Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Посвящается Trishka
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... (с) Тол Мириам, "Такет Нантакет"
часть 1Вначале с криво сколоченной полки, висевшей на дальней стене клиники, упала банка с сушёной веретёнкой. И только после этого Справедливость насторожился и встревоженно заявил, что к ним приближаются какие-то чужаки.
Андерс торопливо схватил посох и развернулся, но его угрожающая поза, похоже, не произвела ни малейшего впечатления. Один из незнакомцев, странный безбородый гном, и вовсе выглядел так, будто едва сдерживает смех, но вопреки ожиданиям целителя заговорил не он, а темноволосый парень, за плечом которого торчало нечто, подозрительно напоминавшее магический посох.
– Это ты Андерс, Серый Страж? – с любопытством осведомился он – таким тоном, что одержимый уже ожидал продолжения в духе «А у тебя грифон есть?». Однако брюнет умолк – впрочем, глядел он на Андерса так, словно целитель был этим самым грифоном. Волшебным, опасным, своенравным существом, которое хочется погладить, даже несмотря на возможность получить за это клювом в лицо.
– Вас прислали Серые Стражи? – разочарованно переспросил Андерс. Не храмовники, и спасибо за это Создателю, но немногим лучше. – Отправляйтесь обратно и передайте им, что я не вернусь. Неужели этот ублюдок думает, что я прибегу к нему с радостными воплями после того, как он заставил меня избавиться от кота?
– Как это – «избавиться»? Совсем?.. – чуть сдвинув брови, после короткой паузы настороженно переспросил брюнет.
– Хоук… – закрыв лицо ладонью, с беспомощным смешком простонал гном, а стоявший рядом с ним юнец в потрёпанной кожаной кирасе скривился, как будто ему в рот засунули тухлый лимон, и вполголоса прорычал:
– Братец, только не говори мне, что ты собрался отправиться в… откуда он там явился и покарать незнакомого тебе типа за неподобающее обращение с каким-то блохастым мяучащим ковриком!
– Сэр Ланцелап вовсе не был блохастым! – машинально возмутился Андерс. Одновременно с ним Хоук развернулся к юнцу – за спиной у него действительно висел посох мага, и одержимый чуть расслабился – и классическим тоном «старший брат не одобряет» прошипел:
– Карвер!
Тухлые лимоны во рту поименованного Карвера явно возросли в количестве, но тот всё-таки промолчал, а темноволосый маг снова развернулся к целителю и уставился на него с выражением, подозрительно напоминавшим сочувствие.
– Нет, с ним всё в порядке, насколько мне известно, – почувствовав себя почти неудобно, пробормотал Андерс. – Мне пришлось оставить его в Амарантайне у одного друга. – Целитель с силой потёр глаза ладонями и заставил себя сосредоточиться. И даже сумел вежливо улыбнуться: – Если вы не от Стражей, тогда зачем вы пришли?
– Ну, Младшенького не помешало бы исцелить от той судороги лица, которая заставляет его вечно выглядеть так, будто он вот-вот начнёт кусаться, – жизнерадостно сообщил гном, – но вообще-то мы тут кой-где услышали, что у тебя есть карты Глубинных Троп.
– И мы были бы очень благодарны, если бы ты согласился продать их или хотя бы позволил снять с них копии, – бросив на уже открывшего рот брата короткий и очень красноречивый взгляд, продолжил за него Хоук. И улыбнулся.
«Ты странно себя чувствуешь. Твоё тело заболело? – растерянно осведомился Справедливость. – Кто-то повредил его функциональность?»
Андерс привычно уже одёрнул на всякий случай приготовившегося к бою духа и устало посмотрел на брюнета.
– Нормальные люди обычно не стремятся попасть на Глубинные Тропы, – убедившись, что отказываться от глупой идеи самостоятельно тот не собирается, напомнил целитель. – Там темно, холодно и полным-полно порождений тьмы.
– Да мне эта затея тоже не особо нравится, – с подозрительной лёгкостью согласился Хоук, продолжая улыбаться так, словно видел перед собой нечто если и не прекрасное, то по меньшей мере привлекательное. Одержимый на мгновение обернулся, но вопреки его чаяниям, на столе у него за спиной не было ни намёка на кота. – Но деваться некуда. Нам и правда очень нужны эти карты, мессир Андерс.
– Я не собираюсь становиться причиной гибели невинных людей, – жёстко проговорил целитель. Как бы относительна ни была невинность киркволльских жителей, но смерти на Глубинных Тропах он, пожалуй, не пожелал бы даже храмовнику.
– Мы очень постараемся не погибнуть, – чуть слышно фыркнув, пожал плечами брюнет. – Собственно говоря, для этого нам карты и нужны. Слушай, я понимаю, тебе мог не понравиться я – или, скорее, Карвер – или вот этот красноречивый гном, которого, кстати, зовут Варрик, но остальные-то члены этой экспедиции ни в чем перед тобой не провинились. Если ты нам поможешь, это может спасти немало жизней.
– Это приведёт разве что к тому, что когда вы помрёте, над вами будет нависать не одна миля камня, а две или три, вот и всё, – покачал головой одержимый. – Ты и понятия не имеешь, что это такое. Ты хоть раз видел порождений тьмы?
– Куда больше, чем хотелось бы, – чуть заметно помрачнев, отозвался Хоук, а его брат неразборчиво пробурчал себе под нос что-то подозрительно похожее на «век бы их не видеть». – Горят они не хуже, чем любое другое мясо, так что не думаю, что эта проблема нерешаема. Ну так ты продашь нам карты?
– Никогда не отступаешь, да? – хмыкнул Андерс. Кого-то ему это страшно напоминало… – Я сказал – нет.
– А может, ты всё-таки передумаешь? – сделав почти умоляющее выражение лица, переспросил брюнет. Задумался на мгновение и добавил: – Если тебе не нужны деньги… хотя деньги вообще-то всем нужны… может, тебе пригодится помощь в каком-нибудь деле? Пол отдраить, например, или ещё что…
– Ну да, прямо перед глазами встаёт эта кошмарная картина: великий и ужасный Гаррет Хоук, задрав задницу к небесам, драит полы в клинике для бедных… – язвительно пробормотал Карвер. Достаточно громко, впрочем, чтобы его брат услышал и, развернувшись к нему, весело сообщил:
– А зря. Если Андерс согласится на мытьё полов, заниматься этим будешь ты.
– С какой это радости? – в голос возмутился воин.
– С такой, что я старше и ты должен меня слушаться, – наставительно проговорил Гаррет. Андерсу внезапно стало завидно – дорого бы он дал, чтобы иметь возможность вот так же по-семейному с кем-нибудь ругаться… Целитель вздохнул и перебил начавшего уже возражать Карвера:
– Ты прав, мне действительно пригодилась бы помощь в… одном деле. – Он нахмурился и негромко проговорил, пытаясь скорее убедить себя самого: – Это будет честная сделка, услуга за услугу…
– Вот и замечательно, – обрадовался старший Хоук. – Кого убить надо?
– Почему сразу убить? – опешил Андерс. Передёрнулся и неуверенно добавил: – Я очень надеюсь, что никого… – Брюнет выжидательно смотрел на него, и одержимый начал объяснять: – Мне нужно помочь одному другу выбраться из города. Он сообщил, что сегодня вечером придёт в церковь, чтобы встретиться со мной. Всё должно быть сделано тайно, но… мне было бы спокойнее, если у меня будет запасной вариант. Помоги мне с этим, и я отдам тебе карты.
– Вот только нам не хватало воровать магов из-под носа у Ордена, – пробурчал Карвер, и целитель всё-таки не сдержался:
– Ты что-то имеешь против магов?
– Ну я же его старший брат, – пояснил Гаррет. – Естественно, он имеет против меня целую кучу «чего-то». Настолько большую, что остальным магам достаётся за компанию. А так он вообще хороший. Дурак просто.
– Сам дурак, – огрызнулся воин.
– Ну я же говорю, – закатил глаза Хоук. – Был бы умный – придумал бы что-нибудь поизящнее. – Он щёлкнул брата по носу и с улыбкой развернулся к Андерсу: – Не смотри на нас такими глазами, обещаю, он не будет путаться под ногами. Ты, вообще говоря, прав: здешний Круг форменная тюрьма, да и остальные наверняка не лучше… Люди странные: в темницу почему-то никому не хочется, а сами готовы засадить туда любого, кто хоть чуточку от них отличается.
– Люди странные, да, – машинально согласился одержимый, растерянно глядя на него. И почти нерешительно добавил: – Я… уже почти отчаялся встретить понимающего человека.
– А понимающий гном подойдёт? – ухмыльнувшись, поинтересовался Варрик. – Я вот, например, очень хорошо понимаю, что заставлять этот ходячий огнемет, который называет себя Хоуком, сидеть взаперти – это пустая трата ресурсов.
– Счастлив узнать, что ты так высоко меня ценишь, – ехидно фыркнул Гаррет.
– Ещё бы! За последний месяц ты дал мне столько материала для новых историй, что я навеки у тебя в долгу, – прижав руку к груди, насмешливо поклонился гном.
Андерс почувствовал, что от всего этого у него уже голова идёт кругом. Но прежде, чем он успел что-то сказать, Хоук покосился на него, и на его губах мелькнула понимающая улыбка.
– Нам надо подготовиться к бою… то есть, к вечернему визиту, так что мы, пожалуй, пойдём, – проговорил он. – Встретимся возле церкви на закате.
В вечернем полумраке здание церкви производило впечатление почти жуткое и больше всего напоминало те древние гробницы в Бресилиане, о которых когда-то рассказывал Андерсу Командор. Он тоже описывал нечто массивное, геометрически правильное и зловещее и не раз упоминал о том, что в альковах этих, прости Создатель, произведений архитектурного искусства вечно гнездится всякая дрянь.
– Привет. – Одержимый чуть не подпрыгнул, когда из-за какой-то выступавшей из стены штуки, название которой он вечно забывал, выступил Хоук. Брюнет весело улыбался, и целитель невольно подумал, что ему отчаянно не хватает хвоста – чтобы можно было задрать его к небу и возбуждённо подёргивать кончиком.
«Не отвлекайся, – буркнул Справедливость. – Нам нужно спасти Карла».
Андерс тихонько вздохнул. Это и вправду был не самый подходящий момент для того, чтобы глазеть на постороннего мужчину, каким бы привлекательным он ни был и с каким бы интересом ни таращился на него сам. Конечно, с Карлом целитель расстался давно, где-то между пятым и шестым побегом, но всё-таки это было бы как-то неловко.
Одна из небольших статуй возле лестницы вдруг издала мелодичный звук и рассыпалась прахом, и одержимый, отвлёкшись от несвоевременных мыслей, с тревогой посмотрел на то место, где она находилась.
– Ну и город, – почему-то смутившись, пробормотал Хоук и отвёл взгляд. – Завеса тут настолько тонкая, что вечно вокруг происходит всякая хрень.
Андерс, поразмыслив пару секунд, кивнул. Объяснение было вполне убедительным, но всё-таки им следовало быть настороже – в конце концов, странные происшествия с вещами были не единственным возможным следствием истончения Завесы.
– Я сам поговорю с Карлом, – наконец проговорил он. – А вы... просто прикройте мне спину.
– Договорились, – кивнул Гаррет, взяв наизготовку странный, оканчивающийся длинным мечевидным лезвием посох. Легкомысленная улыбка мигом пропала с его губ, сменившись отстранённым, сосредоточенным выражением, и целитель почувствовал слабый укол сожаления. Он стиснул зубы и, собравшись с духом, осторожно толкнул дверь церкви.
– Хорошо, тихо… – меланхолично вздохнул Карвер, окинув взглядом пустой зал и поудобнее перехватив рукоять меча. – Не то что дома.
– Тихо – это плохо, – нахмурившись, поправил его старший брат. Андерс удивлённо глянул на него, и брюнет негромко пояснил: – Церковь же. Тут всегда торчит по углам пара-тройка фанатичек, воющих молитвы Андрасте, крысы бегают, преподобные матери визжат… Ну, те, которые крыс боятся. Не нравится мне всё это, в общем.
– Тогда надо поторопиться, – решил целитель. – Выведем отсюда Карла и быстро уберёмся подальше от Верхнего Города.
Хоук кивнул и жестом предложил ему идти вперёд. Андерс поднялся на правую галерею и опасливо огляделся, почти сразу увидев в одном из альковов для молитвы знакомую фигуру.
– Твой приятель что, действительно религиозен? – с подозрением осведомился Гаррет, но кинувшийся к другу целитель не обратил на него внимания. Зря, как выяснилось – прислушайся он к словам случайного спутника, это могло бы послужить ему хоть каким-то предостережением, дать хотя бы несколько секунд, чтобы подготовиться к удару…
Мир, сузившийся до алого солнца на лбу Карла, вдруг треснул и рассыпался голубоватыми осколками, и последним, что успел заметить Андерс, было окутавшее руки и посох Хоука пламя и мелькнувший над перилами галереи храмовничий шлем.
– Эй, ты как, живой? – Его несильно хлопали по щекам и зачем-то дули в лицо, а потом по телу пробежала знакомая тёплая волна исцеляющего заклинания. Правда, иссякла она куда раньше, чем он ожидал, и у него над головой кто-то глухо выругался.
– А то ты раньше не знал, что лекарь из тебя хреновый, – философски прокомментировал ещё кто-то, и Андерс с изумлением узнал голос Карвера. – Поджарь ему пятки, что ли, это у тебя лучше выйдет.
– Как ты нынче злой, Младший, – удивленно проговорил Варрик, затем послышалось глухое «ухх» и странный хлюпающий звук. – Вот ведь ублюдки! Мало того, что доспех хороший, пробить трудно, так ещё и болты застревают, хрен выдернешь. И ведь, главное, весь этот хлам не продать даже – нет дураков храмовничье железо покупать!
– Вот теперь я верю, что ты из семьи торговых принцев, – хмыкнул над головой у одержимого Хоук и, чуть помедлив, снова аккуратно потряс рыжего мага: – Андерс, ну давай уже, открой глаза. Дышишь ведь.
– Не, если что, я его нести не буду, – тут же открестился гном. – Я маленький и слабый, да. Я лучше трофеи понесу.
Лежать на руках у кого-то, кто, кажется, и впрямь о нём беспокоился – пусть даже исключительно из меркантильных соображений – было приятно и очень непривычно, но Андерс всё-таки заставил себя открыть глаза. После этого поднять голову, а затем и сесть оказалось до странного легко, и даже Карвер, кажется, вздохнул с облегчением.
– Я… что я сделал? – чуть дрогнувшим голосом спросил целитель, и снова заулыбавшийся Гаррет беззаботно проговорил:
– Ты что-то прорычал, а когда я обернулся, ты уже весь светился и почти сразу кинулся на храмовников. По правде говоря, я как-то не ожидал, что ты станешь голыми руками бить им морды, но это было здорово. – Отступник одобрительно похлопал его по плечу и помог нашарить на поясе склянку с исцеляющим зельем.
– А что, только у меня возникают какие-то подозрения по поводу всего этого сияния и рычания? – хмуро осведомился Хоук-младший, настороженно поглядывавший на Усмирённого, застывшего возле окружённого свечами символа Андрасте. – И вообще, Гаррет, прекрати строить из себя сумасшедшего.
– Ох уж эти младшие братья, – трагически вздохнул брюнет, поднимаясь на ноги. – Всегда думают, что они самые умные…
– А что поделать, если иногда это правда? – философски проговорил Варрик. – Не скалься, Хоук, я не про Карвера.
– Что ты наделал, Андерс… – Из алькова внезапно послышался голос Карла, в котором звучал ужас, резко контрастировавший с прежними ровными интонациями. Хоук машинально развернулся к нему, поднимая посох, и целитель едва успел перехватить занесённую для удара руку, слегка обжегшись о вспыхнувшее на ней пламя. – Ты как будто принёс в этот мир частицу Тени…
– У меня от него мороз по коже, – пробормотал Карвер. Гаррет, осознавший, что угрозы всё-таки нет, горько хмыкнул и осторожно сжал плечо подавшегося к другу Андерса.
Вспыхнувшая на миг надежда оказалась тщетной. Всего через пару минут Карл бесстрастно поинтересовался, отчего рыжий маг так странно смотрит на него, а секундой спустя пропала даже эта слабая тень несвойственного Усмирённым любопытства, и то существо, которое когда-то было его другом, сухо изрекло:
– Мне не следует находиться здесь в этот час, – и направилось к ведущей вниз лестнице.
– Братец, если ты попадёшься и станешь вот таким – я тебя всё-таки убью, – дрожащим голосом сказал Карвер.
– Умница, – с мрачноватой насмешкой отозвался старший Хоук. – Я уж думал, мне придётся тебе вслух говорить, а то и на коленях упрашивать. Слово?
– Слово, – решительно подтвердил воин, и Андерс чуть дёрнул губами в нелепой пародии на усмешку. Единственное, что он ещё в состоянии сделать для друга…
– Я не знаю даже, сможешь ли ты вернуться к Создателю после того, что с тобой сделали, – сделав быстрый шаг вперёд, прошептал он на ухо Карлу. Трудно было представить нечто более извращённое: умирающее тело Усмирённого билось в его руках, как будто пытаясь бороться за жизнь, но в глазах не было ни удивления, ни страха – ничего, кроме жутковатой, неестественной пустоты.
– Пойдём, – положив руку ему на плечо, негромко проговорил Гаррет. – Мы тут порядком нашумели, лучше не задерживаться.
Андерс деревянно кивнул и, закрыв распростёршемуся на ступенях Карлу глаза, поднялся с колен. И тут же ему в поясницу с силой ткнулось что-то жёсткое, чуть не столкнув его вниз.
– Позже скорбеть будешь, приятель, – с неожиданным сочувствием проворчал Варрик. – Я тебе даже сам выпивку поставлю, обещаю.
– Я не пью, – машинально отозвался целитель, двинувшись вслед за Хоуком, который уже добрался до двери и осторожно выглядывал наружу.
– Это ты зря, – тяжело вздохнул гном, на ходу содрав с упавшего с галереи храмовника какую-то блестящую побрякушку и сунув её в карман.
Андерс и сам толком не понял, как всё-таки оказался в «Висельнике». Нет, он мог предположить – вначале перебежками из тени в тень к рынку Верхнего Города, вниз по лестнице, затем через опустевший после захода солнца рынок Нижнего Города… Только это вовсе не объясняло, почему очнулся он не у себя в клинике, а в номере Варрика – от резкого спиртового запаха из силой всунутой ему в руку кружки. Всё ещё придерживавший неказистую посудину Хоук хмылился бодро и жизнерадостно, но что-то в его глазах выдавало, что как раз радости он и не испытывает.
– Пей, – вполголоса посоветовал он. – Варрик, конечно, болтун, но он прав. Ни к чему тебе обо всём этом на трезвую голову думать.
– Не могу, – вздохнув, покачал головой Андерс. По правде говоря, это подозрительное пойло он даже в дни своей безбашенной юности не рискнул бы попробовать. А уж тем более теперь. – Послушай, то, что произошло в церкви…
Гаррет жестом велел ему замолчать, бросил короткий взгляд на сидевшего рядом с Варриком Карвера и, ухватив целителя за рукав, утащил его в заднюю комнату, вход в которую находился за широким книжным шкафом. Одержимый огляделся – стоявшая у дальней стены кровать была широкой, но короткой, на сундуке в углу валялся скомканный камзол, расцветкой напоминавший тот, что был на безбородом гноме, на тумбочке у кровати стояла бутылка эля, чернильница и несколько перьев.
– Не обращай внимания, сколько раз просил Варрика прибраться, но этот упрямый мерзавец отказывается меня слушать, – извиняющимся тоном проговорил Хоук и, плюхнувшись на край кровати, внимательно посмотрел на него: – Так это, значит, тот самый момент, когда ты сообщаешь мне, что ты одержимый?
– Ну… да, – несколько ошарашенный его манерой вести беседу, подтвердил Андерс. Брюнет задумчиво кивнул и, не сделав ни единого жеста, который рыжий маг мог бы принять за признак страха или отвращения, деловито осведомился:
– А кем? И как так вышло, что ты не стал горбатым, пучеглазым и слизистым, а по-прежнему выглядишь измученным и симпатичным?
– Что? – с подозрением переспросил целитель.
– Красивый ты, говорю, – терпеливо проговорил Гаррет. – Ну что ты на меня смотришь так, будто я первый, кто тебе об этом сказал?
– За последний год – первый… – машинально отозвался Андерс. И, несколько придя в себя, поморщился: – Слушай, это не очень удачный момент…
– Да я знаю, – беззаботно махнул рукой брюнет. Смотрел он, впрочем, серьёзно и очень понимающе. – Но ты лучше на меня позлись, чем думать, мог ли ты что-то сделать. Так легче будет, правда.
Целитель покорно кивнул и после секундного колебания сел на другом конце кровати, зажав ладони между колен и уставившись на новую дырку в мантии.
– Лучше расскажи мне про свою одержимость, – прежним преувеличенно бодрым тоном проговорил Хоук, – а то мне действительно жуть как любопытно.
– Ты ненормальный? – помолчав, почти утвердительно произнёс Андерс. – Да ладно, молчи, можно подумать, сам не вижу. В общем, когда я жил у Стражей в Амарантайне, я познакомился с духом Справедливости, застрявшим в реальном мире – в теле погибшего Серого Стража.
– Вот бедолага, – сочувственно сказал Гаррет и, невинно улыбнувшись в ответ на внезапно вспыхнувший раздражением взгляд целителя, пообещал: – Всё, молчу.
– Да ладно, болтай, – устало вздохнул тот. – Мы с ним… ну, можно сказать, что подружились, хотя большую часть времени ругались напропалую. Вернее, активно не понимали друг друга. А когда то тело, которое он носил, начало приходить в негодность, я предложил ему вселиться в меня… Мы думали, что избавимся от одиночества, объединим наши силы, чтобы добиться чего-то большего, чем мы смогли бы поодиночке.
– Погоди-ка, «думали»? – сосредоточенно сдвинув брови, переспросил Хоук. – А разве что-то пошло не так?
– А ты не заметил? – огрызнулся Андерс. – Помнится, я у тебя на глазах нескольким храмовникам головы оторвал. – Он потёр лицо ладонью и продолжил: – Видимо, во мне оказалось слишком много гнева. Гнева на храмовников, на само то, что я с рождения признан преступником, несмотря на то, что никогда не желал никому зла… Мой гнев исказил его, то, с чем я делю тело, больше не мой друг Справедливость, это скорее… демон Возмездия.
– Вообще-то нет, – задумчиво сказал Гаррет, упершись локтями в колени и опустив подбородок на ладони. – Если бы он и впрямь стал демоном – с чего бы тогда тебе отличаться от обычных одержимых? Тех, которые пучеглазые и слизистые. Ты-то просто светился и похрипывал… А сейчас он что, просто голос у тебя в голове? Кстати, я ему нравлюсь?
– Что? – снова опешил одержимый, но брюнет лукаво покосился на него и махнул рукой:
– Не нервничай, я тебя просто отвлекаю, а то ты опять мрачнеть начал. Давай, рассказывай дальше.
– Это не голос, – вздохнул Андерс. – Это просто… как будто чужие мысли. Хотя я не всегда могу отличить их от своих. И… извини, что вывалил это всё на тебя, Хоук.
– Да ладно, ты можешь рассказать мне всё, что угодно, – ухмыльнувшись, подмигнул ему Гаррет.
– Даже то, что Карл был у меня первым, и меня сейчас от твоего флирта в дрожь бросает? – мрачно переспросил целитель.
– Эм-м-м… Извини, – догадался смутиться Хоук.
– Неважно, – махнул рукой одержимый. Помолчал и тихо проговорил: – Я не могу его контролировать. Вернее, не всегда. Когда я вижу несправедливость, которая всегда приводила меня в ярость, когда меня захлёстывает гнев – он вырывается на свободу, и я уже не могу его удержать. Бросаюсь в бой, когда следовало бы бежать, рвусь в рукопашную схватку, хотя мог бы принести куда больше пользы, швыряя заклятия из какого-нибудь относительно безопасного уголка. Я даже не помню, что именно творил тогда в церкви – меня в этот момент просто не было. Я стал опасен для окружающих, да и для себя самого… Спорим, твой брат считает меня чудовищем? И я даже не могу сказать, что он не прав.
– Ну если ты не можешь, я скажу, – пожал плечами брюнет. – Позволь напомнить, что даже в этом, как ты говоришь, «неконтролируемом» состоянии ты не тронул никого из своих союзников и остановился в тот же момент, когда был убит последний храмовник. Так что всё далеко не так беспросветно.
– Спасибо за попытку меня утешить, – хмыкнул Андерс, – но ты чересчур оптимистичен. Прости, что втянул тебя во всё это, я не ожидал, что… всё случится именно так, и не собирался вынуждать тебя переходить дорогу Ордену…
– Не переживай, не первый раз замужем, – весело фыркнул Хоук и в ответ на недоуменный взгляд одержимого спокойно пояснил: – Ну ты же не думаешь, что я первый раз храмовников убивал?
– Уже нет, – пробормотал рыжий маг. Где-то в душе шевельнулась зависть, смешанная с недоумением – церковники явно не внушали Гаррету того страха, от которого сам Андерс никак не мог отделаться полностью, но столь легкомысленное отношение к человеческой жизни целитель одобрить всё-таки не мог. – Я у тебя в долгу, Хоук. Я отдам тебе карты Глубинных Троп, как только попаду к себе в клинику, но… В общем, если тебе понадобится моя помощь, обращайся. Ты знаешь, как меня найти.
– Я-то знаю, – неожиданно нахмурившись, протянул тот и, посмотрев на собеседника с внезапным беспокойством, продолжил: – И храмовники, вероятно, тоже. Сам понимаешь – если твоего приятеля спрашивали, он ответил. Так что тебе стоит быть поосторожнее.
– Верно, – оцепенев на мгновение, кивнул одержимый. – Но я же не могу оставить своих пациентов без помощи! Ты же сам ферелденец и наверняка знаешь, в каком положении находятся наши соотечественники…
– Ну я же не говорю, что надо всё бросить и свалить из города, – вскинув ладони защитным жестом, проговорил Хоук. – Хотя это было бы мудро. Но Клоака велика, Варрик наверняка сможет посоветовать, куда переместить твою клинику.
– Ты обо всех незнакомцах так беспокоишься? – скептически глянул на него целитель.
– А я вообще добрый, – солнечно улыбнулся Гаррет, и Андерс замер, заворожённый тем, как засверкали золотистые глаза мага, чуть затенённые густыми тёмными ресницами.
– И как тебе удаётся преподносить правду так, что она кажется беззастенчивым враньём? – поинтересовался одержимый, не успев вовремя прикусить язык. Брюнет, впрочем, только напряжённо хмыкнул и хвастливо сообщил:
– Природный талант!
Хоук, похоже, в принципе не понимал того, что у других людей может быть мнение, отличное от его собственного. Или просто был куда проницательней, чем Андерсу показалось сначала, и потому понял, что рыжий маг вовсе не так уверен в своём решении тотчас вернуться в клинику, как старается показать…
В любом случае, проснулся одержимый в крохотной комнатке в задней части «Висельника», а за тонкой дощатой стеной слева звонко храпел Карвер. Андерс раньше и представить не мог, что высокий, но худощавый парень, едва перешагнувший порог между отрочеством и юностью, может издавать настолько громкие звуки.
Похоже, этот шум разбудил не только его: через пару минут после того, как целитель открыл глаза, за стеной раздалось неразборчивое ворчание, затем шаги, а потом храп оборвался, как будто на лицо воину опустили подушку.
– Твою мать, Гаррет! – через пару мгновений взревел Хоук-младший, и целитель, невольно усмехнувшись, подумал, что предположение о подушке было не таким уж безосновательным.
– Не смей так говорить о нашей маме, она чудесная женщина. – Эту негромко произнесённую фразу рыжий маг уже едва разобрал, но это ничуть не помешало ему живо представить нарочито строгое выражение лица Гаррета – и то, как насмешливо мерцали в этот момент его глаза, выдавая, насколько фальшива была его суровость.
«Мы ему обязаны, но он слишком сильно отвлекает тебя от дела», – мелькнула на краю сознания мысль, явно принадлежавшая Справедливости, и Андерс, тяжело вздохнув, выбрался из-под тощего, зато – в отличие от его собственного – целого одеяла. У него и впрямь не было времени на то, чтобы валяться в кровати – нужно было вернуться в Клоаку, отдать Хоуку эти клятые карты, придумать, куда можно переместить клинику, потому что брюнет и впрямь был прав…
Всё к лучшему – у него не будет ни одной свободной минуты для того, чтобы снова начать винить себя в том, что случилось с Карлом. Как и прошлым вечером – благодаря тому, что Гаррет, не слушая никаких возражений, вытащил его обратно в ту комнату, которую Варрик считал своей гостиной. Начал Андерс с историй о своей жизни в Башне Бдения (включая рассказ о том, как Сэр Ланцелап принёс ему в кровать заражённую скверной крысу), а закончил философским диспутом с Хоуком. Во всяком случае, больше всего это напоминало именно философский диспут – хотя раньше целитель и представить не мог, что кто-то станет по доброй воле обсуждать его манифест и те места в Песни Света, которые можно использовать для аргументации. Облекать в слова непреклонную решимость Справедливости оказалось куда сложнее, чем он думал раньше, и всплывавшие время от времени мысли о том, что ещё год назад он говорил бы с привлекательным мужчиной отнюдь не о тяготах положения магов, ничуть не облегчали его задачу. Да к тому же дрова у Варрика были то ли сырые, то ли слишком смолистые – время от времени языки пламени вздымались к самой каминной полке с гулом, почти заглушавшим человеческую речь.
– Андерс, спишь? – громким шёпотом осведомились из-за двери, и задумавшийся отступник, торопливо натянув сапоги, дёрнул ручку. Хоук, опиравшийся плечом на косяк, улыбнулся и махнул рукой, торжественно – и почему-то всё тем же громким шёпотом – провозгласил: – Доброе утро.
– И давно утро? – тут же вскочив на ноги, настороженно переспросил целитель. Пациенты, наверное, уже выстроились очередью у дверей клиники…
– Не очень, – пожал плечами Гаррет и протянул ему небольшой свёрток, который пах свежим хлебом. – Но нам пора двигаться, перекусим по дороге.
Как выяснилось, Варрик успел послать на разведку знакомых мальчишек, и после порции неискренних жалоб на то, как обнаглело молодое поколение, они всё-таки узнали, что возле андерсовой лечебницы не появлялись ни храмовники, ни иные подозрительные личности. Хотя это, конечно, вовсе не было гарантией безопасности, но всё-таки Андерс наконец смог немного расслабиться и обратить внимание на окружающий мир.
И на то, что беззаботная игривость Хоука вовсе не было свидетельством внезапно вспыхнувшей симпатии к одному рыжему отступнику. Всего лишь его манера общения и не более того – точно так же брюнет флиртовал со знакомыми лавочницами, со стоявшим на посту у ведущей в Клоаку лестницы стражником, с измученным эльфом, продававшим яды в одном из закоулков рядом с выходом в Нижний Город… В этом не было ничего удивительного, но целитель всё равно ощутил слабый укол разочарования.
– Вот карты, – суше, чем собирался, проговорил он, вытащив тщательно завёрнутые в промасленный пергамент листки из своего тайника, и протянул свёрток Гаррету. Тот несколько озадаченно посмотрел на одержимого и, вежливо поблагодарив, спрятал карты в висевшую на поясе сумку.
Вежливость Хоука ему не нравится, со вздохом решил Андерс. Придраться было не к чему, воспитали его отлично – кажется, накануне он упоминал, что его мать до замужества принадлежала к одному из местных благородных родов – но всё-таки было в этом что-то настолько неестественное, что целителю становилось неуютно.
– Если понадобится помощь, обращайся, – надеясь, что его улыбка не выглядит слишком уж фальшивой, доброжелательно проговорил он. Брюнет кивнул и, сочувственно хлопнув его по плечу, двинулся прочь. Андерс, проигнорировав требования Справедливости, смотрел ему вслед, уже почти равнодушно думая о том, что, должно быть, видит его в последний раз.
И, как оказалось, снова ошибся в своих предположениях.
– Ну я же тебе говорил, что надо переехать, – укоризненно сообщила целителю темнота. Он вздрогнул и отшатнулся к стене, чуть не опрокинув свою шаткую койку, а скрытый мраком некто продолжил рассуждать: – Храбрость – это, конечно, дело хорошее, а вот подобное безрассудство – уже не особо. Ну какая твоим пациентам разница, придётся им пройти до лечебницы шесть кварталов или восемь? Деваться им всё равно некуда, а вот если тебя поймают храмовники, им точно станет весьма печально.
Андерс наконец сумел сотворить магический огонёк, свет которого выхватил из темноты лицо усевшегося на стол Хоука.
– Я спал, вообще-то, – на всякий случай уведомил его одержимый. И тут же нахмурился: – Как ты вообще вошёл?
– Замок у тебя хреновый, – сообщил брюнет и, задумчиво посмотрев на него, успокаивающе помахал рукой, а потом с почти застенчивой улыбкой добавил: – Слушай, я понимаю, что это очень нагло – прямо на следующий день после знакомства прибегать за помощью, но у меня мама руку сломала. Я, конечно, сломал тому бугаю, который её толкнул, обе руки и нос, но маме-то от этого не легче…
– Ты ей шину хотя бы наложил? – отведя назад упавшие на лицо пряди, со вздохом поинтересовался целитель и поднялся, отыскивая свою сумку с лекарствами. – И что-нибудь холодное…
– Наложил, отобрал у Карвера его оглоблю и приложил к руке, – отчитался Хоук. – Но она у меня уже немолодая, я волнуюсь.
– Ничего получше двуручника не нашлось? – не на шутку изумился Андерс, жестом велев ему двигаться к выходу. Гаррет, вопреки его ожиданиям, подчинился немедленно; снаружи, как выяснилось, было уже позднее утро, и Справедливость немедленно начал ворчать о том, с каким ленивым созданием ему приходится делить тело. То, что накануне целитель до поздней ночи возился с беременной женщиной, которая никак не могла решить, рожает она или ещё нет, дух Тени явно не принимал в расчёт.
– Ещё я мог ударить дядю Гамлена ледяной хваткой и отколоть от него кусочек, – дождавшись, пока одержимый запрёт дверь лечебницы, пожал плечами брюнет. – По крайней мере, тогда он хоть ненадолго перестал бы ворчать и жаловаться. Правда, у меня возникло подозрение, что мама не одобрит подобное обращение с её братом, так что я решил не рисковать.
– Как на тебя непохоже, – фыркнул Андерс, провожая полным сожаления взглядом бредущую по улице тощую кошку. Если бы она жила у него в клинике, он позаботился бы о том, чтобы она питалась как следует… а потом её, скорее всего, съели бы оголодавшие ферелденцы. Маг тряхнул головой и заставил себя сосредоточиться: – Можешь что-нибудь сказать помимо того, что перелом и рука?
– Кости наружу не торчат, но то, как у неё опухло предплечье, мне не нравится, – несколько неуверенно проговорил Хоук. – Не знаю. У нас в семье папа с Бет были целителями, а меня никогда больше чем на пару ссадин не хватало…
– И зачем тебе тогда… – начал было одержимый и тут же осекся. Это «были» само по себе говорило о многом, и он мог по крайней мере не задавать спутнику глупых вопросов. Если бы кто-то из его родственников был в состоянии позаботиться о переломе монны Хоук, брюнет и впрямь не стал бы бежать через полгорода и вламываться в жилище к едва знакомому отступнику.
– Привет, мама, я привёл к тебе целителя! – радостно объявил Гаррет, взбежав по щербатой каменной лестнице и распахнув дверь одной из лачуг. – Мама, это Андерс, Андерс, это моя мама Леандра.
– Добрый день, сударыня, – вспомнив о происхождении женщины, неловко поклонился рыжий маг. Невысокая женщина, едва достававшая до плеча рослому Гаррету, тепло улыбнулась и, поднявшись со стула, шагнула к нему:
– Добрый день, сударь Андерс. Простите нас за беспокойство, мой старший сын иногда бывает… бесцеремонен. Уверяю вас, со мной не случилось ничего, что стоило бы такой спешки – всё прекрасно заживёт естественным путём.
– Я всегда изысканно вежлив, мама, ты же знаешь, – вполголоса пробормотал Хоук, и Андерс не смог сдержать усмешки. Как и Леандра – прекрасно расслышавшая реплику сына женщина смешливо сощурилась и изящным жестом указала гостю на стоявший в углу столик.
– Прошу вас, присядьте. Я обязана хотя бы напоить вас чаем в качестве извинения за грубость этого оболтуса.
Целитель и моргнуть не успел, как оказался за столом с чашкой… ну, лучше было считать это чаем… в руках. Противостоять обманчивой мягкости госпожи Хоук оказалось даже труднее, чем солнечному обаянию её старшего сына – который, к слову, тоже не решался ей противоречить и только намекающе подмигивал одержимому из-за её спины. Андерс вздохнул и решительно поставил чашку на стол, а потом строго посмотрел на пациентку:
– Сударыня, я благодарен вам за гостеприимство, но вначале мне следует всё же осмотреть вашу руку. – Шина на руке женщины была слишком тонкой, а повязка – слишком слабой, и она явно старалась поменьше двигать кистью. Вероятно, сломанная кость повредила мышцы предплечья… – Я постараюсь причинить вам поменьше боли, но вам всё же придётся немного потерпеть.
– А я-то так надеялась отвлечь тебя от моей ужасной раны, – неожиданно лукаво засмеялась Леандра и протянула ему сломанную руку, невольно поморщившись. – Мне следовало раньше догадаться, что вы с Гарретом не отступитесь, не добившись своего.
Судя по облегчению, которое немедленно нарисовалось на лице Хоука, она и впрямь была права. И брюнет был просто счастлив, что ему не придётся привязывать родную мать к стулу, бегать за ней по дому или применять иные, не менее невежливые методы заботы о её здоровье.
Задача оказалась несложной – Леандра Хоук и впрямь была далеко не юной девушкой, но сил её организму хватало, и уже через пятнадцать минут о переломе напоминала только лежавшая на столе скомканная повязка. Андерс уже начал задумываться о том, как бы сообщить благодарным пациентам, что ему пора возвращаться в свою клинику, когда в лачугу ввалился немолодой мужчина весьма помятого вида – целитель опытным взором заметил признаки запущенного цирроза печени, язвы желудка и ещё трёх-четырёх хронических заболеваний.
– Опять какого-то оборванца приволок? Он, небось, ещё и выродок вроде тебя, – скандальным тоном заявил мужчина, уставившись на одержимого.
– Этот милейший тип – мой дядюшка Гамлен, – изысканно-любезным, с едва ощутимой ноткой насмешки, тоном представил мужчину Хоук. Губы брюнета кривила его всегдашняя усмешка, но за передвижениями старшего родственника он следил не по-хорошему пристально. – Как ты уже, вероятно, догадался, выродками он именует людей, наделённых магическим даром.
– Гамлен, веди себя прилично, – поднявшись со стула, строго проговорила Леандра и, сделав несколько шагов, как будто невзначай оказалась между братом и старшим сыном, который явно ждал только повода, чтобы научить дядюшку вежливости – методами, принятыми в закоулках Клоаки, скорее всего.
Андерс торопливо опустил глаза и принялся собирать свои лекарские принадлежности, оставив на столе только склянку с противовоспалительной мазью. После замечания сестры Гамлен тут же разразился обличительной речью насчёт того, что та живёт в его доме и на его деньги, и невольно старавшийся пропускать его претензии мимо ушей одержимый крупно вздрогнул, когда его ухо щекотнуло чьё-то тёплое дыхание и Хоук вполголоса проговорил:
– Если вы со Справедливостью рассердитесь и оторвёте ему голову, я буду вам до конца жизни обязан. – Андерс резко развернулся, чуть не мазнув губами по почти касавшимся его волос губам, и изумлённо посмотрел на него, и брюнет, невинно улыбнувшись, покаянно добавил: – Видишь ли, я бы сам давно это сделал, но приличия не позволяют. А так можно будет счесть это несчастным случаем…
– Не думаю, что это действительно хорошая идея, – сглотнув, отозвался одержимый, и Гаррет, вздохнув с демонстративным сожалением, выпрямился. Впрочем, легче рыжему магу не стало – Хоук тут же положил ладонь ему на плечо и неожиданно жёстко проговорил:
– Дорогой дядюшка, я был бы вам безмерно благодарен, если бы вы потрудились придерживать язык, говоря о моих друзьях. В особенности в их присутствии.
– Чего? – возмутился Гамлен. – Да ты, щенок, в моём доме живёшь, на мои деньги ешь, по моей милости…
– … провёл год, каждый день рискуя жизнью и получая за это гроши, которых едва хватало на кусок хлеба, да к тому же был вынужден регулярно выслушивать, как сильно я обязан Миирану и тому подобное, – одними губами улыбнулся Гаррет. Андерс посмотрел на него с беспокойством: сжавшиеся на его плече пальцы почти причиняли боль, и он рискнул успокаивающе погладить второго мага по тыльной стороне кисти. Брюнет с силой выдохнул, мельком глянул на него и чуть заметно, благодарно кивнул. – Будем считать, что мы квиты, дядюшка. Но если ещё раз услышу, как ты оскорбляешь моих друзей или предъявляешь какие-то претензии маме – открою счёт заново. И расплачиваться буду отнюдь не деньгами. Ясно?
Гамлен пробормотал что-то неразборчиво-агрессивное, но выступать против племянника в открытую всё-таки не рискнул и торопливо скрылся в своей комнате. Из-за тонкой двери продолжали звучать ворчливо-возмущённые реплики, и Гаррет презрительно сморщил нос.
– Простите, что вам пришлось стать свидетелем этой сцены, сударь Андерс, – тяжело вздохнув, проговорила Леандра. – Мой брат… ему тяжело пришлось в последние годы, и он, к сожалению, склонен винить в своих несчастьях кого угодно, кроме себя самого.
– Не он один, думаю, – избавив Андерса от необходимости придумывать равную по замысловатой любезности фразу, заявил Хоук. – Но к сожалению, делить хату нам приходится именно с ним.
– Гаррет, – укоризненно проговорила женщина, и темноволосый маг даже потрудился изобразить на лице нечто вроде смущения. Леандра покачала головой и совсем по-девчоночьи хихикнула, а потом, всё ещё улыбаясь, посмотрела на целителя и каким-то почти церемонным жестом коснулась его предплечья ладонью:
– Сударь Андерс, вы производите впечатление рассудительного человека. Знаю, с мой стороны это довольно бесцеремонно, но… – Она на мгновение замялась, и одержимый впервые за последние полтора года (и уже десятый раз за последние двое суток) искренне улыбнулся в ответ:
– Я постараюсь присмотреть за тем, чтобы ваш сын не рисковал без нужды. Правда, я вовсе не уверен, что у меня это получится… – добавил он, покосившись на всё ещё сжимавшего его плечо Хоука. Под напускными легкомыслием и беззаботностью, как оказалось, скрывался решительный и упрямый мужчина, и у Андерса отчего-то перехватило дыхание, когда он встретился взглядом со всё ещё гневно суженными золотыми глазами. Впрочем, брюнет тут же улыбнулся и заговорщицки ему подмигнул.
– Это не за мной тут надо присматривать, – преувеличенно капризным детским тоном проговорил Гаррет. – Мама, ты посмотри, какой Андерс худенький! Мы вон тот пирог заберём, ладно?
И прежде, чем Леандра или сам Андерс успели хоть что-то возразить, он схватил со стоявшего в буфете блюда большой плоский пирог и вышел из дома, жестом позвав целителя за собой.
– Может, не стоило… – нерешительно начал целитель, когда они оказались возле ведущих в Порт лестниц и Хоук, усевшись на каменный парапет, приглашающе похлопал ладонью по пыльной кладке. Андерс сел рядом и, взяв протянутый ему кусок пирога, в сомнении посмотрел на него.
– Выбор был невелик, друг мой, – провозгласил брюнет. – Либо мы, либо дядя Гамлен. По-моему, это справедливо – то, что мамин пирог будет есть не ворчливый старик, вечно портящий ей настроение, а симпатичный маг, вылечивший её руку. – Он улыбнулся и, чуть наклонив голову, вопросительно посмотрел на одержимого: – Ну я ведь прав, да?
Андерс невольно усмехнулся и кивнул, и улыбка Хоука стала ещё шире. Целитель опустил глаза и откусил от своей доли пирога немаленький кусок, чувствуя на себе почти физически ощутимый взгляд собеседника. Он уже и забыл, как это бывает…
Перья на его накидке взъерошил невесть откуда появившийся ветерок, и одержимый чуть повернул голову, подставляя ему лицо. Ему явно надо почаще выбираться из Клоаки, а то он скоро забудет и то, как солнце согревает кожу, и то, что ветер может пахнуть солью и рыбой, а не кровью и дерьмом… Одержимый фыркнул себе под нос и с улыбкой обернулся к Хоуку. Тот моргнул и торопливо перевёл взор на круживших над заливом чаек, а Андерс с удивлением заметил, что перебиравший его волосы бриз даже не коснулся полос ткани, прикреплённый к крыше лавки портного по соседству – те висели ровно, как будто уже в полушаге от него ветра не было вовсе.
– Так что там было с котом на Глубинных Тропах? – вдруг поинтересовался Гаррет, и целитель поперхнулся. Второй маг похлопал его по спине, помогая откашляться, и выжидательно выгнул бровь.
– Сэр Ланцелап был достойным животным, – ностальгически улыбнувшись, проговорил одержимый. Хоук устроился на парапете поудобнее и подпер подбородок ладонью, внимательно глядя на него, и у Андерса опять появилось ощущение, что подобное с ним уже происходило. Он замолк на мгновение, стараясь вспомнить, но через пару минут отказался от своих попыток и продолжил: – Он был очень храбрым котом. Совсем не пугался, когда вокруг начинали рычать гарлоки – а ведь даже у меня от их мерзкого ворчания мороз по коже пробегал… А одному генлоку он даже нос разодрал, тот подкрался ко мне со спины, а Сэр Ланцелап высунулся из рюкзака и как даст ему лапой! А вообще…
Рассказ целителя прервал раздавшийся неподалёку грохот, мужчины торопливо соскочили на землю и одинаковым жестом потянулись к посохам. Неподалёку в голос матерился старьевщик, чья тележка опрокинулась на неожиданно вспучившейся, словно под действием заклинания вроде «землетрясения» или «каменных ножей», булыжной мостовой. Андерс смотрел на этот беспорядок с неприкрытым изумлением, пытаясь понять, что же произошло, а вот Хоук сориентировался быстрее и, дёрнув одержимого за рукав, потащил его в узкий тёмный переулок, в конце которого виднелась ведущая вниз лестница.
– Мне как-то неохота дожидаться того момента, когда там появятся храмовники, жаждущие выяснить, не были ли повинны в этом происшествии какие-нибудь маги, – продолжая тянуть целителя за собой, весело пояснил Гаррет. – Вернее, мне вообще не хочется встречаться с храмовниками, мы с ними как-то совсем не ладим.
– Как я тебя понимаю, – пробормотал Андерс и, оглядевшись, указал на знакомую лачужку, в задней комнате которой открывался ход в Клоаку.
Гаррет Хоук определённо принадлежал к той породе людей, которые, однажды появившись в чьей-нибудь жизни, полностью перекраивали её по своему усмотрению. Причём по большей части безо всякого злого умысла. А уж после того, как Андерс узнал, что Леандра в девичестве принадлежала к семейству Амелл, он решил вообще ничему не удивляться.
Даже тому, что однажды оказался в Казематах в компании ривейнской пиратки, которую помнил ещё по своему шестому побегу и денеримскому борделю, рыжей женщины из городской стражи, Варрика и Хоука, который, опершись на посох, флегматично хамил какому-то странно терпеливому храмовнику. Рыцарь, похоже, и сам переживал за того мальчонку, чью участь они пытались выяснить, и к гарретову хамству относился с подозрительной снисходительностью.
К счастью, в Казематах они задерживаться всё-таки не стали. Краем глаза Андерс успел заметить в дальнем углу внутреннего двора подозрительно знакомое лицо и на всякий случай придвинулся поближе к стремительно шагавшему к парому Гаррету, но никто так и не попытался их задержать.
– Андерс, может, ты знаешь того типа, про которого говорил Траск? – сосредоточенно сдвинув брови, осведомился Хоук, когда они вернулись в служивший им чем-то вроде штаб-квартиры номер в «Висельнике». Варрик, насвистывая себе под нос, искал в своих сундуках карты города, составленные кем-то из Общества – от обычных они отличались тем, что на них было отмечено не меньше половины реально существующих тайных лазов и переходов.
Андерс с опаской покосился на вдруг покрывшийся широкими трещинами табурет, про себя проклял тевинтерских магов крови, превративших вполне приличный поначалу город в нечто, наводившее на мысли о детских страшилках из тех, что рассказывали друг другу ученики в башне на озере Каленхад, и чуть виновато покачал головой:
– Нет, про него я не слышал. Мы… Сопротивление старается не иметь дела с бывшими храмовниками – на них нельзя положиться. Ради дозы лириума они матушку родную готовы продать, не то что кого-нибудь из тех, на кого охотились во время своей службы. Да и, по правде говоря, после отставки с них и проку-то никакого нет, многим даже меч в руках удержать трудно.
– Ну ладно, так найдём, – не особенно огорчившись, решил Гаррет и успокаивающе улыбнулся целителю. Справедливость снова принялся недоумевать, почему это новому союзнику из числа потомственных отступников рыжий маг радуется куда больше, чем прежним товарищам, не понаслышке знакомым с тяжёлым положением живущих в Круге чародеев, и Андерс торопливо отвёл взгляд. Несмотря на шило в заднице, привычку вечно влипать в неприятности и всё время то загоравшиеся, то трескавшиеся рядом с ним вещи, Хоук нравился ему куда больше, чем следовало.
Авелин вскоре распрощалась с ними и отправилась обратно в казармы: несмотря на острое желание присмотреть за тем, чтобы брюнет не разнёс ненароком полгорода, пренебречь своим долгом стражницы она не могла. Изабелла, лишившись своего любимого объекта для подначек, скорбно вздохнула и переключилась на Андерса, и тому пришлось потратить немало сил на то, чтобы сдержать духа, который рвался объяснить пиратке, что её эгоизм недопустим. Сам целитель, впрочем, был ей даже немного благодарен: по сравнению с ней изображавший беззаботность, но никогда не отказывавший друзьям в помощи Гаррет казался Справедливости чуть ли не идеальным образцом того, каким должен быть правильный смертный.
– А знаешь, я тут такое заметила… – с коварной улыбкой протянула Изабелла, бросив опасливый взгляд на увлекшихся картой Варрика с Хоуком. – Одну такую милую, такую трогательную закономерность…
– Ты о чём? – нахмурившись, переспросил Андерс. Понятие романтики с образом смуглокожей развязной морячки в его разуме стыковалось плохо, а то, как странно она смотрела на растрёпанного брюнета, склонившегося над низким гномским столом, вызывало тревогу.
– Ну я про хоуковы нелады с его собственной магией, – понизив голос, заговорщицки подмигнула пиратка. – Он же у нас умный мальчик, способен файерболом муху на другом берегу Киркволльского залива пришибить и испепелить храмовника в собственном доспехе, не повредив дорогостоящую броню. Но иногда – о, очень иногда! – вся эта невъебенная чародейская мощь его чуток подводит. – Женщина выразительно кивнула на потрескавшийся табурет и легонько толкнула его носком сапога. Коряво сколоченная конструкция покачнулась и через пару секунд рассыпалась грудой щепок. – Вот так-то, – со странным удовлетворением заметила ривейнка.
– О чём ты? – ещё сильнее сдвинул брови одержимый и, успокаивающе махнув рукой поднявшим головы на шум Варрику и Гаррету, недоуменно добавил: – Он прекрасно владеет своей силой, я даже не ожидал такого от не получившего систематического образования отступника. А это… Он тут ни при чём, просто в Киркволле Завеса очень тонка. Нам ещё повезло, что всё ограничивается подобными мелочами, а не массовым вторжением демонов, призраков и восставших из мёртвых, как на том эльфийском кладбище на Расколотой горе.
– Искорка, ты что, в самом деле во всё это веришь? – недоверчиво выгнула бровь Изабелла. – Что, правда-правда веришь? Ну ты дурик!
– А в чём тогда дело, по-твоему? – скрестив руки на груди, раздражённо посмотрел на неё Андерс. – Раз ты у нас так хорошо разбираешься в магии, может, просветишь глупого Стража?
– Не-а, – самодовольно ухмыльнувшись, покачала головой пиратка. Закинула ноги на стол, скрестив лодыжки, и откинулась на спинку стула. – Сам догадайся, а то неинтересно будет. А я погляжу. Старая просоленная шлюха вроде меня просто обязана балдеть от таких романтичных историй.
– Я окончательно перестал понимать, что ты имеешь в виду, – обескураженно проговорил целитель.
В то, что Изабелла и впрямь может разбираться в магии и способна отличить начальные признаки истончения Завесы от намеренных действий какого-либо чародея, Андерс, разумеется, не поверил. Однако оставить всё как есть он не решался тоже, поскольку вероятность того, что у Хоука и впрямь есть какие-то проблемы с его даром, не на шутку его пугала. Несмотря на всю церковную пропаганду, от проблем с магией в первую очередь страдали сами чародеи, и целитель готов был сделать всё, что угодно, чтобы не позволить Гаррету себе навредить.
Однако приступить к выяснению сразу после разговора с Изабеллой одержимому не удалось: закончив возиться с картой, Хоук тут же снова отправился в город на поиски бывшего храмовника Самсона, и Андерс невольно отвлёкся на необходимость отбиваться от лезущих изо всех углов головорезов, почему-то неизменно думающих, что три оборванца и гном в наряде из фальшивой парчи – это торговец с телохранителями. Во время одной из попыток переубедить обознавшихся грабителей пиратке глубоко рассекли бедро, и целитель, наскоро затянув ей рану, отослал её обратно в «Висельник», долечиваться. Гаррет повздыхал, провожая удаляющиеся кинжалы ривейнки сожалеющим взором, и решительно махнул рукой в сторону своего дома:
– Заберём Карвера, и заодно скажем маме, что задержимся, и что за мной присматривают. – Маг заговорщицки подмигнул Андерсу и лукаво улыбнулся, и тот торопливо отвёл взгляд. Даже зная, что всё это кокетство по большей части притворно, он не мог не думать о том, что мог бы… ну, для начала ответить тем же…
Почти возле самой гамленовой лачуги на них напали снова, и Хоук кинулся в драку с изумившей целителя яростью. Долго грабители не продержались, уже через пять минут Варрик принялся обирать с трупов трофеи, а брюнет кинулся к двери своего дома и, как только она открылась, заорал в лицо ошарашенному его натиском брату:
– Какого хрена ты тут сидишь на жопе ровно, когда прямо под дверью какие-то скоты засели?! Столько времени ухлопали, чтобы хотя бы этот долбанный квартал безопасным сделать! Я что, всегда должен всё сам делать? А что было бы, если бы мама от тётушки Лирен чуть позже вернулась, ты подумал? Так трудно было выйти и пару раз махнуть туда-сюда своей оглоблей?
– Гаррет, дорогой, не кричи на Карвера, – рассудительно заметила разбуженная его воплями Леандра и, заметив за плечом старшего сына удивлённо моргавшего Андерса, тепло улыбнулась: – Добрый вечер, сударь. Не зайдёте ли на чашку чая?
– Извини, мам, у нас мало времени, – с силой выдохнув, уже почти спокойно проговорил Хоук. – Обещаю, я обязательно уговорю Андерса как-нибудь прийти к нам на ужин, но сейчас нам нужен Карвер с его оглоблей.
– Не смей так Его называть! – огрызнулся воин, но тем не менее покорно ушёл собираться.
– Меч Карвера зовут Гнев Каленхада, – флегматично протянул Гаррет, и одержимый, не сдержавшись, тихонько фыркнул. Брюнет, сохраняя нарочито невозмутимое выражение лица, покосился на приятеля, но в его глазах мерцали смешинки, и Андерс улыбнулся шире.
Найти бывшего храмовника оказалось неожиданно сложно. Куда сложнее, чем найти Серого Стража, как заметил Варрик. Несколько часов отряд обшаривал Нижний Город без какого бы то ни было результата, и Карвер уже предлагал оставить эту дурацкую затею, когда целитель краем глаза заметил между киосков на опустевшем рынке чью-то приземистую фигуру.
– Эт-то вы мне поможете? – неровным голосом осведомился темноволосый гном, чуть не подскочив, когда рука Хоука коснулась его плеча. – Я уже и не надеялся, что кто-то мне поможет!
– Не тот, – со вздохом заключил Гаррет. И, смерив издёрганного подземника критическим вздором, осведомился: – Ну и в чём проблема, приятель?
– Опять контрабандисты, – услышав, в чём заключалась проблема продолжавшего дрожать Ансо, закатил глаза Андерс. – Мне иногда начинает казаться, что люди тут даже хуже крыс.
Хоук понимающе хмыкнул, но комментировать его замечание не стал.
– Ладно, если окажемся в тех краях, посмотрим, что там с твоим грузом, – уклончиво проговорил он, отцепляя торговца от своего рукава, и решительно направился прочь. Ансо что-то лепетал ему вслед, но маг только поморщился и ускорил шаг.
– Никуда его лириум не денется, – в ответ на вопросительный взгляд целителя буркнул Гаррет. – А если и денется – невелика беда. Пацанёнок меня как-то больше беспокоит, и вообще терпеть не могу, когда у меня на руках женщины плачут. А ведь она будет, если мы пацанёнка не вытащим…
– А по-моему, пока ты ворчал, мы как раз добрались до той хаты, про которую этот недоконтрабандист говорил, – заметил Варрик, ткнув пальцем в висевшую на одной петле дверь какой-то лачуги. – Самсона этого пока всё равно не видать, так что давай проверим. Вдруг денег перепадёт, купишь своему целителю новые ботинки.
Хоук посмотрел вниз, и Андерс, машинально глянув туда же, с трудом подавил желание поджать пальцы. Сапоги у него и впрямь были заслужённые, со стоптанными подошвами и дырочкой на правой пятке, но вполне ещё приличные.
– Надо, да, – согласно вздохнул брюнет, как будто не заметив двусмысленного наименования «свой», и одержимый счёл, что устраивать спор из-за… оговорки, вероятно… будет несколько неприлично. – И ещё бинтов и трав.
– Зачем? – настороженно осведомился Андерс. Бинты и припасы в клинике были нужны всегда, но…
– Чтобы ты не расстраивался и не пытался продать новые сапоги вместо того, чтобы их носить, – абсолютно серьёзно объяснил Гаррет и, не дожидаясь ответа, пинком снёс несчастную дверь с петли.
Внутри, разумеется, была засада. Бедолагу Ансо прикончили бы в первые же секунды, даже сработавшемуся отряду наёмников пришлось повозиться. Но в конце концов даже притаившийся в задней комнате убийца рухнул на пол, обливаясь кровью, и истерзанный любопытством Хоук принялся ковыряться в замке единственного находившегося в доме сундука.
– Ребята, по-моему, мы с вами умудрились оказаться там, куда не достигает свет солнца, – меланхолично сообщил он через пару секунд после того, как не выдержавший удара молнии замок осыпался на пол бесполезными обломками металла.
– Какое поэтичное название для задницы, – хмыкнул Варрик, тоже заглянув в сундук, и, обернувшись к остальным, пояснил: – Пусто.
Гаррет решительно захлопнул крышку, обменялся взглядом с гномом, который кивнул в ответ и выразительно шлёпнул по своему кушаку, под которым топорщились собранные с «контрабандистов» безделушки, и они торопливо вышли из лачуги. И всё равно опоздали.
– Ох уж мне эти длинные тевинтерские лапы, – насмешливо протянул Хоук, обведя нехорошим взглядом окруживших их охотников-работорговцев. Костяшки сжимавших посох пальцев стихийного мага побелели от напряжения, хотя его лицо по-прежнему оставалось невозмутимым.
Разочарованные тем, что на их приманку попался кто-то посторонний, тевинтерцы всё же решили действовать привычным способом, и через несколько мгновений снова закипел бой.
Для простых работорговцев, имеющих обыкновение хватать всех, кто кажется беззащитным и не способен толком оказать сопротивление, имперцы оказались слишком уж хорошо натренированы. Лучников привыкший к тактике киркволльского отребья Хоук выбил в первые же минуты, на ручного мага, сидевшего в непробиваемом защитном коконе, обращал внимание только тогда, когда тот пытался – безуспешно, поскольку Андерс тоже не дремал – атаковать, и всё равно большую часть времени брюнет провёл, бегая вокруг венадаля и швыряясь цепными молниями и огненными шарами. Несколько более медлительный из-за двуручника Карвер бегал следом и рубил отстающих, и в каком-то смысле картинка выходила даже забавной. Если забыть о том, что малейшее промедление грозило Гаррету серьёзными увечьями или даже смертью.
Забыть об этом целителю, разумеется, не удавалось, и когда предводительница тевинтерцев наконец рухнула и захрипела, хватаясь за прожжённую молнией грудь, у него чуть ноги не подкосились от облегчения. Хоук огляделся вокруг, окинул его внимательным взглядом и, чуть заметно кивнув, обессиленно привалился к заляпанному кровью священному дереву эльфов.
– О да, и только Варрик с Бьянкой совсем-совсем не устали, – закатил глаза гном и без лишних напоминаний принялся обирать павших противников. Карвер на всякий случай ткнул мечом погибшего тевинтерского чародея и уселся рядом с братом, встревоженно изучая лезвие Гнева Каленхада.
– Если после всего этого шума население Нижнего Города – включая этого Самсона – затихарится в своих норах, будет очень обидно, – поделился Хоук, подняв взгляд на подошедшего к нему Андерса. На скуле у него алел узкий порез, из которого медленно стекала вниз, к углу рта, капля крови, и целитель машинально потянулся к его лицу, кончиками засиявших голубым светом пальцев стерев царапину. Гаррет улыбнулся и, прикрыв глаза, совершенно кошачьим жестом пихнулся лбом в его ладонь. Одержимый сглотнул насухую, но тут на дальнем краю эльфинажа раздался грохот, и он стремительно обернулся, защитным жестом вскидывая посох.
На мостовую, медленно кружась, опускались щепки и поломанные доски, и Андерс, на мгновение нахмурившись, припомнил, что в том углу была груда пустых ящиков, которые хозяйственные эльфы натащили в свой квартал, но так и не приспособили их к какому-нибудь делу. Целитель выждал ещё с полминуты, но никаких других происшествий не последовало, и он всё-таки погасил магический щит и снова повернулся к удивлённо моргавшему Хоуку:
– Что-нибудь болит?
– Ногу поцарапали, – честно признался тот. – Но это ерунда, само заживёт.
– Предпочту подстраховаться, – пробормотал себе под нос одержимый и, опустившись перед ним на корточки, осторожно положил руки по обе стороны от проходившей по его бедру длинной, но, по счастью, не слишком глубокой раны. Судя по тому, как брюнет, резко вздохнув, закусил губу и торопливо отвёл взгляд, всё было далеко не так радужно. Яд на клинке, возможно, или кислота… Рыжий маг укоризненно покачал головой и, постаравшись сделать всё как можно аккуратнее, с удовлетворением посмотрел на тонкую полоску новенькой розовой кожи, на месте которой вскоре не останется даже шрама. – Вот и всё. Зато я теперь хотя бы уверен, что ты не начнёшь истекать кровью в самый неподходящий момент.
– Ага, – сдавленно согласился Гаррет.
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... (с) Тол Мириам, "Такет Нантакет"
часть 1Вначале с криво сколоченной полки, висевшей на дальней стене клиники, упала банка с сушёной веретёнкой. И только после этого Справедливость насторожился и встревоженно заявил, что к ним приближаются какие-то чужаки.
Андерс торопливо схватил посох и развернулся, но его угрожающая поза, похоже, не произвела ни малейшего впечатления. Один из незнакомцев, странный безбородый гном, и вовсе выглядел так, будто едва сдерживает смех, но вопреки ожиданиям целителя заговорил не он, а темноволосый парень, за плечом которого торчало нечто, подозрительно напоминавшее магический посох.
– Это ты Андерс, Серый Страж? – с любопытством осведомился он – таким тоном, что одержимый уже ожидал продолжения в духе «А у тебя грифон есть?». Однако брюнет умолк – впрочем, глядел он на Андерса так, словно целитель был этим самым грифоном. Волшебным, опасным, своенравным существом, которое хочется погладить, даже несмотря на возможность получить за это клювом в лицо.
– Вас прислали Серые Стражи? – разочарованно переспросил Андерс. Не храмовники, и спасибо за это Создателю, но немногим лучше. – Отправляйтесь обратно и передайте им, что я не вернусь. Неужели этот ублюдок думает, что я прибегу к нему с радостными воплями после того, как он заставил меня избавиться от кота?
– Как это – «избавиться»? Совсем?.. – чуть сдвинув брови, после короткой паузы настороженно переспросил брюнет.
– Хоук… – закрыв лицо ладонью, с беспомощным смешком простонал гном, а стоявший рядом с ним юнец в потрёпанной кожаной кирасе скривился, как будто ему в рот засунули тухлый лимон, и вполголоса прорычал:
– Братец, только не говори мне, что ты собрался отправиться в… откуда он там явился и покарать незнакомого тебе типа за неподобающее обращение с каким-то блохастым мяучащим ковриком!
– Сэр Ланцелап вовсе не был блохастым! – машинально возмутился Андерс. Одновременно с ним Хоук развернулся к юнцу – за спиной у него действительно висел посох мага, и одержимый чуть расслабился – и классическим тоном «старший брат не одобряет» прошипел:
– Карвер!
Тухлые лимоны во рту поименованного Карвера явно возросли в количестве, но тот всё-таки промолчал, а темноволосый маг снова развернулся к целителю и уставился на него с выражением, подозрительно напоминавшим сочувствие.
– Нет, с ним всё в порядке, насколько мне известно, – почувствовав себя почти неудобно, пробормотал Андерс. – Мне пришлось оставить его в Амарантайне у одного друга. – Целитель с силой потёр глаза ладонями и заставил себя сосредоточиться. И даже сумел вежливо улыбнуться: – Если вы не от Стражей, тогда зачем вы пришли?
– Ну, Младшенького не помешало бы исцелить от той судороги лица, которая заставляет его вечно выглядеть так, будто он вот-вот начнёт кусаться, – жизнерадостно сообщил гном, – но вообще-то мы тут кой-где услышали, что у тебя есть карты Глубинных Троп.
– И мы были бы очень благодарны, если бы ты согласился продать их или хотя бы позволил снять с них копии, – бросив на уже открывшего рот брата короткий и очень красноречивый взгляд, продолжил за него Хоук. И улыбнулся.
«Ты странно себя чувствуешь. Твоё тело заболело? – растерянно осведомился Справедливость. – Кто-то повредил его функциональность?»
Андерс привычно уже одёрнул на всякий случай приготовившегося к бою духа и устало посмотрел на брюнета.
– Нормальные люди обычно не стремятся попасть на Глубинные Тропы, – убедившись, что отказываться от глупой идеи самостоятельно тот не собирается, напомнил целитель. – Там темно, холодно и полным-полно порождений тьмы.
– Да мне эта затея тоже не особо нравится, – с подозрительной лёгкостью согласился Хоук, продолжая улыбаться так, словно видел перед собой нечто если и не прекрасное, то по меньшей мере привлекательное. Одержимый на мгновение обернулся, но вопреки его чаяниям, на столе у него за спиной не было ни намёка на кота. – Но деваться некуда. Нам и правда очень нужны эти карты, мессир Андерс.
– Я не собираюсь становиться причиной гибели невинных людей, – жёстко проговорил целитель. Как бы относительна ни была невинность киркволльских жителей, но смерти на Глубинных Тропах он, пожалуй, не пожелал бы даже храмовнику.
– Мы очень постараемся не погибнуть, – чуть слышно фыркнув, пожал плечами брюнет. – Собственно говоря, для этого нам карты и нужны. Слушай, я понимаю, тебе мог не понравиться я – или, скорее, Карвер – или вот этот красноречивый гном, которого, кстати, зовут Варрик, но остальные-то члены этой экспедиции ни в чем перед тобой не провинились. Если ты нам поможешь, это может спасти немало жизней.
– Это приведёт разве что к тому, что когда вы помрёте, над вами будет нависать не одна миля камня, а две или три, вот и всё, – покачал головой одержимый. – Ты и понятия не имеешь, что это такое. Ты хоть раз видел порождений тьмы?
– Куда больше, чем хотелось бы, – чуть заметно помрачнев, отозвался Хоук, а его брат неразборчиво пробурчал себе под нос что-то подозрительно похожее на «век бы их не видеть». – Горят они не хуже, чем любое другое мясо, так что не думаю, что эта проблема нерешаема. Ну так ты продашь нам карты?
– Никогда не отступаешь, да? – хмыкнул Андерс. Кого-то ему это страшно напоминало… – Я сказал – нет.
– А может, ты всё-таки передумаешь? – сделав почти умоляющее выражение лица, переспросил брюнет. Задумался на мгновение и добавил: – Если тебе не нужны деньги… хотя деньги вообще-то всем нужны… может, тебе пригодится помощь в каком-нибудь деле? Пол отдраить, например, или ещё что…
– Ну да, прямо перед глазами встаёт эта кошмарная картина: великий и ужасный Гаррет Хоук, задрав задницу к небесам, драит полы в клинике для бедных… – язвительно пробормотал Карвер. Достаточно громко, впрочем, чтобы его брат услышал и, развернувшись к нему, весело сообщил:
– А зря. Если Андерс согласится на мытьё полов, заниматься этим будешь ты.
– С какой это радости? – в голос возмутился воин.
– С такой, что я старше и ты должен меня слушаться, – наставительно проговорил Гаррет. Андерсу внезапно стало завидно – дорого бы он дал, чтобы иметь возможность вот так же по-семейному с кем-нибудь ругаться… Целитель вздохнул и перебил начавшего уже возражать Карвера:
– Ты прав, мне действительно пригодилась бы помощь в… одном деле. – Он нахмурился и негромко проговорил, пытаясь скорее убедить себя самого: – Это будет честная сделка, услуга за услугу…
– Вот и замечательно, – обрадовался старший Хоук. – Кого убить надо?
– Почему сразу убить? – опешил Андерс. Передёрнулся и неуверенно добавил: – Я очень надеюсь, что никого… – Брюнет выжидательно смотрел на него, и одержимый начал объяснять: – Мне нужно помочь одному другу выбраться из города. Он сообщил, что сегодня вечером придёт в церковь, чтобы встретиться со мной. Всё должно быть сделано тайно, но… мне было бы спокойнее, если у меня будет запасной вариант. Помоги мне с этим, и я отдам тебе карты.
– Вот только нам не хватало воровать магов из-под носа у Ордена, – пробурчал Карвер, и целитель всё-таки не сдержался:
– Ты что-то имеешь против магов?
– Ну я же его старший брат, – пояснил Гаррет. – Естественно, он имеет против меня целую кучу «чего-то». Настолько большую, что остальным магам достаётся за компанию. А так он вообще хороший. Дурак просто.
– Сам дурак, – огрызнулся воин.
– Ну я же говорю, – закатил глаза Хоук. – Был бы умный – придумал бы что-нибудь поизящнее. – Он щёлкнул брата по носу и с улыбкой развернулся к Андерсу: – Не смотри на нас такими глазами, обещаю, он не будет путаться под ногами. Ты, вообще говоря, прав: здешний Круг форменная тюрьма, да и остальные наверняка не лучше… Люди странные: в темницу почему-то никому не хочется, а сами готовы засадить туда любого, кто хоть чуточку от них отличается.
– Люди странные, да, – машинально согласился одержимый, растерянно глядя на него. И почти нерешительно добавил: – Я… уже почти отчаялся встретить понимающего человека.
– А понимающий гном подойдёт? – ухмыльнувшись, поинтересовался Варрик. – Я вот, например, очень хорошо понимаю, что заставлять этот ходячий огнемет, который называет себя Хоуком, сидеть взаперти – это пустая трата ресурсов.
– Счастлив узнать, что ты так высоко меня ценишь, – ехидно фыркнул Гаррет.
– Ещё бы! За последний месяц ты дал мне столько материала для новых историй, что я навеки у тебя в долгу, – прижав руку к груди, насмешливо поклонился гном.
Андерс почувствовал, что от всего этого у него уже голова идёт кругом. Но прежде, чем он успел что-то сказать, Хоук покосился на него, и на его губах мелькнула понимающая улыбка.
– Нам надо подготовиться к бою… то есть, к вечернему визиту, так что мы, пожалуй, пойдём, – проговорил он. – Встретимся возле церкви на закате.
В вечернем полумраке здание церкви производило впечатление почти жуткое и больше всего напоминало те древние гробницы в Бресилиане, о которых когда-то рассказывал Андерсу Командор. Он тоже описывал нечто массивное, геометрически правильное и зловещее и не раз упоминал о том, что в альковах этих, прости Создатель, произведений архитектурного искусства вечно гнездится всякая дрянь.
– Привет. – Одержимый чуть не подпрыгнул, когда из-за какой-то выступавшей из стены штуки, название которой он вечно забывал, выступил Хоук. Брюнет весело улыбался, и целитель невольно подумал, что ему отчаянно не хватает хвоста – чтобы можно было задрать его к небу и возбуждённо подёргивать кончиком.
«Не отвлекайся, – буркнул Справедливость. – Нам нужно спасти Карла».
Андерс тихонько вздохнул. Это и вправду был не самый подходящий момент для того, чтобы глазеть на постороннего мужчину, каким бы привлекательным он ни был и с каким бы интересом ни таращился на него сам. Конечно, с Карлом целитель расстался давно, где-то между пятым и шестым побегом, но всё-таки это было бы как-то неловко.
Одна из небольших статуй возле лестницы вдруг издала мелодичный звук и рассыпалась прахом, и одержимый, отвлёкшись от несвоевременных мыслей, с тревогой посмотрел на то место, где она находилась.
– Ну и город, – почему-то смутившись, пробормотал Хоук и отвёл взгляд. – Завеса тут настолько тонкая, что вечно вокруг происходит всякая хрень.
Андерс, поразмыслив пару секунд, кивнул. Объяснение было вполне убедительным, но всё-таки им следовало быть настороже – в конце концов, странные происшествия с вещами были не единственным возможным следствием истончения Завесы.
– Я сам поговорю с Карлом, – наконец проговорил он. – А вы... просто прикройте мне спину.
– Договорились, – кивнул Гаррет, взяв наизготовку странный, оканчивающийся длинным мечевидным лезвием посох. Легкомысленная улыбка мигом пропала с его губ, сменившись отстранённым, сосредоточенным выражением, и целитель почувствовал слабый укол сожаления. Он стиснул зубы и, собравшись с духом, осторожно толкнул дверь церкви.
– Хорошо, тихо… – меланхолично вздохнул Карвер, окинув взглядом пустой зал и поудобнее перехватив рукоять меча. – Не то что дома.
– Тихо – это плохо, – нахмурившись, поправил его старший брат. Андерс удивлённо глянул на него, и брюнет негромко пояснил: – Церковь же. Тут всегда торчит по углам пара-тройка фанатичек, воющих молитвы Андрасте, крысы бегают, преподобные матери визжат… Ну, те, которые крыс боятся. Не нравится мне всё это, в общем.
– Тогда надо поторопиться, – решил целитель. – Выведем отсюда Карла и быстро уберёмся подальше от Верхнего Города.
Хоук кивнул и жестом предложил ему идти вперёд. Андерс поднялся на правую галерею и опасливо огляделся, почти сразу увидев в одном из альковов для молитвы знакомую фигуру.
– Твой приятель что, действительно религиозен? – с подозрением осведомился Гаррет, но кинувшийся к другу целитель не обратил на него внимания. Зря, как выяснилось – прислушайся он к словам случайного спутника, это могло бы послужить ему хоть каким-то предостережением, дать хотя бы несколько секунд, чтобы подготовиться к удару…
Мир, сузившийся до алого солнца на лбу Карла, вдруг треснул и рассыпался голубоватыми осколками, и последним, что успел заметить Андерс, было окутавшее руки и посох Хоука пламя и мелькнувший над перилами галереи храмовничий шлем.
– Эй, ты как, живой? – Его несильно хлопали по щекам и зачем-то дули в лицо, а потом по телу пробежала знакомая тёплая волна исцеляющего заклинания. Правда, иссякла она куда раньше, чем он ожидал, и у него над головой кто-то глухо выругался.
– А то ты раньше не знал, что лекарь из тебя хреновый, – философски прокомментировал ещё кто-то, и Андерс с изумлением узнал голос Карвера. – Поджарь ему пятки, что ли, это у тебя лучше выйдет.
– Как ты нынче злой, Младший, – удивленно проговорил Варрик, затем послышалось глухое «ухх» и странный хлюпающий звук. – Вот ведь ублюдки! Мало того, что доспех хороший, пробить трудно, так ещё и болты застревают, хрен выдернешь. И ведь, главное, весь этот хлам не продать даже – нет дураков храмовничье железо покупать!
– Вот теперь я верю, что ты из семьи торговых принцев, – хмыкнул над головой у одержимого Хоук и, чуть помедлив, снова аккуратно потряс рыжего мага: – Андерс, ну давай уже, открой глаза. Дышишь ведь.
– Не, если что, я его нести не буду, – тут же открестился гном. – Я маленький и слабый, да. Я лучше трофеи понесу.
Лежать на руках у кого-то, кто, кажется, и впрямь о нём беспокоился – пусть даже исключительно из меркантильных соображений – было приятно и очень непривычно, но Андерс всё-таки заставил себя открыть глаза. После этого поднять голову, а затем и сесть оказалось до странного легко, и даже Карвер, кажется, вздохнул с облегчением.
– Я… что я сделал? – чуть дрогнувшим голосом спросил целитель, и снова заулыбавшийся Гаррет беззаботно проговорил:
– Ты что-то прорычал, а когда я обернулся, ты уже весь светился и почти сразу кинулся на храмовников. По правде говоря, я как-то не ожидал, что ты станешь голыми руками бить им морды, но это было здорово. – Отступник одобрительно похлопал его по плечу и помог нашарить на поясе склянку с исцеляющим зельем.
– А что, только у меня возникают какие-то подозрения по поводу всего этого сияния и рычания? – хмуро осведомился Хоук-младший, настороженно поглядывавший на Усмирённого, застывшего возле окружённого свечами символа Андрасте. – И вообще, Гаррет, прекрати строить из себя сумасшедшего.
– Ох уж эти младшие братья, – трагически вздохнул брюнет, поднимаясь на ноги. – Всегда думают, что они самые умные…
– А что поделать, если иногда это правда? – философски проговорил Варрик. – Не скалься, Хоук, я не про Карвера.
– Что ты наделал, Андерс… – Из алькова внезапно послышался голос Карла, в котором звучал ужас, резко контрастировавший с прежними ровными интонациями. Хоук машинально развернулся к нему, поднимая посох, и целитель едва успел перехватить занесённую для удара руку, слегка обжегшись о вспыхнувшее на ней пламя. – Ты как будто принёс в этот мир частицу Тени…
– У меня от него мороз по коже, – пробормотал Карвер. Гаррет, осознавший, что угрозы всё-таки нет, горько хмыкнул и осторожно сжал плечо подавшегося к другу Андерса.
Вспыхнувшая на миг надежда оказалась тщетной. Всего через пару минут Карл бесстрастно поинтересовался, отчего рыжий маг так странно смотрит на него, а секундой спустя пропала даже эта слабая тень несвойственного Усмирённым любопытства, и то существо, которое когда-то было его другом, сухо изрекло:
– Мне не следует находиться здесь в этот час, – и направилось к ведущей вниз лестнице.
– Братец, если ты попадёшься и станешь вот таким – я тебя всё-таки убью, – дрожащим голосом сказал Карвер.
– Умница, – с мрачноватой насмешкой отозвался старший Хоук. – Я уж думал, мне придётся тебе вслух говорить, а то и на коленях упрашивать. Слово?
– Слово, – решительно подтвердил воин, и Андерс чуть дёрнул губами в нелепой пародии на усмешку. Единственное, что он ещё в состоянии сделать для друга…
– Я не знаю даже, сможешь ли ты вернуться к Создателю после того, что с тобой сделали, – сделав быстрый шаг вперёд, прошептал он на ухо Карлу. Трудно было представить нечто более извращённое: умирающее тело Усмирённого билось в его руках, как будто пытаясь бороться за жизнь, но в глазах не было ни удивления, ни страха – ничего, кроме жутковатой, неестественной пустоты.
– Пойдём, – положив руку ему на плечо, негромко проговорил Гаррет. – Мы тут порядком нашумели, лучше не задерживаться.
Андерс деревянно кивнул и, закрыв распростёршемуся на ступенях Карлу глаза, поднялся с колен. И тут же ему в поясницу с силой ткнулось что-то жёсткое, чуть не столкнув его вниз.
– Позже скорбеть будешь, приятель, – с неожиданным сочувствием проворчал Варрик. – Я тебе даже сам выпивку поставлю, обещаю.
– Я не пью, – машинально отозвался целитель, двинувшись вслед за Хоуком, который уже добрался до двери и осторожно выглядывал наружу.
– Это ты зря, – тяжело вздохнул гном, на ходу содрав с упавшего с галереи храмовника какую-то блестящую побрякушку и сунув её в карман.
Андерс и сам толком не понял, как всё-таки оказался в «Висельнике». Нет, он мог предположить – вначале перебежками из тени в тень к рынку Верхнего Города, вниз по лестнице, затем через опустевший после захода солнца рынок Нижнего Города… Только это вовсе не объясняло, почему очнулся он не у себя в клинике, а в номере Варрика – от резкого спиртового запаха из силой всунутой ему в руку кружки. Всё ещё придерживавший неказистую посудину Хоук хмылился бодро и жизнерадостно, но что-то в его глазах выдавало, что как раз радости он и не испытывает.
– Пей, – вполголоса посоветовал он. – Варрик, конечно, болтун, но он прав. Ни к чему тебе обо всём этом на трезвую голову думать.
– Не могу, – вздохнув, покачал головой Андерс. По правде говоря, это подозрительное пойло он даже в дни своей безбашенной юности не рискнул бы попробовать. А уж тем более теперь. – Послушай, то, что произошло в церкви…
Гаррет жестом велел ему замолчать, бросил короткий взгляд на сидевшего рядом с Варриком Карвера и, ухватив целителя за рукав, утащил его в заднюю комнату, вход в которую находился за широким книжным шкафом. Одержимый огляделся – стоявшая у дальней стены кровать была широкой, но короткой, на сундуке в углу валялся скомканный камзол, расцветкой напоминавший тот, что был на безбородом гноме, на тумбочке у кровати стояла бутылка эля, чернильница и несколько перьев.
– Не обращай внимания, сколько раз просил Варрика прибраться, но этот упрямый мерзавец отказывается меня слушать, – извиняющимся тоном проговорил Хоук и, плюхнувшись на край кровати, внимательно посмотрел на него: – Так это, значит, тот самый момент, когда ты сообщаешь мне, что ты одержимый?
– Ну… да, – несколько ошарашенный его манерой вести беседу, подтвердил Андерс. Брюнет задумчиво кивнул и, не сделав ни единого жеста, который рыжий маг мог бы принять за признак страха или отвращения, деловито осведомился:
– А кем? И как так вышло, что ты не стал горбатым, пучеглазым и слизистым, а по-прежнему выглядишь измученным и симпатичным?
– Что? – с подозрением переспросил целитель.
– Красивый ты, говорю, – терпеливо проговорил Гаррет. – Ну что ты на меня смотришь так, будто я первый, кто тебе об этом сказал?
– За последний год – первый… – машинально отозвался Андерс. И, несколько придя в себя, поморщился: – Слушай, это не очень удачный момент…
– Да я знаю, – беззаботно махнул рукой брюнет. Смотрел он, впрочем, серьёзно и очень понимающе. – Но ты лучше на меня позлись, чем думать, мог ли ты что-то сделать. Так легче будет, правда.
Целитель покорно кивнул и после секундного колебания сел на другом конце кровати, зажав ладони между колен и уставившись на новую дырку в мантии.
– Лучше расскажи мне про свою одержимость, – прежним преувеличенно бодрым тоном проговорил Хоук, – а то мне действительно жуть как любопытно.
– Ты ненормальный? – помолчав, почти утвердительно произнёс Андерс. – Да ладно, молчи, можно подумать, сам не вижу. В общем, когда я жил у Стражей в Амарантайне, я познакомился с духом Справедливости, застрявшим в реальном мире – в теле погибшего Серого Стража.
– Вот бедолага, – сочувственно сказал Гаррет и, невинно улыбнувшись в ответ на внезапно вспыхнувший раздражением взгляд целителя, пообещал: – Всё, молчу.
– Да ладно, болтай, – устало вздохнул тот. – Мы с ним… ну, можно сказать, что подружились, хотя большую часть времени ругались напропалую. Вернее, активно не понимали друг друга. А когда то тело, которое он носил, начало приходить в негодность, я предложил ему вселиться в меня… Мы думали, что избавимся от одиночества, объединим наши силы, чтобы добиться чего-то большего, чем мы смогли бы поодиночке.
– Погоди-ка, «думали»? – сосредоточенно сдвинув брови, переспросил Хоук. – А разве что-то пошло не так?
– А ты не заметил? – огрызнулся Андерс. – Помнится, я у тебя на глазах нескольким храмовникам головы оторвал. – Он потёр лицо ладонью и продолжил: – Видимо, во мне оказалось слишком много гнева. Гнева на храмовников, на само то, что я с рождения признан преступником, несмотря на то, что никогда не желал никому зла… Мой гнев исказил его, то, с чем я делю тело, больше не мой друг Справедливость, это скорее… демон Возмездия.
– Вообще-то нет, – задумчиво сказал Гаррет, упершись локтями в колени и опустив подбородок на ладони. – Если бы он и впрямь стал демоном – с чего бы тогда тебе отличаться от обычных одержимых? Тех, которые пучеглазые и слизистые. Ты-то просто светился и похрипывал… А сейчас он что, просто голос у тебя в голове? Кстати, я ему нравлюсь?
– Что? – снова опешил одержимый, но брюнет лукаво покосился на него и махнул рукой:
– Не нервничай, я тебя просто отвлекаю, а то ты опять мрачнеть начал. Давай, рассказывай дальше.
– Это не голос, – вздохнул Андерс. – Это просто… как будто чужие мысли. Хотя я не всегда могу отличить их от своих. И… извини, что вывалил это всё на тебя, Хоук.
– Да ладно, ты можешь рассказать мне всё, что угодно, – ухмыльнувшись, подмигнул ему Гаррет.
– Даже то, что Карл был у меня первым, и меня сейчас от твоего флирта в дрожь бросает? – мрачно переспросил целитель.
– Эм-м-м… Извини, – догадался смутиться Хоук.
– Неважно, – махнул рукой одержимый. Помолчал и тихо проговорил: – Я не могу его контролировать. Вернее, не всегда. Когда я вижу несправедливость, которая всегда приводила меня в ярость, когда меня захлёстывает гнев – он вырывается на свободу, и я уже не могу его удержать. Бросаюсь в бой, когда следовало бы бежать, рвусь в рукопашную схватку, хотя мог бы принести куда больше пользы, швыряя заклятия из какого-нибудь относительно безопасного уголка. Я даже не помню, что именно творил тогда в церкви – меня в этот момент просто не было. Я стал опасен для окружающих, да и для себя самого… Спорим, твой брат считает меня чудовищем? И я даже не могу сказать, что он не прав.
– Ну если ты не можешь, я скажу, – пожал плечами брюнет. – Позволь напомнить, что даже в этом, как ты говоришь, «неконтролируемом» состоянии ты не тронул никого из своих союзников и остановился в тот же момент, когда был убит последний храмовник. Так что всё далеко не так беспросветно.
– Спасибо за попытку меня утешить, – хмыкнул Андерс, – но ты чересчур оптимистичен. Прости, что втянул тебя во всё это, я не ожидал, что… всё случится именно так, и не собирался вынуждать тебя переходить дорогу Ордену…
– Не переживай, не первый раз замужем, – весело фыркнул Хоук и в ответ на недоуменный взгляд одержимого спокойно пояснил: – Ну ты же не думаешь, что я первый раз храмовников убивал?
– Уже нет, – пробормотал рыжий маг. Где-то в душе шевельнулась зависть, смешанная с недоумением – церковники явно не внушали Гаррету того страха, от которого сам Андерс никак не мог отделаться полностью, но столь легкомысленное отношение к человеческой жизни целитель одобрить всё-таки не мог. – Я у тебя в долгу, Хоук. Я отдам тебе карты Глубинных Троп, как только попаду к себе в клинику, но… В общем, если тебе понадобится моя помощь, обращайся. Ты знаешь, как меня найти.
– Я-то знаю, – неожиданно нахмурившись, протянул тот и, посмотрев на собеседника с внезапным беспокойством, продолжил: – И храмовники, вероятно, тоже. Сам понимаешь – если твоего приятеля спрашивали, он ответил. Так что тебе стоит быть поосторожнее.
– Верно, – оцепенев на мгновение, кивнул одержимый. – Но я же не могу оставить своих пациентов без помощи! Ты же сам ферелденец и наверняка знаешь, в каком положении находятся наши соотечественники…
– Ну я же не говорю, что надо всё бросить и свалить из города, – вскинув ладони защитным жестом, проговорил Хоук. – Хотя это было бы мудро. Но Клоака велика, Варрик наверняка сможет посоветовать, куда переместить твою клинику.
– Ты обо всех незнакомцах так беспокоишься? – скептически глянул на него целитель.
– А я вообще добрый, – солнечно улыбнулся Гаррет, и Андерс замер, заворожённый тем, как засверкали золотистые глаза мага, чуть затенённые густыми тёмными ресницами.
– И как тебе удаётся преподносить правду так, что она кажется беззастенчивым враньём? – поинтересовался одержимый, не успев вовремя прикусить язык. Брюнет, впрочем, только напряжённо хмыкнул и хвастливо сообщил:
– Природный талант!
Хоук, похоже, в принципе не понимал того, что у других людей может быть мнение, отличное от его собственного. Или просто был куда проницательней, чем Андерсу показалось сначала, и потому понял, что рыжий маг вовсе не так уверен в своём решении тотчас вернуться в клинику, как старается показать…
В любом случае, проснулся одержимый в крохотной комнатке в задней части «Висельника», а за тонкой дощатой стеной слева звонко храпел Карвер. Андерс раньше и представить не мог, что высокий, но худощавый парень, едва перешагнувший порог между отрочеством и юностью, может издавать настолько громкие звуки.
Похоже, этот шум разбудил не только его: через пару минут после того, как целитель открыл глаза, за стеной раздалось неразборчивое ворчание, затем шаги, а потом храп оборвался, как будто на лицо воину опустили подушку.
– Твою мать, Гаррет! – через пару мгновений взревел Хоук-младший, и целитель, невольно усмехнувшись, подумал, что предположение о подушке было не таким уж безосновательным.
– Не смей так говорить о нашей маме, она чудесная женщина. – Эту негромко произнесённую фразу рыжий маг уже едва разобрал, но это ничуть не помешало ему живо представить нарочито строгое выражение лица Гаррета – и то, как насмешливо мерцали в этот момент его глаза, выдавая, насколько фальшива была его суровость.
«Мы ему обязаны, но он слишком сильно отвлекает тебя от дела», – мелькнула на краю сознания мысль, явно принадлежавшая Справедливости, и Андерс, тяжело вздохнув, выбрался из-под тощего, зато – в отличие от его собственного – целого одеяла. У него и впрямь не было времени на то, чтобы валяться в кровати – нужно было вернуться в Клоаку, отдать Хоуку эти клятые карты, придумать, куда можно переместить клинику, потому что брюнет и впрямь был прав…
Всё к лучшему – у него не будет ни одной свободной минуты для того, чтобы снова начать винить себя в том, что случилось с Карлом. Как и прошлым вечером – благодаря тому, что Гаррет, не слушая никаких возражений, вытащил его обратно в ту комнату, которую Варрик считал своей гостиной. Начал Андерс с историй о своей жизни в Башне Бдения (включая рассказ о том, как Сэр Ланцелап принёс ему в кровать заражённую скверной крысу), а закончил философским диспутом с Хоуком. Во всяком случае, больше всего это напоминало именно философский диспут – хотя раньше целитель и представить не мог, что кто-то станет по доброй воле обсуждать его манифест и те места в Песни Света, которые можно использовать для аргументации. Облекать в слова непреклонную решимость Справедливости оказалось куда сложнее, чем он думал раньше, и всплывавшие время от времени мысли о том, что ещё год назад он говорил бы с привлекательным мужчиной отнюдь не о тяготах положения магов, ничуть не облегчали его задачу. Да к тому же дрова у Варрика были то ли сырые, то ли слишком смолистые – время от времени языки пламени вздымались к самой каминной полке с гулом, почти заглушавшим человеческую речь.
– Андерс, спишь? – громким шёпотом осведомились из-за двери, и задумавшийся отступник, торопливо натянув сапоги, дёрнул ручку. Хоук, опиравшийся плечом на косяк, улыбнулся и махнул рукой, торжественно – и почему-то всё тем же громким шёпотом – провозгласил: – Доброе утро.
– И давно утро? – тут же вскочив на ноги, настороженно переспросил целитель. Пациенты, наверное, уже выстроились очередью у дверей клиники…
– Не очень, – пожал плечами Гаррет и протянул ему небольшой свёрток, который пах свежим хлебом. – Но нам пора двигаться, перекусим по дороге.
Как выяснилось, Варрик успел послать на разведку знакомых мальчишек, и после порции неискренних жалоб на то, как обнаглело молодое поколение, они всё-таки узнали, что возле андерсовой лечебницы не появлялись ни храмовники, ни иные подозрительные личности. Хотя это, конечно, вовсе не было гарантией безопасности, но всё-таки Андерс наконец смог немного расслабиться и обратить внимание на окружающий мир.
И на то, что беззаботная игривость Хоука вовсе не было свидетельством внезапно вспыхнувшей симпатии к одному рыжему отступнику. Всего лишь его манера общения и не более того – точно так же брюнет флиртовал со знакомыми лавочницами, со стоявшим на посту у ведущей в Клоаку лестницы стражником, с измученным эльфом, продававшим яды в одном из закоулков рядом с выходом в Нижний Город… В этом не было ничего удивительного, но целитель всё равно ощутил слабый укол разочарования.
– Вот карты, – суше, чем собирался, проговорил он, вытащив тщательно завёрнутые в промасленный пергамент листки из своего тайника, и протянул свёрток Гаррету. Тот несколько озадаченно посмотрел на одержимого и, вежливо поблагодарив, спрятал карты в висевшую на поясе сумку.
Вежливость Хоука ему не нравится, со вздохом решил Андерс. Придраться было не к чему, воспитали его отлично – кажется, накануне он упоминал, что его мать до замужества принадлежала к одному из местных благородных родов – но всё-таки было в этом что-то настолько неестественное, что целителю становилось неуютно.
– Если понадобится помощь, обращайся, – надеясь, что его улыбка не выглядит слишком уж фальшивой, доброжелательно проговорил он. Брюнет кивнул и, сочувственно хлопнув его по плечу, двинулся прочь. Андерс, проигнорировав требования Справедливости, смотрел ему вслед, уже почти равнодушно думая о том, что, должно быть, видит его в последний раз.
И, как оказалось, снова ошибся в своих предположениях.
– Ну я же тебе говорил, что надо переехать, – укоризненно сообщила целителю темнота. Он вздрогнул и отшатнулся к стене, чуть не опрокинув свою шаткую койку, а скрытый мраком некто продолжил рассуждать: – Храбрость – это, конечно, дело хорошее, а вот подобное безрассудство – уже не особо. Ну какая твоим пациентам разница, придётся им пройти до лечебницы шесть кварталов или восемь? Деваться им всё равно некуда, а вот если тебя поймают храмовники, им точно станет весьма печально.
Андерс наконец сумел сотворить магический огонёк, свет которого выхватил из темноты лицо усевшегося на стол Хоука.
– Я спал, вообще-то, – на всякий случай уведомил его одержимый. И тут же нахмурился: – Как ты вообще вошёл?
– Замок у тебя хреновый, – сообщил брюнет и, задумчиво посмотрев на него, успокаивающе помахал рукой, а потом с почти застенчивой улыбкой добавил: – Слушай, я понимаю, что это очень нагло – прямо на следующий день после знакомства прибегать за помощью, но у меня мама руку сломала. Я, конечно, сломал тому бугаю, который её толкнул, обе руки и нос, но маме-то от этого не легче…
– Ты ей шину хотя бы наложил? – отведя назад упавшие на лицо пряди, со вздохом поинтересовался целитель и поднялся, отыскивая свою сумку с лекарствами. – И что-нибудь холодное…
– Наложил, отобрал у Карвера его оглоблю и приложил к руке, – отчитался Хоук. – Но она у меня уже немолодая, я волнуюсь.
– Ничего получше двуручника не нашлось? – не на шутку изумился Андерс, жестом велев ему двигаться к выходу. Гаррет, вопреки его ожиданиям, подчинился немедленно; снаружи, как выяснилось, было уже позднее утро, и Справедливость немедленно начал ворчать о том, с каким ленивым созданием ему приходится делить тело. То, что накануне целитель до поздней ночи возился с беременной женщиной, которая никак не могла решить, рожает она или ещё нет, дух Тени явно не принимал в расчёт.
– Ещё я мог ударить дядю Гамлена ледяной хваткой и отколоть от него кусочек, – дождавшись, пока одержимый запрёт дверь лечебницы, пожал плечами брюнет. – По крайней мере, тогда он хоть ненадолго перестал бы ворчать и жаловаться. Правда, у меня возникло подозрение, что мама не одобрит подобное обращение с её братом, так что я решил не рисковать.
– Как на тебя непохоже, – фыркнул Андерс, провожая полным сожаления взглядом бредущую по улице тощую кошку. Если бы она жила у него в клинике, он позаботился бы о том, чтобы она питалась как следует… а потом её, скорее всего, съели бы оголодавшие ферелденцы. Маг тряхнул головой и заставил себя сосредоточиться: – Можешь что-нибудь сказать помимо того, что перелом и рука?
– Кости наружу не торчат, но то, как у неё опухло предплечье, мне не нравится, – несколько неуверенно проговорил Хоук. – Не знаю. У нас в семье папа с Бет были целителями, а меня никогда больше чем на пару ссадин не хватало…
– И зачем тебе тогда… – начал было одержимый и тут же осекся. Это «были» само по себе говорило о многом, и он мог по крайней мере не задавать спутнику глупых вопросов. Если бы кто-то из его родственников был в состоянии позаботиться о переломе монны Хоук, брюнет и впрямь не стал бы бежать через полгорода и вламываться в жилище к едва знакомому отступнику.
– Привет, мама, я привёл к тебе целителя! – радостно объявил Гаррет, взбежав по щербатой каменной лестнице и распахнув дверь одной из лачуг. – Мама, это Андерс, Андерс, это моя мама Леандра.
– Добрый день, сударыня, – вспомнив о происхождении женщины, неловко поклонился рыжий маг. Невысокая женщина, едва достававшая до плеча рослому Гаррету, тепло улыбнулась и, поднявшись со стула, шагнула к нему:
– Добрый день, сударь Андерс. Простите нас за беспокойство, мой старший сын иногда бывает… бесцеремонен. Уверяю вас, со мной не случилось ничего, что стоило бы такой спешки – всё прекрасно заживёт естественным путём.
– Я всегда изысканно вежлив, мама, ты же знаешь, – вполголоса пробормотал Хоук, и Андерс не смог сдержать усмешки. Как и Леандра – прекрасно расслышавшая реплику сына женщина смешливо сощурилась и изящным жестом указала гостю на стоявший в углу столик.
– Прошу вас, присядьте. Я обязана хотя бы напоить вас чаем в качестве извинения за грубость этого оболтуса.
Целитель и моргнуть не успел, как оказался за столом с чашкой… ну, лучше было считать это чаем… в руках. Противостоять обманчивой мягкости госпожи Хоук оказалось даже труднее, чем солнечному обаянию её старшего сына – который, к слову, тоже не решался ей противоречить и только намекающе подмигивал одержимому из-за её спины. Андерс вздохнул и решительно поставил чашку на стол, а потом строго посмотрел на пациентку:
– Сударыня, я благодарен вам за гостеприимство, но вначале мне следует всё же осмотреть вашу руку. – Шина на руке женщины была слишком тонкой, а повязка – слишком слабой, и она явно старалась поменьше двигать кистью. Вероятно, сломанная кость повредила мышцы предплечья… – Я постараюсь причинить вам поменьше боли, но вам всё же придётся немного потерпеть.
– А я-то так надеялась отвлечь тебя от моей ужасной раны, – неожиданно лукаво засмеялась Леандра и протянула ему сломанную руку, невольно поморщившись. – Мне следовало раньше догадаться, что вы с Гарретом не отступитесь, не добившись своего.
Судя по облегчению, которое немедленно нарисовалось на лице Хоука, она и впрямь была права. И брюнет был просто счастлив, что ему не придётся привязывать родную мать к стулу, бегать за ней по дому или применять иные, не менее невежливые методы заботы о её здоровье.
Задача оказалась несложной – Леандра Хоук и впрямь была далеко не юной девушкой, но сил её организму хватало, и уже через пятнадцать минут о переломе напоминала только лежавшая на столе скомканная повязка. Андерс уже начал задумываться о том, как бы сообщить благодарным пациентам, что ему пора возвращаться в свою клинику, когда в лачугу ввалился немолодой мужчина весьма помятого вида – целитель опытным взором заметил признаки запущенного цирроза печени, язвы желудка и ещё трёх-четырёх хронических заболеваний.
– Опять какого-то оборванца приволок? Он, небось, ещё и выродок вроде тебя, – скандальным тоном заявил мужчина, уставившись на одержимого.
– Этот милейший тип – мой дядюшка Гамлен, – изысканно-любезным, с едва ощутимой ноткой насмешки, тоном представил мужчину Хоук. Губы брюнета кривила его всегдашняя усмешка, но за передвижениями старшего родственника он следил не по-хорошему пристально. – Как ты уже, вероятно, догадался, выродками он именует людей, наделённых магическим даром.
– Гамлен, веди себя прилично, – поднявшись со стула, строго проговорила Леандра и, сделав несколько шагов, как будто невзначай оказалась между братом и старшим сыном, который явно ждал только повода, чтобы научить дядюшку вежливости – методами, принятыми в закоулках Клоаки, скорее всего.
Андерс торопливо опустил глаза и принялся собирать свои лекарские принадлежности, оставив на столе только склянку с противовоспалительной мазью. После замечания сестры Гамлен тут же разразился обличительной речью насчёт того, что та живёт в его доме и на его деньги, и невольно старавшийся пропускать его претензии мимо ушей одержимый крупно вздрогнул, когда его ухо щекотнуло чьё-то тёплое дыхание и Хоук вполголоса проговорил:
– Если вы со Справедливостью рассердитесь и оторвёте ему голову, я буду вам до конца жизни обязан. – Андерс резко развернулся, чуть не мазнув губами по почти касавшимся его волос губам, и изумлённо посмотрел на него, и брюнет, невинно улыбнувшись, покаянно добавил: – Видишь ли, я бы сам давно это сделал, но приличия не позволяют. А так можно будет счесть это несчастным случаем…
– Не думаю, что это действительно хорошая идея, – сглотнув, отозвался одержимый, и Гаррет, вздохнув с демонстративным сожалением, выпрямился. Впрочем, легче рыжему магу не стало – Хоук тут же положил ладонь ему на плечо и неожиданно жёстко проговорил:
– Дорогой дядюшка, я был бы вам безмерно благодарен, если бы вы потрудились придерживать язык, говоря о моих друзьях. В особенности в их присутствии.
– Чего? – возмутился Гамлен. – Да ты, щенок, в моём доме живёшь, на мои деньги ешь, по моей милости…
– … провёл год, каждый день рискуя жизнью и получая за это гроши, которых едва хватало на кусок хлеба, да к тому же был вынужден регулярно выслушивать, как сильно я обязан Миирану и тому подобное, – одними губами улыбнулся Гаррет. Андерс посмотрел на него с беспокойством: сжавшиеся на его плече пальцы почти причиняли боль, и он рискнул успокаивающе погладить второго мага по тыльной стороне кисти. Брюнет с силой выдохнул, мельком глянул на него и чуть заметно, благодарно кивнул. – Будем считать, что мы квиты, дядюшка. Но если ещё раз услышу, как ты оскорбляешь моих друзей или предъявляешь какие-то претензии маме – открою счёт заново. И расплачиваться буду отнюдь не деньгами. Ясно?
Гамлен пробормотал что-то неразборчиво-агрессивное, но выступать против племянника в открытую всё-таки не рискнул и торопливо скрылся в своей комнате. Из-за тонкой двери продолжали звучать ворчливо-возмущённые реплики, и Гаррет презрительно сморщил нос.
– Простите, что вам пришлось стать свидетелем этой сцены, сударь Андерс, – тяжело вздохнув, проговорила Леандра. – Мой брат… ему тяжело пришлось в последние годы, и он, к сожалению, склонен винить в своих несчастьях кого угодно, кроме себя самого.
– Не он один, думаю, – избавив Андерса от необходимости придумывать равную по замысловатой любезности фразу, заявил Хоук. – Но к сожалению, делить хату нам приходится именно с ним.
– Гаррет, – укоризненно проговорила женщина, и темноволосый маг даже потрудился изобразить на лице нечто вроде смущения. Леандра покачала головой и совсем по-девчоночьи хихикнула, а потом, всё ещё улыбаясь, посмотрела на целителя и каким-то почти церемонным жестом коснулась его предплечья ладонью:
– Сударь Андерс, вы производите впечатление рассудительного человека. Знаю, с мой стороны это довольно бесцеремонно, но… – Она на мгновение замялась, и одержимый впервые за последние полтора года (и уже десятый раз за последние двое суток) искренне улыбнулся в ответ:
– Я постараюсь присмотреть за тем, чтобы ваш сын не рисковал без нужды. Правда, я вовсе не уверен, что у меня это получится… – добавил он, покосившись на всё ещё сжимавшего его плечо Хоука. Под напускными легкомыслием и беззаботностью, как оказалось, скрывался решительный и упрямый мужчина, и у Андерса отчего-то перехватило дыхание, когда он встретился взглядом со всё ещё гневно суженными золотыми глазами. Впрочем, брюнет тут же улыбнулся и заговорщицки ему подмигнул.
– Это не за мной тут надо присматривать, – преувеличенно капризным детским тоном проговорил Гаррет. – Мама, ты посмотри, какой Андерс худенький! Мы вон тот пирог заберём, ладно?
И прежде, чем Леандра или сам Андерс успели хоть что-то возразить, он схватил со стоявшего в буфете блюда большой плоский пирог и вышел из дома, жестом позвав целителя за собой.
– Может, не стоило… – нерешительно начал целитель, когда они оказались возле ведущих в Порт лестниц и Хоук, усевшись на каменный парапет, приглашающе похлопал ладонью по пыльной кладке. Андерс сел рядом и, взяв протянутый ему кусок пирога, в сомнении посмотрел на него.
– Выбор был невелик, друг мой, – провозгласил брюнет. – Либо мы, либо дядя Гамлен. По-моему, это справедливо – то, что мамин пирог будет есть не ворчливый старик, вечно портящий ей настроение, а симпатичный маг, вылечивший её руку. – Он улыбнулся и, чуть наклонив голову, вопросительно посмотрел на одержимого: – Ну я ведь прав, да?
Андерс невольно усмехнулся и кивнул, и улыбка Хоука стала ещё шире. Целитель опустил глаза и откусил от своей доли пирога немаленький кусок, чувствуя на себе почти физически ощутимый взгляд собеседника. Он уже и забыл, как это бывает…
Перья на его накидке взъерошил невесть откуда появившийся ветерок, и одержимый чуть повернул голову, подставляя ему лицо. Ему явно надо почаще выбираться из Клоаки, а то он скоро забудет и то, как солнце согревает кожу, и то, что ветер может пахнуть солью и рыбой, а не кровью и дерьмом… Одержимый фыркнул себе под нос и с улыбкой обернулся к Хоуку. Тот моргнул и торопливо перевёл взор на круживших над заливом чаек, а Андерс с удивлением заметил, что перебиравший его волосы бриз даже не коснулся полос ткани, прикреплённый к крыше лавки портного по соседству – те висели ровно, как будто уже в полушаге от него ветра не было вовсе.
– Так что там было с котом на Глубинных Тропах? – вдруг поинтересовался Гаррет, и целитель поперхнулся. Второй маг похлопал его по спине, помогая откашляться, и выжидательно выгнул бровь.
– Сэр Ланцелап был достойным животным, – ностальгически улыбнувшись, проговорил одержимый. Хоук устроился на парапете поудобнее и подпер подбородок ладонью, внимательно глядя на него, и у Андерса опять появилось ощущение, что подобное с ним уже происходило. Он замолк на мгновение, стараясь вспомнить, но через пару минут отказался от своих попыток и продолжил: – Он был очень храбрым котом. Совсем не пугался, когда вокруг начинали рычать гарлоки – а ведь даже у меня от их мерзкого ворчания мороз по коже пробегал… А одному генлоку он даже нос разодрал, тот подкрался ко мне со спины, а Сэр Ланцелап высунулся из рюкзака и как даст ему лапой! А вообще…
Рассказ целителя прервал раздавшийся неподалёку грохот, мужчины торопливо соскочили на землю и одинаковым жестом потянулись к посохам. Неподалёку в голос матерился старьевщик, чья тележка опрокинулась на неожиданно вспучившейся, словно под действием заклинания вроде «землетрясения» или «каменных ножей», булыжной мостовой. Андерс смотрел на этот беспорядок с неприкрытым изумлением, пытаясь понять, что же произошло, а вот Хоук сориентировался быстрее и, дёрнув одержимого за рукав, потащил его в узкий тёмный переулок, в конце которого виднелась ведущая вниз лестница.
– Мне как-то неохота дожидаться того момента, когда там появятся храмовники, жаждущие выяснить, не были ли повинны в этом происшествии какие-нибудь маги, – продолжая тянуть целителя за собой, весело пояснил Гаррет. – Вернее, мне вообще не хочется встречаться с храмовниками, мы с ними как-то совсем не ладим.
– Как я тебя понимаю, – пробормотал Андерс и, оглядевшись, указал на знакомую лачужку, в задней комнате которой открывался ход в Клоаку.
Гаррет Хоук определённо принадлежал к той породе людей, которые, однажды появившись в чьей-нибудь жизни, полностью перекраивали её по своему усмотрению. Причём по большей части безо всякого злого умысла. А уж после того, как Андерс узнал, что Леандра в девичестве принадлежала к семейству Амелл, он решил вообще ничему не удивляться.
Даже тому, что однажды оказался в Казематах в компании ривейнской пиратки, которую помнил ещё по своему шестому побегу и денеримскому борделю, рыжей женщины из городской стражи, Варрика и Хоука, который, опершись на посох, флегматично хамил какому-то странно терпеливому храмовнику. Рыцарь, похоже, и сам переживал за того мальчонку, чью участь они пытались выяснить, и к гарретову хамству относился с подозрительной снисходительностью.
К счастью, в Казематах они задерживаться всё-таки не стали. Краем глаза Андерс успел заметить в дальнем углу внутреннего двора подозрительно знакомое лицо и на всякий случай придвинулся поближе к стремительно шагавшему к парому Гаррету, но никто так и не попытался их задержать.
– Андерс, может, ты знаешь того типа, про которого говорил Траск? – сосредоточенно сдвинув брови, осведомился Хоук, когда они вернулись в служивший им чем-то вроде штаб-квартиры номер в «Висельнике». Варрик, насвистывая себе под нос, искал в своих сундуках карты города, составленные кем-то из Общества – от обычных они отличались тем, что на них было отмечено не меньше половины реально существующих тайных лазов и переходов.
Андерс с опаской покосился на вдруг покрывшийся широкими трещинами табурет, про себя проклял тевинтерских магов крови, превративших вполне приличный поначалу город в нечто, наводившее на мысли о детских страшилках из тех, что рассказывали друг другу ученики в башне на озере Каленхад, и чуть виновато покачал головой:
– Нет, про него я не слышал. Мы… Сопротивление старается не иметь дела с бывшими храмовниками – на них нельзя положиться. Ради дозы лириума они матушку родную готовы продать, не то что кого-нибудь из тех, на кого охотились во время своей службы. Да и, по правде говоря, после отставки с них и проку-то никакого нет, многим даже меч в руках удержать трудно.
– Ну ладно, так найдём, – не особенно огорчившись, решил Гаррет и успокаивающе улыбнулся целителю. Справедливость снова принялся недоумевать, почему это новому союзнику из числа потомственных отступников рыжий маг радуется куда больше, чем прежним товарищам, не понаслышке знакомым с тяжёлым положением живущих в Круге чародеев, и Андерс торопливо отвёл взгляд. Несмотря на шило в заднице, привычку вечно влипать в неприятности и всё время то загоравшиеся, то трескавшиеся рядом с ним вещи, Хоук нравился ему куда больше, чем следовало.
Авелин вскоре распрощалась с ними и отправилась обратно в казармы: несмотря на острое желание присмотреть за тем, чтобы брюнет не разнёс ненароком полгорода, пренебречь своим долгом стражницы она не могла. Изабелла, лишившись своего любимого объекта для подначек, скорбно вздохнула и переключилась на Андерса, и тому пришлось потратить немало сил на то, чтобы сдержать духа, который рвался объяснить пиратке, что её эгоизм недопустим. Сам целитель, впрочем, был ей даже немного благодарен: по сравнению с ней изображавший беззаботность, но никогда не отказывавший друзьям в помощи Гаррет казался Справедливости чуть ли не идеальным образцом того, каким должен быть правильный смертный.
– А знаешь, я тут такое заметила… – с коварной улыбкой протянула Изабелла, бросив опасливый взгляд на увлекшихся картой Варрика с Хоуком. – Одну такую милую, такую трогательную закономерность…
– Ты о чём? – нахмурившись, переспросил Андерс. Понятие романтики с образом смуглокожей развязной морячки в его разуме стыковалось плохо, а то, как странно она смотрела на растрёпанного брюнета, склонившегося над низким гномским столом, вызывало тревогу.
– Ну я про хоуковы нелады с его собственной магией, – понизив голос, заговорщицки подмигнула пиратка. – Он же у нас умный мальчик, способен файерболом муху на другом берегу Киркволльского залива пришибить и испепелить храмовника в собственном доспехе, не повредив дорогостоящую броню. Но иногда – о, очень иногда! – вся эта невъебенная чародейская мощь его чуток подводит. – Женщина выразительно кивнула на потрескавшийся табурет и легонько толкнула его носком сапога. Коряво сколоченная конструкция покачнулась и через пару секунд рассыпалась грудой щепок. – Вот так-то, – со странным удовлетворением заметила ривейнка.
– О чём ты? – ещё сильнее сдвинул брови одержимый и, успокаивающе махнув рукой поднявшим головы на шум Варрику и Гаррету, недоуменно добавил: – Он прекрасно владеет своей силой, я даже не ожидал такого от не получившего систематического образования отступника. А это… Он тут ни при чём, просто в Киркволле Завеса очень тонка. Нам ещё повезло, что всё ограничивается подобными мелочами, а не массовым вторжением демонов, призраков и восставших из мёртвых, как на том эльфийском кладбище на Расколотой горе.
– Искорка, ты что, в самом деле во всё это веришь? – недоверчиво выгнула бровь Изабелла. – Что, правда-правда веришь? Ну ты дурик!
– А в чём тогда дело, по-твоему? – скрестив руки на груди, раздражённо посмотрел на неё Андерс. – Раз ты у нас так хорошо разбираешься в магии, может, просветишь глупого Стража?
– Не-а, – самодовольно ухмыльнувшись, покачала головой пиратка. Закинула ноги на стол, скрестив лодыжки, и откинулась на спинку стула. – Сам догадайся, а то неинтересно будет. А я погляжу. Старая просоленная шлюха вроде меня просто обязана балдеть от таких романтичных историй.
– Я окончательно перестал понимать, что ты имеешь в виду, – обескураженно проговорил целитель.
В то, что Изабелла и впрямь может разбираться в магии и способна отличить начальные признаки истончения Завесы от намеренных действий какого-либо чародея, Андерс, разумеется, не поверил. Однако оставить всё как есть он не решался тоже, поскольку вероятность того, что у Хоука и впрямь есть какие-то проблемы с его даром, не на шутку его пугала. Несмотря на всю церковную пропаганду, от проблем с магией в первую очередь страдали сами чародеи, и целитель готов был сделать всё, что угодно, чтобы не позволить Гаррету себе навредить.
Однако приступить к выяснению сразу после разговора с Изабеллой одержимому не удалось: закончив возиться с картой, Хоук тут же снова отправился в город на поиски бывшего храмовника Самсона, и Андерс невольно отвлёкся на необходимость отбиваться от лезущих изо всех углов головорезов, почему-то неизменно думающих, что три оборванца и гном в наряде из фальшивой парчи – это торговец с телохранителями. Во время одной из попыток переубедить обознавшихся грабителей пиратке глубоко рассекли бедро, и целитель, наскоро затянув ей рану, отослал её обратно в «Висельник», долечиваться. Гаррет повздыхал, провожая удаляющиеся кинжалы ривейнки сожалеющим взором, и решительно махнул рукой в сторону своего дома:
– Заберём Карвера, и заодно скажем маме, что задержимся, и что за мной присматривают. – Маг заговорщицки подмигнул Андерсу и лукаво улыбнулся, и тот торопливо отвёл взгляд. Даже зная, что всё это кокетство по большей части притворно, он не мог не думать о том, что мог бы… ну, для начала ответить тем же…
Почти возле самой гамленовой лачуги на них напали снова, и Хоук кинулся в драку с изумившей целителя яростью. Долго грабители не продержались, уже через пять минут Варрик принялся обирать с трупов трофеи, а брюнет кинулся к двери своего дома и, как только она открылась, заорал в лицо ошарашенному его натиском брату:
– Какого хрена ты тут сидишь на жопе ровно, когда прямо под дверью какие-то скоты засели?! Столько времени ухлопали, чтобы хотя бы этот долбанный квартал безопасным сделать! Я что, всегда должен всё сам делать? А что было бы, если бы мама от тётушки Лирен чуть позже вернулась, ты подумал? Так трудно было выйти и пару раз махнуть туда-сюда своей оглоблей?
– Гаррет, дорогой, не кричи на Карвера, – рассудительно заметила разбуженная его воплями Леандра и, заметив за плечом старшего сына удивлённо моргавшего Андерса, тепло улыбнулась: – Добрый вечер, сударь. Не зайдёте ли на чашку чая?
– Извини, мам, у нас мало времени, – с силой выдохнув, уже почти спокойно проговорил Хоук. – Обещаю, я обязательно уговорю Андерса как-нибудь прийти к нам на ужин, но сейчас нам нужен Карвер с его оглоблей.
– Не смей так Его называть! – огрызнулся воин, но тем не менее покорно ушёл собираться.
– Меч Карвера зовут Гнев Каленхада, – флегматично протянул Гаррет, и одержимый, не сдержавшись, тихонько фыркнул. Брюнет, сохраняя нарочито невозмутимое выражение лица, покосился на приятеля, но в его глазах мерцали смешинки, и Андерс улыбнулся шире.
Найти бывшего храмовника оказалось неожиданно сложно. Куда сложнее, чем найти Серого Стража, как заметил Варрик. Несколько часов отряд обшаривал Нижний Город без какого бы то ни было результата, и Карвер уже предлагал оставить эту дурацкую затею, когда целитель краем глаза заметил между киосков на опустевшем рынке чью-то приземистую фигуру.
– Эт-то вы мне поможете? – неровным голосом осведомился темноволосый гном, чуть не подскочив, когда рука Хоука коснулась его плеча. – Я уже и не надеялся, что кто-то мне поможет!
– Не тот, – со вздохом заключил Гаррет. И, смерив издёрганного подземника критическим вздором, осведомился: – Ну и в чём проблема, приятель?
– Опять контрабандисты, – услышав, в чём заключалась проблема продолжавшего дрожать Ансо, закатил глаза Андерс. – Мне иногда начинает казаться, что люди тут даже хуже крыс.
Хоук понимающе хмыкнул, но комментировать его замечание не стал.
– Ладно, если окажемся в тех краях, посмотрим, что там с твоим грузом, – уклончиво проговорил он, отцепляя торговца от своего рукава, и решительно направился прочь. Ансо что-то лепетал ему вслед, но маг только поморщился и ускорил шаг.
– Никуда его лириум не денется, – в ответ на вопросительный взгляд целителя буркнул Гаррет. – А если и денется – невелика беда. Пацанёнок меня как-то больше беспокоит, и вообще терпеть не могу, когда у меня на руках женщины плачут. А ведь она будет, если мы пацанёнка не вытащим…
– А по-моему, пока ты ворчал, мы как раз добрались до той хаты, про которую этот недоконтрабандист говорил, – заметил Варрик, ткнув пальцем в висевшую на одной петле дверь какой-то лачуги. – Самсона этого пока всё равно не видать, так что давай проверим. Вдруг денег перепадёт, купишь своему целителю новые ботинки.
Хоук посмотрел вниз, и Андерс, машинально глянув туда же, с трудом подавил желание поджать пальцы. Сапоги у него и впрямь были заслужённые, со стоптанными подошвами и дырочкой на правой пятке, но вполне ещё приличные.
– Надо, да, – согласно вздохнул брюнет, как будто не заметив двусмысленного наименования «свой», и одержимый счёл, что устраивать спор из-за… оговорки, вероятно… будет несколько неприлично. – И ещё бинтов и трав.
– Зачем? – настороженно осведомился Андерс. Бинты и припасы в клинике были нужны всегда, но…
– Чтобы ты не расстраивался и не пытался продать новые сапоги вместо того, чтобы их носить, – абсолютно серьёзно объяснил Гаррет и, не дожидаясь ответа, пинком снёс несчастную дверь с петли.
Внутри, разумеется, была засада. Бедолагу Ансо прикончили бы в первые же секунды, даже сработавшемуся отряду наёмников пришлось повозиться. Но в конце концов даже притаившийся в задней комнате убийца рухнул на пол, обливаясь кровью, и истерзанный любопытством Хоук принялся ковыряться в замке единственного находившегося в доме сундука.
– Ребята, по-моему, мы с вами умудрились оказаться там, куда не достигает свет солнца, – меланхолично сообщил он через пару секунд после того, как не выдержавший удара молнии замок осыпался на пол бесполезными обломками металла.
– Какое поэтичное название для задницы, – хмыкнул Варрик, тоже заглянув в сундук, и, обернувшись к остальным, пояснил: – Пусто.
Гаррет решительно захлопнул крышку, обменялся взглядом с гномом, который кивнул в ответ и выразительно шлёпнул по своему кушаку, под которым топорщились собранные с «контрабандистов» безделушки, и они торопливо вышли из лачуги. И всё равно опоздали.
– Ох уж мне эти длинные тевинтерские лапы, – насмешливо протянул Хоук, обведя нехорошим взглядом окруживших их охотников-работорговцев. Костяшки сжимавших посох пальцев стихийного мага побелели от напряжения, хотя его лицо по-прежнему оставалось невозмутимым.
Разочарованные тем, что на их приманку попался кто-то посторонний, тевинтерцы всё же решили действовать привычным способом, и через несколько мгновений снова закипел бой.
Для простых работорговцев, имеющих обыкновение хватать всех, кто кажется беззащитным и не способен толком оказать сопротивление, имперцы оказались слишком уж хорошо натренированы. Лучников привыкший к тактике киркволльского отребья Хоук выбил в первые же минуты, на ручного мага, сидевшего в непробиваемом защитном коконе, обращал внимание только тогда, когда тот пытался – безуспешно, поскольку Андерс тоже не дремал – атаковать, и всё равно большую часть времени брюнет провёл, бегая вокруг венадаля и швыряясь цепными молниями и огненными шарами. Несколько более медлительный из-за двуручника Карвер бегал следом и рубил отстающих, и в каком-то смысле картинка выходила даже забавной. Если забыть о том, что малейшее промедление грозило Гаррету серьёзными увечьями или даже смертью.
Забыть об этом целителю, разумеется, не удавалось, и когда предводительница тевинтерцев наконец рухнула и захрипела, хватаясь за прожжённую молнией грудь, у него чуть ноги не подкосились от облегчения. Хоук огляделся вокруг, окинул его внимательным взглядом и, чуть заметно кивнув, обессиленно привалился к заляпанному кровью священному дереву эльфов.
– О да, и только Варрик с Бьянкой совсем-совсем не устали, – закатил глаза гном и без лишних напоминаний принялся обирать павших противников. Карвер на всякий случай ткнул мечом погибшего тевинтерского чародея и уселся рядом с братом, встревоженно изучая лезвие Гнева Каленхада.
– Если после всего этого шума население Нижнего Города – включая этого Самсона – затихарится в своих норах, будет очень обидно, – поделился Хоук, подняв взгляд на подошедшего к нему Андерса. На скуле у него алел узкий порез, из которого медленно стекала вниз, к углу рта, капля крови, и целитель машинально потянулся к его лицу, кончиками засиявших голубым светом пальцев стерев царапину. Гаррет улыбнулся и, прикрыв глаза, совершенно кошачьим жестом пихнулся лбом в его ладонь. Одержимый сглотнул насухую, но тут на дальнем краю эльфинажа раздался грохот, и он стремительно обернулся, защитным жестом вскидывая посох.
На мостовую, медленно кружась, опускались щепки и поломанные доски, и Андерс, на мгновение нахмурившись, припомнил, что в том углу была груда пустых ящиков, которые хозяйственные эльфы натащили в свой квартал, но так и не приспособили их к какому-нибудь делу. Целитель выждал ещё с полминуты, но никаких других происшествий не последовало, и он всё-таки погасил магический щит и снова повернулся к удивлённо моргавшему Хоуку:
– Что-нибудь болит?
– Ногу поцарапали, – честно признался тот. – Но это ерунда, само заживёт.
– Предпочту подстраховаться, – пробормотал себе под нос одержимый и, опустившись перед ним на корточки, осторожно положил руки по обе стороны от проходившей по его бедру длинной, но, по счастью, не слишком глубокой раны. Судя по тому, как брюнет, резко вздохнув, закусил губу и торопливо отвёл взгляд, всё было далеко не так радужно. Яд на клинке, возможно, или кислота… Рыжий маг укоризненно покачал головой и, постаравшись сделать всё как можно аккуратнее, с удовлетворением посмотрел на тонкую полоску новенькой розовой кожи, на месте которой вскоре не останется даже шрама. – Вот и всё. Зато я теперь хотя бы уверен, что ты не начнёшь истекать кровью в самый неподходящий момент.
– Ага, – сдавленно согласился Гаррет.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Слепым человек живёт, Dragon Age
-
-
28.01.2012 в 21:32-
-
28.01.2012 в 21:37Trishka У Андерса недостаточно статистического материала! Он же не имел возможности понаблюдать, что в его отсутствие рядом с Хоуком никакой хрени не творится))))
-
-
30.01.2012 в 14:33-
-
30.01.2012 в 14:35-
-
30.01.2012 в 17:10-
-
30.01.2012 в 17:14-
-
30.01.2012 в 17:41-
-
30.01.2012 в 17:44-
-
30.01.2012 в 18:01-
-
30.01.2012 в 18:21-
-
30.01.2012 в 18:48Судя по тому, как брюнет, резко вздохнув, закусил губу и торопливо отвёл взгляд, всё было далеко не так радужно.
У меня есть гнусное предположение, что все куда хуже, чем думает Андерс))))) И бедный Гаррет, его ж руками трогают, да еще где)))
-
-
30.01.2012 в 18:51-
-
30.01.2012 в 19:02Спойлер грустный, но хотеть-хотеть дальше!
Хе-хе, когда ж до Андерса дойдет...
Правда, у меня в каррент-тексте до него доходит еще медленнее)))
-
-
30.01.2012 в 19:04-
-
30.01.2012 в 19:07-
-
30.01.2012 в 19:10-
-
30.01.2012 в 19:14-
-
30.01.2012 в 19:15-
-
30.01.2012 в 19:17трахнутьактивных проявлений и выражений любви-
-
30.01.2012 в 19:18-
-
30.01.2012 в 19:19Сакура-химэ, да вот Гаррета конечно жалко)))
-
-
30.01.2012 в 19:44Ну да ладно. Все равно это полный восторг. Ах, как я люблю их (Хоука с Андерсом то есть) завязывающиеся отношения
-
-
30.01.2012 в 19:45-
-
30.01.2012 в 22:14-
-
01.02.2012 в 02:40-
-
01.02.2012 в 11:17