Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
WARNING!! У Дайлена ангст. Помните, что автор Андерса не обижает! Из принципа.
Зато тут автор обижает Йована.
Глава 16. Гаррет ХоукГаррет Хоук
Что Дайлен умел делать очень хорошо, так это говорить «Моё».
Рыцарь-Командор Грегор смотрел на них с Морриган, как хорошо выдрессированная овчарка на бродивших поодаль от стада овец, но даже не пытался что-либо предпринимать. Хоука его присутствие всё равно не на шутку нервировало, так что он старался держаться поближе либо к кузену, либо к усиленно пытавшемуся привести своих подопечных в чувство Ирвингу. Заодно периодически напоминал ему о том, что первого же возвращённого в функциональное состояние администратора нужно отправить на поиски дайленова приятеля.
Вид у поглядывавшего на него Первого Чародея был уже откровенно несчастный – если бы дело не касалось младшего, Гаррету даже стало бы стыдно, действительно же неприлично так действовать на нервы пожилому человеку – но протестовать тот и не думал. Поспавший пару часов где-то в углу Амелл вернулся к ним, удостоверился в том, что поиски ведутся со всей возможной поспешностью и ушёл отсыпаться дальше, напоследок неопределённо указав Ирвингу на кузена и пробормотав что-то про бресилианские руины и про загадочное благословение.
Отступник не думал, что это вообще было возможно, но лицо пожилого мага немедленно стало ещё более несчастным: он откровенно разрывался между своим долгом и жаждой узнать что-то новое. На несколько мгновений Ирвинг показался ему почти родным – сколько раз он видел точно такое же выражение на лице Дайлена…
Впрочем, Первому Чародею повезло – вскоре к ему явилась с отчётом проверивашя здоровье выживших Винн, которую он немедленно отправил с новым поручением, а вслед за целительницей потянулись и остальные маги. Тем, у кого оставались хоть какие-то силы, настолько не хотелось вспоминать о произошедшем, что они готовы были хвататься за любое дело.
К немалому удивлению Хоука, храмовники тоже не сидели без дела. Часть из них – в основном молодые рекруты – скинула доспехи и занялась тяжёлой работой вроде таскания трупов и разбора завалов, а более опытные воины охраняли их на случай появления какой-либо опасности. Несколько магов отправились на поиски попрятавшихся товарищей, предварительно вытребовав себе охрану, и двоих из них Первый Чародей отправил разбираться с записями о назначенных провинившимся наказаниях.
– Так что это за загадочное благословение, о котором упомянул Дайлен? – осведомился Ирвинг, как только сообщивший кузену о начале собственно розысков Гаррет снова вернулся к нему. Беспокойство, которое потихоньку грызло отвыкшего надолго выпускать младшего из виду отступника, начало утихать, и он, мысленно усмехнувшись вспыхнувшему азартом взгляду пожилого мужчины, сообщил ему о найденной в руинах склянке и дальнейших событиях.
– Могу сразу вас успокоить, сударь, вы не одержимый. Такие дела без согласия либо строго определённого заклятия магии крови не делаются. – Глаза Первого Чародея разгорелись ещё сильнее, и он, ухватив Хоука за рукав мантии, бесцеремонно потащил его в сторону библиотеки. – Я, конечно, не рискну сразу заявлять о том, что… Мне нужно кое-что уточнить. Подобные явления крайне редки, обычно задержавшиеся перед Завесой духи гораздо более агрессивны, даже если при жизни являлись весьма достойными людьми… или эльфами, неважно.
– Я представляю какую бы то ни было угрозу для окружающих? – настороженно сдвинув брови, уточнил Гаррет, и Ирвинг, не останавливаясь, насмешливо фыркнул:
– Молодой человек, вы умудрились пройти через полную одержимых Башню, потом у меня на глазах отпилили голову демону Гордыни – пусть даже с помощью талантливого энтропийщика – а теперь спрашиваете, опасны ли вы?
– Не придирайтесь к словам, – резко отозвался отступник. Он охотно бы посмеялся вместе с Первым Чародеем, если бы дело касалось только него, но рисковать другими не имел права. Вот в этом ничего забавного точно не было. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
Ирвинг успокаивающе помахал рукой и, горестно охнув при виде беспорядка в библиотеке, рассеянно заверил:
– Не больше, чем любой другой сильный маг. Или воин, если на то пошло. Ох уж эти вечные споры магов с Церковью, попробуй доказать этим упёртым дамам, что без должного обучения чародей не опаснее человека, впервые взявшего в руки меч… Продаться демону – это тоже уметь надо, как ни странно.
Хоук настороженно посмотрел на него, но Первый Чародей уже совершенно не обращал на него внимания, заплутав где-то между уцелевших шкафов и иногда шумно вздыхая при виде особо впечатляющих разрушений. Разобрать что-то в его бормотании отступнику не удалось даже после того, как он нагнал увлекшегося мага и старательно прислушался, и он, смиренно вздохнув, принялся дожидаться момента, когда тот сам вернётся в реальность.
– Больно было? – не поднимая взгляда от какого-то ветхого фолианта, внезапно спросил Ирвинг. Гаррет озадаченно моргнул и, поколебавшись, признался:
– Очень.
– Боль была острая, ноющая, пульсирующая? – всё тем же взыскующим тоном уточнил маг, выслушал краткий, но достаточно подробный отчёт и, кивнув своим мыслям, снова зарылся в книги.
Подобное повторялось ещё несколько раз. Время от времени Первый Чародей начинал задавать вопросы, иногда вполне объяснимые, вроде того, не слышал ли он каких-либо голосов, либо абсолютно неожиданные, вроде того, не начали ли у него меняться вкусы в еде. Иногда хотелось соврать, но Хоук этому искушению не поддавался – слишком пугали его вероятные последствия ошибки.
– Мда, похоже на то, – наконец задумчиво заключил Ирвинг и философски уставился на разбитое окно, кажется, и вовсе забыв о его присутствии. Гаррет подождал несколько минут, но затем не выдержал и, тряхнув собеседника за плечо, не без раздражения осведомился:
– На что похоже?
– О, молодой человек, вы стали свидетелем уникального события! – встрепенулся Первый Чародей. – Это знание давно считалось потерянным, магов, подобных вам, не появлялось уже несколько веков, и магическая общественность полагала, что методики обучения были безвозвратно утрачены…
– Не припомню никакого обучения, – насторожившись ещё больше, проговорил Хоук, но маг снова отмахнулся от него и воодушевлённо продолжил:
– Да-да, конечно, способ обретения вами подобных знаний тоже весьма интересен, полагаю, именно это было причиной описанных вами болезненных ощущений. Уникальная методика передачи данных! Как жаль, что дух многоуважаемого коллеги уже недоступен, я бы не отказался пообщаться… Хотя Церковь наверняка мигом запретила бы исследования, им было бы крайне невыгодно появление боевых магов, способных посоревноваться даже с обученными рыцарями и малоуязвимых для специфических храмовничьих навыков…
– А вот тут поподробнее, пожалуйста, – напряжённо сказал Гаррет. – Хотите сказать, что эта их «святая кара» мне теперь ничем не грозит?
– Вы меня невнимательно слушали, молодой человек, – нахмурился Первый Чародей. – Я этого не говорил. Однако столь сокрушительного действия, как на любого другого мага, на вас «святая кара» не окажет. Вам, разумеется, будет плохо, и способность творить заклинания вы на какое-то время потеряете, но при этом вы вполне сможете отбиться от нападающих с помощью меча. Насколько я вас понял, все необходимые навыки в ваше тело уже вписаны. Хотя… губить ваш талант стихийщика ради того, чему, в принципе, может научиться любой обычный человек, было бы настоящим преступлением. В старых книгах мне иногда попадалось упоминание Мечей Волшебников – могущественных предметов, имевших, по правде говоря, куда больше родства с нынешними посохами магов, чем с именно мечами. Свойства, которые считаются традиционными для посохов – облегчение сотворения заклятий, увеличение запаса маны, увеличение устойчивости к враждебной магии – когда-то умели придавать и воинскому оружию вроде мечей и кинжалов… Вам бы что-нибудь подобное достать, это был бы идеальный вариант.
– Если увижу, непременно достану, – хмыкнув, пообещал отступник. – Давайте лучше про особенности моего нынешнего состояния. Значительное увеличение физической силы я уже заметил, что ещё?
– Вы как-то об этом совсем неправильно говорите, – неодобрительно посмотрел на него Ирвинг. – Это же не так, что щёлкнул пальцами – и файербол готов; каким бы легким это ни казалось со стороны, любое действие требует вложения энергии и мысленного усилия. Вам, как самому заинтересованному лицу, следует помнить, что ваши физические возможности сложным образом связаны с особенностями вашего энергообмена с Тенью, как мага, и…
Гаррет с тоской понял, что лекцию придётся выслушать целиком. И желательно с должным вниманием, потому что выцепить ключевые моменты в усыпанной теоретическими терминами речи увлекшегося мага и без того будет сложно. И отчаянно пожалел, что рядом нет Дайлена – тот ко всему этому привык с детства и наверняка понял бы куда быстрее… а потом смог бы объяснить по-человечески.
Впрочем, образования, которое ему дал отец, вполне хватало для того, чтобы уследить за основной мыслью Первого Чародея, а непонятные подробности тот объяснял с охотой преподавателя, которому попался смышлёный и неравнодушный ученик, так что в итоге Хоук даже признал, что время было потрачено с пользой. По крайней мере, быть обладателем редкой, интересной магической специализации было куда приятнее, чем сосудом притаившейся неведомой твари и потенциальной угрозой единственному оставшемуся у него близкому человеку.
Ужас ему внушало только то, сколько ему придётся выяснять самостоятельно. И маниакальный взгляд Ирвинга, настойчиво требовавшего с него если не подробный лабораторный журнал с записями об опытах на себе любимом, то по крайней мере обещание при первом же удобном случае поделиться добытыми сведениями.
В конце концов их всё-таки отыскали даже в дальнем углу комнатки архивариуса за библиотекой, и Первый Чародей, с явным сожалением отвлёшись от беседы об уникальных магических техниках, вернулся к своему основному занятию. Изменённое давно забытым способом тело Хоука тоже наконец вспомнило о том, что и ему ведома усталость, и отступник, с трудом отыскав в переплетении коридоров предоставленную их отряду комнату, рухнул на свою постель и отключился.
У него под боком тихонько дрожало что-то тёплое и, несмотря на все гарретовы попытки хоть немного откормить младшего, костистое. Отступник приподнялся на локте и, встревоженно нахмурившись, развернул прижимавшегося к нему спиной Дайлена к себе.
– До сих пор не нашли? – тихо спросил он, не представляя, что ещё могло довести уравновешенного и почти никогда не терявшего контроль над собой Стража до такого состояния.
– Нашли, – хрипло, натужно проговорил Амелл, глядя на него лихорадочно блестящими глазами. – Нашли записи. Протокол судебного решения – ты представляешь, после шестого побега они целый суд сподобились устроить! – и отметку в книге наказаний. Я должен был прийти раньше…
– Не надо, – строго оборвал его Хоук. – Не смей брать на себя чужую вину. Я не про твою носатую драгоценность, а про этих долбанных воспитателей. Это. Не. Ты, – раздельно повторил он.
Дайлен резко выдохнул и, спрятав лицо у него на плече, на удивление ровным и спокойным голосом сказал:
– Кто-то, демон или одержимый, или какая-то другая тварь, загнал в ведущие к закрытым хранилищам и карцерам коридоры малышку Рикку. Из неё мог вырасти великолепный стихийщик с уклоном в земную магию. Силы у неё уже сейчас предостаточно… было… а вот контроля почти никакого. Ирвинг говорит, он тогда даже не понял, отчего это Башня чуть не рухнула… а это просто Рикка испугалась. И ударила со всей силы – малыши, привыкшие к собственной беспомощности, часто недооценивают свои возможности.
Гаррет, уже поняв, что именно младший никак не может заставить себя произнести, осторожно коснулся его виска и молча погладил по волосам. Слова утешения никак не приходили на ум, да и вряд ли маг, съежившийся в комочек, словно ребёнок, смог бы их услышать…
– Там завал, – закончил Амелл. – Рикку нашли, волна пошла дальше в глубь, и её саму почти не засыпало, мы даже лицо смогли опознать. А к карцерам уже не первые сутки прохода нет. Вообще. Вероятность того, что склады и карцеры обрушились тоже, по предварительным оценкам составляет более восьмидесяти пяти процентов. Большинство занятых на хозяйственных работах Усмирённых погибло в первый же день восстания Ульдреда, а остальные служащие о нём и не вспоминали, поэтому с самого его начала Андерс сидел без воды и пищи. В условиях строгого карцера, без магии и химического источника энергии переохлаждение стало бы критическим уже через трое суток.
– А теперь ты заткнёшься, перестанешь воображать то, через что пришлось пройти твоему лучшему другу и просто поплачешь, – решительно перебил его отступник. До чего может довести себя обладавший, как и все маги, развитым воображением Дайлен, он боялся даже представить. И каким бы замечательным ни был погибший Андерс, жизнь на этом не заканчивалась. По крайней мере, не должна была.
– Мне нельзя, – жалобно сказал Страж. – Мне Ферелден спасать надо. – Почти сразу после этих слов он начал содрогаться в сухих рыданиях, и Гаррет покрепче прижал его к себе. Он передвинулся, стараясь устроить младшего поудобнее, и, подняв голову, заметил в щели между дверью и косяком полный неподдельной тревоги эльфийский глаз.
– Уйди, Зевран, – каким-то сверьхъестественным образом заметив присутствие антиванца, прохрипел Дайлен. – Не надо… Не смотри.
– Глупый, – ласково сказал Ворон, забравшись к ним на кровать и обняв его со спины. – Ты не обязан всегда быть сильным для меня. Я тебя лю… любым приму, правда.
– Я всё равно должен был прийти раньше, – упрямо повторил Амелл и, уткнувшись носом в грудь Хоуку, всё-таки заплакал.
Уже на следующий день ничто не напоминало о том, что накануне доблестный Страж ревел у него на плече, как мальчишка, но Гаррет этом внешним спокойствием не обманывался. Как и четырёхлапый Ирвинг – мабари не отходил от хозяина ни ни шаг и то и дело тыкался мокрым носом ему в ладонь, сочувственно поскуливая.
Первый Чародей тоже сознавал, что бывший ученик если и не стал ему врагом, то проявлять какое бы то ни было снисхождение к его сложностям уже не станет. Отступник не знал, что на самом деле было тому причиной, сочувствие к горю Дайлена или страх перед тем, что может натворить разгневанный маг его уровня, однако Ирвинг не спорил с ним даже по мелочам и без возражений выдал Хоуку три обнаруженных в библиотеке тома, в которых попадались упоминания о боевых магах. Гаррету показалось, что пожилой чародей намеревался поведать ему о том, что с ним сделают в случае, если драгоценным древним фолиантам будет причинён какой-либо вред, однако он всё-таки промолчал. Единственным, в чём Ирвинг оказался непреклонен, было его намерение отправить с отрядом Стража старшую чародейку Винн. Дайлен попытался было поспорить, однако на сей раз его грозные взгляды не произвели на Первого Чародея никакого впечатления. А затем возражать против этого начал Рыцарь-Командор, и Амелл тут же согласился забрать пожилую магессу с собой.
Подтверждая заключённый с Серыми Стражами договор, Грегор отчётливо поскрипывал зубами, однако всё же пообещал отправить на помощь Ордену отряд магов Круга.
До замка Редклифф было около трёх дней пути, и все три дня счастливый как щенок Алистер изводил их рассказами о своём счастливом детстве. И о том, как оное детство жестоко оборвала молодая эрлесса Изольда, считавшая его внебрачным сыном своего престарелого мужа. Откровенного раздражения слушателей бывший храмовник при этом не замечал совершенно.
– Радуешься так, будто и впрямь к любимому папочке возвращаешься, – наконец съязвил мрачно молчавший всё это время Дайлен. – Может, эрлесса права была?
Алистер вдруг смутился и решительно покачал головой:
– Нет, эрл Эамон мне не отец. Я... сын его старого друга...
– Какая неожиданность! – ядовито ухмыльнулась Морриган. – Иль нет в душе твоей желанья в принца поиграть, пусть даже не в законном браке зачатого?
Воин покосился на неё с суеверным трепетом и, демонстративно содрогнувшись, придвинулся к Дайлену.
– Вообще-то я и так принц, – громким шёпотом сообщил он. – Дядя Теган, то есть, банн Теган, говорил, что я бастард самого короля Мэрика...
Гаррет торопливо сжал плечо мигом окрысившегося кузена, и тот, чуть заметно кивнув ему, заставил себя расслабиться.
– И много у тебя ещё подобных секретов? – глубоко вздохнув, неприятным тоном осведомился Амелл, и Алистер растерянно посмотрел на него.
– Ну, ещё я сыр люблю, – опасливо сказал он. И, подумав, добавил: – Очень.
Маг раздражённо хмыкнул и, нахмурившись, покачал головой.
– Значит, если не удастся решить дело миром, сместим Логэйна и посадим на трон тебя, – после нескольких минут раздумий решил он, и Гаррет не сумел сдержать мстительной радости при виде проступившего на лице второго Стража ужаса.
– Может, не надо? – робко попросил он, и Дайлен, жестоко усмехнувшись, твёрдо сказал:
– Это твой долг, Алистер. Серых Стражей в мире достаточно, а вот законный наследник короля Кайлана только один.
– Но я же незаконный! – жалобно пискнул уже не на шутку испугавшийся воин, но Амелл только небрежно отмахнулся:
– Понадобится – скажем, что законный.
Ошарашенный подобной подлостью Алистер запнулся и отстал, и Гаррет, понизив голос, с надеждой уточнил:
– Ты же не всерьёз, правда? А то мне как-то страшно было бы жить в стране, которой будет править это сыролюбивое создание...
– Да кто ему править-то даст... – вздохнул Дайлен. – Сразу найдется какой-нибудь дункан или эамон, и будет у нас снова добрый король Тейрин и его злокозненные советники. Ныне правящий регент хотя бы умён, а вот за его сменщиков не поручусь, так что рисковать страной без самой крайней необходимости не станем. – Маг помолчал несколько минут и тихо признался: – Ненавижу, когда от меня что-то утаивают.
– Ну хотя бы малефикаром он быть точно не может, – хмыкнув, сочувственно хлопнул его по плечу Хоук, но Страж снова покачал головой и возразил:
– Зато может оказаться полноценным тренированным храмовником.
– Даже если так – я не позволю ему создавать тебе проблемы, – твёрдо пообещал отступник.
– Я тоже, – добавил когда-то успевший оказаться рядом Зевран и, тепло улыбнувшись Стражу, предупредил: – Там на мосту какой-то странный тип маячит. Может, засада.
– Ну тогда это проблемы засады, – переглянувшись с кузеном, ухмыльнулся Гаррет.
Однако нападать на них никто и не подумал, и Дайлен, с самого отбытия из Круга Магов остервенело отрабатывавший какое-то заклинание силовой школы, был даже разочарован. Бродивший возле моста парень оказался дозорным, обязанности которого заключались то ли в том, чтобы молить прохожих о помощи, то ли в том, чтобы предупреждать их об опасности – крестьянин шарахался от любой тени и запинался на каждом слове, так что Хоук в итоге понял только одно: сейчас им опять придётся кого-нибудь спасать.
Однако о масштабах происходящего он даже не догадывался. Деревня Редклифф оказалась разрушена уже более чем наполовину, а от высившегося чуть поодаль одноимённого замка отчётливо несло уже знакомым тошнотным запахом демонских заклинаний.
Дайлен, раздражённо бурча что-то себе под нос, сразу направился к церкви – единственному в деревне каменному зданию, почти не пострадавшему от загадочных ночных нападений. Перепуганные жители стекались туда в поисках убежища, и пробиться внутрь оказалось весьма непросто. Обнаружившийся возле старавшейся успокоить людей преподобной матери банн Теган чем-то им помочь не сумел – общеупотребительное "живые мертвецы" на самом деле мало что объясняло.
Впрочем, точного понимания природы нападавших на деревню созданий им и не требовалось. Нужно было просто от них избавиться.
Мертвецов Гаррет не любил. Горели они, конечно, хорошо, но на этом их достоинства как противников и заканчивались. Удовольствия от сражений с ними не было никакого: один на один оживший труп угрозы почти не представлял, если, конечно, не лежать и не дожидаться, пока он вцепится во что-нибудь важное своими измазанными трупным ядом и Андрасте знает чем ещё зубами, а главная опасность заключалась в том, что поодиночке мертвецы не ходили. Битвы с толпой лязгающих челюстями вонючих тварей больше всего напоминали Хоуку генеральную уборку в запущенном хлеву, а не настоящий бой.
Так что делать всё собственноручно, вопреки предположениям антиванца, он вовсе не собирался. До заката оставалось не так уж много времени, жители деревни уже начинали паниковать, а пытавшиеся организовать хоть какую-то оборону старейшина и сэр Перт, рыцарь, служивший попавшему в ловушку в замке эрлу Эамону, успели прийти в отчаяние. Оставив кузена допрашивать банна Тегана, после десятка наводящих вопросов сумевшего вспомнить несколько интересных подробностей, отступник отправился на поиски чего-то, что могло бы помочь им отбить нападение с наименьшими потерями…
Как выяснилось, старейшина Мердок просто плохо искал. В запертом складе на пристани нашёлся десяток бочек густого жира, который горел долго и жарко, а в трактире – подосланный регентом эльф-шпион с неплохим запасом ядов и разобранных ловушек, который после пары минут уговоров и ласково-задумчивого «А знаешь, ведь твой Логэйн собирался убить моего брата…» согласился отдать своё имущество для обороны деревни и посидеть где-нибудь на крыше с луком. Глава деревни, несколько приободрившись, с надеждой поглядел на сообщившего ему об этом отступника и нерешительно пробормотал что-то о заупрямившемся кузнеце и гноме-наёмнике, который собирался отсидеться в хижине где-то на окраинах, и Гаррет с обречённым вздохом отправился разбираться с ними.
С гномом оказалось просто: когда ему пришлось решать, рискнуть жизнью вместе с деревенскими ополченцами, или погибнуть прямо на месте от руки Хоука, он тут же сделал правильный выбор. Кузнец оказался куда более упёртым, и отступник почти час убеждал его в том, что при первой же возможности отправится в замок спасать его дочь, но вот прямо сейчас надо спасать тех людей, бок о бок с которыми он, кузнец, прожил больше чем полжизни. В конце концов упрямец всё же вернулся к работе, и к тому моменту, как деревню накрыла темнота, почти у всех селян было что-то, хотя бы отдалённо напоминавшее броню.
Обозревший приготовленную к обороне деревню Дайлен одобрительно кивнул и, продолжая вполголоса нецензурно крыть идиотов, и поимённо: Эамона, Изольду, Тегана, малолетнего сына Эамона Коннора, его неведомого мага-«учителя», который учил мальчишку Создатель знает чему, храмовников и систему Кругов, которые вынудили любящую мамочку прибегнуть к крайним мерам… – направился к мельнице, стоявшей возле поворота ведущей к замку дороги.
Успели они вовремя: от ворот возвышавшейся вдалеке крепости уже катилась волна оживших мертвецов.
Бочки с жиром и впрямь сильно облегчили жизнь стоявшим возле мельницы рыцарям. Хоук мог бы обойтись и без этого, но его куда больше волновало то, что жаждавший опробовать в бою свои новые умения Амелл вдруг принялся лезть вперёд, и он старался держаться поближе к младшему. Отбив первую атаку, воины эрла заметно приободрились, и следующие отряды мертвецов были возвращены в подобающее им неподвижное состояние ещё быстрее.
Однако до конца ночи было ещё далеко, да и Гаррету плохо верилось, что такая, в общем-то, мелочь, могла не первую неделю приводить в ужас немаленькую деревню. Он оказался прав: вскоре после того, как закончилось сражение возле мельницы, снизу, от церкви, послышались крики и шум боя. Страж, смерив критическим взглядом почти полностью выгоревший жир и абсолютно пустынную дорогу, скомандовал двигаться на помощь защитникам Редклиффа.
Бойцы из крестьян всё равно получились не ахти, да к тому же они всё время ломали строй и норовили залезть в поставленную Хоуком огненную бурю. Мертвецы, разумеется, относились к этому с большим одобрением и дружно набрасывались на отделившихся от основной толпы людей, и к концу боя на рыночной площади отступник узнал много новых слов на антиванском припортовом и несколько изысканных хасиндских ругательств – Зевран, умудрившийся всё-таки найти для Дайлена относительно безопасное место, совершенно вымотался, пытаясь уберечь от напрасной гибели неумелых деревенских парней, а Морриган вообще людей не любила и в пылу битвы не постеснялась об этом сообщить.
Впрочем, закончилось всё достаточно благополучно. Нескольких тяжелораненых взяла на себя Винн, а с мелкими царапинами и ушибами разобрались высыпавшие из церкви женщины с корзинками припарок и зелий наперевес.
Увидев, как растрёпанный и взмокший Теган церемонно подвёл к Амеллу напуганную до предела, но при этом изысканно одетую и аккуратно причёсанную женщину и представил её как эрлессу Изольду, Гаррет едва удержался от искушения пустить в дело свои новые филологические познания. Когда же благородная дама изложила причины своего визита – это ж надо было так назвать ночной побег из занятого демоном и напичканного нежитью замка! – он и вовсе сумел только молча сплюнуть на испятнанную гнилой кровью землю. Спасите сына, вылечите мужа, верните имение – может, эрлесса и впрямь думала, что мирный и тихий с виду Дайлен немедленно ринется в бой во имя первой же попавшейся на дороге принцессы, да только орлейским рыцарским романам его младший всегда предпочитал трактаты по энтропийной магии, и Хоук уже сейчас отлично видел в чуть сощуренных глазах мага насмешку и пренебрежение. Чему он никак не мог научиться – так это снисходительному отношению к глупости, неважно, своей или чужой.
Требования вдохновенно страдавшего на пороге церкви Алистера на Амелла тоже не производили ровным счётом никакого впечатления. Собственно говоря, ни он, ни Хоук так и не поняли, откуда же недоученный храмовник придумал своё «счастливое детство» – из его рассказов выходило, что эрлу на него было наплевать, эрлесса его тихо ненавидела, а вечно занятой банн Теган уделял ему ровно столько внимания, чтобы разжечь зависть в душах не пользовавшихся подобным расположением обитателей замка.
Впрочем, были у них проблемы более существенные. Эрла Эамона действительно надо было спасать, он был им жизненно необходим – будь бы хоть двести раз Серый Страж, но говорить перед Собранием Земель допускали лишь тех, кого призывал к ответу один из членов этого самого Сорбания – да и оставлять на растерзание демону ни в чём не провинившихся жителей Редклиффа было как-то не по-человечески. Дайлен, окинув свой отряд придирчивым взглядом, потребовал у Тегана карту пресловутых потайных ходов и скомандовал трёхчасовой привал.
Сражаться с мертвецами в узком коридоре оказалось гораздо легче. Сообразительности им не хватало, и в итоге вонючие тела зачастую застревали в каком-нибудь дверном проёме, позволяя Гаррету накрыть полдесятка врагов всего одним взрывным файерболом. Однако положение всё равно оставалось тяжёлым – на смену уничтоженным ходячим трупам появлялись новые и новые…
– Отпустите! – всхлипнул кто-то сбоку, и Амелл, резко развернувшись, критически воззрился на врезанную в каменную стену крохотную камеру. – Я же просто корзину хлеба украл, мне жрать хотелось, я же не заслужил того, чтобы меня самого тут сожрали! Создателем клянусь, больше даже ради спасения жизни воровать не буду!
– Ради спасения жизни можно, – великодушно разрешил Страж, аккуратно разламывая замок клетки «дробящей темницей». – Только последнее не кради.
– Не буду, святостью Андрасте клянусь! – истово поклялся вывалившийся из камеры тощий оборванец с ранней сединой на полголовы и торопливо кинулся прочь, здраво рассудив, что бежать надо туда, где трупы уже лежат на полу.
Дальше они пошли медленней – со своими преступниками эрл Эамон пусть разбирается сам, были б преступники живы. По дороге к хозяйственным подвалам они выпустили ещё одну воровку, беженку из какой-то мелкой деревушки, и браконьера, успевшего совсем известись от тревоги за оставшуюся без кормильца семью, а вот обитатель предпоследней слева камеры шарахнулся от них так, словно они сами были не лучше ходячих мертвецов.
– Ты же погиб! Я думал, что ты погиб! – в ужасе воскликнул он. Гаррет недоуменно нахмурился, пытаясь разглядеть в полутьме лицо забившегося в самый дальний угол бедолаги.
– Йован, – сухо констатировал зажегший на ладони светлячок Дайлен. – Кажется, присутствие в замке демона меня уже не удивляет.
– Это который малефикар? – полюбопытствовал Хоук. Неяркого света едва хватало, чтобы разглядеть очертания фигуры заключённого, но его кузену, кажется, было достаточно и этого.
– Я раскаялся! – возмутился Йован. – Я этим больше не занимаюсь! И не буду! – Амелл зловеще промолчал, и пленник робко протянул: – Дайлен?.. Выпусти?
– Что именно ты тут устроил? – наконец спросил Страж не подразумевающим возможности отказа тоном.
– Я ничего не делал! – тут же обиделся маг крови. – Я просто учил мальчика скрывать свой дар, как просила эрлесса… и…и отравил эрла Эамона…
Отступник поперхнулся очередным вдохом, но Дайлен только приподнял одну бровь и выжидательно промолчал.
Как выяснилось, бедолага Йован попался почти сразу после своего достославного побега. Попался он неудачно, кому-то из подручных тейрна Логэйна – какой-то «твари в доспехах», достаточно высокопоставленной, чтобы воспользоваться своими привилегиями и отволочь несчастного потрёпанного мага лично к тейрну – и суровый регент немедленно приспособил добычу к делу. Проще говоря, вручил плотно закупоренную склянку и отправил в Редклифф с инструкцией. Того, как проникнуть в замок и тем более подобраться к самому Эамону, Логэйн ему не сказал, но тут Йовану страшно повезло – обеспокоенная эрлесса как раз искала, где бы достать ручного мага в учителя своему маленькому сынишке…
– А демона-то зачем вызвал? – выслушав, равнодушно уточнил Амелл. – Отравил так отравил, со всяким бывает. Вернулся бы к Логэйну, получил своё отпущение грехов и свалил бы на все четыре стороны.
– Это Коннор, – несчастным тоном сказал Йован. – Я его не учил, он сам как-то. Он хотел отца исцелить, три дня мне на нервы действовал, но я же не целитель, я не умею… А потом всё и началось. А эрлесса узнала, что я эрлу логэйнову пакость подлил, и меня сюда посадила… Дайлен, выпусти?..
– Коннор, значит, – как будто не услышав, повторил маг. – Подойди-ка.
Гаррет тихонько хмыкнул себе под нос. В голосе его младшего прозвучало что-то такое, отчего даже у него – существа совершенно ко всему этому непричастного – по коже побежали мурашки. Кусачие такие мурашки.
Йован тоже глухим не был – вместо того, чтобы исполнить приказ, он отшатнулся от решётки и, вжавшись в дальнюю стену камеры, нервно замотал головой. Внимательно следивший за предводителем Зевран шагнул было к решётке, намерваясь обеспечить своему Стражу желаемое, но Дайлен остановил его коротким, едва заметным жестом и снова терпеливо проговорил:
– Подойди. Я хочу посмотреть тебе в глаза.
Почему-то Хоука совсем не удивляло то, что как раз этого Йован и боялся. До дрожи и полного отключения рассудка – был бы он в здравом уме, сразу бы понял, что Амелл своего всё равно добьётся, так или иначе, а вот тщетное сопротивление его может разве что разозлить.
Отцентрованный в шаге от решётки «водоворот» швырнул заупрямившегося малефикара на чуть поржавевшие прутья и с силой втиснул в них. Отступник одобрительно кивнул: то, что младший нашёл ещё одну подходящую для него школу магии, было просто замечательно, к тому же заклятия силовой ветки подходили для ближнего боя намного лучше энтропийных…
– Посидишь пока тут, – внимательно изучив открывавшийся ему вид – ничего особо приятного, небритая грязная физиономия, растрёпанные волосы, широко распахнутые в уже неподдельном ужасе глаза – решил Дайлен. – Тихо, безопасно, мертвяки не кусают… Потом с тобой разберусь.
– Но мы же были друзьями! – крикнул в спину двинувшемуся к выходу в подвалы Стражу Йован.
– По-моему, ты и сам уже понял, что ключевым в этой фразе является слово «были», – безжалостно сообщил Ворон. И, с мстительной усмешкой послав ему воздушный поцелуй, поспешил вслед за Амеллом.
Других сюрпризов в замке не нашлось – если не считать таковым изумительное обилие невесть откуда взявшихся мертвяков. Дайлен, опробовав на попадавшихся мишенях все недавно выученные заклятия, решил, что хорошенького понемножку и, вместе с Гарретом пробившись к открывавшему ворота рычагу, впустил во внутренний дворик эамоновых рыцарей; мучимые стыдом из-за неисполненного долга воины яростно накинулись на заполнявших его неупокоенных, а отряд Стража двинулся дальше.
На втором этаже – ближе к источнику всего этого безобразия, очевидно – к ходячим трупам присоединились ещё десяток призраков и демон гнева, но на этом всё и закончилось. Амелл с глубокомысленным видом потыкал пальцем безвольную кисть лежащего на своей широкой постели Эамона, приподнял ему веко и, с полминуты потаращившись на зрачок, махнул рукой:
– Всё равно ж не понимаю, что это всё означает…
Следивший за его манипуляциями почти с благоговением Гаррет, не удержавшись, фыркнул себе под нос и вполголоса – кто его знает, так ли бессознателен несчастный эрл? – поинтересовался:
– Ну и зачем ты спёр из тегановой комнаты ту карту?
– Воровать нехорошо, да, – засмеялся Зевран, окинул очищенную от всякой мерзости комнату ещё одним настороженным взглядом и, подойдя к магу, игриво потёрся щекой о его плечо: – А правда, зачем?
– Она красивая, – помявшись, смущённо признался Дайлен и, вспомнив о том, что он предводитель их отряда и вообще практически глава Серых Стражей в Ферелдене, степенным солидным голосом добавил: – И вообще, пригодится.
Больше на них никто не нападал, однако Завеса продолжала чуть слышно похрустывать, раздражая обоих магов больше, чем зудящий над ухом комар. Встревоженно жавшийся к боку Стража Ирвинг время от времени тихонько, жалобно поскуливал, и в обращённых на Амелла собачьих глазах светилось понятное без слов: «Ну когда мы отсюда уйдём, хозяин?»
Так и не обнаружив на верхних этажах ничего опасного, они спустились в главный зал. Эрлесса Изольда и Теган тоже успели вернуться в замок и даже отыскали маленького сына эрла… или, скорее, занявший его тело демон отыскал их самих.
По всей видимости, тварь порядком ослабла: вместо толпы мертвецов или пары стай выдернутых из Тени призраков на Дайлена бросился только околдованный Теган.
– Не знал, что от одержимости можно избавить хорошим ударом в морду, – удивлённо заметил Зевран, опуская так и не понадобившиеся клинки, и Амелл, недовольно поморщившись, строго поправил:
– Это не одержимость. Это просто сеть контроля. С сударем банном ничего не будет – хотя, Гаррет, можно было бить и послабее, а то как бы у него потом сотрясения мозга не обнаружилось. А вот Коннор…
– Она вернётся, – всхлипнул съёжившийся в объятиях матери мальчик, не иначе как затылком почуяв не по-хорошему задумчивый взгляд мага. – Она сейчас ушла, но она никогда меня не оставит, она злая! Она пришла, когда папа заболел, я так хотел, чтобы он всегда был с нами, но он должен был выздороветь! А она…
– Тот… тот маг, который отравил моего мужа, говорил, что всё это можно исправить. Избавить моего сына от демона… – пробормотав на ухо Коннору что-то успокаивающее, Изольда поднялась на ноги и подошла к Дайлену. Тонкие подкрашенные брови были опасливо сдвинуты, и впервые она казалась не расфуфыренной дурочкой, вздумавшей поиграть с огнём, а просто встревоженной матерью. – Он говорил, что для этого понадобится чья-то жизнь… Я опасалась последствий – если бы я отдала жизнь за сына, а рыцарям так и не удалось отыскать Прах Андрасте для исцеления Эамона, мальчик снова остался бы в его власти.
– Кажется, я понимаю, что именно он задумывал… – пробормотал себе под нос Страж и, расправив плечи, уверенно продолжил: – Это необязательно, монна Изольда. Жертва требовалась для того, чтобы он смог войти в Тень и убить явившегося к Коннору демона; однако существуют и менее травматичные методики. Я напишу Первому Чародею ферелденского Круга, он сразу же этим займётся. Так, а что там про Прах Андрасте?..
Священная реликвия, как оказалось, обладала исцеляющей силой, и была последним неиспробованным средством. Все противоядия, как и исцеляющие заклятия проезжавшего мимо мага, которого переводили из ансбургского Круга в ферелденский, оказались бессильны. Сопровождавшие чародея храмовники не позволили ему задержаться на срок, достаточный, чтобы опробовать ещё несколько экспериментальных зелий, зато он успел обмолвиться о том, что легенды о Прахе могут оказаться не просто сказками, потому что пресловутый брат Дженитиви, над которым уже пятнадцать лет потешались все богословы и ученые Церкви, кажется, всё-таки его нашёл.
Услышавший об этом Хоук только вздохнул. Винн уже осмотрела злосчастного эрла и тоже развела руками; и как бы Дайлен не злился из-за усеивавших путь к спасению Ферелдена препятствий, деваться им было некуда. В замке Редклифф у них оставалось только одно незаконченное дело.
Йован сидел на полу своей камеры, забившись в угол, и при их появлении даже не поднял голову. Его показное смирение, казалось, заставило Амелла заколебаться, и Гаррет положил руку ему на плечо и, встретившись с ним взглядом, вопросительно приподнял бровь. Страж слабо улыбнулся и, чуть заметно качнув головой, решительно шагнул вперёд.
– Я написал письмо Ирвингу, – бесстрастно проговорил он. Малефикар опасливо зыркнул на него исподлобья, но промолчал, и Дайлен продолжил: – По моей просьбе тебе позволят пройти Истязания. Суд будет проведён после ритуала, если в нём ещё будет необходимость.
– Суд? Какой ещё суд, и так же ясно, что меня приговорят к казни! – в шоке воскликнул Йован, приподнявшись, и Страж согласно кивнул:
– Или отправят в Эонар.
– Если… – Пленник сглотнул и с явным усилием продолжил: – Ты… ты же можешь… написать Ирвингу… что… я… – Йован сбился на бессмысленный лепет и, помолчав с полвдоха, тихо закончил: – Я думал, мы друзья.
– Когда-то я тоже так думал, – глядя поверх его головы, спокойно подтвердил Амелл. – Помнится, больше всего ты боялся стать Усмирённым. Больше тебе это не грозит. – Страж крутанулся на пятках и, не сказав больше ни слова, вышел.
Изобразить бесчувственного ублюдка для бывшего друга Дайлен ещё сумел, но ни Гаррета, ни Зеврана его показное бесстрастие не обманывало. Зато все остальные купились на этот обман едва ли не с радостью, и уже через несколько часов на пути в Денерим Хоук едва сдерживал желание испепелить к демонам и Алистера, и Винн, и даже ограничивавшуюся тяжёлыми вздохами и полными укора взглядами Лелиану.
Амелл держал плечи расправленными и чуть не высокомерно задирал подбородок, с фанатичным упрямством топая по ведущему к столице тракту, и только вцеплялся в ошейник рысившего рядом Ирвинга с такой силой, что из-под ногтей чуть не брызгала кровь. Подходящие для утешения слова – которые при этом не показались бы ни издевательством, ни снисходительным поучением – никак не приходили Гаррету в голову, и он едва ли не впервые за всё время их совместных странствий начинал по-настоящему отчаиваться. И всё сильнее злился на собственное бессилие.
Ответ оказался упоительно простым. И, конечно же, воплотить его в жизнь его смогла бы только сука-судьба, а никак не один пусть и исполненный решимости отступник.
Алистер, кажется, счёл личным оскорблением то, что порождения тьмы осмелились напасть на любовно обустроенный лагерь Стража. Хоука же куда больше удивляло то, что этого не случилось гораздо раньше – в то, что твари боялись темноты или к ночи вдруг начинали испытывать почтение к текущей в жилах Серых Стражей скверне, он всё-таки не верил.
Впрочем, всё это было несущественно. Нападение они хоть и с огромным трудом, но отбили, и как минимум дважды оказавшийся в волоске от смерти Дайлен, кажется, вспомнил о том, что есть себя поедом за суровое, но вполне обоснованное решение попросту некогда. Им нужно было ещё найти Урну и наконец спасти от Мора этот гребаный континент.
Зато тут автор обижает Йована.
Глава 16. Гаррет ХоукГаррет Хоук
Что Дайлен умел делать очень хорошо, так это говорить «Моё».
Рыцарь-Командор Грегор смотрел на них с Морриган, как хорошо выдрессированная овчарка на бродивших поодаль от стада овец, но даже не пытался что-либо предпринимать. Хоука его присутствие всё равно не на шутку нервировало, так что он старался держаться поближе либо к кузену, либо к усиленно пытавшемуся привести своих подопечных в чувство Ирвингу. Заодно периодически напоминал ему о том, что первого же возвращённого в функциональное состояние администратора нужно отправить на поиски дайленова приятеля.
Вид у поглядывавшего на него Первого Чародея был уже откровенно несчастный – если бы дело не касалось младшего, Гаррету даже стало бы стыдно, действительно же неприлично так действовать на нервы пожилому человеку – но протестовать тот и не думал. Поспавший пару часов где-то в углу Амелл вернулся к ним, удостоверился в том, что поиски ведутся со всей возможной поспешностью и ушёл отсыпаться дальше, напоследок неопределённо указав Ирвингу на кузена и пробормотав что-то про бресилианские руины и про загадочное благословение.
Отступник не думал, что это вообще было возможно, но лицо пожилого мага немедленно стало ещё более несчастным: он откровенно разрывался между своим долгом и жаждой узнать что-то новое. На несколько мгновений Ирвинг показался ему почти родным – сколько раз он видел точно такое же выражение на лице Дайлена…
Впрочем, Первому Чародею повезло – вскоре к ему явилась с отчётом проверивашя здоровье выживших Винн, которую он немедленно отправил с новым поручением, а вслед за целительницей потянулись и остальные маги. Тем, у кого оставались хоть какие-то силы, настолько не хотелось вспоминать о произошедшем, что они готовы были хвататься за любое дело.
К немалому удивлению Хоука, храмовники тоже не сидели без дела. Часть из них – в основном молодые рекруты – скинула доспехи и занялась тяжёлой работой вроде таскания трупов и разбора завалов, а более опытные воины охраняли их на случай появления какой-либо опасности. Несколько магов отправились на поиски попрятавшихся товарищей, предварительно вытребовав себе охрану, и двоих из них Первый Чародей отправил разбираться с записями о назначенных провинившимся наказаниях.
– Так что это за загадочное благословение, о котором упомянул Дайлен? – осведомился Ирвинг, как только сообщивший кузену о начале собственно розысков Гаррет снова вернулся к нему. Беспокойство, которое потихоньку грызло отвыкшего надолго выпускать младшего из виду отступника, начало утихать, и он, мысленно усмехнувшись вспыхнувшему азартом взгляду пожилого мужчины, сообщил ему о найденной в руинах склянке и дальнейших событиях.
– Могу сразу вас успокоить, сударь, вы не одержимый. Такие дела без согласия либо строго определённого заклятия магии крови не делаются. – Глаза Первого Чародея разгорелись ещё сильнее, и он, ухватив Хоука за рукав мантии, бесцеремонно потащил его в сторону библиотеки. – Я, конечно, не рискну сразу заявлять о том, что… Мне нужно кое-что уточнить. Подобные явления крайне редки, обычно задержавшиеся перед Завесой духи гораздо более агрессивны, даже если при жизни являлись весьма достойными людьми… или эльфами, неважно.
– Я представляю какую бы то ни было угрозу для окружающих? – настороженно сдвинув брови, уточнил Гаррет, и Ирвинг, не останавливаясь, насмешливо фыркнул:
– Молодой человек, вы умудрились пройти через полную одержимых Башню, потом у меня на глазах отпилили голову демону Гордыни – пусть даже с помощью талантливого энтропийщика – а теперь спрашиваете, опасны ли вы?
– Не придирайтесь к словам, – резко отозвался отступник. Он охотно бы посмеялся вместе с Первым Чародеем, если бы дело касалось только него, но рисковать другими не имел права. Вот в этом ничего забавного точно не было. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
Ирвинг успокаивающе помахал рукой и, горестно охнув при виде беспорядка в библиотеке, рассеянно заверил:
– Не больше, чем любой другой сильный маг. Или воин, если на то пошло. Ох уж эти вечные споры магов с Церковью, попробуй доказать этим упёртым дамам, что без должного обучения чародей не опаснее человека, впервые взявшего в руки меч… Продаться демону – это тоже уметь надо, как ни странно.
Хоук настороженно посмотрел на него, но Первый Чародей уже совершенно не обращал на него внимания, заплутав где-то между уцелевших шкафов и иногда шумно вздыхая при виде особо впечатляющих разрушений. Разобрать что-то в его бормотании отступнику не удалось даже после того, как он нагнал увлекшегося мага и старательно прислушался, и он, смиренно вздохнув, принялся дожидаться момента, когда тот сам вернётся в реальность.
– Больно было? – не поднимая взгляда от какого-то ветхого фолианта, внезапно спросил Ирвинг. Гаррет озадаченно моргнул и, поколебавшись, признался:
– Очень.
– Боль была острая, ноющая, пульсирующая? – всё тем же взыскующим тоном уточнил маг, выслушал краткий, но достаточно подробный отчёт и, кивнув своим мыслям, снова зарылся в книги.
Подобное повторялось ещё несколько раз. Время от времени Первый Чародей начинал задавать вопросы, иногда вполне объяснимые, вроде того, не слышал ли он каких-либо голосов, либо абсолютно неожиданные, вроде того, не начали ли у него меняться вкусы в еде. Иногда хотелось соврать, но Хоук этому искушению не поддавался – слишком пугали его вероятные последствия ошибки.
– Мда, похоже на то, – наконец задумчиво заключил Ирвинг и философски уставился на разбитое окно, кажется, и вовсе забыв о его присутствии. Гаррет подождал несколько минут, но затем не выдержал и, тряхнув собеседника за плечо, не без раздражения осведомился:
– На что похоже?
– О, молодой человек, вы стали свидетелем уникального события! – встрепенулся Первый Чародей. – Это знание давно считалось потерянным, магов, подобных вам, не появлялось уже несколько веков, и магическая общественность полагала, что методики обучения были безвозвратно утрачены…
– Не припомню никакого обучения, – насторожившись ещё больше, проговорил Хоук, но маг снова отмахнулся от него и воодушевлённо продолжил:
– Да-да, конечно, способ обретения вами подобных знаний тоже весьма интересен, полагаю, именно это было причиной описанных вами болезненных ощущений. Уникальная методика передачи данных! Как жаль, что дух многоуважаемого коллеги уже недоступен, я бы не отказался пообщаться… Хотя Церковь наверняка мигом запретила бы исследования, им было бы крайне невыгодно появление боевых магов, способных посоревноваться даже с обученными рыцарями и малоуязвимых для специфических храмовничьих навыков…
– А вот тут поподробнее, пожалуйста, – напряжённо сказал Гаррет. – Хотите сказать, что эта их «святая кара» мне теперь ничем не грозит?
– Вы меня невнимательно слушали, молодой человек, – нахмурился Первый Чародей. – Я этого не говорил. Однако столь сокрушительного действия, как на любого другого мага, на вас «святая кара» не окажет. Вам, разумеется, будет плохо, и способность творить заклинания вы на какое-то время потеряете, но при этом вы вполне сможете отбиться от нападающих с помощью меча. Насколько я вас понял, все необходимые навыки в ваше тело уже вписаны. Хотя… губить ваш талант стихийщика ради того, чему, в принципе, может научиться любой обычный человек, было бы настоящим преступлением. В старых книгах мне иногда попадалось упоминание Мечей Волшебников – могущественных предметов, имевших, по правде говоря, куда больше родства с нынешними посохами магов, чем с именно мечами. Свойства, которые считаются традиционными для посохов – облегчение сотворения заклятий, увеличение запаса маны, увеличение устойчивости к враждебной магии – когда-то умели придавать и воинскому оружию вроде мечей и кинжалов… Вам бы что-нибудь подобное достать, это был бы идеальный вариант.
– Если увижу, непременно достану, – хмыкнув, пообещал отступник. – Давайте лучше про особенности моего нынешнего состояния. Значительное увеличение физической силы я уже заметил, что ещё?
– Вы как-то об этом совсем неправильно говорите, – неодобрительно посмотрел на него Ирвинг. – Это же не так, что щёлкнул пальцами – и файербол готов; каким бы легким это ни казалось со стороны, любое действие требует вложения энергии и мысленного усилия. Вам, как самому заинтересованному лицу, следует помнить, что ваши физические возможности сложным образом связаны с особенностями вашего энергообмена с Тенью, как мага, и…
Гаррет с тоской понял, что лекцию придётся выслушать целиком. И желательно с должным вниманием, потому что выцепить ключевые моменты в усыпанной теоретическими терминами речи увлекшегося мага и без того будет сложно. И отчаянно пожалел, что рядом нет Дайлена – тот ко всему этому привык с детства и наверняка понял бы куда быстрее… а потом смог бы объяснить по-человечески.
Впрочем, образования, которое ему дал отец, вполне хватало для того, чтобы уследить за основной мыслью Первого Чародея, а непонятные подробности тот объяснял с охотой преподавателя, которому попался смышлёный и неравнодушный ученик, так что в итоге Хоук даже признал, что время было потрачено с пользой. По крайней мере, быть обладателем редкой, интересной магической специализации было куда приятнее, чем сосудом притаившейся неведомой твари и потенциальной угрозой единственному оставшемуся у него близкому человеку.
Ужас ему внушало только то, сколько ему придётся выяснять самостоятельно. И маниакальный взгляд Ирвинга, настойчиво требовавшего с него если не подробный лабораторный журнал с записями об опытах на себе любимом, то по крайней мере обещание при первом же удобном случае поделиться добытыми сведениями.
В конце концов их всё-таки отыскали даже в дальнем углу комнатки архивариуса за библиотекой, и Первый Чародей, с явным сожалением отвлёшись от беседы об уникальных магических техниках, вернулся к своему основному занятию. Изменённое давно забытым способом тело Хоука тоже наконец вспомнило о том, что и ему ведома усталость, и отступник, с трудом отыскав в переплетении коридоров предоставленную их отряду комнату, рухнул на свою постель и отключился.
У него под боком тихонько дрожало что-то тёплое и, несмотря на все гарретовы попытки хоть немного откормить младшего, костистое. Отступник приподнялся на локте и, встревоженно нахмурившись, развернул прижимавшегося к нему спиной Дайлена к себе.
– До сих пор не нашли? – тихо спросил он, не представляя, что ещё могло довести уравновешенного и почти никогда не терявшего контроль над собой Стража до такого состояния.
– Нашли, – хрипло, натужно проговорил Амелл, глядя на него лихорадочно блестящими глазами. – Нашли записи. Протокол судебного решения – ты представляешь, после шестого побега они целый суд сподобились устроить! – и отметку в книге наказаний. Я должен был прийти раньше…
– Не надо, – строго оборвал его Хоук. – Не смей брать на себя чужую вину. Я не про твою носатую драгоценность, а про этих долбанных воспитателей. Это. Не. Ты, – раздельно повторил он.
Дайлен резко выдохнул и, спрятав лицо у него на плече, на удивление ровным и спокойным голосом сказал:
– Кто-то, демон или одержимый, или какая-то другая тварь, загнал в ведущие к закрытым хранилищам и карцерам коридоры малышку Рикку. Из неё мог вырасти великолепный стихийщик с уклоном в земную магию. Силы у неё уже сейчас предостаточно… было… а вот контроля почти никакого. Ирвинг говорит, он тогда даже не понял, отчего это Башня чуть не рухнула… а это просто Рикка испугалась. И ударила со всей силы – малыши, привыкшие к собственной беспомощности, часто недооценивают свои возможности.
Гаррет, уже поняв, что именно младший никак не может заставить себя произнести, осторожно коснулся его виска и молча погладил по волосам. Слова утешения никак не приходили на ум, да и вряд ли маг, съежившийся в комочек, словно ребёнок, смог бы их услышать…
– Там завал, – закончил Амелл. – Рикку нашли, волна пошла дальше в глубь, и её саму почти не засыпало, мы даже лицо смогли опознать. А к карцерам уже не первые сутки прохода нет. Вообще. Вероятность того, что склады и карцеры обрушились тоже, по предварительным оценкам составляет более восьмидесяти пяти процентов. Большинство занятых на хозяйственных работах Усмирённых погибло в первый же день восстания Ульдреда, а остальные служащие о нём и не вспоминали, поэтому с самого его начала Андерс сидел без воды и пищи. В условиях строгого карцера, без магии и химического источника энергии переохлаждение стало бы критическим уже через трое суток.
– А теперь ты заткнёшься, перестанешь воображать то, через что пришлось пройти твоему лучшему другу и просто поплачешь, – решительно перебил его отступник. До чего может довести себя обладавший, как и все маги, развитым воображением Дайлен, он боялся даже представить. И каким бы замечательным ни был погибший Андерс, жизнь на этом не заканчивалась. По крайней мере, не должна была.
– Мне нельзя, – жалобно сказал Страж. – Мне Ферелден спасать надо. – Почти сразу после этих слов он начал содрогаться в сухих рыданиях, и Гаррет покрепче прижал его к себе. Он передвинулся, стараясь устроить младшего поудобнее, и, подняв голову, заметил в щели между дверью и косяком полный неподдельной тревоги эльфийский глаз.
– Уйди, Зевран, – каким-то сверьхъестественным образом заметив присутствие антиванца, прохрипел Дайлен. – Не надо… Не смотри.
– Глупый, – ласково сказал Ворон, забравшись к ним на кровать и обняв его со спины. – Ты не обязан всегда быть сильным для меня. Я тебя лю… любым приму, правда.
– Я всё равно должен был прийти раньше, – упрямо повторил Амелл и, уткнувшись носом в грудь Хоуку, всё-таки заплакал.
Уже на следующий день ничто не напоминало о том, что накануне доблестный Страж ревел у него на плече, как мальчишка, но Гаррет этом внешним спокойствием не обманывался. Как и четырёхлапый Ирвинг – мабари не отходил от хозяина ни ни шаг и то и дело тыкался мокрым носом ему в ладонь, сочувственно поскуливая.
Первый Чародей тоже сознавал, что бывший ученик если и не стал ему врагом, то проявлять какое бы то ни было снисхождение к его сложностям уже не станет. Отступник не знал, что на самом деле было тому причиной, сочувствие к горю Дайлена или страх перед тем, что может натворить разгневанный маг его уровня, однако Ирвинг не спорил с ним даже по мелочам и без возражений выдал Хоуку три обнаруженных в библиотеке тома, в которых попадались упоминания о боевых магах. Гаррету показалось, что пожилой чародей намеревался поведать ему о том, что с ним сделают в случае, если драгоценным древним фолиантам будет причинён какой-либо вред, однако он всё-таки промолчал. Единственным, в чём Ирвинг оказался непреклонен, было его намерение отправить с отрядом Стража старшую чародейку Винн. Дайлен попытался было поспорить, однако на сей раз его грозные взгляды не произвели на Первого Чародея никакого впечатления. А затем возражать против этого начал Рыцарь-Командор, и Амелл тут же согласился забрать пожилую магессу с собой.
Подтверждая заключённый с Серыми Стражами договор, Грегор отчётливо поскрипывал зубами, однако всё же пообещал отправить на помощь Ордену отряд магов Круга.
До замка Редклифф было около трёх дней пути, и все три дня счастливый как щенок Алистер изводил их рассказами о своём счастливом детстве. И о том, как оное детство жестоко оборвала молодая эрлесса Изольда, считавшая его внебрачным сыном своего престарелого мужа. Откровенного раздражения слушателей бывший храмовник при этом не замечал совершенно.
– Радуешься так, будто и впрямь к любимому папочке возвращаешься, – наконец съязвил мрачно молчавший всё это время Дайлен. – Может, эрлесса права была?
Алистер вдруг смутился и решительно покачал головой:
– Нет, эрл Эамон мне не отец. Я... сын его старого друга...
– Какая неожиданность! – ядовито ухмыльнулась Морриган. – Иль нет в душе твоей желанья в принца поиграть, пусть даже не в законном браке зачатого?
Воин покосился на неё с суеверным трепетом и, демонстративно содрогнувшись, придвинулся к Дайлену.
– Вообще-то я и так принц, – громким шёпотом сообщил он. – Дядя Теган, то есть, банн Теган, говорил, что я бастард самого короля Мэрика...
Гаррет торопливо сжал плечо мигом окрысившегося кузена, и тот, чуть заметно кивнув ему, заставил себя расслабиться.
– И много у тебя ещё подобных секретов? – глубоко вздохнув, неприятным тоном осведомился Амелл, и Алистер растерянно посмотрел на него.
– Ну, ещё я сыр люблю, – опасливо сказал он. И, подумав, добавил: – Очень.
Маг раздражённо хмыкнул и, нахмурившись, покачал головой.
– Значит, если не удастся решить дело миром, сместим Логэйна и посадим на трон тебя, – после нескольких минут раздумий решил он, и Гаррет не сумел сдержать мстительной радости при виде проступившего на лице второго Стража ужаса.
– Может, не надо? – робко попросил он, и Дайлен, жестоко усмехнувшись, твёрдо сказал:
– Это твой долг, Алистер. Серых Стражей в мире достаточно, а вот законный наследник короля Кайлана только один.
– Но я же незаконный! – жалобно пискнул уже не на шутку испугавшийся воин, но Амелл только небрежно отмахнулся:
– Понадобится – скажем, что законный.
Ошарашенный подобной подлостью Алистер запнулся и отстал, и Гаррет, понизив голос, с надеждой уточнил:
– Ты же не всерьёз, правда? А то мне как-то страшно было бы жить в стране, которой будет править это сыролюбивое создание...
– Да кто ему править-то даст... – вздохнул Дайлен. – Сразу найдется какой-нибудь дункан или эамон, и будет у нас снова добрый король Тейрин и его злокозненные советники. Ныне правящий регент хотя бы умён, а вот за его сменщиков не поручусь, так что рисковать страной без самой крайней необходимости не станем. – Маг помолчал несколько минут и тихо признался: – Ненавижу, когда от меня что-то утаивают.
– Ну хотя бы малефикаром он быть точно не может, – хмыкнув, сочувственно хлопнул его по плечу Хоук, но Страж снова покачал головой и возразил:
– Зато может оказаться полноценным тренированным храмовником.
– Даже если так – я не позволю ему создавать тебе проблемы, – твёрдо пообещал отступник.
– Я тоже, – добавил когда-то успевший оказаться рядом Зевран и, тепло улыбнувшись Стражу, предупредил: – Там на мосту какой-то странный тип маячит. Может, засада.
– Ну тогда это проблемы засады, – переглянувшись с кузеном, ухмыльнулся Гаррет.
Однако нападать на них никто и не подумал, и Дайлен, с самого отбытия из Круга Магов остервенело отрабатывавший какое-то заклинание силовой школы, был даже разочарован. Бродивший возле моста парень оказался дозорным, обязанности которого заключались то ли в том, чтобы молить прохожих о помощи, то ли в том, чтобы предупреждать их об опасности – крестьянин шарахался от любой тени и запинался на каждом слове, так что Хоук в итоге понял только одно: сейчас им опять придётся кого-нибудь спасать.
Однако о масштабах происходящего он даже не догадывался. Деревня Редклифф оказалась разрушена уже более чем наполовину, а от высившегося чуть поодаль одноимённого замка отчётливо несло уже знакомым тошнотным запахом демонских заклинаний.
Дайлен, раздражённо бурча что-то себе под нос, сразу направился к церкви – единственному в деревне каменному зданию, почти не пострадавшему от загадочных ночных нападений. Перепуганные жители стекались туда в поисках убежища, и пробиться внутрь оказалось весьма непросто. Обнаружившийся возле старавшейся успокоить людей преподобной матери банн Теган чем-то им помочь не сумел – общеупотребительное "живые мертвецы" на самом деле мало что объясняло.
Впрочем, точного понимания природы нападавших на деревню созданий им и не требовалось. Нужно было просто от них избавиться.
Мертвецов Гаррет не любил. Горели они, конечно, хорошо, но на этом их достоинства как противников и заканчивались. Удовольствия от сражений с ними не было никакого: один на один оживший труп угрозы почти не представлял, если, конечно, не лежать и не дожидаться, пока он вцепится во что-нибудь важное своими измазанными трупным ядом и Андрасте знает чем ещё зубами, а главная опасность заключалась в том, что поодиночке мертвецы не ходили. Битвы с толпой лязгающих челюстями вонючих тварей больше всего напоминали Хоуку генеральную уборку в запущенном хлеву, а не настоящий бой.
Так что делать всё собственноручно, вопреки предположениям антиванца, он вовсе не собирался. До заката оставалось не так уж много времени, жители деревни уже начинали паниковать, а пытавшиеся организовать хоть какую-то оборону старейшина и сэр Перт, рыцарь, служивший попавшему в ловушку в замке эрлу Эамону, успели прийти в отчаяние. Оставив кузена допрашивать банна Тегана, после десятка наводящих вопросов сумевшего вспомнить несколько интересных подробностей, отступник отправился на поиски чего-то, что могло бы помочь им отбить нападение с наименьшими потерями…
Как выяснилось, старейшина Мердок просто плохо искал. В запертом складе на пристани нашёлся десяток бочек густого жира, который горел долго и жарко, а в трактире – подосланный регентом эльф-шпион с неплохим запасом ядов и разобранных ловушек, который после пары минут уговоров и ласково-задумчивого «А знаешь, ведь твой Логэйн собирался убить моего брата…» согласился отдать своё имущество для обороны деревни и посидеть где-нибудь на крыше с луком. Глава деревни, несколько приободрившись, с надеждой поглядел на сообщившего ему об этом отступника и нерешительно пробормотал что-то о заупрямившемся кузнеце и гноме-наёмнике, который собирался отсидеться в хижине где-то на окраинах, и Гаррет с обречённым вздохом отправился разбираться с ними.
С гномом оказалось просто: когда ему пришлось решать, рискнуть жизнью вместе с деревенскими ополченцами, или погибнуть прямо на месте от руки Хоука, он тут же сделал правильный выбор. Кузнец оказался куда более упёртым, и отступник почти час убеждал его в том, что при первой же возможности отправится в замок спасать его дочь, но вот прямо сейчас надо спасать тех людей, бок о бок с которыми он, кузнец, прожил больше чем полжизни. В конце концов упрямец всё же вернулся к работе, и к тому моменту, как деревню накрыла темнота, почти у всех селян было что-то, хотя бы отдалённо напоминавшее броню.
Обозревший приготовленную к обороне деревню Дайлен одобрительно кивнул и, продолжая вполголоса нецензурно крыть идиотов, и поимённо: Эамона, Изольду, Тегана, малолетнего сына Эамона Коннора, его неведомого мага-«учителя», который учил мальчишку Создатель знает чему, храмовников и систему Кругов, которые вынудили любящую мамочку прибегнуть к крайним мерам… – направился к мельнице, стоявшей возле поворота ведущей к замку дороги.
Успели они вовремя: от ворот возвышавшейся вдалеке крепости уже катилась волна оживших мертвецов.
Бочки с жиром и впрямь сильно облегчили жизнь стоявшим возле мельницы рыцарям. Хоук мог бы обойтись и без этого, но его куда больше волновало то, что жаждавший опробовать в бою свои новые умения Амелл вдруг принялся лезть вперёд, и он старался держаться поближе к младшему. Отбив первую атаку, воины эрла заметно приободрились, и следующие отряды мертвецов были возвращены в подобающее им неподвижное состояние ещё быстрее.
Однако до конца ночи было ещё далеко, да и Гаррету плохо верилось, что такая, в общем-то, мелочь, могла не первую неделю приводить в ужас немаленькую деревню. Он оказался прав: вскоре после того, как закончилось сражение возле мельницы, снизу, от церкви, послышались крики и шум боя. Страж, смерив критическим взглядом почти полностью выгоревший жир и абсолютно пустынную дорогу, скомандовал двигаться на помощь защитникам Редклиффа.
Бойцы из крестьян всё равно получились не ахти, да к тому же они всё время ломали строй и норовили залезть в поставленную Хоуком огненную бурю. Мертвецы, разумеется, относились к этому с большим одобрением и дружно набрасывались на отделившихся от основной толпы людей, и к концу боя на рыночной площади отступник узнал много новых слов на антиванском припортовом и несколько изысканных хасиндских ругательств – Зевран, умудрившийся всё-таки найти для Дайлена относительно безопасное место, совершенно вымотался, пытаясь уберечь от напрасной гибели неумелых деревенских парней, а Морриган вообще людей не любила и в пылу битвы не постеснялась об этом сообщить.
Впрочем, закончилось всё достаточно благополучно. Нескольких тяжелораненых взяла на себя Винн, а с мелкими царапинами и ушибами разобрались высыпавшие из церкви женщины с корзинками припарок и зелий наперевес.
Увидев, как растрёпанный и взмокший Теган церемонно подвёл к Амеллу напуганную до предела, но при этом изысканно одетую и аккуратно причёсанную женщину и представил её как эрлессу Изольду, Гаррет едва удержался от искушения пустить в дело свои новые филологические познания. Когда же благородная дама изложила причины своего визита – это ж надо было так назвать ночной побег из занятого демоном и напичканного нежитью замка! – он и вовсе сумел только молча сплюнуть на испятнанную гнилой кровью землю. Спасите сына, вылечите мужа, верните имение – может, эрлесса и впрямь думала, что мирный и тихий с виду Дайлен немедленно ринется в бой во имя первой же попавшейся на дороге принцессы, да только орлейским рыцарским романам его младший всегда предпочитал трактаты по энтропийной магии, и Хоук уже сейчас отлично видел в чуть сощуренных глазах мага насмешку и пренебрежение. Чему он никак не мог научиться – так это снисходительному отношению к глупости, неважно, своей или чужой.
Требования вдохновенно страдавшего на пороге церкви Алистера на Амелла тоже не производили ровным счётом никакого впечатления. Собственно говоря, ни он, ни Хоук так и не поняли, откуда же недоученный храмовник придумал своё «счастливое детство» – из его рассказов выходило, что эрлу на него было наплевать, эрлесса его тихо ненавидела, а вечно занятой банн Теган уделял ему ровно столько внимания, чтобы разжечь зависть в душах не пользовавшихся подобным расположением обитателей замка.
Впрочем, были у них проблемы более существенные. Эрла Эамона действительно надо было спасать, он был им жизненно необходим – будь бы хоть двести раз Серый Страж, но говорить перед Собранием Земель допускали лишь тех, кого призывал к ответу один из членов этого самого Сорбания – да и оставлять на растерзание демону ни в чём не провинившихся жителей Редклиффа было как-то не по-человечески. Дайлен, окинув свой отряд придирчивым взглядом, потребовал у Тегана карту пресловутых потайных ходов и скомандовал трёхчасовой привал.
Сражаться с мертвецами в узком коридоре оказалось гораздо легче. Сообразительности им не хватало, и в итоге вонючие тела зачастую застревали в каком-нибудь дверном проёме, позволяя Гаррету накрыть полдесятка врагов всего одним взрывным файерболом. Однако положение всё равно оставалось тяжёлым – на смену уничтоженным ходячим трупам появлялись новые и новые…
– Отпустите! – всхлипнул кто-то сбоку, и Амелл, резко развернувшись, критически воззрился на врезанную в каменную стену крохотную камеру. – Я же просто корзину хлеба украл, мне жрать хотелось, я же не заслужил того, чтобы меня самого тут сожрали! Создателем клянусь, больше даже ради спасения жизни воровать не буду!
– Ради спасения жизни можно, – великодушно разрешил Страж, аккуратно разламывая замок клетки «дробящей темницей». – Только последнее не кради.
– Не буду, святостью Андрасте клянусь! – истово поклялся вывалившийся из камеры тощий оборванец с ранней сединой на полголовы и торопливо кинулся прочь, здраво рассудив, что бежать надо туда, где трупы уже лежат на полу.
Дальше они пошли медленней – со своими преступниками эрл Эамон пусть разбирается сам, были б преступники живы. По дороге к хозяйственным подвалам они выпустили ещё одну воровку, беженку из какой-то мелкой деревушки, и браконьера, успевшего совсем известись от тревоги за оставшуюся без кормильца семью, а вот обитатель предпоследней слева камеры шарахнулся от них так, словно они сами были не лучше ходячих мертвецов.
– Ты же погиб! Я думал, что ты погиб! – в ужасе воскликнул он. Гаррет недоуменно нахмурился, пытаясь разглядеть в полутьме лицо забившегося в самый дальний угол бедолаги.
– Йован, – сухо констатировал зажегший на ладони светлячок Дайлен. – Кажется, присутствие в замке демона меня уже не удивляет.
– Это который малефикар? – полюбопытствовал Хоук. Неяркого света едва хватало, чтобы разглядеть очертания фигуры заключённого, но его кузену, кажется, было достаточно и этого.
– Я раскаялся! – возмутился Йован. – Я этим больше не занимаюсь! И не буду! – Амелл зловеще промолчал, и пленник робко протянул: – Дайлен?.. Выпусти?
– Что именно ты тут устроил? – наконец спросил Страж не подразумевающим возможности отказа тоном.
– Я ничего не делал! – тут же обиделся маг крови. – Я просто учил мальчика скрывать свой дар, как просила эрлесса… и…и отравил эрла Эамона…
Отступник поперхнулся очередным вдохом, но Дайлен только приподнял одну бровь и выжидательно промолчал.
Как выяснилось, бедолага Йован попался почти сразу после своего достославного побега. Попался он неудачно, кому-то из подручных тейрна Логэйна – какой-то «твари в доспехах», достаточно высокопоставленной, чтобы воспользоваться своими привилегиями и отволочь несчастного потрёпанного мага лично к тейрну – и суровый регент немедленно приспособил добычу к делу. Проще говоря, вручил плотно закупоренную склянку и отправил в Редклифф с инструкцией. Того, как проникнуть в замок и тем более подобраться к самому Эамону, Логэйн ему не сказал, но тут Йовану страшно повезло – обеспокоенная эрлесса как раз искала, где бы достать ручного мага в учителя своему маленькому сынишке…
– А демона-то зачем вызвал? – выслушав, равнодушно уточнил Амелл. – Отравил так отравил, со всяким бывает. Вернулся бы к Логэйну, получил своё отпущение грехов и свалил бы на все четыре стороны.
– Это Коннор, – несчастным тоном сказал Йован. – Я его не учил, он сам как-то. Он хотел отца исцелить, три дня мне на нервы действовал, но я же не целитель, я не умею… А потом всё и началось. А эрлесса узнала, что я эрлу логэйнову пакость подлил, и меня сюда посадила… Дайлен, выпусти?..
– Коннор, значит, – как будто не услышав, повторил маг. – Подойди-ка.
Гаррет тихонько хмыкнул себе под нос. В голосе его младшего прозвучало что-то такое, отчего даже у него – существа совершенно ко всему этому непричастного – по коже побежали мурашки. Кусачие такие мурашки.
Йован тоже глухим не был – вместо того, чтобы исполнить приказ, он отшатнулся от решётки и, вжавшись в дальнюю стену камеры, нервно замотал головой. Внимательно следивший за предводителем Зевран шагнул было к решётке, намерваясь обеспечить своему Стражу желаемое, но Дайлен остановил его коротким, едва заметным жестом и снова терпеливо проговорил:
– Подойди. Я хочу посмотреть тебе в глаза.
Почему-то Хоука совсем не удивляло то, что как раз этого Йован и боялся. До дрожи и полного отключения рассудка – был бы он в здравом уме, сразу бы понял, что Амелл своего всё равно добьётся, так или иначе, а вот тщетное сопротивление его может разве что разозлить.
Отцентрованный в шаге от решётки «водоворот» швырнул заупрямившегося малефикара на чуть поржавевшие прутья и с силой втиснул в них. Отступник одобрительно кивнул: то, что младший нашёл ещё одну подходящую для него школу магии, было просто замечательно, к тому же заклятия силовой ветки подходили для ближнего боя намного лучше энтропийных…
– Посидишь пока тут, – внимательно изучив открывавшийся ему вид – ничего особо приятного, небритая грязная физиономия, растрёпанные волосы, широко распахнутые в уже неподдельном ужасе глаза – решил Дайлен. – Тихо, безопасно, мертвяки не кусают… Потом с тобой разберусь.
– Но мы же были друзьями! – крикнул в спину двинувшемуся к выходу в подвалы Стражу Йован.
– По-моему, ты и сам уже понял, что ключевым в этой фразе является слово «были», – безжалостно сообщил Ворон. И, с мстительной усмешкой послав ему воздушный поцелуй, поспешил вслед за Амеллом.
Других сюрпризов в замке не нашлось – если не считать таковым изумительное обилие невесть откуда взявшихся мертвяков. Дайлен, опробовав на попадавшихся мишенях все недавно выученные заклятия, решил, что хорошенького понемножку и, вместе с Гарретом пробившись к открывавшему ворота рычагу, впустил во внутренний дворик эамоновых рыцарей; мучимые стыдом из-за неисполненного долга воины яростно накинулись на заполнявших его неупокоенных, а отряд Стража двинулся дальше.
На втором этаже – ближе к источнику всего этого безобразия, очевидно – к ходячим трупам присоединились ещё десяток призраков и демон гнева, но на этом всё и закончилось. Амелл с глубокомысленным видом потыкал пальцем безвольную кисть лежащего на своей широкой постели Эамона, приподнял ему веко и, с полминуты потаращившись на зрачок, махнул рукой:
– Всё равно ж не понимаю, что это всё означает…
Следивший за его манипуляциями почти с благоговением Гаррет, не удержавшись, фыркнул себе под нос и вполголоса – кто его знает, так ли бессознателен несчастный эрл? – поинтересовался:
– Ну и зачем ты спёр из тегановой комнаты ту карту?
– Воровать нехорошо, да, – засмеялся Зевран, окинул очищенную от всякой мерзости комнату ещё одним настороженным взглядом и, подойдя к магу, игриво потёрся щекой о его плечо: – А правда, зачем?
– Она красивая, – помявшись, смущённо признался Дайлен и, вспомнив о том, что он предводитель их отряда и вообще практически глава Серых Стражей в Ферелдене, степенным солидным голосом добавил: – И вообще, пригодится.
Больше на них никто не нападал, однако Завеса продолжала чуть слышно похрустывать, раздражая обоих магов больше, чем зудящий над ухом комар. Встревоженно жавшийся к боку Стража Ирвинг время от времени тихонько, жалобно поскуливал, и в обращённых на Амелла собачьих глазах светилось понятное без слов: «Ну когда мы отсюда уйдём, хозяин?»
Так и не обнаружив на верхних этажах ничего опасного, они спустились в главный зал. Эрлесса Изольда и Теган тоже успели вернуться в замок и даже отыскали маленького сына эрла… или, скорее, занявший его тело демон отыскал их самих.
По всей видимости, тварь порядком ослабла: вместо толпы мертвецов или пары стай выдернутых из Тени призраков на Дайлена бросился только околдованный Теган.
– Не знал, что от одержимости можно избавить хорошим ударом в морду, – удивлённо заметил Зевран, опуская так и не понадобившиеся клинки, и Амелл, недовольно поморщившись, строго поправил:
– Это не одержимость. Это просто сеть контроля. С сударем банном ничего не будет – хотя, Гаррет, можно было бить и послабее, а то как бы у него потом сотрясения мозга не обнаружилось. А вот Коннор…
– Она вернётся, – всхлипнул съёжившийся в объятиях матери мальчик, не иначе как затылком почуяв не по-хорошему задумчивый взгляд мага. – Она сейчас ушла, но она никогда меня не оставит, она злая! Она пришла, когда папа заболел, я так хотел, чтобы он всегда был с нами, но он должен был выздороветь! А она…
– Тот… тот маг, который отравил моего мужа, говорил, что всё это можно исправить. Избавить моего сына от демона… – пробормотав на ухо Коннору что-то успокаивающее, Изольда поднялась на ноги и подошла к Дайлену. Тонкие подкрашенные брови были опасливо сдвинуты, и впервые она казалась не расфуфыренной дурочкой, вздумавшей поиграть с огнём, а просто встревоженной матерью. – Он говорил, что для этого понадобится чья-то жизнь… Я опасалась последствий – если бы я отдала жизнь за сына, а рыцарям так и не удалось отыскать Прах Андрасте для исцеления Эамона, мальчик снова остался бы в его власти.
– Кажется, я понимаю, что именно он задумывал… – пробормотал себе под нос Страж и, расправив плечи, уверенно продолжил: – Это необязательно, монна Изольда. Жертва требовалась для того, чтобы он смог войти в Тень и убить явившегося к Коннору демона; однако существуют и менее травматичные методики. Я напишу Первому Чародею ферелденского Круга, он сразу же этим займётся. Так, а что там про Прах Андрасте?..
Священная реликвия, как оказалось, обладала исцеляющей силой, и была последним неиспробованным средством. Все противоядия, как и исцеляющие заклятия проезжавшего мимо мага, которого переводили из ансбургского Круга в ферелденский, оказались бессильны. Сопровождавшие чародея храмовники не позволили ему задержаться на срок, достаточный, чтобы опробовать ещё несколько экспериментальных зелий, зато он успел обмолвиться о том, что легенды о Прахе могут оказаться не просто сказками, потому что пресловутый брат Дженитиви, над которым уже пятнадцать лет потешались все богословы и ученые Церкви, кажется, всё-таки его нашёл.
Услышавший об этом Хоук только вздохнул. Винн уже осмотрела злосчастного эрла и тоже развела руками; и как бы Дайлен не злился из-за усеивавших путь к спасению Ферелдена препятствий, деваться им было некуда. В замке Редклифф у них оставалось только одно незаконченное дело.
Йован сидел на полу своей камеры, забившись в угол, и при их появлении даже не поднял голову. Его показное смирение, казалось, заставило Амелла заколебаться, и Гаррет положил руку ему на плечо и, встретившись с ним взглядом, вопросительно приподнял бровь. Страж слабо улыбнулся и, чуть заметно качнув головой, решительно шагнул вперёд.
– Я написал письмо Ирвингу, – бесстрастно проговорил он. Малефикар опасливо зыркнул на него исподлобья, но промолчал, и Дайлен продолжил: – По моей просьбе тебе позволят пройти Истязания. Суд будет проведён после ритуала, если в нём ещё будет необходимость.
– Суд? Какой ещё суд, и так же ясно, что меня приговорят к казни! – в шоке воскликнул Йован, приподнявшись, и Страж согласно кивнул:
– Или отправят в Эонар.
– Если… – Пленник сглотнул и с явным усилием продолжил: – Ты… ты же можешь… написать Ирвингу… что… я… – Йован сбился на бессмысленный лепет и, помолчав с полвдоха, тихо закончил: – Я думал, мы друзья.
– Когда-то я тоже так думал, – глядя поверх его головы, спокойно подтвердил Амелл. – Помнится, больше всего ты боялся стать Усмирённым. Больше тебе это не грозит. – Страж крутанулся на пятках и, не сказав больше ни слова, вышел.
Изобразить бесчувственного ублюдка для бывшего друга Дайлен ещё сумел, но ни Гаррета, ни Зеврана его показное бесстрастие не обманывало. Зато все остальные купились на этот обман едва ли не с радостью, и уже через несколько часов на пути в Денерим Хоук едва сдерживал желание испепелить к демонам и Алистера, и Винн, и даже ограничивавшуюся тяжёлыми вздохами и полными укора взглядами Лелиану.
Амелл держал плечи расправленными и чуть не высокомерно задирал подбородок, с фанатичным упрямством топая по ведущему к столице тракту, и только вцеплялся в ошейник рысившего рядом Ирвинга с такой силой, что из-под ногтей чуть не брызгала кровь. Подходящие для утешения слова – которые при этом не показались бы ни издевательством, ни снисходительным поучением – никак не приходили Гаррету в голову, и он едва ли не впервые за всё время их совместных странствий начинал по-настоящему отчаиваться. И всё сильнее злился на собственное бессилие.
Ответ оказался упоительно простым. И, конечно же, воплотить его в жизнь его смогла бы только сука-судьба, а никак не один пусть и исполненный решимости отступник.
Алистер, кажется, счёл личным оскорблением то, что порождения тьмы осмелились напасть на любовно обустроенный лагерь Стража. Хоука же куда больше удивляло то, что этого не случилось гораздо раньше – в то, что твари боялись темноты или к ночи вдруг начинали испытывать почтение к текущей в жилах Серых Стражей скверне, он всё-таки не верил.
Впрочем, всё это было несущественно. Нападение они хоть и с огромным трудом, но отбили, и как минимум дважды оказавшийся в волоске от смерти Дайлен, кажется, вспомнил о том, что есть себя поедом за суровое, но вполне обоснованное решение попросту некогда. Им нужно было ещё найти Урну и наконец спасти от Мора этот гребаный континент.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age
-
-
14.05.2012 в 18:42-
-
14.05.2012 в 18:44-
-
14.05.2012 в 18:52-
-
14.05.2012 в 18:54-
-
14.05.2012 в 18:55Гаррет с тоской понял, что лекцию придётся выслушать целиком. Улыбнуло
-
-
14.05.2012 в 21:00Так живо воспринимается... хочется обнять кого-нибудь и поплакать или поутешать. Гхыр...
Здорово, правда. Про лекцию и увлеченного Ирвинга тоже понравилось. Наверное, другие, не увлеченные магией по самые атомы, там просто не выживают...
-
-
14.05.2012 в 21:10-
-
14.05.2012 в 21:38gerty_me, так, бедняга...
-
-
14.05.2012 в 22:08-
-
15.05.2012 в 15:14Вот да!)) Гаррет прав же)) ^__^
*тискает Коша*
-
-
15.05.2012 в 15:35Мур!)
-
-
15.05.2012 в 18:41Помню я этот бой. Меня в нем вечно разделывали, как бог черепаху. А давайте убьем Изольду в Тени?
-
-
15.05.2012 в 18:49Не, убивать сейчас никого не будем. Дайлен правильный мальчик... Но он тоже сделает одну сцуровую вещь, про которую я пока рассказывать не буду)
-
-
15.05.2012 в 18:53-
-
15.05.2012 в 18:58-
-
15.05.2012 в 19:01-
-
15.05.2012 в 19:02-
-
15.05.2012 в 19:20-
-
15.05.2012 в 19:27*присоединяется к подпрыгиваниям*))
Лучше Изольду! Всегда хотелось убить эту... женщину.)))
Но буду верить в Дайлена, он придумает что-нибудь поинтереснее. Или пусть убьет...
В общем. Йован, Йован!))))
-
-
15.05.2012 в 20:08ferngi, Дайлен будет сцуровый мальчик)
-
-
15.05.2012 в 20:59-
-
15.05.2012 в 21:01-
-
15.05.2012 в 21:01-
-
15.05.2012 в 21:17-
-
15.05.2012 в 21:20-
-
16.05.2012 в 09:05Файмор, пожалуйста, не затягивайте с продолжением, иначе ваш скромный читатель скончается от любопытства)
-
-
16.05.2012 в 09:23А у меня сегодня вообще конференция, мне доклад читать! :Р
-
-
16.05.2012 в 09:37А вот на счет судьбы... я всегда считала, что мы творим ее сами по своим же правилам)
-
-
16.05.2012 в 19:34-
-
16.05.2012 в 19:35И, судя по тушкосостоянию, уже завтра.