Видящий

м!Хоук/Андерс

– Я убью тебя.
Андерс, пытавшийся подняться на ноги, оступился и упал снова, в бессильном ужасе глядя на то, как сдвинула брови Рыцарь-Командор. Глаза Мередит пылали, словно очи Невесты Создателя на витраже в хайеверской церкви Андрасте Карающей, и всё равно целителю казалось, что коленопреклоненный, безоружный Хоук взирает на неё с огромной, недосягаемой высоты. Высоты потустороннего знания.
– Я убью тебя, – со слабым удивлением повторил Гаррет, как будто и вовсе не замечавший меча в руке храмовницы. Мередит отчего-то не торопилась снести ему голову, и маг задумчиво добавил: – Не сейчас. Очень нескоро. – Ещё несколько мгновений озадаченного молчания, и Гаррет заключил: – Ты будешь рада, когда пересечёшь границу Тени. Не успеешь совершить то, из-за чего Свет Создателя обернётся испепеляющим стыдом.
– Помоги справиться с кунари, сударь Хоук, и я закрою глаза на то, что вы использовали магию! – Мередит неловко попыталась сделать вид, что ничего не слышала. Несколько секунд Гаррет всё с тем же отсутствующим видом смотрел на неё, а затем вдруг весело улыбнулся и, подхватив свой посох, вскочил на ноги.
– Ты правда... видишь? – нерешительно спросил Андерс, когда Рыцарь-Командор отправилась собирать уцелевших подчиненных, и они с Хоуком остались практически наедине.
– Не-а, – весело заявил Хоук. – Я ей наврал.
Андерс зарычал, пытаясь сдержать желание постучать его головой о стену, но потерпел неудачу и со стоном отчаяния впился в губы своего безумца поцелуем. Ему и самому, похоже, недолго предстояло оставаться в здравом уме.
Но что-то Гаррет всё-таки видел. Не будущее, быть может, но всегда – много больше, чем обычные маги. От защищавшего своих подопечных Орсино он шарахнулся так, словно ему в лицо неожиданно сунули разложившийся труп, растерянно пробормотал: "Тебя я тоже потом убью" и, торопливо придвинувшись поближе к Андерсу, по-детски уцепился за его рукав. Целитель бережно погладил его пальцы и заправил за ухо упавшую на лицо длинную чёлку.
– А тебя я убью сейчас! – с нескрываемым облегчением заявил Хоук, перебив Аришока на полуслове, и счастливо улыбнулся.
Дуэль почему-то упорно напоминала Андерсу поединок стихии с судьбой.
В мантии Защитника Гаррет как никогда сильно напоминал шамана-аламарри, и то, что раньше вызывало презрение или смех – длинные косы с алыми лентами и бусинами, вечно бегавший за ним хвостиком кот, блуждающая, какая-то потусторонняя улыбка – вдруг стало очевидным свидетельством сокрытого до поры величия.

И иллюстрация от доброго художника Vis

смотреть

И ещё один вариант, с обработкой автора

запись создана: 24.06.2012 в 22:45

Вопрос: Спасибо художнику?

1. Да!		30	(100%)
Всего:		30

@темы: картинки, творчество, тексты, Я, аффтар!, для мняу, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Режим наблюдения

Закон холиварности тем: даже если в первом десятке комментариев приводятся адекватные доводы за и против, то дальше непременно случится Экземпляр, после которого лично кошу (а зачастую и автору темы тоже) остаётся только накрыться плакатиком "Смертные такие странные".

@темы: режим наблюдения

---

А кошу Хоука-с-косичками нарисовали! КошЪ выпросит у автора разрешение развесить рисунок вместе с текстом и тогда покажет)))

@темы: черновластелинское, Я, аффтар!

---

Судьба неожиданно сделала мне подарок - матрона решила остаться на даче у своей подруги примерно до субботы. Так что немножко покою у меня всё-таки будет.

*намекающе косит глазом на Высшие Силы*Может, мне и надбавку вместе с нынешней порцией зарплаты дадут? Тогда будет хоть на что погулять...

@темы: за жизнь

---

Хорошая примета

И ещё одна сценка из жизни боевых пидарасов малефикаров Империи

Сегеронский спецназ-3

Сижу себе, никого не трогаю. В бумагах ковыряюсь, про интенданта своего думаю. Точнее, про то, что мне с ним делать. Совсем обнаглел, скотина. Припасы подворовывает, гарнизонных рабов гоняет виллу свою строить – тоже вопрос, а на какие это деньги – одну рабыню из расходных вообще забрал... Только в конце прошлой навигации мне этого типчика прислали, а он уже совершенно совесть потерял. Хоть на привязь крови его сажай, только привязь мне дороже нового интенданта обойдется.
Как будто мне с моим уже-не-Клавикусом проблем мало. Чуть не каждый день: "Господин магистр-центурион, ну хоть одного раба дайте!" – и дальше про неоценимый вклад в науку Империума. Никакого спасу от него нет, чуть не в постель лезет. Хотя почему чуть? Однажды залез, так я едва отбился. Не люблю членом про благо Империума слушать, извращение какое-то.
Впрочем... и помимо привязи способы вразумить неразумных имеются. Болезненные в том числе, чтоб впредь неповадно было. А то если интенданту с рук сойдет то, что мои щенки в первую же свою навигацию чуть без запаса стрел и зелий не остались, так этот ублюдок вообще решит, что так и надо.
Зайду к нему как-нибудь, покажу, для чего мне нож ритуальный. А то вдруг он забыл.
Короче говоря, сижу, думаю о приятном – как интендант мой кишки с полу подберёт и вернет мне всё опрометчиво реквизированное – и тут вваливается ко мне запыхавшийся Нордус, размахивая верительными грамотами с алой печатью Архонта. Не своими, ясное дело, гости к нам явились. Я даже имя на свитках разобрать не успел – как уровень доступа увидал да подлинность печатей проверил, сразу помчался встречать.
Терпеть не могу столичных магистров. Гонору много, зловредности и того больше, а со здравым смыслом напряжёнка. Замешкаешься или поклонишься недостаточно низко – и готово, приказ об отставке в зубы, а кто щенков гонять будет – об этом беспокоиться станут, когда кунари до Минратоуса дойдут.
Ладно, потом про это подумаю, а то улыбка негостеприимная получится, решат, что сожрать хочу. Хочу, конечно, только хлыщу столичному про это знать не полагается.
А тому, кто его приезд прошляпил, пять плетей выпишу. Нехрен спать в карауле. Да и племянничку, крысе штабной, долю в семейном деле урежу. Для того я, что ли, его в столице оставил, чтобы на меня всякие великие магистры без предупреждения валились?..
Почтенный магистр, оказывается, сидит себе смирненько в беседке у нижнего бастиона, ждёт. Вот секретарь его длинноухий суетится да возмущается, слуги – они честь хозяев иногда похлеще них самих блюдут. Особенно когда чести этой с кошкин хвост, иной магистр всего год как звания добился, а слуга у него нос выше башен Круга дерёт.
Спускаюсь к ним сам, сверяю печати – верно всё. Погладил этак ненароком горгулью у ворот, палец о клыки оцарапал – внешний барьер заклятий отключился. Всего на полчаса, если не успею столичного гостя спровадить – или, на худой конец, в свой кабинет зазвать – потом до вечера с Нордусом всей крепости на потеху через "чистую полосу" перекрикиваться буду.
Натягиваю на лицо улыбку и переступаю порог беседки. При моём появлении впаянные в её фундамент заклятия утихают немного, но почтенный магистр и ухом не ведёт. Вежливый, ишь ты. Видно, большую гадость привез, раз на мелкие размениваться не хочет.
Кланяюсь, почтительно, но с достоинством. У него, может, и допуск такой, что только у Архонта выше, да и я тут не кучка помойная. А пока кланяюсь, присматриваюсь получше, что это за создание ко мне пожаловало.
Причёска у господина столичного магистра странная. Хотя демон его знает, что там нынче в моде в Минратоусе, я там с конца прошлой навигации не был. Мантия, как и следовало ожидать, из лучшего шелка скроена, и хорошим портным... а зачарована так, что хоть прямо сейчас в бой.
В настоящий бой, а не в столичные драчки змеиные.
Мне аж интересно стало. Господин магистр явно в жизни толк знает, не то что некоторые. Но вот так с порога с вопросами накидываться не стоит, выяснить бы вначале, чего ради его в нашу глушь занесло.
Держится гость холодно, но вежливо. И то хлеб, а то некоторые цацы с первого слова хамить начинают, так я не выдерживаю, им в ответ тупого солдафона изображаю. С этим, может, хоть побеседовать удастся, как с нормальным человеком...
Привел его к себе в кабинет, дежурного раба за вином и сыром послал, вот теперь и к делу можно.
– Что же привело Вас в крепость Первой Сотни? – спрашиваю.
– Я хотел бы увидеть одного из ваших новобранцев. Ферелденца, шести футов четырёх дюймов ростом, волосы тёмные, глаза золотистые. Какое он назвал имя, я не знаю.
– И какое у Вас к нему дело? – мигом настораживаюсь. Не нравится мне всё это. Но я своих никогда не сдавал и начинать не собираюсь, пусть даже передо мной сам Архонт заместо своей печати явится.
– Личное, – скупо сообщает магистр. Ещё больше напрягаюсь: знаем мы эти "личные дела". Отпустишь так солдата «по личному делу», а потом обнаружится, что дело это – заседание трибунала, да по такому обвинению, которое судье только после десятой бутыли вина с лириумом привидеться могло.
Видно, взгляд у меня совсем нехороший сделался, потому как господин столичный магистр вдруг взял и улыбнулся. Я аж обалдел: я такой улыбки никогда в жизни на лице человека старше двенадцати не видал. Светлая, ясная, хочешь не хочешь в ответ улыбнёшься. И ведь ни капли магии!
– Муж он мне, – застенчиво признаётся магистр, и на меня опять подозрения накатывают. Ну вот что ему от моего новобранца надо-то? Хоть бы придумал что поубедительней.
– У него в личном деле записи о цивильном браке не было. – Неприязнь в голосе скрыть не получается, ну да оно и к лучшему.
– Что? – неподдельно изумляется магистр, и до меня вдруг доходит, что его вовсе не отсутствие записи удивляет. Формулировка. И акцент у него вовсе не столичный.
Старею, видно, мог бы и раньше догадаться.
– Церковный брак заключается между мужчиной и женщиной ради рождения детей, – набираюсь терпения. Что с них, варваров, взять, но всё равно себя детским ментором чувствую. – Цивильный брак заключается между двумя людьми независимо от их пола ради политического, имущественного или эмоционального союза. Военный брак... – Задумываюсь на пару секунд и машу рукой: – Военный брак уже становится пережитком прошлого, так что неважно.
– Но мы ведь уже много лет вместе... – Глаза у магистра ошалелые. Ну что такого, простейшие же вещи. Вздыхаю тихонько.
– Но брак вы после переезда в Империум не подтверждали, верно?
Гость мой кивает и от раба, который ему вино поднёс, чуть заметно отшатывается. Ну точно, варвар. Может, и про супружество не врал...
Выпрямляюсь, на всякий случай улыбаюсь вежливо.
– Надеюсь, вы понимаете, что если ваши слова не подтвердятся, эта крепость разом перестанет быть такой гостеприимной? – уточняю. Магистр кивает, но угроза его почему-то успокаивает. Ой, зря, если он мне наврал – плохо ему придётся.
– Нордус! – ору так, что у гостя, небось, в ушах звенеть начинает. Он аж морщится. – Скажи варвару, что тащил сюда свою задницу, его тут ебать будут!
А я что, я простой грубый солдат... с высшим военно-магическим образованием. Материться, значит, вчетверо изысканней среднего гвардейца могу.
Интересно, в каких это краях такие варвары водятся, раз он на четвертом десятке лет, даже милости у Архонта добившись – и делом, за жополизание нынешний Архонт таких грамот не выписывает –так краснеет легко?
Долго ждать ферелденца не приходится. Две минуты – и дверь моего кабинета чуть с петель не слетает.
– Ты, центурион, вконец охуел! – Орать мой варвар не хуже меня умеет. – Ебать меня ты на зачёте по теории малефикарума будешь, и то в мозг!
– А с чего ты взял, что я про себя говорил? – наконец умудряюсь хоть слово вставить и на гостя указываю. Ферелденец поворачивается и рот аж со стуком захлопывает. А потом зверская его физиономия такой радостью вспыхивает, что мне при этом даже присутствовать как-то неловко.
Нет, всё-таки кое-какое понятие о дисциплине я в него вколотил. Свидетельствовать сдачу-приём супружеского долга мне не приходится, он только к своему магистру кидается и за руку его берёт. Аккуратно-аккуратно, будто раздавить боится.
Смотрю на них – и смешно, и трогательно. Взрослые мужики, а ведут себя, как дети малые.
– Ну что, цивильный брак регистрировать будем? – спрашиваю. Успеют ещё друг на друга налюбоваться, может, я ему даже внеочередную увольнительную дам... – Просто чтоб больше таких недоразумений не случалось.
Магистр кивает, а мой ферелденец хмурится настороженно. Опять объясняю про виды имперских супружеских союзов, тот мигом суть улавливает и столичного мага чуть не на плечо закидывает:
– Куда идти, что подписывать?
Деловой, мать его. Как он, маг, вообще с таким характером выжил?
Отлепляю руку от лица, тычу рукой у сторону кресел и ору снова:
– Нордус, приготовь два комплекта бумаг о заключении цивильного брака! На ферелденца и... как вас там?
– Андерс.
Вздыхаю.
– С фамилией, господин магистр.
– У меня нет... – смущается опять. Зато секретарь его длинноухий опять голос подает, на этот раз по делу:
– Господин магистр, за заслуги перед наукой Империума Архонт пожаловал Вам во владение округ Ларон.
– Ларониан, значит, – киваю. Нордусова голова снова за дверью скрывается, а я на своего варвара гляжу:
– Ты, надеюсь, понимаешь, что зажать свадьбу будет очень нехорошо? – Хмылится. Понятливый. – Пойди познакомь жениха с соратниками, полчаса тебе, а потом отправляйся гулянку организовывать. А мы с магистром Ларонианом побеседуем...
Удивительно, но ферелденец и впрямь в срок уложился. Глаза у господина Ларониана после этого стали совершенно безумные. Очень на мои похожи, правда, я к этому бардаку попривычней буду.
Сидим, беседуем как интеллигентные люди. Много нового о своём варваре узнаю. Герой он у меня, оказывается. Ну ничего, коли я из той швали, которую мне обычно присылают, таких бойцов делаю, что им даже в жопу пьяные гвардейцы потом дорогу уступают, то и толкового командира из героя тоже сделать смогу. А его уже почти муж мне подсобит, Ларон – округ небольшой, но его дохода на обучение в военной Академии Минратоуса хватит.
О важном договориться успели, а потом гостя моего уволокли к свадьбе готовить. Я ещё чуток на солнышке погрелся и пошёл проверять. А то мало ли что щенки утворят.
И точно: стоит у казарме стол, во главе стола женихи, перед ними Эней Кла... тьфу, Сегерониан расхаживает и втирает им что-то про традиционную тевинтерскую свадьбу. С интересом узнаю, что на ней, оказывается, женихи должны вдвоем одолеть демона гнева. Эней даже обоснование какое-то под этот бред подвести умудряется. Женихи слушают, тот, который из моих, щурится так расчётливо. Уже прикидывает, как демона одолевать.
Улыбаюсь чуть заметно. Приняли-таки ферелденца, а я уже побаивался, что не уживутся. Улыбку снова прячу, говорю негромко, но строго:
– Отставить подшучивать над варварами. – Щенки от моего голоса к стенкам разбегаются, кашляю невольно и добавляю: – И жениха переодеть.
Слушаются мигом. Ту мантию, которую предыдущий набор в портовом борделе спёр, с господина столичного магистра сдирают и куда-то уволакивают, наверное, для будущих поколений припрячут. Интересно, как они вообще умудрились его в неё запихать?
Вздыхаю:
– Переодеть, я сказал, а не раздеть. Верните господину Ларониану его одежду.
Возвращают. Господин столичный магистр из-за спины своего жениха вылезает, и дальше всё идёт более-менее по правилам. Я, значит, торжественную речь читаю, женихи друг на дружку влюбленно таращатся, вся остальная полусотня похабные советы даёт.
А потом подглядывать бежит, благо в гостевом домике возле офицерской казармы окна широкие, никаких занавесок на них не хватает.
Шепчутся так, что на весь плац слышно:
– Стража одолевает! Давай, так его, столичного! Троекратное ура Рубежной Страже! – А часа через полтора уже не так радостно: – Опять столица нас нагнула…
– А вы что хотели – жизнь! – комментирую философски. – То они нас, то мы их…

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Здесь должен был быть ядоразливный пост. Яд предназначался самому кошу, но поскольку рикошетом могло зацепить кого-нибудь ещё, кошЪ решил воздержаться.

Ограничившись суммарным заключением:
У коша как никогда чёткое ощущение, что кошЪ морально кончается. И физически, как следствие, тоже. Такшо есличо - кошЪ никого не хотел обидеть, у коша просто в первую очередь отказывают системы фильтрации базара. И чувствительность хвоста повышена, такшо если можно - не наступайте.

@темы: черновластелинское, Где моя луна - дайте, повою..., за жизнь

---

Кошки Башни Бдения, глава 2 (продолжение)

Глава 2. Андерс

Андерс
Андерс вёл себя как ребёнок и отлично сознавал это сам.
На самом деле ничего нового в том, чтобы делить Дайлена с другими, не было – раньше это были Йован и амеллова любимая энтропия, а сейчас – Гаррет и эрлинг Амарантайн. Вот и вся разница.
Нет, конечно же, не вся – бриться Амеллу теперь приходилось каждый день, в ухе у него болталась подаренная любовником (от самого факта наличия у Дайлена – Дайлена! – любовника Андерс до сих пор пребывал в лёгком шоке) серьга, а на ночь вместо теорий каких-нибудь давно почивших тевинтерских старцев Командор рассказывал ему байки из собственной жизни, по сравнению с которыми Легенда о Дейне и цикл сказаний о Серебряном Рыцаре казались детскими сказочками. Зато его обращённые на друга глаза по-прежнему сияли тем теплом, к которому Андерс потянулся ещё в свой первый день в тюрьме, именуемой Кругом, и время от времени в них мелькало то самое Выражение, которое было верным признаком совершённой либо готовящейся к совершению глупости.
Короче говоря, можно было попросту плюнуть на всё, попробовать подружиться с этим самым Хоуком и с чистой совестью продолжать заваливаться в дайленову кровать по вечерам, пользуясь отсутствием пресловутого любовника-эльфа, тем, что в его нынешней кровати хватило бы места на пятерых, и тем, что самому энтропийщику тоже не терпелось поделиться историей своих приключений.
Только плюнуть почему-то не получалось.
Зато страшно, нестерпимо хотелось подсунуть Гаррету в поддоспешник мышь.
Наверное, если бы Андерс и впрямь мог считать нового амеллова родственничка каким-нибудь безобидным, едва ли достойным внимания существом вроде сэра Каллена, было бы легче. Но относиться так к сородичу, магу – пускай и очень странному, с мечом и настоящим рыцарским титулом – у него не получалось; а ещё у Амеллов, кажется, абсолютное игнорирование слова «невозможно» являлось семейной традицией. Дайлен, к примеру, выбрался из Круга насовсем и стал Героем Ферелдена, а Хоук, явно сдуру пообещав ему достать за неделю все ингредиенты из списка, которым мог бы гордиться не только полевой лазарет, но и полноценная алхимическая лаборатория, и вовсе приволок всё затребованное уже к исходу третьих суток. Да ещё и притащил откуда-то пару отличных рабочих фартуков, за которые заклятые подружки Винн и Инес удавили бы Андерса, не раздумывая.
Целителю даже стало немного стыдно за свою глупую подначку: он включил в список пару веществ, добыть которые в потрепанном гражданской войной Амарантайне наверняка было невозможно, и полдня самозабвенно наслаждался предвкушением того, как самоуверенный, всегда невозмутимый драконий рыцарь придёт к нему признаваться в своём бессилии, без толку оббегав в поисках необходимого все окрестности Башни Бдения… Но Хоук минутным триумфом явно не удовлетворился и, заглядывая в лазарет каждое утро, абсолютно серьёзным тоном спрашивал, не нужно ли Андерсу что-нибудь ещё.
Издевался, наверное. Ну не может же человек не разбираться в травничестве настолько, чтобы на самом деле думать, будто Андерсу в ближайшее время может ещё что-нибудь понадобиться.
На слабое потрескивание, раздавшееся с невесть зачем устроенной площадки с рунами, которые Дайлен полдня вырисовывал на вбитых в утоптанную землю камнях, целитель поначалу не обратил внимания. Но потом потрескивание сменилось зловещим шипением рассекающих воздух молний и грохотом взрывающихся огненных шаров, и маг, подхватив посох, в тревоге метнулся к окну. И оцепенел.
Блокирующие магию руны развернулись в полноценный барьер, внутри которого размахивал мечом полуодетый – без мантии, в одной рубашке и брюках – Хоук.
Хотя нет, «размахивал» было на редкость неточным определением.
Первым, что выхватывал взгляд, было движение клинка. Полированное лезвие вспыхивало, отражая солнечные лучи, ныряло к земле и взлетало над головой боевого мага, чтобы мгновением спустя вновь обрушиться вниз. Андерс невольно содрогнулся, машинально прикидывая урон: тычок и поворот – проникающее ранение грудной клетки с переломом ребер, четыре часа на восстановление; рубящий удар – это сразу воскрешение, а потом полтора месяца в лазарете; странный, вихляющийся и всё равно безупречно точный взмах, которому он даже названия подобрать не мог, зато отлично представлял, как отточенное лезвие волной пройдётся по туловищу противника, превращая в кашу ребра и внутренние органы… тут вообще в одиночку не справиться, только с парой не слишком уступающих ему по уровню целителей.
Когда в жутковатый танец меча Хоук вплел ещё и магию, Андерсу почему-то стало легче. Хотя, если честно, повреждения от файерболов и цепных молний залечивать было куда сложнее, чем раны от стали, а считавшийся относительно безобидным каменный кулак при удачном попадании превращал грудную клетку человека в кожаный мешок с кровью и обломками костей. Но магия была чем-то настолько естественным и привычным, что доносившиеся до целителя слабые отголоски заклятий действовали на него умиротворяюще.
Это было уже не страшно, это было красиво.
Как гроза – иногда над озером Каленхад, не уступающим по размерам какому-нибудь небольшому морю, разражались настоящие шторма, и Андерс каждый раз старался забраться куда-нибудь повыше, высунуться из окна – и смотрел, смотрел не отрываясь на то, как ослепительные змеистые молнии смешивают озёрные волны с низкими, темными почти до черноты тучами, так что не различить, где кончается вода и начинается небо.
Только у каленхадских гроз не было таких восхитительно неправильных рук: одновременно крупных и сильных, как у воина, и по-мажески подвижных, гибких и точных в движениях…
Всё внезапно прекратилось, и целитель, зачарованно таращившийся на заключённое в дайленовом барьере стихийное бедствие, несколько пришёл в себя. Даже расслышал вежливую фразу, обращённую к недовольной прачке, обнаружившей, что привычная тропинка от прачечной к кладовым перекрыта решившим поразмяться помощником сенешаля, и пренебрежительно поморщился. Тоже мне, сердцеед, с деревенскими девицами не так надо…
Хоук, как ни в чём не бывало, усмехнулся своим мыслям и опять вскинул меч над головой. Уже отвернувшийся от окна Андерс замер, скользнул взглядом вслед за упавшим вдоль клинка солнечным бликом… Парой минут спустя он поймал себя на том, что напряжённо пытается разглядеть под липнущей к взмокшей коже рубашкой очертания тела, и раздражённо передёрнул плечами. Ещё чего не хватало.
Но идея насчёт тренировки неплоха. Ему и самому не помешало бы освежить в памяти кое-какие заклинания – к примеру, у первой помощницы главной горничной пузо уже в двери едва пролезает, а значит, через пару недель самое большее придётся принимать роды.
– Я взрослый, разумный и зрелый мужчина, – сам себе сказал Андерс, только на пятой минуте осознав, что книга с расползшейся на весь разворот схемой базового родовспомогательного заклятия перевернута вверх ногами. – Я способен опознать и использовать удачную мысль, даже если она приходит в голову неприятному мне человеку.
Прозвучало на редкость неубедительно.
А потом ещё и Дайлен подложил ему свинью. Первые несколько мгновений Андерсу попросту не удавалось уместить в сознании то, что его самый любимый друг способен так с ним поступить… потому что зловредное сознание неумолимо утверждало, что Амелл прав. К тому же спорить с энтропийщиком, когда тот был уверен в своём решении, всегда было бесполезно, а с тех пор тот успел ещё больше отточить своё неколебимое упрямство на гномских королях, долийских Хранителях и Герое Дейна.
Целитель, конечно, всё равно попытался добиться своего и чуть не уронил челюсть на пол, когда всегда доброжелательный, сдержанно-дипломатичный Дайлен вспылил и вместо того, чтобы привести десяток логичных на грани занудства доводов, выдал обыкновенную геройскую жалобу в духе «Мне сделали плохо, сейчас я буду делать плохо всему остальному миру». Звучало это настолько странно и настолько… по-человечески, что Андерс решил подумать об этом попозже и торопливо сменил тему:
– Так что именно нам следует сделать?
Амеллов гнев испарился, как будто и не было, и светловолосый маг с облегчением вздохнул. Расстраивать Дайлена было неправильно, он должен был быть довольным, спокойным и мудрым. И самую чуточку вредным, вот как в этот раз, с подарком.
Подарок оказался чудесный. Золотое колечко серьги лежало в ладони целителя, как маленькое рукотворное солнышко, и Андерс точно знал, что никогда, ни за что с ним не расстанется. Смешливо сощуренные глаза Дайлена мерцали отражением его радости, и друг, дав ему налюбоваться, предложил сразу приспособить его на положенное место.
Того, как Амелл не глядя вытянул руку с зажатой в пальцах иглой в сторону, словно и мысли не допуская о том, что Хоук может его не понять, целитель старательно не заметил. Это всё равно было только для них двоих, для него и Дайлена, а остальное ерунда. А слабая пульсирующая боль в проколотом ухе даже помогла несколько примириться с неизбежным.
Он ведь и сам собирался попробовать подружиться с Хоуком, правда же?
Того, что боевой маг без малейшего сопротивления уступит пусть и формальную, но всё-таки власть ему, Андерс всё-таки не ожидал. Не то чтобы он питал какие-то иллюзии насчёт того, что тот станет выполнять приказы, которые придутся ему не по нраву… но ощущение было новым и интересным. Впервые в жизни здоровенный тип в тяжёлом доспехе, способный при желании переломить его пополам и в некоторых вещах – как бы ни было трудно это признавать – понимающий больше него, не отдавал ему распоряжения, а советовал. Вежливо и даже почтительно.
Андерсу понравилось.
Правда, уже через секунду он обнаружил, что совершенно не представляет себе, как быть командиром. В лазарете это было совсем по-другому, там он приказывал, потому что мог делать – и делал – что-то намного лучше других и ему обычно требовалась совсем незначительная помощь, например, вовремя поднести зелье или влажную ткань. А вот его боевой опыт заключался лишь в неоднократном соблюдении принципа «беги, пока не поймали, а потом прикинься безобидной тушкой» и одном-единственном сражении, в котором можно было привычно подчиняться распоряжениям Дайлена и просто следить за тем, чтобы те, кто подставлялся под удар вместо него, не поумирали не вовремя.
Готовиться к бою, когда всё его имущество составляли посох и две склянки лириума, было изумительно просто; теперь же, когда в его распоряжении – чтоб его, этого пижонящего добытчика – было ящика три разнообразнейших зелий, это превращалось в невероятно запутанную задачу.
Впрочем, одно он знал точно: для любых сборов требуется время.
Наугад названный срок не вызвал у Хоука никаких возражений, и Андерс, чуть не рассмеявшись от облегчения, бегом кинулся в лазарет. Где-то среди того барахла, что приволок ему господин помощник сенешаля, была удобная походная сумка с множеством удобных кармашков по размеру стандартной порционной склянки.
Совет дайленова кузена, кстати говоря, звучал вполне разумно, но целитель всё-таки положил в сумку ещё пару флакончиков противоядия. С чистыми ранами от мечей или клыков он мог разобраться и так, а вот вытягивание отравы из тела без вспомогательных составов было делом невероятно сложным. Перспектива в случае чего тащить на себе здоровенного мускулистого мужчину в доспехе его нисколько не вдохновляла, не говоря уже о разочарованном взгляде Дайлена. Лучше уж подстраховаться, тем более что противоядия он варил хорошие, крепкие, так что три порции вместе со склянками весили не больше среднего яблока.
Дежурившие у завала солдаты при их появлении подскочили и принялись преданно есть Андерса глазами. У него в груди на мгновение кольнуло страхом, но потом он сообразил: смотрят, как на героя. Ну да, всё верно, Серый Страж, друг детства Командора, наверняка тоже способен ударом в морду остановить высшего дракона… Целитель рефлекторно одарил девушку-сержанта игривой улыбкой, но потом стало противно. Не ему же улыбнулись в ответ, а какому-то придуманному «герою»… Дайлен его совсем испортил своими байками про любовь и своих дядю с тётей, этак он вообще разучится довольствоваться тем немногим, что может получить.
А Глубинные Тропы оказались совсем нестрашными. Там, конечно, не было факелов на стенах, и Андерс невольно поёжился, усилием воли задвигая вглубь воспоминания о карцере, но потом догадался зажечь светлячок, и мимолётное сходство улетучилось. Это было совсем другое: странные, с нарочитой грубостью сработанные статуи превращали обыкновенный коридор в галерею славы, и целителю сразу стало жутко любопытно.
– Это Совершенный Карридин, – вдруг проговорил Хоук, с полминуты поизучав схематичное лицо статуи, привлекшей внимание его спутника. Андерс вопросительно глянул на него, и отступник принялся рассказывать о гномах и их верованиях.
Рассказчиком он оказался талантливым. Не хуже Дайлена – целитель на несколько минут и вовсе забыл, что они находятся в том самом месте, жуткие легенды о котором ходили по всему Тедасу. Только когда Гаррет умолк сам и, пожав плечами, признался, что вот так сходу ему больше ничего не вспоминается, Андерсу в голову пришло, что они вообще-то не просто так сунулись в эти пещеры. Ему, кажется, полагалось не только хвостиком следовать за неспешно двинувшимся дальше боевым магом, но и тренировать какие-то загадочные навыки Стражей…
Навыки себя не обнаруживали. Целитель понадеялся было, что они возникнут сами собой, как кошмары, но этого почему-то не происходило. Приставленный к нему в качестве не только защитника, но и учителя Хоук приступать к объяснениям тоже не торопился, и светловолосый маг упрямо подумал, что сам спрашивать не будет.
Андерс колупнул блеснувшую в каменной стене слюдяную чешуйку пальцем и обречённо вздохнул. Будет. Наступит на дурацкую юношескую гордость и спросит, потому что это может оказаться жизненно важно, а ещё Дайлен на него рассчитывает, и он скорее сдохнет от унижения, чем разочарует своего самого близкого друга…
– Чувствуешь что-нибудь? – вдруг спокойно спросил Хоук, и Андерс недоуменно покачал головой:
– А что должен?
– Не знаю, – пожал плечами Гаррет. – Это у каждого по-разному. Логэйн говорил, что слышит шёпот, а Дайлен пытался объяснить что-то про напряжённость магических полей, при этом после каждой фразы уточняя, что непосредственно магия тут абсолютно ни при чём… Тебе нужно будет самому понять, как это проявляется в твоём случае.
– Мог бы и сразу сказать, – с облегчением пробормотал целитель. Ну, такие учителя у него тоже были, и мэтресса Рита даже была права: пока он не принял свои первые роды, все схемы и объяснения из учебника казались бессмысленной чепухой…
Может, Хоук и правда не нарочно действовал ему на нервы?
Через пару десятков шагов Андерс даже рискнул задать мучивший его почти неделю вопрос. Первого дайленова подчинённого он, честно говоря, просто побаивался и даже суеверно избегал произносить его имя вслух, как будто боясь накликать, но любопытство оказалось сильнее.
У Хоука всё-таки было чувство юмора.
Осознание этого факта шокировало целителя даже больше, чем наличие любовника у принципиально не понимавшего прелестей секса Дайлена. Но видневшиеся в прорезях шлема из драконьей кости глаза боевого мага действительно сверкали едва сдерживаемым смехом, и Андерс, представив себе лицо окаченного парой вёдер колодезной воды Героя Дейна, прыснул сам. Вернее, фыркнул, зажал рот ладонью, пытаясь удержать хохот внутри, и, потерпев неудачу, неприлично заржал.
И тут же осекся. Неожиданное открытие заставил его забыть об очевиднейшей, с детства знакомой вещи – по таким коридорам звук разносится далеко, доносясь до самых глухих уголков. И если в Кинлохе ему грозила только порка или, если храмовник попадётся добрый, строгий выговор, то на Глубинных Тропах…
В ответ на его виноватый взгляд Хоук только пожал плечами и ободряюще улыбнулся – улыбку Андерс сквозь прикрывавшую нижнюю часть его лица решётку забрала едва разглядел, но почему-то сразу успокоился.
– Я могу тебя защитить.
Целитель обиженно сморщил нос. С теми тварями, которые сожрали его конвоиров, он и сам отлично управился, и нечего держать его за беспомощную девчонку, которая при виде мышей наутёк бросается… Но за собственную глупость было настолько стыдно, что огрызаться он не посмел.
Дальше шли молча, только иногда Хоук негромко предупреждал о шатающихся камнях и странных, казавшихся бездонными провалах. Андерс хотел было проигнорировать его указания, но потом представил, каким будет выглядеть идиотом, сидя на Глубинных Тропах с вывихнутой лодыжкой, и решил не совершать совсем уж очевидных ошибок.
На слабое шуршание где-то на самой границе слышимости целитель поначалу даже не обратил внимания. Потом заметил, что в тенях на потрескавшемся камне стен чернеют какие-то странные длинные волокна, на которые даже смотреть было противно, а вскоре после этого шуршание превратилось в ровный, тягучий звук, название которому он уже не смог придумать.
С Хоуком тоже было что-то не так, хотя Андерс не сразу смог определить, что именно. Только через пару минут, полностью сосредоточившись на спутнике, понял: на смену его всегда скупым, сдержанно-аккуратным движениям, свойственным обычно людям, сознающим свою силу и в глубине души боящимся нечаянно что-нибудь сломать, пришло плавное, грациозное скольжение – словно пробиралась между слоёв воды хищная рыба.
Целитель на всякий случай кинул на него диагностическое заклятие, но внешних контрольных нитей, которые набрасывали маги крови или магические реликтовые создания вроде Колдовских Ужасов, не заметил. Выходит, это было его собственное, может, следствие редкой специализации или…
Шорох в затылке вдруг всплеснулся, распавшись на отдельные слова – Андерс не понял ни одного, только растерянно подумал, что так говорил бы на современном аркануме какой-нибудь заика с выбитыми зубами – и маг на всякий случай сказал:
– Кажется, я что-то чувствую… То ли гул, то ли шёпот какой-то. Это они, наверное?
– Да, – с какой-то неестественной радостью подтвердил Хоук и вместо того, чтобы остановиться или вовсе повернуть назад, рванулся навстречу опасности. Андерс едва успел надеть на него дистанционное следящее заклятие.
Порождения тьмы выплеснулись им навстречу слитной волной. Целитель на мгновение оцепенел, увидев почти прекрасный в своём уродстве, шевелящий клинками, словно насекомое жвалами, поток тварей… которых тут же расшвырял в стороны взорвавшийся в середине огненный шар. Несколько генлоков так и остались лежать возле стен изломанными обугленными куклами, а остальные набросились на выхватившего меч из ножен Хоука.
Андерс подумал, что сейчас умрёт. Наспех утешил себя тем, что его посмертно признают героем и в любом случае это лучше, чем подыхать от храмовничьего клинка, и без особой надежды накрыл возглавлявшую атаку тварь ледяной хваткой. Скользивший мимо неё Гаррет небрежным жестом ткнул её локтём, и лёд со звонким хрустом осыпался на пол крупными кусками. Промороженная до костей голова покатилась под уклон, остановившись у самых ног целителя, и он, опасливо отступив в сторону, осмелился по-настоящему присмотреться к схватке.
Хоук радовался. Это сквозило в каждом его движении, в каждом ударе меча, в каждом заклятии, слетавшем с его пальцев с какой-то жутковатой лёгкостью. Арьергард вражеского отряда с воем метался в полыхавшей в дальней части коридора огненной буре, четвёрка генлоков-лучников билась в судорогах от цепной молнии – Андерс старательно прицелился и добил самого крупного каменным кулаком, а потом заморозил ещё одного – а сам Гаррет с неестественной для человека в тяжёлой броне кошачьей грацией танцевал с предводителями стаи, изредка награждая ударом меча или простеньким, но убийственно эффективным заклятием пытавшегося прокрасться мимо него противника. У его ног уже лежал обожжённый, искалеченный гарлок-вожак, а ещё двое тщетно пытались вцепиться в щитки доспеха.
Шум схватки неожиданно стих, к ногам целителя подкатилась ещё одна истекавшая чёрной слизеподобной кровью голова, и он вдруг осознал, что за все пять минут боя ни одна тварь не приблизилась к нему больше чем на десяток шагов. Он уже открыл рот, собираясь поблагодарить выдергивавшего меч из тела последнего противника Хоука, но мерзкий шорох под черепом снова взметнулся коротким воем, и через видневшуюся на боковой стене широкую дверь проломился огр.
Почему-то перспектива пасть от руки легендарного чудовища Андерса уже совсем не обрадовала. Он только-только начал хоть немножко чувствовать себя победителем, а тут…
Рогатая тварь наугад отмахнулась лапищей, сбив с головы Гаррета шлем, но боевой маг лишь тряхнул головой и припал на одно колено, широким мощным взмахом подрубая ей сухожилия. Огр взревел и, покачнувшись, обрушил на него здоровенный, в половину человеческого туловища, кулак. Промахнулся, забился в судорогах – Гаррет мгновенно влепил в подставленное запястье, прямо в нерв, мощную цепную молнию и всадил меч в живот. Свисавшую с грубого кованого нагрудника кожу Ткач Заклинаний пробил легко, как бумагу, по клинку потекло липкое кусачее пламя, и огр, с воем упав на бок, секунду спустя лишился головы.
Андерс сглотнул и закрыл рот. И наконец вспомнил, что людям хоть иногда надо дышать.
Хоук обернулся к нему, и при виде расцветшей на его лице улыбки целитель оцепенел снова.
Оказывается, Гаррет умел улыбаться. По-настоящему, живой, тёплой и чуточку сумасшедшей улыбкой, а не той вымеренной до волоса вежливой гримасой, которую он носил наверху, в крепости. И глаза у него улыбались тоже, светились умиротворением и насытившейся, попритихшей на время яростью, и вообще весь он был похож на большого довольного хищника, даже растрепавшиеся в бою волосы в какой-то момент напомнили Андерсу заинтересованно встопорщенные тигриные уши.
Он однажды видел самого настоящего тигра. В клетке, в денеримском королевском зверинце – до столицы ему тогда удалось добраться только чудом, на пятки наступали храмовники, но когда он услышал, что во дворе форта Драккон можно посмотреть диковинную ривейнскую кошку, не удержался. Забрался туда ночью, тихонько усыпив внешний караул, и полчаса выискивал среди других клетку с тигром. Зверь как будто понимал, что целитель не причинит ему вреда, и доверчиво подставил его ладони тёплый кожаный нос – пальцы мага выступали за край шерсти только на одну фалангу, он вдруг остро осознал, что тигр может перекусить ему руку одним движением челюстей, и оттого ещё приятнее было чесать тёплые меховые щёки с жёсткими палочками усов…
Хоук удивлённо моргнул, и Андерс торопливо отдёрнул руку от его волос, пытаясь понять, когда успел подойти так близко.
– У тебя там кровь была, – торопливо соврал он. – Для не-Стражей кровь порождений тьмы ядовита, так ведь?
О следующих стаях порождений тьмы более-менее уяснивший, в чём суть, Страж успевал предупредить заранее. Гаррет одобрительно кивал, улыбался под шлемом – по крайней мере, Андерс был уверен, что он улыбается – и деловито уничтожал вылезавших из своих нор тварей. А когда из небольшой пещерки чуть сбоку от основного коридора вылезло всего-то полдюжины генлоков с покалеченным эмиссаром, даже расщедрился на короткую лекцию об уязвимых местах различных видов порождений. И продемонстрировал всё на практике, вначале без особого успеха приложив эмиссара молнией, а затем расплющив о стену каменным кулаком.
А потом Андерс почувствовал свой конец.
Во всяком случае, ощущалось это именно так – мерзкий, резонирующий под черепом шепоток оглушил и затопил разум, и целитель только через пару минут сумел взять себя в руки. В ушах продолжало отзываться бормочущее эхо, но его хотя бы перестало шатать из стороны в сторону. Почти.
– Впереди их много, – сразу сообразил Хоук. Целитель пожал плечами: он об этом понятия не имел. Просто страшно хотел убраться подальше.
– Далеко? – поинтересовался его спутник. Андерс хотел было огрызнуться, но прикусил язык. Это ведь и правда была его, Серого Стража, задача – сказать, откуда ждать нападения.
– Не знаю, – через силу признался он. – Никак не пойму, они как будто со всех сторон, но…
– Расслабься, – внимательно и доброжелательно глядя на него, посоветовал Гаррет. – Не пытайся к этому прислушиваться, чтобы определить. Но и не погружайся в зов, это рискованно. Ты здесь, они там, помни. Что слышишь?
– Они… где-то там, – через пару минут сказал Андерс, махнув рукой вперёд по тоннелю. – Может быть, вокруг тоже есть, но мало. Здесь вроде бы нет боковых коридоров, а если они прогрызли собственные, то вряд ли они достаточно обширны…
Хоук кивнул и, сосредоточенно сдвинув брови, поправил ножны меча, а потом, поразмыслив ещё с полминуты, проговорил:
– Отойди назад на полсотни ярдов и послушай их снова. Потом вернёшься ко мне и попробуешь определить разницу.
– И потом так и будем рассчитывать? – хмыкнул целитель. До этого он и сам мог бы додуматься… Правда, наверное, не тогда, когда на него из любого угла могло выскочить что-нибудь зубасто-когтистое и страшно голодное.
– Прямой зависимости нет, – покачал головой боевой маг. – После некоторой тренировки ты научишься определять расстояние. Главное попробовать.
Андерс вздохнул и пошёл пробовать. Полсотни ярдов оказались огромным расстоянием, он, разумеется, отлично видел фигуру Хоука и к тому же прекрасно сознавал, что для цепной молнии или файербола это далеко не предел, но ему всё равно стало неуютно. Маг уже не различал звука чужого дыхания, и это оказалось гораздо хуже всех остальных ужасов Глубинных Троп. Даже темнота и замкнутость пространства почти не действовали на нервы, пока он чувствовал, что не один.
Целитель представил снисходительное сочувствие в глазах воителя, как будто вышедшего из легенд о войне Тевинтера с Арлатаном, и решил, что ни за что не признается в таком дурацком страхе. Лучше сдохнуть.
Определить расстояние до скопления порождений тьмы с первого раза у него не получилось. Маг сходил на вторую контрольную точку снова, проторчал там вдвое дольше и вернулся к товарищу, но какой-то разницы так и не уловил. Шуршание общего сознания тварей оглушало и лишало ориентации, и Андерс только бессильно выругался, осознав, что у него опять ничего не выходит.
Хоук требовать у него ответа не стал, только сочувственно хлопнул по плечу и с до боли знакомыми амелловскими интонациями пообещал, что скоро всё получится. Целитель огорченно хмыкнул и послушно пошёл за ним, только на третьем шаге сообразив, что движутся они именно в том направлении, где он почуял опасность.
– Ты свихнулся, что ли? – дёрнув спутника за ножны меча, громким шепотом осведомился он.
– Давно уже, – как ни в чём не бывало отозвался Гаррет и, обернувшись, сверкнул в его сторону заметной даже сквозь забрало улыбкой. – По крайней мере, большинство моих знакомых думает именно так.
– Пошли назад, а? – просительно проговорил Андерс. И даже изобразил для него умоляющие глаза, но это не сработало. И с Дайленом-то не срабатывало, наверное, семейный иммунитет.
– Я осторожно, – пообещал Хоук. Целителя это нисколько не успокоило, и отступник, остановившись на мгновение, заверил его: – Я только посмотрю вначале. У меня есть идея. Подожди тут пару минут.
Страж недовольно скривился, но протестовать не стал. Толку-то.
Чего он точно понять не мог, так это как боевому магу удаётся двигаться абсолютно бесшумно в тяжёлом драконьем доспехе. Но удавалось – зловещую тишину подземелий нарушало только собственное дыхание Андерса, а скользивший к выходу в соседнюю пещеру Хоук казался обретшей объем тенью. Целитель стиснул зубы и на всякий случай выставил посох в боевую позицию – если на него вдруг выскочит какая-нибудь тварь, сорвать оружие со спины он точно не успеет.
«Пара минут» растянулась самое меньшее на три, а потом впереди что-то страшно загрохотало, и из тёмного проёма выметнулось облако пыли. У Андерса перехватило дыхание, но через несколько секунд на свет появился откашливающийся Гаррет и, успокаивающе помахав рукой в ответ на возмущённый взгляд спутника, принялся стряхивать с брони налипшую паутину.
– Пойдём, – жестом позвав его за собой, проговорил Хоук, и уже успевший взять себя в руки Страж решительно двинулся вперёд.
Пещера оказалась огромна. Наверное, в неё можно было без труда запихнуть целого Архидемона, но сейчас её заполняли твари помельче: на покрывавшей пол разбитой гномской мозаике копошились, наверное, сотни порождений тьмы – гарлоков, генлоков, Гаррет отыскал взглядом и показал ему странное, чем-то напоминавшее паука создание, которое назвал крикуном. При взгляде сверху, с широкого карниза, на котором они стояли, эта безостановочно движущаяся толпа напоминала море. Гнилое, мерзкое, осквернённое море.
– Они нас не достанут, – опередив вопрос Андерса, спокойно пообещал снявший шлем Хоук. – Я обрушил ведущую сюда лестницу, а если какому-то крикуну удастся взобраться по стене, его можно будет без труда сбить обратно. Внизу был ещё один узкий выход в тоннели, но, знаешь ли, точно нацеленное землетрясение и взрывной файербол творят чудеса. – Он усмехнулся и, широким жестом указав на взбесившихся от их присутствия порождений, закончил: – А теперь будешь тренироваться.
– Что? – опешил целитель. С его точки зрения, единственным, что можно было сделать в этой ситуации – это драпануть со всех ног, а потом доложить Дайлену и обрушить какой-нибудь из ведущих к подвалам крепости тоннелей.
– Закрой глаза, – скомандовал Хоук. – Послушай их, сосредоточься. Попробуй различить, разделить отдельных особей. Не морщись так, Дайлен умеет, значит, это возможно.
– Сам бы попробовал, – обиженно огрызнулся Андерс, но глаза всё-таки закрыл и постарался прислушаться.
С тем же успехом можно было пытаться различить шелест отдельных волн в шуме прибоя.
Минут пять спустя он открыл один глаз и осторожно покосился на терпеливо ожидавшего Гаррета. Тот одарил его укоризненным взглядом, и целитель со вздохом сдался и попытался снова.
– Запомни то, что сейчас ощущаешь, – негромко, явно стараясь не сбить его с нужного настроя, проговорил боевой маг. Андерс кивнул, рядом с ним коротко полыхнуло ощущением сработавшего стихийного заклятия, и несколько секунд спустя Хоук поинтересовался: – Почувствовал разницу?
– Нет, – раздражённо сказал целитель. Какая ещё, к демоновой матери, разница?
– Ладно, пробуем ещё раз, – миролюбиво произнёс отступник. – Глаза не открывай.
После повторившегося три или четыре раза эпизода Андерс сообразил приоткрыть один глаз и подсмотреть. И чуть не свалился с края карниза от изумления, когда перед очередным «Чувствуешь разницу?» Гаррет одним ударом превратил какое-то порождение тьмы в головёшку. Сдохла тварь, разумеется, мгновенно.
Идеально чистый, чтоб его, эксперимент.
– Ты что, их всех по одиночке перебить собрался? – не выдержав, спросил целитель.
– Я же просил не подглядывать, – строго глянул на него боевой маг. – Я стараюсь помочь тебе освоиться с новыми способностями.
– Ты точно ненормальный, – убеждённо сказал Андерс. Хоук пинком сбросил вниз умудрившегося всё-таки вскарабкаться на карниз крикуна, обшитым драконьей костью сапогом разворотив ему полчелюсти, и пожал плечами:
– Я ещё и не так могу. Спорим, я убью вон того гарлока-вожака одним заклятием?
– Не попадёшь, – отыскав указанную тварь взглядом, покачал головой целитель. Гарлок не останавливался ни на секунду, то и дело почти полностью скрываясь за телами других, к тому же Дайлен говорил, что вожаки отличаются особой живучестью…
– Спорим? – азартно ухмыльнулся Гаррет.
– На что? – хищно сощурясь, встретил его взгляд Андерс.
Счёт, кстати, в итоге вышел почти ровный. Хоук задолжал ему всего четыре десерта и один вечер в местной таверне. Зато они изрядно повеселились и, кроме того, заметно уменьшили поголовье порождений тьмы в обнаруженном логове. Когда Страж, пытавшийся всё-таки научиться отделять одно осквернённое сознание от другого, совсем выдохся, боевой маг поставил внизу две огненные бури, накрывшие большую часть выживших, и, напоследок швырнув в кучу сгрудившихся на безопасном пятачке тварей алхимическую бомбу, повёл его обратно.
– Дайлен, ты был прав. Твой кузен вовсе не зануда, – провозгласил Андерс, плюхнувшись вечером на кровать приятеля. Амелл высунулся из разложенных на подушках листков с вассальными договорами и промычал что-то вопросительное, и целитель торопливо добавил: – Но ему я это ни за что не скажу!

Конец второй главы.

запись создана: 28.06.2012 в 22:30

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Кошки Башни Бдения, Dragon Age

---

Периодически начинает страшно тянуть на сырую рыбу. Отпинал жабу, которая при виде останков моей зарплаты (на билет на отпуск должно хватить, на остальное уже вряд ли) готова удавить не только меня, но и половину Питера за компанию, сходил купил набор суши. Думал, приду, посижу с матроной, заодно исполнив дитячий долг на сегодня, а за это от меня отстанут и я таки допишу сегодня вторую главу. Я же даже знаю, про что мне там осталось написать, один эпизод - но любовательный.
Пришёл, матроны нет. Я, конечно, попытаюсь всё-таки дописать, но вот зуб даю, есть суши и готовить жратву на завтра меня сдёрнут в тот самый момент, когда ко мне придёт Муз.

Периодически также тянет потыкать ПЧей палочкой и поинтересоваться, как они у меня возникли. Я до сих пор не очень понимаю, что у меня тут есть читать помимо фиков, которые есть и на куда более удобном в некоторых смыслах фикбуке (ах, этот гребаный лимит в 62000 знаков, уже вторая глава в один пост не влезает). Особенно я однажды не понял какого-то анти-поклонника пейринга, про который я в основном пишу, правда, то существо, чьё имя я уже забыл, быстро во всём разобралось и ушло, восстановив мою пошатнувшуюся картину мира.

Отпуск, кстати, подписали, сразу мигом расхотелось работать.

На дачу завтра всё-таки поедем. Само заявление "Ну надо же хоть иногда-то потрудиться" в конце рабочей недели вводит меня в некоторый ступор; логика, согласно которой я должен предпочитать неоплачиваемую работу на даче хреново, но всё-таки оплачиваемой работе на работе, и вовсе подвешивает мне мозг.
Пожелайте, чтобы там уже включили электричество? А то если у меня опять сдохнет телефон посреди асечной беседы, я сильно обижусь на мироздание.

@темы: техническое, втупляя на себя любимого, планы на будущее и настоящее, чёрный юмор мироздания, на данный момент в душе погода..., про всё и сразу, режим наблюдения, кошковое шипение, Я, аффтар!, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

Кошки Башни Бдения, глава 2

Глава 2. Часть 1. Дайлен Амелл. Гаррет Хоук

Дайлен Амелл
Наверно, эрлу Амарантайна следовало сейчас быть в совсем другом месте. Помогать организовывать срочный ремонт крепости, подбадривать изрядно придавленных почти-поражением солдат или требовать помощи с теоретически подотчётных ему баннов…
Дайлен решил, что сегодня он в первую очередь Командор Серых Стражей и потому имеет полное право посидеть у постели своего только-только прошедшего Посвящение рекрута. А всё остальное, судя по тому, что он видел из окна, вполне может подождать пару часов. В местных тонкостях он всё равно не разбирался, так что незачем путаться под ногами у знающих людей.
В сознание Андерс ещё не пришёл, но дышал он ровно, размеренно и следов отравления скверной на его теле заметно не было. Малоискушённый в тонкостях целительства Амелл даже заподозрил, что измотанный перенесёнными испытаниями организм его друга попросту воспользовался возможностью отдохнуть, и вызванный смесью для Посвящения обморок плавно перешёл в здоровый крепкий сон.
Дайлен вздохнул и осторожно погладил второго мага по волосам. Тридцать лет, значит. Наверное, и впрямь больше, чем он протянул бы в Кинлохе – пусть указ о выводе Круга из-под власти Церкви Анора всё-таки подписала, но Андерс тем не менее оставался смутьяном и сущим проклятием для Первого Чародея. А терпение Ирвинга, вынужденного теперь доказывать, что маги могут контролировать себя сами, было велико, но всё же отнюдь не безгранично.
Целитель засопел громче, пошевелился и, не просыпаясь, привычно ткнулся носом ему в ладонь. Амелл усмехнулся и легонько пощекотал его за ухом, заставив дёрнуться и недовольно фыркнуть, и Андерс наконец открыл глаза.
– Дайлен, – дремотно улыбнулся он и тут же чуть не подскочил на кровати: – Слушай, а я тут такое увидел, ты не поверишь!
– Архидемона? – грустно хмыкнув, предположил Страж.
– Это такую здоровенную драконищу с плохим прикусом и бельмастыми глазами? – уточнил целитель. – Её тоже видел, но я не про это. – Он настороженно огляделся и, убедившись, что в небольшом, немногим превышавшем по размеру комнаты старших чародеев, помещении нет никого, кроме них, громким шёпотом сказал: – А у королевы мажонок родится.
– Что? – поразился Амелл. – Ты…
– Да уверен я! – возмущённо заявил Андерс. – Ты, может, тут и самый умный, но я же целитель волею Создателя, как говорила дорогая наша мэтресса Винн, чтоб ей ни одного дня не жить спокойно. – Он придвинулся поближе и принялся взахлёб делиться невероятной новостью: – Там срок ещё совсем маленький, но если как следует смотреть, то всё же очевидно! Энергетические системы тела уже начали перестраиваться, и это с самого начала заметно, есть у будущего ребёнка дар или нет. Я такое уже видел, у нас же у силовиков рыжая Лика умудрилась залететь, меня Винн как раз на ней натаскивала, а потом ещё и сестра Ариана, так что я не заливаю!
– Ну когда он успел только! – с невольным восхищением пробормотал Дайлен, покачав головой, и Андерс хищно сощурился:
– А ты, похоже, даже знаешь, кто у нас доблестный папа? А ну живо колись! Про королев я ещё никогда не сплетничал.
– Я могу только предполагать, – насмешливо сморщив нос, с достоинством проговорил Страж и, пихнув приятеля в бедро, скомандовал: – Подвинься, рассказывать буду. Это очень долгая история…
Андерс мгновенно подобрал ноги и, вытащив подушку из-под головы, кинул её Амеллу, и второй маг, забравшись к нему на кровать, удобно устроился у стены. Целитель повертелся, выбираясь из обвившего его бедра одеяла, и уселся рядом, прижавшись плечом к его плечу и выжидательно уставившись в лицо.
– Из самых важных вещей, – картинно откашлявшись, начал Дайлен. – Оказывается, у меня есть семья. Правда, мама давно умерла, а папу вообще никто не знал, зато у меня есть тётя Леандра, мамина двоюродная сестра, её муж дядя Малькольм, и их дети, которых мы для краткости решили считать моими кузенами. Они замечательные и наверняка тебе понравятся. И ты им тоже.
– Ну, здорово, – завистливо вздохнув, проговорил Андерс. – А ничего, что мы маги?..
– Ерунда, – отмахнулся Амелл. Целитель грустно дернул уголком губ и отвел взгляд, и Дайлену вдруг захотелось – не в первый раз, по правде говоря – повидаться с его отцом. И дать ему в морду, за всё хорошее. Страж чуть слышно вздохнул и самым уверенным тоном сказал: – Ты наверно вообще не поверишь, всё как в сказке. Маг-отступник, исполненный неисчислимых достоинств, встретил благородную даму, добился её любви, и жили они долго и счастливо.
– Ага, и было у них трое детей, – устроив голову у него на плече, хмуро буркнул Андерс.
– А ты откуда знаешь, я же не говорил ещё! – с демонстративным изумлением воскликнул Дайлен и, убедившись, что недоверие в янтарных глазах друга уступило растерянности, продолжил: – Вообще-то всё правда. Я только не уточнял, как именно дядя Малькольм крал тётю Леандру из Киркволла, где жила её семья, но так всё и было. Кстати, смотри какой у меня новый посох! Дядя Малькольм специально для меня сделал, я предыдущий об Архидемона сломал…
– Тихо-тихо! – замахал руками Андерс. – Счастье моё, прекрати, из нас двоих это я – тот, кто сводит другого с ума! Давай как-нибудь потихоньку, что ли, вначале разберёмся с королевой…
– А с королевой без этого не получится, – сделав глубокий вдох, заметил Амелл. Вообще-то целитель был прав, как бы его ни тянуло вывалить все свои полтора года сплошных приключений одним махом, делать этого не стоило. Только путаницы прибавится. – В общем, младший сын дяди Малькольма, мой кузен Карвер – кстати, единственный из его детей, у кого нет магического дара – влюблён в королеву. По-моему, давно очень. А в битве за Денерим он успел отличиться, защищая госпожу Анору, и после победы стал начальником её телохранителей, или как там они называются. – Страж подумал и честно признался: – Я только думал, он дольше провозится. Он такой, застенчивый, почти как сэр Каллен. Ходил бы вокруг с почтительным видом, ромашки тайком носил или ещё чего-нибудь, а полезть целоваться не посмел бы, королева же. И он её очень уважает. Но раз ты говоришь, что ребёнок магом будет, то наверное, это всё-таки он. Потому что это семейное, а вряд ли госпожа Анора успела бы во всей этой послевоенной суматохе найти себе ещё какого-нибудь любовника с магами в роду…
– Офигеть, – с уважением сказал Андерс. – И посох отличный. Тоже такой хочу.
– Я попрошу, дядя Малькольм сделает, – гордо пообещал Дайлен. Почесал подбородок, думая, что ещё следует сообщить в первую очередь, и, не выдержав, похвастался: – А ещё я влюбился.
– Это в того зануду в драконьем доспехе? – фыркнул целитель. – Смешной ты, честное слово.
– Что? – на мгновение растерялся Амелл, не сразу сообразивший, кого именно его друг так назвал. И укоризненно пихнул его в бок локтём: – Это Гаррет, мой старший кузен. И он совсем не зануда, он просто ответственный…
– Невелика разница, – отмахнулся светловолосый маг.
– …и если вы начнёте между собой ругаться, я очень огорчусь, – угрожающе закончил Страж. – Потому что он правда очень хороший, и я уже считать устал, сколько раз он спасал мне жизнь и здоровье и даже личную жизнь; и если два моих самых лучших друга станут друг с другом ссориться, я уйду плакать в самый дальний угол Глубинных Троп, ясно?
– Не уйдёшь, – уверенно сказал Андерс. – Ты посадишь нас рядышком на стульчики и будешь две недели читать нам проповеди о дружбе, терпимости и товариществе, после чего почётное звание «зануды» перейдёт к тебе, а мы с ним решим, что лучше изобразить пылкую дружбу. Давай лучше про личную жизнь и куда ты её дел. Готов поспорить, это какая-нибудь миленькая пухленькая блондиночка, которая умеет варить обалденный эль… нет, эль ты не пьёшь, даже когда предлагают халявный… ну, пусть будет компот.
– Скорее уж яд, – не выдержав, расхохотался Дайлен, потом на мгновение замер и задумчиво добавил: – Кстати, не столь уж невозможный вариант. Насколько я понял, методика профилактики отравлений при помощи постоянного приёма малых доз отравляющих веществ и впрямь не выдумка романистов, а реально существующий способ…
Целитель тихонько взвыл и уткнулся головой в колени. Какое-то время посидел так, а потом чуть повернулся и скосил глаз на друга, проверяя действенность своего представления, после чего жалобно напомнил:
– А про блондиночку?
– Вообще говоря, ты только с цветом волос и угадал, – хмыкнул Амелл. Мечтательно улыбнулся, скользнув кончиками пальцев по согретой теплом тела серьге, и начал: – Мы с ним познакомились, когда он попытался меня убить…
По правде сказать, в кратком – относительно – изложении история звучала довольно бредово. Андерсу, впрочем, понравилось: слушал он с таким восторгом, будто Дайлен пересказывал ему какую-нибудь еретическую древнетевинтерскую легенду, и время от времени вслух жалел о том, что не имел возможности увидеть описываемое своими глазами. А под конец и вовсе заявил, что желает встретиться с этим запредельно мужественным человеком, то есть эльфом, которому хватило терпения на все закидоны его самого дорогого и любимого друга, и пожать оному эльфу руку в знак своего невыразимого уважения.
– А ты-то сам как выжил? – закончив изображать смертельную обиду, в свою очередь спросил Амелл, и андерсово веселье мигом померкло.
– Повезло, – машинально вжавшись в его бок покрепче, пожал плечами целитель. – И даже не один раз повезло. Я вообще сильно удачливый. Я тебе как-нибудь потом всесторонний анализ своего везения предоставлю, а то сейчас вспоминать неохота. Разве что… Слушай, ты не знаешь, чем ежиные бабы на юге отличаются от обычных?
– Чего?.. – изумился Страж. – Какие ещё ежиные бабы?..
– Вот и я не знаю, – вздохнул второй маг. – Ну неважно. В общем, самое главное моё везение – что Усмирённые на ульдредово восстание положили здоровенную мужскую гениталию. Они, правда, по-другому и не умеют, но если бы Усмирённый Раска не носил мне жратву, я бы там просто с голоду умер. А так просто сидел себе, ни о чём не подозревая, тихонько удивлялся тому, что демоны вокруг суетятся какие-то нервные, размышлял про ёжиков и радовался, что Винн не приходит мозги полоскать. Мне, конечно, общаться с другими не разрешали, но она как-то умудрялась пробиться, под предлогом воспитания.
– Прости, – помолчав, тихо сказал Дайлен. – Я… я же был там. Ирвинг мне сказал, что карцеры завалены, а я… побоялся проверить лично. А должен был… Вообще должен был прийти гораздо раньше и забрать тебя с собой. – Его голос постепенно становился всё тише и наконец прервался совсем; маг сглотнул передавивший горло комок и через силу закончил: – Прости меня. Пожалуйста.
Андерс в недоумении посмотрел на него и, поморгав, нежно поцеловал в висок:
– Бросай каяться, Дай. Всё ведь обошлось, и не так уж страшно было. И тогда, когда это было действительно нужно, ты меня спас. Ты мой герой, хочешь, буду каждый вечер поклоняться тебе вместо Андрасте?
– Врёшь, – заставив себя улыбнуться в ответ, честно сказал Амелл. – Про то, что не страшно.
– Ну подумаешь, вру, – отмахнулся целитель и снова хитро ухмыльнулся: – Так что, поклоняться или ты удовлетворишься однократным признанием в вечной благодарности?
Дайлен уже собирался ответить, но тут у Андерса громко заурчало в животе, и второй маг воззрился на собственное тело с таким недоумением, что Страж не сумел сдержать смешка. А потом раздался громкий стук в дверь, и Амелл, невольно напрягшись, крикнул:
– Войдите!
– Ну я так и думал, что ты тут, – заметил Хоук, пинком открыв дверь, и, придержав бедром качнувшуюся створку, осторожно шагнул внутрь с огромным подносом еды. Осмотрелся вокруг и кивнул Дайлену на маленький столик у кровати: – Хлам с него убери, а то поставить некуда.
Страж соскочил с кровати и торопливо стряхнул с узкой столешницы лежавшие на ней бумажки и склянки, после чего подтащил жалобно скрипнувший предмет мебели поближе к кровати и вопросительно уставился на старшего.
– Да я просто вспомнил, как Логэйн после Посвящения жрал, – непринуждённо пояснил Гаррет, бросив на задумчиво наблюдавшего за ним Андерса короткий взгляд, – и решил, что нельзя дать твоему лучшему другу нечаянно помереть с голоду. А то обидно получится.
– Ну, спасибо, – хмыкнул целитель, с некоторым недоверием озирая поднос, на котором теснилось полдюжины отнюдь не маленьких мисок, краюха хлеба, кусок сыра и кувшин. – Это всё мне?
– Нет, печенье Дайлену, чтобы он мог изобразить, что у вас совместная трапеза с беседой, – практически бесстрастно – только сам Амелл, наверное, и мог различить в голосе своего кузена нотку дружеской насмешки – сообщил боевой маг. – Если понадобится что-то ещё, я тут поймал какую-то оставшуюся не у дел девицу и велел ей ждать поблизости.
– Стоять! – скомандовал Страж. – Будем знакомиться. Андерс, это мой старший кузен Гаррет Хоук; Гаррет, это мой самый лучший друг Андерс, которого мы считали трагически погибшим.
– Очень приятно, – вежливо проговорил Хоук, протянув целителю руку. Андерс глянул на его широкую ладонь с некоторым сомнением и, аккуратно её пожав, хищно покосился на еду. В животе у него опять заурчало, и целитель решительно ухватился за ближайшую миску. – Дайлен, тебе надо будет поговорить с сенешалем Вэрелом, у него есть к тебе какой-то деликатный вопрос. Кроме того, от имущества предыдущего эрла тебе остался капитан Гаверел, и с ним тоже надо что-то решать. А ещё командование Ордена вместе с ныне покойными Стражами прислало госпожу Вулси, она опытный казначей, но уже умудрилась поцапаться с Логэйном по какому-то политическому вопросу… Ну и вообще тебе надо как следует познакомиться со своим новым имуществом.
Амелл, задумчиво нахмурившись, кивнул. В том, как смотрел на его друга Гаррет, ему мерещилось что-то неуловимо знакомое… что-то совсем не похожее на обоснованную гордость человека, хорошо исполняющего взятую на себя работу, в данном случае, обеспечение дайленовых подопечных всем необходимым для благополучной жизни.
– Ну я же тебе говорил, что твой кузен зануда, – беззастенчиво заявил Андерс, отставляя в сторону опустевшую миску, и потянулся за следующей. – Ух ты, грифончик!
Дайлен в растерянности обернулся, и сверкавший восторженной улыбкой целитель развернул миску к нему. На ровной поверхности плотной овсяной каши чем-то красным – вареньем, наверное – и правда был изображён чуть расплывшийся, но ещё вполне узнаваемый герб Серых Стражей, и светловолосый маг, чуть поколебавшись, колупнул ложкой когтистую грифонью лапу.
Стоявший у двери Гаррет сохранял выражение лица настолько невозмутимое, что Амелл немедля уверился в том, что это именно его рук дело. Маг чуть наклонил голову, изучающе глядя на старшего, и мысленно хмыкнул. Похоже, о том, что они с Андерсом не поладят, можно было не беспокоиться. Хоуку его друг детства явно нравился, так что нужно было позаботиться лишь о том, чтобы сам целитель не перегнул палку со своими выходками…
Например, не обзывал его занудой слишком часто, а то Дайлену становилось страшновато от одной только попытки представить, как Гаррет станет доказывать обратное.
Увы, на этом хорошие новости закончились. Солдат в Башне Бдения оказалось мало, денег – и того меньше, предоставленный ему ещё в Денериме отчёт о состоянии эрлинга оказался даже слишком оптимистичен, а Андерс зверски ревновал его к Хоуку. Целитель, разумеется, всё отрицал и пытался убедить Дайлена в том, что просто не любит скучных типов и грубых мужланов с мечами, особенно когда они соединяются в одном человеке, но подобная предвзятость со стороны обычно довольно дружелюбного мага говорила сама за себя.
А ещё госпожа Вулси, продолжавшая яростно спорить с Логэйном из-за политики, заявила, что её работа – управление деньгами, а не их добывание; капитан Гаверел жаловался на дезертирство и то, что ему не хватает людей, чтобы защитить весь эрлинг; а сенешаль Вэрел смотрел на Амелла с неизбывной тоской лишившегося обеда мабари и вздыхал о своем ныне порушенном намерении уйти в отставку. Старика Дайлену было даже жаль, но ситуация и впрямь сложилась безвыходная: парня, которого сенешаль готовил себе на смену, убили во время нападения порождений тьмы, однако позволить себе лишиться опытного управляющего новоиспеченный эрл не мог. Да и Вэрел не хотел рисковать трудом всей своей жизни, оставляя его на растерзание неопытным мальчишкам.
Как всегда, положение спас – или, по крайней мере, отсрочил его бесславную гибель – Гаррет. Боевой маг, выслушав скупой доклад пожилого мужчины и убедившись в том, что у самого Амелла более удачных идей нет, глубоко вздохнул, усмехнулся так, как усмехался в Башне Круга при виде выныривавших им навстречу бесчисленных одержимых, и предложил на смену сенешалю себя. Дайлен только поразился тому, как быстро в голове его кузена созрел вполне осуществимый план: взять часть обязанностей Вэрела на себя Хоук мог уже сейчас, для уничтожения мародёров и бандитов тонкого знания законодательства не требовалось, а обучиться остальному он обещал в кратчайшие сроки. Кроме того, сенешаль обязался и после отставки помогать им советом, если таковой вдруг потребуется.
Следующие несколько дней были полны суматохи, но по сравнению с тем, что творилось во время Мора, эта суматоха была почти умиротворяющей. Солдаты и обслуга Башни Бдения деловито сновала по крепости, приводя в порядок то, что уничтожили или повредили порождения тьмы; Логэйн вместе с сенешалем Вэрелом и наконец смирившейся с его упрямством в политических вопросах госпожой Вулси зарылся в учётные книги, явно намереваясь напоследок дать Амеллу пару дельных советов насчёт того, как вытащить эрлинг из чуть не поглотившей его ямы; а Андерс, с полдня походив за ним хвостиком и, должно быть, убедившись в том, что пропадать снова его лучший друг не собирается, заскучал и отправился в лазарет долечивать своих недавних пациентов.
Куда именно Гаррет уволок Огрена, Дайлен поинтересоваться не успел, просто через несколько дней обнаружил, что в казне вдруг появились какие-то деньги, довольный гном поселился на кухне и, прихлёбывая очередную свою легковоспламеняющуюся дрянь, принялся приставать к поварихам, а его кузен завалился в первую попавшуюся комнатку в будущей казарме Стражей и, кое-как побросав детали брони в угол, заснул без задних ног. Командор послушал огреновы байки, посмотрел на даже не шелохнувшегося при его приближении боевого мага – это Хоук-то, который чуткостью сна уступал разве что отягощённому профессиональной паранойей Зеврану! – и не на шутку удивился тому, что денег в казне появилось так мало. Потом, правда, он догадался заглянуть в лазарет, задумчиво обозрел забитые свежезакупоренными склянками полки и недоуменно глянувшего на него Андерса в новёхоньком рабочем фартуке из непромокаемой ткани, и смиренно выслушал жалобы целителя на то, как же ему надоел его вечно лезущий под руку с дурацкими вопросами кузен.
После фразы «каждое утро, зараза, нос в мой лазарет сует» у Амелла в голове что-то щёлкнуло, и он наконец вспомнил, что же во взгляде Гаррета казалось ему таким знакомым. Точно так же он сам смотрел на Антиванского Ворона в самом начале их совместного путешествия.
Через неделю Дайлен понял, что Андерс намертво упёрся в свою нелепую детскую ревность и надо принимать меры.
Его лучший друг, разумеется, был совсем не в восторге. О чём и не преминул его уведомить. Впрочем, необходимость учить сравнительную анатомию для Винн целителя в своё время тоже не радовала, но Амелл тогда всё-таки настоял на своём и в первый же вечер после экзамена Андерс явился к нему с банкой ворованного варенья и непременным «ты был прав» на устах.
Командор остался неколебим и, глядя в спину удаляющимся магам, тихонько понадеялся на то, что его способ окажется эффективнее, чем описанное целителем сидение на стульчиках с лекцией о товариществе.
На самом деле затея была довольно рискованной: Хоуку Дайлен готов был доверить даже Андерса, но Глубинные Тропы и на самого боевого мага действовали отнюдь не благоприятно. Стражу очень хотелось думать, что он при любом исходе сумеет сделать вид, что таков и был его коварный план (либо Андерс, не оценивший его кузена как мужчину, способного позаботиться об избраннике, преисполнится восхищения при виде его боевых умений, либо целитель, поняв, что перед ним вовсе не воплощение зла, а живой человек со своими слабостями, проникнется к нему хоть каким-то сочувствием), но перестать беспокоиться он всё-таки не мог.
Впрочем, времени сидеть и грызть ногти в уединении у амарантайнского эрла не было. Минут через пять после ухода Хоука с Андерсом служанка принесла ему записку от сенешаля, и Амелл, недоуменно похмыкав, направился к располагавшейся в подвалах крепости тюрьме.
В темнице оказалось безлюдно и тихо. Дайлену очень понравилось. В одном из дальних коридоров дремал одинокий караульный, при виде него подорвавшийся с места и попытавшийся изобразить доблестный вид, а в располагавшейся за его спиной небольшой камере скучал какой-то подозрительно аккуратный для заключённого тип. Амелл задумчиво посмотрел на него, жестом велел караульному убираться и присел на ступеньку ведущей к выходу из небольшого закутка перед камерами лестнице.
– Ну давай, рассказывай, – великодушно разрешил он, ломая голову над тем, почему же профиль незадачливого грабителя кажется ему таким знакомым.
– Что? – неподдельно изумился гордо молчавший преступник. И после длинной паузы, поняв, что Командор объяснять ничего не собирается, уточнил: – Про что рассказывать?
– Про то, нафига ты вообще сюда полез, – рассеянно отозвался Дайлен, наклоняя голову то так, то этак. Мимолётное сходство то становилось сильнее, то улетучивалось вовсе, и он в конце концов отказался от попыток вспомнить. – Можешь начать с того, как тебя зовут.
– Я Натаниэль Хоу, – выпрямившись, решительно проговорил пленник и, свирепо раздув ноздри, продолжил: – И я вернулся в Башню Бдения, намереваясь убить Серого Стража, который лишил жизни моего отца.
Амелл насмешливо хмыкнул. Кажется, во внешнем мире традиция мести за родственников и просто близких людей и впрямь была распространена довольно широко, но что-то в словах младшего Хоу выдавало его неискренность.
– Единственный, кто попытался убить меня собственными руками и выжил, стал моим любовником, – нарочито бесстрастно сообщил маг и, с удовлетворением понаблюдав за тем, как расширились в шоке глаза аристократа, после долгой, томительной паузы как ни в чём не бывало продолжил: – Но поскольку ты явно врёшь, тебе эта участь не грозит. Наверное. – Натаниэль настороженно сдвинул брови, и Дайлен смилостивился: – Это зависит от того, что ты успел натворить и намерен ли осуществлять свой первоначальный замысел. И да, я имею в виду смертную казнь, если ты не догадался.
– Не думаю, что я успел заработать себе на смертную казнь, – хмуро сообщил Хоу. – Я… проник в Башню ради убийства, но потом решил, что не стану обагрять свои руки кровью, а просто заберу несколько памятных вещей.
– И всего-то? – разочарованно моргнул Амелл. – Ерунда какая. Мог бы попросить.
Натаниэль одарил его таким взглядом, что Страж на миг почувствовал себя неисправимым идиотом. Ощущение ему не понравилось – в немалой степени из-за того, что причин подобного отношения он не понимал. Он же действительно предложил самый адекватный способ действий…
– Вот вы где, Командор, – зловеще проронил возникший за спиной Дайлена Логэйн. – Я, кажется, не раз говорил вам, что правителю не стоит подвергать себя необоснованному риску, и, исходя из вашей тактики на Собрании Земель, даже верил в то, что вы это понимаете. И какого ж хрена вы мало того что сунулись в темницу в одиночку, так ещё и стражника отослали?
Маг развернулся к нему, уже открыв рот для ответа, и замер. Закрыл рот, внимательно изучил профиль своего старшего соратника, развернулся, посмотрел на пленника, затем вновь на воина и наконец деловито осведомился, ткнув пальцем в мигом замкнувшегося в себе Хоу:
– Логэйн, а вы случаем вот с его матушкой не спали? Лет этак… хм… двадцать пять назад?
Натаниэль, кажется, совершенно потерял дар речи. Мак-Тир, успевший немного привыкнуть к образу мыслей своего Командора, только кашлянул, а затем строго проговорил:
– Сударь Амелл, задавать подобные вопросы прилюдно считается неприличным.
– Почему? – искренне изумился Дайлен. – В Башне Бдения ведь ни одного храмовника нету.
В глазах бывшего регента появилось до боли знакомое озадаченное выражение, и маг поторопился объяснить:
– Ну в Круге считалось неприличным разговаривать про родителей и секс, потому что большинство наших своих родителей даже не помнили, и это всё равно что на открытую рану наступать, а про секс нельзя, потому что нельзя. То есть, всё равно болтали, конечно, но не при храмовниках, чтобы те не заподозрили про нарушение правил и то, что кто-то по недосмотру мог оставить родившегося ребёнка в том же Круге, где живут его родители. Но у вас же тут такого надзора нету, так что подобных традиций быть не должно. Ну так что, вы с ней спали?
– Задавать подобные вопросы всё равно не подобает, – устало сказал Логэйн. – Просто чтобы вы оставили нас с сударем Хоу в покое: нет, не спал. Я вообще после смерти жены с благородными дамами шашней не мутил. И до – тоже!
– Ну вот, а такая теория развалилась, – огорчился Дайлен. – У вас так носы похожи, и вообще… Ну да ладно.
– Если вы закончили оскорблять мою мать, – звенящим от напряжения голосом проговорил Натаниэль, – то я хотел бы узнать свой приговор.
– Да я никого не хотел оскорбить! – поторопился уверить его Амелл. – Я искренне верю, что ваша матушка была благоразумной, высокоинтеллектуальной женщиной, потому и предположил… Страж Логэйн ведь гораздо лучше, чем покойный Хоу, а уж когда молодой был – так и вообще, наверно... – Он вздохнул и, в задумчивости почесав подбородок, добавил: – Логэйн, вот раз вы тут, может, дадите совет? Я пока плохо разбираюсь в законодательстве: что полагается за намерение убить и несовершённую кражу?
– Пока тут такой бардак – всё, что захотите, – хмыкнул Мак-Тир. – А учитывая то, чей это сынок – и потом никто не спросит. Вероятно, логичнее всего было бы его казнить… но у вас есть ещё один вариант. Я рекомендовал бы именно его.
– Право Призыва? – мигом догадался Дайлен. – А почему именно так? Вы если советуете – так объясняйте, чтобы я понимал.
Воин отвёл взгляд и пожал плечами.
– Мне будет приятно знать, что не один я от вас пострадал, – непринуждённо проговорил он. – Поскольку юный Хоу относится к тому же сословию, что и я – он будет в состоянии в полной мере оценить весь ужас своего положения. Когда я буду торчать в Монсиммаре в окружении тысяч орлесианцев, эта мысль будет греть мою душу.
Командор растерянно моргнул. В то, что он услышал именно то, что услышал, даже не верилось – неужели он и впрямь умудрился произвести на своего соратника настолько удручающее впечатление?.. А он-то думал, что сумел доказать воину, что достоин хоть какого-то уважения. Сразу стало обидно и грустно.
– Раз вы обо мне такого мнения, как же это вы оставляете мне на растерзание свой любимый Ферелден? – не выдержав, язвительно осведомился он. – Могли бы послать вейсхауптское командование к демонам и остаться тут. Присматривать за жутким и коварным мной.
Логэйн хмыкнул и чуть заметно, приподняв уголки губ едва ли на волос, усмехнулся, и Амелл почему-то подумал, что обиделся зря. И как раз и выставил себя дураком, не распознав вполне дружелюбную подначку. Оставалось утешать себя тем, что у Мак-Тира опыта в сокрытии своих эмоций было намного больше, чем у не имевшего обширного опыта придворной жизни Гаррета.
– Знакома ли вам пословица о том, что «всё, что нас не убивает, делает нас сильнее»? – философски осведомился воин и, дождавшись дайленова кивка, продолжил: – В том, что Ферелден вы не убьёте, я уже убедился… ну а остальное будет ему только на пользу.
Дайлен смущённо улыбнулся и, сдержанно кивнув, постарался хоть в чём-то оправдать ожидания старшего товарища – встал со ступенек, как следует отряхнул мантию и, торжественно опершись на посох, провозгласил:
– Сын не несёт ответственности за проступок отца. Поскольку Натаниэль Хоу не совершил никаких преступлений на вверенной мне земле, он будет освобождён. – Командор посмотрел на озадаченного пленника и, подумав, добавил: – Сударь Хоу, я прошу прощения, если какая-то из моих научных гипотез показалась вам оскорбительной. Кроме того, по поводу возврата памятных вам вещей вы можете обратиться к сенешалю Вэрелу либо его заместителю, Гаррету Хоуку – если они не представляют ценности для эрлинга, они будут вам возвращены. Если представляют… ну тогда обойдётесь, мне тут ещё людей кормить чем-то надо.
Амелл кивнул сам себе и с чувством выполненного долга удалился. В конечном счёте, быть эрлом было не так уж плохо. Рано или поздно он даже научится разговаривать тем жутковатым языком, которым написаны доклады Вэрела.

Гаррет Хоук
Андерсу он не понравился, это стало ясно сразу.
Целитель смотрел на Гаррета с возмущением и обидой, напоминавшими тому о ребёнке, для которого без спросу родили братика или сестричку. Да и действовал он примерно так же, изо всех сил стараясь дать Хоуку понять, что Амелл принадлежит в первую очередь ему, а не какому-то невесть откуда взявшемуся родственнику. Попытки боевого мага как-то наладить отношения с самым дорогим другом своего младшего тот игнорировал напрочь, но почему-то вместо раздражения это вызывало у отступника только приступы всепоглощающей нежности, смешанной с легкой горечью.
Гаррет мрачно усмехнулся, расправил плечи и, снова нацепив на лицо преувеличенно нейтральное выражение, решительно перешагнул порог лазарета.
– Я занят, – буркнул Андерс, бросив короткий взгляд в сторону двери. Перед ним на маленьком стульчике сидел один-единственный пациент, пехотинец с замотанной бинтами рукой, и целитель уже заканчивал перевязку. Хоук решил великодушно не заметить этой маленькой почти-лжи.
– Я не отниму у тебя много времени, – уверенно пообещал он, зачарованно следя за игравшим в светлых, с лёгкой рыжинкой волосах второго мага отблеском солнца. Отчаянно хотелось протянуть руку и поймать его кончиками пальцев, а лучше – губами, но он в последний момент сумел оборвать так и не начатое движение. – Мне нужно выяснить, хватает ли в лазарете необходимых зелий, трав и перевязочных материалов, а также узнать, не требуются ли тебе какие-либо дополнительные инструменты или припасы.
– Это с чего вдруг мне такое внимание? – жестом отослав обихоженного пациента прочь, скрестил руки на груди Андерс. Он подозрительно прищурился, и Гаррет торопливо отвёл взгляд. Вряд ли целитель мог благосклонно принять светившуюся в его глазах неутолимую жажду.
– С сегодняшнего дня я помощник сенешаля Вэрела, – собравшись, спокойно объяснил Хоук. – Башню Бдения требуется привести в порядок и обеспечить всем необходимым, и я счёл нужным начать с лазарета, поскольку должное снабжение целителей в случае возникновения критической ситуации может оказаться жизненно важным.
Андерс ещё несколько мгновений посверлил его взглядом, но объяснение, кажется, всё-таки принял. Не потрудившись скрыть того, что перспектива дальнейшей совместной работы – пусть даже она и будет заключаться всего лишь в коротких встречах – его нисколько не вдохновляет.
– Зайди через полчаса, я отдам тебе список, – сухо бросил целитель и, повернувшись к нему спиной, направился к стоявшему в углу возле книжного шкафа письменному столу.
Гаррет, уловив подразумевавшееся под этой фразой «выметайся с моей территории», с достоинством кивнул и вышел за дверь, аккуратно прикрыв её за собой. А потом без лишней спешки обогнул угол здания и заглянул в широкое окно лазарета, стараясь не попасться на глаза сидевшему совсем рядом с ним Андерсу.
Светловолосый маг с коварной ухмылкой – которую Хоуку немедленно захотелось стереть поцелуем – увлечённо строчил что-то на листке бумаги, время от времени замирая и принимаясь покусывать кончик пера. Пара прядей выбилась из его хвостика и упала на глаза, Андерс морщил нос и, фыркая, рассеянно отбрасывал их назад, но через несколько мгновений они соскальзывали обратно. Гаррет невольно улыбнулся и подумал, что мог бы поправлять непослушные прядки сам… если бы ему только позволили.
Усмешка целителя тем временем стала ещё зловреднее, он дописал ещё пару строк и самодовольно прищурился; однако затем на подвижном выразительном лице мелькнуло что-то вроде раскаяния, и маг, чуть поколебавшись, вычеркнул последние несколько пунктов. А потом с сожалением вздохнул, дописал рядом со списком несколько слов и, отодвинув его в сторону, устало опустил голову на ладони.
Хоук чуть не до крови закусил губу, заставляя себя остаться на месте. Это Дайлена можно было брать за шкирку и, оторвав от книг или документов, вести в столовую, гулять и отсыпаться, а вот Андерс ему подобного не позволит. И попросту отмахнётся от всех его сколь угодно разумных доводов, просто потому что он – это он. Зануда, соперник и чуть ли не мировое зло.
Само собой, когда Гаррет, выждав для надёжности ещё две минуты сверх оговоренного срока, вернулся в лазарет, целитель ничем не выказывал недавней слабости. Напротив, весь его вид свидетельствовал о готовности хоть сейчас ринуться в бой, и даже покрывавший плечи тевинтерской мантии мех топорщился как-то агрессивно. Отступник с уважением посмотрел на него и взял протянутый ему список, даже не воспользовавшись возможностью якобы нечаянно коснуться длинных изящных пальцев.
В эту игру могли играть двое. В висок ему немедленно впился жадный, почти физически ощутимый взгляд Андерса, но Хоук не позволил дрогнуть ни одному мускулу на лице.
– Эльфийский корень, веретёнка и эмбриум нужны свежие или высушенные? – приняв вызов, деловито уточнил он и только после этого поднял голову, встретившись с целителем глазами. Уголки губ второго мага чуть приподнялись, как будто против воли, и в голосе Андерса появилась едва заметная одобрительная нотка:
– Десятую долю необходимого количества – свежими, остальное – высушенными. Может, ты ещё и качество обработки на глаз определять умеешь?
– Смотря что подразумевать под термином «на глаз», – пожав плечами, отозвался отступник. – Если при виде сунутого под нос кулака с файерболом в глазах продавца не появляется панического ужаса – это обычно означает, что сырьё хорошее.
Целитель весело фыркнул, и Гаррет с трудом сдержал вопль торжества. Он всё-таки может его рассмешить, значит, всё совсем не безнадёжно!
– Чем быстрее ты достанешь хотя бы травы из первой части списка, тем лучше, – снова нацепив на лицо строгое выражение, проговорил Андерс. – И побольше склянок, а то те, что остались в лазарете, проще выкинуть, чем отмыть как надо. Со второй частью тоже не затягивай, пока они мне не нужны, но мало ли что…
Хоук окинул взглядом тридцать или даже сорок пунктов той самой первой части и твёрдо пообещал:
– К завтрашнему утру будет. Менее срочные достану в течение недели.
– Пфф! Терпеть не могу хвастунов, – пренебрежительно фыркнул целитель, явно не поверивший в то, что он и впрямь сумеет сдержать слово. – Может, ты ещё и дракона себе на доспех сам убивал?
– Дракона мы убивали вчетвером, – честно сказал Гаррет. – Вот разделывал его в основном я, остальные валялись рядом и крыли покойного ящера матом. Особенно Зевран с Дайленом.
Андерс уставился на него с таким изумлением, что отступник только огромным усилием воли смог сдержать норовившую выползти на лицо ухмылку. Список он аккуратно сложил вчетверо и сунул за пазуху, а затем церемонно поклонился собеседнику и вышел.
Оставалось только придумать, где найти всю эту целебную траву…
Проще всего оказалось достать требующиеся для закупок деньги. Хоук с Огреном отошли от Башни Бдения всего на пол-лиги, когда придорожные кусты выразительно зашумели, а затем из них с треском вылез звероподобный мужик с топором и гулким басом поинтересовался:
– Кошелёк или жизнь?
– Кошелёк, конечно! – не раздумывая, отозвался Гаррет. – Нахрена мне твоя жизнь-то нужна?
– Чо? – в недоумении воззрился на него разбойник, и боевой маг терпеливо пояснил:
– Отдавай деньги и можешь валить на все четыре стороны, но если ещё раз увижу – пеняй на себя.
– Ты не понял, – помотал головой мужик. – Это ты должен мне кошелёк отдать. И рыжий коротышка тоже.
– Эт-та хто коротышка? – взревел Огрен, выдернув топор из наспинных креплений. Хоук перехватил его в последний момент и снова обратился к грабителю:
– Нет, приятель, это ты не понял. Чтоб ты знал, я тут со вчерашнего дня официальная власть, так что имею право тебя повесить.
– Ой, как я забоялся-то, – сверкнул щербатой ухмылкой бородач. – Так нам с ребятками страшно стало, аж дрожим все. Верно, ребята?
Кусты грохнули хохотом, и Гаррет пожал плечами:
– Ну ладно, моё дело предупредить. Эй, «ребята», если вдруг кто удрать успеет – предупредите остальной хлам, что в эрлинге теперь будет порядок. – Он поразмыслил с минуту и честно добавил: – Хотя нет, не успеете.
– Ты не пугай, рыцарёнок, – разом оборвал смех разбойник и, перехватив топор поудобнее, свирепо воззрился на него: – Посмеялись, и будет. Деньги давай.
– Да я уже не пугаю, – светло улыбнулся Хоук, разводя руки в стороны, и вокруг невезучей банды взревело широкое огненное кольцо. Со стоявшего чуть поодаль дерева с воплем свалился обожжённый лучник, и на грубом, невыразительном лице у главаря изобразилось что-то вроде беспокойства.
– Ну чо, теперь-то можно этих поукорачивать? – потискав в пальцах рукоять секиры, почти с мольбой осведомился Огрен. Боевой маг кивнул, и берсерк с облегчённым ревом кинулся на предводителя разбойников, вероятно, сочтя его топор – больше всего напоминавший обычный деревенский колун – личным оскорблением всему секирьему племени.
Процесс «укорачивания» не затянулся. Драться разбойники не умели совершенно и на большую дорогу пошли не иначе как от отчаяния, и уже минут через десять на выжженном пятачке не осталось ничего, кроме трупов. Гаррет задумчиво обозрел поле боя и торопливо рявкнул «Стоять!» уже намеревавшемуся добить раненого бандита Огрену. Гном в недоумении оглянулся на него, но всё же закинул секиру за спину и с недовольным ворчанием отошёл в сторону.
– Давай договоримся, – присев рядом со стонущим от боли мужчиной, дружелюбно проговорил Хоук. – Я тебе дам исцеляющего зелья, а ты нас проводишь к вашей ухоронке. Не первый же день вы тут прохожих щиплете, вон как поизносились. – Разбойник с ненавистью зыркнул на него, и маг ещё мягче добавил: – Можешь, конечно, гордо промолчать. Но тогда умирать будешь долго, неприятно, да и посмертие я тебе испорчу…
Иных угроз не потребовалось. После пары глотков зелья бандит сумел подняться на ноги и, чуть прихрамывая, повёл Гаррета куда-то вглубь леса. Успевший собрать трофеи Огрен, бурча и жалуясь на корни, ветки и вообще весь надземный мир, с хрустом и грохотом топал следом, и их проводник вздрагивал от каждого звука.
Добрая хоукова улыбка, кажется, пугала его ещё больше.
При виде разбойничьей ухоронки боевой маг только присвистнул.
– Ну нихрена ж себе грабители богатые пошли, – заметил он, выгребая из небольшой, казалось бы, ямки в земле четвёртую пригоршню монет. Золота там почти не было – в основном серебро и медь, среди которых иногда попадались простенькие деревенские украшения из того же серебра – но всё вместе производило весьма серьёзное впечатление.
Покачивавшийся от потери крови разбойник хмуро сопел и провожал каждую пригоршню тоскливым взглядом.
Хоук, поначалу собиравшийся бедолагу просто отпустить, вспомнил, что он теперь и правда официальная власть и ему вроде как положено всячески способствовать обеспечению порядка в эрлинге, и прилежно доволок пленника до Амарантайна. Кажется, тому, что в тюрьме оказалось свободное место, грабитель даже обрадовался, тут же пристал к сопровождавшему его констеблю с вопросами о том, когда дают обед, и даже перестал жалеть об утраченных богатствах.
Богатств, кстати, было маловато. Если Гаррет хоть что-то понимал в после-Моровых ценах, добычи ему хватило бы от силы на треть первой части андерсова списка.
– Мне кажется, о мой бородатый друг, – задумчиво проговорил он, пряча мешочек с серебром в поясную сумку, – нам стоит продолжить нашу охоту на местных кустолазов.
Огрен понимающе ххекнул и любовно погладил рукоять секиры.
К вечеру поголовье разбойников в эрлинге Амарантайн заметно сократилось. Остальные шайки оказались не столь успешны в своём промысле, но более-менее приемлемую сумму денег Хоук всё-таки собрал и наконец принялся разбираться в следующей проблеме.
За полтора часа он обнёс все травные лавки Амарантайна, начиная с общеизвестной «Зелёной ступки» старика Алькуса и заканчивая потайными лотками дельцов с чёрного рынка, но достать сумел от силы половину необходимого. Ещё час Гаррет потратил на то, чтобы убедиться: больше ничего подобного в городе нет. В процессе поисков он наткнулся на шайку контрабандистов, поспорил с ними о политике и стал богаче в общей сложности на три золотых и шкатулку лириума, но решению стоящей перед ним задачи это нисколько не помогло.
Зато после того, как Хоук убрал трупы контрабандистов с тропинки между двумя лачугами на окраине Амарантайна, на пороге одной из них показалась ветхая старушка в платке с цветами и, вопросив, что же милому мальчику в этих трущобах понадобилось, посоветовала ему сходить к одной даме на Чёрные Болота. Так и сказала: «к даме, что обитает у Чёрных Болот». Гаррет мысленно хмыкнул, но советчицу поблагодарил со всей подобающей галантностью и, велев Огрену отнести уже купленные припасы и трофейный лириум в крепость, зашагал в указанном направлении.
Обзавестись по дороге ещё чем-нибудь полезным у него не вышло. Собственно, и дороги-то как таковой не было – как видно, торговые пути проходили в стороне от пресловутых Болот. Ну и бандитских засад там, разумеется, не было тоже, а разыскивать потайные ухоронки каких-нибудь «серьёзных людей», которых там могло даже не быть, Хоуку было некогда.
До стоявшей у самой трясины хижины он добрался только к закату. Отдышался, пригладил растрепавшиеся во время быстрой ходьбы волосы и решительно постучал в хлипкую дверь. В крохотном окошке за углом ещё мерцал какой-то огонёк, так что «дама», наверное, ещё бодрствовала.
– Кого принесло на ночь глядя? – сварливо осведомилась рывком распахнувшая дверь старуха и взыскующе уставилась на Гаррета. Тот невольно передёрнулся: взгляд у неё был жестче, чем у Морриган и Логэйна, вместе взятых, а в чертах лица мелькало что-то неуловимо знакомое, будто ему приходилось часто встречаться с кем-то из её родственников.
– Почтенная госпожа… – откашлявшись, начал Хоук, но травница махнула рукой и пренебрежительно бросила:
– Чай, за привороткой явился, кобелек?
– Приворотных зелий не существует, – машинально отозвался отступник. Уже закрывавшая дверь знахарка хмыкнула, снова развернулась к нему и, посверлив его взглядом ещё с пару секунд, на удивление мирно согласилась:
– Ишь, умные пошли. На тебя-то, огненный, и правда не существует – что ни наверти, пережжёт да пеплом развеет. – Она помолчала и, хмыкнув, добавила: – Да и ты не попросишь, гордость своя не хуже пламени жжётся. Ну и чего тебе надо тогда?
Вместо ответа Гаррет сунул ей уже изрядно помявшийся андерсов листок и невесело усмехнулся:
– Нестандартную приворотку. Бабусь, спасай, без тебя никуда… Любые деньги заплачу.
– Эх, мужики, – проглядев список, вздохнула старуха. – Нет чтоб по-простому – на плечо закинуть да в койку, всё вам покрасоваться надобно. Заходи, огненный, поглядим, что смогу сделать.
В домике травницы оказалось чисто и на удивление пусто. Ни пучков засушенных растений на стенах, ни болтающихся в самых неподходящих местах когтистых куриных лап – впору было бы подумать, что в нём и вовсе никто не живёт, но на грубо сколоченной кровати в углу пестрело лоскутное покрывало, а на окнах висели паутинно-тонкие занавески. Знахарка бросила листок на отскобленный до желтизны пол и, одев фартук из странно поблескивавшей ткани, полезла в стоявший у дальней стены шкаф.
– А что это у тебя за одёжка такая? – понаблюдав за ней с пару минут, поинтересовался Хоук. Травница зыркнула на него так, что он неколебимо уверился в том, что ему и впрямь следовало молчать и взирать на священнодействующую женщину с благоговением, но затем она всё же ответила:
– Какая-такая, рабочая. Ядом паучьим пропитана, чтоб ни водой, ни соками земными отравными не пробирало. Кровь, опять же, смывать удобно, коли надобность появляется… – Судя по тому, как лукаво косила на него «дама», ему полагалось испугаться и попритихнуть, но Гаррета слишком захватила пришедшая в голову мысль.
– Бабусь, а продай? – проникновенно проговорил он.
С черноболотной знахаркой отступнику повезло невероятно. Уходил он от неё сильно после полуночи, зато у него в рюкзаке лежали все недокупленные травы из «срочной» части андерсова списка, около трети из «несрочной» и целых два знахарских непромокаемых фартука. Андерс наверняка обрадуется тому, что можно не уляпывать подаренную Дайленом чистую мантию всякими телесными жидкостями.
Кажется, целитель и впрямь был доволен. Во всяком случае, на вопрос о том, не требуется ли ему что-нибудь ещё, он ответил вполне миролюбиво и сразу же убежал обратно к алхимическому столу разбирать гарретову добычу и раскладывать её по ящичкам. Хоук позволил себе пару минут полюбоваться руками светловолосого мага, ловко сортировавшего пакетики с травами, и отправился искать вернувшегося накануне Огрена.
В конце концов, на дорогах эрлинга оставалось ещё много разбойников, а дама с Болот обещала ему достать травы из второй части андерсова списка – не за бесплатно, ясное дело.
Однако триумф его оказался недолог. Добиться ему удалось лишь того, что Андерс перестал сомневаться в его слове – но и только. На его появление в лазарете – пусть даже «по делу» – целитель по-прежнему реагировал весьма нерадостно и предпочитал вообще его игнорировать, когда им случалось столкнуться в другой части крепости.
Дайлену это, само собой, не нравилось, и Хоук уже чувствовал себя виноватым из-за того, что не сумел разобраться с этой проблемой сам. У его младшего, вынужденного одновременно организовывать работу Ордена и приводить в порядок потрёпанный эрлинг, и без того было слишком много дел.
В бою Гаррету всегда думалось легче. Правда, в настоящей схватке мысли крутились вокруг неё же: куда двигаться, чтобы накрыть следующим заклятием максимальное количество противников, кого добить магией, а кому хватит и тычка мечом – так что после очередной безуспешной попытки наладить общение с Андерсом боевой маг плюнул на охоту за придорожными грабителями, которых теперь всё равно приходилось искать всё дальше от крепости и Амарантайна, и пошёл осваивать обустроенную Амеллом тренировочную площадку.
Логэйн явно приложил руку к её созданию: относительно небольшое свободное пространство прекрасно простреливалось из окон окружавших её зданий, а в дальнем углу стояла старенькая, но наверняка вполне боеспособная катапульта, которую даже в одиночку можно было за несколько минут выкатить на огневую позицию. Выросший в Круге маг до такого точно бы не додумался, а вот блокирующие магию знаки по периметру точно были его работой. Хоук походил вокруг, похмыкал и, повесив повседневную, вдвое уступавшую его доспеху по количеству рун, мантию на спусковой рычаг катапульты, встал в центре утоптанного пятачка.
Ткач Заклинаний летал в руках, словно пушинка. Увесистая такая, покорявшаяся легчайшему касанию пушинка, от тяжести которой сладко ныли освобождённые из плена драконьей кости мускулы. Гаррет блаженно прикрыл глаза, вплетая в движение клинка малую толику собственной энергии – хотелось забыться окончательно, выплеснуть всё что было, вместе с тоской и бессильной обидой, но такого защитные руны всё-таки не выдержали бы. Что ж, ещё одно упражнение на контроль, и только.
Отступник краем уха уловил чей-то недовольный возглас, но замедлять темп не стал. В воображении, как живые, вставали противники: припавший к земле крикун в полушаге слева, его проще достать мечом; гарлок-вожак в трёх шагах впереди-справа, ему – цепную молнию и сразу за ней каменный кулак; тройка генлоков-лучников возле самой стены лазарета – их приголубить локальной огненной бурей… Он чуть разомкнул ресницы, проверяя, не промазал ли, и заметил рядом с проходом между двумя складами кривившую губы прачку с корзиной белья: приближаться к потрескивающей стене магического барьера девушка опасалась, но искать обходной путь ей явно не хотелось.
Хоук тихо вздохнул и, опустив меч, вежливо улыбнулся:
– Проходите, сударыня. Вам ничего не грозит.
Прачка глянула на него с сомнением, но затем на мгновение присела в реверансе и бегом бросилась через исходившую легким паром площадку. Сказать ей, что земля вовсе не раскалена, просто влажный после вчерашних дождей песок высыхает от его заклятий, Гаррет не успел – юбки девицы мелькнули у поворота, и она пропала из виду.
Отступник пожал плечами и вернулся к своему занятию, пытаясь отделаться от дурацкого чувства, что на него смотрят.
Никаких оригинальных идей ему в голову так и не пришло. Просто на душе стало спокойнее, и Хоук решил, что торопиться не будет. Не Мор вокруг, всё-таки, а в мирное время добиваться своего можно не спеша, с толком, с расстановкой… Расспросить Дайлена о том, что нравится его лучшему другу, показать себя с наилучшей стороны, желательно ненавязчиво и как будто невзначай, а ещё – не демонстрировать слишком уж явно свою внезапную привязанность. По крайней мере, пока не удастся с Андерсом хотя бы подружиться.
Получив от Амелла вызов в его рабочий кабинет, Гаррет невольно улыбнулся. С титулом эрла его младший осваивался медленно и как-то узконаправленно: обязанности хозяина Амарантайна он принял на свои плечи со всем подобающим смирением, а вот с положенными ему привилегиями никак не мог свыкнуться и всё время норовил действовать так же, как во времена Мора, когда под его началом было меньше десятка человек. Сенешаль Вэрел первое время искренне изумлялся, когда молодой эрл вваливался в его кабинет сам вместо того, чтобы позвать его к себе.
С Андерсом Хоук столкнулся у самых дверей, целитель пронзил его отчего-то полным возмущения взором и, оттерев плечом, первым переступил порог. Отступник мысленно усмехнулся, привычно задвинул вглубь желание обхватить гордо расправленные плечи ладонями и прижаться губами к шее под затылком, приглаживая топорщившиеся под небрежно завязанным хвостиком волоски, и сдержанно кивнул младшему, который с непривычно суровым видом стоял возле своего стола.
– У меня есть для вас поручение, – обменявшись с другом детства приветственными улыбками, проговорил Амелл. – В подвалах Башни Бдения после взрывов Дворкина обрушилось несколько стен и открылся выход на Глубинные Тропы. Пока что подземелья запечатали, но всё равно необходимо провести разведку и проверить, не осталось ли на нашей территории гнёзд порождений тьмы. Или того хуже, Маток.
Гаррет поморщился и кивнул. О единственной встрече с этой тварью он до сих пор вспоминал с содроганием, но вероятность того, что под его нынешним домом может сидеть подобная мерзость, ему нравилась ещё меньше.
– Откладывать это больше нельзя, – продолжил Командор. – Мне доложили, что уже почти все раненые выздоровели, так что денёк-другой лазарет обойдётся без главного целителя. Всё-таки ты теперь Серый Страж, Андерс, и мне без тебя никак…
– Я схожу, конечно, – тут же согласился светловолосый маг и, покосившись на стоявшего слева от него Хоука, ткнул в него пальцем: – А он-то тут зачем?
– Гаррет пойдёт с тобой, – слегка напрягшись, твёрдо проговорил Дайлен. – В качестве боевого прикрытия.
– Обойдусь, – отрезал Андерс, но Амелл вперил в него укоризненный взор и терпеливо проговорил:
– Солнце моё, я с радостью отправился бы с тобой сам, хотя в ближнем бою с меня проку маловато, но я уже совсем подыхаю. Мне тут ещё присягу у баннов принимать и надо как-то убедить их не устраивать бунт из-за того, что над ними поставили мага. Если мне в это время придётся думать ещё и о том, не полезут ли ко мне через задний ход порождения тьмы, я вообще свихнусь.
– Я это всё прекрасно понимаю, я же не совсем дурак, – нахмурился целитель. – Но если думаешь, что там может быть что-то, с чем я один не справлюсь, дай мне кого-нибудь из воинов, этого пьянчугу с секирой хотя бы…
– Огрену я тебя не доверю, – спокойно ответил Дайлен. Потёр переносицу и, за рукав притянув друга поближе, понизил голос: – Андерс, солнышко, я тебя один раз чуть не потерял. И рисковать снова не хочу. Пытаться оградить тебя от всего на свете было бы жестоко и неправильно, но я по крайней мере могу хоть что-то сделать для твоей безопасности.
– Но почему его-то? – обиженно переспросил Андерс. – Дай, ты чего-то недоговариваешь.
– Недоговариваю? – неожиданно рассердился Амелл. – Да меня просто достало, что два моих лучших друга смотрят друг на друга, как дохнущие с голоду волки над тощей добычей! – Маг бросил на Гаррета мимолётный виноватый взгляд, и тот чуть приподнял уголки губ, показывая, что не обижается на подобную уравниловку. – Два, чтоб вас, взрослых разумных мужчины, а ведёте себя как дети малые! Я вас обоих люблю, но как же мне иногда вас хочется поубивать нахрен!
Целитель растерянно хлопал глазами, как будто впервые в жизни увидел друга детства в гневе, и только через несколько секунд собрался и без выражения уточнил:
– Так что именно нам следует сделать?
– Тебе, Серому Стражу, следует проверить доступный нам участок Глубинных Троп и доложить мне о результатах разведки, – примирительно улыбнувшись, проговорил Дайлен и повернулся к кузену: – Гаррет, на тебе боевая часть, если поймёшь, что вдвоём там не управиться – не геройствуй. Заодно помоги Андерсу освоиться с чувством скверны.
– Он же не Страж, – проворчал Андерс, явно смирившись с волей друга.
– Зато Гаррет всё понимает, – возразил Командор. – И объясняет даже лучше меня, наверно. Ещё вопросы есть?
– Когда отправляться? – наконец открыл рот Хоук.
– Чем скорее, тем лучше, но смотри по силам, – сосредоточенно сдвинув брови, сказал Амелл. – Толку-то будет, если вы туда вымотавшимися отправитесь…
– Лично я в полном порядке, – буркнул целитель. Закусил губу, поразмыслил с полминуты и решительно уведомил: – Дай, я на тебя обиделся. Ты вредное, коварное создание.
– Да? – преувеличенно изумился Дайлен. Невинно улыбнулся и протянул: – А я хотел тебе подарок сделать… Но раз я вредное и коварное, то, наверное, потом подарю. Если ты приведёшь мне Гаррета обратно живым и непоцарапанным.
Отступник невольно фыркнул и, глянув на Андерса, чуть не до крови закусил губу. Глаза светловолосого мага мгновенно загорелись любопытством, он всем телом подался вперёд, и на губах его появилась та самая улыбка, за которую Хоук без капли сожаления отдал бы душу. Да только какой прок с того, что все его инстинкты в голос взвыли «Моё!»…
Не его.
Пока что.
Припасённую для друга золотую серёжку Амелл всё-таки отдал ему сразу. И ухо тоже проколол прямо там: велел Андерсу сесть в кресло и замереть, протянул Гаррету длинную, жутковатого вида иглу и, дождавшись, когда кузен прогреет её вспыхнувшим между пальцев пламенем, а потом охладит ледовым заклятием, аккуратно воткнул в мочку. Светловолосый маг стоически выдержал экзекуцию и, кажется, несколько примирился с судьбой. Шагая по коридору прочь от дайленова кабинета, он минут пять теребил болтавшуюся в ухе серёжку, жмурясь, как довольный кот, и только потом почти дружелюбно поинтересовался:
– Ну что, главный по боевой части, что с собой брать-то?
– Главный, вообще говоря, ты, – чуть заметно усмехнувшись, поправил его Гаррет. – Ты же Серый Страж, это дело Ордена и так далее, а я тут так, просто чтобы тебе было кем командовать. – Эта мысль, кажется, изрядно Андерса озадачила, и отступник на всякий случай добавил: – Но исходя из опыта, я бы посоветовал взять склянки три-четыре исцеляющего зелья, две – настойки из эльфийского корня, не меньше четырёх – лириума и на всякий случай пару противоядий. Надеюсь, не понадобится, но с ними будет спокойней.
Целитель сосредоточенно нахмурился и, закусив губу, солидным командирским тоном провозгласил:
– Встретимся через полчаса возле входа в подземелья. Я подготовлю зелья, а ты… оружие собери, что там тебе самому надо. – Он глянул на собеседника и уточнил: – Времени хватит?
– Хватит, – подтвердил Хоук. Андерс сверкнул внезапной мальчишеской улыбкой и, небрежно махнув рукой, умчался в свой лазарет.
Оказывается, Гаррет успел как следует забыть, что же это такое – Глубинные Тропы. Этот участок располагался неглубоко, и строго говоря, над ними не нависали многие лиги камня, как в Орзаммаре – и всё равно едва он перебрался через кое-как расчищенный завал, его накрыло знакомой давящей тяжестью. Даже дышать как будто стало труднее.
Андерс, кажется, ничего такого не замечал. Над его головой кружил яркий, с лёгкой прозеленью светлячок, и маг с любопытством оглядывался вокруг. Посмотреть было на что: рядом с крепостью гномская архитектура и впрямь сохранилась неплохо, а от обрушивших перекрытия взрывов пострадали только несколько ближайших статуй.
– Это Совершенный Карридин, – с полминуты поизучав смутно знакомую физиономию одной из них, пояснил Хоук. Целитель вопросительно глянул на него, и отступник, напрягши память, коротко рассказал всё, что сумел вспомнить о гномьих Совершенных. Рассказы Лелианы давным-давно перепутались у него в голове, словно попавший в лапы котёнку клубок, и он вовсе не был уверен, что правильно вспомнил, чем именно прославилась каждая из упомянутых личностей.
Андерса это, кажется, и вовсе не волновало. Вот если бы речь зашла о гномьей медицине, он наверняка из Гаррета всю душу вытряхнул бы, но история подземного народа для него явно была только минутным развлечением.
Следующие два коридора они прошагали в молчании. Целитель старательно пытался «совладать со скверной», явно не очень понимая, что с ней надо сделать – стены пока были чистыми, и многократно описанного Дайленом чувства присутствия он пока ощутить не мог – а Хоук боролся со своим страхом, который, кажется, даже имел какое-то заумное название, и внимательно прислушивался. В конце концов, на Глубинных Тропах водились не только порождения тьмы, но и много другой дряни, о присутствии которой чутьё Стражей предупредить не могло.
– Слушай, я вот давно узнать хотел, – вдруг проговорил Андерс. – Может, ты даже знаешь. Тогда, в первый день, когда королева приехала – почему Логэйн такой злой был? Злой, мокрый и про магов что-то бурчал. Он потом в лазарет приходил, вел себя вежливо и на посох мой не косил…
– Я его из ведра окатил, – невозмутимо отозвался Гаррет. Обернулся, встретившись с недоверчивым взглядом спутника, и, смешливо прищурясь, пояснил: – Два раза. Спереди и сзади. Вода была холодная, зато доспех почище стал. Правда, он не оценил.
Андерс сморщил нос и торопливо зажал рот рукой, но потом всё-таки не выдержал и расхохотался. Эхо разошлось по всему коридору, вернулось четырёхкратным откликом с каким-то жутковатым пришепетыванием, и маг снова накрыл губы ладонью, уже всерьёз. И, отлично понимая, что только что оповестил о своём присутствии всех живых и не очень живых на несколько километров вперёд, виновато посмотрел на Хоука.
Гаррет ободряюще улыбнулся и небрежно махнул рукой, пытаясь убедить его, что ничего страшного не случилось. Порождений тьмы рядом не было, целитель их точно почувствовал бы, а остальным обитателям подземелий не хватило бы разума опознать в звуке признак приближения потенциальной добычи.
– Я могу тебя защитить, – твёрдо пообещал он. Андерс снова сморщил нос и одарил его взглядом, в котором отчётливо читалось: «Я тебе не какая-нибудь принцесса беспомощная», но протестовать всё-таки не стал. То ли потому, что после совершённой оплошности считал себя не вправе возмущаться, то ли и впрямь поверил в дайленовы рассказы о подвигах боевого мага.
Второе – вряд ли.
Глубинные Тропы брали своё. Хоук не чувствовал присутствия скверны – только видел появившися на камнях чёрные плети и то, как чуть заметно сдвинул брови и покрепче сжал посох Андерс – но что-то в его разуме уже хрустело и трескалось под невыносимым давлением. Собственные тщательно продуманные планы по выстраиванию отношений с целителем попросту вылетели из головы, освободив место необходимости держать под контролем неостановимо растущую жажду действия. А если честнее – жажду убийства. Сил продумывать каждый жест – лишь бы не спугнуть, лишь бы доказать, что достоин, вымерить тонкую грань между впечатлением слишком навязчивым и недостаточным – попросту не осталось, и Гаррет рвано выдохнул, сдаваясь. Всё будет так, как будет.
Две секунды спустя Андерс неуверенно сказал:
– Кажется, я что-то чувствую… То ли гул, то ли шёпот какой-то. Это они, наверное?
– Да, – с облегчением проговорил Хоук и, не обратив внимания на окрик целителя, ускорил шаг.
Его длинноносое сокровище нужно было защищать, а лучшая защита – это нападение.

запись создана: 25.06.2012 в 14:04

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Кошки Башни Бдения, Dragon Age

---

Вот я тут посмотрел... Первая глава - неделя; вторая глава - тоже неделя, это если мне повезёт и я андерсочасть успею дописать до выходных. При этом в главу умещается самое большее два эпизода с ухаживанием и один сюжетный. С сюжетными ещё возможны варианты, потомушто все всё это видели и знают, и можно как-то пропускать и модифицировать, а отношенческих у меня насчиталось штук двенадцать, то есть это в лучшем случае шесть глав. А скорее больше, восемь или десять, они по объёму разные получатся. И на каждую по неделе.
Бля-я-я, во что я ввязался - вот как называется эта ситуация.

Но надо составить список, что мне на потом глючилось. Пока только одно вспоминается, поскольку магистру-центуриону Дравиусу и Хоуку-шаману вполне уютно в рамках циклов драббликов.

@темы: Я, аффтар!

---

Чего-то совсем пичаль. Фанфег не пишется, тушка намекает, что её надо бы поспать или даже полечить, и вообще.

@темы: на данный момент в душе погода..., нытное

---

Семинар сдал, меня там даже не съели. Минус один висяк с кармы, теперь только накарабать тезисы на ноябрьскую конференцию - точнее, чутка подредактировать те, что с майской - и до самого отпуска можно тихонько ковыряться в экспериментальной работе.

Пришёл с семинара, сел в свой любимый рабочий комп немножко прийти в себя, спустя десять минут позвонила матрона, которой обычно на мою работу похуй, пока она не мешает мне пахать на благо Семьи/заводить детей/избавлять матрону от непреходящего чувства того, что ей некому рассказать, как надо жить, и принялась интересоваться, как всё прошло и когда я собираюсь вернуться.

И почему у меня чувство, что моё намерение свинтить погулять обломается в первую же секунду после того, как я переступлю порог дома?

В фанфик лезть сегодня уже явно без толку, я в печали. У меня там Логэйн наконец смилостивился и выдал красивую сценку с собой любимым, не иначе как в качестве мести за амелловы гипотезы о практической генетике, и вообще надо до Андерса доносить мысль, что нечего делить Амелла с Гарретом...

@темы: за жизнь

---

День начался с того, что вернулась матрона. В какую-то несусветную рань, хотя я ждал её не раньше вечера. Завтра, если всё пойдёт удачно, она уедет на двое суток или около того в гости, но вот дальше... Электричество на даче так и не включили, так что если не удастся связаться с председателем садоводства и тот не скажет, что всё уже в порядке, она останется дома.

Из фанфега сегодня день выпадает, и мне жутко обидно. Мне тут как раз надо дописать дайленову часть главки и начать гарретову, а заодно начать продумывать хотя бы следующую главу, но первую половину дня я буду сидеть готовиться к семинару, про вторую вообще ничего не знаю.

В цикл про сегеронский спецназ упорно лезет ОТП, и я уже сдался и решил, что в выходные это всё-таки запишу, и пусть оно от меня отстанет. Главное, чтобы отстало... Кстати, вопрос о том, что политический джен с меня не получится, можно считать доказанным.

Хочется уже скорее первое июля. Тогда можно будет сбегатьв кассу, купить себе билет хотя бы в одном направлении, и жить мечтой о том, как я на почти целую неделю исчезну от матроны, причём так, что она не достанет меня иначе как по телефону, и сурпрызов вроде сегодняшнего не будет.

@темы: на данный момент в душе погода..., про всё и сразу, за жизнь

---

А завтрашний день, похоже, получается совсем пропащий. Семинар в итоге назначили на три часа, то есть до этого времени я буду бегать, добывать проектор, повторять доклад и тп; а потом, даже если я успею доложиться за полчаса хотя бы, меня будут мучить вопросами и разговорами. Неопределённое количество времени.

А вечером, скорее всего, дома будет матрона, такшо ночью в компе тоже не посидишь. Пффы.

@темы: планы на будущее и настоящее

---

Логика безумия

м!Хоук/Андерс

Порой Андерс думал, что даже у такого безумного существа, как Гаррет Хоук, есть какая-то логика. Пускай и нестандартная.
Во всяком случае, ухаживал Хоук хоть и странно, но довольно последовательно: вскоре после того, как целитель благосклонно принял в дар его первое, самое безобидное сокровище, он приволок одержимому второе. А точнее, однажды ранним утром в его клинику ввалился помятый мужик в броне, отделанной красной кожей, сунул опешившему Андерсу пару увесистых котов с драными ушами и, сочувственно хлопнув его по плечу, молча вышел. Коты задумчиво обнюхали пальцы мага, а потом вывернулись из рук и отправились обживать его каморку. Минут через десять явился второй кошконосец, чуть потощее первого и более разговорчивый: перед уходом он честно сказал начавшим облизываться пациентам Андерса, что это кошки Краснокосого. Помявкивавшие от любопытства звери немедля потеряли всякую гастрономическую привлекательность, и целитель невольно хмыкнул.
Кровавые Клинки таскали ему хоуковых кошек весь день. Некоторые благодарили, вслух мечтая о том, что теперь можно будет ходить по штаб-квартире отряда не спотыкаясь, другие сочувствовали магу – к вечеру от товарищеских хлопков у него болели оба плеча. За полчаса до закрытия явился сам Хоук, волочивший огромную корзину: в ней обнаружились три кошкосемейства с котятами и кот-подросток, который усердно жевал упавший внутрь кончик хоуковой косы, и Андерс чуть не умер от умиления при виде этого зрелища.
Увы, в дальнейшем всё оказалось вовсе не так благополучно.
– Революция!
– Переворот!
– Нет, революция!
– А я тебе говорю, что переворот!
Нет, не было у Хоука логики.
О положении магов они спорили отнюдь не в первый раз. С тем, что нынешнее положение дел никуда не годится, они соглашались единодушно, но вот в методах… И ладно бы Гаррет доказывал своё мнение хоть сколько-нибудь аргументированно – но его доводы колебались между мальчишеским «я так хочу» и странным, жутковатым в своей окончательности «я так вижу», после которого Андерс по полдня пытался отделаться от нелепого чувства, что под забавной оболочкой великовозрастного ребёнка скрывается непостижимое языческое божество.
Целитель посмотрел на азартно размахивавшего руками и выбившимися из волос лентами Хоука и, почесав за ухом пригревшегося у него на коленях Командора Когтелапа, тихонько вздохнул. Зачем вообще логика существу, наделённому такой сверхъестественной, нечеловеческой наглостью и коварным обаянием абсолютного безумия?..
– Чем тебя не устраивает революция? – постаравшись взять себя в руки, снова попытался достучаться до гарретова разума одержимый. – Я ещё могу понять, что ты, человек действия, фыркаешь на мои манифесты, но чем тебе не угодила идея вдохновить на борьбу народные массы?
– Потому что народ ничего не может! – с убежденностью богоизбранного пророка изрёк Хоук, уселся перед ним и, вперив в него пронизывающий жутковатый взор, провозгласил: – Систему нужно менять сверху! Пробиться во власть, избавиться от конкурентов и спокойно сделать всё как нужно!
– И чем тогда мы будем отличаться от Тевинтера? – сдвинув брови, язвительно переспросил Андерс. – Люди просто решат, что маги опять рвутся к власти, и ещё сильнее поверят в истинность заявлений андрастианской церкви...
– Ну тебе что важнее, свобода магов или что люди скажут? – по-детски обиделся Хоук и, опять вскочив на ноги, принялся вышагивать из стороны в сторону, словно тоскующий в клетке хищник: – Я тебе точно говорю, нам нужно устроить переворот! Сместить Дюмара, избавиться от Мередит и подмять под себя Первого Чародея. Это, по крайней мере, осуществимый план действий, а ты мне назови хоть одну успешную революцию!
– Восстание Андрасте, – насмешливо выгнув бровь, предложил целитель. На сердце было тепло и ясно, и он, наверное, отдал бы всё на свете, чтобы всегда быть рядом с этим невозможным созданием… только у него ничего не было. Нечего было отдавать.
– Не считается. Это была не революция, а религиозная война, – умильно сморщив нос, отмахнулся Гаррет и, замерев на мгновение, вдруг засиял мальчишеской радостной улыбкой: – А ведь тоже вариант! Андрастианство изжило себя как концепция, пришла пора новой веры! – Он раскинул руки в стороны и крутанулся на пятках, выгнув спину, как будто собирался прыгать в море с большой высоты, и Андерсу вдруг стало страшно и муторно от предчувствия беды. – Стану святым, поведу наш собственный священный поход, и пусть нам только попробуют что-нибудь сказать! – Хоук весело рассмеялся и лукаво подмигнул целителю: – Ну чем я хуже Андрасте?
– Тем, что я не хочу становиться для тебя Мафератом! – не выдержав, рыкнул Андерс. И, ненавидя себя, как никогда прежде, с самоубийственной честностью добавил: – Но если будет нужно – стану.
Хоук замолчал. Посмотрел на него растерянно, словно не понимая – за что, и целитель отвел взгляд. Вот, наверно, и всё. Не будет больше ни смешных, нелепых попыток ухаживать, ни глупых комплиментов, ни долгих жарких споров, после которых он сам не знал, чего хочется больше – оторвать этому опасному, невыносимому безумцу голову или в восхищении пасть к его ногам...
– Ну раз так сильно не хочешь, не буду, – обняв его за шею, примирительно сказал Хоук, и Андерс понял, что в очередной раз недооценил невозможную логику этого создания. И что искушение сдаться, вжаться лицом в смуглую кожу в распахнутом вороте мантии и наконец попробовать на вкус синеватую тень под уголком его челюсти становится почти непреодолимым. – Не буду делать религиозную войну. Переворот, наверно, будет намного проще...
Хоук был совершенно несносен. Невыносимую непоследовательность его рассуждений Андерс не мог ни предугадать, ни воспринять с тем философским смирением, с которым принимал обрушивавшиеся на город затяжные ливни и прочие стихийные бедствия. Но бывало и хуже.
Бывали на свете безумцы, логику которых он мог предсказать.
Сэр Алрик погиб от руки Справедливости, но разъярившийся дух никак не мог успокоиться. Андерс безуспешно пытался сопротивляться, остановить занесённый на головой невинной напуганной девочки посох, но его взор немедленно заволокло темнотой.
Очнулся одержимый уже в руках Хоука. Влажные, зацелованные губы второго мага чуть заметно кривила обеспокоенная улыбка, его собственные ныли недвусмысленно и сладко, и Андерс ещё успел подумать о том, что только его сумасшедшему божеству хватило бы дурости полезть целоваться к Справедливости, а потом его настигло и раздавило осознание того, что он чуть было не совершил.
Бежать вслепую по запутанным сточным тоннелям оказалось дуростью ещё большей. Охватившая его паника несколько поутихла, но уже через несколько минут перешедший на шаг целитель снова услышал доносившийся из-за очередного поворота голос Гаррета.
– Не прячься, я знаю, что ты тут.
Андерс вздрогнул и, закусив губу, неохотно двинулся вперёд. И впрямь, к чему медлить, лучше оборвать всё сразу, прежде, чем он снова вспомнит, как тянет его к завораживающему безумию в глазах Хоука…
Который обращался не к нему.
Тоннель, по которому шёл одержимый, выходил всё в ту же пещеру со светло-зеленой из-за недостатка света травой, сейчас покрытой пятнами алой крови. Андерс в растерянности замер у выхода из своего лаза, глядя на профиль растерянной, всё ещё дрожавшей от страха Эллы.
– Ты здесь, – всё тем же неуловимо знакомым, без малейшей нотки сомнения голосом повторил Хоук. На его неестественно спокойном, абсолютно безмятежном лице не было ни намека обычное азартное веселье, и целителю вдруг вспомнилось ещё одно странное создание – желтоглазое и тоже питавшее слабость к алым лентам в волосах…
Разве что пряди дамы Флемет сияли снежной белизной, а косы Гаррета отливали полуночным мраком.
– Ты её не получишь, – с убеждённостью, назвать которую фанатичной Андерсу мешало лишь отсутствие в голосе Хоука свойственного истово верующим жара, проговорил Гаррет, не отрывая взгляда от лица зачарованно уставившейся на него юной магессы. Целитель закусил губу, недоумевая, к кому тот обращается, но в этот момент губы Эллы всё-таки разомкнулись:
– Я её уже получил, полузрячий! – Голос девочки, едва переступившей порог отрочества, вибрировал отзвуками тысячи голосов Тени, и Андерс задохнулся от изумления. Кинжал Хоука метнулся вперёд, но притаившийся в теле магессы – неужели всё-таки? – демон ускользнул от удара с невозможным для его породы проворством и кинулся к дальнему концу пещеры, в котором темнел ход в Клоаку.
Разрывной болт Бьянки оказался быстрее. Из растерзанного полудетского тельца попыталось восстать что-то омерзительно бесформенное, но второй болт оборвал попытку на середине.
– Выходит, Справедливость был прав? – растерявшись окончательно, пробормотал Андерс. Выходит, Элла и впрямь поддалась искушению – не то чтобы он совсем её не понимал, оказаться беспомощным в руках ненормального вроде Алрика – но ведь он, не подозревавший, что она уже одержима, всё равно не смог удержать своего духа…
– Наверное, заметил что-то, что не может заметить человек, – со странной для него рассудительностью заметил неожиданно оказавшийся рядом Гаррет, и целитель невольно усмехнулся. Исходя из этого предположения, можно решить, что Хоук и сам существо, далёкое от человеческой расы…
Длинные, перевитые алым вороные косы спускались по широкой груди с отчётливо проступавшим даже под плотной мантией рельефом мускулов, и Андерс вдруг подумал, что это ведь страшно несправедливо – что его первый поцелуй с Хоуком достался кому-то другому.
Второй он упускать не намерен.

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Приехал с дачи. На даче опять был экстрим: в середине субботы отрубили электричество, так что там стало грустно. Матрона спасалась приёмником на батарейках, я спасался тем, что часов до десяти было светло и Артефактик, а потом телефон с асечкой дожил почти до полдвенадцатого.
Кстати, когда я уезжал, свет ещё не включили.

В субботу было печально ещё и потому, что Хоук-с-косичками неожиданно для коша левел-апнулся в совершенно охуенное существо и затеял меряться МПХ с человеком, оного МПХ не имеющим в силу биологических и исторических причин, к неудовольствию Андерса, но в текст всё это лезть отказывалось. Вот сижу теперь, из корявого намёточного текста пытаюсь делать что-то, хотя бы отдалённо напоминающее задумку.

А ещё точно надо писать план к Кошкам, потому что я иначе просто запутаюсь в том, когда мне переключать фокал, и как туда вплести хоть намёками основной сюжет, и как не пропустить все задуманные вкусности.

А ещё завтра работа, послезавтра семинар, но я, похоже, на это деликатненько забью. Или спать не буду.

@темы: планы на будущее и настоящее, Я, аффтар!, за жизнь

---

Сегодня очень не хватало автомата. Пошли на общее собрание садоводства, просидели три часа на солнцепеке, посмотрели друг на друга и, плюнув на запланированную дачную работу, пошли обратно. Под вопли садоводов подумать драбблик толком не получилось, вместо мерещившегося поначалу умеренного ангста про участь Андрасте и сопутствующее в голову полезло няшное, но путаное ПВП. Кхм. Ну это к лучшему, наверно. Всё равно драбблик будет конспективный, в духе Всунь четыре тысячелетия в три страницы. Короче, я наконец принял более-менее удобное положение и теперь буду собирать мозг.

@темы: про всё и сразу, признание в ненависти, Я, аффтар!, за жизнь, в кои-то веки об общественной жизни

---

На даче наконец-то почти тепло, и кошЪ радостно перебрался в своё законное гнездо на втором этаже. По крайней мере, теперь отпала необходимость круглые сутки находиться в одном замкнутом помещении с матроной. Интернет, правда, на втором этаже ловится так же хреново, как р не первом - на асечку его хватает, к вот на фленту - уже со скрипом.

Котов у меня, оказывается, забирать пока не будут - матрона страдает и не хочет обременять себя ещё и волнениями за Даньку. Ну мне же лучше.

По дороге придумал идею драбблика про Хоука с косичками. Даже двух, потому что если всё это упихивать в один, это выйдет каша, к не драбблик. Пойду трудиццо - стану думать, как это поделить и что вообще с этим делать. Ну и про вторую главу Кошек тоже.

@темы: планы на будущее и настоящее, про всё и сразу, Я, аффтар!, за жизнь

---

КошЪ посмотрел на первую главу. В первой главе, по словам ворда, двадцать с половиной страниц, по словам фикбука, девеятнадцать. Ну да не суть.
КошЪ понял, что кошьи предположения о том, что этот фанфик получится короче первой части, можно выкинуть в мусор.

Зато кошЪ успел дописать эту самую главу на этой неделе, так что на даче кошЪ будет с чистой совестью обдумывать следующую и по мере возможности писать драбблики.

@темы: Я, аффтар!

---

Кошки Башни Бдения (В Тени и наяву-2), глава 1, окончание

Не влезло =_=

Глава 1. Окончание

Проснулся Андерс уже сильно после рассвета, обнаружил невесть откуда взявшееся на нём одеяло и, услышав гневный возглас друга детства, с тревогой посмотрел в его сторону; однако Амелл только улыбнулся ему снова, успокаивающе махнул рукой и опять затеял какую-то суету. Целитель позевал с пару минут и, поняв, что всё равно уже не заснёт, направился к нему.
Как оказалось, правильно сделал – когда ещё ему выпала бы возможность так близко посмотреть на настоящую королеву? Дайлен скептически посмотрел на непрезентабельную андерсову мантию, потом глянул на свою и обречённо покачал головой.
Затем к ним подошёл злой, но при этом удивительно чистый Логэйн, на доспехах которого грязь осталась только возле сочленений, буркнул что-то насчёт вконец оборзевших магов и, встав рядом с воротами, принялся изображать статую. С поддоспешника у него капало; Амелл переглянулся с Андерсом и недоуменно пожал плечами, а затем двинулся следом за своим подчинённым. За спиной у них раздалось какое-то глухое постукивание, и целитель настороженно оглянулся, но это оказался всего лишь тот тип в серой броне. Андерс наконец вспомнил, что это за материал, и мельком удивился тому, что делает в Башне Бдения парень, которому хватило денег на такую здоровую кучищу драконьей кости.
Королева была красивая. Тоненькая, изящная, словно цветочек, зато с такими же холодными, как у отца, глазами. Андерс подумал и решил, что королева даже суровее, а потом пригляделся повнимательнее и понял, что сделал это зря. Потому что совладать с искушением поделиться со всеми потрясающей новостью оказалось неимоверно сложно, но даже он понимал, что ляпнуть посреди официальной церемонии что-нибудь вроде «Ваш-величество, а вы знаете, что ваш ребёнок магом будет?» было бы… как минимум очень невежливо.
А потом вся ерунда вроде неуместных шуточек вовсе вылетела у него из головы, потому что из-за королевской спины высунулась церковная сучка сэр Райлок и немедленно принялась требовать его крови. Андерс понял, что именно так выглядит мировая гармония. Вчера он встретил Дайлена и узнал, что тот теперь свободен и у него всё хорошо, во всяком случае, намного, намного лучше, чем когда-либо могло быть в Круге; а сегодня его всё-таки повесят. Ну или завтра, а сегодня просто побьют. Или, скорее, сильно побьют.
Из-за спины потянуло тонкой, нездешней гарью готовящегося заклятия, Андерс с удивлением глянул на вскинувшуюся мгновением позже руку Амелла, сложенную в какой-то незнакомый знак, и на мгновение обернулся, выискивая притаившегося где-то стихийного мага. Не нашёл – сзади толпились только солдаты Башни и дайленов драконий рыцарь – и снова развернулся к вещавшей о справедливости храмовнице. Хороша у них справедливость…
Королева Анора вдруг побледнела и торопливо шагнула вперёд, улыбаясь так, словно должна была вот-вот насадиться грудью на копьё и ей оставалось только сохранять достоинство.
– Сэр Райлок проявила излишнюю горячность, однако её требования соответствуют букве закона.
Ха, да кто бы сомневался. Можно подумать, кто-то из власть имущих станет вступаться за провинившегося мага… Андерс презрительно фыркнул и удивлённо замер, когда женщина с намеком добавила:
– Но у Стража-Командора, вероятно, есть другие предложения?..
Дайлен почему-то заскрипел зубами и посмотрел на неё почти со злобой, а потом с изумившей целителя свирепостью прорычал:
– Я провозглашаю Право Призыва!
– Что? – шокированно воскликнула Райлок. Вид у храмовницы был такой, словно у неё из зубов вырвали только-только надкусанную добычу, и Андерс не сумел сдержать злорадной усмешки. – Вы окажете этому преступнику честь, позволив ему стать Серым Стражем? Это невозможно!
– А что такого? – насмешливо протянул маг. – Мне, например, идея очень нравится! Милочка, ты только представь, как шикарно я буду смотреться на грифоне!
Выражение лица у Аноры немедленно стало таким же, как у её отца, но королева мгновенно взяла себя в руки и спокойно заключила:
– Право Стража-Командора неоспоримо. Сэр Райлок, вам следует отступиться. Этот маг отныне вам неподвластен.
Неподвластен?.. Андерс удивлённо моргнул и улыбнулся. На такое он даже не рассчитывал. Они с Дайленом снова будут вместе, и храмовники их больше не тронут…
Вид у Амелла был совсем нерадостный, и целитель с тревогой посмотрел на него. Страж-Командор переглянулся с королевой, которая чуть заметно покачала головой, и помрачнел ещё больше, а затем, медленно расслабив всё ещё сложенную в непонятный знак руку, хмуро проговорил:
– Гаррет, Логэйн, подготовьте всё для ритуала. Огрен, Мхаири, у вас ещё есть шанс передумать.
– Пфе! Гном сказал – гном сделал! – хвастливо заявил Огрен, хлебнул из своей неизменной фляги и, чуть покачиваясь, двинулся к крепости. Мхаири повторила то же самое, только чуть куртуазней, с выражениями вроде «оказанную честь» и «исполнять долг», и последовала за ними.
Дайлен крутанулся на пятках и, ухватив Андерса за наруч, нырнул в переплетение соединявших хозяйственные постройки проходов.
– Что-то не так? – взяв невесть почему погрустневшего друга за руки, спросил Андерс и опустился на колени перед усевшимся на какой-то бочонок Амеллом. Тот коротко коснулся губами андерсова носа и мрачно сказал:
– Хочешь, раскрою тайну Ордена? Посвящение нередко оканчивается смертью. В Остагаре нас было трое, ритуал пережил только я. Да и потом… Серые Стражи долго не живут. И кошмары… вроде бы ерунда, но как же они меня успели достать… А потом будет ещё хуже. Я не хочу такого для тебя.
И всего-то?
Андерс невольно заулыбался.
– Брось, Дайлен, – снисходительно сказал он. – Что ты так переживаешь, будто у тебя выбор есть? Сколько бы там ни жили Серые Стражи, это по-любому больше, чем проживу я, если меня зацапает эта церковная сучка. И даже если я умру, пусть это лучше случится по моему собственному выбору, а не по указке озверевшей храмовницы. Вот из принципа. – Он подался вперёд, обнял друга за талию, и добавил: – Ты же умный, сам должен понимать, что кошмары гораздо лучше виселицы, или что она там мне придумает. От кошмаров-то можно проснуться.
– Чему я всегда завидовал, так это твоему умению даже в самом печальном событии найти светлую сторону, – невесело хмыкнул Амелл, глубоко вздохнул и, выпрямившись, с достоинством кивнул: – Что ж, да будет так. Встань, рекрут Ордена Андерс.
Церемония оказалась мрачноватая. Сурово глядевший на своих новобранцев Дайлен, державший в руках ритуальную чашу, ничем не напоминал того юного мага, которого целитель знал в Круге, и Андерс только теперь по-настоящему поверил, что его старый друг и впрямь стал Стражем-Командором Ферелдена. Парень в драконьем доспехе наконец снял шлем, но поразглядывать его целителю так и не удалось: он встал сзади, у дверей, а вертеть головой Андерс почему-то не решился. Опять изображавший статую Логэйн – на сей раз маячивший за левым плечом Амелла – смотрел на рекрутов со странным, подозрительным сочувствием, и магу стало не по себе.
Мхаири, отхлебнув из Чаши Посвящения, захрипела и тут же упала. Дайлен, скорбно сдвинув брови, шагнул дальше и протянул кубок Огрену. Гном лишь рыгнул и в который уже раз похулил выпивку наземников, и Андерс тихонько хмыкнул.
Пятьдесят на пятьдесят. Не такие уж плохие шансы, вообще говоря.
– Отныне и навсегда ты – Серый Страж, – негромко произнёс Дайлен, протягивая ему ритуальную чашу. Андерс ободряюще улыбнулся и громким шёпотом сказал:
– Спасибо.
А потом решительно отхлебнул плескавшейся в кубке чёрной дряни.

Конец первой главы.

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Кошки Башни Бдения, Dragon Age