Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Глава 3. Дайлен АмеллДайлен Амелл
Лотеринг был каким-то заколдованным местом, решил в итоге Дайлен.
Причём «заколдованным» в самом худшем, сказочном смысле слова. Андерс, попавший в Круг в куда более позднем возрасте, чем большинство магов, рассказывал ему эти самые «сказки», заменявшие во внешнем мире вечерние страшилки про злого храмовника и семерых учеников, и Амелл накрепко запомнил, что в заколдованных местах всегда случается какая-то загадочная хрень.
Вот она и случалась.
В первый раз переступив границу посёлка, Дайлен обзавёлся сестрой Лелианой. Приобретение сомнительное, а судя по реакции кузена Гаррета, сомнительное вдвойне, но ограниченность имеющихся в распоряжении Стража ресурсов не способствовала излишней придирчивости.
Во второй раз Амелл обрёл убийцу-кунари и укрепился в своей потаённой, тщательно скрываемой неприязни к церковницам. Подобранная в таверне святая сестра даже сумела принести какую-то пользу, но симпатии к ней маг всё равно не испытывал. Много ли доблести нужно, чтобы сказать своей сообщнице по всемирному заговору, что вот этот Страж освобождён от необходимости отдавать половину своего имущества на взятки ради спасения чьей бы то ни было жизни?
Задерживаться в Лотеринге отряд не стал. Сбережения семейства Хоуков избавили их от надобности тратить время на бешеных медведей и бандитов, и Дайлен, посовещавшись с Гарретом, повёл своих подопечных к дальнему подъёму на имперский тракт. Ещё пару дней они могли двигаться по старой, построенной, кажется, ещё тевинтерцами дороге, и только потом им пришлось бы принимать решение о том, куда направиться в первую очередь.
Кузен Гаррет, к слову, тоже оказался слегка ненормальным. При виде порождений тьмы, накинувшихся на застрявшего у спуска с тракта гномского торговца, он только неодобрительно буркнул что-то вроде «ну и уроды», даже не попытавшись убежать в ужасе или расстаться с завтраком, а потом кинулся в бой с таким энтузиазмом, будто ему предложили лучшее развлечение в жизни.
– Гаррет, не рискуй ты так! – уже после боя, выслушав благодарности спасённого торговца и тягучее «Привет» его умственно отсталого сына, выговаривал кузену Дайлен. – Ты же маг! Ты очень сильный маг, тебе хоть завтра можно было бы сдавать экзамен на старшего чародея-стихийника! Я даже почти не преувеличиваю. Да как тебе вообще пришла в голову мысль подраться с генлоком на кулачках?
– Так умер-то в итоге всё-таки он, а не я, – недоуменно пожал плечами тот. Стража чуть удар не хватил при виде его рассаженных о генлочьи зубы костяшек, но судя по всему, скверна в его кровь проникнуть не успела.
Ладно, Гаррет был самую капельку ненормальным. Испуг Дайлена его явно удивил, но отмахиваться от его объяснений отступник не стал, как и оспаривать его компетентность в данном вопросе. Стражу от подобного доверия стало даже как-то неловко, но о порождениях тьмы он и впрямь уже знал больше, чем никогда не сталкивавшийся с ними Хоук.
– Надо будет достать себе прочные перчатки. Лучше даже клёпаные, – задумчиво кивнув собственным мыслям, заключил Гаррет, и Амелл чуть не поперхнулся очередным вздохом.
– Только с ограми не связывайся, пожалуйста, – отдышавшись, обречённо попросил он. – А то тётя Леандра меня убьёт. А ты ведь не хочешь, чтобы меня убили, правда? – В меру своих способностей скопировав лучший андерсов умоляющий взгляд, Дайлен пронзительно воззрился на кузена и захлопал ресницами.
Хоук фыркнул и, тепло улыбнувшись, похлопал его по плечу:
– Не волнуйся, Серый Страж. Я ещё намерен плюнуть в морду твоему Архидемону, так что до нашей с ним встречи можешь не беспокоиться.
Амеллу пришлось удовлетвориться этим обещанием.
Впрочем, Гаррет создавал ему меньше всего проблем. Крепкий, выросший среди деревенских парней отступник шагал по истерзанным погодой и колёсами повозок камням старого тракта, не выказывая признаков усталости, и на ходу разглядывал извлечённую из странно обширных малькольмовых запасов карту Ферелдена. Время от времени поднимая голову, он бросал по сторонам короткие острые взгляды, и Дайлен постепенно уверился в том, что если он и влетит на полном ходу в засаду порождений тьмы, то сделает это исключительно по собственному почину.
Ирвинг от души радовался прогулке и с восторженным тявканьем кидался в ноги своему хозяину, однако через некоторое время Страж всё-таки сумел убедить пса, что он не в настроении для игр. Мабари тихонько заскулил и направился к Хоуку, который, рассеянно потрепав его по голове, снова вернулся к карте. Ирвинг разочарованно тявкнул и вопросительно посмотрел на Амелла, и маг, сдавшись, попросил его принести что-нибудь интересное.
Отставшие от него на несколько шагов Алистер с Лелианой, оказывается, успели найти общий язык и теперь сообща накинулись на Морриган; ведьма, судя по всему, считала их вопросы обыкновенным издевательством, и Дайлен подозревал, что в случае с Алистером она была даже права. Кто же в здравом уме станет спрашивать отступницу, не хотелось ли ей когда-нибудь выйти замуж за симпатичного храмовника?..
Интерес Лелианы казался непритворным, и это, похоже, раздражало Морриган куда сильнее неловкого алистерова ехидства. Андрастианская религия явно не вызывала у неё ни малейшей симпатии, а искренне верующие вызывали смешанное с презрением недоумение. Святую сестру это, впрочем, нисколько не смущало, и Амелл начинал думать, что кое в чём ведьма всё-таки права. И что совсем недолго ему придётся ждать того момента, когда она перейдёт от язвительных реплик к тасканию Лелианы за волосы.
Попытка Гаррета напомнить о том, что они вроде как делают общее дело, привела лишь к тому, что все трое накинулись на него. На лице отступника мигом нарисовалось острое желание приголубить эту компанию файерболом, и Дайлен поторопился вмешаться. В результате наблюдавший за ними Стэн изрёк что-то загадочно-неодобрительное про баз и снова умолк, а Хоук, сочувственно поглядев на тоже начавшего закипать кузена, вполголоса напомнил ему о том, что идти под заклинанием усыпления его шемлен не смогут.
Как выяснилось, звание командира предполагало не только большую ответственность и ничуть не меньшую нервотрёпку, но и право наорать на подчинённых и в ультимативном порядке приказать им вести себя прилично. С искушением и впрямь на них наорать Амелл всё-таки совладал, но его злобное шипение, кажется, произвело даже большее впечатление.
Алистер с Лелианой наконец оставили ведьму в покое и теперь двигались возле самого края дороги, а гордо вздёрнувшая подбородок Морриган принялась изучать облака с таким видом, будто они должны были открыть ей какую-то великую тайну.
Дайлен глубоко вздохнул, похлопал по голове вернувшегося Ирвинга, безмолвно выпрашивавшего у него разрешение самому сгрызть найденную подсохшую кость, и ускорил шаг.
– Не повезло, – понимающе заметил Гаррет, когда маг поравнялся с ним, и протянул ему развернутую карту: – Смотри, в паре лиг отсюда есть спуск к холмам. Там можно будет найти сухое местечко для лагеря, и судя по обозначениям, рядом должна быть роща, где можно будет набрать дров.
– А без дров никак? – задумчиво переспросил маг, припоминая попадавшиеся ему в Башне книги. Про способы сбора дров там ничего не было, а обиженные взгляды, которые бросал на него Алистер, заставляли Амелла подозревать, что свалить эту задачу на второго Стража, как он делал в Коркари, на этот раз не получится.
– Можно и без них, но зачем зря мучиться? – пожал плечами Хоук. – Разве что ты мне скажешь, что чувствуешь порождений тьмы и костёр может нас выдать.
– Если они будут, они нас и без костра учуют, – объяснил Страж. – Огонь они как раз не очень любят, я как-то генлоку в морду факелом ткнул…
– Так факел в морду никто не любит, – фыркнул отступник. – Ладно, с этим я разберусь.
– И меня научи, – снова покосившись на Алистера, сказал Дайлен. – Должны же у меня быть хоть какие-то полезные навыки.
– Вот соберём их всех в одном месте, – проследив его взгляд, проговорил Гаррет, – и ты сразу поймёшь, сколько пользы может принести твоё заклятие усыпления!
Внешний мир был очень странным. Совсем как Тень.
Симпатичный зелёный лужок, который присмотрел для лагеря Амелл, оказался заболоченной низинкой; к счастью, свидетелем его позора оказался только Хоук, а все остальные решили, что его указующий жест предназначался Ирвингу, который тут же помчался на луг и по уши извозюкался в скрытой под густой сочной травой грязи. Страж вздохнул и попытался стереть с только вчера постиранной мантии следы собачьих лап, но не преуспел.
В конце концов выбравший для ночлега подходящее место Гаррет потом отозвал кузена в сторонку и подробно объяснил, почему он выбрал именно его и по каким признакам ориентировался. В итоге всё оказалось совсем несложным, и у Дайлена снова появилась надежда на благополучный исход всей этой затеи. Хотя ему, конечно, опять придётся очень многому учиться.
Например, тому, что иногда внешний мир нисколько не отличается от Круга. То, что Алистер посоветовал ему в первую очередь обратиться к эрлу Эамону, с самого начала вызывало у Стража немало сомнений; насмешливое фырканье услышавшего об этом предложении Хоука только подтвердило его предположения. Люди, похоже, и впрямь имели немало общего, и если с большинством влиятельных чародеев Башни Кинлох можно было разговаривать, только обзаведшись солидной поддержкой, то почему ферелденские аристократы должны были чем-то от них отличаться?
Алистер, впрочем, продолжал утверждать, что его опекун непременно окажет им всю необходимую помощь; только чем больше он распространялся о своей счастливой жизни в доме Эамона, тем больше Дайлен укреплялся в мысли, что являться к почтенному эрлу, не обзаведшись многочисленной армией и десятком могущественных союзников, совершенно бессмысленно.
С союзниками, впрочем, всё тоже было отнюдь не радужно.
Орзаммарские гномы к делам людей относились с неколебимым равнодушием. С порождениями тьмы они сталкивались ежедневно, а не раз в несколько столетий, и читать им пылкие речи об общей беде было бесполезно. Оставалось надеяться лишь на честь гномьего короля, и как раз это внушало Амеллу опасения. Внимательно слушавший его ворчание Гаррет предложил в случае необходимости напомнить правителю поздемников о том, что немалую часть провианта Орзаммар покупает у людей, которые не забудут ему отказа в помощи, и ситуация сразу стала казаться Стражу чуть менее безнадёжной.
Эльфы Брессилиана людей не любили. Совсем. Дайлен, до последнего надеявшийся, что живший в башне долиец – тот самый, у которого он подхватил восхитительно выразительное «шемлен» – был исключением из правил, обречённо вздохнул и решил потренироваться в создании магических щитов. На всякий случай – вдруг его решат пристрелить до того, как выяснят, что он Серый Страж?..
Невесёлые раздумья над последним листком, на котором красовалась эмблема Башни Круга, прервал донесшийся с тракта шум. Лениво помешивавший булькавшую в котелке похлёбку Хоук на мгновение замер и, подхватив с земли лежавший неподалёку посох, двинулся навстречу звукам. Амелл чуть заметно покачал головой, прикидывая, как бы отучить своего – упаси Андрасте, возможно, последнего – родственника кидаться навстречу возможной опасности, не думая о возможном риске, и последовал за ним.
– О, мессир, вы меня изрядно напугали, – раздался странно знакомый голос, и Страж наконец сумел разглядеть в постепенно сгущающихся сумерках приземистую фигуру спасённого поутру торговца. Секундой спустя на ладони Гаррета вспыхнул солнечно-жёлтый огненный шар, осветивший крепкий фургон с запряжёнными в него быками и медленно моргавшего светловолосого гнома на козлах.
– Извините, сударь Феддик, – без особого раскаяния в голосе проговорил Хоук. Занесённый для удара посох отступника уперся в землю, и Дайлен рискнул приблизиться. Он-то, в отличие от некоторых, понимал, что с него будет куда больше проку, если он будет стоять подальше от всяких там мечей и копий и тихонько накладывать на врагов порчу…
– Мы с сыном решили, что путешествовать со столь сильным отрядом будет побезопасней, – тем временем бодро объяснял гном. – И нет, не сударь Феддик, просто Боудан, да, мессир? А это Сэндал. Он у меня не очень разговорчивый, зато с рунами обращается – загляденье! Ежели надо будет оружие или броню зачаровать – приходите, сделаем в лучшем виде! Да и за прочие товары лишнего не запрошу, вот вам моё честное слово!
Обещание не запрашивать лишнего Амеллу понравилось; впрочем, он уже достаточно освоился во внешнем мире, чтобы не верить первому встречному на слово. Даже если этот встречный обязан ему жизнью.
– Я сообщу о вашей просьбе нашему командиру, – бесстрастно уведомил гнома Гаррет, и задумавшийся о людской природе Дайлен отнюдь не сразу сообразил, что разрешения остаться в лагере спрашивали именно у него. Впрочем, опыт бесчисленных теоретических и практических экзаменов его не подвёл, и ему всё-таки удалось с достаточно убедительной надменностью изречь:
– Неужели ответственный за хозяйство отряда не в состоянии сам решить столь мелкую проблему?
О том, что перед ним не Андерс, способный понять его задумку с полуслова, или Йован, которому хватало нескольких едва заметных жестов, он вспомнил только после того, как с его губ сорвалась отнюдь не дипломатичная фраза. Страж сдвинул брови и посмотрел на кузена почти с отчаянием – лишь для того, чтобы заметить, как блеснули в полумраке обнажившиеся в усмешке зубы. Лежавший на ладони второго мага файербол приподнялся, сильнее осветив его лицо, и Дайлен с удивлением прочитал по губам: «Не надейся!»
– Полагаю, Страж Амелл не против вашего присутствия, – развернувшись к торговцу, церемонно уведомил его Хоук. – Надеюсь, вы и впрямь будете справедливо оценивать свои товары. Вероятно, время от времени нам также будет нужно продавать кое-что, и если вы зарекомендуете себя как честный купец, то дела мы, скорее всего, станем вести именно с вами.
Лицо Боудана вспыхнуло таким радостным предвкушением, что интерпретировать его реакцию как-то иначе не удалось бы даже Амеллу, впервые столкнувшемуся с кем-то из его народа только в остагарском лагере. Гном тут же кинулся к задней стороне фургона и, утащив Гаррета за собой, принялся что-то ему расхваливать. Дайлен насторожился, но, даже не услышав криков ужаса и шипения врезающегося в живую плоть файербола, приближаться к флегматично жевавшим что-то быкам всё-таки не рискнул.
Около получаса они с Сэндалом безмолвно таращились друг на друга, но затем из-за фургона всё-таки вывернул устало хмурившийся Хоук и, ещё раз пригласив торговца располагаться поудобнее, направился к нему.
– Лишнего и правда не просит, – поравнявшись с ним, вполголоса проговорил отступник. Амелл ещё раз оглянулся на гномов и двинулся вслед за кузеном. – Как правило. А если ему время от времени напоминать, что он совсем недавно промышлял мародерством, то его цены и вовсе становятся неимоверно привлекательны… Впрочем, напоминать слишком часто тоже не стоит, а то ещё сочтёт за шантаж.
– Так это же и есть шантаж, – удивился Дайлен. Гаррет замялся, но почти сразу отрицательно покачал головой:
– Шантаж – это когда выдвигаешь конкретные условия. А так… это просто просьба вести себя прилично.
Нет, внешний мир всё-таки был очень странным.
– О том, что мародёрство – это плохо, я знаю, – задумчиво проговорил Амелл. – Но вот почему?.. Мне не казалось, что мы делаем что-то очень уж предосудительное, забирая себе барахло павших врагов.
– Так вы ж их сами убивали, – пожал плечами Хоук. – А вот если бы ты обирал тех, кого убили ещё до тебя, да ещё тайком, до того, как до убитых успели бы добраться их убийцы… Да ещё и не делал совсем ничего сам… Нехорошо пользоваться плодами чужого труда, в общем.
– Знаешь, когда ты об этом рассказываешь, – не без удивления прокомментировал Страж, – мне даже начинает казаться, что в этих предрассудках всё-таки есть какой-то смысл.
– Никакого, – ухмыльнулся Гаррет. – В этом-то и заключается сама суть предрассудков. Кстати, ответственный за хозяйство называется интендантом.
Ну хоть в чём-то он не ошибся, с облегчением думал Дайлен, устраиваясь на лежанке из свежих веток, прикрытых плотным шерстяным одеялом. Назначенный интендантом Хоук тут же развернул бурную деятельность, и единственное, что требовалось от самого Стража – это в случае необходимости делать строгий вид и солидно кивать, подтверждая его распоряжения. Алистер попытался было возмутиться тем, что приказы Серому Стражу отдаёт какой-то совершенно посторонний тип, но Амелл только кротко поинтересовался, не хочет ли он заняться всем этим сам, и воин моментально умолк.
Смысл некоторых действий был понятен с первого же момента, и маг невольно удивлялся тому, что не додумался до таких простых вещей сам, но кое-что поначалу казалось совершенно необязательным. Впрочем, вмешиваться Страж всё равно не стал, но потом, уже после того, как всё утихло, подозвал кузена и тихонько попросил объяснить.
Гаррет разухмылялся так, будто его родное дитя впервые сказало «папа», и обрушил на Дайлена такой потом несистематизированных сведений, что у него разболелась голова. Точь-в-точь как в ночь перед экзаменом по целительству, к которому его пытался готовить Андерс, в результате чего они до рассвета просидели в кладовке, изучая целебные свойства найденной там рябиновой настойки. Оставалось лишь надеяться, что в этот раз головная боль, не имея химических причин, исчезнет после нескольких часов сна…
Шёпот.
Мучительно-сладострастный, тягучий, словно каплющая из раны кровь, шёпот. Низкие, хриплые голоса, смешивающиеся в дикой, сводящей с ума какофонии… в которой спустя несколько вдохов проступала извращённая, странно притягательная гармония. Кипящая чернота перед глазами вдруг стала прозрачней, и в ней начали мелькать чьи-то глаза. Красноватые, круглые, с белёсым слепым зрачком…
Любовно пощёлкивавший острыми, как бритва, резцами генлок вытаращился прямо в лицо Дайлену, и Страж с криком проснулся.
– Тихо, тихо, всё хорошо, ты в безопасности. – Амелл без толку трепыхнулся в чьих-то сильных руках и испуганно замер. Глаза постепенно приспосабливались к скудному освещению, а потом его пленитель чуть повернулся, и в слабом свете почти прогоревшего костра маг сумел разглядеть беспокойство на лице Гаррета. – К нам кто-то идёт, маленький Страж?
– Сам ты маленький, – с облегчением выдохнул Дайлен, рухнув обратно на свою постель. Прислушался на всякий случай, как учил его ещё перед Остагаром Дункан, и успокаивающе помахал рукой: – Нет, порождений тьмы рядом нет. Просто сон…
Вот вспоминать недавний кошмар явно не стоило. Перед глазами опять замелькали смутные, неуловимо-тошнотворные картинки, и его снова затрясло. Хоук аккуратно высвободил руку, и лишь после этого Амелл заметил, что, оказывается, успел чуть не до хруста стиснуть лежавшие на его плече пальцы.
– Тише, тише, братик, – успокаивающе заворковал второй маг, с какой-то почти обидной легкостью приподняв его с лежанки и прижав к груди. – Всё уже закончилось, всё в порядке это был просто сон, тебя никто не обидит.
– Я сам кого хочешь обижу, – привычно огрызнулся Дайлен, прикрыв глаза. Сердце всё ещё колотилось как бешеное, но Гаррет размеренно, плавно гладил его по голове, как будто привык посреди ночи утешать плачущих магов, и страх, густо перемешанный с отвращением, постепенно начал отпускать.
– Странное что-то, – наконец поверив в то, что сумеет не сорваться на всхлип посреди фразы, проговорил Амелл. – Никогда у меня кошмаров не было. Ну, демоны иногда в сны лезли, конечно, но совсем не так. Или это какой-то неправильный демон…
– Дух, что ли? – хмыкнул Хоук; Дайлен почувствовал, как шершавые от крестьянской работы пальцы скользнули вдоль его запястья и на несколько секунд аккуратно прижали бившуюся под кожей жилку, а потом кузен бережно опустил его обратно на лежанку и привычно-заботливым жестом накрыл одеялом.
– Духи тоже не такие, – задумчиво возразил Страж. – Я одного встретил во время Истязаний, он совсем не человек, конечно, но это совсем другое. Духи – они… чистые, а это мерзость какая-то.
– Скверна, – вдруг проговорил ссутулившийся у костра Алистер и лениво пошевелил палкой тут же зашипевшие угли. – Первый кошмар после Посвящения, да?
– Ты об этом что-то знаешь? – мигом вскинулся Дайлен. Сидевший рядом Гаррет развернулся ко второму Стражу и молча наклонил голову набок, словно примериваясь, и Амелл на всякий случай вцепился в его плечо. То, что Хоук привык нападать без предупреждения, в полной мере пользуясь преимуществами неожиданности, он уже уяснил, а драка между соратниками ему сейчас нужна была меньше всего.
– Кошмары бывают у всех Стражей, – спокойно, как будто не догадываясь о нависшей над ним опасности, объяснил воин. – Издержки устойчивости к скверне, что поделать. К тому же, во время Мора в наших снах появляется Архидемон.
– Ты мне не говорил, – оскорбленно проговорил Дайлен. Его растерянность и обида почти мгновенно превратились во что-то совсем иное, тёмное и жаркое, и маг с удивлением поймал себя на том, что на его скрюченных, словно когти, пальцах уже заклубилось тёмным облачком заклятие ужаса. Он глубоко вздохнул и развеял его, а потом сдержанно осведомился: – И что ещё ты от меня скрыл?
– Ну, вообще всё это должен был тебе Дункан рассказать, – почти виновато проговорил Алистер. – Есть ещё кое-что… – Он бросил на Гаррета высокомерно-опасливый взгляд и тоном записного вредины закончил: – Только это тайна Серых Стражей. Как обряд Посвящения.
– Дайлен, давай заткнём мне уши, – флегматично предложил Хоук, – ты будешь задавать ему вопросы и, если понадобится, ткнёшь мне пальцем, какую часть тела ему прижечь…
– Что?! – воскликнул воин. Прилетевшая откуда-то из темноты сумка ударила его по голове, и он принялся усиленно тереть ушибленный затылок.
– Верни вещи мои! – через пару минут тяжёлого молчания прозвучал резкий голос Морриган, и после короткой паузы ведьма добавила: – Спал бы ты лучше, чем воплями женщин усталых будить. Или измучен бессонницей так, что и жизнь тебе стала негодна?
– Вообще-то мне не кажется, что у нас уже есть необходимость в столь жёстких мерах, – дождавшись, пока утихнет раздражённое ворчание хасиндки, несколько неуверенно проговорил Дайлен.
– Да я пошутил, – со вздохом сказал Гаррет. – Ну правда, братик, не трону я твоего подчинённого… Без твоего приказа, я имею в виду.
– Это меня ой как утешило, – буркнул Алистер, настороженно поглядывая на отступника. – Амелл, слушай, ты точно уверен, что нам стоит твоего родственника с собой тащить?
– Абсолютно, – отрезал Страж, снова начиная раздражаться. – И что ещё ты от меня скрыл? Алистер, честное слово, лучше сейчас расскажи, а то если я потом выясню…
– Но это действительно тайна Ордена, – почти жалобно отозвался тот и упрямо нахмурился.
Дайлен глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки – Андрасте свидетель, его уже очень давно никто так не выводил из себя, с тех пор, как Андерс глупейшим образом попался во время того, что должно было стать его шестым успешным побегом – и резким жестом откинул одеяло в сторону.
– Пошли, Серый Страж, – зло проговорил он, поднимаясь на ноги. – Побеседуем.
Так и оставшийся сидеть на соседней охапке веток Гаррет молча сунул ему в руки посох, который он ещё в Коркари забрал с трупа гарлока-эмиссара, немало огорчившись тому, что у какого-то порождения тьмы вооружение лучше, чем у мага Круга, и Дайлен, с трудом совладав с желанием ухватить воина за шкирку, направился в расположенный неподалёку овражек, в котором тёк узенький звонкий ручей.
– Ну? – остановившись возле показанной кузеном дикой яблони, грозно вопросил Амелл. Подумал и, сорвав подвернувшееся под руку яблоко, свирепо вгрызся в него, чтобы не было искушения сначала рассказать Алистеру, что он на самом деле думает о его… молчаливости. В яблоке, судя по странному привкусу, обитал червяк, Дайлен выплюнул невовремя попавшее в зубы мясо и уточнил: – Выкладывай всё, что тебе известно о Серых Стражах как таковых, структуре Ордена и так далее. В общем, всё, что знаешь.
Как оказалось, знал Алистер прискорбно мало, и маг мысленно проклял его неколебимую веру в мудрость уже неделю как покойного Дункана и неразговорчивость самого Командора. Последнее, впрочем, было более чем объяснимо, но ситуация от этого лучше не становилась.
Похоже, в ближайшие несколько месяцев Серому Стражу Дайлену Амеллу придётся очень много и очень убедительно врать.
Следующий день начался с того, что Гаррет с Алистером поспорили насчёт того, можно ли обижать хоуковых родственников, что именно засчитывается за обиду и что за это бывает обидчику; как выяснилось, алистеровы сила и стойкость не так уж эффективны против знания грязных приёмчиков кабацкой драки и выносливости привычного к крестьянскому труду парня. Дайлену было отчего-то очень тепло на сердце, но он всё равно выплеснул на спорщиков приготовленное для умывания ведро воды и мстительно сообщил, что заклинаниями исцеления он не владеет и тратить драгоценные припарки на мелочи вроде фингала под глазом или разбитого носа тоже не позволит.
Постанывавший Алистер изрёк что-то насчёт невыносимой мажеской жестокости, запрокинул голову, пытаясь остановить текущую из носа кровь, и принялся опасливо ощупывать рёбра, а Хоук только равнодушно пожал плечами и, приложив к синяку наколдованную сосульку, начал собирать в мешок успевшие расползтись по всему лагерю трофеи. Лелиана, успевшая приспособить отполированный гарлочий нагрудник вместо зеркала, попыталась было возмутиться, когда он уволок этот самый нагрудник прямо у неё из под носа, и Амелл уже приготовился пресекать ещё одну ссору; однако Гаррет вдруг обаятельно улыбнулся и с абсолютно серьёзным видом изрёк какую-то ерунду про то, что единственным достойным зеркалом для дамы столь прекрасной могут быть лишь глаза влюблённых мужчин. Страж растерянно моргнул, но святая сестра вдруг зарумянилась и, по-дурацки хихикнув, безропотно отдала свою добычу.
Улыбка Хоука мигом исчезла, и показавшийся непривычно серьёзным отступник потащил кузена к фургону Боудана Феддика.
Указание «Смотри и учись» после нескольких минут торговли начало казаться Дайлену до крайности неконкретным. То, что врать надо много, он всё же уяснил: то, что продаёшь, нужно расхваливать как древнетевинтерский артефакт, даже если знаешь, что оно развалится через два дня использования; а о том, что собираешься купить, надо отзываться не лучше, чем о нищенских лохмотьях. Логику остальных реплик кузена ему понять так и не удалось, Амелл старательно запомнил самые непонятные и молча подобрался поближе.
Час спустя довольный, как нажравшийся сметаны кот, Гаррет развернулся к нему и вручил охапку какого-то барахла; по возвращении в лагерь барахло оказалось поношенной кожаной бронёй для Лелианы, так и ходившей в своём церковном платье из простой, даже не зачарованной ткани, чародейским капюшоном с рунами увеличения маны для Морриган, и почти новым, только чуть-чуть поцарапанным щитом для Алистера, который мигом перестал дуться из-за разбитого носа и сразу принялся подтягивать ремешки креплений под свою руку. В оставшейся куче обнаружился широкий ошейник с шипами для Ирвинга, несколько кусков прокипячённой ткани для бинтов и пять бутылочек исцеляющего зелья в проложенных ветошью коробочках. Под конец Хоук порылся в кармане и на раскрытой ладони протянул Дайлену вырезанную на кусочке отличного тевинтерского обсидиана руну физической защиты.
– А еда? – жадно вцепившись в руну, грустно сказал Амелл, представив, сколько на это всё было потрачено денег.
– Мы ещё мамину не съели, – возразил Гаррет. – Когда съедим, тогда и купим ещё. – Он вытащил из-за пазухи кошелёк и выразительно им потряс: тот отозвался мелодичным металлическим звоном, и Страж, заглянув внутрь, обнаружил там почти семьдесят серебрушек и несчитанное количество меди.
В Лотеринг он вошёл с вчетверо меньшим состоянием, так что немедленно почувствовал себя очень богатым.
Взиравший на окружавшую его суматоху Стэн обозвал Гаррета каким-то непонятным словом и странно уважительным тоном попросил его достать ему точильный камень шириной в половину ладони и длиной в полторы.
Глава 4. Гаррет ХоукГаррет Хоук
Всё оказалось далеко не так страшно, как опасался поначалу Гаррет. Конечно, задача обеспечения разросшегося до семи боевых единиц отряда всем необходимым была тем ещё геморроем, но ему страшно везло.
Ему повезло с Боуданом, который, не боясь ни слетающихся к маленькому войску Дайлена разбойников, ни диких зверей, ни лезущих изо всех дыр порождений тьмы, исправно следовал за ними и скупал весь собранный с трупов хлам; ему повезло с тем, что этих самых разбойников, зверей и порождений даже не приходилось искать – приходили сами и приносили иногда поразительнейшие вещи; и с дайленовым мабари ему повезло тоже, потому что Ирвинг регулярно приволакивал ему какое-то покусанное мясо, помогая экономить на покупной еде.
Да и вообще, как только Хоук перестал постоянно бояться того, что облажается, оказалось, что всё это он уже где-то видел. Правда, тогда главным действующим лицом был отец, а сам он хвостиком бродил за ним, наблюдал и учился. Ну и работа, которую они искали тогда, заключалась в основном в колке дров и перекопке огородов, а не в отрывании чужих голов. А в остальном принцип был точно такой же: найти работу получше – или хоть какую-нибудь работу – получить за неё сколько-нибудь денег и найти, где за имеющиеся у семьи деньги можно купить хотя бы самое необходимое. А потом найти ещё работу и купить всё остальное, если получится.
Дайлен тоже не сидел сложа руки. Главным его достижением – и не меньше чем чудом господним, по мнению Гаррета - было то, что они до сих пор не перервали друг другу глотки, однако и другими делами Страж тоже не брезговал. Лучше всего ему, к немалому удивлению окружающих, давалась готовка – тот не видел в этом ничего особенного, поминал своего приятеля Андерса, которого Хоук, кажется, уже знал лучше, чем собственных лотерингских дружков, и рассказывал байки про то, как они пытались сварить луковый суп в алхимической лаборатории.
К Боудану они с кузеном обычно ходили вместе. Амелл, как правило, молча соглашался с решениями своего «интенданта», и за две с половиной недели пути до ближайших отрогов Морозных гор всерьёз вмешался только два раза, попросив в первую очередь купить Стэну двуручный меч вместо подобранного им огрского боевого молота и пару колец с рунами для Алистера, совершенно беззащитного перед атаками гарлоков-эмиссаров. А ещё иногда он застенчиво тыкал пальцем в какую-нибудь ерунду и вполголоса просил её купить – если останется немного свободных денег. Эту самую ерунду, стоившую обычно не больше серебрушки, он выпрашивал вовсе не для себя, и Гаррет каждый раз поражался тому, как Дайлену удаётся угадывать с подарками. Сам бы он никогда не подумал, что высокомерная, колючая Морриган как девчонка обрадуется аляповатому позолоченному зеркальцу, или что воспитанный при церкви Алистер придёт в восторг, получив маленькую, в палец высотой статуэтку какого-то страховидла, определить породу которого маги не сумели даже при помощи выпрошенного у Феддика бестиария.
Хоук, отлично понимая, что ему подобный полёт мысли недоступен, предпочитал не рисковать и отношения с отрядом налаживал способом простым и надёжным: едой и выпивкой. Клубничный пирог, который он умудрился испечь на углях, был страшным, как порождение демона Праздности, но успевшие привыкнуть к походной аскезе соратники не обратили на внешний вид редкого лакомства ни малейшего внимания, а изредка попадавшемуся в запасах Боудана плодовому вину они и вовсе радовались, как впервые увидевшие спиртное подростки.
С Дайленом было гораздо проще. Страж любил книги, разные магические штучки и гарретовы рассказы про отступничью жизнь, а ещё был совершенно не приучен к обычной семейной заботе, и как божественное откровение воспринял даже то, что Гаррет научил его заплетать волосы так, чтобы они не растрёпывались после пары часов активного махания посохом и беготни наперегонки с порождениями тьмы. Хоук хотел было достать ему где-нибудь котёнка или щенка, но потом подумал, что таскать зверёныша по всему Ферелдену было бы попросту жестоко, и решил отложить это до конца Мора.
Морозные горы и впрямь оказались морозными, а вход в Орзаммар находился чуть ли не в центре хребта, и через пару дней пути Гаррет с тоской понял, что он всё-таки облажался. Нет, никто не жаловался, и Стэн по-прежнему с подозрительной церемонностью называл его всё тем же загадочным, но уже знакомым словом, но сам-то он всё понимал.
У Боудана тёплой одежды не оказалось, а вовремя сбегать в стоявшую в предгорьях, возле начала дороги на Орзаммар, деревушку Хоук не догадался, и теперь дайленов отряд жестоко мёрз. Не весь, впрочем: Стэна с Алистером вполне успешно грели стёганые поддоспешники, Ирвинга – густая жёсткая шерсть, а его самого – дар огненного мага. А вот девушкам и Дайлену приходилось куда хуже, особенно Морриган, которая так и ходила практически с голой грудью. Гаррет смотрел на отчётливо проступавшие под тонкой светлой кожей косточки ведьмы и с тоской думал о том, сколько же на неё придётся извести лекарств, когда она всё-таки схватит воспаление лёгких.
С кузеном и Лелианой он управился быстро – Амелл был созданием воспитанным очень странно, но умным, и объяснения понимал хорошо, а святой сестре хватило напоминания о том, что, валяясь в горячке, она Создателю точно пользы не принесёт. Морриган же объяснений не слушала, приказы игнорировала, и вообще, похоже, предпочитала гордо замерзнуть насмерть, но не признать то, что прекрасную дочь Флемет может одолеть какая-то жалкая погода.
Гаррету очень хотелось удавить её собственноручно. Глупость он всегда выносил с трудом, а считать подобное нелепое упрямство чем-то ещё никак не получалось.
До наземной части Орзаммара – Боудан, впрочем, утверждал, что это никоим образом не Орзаммар, и не смейте называть это недоразумение именем великого гномьего города – они каким-то чудом добрались в полном составе. Морриган, правда, громко шмыгала носом и ежеминутно сморкалась в утащенный у Гаррета же платок, но это не в счёт.
О том, что у них будут проблемы и помимо мерзкого характера отдельно взятых соратников, им с Дайленом напомнили сразу за ведущим к торговому кварталу мостом. Схватка оказалась яростной, но очень короткой, и Хоук заподозрил, что он был отнюдь не единственным, кто был только рад выпустить пар. А уж после того, как Амелл встретился с ним взглядом и с невиннейшей улыбкой пожал плечами, у него и вовсе не осталось никаких сомнений.
Две лестницы спустя перед ними открылся торговый квартал. Ну или то, что исполняло его функции в странном гномском обществе. Прилавки торговцев-гномов и немногих человеческих купцов, допущенных к ведению дел с подземным народом, располагались по краю большой восьмиугольной площади, в центре которой имелось такой же формы возвышение. На появление пёстрой компании гномы, к немалому удивлению Гаррета, почти не обратили внимания, и его начали мучить недобрые предчувствия.
Права разбить лагерь совсем рядом с площадью они тоже добились с подозрительной лёгкостью, и во взгляде уже попривыкшего к жизни во внешнем мире Дайлена снова появилось какое-то настороженно-опасливое выражение, как будто он всё время ждал подвоха. И на этот раз Хоуку даже нечем было его успокоить, потому что он чувствовал себя точно так же.
– Не знаешь, что делать – собирай информацию, – глубокомысленно сообщил он кузену и, убедившись, что дальше с обустройством лагеря справятся и без него, отправился на разведку.
Торговцы-гномы отнюдь не горели желанием разговаривать с незнакомцем, тем более – человеком, о делах, не касающихся непосредственно купли-продажи, и Гаррету удалось выяснить лишь то, что в Орзаммаре и впрямь что-то неладно. Ну и ещё пару мелочей об устройстве гномского общества, которые его нисколько не интересовали.
Купцы-люди оказались поболтливей, о чём Хоук почти сразу пожалел. И хотя разум твердил ему, что весть о странной смерти короля гномов Эндрина Эдукана и затянувшемся периоде безвластия многократно превосходит по важности ожидаемое, вообще говоря, известие о гибели Лотеринга, он никак не мог перестать думать о месте, которое уже привык считать своим домом. И о родных.
Отступник некоторое время бесцельно шатался по площади, но легче не стало. Даже наоборот, с каждой минутой всё сильнее хотелось вернуться к тому типу, который рассказал ему о Лотеринге и потерях при Остагаре, и, с размаху шмякнув его о ближайшую стену, вытрясти из него всё, что ему нужно было узнать. Вот только смысла в этом не было никакого: всем, что было известно торговцу, тот с ним поделился сразу, а слушать придуманное со страху враньё Хоук не собирался.
А ещё нужно было как-то рассказать Дайлену. И запихнуть в него сваренное им же снадобье от простуды, а то маленький Страж уже начинал как-то подозрительно сопеть и задумчиво косился на приватизированный Морриган платок.
– Что-то случилось, – без вопроса в голосе проговорил Амелл, как только Гаррет вернулся к лагерю. – Пойдём, вначале мне расскажешь.
– А ты, похоже, начинаешь улавливать принцип, – через силу усмехнулся отступник. – Информация правит миром.
– И что, это и правда работает? – с сомнением переспросил Страж, заворачивая за стоявшую возле моста статую, изображавшую, судя по всему, какого-то гномского героя. Хоук, оглядевшись, запалил в ладонях небольшой файербол, и Дайлен с довольным вздохом принялся греть над ним вечно мёрзнущие пальцы.
– Работает, – наконец сказал Гаррет, не отрывая взгляда от потрескивающего комка пламени. – Той опасности, о которой ты знаешь, ты сможешь избежать. Та, о которой тебе неизвестно, будет иметь последствия куда более тяжёлые…
– А если б я заранее выяснил, что эмбриум с веретёнкой правильно реагируют только в строго определённом диапазоне температур, то у нас с Андерсом не получилось бы слабительное вместо снадобья для увеличения мужской силы… – задумчиво продолжил за него Страж и решительно кивнул: – Я понял, да.
– На кой хрен вам с ним понадобилось нечто подобное? – неподдельно удивившись, поднял голову Хоук. Дайлен смущённо моргнул и, пожав плечами, объяснил:
– Хотели подлить кое-кому тайком. Ну и подлили, собственно, тоже забавно вышло, но если бы получилось как надо – было бы ещё лучше. Понимаешь, у форменных доспехов рекрутов-храмовников эта вот бронированная юбочка – она с разрезами спереди и сзади, и если бы в переднем разрезе кое-чего торчало, то этому кое-кому после рыцарь-командорской инспекции пришлось бы долго торчать в церкви и молиться. Ему бы не повредило, – с неожиданным ожесточением добавил маг и, помолчав ещё немного, тихо спросил: – Что случилось?
– Лотеринг сгорел, – вполголоса отозвался Гаррет, снова уставившись на файербол. Изящные дайленовы пальцы на просвет казались совсем тоненькими, прозрачными и невозможно хрупкими, и отступнику становилось жутко от мысли, что у него, возможно, никого больше не осталось. Никого, кроме его маленького кузена, отважного, самоубийственно упрямого и не по возрасту рассудительного. – Если у того типа, которого я расспрашивал, верные сведения – через два дня после нашего ухода.
Рассеянно поглаживавшие окружавший пламя тёплый воздух пальцы мага замерли.
– Они должны были успеть, – сглотнув, проговорил Амелл. – Они обязательно успели, Гаррет! Дядя Малькольм сказал, что они уйдут на следующий день, они должны были опередить Орду. И они обязательно напишут нам из Хайевера, Бетани обещала!
– Куда они станут писать? – мрачно усмехнулся Хоук. – Мы же не задерживаемся на одном месте дольше нескольких часов, да и гонцы к тем же долийцам или даже в Орзаммар не ходят. Просто… будь готов к тому, что всё может оказаться… не так уж хорошо. И надейся на лучшее. Я тоже буду. А пока нам надо разобраться с Мором.
– Чем скорее разберёмся, тем скорее всё выясним, – решительно подтвердил Дайлен. Нахмурился, закусил губу и с нехорошей, многообещающей ноткой в голосе добавил: – Как только подтвердим союз, потребую у гномского короля ищеек. Или как они там называются. В общем, чтобы нашли дядю Малькольма с тётей Леандрой, а потом нас, и всё рассказали. Скажу, что это дело Ордена.
– С этим будут проблемы, Серый Страж, – глубоко вздохнув и всё-таки заставив себя сосредоточиться, с сожалением проговорил Гаррет. – В Орзаммаре тоже неспокойно – по слухам, король Эндрин Эдукан умер и у гномов сейчас нет правителя. Говорят, было в смерти короля что-то странное, но насколько можно верить подобным сплетням – неизвестно.
Амелл, задумавшись снова, принялся рассеянно поигрывать с окутывавшими файербол язычками пламени, а потом покачал головой:
– Мы тут со вполне официальной миссией. Наше дело – напомнить им о договоре и получить помощь; и неважно, у кого нам придётся эту помощь просить. Ни за что не поверю, что у гномов нет какого-нибудь… заместителя, или управляющего органа… который занимается государственными делами в отсутствие короля. Вот пусть и занимаются. Во всяком случае, они должны будут предоставить нам хоть какие-то надёжные сведения насчёт сложившейся ситуации.
– Только помни, что и у них могут быть свои причины лгать, – слабо улыбнувшись, напомнил Хоук, и Дайлен резко кивнул и спрятал согревшиеся пальцы под мышки.
К вратам Орзаммара они пошли вчетвером: Амелл, снявший наброшенное заместо плаща шерстяное одеяло и оставшийся в одной только мантии, старательно отстиранной и даже кое-как отглаженной раскалёнными на файерболах камнями; Алистер, заявивший, что это дело Серых Стражей, с таким видом, что даже Дайлен решил не тратить время на пустые споры; Гаррет с Лелианой, тоже постаравшиеся по возможности привести себя в порядок, держались чуть позади официальных представителей делегации и в четыре глаза следили за тем, чтобы с флангов не подкрались очередные логэйновы прихвостни.
Прихвостни, впрочем, дожидались их прямо возле врат и коротали время, в голос ругаясь с гномом-Привратником. Тот хмурился и вяло огрызался, с каждой минутой испытывая всё меньше желания пропускать их в город, но эмиссара Имрека это не смущало. В отличие от увязавшегося за хозяином Ирвинга, который неслышно подкрался к послу тейрна Логэйна сзади и вежливо, но очень громко сказал: «Гав!»
Имрек от неожиданности вздрогнул и развернулся, занося над головой пса мгновенно выхваченный из ножен меч, а Привратник хмыкнул и неспешно огладил усы, прикрывая ладонью усмешку. Дайлен торопливо вскинул руку, и клинок выпал из внезапно ослабевших пальцев эмиссара. Тот покачнулся и в ярости прорычал:
– Как ты смеешь атаковать посла самого регента? Убить наглецов!
– А ведь мы и обнаглеть-то даже не успели, – насмешливо посетовал Хоук, почти с облегчением швырнув ему в грудь цепную молнию. Для того, чтобы по-настоящему навредить, разряд был слишком слаб, но сопровождавший эмиссара маг содрогнулся и, потеряв концентрацию, не удержал сотворённый было щит от заклинаний школы энтропии. И закричал, беспомощный перед охватившими его кошмарными видениями.
– Ирвинг, фас! – резко скомандовал Дайлен, накладывая ещё одно заклинание ужаса на ринувшегося в их сторону воина, и Алистер с Лелианой как будто очнулись. Глотку Имрека пронзила стрела, а следом за ним рухнул и его телохранитель, получив разом меч в горло и ледяной шип в правый глаз. Мабари ещё раз тряхнул безвольно обмякшее тело мага и, трусцой подбежав к ним, вопросительно ткнулся окровавленной мордой в бедро хозяину.
– Ну что. Благодарствую. Очень уж мне эти крикуны надоели, – внимательно оглядев их, степенно проговорил Привратник. И, выразительно опершись на секиру с длинной рукоятью, добавил: – Да вот только вас я тоже пропустить не могу. Пока нового короля не выберут, нельзя надземникам в Орзаммар.
– И долго его будут выбирать? – почесав подбородок, задумчиво осведомился Амелл.
– А никто не знает, – пожал плечами гном. – Ты приходи попозже. Лишнего ждать не заставлю, будь уверен.
– Извини, почтенный, – покачал головой Дайлен. – Вот как раз ждать я не могу совсем. – Маг выпрямился, расправил плечи, вдруг показавшись почти величественным, и властно проговорил: – Я Дайлен Амелл, Серый Страж, и я пришёл напомнить народу Камня о заключённом его королями договоре.
Впечатление, впрочем, несколько подпортил быстрый, чуть вопросительный взгляд, который он исподтишка бросил на Гаррета – словно плохо подготовившийся ученик, по лицу экзаменатора пытающийся понять, угадал ли он с ответом. Отступник торопливо кивнул, уверяя, что у него всё получается правильно, и украдкой похлопал кузена между лопаток, и Страж снова пронзительно воззрился на гнома.
– О как, – глубокомысленно сказал Привратник. Почесал густую, типично гномскую бороду и решил: – Ну заходите тогда. Серые Стражи – это Серые Стражи, даром что наземники. Вот только с договором-то у тебя вряд ли что выйдет, пока нового короля не выберут. – Гном выпрямился, ударил рукоятью секиры в землю и торжественно провозгласил: – Войдите и узрите величие Зала Героев!
Дайлен церемонно кивнул и, дождавшись, пока массивные створки разойдутся в стороны, степенно двинулся вперёд. Вдруг оробевший Ирвинг жался к его бедру и нервно крутил обрубком хвоста, настороженно поводя ушами.
«Величие Зала Героев» терялось в полумраке. На поверхности было не то чтобы светло – тяжёлые низкие облака затягивали всё небо, грозя вот-вот разразиться метелью, и Гаррет не первый день чувствовал себя как в подвале – но в подземном чертоге оказалось ещё темнее. Он чуть не навернулся со странно высоких для гномского города ступеней и замедлил шаг, дожидаясь, пока привыкнут глаза.
В темноте слышалось чьё-то бормотание, до странности напоминавшее молитву, из дальнего – очень дальнего, судя по эху – угла доносился женский голос. Различить слова Хоуку тоже не удалось, но интонация казалось до боли знакомой – таким же тоном мама рассказывала ему историю форта Драккон, когда они жили в Денериме. Из столицы пришлось бежать уже через месяц, но мамины рассказы он запомнил навсегда, и то, как смеялся отец, заговорщицким шёпотом добавляя к её историям пикантные подробности…
«До боли» – очень точное определение.
В густом сумраке постепенно начали проступать яркие пятна света. Шагавший впереди Дайлен остановился, потёр глаза свободной рукой, и принялся с любопытством оглядываться. Гаррет выждал, пока нечёткие пятна не превратились в высокие жаровни, в которых полыхало пламя, и тоже посмотрел вокруг.
– Это Совершенные, – радостно объяснила Лелиана. – Совершенными становятся гномы, совершившие нечто выдающееся. Вон тот, наверное, Совершенный Карридин. А вот это – Совершенная Бранка. Она была последней, кого причислили к Совершенным, причём случилось это совсем недавно, самое большее лет десять назад…
– Это женщина? – внимательно осмотрев статую – такую же приземистую и угловатую, как и те, что стояли возле моста – с сомнением осведомился Дайлен. Ответить святая сестра не успела: к идолу Совершенной Бранки подошла гномка с маленькой дочерью, и маг полностью переключился на неё. Гномка настороженно покосилась на чужаков и, пообещав девочке рассказать про Бранку в другой раз, поторопилась отойти подальше.
– Гномские женщины тоже кругленькие, – заключил Амелл и, снова посмотрев на Совершенную, критически заметил: – Это неправильное изображение. Я же её не узнаю, если встречу!
– Думаю, ты её узнаешь по каким-нибудь другим признакам, – утешил его Хоук. – Ну, должны же быть у Совершенных какие-нибудь регалии. Богатые ожерелья или ещё что-нибудь в этом роде…
– Этого я не знаю, – смущённо сказала Лелиана, поёрзав под вопрошающим взглядом Стража. – Обычаи народа Камня до сих пор остаются загадкой для посторонних…
– Значит, посторонние просто плохо старались, – резковато проговорил Дайлен и, поморгав, решительно направился к видневшимся в дальнем конце зала высоким дверям.
Нет, на самом деле в Зале Героев было достаточно светло. Пламя в жаровнях было не слишком ярким, но его света вполне хватало, чтобы не спотыкаться о ступени или попадавшиеся кое-где выбоины полу, и в этом колышущемся сиянии фигуры Совершенных казались исполненными сверхъестественного величия. Амелл, однако, косился на них с плохо скрытым раздражением, как будто опасался того, что какая-нибудь статуя вдруг оживёт и начнёт тягать его за уши.
Умолкший было молитвенный голос зазвучал снова; на этот раз они оказались куда ближе к его источнику, и Гаррет сумел разобрать часть слов: это была хвалебная речь в честь изобретшего любимую гномскую взрывчатку Совершенного. Ему стало любопытно, и, по правде сказать, он не отказался бы послушать неизвестного оратора ещё, но Дайлен успел подойти к дверям Общинных Залов, и Хоук поторопился вслед за ним.
Орзаммар оказался совсем не таким.
На самом деле Гаррет не смог бы даже сказать, чего именно он ждал от последнего осколка некогда великой гномьей империи, но то, что его ожидания оказались обмануты, он знал совершенно точно.
Пещера Общинных Залов была настолько высокой, что в ней, должно быть, смог бы взлететь даже Архидемон. Где-то далеко впереди маняще сиял поток падающей с невозможной высоты лавы; чеканные обводы традиционно гномской архитектуры смягчал золотистый сумрак – вдоль стен рядами стояли такие же широкие жаровни, а внизу, в глубоком рву, отделявшем от остальной части Залов какое-то странное здание, глухо потрескивал раскалённый до желтизны камень. Или, может быть, это тоже была лава – Гаррет вовсе не был уверен, что ему действительно хочется проверять.
И как всегда, всё портили люди. Вернее, в данном случае – гномы, два богато одетых бородатых типа, один седой, а другой – золотисто-русый. За спиной у каждого толпилось по десятку бойцов, переминавшихся с ноги на ногу и только и ждавших сигнала, чтобы кинуться в драку, но их предводители, к немалому разочарованию подчинённых, пока ограничивались оскорблениями.
По крайней мере, Хоуку показалось, что «Камнем отвергнутый» – это было оскорбление. То, как вспыхнул после этого седобородый, вполне подтвердило его догадку.
Дайлен грустно вздохнул, посмотрел на него в поисках поддержки, а потом покрепче сжал посох и направился к спорщикам. Однако те не стали его дожидаться и, обменявшись заключительными выпадами, разошлись в разные стороны. Страж повертел головой, словно пытаясь выбрать, кого из них преследовать, а потом хмуро буркнул что-то себе под нос и двинулся к стоявшему на посту возле какого-то обелиска стражнику.
Гном, оказавшийся аж начальником орзаммарской стражи, тоже был не в восторге от разыгравшегося перед ним представления. Гаррет его, пожалуй, даже понимал: попробуй тут что сделай, когда непристойную свару устроили два претендента на королевский трон – неважно, кто из них в итоге одержит верх, не в меру инициативному служаке достанется в любом случае.
– И кто правит народом Камня в отсутствие Короля? – выслушав стенания начальника стражи, требовательно осведомился Амелл. Гном опасливо моргнул, и Хоук слегка сжал плечо кузена, безмолвно прося его поумерить пыл. Дайлен вопросительно покосился на него, подумал и наконец застенчиво улыбнулся.
Несколько успокоившийся стражник махнул рукой куда-то влево, указывая на массивные, украшенные геометрическим орнаментом ворота: за ними находились Алмазные залы с жилищами благородных Домов, Архивом и залом Совета. Старейшина Бранделор как раз должен был вести очередное заседание Совета Старейшин, так что отыскать его должно было оказаться несложно.
– Мне тут не нравится, – вежливо распрощавшись с гномом, тихо пожаловался Страж. – Тут как-то странно, и непонятно, что делать. А вдруг они и правда не захотят дать нам войска? И что мне тогда, посохом их по голове лупить, что ли?
– Не пугайся заранее, – похлопав его по плечу, усмехнулся Гаррет. – А если что-то пойдёт не так, сделай ещё разок такой грозный взгляд, у тебя здорово получается. Нет, правда, я не шучу.
– А я ещё «облако смерти» недавно выучил, – вдруг поделился Дайлен. – А то мне завидно было, ты умеешь площадные заклинания делать, а я нет. А теперь умею.
– Вот и хорошо, – кивнул Хоук. – Если что-то пойдёт не по-твоему, подумай о нём и о том, куда именно ты захочешь его отцентровать. Лучше – в центре грудной клетки того, кто вызовет твоё неудовольствие.
– Если центровать на того, с кем разговариваешь, то получится плохо, своих же задену, – нахмурившись, возразил Страж.
– А я не говорил, что его сразу кастовать надо, – напомнил ему отступник. – Просто подумай об этом. Как следует. У тебя в глазах сразу что-то такое появляется… – Он неопределённо повёл пальцами в воздухе и закончил: – Внушающее.
– Да? – удивлённо переспросил Дайлен, и Гаррет кивнул, стараясь выглядеть как можно уверенней, а потом добавил:
– Всё получится.
Если бы речь шла о людях, всё обязательно получилось бы. Но Старейшина Бранделор, похоже, боялся гнева будущего короля больше, чем смерти от рук явившихся невесть откуда незнакомцев – пусть даже смерть эта, судя по взгляду Амелла, должна была стать до крайности мучительной. Злобный взор Хоука, как и заскакавший между его пальцев файербол, нисколько не помогли делу, пространная речь Лелианы тоже не подействовала, а Алистер не стал даже и пытаться. Только смотрел на пожилого гнома печально и укоризненно, как некормленый мабари.
Впрочем, назвать визит в Залы Совета совсем уж бесполезными было нельзя. По крайней мере, Бранделор подсказал им пару путей решения проблемы… осталось только выбрать между ними. Хотя Гаррета, по правде сказать, куда больше прельщала мысль испепелить обоих клятых претендентов и оставить гномов на милость Совета Старейшин.
– И что нам теперь делать? – осведомился Дайлен. Вид у него был несчастный донельзя, он что-то сердито рыкнул Алистеру с Лелианой и забился в зачем-то вырезанную в скале возле врат Совета нишу. А потом и вовсе оперся спиной на стену и сполз вниз, обхватив руками колени. – Они что, совсем тут с ума посходили? Просят решать судьбу гномьего народа мальчишку, которго впервые увидели!
Амелл поднял голову и посмотрел на Хоука так, что у того чуть сердце не остановилось. Вот этого-то отец и опасался, и зря он отмахивался от его предупреждений.
– Что мне делать? – тихо, почти яростно прошептал маг, глядя на старшего кузена так, словно и впрямь ожидал ответа.
– Послушай. – Гаррет опустился рядом с ним на колени, оглянулся, выискивая взглядом остальных спутников. Ирвинг, чуть слышно поскуливая, сидел рядом и тянулся носом к хозяину, а воин с лучницей весело болтали возле парапета, как будто и вовсе о них забыв. – Я, наверное, должен был сказать тебе раньше… Дайлен, я сделаю для тебя всё, что смогу, и помогу всем, что будет в моих силах. – Плечи Амелла под его ладонями мелко дрожали, и он осторожно сжал пальцы, надеясь, что это поможет младшему успокоиться. – Но я не всесилен. И отнюдь не всеведущ. И есть вещи, помочь с которыми я тебе просто не смогу. И вещи, помочь в которых я не имею права.
– То есть, тут я сам по себе, – горько хмыкнул Дайлен и, низко опустив голову, уткнулся носом в натянувшийся на острых мальчишеских коленках подол мантии.
– Этого я не говорил, – скрипнув зубами, сдержанно проговорил Гаррет. – Я никогда тебя не брошу, братик. Но сейчас… Я старше тебя на два с половиной года, и у меня намного больше опыта в том, что касается обычной жизни… Но я не знаю очень и очень много, и гномская политика – одна из тех вещей, в которых я не разбираюсь совсем. Равно как и школа энтропии, к слову.
– Это должно меня утешить? – язвительно переспросил Амелл. Тонкие пальцы мага судорожно мяли зачарованную ткань, и больше всего отступнику хотелось и впрямь оказаться тем героем в сияющих доспехах… ладно, сияющем одеянии… которым его считал маленький кузен.
Ну да, а потом за ним пришёл бы демон Гордыни, и маленький кузен опять остался бы один. Нет уж.
Хоук потёр переносицу и уселся на пятки.
– Я не могу сказать тебе, что нужно сделать, – наконец сказал он. – И не имею права. Я даже не могу дать тебе совет, потому что нихрена обо всём этом не знаю. Но попробовать помочь я могу. И попробую. – Он снова сжал переносицу и, глубоко вздохнув, проговорил: – Для начала, что именно тебя так пугает?
– Гаррет, ты идиот? – резко осведомился Дайлен. – От меня требуют, чтобы я решил судьбу целого народа, а ты ещё спрашиваешь, что меня так пугает! А вдруг я ошибусь?
– Дайлен. Братик, – Гаррет постарался говорить помягче, словно обращаясь к раздражённому мабари, – это не экзамен. Честное слово. Здесь нет правильных и неправильных ответов.
– Это же не повод принимать решения методом «Тыкну в небо», – ссутулившись, буркнул Страж.
– Нет, – терпеливо согласился Хоук. – Просто… Жаль, конечно, тебя разочаровывать, но ты преувеличиваешь свою роль в этом спектакле. И в жизни гномского народа в целом – тоже. Открою тебе большой-большой секрет: твоё слово не есть непреложный закон. Если – если, не когда, учти это – победит тот кандидат, которого поддержишь ты, и гномам он не понравится его правление – они его попросту свергнут. Это довольно быстро делается, если действительно надо.
– Я прямо унижен до глубины души, – пробормотал Дайлен. Однако трясти его перестало, и панический ужас из его глаз постепенно начал исчезать. – И всё равно, это как-то неправильно – вынуждать гномов исправлять то, что я должен был с самого начала сделать как следует…
– Кому ты, блять, должен?! – неожиданно рявкнул Гаррет, сам себе изумившись. – Старейшинам, которые вешают на тебя обязанность принять решение, которое должны были принять сами? Двум ублюдкам, которые никак не могут поделить ещё не остывший трон? Очнись, Серый Страж, единственное, что ты действительно должен – прибить ебаного Архидемона и остановить этот клятый Мор!
Амелл растерянно хлопал глазами и смотрел на него так, словно увидел впервые в жизни. Ну да, то, как Гаррет Хоук орёт, он и впрямь видел в первый раз. Отступнику даже стало стыдно.
– Извини, – устало потерев глаза, тихо сказал он.
– Да ты вообще-то прав, – почесав успевший опять обрасти щетиной подбородок, задумчиво сказал Дайлен. – Ничего я им не должен. Если что не так, то во-первых, нас тут уже давно не будет, а во-вторых, гномы скорее на своих же Старейшин кинутся за то, что те позволили решать судьбу гномского народа чужаку. – Он помолчал ещё с полминуты и упрямо повторил: – Но всё равно нужно постараться сделать всё как надо… А я даже не знаю, с чего начать.
Гаррет глубоко вздохнул и, вытащив из сумки подстилку, уселся рядом с кузеном.
– Думаю, знаешь, – сказал он. – Расскажи-ка мне об истории народа Камня.
– Что? – неподдельно изумился Страж.
– Ну что «что»? – повернув голову, насмешливо выгнул бровь Хоук. – Если забыл, то это я тут дикий необразованный отступник, вынужденный опираться исключительно на природную сметку, а ты у нас многомудрый маг Круга, обученный мыслить и делать выводы. В жизни не поверю, что в кинлохской библиотеке не было книжек про гномов, а судя по тому, с какой жадностью ты на книги накидываешься, ты эту всю библиотеку перечитал.
– Ну не всю, – рассеянно пробормотал Амелл, сосредоточенно насупив брови. – Но очень многое…
– Вот и давай, – удобно опершись спиной на стену, милостиво кивнул Гаррет. – С самого начала и по порядку. Я тебя внимательно слушаю.
Дайлен прочистил горло, похлопал вопросительно тявкнувшего Ирвинга по морде и заговорил.
Лотеринг был каким-то заколдованным местом, решил в итоге Дайлен.
Причём «заколдованным» в самом худшем, сказочном смысле слова. Андерс, попавший в Круг в куда более позднем возрасте, чем большинство магов, рассказывал ему эти самые «сказки», заменявшие во внешнем мире вечерние страшилки про злого храмовника и семерых учеников, и Амелл накрепко запомнил, что в заколдованных местах всегда случается какая-то загадочная хрень.
Вот она и случалась.
В первый раз переступив границу посёлка, Дайлен обзавёлся сестрой Лелианой. Приобретение сомнительное, а судя по реакции кузена Гаррета, сомнительное вдвойне, но ограниченность имеющихся в распоряжении Стража ресурсов не способствовала излишней придирчивости.
Во второй раз Амелл обрёл убийцу-кунари и укрепился в своей потаённой, тщательно скрываемой неприязни к церковницам. Подобранная в таверне святая сестра даже сумела принести какую-то пользу, но симпатии к ней маг всё равно не испытывал. Много ли доблести нужно, чтобы сказать своей сообщнице по всемирному заговору, что вот этот Страж освобождён от необходимости отдавать половину своего имущества на взятки ради спасения чьей бы то ни было жизни?
Задерживаться в Лотеринге отряд не стал. Сбережения семейства Хоуков избавили их от надобности тратить время на бешеных медведей и бандитов, и Дайлен, посовещавшись с Гарретом, повёл своих подопечных к дальнему подъёму на имперский тракт. Ещё пару дней они могли двигаться по старой, построенной, кажется, ещё тевинтерцами дороге, и только потом им пришлось бы принимать решение о том, куда направиться в первую очередь.
Кузен Гаррет, к слову, тоже оказался слегка ненормальным. При виде порождений тьмы, накинувшихся на застрявшего у спуска с тракта гномского торговца, он только неодобрительно буркнул что-то вроде «ну и уроды», даже не попытавшись убежать в ужасе или расстаться с завтраком, а потом кинулся в бой с таким энтузиазмом, будто ему предложили лучшее развлечение в жизни.
– Гаррет, не рискуй ты так! – уже после боя, выслушав благодарности спасённого торговца и тягучее «Привет» его умственно отсталого сына, выговаривал кузену Дайлен. – Ты же маг! Ты очень сильный маг, тебе хоть завтра можно было бы сдавать экзамен на старшего чародея-стихийника! Я даже почти не преувеличиваю. Да как тебе вообще пришла в голову мысль подраться с генлоком на кулачках?
– Так умер-то в итоге всё-таки он, а не я, – недоуменно пожал плечами тот. Стража чуть удар не хватил при виде его рассаженных о генлочьи зубы костяшек, но судя по всему, скверна в его кровь проникнуть не успела.
Ладно, Гаррет был самую капельку ненормальным. Испуг Дайлена его явно удивил, но отмахиваться от его объяснений отступник не стал, как и оспаривать его компетентность в данном вопросе. Стражу от подобного доверия стало даже как-то неловко, но о порождениях тьмы он и впрямь уже знал больше, чем никогда не сталкивавшийся с ними Хоук.
– Надо будет достать себе прочные перчатки. Лучше даже клёпаные, – задумчиво кивнув собственным мыслям, заключил Гаррет, и Амелл чуть не поперхнулся очередным вздохом.
– Только с ограми не связывайся, пожалуйста, – отдышавшись, обречённо попросил он. – А то тётя Леандра меня убьёт. А ты ведь не хочешь, чтобы меня убили, правда? – В меру своих способностей скопировав лучший андерсов умоляющий взгляд, Дайлен пронзительно воззрился на кузена и захлопал ресницами.
Хоук фыркнул и, тепло улыбнувшись, похлопал его по плечу:
– Не волнуйся, Серый Страж. Я ещё намерен плюнуть в морду твоему Архидемону, так что до нашей с ним встречи можешь не беспокоиться.
Амеллу пришлось удовлетвориться этим обещанием.
Впрочем, Гаррет создавал ему меньше всего проблем. Крепкий, выросший среди деревенских парней отступник шагал по истерзанным погодой и колёсами повозок камням старого тракта, не выказывая признаков усталости, и на ходу разглядывал извлечённую из странно обширных малькольмовых запасов карту Ферелдена. Время от времени поднимая голову, он бросал по сторонам короткие острые взгляды, и Дайлен постепенно уверился в том, что если он и влетит на полном ходу в засаду порождений тьмы, то сделает это исключительно по собственному почину.
Ирвинг от души радовался прогулке и с восторженным тявканьем кидался в ноги своему хозяину, однако через некоторое время Страж всё-таки сумел убедить пса, что он не в настроении для игр. Мабари тихонько заскулил и направился к Хоуку, который, рассеянно потрепав его по голове, снова вернулся к карте. Ирвинг разочарованно тявкнул и вопросительно посмотрел на Амелла, и маг, сдавшись, попросил его принести что-нибудь интересное.
Отставшие от него на несколько шагов Алистер с Лелианой, оказывается, успели найти общий язык и теперь сообща накинулись на Морриган; ведьма, судя по всему, считала их вопросы обыкновенным издевательством, и Дайлен подозревал, что в случае с Алистером она была даже права. Кто же в здравом уме станет спрашивать отступницу, не хотелось ли ей когда-нибудь выйти замуж за симпатичного храмовника?..
Интерес Лелианы казался непритворным, и это, похоже, раздражало Морриган куда сильнее неловкого алистерова ехидства. Андрастианская религия явно не вызывала у неё ни малейшей симпатии, а искренне верующие вызывали смешанное с презрением недоумение. Святую сестру это, впрочем, нисколько не смущало, и Амелл начинал думать, что кое в чём ведьма всё-таки права. И что совсем недолго ему придётся ждать того момента, когда она перейдёт от язвительных реплик к тасканию Лелианы за волосы.
Попытка Гаррета напомнить о том, что они вроде как делают общее дело, привела лишь к тому, что все трое накинулись на него. На лице отступника мигом нарисовалось острое желание приголубить эту компанию файерболом, и Дайлен поторопился вмешаться. В результате наблюдавший за ними Стэн изрёк что-то загадочно-неодобрительное про баз и снова умолк, а Хоук, сочувственно поглядев на тоже начавшего закипать кузена, вполголоса напомнил ему о том, что идти под заклинанием усыпления его шемлен не смогут.
Как выяснилось, звание командира предполагало не только большую ответственность и ничуть не меньшую нервотрёпку, но и право наорать на подчинённых и в ультимативном порядке приказать им вести себя прилично. С искушением и впрямь на них наорать Амелл всё-таки совладал, но его злобное шипение, кажется, произвело даже большее впечатление.
Алистер с Лелианой наконец оставили ведьму в покое и теперь двигались возле самого края дороги, а гордо вздёрнувшая подбородок Морриган принялась изучать облака с таким видом, будто они должны были открыть ей какую-то великую тайну.
Дайлен глубоко вздохнул, похлопал по голове вернувшегося Ирвинга, безмолвно выпрашивавшего у него разрешение самому сгрызть найденную подсохшую кость, и ускорил шаг.
– Не повезло, – понимающе заметил Гаррет, когда маг поравнялся с ним, и протянул ему развернутую карту: – Смотри, в паре лиг отсюда есть спуск к холмам. Там можно будет найти сухое местечко для лагеря, и судя по обозначениям, рядом должна быть роща, где можно будет набрать дров.
– А без дров никак? – задумчиво переспросил маг, припоминая попадавшиеся ему в Башне книги. Про способы сбора дров там ничего не было, а обиженные взгляды, которые бросал на него Алистер, заставляли Амелла подозревать, что свалить эту задачу на второго Стража, как он делал в Коркари, на этот раз не получится.
– Можно и без них, но зачем зря мучиться? – пожал плечами Хоук. – Разве что ты мне скажешь, что чувствуешь порождений тьмы и костёр может нас выдать.
– Если они будут, они нас и без костра учуют, – объяснил Страж. – Огонь они как раз не очень любят, я как-то генлоку в морду факелом ткнул…
– Так факел в морду никто не любит, – фыркнул отступник. – Ладно, с этим я разберусь.
– И меня научи, – снова покосившись на Алистера, сказал Дайлен. – Должны же у меня быть хоть какие-то полезные навыки.
– Вот соберём их всех в одном месте, – проследив его взгляд, проговорил Гаррет, – и ты сразу поймёшь, сколько пользы может принести твоё заклятие усыпления!
Внешний мир был очень странным. Совсем как Тень.
Симпатичный зелёный лужок, который присмотрел для лагеря Амелл, оказался заболоченной низинкой; к счастью, свидетелем его позора оказался только Хоук, а все остальные решили, что его указующий жест предназначался Ирвингу, который тут же помчался на луг и по уши извозюкался в скрытой под густой сочной травой грязи. Страж вздохнул и попытался стереть с только вчера постиранной мантии следы собачьих лап, но не преуспел.
В конце концов выбравший для ночлега подходящее место Гаррет потом отозвал кузена в сторонку и подробно объяснил, почему он выбрал именно его и по каким признакам ориентировался. В итоге всё оказалось совсем несложным, и у Дайлена снова появилась надежда на благополучный исход всей этой затеи. Хотя ему, конечно, опять придётся очень многому учиться.
Например, тому, что иногда внешний мир нисколько не отличается от Круга. То, что Алистер посоветовал ему в первую очередь обратиться к эрлу Эамону, с самого начала вызывало у Стража немало сомнений; насмешливое фырканье услышавшего об этом предложении Хоука только подтвердило его предположения. Люди, похоже, и впрямь имели немало общего, и если с большинством влиятельных чародеев Башни Кинлох можно было разговаривать, только обзаведшись солидной поддержкой, то почему ферелденские аристократы должны были чем-то от них отличаться?
Алистер, впрочем, продолжал утверждать, что его опекун непременно окажет им всю необходимую помощь; только чем больше он распространялся о своей счастливой жизни в доме Эамона, тем больше Дайлен укреплялся в мысли, что являться к почтенному эрлу, не обзаведшись многочисленной армией и десятком могущественных союзников, совершенно бессмысленно.
С союзниками, впрочем, всё тоже было отнюдь не радужно.
Орзаммарские гномы к делам людей относились с неколебимым равнодушием. С порождениями тьмы они сталкивались ежедневно, а не раз в несколько столетий, и читать им пылкие речи об общей беде было бесполезно. Оставалось надеяться лишь на честь гномьего короля, и как раз это внушало Амеллу опасения. Внимательно слушавший его ворчание Гаррет предложил в случае необходимости напомнить правителю поздемников о том, что немалую часть провианта Орзаммар покупает у людей, которые не забудут ему отказа в помощи, и ситуация сразу стала казаться Стражу чуть менее безнадёжной.
Эльфы Брессилиана людей не любили. Совсем. Дайлен, до последнего надеявшийся, что живший в башне долиец – тот самый, у которого он подхватил восхитительно выразительное «шемлен» – был исключением из правил, обречённо вздохнул и решил потренироваться в создании магических щитов. На всякий случай – вдруг его решат пристрелить до того, как выяснят, что он Серый Страж?..
Невесёлые раздумья над последним листком, на котором красовалась эмблема Башни Круга, прервал донесшийся с тракта шум. Лениво помешивавший булькавшую в котелке похлёбку Хоук на мгновение замер и, подхватив с земли лежавший неподалёку посох, двинулся навстречу звукам. Амелл чуть заметно покачал головой, прикидывая, как бы отучить своего – упаси Андрасте, возможно, последнего – родственника кидаться навстречу возможной опасности, не думая о возможном риске, и последовал за ним.
– О, мессир, вы меня изрядно напугали, – раздался странно знакомый голос, и Страж наконец сумел разглядеть в постепенно сгущающихся сумерках приземистую фигуру спасённого поутру торговца. Секундой спустя на ладони Гаррета вспыхнул солнечно-жёлтый огненный шар, осветивший крепкий фургон с запряжёнными в него быками и медленно моргавшего светловолосого гнома на козлах.
– Извините, сударь Феддик, – без особого раскаяния в голосе проговорил Хоук. Занесённый для удара посох отступника уперся в землю, и Дайлен рискнул приблизиться. Он-то, в отличие от некоторых, понимал, что с него будет куда больше проку, если он будет стоять подальше от всяких там мечей и копий и тихонько накладывать на врагов порчу…
– Мы с сыном решили, что путешествовать со столь сильным отрядом будет побезопасней, – тем временем бодро объяснял гном. – И нет, не сударь Феддик, просто Боудан, да, мессир? А это Сэндал. Он у меня не очень разговорчивый, зато с рунами обращается – загляденье! Ежели надо будет оружие или броню зачаровать – приходите, сделаем в лучшем виде! Да и за прочие товары лишнего не запрошу, вот вам моё честное слово!
Обещание не запрашивать лишнего Амеллу понравилось; впрочем, он уже достаточно освоился во внешнем мире, чтобы не верить первому встречному на слово. Даже если этот встречный обязан ему жизнью.
– Я сообщу о вашей просьбе нашему командиру, – бесстрастно уведомил гнома Гаррет, и задумавшийся о людской природе Дайлен отнюдь не сразу сообразил, что разрешения остаться в лагере спрашивали именно у него. Впрочем, опыт бесчисленных теоретических и практических экзаменов его не подвёл, и ему всё-таки удалось с достаточно убедительной надменностью изречь:
– Неужели ответственный за хозяйство отряда не в состоянии сам решить столь мелкую проблему?
О том, что перед ним не Андерс, способный понять его задумку с полуслова, или Йован, которому хватало нескольких едва заметных жестов, он вспомнил только после того, как с его губ сорвалась отнюдь не дипломатичная фраза. Страж сдвинул брови и посмотрел на кузена почти с отчаянием – лишь для того, чтобы заметить, как блеснули в полумраке обнажившиеся в усмешке зубы. Лежавший на ладони второго мага файербол приподнялся, сильнее осветив его лицо, и Дайлен с удивлением прочитал по губам: «Не надейся!»
– Полагаю, Страж Амелл не против вашего присутствия, – развернувшись к торговцу, церемонно уведомил его Хоук. – Надеюсь, вы и впрямь будете справедливо оценивать свои товары. Вероятно, время от времени нам также будет нужно продавать кое-что, и если вы зарекомендуете себя как честный купец, то дела мы, скорее всего, станем вести именно с вами.
Лицо Боудана вспыхнуло таким радостным предвкушением, что интерпретировать его реакцию как-то иначе не удалось бы даже Амеллу, впервые столкнувшемуся с кем-то из его народа только в остагарском лагере. Гном тут же кинулся к задней стороне фургона и, утащив Гаррета за собой, принялся что-то ему расхваливать. Дайлен насторожился, но, даже не услышав криков ужаса и шипения врезающегося в живую плоть файербола, приближаться к флегматично жевавшим что-то быкам всё-таки не рискнул.
Около получаса они с Сэндалом безмолвно таращились друг на друга, но затем из-за фургона всё-таки вывернул устало хмурившийся Хоук и, ещё раз пригласив торговца располагаться поудобнее, направился к нему.
– Лишнего и правда не просит, – поравнявшись с ним, вполголоса проговорил отступник. Амелл ещё раз оглянулся на гномов и двинулся вслед за кузеном. – Как правило. А если ему время от времени напоминать, что он совсем недавно промышлял мародерством, то его цены и вовсе становятся неимоверно привлекательны… Впрочем, напоминать слишком часто тоже не стоит, а то ещё сочтёт за шантаж.
– Так это же и есть шантаж, – удивился Дайлен. Гаррет замялся, но почти сразу отрицательно покачал головой:
– Шантаж – это когда выдвигаешь конкретные условия. А так… это просто просьба вести себя прилично.
Нет, внешний мир всё-таки был очень странным.
– О том, что мародёрство – это плохо, я знаю, – задумчиво проговорил Амелл. – Но вот почему?.. Мне не казалось, что мы делаем что-то очень уж предосудительное, забирая себе барахло павших врагов.
– Так вы ж их сами убивали, – пожал плечами Хоук. – А вот если бы ты обирал тех, кого убили ещё до тебя, да ещё тайком, до того, как до убитых успели бы добраться их убийцы… Да ещё и не делал совсем ничего сам… Нехорошо пользоваться плодами чужого труда, в общем.
– Знаешь, когда ты об этом рассказываешь, – не без удивления прокомментировал Страж, – мне даже начинает казаться, что в этих предрассудках всё-таки есть какой-то смысл.
– Никакого, – ухмыльнулся Гаррет. – В этом-то и заключается сама суть предрассудков. Кстати, ответственный за хозяйство называется интендантом.
Ну хоть в чём-то он не ошибся, с облегчением думал Дайлен, устраиваясь на лежанке из свежих веток, прикрытых плотным шерстяным одеялом. Назначенный интендантом Хоук тут же развернул бурную деятельность, и единственное, что требовалось от самого Стража – это в случае необходимости делать строгий вид и солидно кивать, подтверждая его распоряжения. Алистер попытался было возмутиться тем, что приказы Серому Стражу отдаёт какой-то совершенно посторонний тип, но Амелл только кротко поинтересовался, не хочет ли он заняться всем этим сам, и воин моментально умолк.
Смысл некоторых действий был понятен с первого же момента, и маг невольно удивлялся тому, что не додумался до таких простых вещей сам, но кое-что поначалу казалось совершенно необязательным. Впрочем, вмешиваться Страж всё равно не стал, но потом, уже после того, как всё утихло, подозвал кузена и тихонько попросил объяснить.
Гаррет разухмылялся так, будто его родное дитя впервые сказало «папа», и обрушил на Дайлена такой потом несистематизированных сведений, что у него разболелась голова. Точь-в-точь как в ночь перед экзаменом по целительству, к которому его пытался готовить Андерс, в результате чего они до рассвета просидели в кладовке, изучая целебные свойства найденной там рябиновой настойки. Оставалось лишь надеяться, что в этот раз головная боль, не имея химических причин, исчезнет после нескольких часов сна…
Шёпот.
Мучительно-сладострастный, тягучий, словно каплющая из раны кровь, шёпот. Низкие, хриплые голоса, смешивающиеся в дикой, сводящей с ума какофонии… в которой спустя несколько вдохов проступала извращённая, странно притягательная гармония. Кипящая чернота перед глазами вдруг стала прозрачней, и в ней начали мелькать чьи-то глаза. Красноватые, круглые, с белёсым слепым зрачком…
Любовно пощёлкивавший острыми, как бритва, резцами генлок вытаращился прямо в лицо Дайлену, и Страж с криком проснулся.
– Тихо, тихо, всё хорошо, ты в безопасности. – Амелл без толку трепыхнулся в чьих-то сильных руках и испуганно замер. Глаза постепенно приспосабливались к скудному освещению, а потом его пленитель чуть повернулся, и в слабом свете почти прогоревшего костра маг сумел разглядеть беспокойство на лице Гаррета. – К нам кто-то идёт, маленький Страж?
– Сам ты маленький, – с облегчением выдохнул Дайлен, рухнув обратно на свою постель. Прислушался на всякий случай, как учил его ещё перед Остагаром Дункан, и успокаивающе помахал рукой: – Нет, порождений тьмы рядом нет. Просто сон…
Вот вспоминать недавний кошмар явно не стоило. Перед глазами опять замелькали смутные, неуловимо-тошнотворные картинки, и его снова затрясло. Хоук аккуратно высвободил руку, и лишь после этого Амелл заметил, что, оказывается, успел чуть не до хруста стиснуть лежавшие на его плече пальцы.
– Тише, тише, братик, – успокаивающе заворковал второй маг, с какой-то почти обидной легкостью приподняв его с лежанки и прижав к груди. – Всё уже закончилось, всё в порядке это был просто сон, тебя никто не обидит.
– Я сам кого хочешь обижу, – привычно огрызнулся Дайлен, прикрыв глаза. Сердце всё ещё колотилось как бешеное, но Гаррет размеренно, плавно гладил его по голове, как будто привык посреди ночи утешать плачущих магов, и страх, густо перемешанный с отвращением, постепенно начал отпускать.
– Странное что-то, – наконец поверив в то, что сумеет не сорваться на всхлип посреди фразы, проговорил Амелл. – Никогда у меня кошмаров не было. Ну, демоны иногда в сны лезли, конечно, но совсем не так. Или это какой-то неправильный демон…
– Дух, что ли? – хмыкнул Хоук; Дайлен почувствовал, как шершавые от крестьянской работы пальцы скользнули вдоль его запястья и на несколько секунд аккуратно прижали бившуюся под кожей жилку, а потом кузен бережно опустил его обратно на лежанку и привычно-заботливым жестом накрыл одеялом.
– Духи тоже не такие, – задумчиво возразил Страж. – Я одного встретил во время Истязаний, он совсем не человек, конечно, но это совсем другое. Духи – они… чистые, а это мерзость какая-то.
– Скверна, – вдруг проговорил ссутулившийся у костра Алистер и лениво пошевелил палкой тут же зашипевшие угли. – Первый кошмар после Посвящения, да?
– Ты об этом что-то знаешь? – мигом вскинулся Дайлен. Сидевший рядом Гаррет развернулся ко второму Стражу и молча наклонил голову набок, словно примериваясь, и Амелл на всякий случай вцепился в его плечо. То, что Хоук привык нападать без предупреждения, в полной мере пользуясь преимуществами неожиданности, он уже уяснил, а драка между соратниками ему сейчас нужна была меньше всего.
– Кошмары бывают у всех Стражей, – спокойно, как будто не догадываясь о нависшей над ним опасности, объяснил воин. – Издержки устойчивости к скверне, что поделать. К тому же, во время Мора в наших снах появляется Архидемон.
– Ты мне не говорил, – оскорбленно проговорил Дайлен. Его растерянность и обида почти мгновенно превратились во что-то совсем иное, тёмное и жаркое, и маг с удивлением поймал себя на том, что на его скрюченных, словно когти, пальцах уже заклубилось тёмным облачком заклятие ужаса. Он глубоко вздохнул и развеял его, а потом сдержанно осведомился: – И что ещё ты от меня скрыл?
– Ну, вообще всё это должен был тебе Дункан рассказать, – почти виновато проговорил Алистер. – Есть ещё кое-что… – Он бросил на Гаррета высокомерно-опасливый взгляд и тоном записного вредины закончил: – Только это тайна Серых Стражей. Как обряд Посвящения.
– Дайлен, давай заткнём мне уши, – флегматично предложил Хоук, – ты будешь задавать ему вопросы и, если понадобится, ткнёшь мне пальцем, какую часть тела ему прижечь…
– Что?! – воскликнул воин. Прилетевшая откуда-то из темноты сумка ударила его по голове, и он принялся усиленно тереть ушибленный затылок.
– Верни вещи мои! – через пару минут тяжёлого молчания прозвучал резкий голос Морриган, и после короткой паузы ведьма добавила: – Спал бы ты лучше, чем воплями женщин усталых будить. Или измучен бессонницей так, что и жизнь тебе стала негодна?
– Вообще-то мне не кажется, что у нас уже есть необходимость в столь жёстких мерах, – дождавшись, пока утихнет раздражённое ворчание хасиндки, несколько неуверенно проговорил Дайлен.
– Да я пошутил, – со вздохом сказал Гаррет. – Ну правда, братик, не трону я твоего подчинённого… Без твоего приказа, я имею в виду.
– Это меня ой как утешило, – буркнул Алистер, настороженно поглядывая на отступника. – Амелл, слушай, ты точно уверен, что нам стоит твоего родственника с собой тащить?
– Абсолютно, – отрезал Страж, снова начиная раздражаться. – И что ещё ты от меня скрыл? Алистер, честное слово, лучше сейчас расскажи, а то если я потом выясню…
– Но это действительно тайна Ордена, – почти жалобно отозвался тот и упрямо нахмурился.
Дайлен глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки – Андрасте свидетель, его уже очень давно никто так не выводил из себя, с тех пор, как Андерс глупейшим образом попался во время того, что должно было стать его шестым успешным побегом – и резким жестом откинул одеяло в сторону.
– Пошли, Серый Страж, – зло проговорил он, поднимаясь на ноги. – Побеседуем.
Так и оставшийся сидеть на соседней охапке веток Гаррет молча сунул ему в руки посох, который он ещё в Коркари забрал с трупа гарлока-эмиссара, немало огорчившись тому, что у какого-то порождения тьмы вооружение лучше, чем у мага Круга, и Дайлен, с трудом совладав с желанием ухватить воина за шкирку, направился в расположенный неподалёку овражек, в котором тёк узенький звонкий ручей.
– Ну? – остановившись возле показанной кузеном дикой яблони, грозно вопросил Амелл. Подумал и, сорвав подвернувшееся под руку яблоко, свирепо вгрызся в него, чтобы не было искушения сначала рассказать Алистеру, что он на самом деле думает о его… молчаливости. В яблоке, судя по странному привкусу, обитал червяк, Дайлен выплюнул невовремя попавшее в зубы мясо и уточнил: – Выкладывай всё, что тебе известно о Серых Стражах как таковых, структуре Ордена и так далее. В общем, всё, что знаешь.
Как оказалось, знал Алистер прискорбно мало, и маг мысленно проклял его неколебимую веру в мудрость уже неделю как покойного Дункана и неразговорчивость самого Командора. Последнее, впрочем, было более чем объяснимо, но ситуация от этого лучше не становилась.
Похоже, в ближайшие несколько месяцев Серому Стражу Дайлену Амеллу придётся очень много и очень убедительно врать.
Следующий день начался с того, что Гаррет с Алистером поспорили насчёт того, можно ли обижать хоуковых родственников, что именно засчитывается за обиду и что за это бывает обидчику; как выяснилось, алистеровы сила и стойкость не так уж эффективны против знания грязных приёмчиков кабацкой драки и выносливости привычного к крестьянскому труду парня. Дайлену было отчего-то очень тепло на сердце, но он всё равно выплеснул на спорщиков приготовленное для умывания ведро воды и мстительно сообщил, что заклинаниями исцеления он не владеет и тратить драгоценные припарки на мелочи вроде фингала под глазом или разбитого носа тоже не позволит.
Постанывавший Алистер изрёк что-то насчёт невыносимой мажеской жестокости, запрокинул голову, пытаясь остановить текущую из носа кровь, и принялся опасливо ощупывать рёбра, а Хоук только равнодушно пожал плечами и, приложив к синяку наколдованную сосульку, начал собирать в мешок успевшие расползтись по всему лагерю трофеи. Лелиана, успевшая приспособить отполированный гарлочий нагрудник вместо зеркала, попыталась было возмутиться, когда он уволок этот самый нагрудник прямо у неё из под носа, и Амелл уже приготовился пресекать ещё одну ссору; однако Гаррет вдруг обаятельно улыбнулся и с абсолютно серьёзным видом изрёк какую-то ерунду про то, что единственным достойным зеркалом для дамы столь прекрасной могут быть лишь глаза влюблённых мужчин. Страж растерянно моргнул, но святая сестра вдруг зарумянилась и, по-дурацки хихикнув, безропотно отдала свою добычу.
Улыбка Хоука мигом исчезла, и показавшийся непривычно серьёзным отступник потащил кузена к фургону Боудана Феддика.
Указание «Смотри и учись» после нескольких минут торговли начало казаться Дайлену до крайности неконкретным. То, что врать надо много, он всё же уяснил: то, что продаёшь, нужно расхваливать как древнетевинтерский артефакт, даже если знаешь, что оно развалится через два дня использования; а о том, что собираешься купить, надо отзываться не лучше, чем о нищенских лохмотьях. Логику остальных реплик кузена ему понять так и не удалось, Амелл старательно запомнил самые непонятные и молча подобрался поближе.
Час спустя довольный, как нажравшийся сметаны кот, Гаррет развернулся к нему и вручил охапку какого-то барахла; по возвращении в лагерь барахло оказалось поношенной кожаной бронёй для Лелианы, так и ходившей в своём церковном платье из простой, даже не зачарованной ткани, чародейским капюшоном с рунами увеличения маны для Морриган, и почти новым, только чуть-чуть поцарапанным щитом для Алистера, который мигом перестал дуться из-за разбитого носа и сразу принялся подтягивать ремешки креплений под свою руку. В оставшейся куче обнаружился широкий ошейник с шипами для Ирвинга, несколько кусков прокипячённой ткани для бинтов и пять бутылочек исцеляющего зелья в проложенных ветошью коробочках. Под конец Хоук порылся в кармане и на раскрытой ладони протянул Дайлену вырезанную на кусочке отличного тевинтерского обсидиана руну физической защиты.
– А еда? – жадно вцепившись в руну, грустно сказал Амелл, представив, сколько на это всё было потрачено денег.
– Мы ещё мамину не съели, – возразил Гаррет. – Когда съедим, тогда и купим ещё. – Он вытащил из-за пазухи кошелёк и выразительно им потряс: тот отозвался мелодичным металлическим звоном, и Страж, заглянув внутрь, обнаружил там почти семьдесят серебрушек и несчитанное количество меди.
В Лотеринг он вошёл с вчетверо меньшим состоянием, так что немедленно почувствовал себя очень богатым.
Взиравший на окружавшую его суматоху Стэн обозвал Гаррета каким-то непонятным словом и странно уважительным тоном попросил его достать ему точильный камень шириной в половину ладони и длиной в полторы.
Глава 4. Гаррет ХоукГаррет Хоук
Всё оказалось далеко не так страшно, как опасался поначалу Гаррет. Конечно, задача обеспечения разросшегося до семи боевых единиц отряда всем необходимым была тем ещё геморроем, но ему страшно везло.
Ему повезло с Боуданом, который, не боясь ни слетающихся к маленькому войску Дайлена разбойников, ни диких зверей, ни лезущих изо всех дыр порождений тьмы, исправно следовал за ними и скупал весь собранный с трупов хлам; ему повезло с тем, что этих самых разбойников, зверей и порождений даже не приходилось искать – приходили сами и приносили иногда поразительнейшие вещи; и с дайленовым мабари ему повезло тоже, потому что Ирвинг регулярно приволакивал ему какое-то покусанное мясо, помогая экономить на покупной еде.
Да и вообще, как только Хоук перестал постоянно бояться того, что облажается, оказалось, что всё это он уже где-то видел. Правда, тогда главным действующим лицом был отец, а сам он хвостиком бродил за ним, наблюдал и учился. Ну и работа, которую они искали тогда, заключалась в основном в колке дров и перекопке огородов, а не в отрывании чужих голов. А в остальном принцип был точно такой же: найти работу получше – или хоть какую-нибудь работу – получить за неё сколько-нибудь денег и найти, где за имеющиеся у семьи деньги можно купить хотя бы самое необходимое. А потом найти ещё работу и купить всё остальное, если получится.
Дайлен тоже не сидел сложа руки. Главным его достижением – и не меньше чем чудом господним, по мнению Гаррета - было то, что они до сих пор не перервали друг другу глотки, однако и другими делами Страж тоже не брезговал. Лучше всего ему, к немалому удивлению окружающих, давалась готовка – тот не видел в этом ничего особенного, поминал своего приятеля Андерса, которого Хоук, кажется, уже знал лучше, чем собственных лотерингских дружков, и рассказывал байки про то, как они пытались сварить луковый суп в алхимической лаборатории.
К Боудану они с кузеном обычно ходили вместе. Амелл, как правило, молча соглашался с решениями своего «интенданта», и за две с половиной недели пути до ближайших отрогов Морозных гор всерьёз вмешался только два раза, попросив в первую очередь купить Стэну двуручный меч вместо подобранного им огрского боевого молота и пару колец с рунами для Алистера, совершенно беззащитного перед атаками гарлоков-эмиссаров. А ещё иногда он застенчиво тыкал пальцем в какую-нибудь ерунду и вполголоса просил её купить – если останется немного свободных денег. Эту самую ерунду, стоившую обычно не больше серебрушки, он выпрашивал вовсе не для себя, и Гаррет каждый раз поражался тому, как Дайлену удаётся угадывать с подарками. Сам бы он никогда не подумал, что высокомерная, колючая Морриган как девчонка обрадуется аляповатому позолоченному зеркальцу, или что воспитанный при церкви Алистер придёт в восторг, получив маленькую, в палец высотой статуэтку какого-то страховидла, определить породу которого маги не сумели даже при помощи выпрошенного у Феддика бестиария.
Хоук, отлично понимая, что ему подобный полёт мысли недоступен, предпочитал не рисковать и отношения с отрядом налаживал способом простым и надёжным: едой и выпивкой. Клубничный пирог, который он умудрился испечь на углях, был страшным, как порождение демона Праздности, но успевшие привыкнуть к походной аскезе соратники не обратили на внешний вид редкого лакомства ни малейшего внимания, а изредка попадавшемуся в запасах Боудана плодовому вину они и вовсе радовались, как впервые увидевшие спиртное подростки.
С Дайленом было гораздо проще. Страж любил книги, разные магические штучки и гарретовы рассказы про отступничью жизнь, а ещё был совершенно не приучен к обычной семейной заботе, и как божественное откровение воспринял даже то, что Гаррет научил его заплетать волосы так, чтобы они не растрёпывались после пары часов активного махания посохом и беготни наперегонки с порождениями тьмы. Хоук хотел было достать ему где-нибудь котёнка или щенка, но потом подумал, что таскать зверёныша по всему Ферелдену было бы попросту жестоко, и решил отложить это до конца Мора.
Морозные горы и впрямь оказались морозными, а вход в Орзаммар находился чуть ли не в центре хребта, и через пару дней пути Гаррет с тоской понял, что он всё-таки облажался. Нет, никто не жаловался, и Стэн по-прежнему с подозрительной церемонностью называл его всё тем же загадочным, но уже знакомым словом, но сам-то он всё понимал.
У Боудана тёплой одежды не оказалось, а вовремя сбегать в стоявшую в предгорьях, возле начала дороги на Орзаммар, деревушку Хоук не догадался, и теперь дайленов отряд жестоко мёрз. Не весь, впрочем: Стэна с Алистером вполне успешно грели стёганые поддоспешники, Ирвинга – густая жёсткая шерсть, а его самого – дар огненного мага. А вот девушкам и Дайлену приходилось куда хуже, особенно Морриган, которая так и ходила практически с голой грудью. Гаррет смотрел на отчётливо проступавшие под тонкой светлой кожей косточки ведьмы и с тоской думал о том, сколько же на неё придётся извести лекарств, когда она всё-таки схватит воспаление лёгких.
С кузеном и Лелианой он управился быстро – Амелл был созданием воспитанным очень странно, но умным, и объяснения понимал хорошо, а святой сестре хватило напоминания о том, что, валяясь в горячке, она Создателю точно пользы не принесёт. Морриган же объяснений не слушала, приказы игнорировала, и вообще, похоже, предпочитала гордо замерзнуть насмерть, но не признать то, что прекрасную дочь Флемет может одолеть какая-то жалкая погода.
Гаррету очень хотелось удавить её собственноручно. Глупость он всегда выносил с трудом, а считать подобное нелепое упрямство чем-то ещё никак не получалось.
До наземной части Орзаммара – Боудан, впрочем, утверждал, что это никоим образом не Орзаммар, и не смейте называть это недоразумение именем великого гномьего города – они каким-то чудом добрались в полном составе. Морриган, правда, громко шмыгала носом и ежеминутно сморкалась в утащенный у Гаррета же платок, но это не в счёт.
О том, что у них будут проблемы и помимо мерзкого характера отдельно взятых соратников, им с Дайленом напомнили сразу за ведущим к торговому кварталу мостом. Схватка оказалась яростной, но очень короткой, и Хоук заподозрил, что он был отнюдь не единственным, кто был только рад выпустить пар. А уж после того, как Амелл встретился с ним взглядом и с невиннейшей улыбкой пожал плечами, у него и вовсе не осталось никаких сомнений.
Две лестницы спустя перед ними открылся торговый квартал. Ну или то, что исполняло его функции в странном гномском обществе. Прилавки торговцев-гномов и немногих человеческих купцов, допущенных к ведению дел с подземным народом, располагались по краю большой восьмиугольной площади, в центре которой имелось такой же формы возвышение. На появление пёстрой компании гномы, к немалому удивлению Гаррета, почти не обратили внимания, и его начали мучить недобрые предчувствия.
Права разбить лагерь совсем рядом с площадью они тоже добились с подозрительной лёгкостью, и во взгляде уже попривыкшего к жизни во внешнем мире Дайлена снова появилось какое-то настороженно-опасливое выражение, как будто он всё время ждал подвоха. И на этот раз Хоуку даже нечем было его успокоить, потому что он чувствовал себя точно так же.
– Не знаешь, что делать – собирай информацию, – глубокомысленно сообщил он кузену и, убедившись, что дальше с обустройством лагеря справятся и без него, отправился на разведку.
Торговцы-гномы отнюдь не горели желанием разговаривать с незнакомцем, тем более – человеком, о делах, не касающихся непосредственно купли-продажи, и Гаррету удалось выяснить лишь то, что в Орзаммаре и впрямь что-то неладно. Ну и ещё пару мелочей об устройстве гномского общества, которые его нисколько не интересовали.
Купцы-люди оказались поболтливей, о чём Хоук почти сразу пожалел. И хотя разум твердил ему, что весть о странной смерти короля гномов Эндрина Эдукана и затянувшемся периоде безвластия многократно превосходит по важности ожидаемое, вообще говоря, известие о гибели Лотеринга, он никак не мог перестать думать о месте, которое уже привык считать своим домом. И о родных.
Отступник некоторое время бесцельно шатался по площади, но легче не стало. Даже наоборот, с каждой минутой всё сильнее хотелось вернуться к тому типу, который рассказал ему о Лотеринге и потерях при Остагаре, и, с размаху шмякнув его о ближайшую стену, вытрясти из него всё, что ему нужно было узнать. Вот только смысла в этом не было никакого: всем, что было известно торговцу, тот с ним поделился сразу, а слушать придуманное со страху враньё Хоук не собирался.
А ещё нужно было как-то рассказать Дайлену. И запихнуть в него сваренное им же снадобье от простуды, а то маленький Страж уже начинал как-то подозрительно сопеть и задумчиво косился на приватизированный Морриган платок.
– Что-то случилось, – без вопроса в голосе проговорил Амелл, как только Гаррет вернулся к лагерю. – Пойдём, вначале мне расскажешь.
– А ты, похоже, начинаешь улавливать принцип, – через силу усмехнулся отступник. – Информация правит миром.
– И что, это и правда работает? – с сомнением переспросил Страж, заворачивая за стоявшую возле моста статую, изображавшую, судя по всему, какого-то гномского героя. Хоук, оглядевшись, запалил в ладонях небольшой файербол, и Дайлен с довольным вздохом принялся греть над ним вечно мёрзнущие пальцы.
– Работает, – наконец сказал Гаррет, не отрывая взгляда от потрескивающего комка пламени. – Той опасности, о которой ты знаешь, ты сможешь избежать. Та, о которой тебе неизвестно, будет иметь последствия куда более тяжёлые…
– А если б я заранее выяснил, что эмбриум с веретёнкой правильно реагируют только в строго определённом диапазоне температур, то у нас с Андерсом не получилось бы слабительное вместо снадобья для увеличения мужской силы… – задумчиво продолжил за него Страж и решительно кивнул: – Я понял, да.
– На кой хрен вам с ним понадобилось нечто подобное? – неподдельно удивившись, поднял голову Хоук. Дайлен смущённо моргнул и, пожав плечами, объяснил:
– Хотели подлить кое-кому тайком. Ну и подлили, собственно, тоже забавно вышло, но если бы получилось как надо – было бы ещё лучше. Понимаешь, у форменных доспехов рекрутов-храмовников эта вот бронированная юбочка – она с разрезами спереди и сзади, и если бы в переднем разрезе кое-чего торчало, то этому кое-кому после рыцарь-командорской инспекции пришлось бы долго торчать в церкви и молиться. Ему бы не повредило, – с неожиданным ожесточением добавил маг и, помолчав ещё немного, тихо спросил: – Что случилось?
– Лотеринг сгорел, – вполголоса отозвался Гаррет, снова уставившись на файербол. Изящные дайленовы пальцы на просвет казались совсем тоненькими, прозрачными и невозможно хрупкими, и отступнику становилось жутко от мысли, что у него, возможно, никого больше не осталось. Никого, кроме его маленького кузена, отважного, самоубийственно упрямого и не по возрасту рассудительного. – Если у того типа, которого я расспрашивал, верные сведения – через два дня после нашего ухода.
Рассеянно поглаживавшие окружавший пламя тёплый воздух пальцы мага замерли.
– Они должны были успеть, – сглотнув, проговорил Амелл. – Они обязательно успели, Гаррет! Дядя Малькольм сказал, что они уйдут на следующий день, они должны были опередить Орду. И они обязательно напишут нам из Хайевера, Бетани обещала!
– Куда они станут писать? – мрачно усмехнулся Хоук. – Мы же не задерживаемся на одном месте дольше нескольких часов, да и гонцы к тем же долийцам или даже в Орзаммар не ходят. Просто… будь готов к тому, что всё может оказаться… не так уж хорошо. И надейся на лучшее. Я тоже буду. А пока нам надо разобраться с Мором.
– Чем скорее разберёмся, тем скорее всё выясним, – решительно подтвердил Дайлен. Нахмурился, закусил губу и с нехорошей, многообещающей ноткой в голосе добавил: – Как только подтвердим союз, потребую у гномского короля ищеек. Или как они там называются. В общем, чтобы нашли дядю Малькольма с тётей Леандрой, а потом нас, и всё рассказали. Скажу, что это дело Ордена.
– С этим будут проблемы, Серый Страж, – глубоко вздохнув и всё-таки заставив себя сосредоточиться, с сожалением проговорил Гаррет. – В Орзаммаре тоже неспокойно – по слухам, король Эндрин Эдукан умер и у гномов сейчас нет правителя. Говорят, было в смерти короля что-то странное, но насколько можно верить подобным сплетням – неизвестно.
Амелл, задумавшись снова, принялся рассеянно поигрывать с окутывавшими файербол язычками пламени, а потом покачал головой:
– Мы тут со вполне официальной миссией. Наше дело – напомнить им о договоре и получить помощь; и неважно, у кого нам придётся эту помощь просить. Ни за что не поверю, что у гномов нет какого-нибудь… заместителя, или управляющего органа… который занимается государственными делами в отсутствие короля. Вот пусть и занимаются. Во всяком случае, они должны будут предоставить нам хоть какие-то надёжные сведения насчёт сложившейся ситуации.
– Только помни, что и у них могут быть свои причины лгать, – слабо улыбнувшись, напомнил Хоук, и Дайлен резко кивнул и спрятал согревшиеся пальцы под мышки.
К вратам Орзаммара они пошли вчетвером: Амелл, снявший наброшенное заместо плаща шерстяное одеяло и оставшийся в одной только мантии, старательно отстиранной и даже кое-как отглаженной раскалёнными на файерболах камнями; Алистер, заявивший, что это дело Серых Стражей, с таким видом, что даже Дайлен решил не тратить время на пустые споры; Гаррет с Лелианой, тоже постаравшиеся по возможности привести себя в порядок, держались чуть позади официальных представителей делегации и в четыре глаза следили за тем, чтобы с флангов не подкрались очередные логэйновы прихвостни.
Прихвостни, впрочем, дожидались их прямо возле врат и коротали время, в голос ругаясь с гномом-Привратником. Тот хмурился и вяло огрызался, с каждой минутой испытывая всё меньше желания пропускать их в город, но эмиссара Имрека это не смущало. В отличие от увязавшегося за хозяином Ирвинга, который неслышно подкрался к послу тейрна Логэйна сзади и вежливо, но очень громко сказал: «Гав!»
Имрек от неожиданности вздрогнул и развернулся, занося над головой пса мгновенно выхваченный из ножен меч, а Привратник хмыкнул и неспешно огладил усы, прикрывая ладонью усмешку. Дайлен торопливо вскинул руку, и клинок выпал из внезапно ослабевших пальцев эмиссара. Тот покачнулся и в ярости прорычал:
– Как ты смеешь атаковать посла самого регента? Убить наглецов!
– А ведь мы и обнаглеть-то даже не успели, – насмешливо посетовал Хоук, почти с облегчением швырнув ему в грудь цепную молнию. Для того, чтобы по-настоящему навредить, разряд был слишком слаб, но сопровождавший эмиссара маг содрогнулся и, потеряв концентрацию, не удержал сотворённый было щит от заклинаний школы энтропии. И закричал, беспомощный перед охватившими его кошмарными видениями.
– Ирвинг, фас! – резко скомандовал Дайлен, накладывая ещё одно заклинание ужаса на ринувшегося в их сторону воина, и Алистер с Лелианой как будто очнулись. Глотку Имрека пронзила стрела, а следом за ним рухнул и его телохранитель, получив разом меч в горло и ледяной шип в правый глаз. Мабари ещё раз тряхнул безвольно обмякшее тело мага и, трусцой подбежав к ним, вопросительно ткнулся окровавленной мордой в бедро хозяину.
– Ну что. Благодарствую. Очень уж мне эти крикуны надоели, – внимательно оглядев их, степенно проговорил Привратник. И, выразительно опершись на секиру с длинной рукоятью, добавил: – Да вот только вас я тоже пропустить не могу. Пока нового короля не выберут, нельзя надземникам в Орзаммар.
– И долго его будут выбирать? – почесав подбородок, задумчиво осведомился Амелл.
– А никто не знает, – пожал плечами гном. – Ты приходи попозже. Лишнего ждать не заставлю, будь уверен.
– Извини, почтенный, – покачал головой Дайлен. – Вот как раз ждать я не могу совсем. – Маг выпрямился, расправил плечи, вдруг показавшись почти величественным, и властно проговорил: – Я Дайлен Амелл, Серый Страж, и я пришёл напомнить народу Камня о заключённом его королями договоре.
Впечатление, впрочем, несколько подпортил быстрый, чуть вопросительный взгляд, который он исподтишка бросил на Гаррета – словно плохо подготовившийся ученик, по лицу экзаменатора пытающийся понять, угадал ли он с ответом. Отступник торопливо кивнул, уверяя, что у него всё получается правильно, и украдкой похлопал кузена между лопаток, и Страж снова пронзительно воззрился на гнома.
– О как, – глубокомысленно сказал Привратник. Почесал густую, типично гномскую бороду и решил: – Ну заходите тогда. Серые Стражи – это Серые Стражи, даром что наземники. Вот только с договором-то у тебя вряд ли что выйдет, пока нового короля не выберут. – Гном выпрямился, ударил рукоятью секиры в землю и торжественно провозгласил: – Войдите и узрите величие Зала Героев!
Дайлен церемонно кивнул и, дождавшись, пока массивные створки разойдутся в стороны, степенно двинулся вперёд. Вдруг оробевший Ирвинг жался к его бедру и нервно крутил обрубком хвоста, настороженно поводя ушами.
«Величие Зала Героев» терялось в полумраке. На поверхности было не то чтобы светло – тяжёлые низкие облака затягивали всё небо, грозя вот-вот разразиться метелью, и Гаррет не первый день чувствовал себя как в подвале – но в подземном чертоге оказалось ещё темнее. Он чуть не навернулся со странно высоких для гномского города ступеней и замедлил шаг, дожидаясь, пока привыкнут глаза.
В темноте слышалось чьё-то бормотание, до странности напоминавшее молитву, из дальнего – очень дальнего, судя по эху – угла доносился женский голос. Различить слова Хоуку тоже не удалось, но интонация казалось до боли знакомой – таким же тоном мама рассказывала ему историю форта Драккон, когда они жили в Денериме. Из столицы пришлось бежать уже через месяц, но мамины рассказы он запомнил навсегда, и то, как смеялся отец, заговорщицким шёпотом добавляя к её историям пикантные подробности…
«До боли» – очень точное определение.
В густом сумраке постепенно начали проступать яркие пятна света. Шагавший впереди Дайлен остановился, потёр глаза свободной рукой, и принялся с любопытством оглядываться. Гаррет выждал, пока нечёткие пятна не превратились в высокие жаровни, в которых полыхало пламя, и тоже посмотрел вокруг.
– Это Совершенные, – радостно объяснила Лелиана. – Совершенными становятся гномы, совершившие нечто выдающееся. Вон тот, наверное, Совершенный Карридин. А вот это – Совершенная Бранка. Она была последней, кого причислили к Совершенным, причём случилось это совсем недавно, самое большее лет десять назад…
– Это женщина? – внимательно осмотрев статую – такую же приземистую и угловатую, как и те, что стояли возле моста – с сомнением осведомился Дайлен. Ответить святая сестра не успела: к идолу Совершенной Бранки подошла гномка с маленькой дочерью, и маг полностью переключился на неё. Гномка настороженно покосилась на чужаков и, пообещав девочке рассказать про Бранку в другой раз, поторопилась отойти подальше.
– Гномские женщины тоже кругленькие, – заключил Амелл и, снова посмотрев на Совершенную, критически заметил: – Это неправильное изображение. Я же её не узнаю, если встречу!
– Думаю, ты её узнаешь по каким-нибудь другим признакам, – утешил его Хоук. – Ну, должны же быть у Совершенных какие-нибудь регалии. Богатые ожерелья или ещё что-нибудь в этом роде…
– Этого я не знаю, – смущённо сказала Лелиана, поёрзав под вопрошающим взглядом Стража. – Обычаи народа Камня до сих пор остаются загадкой для посторонних…
– Значит, посторонние просто плохо старались, – резковато проговорил Дайлен и, поморгав, решительно направился к видневшимся в дальнем конце зала высоким дверям.
Нет, на самом деле в Зале Героев было достаточно светло. Пламя в жаровнях было не слишком ярким, но его света вполне хватало, чтобы не спотыкаться о ступени или попадавшиеся кое-где выбоины полу, и в этом колышущемся сиянии фигуры Совершенных казались исполненными сверхъестественного величия. Амелл, однако, косился на них с плохо скрытым раздражением, как будто опасался того, что какая-нибудь статуя вдруг оживёт и начнёт тягать его за уши.
Умолкший было молитвенный голос зазвучал снова; на этот раз они оказались куда ближе к его источнику, и Гаррет сумел разобрать часть слов: это была хвалебная речь в честь изобретшего любимую гномскую взрывчатку Совершенного. Ему стало любопытно, и, по правде сказать, он не отказался бы послушать неизвестного оратора ещё, но Дайлен успел подойти к дверям Общинных Залов, и Хоук поторопился вслед за ним.
Орзаммар оказался совсем не таким.
На самом деле Гаррет не смог бы даже сказать, чего именно он ждал от последнего осколка некогда великой гномьей империи, но то, что его ожидания оказались обмануты, он знал совершенно точно.
Пещера Общинных Залов была настолько высокой, что в ней, должно быть, смог бы взлететь даже Архидемон. Где-то далеко впереди маняще сиял поток падающей с невозможной высоты лавы; чеканные обводы традиционно гномской архитектуры смягчал золотистый сумрак – вдоль стен рядами стояли такие же широкие жаровни, а внизу, в глубоком рву, отделявшем от остальной части Залов какое-то странное здание, глухо потрескивал раскалённый до желтизны камень. Или, может быть, это тоже была лава – Гаррет вовсе не был уверен, что ему действительно хочется проверять.
И как всегда, всё портили люди. Вернее, в данном случае – гномы, два богато одетых бородатых типа, один седой, а другой – золотисто-русый. За спиной у каждого толпилось по десятку бойцов, переминавшихся с ноги на ногу и только и ждавших сигнала, чтобы кинуться в драку, но их предводители, к немалому разочарованию подчинённых, пока ограничивались оскорблениями.
По крайней мере, Хоуку показалось, что «Камнем отвергнутый» – это было оскорбление. То, как вспыхнул после этого седобородый, вполне подтвердило его догадку.
Дайлен грустно вздохнул, посмотрел на него в поисках поддержки, а потом покрепче сжал посох и направился к спорщикам. Однако те не стали его дожидаться и, обменявшись заключительными выпадами, разошлись в разные стороны. Страж повертел головой, словно пытаясь выбрать, кого из них преследовать, а потом хмуро буркнул что-то себе под нос и двинулся к стоявшему на посту возле какого-то обелиска стражнику.
Гном, оказавшийся аж начальником орзаммарской стражи, тоже был не в восторге от разыгравшегося перед ним представления. Гаррет его, пожалуй, даже понимал: попробуй тут что сделай, когда непристойную свару устроили два претендента на королевский трон – неважно, кто из них в итоге одержит верх, не в меру инициативному служаке достанется в любом случае.
– И кто правит народом Камня в отсутствие Короля? – выслушав стенания начальника стражи, требовательно осведомился Амелл. Гном опасливо моргнул, и Хоук слегка сжал плечо кузена, безмолвно прося его поумерить пыл. Дайлен вопросительно покосился на него, подумал и наконец застенчиво улыбнулся.
Несколько успокоившийся стражник махнул рукой куда-то влево, указывая на массивные, украшенные геометрическим орнаментом ворота: за ними находились Алмазные залы с жилищами благородных Домов, Архивом и залом Совета. Старейшина Бранделор как раз должен был вести очередное заседание Совета Старейшин, так что отыскать его должно было оказаться несложно.
– Мне тут не нравится, – вежливо распрощавшись с гномом, тихо пожаловался Страж. – Тут как-то странно, и непонятно, что делать. А вдруг они и правда не захотят дать нам войска? И что мне тогда, посохом их по голове лупить, что ли?
– Не пугайся заранее, – похлопав его по плечу, усмехнулся Гаррет. – А если что-то пойдёт не так, сделай ещё разок такой грозный взгляд, у тебя здорово получается. Нет, правда, я не шучу.
– А я ещё «облако смерти» недавно выучил, – вдруг поделился Дайлен. – А то мне завидно было, ты умеешь площадные заклинания делать, а я нет. А теперь умею.
– Вот и хорошо, – кивнул Хоук. – Если что-то пойдёт не по-твоему, подумай о нём и о том, куда именно ты захочешь его отцентровать. Лучше – в центре грудной клетки того, кто вызовет твоё неудовольствие.
– Если центровать на того, с кем разговариваешь, то получится плохо, своих же задену, – нахмурившись, возразил Страж.
– А я не говорил, что его сразу кастовать надо, – напомнил ему отступник. – Просто подумай об этом. Как следует. У тебя в глазах сразу что-то такое появляется… – Он неопределённо повёл пальцами в воздухе и закончил: – Внушающее.
– Да? – удивлённо переспросил Дайлен, и Гаррет кивнул, стараясь выглядеть как можно уверенней, а потом добавил:
– Всё получится.
Если бы речь шла о людях, всё обязательно получилось бы. Но Старейшина Бранделор, похоже, боялся гнева будущего короля больше, чем смерти от рук явившихся невесть откуда незнакомцев – пусть даже смерть эта, судя по взгляду Амелла, должна была стать до крайности мучительной. Злобный взор Хоука, как и заскакавший между его пальцев файербол, нисколько не помогли делу, пространная речь Лелианы тоже не подействовала, а Алистер не стал даже и пытаться. Только смотрел на пожилого гнома печально и укоризненно, как некормленый мабари.
Впрочем, назвать визит в Залы Совета совсем уж бесполезными было нельзя. По крайней мере, Бранделор подсказал им пару путей решения проблемы… осталось только выбрать между ними. Хотя Гаррета, по правде сказать, куда больше прельщала мысль испепелить обоих клятых претендентов и оставить гномов на милость Совета Старейшин.
– И что нам теперь делать? – осведомился Дайлен. Вид у него был несчастный донельзя, он что-то сердито рыкнул Алистеру с Лелианой и забился в зачем-то вырезанную в скале возле врат Совета нишу. А потом и вовсе оперся спиной на стену и сполз вниз, обхватив руками колени. – Они что, совсем тут с ума посходили? Просят решать судьбу гномьего народа мальчишку, которго впервые увидели!
Амелл поднял голову и посмотрел на Хоука так, что у того чуть сердце не остановилось. Вот этого-то отец и опасался, и зря он отмахивался от его предупреждений.
– Что мне делать? – тихо, почти яростно прошептал маг, глядя на старшего кузена так, словно и впрямь ожидал ответа.
– Послушай. – Гаррет опустился рядом с ним на колени, оглянулся, выискивая взглядом остальных спутников. Ирвинг, чуть слышно поскуливая, сидел рядом и тянулся носом к хозяину, а воин с лучницей весело болтали возле парапета, как будто и вовсе о них забыв. – Я, наверное, должен был сказать тебе раньше… Дайлен, я сделаю для тебя всё, что смогу, и помогу всем, что будет в моих силах. – Плечи Амелла под его ладонями мелко дрожали, и он осторожно сжал пальцы, надеясь, что это поможет младшему успокоиться. – Но я не всесилен. И отнюдь не всеведущ. И есть вещи, помочь с которыми я тебе просто не смогу. И вещи, помочь в которых я не имею права.
– То есть, тут я сам по себе, – горько хмыкнул Дайлен и, низко опустив голову, уткнулся носом в натянувшийся на острых мальчишеских коленках подол мантии.
– Этого я не говорил, – скрипнув зубами, сдержанно проговорил Гаррет. – Я никогда тебя не брошу, братик. Но сейчас… Я старше тебя на два с половиной года, и у меня намного больше опыта в том, что касается обычной жизни… Но я не знаю очень и очень много, и гномская политика – одна из тех вещей, в которых я не разбираюсь совсем. Равно как и школа энтропии, к слову.
– Это должно меня утешить? – язвительно переспросил Амелл. Тонкие пальцы мага судорожно мяли зачарованную ткань, и больше всего отступнику хотелось и впрямь оказаться тем героем в сияющих доспехах… ладно, сияющем одеянии… которым его считал маленький кузен.
Ну да, а потом за ним пришёл бы демон Гордыни, и маленький кузен опять остался бы один. Нет уж.
Хоук потёр переносицу и уселся на пятки.
– Я не могу сказать тебе, что нужно сделать, – наконец сказал он. – И не имею права. Я даже не могу дать тебе совет, потому что нихрена обо всём этом не знаю. Но попробовать помочь я могу. И попробую. – Он снова сжал переносицу и, глубоко вздохнув, проговорил: – Для начала, что именно тебя так пугает?
– Гаррет, ты идиот? – резко осведомился Дайлен. – От меня требуют, чтобы я решил судьбу целого народа, а ты ещё спрашиваешь, что меня так пугает! А вдруг я ошибусь?
– Дайлен. Братик, – Гаррет постарался говорить помягче, словно обращаясь к раздражённому мабари, – это не экзамен. Честное слово. Здесь нет правильных и неправильных ответов.
– Это же не повод принимать решения методом «Тыкну в небо», – ссутулившись, буркнул Страж.
– Нет, – терпеливо согласился Хоук. – Просто… Жаль, конечно, тебя разочаровывать, но ты преувеличиваешь свою роль в этом спектакле. И в жизни гномского народа в целом – тоже. Открою тебе большой-большой секрет: твоё слово не есть непреложный закон. Если – если, не когда, учти это – победит тот кандидат, которого поддержишь ты, и гномам он не понравится его правление – они его попросту свергнут. Это довольно быстро делается, если действительно надо.
– Я прямо унижен до глубины души, – пробормотал Дайлен. Однако трясти его перестало, и панический ужас из его глаз постепенно начал исчезать. – И всё равно, это как-то неправильно – вынуждать гномов исправлять то, что я должен был с самого начала сделать как следует…
– Кому ты, блять, должен?! – неожиданно рявкнул Гаррет, сам себе изумившись. – Старейшинам, которые вешают на тебя обязанность принять решение, которое должны были принять сами? Двум ублюдкам, которые никак не могут поделить ещё не остывший трон? Очнись, Серый Страж, единственное, что ты действительно должен – прибить ебаного Архидемона и остановить этот клятый Мор!
Амелл растерянно хлопал глазами и смотрел на него так, словно увидел впервые в жизни. Ну да, то, как Гаррет Хоук орёт, он и впрямь видел в первый раз. Отступнику даже стало стыдно.
– Извини, – устало потерев глаза, тихо сказал он.
– Да ты вообще-то прав, – почесав успевший опять обрасти щетиной подбородок, задумчиво сказал Дайлен. – Ничего я им не должен. Если что не так, то во-первых, нас тут уже давно не будет, а во-вторых, гномы скорее на своих же Старейшин кинутся за то, что те позволили решать судьбу гномского народа чужаку. – Он помолчал ещё с полминуты и упрямо повторил: – Но всё равно нужно постараться сделать всё как надо… А я даже не знаю, с чего начать.
Гаррет глубоко вздохнул и, вытащив из сумки подстилку, уселся рядом с кузеном.
– Думаю, знаешь, – сказал он. – Расскажи-ка мне об истории народа Камня.
– Что? – неподдельно изумился Страж.
– Ну что «что»? – повернув голову, насмешливо выгнул бровь Хоук. – Если забыл, то это я тут дикий необразованный отступник, вынужденный опираться исключительно на природную сметку, а ты у нас многомудрый маг Круга, обученный мыслить и делать выводы. В жизни не поверю, что в кинлохской библиотеке не было книжек про гномов, а судя по тому, с какой жадностью ты на книги накидываешься, ты эту всю библиотеку перечитал.
– Ну не всю, – рассеянно пробормотал Амелл, сосредоточенно насупив брови. – Но очень многое…
– Вот и давай, – удобно опершись спиной на стену, милостиво кивнул Гаррет. – С самого начала и по порядку. Я тебя внимательно слушаю.
Дайлен прочистил горло, похлопал вопросительно тявкнувшего Ирвинга по морде и заговорил.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age
-
-
31.03.2012 в 21:48Спасибо) отличный кусочек. Вообще много смеялся над последними днями))
И да, респект от Стена - это круто)
-
-
31.03.2012 в 21:57Кёрукай, Муррр)
-
-
31.03.2012 в 21:58-
-
01.04.2012 в 16:53Особенно вот это: статуэтку какого-то страховидла, определить породу которого маги не сумели даже при помощи выпрошенного у Феддика бестиария
И вот это: Гаррет научил его заплетать волосы так, чтобы они не растрёпывались после пары часов активного махания посохом и беготни наперегонки с порождениями тьмы
Какие лапочки-родственнички!
-
-
01.04.2012 в 21:01-
-
01.04.2012 в 22:23-
-
02.04.2012 в 00:30Автор, это Вам
-
-
02.04.2012 в 10:09Tianes, Муррр))
-
-
02.04.2012 в 14:19Ага, значит не у меня одной вид моей ГГ разбойницы, рассекающей по снежным локациям в коротеньком доспехе на босу задницу и с декольте до пупа вызывал неконтролируемую дрожь? Так и хотелось напялить на нее шубку!
-
-
02.04.2012 в 14:24Да, именно))
-
-
02.04.2012 в 18:32-
-
02.04.2012 в 19:48Файмор, зацени, специально сделала себе аватарку с Амеллом! Комментировать твой фик!
-
-
02.04.2012 в 19:50-
-
02.04.2012 в 19:52Ценю!) Славный Амелл))
-
-
02.04.2012 в 20:23Несомненно! Амелл только разогревается))
Файмор, это потрясно!
-
-
03.04.2012 в 15:09-
-
03.04.2012 в 15:30-
-
03.04.2012 в 22:23-
-
03.04.2012 в 22:28-
-
04.04.2012 в 18:01Файмор, это шикарно!
-
-
04.04.2012 в 20:18