Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Сегодня изображал собою Андерса. Причем ладно бы ещё канонного хотя, если смотреть объективно, то тоже была бы сомнительная радость, так ведь нет - фанонного, из собственного модернАУшного фичка, где он микробиолог. Помнится, была там фраза в духе "а вокруг одного флакончика он вообще готов был чуть не с бубном плясать, чтобы эти сволочи не сдохли".
В общем, вот именно так я сегодня себя и чувствовал.
Предыстория такова: на прошлой неделе я, по неопытности, слажал с выбором антибиотика. Одним моим питомцам закономерно стало от этого плохо. Поскольку им и должно было стать малость плохо, я пропустил тот момент, когда им поплохело не в меру, и продолжил упорствовать в своих заблуждениях. Потом, конечно, неладное было замечено, исправлено, и живности был положен правильный антибиотик, в силу чего я понадеялся, что за выходные они очухаются и все снова станет зашибись.
А сегодня я пришел и обнаружил, что не стало. Причем совсем не стало, потому что в микроскопе все выглядело именно так, как оно ни в коем случае выглядеть не должно. Я, признаться, впал в панику, принялся названивать своему нынешнему начальству, которого сегодня почему-то не случилось ни живьем, ни по телефону, и сел в печали думать о том, что ж мне с этим делать в перерывах между освоением ещё одной методикой и попытками не упасть нафиг, потому как температура у меня сегодня уже держалась в районе вполне приличных 37,5, но все равно было нерадостно. Не придумал ничего, кроме как убрать от питомцев все, кроме еды, и молиться Великому Микробиологическому Богу три раза плюнуть через левое плечо, непременно попав в емкость для сбора биологических отходов, и постучать по стенке ламинара. Шучу.
Так и не достав начальство, решил делать по придуманному. В процессе решил проверить, есть ли у меня там ещё хоть что живое, уже почти ожидая увидеть сплошную трупную синь для представителей иных специальностей поясняю: клетки (по крайней мере, клетки млекопитающих) для рутинного определения жизнеспособности красят трипановым синим. Живые клетки при этом остаются прозрачными, а дохлые поглощают краситель и, соответственно, окрашиваются в синий цвет. Морально подготовился, все такое, уговорил себя, что все-таки доделаю как задумано, потому что ну а вдруг...
А потом смотрю, а эти сволочи там живые. Почти все.
Ну ебать, чуваки! 
А ведь так убедительно изображали сдохших.
По итогам: есть надежда, что питомцы выживут, но я что-то в сомнении, как их обратно приводить в чувство. Это им первый антибиотик так не понравился, или со второго им тоже было хреново, хотя не должно было?.. Короче, будем посмотреть.
Зато сегодня наконец разобрались, откуда у нас с одной из моих наставниц такие различия в подсчете клеток. Не зря я так не люблю камеру Горяева: чуть не в каждой лабе клетки в ней считают по какой-то своей схеме, и хер знает, какая на самом деле правильная. Царство победившего принципа относительности.
А вообще надо померить температуру, допить наконец чай, доперевести хотя бы начерно уже начатую первую главу Wellcome to the club и нафиг спать.
В общем, вот именно так я сегодня себя и чувствовал.
Предыстория такова: на прошлой неделе я, по неопытности, слажал с выбором антибиотика. Одним моим питомцам закономерно стало от этого плохо. Поскольку им и должно было стать малость плохо, я пропустил тот момент, когда им поплохело не в меру, и продолжил упорствовать в своих заблуждениях. Потом, конечно, неладное было замечено, исправлено, и живности был положен правильный антибиотик, в силу чего я понадеялся, что за выходные они очухаются и все снова станет зашибись.
А сегодня я пришел и обнаружил, что не стало. Причем совсем не стало, потому что в микроскопе все выглядело именно так, как оно ни в коем случае выглядеть не должно. Я, признаться, впал в панику, принялся названивать своему нынешнему начальству, которого сегодня почему-то не случилось ни живьем, ни по телефону, и сел в печали думать о том, что ж мне с этим делать в перерывах между освоением ещё одной методикой и попытками не упасть нафиг, потому как температура у меня сегодня уже держалась в районе вполне приличных 37,5, но все равно было нерадостно. Не придумал ничего, кроме как убрать от питомцев все, кроме еды, и молиться Великому Микробиологическому Богу три раза плюнуть через левое плечо, непременно попав в емкость для сбора биологических отходов, и постучать по стенке ламинара. Шучу.
Так и не достав начальство, решил делать по придуманному. В процессе решил проверить, есть ли у меня там ещё хоть что живое, уже почти ожидая увидеть сплошную трупную синь для представителей иных специальностей поясняю: клетки (по крайней мере, клетки млекопитающих) для рутинного определения жизнеспособности красят трипановым синим. Живые клетки при этом остаются прозрачными, а дохлые поглощают краситель и, соответственно, окрашиваются в синий цвет. Морально подготовился, все такое, уговорил себя, что все-таки доделаю как задумано, потому что ну а вдруг...
А потом смотрю, а эти сволочи там живые. Почти все.
Ну ебать, чуваки! А ведь так убедительно изображали сдохших.По итогам: есть надежда, что питомцы выживут, но я что-то в сомнении, как их обратно приводить в чувство. Это им первый антибиотик так не понравился, или со второго им тоже было хреново, хотя не должно было?.. Короче, будем посмотреть.
Зато сегодня наконец разобрались, откуда у нас с одной из моих наставниц такие различия в подсчете клеток. Не зря я так не люблю камеру Горяева: чуть не в каждой лабе клетки в ней считают по какой-то своей схеме, и хер знает, какая на самом деле правильная. Царство победившего принципа относительности.
А вообще надо померить температуру, допить наконец чай, доперевести хотя бы начерно уже начатую первую главу Wellcome to the club и нафиг спать.