Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Глава 4. ОкончаниеЭто длилось, казалось, целую вечность. Вначале слетела с самого кончика лезвия круглая красная капля, за ней, словно на веревочке, потянулась тонкая струйка крови, на полпути к земле превращаясь в тягучую алую дымку, от которой веяло гнилью и недоброй, ненадежной силой; затем продолговатые розовые ноготки эльфийки залило бордовым, словно у богатых орлейских аристократок, а потом красное облачко вздыбилось штормовой волной и, повинуясь её жесту, пожрало голубоватый барьер.
– Заклинание призыва, – оцепенело проговорил Андерс, едва осознав, что на самом деле на все это потребовалась лишь доля секунды. Горло ему тут же перехватило тягучей душной яростью, настоятельно требовавшей выхода. – Это же магия крови!
– Да, ну и что? – Гордая и чуточку смущенная улыбка обернувшейся Мерриль померкла, но она упрямо расправила плечи: – Я знаю, что делаю! Этот дух помог нам, правда же?..
– Называй вещи своими именами, – глухим, тяжелым, словно сами горы, голосом проговорил Риан. Встретившись с ним взглядом, Мерриль хватанула воздух ртом, как будто её ударили под дых, и, защитным жестом вскинув руки, отступила на шаг. – Ты призвала демона.
На плечи Андерсу как будто обрушилась вся тяжесть Тедаса. Близнецы даже не шевельнулись, колыхнувшаяся в ответ на заклятие долийки Завеса тоже была недвижна, и голос заговорившего вслед за братом Дара звучал ровно – но их гнев, всеобъемлющий и почти физически ощутимый, словно пригибал его к земле, угрожая сокрушить трепещущий в ужасе разум. Свирепствовавший в глубине андерсовой души Справедливость, ощутив бурлившую вокруг них мощь, вздрогнул и затаился, точно и ему стало страшно смотреть Хоукам в лицо.
Мерриль дрожала, как осиновый лист на ветру, но все ещё пыталась что-то доказать. Однако давать ей возможность оправдаться братья не собирались: стоило ей в очередной раз запнуться, и говорить начинал один из них. Оскорблять её они тоже не стремились, но даже равнодушного, без единого грубого слова анализа того, чему они были свидетелями в лагере и по пути к вершине, с лихвой хватило для того, чтобы возмущенный румянец на её щеках сменился мертвенной белизной. Вскоре эльфийку покинула сама мысль о сопротивлении, и каждая следующая фраза заставляла её сутулиться сильнее, словно прибавляя к её терзаниям новую тяжесть.
Даже когда близнецы наконец умолкли, легче не стало. Тишина казалась оглушительной, будто над ними всеми нависла готовая рухнуть скала. Каждый вдох давался Андерсу таким трудом, что от натуги начинали ныть болезненно пульсировавшие на висках жилы.
– Извини, Мерриль, – как будто целую вечность спустя проговорил Риан. Голос его, однако, звучал так, будто он не просил прощения, а объявлял смертный приговор. Андерс вдруг заметил, что и он тоже дышит тяжело и натужно-размеренно, явно стараясь взять себя в руки.
– Нам не следовало быть… столь поспешными в суждениях. – У Дара было преимущество в пару секунд. Искренности в его тоне было не больше, чем солнечного света на Глубинных Тропах, но и запредельного, на грани срыва, напряжения уже не чувствовалось.
– Нам слишком плохо известны традиции… твоего народа, затрагивающие эту… область знания. Вероятно, долийцы меньше ценят здравость рассудка, – закончил Риан. Присутствие близнецов больше не казалось настолько подавляющим, и Мерриль, которую била крупная дрожь, даже сумела выдавить из себя какую-то примирительную фразу. Братья церемонно склонили головы в намеке на поклон, и девушка, сбивчиво пролепетав что-то о близком к завершению пути, на подгибающихся ногах двинулась к спускавшейся в крохотную долинку тропке.
– Похоже, опасное это дело – сердить Половинок, – задумчиво пробормотал Варрик. Руки у гнома не дрожали, в его голосе, как всегда, слышалась усмешка, но и у него от напряжения побелели скулы. Андерс судорожно кивнул, но на то, чтобы ответить хоть какой-нибудь шуткой, сил у него так и не хватило.
По древнему эльфийскому кладбищу они шли, как и подобало, в молчании. Подходить к близнецам все остальные ещё опасались, и Дар с Рианом шли чуть поодаль. Выглядели они теперь скорее подавленными, чем разгневанными, и Андерс, поколебавшись, подошел к ним и ободряюще коснулся плеч.
– Я и не подозревал, что вы настолько ненавидите магию крови, – не придумав ничего лучше, негромко сказал он. Заговаривать о чем-то совершенно постороннем было бы оскорбительным лицемерием, но и упрекать братьев за внезапную жестокость у него язык не повернулся. Не ему их судить – кто знает, что натворил бы заразивший его своей яростью Справедливость.
– Дело не в магии крови, – отстраненно отозвался Дар. Его закаменевшее от напряжения плечо под ладонью целителя постепенно расслаблялось, но голос ещё казался выцветшим, словно от усталости. – Она всего лишь инструмент, пускай и… сомнительный.
– Неужели ты считаешь, что её применение может быть оправданным? – поразился Андерс. В его голосе, вопреки его собственной воле, лязгнули металлом гневные нотки, и чуть сутулившиеся братья резко выпрямились.
– У магии крови нет и не может быть оправданий, – отчеканил Риан, глядя прямо перед собой. Лица близнецов снова ожесточились, и горло Андерсу сдавило острым чувством вины. Однако прежде, чем он успел заговорить, Хоук тихо добавил: – Только иногда это не имеет значения.
– Но ведь всегда есть выбор, – стараясь говорить как можно мягче, напомнил целитель. – Я знал людей, которые предпочитали смерть обращению к демонам…
– А если речь идет не о твоей смерти? – не оборачиваясь, отозвался Дар. – Если к горлу твоей беременной, безмерно любимой жены приставляют нож, требуя провести ритуал на крови, и весь выбор, который у тебя остается – подчиниться, рискнув собой, или заплатить за собственное чистоплюйство чужой жизнью?
– Прости, – помолчав, тихо проговорил Андерс. О бедах случайных знакомцев так не говорят, значит… – У тебя была жена?
Он тут же прикусил язык, но близнецы, кажется, даже не заметили, что он полез не в свое дело. Риан только качнул головой и коротко ответил:
– У папы.
Выпытывать подробности Андерс не посмел. Он и так зашел слишком далеко, не говоря уже о том, что время и место были совсем неподходящими: Мерриль, переминавшаяся с ноги на ногу возле замшелого каменного куба, посматривала на Хоуков с явным нетерпением, хотя проявлять его более активно не решалась. Дар накрыл лежавшую у него на плече ладонь Андерса собственной, коротко пожал его пальцы и, аккуратно сняв их, шагнул к эльфийке:
– Ну, и что делать нам в этом ритуале?
Конец четвертой главы.
– Заклинание призыва, – оцепенело проговорил Андерс, едва осознав, что на самом деле на все это потребовалась лишь доля секунды. Горло ему тут же перехватило тягучей душной яростью, настоятельно требовавшей выхода. – Это же магия крови!
– Да, ну и что? – Гордая и чуточку смущенная улыбка обернувшейся Мерриль померкла, но она упрямо расправила плечи: – Я знаю, что делаю! Этот дух помог нам, правда же?..
– Называй вещи своими именами, – глухим, тяжелым, словно сами горы, голосом проговорил Риан. Встретившись с ним взглядом, Мерриль хватанула воздух ртом, как будто её ударили под дых, и, защитным жестом вскинув руки, отступила на шаг. – Ты призвала демона.
На плечи Андерсу как будто обрушилась вся тяжесть Тедаса. Близнецы даже не шевельнулись, колыхнувшаяся в ответ на заклятие долийки Завеса тоже была недвижна, и голос заговорившего вслед за братом Дара звучал ровно – но их гнев, всеобъемлющий и почти физически ощутимый, словно пригибал его к земле, угрожая сокрушить трепещущий в ужасе разум. Свирепствовавший в глубине андерсовой души Справедливость, ощутив бурлившую вокруг них мощь, вздрогнул и затаился, точно и ему стало страшно смотреть Хоукам в лицо.
Мерриль дрожала, как осиновый лист на ветру, но все ещё пыталась что-то доказать. Однако давать ей возможность оправдаться братья не собирались: стоило ей в очередной раз запнуться, и говорить начинал один из них. Оскорблять её они тоже не стремились, но даже равнодушного, без единого грубого слова анализа того, чему они были свидетелями в лагере и по пути к вершине, с лихвой хватило для того, чтобы возмущенный румянец на её щеках сменился мертвенной белизной. Вскоре эльфийку покинула сама мысль о сопротивлении, и каждая следующая фраза заставляла её сутулиться сильнее, словно прибавляя к её терзаниям новую тяжесть.
Даже когда близнецы наконец умолкли, легче не стало. Тишина казалась оглушительной, будто над ними всеми нависла готовая рухнуть скала. Каждый вдох давался Андерсу таким трудом, что от натуги начинали ныть болезненно пульсировавшие на висках жилы.
– Извини, Мерриль, – как будто целую вечность спустя проговорил Риан. Голос его, однако, звучал так, будто он не просил прощения, а объявлял смертный приговор. Андерс вдруг заметил, что и он тоже дышит тяжело и натужно-размеренно, явно стараясь взять себя в руки.
– Нам не следовало быть… столь поспешными в суждениях. – У Дара было преимущество в пару секунд. Искренности в его тоне было не больше, чем солнечного света на Глубинных Тропах, но и запредельного, на грани срыва, напряжения уже не чувствовалось.
– Нам слишком плохо известны традиции… твоего народа, затрагивающие эту… область знания. Вероятно, долийцы меньше ценят здравость рассудка, – закончил Риан. Присутствие близнецов больше не казалось настолько подавляющим, и Мерриль, которую била крупная дрожь, даже сумела выдавить из себя какую-то примирительную фразу. Братья церемонно склонили головы в намеке на поклон, и девушка, сбивчиво пролепетав что-то о близком к завершению пути, на подгибающихся ногах двинулась к спускавшейся в крохотную долинку тропке.
– Похоже, опасное это дело – сердить Половинок, – задумчиво пробормотал Варрик. Руки у гнома не дрожали, в его голосе, как всегда, слышалась усмешка, но и у него от напряжения побелели скулы. Андерс судорожно кивнул, но на то, чтобы ответить хоть какой-нибудь шуткой, сил у него так и не хватило.
По древнему эльфийскому кладбищу они шли, как и подобало, в молчании. Подходить к близнецам все остальные ещё опасались, и Дар с Рианом шли чуть поодаль. Выглядели они теперь скорее подавленными, чем разгневанными, и Андерс, поколебавшись, подошел к ним и ободряюще коснулся плеч.
– Я и не подозревал, что вы настолько ненавидите магию крови, – не придумав ничего лучше, негромко сказал он. Заговаривать о чем-то совершенно постороннем было бы оскорбительным лицемерием, но и упрекать братьев за внезапную жестокость у него язык не повернулся. Не ему их судить – кто знает, что натворил бы заразивший его своей яростью Справедливость.
– Дело не в магии крови, – отстраненно отозвался Дар. Его закаменевшее от напряжения плечо под ладонью целителя постепенно расслаблялось, но голос ещё казался выцветшим, словно от усталости. – Она всего лишь инструмент, пускай и… сомнительный.
– Неужели ты считаешь, что её применение может быть оправданным? – поразился Андерс. В его голосе, вопреки его собственной воле, лязгнули металлом гневные нотки, и чуть сутулившиеся братья резко выпрямились.
– У магии крови нет и не может быть оправданий, – отчеканил Риан, глядя прямо перед собой. Лица близнецов снова ожесточились, и горло Андерсу сдавило острым чувством вины. Однако прежде, чем он успел заговорить, Хоук тихо добавил: – Только иногда это не имеет значения.
– Но ведь всегда есть выбор, – стараясь говорить как можно мягче, напомнил целитель. – Я знал людей, которые предпочитали смерть обращению к демонам…
– А если речь идет не о твоей смерти? – не оборачиваясь, отозвался Дар. – Если к горлу твоей беременной, безмерно любимой жены приставляют нож, требуя провести ритуал на крови, и весь выбор, который у тебя остается – подчиниться, рискнув собой, или заплатить за собственное чистоплюйство чужой жизнью?
– Прости, – помолчав, тихо проговорил Андерс. О бедах случайных знакомцев так не говорят, значит… – У тебя была жена?
Он тут же прикусил язык, но близнецы, кажется, даже не заметили, что он полез не в свое дело. Риан только качнул головой и коротко ответил:
– У папы.
Выпытывать подробности Андерс не посмел. Он и так зашел слишком далеко, не говоря уже о том, что время и место были совсем неподходящими: Мерриль, переминавшаяся с ноги на ногу возле замшелого каменного куба, посматривала на Хоуков с явным нетерпением, хотя проявлять его более активно не решалась. Дар накрыл лежавшую у него на плече ладонь Андерса собственной, коротко пожал его пальцы и, аккуратно сняв их, шагнул к эльфийке:
– Ну, и что делать нам в этом ритуале?
Конец четвертой главы.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Следы в пыли, Dragon Age
-
-
11.01.2013 в 10:39Насчет продолжил - постараюсь.