кошЪ не Халк

Проще говоря, финансовопрос наконец разрулился к полному кошъему удовлетворению. Так что нынче вечером кошЪ бегал всюду за всякими срочнонужными (ну, относительно - жить без них можно, но неудобно) мелочами и сырьем для сотворения одного подарка. За крупным типа кроссовок кошЪ таки пойдет в выходные, после другой зряплатки и не в такую долбаную сырь.
И приводить заросли на голове в порядок тоже, а то сейчас все уже позакрывалось нахуй...

Не удержался, на радостях купил себе киндер-сюрприз из авенджеровской серии, теперь у меня есть генерал Фьюри, у которого при нажатии на голову на лбу выскакивает рандомная цифра от одного до шести.
Я все ещё пытаюсь осознать концепт, да.

Организм, правда, опять выебывается и хочет только унылиться и спать. А я ведь только-только придумал концепт фичка, и даже писать его сел... Надо таки за сегодня-завтра добить хотя бы черновик, а то непорядок.

@темы: за жизнь

---

КошЪ Халк

Ну, почти.

Вообще намерение быть вежливой корректной няшей заканчивается у коша резко, без предупреждений и порой несколько внезапно для самого коша. На самом деле очень неудобно вдруг оказаться на грани Халк-режима без наличия в шаговой доступности объекта, вызвавшего включение оного режима. Если объект есть, то это ещё ничего, объект можно подвергнуть необходимым репрессиям и пойти себе дальше, слегка угрызаясь совестью за то, что не сумел проделать это в обычном формате функционирования; а вот если объекта нет, то ругаться с иными, ни в чем не повинными объектами, вымещая на них то, что причитается объекту совсем иному - это уже совсем фуфуфу.

Мало что бесит коша так, как недостоверная информация и невыполненные обещания. А ещё порушенные кошепланы, минусовой баланс на сберовской кредитке, отсутствие подходящей к сезону обуви, которую можно быстро надеть при всей концептуальности андерсосапог упаковаться в них - тот ещё квест, и то, что кошЪ оброс как долбаный йети, уже можно волосы в хвостик связывать, и весь этот кошмар ещё и красить пора. Давно пора, вообще-то. И ещё у коша есть маленькая няшная задумка, до которой кошЪ тоже уже который месяц не может дойти, даром что она действительно маленькая, а ещё кошу тоже хочется немножко поиграть в человеческие ритуалы и притащить на новую работу какой-нибудь мелкой хуеты к чаю, и ещё кошЪ сдуру наобещал матроне на Новый Год нормальную газовую колонку и теперь мается, потому что принцип "мужик сказал - мужик сделал" довлеет, и довлеет жестоко. Котам надо бы опять килограмм двадцать наполнителя заказать, чтобы забыть про эту ерунду на следующие полгода...
И то, что завтра таки придется устраивать разборки с бухгалтерией, которая должна была обеспечить кошу возможность разрешения вышеуказанных проблем в обмен на добросовестный коший труд на кошъем рабочем месте, но все ещё не обеспечила, коша тоже дохуища бесит.

Не, я типа все понимаю, Россия, бюрократия, переходные периоды и сложности оформления... ай, да что я вру, нихера я уже не хочу всю эту хуету понимать. Как и быть славной няшей без соответствующей обратной связи.

Думал, приду домой, обниму котов, организую себе чаю и добью хотя бы черновик первой части запланированного фичка, но, по ходу, придется переходить сразу к финальной части планов на вечер.
Кто бы мне пару лет назад сказал, что я стану умиротворяться об "Американскую историю ужасов", причем по второму уже разу.

@темы: черновластелинское, признание в ненависти, Рры!, в кои-то веки об общественной жизни

---

Кажется, я таки потихоньку прокачиваю скилл съебывать с дачи тогда, когда нужно мне, а не матроне.
...фигня в том, что мне нужен скилл вообще туда не попадать.

Придумал новую историю, сел писать первый эпизод, во время возни на даче раздумывал о том, как бы сложить вообще целиком сюжет, чтобы получилось что-нибудь позанятнее обычного ситкома, и тревожился о том, что не вытяну задумку - ибо она для меня довольно специфическая и непривычная... а потом мне туда взял и придумался хэппи-энд. Я аж поржал безрадостно - ну, что флаффная няша во мне неистребима.
А потом я посмотрел на хэппи-энд глазами все ещё имеющегося где-то глубоко во мне нормального человека - и взоржал снова, искренне и саркастично. И вспомнил одну свою знакомую по предыдущему фандому, которая с искренней верой в свои слова заявляла, что это у неё такой флафф.
...вот такой вот хэппи-энд, ага.
С другой стороны, в рамках начальных данных - вполне себе вписывается в понятие.
В общем, кошЪ-автор ныне сидит в кустах с пачкой бумаги и зловеще хихикает, потирая руки. Кошу вообще туда много няшного придумалось.

для желающих немножко порвать себе мозг: один из придумавшихся концептов. Типа как концепт-арты - вроде оно будет, а может потом вдруг окажется, что нет, и вообще непонятно, к чему оно, но фанаты и ожидающие все равно радуются. За вычетом того, что у меня оно не арт.

Эрик за спиритической доской.
Не-не, вы представьте. Того, старенького, маккелленовского, несломленного, но очень усталого.

@темы: ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь, а у меня хорошая кислота

---

Люди порой такие умилительные существа. Матрона, помнится, имела обыкновение (да и сейчас, наверно, имеет, просто удобного повода давно не было) наставлять меня о том, что нужно уметь отстаивать себя - и глубоко, от души оскорблялась, когда я следовал её наставлениям и начинал отстаивать свое право не заниматься какой-нибудь любезной её сердцу херней.

А вообще нашел тут чериковый фичок в англофандоме; сам по себе концепт тоже ничего так, о главное другое - там есть Пьетро, и пусть его совсем немного, но он такой... Пьетро! Сижу и испытываю глубокое, неподдельное удовлетворение от финала последней выложенной главы.

@темы: про всё и сразу, режим наблюдения, а у меня хорошая кислота

---

Съездил вчера забрал вторую зарплатную карточку. Обещали, что там уже будет зряплатка, но, видать, переоценили российскую бюрократию. Жаль, я рассчитывал свое законное получить уже вчера.
Подожду понедельника, если к вечеру так и не будет, придется идти разбираться. Мог бы забеспокоиться всерьез, но прочие, давно окарточенные товарищи не жалуются, так что это - надеюсь - всего лишь траблы начального периода.

Но в процессе перехода от этого квеста к следующему таки забрел в "Глазурь и кофе", весьма порадовался об их донатсы. Сладкие, правда, аж жуть, так что без кофе или чая никак не обойтись, но вкусные. Надо будет потом ещё зайти и попробовать остальные. И уютно у них там.

Внезапно, раньше чем обещали, дали девятую серию Бэкстрома. Вначале очень радовался, а потом создатели взяли и перерешили ту тему, которая меня так радовала предыдущие девять серий, в совсем другую сторону. Нет, тоже клево, конечно, но прежняя мне нравилась больше((

А вообще я тут посмотрел на то, как у меня категорически не пишется запланированный миник, махнул рукой и пошел на соо однострочников в поисках вдохновения. И нашел, мва-ха-ха. Общий сюжет уже придумался, и даже начальная сцена; теперь надо только найти время сесть и действительно начать писать.
А вот с этим, ввиду матроны, работки и прочей фигни, как-то неопределенно...

И да: матрона нынче хочет меня на дачу хотя бы на один день, помочь повесить забор, пока там трава не выросла и прочее там. И вроде все в рамках приличий, но как вспомню, сколько я уже денег и сил угробил на все эти её затеи, матом орать хочется. Я собстенную жизнь ничерта не успеваю жить, блин.

@темы: техническое, планы на будущее и настоящее, чёрный юмор мироздания, на данный момент в душе погода..., черновластелинское, про всё и сразу, кошковое шипение, признание в ненависти, Я, аффтар!, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), хроники отступника, рабочий журнал зельевара

---

Сказ об общественном слове, мировой политике и фамильном шиле в жопе

Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, джен, немножко броманс и ревность, плюс Ближний Восток, братец Виктор и папа Эрик и кошедомыслы про работу военных журналистов. Все вру, есличо.

Логан – бывший военный, а ныне военный корреспондент одной из крупнейших американских газет. То ли опыт помог, то ли просто талант открылся, но вскоре после того, как он получил эту работу, выяснилось, что писать про войну он действительно умеет – получается как-то обыденно, без пафоса и почти скучно, но пробирает даже тех, кому на всю эту тему дважды и трижды насрать. Так что в редакции его очень ценят, и когда главный редактор решил сделать крупный проект на тему очередной заварушки в районе Персидского залива, первым делом вспомнили про Логана.
Но поскольку задумка у редактора действительно возникла очень масштабная, одним Логаном там было не обойтись. Нужен был ещё видеоматериал, то есть как минимум фотографии, а значит, требовался профессиональный фотограф. Потому что то, что мог наснимать сам Логан... ну, на предпоследнюю полосу ещё проканает, или как просто привесок к душераздирающему тексту, но здесь-то им нужна была по-настоящему качественная картинка. Поэтому главред вызвал Логана к себе, показал ему какого-то гоповатого с виду пацаненка и сообщил: вот это – лучший фотокорреспондент нашей криминальной хроники. Теперь вы работаете вместе.
Логан смотрел на пацаненка и тосковал. Пацаненок оценивающе смотрел на Логана и как-то очень стремно улыбался.
Но деваться было некуда: отказываться от этой работы Логан не собирался, уж точно не из-за мелочи вроде неподходящего напарника. Он все же надеялся на лучшее – главред был придирчивой скотиной и за просто так никому доброго слова не говорил, ну а в самом крайнем случае всегда можно было написать ему требовательное письмо в духе "чувак совершенно не подходит для этой работы, давайте другого!"
Главный изложил концепт, Логан с фотографом внимали и записывали, а затем разошлись, уговорившись, что встретятся в аэропорту через пару дней и всю конкретику вроде сюжетов, режима и прочего обсудят по дороге и уже на месте.
Логан, как всегда перед долгим отъездом, прошелся по друзьям: соседа Хэнка попросил поливать кактус и забрать его себе, если Логана таки пришибут в очередной горячей точке; приятелю Реми отдал ключи от тачки со строгим наказом не раздолбать; к старому другу Чарльзу зашел пожаловаться на жизнь и, может, получить пару советов насчет того, чего от этой нынешней молодежи опасаться...
Чарльз послушал-послушал его жалобы, но вместо того, чтобы просто улыбнуться и прочесть лекцию на тему "Логан, он тебя не съест", как-то замялся и проговорил:
– Друг мой, у меня будет к тебе просьба... Пригляди там за мальчиком, пожалуйста.
Несколько озадаченный Логан потребовал объяснений; выяснилось, что малец – Пьетро – сын старого друга Чарльза, который пропал лет десять, как раз в начале всех этих волнений на Ближнем Востоке. Тоже был какой-то общественный деятель, да ещё и с преизрядным шилом в жопе, вот, похоже, и попал под раздачу. И с тех пор Чарльз за мальчишкой вроде как приглядывал. Вроде как – потому что шило в жопе у него было фамильное, и он вечно куда-то влезал. Запрещать и мешать было бесполезно, он бы только обиделся насмерть и влез во что-нибудь похуже.
Но в своем деле пацан действительно разбирался, у него тоже к этому делу талант обнаружился. Как Чарльз говорит: там, где Логану хватало десятка фраз, Пьетро даже этого не требовалось. Он способен был спровоцировать массовые беспорядки, всего лишь опубликовав снимок заката на побережье.
Логан все равно пребывал в некотором недоумении: с его точки зрения, посылать такого парня в зону боевых действий – не шибко адекватный способ позаботиться о его безопасности. Какой-то не чарльзов способ, к тому же.
Чарльз в ответ вздохнул ещё тяжелее и напомнил: я ж говорил, у него фамильный талант влезать куда не надо. Он со своими журналистскими расследованиями накопал изрядного дерьма и зацепил таких людей, что на фронте ему сейчас действительно будет безопаснее. Там хотя бы стреляют только с одной стороны.
Ну Логан похмыкал и согласился: присмотрит.
С самим Пьетро он, однако, встретился только у самолета. Пацан оказался вовсе не так плох, как опасался Логан; язык у него, конечно, был без костей, и трепаться он любил не в меру, но рассуждал вполне адекватно и идеи предлагал оригинальные и – что немаловажно – достаточно осуществимые. И ещё достаточно свободно говорил на шести языках, среди которых арабский и иврит, тоже могло пригодиться.
По прилете их прикомандировали к какой-то военной части; Логан решил, что ладно, начнут оттуда, сориентируются – и дальше уже подумают. Ну и приступили сразу к работе: Логан пошел бродить по лагерю и уже в первый день набросал пару мелких очерков, Пьетро тоже где-то там вокруг бегал со своим фотоаппаратом. По вечерам обменивались материалом и обсуждали дальнейшие планы; Логан вспоминал чарльзовы рассказы о пацане и волей-неволей соглашается: мало того, что снимки у него были очень хорошие именно по качеству, у него действительно было чутье на момент. Притащил он как-то снимок: вроде милота милотой, мирная минута в солдатских буднях – молоденький сержантик со щенком играет… а все равно от неё дрожь пробирала. И только если очень внимательно приглядеться, то становилось видно, что на заднем плане, как раз за наклонившимся к щенку юнцом, возвышается пирамида из человеческих черепов, и на некоторых из них ещё болтаются клочья кожи и волос и мухи сидят.
Логан смотрел на это все и думал поначалу, что просто у чувака такой вот слегка психопатский взгляд на мир был (ну или профдеформация уже пошла, криминальная хроника – это вам не хухры-мухры), однако же чуйка все не давала ему покоя. В конце концов Логан припер пацана к стенке, и тот признался: ну, Чарльз попросил слегка понагнетать. Он же который год ратовал за прекращение тутошнего кровопролития, а его не слушали, вот он и решил привлечь общественное мнение. Когда услышал, что я в этот проект ввязался – ну, я боялся, что он в мамочку играть будет и станет требовать, чтобы я передумал, а он адекватный, только попросил быть поосторожнее и вот, обывателям нервы потрепать.
Ну, Логан плюнул и махнул рукой. Чарльз был, в общем-то, прав, и с его позицией на этот счет Логан давно знаком... ну, похмыкал саркастично и забил.
А насчет другой просьбы Чарльза – выяснилось, что пригляд пацану был не особо-то и нужен. В военных делах тот, конечно, не шарил, из оружия умеет обращаться только с пистолетами и с папашиным ножом (причем с ножом как-то не очень, но по идее, до ножа дело доходить и не должно было), но ему хватало ума не лезть под обстрел и вообще не нарываться особо.
Да и вообще он был, в отличие от Логана, общительный, жизнерадостный и моментально закорешился со всем тамошним немаленьким лагерем, за вычетом разве что совсем уж высокого командного состава.
И, как оказалось, даже умел не быть раздолбаем: как-то раз поехали они с Логаном в пустыню покататься и, может, снять каких-нибудь "мирных" кадров, наткнулись на бедуинов. Бедуины на америкосов, тем более с оружием, не шибко доброжелательно посмотрели, но Логан решил не упускать возможность слегка расширить проект и попытался подойти к их старейшине поговорить, даже нацепил на лицо не очень ему удающийся вежливый смайл и начал что-то насчет "уважаемый..." – но тут Пьетро его сильно пнул в лодыжку, и пока Логан, чуть не охромевший на месте, охуевал, принялся что-то велеречиво высказывать на арабском, да ещё и с выражением, и с жестикуляцией. В общем, бедуинский старейшина, глядевший на них с видом "чо эта тут за тараканы бегают", несколько свое высокомерие растерял и смотрел уже с выражением ближе к "ну, чужие, но хоть вежество знают", а под конец, когда Пьетро выдохся, даже рукой махнул: дескать, присаживайтесь, гостями будете. И даже поговорил с ними насчет всей той фигни, которая у них там вокруг творится. Один из его сыновей прицепился было к чужакам насчет посоревноваться в мужской доблести, думал, видимо, что станут отказываться и можно будет поглумиться – а Пьетро вдруг ухмыльнулся так, что Логан сразу понял: будет пиздец – и вызов принял. Как оказалось, на лошади он держался хорошо, и даже очень; сыну старейшины он, разумеется, в конечном счете проиграл, но не сильно, и как-то само собой получилось так, что этот самый сын глумиться уже раздумал и вообще стал ему чуть не лучшим другом, по плечам хлопал, в гости зазывал, хвалил даже по формату "нечасто среди ваших встретишь нормального мужика". И старейшина тоже этак усмехаться начал лукаво, а когда Пьетро к ним с Логаном вернулся, заметил: дескать, ты бы и выиграть мог. А Пьетро только плечами пожал и отозвался: это было бы ужасно невежливо.
У Логана от всего этого представления и попыток хоть что-то понять уже голова раскалывалась, но в целом было понятно: они теперь с бедуинами типа друзья, и если случится опять где-нибудь встретиться, расстреливать без расспросов не будут.
В общем, работать с Пьетро можно было, и материал у них получался отличный, но выматывало все это ужасно, потому что Пьетро – неугомонная мелкая жопа, в которой торчало огроменное шило. Логан от его режима уже через несколько недель сократился до мечтаний о бутылке пива и паре суток сна, а он как раз успел уговориться с одним из особых отрядов насчет того, чтобы сходить с ними кое-куда, куда репортеров одних ни за что не пустили бы просто потому, что там было слишком опасно. Логан страдальчески похрипел, но начал собираться: такую возможность упускать нельзя.
И только перед самым отправлением выяснился главный пиздец этой затеи: этот отряд Логан знал. И отряд знал Логана.
И расстались они не очень хорошо, так что чуть не всю дорогу до места командовавший отрядом Виктор Крид воодушевленно шпынял младшего брата насчет "вот, сбежал в безопасное местечко, пока мы тут под пулями ходим". Остальные не так усердствовали, но вступаться за Логана тоже не рвались. Пьетро на Логана поглядывал виновато, но тот только отмахивался: дескать, ты ж не знал, и отгавкивался от Виктора.
Последний этап пути, как выясняется, нужно было преодолевать пешком, причем занять он должен был он несколько суток – потому что идти надо было тихо и незаметно, чтобы не запалили. По дороге выяснилось, что с отрядом Виктора Пьетро тоже успел закорешиться как следует, и эта толпа записных сволочей в пацане души не чаяла. А тот и доволен: тискал любимое и неприкосновенное оружие отрядного снайпера, трындел со связником про радиочастоты и какие-то хакерские примочки, разводил Виктора на байки о боевой юности и вообще вовсю радовался жизни.
Сильнее всего Логан охуел, когда Виктор взялся изображать мамочку: услышав о том, что Логана попросили позаботиться о безопасности пацана, он внезапно разразился гневной речью на тему "хорошо же ты о нем заботишься, он у тебя до сих пор десантный нож держит, как гопник выкидуху!"
Логан уже не выдержал и рявкнул в ответ, что его попросили присмотреть за пацаном, а не растить из него убийцу, а Виктор в ответ на это почему-то очень заржал и ушел учить Пьетро спецназовским приемам ножевого боя, оставив Логана в тяжком недоумении.
И ещё Логану было почему-то почти неприятно видеть, как пацан лип к его прежним сослуживцам. Раньше-то лип к нему. Впрочем, для того, чтобы размышлять о подобной фигне, время было совершенно неподходящее: в любой момент на них мог свалиться пресловутый противник, и отвлекаться не стоило.
Рано или поздно они таки добрались до места назначения, и начались всякие военные действия малого масштаба. Логану с Пьетро вручили автоматы, на Логана Виктор только поморщился, а Пьетро настоятельно повторил, что это просто для подстраховки, а так ты – если что – лучше пистолетом, ты с ним уверенней обращаешься.
Как выяснилось, под огнем Пьетро тоже держался хорошо: не паниковал, не рвался в герои и непременно поучаствовать, и вообще вел себя как адекватный чувак. Главное, не мешал профессионалам работать, и даже как-то умудрился сделать пару снимков – пока, правда, не особо оценишь, пойдут они куда или просто попутный мусор получился.
И вроде все даже прошло хорошо, по крайней мере, в штатном режиме – но тут к противнику подошло слишком шустрое подкрепление. Слишком шустрое – и слишком большое, так что отряду Виктора пришлось спешно отходить хоть куда-нибудь, чтобы не раздавили на месте. Вот тут Логан уже начал волноваться: одно дело сидеть под огнем в укрытии, зная, что минометчиков твои соратники выбьют в первую очередь, так что твоему укрытию ничего не угрожает – и совсем другое, когда тебя гонят по чертовой пустыне, как дичь, неизвестно куда.
Просто бежать и отстреливаться – это была бы явно провальная тактика, но больше особо ничего и не сделаешь. Патронов мало, врагов много, и местность они знают лучше... короче говоря, ситуация печальная. Пьетро, правда, напуганным не выглядел, скорее, сосредоточенным – и пока Логан гадал, а не выглядит ли у него вот именно так предыстерическое состояние, собрал у всех гранаты и невеликий, на всякий случай взятый запас взрывчатки, отобрал у отрядного сапера какую-то мелочь и принялся прямо на коленке собирать нечто. Большая часть отряда, стовшая с автоматами на стреме, на нечто косилась с недоумением, как и Логан, а сапер – с каким-то недоверчиво-радостным изумлением типа "если сработает, все будет зашибись, господи, пусть сработает!!!"
Логан в этой фигне, в общем-то, разбирался на среднестатистически приемлемом уровне, и уже видел, что рождавшейся под пальцами Пьетро конструкции не хватало мощности. Ну, самое большее её хватило бы на то, чтобы разнести на куски стандартный армейский джип со всем содержимым, но на них-то перло куда больше народу, чем влезает в армейский джип. Что он и озвучил.
Пьетро в ответ ухмыльнулся, вместо ответа помахал рукой на окружающую среду – их как раз загнали в широкое, с довольно крутыми стенами ущелье, в котором камень вышел на поверхность – и наконец объяснил: заряды расположим вот там, вот там, вот там и вот там, убить не убьет, но каменными осколками перепашет все ущелье. Если кто без рваных ран обойдется, этому кому-то очень и очень повезет, но ему все равно уже не до нас будет – надо будет о раненых товарищах заботиться.
Логан картинку представил, и ему стало слегка тошно. То есть, благородно дохнуть во имя благоденствия каких-то незнакомых мусульман его тоже не очень тянуло, но вот это как-то все равно казалось немного слишком.
Кровожадный психопат Виктор на рассуждавшего о боевом применении окружающей местности Пьетро смотрел с каким-то отеческим умилением.
Задумка сработала, преследователи от них отстали. Но тут всплыла другая проблема: пока они бегали от противника, они заблудились в совершено незнакомой части пустыни, и из неё надо было как-то выблуждаться.
Вода пока ещё была, хотя надолго её бы не хватило, с хавкой тоже проблем, и даже патронов сколько-то осталось... но ситуация все равно была херовая, потому что на них надвигалась песчаная буря. И как раз так шла, что сразу стало ясно: через пару часов точно накроет.
Поэтому поиски пути обратно они временно забросили и вместо этого стали искать укрытие. Однако с укрытием тоже было как-то печально: Виктор уже не первый месяц служил в тех краях и на все попадавшиеся варианты только морщился, дескать, это только кажется надежным, а на деле под этой дюной засыплет вмиг.
Местность потихоньку менялась, на песке все чаще попадались камни, но с укрытием было по-прежнему грустно. Они уже начинали подумывать о том, чтобы просто собрать какую-нибудь конструкцию из взятой с собой пары палаток и молиться о том, чтобы потом удалось откопаться, но тут Пьетро вдруг остановился и вытаращился куда-то в сторону с таким видом, будто призрака Санта-Клауса увидел.
Логан посмотрел туда же: ну камни. Ну странновато торчат, ну и ладно, природа и не такое делает. А Пьетро вдруг кинулся к кучке из трех довольно немаленьких камней и принялся их ворочать. Все обалдели, но Пьетро только огрызнулся, что знает, что делает, и от него отстали. А когда он сложил камни вместе, уже другой стороной кверху, оказалось, что на них была нарисована буква М. Вот такая: u.kanobu.ru/images/2011/08/02/5a9089f3-d5a9-489...
Причем не зная, что именно искать, её не обнаружишь – на каждом из трех камней только часть буквы. И она нарисована на треугольнике, зауженом так, что он указывал куда-то в сторону.
Пьетро вначале кинулся туда, куда указывал треугольник, потом спохватился, забрал у связника какую-то электронную фигню и что-то на ней покрутил, фигня начала пищать и по мере продвижения в ту сторону и чуть вправо пищала все активнее. И в конце концов Пьетро привел их к склону уже почти целиком состоявшего из камня холма и после некоторых манипуляций обнаружил под одним из плоских валунов стандартную такую клавиатурку кодового замка.
Связник мигом впал в уныль и тихонько взвыл: буря накрыла бы их раньше, чем он сумел такой взломать, а прятаться было по-прежнему негде. А Пьетро, нахмурившись, посмотрел на замок и вдруг набрал на нем какую-то последовательность цифр. Логан не успел разглядеть, какую – но перед ними вдруг разъехались прикрытые камнем металлические двери, за которыми обнаружилось вожделенное укрытие. Все мигом упаковались внутрь, и двери закрылись за ними как раз тогда, когда лениво кружившая вокруг пыль сменилась настоящим песчаным шквалом.
Укрытие оказалось небольшим бункером на полдюжины помещений, без особого комфорта, но какой-то минимальный припас там был – несколько герметичных бочек воды, несколько ящиков с армейским рационом, похоже, что арабским, подстилки какие-то... Бедненько, в общем, но пересидеть бурю сойдет.
У Логана таки кончилось терпение и он пошел допрашивать Пьетро на тему, как он вообще узнал, что этот самый бункер тут был. А тот только плечами пожал: мол, сам глазам не поверил, как увидел камни, сложенные "пиком Тангородрима", но решил проверить – и не зря.
– А код? – с ещё большим подозрением осведомился Логан.
– Мой день рождения, – почти смущенно отозвался Пьетро и, помедлив, задумчиво поделился: – Знаешь, а я и не думал, что мой старик такой сентиментальный.
В общем, после некоторых усилий Логану удалось из него вытащить, что пропавший десять дет назад пьетров папка не так уж пропал. По крайней мере, нашел возможность связаться с отпрыском и объяснить причины своей пропажи и невозвращения так, чтобы отпрыск не только не обиделся, но и всячески одобрил и благословил на подвиги. Ну и дальше иногда письма/гостинцы тайком присылал и вообще демонстрировал, что дите помнит и любит.
А Чарльзу они ничего не говорили, потому что Чарльз бы не одобрил.
А не одобрил бы Чарльз потому, что Чарльз против кровопролития. А Эрик ещё тогда, до своей пропажи понял: вот тут, на Ближнем Востоке, затаился полный пиздец. И нет, то, что творилось там сейчас, это были ещё цветочки; главное то, что если не стравливать пар вот этими мелкими, в общем-то, боевыми действиями – рвануть могло на весь мир. И первым делом ракеты оттуда полетели бы именно в США.
Поэтому Эрик "пропал" и с тех пор мутил там воду, не давая утихнуть боям. Иначе здешние главари, которых уже ничто не отвлекало бы, могли бы сесть, спланировать толковый удар по всем этим развитым странам и осуществить его.
Сам Пьетро, как выяснилось, тоже не только ради закорешения со всей жизнью на земле по лагерю и окрестностям бегал, и успел набрать таких данных, что у Логана даже после краткого пересказа оных волосы на голове зашевелились.
А потом, когда закончилась буря, пришел Эрик с компанией своих подручных – проверить, кто это вошел в одну из его ухоронок, да ещё и она его по доброй воле пустила. И Пьетро вначале в него автоматом ткнул, а потом, когда Эрик аккуратно поднял руки и медленно, чтоб не приняли за угрозу, смотал с лица ту тряпку, которой от песка прикрывался, смущенно проворчал: мол, хреновые ты, папка, пароли на свои нычки ставишь.
А потом они обнялись и сели вместе пить кофе, который сварил эриков заместитель по всем бедуинским правилам.
 

запись создана: 28.02.2015 в 10:17

@темы: Я, аффтар!, а у меня хорошая кислота, АУ, совсем АУ

---

Мда. Матрона окончательно решила заделаться собачницей.

Здесь я планировал слегка поядоплюйствовать, но что-то нынче мне совсем-совсем влом. Пойду лучше устрою себе очередную попытку разобраться-таки в том, что там вообще навертел Марвел в своих Вселенных.

@темы: ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с)

---

АУ: X-files

Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, про работу, семью и немножко невзаимный юст.

Логан – агент ФБР. Вообще-то он бывший военный, из армии вылетел со скандалом за неподчинение приказу командира (командир был мудло и приказал херню, но вот бить ему морду, наверное, все же не следовало), после этого обратно на государственную службу его брали неохотно, а идти в наемники и лезть во всякое дерьмо не хотелось уже самому Логану. Он уже подумывал о том, чтобы вообще нафиг сменить профессию и уйти в какие-нибудь автослесари, но тут внезапно всплыл у него в жизни старый друг Чарльз, большая шишка в этом самом ФБР. И сказал: а пошли ко мне. Конечно, начальство немножко пофырчит на твое досье, но ничего серьезного за тобой нет, а если докажешь, что умеешь работать, то они и про это забудут.
Логан подумал и согласился.
Ну и поначалу было примерно так, как он и ожидал – довольно стандартная полицейская работа. Чутка по другому профилю, чем в собственно полиции, но все равно похоже.
Правда, Логан там чувствовал себя довольно странно – не то чтобы он дурак, напротив, думать он умеет, образование какое-никакое тоже есть... дураки в армии не выживают, что бы там ни думало общественное мнение. Но у этих всех ФБРовцев мозги были как-то набекрень повернуты, так что Логан порой и впрямь чувствовал себя идиотом. Чарльз, правда, морщился и говорил, что это профдеформация и ещё что-то про вживание в образ мыслей преступника, но Логан решил, что они просто психи они там все, как на подбор. Один он был ещё нормальный, да и это, похоже, со временем пройдет.
Но однажды Чарльз опять вызывал Логана к себе и сказал: у меня есть для тебя предложение. Ты вправе отказаться, это не официальный приказ, но все же я был бы очень благодарен... Логан его перебил и говорит: Излагай уже, в чем дело-то. Я тебя очень уважаю, проф, но на кота в мешке соглашаться все-таки не очень охота.
Чарльз вздохнул и сообщил, что одному из его людей был нужен напарник. Только его рабочая группа занималась очень своеобразными делами и... собственно, Логан вместе с этим самым типом и должен был составить эту самую группу. То есть, если бы Логан согласился.
Логан хмыкнул: дескать, что, совсем своеобразными? Летающие тарелки ловить будем, что ли?
Чарльз усмехнулся в ответ, почему-то почти смущенно, и ответил: И это в том числе.
Логан вначале охуел и даже подумал, что тот просто пошутил так; но Чарльз ему тут же объяснил, что да, это проект под его, Чарльза, личную ответственность, его собственное начальство тоже не в восторге и, наверно, предпочло бы подобные дела просто списывать в висяки – однако сам он верил в то, что в мире было ещё очень много непознанного, и что он, как человек, взявший на себя обязанность защищать сограждан от любой возможной угрозы, не вправе был просто с сожалением развести руками и сказать "ну блин херня какая-то непонятная". Логан, уловив в его голосе собственные ворчливые интонации, тоже смущенно хмыкнул и немножко внутри себя встопорщился, потому что в таком изложении его пренебрежение ко всякой мистической мути выходило штукой прямо таки непорядочной и граждански безответственной.
Но все-таки спросил на всякий случай: мол, а почему я-то? Ты, дескать, извини, но я себя не переоцениваю, и по сравнению с твоими прочими агентами я чувак простой как валенок. У меня мозги в другую сторону работают, я знаю, как надо добиться нужного результата исходя из имеющихся средств, а они тут прямо наоборот – умеют выяснить начальный расклад исходя из результата...
Ну Чарльз ему и рассказал, что тот чувак, к которому он хочет Логана приписать, сын его хорошего друга, очень умный мальчик – но а) он ещё достаточно молод и, несмотря на весь ум, ему попросту не хватает жизненного опыта; б) он очень нестандартно мыслит, и учитывая специфику его рабочей группы – это хорошо, но ему нужен для баланса кто-то очень здравомыслящий, чтобы не давал улететь мыслями в совсем уж высокие дали и вообще проводил проверку его гипотез на прочность; в) и наконец, ему просто нужен человек, который сможет прикрыть ему спину, потому что даже в процессе ловли НЛО можно вляпаться в какое-нибудь вполне банальное дерьмо с автоматной перестрелкой.
В общем, Логан согласился. Не столько ради особой группы и сопутствующих плюшек, сколько потому, что Чарльз за этого неведомого пацана явно переживал, а он, в конце концов, к Чарльзу тоже очень хорошо относился и ему не жалко приглядеть за его мелочью.
Правда, того, что ему действительно придется ловить НЛО, он как-то не ожидал.
Кабинет у логанова нового напарничка оказался в самом подвале, прямо рядом с моргом. Логан оценил юмор мироздания, мысленно поржал, толкнул дверь… и охренел. К стандартным фбровским кабинетам с вечными залежами папок, коробок, пленок и прочей фигни он успел попривыкнуть, но вот к постеру с зеленым человечком в разрезе прямо напротив двери и модели летающей тарелки, висящей с люстры, был слегка не готов. Папки, коробки и пленки, правда, тоже были в наличии, а среди папок, коробок и пленок обнаружилось малолетнее нечто с подстриженными не по форме серебряными волосами, которое, похоже, даже не мерзло в этом своем подвале в тоненькой серебристой же футболке, от одного взгляда на которую Логану холодно становилось. Появлению человека в своем логове нечто неподдельно удивилось, поразглядывало Логана скептически, но затем пришло к какому-то выводу, деловито вывалило ему в руки три толстенных папки с какой-то мистической хуйней и улетучилось в неизвестном направлении, напоследок назначив встречу на следующее утро в аэропорту.
Логан охуел во весь рост от подобного обращения, но добросовестно сел изучать папки. При первом взгляде выглядело все это полной хуйней. При втором тоже. После третьего Логан смирился и решил: пусть мистикой занимается пацан, а он просто постарается выяснить, а не устроил ли три вот эти распотрошенные неприличным образом трупа какой-нибудь не в меру креативный сосед.
Сунул в карман бумажечку с номером их завтрашнего рейса, запер кабинет и ушел себе домой.
Вот только дойти до дома ему не удалось.
А не дошел Логан до дома потому, что прямо у порога штаб-квартиры ФБР его взяла под белы рученьки пара амбалов из военной полиции, запихала в машину и куда-то увезла.
Куда именно его завезли, Логан так и не очень понял, но там был злобный мудак в звании полковника, который очень хотел на него какого-нибудь компромата. Вид у полковника был такой, будто ещё сильнее ему хотелось не компромата, а старого доброго допроса третьей степени, и непременно врезать Логану лично, но он проявил неимоверную силу воли и удержался.
По правде сказать, Логан тоже был не подарок: военную полицию вообще никто не любит; честные вояки – потому что они на них, честных, бочку гонят, а нечестные – потому что они под них копают и могут накопать. Короче говоря, полковнику Леншерру Логан хамил художественно и вдохновенно.
После нескольких часов взаимного хамства его отпустили, даже не врезав пару раз по почкам. Логан очень удивился.
По возвращении домой Логан отзвонился Чарльзу и доложил. Чарльз очень нехорошо промолчал, потом сказал, что Логан может не беспокоиться и больше это не повторится. Логан не особо поверил и решил последить, чего там военной полиции опять от него понадобилось.
Когда они с Пьетро встретились в аэропорту, его Логан тоже на всякий случай предупредил. Пацан тоже явно что-то знал: надулся, прошипел что-то себе под нос, но рассказывать не стал. А в ответ на прямой вопрос заявил, что Логану беспокоиться не о чем, к нему это отношения не имеет.
Вот так они и начали работать вместе. Логан, в общем-то, поводов жаловаться не имел – напарник ему, конечно, достался своеобразный, слегка больной на голову и верил во всякую муть, но жить можно было. Бывали у него сослуживцы и похуже. Тем более что если не затрагивать всякую мистическую ерундень, то пацан был вполне адекватный, умный и даже с чувством юмора. Мрачноватым, как раз Логану по вкусу. В быту, правда, характер у Пьетро оказался довольно дерьмовый. Поначалу он ещё пытался изображать из себя правильного, явно Чарльз ему мозги промыл, но потом все равно полезло. То ли прикидываться надоело, то ли начал-таки немножко Логану доверять и показывать чуть больше, чем стандартную вежливую маску для незнакомцев... Впрочем, Логан мужик неприхотливый и даже с ним в одном мотельном номере (экономия, блять, бюджет, за каждый цент отчитаешься и скажи спасибо, что ловлю НЛО вообще финансируют) вполне себе уживался.
Насчет собственно работы тоже выходило занятно: Логан добросовестно исполнял роль гласа рассудка, но случалосьтак, что там, где он видел просто хитроумное человеческое вранье, Пьетро наотрез отказывался закрывать дело – и умудрялся накопать такого, что даже Логану становилось ясно: не в людях дело, реально случилась какая-то неведомая хуйня. А иногда, напротив, там, где Логан уже готов был развести руками и сказать: "Ну блин, хуйня!" – Пьетро только пренебрежительно морщился и твердил, что все вокруг шарлатаны и пидарасы, и что он их ещё выведет на чистую воду. И выводил.
В общем, можно сказать, что сработались.
Вот только одна фигня: иногда из штаб-квартиры ФБР Пьетро уезжал на какой-то подозрительно знакомой машине. Очень была похожа на ту, в которую Логана в первый же рабочий день запихали.
Логан преисполнился недобрых подозрений.
И принялся следить. Дело было непростое, военная полиция тоже не за так хавку жрала, но все же в конце концов он выяснил: пацан достаточно часто встречается с тем самым мудаком-полковником. И о чем-то они очень подолгу разговаривают. Пиво даже вместе пьют, явно для прикрытия.
Логан собирался было просто зажать пацана в углу и порасспросить, но передумал: понял уже, что характером тот ему ничуть не уступит, даром что мелкий, и что таким способом от него ничего не добиться.
Поэтому Логан достал через старых знакомых кучку жучков и, подслушав, как пацан сговаривался с кем-то о встрече очень знакомыми интонациями, помчался в указанное место. Прошелся по той маленькой кафешке, понасовал жучков под столами, а потом, поколебавшись, самый дорогой, с защитой от помех и прочей фигней, засунул под тот столик, за который сел бы сам, если бы хотел поговорить без случайных свидетелей. И ушел в машину, припаркованную чуть поодаль, как раз чтобы приемник добивал.
Не ошибся, кстати: пацан действительно пришел туда с полковником, столик они выбрали именно тот... а потом что-то затрещало, и все его жучки, кроме того самого, с защитой и прочим, вырубились.
– Параноик хренов, – голосом Пьетро прокомментировали рядом с этим самым жучком.
– Зато все ещё живой, – отозвался полковник. – А тебе следовало бы наконец научиться хотя бы основам техники безопасности.
Логан несколько офигел – как-то не таких разговоров он ожидал.
А дальше он слушал и офигевал все больше и больше, потому что предполагаемый обмен информацией свелся буквально к паре фраз: "Пока ничего. Вообще." и "На свободе стало на пару мошенников меньше, в Огайо действительно кое-что интересное – но совсем не о том." Потом, правда, пацан явно передал полковнику какую-то вещь и попросил пробить по своим каналам, сам; при этом сам ничего насчет этой фигни не сказал, якобы чтобы глаз не замыливался. А потом они вообще просто стали пить кофе. Ну как нормальные люди, с разговором про футбол, какую-то новую фигню, которую разработали в НАСА, и про славную девчонку из судмедэкспертов, которая на пацана явно запала, а тот не знал, как ещё ей объяснить, что он гей.
А потом Логан вообще чуть не провалился сквозь кресло и пол машины, потому что тут речь наконец зашла про него. Причем почему-то в формате наставлений от полковника в духе: "Вот только не вздумай в этого своего влюбляться!"
Одного этого было вполне достаточно для того, чтобы Логан очень пожалел об отсутствии под рукой бутылки виски, но вдобавок ко всему пацан, весь вечер пребывавший в каком-то устало-грустном настрое, взял и вызверился на полковника насчет "пап, мне двадцать пять лет, с хера ли ты все ещё лезешь в мою личную жизнь со своими указаниями!"
Папа в ответ рявкнул: Значит, таки есть во что лезть? Ну я ему яйца-то пооборву!
Пьетро прочел ему гневную речь на тему "я взрослый и без тебя разберусь", а после, несколько выпустив пар, устало и безрадостно рассмеялся: да расслабься ты, старик, нет у нас с ним ничего. А то я сам не вижу, что он мне не даст, насмотрелся уже я на таких. Берегутся так, будто у них в задницах золотой запас США припрятан, а посягательство на их натуральность – непременное условие грядущего Апокалипсиса.
Логану опять стало не на шутку стремно, ибо а) он был слегка не в теме, потому как пацан на него никак специфически не пялился и задницей перед ним не вертел, пренебрегши тысячей удобных возможностей вроде вынужденной необходимости делить один душ на двоих в тех самых задрипанных мотелях; б) про геев Логан тоже в курсе, но до этого как-то не рассматривал возможность рассмотреть его самого со стороны именно задницы. Тем более что по всем известным ему гейским стереотипам полагалось бы как раз наоборот, задницу рассматривать пацанью.
Полковник в ответ несколько нелогично вызверился насчет того, что как это его деточке какой-то задрипанный Логан не дает; Пьетро в ответ опять вспылил: мол, достал указывать, где ты вообще был, пока мама во времена нашего детства на трех работах пахала, ну и далее по выстраданному за времена беспапной юности списку; настала зловещая тишина, в которой даже через жучок отчетливо запахло грядущим убийством...
А потом полковник резко выдохнул и тихо проговорил: "Я тоже по ней скучаю".
Логан подглядывал за ними в бинокль через окно: пацан промолчал, но через несколько секунд неловко кивнул и, весь как-то сдувшись, ткнулся лбом в полковничье плечо.
И все это было, конечно, очень трогательно, но Логан все же пребывал в недоумении: мама Пьетро была жива, он с ней даже встречался пару раз, охрененную лазанью женщина готовила, но тогда что это была за "она"?
Пока там в кафе творилась трогательная сценка, Логан несколько расслабился. Пьетро слегка сполз на стуле, чтобы поудобнее к папке под бок приткнуться – и вдруг замер. А через жучок послышалось удивленное "Оппаньки!".
"Что такое?" – мигом насторожившись, переспросил полковник, но Пьетро не ответил, зато послышались всякие технические звуки, явно выдававшие, что жучок отдирают из под стола.
Затем настала драматическая пауза. Логан начал нервничать.
– Под запись, – послышался ядовитый голос Пьетро, – не все на свете вертится вокруг тебя... напарничек.
Затем раздался предсмертный хруст пришибленного пепельницей жучка.
Логан смотался от греха подальше.
Пацану-то там явно ничего не будет, а вот ему с полковником что-то совершенно сталкиваться не хотелось. У того на него ничего не было, но что-то подсказывало Логану, что это ему ничем не поможет.
Вообще говоря, Логану было даже стыдно. Навоображал себе невесть чего, теорий напридумывал, заговор целый. А пацану просто с батей не повезло, ему бы посочувствовать как раз. И эта неведомая "она" им обоим тоже явно была дорога.
Логан очень думал: надо было как-то извиниться, за то, что полез не в свое дело. И ещё о том, как бы не огрести от полковника. Военная полиция все-таки могла даже невинному человеку крупных неприятностей устроить. Хотя бы процессом выяснения, а такой ли уж он невинный.
Ну и мрачный игнор от обычно довольно трепливого и неунывающего Пьетро Логану тоже изрядно на нервы действовал. Пацан явно обиделся и так же явно намеревался сделать вид, что ему все похуй и проблемы тараканов оленевода не ебут.
С извинениями у Логана по жизни было плохо, но "Извини, чувак, я перегнул" он все-таки умудрялся из себя выдавить. Пьетро удивленно посмотрел на него, потом посмотрел на ящик своего любимого пива, которое трудно было достать и ещё труднее протащить через проходную ФБР... и, помедлив, кивнул – дескать, извинения принимаю.
Так прямо сразу он свой обычный режим все равно не включил, но уже чисто в воспитательных целях, так что Логан слегка расслабился. Ну и, в общем-то, дальше все потихоньку пошло на лад.
А где-то через недельку Пьетро кинул ему на стол папку. Логан вначале удивился: дата была старая, лет пятнадцать тому назад, такие дела уже в архив давным-давно списаны... а потом открыл и увидел имя пропавшей: "Ванда Максимофф", по заявлениям свидетеля (брата) украдена инопланетянами.
Логану сразу стало понятно, почему пацан именно на всякие НЛОшные дела кидался, как голодная акула на запах крови, но он все-таки осторожно переспросил: мол, а ты не думал, что все может быть проще.
Пьетро на него тут же вызверился: дескать, я там был! И знаю, что я видел!.. и папка меня уже заебал своими гипотезами о том, что именно мне могли вколоть, чтобы получить тот же эффект...
Папка, как оказалось, так поступал вовсе не от природного садизма, а просто волновался, что отпрыск от шока крышечкой поехал и застрял на стадии отрицания. И сам он все эти годы нагло пользовал служебное положение, пытаясь найти Ванду или хотя бы выяснить, кто мог быть к этому причастен. Пока выяснил только то, что ЦРУ, КГБ, МОССАД и разведки ещё тридцати шести стран, а также самые могущественные преступные группировки были тут совершенно ни при чем. Папка от неудач злился, но останавливаться не собирался.
По поводу этого Пьетро с папкой регулярно срались по-страшному, потому что папка вначале хотел его к себе в военную полицию и припрячь к той же работе, а Пьетро уперся и пошел действовать своими средствами в соответствии со своей гипотезой. Папка, в общем-то, уже почти смирился и высказывается в духе: какой бы хренью ни была теория, закон Мерфи не дремлет – может, как раз ты и найдешь подсказку; однако периодически все же читал отпрыску речи на тему "бросай маяться фигней и иди лучше мне помогать".
 

запись создана: 28.02.2015 в 10:13

@темы: Я, аффтар!, а у меня хорошая кислота, АУ, совсем АУ

---

Господи, да я ж гребаный наркоман. За той только разницей, что мне нахрен не нужны никакие экзогенные вещества (не считая, может быть, кофеина), зато без темы, по которой можно всласть поупарываться, мне жить уныло и невкусно. Но фигня нынче в том, что у нынешней темы упарывательный потенциал ещё не выработан до конца, даже и близко не; однако общий энергетический баланс организма такой, что возгореться снова даже при наличии повода как-то пока не выходит. И да, я даже знаю, куда именно уходят остатки имеющейся энергии, и пусть уходят, это правильно, благоразумно и грозит мне каким-никаким финансовым благополучием; но очень обидно, что её в принципе так мало.
Две мои надежды на ближайшее время: "Эра Альтрона", ибо все-таки тоже Марвел, а Марвел это кислота, и то, что хотя бы с майской зарплатки удастся дойти до присмотренного для себя психолога. Который, возможно, пошлет меня к психиатру за таблеточками.

У одной из тех бабушек, которые вырастили из меня-студента меня-ученого, на днях умер муж. Я только сейчас узнал, увидев объявление о прощании в холле института. Оказалось, он совсем ещё нестарый был, всего 65... я всегда думал, что он намного старше.
Денек у меня завтра, похоже, будет совершенно безумный, но надо все-таки съездить и хотя бы постоять рядом. Не чужие все-таки люди.

Себе от склерозу: когда хоть немного перестанет казаться, будто жонглирую кусками своей жизни, едва успевая удержать их в руках, надо будет сходить на какую-нибудь выставку кошек. Посмотреть вблизи на мейн-кунов и бенгальцев, если будут, и прочее подобное.

@темы: втупляя на себя любимого, планы на будущее и настоящее, про всё и сразу, за жизнь, в кои-то веки об общественной жизни

---

Мда. И опять мне хочется как-нибудь достать себе Эрика чисто ради того, чтобы молча посидеть рядом, вовсю понимая, что ты не один такой, с вечным "хотел как лучше, получилось как всегда".

С матроной я за почти тридцать лет успел уже привыкнуть, но когда та же херня вылезает в общении с другими человеками, уже дорогими мне или ещё только начинающими таковыми становиться, делается как-то совсем печально и уныло. Здесь мы с вами дружно вспоминаем ту самую чарльзову речь про надежду, минус чисто мутантские реалии, уменьшить градус пафоса процентов этак на двести, но. Где мое мудрое будущее Я, которое прочитает мне аналогичную лекцию так, чтобы я сумел её услышать?

Про свой сквик насчет навязываться когда-то уже упоминал; как оказалось, насчет лезть другому в душу у меня та же фигня. На себе испытал тысячекратно и никому такого не пожелаю. Если пригласят, троекратно подтвердив добровольность сего деяния - ещё куда ни шло, хотя и то буду чувствовать себя неудобно; если же нет... попросить приглашения мне уже не по силам.

Пойду, пожалуй, мыслить о величии Вселенной в не самых радужных его аспектах.

@темы: втупляя на себя любимого, режим наблюдения

---

На работке нынче играл в обнаглевшего задрота: поймал первое попавшееся начальство, выклянчил себе чистую тетрадочку и с самозабвенным задротским удовольствием принялся упорядочивать попавшееся под руку. А вот нечего было смотреть на меня такими глазами, будто я там воплощение счастливого случая, спаситель неопытных и робеющих и так далее. Я ж поверил, стал гонять чихающее в некотором смысле тоже мое начальство прочь от культурального помещения (да, я нервный, вдруг зарастет?.. тьфу-тьфу. чтоб не сглазить) и раздавать указания остающимся на дежурстве в дни моего отсутствия там. Вот чтоб все было правильно.
Потом дали потыкать ещё один анализатор, типа набрался опыта. Вновь понял, как люблю умную технику. Потому что как представишь, что все вот это делать руками - или того хуже, глазами, под микроскопом - и в дрожь бросает. А тут: три капли, одна кнопка, а потом можно просто сидеть и размышлять о том, что именно вот это значит и какие из этого следуют выводы.

Погодка стоит дивнейшая. В середине дня внезапно пошел град. К вечеру тучи разбежались и появилось солнце. Пригрелся под оным, после работки пошел побродил, обследуя неизученные окрестности, надышался кислороду и теперь страшно хочется спать.

Все ещё мерзко хихикаю себе в голове, обдумывая снизошедшую АУшку, но теперь одного лишь ситуативного юмора - как всегда - стало мало, и хочется прикрутить к ней какой-нибудь сюжет посолиднее. Главное, чтоб меня в процессе прикручивания не развернуло на сто восемьдесят, как вышло с АУшкой про кино и ведьмака.

@темы: про всё и сразу, Я, аффтар!, тушковое, за жизнь, рабочий журнал зельевара

---

Все-таки кошЪ дохлая лабораторная амеба. Вот вроде сколько там того кота, ну четыре кило, ну четыре с половиной, вместе с переноской и утеплением на шесть потянет, самое большее... а всего-то стаскал его до ветеринарки, и уже плечо отваливается совсем нахер. Печаль.
Ну да ладно. Зато они у меня теперь оба привитые и можно жить спокойно.

На работке внезапно поменяли комп. Типа теперь это уже совсем мой комп, с моей фамилией в названии и прочей хренью. Только это было как-то совсем внезапненько, я там сижу, работу работаю, и тут рядом со мной ставят системный блок, а надо мной начинает нависать сисадмин. Он, конечно, не такой страшный, как циновский, и вообще немножко похож на печального будду, но это как-то все равно заставляет напрягаться.
...к тому же, как оказалось, я совсем территориальное животное и изрядно нервничаю и раздражаюсь, когда посторонние люди начинают крутиться вокруг моего компа. В смысле, того, на котором я работаю, храню важную инфу и всякое такое прочее. А мало ли они там чего сделают?

Сил и запала сесть и написать наконец запланированный и даже начатый миник хотя бы начерно так и нет. Зато вспомнил к чему-то один из своих любимых фильмов, подумал и внезапно сочинил очередную АУшку по мотивам ну да, от вдохновившего сабжа уже остались только три или реперные точки на старте, а дальше ка-ак поехало.... Не совсем ещё до конца, не так чтобы крутить в голове полноценную Идею и радоваться, но повод злорадно похихикать у себя в голове таки заимел. Мелочь, а приятно. Правда, хотел сочинить какой-нибудь няшной дитячьей милоты чисто в духе фильма, а в итоге опять вышло нечто формата "папа нервно курит в сторонке... да, с такими детьми папа уже курит!"
А вообще думаю, что раз такой могучий неписец напал, то, может, не мучиться пока и вместо того перевести чего-нибудь для освежения мозгов. Но такого, чтобы прямо захотелось перевести, пока не попадается. С общепринятого пейринга меня все же не настолько упарывает, а про Пьетро в англофандоме пишут мало и как-то все не в ту степь. Хотя, может, я чего-то проглядел.
Если вдруг кто-то из моих читателей очень хотел увидеть какой-нибудь няшный фичок переведенным, можно сказать об этом мне. Я ничего не обещаю, кроме как посмотреть на, однако же вдруг звезды сойдутся?

@темы: кошковое, чёрный юмор мироздания, черновластелинское, про всё и сразу, тушковое, за жизнь, рабочий журнал зельевара, а у меня хорошая кислота

---

Сказ о Могучем и Всеведущем

Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, упоминания секса в мозг, в теории и очень далеко за кадром переходящего просто в секс (а может, и не переходящего). Навеяно фильмом "Ученик чародея", тем самым, который с Николасом Кейджем. Только без глобальной борьбы со злом, а чисто в рамках секса в мозг.

Как-то раз занесло Логана в салон к экстрасенсу. Ну то есть как, занесло: пить надо меньше и не биться по пьяни об заклад. Со всякими подозрительными личностями вроде Реми в особенности. Хорошо ещё, что тому хватило ума не наглеть и не требовать ничего особо непристойного.
А полчаса чужого бреда Логан уж как-нибудь вытерпит, в первый раз, что ли.
Заходит он в салон, осматривается: там, как положено, много всякой хрени - звезды там, черепа, лапы всякие сушеные. Встречает его "ученик чародея" в длинной серебристой мантии, молоденький совсем и на лице прямо заранее написано, что сейчас он будет вдохновенно пиздеть. Но симпатичный, Логан не в претензии; не послушает, так хоть попялится.
Представление ему выкатывают действительно качественное, про Могучего Всеведущего Учителя, Который Сейчас Снизойдет До Пришедшего К Нему За Помощью. Логан, конечно, старый скептик и чисто из базовой вежливости очень старается не ржать, выслушивая всю эту хренотень, но, в принципе, отдает пацану должное: на какую-нибудь суеверную домохозяйку его речи, наверно, произвели бы совершенно неизгладимое впечатление.
Пацан тем временем дочел речь, пафосно помахал рукой в сторону сделанной в дальнем углу прихожей норы и уведомил, что когда Могучий Всеведущий и так далее будет готов его принять, тьма в проходе рассеется; а пока Логану велено подумать о том, что привело его к Могучему Всеведущему и так далее. Логан послушно кинул, подумал себе, что пари не так уж плохо обернулось, хоть комедиантов нахаляву посмотрел, и пацан торжественно ушел.
"Тьма рассеется" оказалось банальной лампочкой, зажегшейся в этом самом проходе через пару минут, Логан хмыкнул себе под нос и пошел к Могучему Всеведущему и так далее.
Логово у Могучего оказывается такое же колоритное, как прихожая, только чуть меньше про сушеные лапы и чуть больше про звезды, хрустальные шары и прочую несъедобную мистику. Могучий облачен в такую же мантию, как у ученичка, только не серебристую, а из идеально отглаженного черного атласа (ткань копеечная, на просвет видно но в неровном «звездном» освещении кажется действительно роскошной), и его лицо скрыто глубоким капюшоном.
Могучий Всеведущий изъясняется ещё возвышенней, чем его ученичок, но Логана другое насторожило: голос-то был знакомый. Вспомнить его получается не сразу, потому что говорящий очень старался его изменить, чтоб звучало повнушительней - но из этого мало что выходило. Ну как: суеверной домохозяйке ещё сошло бы, а вот Логану уже нет. Так что он сдернул с Могучего капюшон и скептически осведомился:
- А учитель-то где, пацан?
Ошарашенный пацан уныло вздохнул, вывернулся и, бросив всю эту комедию, буднично сообщил:
- Ты слишком рано приперся. Не проспался ещё учитель, я за него.
Вот тут Логан все-таки заржал.
А потом и уходить ему как-то расхотелось: пацан, когда не по работе, оказался вполне себе нормальный. Язык как бритва, правда, ну да Логану это не помеха. Посидели, в общем, потрепались за жизнь обычную и "волшебную"; Логан уже не скрывал, как ко всему этому шарлатанству относится, а пацан то сам язвил примерно в том же духе, а то на полном серьезе выдавал какую-нибудь пафосную херь вроде "ты же в это не веришь, конечно, для тебя бы оно не сработало" - а потом глядел на слегка охреневшего от внезапности Логана и с циничной ухмылкой выкатывал строго научную лекцию про эффект плацебо или какое-нибудь там психологическое программирование. В общем, Логан душевно посидел в хорошей компании, но так и не понял: сам-то пацан все это "волшебство" всерьез делает, хохмы ради или делает всерьез, но не это.
Ну, расплатился за стандартный "сеанс" (ему невеликие деньги, а пацан-то действительно на него свое рабочее время тратил) и ушел.
Но совсем выкинуть пацана из головы как-то не вышло. Жизнь у Логана непростая, но все его трудности уже привычные и потому скуку не разгоняю, а тут вдруг прикольный непонятный пацан. Интересно же.
Так что когда Логану случилось вновь забрести в тот район, и он столкнулся с этим самым пацаном в маленькой кофейне, он его сразу узнал. И как-то само собой получилось, что кофе и сандвич пацану купил именно Логан, а потом ещё и проводил его до библиотеки: тот, оказывается, учился в колледже, а у Могучего Всеведущего подрабатывал, чтобы можно было купить пожрать чего-нибудь посущественней гамбургера.
Вот так они как-то и заобщались.
У пацана, видимо, уже немножко профдеформация пошла: он периодически начинал загадочничать, нести всякую философскую хрень и изъясняться непонятными конструкциями из вроде бы знакомых слов - и смотрел при этом так, будто сказал что-то очень простое вроде "небо синее". Логан такой манеры не понимал совершенно, периодически она его ужасно бесила, но в целом жить можно было, бывали у него знакомые и похуже.
А потом он заловил Пьетро в каком-то закутке с сигаретой. С обычной сигаретой, без травки даже. Только у Пьетро зажигалка закапризничала, он её помучил чутка, а потом, так никакого проку не добившись, зыркнул по сторонам и, не заметив наблюдателя, прикурил прямо с кончика собственного пальца.
Логан поначалу подумал, что примерещилось, но нет. Зажал он потом пацана в угол, потребовал ответа, и выяснилось, что Пьетро действительно ученик чародея. Не этого своего Могучего и Всеведущего, тот действительно шарлатан, а другого, настоящего. И магия действительно существует.
И Логан и рад бы послать его нахрен с очередными его сказочками, но ведь не выйдет же. Потому как Пьетро именно что ученик. И когда он берется колдовать, в половине случаев выходит какой-нибудь пиздец. Или больше чем в половине. Как повезет.
Логану обычно везет на пиздец, потому что в его присутствии влюбленный пацан волнуется и творит черт-те что.
Первое время Логан пребывал в состоянии формата "охтыжблять", но постепенно попривык и решил, что магия магией, а волшебное кольцо против автомата в руках умелого человека - это очень даже приличный расклад. Так что пацану не помешает человек, умеющий обращаться с автоматом. И что надо было уже наконец научить его нормально целоваться. И объяснить, что превращать свой язык в змеиный прямо во время поцелуя - это была реально неудачная идея. Ну вот совсем.
И без предупреждения хватать Логана за задницу во время полета на спизженной с одной из городских крыш горгулье – тоже. Маневренность у горгульи, кстати, оказалась круче, чем у любого истребителя.
…в общем, скучно Логану больше не было. Вообще никогда.
А потом его ещё и с папой познакомили.
 

запись создана: 28.02.2015 в 10:16

@темы: Я, аффтар!, АУ, совсем АУ

---

И немного прекрасного

06.04.2015 в 17:27

Пишет  Mister_Key:

Ура, я нашла его целиком (а особо полюбившееся даже отметила).

Экзамен по мифологии. Перлы студентов. Дополненный вариант.


"В старые времена человек мог нарушить законы природы и отвертеться - природа была одушевлена и расщеплена на личности, у нас уже так не получится, физики все испортили."

До приезда в Афины Эринии не знали, что они милостивые божества."

"Титан Прометей был начисто лишен классового сознания."

"Артемида родилась, осмотрелась, помогла родиться брату - и тут же поклялась, что у нее не будет детей."

"В те времена черепахи могли беспрепятственно летать над Афинами." (Речь идет о смерти Эсхила)

"Люди появлялись на свет буквально из чего попало."

"То, что сирены прикованы к острову, показывает их женскую слабость и ограниченность. К Харибде это тоже относится."

"Отличить бога от бога сложно, но если вас пытается изнасиловать дождь, вы можете быть уверены, что это не Афина"(

"Посейдон превратил корабль в скалу, что команда сочла дурной приметой".

"Надежным бытовым средством отличения добра от зла на практике является полиция."

"Трудно сказать, что символизирует Сцилла. Мало ли кто сидит и кусается."

"Гера была богиней всех домашних дел, а потому отличалась особенной мстительностью."

"Древние греки плавали на войну вдоль берега к неприятному удивлению прибрежных жителей."

"Тезей был хорошеньким и его все время принимали за девушку и пытались убить, ограбить или хотя бы обругать. Это показывает, что древние греки неправильно относились к девушкам."

"Кассандра приобрела дар прозрения, но возлюбленной Аполлона не стала, видно, это был вариант хуже падения Трои."

"Ифигения посмотрела на них на всех и решила добровольно принести себя в жертву."

"Тезей был эгоистом, а потому редко убивал без причины."

«Одиссей спустился в Аид, осмотрелся и твердо решил вернуться домой, ни на что больше не отвлекаясь.»

"По ночам Пенелопа распускала Лаэрту саван."

"Боги отличались от правительства тем, что их мотивы можно было понять."

"Зевс увез Европу и из этого получилось много интересных преступлений."

"- Зачем в подземном царстве судьи, если все равно никто ничего не помнит?

- А мы помним, зачем нам бюрократия? Вот и тут так же."

«В миф, что людей творил Прометей, верится плохо – он производит впечатление компетентного титана.»

«Эдип женился на матери случайно, а потом Фрейду понравилась сама идея.»

«Если посмотреть на олимпийских богов и валар, то, наверное, оба хуже, но валар дальше.»

"Обилие выходов на землю превращало Аид в проходной двор."

"Эдип поговорил со сфинксом и тот покончил с собой."

"Нельзя сказать, насколько "Илиада" соответствует действительности - половина участников бессмертна, могли вмешиваться и редактировать."

«С теми, кому Геката являлась на перекрестках, случалось что-то настолько плохое, что о них даже мифов нет.»

"Концепция мести отличается от концепции справедливости тем, что наличие или отсутствие справедливости всегда спорно, а мести - неоспоримо."

"Лучше всего в Греции было жить, когда герои были заняты чудовищами, а чудовища - героями."

"Фиванский цикл показывает, что жертвовать живыми на благо отечества еще можно, а мертвыми уже опасно."

"Аркадию называли счастливой все, кто там не жил."

"Члены семейства Атридов относились друг к другу с некоторой неприязнью."

"На месте троянцев я бы уже после Геракла понял, что город стоит в неудачном месте."

"Некоторые олимпийцы напоминают маяки, а некоторые - стыдно сказать что".

"Посейдон, богиня моря".

"Прометей, сын Зевса." Зачеркнуто. "Прометей, отец Зевса". Зачеркнуто. "В общем, неважно."

"В античной поэме Ануя "Грязные руки" сказано..."

"Боги могут принимать разные облики, в том числе примет и пророчеств."

"Нимфа Калипсо - сексуальный агрессор."

"Навсикае приснилось, что она стирает белье, и она решила, что ей пора замуж за героя."

"Комедиограф Плавт был свидетелем тому, как Зевс превратился в мужа Амфитриона, чтобы соблазнить жену Амфитриона."

"У Афины с Одиссеем все было как у Зевса с Алкменой, только наоборот."

"Оресту приходится решать, ослушаться бога или убить маму, у каждого выбора - свои положительные стороны."

"Одиссей не всегда решал проблемы путем убийства, что делало его не вполне героем."

"Говорить, что Посейдон является олицетворением моря, несправедливо по отношению к морю."

"Женихи приставали к Пенелопе с пристойными предложениями."

"Бессмертные боги бессмертны, от этого у них сильно портится характер."

"Из-за того, что в поэме много рассказов в рассказе, не сразу поймешь, кто кого уже убил, а кто только собирается."

"Если для римлян "Амфитрион" - комедия, то понятно, почему им нравились гладиаторские бои."

"Овидий скрещивал богов с чем угодно, так и в ссылку попал."

"Прометей, конечно, трикстер, а кто там не трикстер?"

"Знание мифологии дурно повлияло на манеры Челлини."

"Артемида любила людей, пока детеныши, а взрослых не особенно."

"Ахилл умер и понял, что был неправ."

"В дантовском Аду вообще полно интересных людей, Одиссей не исключение."

"Миф - вымышленное объяснение реального явления, бытующее в устной традиции. Почему-то звучит знакомо."

"В современных фильмах Аид - сатанинский злодей, а у греков он просто складом заведовал."

"Когда афиняне соблазнили фурий, наступил патриархат."

"Аполлон приходился Агамемнону ухажером его наложницы."

"В Библии считают, кто кого от кого родил, в греческих мифах, кто кого убил."

"Зевс бы превратил Терезу Калькуттскую в созвездие."

"В "Одиссее" две сюжетных линии: как Одиссей героически пытался доплыть домой и как его дом героически пытался остатьcя его домом."

"Надо было Орфею напиться с горя - и Дионис бы его не тронул."

"Боги как медиазвезды, от них ждешь интересного, а не хорошего."

"Афина была богиней мудрости и поэтому вечно шлялась с какими-то героями."

"Как размножались люди до сотворения Пандоры?"

"Все греческие пророчества сбывались благодаря попыткам их избежать."

"У Ганимеда от Зевса детей не было, что странно."

"Афродита распространяла себя на все."

"Когда Гектор попрощался с женой, стало понятно: убьют."

"Историческую Трою жгли чаще, чем об этом писали."

"Афродита всенародная любила всех, но не все ей нравились."

"Обычная проблема богов: сначала требуешь Ифигению, а потом столетиями объясняешь, что тебе неугодны человеческие жертвы."

"Медуза Горгона превращала в камень не всех, у нее были дети от Посейдона."

"Боги мало пили: на свадьбе Пелея все смогли прочесть надпись на яблоке."

"Одиссей был великий человек - он слышал сирен, но музыканты на пиру его не раздражали."

"Самым лучшим правителем был Менелай, он единственный, вернувшись, застал царство в полном порядке."

"Чтобы предсказать Лаю неприятности, достаточно было знать характер Лая."

"Христианский пантеон нас избаловал."

"Самое интересное в мифе то, что он не перестает быть мифом, даже если рассказан наоборот."

"Никогда не знаешь, к кому прилипнет миф. Александр Македонский хоть старался туда попасть, а Виргилия за что?"

"Этот Гермес врет как политик."

"Трезвый Геракл был вежлив."

"Гесиод был замечательным драматургом, только пьес не писал."

"Когда Леда снесла яйцо, Тиндарей сразу понял, что рогов у него нет."

"До этого курса мне сильно не нравился Яхве. Теперь я знаю, что он не одинок."

"Изначально Крон был не богом времени, а просто сволочью на букву "к"."

"Змеи заменяли древним грекам кошек, но кошки лучше."

"Эпиметей значит "после-мысль". Такое впечатление, что люди произошли от него и Пандоры."

""Одиссея" - самый древний текст о возвращении мужа из деловой поездки."

"Тиресий объяснил Креону, что тот нарушает закон об охране труда."

"Даже циклопы от кого-то происходят."

"Прометей дал человеку разум, потом он куда-то делся."

"Менелай понял, что боги смотрят на него, и старался больше не совершать подвигов даже случайно."

"Телемак был так занят поисками отца, что не влюбился в Елену."

"Афиняне пришли к фуриям и сказали "Девушки, вы такие красивые, пошли к нам жить.""

«Афина – покровительница ткачества. Ну конечно тут станешь стратегом.»

«Если бы к Елене, как к Пенелопе, явилось 108 парисов, она бы тоже всем отказала.»

«Сначала Агамемнон пообещал Ахиллу Ифигению – и зарезал. Потом дал Брисеиду – и отобрал. Ахилл и решил, что он жулик.»

«Сейчас даже дети знают, что в мире мертвых ничего есть не надо, но Персефона-то была первой.»

«Судя по обращению с нищим, Пенелопа была весьма гостеприимна, но всему же есть предел.»

«Прометей украл не огонь, а идею огня, так что это была не кража, а пиратство.»

«Мужчин Цирцея обращала в свиней, а женщины ей как-то не попадались.»

«Зевс был тот еще тип – но дети у него получались хорошие.»

«Выйди Пенелопа замуж за Агамемнона, она бы его перевоспитала или отравила. Зачем же топором-то?»

"Гектор был не герой, а нормальный человек, поэтому Трою взяли только после того, как его убили."

"Сцилла и Харибда заменяли древним грекам Содом и Гоморру."

"Агамемнон убил мужа Клитемнестры, потом ее маленького сына. В общем, этот брак не задался с самого начала."

"Из родословного древа персеидов через поколение нужно вычитать Зевса, а то запутаться можно."

"Полифем злоупотребил законом гостеприимства и съел нескольких моряков."

"Елену в Спарте почитали как богиню, так что может она до сих пор жива."

"После смерти Тиресий стал выражаться яснее."

"Дионис сумел вывести свою маму из подземного мира, потому что Аиду раньше никто не предлагал выпить."

"- Эвридика умерла от того, что ее укусила змея. Интересно, как это дриада могла умереть?

- Ну может змея ее дерево укусила."

"Да любой христианин понимает, что с Аидом нельзя договариваться."

"У мифов столько разных версий, потому что в древней Греции была демократия."

«Ромео, как христианину, не пришло в голову, что можно вытащить Джульетту с того света. А может он уже слышал про Орфея.»

«Греки так устроились, что даже катастрофы с ними происходили интересные.»

«Герои мифов еще не знали, что они герои мифов, а потому часто вели себя нелогично.»

«Богиня Афина обычно сначала думала, а потом делала, это ей очень помогало.»

«Аполлону и Зевсу мы обязаны несколькими видами растений и животных.»

«Если бы Каддафи кого-нибудь украл, было бы понятней.»

«С течением времени боги, в целом, добреют. С людьми это правило работает не всегда.»

«Персефону явственным образом похитили в субтропической зоне. Больше нигде такого соотношения зима-лето не встретишь.»

«Греки доливали в воду вино, потому что боялись кишечных инфекций, а боги просто так.»

«Потом Пелопиды вымерли и перестали убивать друг друга.»

«Золотые века всегда как-то особенно скверно кончаются.»

"Ахилл был героем, а Одиссей просто хотел домой к жене."

"Из-за глобального потепления Посейдон перебрался в Юго-Восточную Азию".

"Кто бы ни царствовал в Фивах, всегда получалось, что правит почему-то Креон."

"Если бы вы покалечили циклопа, разве бы вы не гордились собой?"

"Не хоронить покойников, значит гневить богов и разводить антисанитарию."

"Антигона - доказательство тому, что героический гражданин в своем праве может быть совершенно невыносим."

"Обилие выходов на землю превращало Аид в проходной двор."

"Эдип поговорил со сфинксом и тот покончил с собой."

"Агамемнон привез домой Кассандру, дальше, по идее, можно уже не рассказывать."

«Афина ходит по «Одиссее» как тень отца Гамлета.»

«Древние греки верили, что против богов гражданское общество бессильно. За следующие два тысячелетия выяснилось, что дело обстоит наоборот.»

«Посейдон был такой сукин сын, что даже Зевса иногда раздражал.»

«Судя по Эвмею, Одиссей хамил исключительно богам и героям, а с рабами был вежлив.»

«Когда Эдип выяснил, что женат на собственной матери, он еще не знал, что это нормально.»

«Оказалось, что Полифем - на всю голову циклоп.»

«Если бы аргонавты не взяли с собой Орфея, мы бы так и не знали, кто у кого увел руно.»

«Заседает ареопаг, а туда то Эдип с Антигоной, то Орест с фуриями, и все за справедливостью.»

«В нашем мире Артемида отхватила бы не меньше десяти пожизненных.»

«Вообще у Одиссея семья – ни тебе резни, ни тебе инцеста, прямо как не греки.»

«А потом в Греции начался классический период и кентавры быстро вымерли.»

"Ходить за знаниями в царство мертвых - быстрее, дешевле и надежней, чем к живым экспертам."

"Когда Тесей украл Елену, он еще не знал, что она - Троянская".

"Мусульмане не были знакомы с греческой мифологией и поэтому плохо понимали европейцев."

"Афина время от времени разрешала Диомеду бить богам морду."

"Египетские очевидцы рисуют события "Илиады" совершенно иначе."

"Чтобы купать ребенка, Фетида вызывала Стикс на дом."

"Аргос встрял в Троянскую войну прямо как мы в иракскую."

"Как у Афродиты при таком пренатальном опыте сохранилось хоть какое-то либидо?"

"Приковать Прометея приказал Зевс, а убили - орла."

"'Войну мышей и лягушек' писали как пародию, а получилось - пророчество."

"Греческие мифы до сих пор актуальны, потому что люди все те же, да и боги не очень изменились."

"Дионис все делал в нетрезвом состоянии."

"Кант не обнаружил бы внутри Зевса никакого нравственного закона."

@темы: заначки

---

В редкие на новой работке тихие минуты читаю "Записки психиатра, или Всем галоперидолу за счет заведения". Очень радуюсь, ибо человеки нередко творят такое, чего никакой писатель не придумает. Обнаружил ссылку на блог автора, пошел туда за продолжением баек; на первой же странице обнаружил картинку.

и стал я смотреть на неё

и стал я смотреть на неё...
И жаждать фотошопа: выбелить парню волосы в серебро. И безмятежно напридумать себе ещё одну АУшку про папиного сына Пьетро. Ну вот бывает он и таким у меня в голове. Когда не троллит весь мир и его обитателей. Только этого никто не видел. Может быть, папа, пару раз. Если успел заметить.


Отдали наконец часть зарплатки. Радуюсь. За второй частью придется ещё побегать, ну точнее, за карточкой, на которой она будет обретаться, но все-таки жить уже стало приятнее.
Хоть схожу завтра второму коту прививку сделаю.

Потихоньку лечу спину. Спина лечится, мозг постепенно оживает. По крайней мере, он снова начал активно генерить ересь. Вот бы его ещё переключить на такую ересь, которую хотя бы показать было не стыдно.

@темы: картинки, планы на будущее и настоящее, черновластелинское, про всё и сразу, тушковое, за жизнь, а у меня хорошая кислота

---

Сказ о том, как вредно сидеть в тюрьме

Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, упоминания секса (неграфические) и секса в мозг (чем они у меня обычно и занимаются), а также прочие издевательства.

Итак, есть у нас тюрьма. Скажем, американская, с апельсиново-рыжими пижамками, правами человека в виде обязательных прогулок и настольного футбола, и прочими радостями жизни. В тюрьме, понятное дело, сидят.
В частности, в тюрьме сидит Логан. Сидеть ему долго, до упора, то бишь пожизненно; где-то там у него есть адвокат, который бегает по судам с аппеляциями, однако Логан в эту байду не особо верит, жить в бегах тоже как-то не хочет, ибо уже пробовал и заебался… так что в тюрьме он окапывается основательно и надежно.
Разумеется, в тюрьме само собой организовалось какое-никакое общество с парочкой стай альфа-самцов, за которыми шатаются кучки самцов помельче и которые периодически начинают выяснять между собой отношения. Логана тоже пытались во все это втянуть, но Логан показал чувакам свои внушительные кулаки и сказал: Ша, пацанчики. Вы не доебываетесь до меня – я не трогаю вас. Нескольких пацанчиков пришлось познакомить с кулаками поближе, но в конце концов общество вняло гласу рассудка.
Так что теперь Логан спокойно и мирно обедает в одиночестве за собственным столиком, с разговорами к нему не лезут, а если все-таки очень надо, то обращаются почтительно и не наезжают особо.
К нему, разумеется, пыталась прибиться собственная стая каких-то мелкотравчатых шакалов, но этих он тоже послал.
Большая часть камер в тюрьме рассчитана на двоих, но Логану свезло: пока что он сидит один. Ну вот сложилось так. С охраной у него тоже отношения неплохие: он их, конечно, материт, но материт он вообще всех, однако при этом не доставляет охране проблем и порой даже утихомиривает остальных, если не в меру разойдутся.
Ну и в целом – на свободе было бы лучше, но тут тоже все в общем-то норм. Жить можно.
Вернее, было можно, пока в тюрьму не привезли очередных новичков.
Логану, разумеется, на все это дело насрать: местные порядки пусть новеньким кто-то другой объясняет; если кому-то хватит дурости к нему приебаться, тогда и будут решать проблему. Обычно дурости не хватает.
Поэтому он изрядно охуевает, когда во время обеда за его столик плюхается какой-то юнец и жизнерадостно говорит:
– Привет! Меня зовут Пьетро. А ты Логан, мне уже рассказали.
Логан озадаченно смотрит на него. Пацанчик совсем молодой, с виду едва совершеннолетний, как его вообще занесло в тюрьму ко всяким рецидивистам? Ну и вообще выглядит пацанчик так, что хоть табличку на него вешай: "Эй, неприятности, я тут!" Смазливый, худой, в рыжем тюремном прикиде вообще сущей глистой смотрится, патлы растрепанные, дурацкого серебристого цвета…
Логан мысленно констатирует: загнобят; и сходу несколько раздражается на очевидное пацанье намерение заиметь его в защитники. Тем более что стая одного из местных заводил уже смотрит на мелкого с характерным нехорошим интересом.
– Съебись, – кратко говорит Логан. – Это мой столик.
– Ой да ладно тебе, у тебя же свободно! – скорчив укоризненную рожицу, заявляет Пьетро и, не дожидаясь ответа, принимается трындеть. Про все, в духе "что вижу, о том пою". При этом каким-то образом, не заткнувшись ни на минуту, он умудряется сожрать свой обед подчистую и даже спиздить булочку у обалдевшего от такой наглости Логана.
Правда, на обмен ему досталась пара тех смешных крохотных сосисочек, которые им в тот раз выдали в довесок к обычной тюремной хавке, но факта непередаваемой наглости пацана это не отменяет.
Когда Логан все-таки потерял терпение, ухватил пацана за шкирку и даже занес кулак, тот вдруг уставился на него такими ясными, неверящими глазами... ну чисто нашкодивший котенок, не понимающий своей вины. Собравшиеся вокруг ублюдки, между тем, уже начали Логана подзуживать и предлагать свои идеи для грядущего развлечения – а ему вдруг стало противно. Тряханул мелкого для острастки, рявкнул на ублюдков и ушел в свою камеру.
То, что на соседней койке появился чей-то шмот, его несколько насторожило.... ладно, это его охуеть как насторожило, однако же он продолжал надеяться на лучшее.
Как оказалось, зря: когда охрана принялась разгонять заключенных по камерам, к нему впихнули того самого пацана. Который, разумеется, брыкался, матерился и вопил, что он невиновен.
– Ну как же, все так говорят, – не удержавшись, пробурчал себе под нос Логан.
– Смеяться будешь, мужик, – неожиданно адекватным, без намека на прежнее шутовство, тоном, отозвался пацан, – но в этот раз они мне шьют дело, к которому я и правда никаким боком не причастен. Вот умора, да? Хотя все равно ничего не докажут, суки.
– Ага, и ты прям совсем невиновный и законопослушный гражданин, – съязвил Логан.
– Не, ну этого я не говорил, – почти с возмущением отозвался Пьетро. – Но в остальном они и подавно ничего не докажут.
– Остальное? – ехидно переспросил Логан.
– Хулиганство, нарушение общественного порядка, непристойное поведение, клептомания, промышленный шпионаж, – бодренько так отрапортовал Пьетро и тут же по-детски обиженно добавил: – Но ту фуру с телевизорами я не угонял!
– Чувак, если ты клептоман, то какого хера ты тут делаешь? – не поверил Логан. – Тебя бы лечить должны.
– Не, – вдруг опечалившись, сказал Пьетро. – Их психиатр сказал, что нет повода. Что я хоть и ебанутый на всю голову, но вменяемый.
– Ну насчет ебанутого я уже понял, – пробормотал себе под нос Логан.
В общем, Логан осознал, что жить ему теперь станет намного печальнее. Потому что пацан хоть и умел вести себя как адекватный, но обычно не хотел. И вообще очень любил потрындеть. И ещё он действительно был магнитом для всяких неприятностей, потому что такие вот жизнерадостные щенки у девяноста процентов здешних обитателей вызывали желание поездить щенячьей мордой по асфальту, чтоб не радовался так, сучонок. Ну и, опять же, хорошенький – не так чтобы прямо как девчонка, но среди местных зверских рож на королеву красоты вполне себе потянет. И Логан, конечно, и близко не собирался обзаводиться прихлебателями, но оставлять щенка на растерзание остальным ублюдкам ему было все-таки совестно.
А щенок, даром что какие-никакие мозги имел, в тюремной жизни так явно не шарил, что хоть плачь. Хорошо ещё все видели, что Логан его терпит и, учитывая логановы манеры, сочли это признаком особого благоволения; но щенку бы при этом ходить за Логаном хвостиком и не рыпаться – так нет, он по всей тюрьме бегал (ну, куда позволено было) и до всех доебывался.
То есть, общался и проявлял дружелюбие... ну да, доебывался.
Логан за него натурально бояться начал, все гадал, когда же тот нарвется на традиционную подъебку с упавшим в душевой мылом... и очень старался не думать, с чего бы это его так заботит. Сам-то он суров и по местным меркам до крайности высокоморален, ибо низших в иерархии не ебал, предпочитая обходиться собственной рукой; да и вообще ему бы только радоваться, если бы кто-то вколотил в голову Пьетро хоть немного здравого смысла, пусть даже через задницу – раз уж у него самого рука не поднимается.
Но вот как-то нет. Мысль о том, что кто-то станет щенка тюремными методами воспитывать, ему все равно не нравилась.
Но щенок, чтоб его, был натурально реактивный, хочешь-не хочешь – не уследишь. И Логан не на шутку обалдел, когда однажды к отбою тот явился в камеру с расквашенным носом и фингалом под глазом. Но бодренький, радостный, тут же принялся трындеть... и Логан запоздало пришел в ужас. Потому как пацана действительно подловили одного в душевой, с очевидными намерениями выбили из рук мыло – дескать, наклонись, касатик – а потом...
– Знаешь, я бы никогда не подумал, что банальный обмылок такая опасная штука, – бодренько делился впечатлениями Пьетро. – То одному чуваку под ноги подвернется, то другому, а там же лейки душевые всюду и стенки жесткие... Я вот ещё легко отделался, хотя тоже смешно, поскользнулся и мордой прямо на его кулак – мужик, понятно, просто помочь хотел, но вышло по-идиотски; а один там вообще с маху об скамейку треснулся, у него четыре ребра сломано...
Трындел, в общем, как полный идиот, будто и впрямь не понимал, что с ним собирались делать и что вообще к чему; а Логану почему-то внезапно стало очень стремно. И вспомнились все эти дурацкие анекдоты про "поскользнулся и упал на нож. Четырнадцать раз"
И глазенки у пацана были ясные-ясные, честные-честные... врет как дышит, выходит.
В общем, в тот раз пацану повезло, но Логан, смирившись с очевидным, перестал пытаться делать вид, что ему насрать, и в следующий раз, когда пацана попытались во дворе подъебнуть, подошел весь такой с видом "ну чо, у кого к моему другу претензии?" Народ внял. Пьетро как-то очень нехорошо ухмыльнулся и, обняв Логана за плечо, увел прочь, с обычными своими расспросами в духе "хочу все знать".
Логан, пытаясь отделаться от недобрых предчувствий, даже рассказал ему местную страшилку про чувака из блока Z – дескать, он террорист, боевик ИРА, Аль-Каиды и Фронта Освобождения Зимбабве разом, к людям его не пускают, потому что боятся, что он за пять минут официально разрешенной ему прогулки сумеет поднять бунт, и вообще неимоверно крутой; поэтому на него нацепили набитый всякой электроникой ошейник, который при малейшем нарушении своей целостности или при попытке удалиться за пределы тюрьмы взорвется, оставив после себя кратер диаметром в полторы мили. И даже показал этого чувака: того выводили гулять на верхних коридорах, так, что едва разглядишь фигуру и то, что на шее у него действительно какая-то хренотень болтается.
Страшилка Пьетро явно понравилась, но вид у него все равно был какой-то нехороший. Логану от этого стало как-то даже нервно, что ему тоже не нравилось до крайности – от подобных ощущений он уже отвык.
Но, в общем-то, оказался морально почти готов к тому, что по возвращении в камеру его толкнули к стенке и с каким-то нехорошим мурчанием в духе "ну держись, ща благодарить буду" полезли в штаны.
Первые минут пять Логан честно пытался строить из себя высокоморального. Правда, это трудно, когда за соскучившийся по стороннему вниманию член хватаются с таким энтузиазмом, а пацан ещё умудрялся попутно втирать ему что-то про психологию толпы и про то, что лучше дать им понятное объяснение, чтобы не принялись вдруг подозревать, что Логан дал слабину и его теперь можно сожрать. В общем, когда Пьетро наконец заткнулся, Логан вначале вздохнул с облегчением и только потом обратил внимание на то, почему.
Никогда раньше он не думал, что минет – такая хорошая штука. Во-первых, само по себе приятно; во-вторых, это несносное трепло наконец-то молчит!..
... и втихую лезет пальцами ему в задницу.
Логан охренел, хотел было возмутиться и оттолкнуть обнаглевшего вконец пацана, но совершил ещё одно открытие: чужие губы вокруг члена – это очень красиво и эротично; а вот чужие зубы – очень стремно, а между тем, они тоже где-то рядом. Ухмылка у пацана оказалась натурально жуткая и почему-то смутно знакомая, а взгляд и вовсе был не по-хорошему выразительный, так, что сразу становилось ясно – действительно откусит, зараза. Логан проявил благоразумие и немного отодвинул зековскую гордость в сторону во имя сохранности своих самых любимых частей тела.
Как выяснилось, при подобающем применении пальцы в заднице – это тоже очень хорошо, но в этом Логан признаваться не собирался. Ни за что.
Где-то после этого до Логана начало наконец доходить, насколько он на самом деле попал.
И что вопрос о том, кто тут на самом деле чей прихлебатель, ещё оставался открытым.
В процессе дальнейшего общения выяснилось, что Логан пацану нравится, пацан молодой и ему, понятное дело, хочется трахаться; раз Логан ему нравится, пацану хочется трахаться с ним; на полушутливый вопрос насчет "кто сверху" пацан отвечает, не задумываясь, тоном "солнце восходит на востоке" – "ну конечно, я!"
Логан в фэйспалме вопрошает: "ну и с какого хрена?"
На что Пьетро невозмутимо отзывается "ну ты ж сам говорил, что с мужиками не спал раньше, ты ж ничего не умеешь! Так что вначале я тебе все покажу, а там разберемся".
Логану хочется дать ему в морду, но пацан оказывается увертливый и явно считает, что Логан просто так шутит. Учитывая то, что Логан его так и не достал, зато сам в процессе получил по физиономии подушкой раз десять и в конце концов сам заржал, разуверять пацана нечем.
Одно хорошо, что хоть днем от него можно чуть-чуть отдохнуть, потому что общительному пацану компании одного только Логана все-таки мало, и днем он ещё бегает доебываться до остальных. Логан в это время тихо сидит в углу и пытается прийти в себя. И ему уже ни до чего нет дела.
Что, как выяснилось, было до крайности непредусмотрительно, потому как начало бунта он чуть не проморгал.
Логан ещё только пытался сообразить, что это на всех вокруг нашло, когда его вдруг уцепили за локоть и потащили куда-то в сторону. Пьетро, понятное дело, и вид у него был какой-то стремный: разом жизнерадостно-безумный и сосредоточенно-уверенный. И он определенно знал, куда шел, запертые двери при помощи какой-то непонятной фигни открывал буквально за пару секунд, и подозрительно ловко прятался от бегущих на шум бунта охранников.
В какой-то момент до Логана дошло, что они залезли в пресловутый блок Z, но было поздно – он уже не был уверен, что сумеет выбраться обратно без посторонней помощи.
А Пьетро тем временем поколдовал над дверью одной из камер, распахнул её и безмятежно заявил сидевшему в ней суровому мужику:
– Здорово, пап! Я соскучился!
Логан охуел.
Мужик слегка охуел тоже, но у него, видать, практики было побольше, потому что всего через секунду он уже требовательно вопросил:
– Пьетро, какого хрена ты тут делаешь и в таком виде?
Пьетро, не обратив на это внимания, зашел себе в камеру, заявил:
– Пап, помнишь, как ты со мной в детстве играл в паровозик, который ехал по кочкам и потом в ямку бух? Вот щас то же самое, только без кочек и буха. – И, плюхнувшись мужику на колени, на всякий случай ещё раз предупредил: – Это в смысле, не тряси. Логан, постой на стреме, чтоб мне не мешали.
А сам достал из кармана маленький фонарик, сунул в рот, достал ещё какой-то мелкий инструмент... Мужик уже все понял, откинул голову назад, подставляя горло с ошейником, и пацана под лопатки приобнял, позволив опереться локтями себе на плечи. Пьетро невнятно муркнул что-то одобрительное и принялся сосредоточенно ковырять ошейник. Поковырялся какое-то время, снял крышечку с электроники и вдруг принялся возмущаться:
– Да они натувально ебанулифь! И еффё гововят, фто это я ебануфый!!
– Ты ебанутый, ребенок, – с неожиданным смирением согласился мужик. – Но тут-то в чем дело?
– Нафуя им фтолько ввывфатки? – по-прежнему не выпуская фонарика изо рта, продолжал негодовать Пьетро. – Пап, не волнуйфя, ефли я лаванусь, ты нифига не пофуффвуефь. Не уфпееф. И Логан тове. Тут натувально на вфю тювьму хватит... Вот ебанавты!
Мужик очень зубасто и очень знакомо ухмыльнулся, и до стоящего на стреме Логана вдруг очень дошло, что все действительно всерьез. И что на шее у мужика действительно висит заряд взрывчатки, который способен испарить все в пределах ближайшей мили. И что мужик, похоже, тоже ебанутый на всю голову, потому что нормальный в таких условиях не смог бы так невозмутимо скалить зубы.
Вдалеке тем временем шумел тюремный бунт.
Пацан, между тем, отключил то, что следовало отключить, мужик с ошейником с откровенной злобной радостью содрал этот самый ошейник – одним рывком, толстый пластик аж ошметками разлетелся (видимо, в край достало), однако же потом кусочек взрывчатки с проводками все же сунул в карман. А Пьетро в ответ на шокированный взгляд Логана только ухмыльнулся: дескать, я тебе говорил, что в угоне фуры с телевизорами я невиновен, а про промышленный шпионаж я такого не говорил! – и повел их куда-то наверх.
Наверху оказался вертолет, который вела рыжая баба, размалеванная синими тенями, как последний панк, в наушниках штурман раздавал указания и стенал насчет того, что какой-то Чарльз его точно освежует за то, что не дождались суда и апелляции и поддались на уговоры одной гиперактивной жопы; гиперактивная жопа тем временем отчитывалась папаше, что контингент был хуевый, сплошь тупое мудачье, и единственный стоящий экземпляр (тут Логана выразительно ухватили за задницу; папаша только вздохнул, явно привычный к выходкам сынули) они уже прихватили с собой.
А зловещий Чарльз оказался тихим интеллигентным парнем с тросточкой, но вся эта толпа ебанавтов под его суровым взором действительно застеснялась и приняла почти приличный вид. Правда, ненадолго: уже вечером из кабинета орали на два голоса – Чарльза и того мужика, которого, оказалось, звали Эриком; Пьетро, каким-то образом опять оказавшийся у Логана под одеялом, только рукой махнул: мол, это они так всегда, не обращай внимания и руку на место верни. Ну да, вот сюда, мне между ног.
 

запись создана: 01.03.2015 в 13:22

@темы: Я, аффтар!, а у меня хорошая кислота, АУ, совсем АУ

---

Преизрядно задолбался с творящим странное организмом. Вчера, пользуясь попустительством матроны, дал ему поваляться - так эта сволочь вместо того, чтобы потихоньку расшевелиться хотя бы к вечеру, взяла и натурально срубилась часов в семь. Я удивился страшно.
Нет, ну какого хера он тут ведет себя, будто я его эксплуатирую жестоко и вздохнуть не даю? Ведь ничерта ж не так, и поспать даю нормально, и спину ему даже лечу, а он тут выебывается.
Короче говоря, ныне пребываю в состоянии острой ненависти к своей физической оболочке.

Вдвойне бесит то, что хочется и сегодня залечь в диван и понадеяться, что хоть со второй попытки полегчает, но возможности такое устроить нет, потому как надо как минимум сходить в ЦИН пересеять клетки.

Вчера ещё посмотрел "Росомаху. Бесссмертного". С одной стороны, предположения оправдались и я долго думал, нахуя ж вооще это сделал; с другой стороны: СЦЕНА ПОСЛЕ ТИТРОВ! Эрик, Чарльз, шляпа Эрика!..
Печаль заключается в том, что на этом, кажется, заканчивается непосмотренное мною кино по Икс-части вселенной Марвел. "Апокалипсиса" ждать аж до 16го; "Эра Альтрона" поможет скоротать время, но это все же немного не то.

@темы: втупляя на себя любимого, чёрный юмор мироздания, про всё и сразу, кошковое шипение, тушковое, за жизнь, а у меня хорошая кислота

---

Космическая АУ номер 1

Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире ангстовый джен с намеками на Чарльз/Эрик.

Сразу предупреждаю, что история вообще-то ангстовая.
Ну то есть все утопично, летит себе корабль по просторам вселенной, внутри корабля идеальное общество, где для каждого есть место; во главе капитан и его управленцы, и как минимум половина из которых телепаты, потому что иначе всю эту систему даже по времени не отладить – какой бы технически продвинутой ни была связь, но время реакции все равно оказывается довольно существенным, а в какой-нибудь экстренной ситуации и вовсе критическим.
И типа Все Хорошо.
Все Совсем Хорошо.
Правда, никто, кроме – возможно – капитана уже не очень помнит, куда они все летят и на кой черт им это надо. Работы и так хватает: надо обеспечить питание и жизнь на корабле, ну и всякое такое прочее. Конечно, не только быт – они же мутанты, наследники человечества, народа первооткрывателей и исследователей и так далее; так что какой-то там научный отдел тоже есть, собирает себе данные о мимопролетающих звездах, всякую доступную биологию тоже не забывают...
В общем, мир, покой и благоденствие.

Хотя и в этом Очень Благополучном, Очень Правильном Обществе случается всякое. Просто об этом молчат. Магда Максимофф, когда у неё жених пропал, промолчала: чай, не дура, сразу поняла, что рядом какой-то пиздец затаился и лучше не высовываться. Тем более что у неё уже ребенок планировался, и ей надо было в первую очередь его защищать. А её Эрик был хоть и молодой ещё, но уже, в принципе, взрослый мужчина – т.е. либо сам о себе способен позаботиться, либо нет, но тогда, значит, вляпался туда, где вмешательство слабой беременной женщины и подавно ничего не изменит.
Пьетро вот вообще считал, что он пробирочный. Ну то есть он в этом несколько сомневался, потому что у Магды, если он вдруг начинал её расспрашивать про подробности своего появления на свет, какое-то странное лицо делалось, но для всех – официально и не очень – он был просто мамин сын. Вполне обычное явление, хотя быть папомаминым сыном было бы намного круче. Но раз нет, то, в общем-то, ничего особенного.
А по соседству с ними жил Чарльз Ксавье. Он, конечно, был постарше Пьетро, но не намного, так что они ещё в юности подружились, тусили потом вместе, Чарльз, как старший и более ответственный и вообще телепат, сотрудник тамошних управляющих структур, убеждал Пьетро, что тот способен на большее, чем просто носиться по кораблю по своим курьерским делам и маяться ерундой.
А Пьетро, конечно, умный и всякое такое; но неусидчивый ужасно. Ну и к тому же на профориентации в школе и потом после ему сразу сказали: видите ли, молодой человек, мутация у вас для космического корабля практически бесполезная. Возможно, на планете вам нашлось бы дело в соответствии с вашими способностяи, но у нас уже, честно говоря, даже ведутся дебаты насчет того, не являются ли пригодные для жизни планеты простым мифом...
В общем-то, и из научного отдела его завернули с примерно тем же обоснованием, и из Космической Школы; а все остальное ему просто неинтересно. Кое-как пристроился, собственно говоря, курьером, таскать то, что нельзя отправлять пневмопочтой, а доставить надо срочно – да и то просто чтобы не доебывались и не пристроили силой куда-нибудь на гидропонные фермы.
В общем, Пьетро мается и скучает, но делать нечего, куда он денется в космосе без скафандра. Жить можно, да и ладно. А у Чарльза, в принципе, все окей – адекватное, пусть и слегка стервозное начальство, важное и нужное дело, возможность пользоваться своим даром для блага всего общества. Рай, да и только.
…только ему чем дальше, тем больше мерещится, что во всем этом благополучии что-то слегка не так.
Чарльз сам себя пилит, что ему полагалось бы радоваться, быть счастливым и вообще, чего это он с жиру бесится; но радоваться и быть счастливым как-то не очень получается. То есть вроде как получается, получается... а потом попадется на глаза мелочь какая-нибудь, и все. И сидит он с каким-то мутным, неприятным чувством, будто где-то что-то плохое случилось, и никак не поймет, откуда оно вообще взяться могло.
И кошмары ему иногда снятся. Причем не его кошмары – он это не сразу понял, но пока развивал телепатический талант, постепенно разобрался. И кошмары тоже непонятно откуда берутся – не может их таких быть в их благополучном обществе. Глупости всякие мимолетные вроде внезапной разгерметизации или оживших машин – это бывало, такое он у соседей ловил, человеческая психика порождает иногда редкостной абсурдности картины; а там что-то совершенно другое, неоформленное, но невыразимо жуткое.
А однажды приходит к нему Пьетро и с удивлением рассказывает, что у них на корабле, оказывается, закрытые отсеки есть. В смысле вообще закрытые, чуть ли не запаянные; а как же в них попадать, если там что-то сломается? Он ненадолго у одного типа из инженерного карточку экстренного доступа спер, так она там не сработала!
Чарльз поначалу отмахивается, он привык, что Пьетро всякую фигню выдумывает со скуки; они слегка поругались по этому поводу, и Чарльз, расстроенный, ушел себе на работу. Сосредоточился на ней, чтобы отвлечься хоть немного от своего огорчения… и вдруг заметил в этой самой работе что-то странное. Запись о лишнем сеансе умиротворяющей групповой терапии для человека, который по своей профессии не испытывает особого стресса (как, к примеру, пилоты или инженеры наружного ремонта) и которому эта умиротворяющая терапия, в принципе, вообще не нужна. Ну, для какого-нибудь рабочего гидропонной фермы – такому бы как раз наоборот прописать бы сеанс игры в пейнтбол или что-нибудь вроде, чтобы встряхнуться.
Мелочь, строго говоря – но какая-то непонятная и неуместная мелочь.
С Пьетро Чарльз, конечно, помирился тем же вечером; Пьетро все-таки на него ещё слегка обижался, поэтому наотрез отказался рассказывать про закрытые отсеки ещё раз, но зато снова немножко поныл насчет того, как повезло папомамским детям, у которых настоящая семья, совсем как в Древности, и это круто, или что вот у Курта крутой папка, большой начальник... хотя пофиг, что он начальник, он просто крутой, потому что есть. И что мама у Пьетро, конечно, клевая, и он её очень любит, но все-таки...
И в общем-то все снова пошло как обычно. Однако теперь Чарльз стал приглядываться ко всему повнимательнее – почти допуская мысль о том, что его беспокойство может быть вызвано не только реакцией человеческой психики на открытый космос (человек все-таки планетное существо, биологию не обманешь) и что у этой его смутной тревоги все же могут быть какие-то основания.
И в какой-то момент он понял, что не было смысла отрицать одну простую и неприятную вещь: да, декларируемые правила жизни корабля логичны, обоснованны и гуманны, но у капитана и его ближайшего окружения – включая собственное чарльзово начальство в лице коммандера Эммы Фрост – действительно есть какие-то скелеты в шкафу. И Чарльз, конечно же, прекрасно понимает, что капитану иногда приходится принимать небезупречные с моральной точки зрения решения, но подобный расклад ему все равно чем-то смутно не нравится.
И чем дальше, тем больше Чарльзу кажется, что "небезупречные с моральной точки зрения решения" – это сильное преуменьшение. Расчлененых трупов в канистрах с растворами для гидропонных ферм, конечно, нет, да и каких бы то ни было доказательств его догадкам, в общем-то, тоже... но интуиция у него всегда была хорошая, а командование слишком тщательно что-то скрывает.
В общем, Чарльз присматривается, запоминает... и все четче осознает, что оставить все как есть, вот в этой мерзотной неопределенности, не сможет. Даже ради мира и благополучия вполне адекватно устроившегося в нынешнем обществе большинства. И Пьетро ведет себя все беспокойнее – то ли накопилось, Чарльз, зная его, предполагал, что рано или поздно тот не выдержит своей размеренной скучной жизни; то ли он тоже заметил что-то странное... В конце концов Чарльз зажал его в угол, принялся расспрашивать, мол, я же твой лучший друг, неужели ты мне не доверяешь? Пьетро помаялся и признался: ему кажется, что мама пиздит, когда говорит, что он обычный пробирочный. Рассказывать она не хочет, ужасно расстраивается, если он пробует настаивать, но он почти уверен, что что-то не так. Может, он результат правительственного генетического эксперимента или ещё что-нибудь вроде? Неудачного, наверно; если бы удачного, он бы, наверно, сидел сейчас в командовании, а может, даже в кресле первого помощника капитана... Или даже в капитанском!
Чарльзу немножко смешно, да Пьетро и сам понимает, что это несколько бред – генетика человека на корабле исключительно наблюдательная, поскольку считается, что мутанты ещё не вполне сформировались как биологический вид и лучше в это пока не лезть. Но до них вдруг доходит одна простая и довольно очевидная вещь: что ни они, ни кто-либо из их знакомых, включая Хэнка из исследовательского, просто не знают некоторых технических деталей жизни корабля.
То есть, любой школьник распишет порядок работы гидропонных теплиц или системы регенерации воздуха, а какой-нибудь отличник даже выпишет общие принципы межзвездной навигации – но при этом никто не может точно сказать, что именно обеспечивает им движение между этих самых звезд. Перечислить типы двигателей – не вопрос, начиная от первых ракет Циолковского и заканчивая прототипами тахионных двигателей; но если действительно сесть и посчитать, цифрами, получается, что ни один из существующих двигателей не смог бы сдвинуть корабль такого размера с места, не говоря уже о том, чтобы веками вести его в межзвездном пространстве без единой дозаправки.
И получается, что все они живут и странствуют в конструкции, которая технически не может существовать.
Короче говоря, в жизни стало как-то многовато хуйни. Чарльз помаялся, помаялся, но в конце концов признал, что его намерение быть законопослушным членом экипажа уже входит в противоречие с его намерением быть приличным человеком. Ну и опять же тайна, желание разобраться не дает покоя, да и Пьетро надо подстраховать – у того уже в глазах слишком хорошо знакомое Чарльзу выражение, которое означает, что останавливать его уже поздно. Да и не хочется, если по правде.
И начинают они разбираться вместе. Пьетро все рвется вперед, Чарльз пытается его придерживать, ибо что-то ему подсказывает, что командование от их затеи будет очень не в восторге; однако же процесс постепенно сдвинулся с мертвой точки.
И они потихоньку разыскивают всякие разнообразные сведения. Чарльз беседует – по работе и просто так – с разными личностями, Пьетро бегает тайком по всяким малознакомым частям корабля, потом они сидят вечерами у Чарльза и пытаются собрать это все в единую картину...
И в какой-то момент до кого-то из них доходит, что в своих попытках понять, как их корабль вообще функционирует, они не учитывали человеческий фактор. Вернее, мутантский. А если кто-то умеет телепортироваться, как куртов папа, читать мысли, как Чарльз, или преобразовывать энергию, как капитан Шоу, то не существует ли какая-нибудь способность, которая может двигать их через космос?
Но тогда всплывает другой вопрос: а почему этого мутанта (или группу мутантов) не чествуют на каждом шагу, не вешают агитплакатов как на Древней Земле с Капитаном Америкой или хотя бы не прописывают им групповой терапии, чтобы работалось получше? Ну где оно вообще все тогда?
И странный закрытый отсек Пьетро тогда вовсе не выдумал. Это даже не отсек, а целый сектор рядом с двигателем. И в него было никак не пробраться, потому что там защита оказалась круче, чем на вспомогательных ядерных двигателях, которые радиацией фонят так, что там даже мутанту находиться небезопасно. А в двери этого закрытого отсека даже пропуск начальника инженерного отдела не сработал.
А ведь Чарльз ещё и с людьми во время своего расследования разговаривает – и не без удивления понимает, что не один в своем понимании того, что на корабле что-то не так. От капитана Шоу, к примеру, далеко не все в восторге; но менять что-то, пока все более-менее адекватно функционирует, не имея никакой альтернативы, никто не станет. Просто по принципу "нечего чинить то, что не сломано". Но ведь и в командовании все не так гладко, и коммандер Азазель, куртов папка, к примеру, не так уж беззаветно верен капитану. Как и его лучший друг (а может, и не только) Янош. Сам Чарльз, говоря откровенно, революцию на корабле устраивать даже не думал, он ведь всю жизнь работал, чтобы сохранять мир, покой и атмосферу дружеского сотрудничества, и ему от самой этой мысли несколько неуютно... да его, в общем-то, в качестве потенциального лидера и не видят. По крайней мере, не эти двое, привыкшие к жесткой манере капитана Шоу.
Короче говоря, Чарльз все ещё пытался продвигать идею насчет "давайте просто разберемся и все мирно урегулируем", но слабые точки в высшем командном звене запомнил. Так, на всякий случай.
Пьетро тем временем кое-как выяснил, что его идея про правительственный эксперимент была совсем мимо; что по документам его биологический папа – просто один из нескольких тысяч корабельных доноров, в записях даже имени его нет, только описание ключевых генетических особенностей, фенотипа и прочая чисто биологическая инфа; но мама точно что-то скрывает, да и фенотип, честно говоря... Пьетро смоделировал на компе внешность предполагаемого папы – так вообще ничего общего. При том, что у мутантов, конечно, нередки всякие фишки типа жабр, зеленых волос и прочей рандомной фигни, но некоторое сходство с родителями все равно сохраняется. А мама ещё и проговорилась – всего однажды, в глубоком его детстве, но он запомнил – что когда-то знала чувака, который умел управлять металлом.
Вот только в реестре задокументированных проявлений икс-гена металлокинез не числится.
Тогда Пьетро и вовсе на неё обиделся, решил, что она ему, как маленькому, сказки рассказывает – а он же был уже взрослый совсем и реестр читал, когда пытался угадать, как проявится его собственный дар. А потом просто выкинул эту историю из головы на долгие годы.
Но в таинственный закрытый отсек Чарльз с Пьетро в конце концов пробрались. Чарльз при помощи Хэнка кое-где кое-чего поломал, Пьетро спиздил наконец нужную карточку – единственная, которая сработала, почему-то числилась за чуваком-уборщиком, приписанным к отделу долгосрочного хранения. Ну то есть к холодильнику. Чуваков-уборщиков в этом отделе оказалось слишком много, на него и одного-то с лихвой хватило бы, а там их было целых двое. Причем карточка второго на той загадочной двери не сработала.
Короче говоря, Чарльз и Пьетро добрались до знака, на котором большими буквами написано "Здесь творится хуйня".
Вошли они в этот самый отсек и видят, что там огромное пространство, какие-то конструции непонятного назначения, что-то двигается, что-то гудит, и возникает такое чувство, что именно здесь – сердце корабля, а вовсе не на капитанском мостике. И странное ощущение незнакомого присутствия – слабое-слабое, но Чарльз, знающий если не наизусть, то хотя бы на ощупь все разумы корабля, кроме капитанского, это сознание не узнал.
И вот стоят они, смотрят, гадают, что ж это за фигня и как она работает, и тут Пьетро озаряет: он вспомнил, что мама когда-то говорила про металлокинетика, про то, что в реестре ничего подобного и близко не было, про то, что управление именно магнитными полями – без посредства электрических – считается невозможным... и что если допустить это невозможное, то все становится понятным. В том числе и то, что "что ж это за фигня" работает вполне очевидным образом, и не такая уж она на самом-то деле сложная.
А Чарльз, выслушав его, интуитивно, в один момент понимает, что да, так оно все и есть: та самая недостающая деталька щелкнула и встала на место, и по крайней мере с технической частью все стало ясно. И даже с остальным все было уже почти понятно... и он только из последних сил продолжал надеяться, что все-таки ошибся насчет того, почему нет ни агитплакатов с мужественным и самоотверженным лицом неизвестного металлокинетика, ни прочей восторженной пропаганды.
Шевелившееся в нем желание навести справедливость крепло с каждой минутой и требовало действия, но Чарльз по-прежнему верил, что все было, может быть, и плохо, но терпимо. К примеру, что где-нибудь в глубине механизма была небольшая – или большая, ну а вдруг – комнатка с санузлом и всем потребным для жизнедеятельности, что у главной движущей силы корабля был доступ в корабельную инфосеть и прочие базовые блага цивилизации; и все, что требовалось сделать самому Чарльзу – это поднять кипеш за права мутантов, добиться для него нормального рабочего дня, возможности покидать отсек, повидаться с семьей (потому что вот это все уже отлично объясняло упрямое молчание Магды) ну и тому подобного.
Ну и ещё нужно было немножко ему помочь в налаживании отношений с этой самой семьей, зря, что ли, Чарльз всю жизнь телепат.
А Пьетро уже просто твердо уверился в том, что это Тот Самый Чувак, и что он теперь будет не хуже Курта, настоящий папомамский ребенок, и вообще. Папка – это круто. Какой бы ни был, зато собственный. Пьетро уже сразу решил, что будет его любить и уважать, ну и всякое такое прочее. Как маму, только папку. Так что он, плюнув на чарльзовы попытки одернуть, рванулся искать чувака. Который просто обязан был там быть, двигатель-то работает и вообще все вокруг шевелится!
А Чарльз, поняв, что Пьетро уже умчался за мечтой и переубеждать его поздно, попытался найти обладателя того сознания, которое ему там мерещилось. Может, обладатель сумел бы ему хоть что-то объяснить.
Пьетро тем временем оббегал весь отсек и впал в недоумение, потому что никакой камеры, которую они предполагали увидеть, там не обнаружил. Вообще нифига, никакого намека на жилые помещения. Только какую-то хрень с лампочками нашел, навроде криокамеры, правда, слишком хитровыебанной. И они с Чарльзом добрались до неё практически одновременно, даром что Пьетро бегал всюду вокруг, а Чарльз шел почти напрямую, нащупывая незнакомый разум...
И вот тут их настигло осознание истинного масштаба пиздеца, ибо Чарльз уставился на камеру, как на поднятого мертвеца, побледнел страшно и только и сумел сказать:
– Он в сознании.
В общем, Пьетро как сообразил, что это вообще означает – он парень умный, с воображением, а папку уже успел записать в свою собственность и даже начать за него переживать – разгневался сильно. Но все-таки счел, что отрывание голов ответственных – найти ещё надо – может чуть-чуть подождать, а у них тут дела поважнее есть. Достать папку, например.
Разумеется, они с Чарльзом тут же запустили механизм разморозки. Пьетро круги вокруг камеры наворачивал, пока процесс шел, Чарльз все пытался дозваться до разума человека – а там штука своеобразная, восприятие у замороженного довольно странное, осознание себя тоже... Сложно и страшно все было, в общем. Чарльз так и не был уверен, что тот действительно его услышал, да и сам сумел считать только самое общее – что человека зовут Эрик, что чуть ли не единственное, что он в этом своем состоянии помнил – это как заставить работать двигатели и что он не должен ни на мгновение прекращать это делать, и что в криозаморозке до крайности хреново. И что что-то общее у их с Пьетро сознаний действительно было. Не то чтобы прямо такое наследственное, типа горбатого носа или цвета глаз... просто интуитивная уверенность телепата.
Но когда верхнюю крышку с криокамеры наконец сняли и посмотрели на своего замороженного, Пьетро ещё больше уверился в том, что это действительно Тот Самый Чувак. Не то чтобы они были прямо на одно лицо, ничего такого, про что можно было бы сказать "у него папин нос" или ещё что – но сходство определенно было, и слишком явственное для того, чтобы его можно было счесть случайным.
Пьетро заранее влюблен по уши, твердо решил, что "оно мое", и что он будет о папке заботиться, защищать его и вообще, как правильная семья. И что головы обидчикам отрывать, наверно, надо будет вместе, ну чтобы типа пообщаться.
А Чарльз сидит рядом, мысленно мурлычет постепенно принимающему привычные структуры сознанию ласковое "Ты не один, Эрик" – и все больше ужасается тому, что с этим самым сознанием творится. Потому что разум – с его точки зрения – совершенно восхитительный, красивый и мощный даже сейчас, но с настолько непривычными системами координат и такой... не то чтобы покалеченный, ничего жалкого в нем и близко нет... но Чарльзу все равно хочется кинуться на него с сострадательным "ах ты бедный котичка" и наперегонки с Пьетро его комфортить.
Правда, как комфортить агрессивного, озверевшего от растянувшейся на целую маленькую вечность боли психа – это Чарльз не очень представляет. Ему-то раньше приходилось иметь дело только с разумами среднестатистических корабельных обывателей, у которых трудностей-то особо и не было.
При том, что он уже начинает вылавливать из сознания Эрика факты и подробности – и не может не признать, что его желание прикончить много кого наиболее болезненными способами имеет под собой основания. Ну, может быть, не для наиболее болезненных способов – но стремление ответить ударом на удар Чарльзу в целом понятно.
Как и то, что доводить человека до такого даже ради блага корабля – совершенно не дело. Он вот уже уверен, что Эрик – если бы к нему по-хорошему – делал бы то же самое дело по доброй воле и ничуть не менее добросовестно, так что благу корабля ущерба бы не было. И что он, в общем, вполне одобряет эриково желание сместить капитана Шоу и уничтожить эту порочную практику.
Другое дело, что смещать капитана Шоу Эрик планирует по частям и в направлении ближайшей черной дыры, а подобный метод пока ещё вызывает у Чарльза неодобрение.
Хотя "планирует" – это ещё сильно сказано; Эрик пока не настолько восстановил свою и без того крайне условную адеватность, и основным устремлением у него ещё оставалось "ебнуть все это нахер, лишь бы прекратилось".
А Чарльз сидит рядом и с горечью осознает, что всем просто было похрен. Что капитан Шоу – как, вероятно, и все капитаны до него – просто считал, что ради блага корабля можно и потерпеть. И что вопросами криозаморозки никто даже не занимался – так, выяснили в начале Полета, что криогибернация не мешает использовать способности мутанта – по крайней мере, в той технической системе, которая обеспечивает работу двигателей – и тихонько прикрыли исследования от греха подальше. А то вдруг кто докопается до ненужного.
А у них же там общество всеобщего благоденствия и считается, что использовать живого человека в качестве придатка к технике – по крайней мере, без его на то желания – очень некомильфо.
А возможности рассказать о своих впечатлениях о процесса тем, кого подвергали криозаморозке, не давали. Скорее всего, они так и помирали замороженными, когда ресурс организма все-таки исчерпывался.
В общем, Чарльз сильно озабочен проблемами своего маленького космического мироздания, и даже то, что Эрик выглядит немногим старше собственного сына (ну хоть какой-то бонус с заморозки) и вообще-то очень, на его вкус так точно, красивый, замечает только тогда, когда Эрик наконец открывает глаза.
И тут же об этом забывает, потому что только что очнувшийся Эрик, с которого рабочие гипноустановки Фрост от разморозки слетели (ну не рассчитаны металлокинетики на разморозку, так что коммандер не предусмотрела подобной оказии), машинально потянулся за всем доступным металлом... и Корабль, вот вся эта огромная бандура на несколько миллионов человек, в какой-то момент действительно чуть не ебнулся. Хорошо ещё что мысль – штука очень быстрая, и Чарльз успел его подхватить, успокоить немножко и убедить хотя бы не рвать корабль на куски. Ну хотя бы пока.
А потом очень постарался не капать слюнями, вспоминая, как ощущалась вся эта силища снаружи – и в разуме того, кто ей владеет.
А потом Эрик моргнул, посмотрел на нависавшего над ним Пьетро, который весь уже издергался от волнения, и сказал:
– У тебя глаза как у Магды.
И Чарльз, который все ещё сидит у него в голове – чисто из предосторожности, а ну как ему опять захочется из Корабля металлический шарик сделать – снова впадает в состояние нерассуждающего восторга, потому что Эрик, ещё только-только очнувшийся и вообще едва соображающий, за буквально несколько долей секунды все заметил и сделал правильные выводы. По крайней мере, касательно Пьетро и некоторых фактов насчет его появления на свет.
Пьетро тоже в глубоком восхищении. У него уже совсем ваще любофь, можно брать его со всеми потрохами и делать что угодно. Ну он и начинает выражать весь свой восторг привычным ему способом, носится там вокруг, руками размахивает, рассказывает все подряд про себя, про маму, про школу, про работу, про корабль, про космического духа Санту, про папомамского сына Курта, про Чарльза и вообще про все на свете. Чарльз думал было его одернуть, потому что нечего на неподготовленное сознание так все вываливать, а ну как перегрузится и опять крышечкой ехать начнет – а потом пригляделся повнимательнее и заметил, что Эрика этот пиздец как раз наоборот, умиротворяет. Потому что совсем не то, чего тот вообще мог бы ожидать, не то, что тот в принципе мог бы себе представить – а значит, все по-настоящему, а не очередной криогенный глюк.
Так что пусть будет; да и вообще желание совсем уж радикальных мер типа ебнуть Корабль к чертям собачьим Эрика потихоньку покидает. А меньшими частями Корабля типа его капитана Чарльз, пожалуй, уже готов пожертвовать – он как раз наткнулся на эриково воспоминание о том, как тот потерял собственную мать, и окончательно утерял сострадание к оному капитану.
С другой стороны, то, какой эффект убийство окажет на и без того шаткую психику самого Эрика – это ещё бабушка надвое сказала, а у Чарльза уже тоже немножко любофь и ему хочется, чтобы там все было как есть и хоть немножко в порядке. Но заикаться насчет "а давай мы его просто сместим с поста" он пока не рискует – видно, что к таким вершинам всепрощения Эрик пока не готов... и не факт, что вообще когда-то будет готов.
В конце концов из криокамеры Эрика все-таки вынимают, Пьетро его плечом подпирает с одной стороны, Чарльз с другой и разум тоже поддерживает – и с каждой минутой все больше убеждается в своей правоте насчет неправедности прежних методов, потому что как только инстинктивное желание просто все прекратить (посредством превращения Корабля в металлолом) Эрика несколько отпустило, тот снова подключился к двигателям – и не то чтобы это требовало от него каких-то запредельных усилий и монашеского аскетизма. Возможно, долгая тренировка в отсутствие отвлекающих факторов действительно сыграли свою роль, но все же. Вывод очевиден: подобная бесчеловечность вовсе не является жизненно необходимой, а потому совершенно непростительна.
А Эрик уже потихоньку приходит в себя и уже весь такой... ну, Эрик. Медицинская помощь ему однозначно нужна, двадцать лет в криогибернации не могут пройти совершенно уж без последствий, но он уже составляет план возмездия, расспрашивает насчет наличных ресурсов и даже успевает недоверчиво-восторженно коситься на сынулю, не вполне ещё свыкшись с тем фактом, что ему тут такое внезапное пиздец-счастье свалилось. И чуть-чуть – почти тайком от самого себя – жмется разумом к Чарльзу, потому что разуму, по-хорошему, тоже надо бы медицинскую помощь.
И вот так вот они и ковыляют потихоньку к более обитаемым местам. Чарльз беспокоится, но сбой в двигателях, кажется, сочли случайностью; впрочем, очевидно, что в ближайшее же время Эрика придут проверять – люди, устроившие такую качественную конспирацию, подобные вещи на самотек не пускают. А значит, времени у них не так много. И Эрик это тоже отлично понимает, от какового факта Чарльз млеет ещё больше – он всегда любил людей, у которых есть мозг и которые умеют оным пользоваться.
Несколько сбивает его с толку тот факт, что система координат у Эрика... ну, не то чтобы сильно сбитая, но заметно отличается от той, которая принята на корабле. Стандартный тест однозначно определил бы его как безумца; Чарльз несколько в сомнении, потому что он прекрасно видит, что моральные ориентиры у Эрика есть, в подобающем количестве и адекватно друг с другом связаны... просто несколько смещены относительно ему привычных. Тот же вопрос насчет допустимости убийства как средства достижения своей цели – у Эрика однозначного внутреннего запрета на такое нет, для него все зависит от масштаба цели и её важности, и если параметры совпадут, то совестью он потом мучиться не станет. Ну и всякое в том же духе.
А сам Чарльз ещё несколько в раздрае на эту тему, поскольку убивать, как он полагает, плохо – однако же он прекрасно сознает, что сам по себе капитан Шоу ничего менять не будет, власть уступать не станет, а обезвредить его менее травматичными способами технически невозможно по причине его мутации.
У Чарльза дилемма, короче. А вот папа с сыном на эту тему уже отлично договорились, и Пьетро только в рамках попытки уважать папку не бежит поперед него отрывать голову тому чуваку, из-за которого ему пришлось расти как пробирочному, когда у него был такой клевый папка.
В общем, кое-как они добираются до условно-безопасного места. Тащить Эрика домой, в густонаселенный район, далеко не лучшая идея – все сразу заметят, начнутся расспросы и прочее, а они, по правде говоря, пока не в том состоянии, чтобы подвергать себя риску столкнуться со всеми возможными ресурсами капитана Шоу. Это считается, что боевая команда – просто дань традиции и их там человек десять от силы, а как оно на самом деле... черт его знает, вот про металлокинетика тоже никто не знал.
Пьетро, разумеется, натащил всего, что нужно, чтобы привести папку в порядок, и ещё немножко необязательной фигни вроде конфет, чипсов и прочего, и всячески его обожает. Эрику от этого слегка стремно, но приятно, и вообще его воспитывали в понятиях о ценности семьи, так что даже двадцать лет в мало подходящих для человеческой психики условиях этого не изменили, и сыночка был сразу записан в объекты опеки, защиты и обожания. Пока, правда, выходит больше наоборот, но это тоже более-менее укладывается в схему, так что Эрик стремается больше с непривычки.
А Чарльз там тоже сидит рядом и аккуратненько отслеживает состояние эриковой психики, поражаясь и восхищаясь тем, что там от этой психики вообще осталось хоть что-то внятное. И потихоньку признает, что вот это – как бы странно и даже страшно оно для него ни выглядело – тоже один из вариантов нормы, и что понятие нормы на корабле следует расширять. И что, пожалуй, именно этот вариант нормы сейчас подходит лучше всего – только не сам по себе, а в комплекте с сопутствующими обстоятельствами. Вроде факта наличия Пьетро – который обязует Эрика помнить том, что надо не просто разъебать все неправильное, не заботясь о последствиях, а ещё и сделать потом из этого что-нибудь функционирующее – и, наверное, самого Чарльза, который, возможно, сумеет не дать Эрику пересечь некую грань, за которой тот мог бы стать ничуть не лучше Шоу.
Ну и ещё ему самому тоже очень приятно, что Эрик его присутствие в своем разуме принял абсолютно нормально – чего он, в общем-то, не ожидал после того, что там устроила Фрост. Она-то особо не церемонилась, металлокинетики – материал одноразовый.
Однако рано или поздно настает момент, когда им приходится разделиться – отсутствие сразу нескольких человек на своей работе неизменно заметят; так что после недолгого совещания Пьетро отправляется домой – показаться маме, сходить на работу, заодно отметиться чарльзовой карточкой где-нибудь и написать от его имени письмо с просьбой о выходном для сонастроечной медитации (ну или ещё какой-нибудь вполне обычной для телепатов хрени, которая не вызовет подозрений) – в общем, навести конспирацию. А Чарльз остается с Эриком – вдруг ему ещё понадобится какая-то помощь (вряд ли, судя по состоянию, но вопрос отходняка после многолетней гибернации неисследован и возможно все), да и вообще, чтобы ему не оставаться снова в одиночестве, мало ли что там у него опять в разуме случится.
Разговаривают, знакомятся получше, Чарльз рассказывает о том, как они вообще Эрика нашли и с чего все это началось, обнаруживают, что плохо представляющий правила обожания папки Пьетро припер им ещё и шахматы, играют... Где-то там Чарльз и вспоминает, что он, помимо всего прочего, ещё и молодой здоровый мужчина, да и Эрик на него реагирует... ну, насколько он, не до конца отошедший от разморозки, в принципе способен на него реагировать, но примерно в том же ключе.
Чарльзу от открытия сего факта несколько неловко, потому что ему уже все уши прожужжали про настоящую папомамскую семью, и к Магде он хорошо относится и перебегать ей дорожку не хочет; но Эрика хочется тоже, потому что это вообще редкость – чтобы Чарльзу кого-то хотелось и разумом, и телом. С телом-то раньше ещё ничего было, привлекательных мутантов вокруг довольно много, а вот чтобы такой красивый, мощный разум, да ещё и не шугался, а наоборот, позволял пригреться внутри – это уже событие.
Так что Чарльз там молча и страшно юстится, а Эрик постепенно приходит в себя после разморозки и просто на него философски любуется: Чарльз ему нравится, но в списке задач всякие там отношения (с кем-либо кроме новообретенного сыночки) и тем более секс где-то на пятых-шестых позициях после убийства Шоу и уничтожения порочной системы. Магду Эрик, кстати, вспоминает с теплотой, но уже без той безумной юношеской влюбленности: понимает, что за прошедшие двадцать лет та девчонка, которую он знал, повзрослела и вырастила сына, да и его там в криокамере потрепало так, что она его тоже вряд ли узнает.
В общем, Эрик потихоньку строит планы, Чарльз с одной стороны планы не одобряет в силу излишней – на его взгляд – жесткости, но сам при этом сомневается, что его более мягкий вариант окажется достаточно эффективен, и точно знает, что Эрика уровень эффективности его планов не удовлетворит; но делать явно что-то надо. Хотя бы потому, что сейчас вопрос стоит уже не о том, замалчивать ли происходящее, а о том, что либо они – либо их.
К концу суток Эрик уже в себя пришел, Чарльз, напротив, несколько издергался от неясности ситуации, но тоже готов действовать – по ситуации, раз уж не получается продумать все как следует; и тут к ним возвращается Пьетро. Который, как выяснилось, тоже не терял времени зря, и, припомнив все, что Чарльз ему рассказал о собственных социологических открытиях, забежал к папе Курта и обронил пару фраз, потом забежал к другу папы Курта и тоже побеседовал.. и, в общем, заручился если не поддержкой, то как минимум обещанием не кидаться вот прям сразу на помощь капитану Шоу, а несколько... задержаться с предписанной по уставу реакцией.
И отправились они все устраивать государственный переворот. До капитанского мостика добрались тихо и быстро, Чарльз не просто так там был; на мостике вот, однако, пришлось маскировку сбрасывать, потому что Чарльз все же настоял на "вначале поговорить" – вдруг бы Шоу таки сумел оправдаться. Чарльзу и самому трудно придумать хоть сколько-нибудь приемлемое оправдание многовековому методичному использованию собратьев подобным бессовестным образом, но мало ли. Ну и вообще концепт "просто кого-нибудь убить" все ещё не умещается у него в голове.
Капитан Шоу, однако, возможности не оценил и вообще, кажется, не считал, что ему есть за что оправдываться; этого Чарльз не знал точно, потому что капитанский шлем помимо всего прочего блокировал телепатию. Но то, что обращаться к и без того злому как черт Леншерру "мой маленький Эрик" не следовало – это и безо всякой телепатии было понятно. И выставлять двадцатилетнюю пытку как благодеяние тоже. Шансы капитана Шоу на выживание стремительно падали, и не в последнюю очередь из-за самого Чарльза: гуманизм гуманизмом, но нужно же было положить конец этому беспределу.
Присутствующая на мостике часть команды взирала на это с изрядным изумлением (кроме разве что Азазеля, Риптайда и пары-тройки их подчиненных, которые предполагали нечто подобное); Эрик всегда был харизматичным засранцем, так что после его пылкой бунтарской речи разглагольствования Шоу про благо корабля звучали довольно уныло, тем более что люди собрались разумные и интеллектуально развитые и прекрасно понимали, что этот вот бесконечный путь их корабля, по сути, никуда не ведет. А тут им предлагают наполнить все это новым смыслом и вдобавок подправить не отвечающую базовой человеческой морали ситуацию с жертвенными металлокинетиками.
Ну и то, что Эрик при этом Корабль этак легонько тряхнул в особо драматичном месте, а потом вообще демонстративно двигатели вырубил, тоже сыграло свою роль. Потому что у Шоу, конечно, мутация крутая... но так уж вышло, что в космосе кто держит двигатели – тот и альфа-мужик, ибо без двигателей никто никуда не полетит.
Капитан Шоу, не иначе как от осознания своего бедственного положения, откровенно сглупил: в ответ на какую-то реплику фыркнул что-то вроде «что, думаете, вы тут самые умные? Вон баба твоя тоже думала…» - и кратко рассказал про аферу Магды, которая преизрядно сложную схему закрутила в своей попытке скрыть эриково отцовство и уберечь своего мелкого. И закончил заявлением насчет того, что спустил ей это с рук только потому, что надеялся, что ребенок унаследует дар Эрика...
Пьетро в шоке и бешенстве, что какая-то сволочь (уже обидевшая его папку) посмела думать ещё и о том, чтобы что-то сделать его маме; Эрик вообще уже в состоянии практически берсерка, потому что эта сволочь мало того, что убила (а то и хуже) его мать и засадила его самого в криокамеру на дофига лет, так ещё и на мать его ребенка тявкает и его ребенка к той же судьбе собиралась приговорить… И даже у Чарльза уже кончилось терпение, и он совершено утерял желание взывать к милосердию (отсутствующему как класс) своих спутников – зато приобрел взамен желание тоже попинать труп.
Короче говоря, шлем Эрик с Шоу сдернул, Пьетро вырубил коммандера Фрост, которая попыталась прикрыть капитана от Чарльза, Чарльз держал Шоу, чтобы тот не делал глупостей и не разъебал пол-Корабля (а тот, сволочь такая, собирался, чтобы хотя бы не одному дохнуть); присутствующая при этом команда охуевала, но желанием вмешиваться не горела – Эрик уже показал, на чьей стороне тут сила и что он не постеснялся бы её применить, а оказаться в космосе без скафандра никому не охота. Азазель с Риптайдом, прослушав программную речь нового претендента на капитанство, тоже решили, что возможность что-то изменить им нравится больше, чем перспектива маяться одной и той же хренью до конца жизни и передать эту же самую хрень своим детям, так что они тоже тихонько стояли в сторонке и ждали результата.
Вот так, собственно говоря, капитана Шоу и убили. Вообще-то нетрадиционный метод смены власти, но команда спорить с человеком, способным на подобное, уже как-то не решилась. Когда Эрик развернулся к ним и обвел взглядом формата "ну что, есть ещё претенденты на капитанское кресло?", все дружно решили, что не, окей, вот этот чувак вполне сойдет, тем более что двигатели, опять-таки, полностью в его руках. Азазель подошел, представился и сразу деловито занялся уборкой, то бишь, взял труп и телепортнулся на пару секунд с ним в космос; Риптайд подошел, представился, принялся вводить нового капитана в курс дела; Чарльз поморщился, повздыхал, но кресло капитанского телепата оказалось удобное – а ему все равно надо за Эриком приглядывать, а то Эрик, конечно, хороший, но методы у него иногда...
А Пьетро там поносился вокруг, поносился, и неожиданно случилась какая-то мелкая внештатная ситуация – допустим, сбитые с толку внезапной сменой власти пилоты забыли, что у них там вообще-то астероидный поток поперек курса намечался; однако же астероидный поток вежливо ждать, пока они там со всем этим разберутся, не стал, в результате чего ситуация получилась несколько напряженная. Пилоты занервничали, принялись срочно требовать, чтобы им вот прям щас немедленно высчитали траекторию и поправку к курсу, и болтавшийся рядом Пьетро этак как ни в чем не бывало сообщил им нужное число. Старший пилот на него посмотрел скептически, однако же буквально сразу после этого компьютер мелодичным механическим голосом повторил то же самое число. Все несколько обалдели, а Пьетро только плечами пожал: дескать, я считаю быстрее ваших машин. Старший пилот охренел ещё более: дескать, а чего ты, пацан, тогда не сидишь тут у меня в соседнем кресле уже второй год? На что Пьетро язвительно ответствовал: дескать, кадровая политика капитана Шоу предполагала, что я не гожусь ни на что большее, чем бегать по кораблю с посылочками. Взгляд у старшего пилота сделался такой, что сразу стало ясно: вот теперь и он стал поминать капитана Шоу не с добром.
Эрик времени зря терять не стал и тут же изрек: лейтенант, я буду крайне благодарен, если вы возьметесь за его обучение. Полагаю, пилот-навигатор со скоростью реакции меньше фемтосекунды принесет кораблю больше пользы, чем ещё один курьер.
На него старший пилот теперь посмотрел чуть с большей теплотой (новый капитан не без мозгов, значит, жить можно), перевел взгляд на Пьетро и, чуть помедлив, гаркнул: завтра к началу бета-смены чтоб был в третьем учебном классе, кадет. И довольный, как слон, Ртуть ответствовал: "Есть, сэр!"
Ну и в общем всестало хорошо.
И они все полетели себе дальше, но уже не просто абы как куда глаза глядят, а все-таки начали присматривать какую-никакую планету для колонизации.
 

запись создана: 28.02.2015 в 10:15

@темы: Я, аффтар!, а у меня хорошая кислота, АУ, совсем АУ

---

Блять, эта женщина меня убивает. Ну кому она нахуй что доказывает? И так уже ясно, что мы с ней вдвоем этот ремонт не осилим, так нет, её все жаба давит заплатить рабочим за то, что мы якобы можем сделать сами. Нет, в теории - можем. Только НАХУЯ, когда умелые люди все то же самое сделают быстрее и качественнее.

И я б ей, наверно, и слова не сказал, но она мне уже задолбала жаловаться на то, как она устала от этого ремонта, от грязи в доме и прочих неизбежных последствий.

Нахрен. Если окажется, что мне хватит новой зарплаты на то, чтобы заплатить кому-нибудь за эту чертову работу - так и сделаю. Лишь бы мне наконец перестали ебать мозг всей этой херью.

Мда. Вот вам и результаты моих попыток выражаться хотя бы отчасти цензурно. Скудное получилось "отчасти".

@темы: признание в ненависти, Рры!, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с)

---

И вновь убеждаюсь в том, что надо таки искать себе своего постоянного психолога. Вот чтобы как пишут, личная терапия на сколько-нибудь там лет. Потому что в голове столько хлама, что тут реально понадобятся годы, чтобы разобраться. И будет нудно и утомительно, даже в чисто физическом смысле, потому что защитных, компенсаторных и прочих механизмов тоже наросло дохуя, и их даже отчасти снять - реально тяжелый труд.

Всего-то разрешил себе пару минут поплакать в присутствии другого человека - а ощущение такое, будто вагон стройматериала разгрузил. И нет, блять, не преувеличиваю. До дома и то доползал перебежками, через две кофейни, и это при том, что большую часть пути ехал на метро.

@темы: самовскрытие, втупляя на себя любимого, гей-парад тараканов