Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Эльдатиэр!
Каюсь, я безбожно опоздал к твоему Дню Рождения и могу отмазаться лишь коварным нравом музьего племени в целом и своего Муза в частности... Прими же сей запоздалый подарок и мои наилучшие пожелания.
Андерс, Амелл, Сэр Ланцелап и Логэйн за кадром. Стеб.Андерс и думать не думал, что быть настоящим котохозяином – настолько сложное и волнительное дело.
Вскоре после логэйнова отъезда тоскующий Амелл все-таки притащил ему котенка. Солнечно-рыжего, совсем крохотного, с прозрачными острыми коготками и трогательным хвостиком-морковкой. На здоровенного, размером с полугодовалого мабари, Пушистиуса, который мог запросто порвать любую крысу и за несколько минут отлежать чьи-нибудь ноги до полной нечувствительности, он был настолько не похож, что Андерс даже начинал сомневаться в их принадлежности к одному виду.
Маленький Сэр Ланцелап казался Андерсу ужасно хрупким и беззащитным, и тот все время боялся ему нечаянно чем-нибудь навредить. А котенок, словно нарочно, повадился спать рядом с ним, забившись под бок у самого бедра, там, где Андерс мог запросто придавить его во сне, и вдобавок вечно лез под ноги, особенно когда в лазарет приносили новых пациентов. И ещё он вечно норовил забраться в какое-нибудь опасное место и довести хозяина до сердечного приступа.
Вот и теперь Андерс балансировал на разъезжавшейся под ногами осклизлой дранке, которой была покрыта крыша амбара, и ежеминутно рисковал свалиться вниз, прямо на неровную брусчатку – а все потому, что его неугомонный питомец опять угодил в переделку. Сам Сэр Ланцелап, впрочем, о своем бедственном положении даже не подозревал и невозмутимо точил коготки о краевую балку кровли, совершенно игнорируя и призывное хозяйское «кис-кис-кис», и все вообразимые вариации своего имени и полудюжины придуманных за время их совместной жизни прозвищ. Нелестные эпитеты в адрес его кошачьего интеллекта, добронравия и благоразумия его и подавно не проняли, и отчаявшийся Андерс медленно двинулся к нему, старательно прощупывая кровлю ногой перед тем, как наступить на неё всем весом.
− Эй, Андерс! – внезапно заорали снизу.
− Твою мать! – Андерс вздрогнул от неожиданности, поскользнулся и, суматошно взмахнув руками, плашмя рухнул на кровлю. Полугнившая дранка его веса не выдержала, целый пласт разом оторвался от балок и начал сползать вниз, и Андерс едва успел уцепиться за какой-то выступ на кровле, предотвращая падение. Сэр Ланцелап наконец соизволил повернуть голову и в недоумении посмотрел на занимавшегося какими-то странными вещами хозяина.
− Андерс, тебе письмо, забери давай! Аж из Орлея! – Стоявший прямо под краем крыши вестовой помахал конвертом и, даже не дрогнув под бешеным взглядом едва не сверзившегося с трехъярдовой высоты Стража, с жадным любопытством осведомился: − Небость от какой-нибудь знатной красотки, а?
− Ага, от той ещё «красотки», − мрачно фыркнул Андерс, припомнив потасканную, устало-ехидную физиономию своего единственного орлейского знакомого. Обернувшись к степенно вылизывавшему лапу котенку, он тоскливо вздохнул, осторожно сполз на заднице к краю кровли и, свесив ноги вниз, спрыгнул на землю. Лодыжки чуть слышно хрустнули от удара, но, кажется, уцелели. – Видел бы ты эту «красотку», умер бы просто!
Что, кстати, было вовсе не так уж невероятно. Даже пережившему Архидемона Амеллу так и не хватило смелости признаться объекту своих трепетных чувств в этих самых чувствах, а кто-то послабее Командора, должно быть, и вовсе окочурился бы от одной лишь мысли о подобном.
− Эххх… − завистливо вздохнул не заметивший его сарказма вестовой. – Познакомишь при случае, а? – Андерс посмотрел на него как на идиота и молча протянул руку за письмом. Парен вздохнул снова и почти смущенно пробурчал себе под нос: − Ну не с ней же, а так… может, у неё подруга есть. Такая, которая любит бравых ферелденских воинов…
− После Логэйна Мак-Тира у них там не очень-то любят ферелденских воинов, − назидательно сообщил Андерс и требовательно пошевелил пальцами. – Ну или любят их очень извращенными способами. До самого Логэйна им до недавнего времени было не добраться, вот и сложилась традиция отыгрываться на первых попавшихся… воинах.
− Держи, − хмуро буркнул вестовой вместо ответа и, впихнув ему в руки пергаментный конверт, резво удалился в неизвестном направлении.
− Мяу? – задумчиво спросили у Андерса. Он чуть не подпрыгнул от испуга и в изумлении уставился на Сэра Ланцелапа, сидевшего возле самых его сапог. Не веря собственным глазам, он оглянулся на амбар, но ушастой рыжей головенки на прежнем месте и впрямь не было. Пришлось признать, что его питомец ему все-таки не примерещился – и что тот, похоже, действительно владел давно утраченным искусством мгновенного перемещения.
− Ну что, пошли? – с усталым вздохом поинтересовался Андерс. Сэр Ланцелап предсказуемо проигнорировал обращенный на него укоряющий взор, но зато не стал уворачиваться от его рук. Напротив, потерся мордочкой об андерсово запястье, тихонько мурлыкнул и, подобрав лапки, привалился бочком к его животу: так доверчиво и трогательно, что Андерс мигом простил ему все свои волнения и синяки.
Однако едва они дошли до андерсовой комнаты, как желание спать у Сэра Ланцелапа сразу пропало, и он тут же наложил лапу на так заманчиво шуршавший конверт. Андерс только и успел разглядеть подозрительно длинную строчку с именем адресата, а мгновением спустя конверт вместе с котенком исчезли под кроватью.
− Только не грызи, − строго велел Андерс им вслед и, придвинув поближе слегка коптившую масляную лампу, развернул письмо.
Уважаемый господин главный целитель Башни Бдения…
− Чего? – вслух изумился Андерс. Протер глаза, посмотрел на торчавший из-под кровати рыжий хвост, метавшийся из стороны в сторону в такт хрусту гибнущего пергамента, и снова уставился на письмо. Но нет, глаза его не обманули, там действительно было написано: «Уважаемый господин главный целитель…» − Ну надо же, а я-то и не знал!
Вообще-то начальнику крепостного лазарета действительно полагалась какая-то официальная должность. И других претендентов на эту самую должность, кроме собственно Андерса, не было: все его помощники хоть и были людьми старательными, сообразительными и добросердечными, но опыта и навыков им для такого дела явно не хватало. Просто Амелл по детской ещё привычке совершенно пренебрегал всякой иерархической ерундой, явно полагая, что даже примитивное деление на учеников, магов, чародеев и старших чародеев слишком сильно усложняло нормальную человеческую жизнь. Тем более что его геройский статус и так не давал подчиненным забывать о должном почтении, а дураки, способные ослушаться целителя, как-то очень быстро перевелись сами собой.
…примите мои поздравления по случаю обретения вами столь заслуженного статуса…
− Ну, вот с этим вы как-то поторопились, − удивленно покачал головой Андерс и, внезапно преисполнившись философского смирения, решил, что логику явно свихнувшегося на чужбине полководца ему все равно не постичь. До отъезда только и слышал от него, что драть его, оболтуса малолетнего, некому, а тут вдруг и «уважаемый», и «заслуженный статус»… Он даже пожалел о том, что не мог сейчас увидеться с Логэйном: по крайней мере, можно было бы понять, действительно ли тот уже стал жертвой старческого маразма или все-таки просто издевался.
Вступительный абзац про красоты окрестностей Шато де Симмар Андерс просто просмотрел по диагонали: тот, со всей очевидностью, был лишь данью вежливости. Похоже, Логэйн тоже подозревал – а может быть, знал точно – что их переписка досматривалась, и полагал, что хаять своих нынешних соратников в открытую было все же неблагоразумно. Впрочем, до того, чтобы рассыпаться в похвалах, он тоже не опускался, и Андерс мельком восхитился тем мастерством, с которым тот, не изменив своему склочному нраву, продемонстрировал непрошенным читателям, что намерен вести себя сообразно достоинству благородного человека.
…возможно также, что именно чужим глазам Андерс был обязан столь вежливым обращением. Конечно, с чего бы Герою Дейна, отцу правящей королевы и так далее писать обыкновенному местечковому магу. А вот главный целитель местного отделения Ордена – совсем другое дело.
А жаль.
Хотя кое-что в описании этих самых окрестных красот показалось Андерсу довольно странным. Зачем бы Логэйну вообще браться за какую-то художественность вместо того, чтобы кратко и (как подозревал не столь опытный в военном деле целитель) нецензурно охарактеризовать тактически значимые особенности местности? Впрочем, ломать себе голову над этой загадкой Андерс все равно не собирался. Он ещё раз глянул в сторону кровати, под которой по-прежнему шуршало и хрустело, и наконец перешел к части, ради которой вообще читал эти письма вместо того, чтобы просто отдавать их Амеллу.
…вопреки распространенным предрассудкам, мастеров пресловутой Великой Игры здесь раз-два и обчелся, а в исполнении прочих явление, внушающее всему Тедасу какой-то суеверный ужас, выглядит смешно и почти жалко. Однако тут в Великую Игру действительно играют все поголовно, и кошки, кажется, тоже.
Людей они, по счастью, в свои разборки не впутывают – не иначе, исключительно из-за неумения внятно объяснить оным свои требования. И так приходится подолгу гадать, что означает очередное пронзительное «мяу», раздавшееся у тебя над ухом глухой ночью. Пока насчитал всего три значения: «Дай пожрать», «Пусти гулять, чтоб мне в соседнем флигеле набили мою наглую мохнатую морду», «Я насрал тебе в сапог, немедленно прибери, а то куда я дальше срать буду?» Впрочем, я ещё не расстался с надеждой на то, что все окажется не столь безнадежно, и прошу вашего совета, как человека более опытного в общении с кошачьим племенем.
Андерс гордо ухмыльнулся, не глядя перехватил Сэра Ланцелапа, уже собиравшегося сигануть из окна вслед за пролетавшей мимо птицей, и на всякий случай захлопнул створки. Похоже, совет Логэйну действительно не помешает, как можно было свести все разнообразие кошачьего мява ко всего-то трем вариантам? А как же хотя бы доверчивое «возьми меня на ручки, большой гладкокожий друг»? Он покачал головой и уже потянулся за чернильницей, но потом решил все-таки дочитать письмо.
…эти недоумки переименовали его в Варвара. В Ферелденского Варвара, если быть точным, поди поверь в орлейскую «утонченность» после настолько примитивных шуточек и грубых до нелепости намеков. Порой малодушно думаю, что следовало придумать своему питомцу другую, не столь напрашивающуюся на переделки кличку – Мэриком его назвать, к примеру – но что-то подсказывает мне, что сейчас, после восьми месяцев, в течение которых я пытался приучить его отзыватся на Аввара, исправлять что-то уже поздно. Впрочем, на орлейское «un barbare» он откликается столь же охотно, как и на собственное имя – то есть, никак – что меня несколько успокаивает. Не то чтобы я подозревал своих нынешних сослуживцев в способности совершить какую-то низость…
− Ага, как же, не подозревал он, − не выдержав, пробурчал себе под нос Андерс. – А для кого вы это пишете тогда, для меня, что ли?
…однако в Шато де Симмар полным-полно по-юношески порывистых личностей, которые иногда до крайности занятно понимают любовь к родине. Впрочем, ни юность, ни прискорбное отсутствие мозгов, так же как и те самые связи с власть имущими, которые здесь принято считать оправданием едва ли не на все случаи жизни, не станут для меня поводом проявить снисходительность к тем, кто вздумает воспользоваться доверчивостью моего Аввара.
− Вообще-то вот это уже походит на откровенную угрозу, − доверительно сообщил письму Андерс. – И кто тут в Великую Игру заигрался, а, мессир Герой Дейна?
…справедливости ради стоит отметить, что у моих соседей по казарме действительно есть повод для недовольства. Лишившись возможности использовать в гигиенических целях мои сапоги (я быстро выучился прятать их туда, где он не может до них добраться), Аввар нашел им замену в лице обуви не столь бдительных орлейских Стражей. Столкнувшись с его самоуправством, мой нынешний командир даже начал подозревать в этом злой умысел и предложил мне кощунственную вещь: охолостить забывшего о приличиях зверя. В дальнейшем он, впрочем, больше не высказывал столь непродуманных идей, а синяк под глазом у него все равно сошел уже на следующий вечер: здешний маг-целитель хоть и уступает вам в мастерстве, но обычно не испытывает недостатка в силах, поскольку предпочитает не тратить их на помощь тем, кто не способен эту помощь оплатить. Учитывая то, что за один только магический осмотр он берет не меньше пяти золотых со всех, кроме своих братьев по Ордену (в силу чего лечить оных он особенно не любит) – мало кто может позволить себе его помощь.
− И почему бы мне вдруг начало казаться, что вы сейчас на что-то намекаете? – подозрительно сощурился Андерс. Сэр Ланцелап, потерявший интерес к изодранному в клочья конверту, запрыгнул ему на колени и, поддержав его тоненьким мявом, протянул к письму лапку с хищно растопыренными когтями. Андерс едва успел отдернуть руку и резко дунул котенку в нос. Тот поморщился и посмотрел на него с откровенным укором, но тут же сменил гнев на милость и, свернувшись клубочком, мигом задремал под бережно гладившей его спинку рукой.
Однако мне все же кажется, что с некуртуазными привычками Аввара действительно следует что-то делать. Признаться, было весьма неловко оправдываться перед Жан-Полем, единственным действительно приличным орлесианцем, с которым мне случилось свести знакомство: он тоже пострадал от уравнительских замашек моего питомца, поскольку тот, выбирая себе сортир, не склонен особенно кого-либо выделять. Боюсь, здесь мне вновь потребуется Ваш совет, ибо все то, что пришло в голову мне самому, уже доказало свою неэффективность. Кроме разве что, банального перемещения сапог в недоступное коту место, в результате чего, впрочем, мой питомец (не иначе, набравшийся коварства у здешних обитателей) обратил весь свой пыл на дверные косяки. Даже военные хитрости не помогли: вместо того, чтобы счесть западный флигель чужой территорией и отступить, Аввар вдруг преисполнился захватнических амбиций и принялся «обрабатывать» его с завидной методичностью. Умолчу о том, какие чувства испытал при этом я сам, припомнив, чего мне стоил сбор аналогичного «вещества» у других котов.
Последнюю фразу Андерс перечитал три раза, но так и не смог в неё поверить. При попытке представить Логэйна Мак-Тира, гребаного Героя Дейна, собирающим кошачью мочу, у него попросту ум за разум заходил. Архидемона в розовом бантике вообразить и то было легче.
− Вот теперь я совершенно уверен в том, что вы все-таки издеваетесь, − сообщил письму Андерс. Сэр Ланцелап развернул к нему ухо и вопросительно дернул хвостом, и он успокаивающе погладил котенка по пушистому пузику. – Зуб даю, вы ж именно этого и добивались. Отваживать кота запахом его же соперника, тоже мне!
Рискну показаться назойливым, но у меня будет к вам ещё одна просьба. Пожалуйста, разыщите некую Амелию Д. и передайте ей, что избранный ею способ донести до меня свою мысль до крайности неэффективен. Расшифровать поэтические иносказания этой леди мне не удалось даже после стакана Драконьей Мочи, которую я выменял по случаю у Стража из гномов. И попросите её наконец перестать, а то надо мной уже весь Шато де Симмар потешается.
− Ну вот, а я же за ним от чистого сердца ухаживаю… − разочарованно сказали прямо у Андерса над ухом.
− Блять, Амелл, нахер так подкрадываться?!.. – подскочив от неожиданности, в сердцах выдохнул Андерс. Закрытая, чтоб её, дверь даже не скрипнула, а бесшумности амеллова шага могли позавидовать лучшие из Воронов.
− Не ругайся, я же твой командир, − грустно сказал Амелл, продолжавший заглядывать ему через плечо. Андерсу нестерпимо хотелось стукнуть по маячившему в опасной близости от его виска острому носу, но взгляд у Амелла был такой печальным, что у Андерса попросту рука на него не поднималась.
− Ты вот за ним ухаживаешь, − проговорил он вместо этого, − а он небось думает, что это какие-то шпионские шифровки. И наверняка уже всю голову себе сломал, гадая, чего ты хотел от него добиться, описывая его кудри «цвета воронова крыла в звёздную ночь». – Он подумал немного и честно добавил: − Да я тоже не понимаю, что ты вообще хотел этим сказать.
− Что он красивый и я его хочу, − все тем же скорбным тоном изрек Амелл, и Андерс, поперхнувшись, замотал головой:
− Это не то, что мне хотелось знать, дружище. И к тому же с этим ты крепко опоздал.
− Угу, − уныло согласился Амелл и, выхватив письмо у него из рук, забормотал себе под нос: − Так, «три сосны» − значит, пересеченная местность третьей категории сложности, лучше подходить не раньше сумерек, а то и ночи. Кстати, насчет должности он прав, надо тебя оформить все-таки, ты десять раз как заслужил. «Запах тростника» – значит, засушливо и надо брать с собой запас воды; «жаль, что вы этого не видите» − значит, «не суйся, придурок малолетний, год потом сидеть не сможешь»… То есть, как это «не суйся»? – заморгав, искренне возмутился он.
Андерс, слушавший расшифровку вводного эпизода с раскрытым ртом, опомнился и, не без труда отобрав письмо, принялся выпихивать Амелла обратно в коридор:
− Уйди от меня, конспиратор недоделанный! Дожили, уже в мою переписку свои шпионские штучки пихаете, да чтоб тебе до следующего Мора романтические письма в Орлей писать! – Амелл только тоскливо вздохнул, и Андерс, смилостивившись, великодушно добавил: − Вечером в лазарет приходи, будем вино на травах пить. Надо же залить твое горе. А пока уйди от греха подальше, я сейчас ответ сочинять буду!
Он на всякий случай показал Командору кулак и снова захлопнул дверь. И засов задвинул, во избежание. Сэр Ланцелап вопросительно мыркнул, но против переселения на андерсову подушку возражать не стал, только выгнул спинку, покрутился на месте и улегся, обернувшись хвостом. Андерс вытащил из шкафа припрятанные подальше чистые листки, очинил перо и зловредно ухмыльнулся:
− Советов вам, значит? Будут вам советы!
Глубокоуважаемому Стражу-Лейтенанту Мак-Тиру, в казармы Ордена Серых Стражей при Шато де Симмар…
Каюсь, я безбожно опоздал к твоему Дню Рождения и могу отмазаться лишь коварным нравом музьего племени в целом и своего Муза в частности... Прими же сей запоздалый подарок и мои наилучшие пожелания.
Андерс, Амелл, Сэр Ланцелап и Логэйн за кадром. Стеб.Андерс и думать не думал, что быть настоящим котохозяином – настолько сложное и волнительное дело.
Вскоре после логэйнова отъезда тоскующий Амелл все-таки притащил ему котенка. Солнечно-рыжего, совсем крохотного, с прозрачными острыми коготками и трогательным хвостиком-морковкой. На здоровенного, размером с полугодовалого мабари, Пушистиуса, который мог запросто порвать любую крысу и за несколько минут отлежать чьи-нибудь ноги до полной нечувствительности, он был настолько не похож, что Андерс даже начинал сомневаться в их принадлежности к одному виду.
Маленький Сэр Ланцелап казался Андерсу ужасно хрупким и беззащитным, и тот все время боялся ему нечаянно чем-нибудь навредить. А котенок, словно нарочно, повадился спать рядом с ним, забившись под бок у самого бедра, там, где Андерс мог запросто придавить его во сне, и вдобавок вечно лез под ноги, особенно когда в лазарет приносили новых пациентов. И ещё он вечно норовил забраться в какое-нибудь опасное место и довести хозяина до сердечного приступа.
Вот и теперь Андерс балансировал на разъезжавшейся под ногами осклизлой дранке, которой была покрыта крыша амбара, и ежеминутно рисковал свалиться вниз, прямо на неровную брусчатку – а все потому, что его неугомонный питомец опять угодил в переделку. Сам Сэр Ланцелап, впрочем, о своем бедственном положении даже не подозревал и невозмутимо точил коготки о краевую балку кровли, совершенно игнорируя и призывное хозяйское «кис-кис-кис», и все вообразимые вариации своего имени и полудюжины придуманных за время их совместной жизни прозвищ. Нелестные эпитеты в адрес его кошачьего интеллекта, добронравия и благоразумия его и подавно не проняли, и отчаявшийся Андерс медленно двинулся к нему, старательно прощупывая кровлю ногой перед тем, как наступить на неё всем весом.
− Эй, Андерс! – внезапно заорали снизу.
− Твою мать! – Андерс вздрогнул от неожиданности, поскользнулся и, суматошно взмахнув руками, плашмя рухнул на кровлю. Полугнившая дранка его веса не выдержала, целый пласт разом оторвался от балок и начал сползать вниз, и Андерс едва успел уцепиться за какой-то выступ на кровле, предотвращая падение. Сэр Ланцелап наконец соизволил повернуть голову и в недоумении посмотрел на занимавшегося какими-то странными вещами хозяина.
− Андерс, тебе письмо, забери давай! Аж из Орлея! – Стоявший прямо под краем крыши вестовой помахал конвертом и, даже не дрогнув под бешеным взглядом едва не сверзившегося с трехъярдовой высоты Стража, с жадным любопытством осведомился: − Небость от какой-нибудь знатной красотки, а?
− Ага, от той ещё «красотки», − мрачно фыркнул Андерс, припомнив потасканную, устало-ехидную физиономию своего единственного орлейского знакомого. Обернувшись к степенно вылизывавшему лапу котенку, он тоскливо вздохнул, осторожно сполз на заднице к краю кровли и, свесив ноги вниз, спрыгнул на землю. Лодыжки чуть слышно хрустнули от удара, но, кажется, уцелели. – Видел бы ты эту «красотку», умер бы просто!
Что, кстати, было вовсе не так уж невероятно. Даже пережившему Архидемона Амеллу так и не хватило смелости признаться объекту своих трепетных чувств в этих самых чувствах, а кто-то послабее Командора, должно быть, и вовсе окочурился бы от одной лишь мысли о подобном.
− Эххх… − завистливо вздохнул не заметивший его сарказма вестовой. – Познакомишь при случае, а? – Андерс посмотрел на него как на идиота и молча протянул руку за письмом. Парен вздохнул снова и почти смущенно пробурчал себе под нос: − Ну не с ней же, а так… может, у неё подруга есть. Такая, которая любит бравых ферелденских воинов…
− После Логэйна Мак-Тира у них там не очень-то любят ферелденских воинов, − назидательно сообщил Андерс и требовательно пошевелил пальцами. – Ну или любят их очень извращенными способами. До самого Логэйна им до недавнего времени было не добраться, вот и сложилась традиция отыгрываться на первых попавшихся… воинах.
− Держи, − хмуро буркнул вестовой вместо ответа и, впихнув ему в руки пергаментный конверт, резво удалился в неизвестном направлении.
− Мяу? – задумчиво спросили у Андерса. Он чуть не подпрыгнул от испуга и в изумлении уставился на Сэра Ланцелапа, сидевшего возле самых его сапог. Не веря собственным глазам, он оглянулся на амбар, но ушастой рыжей головенки на прежнем месте и впрямь не было. Пришлось признать, что его питомец ему все-таки не примерещился – и что тот, похоже, действительно владел давно утраченным искусством мгновенного перемещения.
− Ну что, пошли? – с усталым вздохом поинтересовался Андерс. Сэр Ланцелап предсказуемо проигнорировал обращенный на него укоряющий взор, но зато не стал уворачиваться от его рук. Напротив, потерся мордочкой об андерсово запястье, тихонько мурлыкнул и, подобрав лапки, привалился бочком к его животу: так доверчиво и трогательно, что Андерс мигом простил ему все свои волнения и синяки.
Однако едва они дошли до андерсовой комнаты, как желание спать у Сэра Ланцелапа сразу пропало, и он тут же наложил лапу на так заманчиво шуршавший конверт. Андерс только и успел разглядеть подозрительно длинную строчку с именем адресата, а мгновением спустя конверт вместе с котенком исчезли под кроватью.
− Только не грызи, − строго велел Андерс им вслед и, придвинув поближе слегка коптившую масляную лампу, развернул письмо.
Уважаемый господин главный целитель Башни Бдения…
− Чего? – вслух изумился Андерс. Протер глаза, посмотрел на торчавший из-под кровати рыжий хвост, метавшийся из стороны в сторону в такт хрусту гибнущего пергамента, и снова уставился на письмо. Но нет, глаза его не обманули, там действительно было написано: «Уважаемый господин главный целитель…» − Ну надо же, а я-то и не знал!
Вообще-то начальнику крепостного лазарета действительно полагалась какая-то официальная должность. И других претендентов на эту самую должность, кроме собственно Андерса, не было: все его помощники хоть и были людьми старательными, сообразительными и добросердечными, но опыта и навыков им для такого дела явно не хватало. Просто Амелл по детской ещё привычке совершенно пренебрегал всякой иерархической ерундой, явно полагая, что даже примитивное деление на учеников, магов, чародеев и старших чародеев слишком сильно усложняло нормальную человеческую жизнь. Тем более что его геройский статус и так не давал подчиненным забывать о должном почтении, а дураки, способные ослушаться целителя, как-то очень быстро перевелись сами собой.
…примите мои поздравления по случаю обретения вами столь заслуженного статуса…
− Ну, вот с этим вы как-то поторопились, − удивленно покачал головой Андерс и, внезапно преисполнившись философского смирения, решил, что логику явно свихнувшегося на чужбине полководца ему все равно не постичь. До отъезда только и слышал от него, что драть его, оболтуса малолетнего, некому, а тут вдруг и «уважаемый», и «заслуженный статус»… Он даже пожалел о том, что не мог сейчас увидеться с Логэйном: по крайней мере, можно было бы понять, действительно ли тот уже стал жертвой старческого маразма или все-таки просто издевался.
Вступительный абзац про красоты окрестностей Шато де Симмар Андерс просто просмотрел по диагонали: тот, со всей очевидностью, был лишь данью вежливости. Похоже, Логэйн тоже подозревал – а может быть, знал точно – что их переписка досматривалась, и полагал, что хаять своих нынешних соратников в открытую было все же неблагоразумно. Впрочем, до того, чтобы рассыпаться в похвалах, он тоже не опускался, и Андерс мельком восхитился тем мастерством, с которым тот, не изменив своему склочному нраву, продемонстрировал непрошенным читателям, что намерен вести себя сообразно достоинству благородного человека.
…возможно также, что именно чужим глазам Андерс был обязан столь вежливым обращением. Конечно, с чего бы Герою Дейна, отцу правящей королевы и так далее писать обыкновенному местечковому магу. А вот главный целитель местного отделения Ордена – совсем другое дело.
А жаль.
Хотя кое-что в описании этих самых окрестных красот показалось Андерсу довольно странным. Зачем бы Логэйну вообще браться за какую-то художественность вместо того, чтобы кратко и (как подозревал не столь опытный в военном деле целитель) нецензурно охарактеризовать тактически значимые особенности местности? Впрочем, ломать себе голову над этой загадкой Андерс все равно не собирался. Он ещё раз глянул в сторону кровати, под которой по-прежнему шуршало и хрустело, и наконец перешел к части, ради которой вообще читал эти письма вместо того, чтобы просто отдавать их Амеллу.
…вопреки распространенным предрассудкам, мастеров пресловутой Великой Игры здесь раз-два и обчелся, а в исполнении прочих явление, внушающее всему Тедасу какой-то суеверный ужас, выглядит смешно и почти жалко. Однако тут в Великую Игру действительно играют все поголовно, и кошки, кажется, тоже.
Людей они, по счастью, в свои разборки не впутывают – не иначе, исключительно из-за неумения внятно объяснить оным свои требования. И так приходится подолгу гадать, что означает очередное пронзительное «мяу», раздавшееся у тебя над ухом глухой ночью. Пока насчитал всего три значения: «Дай пожрать», «Пусти гулять, чтоб мне в соседнем флигеле набили мою наглую мохнатую морду», «Я насрал тебе в сапог, немедленно прибери, а то куда я дальше срать буду?» Впрочем, я ещё не расстался с надеждой на то, что все окажется не столь безнадежно, и прошу вашего совета, как человека более опытного в общении с кошачьим племенем.
Андерс гордо ухмыльнулся, не глядя перехватил Сэра Ланцелапа, уже собиравшегося сигануть из окна вслед за пролетавшей мимо птицей, и на всякий случай захлопнул створки. Похоже, совет Логэйну действительно не помешает, как можно было свести все разнообразие кошачьего мява ко всего-то трем вариантам? А как же хотя бы доверчивое «возьми меня на ручки, большой гладкокожий друг»? Он покачал головой и уже потянулся за чернильницей, но потом решил все-таки дочитать письмо.
…эти недоумки переименовали его в Варвара. В Ферелденского Варвара, если быть точным, поди поверь в орлейскую «утонченность» после настолько примитивных шуточек и грубых до нелепости намеков. Порой малодушно думаю, что следовало придумать своему питомцу другую, не столь напрашивающуюся на переделки кличку – Мэриком его назвать, к примеру – но что-то подсказывает мне, что сейчас, после восьми месяцев, в течение которых я пытался приучить его отзыватся на Аввара, исправлять что-то уже поздно. Впрочем, на орлейское «un barbare» он откликается столь же охотно, как и на собственное имя – то есть, никак – что меня несколько успокаивает. Не то чтобы я подозревал своих нынешних сослуживцев в способности совершить какую-то низость…
− Ага, как же, не подозревал он, − не выдержав, пробурчал себе под нос Андерс. – А для кого вы это пишете тогда, для меня, что ли?
…однако в Шато де Симмар полным-полно по-юношески порывистых личностей, которые иногда до крайности занятно понимают любовь к родине. Впрочем, ни юность, ни прискорбное отсутствие мозгов, так же как и те самые связи с власть имущими, которые здесь принято считать оправданием едва ли не на все случаи жизни, не станут для меня поводом проявить снисходительность к тем, кто вздумает воспользоваться доверчивостью моего Аввара.
− Вообще-то вот это уже походит на откровенную угрозу, − доверительно сообщил письму Андерс. – И кто тут в Великую Игру заигрался, а, мессир Герой Дейна?
…справедливости ради стоит отметить, что у моих соседей по казарме действительно есть повод для недовольства. Лишившись возможности использовать в гигиенических целях мои сапоги (я быстро выучился прятать их туда, где он не может до них добраться), Аввар нашел им замену в лице обуви не столь бдительных орлейских Стражей. Столкнувшись с его самоуправством, мой нынешний командир даже начал подозревать в этом злой умысел и предложил мне кощунственную вещь: охолостить забывшего о приличиях зверя. В дальнейшем он, впрочем, больше не высказывал столь непродуманных идей, а синяк под глазом у него все равно сошел уже на следующий вечер: здешний маг-целитель хоть и уступает вам в мастерстве, но обычно не испытывает недостатка в силах, поскольку предпочитает не тратить их на помощь тем, кто не способен эту помощь оплатить. Учитывая то, что за один только магический осмотр он берет не меньше пяти золотых со всех, кроме своих братьев по Ордену (в силу чего лечить оных он особенно не любит) – мало кто может позволить себе его помощь.
− И почему бы мне вдруг начало казаться, что вы сейчас на что-то намекаете? – подозрительно сощурился Андерс. Сэр Ланцелап, потерявший интерес к изодранному в клочья конверту, запрыгнул ему на колени и, поддержав его тоненьким мявом, протянул к письму лапку с хищно растопыренными когтями. Андерс едва успел отдернуть руку и резко дунул котенку в нос. Тот поморщился и посмотрел на него с откровенным укором, но тут же сменил гнев на милость и, свернувшись клубочком, мигом задремал под бережно гладившей его спинку рукой.
Однако мне все же кажется, что с некуртуазными привычками Аввара действительно следует что-то делать. Признаться, было весьма неловко оправдываться перед Жан-Полем, единственным действительно приличным орлесианцем, с которым мне случилось свести знакомство: он тоже пострадал от уравнительских замашек моего питомца, поскольку тот, выбирая себе сортир, не склонен особенно кого-либо выделять. Боюсь, здесь мне вновь потребуется Ваш совет, ибо все то, что пришло в голову мне самому, уже доказало свою неэффективность. Кроме разве что, банального перемещения сапог в недоступное коту место, в результате чего, впрочем, мой питомец (не иначе, набравшийся коварства у здешних обитателей) обратил весь свой пыл на дверные косяки. Даже военные хитрости не помогли: вместо того, чтобы счесть западный флигель чужой территорией и отступить, Аввар вдруг преисполнился захватнических амбиций и принялся «обрабатывать» его с завидной методичностью. Умолчу о том, какие чувства испытал при этом я сам, припомнив, чего мне стоил сбор аналогичного «вещества» у других котов.
Последнюю фразу Андерс перечитал три раза, но так и не смог в неё поверить. При попытке представить Логэйна Мак-Тира, гребаного Героя Дейна, собирающим кошачью мочу, у него попросту ум за разум заходил. Архидемона в розовом бантике вообразить и то было легче.
− Вот теперь я совершенно уверен в том, что вы все-таки издеваетесь, − сообщил письму Андерс. Сэр Ланцелап развернул к нему ухо и вопросительно дернул хвостом, и он успокаивающе погладил котенка по пушистому пузику. – Зуб даю, вы ж именно этого и добивались. Отваживать кота запахом его же соперника, тоже мне!
Рискну показаться назойливым, но у меня будет к вам ещё одна просьба. Пожалуйста, разыщите некую Амелию Д. и передайте ей, что избранный ею способ донести до меня свою мысль до крайности неэффективен. Расшифровать поэтические иносказания этой леди мне не удалось даже после стакана Драконьей Мочи, которую я выменял по случаю у Стража из гномов. И попросите её наконец перестать, а то надо мной уже весь Шато де Симмар потешается.
− Ну вот, а я же за ним от чистого сердца ухаживаю… − разочарованно сказали прямо у Андерса над ухом.
− Блять, Амелл, нахер так подкрадываться?!.. – подскочив от неожиданности, в сердцах выдохнул Андерс. Закрытая, чтоб её, дверь даже не скрипнула, а бесшумности амеллова шага могли позавидовать лучшие из Воронов.
− Не ругайся, я же твой командир, − грустно сказал Амелл, продолжавший заглядывать ему через плечо. Андерсу нестерпимо хотелось стукнуть по маячившему в опасной близости от его виска острому носу, но взгляд у Амелла был такой печальным, что у Андерса попросту рука на него не поднималась.
− Ты вот за ним ухаживаешь, − проговорил он вместо этого, − а он небось думает, что это какие-то шпионские шифровки. И наверняка уже всю голову себе сломал, гадая, чего ты хотел от него добиться, описывая его кудри «цвета воронова крыла в звёздную ночь». – Он подумал немного и честно добавил: − Да я тоже не понимаю, что ты вообще хотел этим сказать.
− Что он красивый и я его хочу, − все тем же скорбным тоном изрек Амелл, и Андерс, поперхнувшись, замотал головой:
− Это не то, что мне хотелось знать, дружище. И к тому же с этим ты крепко опоздал.
− Угу, − уныло согласился Амелл и, выхватив письмо у него из рук, забормотал себе под нос: − Так, «три сосны» − значит, пересеченная местность третьей категории сложности, лучше подходить не раньше сумерек, а то и ночи. Кстати, насчет должности он прав, надо тебя оформить все-таки, ты десять раз как заслужил. «Запах тростника» – значит, засушливо и надо брать с собой запас воды; «жаль, что вы этого не видите» − значит, «не суйся, придурок малолетний, год потом сидеть не сможешь»… То есть, как это «не суйся»? – заморгав, искренне возмутился он.
Андерс, слушавший расшифровку вводного эпизода с раскрытым ртом, опомнился и, не без труда отобрав письмо, принялся выпихивать Амелла обратно в коридор:
− Уйди от меня, конспиратор недоделанный! Дожили, уже в мою переписку свои шпионские штучки пихаете, да чтоб тебе до следующего Мора романтические письма в Орлей писать! – Амелл только тоскливо вздохнул, и Андерс, смилостивившись, великодушно добавил: − Вечером в лазарет приходи, будем вино на травах пить. Надо же залить твое горе. А пока уйди от греха подальше, я сейчас ответ сочинять буду!
Он на всякий случай показал Командору кулак и снова захлопнул дверь. И засов задвинул, во избежание. Сэр Ланцелап вопросительно мыркнул, но против переселения на андерсову подушку возражать не стал, только выгнул спинку, покрутился на месте и улегся, обернувшись хвостом. Андерс вытащил из шкафа припрятанные подальше чистые листки, очинил перо и зловредно ухмыльнулся:
− Советов вам, значит? Будут вам советы!
Глубокоуважаемому Стражу-Лейтенанту Мак-Тиру, в казармы Ордена Серых Стражей при Шато де Симмар…
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age
-
-
14.05.2014 в 16:27Домой приду - ещё добавлю. Но тут уже просится третья часть - письмо Андерса Логейну!
-
-
14.05.2014 в 17:16ещё добавлю Жду с нетерпением))
А насчет третьей части... Кто знает?)
-
-
14.05.2014 в 17:36и Ланцелапчик-рыжулька тот ещё котэ - бедные конверты, бедные сапоги уже Ферелденских СС, как только он подрастет. Логейн тож тот ещё котовод - надо же, чужокотью мочу собирать! Наш начинал метить с особенным остервенением
А попытка проверить намек на возможность все таки обзавестись котейкой закончилась заглатыванием цетрина
-
-
14.05.2014 в 17:41Да, у Ланцелапчика большой потенциал!))
А Логэйн нарочно
А попытка проверить намек на возможность все таки обзавестись котейкой закончилась заглатыванием цетрина
Эх, сочувствую((
-
-
16.05.2014 в 10:20-
-
16.05.2014 в 10:23-
-
16.05.2014 в 10:26-
-
16.05.2014 в 10:32-
-
13.04.2015 в 12:54Эффект совершенно не теряется от перечитывания через год)))
-
-
13.04.2015 в 14:07-
-
09.03.2017 в 20:34снова ржаль))))))