Две двери таки помыл, преисполнился отвращения к этому занятию, вспомнил, что надо денег и веществ, оделся и ускакал на улицу. Там солнце, но изрядно прохладственно; повезло, что ближний банкомат работал, так что таки доскакал до аптеки, а по приходе домой закапал ухо. А то как-то за прошедшие сутки задолбало ничего справа не слышать.
Хорошо было погулять, но таки сил у организма маловато - теперь стократ хочется в диван и гнездиться.
Надо ещё сделать демотиватор в духе "Почта России: да чтоб я ещё раз!.." Распечатать, большой и красивый, и повесить на самом видном месте. Чтобы в минуты телесной и душевной слабости не думать малодушно "А может, хоть в этот раз как-нибудь обойдется?"
Удачно я когда-то прикупил коту котоковрик. Котоковрик серенький, с "отпечатками" кошколапок двух оттенков серого, с то ли синтепоном, то ли чем-то аналогично-мягким внутри... Коты коврик одобрили, они его любят - обычно он лежит на моем прикомпьютерном стуле, чтобы чистить от шерсти коврик, а не сам стул; а когда я на него (стул) сажусь, перекладываю коврик на подоконник. Любовь кошей к коврику не ослабевает от этого действа: Малыш приходит, ложится на него все равно, смотрит на меня кошачески задумчиво, и так хорошо его, мехового и теплого, гладить...
Несколько лет практики - и руки у меня хоть и исполосованы, но все это поверхностные царапки, следствие неумолимости кошьего добра в виде невкусных лекарств; а следы давних укусов, тех, после которых лихорадило и рука распухала на полфута в обе стороны от дырки, уже выцвели и даже почти не видны.
Мой кот. Мой.
Бродят в голове странные мысли.
Про то, кого я бы - будь у меня возможность, а точнее, достаточно наглости - попросил бы нарисовать Дайлена-Гадючку. А кого - Андерса, который модерновый: в боксе, с пробирками, чтобы едва-едва угадывался силуэт, искаженный тонким изгибистым стеклом. Или, может, с тремя-четырьмя штативами в руках, лабораторным журналом, из которого торчит карандаш, под мышкой, и чтобы ещё прядь на глаза падала, а её не отвести - и так рук не хватает.
Про поллитровую кружку-джамбо, вернее, две - одна простая, дымчатая, купленная ещё в начале институтской жизни, специально под "вкусный чай", чтобы много; вторая недавняя, со смешной кошкой и белой глазастой мышью, про которую упорно думается, что лабораторная, зараза - и про то, как было бы красиво пить из них ром. Причем непременно под степенную беседу о чем-нибудь таком, при упоминании чего нормальные люди, зеленея, вопят "Ну не за столом же!"
Про очевидную до смешного закономерность: когда кошЪ жив и функционален, кошъ на голом инстинкте, не задумываясь, норовит обнять, притиснуть, уволочь и загнездить, не особенно считаясь с затратами сил и мнением обнимаемого и несколько демотивируясь разве что абсолютным отсутствием ответных блаженных писков; а когда самому хочется сдохнуть и уже почти веришь, что вот ещё чуть-чуть, ещё каплю сил потратить, и все - и уже готов сам попищать и заобожать, лишь бы не пришлось ползти до гнезда на своих двоих. Но, конечно, приходится, и мертворожденные писки медленно разлагаются в глотке, разъедая ткани, и даже если вдруг - кошЪ, наверное, сможет только с подозрением лупать глазами. И точить зубы - так, на всякий случай. Мало ли что.
Про то, что пафосный черный атлас с серебряной бахромой на концах - на глаза и на запястья - очень трогательно смотрелся с голубенькими котовыми носочками. А может, и не котовыми. Но это ощущение всепоглощающего умиления кошЪ помнит даже спустя пять лет. Как и то, что на самом деле все это было попросту смешно.
Мда. Что-то к дню рождения коша начинает одолевать всякая гнусь.
@темы: кошковое, почти безадресное, втупляя на себя любимого, сам с собою тихо я веду беседу..., чёрный юмор мироздания, на данный момент в душе погода..., черновластелинское, про всё и сразу, за жизнь, гей-парад тараканов
Но вообще говоря, это был кушак от моего "мораданского" костюмчика. И ещё один, от второго, не моего, но сшитого моими руками.
Считается, что в одежде предпочитают темные тона, в частности, черный с серебром. Ну вот у меня и был ролевой костюмец: черная атласная рубаха, черная котта с кушаком с серебряной бахромой, и кое-как подобранные к ним штаны, шить которые самостоятельно я тогда застремался.