[Файмор]

Итак, я всё-таки это сделал и, надеюсь, не сильно облажался)) Тапки принимаются)

Название: Wickless in the nether
Автор: Р.А. Сальваторе
Переводчик: [J]Файэрэ[/J]

За помощь в переводе спасибо также [J]Moryo[/J],  Shadowdancer и  Гейфилд

Год Знамени (1368 DR)

Среди множества магазинов и ларьков его нельзя было увидеть, потому что он не желал быть увиденным. Для Артемиса Энтрери, столько лет жившего в тенях, не было ничего проще. Он двигался вдоль Стенной Дороги, одинокая фигура, исследующая торговый районa Гелиогабалуса, столицы Дамары, в грозовую ночь. Проливные дожди порождали небольшие речки, текущие вдоль мощёной улицы, названной так из-за близости к высокой внешней стене Гелиогабалуса.
Вспышка молнии выдала его фигуру, когда он стоял перед одним из двух стоящих друг напротив друга торгующих всякой всячиной магазинчиков, находящихся на изогнутой улице, известной как Околостенок. Он был одет в отличный чёрный плащ, поблёскивающий от влаги. В эту ненастную погоду он обернул плащ вокруг обоих плеч, но справа тот был откинут так, чтобы продемонстрировать украшенную драгоценными камнями рукоять его знаменитого кинжала. Он носил шляпу с плоским верхом и узкими круглыми полями, довольно необычную для страны простых капюшонов и шарфов. Хотя и она меркла по сравнению с той, что носила изящная фигура, неторопливо проследовавшая мимо него при следующей вспышке молнии, огромной мягкой широкополой штуковиной с одной стороной, подколотой вверх, и гигантским плюмажем.
"Как мы и думали," прошептала фигура, когда он проходил мимо, никто из них не сделал ни одного движения, которое могло бы выдать внимательному наблюдателю, что они разговаривали. "Третий справа."
Стройная фигура продолжила свой путь, её отличные сапоги громко цокали по мокрым булыжникам.
Мгновением позже Энтрери двинулся к двери магазина, «Мешка Серебра Тазмикеллы», и, оглядевшись, проскользнул внутрь.
Юная пара сидела за одним из столов, хихикая и едва ли заметив его. Напротив них человек средних лет нервно перебирал статуэтки, стряхивая пыль и ворча себе под нос, когда он возвращал их на полки. Он был пухлым, а его лицо – таким же круглым, как и обширный живот, с красными, как яблоки, щеками и яркими губами. Хоть глаза у него и были большими, казалось, он постоянно косит.
"Ну, неплохо," сказал он Энтрери. "Если ты зашел, чтобы спрятаться от дождя, то ты, без сомнения, не дурак. Оглядись-ка - может, ты даже что-нибудь купишь. О, эта мысль, кажется, в этом городе мало кому приходит в голову! Да-да, зачем покупать что-нибудь, если можно просто зайти в магазин и полюбоваться? "
Энтрери пристально поглядел на него, не отвечая ни словом, ни жестом.
"Ну, как хочешь," продолжил мужчина. "Только, пожалуйста, держи свою сырость подальше от новых ковров. Может, потом кто-то действительно захочет купить какой-нибудь."
Больше не обращая на коротышку внимания, Энтрери двинулся вправо, как ему и сказали, к третьему подсвечнику, стоящему в переднем окне магазинчика. Его основание было сделано в форме сидящей жабы – самая непривлекательная вещь, как подумал Энтрери, хотя он редко тратил время на то, чтобы любоваться прекрасным. Он поднял вначале четвёртый подсвечник, мельком глянул на него, поставил обратно и взял второй, а затем третий. Ассасин незаметно коснулся чувствительным пальцем основания подсвечника. Он ощутил разницу между серебром и воском почти сразу.
Вспышка молнии за окном вернула его мысли к таверне и салфетке, которую трактирная девка бросила на стол. Он вспомнил стихи на той старой, грязной тряпке, и снова коснулся воска.
"Без фитиля внизу," прошептал он.
"Что-что?" переспросил человечек.
"Я сказал, что мне нравится эта вещь," солгал Энтрери. "Гроза лишила меня свеч. Я пришёл только чтобы заменить их, но нашёл этот весьма интересный подсвечник."
"Вы хотите его купить?" спросил торговец тоном, выдающим, что настоящая продажа вовсе не была рядовым событием.
"Пятьдесят серебряных?" предложил Энтрери.
Коротышка посмеялся над ним и произнёс: «Да только чтобы выплавить его, нужно было бы взять вдвое больше!»
"Это чистое серебро?" спросил Энтрери, изображая удивление, он, конечно, уже знал, что это так, и оценил его стоимость с точностью до нескольких медяков.
"Только лучшее," подскочив, сказал толстенький коротышка. "Пятьдесят золотых больше похоже на настоящую цену, чем пятьдесят серебряных."
Энтрери потянулся подвинуть подсвечник, но остановился, едва тот начал падать на подоконник. Он постоял, держа его, несколько долгих мгновений.
"Предлагаю тридцать золотых," сказал он. "Справедливая цена."
"Справедливая?" сказал владелец магазина. "Да он мне самому стоил целых сорок!"
"Ладно, сорок."
"Сорок два," настаивал коротышка.
Энтрери пожал плечами и вытянул кошель из-за пояса. Он пару раз подкинул его на ладони, перевернул и вытряхнул пару монет. Снова подкинул, проверяя вес, и бросил его коротышке.
"Сорок два," согласился он. "Может, даже сорок три."
Спрятав лишнее золото в другой кошель, ассасин взял подсвечник и двинулся к двери.
"Погоди," произнёс коротышка. "Может, тебя ещё что-нибудь заинтересует? Ты же не купил свеч, я имею в виду, а ночью темно. Ты же за свечами пришёл? Этот подсвечник отбрасывает такие красивые тени, когда сверху помещён подходящий свет."
Хихиканье за соседним столиком заставило коротышку осознать, что он разговаривает сам с собой, потому что Энтрери уже ушёл.
Снаружи ещё одна вспышка молнии осветила улицу так ярко и долго, что Энтрери смог прочесть вывеску на магазинчике напротив: «Золотые монеты Ильнезары».
Быстро оглядевшись, Энтрери двинулся прочь, его сапоги не издавали ни звука на мокрых булыжниках. Ему нужно было пройти длинный путь, весь путь к южной части города, но он двигался быстро, потому что его не задерживали пешеходы. Вскоре он появился у непримечательного здания, по многолетней привычке огляделся, прежде чем подняться по задней лестнице на второй этаж, к двери своего жилища. Ещё один взгляд подтвердил, что он один, и он проскользнул внутрь.
Комната была тёплой и гостеприимной, с пылающим в камине пламенем и свечами, горящими на многочисленных рожках изукрашенных канделябров, которые, казалось, были повсюду. Войдя, Энтрери стряхнул с плеч свой плащ и кинул его на вешалку у двери, где уже сох такой же отличный дорожный плащ. Его шляпа последовала за плащом, устраиваясь перед своей более обширной товаркой.
Энтрери рукой вытер оставшуюся влагу с лица, второй развязывая пояс. Он, однако, остановился на мгновение и вытащил свой украшенный самоцветами кинжал, посылая его в полёт через всю комнату. Он пролетел над его небольшой кроватью и воткнулся в силуэт, нарисованный на стене - изображение гибкой фигуры с карикатурно большой шляпой. Кинжал, как всегда, вонзился точно, всего в нескольких дюймах над кроватью, точно в пах силуэта.
"Ой, наверно," сказал Джарлакс.
"Да уж," сказал Энтрери.
Посмотрев на своего партнёра, Энтрери чуть не отступил в изумлении, потому что повязка Джарлакса была поднята на лоб, едва ли не впервые позволяя Энтрери увидеть оба его глаза.
"Я нахожу это довольно тревожным," сказал дроу, "что тебе хочется, чтобы нечто торчало в той области над твоей кроватью."
" Если бы я проснулся, почувствовав угрозу, и потянулся за кинжалом, а над моей кроватью висело что-нибудь кроме него, будь уверен, остальное я бы оторвал напрочь."
"Снова ой, наверно."
"Да уж."
Джарлакс засмеялся и спросил: "Отчего такое скверное настроение, друг мой?" "Черта характера."
"Мы наверняка правильно расшифровали стих," сказал Джарлакс, указывая на подсвечник в руках Энтрери. " 'Без фитиля внизу,' и правда."
Энтрери двинулся к нему, но на миг остановился и поставил подсвечник на стол, когда шёл мимо него.
"А я всё это время думал, что это намёк на твою мужественность," сказал Энтрери, проходя мимо, и упал на кровать.
"Трактирная девка положила салфетку на стол на равном расстоянии от нас обоих," напомнил Джарлакс. Он вытащил грязную старую тряпку из кармана и показал её Энтрери. "'Лучшая сделка основана на том, что ценнее на практике,'" прочёл он." 'Внимательное око найдёт награду там, где виден Околостенок. Истинное искусство скрыто среди прелестных вещиц, не приносящих пользы. Для тех, кто знает, свет исходит без фитиля внизу.'" *
Закончив, дроу-наёмник с лукавой улыбкой перевернул подсвечник и ковырнул воск, налипший на его основание, в заднице сидящей жабы.
"Вторая строка была ключевой, конечно," сказал он, освободив затычку. "Серебро практичнее золота, так что наш выбор магазина был обоснован." Улыбка Джарлакса стала шире, когда он засунул свой чувствительный тонкий палец в углубление и нажал ногтем сбоку, вытаскивая тонкий скрученный пергамент. "Наш верный выбор."
Дроу-наёмник наклонился над столом и развернул перед собой пергамент.
"Интересно," проговорил он, и, не дождавшись ответа от своего соседа, повторил это снова и снова.
После нескольких полных разочарования минут, Джарлакс сказал это ещё раз, чуть не подпрыгнув на стуле, когда стоящий прямо за ним Энтрери ответил:
"Это карта."
"Карта?" спросил дроу. "Это ряд точек, круг, отдельная линия и пятнышко крови. Какая же это карта?”
"Точки – это постройки… помещения. Все постройки, которые участвовали в той головоломке, в которую мы ввязались," объяснил Энтрери. Он наклонился вперёд, называя каждое, на которое указывал. "Таверна, наш дом…"
Он помедлил и огляделся – он вовсе не был рад узнать, что тот, кто стоял за всем этим, знал, где они живут.
"И Околостенок," подхватил Джарлакс, указывая на круг. " «Мешок серебра» и «Золотые монеты». В самом деле, соотношение расстояний кажется довольно точным." Произнеся это, он измерил каждое пальцами, подтверждая свою догадку. "Но это всё нам уже известно."
"Кроме этого," сказал Энтрери, указывая на метку на дальнем крае длинного пергамента, пятнышко крови, находящееся очень далеко от остальных отметок.
"Кровь?" спросил дроу.
"Место назначения."

*****
Напарники нашли пятнышко крови – довольно непримечательную хижину на склоне каменистого холма далеко за стенами Гелиогабалуса – в лёгкой мороси наступающего утра. Из хижины города не было видно, поскольку она находилась на дальней стороне холма вдали от всех дорог.
Энтрери с подозрением осматривал жилище, выискивая в окрестностях признаки засады, но никакая угроза не обнаруживала себя. Крыша была невысокой – задняя стена дома, примыкающая к холму, возвышалась не больше чем на пять футов над каменистой почвой – и рядом не было деревьев, стоящих достаточно близко, чтобы предоставить лучнику возможность простого выстрела.
Так что осторожный ассасин, осматривающий окрестности, был поражён, ощутив что-то вроде удивления, когда женский голос обратился к напарникам с крыльца домика.
"Сообразительны и проворны," сказала она. "Лучше, чем я ожидала, на самом деле."
Партнёры отступили друг от друга, рассматривая женщину с разных сторон. Она не была непривлекательной, хотя, конечно, и красивой тоже. Её довольно простое лицо не было покрыто множеством пудр и красок, которые вошли в моду среди придворных дам Дамары. Это лицо казалось слишком коротким, возможно, из-за того, что её плечи казались слишком широкими при её телосложении. Она выглядела чуть старше Энтрери, приближаясь к свой пятидесятилетию, если ещё не миновав его. Её тонкие волосы до плеч были цвета среднего между серым и рыжевато-белокурым, хотя, конечно, не такими блестящими как это могло показаться поначалу.
Она носила скромное, просто скроенное платье светло-голубого цвета. Её низкие туфли были довольно неподходящими для грязной, суровой местности между хижиной и городом. Такие туфли были больше распространены внутри городских стен, как заметил Энтрери, и уж конечно такие не стал бы носить бодрый отшельник так далеко от города.
Энтрери почувствовал пристальный взгляд Джарлакса и, обернувшись, увидел натянутую улыбку друга.
"Приветствую, леди Тазмикелла," с глубоким напыщенным поклоном сказал дроу, взмахнув своей широкополой шляпой.
Энтрери, удивлённый этим высказыванием, посмотрел на женщину, заметив, ч то она вдруг нахмурилась.
"Ты всегда полагаешься на столь маловероятные стечения обстоятельств?" спросила она, и Энтрери не смог бы сказать, была ли она обеспокоена тем, что Джарлакс догадался правильно, или же оскорблена тем, как он назвал её.
"Дедуктивное умозаключение," объяснил дроу.
Женщина не казалась очень впечатлённой или убеждённой, когда она сказала, "Кажется, у меня есть для вас дело, так что входите."
Она повернулась и вошла в хижину, и, снова переглянувшись и пожав плечами, они бок о бок последовали за ней; волшебные сапоги Джарлакса громко цокали даже на мягкой почве, а шаги Энтрери не производили ни малейшего шума даже на твёрдом дереве ступенек крыльца.
Внутри они обнаружили, что фасад хижины вводил в заблуждение, потому что комната была просторной - кажется, даже слишком - и богато украшенной невероятными гобеленами и коврами. Большинство были расшиты рисунками, изображающими пасторальные картины жизни Дамары: пастух со своим стадом на солнечном склоне холма, женщина, поющая во время стирки на ручье, дети, играющие на турнире с длинными палками и знамёнами прославленных героев – канделябры и красивые, прочные блюда покрывали стол. Сухие раковины испещряли все стены, полные растений и цветов, оформленных опрятно и со вкусом. На центральным столом висела люстра с множеством ветвей, простая, но красивая вещь, которая куда больше подошла бы для одного из особняков большого города, с их помпезными залами.
Глядя на убранство с характерными серебряными отблесками, Энтрери понял, что догадка Джарлакса была верна.
"Присядьте, пожалуйста," сказала женщина.
Она указала на простые, изящные стулья из резного дерева вокруг центрального стола. Едва ли это была дешёвая мебель, решил Энтрери, почувствовав вес стула и проведя пальцем по глубоким выемкам превосходной резьбы.
"Вы быстро появились, и заслуживаете того же с моей стороны," сказала женщина.
"Вы слышали о нас и желаете нас нанять," сказал Джарлакс.
"Разумеется."
"Вы не кажетесь тем, кто станет желать другому смерти."
Энтрери обратил внимание, что женщина побледнела, услышав предположение дроу. Это была задача Энтрери, и, когда бы они ни встречали нового перспективного нанимателя, Джарлакс задавал один и тот же вопрос. Джарлаксу всегда нравилось начинать подобные беседы в резкой манере.
"Мне сказали, что вы двое достаточно опытны в... снабжении."
"Кажется, с этим вы и сами отлично справляетесь, леди Таз… " Джарлакс помедлил, ожидая подсказки.
"Тазмикелла", подтвердила она. "И да, так и есть, спасибо что отметили. Но вы, наверное, также обратили внимание, что я не одинока в моих трудах в славном городе Гелиогабалусе."
"Золотые монеты Ильнезары," сказал Энтрери.
"Это имя я не могу произнести без проклятий," согласилась женщина. "Моя соперница, некогда мой друг. И увы, она снова это сделала. "
"Это?" хором спросили напарники.
"Достала вещь, которой она не заслуживает," сказала Тазмикелла, заметив сомневающиеся взгляды, села обратно на своё место и подняла руки, останавливая возможные расспросы. "Позвольте объяснить."
Женщина закрыла глаза и довольно долго молчала.
"Не так давно," начала она нерешительно, словно не была уверена, что они поймут её точку зрения, "Я натолкнулась на женщину, сидящую на камне в поле. Она меня не заметила, поскольку была поглощена воспоминаниями. Во всяком случае, так казалось. Она пела, её глаза были закрыты, а разум обращён вдаль – к тому, кого она потеряла, насколько я поняла из тех немногих слов, которые сумела разобрать. Я никогда не слышала такой страсти и боли в голосе, как если бы в каждой ноте звучали её сердце и душа. Она глубоко тронула меня красотой своего искусства и песни.
"Мне было нетрудно оценить это, но моя соперница…"
"Ильнезара," рассудил Джарлакс, и Тазмикелла кивнула.
"Ильнезара никогда бы не поняла красоты песни той женщины. Она бы стала цитировать, как слова искажают рифму, и сокрушаться о недостаточной техничности и случайных трелях в нетренированном голосе. Это были как раз те несовершенные переливы, что тронули моё сердце."
"Потому что они были искренни," сказал Джарлакс.
"И потому полезны," добавил Энтрери, напоминая о стихотворении, которое привело их сюда.
"Недостаточно хороши для Ильнезары, полагаю," сказал Джарлакс, продолжая свою мысль. "Но красота совершенства ограничила бы искренность чувства"
"Точно!" сказала Тазмикелла. "О, мы долго ведём этот спор. Обо всём, кажется. О живописи и скульптуре, гобеленах, песнях и историях. Я слушала бардов, видела, как они увлекали целые залы историями о смелых приключениях, восхищая всех, кто их слышал. А стоило послушать Ильнезару, моего бывшего партнёра - она рассказывала мне, что структура повести была неправильной, потому что она не следовала формуле, выведенной книжниками, далёкими от этого народа в таверне.
"Недавно мы соперничали на аукционе, или собирались, поскольку мне была неинтересна представленная картина. Это были не более чем каракули, не вызывавшие у меня ничего кроме простого любопытства – касательно того, как это можно называть искусством, понимаете?"
"Ваша соперница смотрела на это иначе?" спросил дроу.
"Не сразу, возможно, но когда художник разъяснил сокровенный смысл, глаза Ильнезары вспыхнули. Никогда бы не подумала, что такой смысл может быть понят при взгляде на само произведение. Это неважно. Произведение соответствовало предписанной форме, и умозаключения художника казались очевидными, после того как были подробно разъяснены. Таков образ жизни людей вроде неё, понимаете? Они существуют внутри собственного критического взгляда на то, что такое культура, не ценят перелива в прочувствованной женской песне, но разделяют всё, что существует вокруг, сужая границы того, что встретит одобрение, и отторгая всё, что доступно простым людям."
"Они так себя лучше чувствуют," Джарлакс объяснил Энтрери, осознавшему, что он запутался и заскучал.
"Итак, вы хотите, чтобы мы украли эту картину, которая вам вначале не приглянулась? " спросил Энтрери.
Тазмикелла рассмеялась.
"Вряд ли! Да хоть изрежь её своим славным мечом, мне всё равно. Нет, есть другая вещь, вещь, на которую Ильнезара натолкнулась прямо перед тем случаем, и которую никогда даже не попыталась бы оценить по достоинству. Нет, она хранит её лишь потому, что знает, каким сокровищем она стала бы для меня!"
Наёмники посмотрели друг на друга.
"Флейта," сказала Тазмикелла. "Флейта, вырезанная из цельного куска серого, сухого плавника. Она была сделана очень давно странствующим монахом по имени Идалия из Жёлтой Розы. Он взял этот цельный кусок уродливого, бесполезного плавника и обрабатывал его день за днём с безукоризненной тщательностью. Она стала средоточием всего его существования. Он почти умер от голода, пытаясь завершить свою чудесную флейту. И он её закончил. О, и из неё исходила прекраснейшая музыка, ноты чистые, как звук ветра в расщелинах нетронутого камня."
"И ваша соперница получила её от этого монаха?"
"Идалия мёртв уже много столетий, " объяснила Тазмикелла. "Флейта считалась потерянной. Но она как-то нашла её."
"Разве вы не можете просто купить её?" спросил дроу.
"Она не продаётся."
"Но вы сказали, что она её не оценит."
Женщина снова засмеялась и сказала, "Она отложила её в сторону, отложила прочь, не думая о ней. Она ценна для неё лишь тем, что ей известно, какую боль я испытываю, не владея ей."
Наёмники снова переглянулись.
"И не только потому, что я не владею ей," продолжала Тазмикелла, кажется, немного безумно. "Она знает боль, которую испытываю я и мои единомышленники оттого, что ничьё дыхание не течёт сквозь творение Идалии. Разве вы не понимаете? Она наслаждается своей возможностью украсть истинную красоту у обычных людей. "
"Я не…" начал Энтрери, но Джарлакс перебил его.
"Это несправедливость," сказал дроу. "И вы хотите, чтобы мы её исправили."
Тазмикелла поднялась из-за стола и подошла к комоду в одной из сухих раковин, через мгновение вернувшись с маленьким пергаментом в руке.
"Ильнезара планирует выставку в своём магазине," объяснила она, протягивая записку Джарлаксу.
"Флейта ведь не там," вслух усомнился Энтрери.
"Она в её собственном жилище, уединённой башне к северо-востоку от города."
"Вы хотите, чтобы мы побывали у неё дома, пока Ильнезара на своей выставке?" спросил Джарлакс.
"Или ты, один ты, мог бы пойти на выставку," объяснила Тазмикелла, показывая на дроу. "Ильнезаре покажется интересным кто-то твоего типа… красоты. Для тебя не должно представлять затруднений достать приглашение в её собственный дом."
Джарлакс скептически поглядел на неё.
"Проще, чем вламываться в её башню," объяснила Тазмикелла. "Она женщина с немаленькими доходами, достаточно богатая, как и я, чтобы покупать лучшие произведения, нанимать самых умелых стражей и создавать самые опасные ловушки."
"Многообещающе," заметил Энтрери, но несмотря на саркастичность тона, глаза его вспыхнули.
"Достаньте флейту," сказала Тазмикелла, глядя прямо в лицо Энтрери, "И я вознагражу вас так, как вы и мечтать не могли. Может, сотней мешков серебра? "
"А если я предпочитаю золото?"
Как только эти слова слетели с его губ и лицо Тазмикеллы исказила свирепая гримаса, ассасин предположил, что он, возможно, перешёл черту. Он слегка коснулся полей шляпы, как бы извиняясь, затем посмотрел на Джарлакса и кивнул в знак согласия.

*****

Артемис Энтрери никогда не мог устоять перед вызовом. Предполагалось, что он спрячется снаружи уединенной каменной башни и будет ждать появления Джарлакса с Ильнезарой, если дроу-наёмнику удастся достать приглашение, как намекала Тазмикелла.
У передней части тридцатифутовой башни из серого камня располагался широкий портик из полированного камня, опиравшийся на четыре изящные белые колонны, две из которых были высечены в форме атлетичных мужчин, и две в форме красивых женщин. Дверь башни позади этого портика была из тяжёлого дерева, в её центре было вырезано изображение распустившегося цветка – розы, как подумал ассасин.
Дверное кольцо и замок были позолочены, и Энтрери не мог не заметить разительного контраста между этим местом и скромным домиком Тазмикеллы.
Энтрери знал, что дверь должна быть заперта, и, вероятно, оборудована коварными ловушками, может, даже магической охраной. Однако он не заметил стражи, так что под покровом меркнущего дневного света он двинулся в сторону башни, медленно обходя её. В одном месте он заметил подоконник узкого окна на полпути вверх, и его пальцы машинально коснулись каменных блоков. Он знал, что мог бы запросто забраться наверх.
Поняв это, вместо того он подошёл к двери.
Энтрери сразу обнаружил ловушку: пластину, реагирующую на давление, перед дверной ручкой. Проследив логическую линию от передней левой колонны, он легко её обезвредил. Затем он обнаружил вторую: пружинную иглу, установленную внутри замка. Он достал из кошеля брусок дерева, вещицу, которую он создал специально для ловушек такого типа. Середина была вырезана так, чтобы позволить ему вставить сквозь неё отмычку, имея некоторый простор для действий. Он просунул её внутрь, повернул несколько раз и с удовлетворением кивнул, услышав глухой удар, которого ожидал. Перевернув брусок, он увидел дротик, поблёскивающий от яда. Ильнезара играла всерьёз.
И Энтрери следующие несколько минут тоже играл всерьёз, обшаривая каждый дюйм двери и проверяя всё снова. Удовлетворённый тем, что он обезвредил по крайней мере все механические ловушки (потому что обнаружить магические было намного труднее), он принялся за замок.
Дверь щёлкнула, открываясь.
Энтрери отскочил назад, бросившись к колонне, чтобы перезарядить пластину, реагирующую на давление. Быстро двигаясь, он прыгнул на порог, неожиданно проскочил внутрь и толкнул закрывшуюся за ним дверь, собираясь запереть её.
Но едва он наклонился с отмычками, чтобы закрыть замок, дверь распахнулась внутрь, вынуждая его нырнуть в сторону.
"Ох, дроу меня подери," выругался он, продолжая перекат, как только изваяния с колонн шагнули вперёд, держа в руках узкие каменные мечи.
На свет показался Коготь Шарона, страшный меч Энтрери, его украшенный самоцветами кинжал появился в его другой руке. Едва обратив внимание на это грозное оружие, два ближайших каменных голема атаковали бок о бок. Коготь Шарона взметнулся, встречая эту атаку, Энтрери махнул мечом вправо и влево, вынуждая их раскрыться. Он сдвинулся в сторону и бросился вперёд, между каменными мечами, между статуями, и ему удалось рубануть мечом одну и ткнуть кинжалом другую. Оба клинка вонзились, и для любого смертного создания каждый из этих ударов мог оказаться смертельным. Но у големов не было жизненной энергии, которую мог бы высосать кинжал-вампир Энтрери, и не было души, которую Коготь Шарона мог бы уничтожить.
Энтрери знал, что они не были подходящими противниками для него, и посетовал, что, кажется, никто не нанял охрану из плоти и крови.
Он не стал долго думать об этом, и протиснулся мимо двух мужских статуй.
Две женщины атаковали Энтрери быстро и яростно, прыгнув на него и полосуя воздух каменными пальцами.
Энтрери упал на пол в боковом перекате. Он получил по пинку от обеих, но принял сильные удары так, что смог опрокинуть их вперёд, лишив равновесия и столкнув с их мужскими двойниками. Камень раскрошился в жестоком столкновении, взметнулась пыль, и Энтрери вскочил на ноги, набросившись сзади и рубя своим могущественным мечом.
Как только неповреждённые статуи снова атаковали его, Энтрери воспользовался ещё одним свойством Когтя Шарона, взмахнув клинком по широкой дуге и вызвав перед собой чёрную стену пепла. За этим зрительным барьером ассасин сдвинулся в сторону, затем развернулся и атаковал сразу, как только передние статуи проломились сквозь непрозрачную пелену.
Его меч снова принялся яростно рубить камень. И снова Энтрери взмахом меча создал стену клубящегося пепла и бросился прочь.
Во время короткой передышки он заметил, что две статуи были повержены и разрушены, а третья, одна из женщин, ковыляла к нему на одной ноге, тогда как вторая лежала на полу. Рядом с ней двигался один из мужчин, по-видимому, неповреждённый.
Энтрери бросился вперёд, чтобы встретить атаку прежде, чем мужчина успеет далеко отойти от покалеченной женщины. Каменный меч поднялся, и Энтрери мастерски подцепил его своим кинжалом и вывернул, отходя, дёрнул назад, проскользнув мимо мужчины и пригнувшись, затем рубанул мечом поперёк и отрубил у ковыляющей женщины оставшуюся ногу. Она тяжело рухнула вниз, и Энтрери быстро приблизился, поставив ногу её на лицо и отпрыгнув прочь прямо перед мощным нисходящим ударом меча мужчины.
Этот удар расколол женскую голову пополам.
Энтрери ударился о землю в кувырке и тут же вскочил, оставшись один на один с противником. Он скользнул Когтем Шарона вдоль клинка каменного меча, и поднял, вздёргивая высоко вверх оружие и держащую его руку. Он шагнул вперёд и с силой вонзил свой кинжал под мышку статуе, высвобождая Коготь Шарона под таким углом, что он смог ударить им по лицу статуи, ускользая в сторону. Статуя повернулась, чтобы преследовать его, но Энтрери уже поменял направление, отлично сохраняя равновесие и скорость.
Он снова ударил статую по лицу, отклоняясь, но это была только уловка, потому что едва статуя вскинула вооружённую руку, чтобы отразить удар, Энтрери повернулся и нырнул под неё, сохранив равновесие и оказавшись по другую сторону в таком положении, чтобы обрушить Коготь Шарона на уже повреждённую руку с мечом.
Рука упала на пол.
Статуя продолжала атаковать, пытаясь рвать его когтями единственной руки. Клинки Энтрери почти слились в сплошное пятно, мастерски отрубая пальцы с руки по одному.
Затем он быстро обрубил кисть, превратив её в культю. Статуя попыталась боднуть его, но её голова упала на пол.
"Упрямая каменюка," заметил Энтрери и, упершись ногой в торс, толкнул безжизненный обломок на пол.
Его оружие исчезло в мгновение ока, и он вновь обратил внимание на комнату, рассматривая сокровище за сокровищем.
"Я не на того работаю," поражённый, пробормотал он.
Он пожал плечами и принялся за поиски флейты Идалии. Вскоре он понял, что разрушенные статуи распадались, их сущность и материя двигались обратно через открытую дверь к колоннам – как он и ожидал.
Когда они наконец вернулись на своё место на внешних сторонах колонн, магически восстанавливаясь, как если бы ничего не случилось, Энтрери закрыл и запер дверь. Любой пришедший подумал бы, что всё так, как и должно быть – так он надеялся.
Как только пара вошла в дверь башни, и он смог рассмотреть печально известную Ильнезару, Энтрери усомнился, что причиной антипатии Тазмикеллы к её бывшей подруге было только торговое соперничество. Казалось, у Ильнезары было всё, чем Тазмикелла не обладала. Её длинные и блестящие волосы были столь богаты оттенками, что Энтрери не мог понять, были ли они рыжевато-белокурыми или рыжевато-коричневыми, или, быть может, даже медными. Её голубые глаза были большими – ненормально большими, на самом деле, но они не портили её красивое лицо. Хотя её нос был тонким и прямым, а её скулы высокими и чёткими, её губы были такими пухлыми и манящими, каких Энтрери никогда не видел. Она была на несколько дюймов выше, чем пяти-с-половиной-футовый Джарлакс, и двигалась с такой же грацией, как и проворный дроу.
"Я в самом деле нахожу тебя забавным," сказала она дроу, встряхнув густыми волосами.
Энтрери знал, что он хорошо укрыт, спрятан в щели, частично закрытой гобеленом и загороженной многоярусной подставкой, на которой стояли вазы разных цветов. Ильнезара никак не могла увидеть его, но когда она встряхнула волосами и её лицо на миг повернулось в его сторону, он ощутил силу её взгляда.
Она вернулась к разговору с Джарлаксом, и Энтрери тихо выбранил самого себя. Разве он когда-либо так сомневался в своих возможностях? Разве он бывал обманут женской красотой? Он отбросил мысли и сосредоточился на разворачивающемся перед ним разговоре. Пара уже сидела на кушетке, Ильнезара прильнула к обаятельному дроу, её палец нежно вырисовывал круги у него на груди, для чего она расстегнула две верхние пуговицы его тонкой белой рубашки. Она всё ещё говорила о развлечении.
"Это мой образ жизни," отозвался Джарлакс. "Я путешествовал во многих странах на поверхности, из таверны в таверну и из дворца во дворец, развлекая и крестьян, и королей. Мне кажется, моё обаяние – моя единственная защита от неизбежных представлений, вызываемых моей чёрной кожей."
"Песней? Ты споёшь мне, Джарлакс?"
"Песней, да, но мои таланты имеют больше отношения к музыке."
"Инструментами? Разумеется, у меня прекрасная коллекция."
Она поднялась с кушетки и двинулась вглубь комнаты. Энтрери знал, что там действительно было много инструментов, потому что он, конечно, уже обыскал большую часть башни. Несколько лютен и великолепная арфа, все прекрасной работы и отличного качества, украшали заднюю часть первого этажа.
"Должно быть, твои чудесные пальцы извлекают замечательные звуки из струн лютни," сказала Ильнезара – довольно распутно, как подумал Энтрери – подняв лютню из мягкого чехла, чтобы показать её Джарлаксу.
"На самом деле, это мой поцелуй," сказал дроу. Энтрери постарался, чтобы его вздох отвращения не был услышан. "Моё дыхание. Я предпочитаю флейту."
"Флейту?" эхом отозвалась Ильнезара. "Почему бы и нет, у меня есть одна с замечательным тембром, хотя взглянуть там особо не на что."
Джарлакс наклонился к ней. Энтрери задержал дыхание, даже не сознавая, что всё это казалось слишком лёгким.
Ильнезара продолжила движение вглубь комнаты.
"Хочешь взглянуть на неё?" жеманно спросила она. "Или, может, хочешь посмотреть, где я её храню?"
Улыбка Джарлакса превратилась в смущённое выражение лица.
"Или, может, ты надеешься, что твой хитрый дружок уже нашёл её, и когда я открою чехол, её там не будет?" продолжала женщина.
"Моя леди..."
"Он всё ещё здесь. Почему бы тебе не спросить у него?" заявила Ильнезара, и обратила свой взгляд на трещину, пристально глядя прямо на спрятавшегося Энтрери.
"Поиграйте с моими друзьями!" внезапно закричала Ильнезара и подняла руку, очертив круг. Немедленно несколько статуэток – пара горгулий, ящерица и медведь – начали расти и изгибаться.
"Хватит с меня големов!" прорычал Энтрери, выскакивая из своего удобного укрытия.
Джарлакс спрыгнул с кушетки, но Ильнезара двигалась так же быстро, проскользнув за ширму и убежав.
"Отлично сработано," Джарлакс сказал Энтрери, когда оба бросились в погоню.
Энтрери хотел было возразить, что он обезвредил все ловушки на входе и никак не мог ожидать, что Ильнезара так подготовится, но промолчал, не зная, чем на самом деле ответить на сарказм.
За ширмой они обнаружили коридор между подставками с произведениями искусства и шкатулками с драгоценностями. Вверху и впереди женская фигура скользнула за ещё одну изысканную, расписную ширму, и, поскольку она была очень близко к изгибающейся задней стене, казалось, что они настигли её – и поймают её прежде, чем големы полностью оживут и набросятся на них.
"Тебе некуда бежать!" крикнул Джарлакс, но едва он произнёс это, они с Энтрери увидели, что стена над ширмой треснула, открывая качнувшуюся внутрь потайную дверь.
"Ты её не обнаружил?" спросил дроу.
"У меня было всего несколько минут," возразил Энтрери, обходя ширму слева, тогда как Джарлакс двинулся вправо.
Энтрери ударил в дверь первым, толкая её плечом и ожидая, что сейчас окажется у задней стены башни. Однако сразу после этого он ощутил, что под его ногами ничего нет. Он вцепился в дверь, нащупывая дверное кольцо, и держался за него, вися в воздухе, пока она продолжала поворачиваться. Когда он обернулся и увидел расстилающийся перед ним вид, он чуть не упал, как наверняка сделала его челюсть.
Потому что он был не снаружи, но в огромной, освещённой магически комнате, межуровневом пространстве, должно быть, простирающемся далеко за пределами видимости. Послужив состоятельнейшим торговцам и богатейшим пашам в Калимпорте, Артемис Энтрери не был чужаком в сокровищницах. Но никогда прежде в своей жизни он не видел собрания монет, драгоценных камней и артефактов, которое смогло бы соперничать с этим! Холмы золота выше его роста были рассыпаны на полу, блестя тысячами драгоценных камней, лежащих на их сияющих склонах. Мечи и броня, статуи и инструменты, чаши и восхитительная мебель были повсюду, каждая вещь демонстрировала восхитительное мастерство и тщательность исполнения.
Энтрери глянул назад, увидев на пороге Джарлакса, уставившегося внутрь и выглядящего равно ошеломлённым.
"Иллюзия," сказал Энтрери.
Джарлакс передвинул свою повязку с одного глаза на другой и внимательно посмотрел внутрь.
"Нет, это не иллюзия," сказал дроу, и бросил взгляд назад на комнату у входа в башню.
Пожав плечами, Джарлакс шагнул в комнату, падая на пол с высоты около восьми футов. Слыша топот приближающихся големов сзади, Энтрери отпустил дверь, которая качнулась, закрываясь, как только он упал. Она захлопнулась с громким стуком, и грохот стих.
"Это прекрасно, да?" спросила Ильнезара, выступая из-за груды золота.
"О боги..." прошептал Энтрери, мельком глянув на своего партнёра.
"Я слышал о таких сокровищах, добрая леди," сказал дроу. "Но всегда в собственности у…"
"Даже не произноси такого," прошептал Энтрери, но это уже не имело значения, потому что черты Ильнезары внезапно начали изменяться и расщепляться в сопровождении звука трещащих костей.
Огромный бронзового цвета хвост появился сзади неё, и гигантские крылья выросли из её плеч.
"Дракон," отметил Энтрери. "Ещё один отвратительный дракон. Ты так развлекаешься, что ли?" спросил он своего партнёра. "Ты постоянно подсовываешь мне отвратительных драконов! Я за всю свою жизнь не видел ни одного гада, а едва я связался с тобой, мне пришлось познакомиться с ними слишком близко!"
"Это ты меня притащил к первому," напомнил Джарлакс.
"Чтобы избавиться от того проклятого артефакта, верно!" возразил Энтрери. "Ты помнишь, конечно. Артефакт, который подчинил тебя своей разрушительной воле? Разве я полез бы в логово дракона по собственному желанию?"
"Это не имеет значения," заявил Джарлакс.
"Конечно, имеет," парировал Энтрери. "Ты продолжаешь таскать меня к мерзким драконам."
«Ахм» Ильнезары тряхнуло землю у них под ногами и отвлекло их от спора.
"Я обойдусь без пренебрежительных эпитетов, благодарю вас," сказала она им, когда они обратили на неё внимание, её голос звучал почти так же, как тогда, когда она выглядела, как человеческая женщина, за исключением того, что он был во много раз громче.
"Подозреваю, нам не нужно беспокоиться о големах, собирающихся на нас напасть," сказал Джарлакс.
Дракон улыбнулась, ряды зубов длиной в руку Энтрери мерцали в магическом свете.
"Ты меня забавляешь, милый дроу," сказала она. " Хотя мне искренне жаль, что ты не так мудр, как мне показалось. Пытаться обокрасть дракона по приказу глупца вроде Тазмикеллы? Ведь это она вас послала, конечно. Глупая женщина никогда не могла понять, почему я всегда беру над ней верх. "
"Давай," прошептал Джарлакс, и ассасин кинулся влево, тогда как дроу бросился вправо.
Но дракон тоже начал действовать, дохнув вперёд.
Энтрери вскрикнул и нырнул в перекат, не зная, чего ожидать. Он почувствовал дуновение драконьего дыхания над собой, но поднялся на ноги, по-видимому, неповреждённым. Однако его эйфория продлилась лишь мгновение, пока он не осознал, что теперь двигается намного медленнее.
"Вы не сможете ни победить, ни сбежать," сказала Ильнезара. "Скажи мне, милый дроу, ты бы пришёл сюда обокрасть меня, если бы знал о моей истинной сути?"
Энтрери взглянул мимо дракона, увидев, что Джарлакс просто стоит там, уязвимый, перед огромной рептилией. Его скептическое выражение было единственным ответом, который требовался Ильнезаре.
"Думаю, нет," сказала она. "Ну, ты признаешь поражение?" Джарлакс лишь пожал плечами и развёл руки в стороны.
"Хорошо, хорошо," сказала дракон.
Её кости снова начали трещать, и скоро она приняла человеческий облик.
"Я не знал, что медные драконы столь сведущи в изменении формы," сказал дроу, совладав с голосом.
"Я потратила много лет, обучаясь у архимага," отозвалась Ильнезара. "Течение столетий может быть довольно скучным, ты же понимаешь."
"Да, понимаю," ответил дроу. "Хотя мой друг..."
Он махнул рукой в сторону Энтрери.
"Твой друг, всё ещё думающий, что может подобраться ко мне и ранить меня своим крохотным кинжалом или отрубить мою голову своим могучим мечом? В самом деле, это очень грозное оружие," сказала она Энтрери. "Хочешь проверить его на Ильнезаре?"
Ассасин сердито посмотрел на неё, но не ответил.
"Или, может, ты отдашь его мне, в обмен на ваши жизни? "
"Да, он так и сделает," быстро ответил Джарлакс.
Энтрери хмуро посмотрел на друга, но понял, что ему действительно нечего возразить.
"Или, возможно," сказала Ильнезара, "вместо этого вы согласитесь сослужить мне службу. Да, вы, кажется, идеально подходите для этого."
"Тебе нужно что-нибудь украсть у Тазмикеллы, " рассудил Энтрери.
Ильнезара рассмеялась и сказала: "Да что у неё может быть такого, что заинтересует меня? Нет, конечно нет. Убить её."
"Убить её?" эхом отозвался Джарлакс.
"Да, мне стала скучна эта видимость нашей дружбы, или дружеского соперничества, я стала нетерпелива. Я не хочу ждать несколько десятилетий, пока старость не возьмёт её или не сделает её слишком дряхлой для того, чтобы продолжать её глупые игры. Убейте её и не вызовите подозрений у властей. Если вы сможете это сделать, тогда я, возможно, забуду ваш проступок."
"Возможно?" спросил дроу.
"Возможно," ответила дракон, и когда двое воров заколебались, она добавила: "Думаете, вы сможете заключить более удачную сделку? "
Энтрери наблюдал, как напряглась Тазмикелла, когда заметила Джарлакса, небрежно сидящего в кресле в глубине её скромной хижины.
"Вы достали флейту Идалии?" не дыша, спросила она.
"С трудом," отозвался дроу. "Кажется, вы не вполне проинформировали нас касательно соотношения сил в вашем соперничестве."
Энтрери следил за реакцией Тазмикеллы из своего укрытия чуть в стороне. Они с Джарлаксом согласились, что, если женщина знала истинный облик Ильнезары, они действительно её убьют, причём без сожалений.
"Я говорила вам, что она хорошо защищена," начала говорить Тазмикелла, и снова напряглась, когда кинжал упёрся в её спину.
"Ты что делаешь?" спросила она. "Я наняла вас чест…" она сделала паузу. "Она послала вас обратно убить меня, не так ли? Она предложила вам золото вместо моего серебра."
Энтрери едва расслышал её вопрос. Он ещё не уколол её своим жутким, вытягивающим жизнь кинжалом, и всё же зачарованный клинок посылал такую волну энергии по его руке, что волосы вставали дыбом. Трепещущий и смущённый, ассасин поднял свободную руку, положив её на плечо Тазмикеллы, и толкнул.
С тем же успехом он мог бы попытаться сдвинуть гору. Энтрери застонал и убрал и руку, и кинжал.
"Восьмилапая королева демонов меня подери," пробормотал он, отходя в сторону и с отвращением качая головой.
Он взглянул на Джарлакса, с любопытством уставившегося на него.
"Она?" спросил дроу.
Энтрери кивнул.
Тазмикелла вздохнула и сказала, "Моя собственная сестра послала вас меня убить…"
"Ваша сестра?" спросил дроу.
"Одного дракона для тебя недостаточно, так?" зарычал Энтрери на своего партнёра. "Теперь ты втянул меня во вражду между двумя!"
"Всё, что вам надо было сделать – это украсть простую флейту," напомнила им Тазмикелла.
"У дракона," сказал Энтрери.
"Я думала, вы сообразительны и проворны."
"Было бы лучше, если бы нам была известна сила нашего врага. "
"А теперь вы пришли меня убить," сказала Тазмикелла. "О, теперь уже нет места верности."
"На самом деле мы не собирались вас убивать," сказал Джарлакс.
"Это ты сейчас так говоришь."
"Если бы мы выяснили, что вы знали, что посылаете нас в логово дракона, тогда да, мы могли бы убить вас," добавил Энтрери.
"Вы должны принять во внимание, что мой друг не вонзил клинок вам в спину," сказал дроу. "Мы пришли поговорить, а не убивать."
"Итак, теперь, когда вы осведомлены о моих… возможностях, вы желаете договориться? Может, я уговорю вас пойти и убить Ильнезару."
"Моя добрая... леди," сказал дроу, и склонился в учтивом поклоне. "Мы предпочитаем не впутываться в подобные распри. Мы воры – откровенно признаюсь! – но не убийцы."
"Могу представить себе дроу, которого я не прочь убить прямо сейчас," сказал Энтрери, и он ощутил некоторую надежду, заметив, что Тазмикелла удивлённо усмехнулась.
"Я бы посоветовал вам и вашей сестре решить эту проблему разумно. Путём переговоров, а не сражения. Ваш король носит имя Драконобор, не так ли? Сомневаюсь, что Гарета порадует, если его столица будет уничтожена битвой двух великих драконов."
"Да, дорогая сестра," прозвучал другой голос, и Энтрери снова застонал.
Джарлакс поклонился ещё ниже, когда Ильнезара появилась в поле зрения, как если бы просто возникла из ниоткуда.
"Я тебе говорила, что они не попытаются меня убить," отозвалась Тазмикелла.
"Только потому что вот тот выяснил твою истинную природу прежде, чем вонзил в тебя свой кинжал," возразила Ильнезара.
"Это не совсем верно," сказал Энтрери, но они его не слушали.
"Полагаю, я не смогла бы осудить их, если бы они действительно попытались меня убить," сказала Тазмикелла. "В конце концов, им так приказал дракон."
"Самосохранение – сильный стимул," согласилась её сестра, придвигаясь к Джарлаксу.
Ильнезара потянулась и расстегнула его рубашку, снова принимаясь вырисовывать длинным пальчиком линии на его груди.
"Значит, хочешь поиграть со мной, прежде чем убить? " спросил её Джарлакс.
"Убить тебя?" произнесла Ильнезара с наигранным ужасом. "Милый дроу, ну как я могу пожелать чего-то такого? О нет, у меня есть на тебя планы, будь уверен, но твоего убийства в них нет."
Она прижалась чуть ближе, когда говорила, и Джарлакс ухмыльнулся, по-видимому, весьма польщённый.
"Она дракон!" сказал Энтрери, и все трое посмотрели на него.
В голосе Артемиса Энтрери обычно было немного эмоций, но эти три слова прозвучали столь выразительно, что они поразили других так сильно, как если бы он бросился через всю комнату, схватил Джарлакса за ворот, поднимая его над землёй, и швырнул в стену, яростно крича: «Ты с ума сошёл?»
"Этот совсем лишён воображения," сказала Ильнезара сестре. "Он практичен."
"Он скучен," поправилась Ильнезара. Она притворно улыбнулась Энтрери. "Скажи-ка мне, человек, когда ты идёшь по грязной тропе, тебя не интересует, что может быть внутри золочёной кареты, что проезжает мимо?"
"Вы дракон," сказал Энтрери.
Ильнезара посмеялась над ним.
"Ты понятия не имеешь, что это значит," посулила Ильнезара.
Она обвила Джарлакса рукой и притянула к себе.
"Я знаю, что если ты сдавишь посильнее, кишки Джарлакса у него изо рта вылезут," сказал Энтрери, вызвав у Ильнезары надменную улыбку.
"У него нет воображения," заверил её Джарлакс.
"Ты такой деревенщина," сказала Энтрери Ильнезара. "Может, тебе стоит поближе познакомиться с моей сестрой."
Энтрери потёр лицо ладонью и взглянул на Тазмикеллу, которую, казалось, всё это позабавило.
"Довольно," объявила Тазмикелла. "Всё решено."
"В самом деле?" спросил Энтрери.
"Вы теперь работаете на нас," объяснила Ильнезара. "Вы в самом деле продемонстрировали ум и сноровку, даже если у одного из вас нет воображения."
"Нам нужно было всё выяснить, вы должны это понять," добавила её сестра.
"Как мы поняли, всё это было устроено как проверка для нас? " спросил Джарлакс.
"Драконы..." пробормотал Энтрери.
"Конечно," сказала Ильнезара.
"Так вы двое не хотите сражаться насмерть? "
"Конечно нет," хором сказали сёстры.
"Мы хотим преумножить наши сокровища," сказала Тазмикелла. "Вот зачем вы нужны. У нас есть карты, которые нужно исследовать, и слухи, которые нужно проверить. Вы будете работать на нас."
"Не сомневайтесь, мы щедро вознаградим вас," промурлыкала Ильнезара.
Она притянула Джарлакса ближе, заставив его невольно захрипеть.
"Она дракон," сказал Энтрери.
"Деревенщина," бросила Ильнезара. Она снова засмеялась, затем бесцеремонно встряхнула Джарлакса и позволила ему отодвинуться к двери. "Возвращайтесь в своё жилище. Мы вскоре пришлём вам кое-какие распоряжения."
"От вас потребуется осмотрительность," добавила её сестра.
"Разумеется," сказал Джарлакс и снова низко поклонился, взмахнув своей шляпой с плюмажем.
"О, и вот ещё," сказала Ильнезара. Она вытащила просто выглядевшую флейту из серого плавника. "Вы её заслужили," сказала она. Она сделала вид, что бросает её дроу, но повернулась и вместо того бросила её Энтрери. "Изучи её как следует, деревенщина – чтобы развлечь меня, и также потому, что ты можешь обнаружить, что она обладает толикой собственной магии. Возможно, ты сумеешь лучше оценить красоту, которую прежде не мог понять."
Джарлакс ухмыльнулся и снова поклонился, но Энтрери просто засунул флейту за пояс и направился прямиком к двери, желая убраться подальше, пока это возможно. Он прошёл мимо Тазмикеллы, думая выйти прямо в ночь, но она подняла руку и остановила его так же надёжно, как если бы он влетел в стену замка.
"Осмотрительность," напомнила она.
Энтрери кивнул и ускользнул в сторону, выходя в туманную ночь, Джарлакс сразу последовал за ним.
"Сработано неплохо, думаю," сказал дроу, двигаясь рядом с ним.
Джарлакс протянул руку и ухватил его за плечо, и под прикрытием этого жеста другая рука дроу проскользнула за его спиной, мягко вытягивая флейту из-за пояса Энтрери.
"Драконы...." заявил Энтрери.
Он оттолкнул руку Джарлакса и, прикрываясь этим движением, другая его рука мелькнула, тайно забирая флейту, как только Джарлакс сунул её за пояс.
"Ты правда такой деревенщина, как жаловалась прекрасная Ильнезара?" спросил дроу, снова шагая рядом с партнёром. "Где твоё воображение, приятель? Разве у нас когда-нибудь были более состоятельные покровители? Или более очаровательные?"
"Очаровательные? Они драконы!"
"Ну да," самодовольно сказал Джарлакс, кажется, восхищённый этим фактом.
Конечно, это не помешало ему ещё раз скользнуть рукой наискось, опять освобождая Энтрери от волшебной флейты. Дроу завёл её дальше за спину, к поджидающей петле на поясе – магической петле, которая сжималась и мешала пальцам вора.
Вот только то, что Джарлакс считал петлёй, на самом деле было сложенными пальцами Энтрери, так что человеку не потребовалось много времени, чтобы вернуть флейту.
Такова уж дружба двух воров.

* вообще-то тут должно быть стихотворение, но срифмовать его я не осилил. – Прим. перев.

@темы: тексты, drow, assasin&Co, заначки