Усе. Засим, дорогие друзья, кошЪ исчезает ещё на пять дней и будет набегать в интернеты редко и урывками. Надежда сделать за это время что-нибудь полезное у коша мала до крайности, увы...(

@темы: объявления

---

Следы в пыли, глава 10

8-29.04.13

Весть об отправлении экспедиции свалилась на него, как снег на голову.
– Какие ещё два дня? – не поверив собственным ушам, возмущенно переспросил Андерс и с подозрением уставился на близнецов, стоявших перед ним воплощением фразы «Мама, это не мы сожрали все варенье!». – Это что, шутка такая?
– Если бы, – скривившись, вздохнул Риан. Из-под нарисованных на его лице смущения и вины постепенно начало проступать куда более искреннее раздражение, и Андерсу на мгновение стало неуютно.
– Сглупили мы, – самокритично признался Дар и, тихо рыкнув, принялся вышагивать из стороны в сторону с таким видом, будто ему не терпелось кого-нибудь убить. – Бартранд, варриков братец, тот ещё жук, как оказалось. Даже Варрик от него такой подлянки не ждал, мы их как раз застукали, когда они друг на друга орали. Иначе, наверно, узнали бы обо всем ещё позже – пока там посыльный от нашего славного барда нас нашел…
– Это попросту нелепо, не может гном-торговец этого не понимать, – нахмурившись, озадаченно покачал головой Андерс. – Невозможно подготовиться к такому походу за два дня. Да у меня одного только на варку зелий неделя уйдет!
– Не уйдет, солнце, – мрачно сказал Риан, в голосе которого снова мелькнула виноватая нотка. – Этот бородатый чмырь загнал нас в угол. Ему кто-то насвистел, что деньги мы уже почти собрали, так он недели полторы назад начал собирать людей. Людей, припасы, снаряжение…
– И ведь как подгадал, сука! – с каким-то злым восхищением продолжил за него Дар. – Слишком затягивать с выступлением нельзя, провиант начнет портиться – в здешней сырости даже солонина долго не держится. Да и денег-то на самом деле не так много, а каждый день простоя – это плата наемникам, которые разбегутся, как только кончится золото.
Андерс угрюмо кивнул: ловушка действительно была сработана на славу. Вздумай близнецы протестовать, и Бартранд, мудрый, предусмотрительный и, конечно же, кристально честный, заявил бы, что оповестил их загодя – и даже если бы гномы Торговой Гильдии, надзиравшие за сделками, поверили бы не своему товарищу, а бывшим наемникам из людей, свое веское слово сказал бы господин Здравый Смысл. Никто не позволил бы уже купленным припасам пропадать впустую. Собственно говоря, даже попытка продать их и позже закупить свежие обернулась бы серьезными финансовыми потерями, да и репутация Тетраса-старшего в этом случае оказалась бы подмочена, чего он никак не мог допустить. И, поскольку он был отнюдь не последним гномом в Гильдии, его соплеменники тоже приложили бы руку к предотвращению подобного казуса.
– Ясно. Деваться некуда, – заключил он и, задумчиво взъерошив волосы на затылке, критически оглядел свои шкафчики с припасами. Зелья придется выгрести все, оставив разве что успокоительные – на Глубинных Тропах от них все равно мало толку. Ещё нужно будет наварить целебных припарок и эльфийского корня; восстанавливающее зелье было бы лучше, но у него осталось только три склянки, а на приготовление требуется не меньше пяти дней, иначе получится жидкий отварчик вместо средства, способного поднять человека чуть ли не из могилы…
– Составь к вечеру список того, что ты не успеваешь подготовить сам, – прервав его размышления, распорядился Дар. Андерс машинально кивнул и лишь секундой спустя удивился его откровенно повелительным интонациям, так похожим на ещё не успевшие изгладиться из его памяти манеры Сураны. Обычно Хоуки, в отличие от Стража-Командора, предпочитали делать вид, что они даже не первые среди равных, а всего лишь те, у кого самое длинное шило в попе – но при этом их маленькая стайка безумцев почему-то не уступала в эффективности даже выдрессированным лично Стражем Мак-Тиром отрядам. – У нас ещё осталось немного денег, так что требующие длительной варки зелья можно будет купить у травников.
– Лириум, – сказал Андерс, зябко передернув плечами от мысли о том, во что же он все-таки ввязывается. – Гребите весь лириум, какой достанете: у торговцев, на черном рынке, у контрабандистов, да хоть с трупов снимайте. Чтобы не меньше чем по десятку флаконов на рыло, а лучше больше. Этой дряни вечно не хватает, а мешать зелье из сырой руды в походе – чуть не на коленке, да ещё и под факелами – это проще сразу зарезаться. И чище.
Риан деловито кивнул и вопросительно приподнял бровь, но Андерс только покачал головой:
– Вначале проверю, что у меня с собственными запасами, и уже тогда скажу, что ещё понадобится. Мы тоже не тягловые бронто, всю лавку Солвитуса на себе не утащим, придется выбирать.
– Хорошо, – тоже кивнул Дар. Его губы едва заметно изогнулись во всего лишь намеке на улыбку, но Андерсу отчего-то сразу стало спокойнее. – Мы пока поищем возможность подлатать броню, не сменяв за это собственные шкуры. Если вспомнишь что-нибудь срочное, пришли кого-нибудь к Варрику, а остальное обсудим вечером.
До вечера, близнецы, конечно же, не дотерпели: они влетели в клинику от силы часов через пять после ухода, и вскоре Андерс, не успев ничего сообразить, обнаружил себя полуголым в какой-то халупе в Нижнем Городе, а подслеповатый гном с растрепанной клочковатой бородой деловито простегивал подкладку его мантии лириумной нитью, не обращая внимания на чуть не приплясывавшего от нетерпения Риана. Вернув одетого в подновленную броню Андерса, несколько оглушенного этим стихийным благодеянием, на место, близнецы забрали у него список необходимых снадобий и снова куда-то умчались. К немалому удивлению целителя, Дар, оставленный присматривать за недоваренными бальзамами, умудрился нигде не напортачить, и результат их совместных усилий оказался вполне приемлемым – по крайней мере, по качеству он ничуть не уступал покупным зельям.
Традиционные посиделки в «Висельнике», обычно по-домашнему уютные, с легким оттенком веселого безумия, в этот раз напоминали скорее военный совет. Неизменно жизнерадостный Варрик был сосредоточенно-мрачен и время от времени бурчал себе под нос что-то вроде «а что вы хотели от гнома из Торговой Гильдии» таким тоном, будто хотел уверить хотя бы себя, что не обязан был предусмотреть то, чего предусмотреть никак не мог. Дар с Рианом сосредоточенно считали деньги, полуразвалившиеся от интенсивного использования амулеты и строчки в списке зелий и сопутствующих материалов, и Андерс, отметив в нем предметы первоочередной важности, отправился улаживать собственные дела.
Магазинчик Лирен был уже закрыт, но после минутного колебания он все же постучал в дверь и принялся ждать. Пожалуй, он ничуть не удивился бы, если бы ему на голову выплеснули помойное ведро и ограничились этим, однако через несколько секунд дверь все-таки распахнулась, и он тут же проскользнул внутрь.
Его последний серьезный разговор с Лирен закончился не лучшим образом, и с тех пор все их общение сводилось к кратким, сугубо деловым репликам, касавшимся в основном пожертвований и материалов для клиники. Так что и от нынешнего визита Андерс ничего хорошего не ждал, надеясь добиться в лучшем случае того, чтобы его пациенты не остались совсем уж без присмотра. Ради этого он готов был стерпеть и обвинения в запредельной наглости, позволившей ему явиться за помощью к тем, кого он крепко подвел, и требования немедленно оставить мысли об этой подозрительной авантюре, в которую его втянули не менее подозрительные личности – в общем, все, что могло прийти в голову вздумавшей его воспитывать пожилой женщине. Однако Лирен, выслушав его сбивчивые объяснения, только сочувственно охнула, крепко обняла его и, посмотрев на него с неожиданной, почти материнской теплотой, попросила себя беречь. И, конечно же, пообещала приглядеть за тем, чтобы клинику не разорили в его отсутствие.
В «Висельник» Андерс, нагруженный разнообразными снадобьями и свертком чудом доживших до вечера пирожков, которые пекла одна из помощниц Лирен, вернулся только глубокой ночью. Хоуков там уже не было, да и Варрика он едва разглядел за четырьмя огромными, чуть ли не в гномский рост рюкзаками, из которых в художественном беспорядке торчали скатки одеял, охвостья арбалетных болтов и какие-то ещё, замотанные в промасленную ткань и оттого неопознаваемые предметы.
– Половину этого барахла тут оставим, – подняв голову, честно предупредил Варрик, выпрямился и, смерив Андерса критическим взглядом, сунул ему в руки извлеченный невесть откуда сверток, фонивший магией так, что сводило пальцы. – Переодевайся, старый хлам оставь – загоним кому-нибудь, может, ещё на пару склянок лириума хватит.
Андерс, недоумевая, проводил взглядом гнома, снова скрывшегося в завалах, и, скинув собственную ношу на стол, развернул подарок. Внутри оказался комплект амулетов, заметно превосходивших по мощности его собственные и почти не имевших следов использования, и несколько удивившее его «переодевайся» разом обрело смысл.
– И кого они за это убили? – с трудом скрутив с пальца старое, приросшее, казалось, намертво кольцо, полюбопытствовал он. Потускневшая руна, потеряв контакт с его кожей, мигнула последний раз и погасла окончательно. – В обычных лавках такие вещи не продаются, а добраться до Казематов и обратно они бы попросту не успели.
– Я не спрашивал, – отмахнулся Варрик и тут же, как будто угадав его следующий вопрос, ехидно хохотнул: – Кого-то точно убили, потому как себя они тоже не обидели, да и мне обновок приволокли. Может, плешивой шавке Миирану старые долги припомнили, недаром же он на них так настороженно поглядывал. Видать, и правда утеснил в чем, а они ребятки памятливые.
Андерс хмыкнул и, в задумчивости подкинув на ладони негромко звякнувшие кольца, надел их: два, с защитными рунами, сели идеально, а вот третье, целительское, налезло только на мизинец, зато там устроилось так уютно, словно его ковали прямо вокруг андерсова пальца. Он не без сожаления стряхнул старые, привычные амулеты в варрикову лапищу и, поправив ещё не обтершуюся, царапучую цепочку, прикрыл зачарованный на защиту от магии кулон шейным платком. Как бы ни ценили своего лекаря обитатели Клоаки, но крупный, пусть и трещиноватый гранат, достаточно светлый для того, чтобы сойти за рубин хотя бы издали, стал бы для измученных бедностью беженцев слишком большим искушением.
Следующий день, как и следовало ожидать, пронесся мимо него, словно стадо взбесившихся бронто. На жаровнях выпаривалась дюжина бальзамов разом, Андерс метался между ними, стараясь не влепиться в угли какой-нибудь недостаточно защищенной частью тела, и даже явление хартийцев, не вовремя возобновивших попытки подмять его под себя, отметил разве что краем сознания, уже после того, как их вынесло за дверь его раздраженным рыком. Близнецы заглянули к нему всего дважды, убедились, что все идет своим чередом, и испарились снова, и Андерс, отмахнувшись от глупого ощущения покинутости, очнулся только тогда, когда его вдруг подхватили под колени и под мышки и, деловито затащив в его спальную каморку, аккуратно положили на кровать.
– Я же ещё не закончил! – растерянно запротестовал он, не веря своим глазам: Дар, натягивавший ему на плечи одеяло, ещё умещался в его картину мира, но вот Риан, стаскивавший с него сапоги с сосредоточенным видом обеспокоенной мамочки… А прикосновение пальцев, ласково погладивших его под коленями, ему и вовсе просто примерещилось.
– Там уже немного осталось, – успокоил его Дар, присев на край койки, и легонько похлопал его по плечу, прося остаться на месте. Андерс нахмурился и, протестующе мотнув головой, попытался сесть, но легшая ему на грудь дарова ладонь не сдвинулась ни на волос, не позволив ему даже приподняться на локте. Он растерянно посмотрел на Дара, чувствуя, как от внезапного осознания собственной беспомощности сильнее забилось сердце, и тот понимающе улыбнулся: – Все ведь уже готово, нужно только остудить и разлить по склянкам. Мы с братом вполне с этим справимся, а тебе надо как следует отдохнуть. Выходим завтра с рассветом, и нам ведь совсем не нужно, чтобы ты засыпал на ходу, верно?
– Верно, – неохотно согласился Андерс и, неловко поерзав под снова ставшей невесомой, будто новорожденный котенок, рукой Дара, отвел взгляд. Возражать и сопротивляться было совершенно бесполезно, ему ли не знать хоуково упрямство, но отчего-то безумно хотелось предпринять ещё одну бессмысленную попытку. Просто чтобы снова почувствовать, как неумолимо и бережно его втиснут в отощавший матрас – как будто это могло стать началом чего-то совсем иного…
Андерс на мгновение прикрыл глаза, обрывая неуместную, слишком желанную мысль.
Риан темным силуэтом замер у изножья его койки, и только его глаза время от времени вспыхивали, отражая падавший из лаза в каморку свет. В очертаниях его плеч отчетливо читался укор, и Андерс, все ещё чувствовавший на себе взгляд Дара, одновременно ласковый и неумолимый, обреченно вздохнул:
- Только не перепутайте этикетки.
Близнецы удовлетворенно кивнули, и Дар, ещё раз поправив ему одеяло, поднялся на ноги и выбрался из каморки. Замешкавшийся на пороге Риан обернулся, и Андерсу почудилось, что в блеснувших хищным золотом глазах отразилась вовсе не растрепанная и умильная одеяльная гусеничка, а притягательный, желанный мужчина, чье тело жаждало его прикосновения. Однако Риан только улыбнулся и, пожелав ему спокойной ночи, последовал за братом. Заменявшая дверь шторка упала за его спиной, приглушив и без того неяркий свет горевших в клинике ламп.
Вот такая спокойная ночь, мрачно подумал Андерс, свернувшись клубочком лицом к стене, и, чуть не запутавшись в складках собственного одеяла, полез рукой в штаны. Ему действительно стоило выспаться перед ранним пробуждением – выспаться, а не ворочаться на кровати всю ночь, представляя, как сдернувший с него сапоги Риан стал бы гладить его лодыжки, довольно взмуркивая всякий раз, как нащупает отзывчивое на ласку место. Или как Дар так же уверенно и твердо прижал бы ладонью его поясницу, заставляя прогнуться, а потом целовал бы его под затылком и терся щетинистой щекой о плечо.
Доносившиеся из-за дощатой стенки приглушенные голоса постепенно смолкли, и бездумно наслаждавшийся их звучанием Андерс закусил губу, до боли отчетливо представив, как низкий, щекочущий ухо шепот сменился бы почти неслышными резкими вздохами – и кружившие под зажмуренными веками разноцветные пятна полыхнули слепящим светом, сливаясь в белую пелену.
На площади перед зданием Торговой Гильдии было шумно и зябко: только-только выползавшее из-за горизонта солнце уже заливало крыши золотистым светом, но согреть воздух ещё не успело. Андерс поначалу удивился многолюдью, но затем заметил в толпе одетых в простые полотняные платья женщин, которые время от времени с плачем висли на шеях одоспешенных, смущенно хмурившихся мужчин, и сообразил, что немалая часть собравшихся просто пришла проводить родных. Немногочисленные наемники-люди выделялись среди низкорослых гномов, как мачтовые сосны в лиственном лесу, и Андерс едва разглядел за их спинами торчавшего на крыльце Торговой Гильдии Бартранда, который нервно вертел головой и с каждой минутой хмурился все сильнее. Хоуков рядом с главным организатором экспедиции почему-то не было, найти их в толпе Андерсу тоже не удалось, и он, и так чувствовавший себя несколько неловко в окружении людей и гномов, которые вроде бы знали, что делают, начал тревожиться.
Кое-как пробившийся к нему Варрик в ответ на его обеспокоенный взгляд только флегматично пожал плечами и, скинув свой рюкзак на мостовую, принялся перетягивать чем-то не понравившиеся ему ремешки. Андерс посохом оттолкнул руку воришки, вздумавшего под шумок пощупать его собственный рюкзак и настороженно сощурился, выискивая Дара с Рианом взглядом. Покрикивавший на возчиков Бартранд упер руки в бока барским, демонстративно вальяжным жестом, но что-то в его повадке все равно выдавало напряжение и неуверенность.
Близнецов все не было. Отправлявшиеся в экспедицию мужчины уже распрощались с родными и разошлись по своим местам, а повозки, запряженные флегматичными мулами, начали выстраиваться в походном порядке. Бартранд убедился в том, что завладел всеобщим вниманием, и, ухмыльнувшись почти свирепо, начал напутственную речь, изобиловавшую примитивными, на грани откровенной грубости метафорами. Походники, едва дождавшись, пока он закончит, взорвались воодушевленными криками, однако под суровыми взглядами не успевших разойтись жен и подруг постепенно умолкли.
– Я уже не маленький! – раздался в наступившей тишине возмущенный вопль. Варрик, сидевший рядом с Андерсом на невесть откуда взявшемся пустом ящике, хохотнул и привычно вытащил из-за пазухи свой дорожный блокнот. – Я иду с вами, и все тут!
Оглянувшийся в поисках источника звука Андерс наконец увидел Карвера: тот, с примотанным поверх наспех собранного рюкзака двуручником, раскинул руки, перегородив выходившую к противоположному концу площади узкую улочку, и явно пытался всем своим видом изобразить непреклонную решимость. Со спины его попытки выглядели довольно жалко… да и с лица, пожалуй, тоже, потому что секундой спустя растопырившегося, как сердитый кот, воина с двух сторон подхватили под мышки и вынесли на площадь, освободив проход. Ответа словесного его, кажется, и вовсе не удостоили.
– Не надо, мальчики. Пожалуйста, не оставляйте меня совсем одну! – Голос монны Леандры Андерс едва расслышал и, подхватив свой рюкзак на плечо, принялся пробиваться к Хоукам. Выбравшись на открытое место, Дар с Рианом на мгновение замерли, окинули площадь ищущим взглядом и, заметив Андерса, едва различимо улыбнулись.
– Вы меня вообще слушаете?! – взорвался опущенный на землю Карвер. У Андерса мелькнула мысль, что сейчас он попросту сорвет меч со спины и примется выражать свое возмущение более наглядным способом, но тот лишь кинулся наперерез братьям и снова воздвигся у них на пути воплощением праведного гнева. – Какого хрена вы опять задвигаете меня в сторону, как будто вы одни тут способны дело делать, а я так, бесплатное приложение, ворон пугать? – Он набрал воздуха в грудь и, проигнорировав увещевания пытавшейся поймать его взгляд матери, прорычал: – Вы же этого своего берете, а я чем хуже?
Успевший протолкаться к ним Андерс озадаченно моргнул, глядя на чуть не ткнувшийся ему в нос указующий перст, и, встретившись с Карвером глазами, насмешливо приподнял бровь. Тот вспыхнул, мгновенно залившись краской от скул до кончиков ушей, и резко развернулся к братьям – вспомнив, к счастью, что тыкать в людей пальцами невежливо, и убрав руку. Крохотная морщинка между бровей Леандры, смотревшей на младшего сына, заставила Андерса заподозрить, что этот не вполне приличный жест Карверу ещё припомнят, но пока женщина промолчала.
– Мелкий, будь мужчиной и воспользуйся мозгом. Теоретически он у тебя есть, – с отчетливо слышавшейся в голосе досадой проговорил кто-то из близнецов. Похоже, уже не в первый раз: обычно чуть изогнутые, словно в предчувствии улыбки, губы были напряженно сжаты. – Маму нельзя оставлять с Гамленом, и ты должен о ней позаботиться.
– Я не мелкий! – рявкнул Карвер, но Риан нехорошо сверкнул глазами, как будто только этого и ждал, и ядовито-бархатным тоном произнес:
– Вот и докажи.
Карвер хватанул ртом воздух, как будто его ударили под дых, но придумать достойный ответ не успел.
– Разобрались наконец? – раздраженно гаркнул самую малость расслабившийся Бартранд. – Уйдите-ка вы с дороги, дамочка, отправляемся!
Над головами мулов защелкали кнуты, и повозки, постепенно разгоняясь, одна за другой покатили к северным воротам. Даже когда караван набрал скорость, угнаться за ним на своих двоих не составляло труда, так что Андерсу с Варриком вполне хватило времени поприветствовать монну Леандру, пообещать ей присматривать за близнецами и даже поцеловать на прощание руку. Замерший за плечом матери Карвер все это время хмуро молчал, и Андерс, уже поворачивая за угол вслед за старшими Хоуками, все-таки не удержался и показал ему язык.
Стоило отдать Бартранду должное: организатором он оказался очень и очень хорошим. Повозки шли небыстро, так что ни люди, ни животные не выбивались из сил, однако к вечеру выяснилось, что от Киркволла их отделяло уже более четырех лиг. Андерс с Хоуками и вовсе шли налегке: в выделенной им повозке с лихвой хватало места для трех рюкзаков, так что единственным их грузом оставались посохи и боевые наборы зелий. Ни то, ни другое, впрочем, не понадобилось, поскольку обитавшие у окраин города разбойники явно не хотели связываться с довольно многочисленным отрядом вооруженных до зубов мужчин, с которых – пока, как надеялись участники похода – даже взять было нечего.
– Я уже начинал опасаться, что он прикажет отправляться без вас, – хмыкнул Андерс, проводив взглядом прошедшего мимо Бартранда. Привала на обед тот решил не устраивать, так что теперь вдоль вереницы неспешно ползущих по дороге повозок шел кряжистый лысоватый гном, который раздавал возницам и наемникам нехитрую снедь – хлеб, солонину, уродливые куски непонятно чего, которые при ближайшем рассмотрении оказались половинками яблок, засушенными до совершенно каменного состояния. Сам господин Тетрас-старший, сурово насупив брови, шествовал за «кашеваром» и бдительно следил за тем, чтобы никто не пытался ухватить лишнего.
– Не приказал бы, – усмехнувшись, уверенно возразил Дар. Андерс с любопытством посмотрел на него, и он продолжил, выразительно поведя полуобгрызенным «десертом»: – Не дурак же он, хоть и сволочь. Ну куда бы он наугад потащился?
– Мы же ему карты не отдали, – уточнил успевший дожевать собственное яблоко Риан. Андерс, сам не знавший, чего ожидать – может, рассказа о вере в людей, то есть гномов, и приведения в пример Варрика – невольно фыркнул и, встретившись со смеющимся риановым взглядом, беззлобно пихнул его кулаком в бок.
К вечеру второго дня пути небо затянуло тучами, и вскоре полил дождь. Варрик, на ходу вытягивавший из Андерса байки о проделках скучающих юных магов, ехидно похмыкал, но парой минут спустя, полюбовавшись на философски мокнущих близнецов, вытащил из своего рюкзака четыре тонких, абсолютно невесомых капюшона из рыбьей кожи: такие носили привыкшие к вечной непогоде гваренские моряки, чтобы не студило голову и не затекало за ворот. Вид у расправлявших полупрозрачные пелеринки близнецов был, честно говоря, презабавный, но уже через пару часов в обращенных на них четверых взглядах не было ни следа насмешки, только чистая, беспримесная зависть.
Куда хуже было то, что к ночи дождь разошелся ещё сильнее. Бартранд беспрерывно брюзжал, пытаясь отыскать приемлемое место для ночевки: они как раз заехали в низину, и петлявшую между плоских холмиков дорогу то и дело пересекали новорожденные ручейки, а до ближайшего более-менее сухого места было не меньше часа ходу. На ночь все равно пришлось останавливаться позже, чем запланировано, разжечь костры из успевшего промокнуть хвороста тоже не удалось, и ворчащие наемники, разобрав сухой паек, разбрелись по своим повозкам.
К сожалению, транспорт был сработан под гномий размер, так что удобно устроиться на тюках с походным припасом было невозможно. Андерс, на всякий случай обойдя лагерь в поисках раненых и увечных, был поражен неожиданной человеческой кротостью: долговязые наемники-люди смиренно сворачивались в тесном пространстве под парусиновыми пологами в самые невозможные позы, а демонстративно недолюбливавшего «дылд» Бартранда кляли разве что вполголоса и то лишь убедившись в том, что его нет неподалеку.
– Да я с Бартрандом поругался, – зевнув, объяснил Варрик. Удивленный Андерс, отодвинув полог подальше, все-таки заглянул внутрь их повозки, но художественно скрюченных близнецов в ней, конечно же, не обнаружил. Вольготно развалившийся на тюках гном зевнул снова и, подтянув одеяло, ткнул пальцем куда-то под себя: – А тебе вниз, Половинки там уже и гнездо свили под вас, длинноногих…
Андерс озадаченно хмыкнул, но, вернув полог на прежнее место, наклонился и заглянул под повозку.
– Вернулся! – обрадовались из темноты даровым голосом. – Полезай к нам, упаковываться будем.
– Что? – настороженно переспросил он, пытаясь хоть что-то разглядеть. С борта повозки с наветренной стороны свешивался промасленный парусиновый фартук, на скорую руку сляпанный из варриковой «палатки на все случаи жизни», и под днищем царил непроглядный мрак.
– Полезай, тут сухо! – слегка уязвленно пообещали оттуда. – Честное слово. А когда одеялами накроемся, ещё и тепло будет. Не корежиться же наверху, там и один Варрик едва-едва поместился.
Под повозкой и впрямь оказалось сухо: пока он бродил по лагерю, исцеляя вывихи и ушибы, близнецы успели натаскать откуда-то вереска и, накрыв его ещё одним куском непромокаемой ткани, устроить удобную лежанку. Сверху их прикрывало днище повозки, длины которой вместе с козлами и приступочкой для ног возницы как раз хватало на человеческий рост, а приделанный сбоку фартук защищал от косого дождя. Андерс аккуратно вполз на свободное место между близнецами и замер, не зная, что делать дальше.
– Ложись давай, – скомандовал Риан, похлопав по свернутому в рулончик плащу, лежавшему в изголовье. – И локти не растопыривай, а то у кого-нибудь из нас будет задница мокнуть. Тут получше, чем в повозке, но все равно тесновато.
Дар тем временем набросил на него тонкое шерстяное одеяло и принялся старательно его расправлять. Через минуту поверх первого, внахлест, легло второе, большая часть которого досталась Риану, а затем третье – в основном для самого Дара. Андерс осторожно пошевелился, устраиваясь поудобнее, и его тут же притиснули к рианову боку, а секундой спустя на него самого навалился Дар, обхватив рукой за талию.
– Ну вот, теперь скоро согреемся, – удовлетворенно сообщил он. – Спокойной ночи.
– И вам, – обреченно сказал Андерс. Близнецы, конечно, не желали ничего дурного, он и сам не раз наблюдал, как они, ложась спать, переплетались телами теснее, чем любовники, не имея при этом ни единой непристойной мысли… Но он-то не был одним из них! А между тем Риан прижимался бедром прямо к его заднице, и Дар сопел ему в воротник совсем рядом с шеей, ещё дюйм в сторону – и он уже сходил бы с ума от желания, которому не имел права дать волю. И даже повода протестовать у него не было, потому что Дар, конечно же, оказался прав: плотная боевая мантия хоть и не пропускала воду, но в сыром, стылом воздухе сохраняла тепло очень плохо, и только сейчас, после нескольких минут в наконец завершенном «гнезде», он наконец начал согреваться.
Однако усталость после долгого дневного перехода все же взяла свое, и вскоре Андерс, убаюканный шуршащим по парусине дождем, заснул.
…Хоук смотрел на него снизу вверх, жался щекой к коленям, поглаживал его босые ступни самыми кончиками пальцев, так бережно и осторожно, что заходилось сердце, но в темном золоте его глаз, не отрывавшихся от лица Андерса, не было ни тени той покорности, что была прорисована в каждой линии его тела и в каждом жесте. Андерс, пойманный его взглядом, словно руной паралича, едва осмеливался шевельнуться, дрожа в восторженном ужасе предвкушения, и только судорожно сглатывал, облизывая пересохшие губы.
– Раздвинешь для меня ноги? – тихо, по-мальчишески серьезно и доверчиво мурлыкнул Хоук, глядя на него с уверенной прямотой завоевателя, взирающего на уже захваченный город. Андерс, застигнутый врасплох бесстыдной откровенностью вопроса, задохнулся и торопливо закивал – и Хоук, наконец улыбнувшись, вдруг оказался уже над ним, и сам Андерс, откинувшись на локти, выгнул спину и потянулся к нему за поцелуем.
А потом Хоук взял его, заласканного и разомлевшего. И ещё раз, и ещё, ещё – пока он, измотанный наслаждением, не начал молить о пощаде…
– Тшш, все хорошо, Андерс, все в порядке, все хорошо, это был просто сон… – Андерс вздрогнул и растерянно заморгал, вглядываясь в темноту: Дар склонялся над ним, точно так же как мгновение назад, растрепанный и серьезный. Только взгляд у него был совсем другой, ласковый и встревоженный, а не оценивающий и обжигающе-властный, от которого все внутри перехватывало сладкой жутью.
– Ты стонал во сне, и мы подумали, что у тебя опять кошмары, – негромко пояснил Риан, который поглаживал его спину медленными круговыми движениями, явно стараясь успокоить. Андерс только беспомощно вздохнул, не находя в себе сил их переубеждать или, того хуже, объяснять, почему ему вдруг снятся совсем иные сны.
– Все хорошо, – послушно расслабившись, согласился он. Беспокойство в глазах Дара чуть померкло, он ободряюще улыбнулся Андерсу и коротко глянул на брата, и близнецы принялись поправлять сбившиеся одеяла. – Не волнуйтесь вы так, от стражевых кошмаров ещё никто не умирал, а вам надо выспаться.
– А ты не пихайся, тогда и выспимся, – шутливо проворчал Риан и, мазнув губами по его виску, снова опустился на лежанку. Дар, опять устроившийся совсем близко, неразборчиво буркнул что-то напоминавшее их неизменное «Спокойной ночи» и тоже прикрыл глаза, подгребя под голову скатанный плащ.
В следующий раз Андерса разбудила тишина: ливший почти всю ночь дождь неожиданно закончился, и негромкий шорох капель по парусине оборвался. Его голова лежала на плече Риана, крепком, словно камень, но несравнимо более удобном, и он, прижимавшийся спиной к рианову боку, как будто лежал на волнах, покачиваясь в такт его размеренному мощному дыханию. Уютно посапывавший Дар во сне подполз ещё ближе, закинул ногу им с Рианом на бедра и, обхватив его поперек туловища, словно плюшевого мишку, положил голову ему на грудь. Андерс невольно улыбнулся, глядя на его растрепанную макушку, и, медленно подняв руку, принялся бережно гладить его по волосам: не так, как прежде, едва успевая коснуться в нарочито шуточном, чтобы не выдать себя ненароком, жесте, а по-настоящему, разбирая и лаская мягкие взъерошенные пряди, аккуратно отводя их от лица и бессовестно наслаждаясь каждым мгновением краденой близости.
В сознании опять всплыл недавний непристойный сон, только теперь отчего-то вспоминалось не безумие страсти, испепелявшей разум и выдиравшей из горла хриплый беспомощный крик, а последняя секунда перед пробуждением. То, как Хоук, услышав его мольбу, по-змеиному плавно выгнул спину, давая ему вздохнуть; как хорошо было просто чувствовать его рядом, обнимая одной ногой за талию, а второй – оплетая его ногу; как его широкая ладонь едва ощутимо поглаживала Андерса по боку, словно умеряя срывавшееся дыхание… Как он смотрел, чуть-чуть сверху вниз, решая, смилостивиться ли, позволить ли этому пылающему наваждению рассеяться, сменяясь тихим удовлетворенным теплом – или расхохотаться в ответ и снова впиться в рот так, чтобы перехватило дыхание, и недавнее «Любовь моя, я больше не могу» рассыпалось раскаленным пеплом. И Андерс, пойманный в это бесконечное мгновение, начинал задыхаться снова: от одного этого взгляда, от царствовавшей в нем неопределенности, замершей на лезвии ножа – в эту сторону качнётся? В другую? – от того, что и впрямь не мог угадать, разглядеть за ней решение Хоука… От того, что все это не имело значения, потому что оба возможных исхода отзывались в сердце предчувствием радости: благодарной и тихой, так, чтобы тереться щекой о плечо и сонно мурлыкать – или надрывной и яростной, после которой остается только упасть без сил и отрубиться в полной уверенности, что теперь и умереть не жалко.
– Доброе утро, – прижавшись щекой к его ладони, пробормотал разбуженный лаской Дар, повернул голову и, уткнувшись подбородком в его грудь, поднял взгляд; и в его глазах застигнутому врасплох Андерсу померещилась искра того же свирепого пламени, что отравило его сны.
Добираться до входа на Глубинные Тропы пришлось около недели. Погода как будто над ними смилостивилась, и тот первый ливень так и оказался единственным, хотя затянутое тучами небо прояснялось не больше чем на несколько часов, а затем снова начинало хмуриться. С дорогой тоже повезло: карта Стражей вывела их на заброшенный, но неплохо сохранившийся тевинтерский тракт, по которому все ещё могли пройти небольшие и крепкие гномские повозки. Во всяком случае, необходимость разгружать их и вручную перетаскивать через ямы и трещины возникла всего четырежды. А потом везение закончилось.
– Ничего удивительного, – философски заключил Дар, внимательно оглядывая завал, под которым, в щелях между самыми верхними камнями, виднелись угловатые орнаменты, обозначавшие ворота. – Не просто так же этот вход был обозначен как «нетронутый».
Андерс согласно хмыкнул и осторожно покосился на торчавшего в десятке ярдов от них Бартранда. Вид у него был такой, точно его вот-вот хватит удар… ну или он вдруг откроет в себе талант берсерка и примется рвать окружающих на части.
– За ррработу, дарррмоеды! – наконец прорычал он таким тоном, что обустраивавшие лагерь наемники, не потратившие зря ни единой минуты, не рискнули возражать против явно несправедливого обвинения. Даже тот покрытый шрамами медведеподобный громила, которому сам Бартранд доставал от силы до пряжки ремня. – Вход сам не освободится!
Лысоватый гном-кашевар на самом деле оказался старым опытным горняком и, бесцеремонно отодвинув все ещё кипевшего Бартранда в сторону, взялся руководить расчисткой завала. Воплей «Поберегись, сейчас грохнется!» сразу стало на порядок меньше, да и процесс пошел куда живее, так что некоторое время спустя господин Тетрас-старший таки сумел взять себя в руки и сделать вид, что все идет, как задумывалось. Сам он пачкать руки явно не собирался, а вот остальные «дармоеды» участи чернорабочих не избежали. Даже Варрик покривился, похмурился, но все-таки припрятал Бьянку в хоукову повозку и полез на груду валунов, успевших крепко зарасти голубоватым пятнистым мхом.
Жаждавший побыстрее добраться до сокровищ предков Бартранд и на Андерса поглядывал как-то не по-хорошему задумчиво, но стоило ему шагнуть в андерсову сторону, как на пути у него возникли близнецы и очень внушительным тоном проговорили:
– Целитель для тебя камни таскать не будет.
Бартранд мигом побагровел и с той холодной церемонностью, которая хуже любых оскорблений, поинтересовался, с какой это радости, явно предвкушая возможность вволю поорать на осмелившихся подпортить его планы младших партнеров. Однако напрашивавшееся «Потому что мы так сказали» Хоуки оставили при себе, взамен так же вежливо пояснив:
– Потому что ему понадобятся все его силы, когда кто-нибудь из этих, – Риан красноречиво повел рукой в сторону рабочих, взбиравшихся по валунам к вершине завала, – шмякнется. А кто-нибудь шмякнется непременно.
Перед неоспоримой истинностью этого заявления Бартранд спасовал, и Андерс, не горевший желанием таскать неподъемные камни, благоразумно удалился на другой конец лагеря, чтобы не маячить у него перед глазами. Однако стоило ему отойти на сотню-другую ярдов, как его вопреки всякой логике потянуло обратно: Дар с Рианом, в отличие от него, увиливать от общей работы не стали, и ему было нестерпимо стыдно бездельничать, пока они трудились наравне с остальными. Даже страх перед глухой, тяжелой темнотой, скрывавшейся за слоем обтесанных временем и ветром скальных обломков, несколько померк. К счастью, Справедливость и его собственная совесть удовлетворились компромиссом: прихватив свою аптечку, Андерс устроился там, откуда не было видно постепенно появлявшейся из-под мусора надвратной арки, но достаточно близко, чтобы в случае чего успеть прийти на помощь.
А ещё через пару часов он твердо уверился, что Вселенная над ним издевается. Низкие, тяжелые тучи, царапавшиеся брюшками о вершины Виммаркских гор, вдруг расползлись и растаяли, обнажив прозрачное, будто умытое небо, а освобожденное из плена солнце принялось жарить так, будто вознамерилось запечь их всех живьем. И без того разгоряченные тяжелой работой наемники выдержали не больше получаса, а затем поснимали доспехи и, разложив пропитавшиеся потом поддоспешники на постепенно согревавшихся камнях, с откровенной неохотой вернулись к своему занятию.
И если до этого Андерсу ещё удавалось врать себе, что он всего лишь приглядывает за тем, чтобы Дар с Рианом не убились ненароком, то теперь… Теперь он просто таращился, как безнадежно больной, на то, как под опять промокшими, липнущими к сильным, крепко сбитым телам рубашкам бугрились мускулы; как братья с небрежной, почти пижонской легкостью выворачивали камни, за которые другие брались не иначе как вчетвером, а потом смеялись, дескать, вам бы десяток лет за плугом – это вам не мечом махать… Впрочем, не он один не мог оторвать глаз: какой-то молоденький встрепанный гном, хохоча над очередной хоуковой шуткой, бесцеремонно облапил Риана за обтянутую узкими штанами задницу – Андерс вскинулся, вцепившись в посох, оскалился… и замер, потому что Риан, вместо того, чтобы врезать нахалу в челюсть, только ухмыльнулся и, отвесив ему издевательски-изысканный поклон, снова уцепился за облюбованный валун. Андерс пригляделся и вздохнул с облегчением: гном оказался гномкой, далеко не такой молодой, как он думал, и совсем не походившей на ясноглазую любопытную Сигрун. Но все-таки она была женщиной, и никто из сыновей монны Леандры не поднял бы на неё руку – по крайней мере, до того, как она начала бы угрожать им смертью.
На разбор завала ушло почти три дня: от ворот, как оказалось, уцелела только верхняя часть арки, а привратницкая и первые ярдов двадцать коридора были завалены обломками породы и щебнем. Погода держалась ясная, и Андерсу становилось ещё муторней от мысли о том, что скоро придется оставить этот свет и это тепло позади и спуститься под землю, в заросшие скверной тоннели. К вечеру второго дня рабочие уже пробились сквозь завал и проделали в нем достаточно просторный для ползущего человека лаз, но Бартранд, скрипнув зубами, велел разбирать камни дальше. Тащить повозки на Глубинные Тропы было бессмысленно, и половина отряда принялась перекладывать припасы в заплечные мешки и на легкие, узкие носилки. К следующему полудню все было готово, но вымотавшиеся люди наотрез отказались двигаться с места.
Вход в покинутое гномское царство походил на разверстую пасть, из которой тянуло холодом и едва уловимой вонью скверны. Андерс держался сколько мог, преодолевая накатывавший волнами тягучий, душный ужас, но через пару часов сдался и, прихватив свое скомканное одеяло, заполз между спавшими по другую сторону костра близнецами. Дар приоткрыл один глаз, внимательно посмотрел на него и, сонно улыбнувшись, обхватил поперек живота, и Андерс неожиданно для себя самого тихо засмеялся и, закрыв глаза, почти сразу заснул.
Второй этап экспедиции вновь ознаменовался торжественной речью Бартранда. Заскучавшие на козлах возницы, в первые пару дней похода сокрушавшиеся о том, что им не достанется доли в добытых богатствах, теперь едва дождались, пока умолкнет их велеречивый предводитель, и с явным облегчением развернули мулов обратно. Остальные с натужными шутками взвалили поклажу на плечи и, запалив факелы, двинулись вниз.
– Все будет хорошо, – тихо пообещал замершему перед аркой Андерсу Риан, осторожно сжав его плечо. Андерс резко кивнул, через силу улыбнулся им с Даром и, расправив плечи, шагнул на изузоренные плитки предвратного зала.
Первый день оказался самым тяжелым. Факелы, даже вкупе со светлячками всех троих магов, давали слишком мало света, и воспоминание об оставшемся позади солнце становилось ещё более болезненным; низкий потолок путевого коридора едва не стесывал им макушки… На самом деле до выщербленного, не выдержавшего битвы со временем камня было не меньше человеческого роста – Андерс как-то раз потянулся наверх в наивной надежде на то, что его иррациональный страх не выдержит столкновения с реальностью, и обнаружил, что его рука сократила заполненный колышущимися тенями просвет не больше чем на четверть. В неподвижном, затхлом воздухе уже чувствовался слабый, едва ощутимый аромат скверны: он втягивал воздух носом, принюхивался старательно и сосредоточенно, но все равно большую часть времени даже не был уверен, не примерещился ли ему этот горьковатый гнилостный запах. И, вообще говоря, одного только подозрения было вполне достаточно – он все-таки был Серым Стражем и здесь, в преддверии Глубинных Троп, должен был идти впереди, предостерегая остальных и высматривая реальную опасность, а не тащиться где-то у самого хвоста каравана вместе с Хоуками, не собиравшимися лезть поперед Бартранда в лаву. Он должен был хотя собрать всех и объяснить, чего именно стоило опасаться…
Отстань, Справедливость, устало подумал одержимый и едва ощутимо коснулся сжимавших посох пальцев Риана. Тот, с любопытством рассматривавший кое-где сохранившуюся на стенах резьбу, тут же повернулся к нему и вопросительно улыбнулся, но Андерс только слабо улыбнулся в ответ и покачал головой. Все было в порядке… насколько это было возможно в подобной ситуации.
На первом же привале – неожиданно длинном, почти на полтора часа – предусмотрительный Варрик разжег небольшой, на фунт с небольшим угля, костерок, на котором разогрел припасенного ещё с Киркволла вина с какими-то травками от монны Леандры. Дар с Рианом все это время просидели рядом с зябко сутулившимся Андерсом, прижимаясь плечами к его плечам, и даже осознание того, что это всего лишь дружеская забота, не могло отравить до нелепости острого наслаждения от самого их присутствия. Стало легче, вот только ненадолго: едва отряд погасил костры и двинулся дальше, как к узкой полосе, очерченной светом факелов, снова подкрался мрак, такой тягучий и душный, каким он бывает лишь на Глубинных Тропах.
Под землей время тянулось бесконечно. Секунды превращались в минуты, минуты разрастались в часы и сутки… Андерс механически переставлял ноги, прислушиваясь к мерещившемуся на краю сознания шороху, и рассеянно кивал в ответ на реплики пытавшихся его расшевелить близнецов. Он не смог бы сказать, когда они ушли из-под солнца – час назад или неделю, однако каждый пройденный вглубь каменной толщи километр чувствовал так отчетливо, будто всю эту тяжесть волок на своих плечах.
Команду устраиваться на ночлег Бартранд отдал только на шестом привале. Вокруг очередного варрикова костерка замелькали другие огни, откуда-то потянуло запахом походной ячменной баланды, кажется, даже с мясом, и несколько пришедший в себя Андерс неприятно удивился собственной усталости. Даже если ему не показалось, и охваченный неожиданно вспыхнувшей алчностью Бартранд и впрямь гнал их больше суток… Все равно, он ведь был Серым Стражем, и это ему полагалось бы сейчас обустраивать лагерь, проверять снаряжение и стоять на часах – а между тем он сумел лишь раскатать спальник возле разожженного хозяйственным гномом очага и рухнуть на него, пока Дар с Рианом, обеспокоенно поглядывая на него, по одному отходили ругаться с интендантом экспедиции за еду.
– У нас, вообще говоря, собственные припасы есть, – вполголоса пояснил Дар, наконец вернувшись с котелком распаренной крупы и четырьмя полосками сушеного мяса. – Но тут уж дело принципа.
Будь у Андерса чуть больше сил, он, наверное, рассмеялся бы: лица у обоих Хоуков были такие, что ему волей-неволей вспоминался Сэр Ланцелап, почуявший на своей территории чужака. Бартранда, похоже, уже стоило пожалеть – он, как и все гномы, был невероятно упрям, так что столкновение было неизбежно. Поглядывавший на близнецов Варрик понимал это не хуже Андерса и с откровенным трудом прятал улыбку, явно предвкушая грядущее представление.
– Держите, добытчики, – с ухмылкой проговорил он, наполнив простенькие деревянные миски и передав их Дару. Пахло от них так вкусно, что Андерс даже сумел вспомнить, что во рту у него не было ни крошки с того самого момента, как они ушли под землю. Небольшая чашка вина с первого привала не в счет, вся она ушла на одно лишь то, чтобы изгнать из тела дурной болезненный озноб. Андерс благодарно кивнул Варрику и, вытащив из лежавшего неподалеку рюкзака ложки, потянулся за своей миской, привычно высчитывая движение так, чтобы хоть на мгновение дотронуться до руки Дара. И плевать, что за «нечаянное» прикосновение придется расплачиваться несколькими часами острых угрызений совести.
От рассаженных невесть обо что костяшек по пальцам Дара расползались сероватые тени.

30.04.13

Ослепляющий ужас обрушился на Андерса ледяной волной, так, что на мгновение оцепенело сердце, а затем схлынул, оставив его разум болезненно ясным. Он ещё не слышал общего сознания порождений тьмы, вот только это совсем не значило, что в тоннелях не было скверны.
– Когда ты поранился? – не узнавая собственного голоса, прохрипел он. Не успевший поймать выбитую из рук миску Дар растерянно моргал, но, заметив на пальцах целителя знакомое свечение диагностического заклятия, послушно замер под его ладонью.
– Да с полчаса назад, – мягким, умиротворяющим тоном проговорил он. Заражения Андерс не ощутил, и леденивший хребет страх начал потихоньку отступать, однако мгновением спустя Дар, явно желавший его успокоить, безмятежно уточнил: – Бартрандов интендант пытался права качать, ну я его и приголубил в челюсть, так что он мордой своей гномской по камням проехался. А как поднялся, я ему ещё добавил. Для пущей наглядности.
Андерс беззвучно застонал, чувствуя, как где-то глубоко в груди снова сомкнулась безжалостная стылая лапа. Неслышно подошедший Риан присел на корточки у брата за спиной и встревоженно глянул на него поверх дарова плеча, и Андерс, кажется, даже сумел изобразить для него знакомое близнецам ещё по клинике выражение спокойной уверенности. А потом жестко перехватил запястье уже собиравшегося вернуться к еде Дара и, проигнорировав вопросительный возглас, накрыл его кисть своей, на которой медленно разгоралась чудовищно тонкая и запутанная сеть ещё одного исследовательского заклятия.
Впору было поблагодарить судьбу за наличие Кругов, как раз за то, что он ненавидел в юности даже больше, чем следивших за каждым его шагом храмовников: за дисциплину тела и разума и непредставимое занудство дрессировавших будущего целителя учителей. Сосредоточенность, требовавшаяся для заклятия более высокого уровня, заставила отступить глодавший его ужас, и наконец переставшие дрожать пальцы замерли над рукой Дара на точно отмеренном расстоянии. Андерс стиснул зубы и медленно, очень медленно, не пропуская ни единого сосудика, повел диагностическую сеть вверх, по обратному кровотоку.
Полчаса – ничтожный срок. Может быть, им ещё удалось бы отделаться малыми потерями – пальцем или кистью, самое большее – рукой… Лишь бы не упустить момент: ещё в Башне Бдения он заметил странную закономерность, проверить которую так и не успел, но сейчас лишь она ещё давала ему надежду.
О том, как ощущает поисковую сеть тот, на кого она направлена, Андерс вспомнил только тогда, когда, добравшись наконец до дарова плеча, так и не обнаружил следов заражения скверной. Он протяжно выдохнул, не пытаясь сдержать стон облегчения, и поднял голову, собираясь степенным и уверенным, как и подобало опытному целителю, тоном сообщить остальным, что тревога оказалась напрасной.
Безропотно вытерпевший все его действия Дар смотрел на него чуть исподлобья, темным и почти жутковатым взглядом: приопущенные ресницы украли из его глаз привычный лукавый блеск, и едва различимое в полумраке золото радужки казалось трещинами на поверхности только-только начавшей схватываться камнем лавы. Придавленный почти физически ощутимым жаром Андерс неожиданно осознал, что так и держит его руку у самого лица, словно в попытке высмотреть в крови следы яда, и Дару нужно только выпрямить сложенную лепестком ладонь, чтобы коснуться его губ…
Несколько лет назад он уже вовсю вылизывал бы ему пальцы, одурело подумал Андерс и, не успев вовремя оборвать мысль, беспомощно закончил: Или совсем не пальцы.
– Все чисто, – нервно пробежавшись языком по губам, проговорил он и усилием воли заставил себя наконец отпустить дарово запястье. – Ложная тревога.
– Скверна? – сосредоточенно поинтересовался Риан, маячивший за плечом брата терпеливой тенью. – Поешь, а потом расскажешь нам, чего именно стоит опасаться и как свести риск к минимуму.
– Не лезть на Глубинные Тропы, не будучи Серым Стражем, – невесело отшутился Андерс, стараясь не встречаться с Даром глазами. Теперь вместо ужаса вдоль позвоночника щекотными волнами колыхалось коварное, искушающее тепло, и он торопливо уцепился взглядом за опрокинутую в грязь кашу, как будто и впрямь надеялся спрятаться от последствий собственных поступков за сбивчивыми извинениями.
– Не суетись, – как и следовало ожидать, снисходительно отмахнулся Варрик, снова наполнив оттертую дочиста миску. – Не дураки же мы, хавки с запасом взято. Причем, насколько я знаю братца, с изрядным запасом.
Андерс покорно кивнул. К концу ужина терзавшее его напряжение несколько спало, и запоздалый инструктаж он начал спокойно и уверенно:
– Строго говоря, никому не известно, что же такое скверна на самом деле. В уцелевших архивах ферелденской части Ордена больше внимания уделялось способам очистить землю от её влияния – до крайности неэффективным, следует признать – и тактике сражений с порождениями тьмы. О природе самой скверны известно крайне мало, – он на мгновение запнулся, но затем мысленно махнул рукой: – собственно, только один человек занимался её изучением, да и то он больше внимания уделял возможностям её практического применения. А потом Сурана его и вовсе грохнул, решил, что такого психа в живых оставлять опасно.
Хоуки задумчиво хмыкнули, но комментировать не стали.
– У меня самого возможностей для исследований было немного, – почти смущенно продолжил целитель. – Скверна не похожа ни на один из известных мне ядов, ни на минеральные, ни на органические, ни на магические составы… Толком проверить свои наблюдения я так и не успел, но…
– Заражение скверной считается неизлечимым, – как будто уловив его колебания, мягко, с едва уловимой вопросительной ноткой в голосе подсказал кто-то из близнецов.
– Да, – кивнул Андерс и, собравшись с мыслями, принялся объяснять: – Но идет оно совсем иначе, чем отравление или инфицирование другими болезнетворными субстанциями. В самом начале – в первые минуты, или часы, все очень индивидуально, возможно, зависит не только от обширности поражений, но и от собственных сил организма… – Он смущенно умолк, заметив слегка озадаченный взгляд Варрика, и скомканно закончил фразу: – В общем, в начале ещё есть шанс. У меня складывалось впечатление – ошибочное, возможно – что скверне, как и любой нормальной болезни, требуется какое-то время для того, чтобы сломить естественную защиту живого существа. В этот период, возможно, человека ещё можно спасти, пускай и достаточно жесткими методами…
– Отрубив ему пораженную часть тела, – хладнокровно заключил Дар, избавив Андерса от необходимости уточнять. Тот снова кивнул и продолжил:
– А вот потом скверна распространяется по телу мгновенно, кажется, даже быстрее тока крови. И после этого процесс становится необратимым, хотя само заражение как таковое, с помутнением хрусталика и потемнением вен, может проявиться гораздо позже – это, вероятно, тоже зависит от личных характеристик пациента.
– А пути попадания скверны в организм? – деловито поинтересовался Риан. – Судя по тому, как ты перепугался, достаточно и царапины.
Андерс мысленно скривился, мысленно же пнул себя за глупое мальчишеское желание заявить, что нихрена он не испугался и вообще понятие страха ему незнакомо, и неохотно признался:
– Неизвестны. Кое-кому действительно хватало маленькой ссадины, а вот один из «серебряных рыцарей» Башни Бдения напарывался на клинки порождений в каждом бою и в их крови, понятное дело, уляпывался по уши, но при этом оставался жив и здоров до самого моего побега. Но контакт с кровью порождений значительно увеличивает риск, контакт с самой скверной – и того больше, и нарушение целостности кожного покрова, тем более глубокие раны… про них и говорить нечего. Вот только деваться некуда, ни в одном бою не обойдешься без ран.
– Мы постараемся, – очень серьезно пообещали Хоуки. – Ты ведь можешь их чувствовать, так что попробуем не ввязываться в ближний бой. Файербол достает через две сотни ярдов, а цепная молния даже дальше.
– И перчатки бы вам добыть, – вдруг добавил Варрик. – Так, для бытовых нужд. Без рун, чтобы не мешали контакту с посохами.
Андерс ошарашенно уставился на него, и гном не без ехидства ухмыльнулся:
– Что? Магов у Народа Камня нет, но это же не значит, что нет мозгов, а вашего чародейского трепа я понаслушался изрядно. – Он поднялся на ноги и, отряхнув с колен сухарные крошки, совсем уж по-простецки добавил: – Пойду у Боудана поспрошаю, авось найдет в своих запасах что-нибудь подходящее.
– Перчатки и впрямь не помешают, – проводив Варрика взглядом, признал Андерс. – То, что на камнях не видно плетей скверны, вовсе не означает, что её здесь и впрямь ещё нет. Ни к чему рисковать понапрасну, приключений на задницы вы себе и так найдете.
– Обязательно, – усмехнулись близнецы – так, что он не мог не улыбнуться в ответ.
Медлить с обустройством лагеря они тоже не стали. Залечив Дару злосчастную ссадину, вымотавшийся окончательно Андерс завернулся в спальник и, отключившись почти сразу, только через несколько часов, в начале собственной вахты, обнаружил, что Хоуки расстелили свои одеяла по обе стороны от его лежанки. И в этом не было бы ровным счетом ничего удивительного (расстояние между ними было вполне пристойным, точно так же, ровными рядочками, расположились остальные члены экспедиции), если бы Андерс не знал абсолютно точно, что близнецы предпочитали спать вместе, по-звериному свернувшись плотным клубком. И теперь ему отчего-то казалось, что это была попытка как-то защитить, уберечь, прикрыть собственными телами от неизвестной угрозы – осознанно-нелепая, словно молитва там, где дело решала только собственная сила, или привычка не отличавшегося суеверностью Варрика плевать через левое плечо.
Но снившимся ему кошмарам, которых он ждал, содрогаясь и загодя стискивая зубы, и впрямь недоставало яркости.
К третьему дню похода Андерс немного обвыкся. Пение скверны, трепавшее границы его разума, стало отчетливей и громче, и ему уже не требовалось напрягать все силы, чтобы разобрать знакомый мотив – и от этого, как ни странно, стало легче. Как бороться с этим безумием, он уже знал. Порождения тьмы были ещё далеко, и их общее сознание пока казалось легким, словно перышко, прикосновением, а не придавившей к земле каменной плитой, так что у Андерса было время подготовиться и к этому.
А вот с реальным камнем, нависавшим над ними всей тяжестью Виммаркских гор, он ничего не мог сделать. Но близнецы ни на миг не оставляли его одного: рядом всегда был либо Дар, либо Риан, а то и они оба, и даже расписание дозоров близнецы продавили такое, чтобы вместе с Андерсом всегда отправлялся кто-то из них. К немалому удивлению целителя, их шутки и байки действительно ему помогали – но ещё лучше помогал страх. Тот самый отрезвляющий страх, который чуть не свел его с ума, когда он увидел серые пятна на руке Дара, и который теперь мешал ему поддаться другому, намного более бессмысленному страху.
– Скажите-ка, это только у нас с братом ощущение, что мы кругами ходим? – задумчиво поинтересовался Риан и, торопливо доскребя миску, кинул её в рюкзак. Очередной привал заканчивался, бартрандовы подручные уже ходили по лагерю, поторапливая остальных, и Варрик, уже упрятавший сделанные заранее копии орденских карт обратно в сумку, только обиженно нахмурился:
– Нет уж, Половинка. Поверь пока на слово, я за этим делом слежу крепко: идем как по писаному, все тоннели, все перекрестки сверяю. Нигде не сбились, будет свободная минутка – покажу, у меня все отмечено. Не только на карте, к слову, ни разу мы мимо моих знаков не проходили.
Дар на мгновение сжал губы и чуть качнул головой, и Андерс, вдруг почувствовав смутную тревогу, жестом заставил возмущенного недоверием гнома умолкнуть:
– Ты ведь не это имел в виду, верно, Хоук? Что-то не так?

запись создана: 08.04.2013 в 18:19

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Следы в пыли, Dragon Age

---

Уфф. Вдохнули, выдохнули.

Следующий вопрос: люди, кто знает, где достать плюшевого левиафана? А то слово, данное Высшему Разуму, надо держать.

Или покажите, если у кого скриншоты есть если они в принципе есть как выглядит этот самый Левиафан в Dishonored.

@темы: просьбы

---

Новосибирск! Нужна помощь!

Есть ли у меня кто-нибудь из этого города? Пропал человек, подробности здесь.
За любую помощь вечная кошЪя благодарность.

UPD Отбой, нашли.

@темы: просьбы, объявления

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

random fact

Вообще-то кошЪ хотел стать патологоанатомом. По правде хотел, весь первый класс в любую свободную минуту зависал над анатомическим атласом формата А3. Потом понял, что в отсутствие адекватного учебника по анатомии все эти яремные вены, берцовые кости и прочая латынь так и останутся большой, просто огроменной кучей бессмысленных фактов, и как-то поостыл.
А потом, уже в возрасте сознательном посмотрел на наши поликлиники, на наше государство в целом, и понял, что на врачебную зарплату здесь не выжить. Воспечалился.

Вот такую вот мечту убил беспощадный реал.

засим поток бессвязного спама заканчивается, всем спасибо за внимание.

@темы: random

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А в "Лукоморье" зато была ещё крыска. Такая, которую на руку надевают и шевелят: средний палец в голову, остальные по лапам. КошЪ смотрел на неё в задумчивости.

@темы: простотак

---

А ещё, кстати, благодаря миледи у коша завелась новая куртка в комплект к кошьей любимой шляпе. Куртка кошу действительно нравится, на несколько часов кошЪ даже возомнил себя эстетически небезнадежным существом и возжелал фоток себя; однако к вечеру поутих, образумился и забил на это дело.
Нафоткал вместо того котовых лапок, надо пнуть себя, выложить и похвастаться. Все-таки дивно это, когда дома есть обнимательный кот. На котов всегда можно положиться.

@темы: кошковое, простотак, за жизнь

---

От грусти великой после вокзала поперся в Галерею, которая торговый центр на пять этажей, "Старого солдата", где обычно покупал себе ножики пока деньги были, не обнаружил, понял, что ждать следующего сеанса "Кон-Тики" около пяти часов не буду, и, от безнадеги забредя в "Лукоморье", купил себе печального круглого кота, чтобы тискать и думать, что кот меня тоже любит, потомушто у него под лапой фиолетовое сердечко. И ещё фиолетовые веки, уши и кончик хвоста.
Не спрашивайте, каким местом мозга я думаю, когда печальный.

Думалось ещё почему-то про плюшевого левиафана, потом подумал, что у коша все-таки слишком альтернативное чувство юмора, и левиафана один хрен не было.

Периодически на коша нападает по-бабски глупое желание нарисовать себе лицо (в смысле, нормальный макияж у нормального визажиста, у которого руки растут не из того места, из которого у коша); однако потом включается мозг, который справедливо замечает что: а) это будет уже не кошЪ, а какая-то стремная баба; б) даже если результат коша удовлетворит, кошу все равно будет влом рисовать это на себе достаточно регулярно; в) сам кошЪ от этого красивее не станет. Так что нафиг плодить себе самому кривые иллюзии, об которые сам же потом и обшмякаешься до синяков.
Кроме того, лицо - это совсем не навык воровства, который раз попробовал, убедился, что в принципе можешь, и в случае возникновения насущной необходимости сможешь повторить. Это уже какая-то совсем другая фигня, которая требует постоянного бессмысленного действия - бежать просто для того, чтобы оставаться на месте.
К тому же кошЪ даже нынешнее лицо не воспринимает вполне своим, так что... В общем, бессмыслица полная.

По приходе домой обнаружил, что можно сразу впрячься в уборку; пошуршал вместе с матроной, выгреб из шкафа вещи уже несколько лет как покойной бабушки... Выкидывать их никто не будет, конечно, это же кощунство; однако то, что их переместят из уже моей комнаты на дачу уже облегчает жизнь. По крайней мере, на меня перестанут при любой попытке открыть дверцу шкафа падать мои мыловарные принадлежности. Хотя надо бы ещё куда-нибудь что-нибудь переместить. К примеру, мешок матрониных клубков - такой, в каких сахар по 50 кг продают.

Некоторые сны примитивны в толковании настолько, что с этим справится даже никогда не занимавшийся подобным кошЪ; и мудрому подсознанию аж хочется погрозить пальчиком: дескать, ну как так можно, уважающее себя подсознание так прямолинейно не действует. Но что поделать, если оно право?
Пошел бы в автошколу, но подсознание все же не настолько мелочно и вряд ли этим удовлетворится.

А завтра обязательно вот обязательно-обязательно доберусь до фичка. Соскучился.

@темы: так, подумалось, втупляя на себя любимого, сам с собою тихо я веду беседу..., на данный момент в душе погода..., черновластелинское, про всё и сразу, режим наблюдения, кошковое шипение, за жизнь, гей-парад тараканов

---

Подарки кошу

Многа-многа-многа подарков. КошЪ аж охуел, увидев выпавший из под первой кат-катринки список^^
Люди, кошЪ вас всех обожает, не передать как, вы все прекрасны и офигительны, и счастья вам, вдохновения и вообще всего самого-самого лучшего!

24.04.2013 в 11:22

Пишет  secret-justice:

С Днем Рождения, Файмор!

Подарок от  .Tieria

Название: Имя
Размер: драббл, ~365 слов
Персонажи: Гаррет Хоук, Андерс
Категория: преслэш
Жанр: ангст
Рейтинг: PG

- Как тебя зовут? - спрашивает Хоук.
Андерсу кажется, что он ослышался, но сил переспрашивать нет - их хватает только на то, чтоб повернуть голову, не отрывая ее от подушки, и недоуменно приподнять брови.
- Как тебя зовут? - вопрос звучит настойчивей и громче - видимо, на тот случай, если в первый раз было плохо слышно.
- Это привычка времен "Цветущей розы" или ранние проблемы с памятью? - осторожно уточняет Андерс.
- Брось, - Хоук приподнимается на локте, заглядывая Андерсу в лицо тем самым нехорошим взглядом, под которым сбиваются, путаются и в итоге говорят чистую правду даже гномы из Торговой гильдии. Разве что угрозы в этом взгляде нет - на дне глаз притаилась только теплота и затаенная усмешка, словно в предвкушении чего-то нового. - Андерс из Андерфелса - это как если бы я назвался Ференцем из Ферелдена. Или Лотом из Лотеринга.
- Тебе не пойдет, - улыбается Андерс. - Дурацкие имена. К тому же Ференц - вообще орлейское.
- Андерс, - мягко обрывает Хоук. - Скажи.
Андерс вслушивается в эту обманчивую мягкость и бездумно любуется приглушенными отблесками камина на совсем смуглой в полумраке коже, изо всех сил вцепившись в возможность еще немного помолчать, урвать последний клочок тепла и спокойствия.
- Не могу, - наконец говорит он. Привычное "не помню" никак не идет с языка, и не потому, что Хоук не поверит - врать без нужды противно, и по необходимости-то мерзко, а сейчас...
- Не хочешь? - спокойно уточняет Хоук, и на одну долгую секунду Андерсу кажется, что он обиделся.
Андерс не знает, что ответить. "Хочу," - настойчиво крутится в голове. "Не хочу только быть для тебя кем-то больше, чем мятежник под придуманным именем, не хочу быть тебе дорог, не хочу лишать тебя свободы выбора, ничего этого я не хочу..."
Хоук обнимает его за плечи, не дожидаясь ответа. "Значит, потом," - читается в его прикосновении.
"Потом," - мысленно соглашается Андерс. "Если ты еще захочешь знать это имя".
От чужого тепла сами собой начинают закрываться глаза и тянет в сон. В неровной, прерывистой дреме Андерс смотрит, как в тонких старушечьих лапках, чем-то похожих на птичьи, одна за другой сухо щелкают бусины четок, каждая - идеально круглая, белопенная морская жемчужина. Он хочет отвести глаза и не может, а бусины все скользят и падают друг на друга, будто отсчитывая оставшиеся часы.

Подарок от  AmigoR

Название: Плюсы длинных волос
Размер: драббл, ~440 слов
Персонажи: Гаррет Хоук, Андерс
Категория: преслэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG

У Хоука были очень длинные волосы.
Просто неприлично длинные для мужчины и человека.
Андерс припоминал, что у командора Сураны, его друга по Кругу и ордену, рано поседевшая шевелюра тоже порой отрастала до середины спины – но Сурана, в конце концов, был эльфом. У него это смотрелось как-то не так… вызывающе.
К тому же, максимум, что Хоук делал со своими волосами – это стягивал их шнурком. Ну, и еще и отмахивал каким-нибудь ножом челку, когда она начинала лезть в глаза.
В итоге каждый раз, когда они с Хоуком встречались (что происходило довольно-таки часто), у Андерса отчаянно чесались руки заплести ему хотя бы косичку. Хотя бы одну. Ну хоть что-то сделать с этой угольно-черной гривой!
Хоук, привычный к тому, что на его прическу (точнее, на её отсутствие) пялятся большинство женщин и практически все мужчины, к повышенному вниманию со стороны Андерса относился довольно благодушно (настолько благодушно, что эротические сны с участием целителя его уже замучили). Правда, в упор не видел, что Андерса интересует не только его роскошная шевелюра, но и он сам.
Зато это прекрасно видела Изабелла (которую к этой шевелюре тоже не подпускали, никогда и не под какими предлогами… и, вообще, подпускали только Мерриль, к которой боевой маг питал теплые отцовско-братские чувства).
Сама пиратка знала около тысячи способов затащить в постель понравившийся объект… но вот со способами свести друг с другом двоих великовозрастных идиотов у неё было значительно хуже.
Способ же заставить Андерса прилюдно заплетать косички Хоуку без просьбы со стороны последнего и вовсе был только один.
Игра в карты на желание.
Что она и провернула на следующий же вечер, когда вся их компания собралась в «Висельнике».
Это было действительно весело. Изабелла даже пожалела, что раньше до такого не додумалась (нет, Хоука-то она и раньше заставляла то с Фенрисом целоваться, то признаваться Бьянке в вечной любви, стоя на коленях… но ко всем этим вещам боевой маг и сам относился с юмором, нимало не смущаясь).
Во-первых, стоять за стулом у Хоука, заплетая ему волосы, было неудобно, учитывая совсем небольшую разницу в росте. Во-вторых, лишних свободных стульев у Варрика в номере не водилось, а стул, на котором Андерс сидел раньше, забрала на правах особы женского пола опоздавшая, но, тем не менее, явившаяся ну очень вовремя Мерриль (вообще-то изначально стульев было на ВСЮ их компанию, но все та же Изабелла, выиграв у Фенриса, потребовала познакомить её с неявными возможностями лириумных татуировок… в общем, это совсем другая история). Так что Андерсу пришлось сесть Хоуку на колени. И до конца вечера заплетать ему волосы.
И до конца ночи… хм. Достаточно сказать, что домой эти двое отправились вместе.
А Изабелла поздравила себя с успехом и принялась продумывать остальные пункты плана по соблазнению Фенриса. Пункт первый – убирание с дороги потенциального соперника в лице Хоука – был выполнен на «отлично».

Подарок от  Valkirija Free

Название: О картах и везении
Размер: драббл, ~700 слов
Персонажи: Гаррет Хоук, Андерс
Категория: слэш
Жанр: флафф с горчинкой
Рейтинг: PG

Если в "Висельнике" когда-либо и бывает абсолютно тихо, то только в качестве "затишья перед бурей". Мелкие ссоры подвыпивших посетителей - не в счет, пьяные драки, начинающиеся с кулаков и заканчивающиеся всеобщей свалкой с поножовщиной - наполовину. "Висельник" – до последней рассохшейся неструганной доски и горсти опилок на полу, пропитан тем местом, что его и породило. Нижним Городом, его запахом – запахом крыс и дешевого пойла, его нравами и обычаями, сводящимися в основном к ножу под ребро в темной подворотне. И те, кому это не по душе, пусть лучше сразу идут пить в "Цветущую Розу", от одного названия которой - по словам Гаррета Хоука, «уже за версту несет чем-то очень орлейским».
Гаррет Хоук, по уверениям Варрика "только с недавних пор - и что бы это значило?", на дух не выносит этот бордель. Но и без этого их веселой компании не грозят частые походы в «памятную» для Андерса «Розу». Отмечать победу или удачно провернутое дело – в «Висельнике», напиваться по поводу редких неудач – в «Висельнике», просто посидеть всем вместе теплой компанией, выпить и поговорить – в номере Варрика, там же.
По поводу и без, за общим столом, за игрой в карты – старый-добрый «Алмазный ромб».

В этот раз повод есть – они отмечают все-таки благополучно завершившееся «сватовство» Авелин. С заявлением Гаррета «А теперь, когда все это закончилось, нам всем просто необходимо собраться и выпить», все согласились единодушно. И только самой рыжей стражницы, чья история в сильно переработанном виде еще обязательно станет одной из любимейших баек Варрика, сегодня нет с ними. Они пьют за ее семейное счастье и благополучное свадебное путешествие в Орлей.
Пьют, попутно разыгрывая партию за партией, и к концу шестой, забыв даже про веселую историю долга Обществу, Андерс проигрывает все до последнего медяка – подчистую. Сочетание азарта и тотального невезения, имеет такое свойство, как выражаться в пустом кармане, а из-за него и в довольно кислом, отнюдь не праздничном выражении лица.
Фенрис – уже навеселе и не такой мрачный, как обычно, ехидно интересуется, желает ли он отыграться и для начала – есть ли на что. Мерриль участливо интересуется - не ставил ли Андерс на кон что-нибудь очень важное? Варрик качает головой – «Азартные игры это все-таки не твое, Блонди».
И только Гаррет смеется - "не печалься, я за тебя отыграюсь", и действительно выигрывает следующую партию со всем, что было поставлено на кон. Но видимо только для того, чтобы уже потом, с гордостью преподнеся Андерсу "денежный трофей", самому проиграться в пух и прах, на всю сумму меди, серебра и золотых, что только завалялась по бесчисленным потайным карманам его черного разбойничьего камзола.
Все смеются, Варрик заказывает еще выпивки - на всех, довольная Изабелла сгребает выигрыш в одну кучу. Пиво, "лучшее виски в Висельнике" и предусмотрительно принесенное Фенрисом дорогое вино льется рекой. Гаррет, с тяжелой кружкой в левой руке и деланным глубоко несчастным видом, усиленно отмахивается от предложения пиратки "отыграться еще раз".
- Денег нет, на оружие - ни за что, на раздевание - больше никогда, только в приватном порядке! Имей совесть, женщина, я ж теперь "семейный человек"!
- Скучный ты теперь! От тебя ж не убудет, - ворчит Изабелла, а Мерриль почему-то краснеет.
Андерс прячет улыбку за поднятым, поднесенным ко рту стаканом.

Благосклонная к практически любой авантюре с участием Хоука удача, фантастически капризна, когда тот же Гаррет держит в руках замасленные, закапанные свечным салом, крапленые, не раз перемеченные – как и все колоды в «Висельнике» вообще, игральные карты.
Так говорят люди.
Но Гаррет Хоук либо игрок средней руки, либо наоборот - умелый и грамотный шулер. Из тех, что никогда не выигрывают помногу за раз, и чей затылок в приличном обществе не знаком с увесистым канделябром, а в "не очень приличном" - и с чем похуже.
Не зная точно, Андерс больше верит во второе. «Больше», но больше на «совсем чуть-чуть».
А Хоук только смеется – старательно состряпанная мрачная мина, улыбка в уголках трагедийно опущенных губ. От него пахнет спиртным, но ладонь, опустившаяся Андерсу на плечо, притянувшая ближе, легкая как у трезвого, а в глазах ни следа винной дымки, маслянистого пьяного блеска.
Он смеется – для всех остальных. Но в тихом, скромном – потому что при всех, поцелуе в щеку, в мягком шепоте на ухо, ни одной игривой, смешливой, несерьезной ноты.

- Hе везет в картах - повезет в любви, счастье мое.

И Андерсу совершенно нечего на это возразить.
За все карточные проигрыши, за все неудачи, большие и малые, за все, что только было в этой жизни дурного, за все это однажды ему все-таки повезло.

Подарок от  Астальто

Название: Стая
Размер: драббл, ~390 слов
Персонажи: Гаррет Хоук/Андерс
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13

Андерс полностью смог осознать масштабы наступившей из-за него катастрофы тогда, крепкий когда кулак Гаррета Хоука финишировал в челюсть монны Станнард. Железная Леди охнула и медленно, словно попав под эффект соответствующего заклятья, откинулась назад, с неприятным скрежетом проскользив доспехом по выщербленным плитам площади Нижнего Города. Храмовники потянулись было за оружием (откуда-то изнутри пришла презрительная волна Справедливости: «Цепные шавки!»), но замерли. Позволив себе осторожно повернуть голову, одержимый убедился в своих предположениях: между тонких пальцев Мерриль желтоватой змеей искрилась цепная молния, прикрывавшая её Авелин хищно щурила глаза, Фенрис демонстративно поигрывал двуручником, Варрик лениво поглаживал приклад готовой к бою Бьянки, Изабелла поглаживала предплечья, успевая одновременно подмигивать десятку храмовников. Знакомо лязгнул храмовничий доспех, но дух — или всё-таки демон? - внутри не встрепенулся, излучая что-то похожее на счастье. Страж так же осторожно обернулся на звук. Карвер, уже выудивший изящный — насколько это вообще возможно для полутораметрового здоровяка — меч из сильверита из-за спины, встал за спиной брата, выразительно глядя на соратников, вновь оказавшихся по другую сторону баррикад. По другую сторону от близнеца встала Бетани, чьи пальчики покрылись сероватым налётом каменного доспеха.
- Монна, - сладко мурлыкнул Гаррет, совершенно детским жестом ероша кривую стрижку на макушке. - Я совершенно не против того, что происходит со злостными малефикарами. Ну, казнь там или ритуал Усмирения. Но каким-то образом вы умудряетесь их прошляпить настолько, что я иногда не могу даже спокойно проводить моих друзей до дома, чтобы не натолкнуться на какую-нибудь гадость. Я уже начал подумывать о том, чтобы даже спать в доспехе! А с учётом того, что мой муж имеет обыкновение спать НА мне, то, я думаю, вы понимаете как это неудобно, - он помолчал, глядя на пылающую (в прямом смысле) от гнева Мередит. - Нет, видимо не понимаете. Рассыпаться!!! - Заорал колдун, отпихивая брата и прокатываясь по земле.
«Вы самая настоящая стая, - где-то внутри умиротворённо мурлыкал Месть, совершенно счастливый. - Как помнишь, нам рассказывал Командор, что у каждого должна быть своя стая?»
«Да помню я, помню, отстань!» - Недовольно буркнул Андерс, пытаясь поудобнее наползти на дремлющего Хоука. Искателей Варрик ловко завернул прочь, так что не пришлось даже переезжать. Пару дней назад вернулись Мерриль и Фенрис, Авелин так и вовсе не уходила. А Карвер регулярно писал из Казематов, что Страж-Командор Каллен уделяет слишком много внимания малявке-Бет, а ему самому приходится избегать навязчивых предложений «заглянуть на огонёк» от Первой Чародейки Амелл, прибывшей из Ферелдена с разрешения Командора Кусланда, отпустившего боевую подругу на помощь товарищам.

Подарок от  Эльдатиэр

Название: Охотник
Размер: драббл, ~250 слов
Персонажи: Гаррет Хоук, котоАндерс
Категория: джен
Рейтинг: G

– Урчание – знак согласия? – Гаррет ласково теребил кота по пушистому боку. Тот довольно потягивался и взмуркивал, потом и вовсе перевернулся на спину, подставляя брюшко. Гаррет проказливо пощекотал кошачье пузико, немедленно получив по пальцам мягкой лапкой.
– Так ты принесешь мне ту мышку? Ты же хороший котик?
"А ты – наглый шантажист, – Андерс неторопливо перевернулся обратно на живот, подобрал под себя лапки и прижмурил глаза, – к тому же, недогадливый. Ну, Гаррет, меня который день нет в клинике. Уже и Варрик знает, что я пропал. А у тебя внезапно появляется кот, который определенно понимает человеческую речь. Какая ещё мышка? "Та" мышка… Хм…"
Кот персикового окраса спрыгнул со стола, где все это время подвергался хоуковым ласкам, и вальяжно направился к выходу из комнаты. Гаррет открывал перед ним все двери, пока они не добрались таким образом до подвала.
– Мышка внутри, – ехидно сообщил Гаррет. Он видел, что кот явно разочарован тем, что его привели не на кухню. Добавив, что дверь останется открытой до его, кошачьего, возвращения, Гаррет ушел наверх. Андерс, проводив его взглядом, отправился исследовать подвал. В свое время Гаррет нечаянно обмолвился, что выход из этого подвала находится недалеко от андерсовой клиники.
Переловивший интереса ради на гарретовой кухне уйму мышей, Андерс рассчитывал на очередную мелкую бестию, даже ещё мельче – в подвале было нечего жрать. Но вывалившаяся навстречу упитанная крыса чуть было не заставила его попятиться. "Что же Гаррет своего мабари не попросил, тому в самый раз", – критически оглядев крысу, маг отважно бросился в битву…
…Мстительно уложив убиенную крысу на гарретову подушку, Андерс отправился досыпать.

Подарок от  Уми

Название: Две стороны одной медали
Размер: миди, 4 559 слов
Персонажи: Андерс, м!Хоук, Карл
Категория: сказка, АУ, приключения, джен (пре-слэш)
Рейтинг: PG

краткое содержание: После гибели королевы от руки мага магия была признана ее горюющим братом вне закона, а на магов начались страшные гонения. Таков мир, в котором Андерсу не повезло родиться обладателем дара. Merlin!AU (омг со сорри~)

Пролог

"Магия - это зло, наказание", "магия - проклятый дар Создателя", это только и слышно кругом нынче. Раньше все было по-другому. Раньше, говорит ему мать, магов любили и уважали. Она помнит времена до Гонений - у неё в одном из походов убили брата.
- Твой дар редкий и ценный, - произносит она и целует его в лоб. - Не позволяй никому затушить твой свет только потому, что они привыкли жить в темноте.
Мать говорит много непонятных вещей и много плачет по ночам.
Андерс всегда соглашается. Он кивает и обнимает ее, а она краем платья утирает слезы и наставляет его быть осторожным.
Андерс всегда осторожен. Магия неспокойным ручейком бегает в его венах, просится наружу, требует практики и свободы, но вместо того, чтобы учиться заклинаниям, он учится ее контролировать. Это нездорово, он знает, боится иногда, что взорвется или лопнет, но единственное время, когда он может творить магию - когда никто не смотрит, и честно? Никто не знает, где у кого глаза и уши в эти времена, когда за голову мага можно получить грамоту и горсть золотых от короны. Особенно тяжко это осознавать тогда, когда Андерс уверен, что мог бы помочь, но ему надо быть осторожным.
Особенно осторожным надо быть возле отца. Он тоже потерял близких во время Гонений, только его потери были на другой стороне - среди тех, кто на магов охотился. Нетерпение отца к магии может сравниться только с его жадностью, и Андерс делает все, что может, чтобы ни одна из этих черт не обернулась против него.
Это тяжело - скрываться в их небольшой деревушке, хранить опасную тайну, которая может стоить жизни, но ради себя и матери он старается. Ей он не говорит, как мучает его вынужденное бессилие, невозможность проявлять и развивать редкий дар, но она не глупа и не слепа к его тяготам. С направляющимся в Киркволл обозом с крупой она отправляет его к ее старинному другу Карлу, медику при королевском дворе. Отец не возражает - он даже не выходит его проводить. Зато мать, у которой в глазах облегчение борется со слезами, кроме письма и благословления снабжает его в дорогу и едой, и мягкой, украшенной затейливой вышивкой подушкой.

~~~

Удобно устроившись за письменным столом Карла, Андерс лениво болтал ногами и листал тяжелые страницы лежащего перед ним фолианта. Его взгляд скользил по строкам, выцепляя наиболее интересные фразы.
"Упражнение по концентрации, чтобы приручить свой дар".
"Заклинание левитации - управление объектами на расстоянии".
"Магия созидания, основы и принципы".
За обладание такой книгой легко можно лишиться головы, но здесь, за этим столом, Андерс чувствовал себя в безопасности. Удивительно, как всего за несколько дней комнаты Карла успели стать для него настоящим домом, а сам Карл - доверенным учителем, покровителем. Комнат в распоряжении Карла было всего две: первая, большая и просторная, служила одновременно и кабинетом, и приемной, и аптекой, а теперь еще и спальней - после того, как Андерс с Карлом перетащили сюда в дальний угол, за ширму, кровать из второй комнатушки - настоящей коморки, сказать по правде, - которую Карл отдал в полное владение Андерсу. Все убранство каморки составляли узкая койка, стул, тумба и треснувший сундук, но Андерс и за это был ужасно благодарен и считал себя обязанным Карлу по гроб жизни. Карл же считал, что все и любые долги между ними были погашены в тот момент, когда Андерс случайно спас его от падения с высокой стремянки у книжных полок и сломанного позвоночника. Андерс, честно говоря, сам до конца не понимал, что именно произошло в тот момент - только то, что его магия, выпущенная на волю, сделала Карла на несколько секунд неуязвимым и тем самым спасла ему жизнь.
Магия. Еще одна из составляющих их благодатного союза и понимания. Карл сам когда-то ее практиковал, видел в даре Андерса не проклятие, но огромные возможности, которые необходимо использовать во благо, и оттого взял на себя ответственность не только за хранение его секрета, но и за обучение юного мага. Так в собственности Андерса и оказалась магическая книга, полная тайн о колдовстве, с помощью которой много лет назад пытался отточить свое мастерство Карл, и которая теперь должна была помочь в этом Андерсу.
Как обнаружилось, мать, посылая сына в Киркволл, была куда более дальнозорка, осведомлена и предприимчива, чем могло показаться. И Андерс был ей за это безмерно благодарен.
Громкий стук в дверь одновременно с криком "Каарл!" заставил Андерса встрепенуться. Он нервно дернулся, быстрым движением стаскивая книгу со стола и на сиденье стула, после чего плюхнулся сверху, полами накидки прикрывая края фолианта. Странно, что кто-то явился в комнаты целителя, когда тот отбыл принимать горожан в городскую аптеку - из того, что перед уходом сказал Карл, Андерс понял, что тот всегда проводит так первую половину дня каждый вторник, всем в замке об том известно и мешать Андерсу заниматься никто не будет.
Нетерпеливо распахнутая дверь, сквозь которую прошествовал измазанный грязью юноша, впрочем, явно говорила обратном. Нежданный посетитель был едва ли старше Андерса, но шире в плечах и точно раза в два наглее, если судить по его пренебрежительно брошенному "А ты еще кто?", последовавшему сразу после первого удивленного взгляда. Андерс в ответ машинально недовольно нахмурился и подбоченился.
- Я ученик и помощник Карла, - пробурчал он, с неудовольствием разглядывая растрепанные черные волосы вторженца и его непрезентабельный вид в целом. - А ты сам кто и что тебе надо?
- Ты знаешь, где Карл хранит карты? - поинтересовался тот, полностью проигнорировав вопросы и только наградив его взглядом искоса, чем заставил Андерса нахмуриться еще больше.
- Зачем они тебе?
Он, хоть и прожил с Карлом всего несколько дней, но хоромы целителя успел облазить уже основательно, и где запрятаны свернутые в узкие трубки ветхие карты тоже знал. Однако отдавать из по первому требованию всяким нахальным проходимцам он не собирался.
- А они не мне нужны, они королю нужны, - с наглой ухмылкой парировал юноша, - лично попросил меня их ему доставить.
Андерс словно издали услышал, как щелкнула его челюсть. Итак, "проходимец" был приближенным короля. Личным слугой, может быть даже. Если, конечно, он не врал. Сузив глаза, Андерс окинул одежды юноши оценивающим взглядом. Они были не в лучшем состоянии - запачканные и потрепанные, и кое-где рваные, но сукно было явно хорошее, пожалуй, для простого слуги действительно слишком хорошее. Хотя Андерс обо всех этих правилах этикета Киркволла пока имел очень смутное представление - из того, что он видел, тут и горожане одевались, как знать, если сравнивать с его родной деревушкой.
Незнакомец его недоверчивые и придирчивые взгляды выдержал стоически. Даже скорее с некоторым удовольствием, судя по тому, как он выпятил грудь и челюсть и слегка повернулся вбок - не иначе как демонстрируя наиболее выгодный ракурс.
- Ну как, я прошел проверку? - осведомился он, сопровождая вопрос веселым фырканьем и заставляя Андерса своим самодовольным тоном сжать челюсти еще сильнее.
- Я боюсь, что ничем не могу помочь, - проскрежетал он и принялся барабанить пальцами по столу.
Вот теперь настал черед юноши хмуриться, и, честно говоря, это было не то зрелище, которое Андерс хотел бы увидеть еще раз. В несколько больших тяжелых шагов незнакомец почти мгновенно оказался прямо напротив Андерса и грозно навис над столом, заставив юного мага подскочить на своем сиденье с магической книгой и нервно облизнуть губы.
- Я десять раз просить не буду. И я тебе советую отдать мне карты по-хорошему, - неласково проговорил юноша и выжидательно уставился выразительными янтарно-желтыми глазами.
Упрямство упорно боролось в Андерсе с неуверенностью и опаской, растягивая молчание на долгие секунды. Наконец, когда в глазах напротив уже зажегся опасный блеск и губы незнакомца раскрылись наверняка для новой угрозы, Андерс быстро проговорил, опережая его:
- Услуга за услугу! - юноша уставился недоверчиво, словно Андерс только что предложил ему взятку новорожденными котятами или что-то настолько же необычное, но перебивать, похоже, не собирался, так что Андерс, не теряя времени даром, скороговоркой продолжил: - Я отдам тебе карты, но ты для меня кое-что сделаешь. Ты ведь в состоянии провести меня в подземелье?
Теперь в глазах его собеседника плескалось откровенное изумление. Вся угроза из него словно испарилась, уступив место вконец заинтригованному выражению.
- По рукам?
- По рукам, - важно кивнул юноша, и, явно не удержавшись, добавил: - А ты совсем не скучный. Мне это нравится. Ключи от подземелий я достану. Когда ты хочешь в них попасть?
- Сегодня вечером, - рассеяно откликнулся Андерс, прикидывая, как ему теперь встать со стула так, чтобы не обнаружить спрятанную полами накидки книгу.
В конце концов он вынужден был расстегнуть пуговицы и оставить накидку на стуле - чем заслужил еще одну порцию удивленных и заинтригованных взглядов, - после чего, чувствуя себя крайне неловко, в одной рубашке и кальсонах протрусил к книжным шкафам и из пыльного, задвинутого далеко за нижнюю полку ящика достал ворох свернутых карт.
- Какая именно тебе нужна? Выбирай, - произнес он, невольно краснея под оценивающим взглядом второго юноши. Теперь, когда ситуация, случившаяся не больше пяти минут назад, разыгралась со сменой ролей, невозмутимость незнакомца в таких же обстоятельствах вызывала больше уважения, чем негодования.
- Я возьму все, - отозвался тот, не подозревая о мыслях Андерса, и легко подцепил деревянный ящик, предварительно вернув в него кипу карт и захлопнув на место крышку. - Жди меня в одиннадцать у лестницы в подземелье.
С этими словами он направился к двери, на ходу начиная насвистывать какую-то песенку. Нечеткая мысль на грани сознания не давала Андерсу покоя, пока он смотрел, как тот без усилий прижимает к себе длинный ящик. Наконец его осенило.
- Постой! Как тебя зовут?
Это заставило юношу остановиться и оглянуться. Выражение лица у него было странное, непроницаемое, и прошло добрых секунд тридцать, прежде чем он обронил:
- Можешь звать меня Хоук.

~~~

За несколько дней можно успеть привыкнуть к новой обстановке, обжиться на новом месте, даже общий план замка при большом желании можно изучить. Но заиметь за это время какие-то дела в подземельях? Это было странно. Андерс это прекрасно понимал, так что полные неприкрытого любопытства взгляды, которые кидал на него все время спуска по длинной широкой лестнице Хоук, неожиданностью не оказались. Вопросов, впрочем, он пока не задавал, и Андерса это более чем устраивало. Делиться причиной своего интереса в подземельях он пока не собирался - а она у него имелась, и веская.
Все началось еще в первую ночь после его приезда. Тихий шепот, скорее даже шипение, где-то на грани сознания, гулкое эхо его имени, то затихавшее, то возобновлявшееся - Андерс на утро решил, что это был странный сон и ничего более. Но зов повторился и на следующую ночь, такой же тихий, но более ясный, теперь его имя звучало четко. "Андерсс", "Ааандерсс". Он подумал было, что это Карл зовет его, но храп в соседней комнате говорил об обратном. Голос утих через какое-то время, оставив Андерса таращиться в темноту и сомневаться в своем ментальном здравии. Наутро он опять готов был списать это на странное сновидение, укрепившись в этом решении, когда третья ночь прошла спокойно и безмятежно в глубоком сне. Но на четвертую ночь голос не только вернулся, но и неожиданно окреп, внятно шелестя его имя, прося прийти. С бьющимся сердцем Андерс зажег свечу, нервно ожидая нападения из теней, но в комнатах никого не было, все было тихо и спокойно, только голос продолжал его звать откуда-то издали. Андерс даже выскользнул в коридор, успел дойти до самого поворота к широкой винтовой лестнице, но там его поймал стражник и велел возвращаться к себе. Так Андерс убедился, что не только странный призыв слышит он один, но и что именно на том конце лестнице, где-то в подземельях, кроется разгадка к его ночной тайне.
И вот теперь с помощью Хоука у него был шанс понять, что происходит и кому он понадобился. Только он не решил еще, нужно ему посвящать в это Хоука или нет. Конечно, лишняя пара рук и широкие плечи побуждали довериться - его помощь в случае опасности была бы кстати. С другой стороны, Андерс не знал, мог ли он ему доверять. Он украдкой взглянул на своего спутника, на вечернюю встречу явившегося в куда более опрятной одежде, чем днем: черные лощеные сапоги, добротная ярко-красная рубаха с золотистой каймой. А главное - висящий сбоку меч в перевязи. Настоящий меч, длинный и блестящий - подобные обычно рыцари носят. С какой стати такой слуге, даже и состоящему при короле?
- Я его в оружейной стащил, - обронил Хоук, явно заметив, на чем задержался взгляд Андерса. Выражение лица у него при этом было совсем непроницаемое, совершенно такое же, как и днем.
- И у тебя из-за этого не будет неприятностей? - поинтересовался Андерс, не зная, оправдан ли такой риск и верить ли Хоуку.
- Если верну на место до рассвета, то не будет, - пожал плечами тот. - Лучше уж так, чем соваться в подземелья беззащитными.
Андерс хотел спросить, а пользоваться-то он умеет им, но Хоук не дал ему шанса, резко затормозив и почти впечатав в стену: они были уже у самого низа лестницы и рисковали попасться на глаза стражникам, если бы прошли дальше.
- Я их отвлеку, - жарко прошептал Хоук Андерсу в ухо и сунул в руку какой-то металлический предмет. - Это ключ. После того, как я дам знак, проберешься вдоль той стены мимо стражи, завернешь за угол - там будут двери. Как отопрешь замок - заходи внутрь и зажигай факел, там их по два на каждой стене, слева и справа. Двери не запирай, только прикрой, и жди меня внутри, я вернусь как только успокою бдительность стражи и проскочу сам обратно. Все понял?
Андерс кивнул вместо ответа.
Все прошло гладко, легко, и через несколько минут он уже стоял за тяжелыми воротами и доставал кресало, чтобы высечь искру для факела, но остановился на полпути, фыркнул и шепнул выученное вчера утром слабенькое заклинание. Послушный его команде, на просмоленной тряпке тут же заплясал огонек и моментально разросся, вспыхивая и освещая низкий и темный свод. За небольшой площадкой еще один пролет ступенек вел все глубже вниз, в узкие мрачные проходы и коридоры. И, словно именно этого момента он и ждал, звавший его ночами голос возник снова, выдал новый призыв, куда громче, чем все прежние, одновременно манящий и властный. Сглотнув, Андерс решительно затворил за собой двери подземелья и, подхватив факел, быстрыми шагами двинулся вглубь.
Он не знал, что его ждет на том конце пути, но у него была его магия, она могла защитить его, вполне вероятно - куда надежнее, чем любой меч из стали. Но что бы защитило его от обвинений Хоука, если бы тот узнал о его даре? Если его выбором было шагать на встречу неизвестности с Хоуком и без магии или с магией, но без Хоука, особого выбора у него на самом деле и не было. Хотя жалеть о компании этого уверенного нахала с ехидными улыбками и уверенным взглядом Андерсу это все-таки не мешало.
Голос звал его время от времени, помогая с направлением, и скоро Андерс был уже совсем глубоко под замком, о чем ясно говорили и давно закончившийся ряд пустых и заброшенных тюремных клеток, и стены, проеденные сыростью, и капающая с потолка влага. Но он был близок к цели, он чуял это - магия здесь витала в воздухе и ощущалась тем сильнее, чем ближе он приближался к узкому проему в одном из выдолбленных прямо в скале проходов. Он чувствовал, как гулко бьется сердце в груди, когда протискивался между двумя тесными стенами, после чего он выбрался наконец на небольшое плато, заканчивающееся обрывом и открывающее вид на огромную, невиданных размеров пещеру.
- АНДЕРС!
- Я здесь! - выкрикнул юноша, отбрасывая факел. Он здесь был без надобности и только мешал: вместо кромешной темноты в пещере царил полумрак, который факел все равно не в состоянии был осветить. Могла ли пещера где-то в вышине иметь выходы на поверхность? Скорее всего...
Он не успел закончить эту мысль, отвлеченный и ошеломленный хлопаньем гигантских крыльев и громадной фигурой, взметнувшейся ввысь из обрыва. Не в силах охватить взглядом всю ее целиком сразу, он мог отмечать только отдельные детали: изогнутые белесые рога, предлинный шипастый хвост с острием на конце, кожистые перепонки на огромной лапе, каждый коготь на которой был размером с копье или меч...
- Ты дракон, - выдохнул Андерс, завороженно глядящий на гигантсткую зависшую перед ним рептилию.
Дракон в ответ на это заявление запрокинул свою громадную голову, и пещеру огласил громкий хриплый звук, не то кашель, не то бульканье, которое только через несколько мгновений ошеломленный Андерс смог определить как смех.
- Ты очень наблюдателен, юный маг, - заметил дракон, раскрыв пасть и демонстрируя ряды острых зубов. В его тоне была слышна неприкрытая насмешка, но огромные ярко-желтые фонарики глаз смотрели дружелюбно и с интересом.
- Может быть, именно поэтому тебе уготована такая великая судьба, - таким же насмешливым тоном продолжил он, после чего слегка подался вбок, сделал круг и спланировал на небольшой уступ напротив плато. Приземлившись, дракон поджал под себя лапы и сложил крылья, и, если бы не массивная, толщиной, наверное, с круп коня цепь, свисающая с его задней лапы, Андерс бы сказал, что он устроился там вполне уютно.
- Ах, эта милая безделушка? - фыркнул? хрюкнул? не иначе как хохотнул дракон, заметив направление его взгляда, и потряс конечностью, отчего цепь зазвенела с гулким эхом. - Подарок вашего королевского рода.
- Я думал, драконов давно не осталось в живых, - пробормотал Андерс.
- И тем не менее, твои глаза тебя не подводят, юный маг, - качнуло головой существо, чьи родственники давно уже считались вымершими. - Меня пленили далекие предки нынешнего короля, и все эти годы были проведены в ожидании встречи с тобой.
- Ум, - только и смог выдавить Андерс. - Приятно осознавать себя... ээ... особым, но, думаю, вы где-то ошиблись.
Чего мог ожидать от него кто-то настолько могущественный, практически оживший миф? Он незаметно ущипнул себя за ладонь, чтобы убедиться, что все это не горячечный сонный бред. Но пещера никуда не исчезла, и громадный величественный дракон не растворился в воздухе. Напротив, он казался даже реальнее, чем прежде, когда смерил Андерса очередным внимательным взглядом и продолжил вещать:
- Я никогда не ошибаюсь, юный маг. Твой приход сюда был предсказан, также как твое появление на свет было предсказано - задолго до него самого. Ты должен принять свою судьбу и изменить мир навсегда.
- Ух, - вся эта патетическая речь действовала на Андерса несколько угнетающе, но спорить он не рисковал, так что осторожно поинтересовался: - И что я должен для этого сделать?
У дракона словно огоньки зажглись в глазах после этого, он выглядел явно довольным андерсовой готовностью содействовать.
- Найди принца Гаррета из рода Амеллов, кому суждено стать Королем Былого и Грядущего. Только в твоих силах исполнить веление судьбы и вместе с Гарретом объединить все земли Вольной Марки и вернуть магию в мир. Без тебя он не сможет выполнить свое предназначение, запомни это - вы с ним две половины одного целого, две стороны одной медали. Найди принца Гаррета и используй свой дар для его защиты и ему в услужение, и тогда вас обоих ждут великие свершения.
Возвращаясь к этому разговору позже, Андерс не мог не признать, что более пафосной ноты для того, чтобы покинуть сцену, и придумать было нельзя - так что в том, что с этими словами дракон нырнул с уступа вниз и моментально исчез в темноте обрыва, была своеобразная театральная эстетика. В том, что Андерсу теперь надо было возвращаться в одиночку по бесчисленным мрачным и сырым коридорам, а потом еще и объясняться с Хоуком, а потом еще и как-то подбираться к самому принцу, никакой эстетики не было. Была только разве что нездоровая ирония.

~~~

Он чуть не заблудился в подземельях, что было неудивительно, потому что он, судя по всему, неправильно свернул на первой развилке. Но несмотря даже на это, Андерс все равно умудрился довольно быстро выйти в более высокую и сухую часть подземных ходов. Осталось только вернуться ко входу, но какой именно из коридоров ведет к низким прочным дверям, разделяющих его с замком?
Положившись на интуицию, Андерс повернул на ближайшей развилке направо, завернул за угол... и с размаху влетел во что-то живое и теплое.
- Ауч, - проворчал он, прикладывая ладонь ко лбу и поднимая взгляд на того, с кем столкнулся, отчаянно моля, чтобы это не был агрессивно настроенный стражник. - Ты! - выдохнул он через секунду, потому что, очевидно, молитвы его были услышаны, и вместо конвоя он умудрился врезаться в Хоука.
- Я, - согласился Хоук, после чего смерил Андерса далеко не ласковым взглядом. - Ну как, нашел что искал?
- Я... ээ... нет, - соврал Андерс, лихорадочно придумывая, что сказать. Хоук продолжал смотреть вопросительно, так что он брякнул первое пришедшее в голову: - Я слышал, что в подземелье прячется кошка с котятами. Я хотел себе взять одного.
- Кошка с котятами, - недоверчиво повторил второй юноша.
Андерс нервно кивнул.
- Я бы хотел полосатого.
- Ну вот что, хватит...
Но что хватит, договорить Хоук не успел - в сопряженном проходе загремели звуки лат и оружия, и Андерс, не думая, бросился в обратную сторону, вцепившись в руку своего подельника и таща его следом. Он повернул на следующей попавшейся развилке влево, потом влево еще раз - и неожиданно они оказались именно там, куда он уже почти отчаялся найти дорогу - перед ступеньками, ведущими прямо к железным воротам в замок.
- Может, отпустишь уже мою руку? - ехидно поинтересовался у него из-за плеча Хоук.
Андерс послушно разжал пальцы вокруг его запястья, и, прежде чем Хоук успел еще что-нибудь добавить или продолжить допрос, предложил:
- Давай оставим разборки на потом, мы оба попадем в неприятности, если не выберемся отсюда как можно скорее.
На лице Хоука при этих словах снова проглянуло странное непроницаемое выражение, но он подчинился и молча проследовал за Андерсом вверх по ступенькам. Потушив и вернув факел в одно из пустующих колец на стене, Андерс потянулся к дверям, но замер на полпути. Сунув руку в карман, он нащупал ключ от замка и протянул его Хоуку.
- Спасибо, - серьезно проговорил маг.
Тот кивнул и принял ключ, после чего они вместе толкнули двери и шагнули наружу.
И вот тут Андерс на полном серьезе начал сомневаться в своей удаче, потому что из всех возможных сценариев ту сцену, что встретила его при выходе, он ожидал меньше всего. Хуже того, не представлял себе вообще, как теперь сможет выкрутиться.
Прямо перед входом в подземелья, на нижней площадке широкой винтовой лестницы стоял целый эскорт из рыцарей, окружающих снулого худого мужчину в алой мантии, со сверкающим золотом орденом на груди и в низкой, украшенной драгоценными камнями короне. Андерс не сразу его заметил - но с ними был еще один человек, скованный и в оборванной одежде, сдерживаемый двумя стражниками. Судя по всему, именно он был причиной, по которой здесь собралось столько народу. И глаза всех этих людей были устремлены на них с Хоуком.
- Ох черт, - вырвалось у андерсова подельника, и Андерс был полностью с ним согласен. Он ожидал, что Хоук начнет объясняться и извиняться перед своим господином (или он все-таки наврал при первой встрече?), но вместо этого он выпрямил спину и растянул губы в знакомой нахальной улыбке.
- Гаррет! - рявкнул король. - В замок привели опасного преступника, этого мага, - и ох, сколько желчи было в его голосе на этом слове, - и мы не можем запереть его в подземельях, потому что двери открыты нараспашку, - ("Легкое преувеличение здесь, ваше величество", заметил про себя Андерс), - потому что ответственный за хранение ключа принц болтается непонятно где!
И вот тут в голове Андерса начало выстраиваться что-то, похожее на логическую цепочку.
- Не непонятно где, а в этих самых подземельях, - откликнулся Хоук. Гаррет? Принц Гаррет? - Я. Эм. Проводил внеплановую проверку работы стражи.
Он даже на слух Андерса звучал неубедительно, а король и вовсе сморщился, как лимон.
- Мы еще обсудим это наедине, - проскрежетал он, а потом взгляд его блеклых глаз упал на Андерса. - А это что еще за прохвост? Бросьте его в темницу рядом с этим богомерзким волшебником.
- Что? Нет!
- Дядя, погоди!
Андерс с Хоуком воскликнули это почти хором, но один взгляд янтарно-желтых глаз красноречиво заставил Андерса заткнуться, и дальше принц говорил уже в один голос:
- Это Андерс, ученик Карла, нашего главного придворного медика, дядя. Мне нужен был помощник для моей проверки, и он был первым, кто попался мне под руку, так что нет нужды наказывать его. Он здесь только потому, что выполнял мои приказания.
- А, - изрек на это король и неприятно подвигал челюстью, явно раздумывая, что с ними делать. - Ну раз вы с ним так спелись и хоть кто-то наконец оставил тебя довольным своим услужением, пусть отныне он будет твоей ответственностью и твоим личным слугой.
- Оставил меня довольным?... Погоди! Я не сказал, что он хорошо выполнял приказания! - запротестовал Гаррет. - Я уже сто раз повторял, что мне не нужен личный слуга.
- И я сто раз повторял обратное. Не хочешь его в слуги - он получит порку, - отчеканил король, и эти слова прозвучали, как окончательный приговор, делая дальнейшие споры бессмысленными.
Расстроенный, Гаррет взглянул на Андерса, потом на короля, и шумно вздохнул.
- Вот ключ, запирайте своего страшного мага. А я пойду просвещать своего нового слугу насчет его новых обязанностей.

~~~

- Ты знал мое имя.
- Что?
- Там, защищая меня перед своим дядей, королем, - ты назвал мое имя. Но ты ни разу меня о нем не спрашивал.
Гаррет резко остановился, и Андерс остановился вместе с ним, на почтительном расстоянии в полметра.
- Ты правда думаешь, что я не узнал о тебе все, что только смог, едва вышел за порог лечебницы утром? - ухмыльнулся Гаррет. - Ты серьезно полагаешь, что я дал бы тебе ключ, не удостоверившись сначала, что Карл поручился за тебя своей головой, когда приютил в этом замке?
Андерс только покачал головой и опустил взгляд.
- Почему? - тихо произнес он.
- Почему что? - нетерпеливо уточнил Хоук.
- Почему ты согласился на сделку, а не просто приказал отдать тебе карты? Почему соврал насчет имени? Почему заступился за меня, хотя я ушел, не дождавшись?
- Потому что я скучающий идиот, а ты отличное развлечение, - с показной небрежностью откликнулся Гаррет. Но Андерс на это не купился, он молча поднял глаза и взглянул на подвижное лицо принца и в его глаза с этой необычной медовой радужкой. И со вздохом, тот признался: - Я не знаю, почему. Ты мне понравился - с первого взгляда. Ты не похож ни на кого из моих знакомых, ты не похож ни на кого из слуг и ни на кого из рыцарей, и уж тем более на придворных вельмож. И ты не знал, кто я. Я представить не мог, что во всем Киркволле есть хоть один человек, не знающий, кто я.
Повернувшись на каблуках, он медленно зашагал дальше, и Андерс двинулся следом, но разговор на этом не закончился, потому что через несколько шагов Гаррет добавил:
- И я не врал тебе насчет имени. Моя мать была Амелл и королевского рода, это имя я ношу, как наследник престола. Но мой отец, погибший раньше нее, был Хоук. Это тоже мое настоящее имя.
Дальше они шли в молчании почти до самой двери в королевские покои, и только там Андерс вдруг решился и положил руку принцу на плечо.
- Спасибо, Гаррет, - искренне произнес он. - За все спасибо. И ты не пожалеешь о своем решении, потому что я буду служить тебе верой и правдой, и я никогда не разочарую тебя.
Гаррет, конечно, не мог этого знать, но в этот момент он думал о словах дракона. Он думал о судьбе и о будущем, и о том, что, возможно, великие свершения действительно ожидают их обоих.
Гаррет кивнул, и Андерс улыбнулся, и вдвоем они вошли внутрь, и Андерс двинулся к постели, приготавливать которую ко сну теперь, видимо, было в его обязанностях.
- Эй, Андерс? - позвал его Гаррет от дальней стены, на которую он облокотился.
- Да?
- Вообще-то, ты должен обращаться ко мне на "вы" и "Ваше Высочество".
- Ох, - Андерс почувствовал, как краска медленно заливает щеки. Все их общение за последние часы вернулось к нему страшным воспоминанием. Сколько фамильярностей он себе позволил за это время?
- Но мне нравится твоя беспристрастность, - добавил Гаррет с ослепительной насмешливой улыбкой. - Так что можешь продолжать звать меня "ты". Только, пожалуй, не при короле и не на людях.
Отворачиваясь к подушкам, которые надо взбить, Андерс чувствовал, как губы растягивает ответная улыбка.

-fin

Подарок от  gerty_me

Название: Хоук
Размер: мини, ~1200 слов
Персонажи: Гаррет Хоук, Андерс
Категория: преслэш
Жанр: Hurt/comfort, флафф
Рейтинг: PG
Предупреждение: написано по этой заявке (о, дорогой, я уверена, что это твоя заявка). Для Герти почти однострочник, да

Когда Андерс первый раз увидел Хоука, его единственным желанием было шарахнуть как следует файерболом и под шумок смыться из Клоаки куда-нибудь на другую сторону Киркволла. А лучше за его пределы. Андерс подавил в себе трусливый порыв и остался стоять на месте; только посох вскинул, готовый в случае чего этот файербол выпустить. В конце концов, если не он, то кто защитит нищих ферелденских беженцев от громоподобного громилы в шрамах? К стыду своему, Андерс даже не сразу понял, что Хоук тоже маг. Да и как, скажите, это можно было понять, если Хоук выглядел, как потомок кунари и огра, только без рогов? Даже посох у Хоука заканчивался обоюдоострым лезвием и больше смахивал на странной конструкции меч, нежели на магическое орудие.

Когда Хоук потребовал себе Карты Глубинных Троп, Андерс все-таки рискнул самим фактом своего существования на этом свете и попросил оказать ему услугу. К его изумлению, Хоук хмуро кивнул, соглашаясь помочь, и вышел из лечебницы, аккуратно прикрыв за собою дверь. Андерс вздохнул с облегчением, огляделся вокруг и весело хмыкнул. Похоже, Хоук произвел неизгладимое впечатление не только на него. Больных при появлении громилы в шрамах из лечебницы как ветром сдуло.

В принципе, к Хоуку можно было привыкнуть. Андерс даже стал находить некоторое эстетическое удовольствие в созерцании большого и сильного хоуковского тела - благо подходящих моментов выпадало предостаточно. Движения Хоука были скупыми и резкими, четко выверенными. Он казался всегда готовым к хорошей драке. Андерс с трудом припоминал, когда видел Хоука расслабленным. Даже во время вечерних посиделок в «Висельнике» Хоук садился в самый темный угол, посох-меч ставил рядом с собой и смотрел настороженно из-под насупленных бровей, изредка бросая односложные реплики.

Для Андерса Хоук был воплощением дикой необузданной силы. К силе этой даже прикоснуться было страшно, не то что грезить о чем-то большем, поэтому Андерс оставил за собой право только любоваться Хоуком днем и мечтать о нем ночами

Кроме нелюдимого характера и устрашающей внешности у Хоука был еще один вопиющий недостаток: он ненавидел кошек. Хоук каждый раз брезгливо морщился, когда Андерс упоминал Ланцелапа. Ну и о чем с ним было говорить?

Иногда Хоук приходил в лечебницу и молча стоял на пороге. Поначалу Андерс вздрагивал, замечая Хоука, внезапно возникшего в дверях, потом привык. Хоук никогда не заговаривал первым, у Андерса тоже не было времени выяснять, что ему надо. Хочется молчать - пусть молчит, он штатным клоуном не нанимался хоуков развлекать. Хоук исчезал также внезапно, как и появлялся, Андерс только головой качал - совершенно не понимал этого человека.

А потом в Костяной Яме случился дракон. Андерс в своей жизни видел только одного дракона - спектрального. Он искренне полагал, что одного дракона на человеческую жизнь достаточно. Но этот дракон определенно вознамерился перекусить Хоуком, а этого Андерс допустить не мог. Он вылетел прямо перед пастью ошарашенного ящера, тот как раз увлекся тем, что кромсал Хоука клыками, то и дело подбрасывая его вверх, как игрушку. Андерс заключил Хоука в силовой барьер, а сам стал лупить дракона всеми боевыми заклинаниями, которые знал. Последнее, что помнил Андерс, это огромные желтые глаза дракона и отвратительная вязкая вонючая слюна, протянувшаяся нитями между острых клыков. Мимолетная вспышка боли и больше ничего.

Когда Андерс очнулся, то первое, что он увидел, был пушистый рыжий кот, довольно урчавший у него под щекой. Андерс хотел спросить, откуда он такой взялся, но смог только прохрипеть что-то нечленораздельное. Перед ним тут же возникло обеспокоенное лицо Хоука.
- Ты хочешь пить, да? - спросил он тихо. Андерс слабо кивнул. Хоук вышел и вернулся с миской колотого льда. Он взял самый маленький кусочек, положил Андерсу между губ, убрал налипшую прядь со лба.
Андерсу казалось, что у него болела каждая косточка в теле, он попытался хотя бы улыбнуться - ничего не получилось. Мысли текли вяло и явно мимо мозга: Андерс не понимал, где он, что с ним, только чувствовал мягкий кошачий бок под щекой да руки Хоука, держащие его ладонь. Незаметно он провалился в тяжелый глубокий сон. Во сне его окружали толпы порождений тьмы в храмовничьих шлемах. Они размахивали ржавыми мечами, приближались темной волной, обтекали с трех сторон. Андерс прижимался спиной к мокрой стене пещеры, собирал в руках ледяную бурю. Он собирался накрыть вокруг себя всех тварей, хотелось забрать с собой в Бездну как можно больше врагов. Мерзли пальцы, льдом покрывались ноги и руки, стыла кровь, лед подбирался к сердцу, и оно билось все медленней, медленней...
Умирать не страшно.
Умирать... тепло...
Андерс распахнул глаза и удивленно уставился на обнимающего его Хоука. Обнаженного по пояс лежащего рядом Хоука. Неожиданно.
- Прости, - прошептал тот, - тебя нужно было согреть. Просто согреть.
Андерс молча кивнул. Хоук был непозволительно, чудовищно близко. Андерс разглядывал длинные ресницы, чуть загнутые кверху, и очень красивые губы. Он даже решился потрогать их пальцами, но, почувствовав, как Хоук весь напрягся, быстро одернул руку. Хоук сразу расслабился и улыбнулся. Андерс решил, что спит. Впервые за все время знакомства он видел улыбку Гаррета. От этого в груди разлилось непонятное тепло, растопило последние осколки льда в крови, Андерс ткнулся носом в хоуковское плечо и снова заснул.

Разбудил его яркий солнечный свет, заливающий комнату. Андерс чувствовал себя превосходно, сознание было ясным, от того он искренне удивился, когда обнаружил себя в спальне Хоука. В его кровати. Немыслимо. Сам Хоук сидел рядом на полу и читал. Между головой и плечом Андерса лежал кот, он громко мурчал и шевелил ушами, Андерс погладил мягкую спинку.
- Ты же не любишь кошек, - сказал Андерс первое, что пришло в голову.
Гаррет встрепенулся, отложил книгу на пол, повернулся к Андерсу лицом.
- Мне сказали, что кошки лечат.
Он снова смущенно улыбнулся, от чего лицо его в сеточке тонких шрамов помолодело на пять лет.
- Ну вот, я вылечился, куда ты теперь денешь кота?
Хоук покраснел, Андерс умилился этому зрелищу. Наверное, он единственный человек в мире, который видел краснеющего Хоука.
- Оставлю кота у себя. Ты бы мог его навещать, когда хочешь, - Гаррет запнулся на последнем слове. - Хоть каждый день...
- Гаррет...
Андерс подумал, что сейчас, когда он так близко к улыбающемуся Хоуку, можно задать вопрос, который мучал его давно:
- Зачем ты приходил ко мне в лечебницу?
Хоук покраснел еще больше. На самом деле Хоук покраснел так отчаянно, что каждый шрам на его лице, руках и шее выделялся отчетливой белой полосой.
- Хотел видеть тебя...
У Гаррета в глазах была вселенская нежность, в руках - неуверенность. Он осторожно гладил пальцы Андерса, касался едва-едва, словно боялся их сломать. Андерс подумал, что жизнь любит преподносить сюрпризы. Что иногда сбываются самые невероятные мечты. Стихии усмиряются, звери подчиняются, суровую монолитность скалы раскалывает один-единственный сорный цветок. А больше Андерс ничего не успел подумать, потому что Хоук решился его поцеловать.

-fin

Подарок от  ViLiSSa999 (Рейтинговый слэш-арт!)

Выкладку оформляла, верстала, делала все эти милые штучки  Barbara Wild. (А данную надпись сделала Герти, потому что Барбра сама в жизни не признается.)



 

@темы: картинки, тексты, для мняу, cat-person^_^, Dragon Age

---

Проводил миледи. Кошу эти несколько дней - несмотря ни на что - было так хорошо, что теперь пиздец как плохо. Просто потому, что "хорошо" закончилось.
А впереди все "как обычно" и даже хуже, потому что дачный сезон уже грядет и уже вплотную, а до критического момента в общении с психологом и, соответственно, какого-никакого прогресса в дрессуре тараканов ещё недели две, а может и больше. Сижу, жру запредельно сладкую, смерть-диабетику, синнабонскую булочку, и пиздец как не хочу домой. Даже несмотря на то, что там толстый обнимательный кот.

Иногда страшно тянет начать проводить эксперименты на людях, но засада в том, что кошЪ знает результат. А повторяют одни и те же действия в надежде получить какой-то другой итог только дураки. КошЪ не гений и совершает ошибки, причем преизрядно, однако считать себя дураком все ещё отказывается. Достаточно того, что кошЪ считает себя условно-нестрашным уродом.

....хм. Пожалуй, это и впрямь была попытка понарываться на комплименты. Сорри, не обращайте внимания.

В процессе вчерашнего органного концерта кошЪ открыл для себя прелесть совсем-средневековой музыки, а заодно вернул себе ощущение ныненаписуемого фичка. Теперь дело только за тем, чтобы добыть себе возможность к нему вернуться, а тут перспективы весьма печальны. Поскольку оскорбленная тем, что кошЪ посмел с удовольствием общаться не с ней, матрона будет докапываться, а на работе накопилось работы.

Ящик водки и всех обратно (с).

@темы: втупляя на себя любимого, на данный момент в душе погода..., нытное, за жизнь

---

КошЪ в раздрае некотором. К кошу вернулась слегка уехавшая по весне крыша, и кошЪ снова не любит людей. Ну как обычно, в общем. То есть - своим няшно, остальным - фыррр. В своих записываю медленно и неохотно.
С другой стороны, после офигительнейшего подарочного поста *аутотренинг: вытащить из цитатника, дописать свои писковизги восторженные и выложить в днев* и не менее офигительного - кошЪ, честно говоря, даже не ждал - количества пожелавших коша поздравить не любить людей как-то даже неловко.

В любом случае, ресурс на активное познание взял и выдохся, так что дальше как обычно: сидим и наблюдаем. Не более того. Ну и вообще занимаемся своими делами и не лезем в чужие. Тем более что своих дел дохуя и больше, кошЪ же взялся тараканцев гонять. Да и работка не ждет, и её грядет изрядно, особенно с учетом открытия дачного сезона.
На всякий случай, дабы избежать недоразумений: кошЪ будет рад тем, кто захочет с кошем пообщаться. Просто у самого коша сил на активные телодвижения не осталось.
Про арбалет и Лавру все в силе) Только пусть действительно потеплеет и подсохнет.

С кошем опять говорила вещь. Ну, с кошем случается. Чаще всего вещи говорят: "Хочу к..." - и кошЪ обнаруживает себя уже на кассе с говорливой вещью, а зачастую уже даже на почте в процессе попыток вызнать адрес того, к кому захотели. Так у одной леди случились сережки с фиолетовым жемчугом, у другой - серебряный цветок из тонких-тонких ниточек, у третьей - чашка со смешными кошками, у матроны - умильная фарфоровая черепаха... Черепаха, впрочем, сейчас стоит у меня на окне.
Однако тут вдруг настигло (на 27 году жизни, ага) осознание того, что желание быть вместе должно быть взаимным. Даже если один из этих "вместе" - вещь. Даже если эта вещь - сущая, по сути, ерундовина, которая места занимает немного, а если уж совсем не сошлось - и выкинуть не жалко.
Сижу теперь, смотрю, что мне с этим делать. Почему-то сейчас совсем не хочется, чтобы выкидывали.

Ездили сегодня в Кавголово жрать обугленные сосиски. Приехали, пошли вдоль полотна, там, где оно пересекает озеро... В озере, кстати, нашел крестик на цепочке, миледи сказала - самопальный. Нучо, добыча.
Людей - никого; тишина, озеро ещё из-под льда не вылезло, разве что только по самому краю. И сосиски, да. Килограммовый пакет сосисок и термос с чаем. И костер.
И мне класса с пятого не было так хорошо, наверно.
И самое охуительное - это когда есть человек, который, если кошу вдруг вступит в голову скинуть с насыпи камушек кило на пять, а тот, зараза, проедет сантиметров тридцать и остановится... то этот человек не станет хмуриться на коша в духе "хватит хуйней маяться", а просто протянет руку - чтобы кошЪ, собравшийся подпнуть камушек дальше, не сверзился ненароком следом.
Вербы наломали по дороге. Её один хрен спилили, а так у меня дома стоит пушистенький букетик.
А ещё, кажется, нас подождала электричка. То есть, вначале мы за ней бежали, а обгоняющий поезд ехидно побибикал - а потом подождал, пока мы вскарабкались на платформу. Солидно так подождал. Хорошо, когда рядом есть красивая девушка, это здорово упрощает жизнь Да, это, кстати, не про коша^^

Где-то утерял понимание того, зачем вообще пишу. И ощущение ныненаписуемого фичка. Напугался, ужас. Вспомнил про других авторов, куда более плодотворных, которые пишут по нескольку фиков одновременно - подумал, что это, может, метод. Попытался вспомнить, какие из своих идей мог бы взять на роль второго фичка, и получилось, что только ту АУшку, когда Хоука в юности ловят в Круг. И даже что-то придумалось; так что кошЪ успокоился, что нет, интерес к фандому и пейрингу в частности не умер, подложив кошу свинью; выходит, просто опять тараканцы в голове гей-парад устроили.
Потом, правда, ощущение фичка вернулось. Порнушными картинками, мва-ха-ха. В общем, надо как-то приводить себя в порядок и реально браться за дело, а то столько напридумывалось уже, и будет просто как-то... неправильно, если оно только в голове и останется. Первый поцелуй же, ангстег на Тропах, ангстег с Квентином и "Наследием", и непременно психанутый Бартранд, и финальный пиздец - который с виду будет почти мирный даже... но который вполне может вылиться в отнюдь не ХЭ.

А Почте России по-прежнему лучи поноса и осуждения.

@темы: почти безадресное, втупляя на себя любимого, планы на будущее и настоящее, чёрный юмор мироздания, на данный момент в душе погода..., черновластелинское, про всё и сразу, режим наблюдения, за жизнь, гей-парад тараканов, репочесательное, в кои-то веки об общественной жизни

---

Деньрожденный пост

Ну, на самом деле кошЪ ещё не родился, кошу дотуда ещё часов двадцать, но...

Отныне кошЪ вполне официально старый хлам!)))
Тут можно коша с этим поздравить.

а здесь коший денрожденный картинк для себя. Кажется, он получился большой.

@темы: за жизнь, в кои-то веки об общественной жизни, объявления

---

Дорогие друзья!
Засим кошЪ прощается с вами примерно до следующего вторника. КошЪ выпадает в реал и будет забегать разве что изредка.

Кошу можно накидать заказиков на мелкодрабблики и однострочники, кошЪ будет их думать где-нибудь в подсознании и потом, может быть, даже что-нибудь напишет. Ничего не обещаю, но вдруг?)

@темы: за жизнь, объявления

---

Фрр. Подумал было в честь дня рождения поднять знакомческое псто в духе "Здравствуйте, я КошЪ!" в одном сообществе, а оказалось, что технической возможности уже нема - кнопочка пропала. Ну и хуй с ним.

@темы: Рры!

---

Айбля, да что ж мне так хуево-то?
Три. Три часа осталось, потом я напялю ботфорты, суну в карман мобилку и карточку и поскачу встречать свою возможность хоть немного побыть таким, каким хочется, и получить в ответ жизнерадостное "А давай!", а не осуждающий взгляд, от которого все падает и снова впрягаешься строить себе погребальную пирамиду.
И уборку я закончил, и можно было бы сделать чо-нить ещё, не только полезное, но и приятное, а я только туплю в собственный дневник, гадая попутно, нахуя ж я уже 27 практически полных лет копчу небо этого грешного мира.

Два часа пятьдесят пять минут.

@темы: на данный момент в душе погода...

---

random fact

Когда кошЪ злится по-настоящему, объекты, на которые направлена кошезлость, делают охренелое "Ы?.." и мигом поджимают хвостики, как будто чуя, что в противном случае им станет сильно плохо.
Проблема только в том, что добрый кошЪ злится по-настоящему намного, намного реже, чем стоило бы...
Раза три или четыре за всю прошедшую жизнь.

@темы: random

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра