Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Посвящается Trishka
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... Тол Мириам, "Такет Нантакет"
часть 3– Что тебя беспокоит? – вполголоса поинтересовался целитель, когда они дошли до более-менее безлюдной улочки. Стоило бы, конечно, потерпеть до «Висельника», поскольку направлялись они именно туда, но ему просто не хотелось ждать.
– Киркволл далековато от Антивы, – негромко отозвался всё ещё хмурившийся Гаррет. – Если эту бумажку и впрямь сняли с трупа какого-нибудь Ворона, это значит, что этот Ворон был где-то в городе. Или в его окрестностях. И мне это не нравится.
Андерс пожал плечами.
– Может, он тут был проездом, – предположил он.
– Может, – согласился Хоук. – Но существуют и другие варианты, и они мне не по душе. В конце концов, в этом городе живёт моя мама, а если аристократы устроят какую-нибудь заварушку с участием наёмных убийц такого уровня – это будет весьма некстати.
– Тут ты прав, – пробормотал одержимый. Даже когда в Киркволле было относительно спокойно, на улицах было полным-полно грабителей, а среди его пациентов преобладали люди с различными травмами криминального происхождения, а уж если начнутся беспорядки…
– Впрочем, одной маленькой бумажки для столь далеко идущих выводов маловато, – тряхнул головой брюнет. – Отдам Варрику, пусть проверит по своим каналам, а мы пока займёмся насущными делами.
– Расскажи о них, кстати, – спохватился рыжий отступник. – А то тебя этот эльф перебил в самый интересный момент…
– В общем, после того, как мы отдали Траску то письмо, он почему-то счёл, что я единственный достойный доверия человек в Киркволле, – не без ехидства сообщил Гаррет. – Поэтому недавно мне прислали записку в духе «Я больше не знаю, к кому обратиться». Без подписи, причём, зато почерк весьма узнаваемый.
– Это может быть ловушка, – мигом насторожился Андерс. – Храмовники…
– Вот поэтому я и не пойду туда один, – ухмыльнувшись, объяснил Хоук. – Тем более, что встречу он назначил на Рваном берегу… – Отступник резко замер и виновато посмотрел на целителя: – Проклятие, я как-то не подумал. Не стоит тебя туда тащить. Прости, что зря оторвал тебя от твоих пациентов…
– Не будь идиотом, Гаррет, – укоризненно вздохнул одержимый и, положив руку на плечо брюнету, развернул его по направлению к «Висельнику». – Можно подумать, я позволю лучшему другу в одиночку отправиться в лапы к Ордену. Пошли уже.
– Но это слишком рискованно, – упрямо проговорил тот, не сдвинувшись с места. – Я не могу подвергать тебя такой опасности.
– Пошли, – закатив глаза, повторил Андерс. – Ты тоже отступник, так что для меня риска ничуть не больше, чем для тебя самого. Зато мне будет гораздо спокойнее, если мне не придётся сидеть в Клоаке, подскакивая от каждого шороха, и потом собирать тебя по кусочкам под вопли паникующего Карвера.
Хоук неуверенно посмотрел на него и всё-таки подчинился, однако вопреки ожиданиям целителя мимо двери «Висельника» он прошёл, даже не замедлив шаг. Как оказалось, Карвер с Варриком ждали их возле эльфинажа, причём вид у мечника был одновременно вызывающий и чуточку виноватый, а в волосах запуталась одинокая ромашка.
– Надеюсь, маму ты сюда ещё не додумался притащить? – мрачно осведомился Гаррет.
– Не подавай ему хорошие идеи, Хоук, – хмыкнул Варрик, но судя по мелькнувшей на лице воина злорадной ухмылке, его предупреждение уже запоздало.
– Вздумаешь такое учудить – я сразу ей расскажу, что Мерриль – маг крови, – бесстрастно предупредил брюнет, разворачиваясь к выходу из города. Карвер хватанул ртом воздух и с яростью уставился между лопаток старшему брату, но через несколько мгновений его губы искривила торжествующая усмешка.
– А я тоже много чего смогу рассказать, – многообещающе протянул он, но Хоук только небрежно пожал плечами:
– Ну и что ты сможешь сказать такого, о чём она не знает? Не позорься лучше, мелкий.
Ухмылка Карвера заметно померкла, он вопросительно глянул на Андерса и неуверенно огрызнулся:
– Уж найду, что.
На Рваном берегу оказалось неожиданно тепло и солнечно. Одержимый шагал рядом с Гарретом, стараясь представить, что они остались вдвоём, и никак не мог отделаться от мысли, что должен в этой идиллии быть какой-то подвох. И, как выяснилось, оказался совершенно прав, потому что в полумиле от назначенного места встречи на них набросились выскочившие из-за камней драконлинги под предводительством небольшого дракончика.
От животных небольшой отряд отбился быстро, но шуму они наделали немало, и Хоук, нахмурившись, увеличил темп.
– Вот и вы! – едва завидев выворачивающего из-за поворота тропы мага, с облегчением воскликнул Траск. Андерс с подозрением воззрился на рыжеусого храмовника, но признаков лживости, двуличия и готовящейся подлости не заметил. Справедливость, впрочем, не считал его выводы убедительными и упорно требовал избавить Гаррета от общества рыцаря. Каким-нибудь радикальным способом, после которого брюнет улыбнётся и снова скажет, что кровь им к лицу.
Одержимый устало потёр начавший ныть висок и, уловив в голосе Хоука едва сдерживаемый гнев, прислушался к разговору.
– Я вовсе не требую, чтобы вы убивали для меня отступников! – в отчаянии вскинул руки Траск, и рыжий маг, спохватившись, на всякий случай приготовил посох к бою. Когда храмовники получали отказ, это редко оканчивалось чем-то хорошим.
– Тогда что? – ядовито осведомился брюнет, скрестив руки на груди. Разница в росте у них с рыцарем была не столь уж существенная, но всё равно присутствующим – включая самого Траска – казалось, что маг нависает над ним с откровенно зловещим видом.
– Я… я просто не хочу, чтобы всё это закончилось бойней! – в отчаянии проговорил храмовник. – Мередит отправила на поиски беглецов сэра Карраса с его сворой, и они уже скоро будут здесь. Я опередил их совсем ненамного – кто-то снабдил Рыцаря-Командора довольно точную информацию, я едва успел перехватить посыльного. Пожалуйста, сударь Хоук, они напуганы – меня они попросту не станут слушать! Может быть, вам удастся с ними договориться, убедить их подчиниться… Каррас будет только рад уничтожить всех, и если они дадут ему хоть малейший повод…
– Разберёмся, – скривившись, хмуро буркнул Хоук и, не слушая сбивчивых благодарностей Траска, повернулся к указанной им пещере. Андерс подошёл к нему и, встав рядом, поверх его плеча посмотрел на зловеще темневшее отверстие в скале.
– Мы туда действительно полезем, – заключил целитель. – Терпеть не могу пещеры.
– Наедине с храмовником я тебя точно не рискну оставить, – покосившись на него из-под ресниц, тепло улыбнулся Гаррет. – А вдруг он тебя обидит?
– А потом Справедливость обидит его… – закусив губу, опустил глаза одержимый, едва обратив внимание на внезапно поползшие по лежавшему у входа в пещеру валуну дорожки инея. Однако брюнет только весело фыркнул и хлопнул его по плечу:
– Никто не будет против. Ну кроме разве что храмовника, но на его мнение мне насра… наплевать.
– Может, как-нибудь в другой раз языками почешете? – с раздражением осведомился воздвигшийся за спинами магов Карвер, и Хоук, демонстративно фыркнув, шагнул в темноту.
Которая, к слову, оказалась вовсе не так непроглядна, как подумал поначалу Андерс. Первые несколько мгновений ему не удавалось различить даже собственные пальцы, но затем глаза начали привыкать, и вскоре он сумел разглядеть силуэт терпеливо стоявшего рядом Гаррета. Тот приспособился к недостатку освещения заметно быстрее, и через несколько минут снова двинулся вперёд. Целитель последовал было за ним, споткнулся о подвернувшийся под ноги камень и, чуть не упав, вцепился в рукав хоуковой мантии.
– Погоди немного, – попросил он подхватившего его под руку брюнета. – Я ещё почти ничего не вижу.
Ответный кивок друга он всё-таки различил, а спустя мгновение тот, спохватившись, повторил вслух:
– Хорошо. Когда будешь готов, скажи.
Через несколько минут прикрывший глаза Андерс рискнул приподнять веки и с удовлетворением понял, что уже способен передвигаться по пещере, почти не опасаясь споткнуться обо что-нибудь. Деталей он, конечно, не различал, но предметы, способные представлять для него какую-то угрозу, уже видел. Целитель кивнул внимательно смотревшему на него Хоуку и осторожно, стараясь не смотреть на слишком ярко освещённый выход на Рваный берег, огляделся.
– Наверняка бывшее логово работорговцев, – заключил он. Витали в атмосфере подземного зала какие-то очень характерные отголоски, одновременно полные отчаяния и неумолимые.
Одержимый оказался прав. Они осторожно продвигались вперёд, каждый миг ожидая, что из-за поворота тоннеля на них выскочит перепуганный до полной бессознательности чародей – однажды так и случилось, ошалевший от ужаса мальчишка выдернул из под земли полдюжины полуразложившихся мертвецов и, не удержав нежить под контролем, сам попался им в зубы – и в боковых отнорках они то и дело натыкались то на остатки толстых деревянных решёток и заржавленные кандалы, иногда вместе с закованными в них старыми скелетами, то на какие-то странные зловещие конструкции, по большей части тоже давно не работающие.
– Я совсем неправильный гном, – чуть слышно заключил Варрик после пятнадцатого или семнадцатого поворота тоннеля, и в его голосе Андерсу почудилась нотка сожаления. – Хоть кто-нибудь помнит обратную дорогу?
«Я помню», – заверил рыжего мага Справедливость, и тот повторил вслух:
– Помним.
– Ты меня успокоил, Блондинчик, – хмыкнул гном.
– Он не блондин, – вдруг проговорил Хоук, осторожно заглянув за угол и убедившись, что и в следующем отрезке коридора не видно ни души. – Он персиковый. Как котёнок.
Андерс растерянно моргнул. Он как-то совсем подобного не ожидал. Ни того, что кому-то вздумается разглядывать его настолько внимательно, чтобы отличить светло-рыжий, выцветший от скудного питания цвет от общеупотребительного «блондинистого», ни того, что кто-то может счесть подобную мелочь значимой, стоящей запоминания, ни даже глупого, но почему-то согревшего сердце сравнения с котом. Гаррет обернулся и, мельком глянув на него, лукаво усмехнулся, а потом стремительно зашагал дальше, не дав целителю времени толком собраться с мыслями.
– Не отставай… котёнок, – хмыкнул Варрик и, подтолкнув замершего мага в спину, двинулся вслед за предводителем.
Сбежавшие старкхэвенские чародеи и впрямь были на грани отчаяния. Их лидер, крепкий бородатый мужчина, не дав Хоуку произнести ни слова, призвал восставших мертвецов, и Андерс, поддавшись неожиданно вспыхнувшему раздражению, процедил:
– Ну почему надо непременно начинать с магии крови? – и окружил подобравшийся слишком близко к Гаррету скелет светящимися прутьями «дробящей темницы». Следующее его заклятие досталось самому малефикару – пытавшаяся перекричать шум боя женщина, кажется, называла его Децимусом – а потом целитель, пинком отшвырнув издыхающего по второму разу мертвеца с полудесятком варриковых болтов в груди, кинулся к упавшему на одно колено брюнету, вокруг которого плясали скрывавшие его почти полностью языки пламени.
– Хватит! Хватит, остановитесь! – пронзительно закричала женщина. – Довольно крови, мы сдаёмся!
– Прекрати, Грейс! Децимус никогда не подчинился бы храмовничьим шавкам! – гневно отозвался кто-ро рядом с ней, но вслед за этим раздался звук хлёсткой пощёчины, и недобитые скелеты рассыпались бесполезными костями.
– Довольно, – устало повторила Грейс. – Децимус, милый, что же ты наделал… Мы сдаёмся, сударь. Но… мне всё же печально видеть, что один из наших собратьев служит тем, кто терзал нас с самого детства…
– Вообще-то я успел только войти в эту долбанную пещеру, когда на меня накинулись ручные зверушки твоего Децимуса, – раздражённо отозвался Гаррет, тяжело опираясь на плечо одержимого. Андерс успел исцелить полученную им рану ещё до того, как закончился бой, но повреждения оказались слишком серьёзны, и нога брюнета будет ещё несколько дней отзываться болью на каждый шаг. – И последнее, что я стану делать в этой жизни – это служить храмовникам.
Магесса явно растерялась.
– Но ведь храмовники выследили нас, хотя нам обещали содействие… – неуверенно проговорила она. – Там, у выхода, стоит один из них, и нам не пройти мимо него… – Она закусила губу и, шагнув вперёд, с надеждой посмотрела на Хоука: – Пожалуйста, если ты один из нас – помоги! Если убить рыцаря, который сторожит выход, мы сможем уйти. Мы будем свободны! Клянусь, никто из нас больше не станет совершать ошибок Децимуса, нам не нужна власть или сила, мы хотим просто мирно жить!
– А убивать для этого бедолагу Траска прямо так обязательно? – не без насмешки осведомился Варрик, тщательно осматривавший свою драгоценную Бьянку и аккуратно стиравший с неё брызги сгнившей плоти восставших мертвецов.
– Лучше уж убить одного храмовника, чем подставить под удар десяток невинных, – через силу проговорил Андерс. Невинность стоявших перед ними магов, сбившихся в кучку, словно напуганные овцы, вызывала у него большие сомнения, но дело всё же было не в том, кем были спасённые, а в порочности самой системы. И как раз она была бесспорна.
– А вот сейчас она скажет, что если оставить храмовника в живых, он наведёт на их след своих соратников, – ядовито добавил Карвер, и открывшая было рот Грейс с изумлением посмотрела на него. Воин презрительно скривился и пояснил: – Я рядом с тремя магами рос, успел наслушаться.
– Вообще-то это и правда так, – почти с обидой сказал целитель и, увидев чуть заметный кивок Гаррета, воспрял духом.
– Я вам помогу, – наконец проговорил Хоук таким тоном, что магесса осмелилась только кивнуть и изобразить какое-то подобие благодарного поклона. – Следуйте за мной.
Брюнет развернулся к выходу и, сделав пару шагов, глянул на Грейс через плечо:
– Первому же, кто вздумает опять воспользоваться магией крови, лично переломаю руки. Ясно?
Старкхэвенцы торопливо закивали, некоторые даже протянули вперёд раскрытые ладони, словно желая продемонстрировать отсутствие необходимого для подобных заклятий инструмента. Андерс чуть заметно покачал головой, не видя необходимости в подобной суровости, однако упрекать друга в неприязни к малефикарам было бы отвратительнейшим лицемерием. Он и сам относился к магам крови ничуть не лучше.
Как видно, со строптивыми беглецами они всё-таки провозились слишком долго, потому что на полпути к выходу отряд Хоука столкнулся с полудюжиной храмовников-охотников. Бой оказался тяжёлым – Гаррет успел поставить огненную бурю до того, как на него самого обрушился дружный удар перепивших лириума рыцарей, но затем основную часть работы пришлось взять на себя Варрику с Карвером. Брюнет оправился от последствий «святой кары» поразительно быстро и, едва проморгавшись, тут же ткнул лезвием посоха в горло оказавшемуся слишком близко к «обезвреженному» противнику храмовнику. Пытавшийся пробиться к нему через паникующих старкхэвенцев Андерс с облегчением вздохнул и, наконец сумев взять себя в руки, поймал кого-то из рыцарей «дробящей темницей». И не заметил укрывавшегося за обломком скалы храмовника-охотника.
Целитель ещё успел услышать полный ужаса крик Хоука, но потом под рёбрами остро вспыхнула боль, на которую и без того взбудораженный Справедливость отреагировал более чем предсказуемо. Ассасин Церкви мигом лишился головы, последнего ещё живого храмовника перемололо в кровавую кашу какое-то заклинание, о существовании которого сам одержимый даже не подозревал, и несколько секунд спустя он, лишившись поддержки духа, осел на руки подоспевшему Гаррету и на мгновение потерял сознание.
– Ну только не умирай, ну пожалуйста, Андерс, ты же целитель, самый лучший на свете… – Услышав в щекотавшем ухо шёпоте Хоука нечто, подозрительно напоминающее панику, рыжий маг растерянно моргнул. Вернее, попытался – глаза у него, похоже, были закрыты, по телу полз знакомый холодок кровопотери, близящейся к критической, и что-то сдавливало грудную клетку с такой силой, что он начинал не на шутку опасаться переломов.
– Отпусти, – наконец сумел прохрипеть Андерс. – Задушишь. Зелье.
Замечательный, послушный Гаррет тут же перестал стискивать его так, будто хотел силой загнать душу обратно в тело и, не промедлив и секунды, сунул ему в зубы горлышко источавшей восхитительный запах эльфийского корня склянки. Одержимый заставил себя сделать глоток, затем ещё один, а потом боль стала вполне переносимой, и он наконец сумел сосредоточиться на заклинании исцеления.
«Больше так не делай, – строго сказал Справедливость. – Ты легкомысленное, слабое существо, которое слишком просто отвлечь, но остаться в твоем теле в одиночестве было бы неправильно».
– Всё, живой я, живой, – на всякий случай окутав себя ещё одним исцеляющим заклятием, проговорил Андерс и открыл глаза. Стоявший рядом с ним на коленях Хоук с облегчением выдохнул и, дёрнув приподнявшегося на локте мага на себя, жадно впился в его губы.
– Э… – ошарашенно изрёк целитель пару минут спустя, а продолжавший прижимать его к груди брюнет легонько, почти робко потёрся носом о его висок и вполголоса выдохнул:
– Я так за тебя испугался…
Волна тепла от щекотнувшего его ухо дыхания, пробежав по всему телу, коварно угнездилась в паху, и Андерс, краем уха уловив грохот близкого обвала, смущённо поёжился в объятиях Хоука. И почти против воли наклонился ближе, с удивлением заметив, что ему и впрямь нравился аромат крови. По крайней мере, когда он смешивался с дымным, чуть солоноватым запахом кожи Гаррета…
«Опять он тебя отвлекает», – уже почти со смирением отметил Справедливость, и одержимый, спохватившись, убрал машинально легшие на спину темноволосого мага ладони.
– Нам стоит поторопиться, нужно опередить сэра Карраса, – со второй попытки всё-таки сумел выговорить он, и Хоук, промедлив с полвдоха, неохотно разжал руки и помог ему подняться. Андерс стиснул зубы, стараясь не обращать внимания на острый укол сожаления, и, подобрав посох, двинулся следом за ним.
– Хех, – ухмыльнувшись, выразительно сказал Варрик, и рыжий маг, вспыхнув, показал ему кулак. Только подначек гнома ему и не хватало.
Из пещер они выбрались без происшествий – похоже, встретившийся им отряд был единственным, рыцари то ли отыскали оставленный кем-то след и отправились на разведку, то ли просто прочёсывали пещеры наугад. Гаррет, увидев сиявший, словно маяк, выход, невольно подобрался, и его походка напомнила Андерсу плавный шаг подкрадывающегося хищника. Одержимый помотал головой, словно пытаясь вытрясти из неё неуместные, путаные мысли, имевшие крайне мало отношения к происходящему, и покрепче стиснул посох.
Возле пещеры сэр Траск увлечённо мерялся с сэром Каррасом… тем, чем там принято мериться у храмовников. Судя по тому, что уловил рыжий маг, это были в основном связи среди высших иерархов Церкви и приближённых Рыцаря-Командора, и сэр Каррас явно одерживал верх.
– О, так вы ещё и связались с отступниками! – повернувшись к выходящим из пещеры людям, торжествующе воскликнул он, и его лицо исказила кровожадная усмешка. – О, Рыцарь-Командор будет счастлива услышать об этом. Взять их!
– А мы вообще-то тут просто ходим, воздухом дышим… – меланхолично протянул Хоук и, шагнув вперёд, с силой вбил лезвие посоха в землю. От клинка полукольцами разбежались вырастающие из песка ледяные колья, и успевший занести меч над головой брюнета храмовник замер ледяной статуей. Андерс торопливо сотворил каменный кулак и разнёс его на осколки, а потом настороженно огляделся, высматривая лучников.
О стрелках, впрочем, позаботился Варрик, да и старкхэвенцы даже без помощи демонов оказались отнюдь не беспомощны. Дольше всех продержался Каррас, но и он не сумел устоять, когда на него одновременно насели Гаррет, мастерски сочетавший стремительные удары посохом с не требовавшими тщательной подготовки заклинаниями, и неожиданно выступивший на стороне правды Траск. Именно он нанёс бывшему соратнику последний удар и, опустив окровавленный меч, чуть смущённо признался:
– Давно мечтал избавить Орден от ублюдка, который нас всех позорил.
– Поздравляю, – не без ехидства кивнул ему Гаррет и обернулся, открыто выискивая взглядом Андерса. Тот успокаивающе улыбнулся в ответ и, подойдя к нему, крепко сжал его плечо.
– Спасибо, – едва слышно проговорил целитель. – Я так рад, что ты… понимаешь меня, мои убеждения…
– Ага, и Справедливость мне тоже нравится, – широко ухмыльнувшись, лукаво прищурился брюнет, и одержимый обеспокоенно нахмурился.
«Он тоже легкомысленный, – согласился дух Тени. – Но он хотя бы не ленивый. И всегда нам помогает».
– Это не тема для шуток, Гаррет, – укоризненно проговорил целитель, но Хоук только пожал плечами и, повернув голову, легонько коснулся губами лежавшей у него на плече кисти.
– С чего ты взял, что я шучу? – переспросил темноволосый маг и повернулся к Грейс, закончившей проверять, все ли её подопечные целы и невредимы.
– Я… скажу, что вы убили преследователей и бежали прежде, чем я успел добраться до этого места, – в голосе Траска прозвучала нотка вины, и храмовник неловко пожал плечами: – Мне… не стоит афишировать своё участие в этом. Сидя в карцере, я никому не смогу помочь. Мне поверят и не станут спрашивать о том, куда вы направились.
– Мы тебе и не скажем, – огрызнулась магесса и вопросительно посмотрела на Хоука: – Мы не можем доверять ему, мессир. Помните, вы обещали?..
– Я обещал помочь, – резче, чем ожидал целитель, отозвался тот. – Я помог. При участии сэра Траска.
Грейс скрипнула зубами и, смерив храмовника взглядом, в котором смешались страх и ненависть – Андерсу, впрочем, показалось, что оба эти чувства были адресованы не лично Траску, а эмблеме на его кирасе – покорно кивнула.
]Прощание вышло довольно натянутым. Новая предводительница беглецов не очень-то хотела задерживаться так близко от города или продолжать общение с обманувшим её ожидания «собратом» – это слово она каждый раз произносила со всё большей язвительностью. Гаррет, закалённый общением с младшим братом, терпел её плохо завуалированные подначки с потрясающей снисходительностью, а вот Андерсу становилось всё труднее сдерживать желание хоть каким-то способом донести до неё мысль о пагубности избранного ею пути, хотя он был уверен, что женщина не станет его слушать. Когда группка жавшихся друг к другу беглецов скрылась за очередным поворотом, и брюнет, насмешливо фыркнув, развернулся к городу, целитель не сумел сдержать облегчённого вздоха.
– Ты ведь не воспринимаешь меня всерьёз, – с едва уловимой вопросительной интонацией проговорил Хоук, пропустив Карвера с Варриком вперёд и задержавшись возле присевшего рядом с кустиком эмбриума целителем.
– Что? – рассеянно переспросил Андерс, подняв голову, и тот терпеливо повторил:
– Ты не воспринимаешь меня всерьёз. Наверняка считаешь, что я флиртую со всем, что движется, так что на меня можно не обращать внимания. – Гаррет тихо вздохнул и неохотно добавил: – Должен признать, что я… и впрямь дал тебе повод так думать. И… теперь не знаю, как тебя переубедить.
– Гаррет… – беспомощно проговорил целитель. Поднялся, потёр лоб ладонью и, почти виновато отводя глаза, попытался объяснить: – Понимаешь, Справедливость и так считает, что ты отвлекаешь меня от… от нашей Цели. Я очень ценю твою дружбу – ты единственный луч света во всём Киркволле, единственный человек, на которого я могу по-настоящему рассчитывать, но… Ты же знаешь, я одержимый, чудовище, которым пугают детей на всём Тедасе. И это не преувеличение, я действительно опасен, я не могу подвергать тебя такому риску. Справедливость не одобряет то, что я так увлёкся тобой, и я… Гаррет, я до дрожи боюсь, что он однажды решит продемонстрировать это неодобрение. Я никогда себе не прощу, если из-за моей неосторожности он как-то тебе навредит.
– Но ты же рассказывал, что когда он жил в теле другого Серого Стража, Кристофа, кажется, он общался с его женой и помнил о его чувствах к ней, – задумчиво проговорил Хоук и, внимательно поглядев на него, вопросительно выгнул бровь.
– Верно, – настороженно нахмурился Андерс, не понимая, к чему тот ведёт.
– И это не вызывало у него… негативного отклика? – уточнил брюнет. Одержимый покачал головой и с подозрением посмотрел на друга. – Поправь меня, если я ошибаюсь: он не хочет, чтобы ты отвлекался от своих важных дел ради удовлетворения сиюминутной потребности в сексе и человеческом тепле, но к понятию любви всё-таки испытывает… ну, некоторое уважение.
– Нет, всё правильно… – растерянно кивнул целитель. – Но…
– Ну значит, мне просто нужно доказать вам обоим, что мои чувства к тебе серьёзны, – весело заключил Хоук и, поразмыслив с полминуты, добавил: – Правда, я совершенно не имею понятия, как нормальные люди ухаживают…
– Да я тоже, – машинально проговорил ошарашенный подобным выводом одержимый. Притаившийся на краю его сознания Справедливость буркнул что-то одобрительное и приготовился внимать обещанным доказательствам.
– Тогда всё просто, – лукаво улыбнувшись, подмигнул ему Гаррет. – Буду действовать по наитию.
Кривящиеся в кошачьей усмешке губы брюнета нестерпимо хотелось поцеловать, но Андерс, четырежды напомнив себе, что это пустит прахом все его попытки уберечь друга от страшной ошибки, всё-таки удержался.
– Какого ж хрена меня опять понесло в Казематы? – скорбно вопросил в пространство Хоук, усевшись на свободную койку рядом с целителем. В кулаке брюнета был зажат пышный букет, на который одержимый поглядел с нескрываемым подозрением, однако после более внимательно изучения выяснилось, что сей инструмент ухаживания состоит из свежесобранных лекарственных трав, которые, впрочем, следовало срочно спасать. Андерс снова посмотрел на протянутую ему охапку уже начинавших поникать растений и подумал, что устоять перед искушением будет куда сложнее, чем он полагал раньше.
– Вот я тоже не знаю, какого хрена мага-отступника понесло в Казематы, – благодарно улыбнувшись другу, согласился целитель. Гаррет, глядевший на него с тщательно скрытым напряжением, немного расслабился и сразу стал походить на гордого собой кота, который приволок хозяину вкусную упитанную крысу. Рыжий маг перехватил невесть отчего собравшуюся упасть с полки банку с каким-то зельем и принялся разбирать букет на составляющие.
– А ещё меньше я понимаю, почему ж согласился помочь в розысках храмовника, – задумчиво поделился Хоук. Одержимый поперхнулся очередным вдохом и с изумлением посмотрел на него, и второй маг чуть неловко пожал плечами: – Это всё папа виноват, правда. Воспитал меня так, что я совершенно не умею отказывать женщинам, так что когда прямо у ворот Казематов на меня налетела заплаканная девица, разыскивающая пропавшего брата, я по привычке согласился.
– Ты слишком к себе строг, – хмыкнул Андерс, вернувшись к своему занятию. Разглядывать стебельки и соцветия было куда безопаснее, чем смотреть на лениво потягивавшегося Хоука, который несколько дней назад благополучно лишил его самого существенного аргумента в спорах с самим собой.
– Увы, радость моя, это правда, – трагически вздохнул Гаррет, старательно не заметив, как вздрогнул рыжий маг от мурлыкающих ноток в его голосе. Тот украдкой облизнул вдруг пересохшие губы и постарался сосредоточиться на растениях.
– То-то Изабелла каждый раз при встрече принимается демонстративно страдать о том, что ей до сих пор не удалось забраться к тебе в штаны, – собравшись с мыслями, не без ехидства заметил он.
– Изабелла не женщина, – возразил Хоук, бесшумно приблизившись к нему, и с интересом заглянул ему через плечо. – Изабелла – это стихийное бедствие. Со стихийными бедствиями я умею обращаться лучше.
– Потому что сам такой, – пробормотал одержимый и, уронив на стол сломавшийся судорожно стиснутых пальцах стебель эмбриума, заставил себя дышать глубоко и медленно. Помогало плохо.
– Нет, я хороший, – самодовольно проговорил Гаррет и, ласково потрепав его по плечу, снова уселся на койку. – И я тебе поесть принёс.
– Что? – повернулся к нему изумлённый столь резкой сменой темы Андерс.
– Тебе нужно как следует есть, – терпеливо объяснил брюнет. – Смертным вообще нужно кушать. Если об этом забывает Справедливость, это ещё простительно; но ты как целитель должен об этом знать.
– По-моему, мы начинали с того, что ты собирался рассказать мне, что же вышло из твоего очередного безумного похода в Казематы, – напомнил одержимый. Эта забота казалась чем-то незаслуженным, чем-то, что должно было предназначаться совсем не ему… но свёрток с куском сыра и буханкой свежего, одуряющее пахшего хлеба лежал именно на его столе, и что-то во взгляде Хоука подсказывало, что тот не успокоится, пока не убедится, что всё это будет использовано по назначению.
– Расскажу, – покладисто проговорил брюнет. И упрямо добавил: – Ты ешь пока.
Андерс обречённо фыркнул и принялся нарезать хлеб, а Гаррет вальяжно развалился на койке, закинув руку за голову, и принялся вводить его в курс дела, как будто не замечая обращённого на него жадного, тоскливого взгляда рыжего мага.
– То есть, какой-то пацанёнок, ушедший в храмовники просто чтобы прокормить семью, попал в неприятности? – выслушав друга, заключил целитель. – Ты прав, бросить неразумных детей в беде было бы жестоко. Хотя этот парнишка, Керан, мог бы выбрать более… приемлемый способ заработать на пропитание.
– Когда его найдём, обязательно ему об этом скажем, – подмигнул ему Хоук. – Поможете?
– Я-то помогу, – хмыкнул Андерс. – Но от Справедливости-то ты чего ожидаешь? Он может разве что отрывать головы попадающимся на дороге храмовникам.
«Не только», – обиженно заявил дух.
– Ну в общем-то, я надеялся, что он не сочтёт зазорным вмешаться, если вдруг случится нечто подобное, – отчего-то смутившись, пробормотал брюнет. – А то обилие рыцарей Церкви, замешанных в это дело, порождает у меня острый приступ паранойи.
– Гаррет, – обречённо закатив глаза, вздохнул одержимый, – умоляю тебя, прекрати считать его своим возможным союзником. Пойми, он непредсказуем, рассчитывать на него по меньшей мере неблагоразумно.
«Это почему ещё?» – возмутился Справедливость, но продолжить свою гневную речь не успел, потому что Хоук вдруг оказался совсем рядом с Андерсом и лукаво посетовал:
– Это какая-то злая судьба – что ты всё время умоляешь меня о каких-то совершенно посторонних вещах. – Целитель судорожно сглотнул, машинально приподняв подбородок, чтобы смотреть ему в глаза, и второй отступник, придвинувшись ещё ближе, чуть слышно спросил: – Можно я тебя поцелую?
Андерс чуть не застонал от такой невозможной жестокости. Насколько было бы легче, если бы Гаррет просто попытался взять то, что хочет. Можно было бы разозлиться, рявкнуть что-нибудь вроде «А моё мнение тут значения уже не имеет?!», попытаться сделать оскорблённый вид…
Хоук терпеливо ждал, даже не думая жаловаться на не слишком-то удобную позу, и смотрел на него тепло и сочувственно, но явно не собирался отступать и делать вид, что это была просто дружеская шутка.
– Н-не надо, – наконец выдавил из себя целитель, с трудом отведя взгляд. Брюнет помедлил, как будто надеясь, что он передумает, и сделал шаг назад, слегка кивнув. Легче Андерсу не стало, несколько одуряюще долгих мгновений все его силы уходили на то, чтобы совладать с желанием потянуться вслед за ускользающим теплом хоукова тела.
– Это просто нечестно, Гаррет, – чуть не всхлипнув, откровенно несчастным тоном проговорил он. – Я не могу…
– Нечестно – это то, что ты отказываешь себе во всём. Даже в том, чего заслуживаешь, – решительно возразил Хоук.
Андерс чуть слышно вздохнул. В конце концов, он же именно за это и боролся. За то, чтобы у магов было право влюбляться, жить с близкими людьми, быть счастливыми… Почему он должен по-прежнему отказывать в этом себе, чем он хуже других?..
«Потому что ты ничего этого ещё не добился, – хмуро напомнил Справедливость. –У тебя и так есть та свобода, которой нет у многих твоих собратьев, а ты хочешь всё сразу – ещё и любовь, и семью. Это эгоистично».
– Ладно, я не стану спорить с тем, что заслужил этот хлеб и этот сыр, – попытался перевести всё в шутку целитель. – И где ты собираешься искать тех храмовничьих рекрутов?
Оказавшись на пороге «Цветущей Розы», Андерс невольно заподозрил, что это всё – просто ещё один этап коварного гарретова плана по… доказательству серьёзности его намерений. Правда, как можно что-то доказать визитом в бордель, он даже представить не мог, но в нестандартность мышления брюнета всё-таки верил слишком сильно.
Однако воспользоваться наводившей на отнюдь не целомудренные мысли обстановкой Хоук даже не попытался. Только удивлённо выгнул бровь в ответ на сорвавшееся с губ целителя замечание и пообещал, что оторвёт голову любому, кому хватит дурости подкатить к нему с неприличными предложениями, а затем отыскал взглядом манерную, ярко накрашенную девицу, крутившуюся рядом с гостевой книгой, и отправился очаровывать её.
Андерс скрипнул зубами и принялся развлекаться тем, что представлял лицо Вивеки после того, как в ответ на очередную просьбу избавить её от какой-нибудь неприличной хвори только разведёт руками и пошлёт её искать помощи к лекарям Верхнего Города. Он, конечно, отлично знал, что ничего такого не сделает, даже если она прилюдно полезет к его магу целоваться, но поразмышлять о маленькой мести всё равно было приятно.
– Совсем шлюхи совесть потеряли, – вернувшись к нему, вполголоса пожаловался Гаррет. – Два золотых за одно-единственное имя! Да лучше б я эти деньги в коробку в магазинчике Лирен кинул, они б хоть на дело пошли.
– А я-то думал, она тебе всё за полдюжины улыбок и щипок за задницу выдаст, – мрачно сострил одержимый. Хоук настороженно глянул на него и покачал головой:
– Местные профессионалки всё делают только за деньги… Даже посылают к демонам.
Неловкая попытка отшутиться, как выяснилось, оказалась потрясающе точной. До самих демонов, прочем, дело не дошло… но ни один демон не смог бы напугать Андерса сильнее. Он не мог даже пошевелиться и только беспомощно глядел на то, как рука Гаррета, с привычной сноровкой сжимавшая рукоять небольшого ножа, подносила лезвие к его собственному горлу, к той самой едва заметной впадинке под челюстью, к которой целителю всё время нестерпимо хотелось прижаться губами.
– Я… тебе… не поддамся! – в ярости прохрипел Хоук, жилы на тыльной стороне его кисти вздулись в попытке пересилить чужую волю, и несколько невероятно долгих мгновений спустя дрожавший от натуги клинок со знакомой плавной стремительностью нырнул под рёбра девки-малефикара. Одержимый чуть не всхлипнул от облегчения и с трудом удержался на вдруг решивших подогнуться ногах. Справедливости было стыдно, хотя способов противодействия подобному колдовству дух не знал тоже.
– Я-то думал, на гномов магия не действует, – ошарашенно почесал в затылке оправившийся быстрее других Варрик и, поразмыслив с минуту, добавил: – Надо бы вокруг поглядеть, может, найдём чего. А то эта девица-краса нам на вопросы уже не ответит…
– Зато Гаррет жив, – с удивившей его самого резкостью отозвался Андерс, которому в последней фразе гнома послышалось что-то вроде упрека. Тот бросил на него странно понимающий взгляд и молча кивнул, а потом развернулся к письменному столу с несколькими ящиками, казавшемуся странно неуместным в комнате борделя.
– Может, не будем зря терять времени, мальчики? – устало потерев глаза, снова засверкала своей всегдашней усмешкой Изабелла и, подхватив обоих магов под руку, кивнула на кровать: – Когда ж ещё выпадет случай поваляться на таком покрывальце, а?
Брюнет посмотрел на целителя и задумчиво сощурился, и Андерс поторопился высвободиться из цепкой хватки ривейнки:
– Думаю, у нас не настолько много времени, милая.
– Нет-нет-нет! – вскинула ладони женщина. – Только не называй меня так, Искорка. А то мне от взгляда Хоука жутко становится. Хотя я, между прочим, ни на что не покушаюсь, а просто предлагаю немножко потрахаться.
– Неловко вас прерывать, – откашлялся благополучно взломавший замки на ящиках стола Варрик, – но я тут нашёл кое-что интересное.
Гаррет пробежал глазами протянутую ему записку, слегка пожал плечами и передал её Андерсу.
– Я слышал о какой-то Тароне от своих… знакомых, – неуверенно проговорил тот. – Но ничего конкретного, только то, что этой женщине тесно в Круге… Но она не единственная, так что я не стал тогда расспрашивать подробнее.
– Похоже, что птичка таки вырвалась на волю, – хмыкнул гном. – И, как и положено птичке, решила нагадить на головы оставшимся. Хорошо хоть она оказалась так любезна, что сообщила местонахождение своего гнёздышка.
– Ещё что-нибудь? – вопросительно посмотрел на него Хоук, но Варрик только неопределённо пошевелил бровями:
– Со второй записки проку мало. Бумага дорогая, чернила хорошие, но ни гербов, ни печати, ни имён. Много ли поймёшь из фразы «Я рассчитываю на тебя»?
– Смотря кто пишет, – задумчиво возразил Андерс.
– Некий «Д.А.», – с готовностью сообщил гном. – Знаешь такого, Блондинчик?
– И не одного, – мрачно согласился целитель.
Вход в убежище Тароне они отыскали с трудом. Даже проживший в Клоаке не один год одержимый не рисковал бродить по ней наугад, поскольку надёжных ориентиров в ней не существовало – построенные беженцами лачуги то и дело разваливались, на их месте возникали новые, проходы в Нижний Город и сточные тоннели заколачивали или открывали… Однако когда Изабелла заметила первый из упомянутых в записке ориентиров, дело пошло лучше: Тароне явно была в курсе изменчивости местной архитектуры и указывала лишь те приметы, уничтожить которые было затруднительно.
Само убежище было запутанным лабиринтом со множеством ловушек, оставшихся от прежних его обитателей, и странной, тягостной атмосферой, от которой у одержимого волосы дыбом вставали. Судя по тому, как стискивал посох Хоук, он тоже чуял неладное, но проявлять благоразумие и покидать подозрительное место не собирался тоже. И, похоже, ничуть не удивился, когда в одном из залов навстречу им кинулись вынырнувшие из-под земли призраки под предводительством демона гнева.
Эта стычка оказалась отнюдь не единственной, и Андерсу стало дурно от мысли о том, что все эти полчища нечисти жили в жалком десятке метров от заполненных беженцами улочек Клоаки. Хотя самое удивительное ждало их впереди, и он не сумел сдержать изумлённого возгласа при виде скорчившейся, словно младенец в утробе матери, человеческой фигуры в потоке бледно-золотого сияния.
– Про такое мне папа не рассказывал, – окинув явление внимательным взглядом, пробормотал Гаррет и шагнул вперёд. Одержимый хотел было удержать его – неизвестно, что случилось бы с ним, коснись он этого свечения – но в ту же минуту из-за угла появилась рыжеволосая, ярко накрашенная женщина, один только взгляд которой уже выдавал в ней мага крови.
– Как мило! – визгливо засмеялась она, окинув напряжённо замерший отряд хищным, оценивающим взором. – Ещё два замечательных сосуда для моих друзей, даже три, быть может!
– Два – это я ещё понимаю, – задумчиво проговорил Хоук, как будто не заметив того, что вслед за магессой из ведшего дальше вглубь лабиринта коридора показалось ещё несколько мужчин и женщин в мантиях чародеев. – Третий-то ты где насчитала, цыпа?
«Цыпа» разъярённо зашипела и пригнулась, выставив посох вперёд, словно копьё, прорычала:
– Я не отдам тебе этот сосуд! Я столько трудилась, чтобы провести в него своего друга! Мередит и так безумна, что бы она сделала, обнаружив одержимых среди своих же солдат? А это просто, куда проще, чем ты думаешь, лириум заставляет их петь, звать моих друзей, почти как души магов…
– Ты нашла способ заставить демона вселиться в не-мага? – изумлённо переспросил Андерс, будучи не в силах поверить в услышанное. Он машинально начал перебирать возможные последствия подобного и содрогнулся.
– Я не дам вам забрать плод моих трудов! – тем временем решила Тароне, не дав незваным гостям толком поучаствовать в беседе, и прекрасно отработанным жестом полоснула по запястью маленьким ритуальным кинжалом.
Хоук меланхолично матюгнулся и швырнул в столпившихся малефикаров огненный шар, и дальше всё пошло по накатанной дорожке. Демоны, лёд, пламя, молнии, шныряющая посреди всего этого бардака Изабелла, даже в разгар битвы способная улучить момент, чтобы игриво потереться грудью о плечо сосредоточившегося на заклятии Андерса, весёлый говорок болтающего с Бьянкой за жизнь Варрика, перемежающийся щелчками тетивы… Финальным аккордом прозвучал глухой удар – погасшее после смерти Тароне сияние выпустило Керана из объятий, и бедолага рекрут рухнул на землю с высоты своего роста.
– Я… где я, что случилось? Кошмары кончились? Пожалуйста, скажите, что это всё! – растерянно поморгав, с мольбой воззрился на них юноша, и озадаченно покачавший головой Гаррет повернулся ко второму отступнику:
– Не знаешь, как бы нам определить, удалось ли этой сучке задуманное? А то меня и правда не прельщает мысль о том, что Мередит свихнётся ещё больше…
Андерс задумчиво сдвинул брови и изучающе поглядел на испугавшегося ещё сильнее Керана. На одержимого тот походил не больше, чем сам целитель, возможности выйти в Тень и посмотреть там у них не было, не хватало как минимум одного чародея и отнюдь не маленькой дозы лириума… Впрочем, был ещё один вариант.
– Эй! – возмущённо воскликнул рекрут, получив в живот слабенькую молнию, и в панике отшатнулся к стене. Рыжий маг критически посмотрел на него, едва заметно кивнул и развернулся к изумлённо моргавшему Гаррету, даже не попытавшись согнать с губ лукавую, чуть самодовольную усмешку:
– Раз после такого на нас не кинулся демон, значит, всё в порядке.
Хоук, помедлив, улыбнулся ему в ответ, и Андерс вдруг ощутил смутно знакомое, неумолимо нараставшее напряжение, как будто рядом с ним кто-то плел слишком мощное для такого места заклинание. Истончившаяся Завеса отозвалась тягучей, рокочущей вибрацией, и несколько томительных мгновений спустя воздух прошили молнии, испепелившие тела малефикаров и оставившие на полу и потолке чёрные пятна.
Изабелла почему-то захихикала и выразительно облизнулась.
Как ни странно, всё произошедшее вовсе не отвратило юного Керана от намерения посвятить свою жизнь служению Церкви. Впрочем, судя по тому, что тот говорил Хоуку на пути в Казематы, бедолага и в самом деле просто не нашёл другого способа обеспечить сестре достойное существование.
Андерс чувствовал себя на редкость странно, помогая Гаррету убеждать сэра Каллена в том, что молоденький рекрут не представляет опасности и может быть допущен к службе. Вопреки опасениям одержимого, храмовник не обратил на него особого внимания, хотя явно его узнал – трудно было бы не узнать того, кто не раз подкладывал тебе мышиный помёт в поддоспешник, не говоря уже о том, что после каждого побега рыжего мага, вопившего и безуспешно пытавшегося пнуть ближайшего рыцаря, протаскивали чуть ли не через всю Башню.
Было что-то подозрительное в том, что Каллен, которого он всю жизнь считал одним из самых упёртых зануд Ордена, даже не попытался задержать стоявшего прямо перед ним отступника, даже целых двух. Нет, жаловаться целитель и не думал, но перестать ждать какого-нибудь подвоха всё-таки не мог.
Идти после всего этого ещё и в «Висельник» Андерс вовсе не собирался, однако ему отчаянно не хотелось выпускать Хоука из виду. Бояться того, что тот попадёт в беду в ту же минуту, как целитель отведёт глаза, было глупо, но отделаться от этого нелепого, какого-то детского страха магу никак не удавалось. Даже после того, как брюнет пренебрежительно фыркнул и заверил его, что с Каленом имеет дело уже давно и тем не менее всё ещё находится на свободе. Даже Справедливость в конце концов решил, что проще дать своему соседу по телу провести один вечер в праздности, чем бороться с его неутихающим беспокойством насчёт гарретовой безопасности.
Сам Хоук, попав в трактир, первым делом собрался приятеля покормить. Ошарашенный подобным намерением целитель попытался было возразить, но брюнет упрямо сдвинул брови и посмотрел на него так, что он решил не устраивать бесплатного представления для замерших в ожидании Варрика с Изабеллой и согласился. И подумал, что сделать это стоило ради одной только появившейся на лице брюнета радостной улыбки.
– Ну что? – Андерс поднял глаза от своей миски, мельком глянул на споривших над кучей какого-то трофейного хлама Гаррета, убеждаясь, что тот всё ещё тут, всё ещё цел и невредим и всё так же невыносимо упрям, и вопросительно посмотрел на Изабеллу. Пиратка укоризненно моргнула и, подперев подбородок обеими ладонями, повторила: – Ну что, ты сообразил уже?
– Что? – настороженно переспросил одержимый. Привычно окинул женщину изучающим взглядом и нахмурился: исцелять её от очередной подхваченной в Порту болезни вроде бы не требовалось, а за чем-то другим она к нему обращалась редко… Если не считать её вечных шуточек вроде «Хоук, а как насчёт секса втроём… ну то есть вчетвером».
– Создатель, да ты до сих пор не догадался, что тут к чему! – разочарованно воскликнула ривейнка и тут же опасливо глянула на Гаррета, поднявшего голову на звук её голоса. Невинная улыбка на её лице смотрелась весьма странно, но брюнет только скептически хмыкнул и вернулся к разговору с Варриком.
– Изабелла, дорогая, после всех этих демонов, храмовников и прочей дряни мне никак не удаётся понять, что ты имеешь в виду, – ядовито сообщил Андерс и, тщательно облизав ложку, отставил опустевшую миску в сторону. – Нельзя ли выражаться немного конкретнее?
– Я про Хоука, – драматическим шёпотом провозгласила пиратка. И снова умолкла, выжидательно воззрившись на рыжего мага.
– Сядь, – требовательно проговорил тот. Дождался, пока ошарашенная жёсткостью его тона женщина усядется на вытащенную из-под стола табуретку, и решительно приказал: – А теперь рассказывай, что не так с Хоуком.
– Всё так, – быстро оправившись от удивления, коварно хихикнула Изабелла. – Да тут даже дурак догадается.
– Изабелла, – закатив глаза, раздражённо процедил Андерс, и ривейнка умиротворяющее улыбнулась. А потом наклонилась к нему, чуть не коснувшись губами уха, и заговорщицки прошептала:
– Я подскажу. Ты не замечал, должно быть, но вся та хрень, которую ты списываешь на истончение Завесы, случается только вокруг Хоука. И только когда рядом ты. Вот так!
Пиратка снова отстранилась и, выразительно выгнув бровь, выжидательно поглядела на целителя.
– И что? – скептически осведомился целитель.
Изабелла разочарованно застонала и уронила лицо на руки.
– Справедливость, спрячься и пусти поиграть того парня, с которым мы когда-то так классно потрахались в «Жемчужине», – протянула она. – Тут такая трогательная история разворачивается, а два главных героя ведут себя как последние тупицы!
– Героям положено, – философски заметил Варрик. Пиратка вздрогнула и обернулась, обнаружив, что делёжка трофеев уже закончена, и гном протянул ей горсть каких-то побрякушек. – Блондинчик, а тебе подождать придётся, я это барахло загоню и твою долю отдам деньгами. А то ты первому попавшемуся барыге весь хлам сдашь и потеряешь на этом не меньше трети.
– Хоук, может, хоть ты понимаешь, про что она толкует? – взмолился Андерс. – У меня уже мозг плавится от её недомолвок.
– Изабелла, прекрати немедленно, – строго проговорил возвышавшийся над ней Гаррет. И, посмотрев на друга, чуть застенчиво пожал плечами: – Я только отдельные слова выхватывал, так что не мог бы ты уточнить?
– Она утверждает, что все эти странные вещи – ну, вроде сегодняшних молний в том логове – происходят только тогда, когда мы с тобой находимся недалеко друг от друга, – объяснил Андерс. И, чувствуя себя законченным ябедой, добавил: – А ещё она считает, что это должно навести меня на ещё какую-то мысль.
– В принципе, это возможно, – поразмыслив с полминуты, признал Хоук. Целитель посмотрел на него с некоторым удивлением, но в конце концов решил, что лёгкий румянец на щеках друга ему всё-таки примерещился. – Но меня, по правде сказать, тревожит то, что Завеса здесь может реагировать даже на то, что два мага просто оказались рядом…
– Просто? – возмущённо подскочила Изабелла. – Просто?! Гаррет, да ты!..
– Не вопи, милая, – зубасто улыбнулся брюнет, вперив в неё пронзительный взгляд, и пиратка мигом осеклась. И, пробормотав себе под нос что-то неразборчивое, с разочарованным видом отвернулась. Хоук смущённо улыбнулся Андерсу и выразительно закатил глаза.
Целитель хмыкнул и понимающе кивнул: постичь логику рассуждений Изабеллы ему и самому удавалось в лучшем случае через раз. Но прежде он полагал, что, несмотря на демонстративную эмоциональность, подобная горячность пиратке всё-таки несвойственна, и теперь начинал думать, что за её намёками стоит что-то большее, чем просто стремление поразвлечься за чужой счёт…
– Ну тогда поцелуйтесь хотя бы! – Требовательный возглас Изабеллы отвлёк одержимого от его мыслей, и оба мага с неприкрытым изумлением уставились на женщину. Та картинно надула губы и язвительно проговорила: – Ну? А то что это Карвер с Варриком видели, как вы целуетесь, а я нет? Это же нечестно! Нет, не так даже – это несправедливо!
– Изабелла, дорогая, тебе ли толковать о справедливости? – бархатным, очень нехорошим тоном промурлыкал Хоук, наклонившись к ней. Андерс собрался поддаться совершенно нелогичной ревности и, облизнув пересохшие от вспышки острого, смешанного с лёгким испугом желания губы, открыл было рот, но Гаррет уже выпрямился и решительно произнёс: – И, в конце концов, целоваться при тебе попросту опасно. А что бы ты там ни думала, в этом мире всё-таки есть что-то, чем я не собираюсь рисковать. Ни в коем случае.
– Ну-у, скучно-то как, – скрестив руки на груди, преувеличенно обиженно протянула ривейнка. Подумала с полминуты и, выразительно колыхнув выставленным вперёд бюстом, предложила: – Может, тогда прогуляемся немного, зайдём в одну милую маленькую комнатку…
Одержимый возмущённо уставился на неё – это ж надо так нагло клеить его… друга прямо у него на глазах! – но Изабелла невозмутимо глянула в ответ и небрежно пожала плечами:
– Если ты собрался меня испепелить, тебе всё-таки придётся немножко помахать руками или что-нибудь в этом духе. Но вообще-то я имела в виду, что один мой приятель, который сейчас живёт в этой забегаловке, просил найти людей, которые могли бы немного ему помочь… За деньги, ясное дело.
– Деньги – это хорошо, – вздохнув, поморщился Хоук. Устало потёр заросшую щетиной физиономию и кивнул: – Пошли, покажешь своего приятеля.
Андерс поднялся вслед за Изабеллой и, подхватив посох, пошёл за ними. Справедливость ехидно ворчал что-то насчёт человеческого двуличия: хотя даже в «Висельнике» было ненамного безопасней, чем на улицах Киркволла ночью, но на самом деле целителя куда больше беспокоила вероятность того, что пиратка попросту вознамерилась затащить в постель хотя бы Гаррета.
Однако вопреки его опасениям в той комнате, куда привела их пиратка, и впрямь ждал помятый, издёргавшийся человек, чем-то напоминавший тех амарантайнских контрабандистов, с которыми в своё время так намучился Командор. На шагнувшего через порог его номера Хоука мужчина посмотрел почти с испугом, и даже когда из-за спины мага выскользнула радостно хмылившаяся Изабелла, спокойствие к нему не вернулось.
– Хоук, это Мартин, Мартин, это Хоук. Он твою проблемку решит, если будешь хамить и не зажилишь гонорар, – весело объявила пиратка и, подмигнув брюнету, проворковала: – Вы тут пока поговорите, а я, пожалуй, добуду чего-нибудь выпить…
– Рассказывай, – чуть слышно вздохнув, велел Гаррет. Андерс задумчиво осмотрелся вокруг: дела у торговца явно шли не лучшим образом, поношенную одежду давно следовало постирать, а из-под кровати уныло выглядывал единственный побитый сундучок.
– Мой… товар, – решившись, начал Мартин, – пропал где-то в порту. Капитан того судна, на котором он прибыл, сообщил, что его сгрузили в тот же день, как он встал на якорь, и больше его никто не видел. Я пытался задавать вопросы, но… никто не хотел мне ничего говорить.
– Что за товар-то? – сухо поинтересовался несколько встревоженный этой неопределённостью целитель. Гаррет, конечно, не станет отказывать в помощи даже этому забулдыге, но сам он предпочёл бы заранее знать, придётся ли им перейти дорогу Обществу, Хартии или захватившей порт Рыбацкой Сети.
– Ну… э-э-э… – красноречиво замялся торговец и, собравшись с мыслями, деловито объяснил: – Небольшие деревянные ящики с орлесианским клеймом. Ровно дюжина. Там… очень ценный товар, если хоть горсть пропадёт…
– За свинью в мешке я потребую больше, – невозмутимо предупредил его Хоук. Мартин посмотрел на него и задумчиво пожевал губу, явно борясь с жадностью, но в конце концов просто кивнул. – Договорились.
Отправляться в Порт на ночь глядя было совершенно бессмысленно, так что вечер они провели за игрой в Алмазный Ромб. Андерс благополучно проиграл половину своей доли за спасение Керана и бросил карты: возмущённый Справедливость устроил ему такую мигрень, что сосредоточиться ему больше не удалось бы. Гаррет сочувственно поглядел на друга и, ободряюще сжав его плечо, сосредоточился на собственных картах. И к концу вечера отыграл для целителя не только его собственный проигрыш, но и около трети собственной доли ривейнки. Явно собиравшаяся возмутиться Изабелла окинула их обоих странным взглядом и в итоге ограничилась парой сбивающих с толку замечаний про романтику.
К утру впечатления от всей этой истории с одержимыми храмовниками несколько поблекли, и Андерс наконец смог рассуждать разумно. Трижды напомнил себе, что Хоук взрослый мужчина и вполне способен о себе позаботиться, что и доказывал неоднократно, на третий раз даже сумел в это поверить и в конце концов решил, что с расспросами насчёт пропавшего товара брюнет справится и сам. К тому же вскоре после рассвета в «Висельник» заявился Карвер, устроил брату скандал, требуя, чтобы тот перестал считать его беспомощным младенцем, который должен сидеть под юбкой у мамочки. Одержимый хмыкнул и, распрощавшись с друзьями, отправился в свою клинику, которую и так оставил без внимания на слишком долгий срок.
Подобное пренебрежение своими обязанностями не могло остаться без последствий. Почти сутки Андерс исцелял, перевязывал, убеждал упрямых стариков, что мерзкое на вкус снадобье действительно поможет и нет, его нельзя сделать менее противным; уже к вечеру он держался на ногах только благодаря поддержке Справедливости, а ещё через пять или шесть часов выдохся даже дух Тени. Вернее, усталость как таковая была ему неведома, просто тело одержимого потеряло способность усваивать его энергию. Целитель с трудом выставил из клиники последних пациентов, убеждённых, что их царапины и ушибы смертельно опасны, и почти в обмороке свалился на свою койку.
Как всегда, не ожидая того, что проснуться придётся глухой ночью от того, что его рот зажмёт широкая, чуть шершавая ладонь.
– Это я, – прежде, чем Андерс успел швырнуть какое-нибудь смертоубийственное заклятие, сообщил скрытый темнотой Хоук. – Быстро собирайся и валим отсюда.
– Что такое? – вполголоса изумился целитель, когда тот убрал руку от его лица, нашарил его кисть и потянул, заставив его принять сидячее положение.
– Храмовники, – бросил Гаррет, судя по шуршанию, закидывая в какой-то мешок всё, что попадалось ему под руку – книги, черновики манифеста, почему-то валяющиеся на столе тряпки. Одержимый мигом проснулся и, подвесив в воздухе магический светлячок, полез в свой незамысловатый тайник.
– Пошли, – поторопил поднявшегося на ноги целителя брюнет, торопливо подошёл к выходу из клиники и осторожно выглянул наружу. Обернулся к замершему в полушаге за его спиной Андерсу, слегка кивнул и выскользнул за дверь.
Ночью в Клоаке было ненамного темнее чем днём. Солнечный свет в загромождённые разнообразным хламом коридоры и так проникал плохо, но в любое время суток почти в каждом углу горел небольшой костерок, возле которого грелись измученные голодные оборванцы. Одержимый огляделся и дёрнул Гаррета за рукав, направившись к находившемуся неподалёку от его лечебницы проходу в сточные тоннели.
– Как ты узнал? – наконец осмелился заговорить рыжий отступник, когда они пару раз повернули и спустились уровень ниже.
– Варрик сказал, – вполголоса отозвался Хоук, тащивший на плече позвякивавший мешок с частью пожитков целителя. Шум, который они производили, брюнету явно не нравился, но останавливаться он всё же не рисковал. – У него повсюду уши, ты же знаешь. Какая-то птичка напела Мередит о том, что в Клоаке есть лечебница для бедных, в которой работает подозрительно умелый лекарь. А у Рыцаря-Командора дела идут не блестяще, так что она вознамерилась устроить показательную охоту.
Андерс выругался себе под нос и обеспокоенно нахмурился. Вот только внимания Мередит ему и не хватало – если та вздумает устраивать в Клоаке регулярные рейды, можно считать, что его дело провалено.
– Ты мог прислать кого-нибудь из подручных Варрика, – негромко заметил он. – Не стоило так рисковать – вряд ли храмовники станут разбираться, того ли отступника они схватили.
– Ну… пожалуй, – помедлив, согласился Гаррет. Замер на месте, настороженно прислушался и, аккуратно заглянув за угол, двинулся дальше. – Я слишком за тебя испугался. И не стал дожидаться, пока он соберёт своих. Тем более что его подручные всё равно не станут драться с храмовниками. Разве что если те загонят их в угол.
– А ты станешь. – Андерс почти против воли улыбнулся и, украдкой погладив большим пальцем сжимавшую его кисть руку брюнета, лукаво поддразнил его: – Так бы и сказал, что просто захотел побыть героем.
– Ну и это тоже. Немножко, – без малейшего смущения признал Хоук. – Всегда, знаешь ли, мечтал спасти прекрасного мага от какой-нибудь страшной опасности, а потом сбежать с ним в голубую даль, как мама когда-то. У нас с ней, правда, немного разные вкусы – она предпочитала темноволосых, а мне больше нравятся рыжие.
– Персиковые, – фыркнул целитель и, заметив, что лестница у них под ногами успела заметно подгнить, дёрнул второго мага за руку за миг до того, как тот наступил на самую ненадёжную доску.
– Именно, – коротко глянув на него, усмехнулся Гаррет и, внимательно оглядев спуск, двинулся вниз, почти прижимаясь к стене. Лестница опасно потрескивала, но пока держалась, и Андерс даже начал надеяться, что они смогут добраться до более-менее надёжного укрытия без помех.
Надежда – опасное чувство. Хоук услышал угрожающий звук первым, замер на полушаге, словно застигнутый во время кражи сметаны кот, и прежде чем целитель успел спросить, в чём дело, толкнул его в тёмную, почти полностью прикрытую грудой какого-то хлама нишу и опять закрыл рот ладонью. Одержимый хотел было возмутиться, может быть, подвинуть слишком сильно вдавившего его в стену приятеля, но тут он и сам различил шум шагов. Негромкий, но резкий, с металлическими нотками, ничем не напоминающий мягкий шорох кожаной обуви контрабандистов. Андерс попытался забиться глубже в тень, ещё сильнее прижавшись спиной к Хоуку, и замер, словно мышь под веником.
Ждать пришлось долго. К тому времени, как в поле зрения – в узкой дырочке между двумя корявыми досками – мелькнули храмовничьи шлемы, одержимый уже сумел немного успокоить дыхание и не один раз напомнить Справедливости, что бросаться в атаку сейчас было бы сущим безумием. Всего два мага, пусть даже один из них как будто Создателем благословлён для войны, не смогли бы справиться с двумя десятками упившихся лириумом рыцарей, а отвращение целителя к бессмысленной гибели дух разделял полностью.
Гаррет, вопреки собственным словам, тоже не проявлял тяги к геройской смерти, хотя вряд ли подобное хладнокровие давалось ему так уж легко. Андерс прикрыл глаза и постарался расслабить почти до судорог напряжённые мышцы, ему уже чудилось, что он может ощутить бурлившую в глубине хоукова тела сдерживаемую силу – дикую, опасную, горячую… Одержимый мысленно усмехнулся и, чуть разомкнув губы, игриво лизнул всё ещё зажимавшую его рот ладонь.
Хоук крупно вздрогнул, целителю на мгновение показалось, что в землю прямо у него за спиной ударила молния, а секунду спустя стены дрогнули от мощного взрыва. Из пещеры послышались крики храмовников, пахнуло сухим опасным жаром, и через несколько мгновений совсем рядом с их укрытием прогрохотали шаги, а чуть отставший от соратников рыцарь глухо обматерил обнаглевших лириумных контрабандистов, понатыкавших своих ловушек даже в никому не нужных сточных тоннелях и теперь наверняка драпавших со всех ног. Андерс с облегчением вздохнул и озадаченно нахмурился: он готов был поклясться, что в этом участке канализации никого не было уже несколько месяцев.
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... Тол Мириам, "Такет Нантакет"
часть 3– Что тебя беспокоит? – вполголоса поинтересовался целитель, когда они дошли до более-менее безлюдной улочки. Стоило бы, конечно, потерпеть до «Висельника», поскольку направлялись они именно туда, но ему просто не хотелось ждать.
– Киркволл далековато от Антивы, – негромко отозвался всё ещё хмурившийся Гаррет. – Если эту бумажку и впрямь сняли с трупа какого-нибудь Ворона, это значит, что этот Ворон был где-то в городе. Или в его окрестностях. И мне это не нравится.
Андерс пожал плечами.
– Может, он тут был проездом, – предположил он.
– Может, – согласился Хоук. – Но существуют и другие варианты, и они мне не по душе. В конце концов, в этом городе живёт моя мама, а если аристократы устроят какую-нибудь заварушку с участием наёмных убийц такого уровня – это будет весьма некстати.
– Тут ты прав, – пробормотал одержимый. Даже когда в Киркволле было относительно спокойно, на улицах было полным-полно грабителей, а среди его пациентов преобладали люди с различными травмами криминального происхождения, а уж если начнутся беспорядки…
– Впрочем, одной маленькой бумажки для столь далеко идущих выводов маловато, – тряхнул головой брюнет. – Отдам Варрику, пусть проверит по своим каналам, а мы пока займёмся насущными делами.
– Расскажи о них, кстати, – спохватился рыжий отступник. – А то тебя этот эльф перебил в самый интересный момент…
– В общем, после того, как мы отдали Траску то письмо, он почему-то счёл, что я единственный достойный доверия человек в Киркволле, – не без ехидства сообщил Гаррет. – Поэтому недавно мне прислали записку в духе «Я больше не знаю, к кому обратиться». Без подписи, причём, зато почерк весьма узнаваемый.
– Это может быть ловушка, – мигом насторожился Андерс. – Храмовники…
– Вот поэтому я и не пойду туда один, – ухмыльнувшись, объяснил Хоук. – Тем более, что встречу он назначил на Рваном берегу… – Отступник резко замер и виновато посмотрел на целителя: – Проклятие, я как-то не подумал. Не стоит тебя туда тащить. Прости, что зря оторвал тебя от твоих пациентов…
– Не будь идиотом, Гаррет, – укоризненно вздохнул одержимый и, положив руку на плечо брюнету, развернул его по направлению к «Висельнику». – Можно подумать, я позволю лучшему другу в одиночку отправиться в лапы к Ордену. Пошли уже.
– Но это слишком рискованно, – упрямо проговорил тот, не сдвинувшись с места. – Я не могу подвергать тебя такой опасности.
– Пошли, – закатив глаза, повторил Андерс. – Ты тоже отступник, так что для меня риска ничуть не больше, чем для тебя самого. Зато мне будет гораздо спокойнее, если мне не придётся сидеть в Клоаке, подскакивая от каждого шороха, и потом собирать тебя по кусочкам под вопли паникующего Карвера.
Хоук неуверенно посмотрел на него и всё-таки подчинился, однако вопреки ожиданиям целителя мимо двери «Висельника» он прошёл, даже не замедлив шаг. Как оказалось, Карвер с Варриком ждали их возле эльфинажа, причём вид у мечника был одновременно вызывающий и чуточку виноватый, а в волосах запуталась одинокая ромашка.
– Надеюсь, маму ты сюда ещё не додумался притащить? – мрачно осведомился Гаррет.
– Не подавай ему хорошие идеи, Хоук, – хмыкнул Варрик, но судя по мелькнувшей на лице воина злорадной ухмылке, его предупреждение уже запоздало.
– Вздумаешь такое учудить – я сразу ей расскажу, что Мерриль – маг крови, – бесстрастно предупредил брюнет, разворачиваясь к выходу из города. Карвер хватанул ртом воздух и с яростью уставился между лопаток старшему брату, но через несколько мгновений его губы искривила торжествующая усмешка.
– А я тоже много чего смогу рассказать, – многообещающе протянул он, но Хоук только небрежно пожал плечами:
– Ну и что ты сможешь сказать такого, о чём она не знает? Не позорься лучше, мелкий.
Ухмылка Карвера заметно померкла, он вопросительно глянул на Андерса и неуверенно огрызнулся:
– Уж найду, что.
На Рваном берегу оказалось неожиданно тепло и солнечно. Одержимый шагал рядом с Гарретом, стараясь представить, что они остались вдвоём, и никак не мог отделаться от мысли, что должен в этой идиллии быть какой-то подвох. И, как выяснилось, оказался совершенно прав, потому что в полумиле от назначенного места встречи на них набросились выскочившие из-за камней драконлинги под предводительством небольшого дракончика.
От животных небольшой отряд отбился быстро, но шуму они наделали немало, и Хоук, нахмурившись, увеличил темп.
– Вот и вы! – едва завидев выворачивающего из-за поворота тропы мага, с облегчением воскликнул Траск. Андерс с подозрением воззрился на рыжеусого храмовника, но признаков лживости, двуличия и готовящейся подлости не заметил. Справедливость, впрочем, не считал его выводы убедительными и упорно требовал избавить Гаррета от общества рыцаря. Каким-нибудь радикальным способом, после которого брюнет улыбнётся и снова скажет, что кровь им к лицу.
Одержимый устало потёр начавший ныть висок и, уловив в голосе Хоука едва сдерживаемый гнев, прислушался к разговору.
– Я вовсе не требую, чтобы вы убивали для меня отступников! – в отчаянии вскинул руки Траск, и рыжий маг, спохватившись, на всякий случай приготовил посох к бою. Когда храмовники получали отказ, это редко оканчивалось чем-то хорошим.
– Тогда что? – ядовито осведомился брюнет, скрестив руки на груди. Разница в росте у них с рыцарем была не столь уж существенная, но всё равно присутствующим – включая самого Траска – казалось, что маг нависает над ним с откровенно зловещим видом.
– Я… я просто не хочу, чтобы всё это закончилось бойней! – в отчаянии проговорил храмовник. – Мередит отправила на поиски беглецов сэра Карраса с его сворой, и они уже скоро будут здесь. Я опередил их совсем ненамного – кто-то снабдил Рыцаря-Командора довольно точную информацию, я едва успел перехватить посыльного. Пожалуйста, сударь Хоук, они напуганы – меня они попросту не станут слушать! Может быть, вам удастся с ними договориться, убедить их подчиниться… Каррас будет только рад уничтожить всех, и если они дадут ему хоть малейший повод…
– Разберёмся, – скривившись, хмуро буркнул Хоук и, не слушая сбивчивых благодарностей Траска, повернулся к указанной им пещере. Андерс подошёл к нему и, встав рядом, поверх его плеча посмотрел на зловеще темневшее отверстие в скале.
– Мы туда действительно полезем, – заключил целитель. – Терпеть не могу пещеры.
– Наедине с храмовником я тебя точно не рискну оставить, – покосившись на него из-под ресниц, тепло улыбнулся Гаррет. – А вдруг он тебя обидит?
– А потом Справедливость обидит его… – закусив губу, опустил глаза одержимый, едва обратив внимание на внезапно поползшие по лежавшему у входа в пещеру валуну дорожки инея. Однако брюнет только весело фыркнул и хлопнул его по плечу:
– Никто не будет против. Ну кроме разве что храмовника, но на его мнение мне насра… наплевать.
– Может, как-нибудь в другой раз языками почешете? – с раздражением осведомился воздвигшийся за спинами магов Карвер, и Хоук, демонстративно фыркнув, шагнул в темноту.
Которая, к слову, оказалась вовсе не так непроглядна, как подумал поначалу Андерс. Первые несколько мгновений ему не удавалось различить даже собственные пальцы, но затем глаза начали привыкать, и вскоре он сумел разглядеть силуэт терпеливо стоявшего рядом Гаррета. Тот приспособился к недостатку освещения заметно быстрее, и через несколько минут снова двинулся вперёд. Целитель последовал было за ним, споткнулся о подвернувшийся под ноги камень и, чуть не упав, вцепился в рукав хоуковой мантии.
– Погоди немного, – попросил он подхватившего его под руку брюнета. – Я ещё почти ничего не вижу.
Ответный кивок друга он всё-таки различил, а спустя мгновение тот, спохватившись, повторил вслух:
– Хорошо. Когда будешь готов, скажи.
Через несколько минут прикрывший глаза Андерс рискнул приподнять веки и с удовлетворением понял, что уже способен передвигаться по пещере, почти не опасаясь споткнуться обо что-нибудь. Деталей он, конечно, не различал, но предметы, способные представлять для него какую-то угрозу, уже видел. Целитель кивнул внимательно смотревшему на него Хоуку и осторожно, стараясь не смотреть на слишком ярко освещённый выход на Рваный берег, огляделся.
– Наверняка бывшее логово работорговцев, – заключил он. Витали в атмосфере подземного зала какие-то очень характерные отголоски, одновременно полные отчаяния и неумолимые.
Одержимый оказался прав. Они осторожно продвигались вперёд, каждый миг ожидая, что из-за поворота тоннеля на них выскочит перепуганный до полной бессознательности чародей – однажды так и случилось, ошалевший от ужаса мальчишка выдернул из под земли полдюжины полуразложившихся мертвецов и, не удержав нежить под контролем, сам попался им в зубы – и в боковых отнорках они то и дело натыкались то на остатки толстых деревянных решёток и заржавленные кандалы, иногда вместе с закованными в них старыми скелетами, то на какие-то странные зловещие конструкции, по большей части тоже давно не работающие.
– Я совсем неправильный гном, – чуть слышно заключил Варрик после пятнадцатого или семнадцатого поворота тоннеля, и в его голосе Андерсу почудилась нотка сожаления. – Хоть кто-нибудь помнит обратную дорогу?
«Я помню», – заверил рыжего мага Справедливость, и тот повторил вслух:
– Помним.
– Ты меня успокоил, Блондинчик, – хмыкнул гном.
– Он не блондин, – вдруг проговорил Хоук, осторожно заглянув за угол и убедившись, что и в следующем отрезке коридора не видно ни души. – Он персиковый. Как котёнок.
Андерс растерянно моргнул. Он как-то совсем подобного не ожидал. Ни того, что кому-то вздумается разглядывать его настолько внимательно, чтобы отличить светло-рыжий, выцветший от скудного питания цвет от общеупотребительного «блондинистого», ни того, что кто-то может счесть подобную мелочь значимой, стоящей запоминания, ни даже глупого, но почему-то согревшего сердце сравнения с котом. Гаррет обернулся и, мельком глянув на него, лукаво усмехнулся, а потом стремительно зашагал дальше, не дав целителю времени толком собраться с мыслями.
– Не отставай… котёнок, – хмыкнул Варрик и, подтолкнув замершего мага в спину, двинулся вслед за предводителем.
Сбежавшие старкхэвенские чародеи и впрямь были на грани отчаяния. Их лидер, крепкий бородатый мужчина, не дав Хоуку произнести ни слова, призвал восставших мертвецов, и Андерс, поддавшись неожиданно вспыхнувшему раздражению, процедил:
– Ну почему надо непременно начинать с магии крови? – и окружил подобравшийся слишком близко к Гаррету скелет светящимися прутьями «дробящей темницы». Следующее его заклятие досталось самому малефикару – пытавшаяся перекричать шум боя женщина, кажется, называла его Децимусом – а потом целитель, пинком отшвырнув издыхающего по второму разу мертвеца с полудесятком варриковых болтов в груди, кинулся к упавшему на одно колено брюнету, вокруг которого плясали скрывавшие его почти полностью языки пламени.
– Хватит! Хватит, остановитесь! – пронзительно закричала женщина. – Довольно крови, мы сдаёмся!
– Прекрати, Грейс! Децимус никогда не подчинился бы храмовничьим шавкам! – гневно отозвался кто-ро рядом с ней, но вслед за этим раздался звук хлёсткой пощёчины, и недобитые скелеты рассыпались бесполезными костями.
– Довольно, – устало повторила Грейс. – Децимус, милый, что же ты наделал… Мы сдаёмся, сударь. Но… мне всё же печально видеть, что один из наших собратьев служит тем, кто терзал нас с самого детства…
– Вообще-то я успел только войти в эту долбанную пещеру, когда на меня накинулись ручные зверушки твоего Децимуса, – раздражённо отозвался Гаррет, тяжело опираясь на плечо одержимого. Андерс успел исцелить полученную им рану ещё до того, как закончился бой, но повреждения оказались слишком серьёзны, и нога брюнета будет ещё несколько дней отзываться болью на каждый шаг. – И последнее, что я стану делать в этой жизни – это служить храмовникам.
Магесса явно растерялась.
– Но ведь храмовники выследили нас, хотя нам обещали содействие… – неуверенно проговорила она. – Там, у выхода, стоит один из них, и нам не пройти мимо него… – Она закусила губу и, шагнув вперёд, с надеждой посмотрела на Хоука: – Пожалуйста, если ты один из нас – помоги! Если убить рыцаря, который сторожит выход, мы сможем уйти. Мы будем свободны! Клянусь, никто из нас больше не станет совершать ошибок Децимуса, нам не нужна власть или сила, мы хотим просто мирно жить!
– А убивать для этого бедолагу Траска прямо так обязательно? – не без насмешки осведомился Варрик, тщательно осматривавший свою драгоценную Бьянку и аккуратно стиравший с неё брызги сгнившей плоти восставших мертвецов.
– Лучше уж убить одного храмовника, чем подставить под удар десяток невинных, – через силу проговорил Андерс. Невинность стоявших перед ними магов, сбившихся в кучку, словно напуганные овцы, вызывала у него большие сомнения, но дело всё же было не в том, кем были спасённые, а в порочности самой системы. И как раз она была бесспорна.
– А вот сейчас она скажет, что если оставить храмовника в живых, он наведёт на их след своих соратников, – ядовито добавил Карвер, и открывшая было рот Грейс с изумлением посмотрела на него. Воин презрительно скривился и пояснил: – Я рядом с тремя магами рос, успел наслушаться.
– Вообще-то это и правда так, – почти с обидой сказал целитель и, увидев чуть заметный кивок Гаррета, воспрял духом.
– Я вам помогу, – наконец проговорил Хоук таким тоном, что магесса осмелилась только кивнуть и изобразить какое-то подобие благодарного поклона. – Следуйте за мной.
Брюнет развернулся к выходу и, сделав пару шагов, глянул на Грейс через плечо:
– Первому же, кто вздумает опять воспользоваться магией крови, лично переломаю руки. Ясно?
Старкхэвенцы торопливо закивали, некоторые даже протянули вперёд раскрытые ладони, словно желая продемонстрировать отсутствие необходимого для подобных заклятий инструмента. Андерс чуть заметно покачал головой, не видя необходимости в подобной суровости, однако упрекать друга в неприязни к малефикарам было бы отвратительнейшим лицемерием. Он и сам относился к магам крови ничуть не лучше.
Как видно, со строптивыми беглецами они всё-таки провозились слишком долго, потому что на полпути к выходу отряд Хоука столкнулся с полудюжиной храмовников-охотников. Бой оказался тяжёлым – Гаррет успел поставить огненную бурю до того, как на него самого обрушился дружный удар перепивших лириума рыцарей, но затем основную часть работы пришлось взять на себя Варрику с Карвером. Брюнет оправился от последствий «святой кары» поразительно быстро и, едва проморгавшись, тут же ткнул лезвием посоха в горло оказавшемуся слишком близко к «обезвреженному» противнику храмовнику. Пытавшийся пробиться к нему через паникующих старкхэвенцев Андерс с облегчением вздохнул и, наконец сумев взять себя в руки, поймал кого-то из рыцарей «дробящей темницей». И не заметил укрывавшегося за обломком скалы храмовника-охотника.
Целитель ещё успел услышать полный ужаса крик Хоука, но потом под рёбрами остро вспыхнула боль, на которую и без того взбудораженный Справедливость отреагировал более чем предсказуемо. Ассасин Церкви мигом лишился головы, последнего ещё живого храмовника перемололо в кровавую кашу какое-то заклинание, о существовании которого сам одержимый даже не подозревал, и несколько секунд спустя он, лишившись поддержки духа, осел на руки подоспевшему Гаррету и на мгновение потерял сознание.
– Ну только не умирай, ну пожалуйста, Андерс, ты же целитель, самый лучший на свете… – Услышав в щекотавшем ухо шёпоте Хоука нечто, подозрительно напоминающее панику, рыжий маг растерянно моргнул. Вернее, попытался – глаза у него, похоже, были закрыты, по телу полз знакомый холодок кровопотери, близящейся к критической, и что-то сдавливало грудную клетку с такой силой, что он начинал не на шутку опасаться переломов.
– Отпусти, – наконец сумел прохрипеть Андерс. – Задушишь. Зелье.
Замечательный, послушный Гаррет тут же перестал стискивать его так, будто хотел силой загнать душу обратно в тело и, не промедлив и секунды, сунул ему в зубы горлышко источавшей восхитительный запах эльфийского корня склянки. Одержимый заставил себя сделать глоток, затем ещё один, а потом боль стала вполне переносимой, и он наконец сумел сосредоточиться на заклинании исцеления.
«Больше так не делай, – строго сказал Справедливость. – Ты легкомысленное, слабое существо, которое слишком просто отвлечь, но остаться в твоем теле в одиночестве было бы неправильно».
– Всё, живой я, живой, – на всякий случай окутав себя ещё одним исцеляющим заклятием, проговорил Андерс и открыл глаза. Стоявший рядом с ним на коленях Хоук с облегчением выдохнул и, дёрнув приподнявшегося на локте мага на себя, жадно впился в его губы.
– Э… – ошарашенно изрёк целитель пару минут спустя, а продолжавший прижимать его к груди брюнет легонько, почти робко потёрся носом о его висок и вполголоса выдохнул:
– Я так за тебя испугался…
Волна тепла от щекотнувшего его ухо дыхания, пробежав по всему телу, коварно угнездилась в паху, и Андерс, краем уха уловив грохот близкого обвала, смущённо поёжился в объятиях Хоука. И почти против воли наклонился ближе, с удивлением заметив, что ему и впрямь нравился аромат крови. По крайней мере, когда он смешивался с дымным, чуть солоноватым запахом кожи Гаррета…
«Опять он тебя отвлекает», – уже почти со смирением отметил Справедливость, и одержимый, спохватившись, убрал машинально легшие на спину темноволосого мага ладони.
– Нам стоит поторопиться, нужно опередить сэра Карраса, – со второй попытки всё-таки сумел выговорить он, и Хоук, промедлив с полвдоха, неохотно разжал руки и помог ему подняться. Андерс стиснул зубы, стараясь не обращать внимания на острый укол сожаления, и, подобрав посох, двинулся следом за ним.
– Хех, – ухмыльнувшись, выразительно сказал Варрик, и рыжий маг, вспыхнув, показал ему кулак. Только подначек гнома ему и не хватало.
Из пещер они выбрались без происшествий – похоже, встретившийся им отряд был единственным, рыцари то ли отыскали оставленный кем-то след и отправились на разведку, то ли просто прочёсывали пещеры наугад. Гаррет, увидев сиявший, словно маяк, выход, невольно подобрался, и его походка напомнила Андерсу плавный шаг подкрадывающегося хищника. Одержимый помотал головой, словно пытаясь вытрясти из неё неуместные, путаные мысли, имевшие крайне мало отношения к происходящему, и покрепче стиснул посох.
Возле пещеры сэр Траск увлечённо мерялся с сэром Каррасом… тем, чем там принято мериться у храмовников. Судя по тому, что уловил рыжий маг, это были в основном связи среди высших иерархов Церкви и приближённых Рыцаря-Командора, и сэр Каррас явно одерживал верх.
– О, так вы ещё и связались с отступниками! – повернувшись к выходящим из пещеры людям, торжествующе воскликнул он, и его лицо исказила кровожадная усмешка. – О, Рыцарь-Командор будет счастлива услышать об этом. Взять их!
– А мы вообще-то тут просто ходим, воздухом дышим… – меланхолично протянул Хоук и, шагнув вперёд, с силой вбил лезвие посоха в землю. От клинка полукольцами разбежались вырастающие из песка ледяные колья, и успевший занести меч над головой брюнета храмовник замер ледяной статуей. Андерс торопливо сотворил каменный кулак и разнёс его на осколки, а потом настороженно огляделся, высматривая лучников.
О стрелках, впрочем, позаботился Варрик, да и старкхэвенцы даже без помощи демонов оказались отнюдь не беспомощны. Дольше всех продержался Каррас, но и он не сумел устоять, когда на него одновременно насели Гаррет, мастерски сочетавший стремительные удары посохом с не требовавшими тщательной подготовки заклинаниями, и неожиданно выступивший на стороне правды Траск. Именно он нанёс бывшему соратнику последний удар и, опустив окровавленный меч, чуть смущённо признался:
– Давно мечтал избавить Орден от ублюдка, который нас всех позорил.
– Поздравляю, – не без ехидства кивнул ему Гаррет и обернулся, открыто выискивая взглядом Андерса. Тот успокаивающе улыбнулся в ответ и, подойдя к нему, крепко сжал его плечо.
– Спасибо, – едва слышно проговорил целитель. – Я так рад, что ты… понимаешь меня, мои убеждения…
– Ага, и Справедливость мне тоже нравится, – широко ухмыльнувшись, лукаво прищурился брюнет, и одержимый обеспокоенно нахмурился.
«Он тоже легкомысленный, – согласился дух Тени. – Но он хотя бы не ленивый. И всегда нам помогает».
– Это не тема для шуток, Гаррет, – укоризненно проговорил целитель, но Хоук только пожал плечами и, повернув голову, легонько коснулся губами лежавшей у него на плече кисти.
– С чего ты взял, что я шучу? – переспросил темноволосый маг и повернулся к Грейс, закончившей проверять, все ли её подопечные целы и невредимы.
– Я… скажу, что вы убили преследователей и бежали прежде, чем я успел добраться до этого места, – в голосе Траска прозвучала нотка вины, и храмовник неловко пожал плечами: – Мне… не стоит афишировать своё участие в этом. Сидя в карцере, я никому не смогу помочь. Мне поверят и не станут спрашивать о том, куда вы направились.
– Мы тебе и не скажем, – огрызнулась магесса и вопросительно посмотрела на Хоука: – Мы не можем доверять ему, мессир. Помните, вы обещали?..
– Я обещал помочь, – резче, чем ожидал целитель, отозвался тот. – Я помог. При участии сэра Траска.
Грейс скрипнула зубами и, смерив храмовника взглядом, в котором смешались страх и ненависть – Андерсу, впрочем, показалось, что оба эти чувства были адресованы не лично Траску, а эмблеме на его кирасе – покорно кивнула.
]Прощание вышло довольно натянутым. Новая предводительница беглецов не очень-то хотела задерживаться так близко от города или продолжать общение с обманувшим её ожидания «собратом» – это слово она каждый раз произносила со всё большей язвительностью. Гаррет, закалённый общением с младшим братом, терпел её плохо завуалированные подначки с потрясающей снисходительностью, а вот Андерсу становилось всё труднее сдерживать желание хоть каким-то способом донести до неё мысль о пагубности избранного ею пути, хотя он был уверен, что женщина не станет его слушать. Когда группка жавшихся друг к другу беглецов скрылась за очередным поворотом, и брюнет, насмешливо фыркнув, развернулся к городу, целитель не сумел сдержать облегчённого вздоха.
– Ты ведь не воспринимаешь меня всерьёз, – с едва уловимой вопросительной интонацией проговорил Хоук, пропустив Карвера с Варриком вперёд и задержавшись возле присевшего рядом с кустиком эмбриума целителем.
– Что? – рассеянно переспросил Андерс, подняв голову, и тот терпеливо повторил:
– Ты не воспринимаешь меня всерьёз. Наверняка считаешь, что я флиртую со всем, что движется, так что на меня можно не обращать внимания. – Гаррет тихо вздохнул и неохотно добавил: – Должен признать, что я… и впрямь дал тебе повод так думать. И… теперь не знаю, как тебя переубедить.
– Гаррет… – беспомощно проговорил целитель. Поднялся, потёр лоб ладонью и, почти виновато отводя глаза, попытался объяснить: – Понимаешь, Справедливость и так считает, что ты отвлекаешь меня от… от нашей Цели. Я очень ценю твою дружбу – ты единственный луч света во всём Киркволле, единственный человек, на которого я могу по-настоящему рассчитывать, но… Ты же знаешь, я одержимый, чудовище, которым пугают детей на всём Тедасе. И это не преувеличение, я действительно опасен, я не могу подвергать тебя такому риску. Справедливость не одобряет то, что я так увлёкся тобой, и я… Гаррет, я до дрожи боюсь, что он однажды решит продемонстрировать это неодобрение. Я никогда себе не прощу, если из-за моей неосторожности он как-то тебе навредит.
– Но ты же рассказывал, что когда он жил в теле другого Серого Стража, Кристофа, кажется, он общался с его женой и помнил о его чувствах к ней, – задумчиво проговорил Хоук и, внимательно поглядев на него, вопросительно выгнул бровь.
– Верно, – настороженно нахмурился Андерс, не понимая, к чему тот ведёт.
– И это не вызывало у него… негативного отклика? – уточнил брюнет. Одержимый покачал головой и с подозрением посмотрел на друга. – Поправь меня, если я ошибаюсь: он не хочет, чтобы ты отвлекался от своих важных дел ради удовлетворения сиюминутной потребности в сексе и человеческом тепле, но к понятию любви всё-таки испытывает… ну, некоторое уважение.
– Нет, всё правильно… – растерянно кивнул целитель. – Но…
– Ну значит, мне просто нужно доказать вам обоим, что мои чувства к тебе серьёзны, – весело заключил Хоук и, поразмыслив с полминуты, добавил: – Правда, я совершенно не имею понятия, как нормальные люди ухаживают…
– Да я тоже, – машинально проговорил ошарашенный подобным выводом одержимый. Притаившийся на краю его сознания Справедливость буркнул что-то одобрительное и приготовился внимать обещанным доказательствам.
– Тогда всё просто, – лукаво улыбнувшись, подмигнул ему Гаррет. – Буду действовать по наитию.
Кривящиеся в кошачьей усмешке губы брюнета нестерпимо хотелось поцеловать, но Андерс, четырежды напомнив себе, что это пустит прахом все его попытки уберечь друга от страшной ошибки, всё-таки удержался.
– Какого ж хрена меня опять понесло в Казематы? – скорбно вопросил в пространство Хоук, усевшись на свободную койку рядом с целителем. В кулаке брюнета был зажат пышный букет, на который одержимый поглядел с нескрываемым подозрением, однако после более внимательно изучения выяснилось, что сей инструмент ухаживания состоит из свежесобранных лекарственных трав, которые, впрочем, следовало срочно спасать. Андерс снова посмотрел на протянутую ему охапку уже начинавших поникать растений и подумал, что устоять перед искушением будет куда сложнее, чем он полагал раньше.
– Вот я тоже не знаю, какого хрена мага-отступника понесло в Казематы, – благодарно улыбнувшись другу, согласился целитель. Гаррет, глядевший на него с тщательно скрытым напряжением, немного расслабился и сразу стал походить на гордого собой кота, который приволок хозяину вкусную упитанную крысу. Рыжий маг перехватил невесть отчего собравшуюся упасть с полки банку с каким-то зельем и принялся разбирать букет на составляющие.
– А ещё меньше я понимаю, почему ж согласился помочь в розысках храмовника, – задумчиво поделился Хоук. Одержимый поперхнулся очередным вдохом и с изумлением посмотрел на него, и второй маг чуть неловко пожал плечами: – Это всё папа виноват, правда. Воспитал меня так, что я совершенно не умею отказывать женщинам, так что когда прямо у ворот Казематов на меня налетела заплаканная девица, разыскивающая пропавшего брата, я по привычке согласился.
– Ты слишком к себе строг, – хмыкнул Андерс, вернувшись к своему занятию. Разглядывать стебельки и соцветия было куда безопаснее, чем смотреть на лениво потягивавшегося Хоука, который несколько дней назад благополучно лишил его самого существенного аргумента в спорах с самим собой.
– Увы, радость моя, это правда, – трагически вздохнул Гаррет, старательно не заметив, как вздрогнул рыжий маг от мурлыкающих ноток в его голосе. Тот украдкой облизнул вдруг пересохшие губы и постарался сосредоточиться на растениях.
– То-то Изабелла каждый раз при встрече принимается демонстративно страдать о том, что ей до сих пор не удалось забраться к тебе в штаны, – собравшись с мыслями, не без ехидства заметил он.
– Изабелла не женщина, – возразил Хоук, бесшумно приблизившись к нему, и с интересом заглянул ему через плечо. – Изабелла – это стихийное бедствие. Со стихийными бедствиями я умею обращаться лучше.
– Потому что сам такой, – пробормотал одержимый и, уронив на стол сломавшийся судорожно стиснутых пальцах стебель эмбриума, заставил себя дышать глубоко и медленно. Помогало плохо.
– Нет, я хороший, – самодовольно проговорил Гаррет и, ласково потрепав его по плечу, снова уселся на койку. – И я тебе поесть принёс.
– Что? – повернулся к нему изумлённый столь резкой сменой темы Андерс.
– Тебе нужно как следует есть, – терпеливо объяснил брюнет. – Смертным вообще нужно кушать. Если об этом забывает Справедливость, это ещё простительно; но ты как целитель должен об этом знать.
– По-моему, мы начинали с того, что ты собирался рассказать мне, что же вышло из твоего очередного безумного похода в Казематы, – напомнил одержимый. Эта забота казалась чем-то незаслуженным, чем-то, что должно было предназначаться совсем не ему… но свёрток с куском сыра и буханкой свежего, одуряющее пахшего хлеба лежал именно на его столе, и что-то во взгляде Хоука подсказывало, что тот не успокоится, пока не убедится, что всё это будет использовано по назначению.
– Расскажу, – покладисто проговорил брюнет. И упрямо добавил: – Ты ешь пока.
Андерс обречённо фыркнул и принялся нарезать хлеб, а Гаррет вальяжно развалился на койке, закинув руку за голову, и принялся вводить его в курс дела, как будто не замечая обращённого на него жадного, тоскливого взгляда рыжего мага.
– То есть, какой-то пацанёнок, ушедший в храмовники просто чтобы прокормить семью, попал в неприятности? – выслушав друга, заключил целитель. – Ты прав, бросить неразумных детей в беде было бы жестоко. Хотя этот парнишка, Керан, мог бы выбрать более… приемлемый способ заработать на пропитание.
– Когда его найдём, обязательно ему об этом скажем, – подмигнул ему Хоук. – Поможете?
– Я-то помогу, – хмыкнул Андерс. – Но от Справедливости-то ты чего ожидаешь? Он может разве что отрывать головы попадающимся на дороге храмовникам.
«Не только», – обиженно заявил дух.
– Ну в общем-то, я надеялся, что он не сочтёт зазорным вмешаться, если вдруг случится нечто подобное, – отчего-то смутившись, пробормотал брюнет. – А то обилие рыцарей Церкви, замешанных в это дело, порождает у меня острый приступ паранойи.
– Гаррет, – обречённо закатив глаза, вздохнул одержимый, – умоляю тебя, прекрати считать его своим возможным союзником. Пойми, он непредсказуем, рассчитывать на него по меньшей мере неблагоразумно.
«Это почему ещё?» – возмутился Справедливость, но продолжить свою гневную речь не успел, потому что Хоук вдруг оказался совсем рядом с Андерсом и лукаво посетовал:
– Это какая-то злая судьба – что ты всё время умоляешь меня о каких-то совершенно посторонних вещах. – Целитель судорожно сглотнул, машинально приподняв подбородок, чтобы смотреть ему в глаза, и второй отступник, придвинувшись ещё ближе, чуть слышно спросил: – Можно я тебя поцелую?
Андерс чуть не застонал от такой невозможной жестокости. Насколько было бы легче, если бы Гаррет просто попытался взять то, что хочет. Можно было бы разозлиться, рявкнуть что-нибудь вроде «А моё мнение тут значения уже не имеет?!», попытаться сделать оскорблённый вид…
Хоук терпеливо ждал, даже не думая жаловаться на не слишком-то удобную позу, и смотрел на него тепло и сочувственно, но явно не собирался отступать и делать вид, что это была просто дружеская шутка.
– Н-не надо, – наконец выдавил из себя целитель, с трудом отведя взгляд. Брюнет помедлил, как будто надеясь, что он передумает, и сделал шаг назад, слегка кивнув. Легче Андерсу не стало, несколько одуряюще долгих мгновений все его силы уходили на то, чтобы совладать с желанием потянуться вслед за ускользающим теплом хоукова тела.
– Это просто нечестно, Гаррет, – чуть не всхлипнув, откровенно несчастным тоном проговорил он. – Я не могу…
– Нечестно – это то, что ты отказываешь себе во всём. Даже в том, чего заслуживаешь, – решительно возразил Хоук.
Андерс чуть слышно вздохнул. В конце концов, он же именно за это и боролся. За то, чтобы у магов было право влюбляться, жить с близкими людьми, быть счастливыми… Почему он должен по-прежнему отказывать в этом себе, чем он хуже других?..
«Потому что ты ничего этого ещё не добился, – хмуро напомнил Справедливость. –У тебя и так есть та свобода, которой нет у многих твоих собратьев, а ты хочешь всё сразу – ещё и любовь, и семью. Это эгоистично».
– Ладно, я не стану спорить с тем, что заслужил этот хлеб и этот сыр, – попытался перевести всё в шутку целитель. – И где ты собираешься искать тех храмовничьих рекрутов?
Оказавшись на пороге «Цветущей Розы», Андерс невольно заподозрил, что это всё – просто ещё один этап коварного гарретова плана по… доказательству серьёзности его намерений. Правда, как можно что-то доказать визитом в бордель, он даже представить не мог, но в нестандартность мышления брюнета всё-таки верил слишком сильно.
Однако воспользоваться наводившей на отнюдь не целомудренные мысли обстановкой Хоук даже не попытался. Только удивлённо выгнул бровь в ответ на сорвавшееся с губ целителя замечание и пообещал, что оторвёт голову любому, кому хватит дурости подкатить к нему с неприличными предложениями, а затем отыскал взглядом манерную, ярко накрашенную девицу, крутившуюся рядом с гостевой книгой, и отправился очаровывать её.
Андерс скрипнул зубами и принялся развлекаться тем, что представлял лицо Вивеки после того, как в ответ на очередную просьбу избавить её от какой-нибудь неприличной хвори только разведёт руками и пошлёт её искать помощи к лекарям Верхнего Города. Он, конечно, отлично знал, что ничего такого не сделает, даже если она прилюдно полезет к его магу целоваться, но поразмышлять о маленькой мести всё равно было приятно.
– Совсем шлюхи совесть потеряли, – вернувшись к нему, вполголоса пожаловался Гаррет. – Два золотых за одно-единственное имя! Да лучше б я эти деньги в коробку в магазинчике Лирен кинул, они б хоть на дело пошли.
– А я-то думал, она тебе всё за полдюжины улыбок и щипок за задницу выдаст, – мрачно сострил одержимый. Хоук настороженно глянул на него и покачал головой:
– Местные профессионалки всё делают только за деньги… Даже посылают к демонам.
Неловкая попытка отшутиться, как выяснилось, оказалась потрясающе точной. До самих демонов, прочем, дело не дошло… но ни один демон не смог бы напугать Андерса сильнее. Он не мог даже пошевелиться и только беспомощно глядел на то, как рука Гаррета, с привычной сноровкой сжимавшая рукоять небольшого ножа, подносила лезвие к его собственному горлу, к той самой едва заметной впадинке под челюстью, к которой целителю всё время нестерпимо хотелось прижаться губами.
– Я… тебе… не поддамся! – в ярости прохрипел Хоук, жилы на тыльной стороне его кисти вздулись в попытке пересилить чужую волю, и несколько невероятно долгих мгновений спустя дрожавший от натуги клинок со знакомой плавной стремительностью нырнул под рёбра девки-малефикара. Одержимый чуть не всхлипнул от облегчения и с трудом удержался на вдруг решивших подогнуться ногах. Справедливости было стыдно, хотя способов противодействия подобному колдовству дух не знал тоже.
– Я-то думал, на гномов магия не действует, – ошарашенно почесал в затылке оправившийся быстрее других Варрик и, поразмыслив с минуту, добавил: – Надо бы вокруг поглядеть, может, найдём чего. А то эта девица-краса нам на вопросы уже не ответит…
– Зато Гаррет жив, – с удивившей его самого резкостью отозвался Андерс, которому в последней фразе гнома послышалось что-то вроде упрека. Тот бросил на него странно понимающий взгляд и молча кивнул, а потом развернулся к письменному столу с несколькими ящиками, казавшемуся странно неуместным в комнате борделя.
– Может, не будем зря терять времени, мальчики? – устало потерев глаза, снова засверкала своей всегдашней усмешкой Изабелла и, подхватив обоих магов под руку, кивнула на кровать: – Когда ж ещё выпадет случай поваляться на таком покрывальце, а?
Брюнет посмотрел на целителя и задумчиво сощурился, и Андерс поторопился высвободиться из цепкой хватки ривейнки:
– Думаю, у нас не настолько много времени, милая.
– Нет-нет-нет! – вскинула ладони женщина. – Только не называй меня так, Искорка. А то мне от взгляда Хоука жутко становится. Хотя я, между прочим, ни на что не покушаюсь, а просто предлагаю немножко потрахаться.
– Неловко вас прерывать, – откашлялся благополучно взломавший замки на ящиках стола Варрик, – но я тут нашёл кое-что интересное.
Гаррет пробежал глазами протянутую ему записку, слегка пожал плечами и передал её Андерсу.
– Я слышал о какой-то Тароне от своих… знакомых, – неуверенно проговорил тот. – Но ничего конкретного, только то, что этой женщине тесно в Круге… Но она не единственная, так что я не стал тогда расспрашивать подробнее.
– Похоже, что птичка таки вырвалась на волю, – хмыкнул гном. – И, как и положено птичке, решила нагадить на головы оставшимся. Хорошо хоть она оказалась так любезна, что сообщила местонахождение своего гнёздышка.
– Ещё что-нибудь? – вопросительно посмотрел на него Хоук, но Варрик только неопределённо пошевелил бровями:
– Со второй записки проку мало. Бумага дорогая, чернила хорошие, но ни гербов, ни печати, ни имён. Много ли поймёшь из фразы «Я рассчитываю на тебя»?
– Смотря кто пишет, – задумчиво возразил Андерс.
– Некий «Д.А.», – с готовностью сообщил гном. – Знаешь такого, Блондинчик?
– И не одного, – мрачно согласился целитель.
Вход в убежище Тароне они отыскали с трудом. Даже проживший в Клоаке не один год одержимый не рисковал бродить по ней наугад, поскольку надёжных ориентиров в ней не существовало – построенные беженцами лачуги то и дело разваливались, на их месте возникали новые, проходы в Нижний Город и сточные тоннели заколачивали или открывали… Однако когда Изабелла заметила первый из упомянутых в записке ориентиров, дело пошло лучше: Тароне явно была в курсе изменчивости местной архитектуры и указывала лишь те приметы, уничтожить которые было затруднительно.
Само убежище было запутанным лабиринтом со множеством ловушек, оставшихся от прежних его обитателей, и странной, тягостной атмосферой, от которой у одержимого волосы дыбом вставали. Судя по тому, как стискивал посох Хоук, он тоже чуял неладное, но проявлять благоразумие и покидать подозрительное место не собирался тоже. И, похоже, ничуть не удивился, когда в одном из залов навстречу им кинулись вынырнувшие из-под земли призраки под предводительством демона гнева.
Эта стычка оказалась отнюдь не единственной, и Андерсу стало дурно от мысли о том, что все эти полчища нечисти жили в жалком десятке метров от заполненных беженцами улочек Клоаки. Хотя самое удивительное ждало их впереди, и он не сумел сдержать изумлённого возгласа при виде скорчившейся, словно младенец в утробе матери, человеческой фигуры в потоке бледно-золотого сияния.
– Про такое мне папа не рассказывал, – окинув явление внимательным взглядом, пробормотал Гаррет и шагнул вперёд. Одержимый хотел было удержать его – неизвестно, что случилось бы с ним, коснись он этого свечения – но в ту же минуту из-за угла появилась рыжеволосая, ярко накрашенная женщина, один только взгляд которой уже выдавал в ней мага крови.
– Как мило! – визгливо засмеялась она, окинув напряжённо замерший отряд хищным, оценивающим взором. – Ещё два замечательных сосуда для моих друзей, даже три, быть может!
– Два – это я ещё понимаю, – задумчиво проговорил Хоук, как будто не заметив того, что вслед за магессой из ведшего дальше вглубь лабиринта коридора показалось ещё несколько мужчин и женщин в мантиях чародеев. – Третий-то ты где насчитала, цыпа?
«Цыпа» разъярённо зашипела и пригнулась, выставив посох вперёд, словно копьё, прорычала:
– Я не отдам тебе этот сосуд! Я столько трудилась, чтобы провести в него своего друга! Мередит и так безумна, что бы она сделала, обнаружив одержимых среди своих же солдат? А это просто, куда проще, чем ты думаешь, лириум заставляет их петь, звать моих друзей, почти как души магов…
– Ты нашла способ заставить демона вселиться в не-мага? – изумлённо переспросил Андерс, будучи не в силах поверить в услышанное. Он машинально начал перебирать возможные последствия подобного и содрогнулся.
– Я не дам вам забрать плод моих трудов! – тем временем решила Тароне, не дав незваным гостям толком поучаствовать в беседе, и прекрасно отработанным жестом полоснула по запястью маленьким ритуальным кинжалом.
Хоук меланхолично матюгнулся и швырнул в столпившихся малефикаров огненный шар, и дальше всё пошло по накатанной дорожке. Демоны, лёд, пламя, молнии, шныряющая посреди всего этого бардака Изабелла, даже в разгар битвы способная улучить момент, чтобы игриво потереться грудью о плечо сосредоточившегося на заклятии Андерса, весёлый говорок болтающего с Бьянкой за жизнь Варрика, перемежающийся щелчками тетивы… Финальным аккордом прозвучал глухой удар – погасшее после смерти Тароне сияние выпустило Керана из объятий, и бедолага рекрут рухнул на землю с высоты своего роста.
– Я… где я, что случилось? Кошмары кончились? Пожалуйста, скажите, что это всё! – растерянно поморгав, с мольбой воззрился на них юноша, и озадаченно покачавший головой Гаррет повернулся ко второму отступнику:
– Не знаешь, как бы нам определить, удалось ли этой сучке задуманное? А то меня и правда не прельщает мысль о том, что Мередит свихнётся ещё больше…
Андерс задумчиво сдвинул брови и изучающе поглядел на испугавшегося ещё сильнее Керана. На одержимого тот походил не больше, чем сам целитель, возможности выйти в Тень и посмотреть там у них не было, не хватало как минимум одного чародея и отнюдь не маленькой дозы лириума… Впрочем, был ещё один вариант.
– Эй! – возмущённо воскликнул рекрут, получив в живот слабенькую молнию, и в панике отшатнулся к стене. Рыжий маг критически посмотрел на него, едва заметно кивнул и развернулся к изумлённо моргавшему Гаррету, даже не попытавшись согнать с губ лукавую, чуть самодовольную усмешку:
– Раз после такого на нас не кинулся демон, значит, всё в порядке.
Хоук, помедлив, улыбнулся ему в ответ, и Андерс вдруг ощутил смутно знакомое, неумолимо нараставшее напряжение, как будто рядом с ним кто-то плел слишком мощное для такого места заклинание. Истончившаяся Завеса отозвалась тягучей, рокочущей вибрацией, и несколько томительных мгновений спустя воздух прошили молнии, испепелившие тела малефикаров и оставившие на полу и потолке чёрные пятна.
Изабелла почему-то захихикала и выразительно облизнулась.
Как ни странно, всё произошедшее вовсе не отвратило юного Керана от намерения посвятить свою жизнь служению Церкви. Впрочем, судя по тому, что тот говорил Хоуку на пути в Казематы, бедолага и в самом деле просто не нашёл другого способа обеспечить сестре достойное существование.
Андерс чувствовал себя на редкость странно, помогая Гаррету убеждать сэра Каллена в том, что молоденький рекрут не представляет опасности и может быть допущен к службе. Вопреки опасениям одержимого, храмовник не обратил на него особого внимания, хотя явно его узнал – трудно было бы не узнать того, кто не раз подкладывал тебе мышиный помёт в поддоспешник, не говоря уже о том, что после каждого побега рыжего мага, вопившего и безуспешно пытавшегося пнуть ближайшего рыцаря, протаскивали чуть ли не через всю Башню.
Было что-то подозрительное в том, что Каллен, которого он всю жизнь считал одним из самых упёртых зануд Ордена, даже не попытался задержать стоявшего прямо перед ним отступника, даже целых двух. Нет, жаловаться целитель и не думал, но перестать ждать какого-нибудь подвоха всё-таки не мог.
Идти после всего этого ещё и в «Висельник» Андерс вовсе не собирался, однако ему отчаянно не хотелось выпускать Хоука из виду. Бояться того, что тот попадёт в беду в ту же минуту, как целитель отведёт глаза, было глупо, но отделаться от этого нелепого, какого-то детского страха магу никак не удавалось. Даже после того, как брюнет пренебрежительно фыркнул и заверил его, что с Каленом имеет дело уже давно и тем не менее всё ещё находится на свободе. Даже Справедливость в конце концов решил, что проще дать своему соседу по телу провести один вечер в праздности, чем бороться с его неутихающим беспокойством насчёт гарретовой безопасности.
Сам Хоук, попав в трактир, первым делом собрался приятеля покормить. Ошарашенный подобным намерением целитель попытался было возразить, но брюнет упрямо сдвинул брови и посмотрел на него так, что он решил не устраивать бесплатного представления для замерших в ожидании Варрика с Изабеллой и согласился. И подумал, что сделать это стоило ради одной только появившейся на лице брюнета радостной улыбки.
– Ну что? – Андерс поднял глаза от своей миски, мельком глянул на споривших над кучей какого-то трофейного хлама Гаррета, убеждаясь, что тот всё ещё тут, всё ещё цел и невредим и всё так же невыносимо упрям, и вопросительно посмотрел на Изабеллу. Пиратка укоризненно моргнула и, подперев подбородок обеими ладонями, повторила: – Ну что, ты сообразил уже?
– Что? – настороженно переспросил одержимый. Привычно окинул женщину изучающим взглядом и нахмурился: исцелять её от очередной подхваченной в Порту болезни вроде бы не требовалось, а за чем-то другим она к нему обращалась редко… Если не считать её вечных шуточек вроде «Хоук, а как насчёт секса втроём… ну то есть вчетвером».
– Создатель, да ты до сих пор не догадался, что тут к чему! – разочарованно воскликнула ривейнка и тут же опасливо глянула на Гаррета, поднявшего голову на звук её голоса. Невинная улыбка на её лице смотрелась весьма странно, но брюнет только скептически хмыкнул и вернулся к разговору с Варриком.
– Изабелла, дорогая, после всех этих демонов, храмовников и прочей дряни мне никак не удаётся понять, что ты имеешь в виду, – ядовито сообщил Андерс и, тщательно облизав ложку, отставил опустевшую миску в сторону. – Нельзя ли выражаться немного конкретнее?
– Я про Хоука, – драматическим шёпотом провозгласила пиратка. И снова умолкла, выжидательно воззрившись на рыжего мага.
– Сядь, – требовательно проговорил тот. Дождался, пока ошарашенная жёсткостью его тона женщина усядется на вытащенную из-под стола табуретку, и решительно приказал: – А теперь рассказывай, что не так с Хоуком.
– Всё так, – быстро оправившись от удивления, коварно хихикнула Изабелла. – Да тут даже дурак догадается.
– Изабелла, – закатив глаза, раздражённо процедил Андерс, и ривейнка умиротворяющее улыбнулась. А потом наклонилась к нему, чуть не коснувшись губами уха, и заговорщицки прошептала:
– Я подскажу. Ты не замечал, должно быть, но вся та хрень, которую ты списываешь на истончение Завесы, случается только вокруг Хоука. И только когда рядом ты. Вот так!
Пиратка снова отстранилась и, выразительно выгнув бровь, выжидательно поглядела на целителя.
– И что? – скептически осведомился целитель.
Изабелла разочарованно застонала и уронила лицо на руки.
– Справедливость, спрячься и пусти поиграть того парня, с которым мы когда-то так классно потрахались в «Жемчужине», – протянула она. – Тут такая трогательная история разворачивается, а два главных героя ведут себя как последние тупицы!
– Героям положено, – философски заметил Варрик. Пиратка вздрогнула и обернулась, обнаружив, что делёжка трофеев уже закончена, и гном протянул ей горсть каких-то побрякушек. – Блондинчик, а тебе подождать придётся, я это барахло загоню и твою долю отдам деньгами. А то ты первому попавшемуся барыге весь хлам сдашь и потеряешь на этом не меньше трети.
– Хоук, может, хоть ты понимаешь, про что она толкует? – взмолился Андерс. – У меня уже мозг плавится от её недомолвок.
– Изабелла, прекрати немедленно, – строго проговорил возвышавшийся над ней Гаррет. И, посмотрев на друга, чуть застенчиво пожал плечами: – Я только отдельные слова выхватывал, так что не мог бы ты уточнить?
– Она утверждает, что все эти странные вещи – ну, вроде сегодняшних молний в том логове – происходят только тогда, когда мы с тобой находимся недалеко друг от друга, – объяснил Андерс. И, чувствуя себя законченным ябедой, добавил: – А ещё она считает, что это должно навести меня на ещё какую-то мысль.
– В принципе, это возможно, – поразмыслив с полминуты, признал Хоук. Целитель посмотрел на него с некоторым удивлением, но в конце концов решил, что лёгкий румянец на щеках друга ему всё-таки примерещился. – Но меня, по правде сказать, тревожит то, что Завеса здесь может реагировать даже на то, что два мага просто оказались рядом…
– Просто? – возмущённо подскочила Изабелла. – Просто?! Гаррет, да ты!..
– Не вопи, милая, – зубасто улыбнулся брюнет, вперив в неё пронзительный взгляд, и пиратка мигом осеклась. И, пробормотав себе под нос что-то неразборчивое, с разочарованным видом отвернулась. Хоук смущённо улыбнулся Андерсу и выразительно закатил глаза.
Целитель хмыкнул и понимающе кивнул: постичь логику рассуждений Изабеллы ему и самому удавалось в лучшем случае через раз. Но прежде он полагал, что, несмотря на демонстративную эмоциональность, подобная горячность пиратке всё-таки несвойственна, и теперь начинал думать, что за её намёками стоит что-то большее, чем просто стремление поразвлечься за чужой счёт…
– Ну тогда поцелуйтесь хотя бы! – Требовательный возглас Изабеллы отвлёк одержимого от его мыслей, и оба мага с неприкрытым изумлением уставились на женщину. Та картинно надула губы и язвительно проговорила: – Ну? А то что это Карвер с Варриком видели, как вы целуетесь, а я нет? Это же нечестно! Нет, не так даже – это несправедливо!
– Изабелла, дорогая, тебе ли толковать о справедливости? – бархатным, очень нехорошим тоном промурлыкал Хоук, наклонившись к ней. Андерс собрался поддаться совершенно нелогичной ревности и, облизнув пересохшие от вспышки острого, смешанного с лёгким испугом желания губы, открыл было рот, но Гаррет уже выпрямился и решительно произнёс: – И, в конце концов, целоваться при тебе попросту опасно. А что бы ты там ни думала, в этом мире всё-таки есть что-то, чем я не собираюсь рисковать. Ни в коем случае.
– Ну-у, скучно-то как, – скрестив руки на груди, преувеличенно обиженно протянула ривейнка. Подумала с полминуты и, выразительно колыхнув выставленным вперёд бюстом, предложила: – Может, тогда прогуляемся немного, зайдём в одну милую маленькую комнатку…
Одержимый возмущённо уставился на неё – это ж надо так нагло клеить его… друга прямо у него на глазах! – но Изабелла невозмутимо глянула в ответ и небрежно пожала плечами:
– Если ты собрался меня испепелить, тебе всё-таки придётся немножко помахать руками или что-нибудь в этом духе. Но вообще-то я имела в виду, что один мой приятель, который сейчас живёт в этой забегаловке, просил найти людей, которые могли бы немного ему помочь… За деньги, ясное дело.
– Деньги – это хорошо, – вздохнув, поморщился Хоук. Устало потёр заросшую щетиной физиономию и кивнул: – Пошли, покажешь своего приятеля.
Андерс поднялся вслед за Изабеллой и, подхватив посох, пошёл за ними. Справедливость ехидно ворчал что-то насчёт человеческого двуличия: хотя даже в «Висельнике» было ненамного безопасней, чем на улицах Киркволла ночью, но на самом деле целителя куда больше беспокоила вероятность того, что пиратка попросту вознамерилась затащить в постель хотя бы Гаррета.
Однако вопреки его опасениям в той комнате, куда привела их пиратка, и впрямь ждал помятый, издёргавшийся человек, чем-то напоминавший тех амарантайнских контрабандистов, с которыми в своё время так намучился Командор. На шагнувшего через порог его номера Хоука мужчина посмотрел почти с испугом, и даже когда из-за спины мага выскользнула радостно хмылившаяся Изабелла, спокойствие к нему не вернулось.
– Хоук, это Мартин, Мартин, это Хоук. Он твою проблемку решит, если будешь хамить и не зажилишь гонорар, – весело объявила пиратка и, подмигнув брюнету, проворковала: – Вы тут пока поговорите, а я, пожалуй, добуду чего-нибудь выпить…
– Рассказывай, – чуть слышно вздохнув, велел Гаррет. Андерс задумчиво осмотрелся вокруг: дела у торговца явно шли не лучшим образом, поношенную одежду давно следовало постирать, а из-под кровати уныло выглядывал единственный побитый сундучок.
– Мой… товар, – решившись, начал Мартин, – пропал где-то в порту. Капитан того судна, на котором он прибыл, сообщил, что его сгрузили в тот же день, как он встал на якорь, и больше его никто не видел. Я пытался задавать вопросы, но… никто не хотел мне ничего говорить.
– Что за товар-то? – сухо поинтересовался несколько встревоженный этой неопределённостью целитель. Гаррет, конечно, не станет отказывать в помощи даже этому забулдыге, но сам он предпочёл бы заранее знать, придётся ли им перейти дорогу Обществу, Хартии или захватившей порт Рыбацкой Сети.
– Ну… э-э-э… – красноречиво замялся торговец и, собравшись с мыслями, деловито объяснил: – Небольшие деревянные ящики с орлесианским клеймом. Ровно дюжина. Там… очень ценный товар, если хоть горсть пропадёт…
– За свинью в мешке я потребую больше, – невозмутимо предупредил его Хоук. Мартин посмотрел на него и задумчиво пожевал губу, явно борясь с жадностью, но в конце концов просто кивнул. – Договорились.
Отправляться в Порт на ночь глядя было совершенно бессмысленно, так что вечер они провели за игрой в Алмазный Ромб. Андерс благополучно проиграл половину своей доли за спасение Керана и бросил карты: возмущённый Справедливость устроил ему такую мигрень, что сосредоточиться ему больше не удалось бы. Гаррет сочувственно поглядел на друга и, ободряюще сжав его плечо, сосредоточился на собственных картах. И к концу вечера отыграл для целителя не только его собственный проигрыш, но и около трети собственной доли ривейнки. Явно собиравшаяся возмутиться Изабелла окинула их обоих странным взглядом и в итоге ограничилась парой сбивающих с толку замечаний про романтику.
К утру впечатления от всей этой истории с одержимыми храмовниками несколько поблекли, и Андерс наконец смог рассуждать разумно. Трижды напомнил себе, что Хоук взрослый мужчина и вполне способен о себе позаботиться, что и доказывал неоднократно, на третий раз даже сумел в это поверить и в конце концов решил, что с расспросами насчёт пропавшего товара брюнет справится и сам. К тому же вскоре после рассвета в «Висельник» заявился Карвер, устроил брату скандал, требуя, чтобы тот перестал считать его беспомощным младенцем, который должен сидеть под юбкой у мамочки. Одержимый хмыкнул и, распрощавшись с друзьями, отправился в свою клинику, которую и так оставил без внимания на слишком долгий срок.
Подобное пренебрежение своими обязанностями не могло остаться без последствий. Почти сутки Андерс исцелял, перевязывал, убеждал упрямых стариков, что мерзкое на вкус снадобье действительно поможет и нет, его нельзя сделать менее противным; уже к вечеру он держался на ногах только благодаря поддержке Справедливости, а ещё через пять или шесть часов выдохся даже дух Тени. Вернее, усталость как таковая была ему неведома, просто тело одержимого потеряло способность усваивать его энергию. Целитель с трудом выставил из клиники последних пациентов, убеждённых, что их царапины и ушибы смертельно опасны, и почти в обмороке свалился на свою койку.
Как всегда, не ожидая того, что проснуться придётся глухой ночью от того, что его рот зажмёт широкая, чуть шершавая ладонь.
– Это я, – прежде, чем Андерс успел швырнуть какое-нибудь смертоубийственное заклятие, сообщил скрытый темнотой Хоук. – Быстро собирайся и валим отсюда.
– Что такое? – вполголоса изумился целитель, когда тот убрал руку от его лица, нашарил его кисть и потянул, заставив его принять сидячее положение.
– Храмовники, – бросил Гаррет, судя по шуршанию, закидывая в какой-то мешок всё, что попадалось ему под руку – книги, черновики манифеста, почему-то валяющиеся на столе тряпки. Одержимый мигом проснулся и, подвесив в воздухе магический светлячок, полез в свой незамысловатый тайник.
– Пошли, – поторопил поднявшегося на ноги целителя брюнет, торопливо подошёл к выходу из клиники и осторожно выглянул наружу. Обернулся к замершему в полушаге за его спиной Андерсу, слегка кивнул и выскользнул за дверь.
Ночью в Клоаке было ненамного темнее чем днём. Солнечный свет в загромождённые разнообразным хламом коридоры и так проникал плохо, но в любое время суток почти в каждом углу горел небольшой костерок, возле которого грелись измученные голодные оборванцы. Одержимый огляделся и дёрнул Гаррета за рукав, направившись к находившемуся неподалёку от его лечебницы проходу в сточные тоннели.
– Как ты узнал? – наконец осмелился заговорить рыжий отступник, когда они пару раз повернули и спустились уровень ниже.
– Варрик сказал, – вполголоса отозвался Хоук, тащивший на плече позвякивавший мешок с частью пожитков целителя. Шум, который они производили, брюнету явно не нравился, но останавливаться он всё же не рисковал. – У него повсюду уши, ты же знаешь. Какая-то птичка напела Мередит о том, что в Клоаке есть лечебница для бедных, в которой работает подозрительно умелый лекарь. А у Рыцаря-Командора дела идут не блестяще, так что она вознамерилась устроить показательную охоту.
Андерс выругался себе под нос и обеспокоенно нахмурился. Вот только внимания Мередит ему и не хватало – если та вздумает устраивать в Клоаке регулярные рейды, можно считать, что его дело провалено.
– Ты мог прислать кого-нибудь из подручных Варрика, – негромко заметил он. – Не стоило так рисковать – вряд ли храмовники станут разбираться, того ли отступника они схватили.
– Ну… пожалуй, – помедлив, согласился Гаррет. Замер на месте, настороженно прислушался и, аккуратно заглянув за угол, двинулся дальше. – Я слишком за тебя испугался. И не стал дожидаться, пока он соберёт своих. Тем более что его подручные всё равно не станут драться с храмовниками. Разве что если те загонят их в угол.
– А ты станешь. – Андерс почти против воли улыбнулся и, украдкой погладив большим пальцем сжимавшую его кисть руку брюнета, лукаво поддразнил его: – Так бы и сказал, что просто захотел побыть героем.
– Ну и это тоже. Немножко, – без малейшего смущения признал Хоук. – Всегда, знаешь ли, мечтал спасти прекрасного мага от какой-нибудь страшной опасности, а потом сбежать с ним в голубую даль, как мама когда-то. У нас с ней, правда, немного разные вкусы – она предпочитала темноволосых, а мне больше нравятся рыжие.
– Персиковые, – фыркнул целитель и, заметив, что лестница у них под ногами успела заметно подгнить, дёрнул второго мага за руку за миг до того, как тот наступил на самую ненадёжную доску.
– Именно, – коротко глянув на него, усмехнулся Гаррет и, внимательно оглядев спуск, двинулся вниз, почти прижимаясь к стене. Лестница опасно потрескивала, но пока держалась, и Андерс даже начал надеяться, что они смогут добраться до более-менее надёжного укрытия без помех.
Надежда – опасное чувство. Хоук услышал угрожающий звук первым, замер на полушаге, словно застигнутый во время кражи сметаны кот, и прежде чем целитель успел спросить, в чём дело, толкнул его в тёмную, почти полностью прикрытую грудой какого-то хлама нишу и опять закрыл рот ладонью. Одержимый хотел было возмутиться, может быть, подвинуть слишком сильно вдавившего его в стену приятеля, но тут он и сам различил шум шагов. Негромкий, но резкий, с металлическими нотками, ничем не напоминающий мягкий шорох кожаной обуви контрабандистов. Андерс попытался забиться глубже в тень, ещё сильнее прижавшись спиной к Хоуку, и замер, словно мышь под веником.
Ждать пришлось долго. К тому времени, как в поле зрения – в узкой дырочке между двумя корявыми досками – мелькнули храмовничьи шлемы, одержимый уже сумел немного успокоить дыхание и не один раз напомнить Справедливости, что бросаться в атаку сейчас было бы сущим безумием. Всего два мага, пусть даже один из них как будто Создателем благословлён для войны, не смогли бы справиться с двумя десятками упившихся лириумом рыцарей, а отвращение целителя к бессмысленной гибели дух разделял полностью.
Гаррет, вопреки собственным словам, тоже не проявлял тяги к геройской смерти, хотя вряд ли подобное хладнокровие давалось ему так уж легко. Андерс прикрыл глаза и постарался расслабить почти до судорог напряжённые мышцы, ему уже чудилось, что он может ощутить бурлившую в глубине хоукова тела сдерживаемую силу – дикую, опасную, горячую… Одержимый мысленно усмехнулся и, чуть разомкнув губы, игриво лизнул всё ещё зажимавшую его рот ладонь.
Хоук крупно вздрогнул, целителю на мгновение показалось, что в землю прямо у него за спиной ударила молния, а секунду спустя стены дрогнули от мощного взрыва. Из пещеры послышались крики храмовников, пахнуло сухим опасным жаром, и через несколько мгновений совсем рядом с их укрытием прогрохотали шаги, а чуть отставший от соратников рыцарь глухо обматерил обнаглевших лириумных контрабандистов, понатыкавших своих ловушек даже в никому не нужных сточных тоннелях и теперь наверняка драпавших со всех ног. Андерс с облегчением вздохнул и озадаченно нахмурился: он готов был поклясться, что в этом участке канализации никого не было уже несколько месяцев.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Слепым человек живёт, Dragon Age
-
-
06.02.2012 в 19:49-
-
07.02.2012 в 16:47-
-
07.02.2012 в 16:59ferngi, Мыррр)