Почему-то дико захотелось опять, как прошлым летом - приволочь домой банку Несквика и глухой ночью пить его из кружки с ПЫЩем, вытаращившись в комп.

*позвенел златом, обозрел злато в унынии*
Лучше завтра куплю себе большой вкусный бутерброд, а то опять же целый день на работе сидеть...

@темы: так, подумалось, за жизнь

---

Я тут уже не могу. Посмеяться бы, на самом деле, но уже плакать хочется.

подробности. Про ту жись, которая реал

Вкратце история такова: гоняли коша заказывать сайдинг, чтобы одеть коший домЪ. КошЪ пришёл со списком, ушёл с заказом точно по списку. Матрона потом поехала его оплачивать и уточнять доставку, вдруг обнаружила, что кошЪ заказал какой-то "лишний" элемент, убрала его из заказа. Ну ок.
Рабочие приехали на объект, одели домЪ в утеплитель, собрались надевать собственно сайдинг. Обнаружилось, что не хватает той штуки, с которой надо всё начинать - в строгом порядке, то бишь без неё никак. Угадайте, что это за штука?..
Матрона в ангсте и трагедии, в панике ищет, где бы срочно и подешевле достать штуку; пришедший домой чахлый кошЪ, намеревавшийся залечь в диван и уткнуться в Артефактик, в жестоком обломе, потому что при невозможности помочь чем-то действенным (комп в доме на данный момент один и в нём сидела сама матрона) лишён также возможности осуществить запланированное, поскольку стоит кошу открыть книгу, как на него накинутся с лекцией в духе "Я тут, а ты!.." Собственно, и так накинулись. С речами в духе: "Ты, ходишь на работу, когда я тут!.."

Чего-то кошу печально снова. Отдых обломался, но теперь хоть пустили в комп и кошЪ сидит ищет штуку сам.

По-моему, когда начинают люто бесить даже самые невинные жесты и привычки человека, это значит, что пора что-то с этим делать.

@темы: ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

КошЪ сегодня какое-то совсем бессмысленное существо. Вроде и поспал по-человечески, и мозг проветрил благодаря хорошему человеку, а лучше чего-то не стало - как был дохлый, так и остался.
Больше всего, конечно, коша удручает фанфег - кошЪ уже разбежался его на этой неделе дописать, благо сюжет и вкусные моментики продуманы, а слова не складываются. Ну, вот завтра у коша на работе начальства не будет, и самой работы будет не запредельно много, можно будет попробовать собраться и наверстать упущенное.

Печаль вообще какая-то сплошная: и организменная, и финансовая, и по жизни. По-моему, кошу надо отпуск или хотя бы одни нормальные выходные без дачи, но не светит.

@темы: на данный момент в душе погода..., черновластелинское, Я, аффтар!, нытное, за жизнь

---

Ну о-о-очень на меня похоже...

05.06.2012 в 00:50

Пишет  Морфей_де_Кореллон:

Нет, я всё же это сохраню! ))))

05.06.2012 в 00:31

Пишет  quirischa:

03.06.2012 в 09:28

Пишет  Злобный Ностердамус:

@темы: картинки, кошковое

---

Пошёл перекладывать на фикбук драбблики по FR, те самые, которые в эпиграфе болтаются... Переложил примерно десятую часть, смотрю - пришёл кто-то, поставил одинокий минус. Как-то это выбивается из статистики, минусы обычно начинают плодиться позже. Ерунда, а огорчительно. И сразу стало очень лень перекладывать туда драбблики из остальных восемнадцати записей.

@темы: черновластелинское, Я, аффтар!, drow, assasin&Co

---

В Тени и наяву, глава 20

Глава 20. Дайлен Амелл

Дайлен Амелл
Кажется, при виде его коллекции шемлен, в которой относительно нормальным казался разве что занимавший совершенно особое положение Гаррет – пока тот не начал приставать к Морриган с просьбами отпраздновать победу на Собрании скачками на пауках и предлагать себя в качестве наездника – Логэйн проникся к нему неподдельным уважением. Дайлен удовлетворённо хмыкнул, а потом попытался оценить свой отряд с точки зрения стороннего наблюдателя и вдруг очень зауважал себя сам. В конце концов, даже склочная ведьма, явно намеревавшаяся оторвать его кузену что-нибудь жизненно важное, под его укоризненным взглядом лишь сплюнула и, обогатив лексикон соратников ещё парой хасиндских фраз, гордо удалилась к своей палатке.
А ещё со своим новым собратом по скверне маг снова вспомнил, что такое конструктивный спор. Спорить с Хоуком надобности как-то не возникало, его порой почти пугала лёгкость, с которой они понимали друг друга; обсуждая план дальнейших действий, они с Мак-Тиром часа два от души орали друг на друга над картой современного Ферелдена, выуженной из тайной заначки чародея, после чего Амелл подарил карту воину, и они разошлись, полностью удовлетворённые тем, как провели время.
Правда, потом Винн закатила ему внушительную лекцию про почтение к старшим вообще и Герою Дейна в частности, но от мучительной смерти от скуки его спас Гаррет, который, жестом просигналив «я прикрою», отвлек целительницу вопросами о том, достаточно ли зелий подготовлено для грядущей битвы и не требуются ли ей какие-либо редкие ингридиенты. Дайлен запомнил, что нужно как-то отучить старшего от привычки закрывать его собственным телом – в прямом и переносном смыслах этого выражения – и отправился разыскивать Зеврана.
– Хочешь ответа, мой Страж? – хмыкнув, осведомился Ворон, когда Амелл уселся рядом с ним на бревно, служившее тому скамейкой, и молча прижался плечом к его плечу.
– А он у тебя есть? – подумав, поинтересовался маг. На осторожный жест антиванец не откликнулся, и ему разом стало тоскливо и как-то мутно.
– Нет, увы, – обхватив колени, покачал головой Арранай. – Я был бы счастлив сказать, что сердце моё принадлежит тебе, вот только до сих пор не уверен, есть ли у меня сердце. Антиванскому Ворону не положено, видишь ли.
– Магу Круга, в общем-то, тоже, – пожал плечами Дайлен. Глупая надежда опять затрепыхалась у него в животе, наматывая кишки на острые радужные крылышки, и он сглотнул, пытаясь умерить неожиданно подступившую к горлу тошноту. – Но… ты стал мне чем-то большим, чем друг.
– Я боюсь, – вдруг проговорил Зевран, по-прежнему не глядя на него. – Пока я не встретил тебя, всё было просто. Был один… выбивающийся из общего сюжета случай, но даже он ничего не изменил. Всё было как всегда, хуже лично для меня, но так же ясно и понятно, как и прежде. – Антиванец помолчал и через силу признался: – Я в самом деле хотел, чтобы ты меня убил. Вернее, тогда я не знал, что это ты. И на самом деле думал, что у меня хорошие амулеты, как же я изумился, когда ты назвал их барахлом – с такой искренней детской обидой в голосе, будто я явился убивать тебя с ивовым прутиком вместо кинжала. В Антиве Стражей уважают, мастер Рикардо пошёл против правил, взяв заказ тейрна Логэйна, и я ожидал увидеть… великого бойца в сияющем доспехе или могучего чародея – такого, с седой бородой и десятком демонов на сворке…
Амелл невольно насупился, и Ворон, покосившись на него из-под ресниц, примирительно улыбнулся:
– Я уже понял, что величие мага определяется скорее отсутствием демонов. – Он снова отвёл глаза и уставился в землю с таким отчаянием, будто надеялся высмотреть под ней коридоры и залы Глубинных Троп. – Ты меня меняешь, Дайлен. С каждым вздохом, с каждым взглядом… с каждым мгновением, которое я провожу рядом с тобой. И это меня пугает до усрачки. Мне так страшно только в Тени было, да и то там было проще, там был ты и надо было убить того демона – знакомое, привычное занятие…
Страж, поколебавшись, протянул руку и нерешительно погладил эльфа по волосам – осторожно, едва ощутимо, как в самом начале, задолго до игривых усмешек, поцелуев и рискованных, на грани допустимого, шуток. Убийца стиснул кулаки и, рефлекторно подавшись навстречу его прикосновению, твёрдо проговорил:
– Я не знал, что такое дружба, но, кажется, всё-таки сумел с этим разобраться. Я до сих пор не знаю, что именно чувствую к тебе – я с радостью попытался бы угадать, что ты хочешь услышать, чтобы избавить тебя от бремени неопределённости, но не хочу унижать… подгонкой под желаемое.
Зевран резко выдохнул, словно короткая речь выпила из него все силы, и чуть слышно добавил:
– Вначале мне нужно найти в себе того, кого ты счёл достойным называться твоим другом… и чем-то большим. Прости, мой Страж.
Дайлен обнял ссутулившегося эльфа со спины, прижался щекой к плечу, горячему и твёрдому под тонким полотном рубашки. Совсем не верилось, что с той ночи на корабле Изабеллы прошло немногим больше недели, казалось, его уже целую вечность грызла невероятная, нелепая тоска по живому теплу уютно свернувшегося рядом гибкого тела… по тихому смеху, щекотавшему его ладонь, по тому, как насмешничавший Ворон перевирал сложные магические термины, как, соскучившись, принимался кусать его за ухо в середине лекций о строении Завесы или структуре Тени…
– Не надо просить прощения, – наконец проговорил он. – Ты прав. Сказанное из страха не ценнее дорожной пыли. Что бы ты ни решил, я по-прежнему буду уважать тебя и дорожить твоей симпатией.
Напряжённо замерший в его руках Зевран аккуратно высвободился и, погладив его по скуле, сожалением повторил:
– Прости, Дайлен. Я… я постараюсь.
Теоретически, этот разговор должен был Амелла приободрить. Позволить ему понять, что нужно просто набраться терпения и немного подождать. Мешала вечная мажья привычка укладывать все события в единую схему, и схема-то выходила весьма безрадостная.
Попросить прощения за Изабеллу с Гарретом Дайлен не сумел: Ворон фыркнул, заверил, что вовсе на него не в обиде и вообще это была его собственная идея – но улыбался он при этом так запредельно искренне, что всё в разуме мага вопило: лжёт. Обижен, задет… и простит на самом деле ещё очень нескоро. Если это вообще когда-нибудь случится.
Извиниться за серёжку вообще не получилось, Арранай с небрежной легкостью ускользнул от разговора, и Страж снова остался наедине с угрызениями совести. И прилипчивым, всплывавшим в самые неподходящие моменты воспоминанием о том, как ляпнул, принимая клятву: «любовью за верность»…
Всё как договаривались.
Впрочем, на качественные, продолжительные мучения – как в романах – ему просто не хватало времени. Двигаться приходилось быстро, почти без привалов – войска уже собрались у замка Редклифф и ждали только Стражей; а по вечерам они с Логэйном до хрипоты спорили над картами, доказывая друг другу, что нечего считать порождений тьмы обычной армией и что, чем бы они ни были, а возле Редклиффа заслон поставить негде – даже зверь безмысленный догадается обойти. Хоук, чей разум не был отягощён излишними познаниями в военном деле и фортификации, обычно сидел рядом, с интересом слушал, явно запоминая особо заковыристые выражения полководца, и время от времени предлагал какую-нибудь глупость. В девяти случаях из десяти Мак-Тир, прекратив нервно ржать над мыслью, что вот эти два юнца собрались самолично останавливать Мор, в полминуты расправлялся с идеей отступника, убедительно доказывая, что ни к чему, кроме лишних жертв, она не приведёт – но на десятый раз полководец вдруг задумался, с полчаса бормотал что-то себе под нос, сверля карту взглядом, и наконец неохотно сказал: «Может и сработать. Если достанешь мне баллисту и две телеги зажигательных снарядов». Гаррет только деловито кивнул.
К вечеру третьего дня они добрались до озера Каленхад, и Дайлен немедленно преисполнился дурных предчувствий. До замка эрла Эамона оставалось ещё несколько часов пути, а он уже слышал – с трудом, как будто улавливая краем уха невнятное эхо – глухой шёпот общего сознания Орды.
Хоук, уже одетый в свой костяной доспех, с Ткачом и кинжалом за поясом, положил руку ему на плечо, и Страж невольно заподозрил, что умение ощущать присутствие тварей может каким-то образом передаваться близким родственникам. Мгновением спустя полностью готовый к бою Зевран встал рядом с ним и острожно разгладил пальцем складку между его бровей, и маг сообразил, что разгадка гораздо проще.
– Ой, тейрн Логэйн, а в кабаке рассказывали, что вас казнили, – простодушно выпалил парнишка, пытавшийся спрятаться в кустах возле ведущего к деревне Редклифф моста, когда его вытащили из ненадёжного укрытия, и лишь после этого сообщил, что порождения тьмы неожиданно появились возле замка день назад, разорили саму деревню и заперли войска эрла Эамона в крепости.
В глазах Мак-Тира отчётливо читалось всё, что он думал об Эамоне как о стратеге и тактике, но воин всё-таки промолчал. А вот Гаррет сдерживаться не стал и, не стесняясь в выражениях, дал эрлу исчерпывающую характеристику, после чего деловито осведомился:
– Деревню жечь или будем аккуратно?
– Аккуратно, – к немалому разочарованию уже предвкушавшего хорошую драку кузена решил Дайлен. – Их там немного, зато среди них как минимум три огра, так что не расстраивайся.
Очистить деревню и впрямь оказалось несложно: двух рогатых тварей Хоук уничтожил самолично, и с лица кинувшегося было ему на помощь Логэйна до конца битвы не сходило выражение тщательно скрываемого потрясения; парочку вынырнувших словно из-под земли эмиссаров Дайлен проклял так качественно, что каждому хватило всего одного тычка зевранова кинжала, а оставшийся огр вообще умер сам, почему-то застряв посреди поставленной для кучки генлоков огненной бури, переплетённой с энтропическим облаком.
А вот возле замка дело застопорилось: основные силы тварей скопились возле ворот, и пара огров, окружённых стаями гарлоков, упорно пыталась выломать перекрывавшую проход решётку. Столпившиеся на стене рыцари Эамона неубедительно делали вид, что отстреливаются, и Амелл только уныло вздохнул.
– Опять всё самим делать придётся, – печально поделился он и, дождавшись, когда Хоук преодолеет половину отделявшего их от противника расстояния, накрыл площадку перед воротами облаком смерти.
– Почему-то мне начинает казаться, что вы с братом и без армии справились бы, – хмыкнул Логэйн. На остановившегося поодаль мага немедленно обратили внимание вертевшиеся возле моста гарлоки-вожаки, и воин предпочёл остаться рядом с ним.
– Вряд ли, – покачал головой Дайлен, парализовав подкравшуюся ко второму Стражу с тыла тварь, и снова сосредоточился на крутившейся возле стен замка стае. – Гаррет может в одиночку убить огра, но сотня – или, скорее, две – генлоков его попросту затопчет. А мне и вовсе лучше стоять за чьей-нибудь широкой спиной и тихонько колдовать оттуда…
После того, как Хоук превратил одного огра в воющую от боли головешку, топчущую своих же, и, ранив второго, оставив его Зеврану, а Логэйн с Амеллом выбили практически всех гарлоков-эмиссаров, солдаты Редклиффа несколько приободрились и, совершив короткую вылазку, даже отбросили порождений тьмы от ворот. От мельницы подошла оставшаяся часть дайленова отряда, и оказавшихся в ловушке тварей перебили практически мгновенно.
Правда, превратившаяся в паучиху Морриган напугала защитников замка едва ли не сильнее, чем сутки долбившиеся в их ворота порождения тьмы, и Дайлену пришлось почти два часа убеждать упершихся намертво рыцарей в том, что вот эта жуткая прелестная девушка не станет подкрадываться к ним глухой ночью и откусывать головы. Лукавый прищур и раздававшееся время от времени зловещее хихиканье ведьмы нисколько не облегчали ему задачу, но в конце концов его отряд впустили внутрь в полном составе.
Пока он маялся с решившими проявить бдительность караульными, Гаррет успел нацепить на Логэйна невесть где добытую котту с грифоном Стражей, и при взгляде на него у нарядившегося в дорогой, без единой царапины доспех Эамона начинал подёргиваться левый глаз. Сам Мак-Тир при этом имел вид суровый и равнодушный, но Амелл готов был душой поклясться, что подобная реакция изрядно его забавляла. И что именно этого Хоук, невзлюбивший редклиффского эрла с первого взгляда, и добивался.
Орда в некоторой степени облегчила Стражам задачу. К жутко неудобному с точки зрения обороны Редклиффу направилась лишь малая часть вражеских сил, а основная армия во главе с Архидемоном двинулась прямиком к Денериму. Услышавший об этом Логэйн поморщился и в ответ на вопросительный взгляд Дайлена только покачал головой: оставшаяся в столице королевская стража город не удержит, значит, отбивать город придётся уставшим после долгого пешего перехода войскам.
Выступление назначили на следующее утро, и Амелл вдруг обнаружил, что остался без дела.
Эрлы и банны, командовавшие отрядами в составе королевской армии, и предводители сил союзников занялись подготовкой к грядущему походу, Логэйн вместе с несколькими боевыми командирами разрабатывал тактику предстоящего боя, Гаррет и Винн отправились проверять запасы снадобий в лазарете, Зевран с Лелианой и вовсе пропали в неизвестном направлении… Самого мага то звали выпить узнававшие его солдаты, то гнали прочь, только из вежливости не озвучивая мелькавшее во взглядах «не путайся под ногами, мальчик», и он в конце концов попросту забрался на подоконник в отведённой ему комнате и уставился на блестевшее под лучами заходящего солнца озеро, рассеянно поглаживая положившего морду ему на бедро Ирвинга.
Странно, раньше ему и в голову не приходило усомниться в том, что встреча с Архидемоном окончится его победой. Дракон. Большой осквернённый дракон, ограниченно разумный, судя по данным из денеримского архива. Всего лишь. Нет, сил одного только Гаррета – или даже их обоих – наверняка не хватило бы, но ведь будут и другие маги: опытный Ирвинг, изобретательная Карнима, заведующая кафедрой стихийщиков, зануда Реввик, способный найти слабое место в любой, самой сложной системе… не говоря уже об обычных воинах и боевых машинах.
В головоломке явно не хватало элементов.
Первый Мор продлился больше века. Это было ещё объяснимо – неизвестная угроза, поиски решения в перерывах между тяжелейшими боями… Но Второй Мор терзал Тедас девяносто лет, Третий и Четвёртый – около пятнадцати лет каждый.
Армию, как выяснилось, можно собрать за год. Найти Архидемона, пробиться через его охрануи уничтожить… Пусть даже легенды о героях древности склонны изрядно преувеличивать возможности этих самых героев, однако Дайлену по-прежнему не удавалось понять, что же в этом такого запредельно сложного. То, что не удастся одному бойцу или магу, без труда сделают десяток или сотня, так почему же?..
Амелл никак не мог отделаться от мысли, что разгадка, какой бы она ни была, придёт именно по его душу.
К вечеру замок поутих, большая часть солдат улеглась отсыпаться перед завтрашним походом, и только командиры бродили по коридорам, улаживая последние проблемы. Отряд Стража тоже собрался в отведённых им гостевых покоях: Дайлен заглянул к ним, смиренно выслушал пылкую речь Лелианы и наставления Винн, сдержанно кивнул Стэну, отобрал у Огрена початую флягу Драконьей Мочи, по крепости не уступавшей чистейшему алхимическому спирту, обменялся с Зевраном парой неловких улыбок… Гаррет отыскал его сам, взъерошил волосы, стараясь подбодрить, а затем, посерьезнев, спросил о причинах его тревоги.
Дать определённый ответ маг не сумел, попытался было отмахнуться и заявить, что просто нервничает перед боем, но Хоук всё равно прихватил из своей комнаты Ткача и уселся на пороге его жилища, словно вознамерился всю ночь охранять его от неизвестной угрозы. Это, наверное, было просто смешно, но смеяться совсем не тянуло, и Дайлен, чувствуя острую благодарность, с облегчением уткнулся лбом в плечо старшего.
Постепенно начало отпускать. Разум всё ещё цеплялся за лишённую ответа тайну, но Амелл по крайней мере сумел уверить себя, что нужно решать проблемы по очереди: добраться до Денерима, отыскать Архидемона, пробиться к нему через порождений тьмы…
Составление плана прервал стук в дверь, маг неохотно поднялся и, не ожидая никакого подвоха, взялся за ручку.
– Прошу прощения, командир, но мне нужно тебе кое-что сообщить, – проговорил странно хмурый Риордан. Стоявший у него за спиной Логэйн в ответ на вопросительный взгляд чародея только пожал плечами и глазами указал на старшего Стража. – Это тайна Ордена, так что ваше присутствие, сударь Хоук, нежелательно.
Гаррет нахмурился и уже шагнул вперёд, явно собираясь объяснить мужчине, где он видел все эти тайны и куда их готов засунуть, когда дело касается его младшего, но Дайлен жестом остановил его и с укором посмотрел в глаза. Отступник, неохотно сдавшись, качнул головой и отступил, и Риордан повел их в ближайшую гостиную.
Амеллу казалось, что с каждым словом старшего Стража в измучившей его головоломке со щелчками встают на место последние кусочки. Со щелчками, так напоминающими лязг смыкающейся вокруг ловушки, которая неумолимо отсекала его от окружающего мира. Он уже едва различал в металлическом грохоте слова: «бессмертен», «скверна», «душа»…
– Значит, Серый Страж, который убьёт Архидемона, умрёт? – скептически переспросил Логэйн, и Дайлен невольно дёрнул уголками губ в пародии на усмешку, предчувствуя ответ.
Единственный способ.
Всё сходится.
Перед глазами, как наяву, чёрным зеркалом плескалась скверна в Чаше Посвящения. Тогда, в Остагаре, считавший ритуал всего лишь очередными Истязаниями Амелл ещё удивился, что в блескучей жидкости не видно его отражения. Успел даже, подчинившись извечному мажескому любопытству, качнуть сосуд, поймав краем жидкой темноты грустную физиономию Алистера, удивился снова…
Впору поверить в судьбу.
– Если ты потерпишь неудачу, Риордан, я нанесу последний удар, – едва сознавая, что говорит, произнёс Дайлен.
– Не говори глупостей, – с неожиданной резкостью проговорил Мак-Тир, и маг, удивлённо моргнув, повернулся к нему. – Ты ещё мальчишка, у тебя вся жизнь впереди. По крайней мере положенные Стражу лет тридцать. А мне по-любому уже всего ничего осталось, так что это сделаю я.
– У вас будет эта возможность, если я тоже погибну прежде, чем успею совершить необходимое, – равнодушно пожал плечами Амелл, не понимая, почему вообще возникли какие-то возражения. – Вы нужнее Ферелдену живым.
– Это у вас семейное, – убеждённо сказал Логэйн. – Я вообще удивляюсь, как киркволльские Амеллы с таким подходом не вымерли в первые же поколения. Выпороть бы тебя, так не поможет же.
– На границе ещё стоят четыре легиона шевалье, – напомнил Дайлен. Удар ниже пояса, верно, но тратить время на споры с упрямым полководцем не хотелось. Пустое занятие. – Кто их, по-вашему, гонять будет, я, что ли? Или Гаррет? Он, конечно, половину положит, а потом на нас Священный Поход поведут, скажут, совсем маги распоясались. Оно вам надо?
– Кладку Архидемона на крыше форта Драккон мне ещё меньше надо, – отрезал Мак-Тир, но маг поймал его взгляд и спокойно, твёрдо повторил:
– Это сделаю я. Ваша задача – уничтожить Орду. Порождения тьмы лишатся направляющего их разума, но они всё ещё будут опасны. Если вам так угодно – это приказ, Серый Страж Логэйн.
Противоречить ему снова воин не решился. Нахмурился ещё сильнее, покачал головой, словно усилием воли напоминая себе, что приказы не обсуждают, а исполняют, и после того, как Амелл обменялся с Риорданом ещё парой негромких фраз, вышел вместе со старшим Стражем.
Наверно, так и чувствуют себя Усмирённые, отстранённо подумал Дайлен, опустившись в стоявшее у камина кресло. Ни страха, ни тревоги. Всё вокруг пустое и гулкое, словно опрокинутая чаша, и между тобой и пропастью чего-то худшего, чем безумие – только тоненькая ниточка дела, которое должно быть сделано.
Он-то думал, что внешний мир – сложная, запутанная система, в которой даже ему удастся найти себе место. Свою семью, свою любовь… Ошибся. Система не терпела чужого вмешательства и отторгала его с решимостью твёрдо намеренного избавиться от заразы организма.
От безнадежности и стойкого ощущения правильности происходящего снова начало подташнивать.
– Хватит дурить, Дайлен. – Маг даже не вздрогнул, когда плясавшее перед глазами пламя заслонила высокая фигура Хоука. Подслушивал, само собой. – Логэйн прав, пусть он попытается первым. Если у него не выйдет – тогда уже пойдёшь ты. Или, может, Риордан избавит от проблем вас обоих.
– Риордан стар и слаб, – откинув голову на спинку, чтобы смотреть брату в глаза, спокойно проговорил Амелл. – Кроме того, его силы подкошены пыткой и длительным заключением в темнице эрла Хоу. Он идёт не за победой, а за достойной смертью и отлично понимает это сам.
Стоявший против света Гаррет казался всего лишь непроглядно-чёрным силуэтом, но маг, даже не видя его лица, знал, что старший тоже нахмурился, точно так же, как и тогда, когда ему, не приспособленному для ближнего боя энтропийщику, вдруг приходило в голову сунуться в самую гущу очередной схватки.
– Значит, пусть идёт Логэйн, – упрямо повторил Хоук. – Пожалей старика, вся страна – за исключением тебя, меня и, может, ещё пары человек – считает его чудовищем, забыв о том, что именно ради неё он себя этим чудовищем сделал. Ему лучше так, чем остаток жизни старательно не замечать, как плюют в спину.
– Он ещё нужен Ферелдену, – терпеливо напомнил Дайлен. – Орлейцы до сих пор не перешли границу только из-за дурной славы Героя Дейна. Знают, что он тут же вышвырнет их обратно. Если они услышат, что он погиб, тут же набросятся на ослабленную Мором страну, и остановить их будет некому. Берёшься подслушивать – подслушивай как следует, я всё это уже говорил. – Он помолчал и тихо добавил: – Извини, братик. Ты так старался меня уберечь… Жалко, что так вышло.
Гаррет раздражённо зашипел, и Дайлен отвёл взгляд. От острого сострадания закололо сердце – меньше всего он пожелал бы брату такого: знать, что даже выложившись до предела, выжав всю свою кровь до последней капли, ничего не сможешь сделать. Потому что поздно, потому что иначе нельзя…
– Я под страхом смерти запретил Риордану проводить для тебя Посвящение, – проговорил Страж в спину уже шагнувшему к двери Хоуку. Тот замер, стремительно обернулся к нему, сверкнув обнажёнными в оскале отчаяния зубами. – Хватит, Гаррет, достаточно. Тётя Леандра просила обо мне позаботиться, а не умирать вместо меня.
Охватившее его спасительное бесчувствие оказалось предательски непрочным. Вслед за сочувствием к брату внутрь проковырялась жалость к себе, охватила цепкими коготками лёгкие, мешая дышать; рядом колючими комками устроились страх, дура-надежда и обида. И как назло, все медитации на контроль эмоций начинались с указания: «Сделайте глубокий вдох…». Легко сказать, у Дайлена и обычный-то едва-едва получался.
– А как же Зевран? – почти с раздражением осведомился уже минут пять метавшийся из стороны в сторону Хоук. Камин почти догорел, и отступник, без доспеха двигавшийся почти бесшумно, казался ожившей тенью. – На себя наплевать, так о нём подумай!
– Ему без меня будет лучше, – грустно поделился Амелл. Ещё одна порция воздуха всё-таки проскользнула в грудь – и захолодила внутренности едким ядом. – Он замечательный, зачем ему какой-то ферелденский маг? Он и сам это уже понял, просто меня расстраивать не хочет.
Гаррет молчал так долго, что Дайлен даже начал беспокоиться. Приподнялся в кресле – тело подчинилось неожиданно легко, он-то думал, придётся пересиливать себя ради каждого движения – и посмотрел в темноту, выискивая брата взглядом…
– Я даже не знаю, чего мне больше хочется, – наконец проговорил тот, – побиться головой о стену самому или отвесить подзатыльник тебе. Хороший такой увесистый подзатыльник боевого мага. Пойди поговори с ним хотя бы, он имеет право знать, что ты тут задумал.
– Не стоит. – Амелл резко поднялся на ноги, подошёл к Хоуку и положил руку ему на плечо. – Я же всё равно умру, пусть он лучше думает, что… ну, что мне не повезло в бою. Как это обычно бывает. Он всё равно огорчится, конечно, но такое случается, я же не неуязвимый. Погорюет и перестанет, жизнь-то не закончится.
Гаррет глубоко, через силу вздохнул, словно вспомнив про те самые медитации, сжал касавшуюся его плеча кисть.
– Дайлен, ты же умный парень, – устало проговорил он. – Так почему же сейчас ты ведёшь себя как последний идиот?
Страж качнул головой, отмахиваясь от вопроса, расправил плечи. Это в маленькой тёмной комнате наедине с братом можно было сворачиваться в клубочек, думая о том, как же всё-таки хочется жить – вопреки всему, вопреки Церкви, судьбе и вороху собственных неисправимых ошибок – хочется трёхсоткакого-то второго шанса, хотя ему, магу, и первого-то не полагалось…
А все остальные должны были видеть несгибаемого, уверенного в их будущей победе командира.
Гаррет всю дорогу до его комнаты пытался его переубедить. Все одиннадцать с половиной шагов, и Дайлену – чего, в общем-то, и следовало ожидать – так и не удалось уверить брата, что всё правильно. Что и правда нужно пожертвовать одним магом – таким же как остальные, ничем особенно не выделяющимся – ради того, чтобы остановить этот треклятый Мор. Ради того, чтобы он мог отыскать семью, Зевран – уехать в свою Антиву и навести там порядок, Винн – вернуться к оставленным ученикам, Лелиана – сложить свою самую лучшую песню…
– А вот и ты, мой Страж, – не оборачиваясь, лениво протянула смотревшая в огонь Морриган. Амелл невольно насторожился, гадая, что могло понадобиться ведьме, и услышал тихий шорох ткани – за его спиной Хоук машинально потянулся к мечу.
– Тебе что-то нужно? – тряхнув головой, чтобы избавиться от привязавшихся мыслей, осведомился маг. Не самый удачный момент, но у женщин особые понятия о своевременности.
– Не мне, – усмехнулась хасиндка. – Известно мне, как Архидемон умирает. Что бой последний – не на мечах, но в теле Стража происходит, и победителей в нём нет. Я выход предложить хочу тебе из тупика, в который судьба тебя загнала.
– Что? – неподдельно изумился Дайлен. На несколько долгих мгновений перед охватившим его изумлением померкло всё остальное – и тревога, и сожаление, и тоска – и он мог только ошарашенно хлопать глазами, глядя на загадочно улыбавшуюся девушку.
– В той книге, что из дома матери моей принёс ты, – покосившись на Гаррета, продолжила Морриган, – описан ритуал, что жизнь тебе спасёт, коль согласишься. Зачать дитя с тобой нам следует, в него, ещё лишённого души, запятнанного скверной до рожденья, войдёт дух Бога Древнего – и ты в живых останешься.
– Дух Архидемона, ты хочешь сказать, – уточнил Амелл, и ведьма, поморщившись, торопливо заговорила снова.
Выход оказывался ничем не лучше тупика. Морриган, конечно, пыталась уверить его, что ритуал безопасен, что рождённое ею дитя не окажется чудовищем в человеческом теле, что единственной её целью было спасти его от неминуемой гибели… Что выпустить в мир Древнего Бога, подвергшегося воздействию скверны как минимум дважды – самая естественная вещь на свете.
– Подумать, верно, хочешь ты, – снисходительно глянув на него, великодушно добавила ведьма. – Пускай. Когда решенье примешь, приди ко мне, я твой ответ приму.
– Соглашайся, – потребовал Гаррет, как только Морриган сделала шаг за порог. – У тебя появился шанс! Эта ебаная ящерица, конечно, всё равно может тебя хвостом пришибить, но это по крайней мере не приговор!
– Нет, – покачал головой Дайлен. – Ты невнимательно слушал? Всё на свете имеет свою цену. Она предложила мне стать отцом какой-то неизвестной твари и дать слово, что не буду её разыскивать. И знаешь, мне почему-то совсем не верится, что она всё это делает для такого хорошего славного меня. – В голосе против воли прорвался сарказм. А ведь и правда уже почти поверил, что у него появится возможность выжить… вернуть семью, убедить Зеврана в том, что достоин его любви, построить ту самую жизнь, мечты о которой скрывал даже от самого себя. Теперь было втройне обидней сознавать, что спасение оказалось обманкой… скорее всего. – Итого мы имеем: ведьму с неизвестными намерениями; могущественное существо с опять-таки неизвестными способностями и желаниями; и затребованное с меня обязательство не вмешиваться. Ты готов ради моей жизни подставить под удар не только Ферелден, но и весь Тедас?
– Да, – рыкнул Хоук. – Если хочешь моего совета – соглашайся. Всех бед не предотвратишь, но если будешь жив – сможешь разобраться с результатами. Я помогу.
Амелл нервно засмеялся. Брат, верно, бросил бы вызов даже Древнему Богу в полном сиянии его могущества, но он-то не мог так легко закрыть глаза на возможные последствия. Как бы ни хотелось. Впрочем, это не имело значения – упрямства у них было поровну, и решение он уже принял…
– Если тебе мало моего мнения, спроси Зеврана. – Дайлена словно ударили под дых. Он неверяще поднял глаза на Гаррета, даже не надеясь на жестокую насмешку – голос отступника был предельно серьёзен, и таким же оказался взгляд. – Если ты его любишь – предполагается, что его желания имеют для тебя какое-то значение. И принимать решения, затрагивающие вас обоих, в одиночку по меньшей мере нечестно. – Маг открыл было рот, но старший жестко закончил: – И не пытайся мне сказать, что это его не касается. Ему же, в случае чего, на твоей могилке плакать.
Отрицать правдивость его слов Амелл не мог. И всё-таки… чудилось в предложении что-то неправильное. Слишком похожее на шантаж.
– Ладно, – наконец решился он. Хоук с облегчением выдохнул, но Страж твёрдо продолжил: – Но разговаривать я с ним стану один. Должен же я хоть что-то сделать самостоятельно. Ты не станешь вмешиваться: это и правда касается нас обоих, но пока что – только нас. Договорились?
– Договорились, – неохотно кивнул Гаррет.
До комнаты Ворона отступник его всё-таки проводил. Как будто опасался в глубине души, что Дайлен неожиданно струсит и куда-нибудь сбежит по дороге. Маг только мысленно посмеялся – подобный вариант, по правде говоря, был не так уж невероятен. Но выбора у него вновь не оказалось: Хоук замер на пороге общей гостиной, в которую выходили двери комнат Зеврана, Стэна и Огрена, и не сводил с него глаз, пока Страж не поднял руку и не постучал костяшками пальцев по косяку.
– Входите, – несколько настороженно отозвался Арранай, и Амелл, глубоко вздохнув, толкнул дверь.
– Я… хотел поговорить, – нерешительно начал он, не отрывая взгляда от заметно напрягшегося при его появлении эльфа. Думал подойти, обнять, коснуться волос хотя бы, но не решился. Даже слепец не ошибся бы: тот сейчас не хотел его прикосновений. Даже отступил на шаг.
– Сейчас, мой Страж? – в демонстративном изумлении приподнял бровь тот. – Я думал, ты уже отправился отдыхать. Нам ведь предстоит тяжёлый путь… а потом героические деяния без перерыва на сон и обед.
– Просто хотел узнать кое-что, – пожал плечами маг. – Ты… действительно так сильно на меня обиделся?
– Я на тебя не обижался, – пренебрежительно махнул рукой антиванец. Отточенным до театральности жестом, о которых совершенно забывал, когда они оставались наедине. По крайней мере, так было неделю назад. – Ты же не моя собственность и вправе действовать как пожелаешь. – Зевран беззаботно улыбнулся и заверил его: – Тебе не стоит опасаться моих упрёков, мой Страж. Ты ещё что-то хотел?
«Хотел», чуть было не сказал Амелл. Хотел, чтобы ты показал мне Антиву. Чтобы можно было каждое утро начинать со сравнительного анализа оттенков твоих волос и падающих в окно лучей солнца. Чтобы ты, смеясь, учил детей Гаррета или Карвера владеть кинжалом и называл их племяшками. Хотел выжить и увидеть, как ты ворчишь на затянувшую пряди седину, и искренне верить, что ты ничуть не изменился за прошедшие годы. Хотел, чтобы ты ревновал и, не сомневаясь в своём праве, грозился поубивать всех, кому я хоть раз улыбнулся.
Много чего хотел, в общем. Какая теперь разница.
– Просто… ты меня запомни, ладно? – не удержавшись, попросил Дайлен. Арранай чуть заметно нахмурился, и маг обругал себя за неосторожность. Так и проговориться недолго, а многого ли стоит признание в любви, дарованное осуждённому? Что бы ни заявлял Ворон, милосердие вовсе не было ему чуждо.
– Брось, друг мой, что за упаднические настроения? – вряд ли обманувшись его старательно бодрой улыбкой, с мягким укором посмотрел на него ассасин. – Архидемон, конечно, здоровая сильная тварюка, но и мы не слабаки, верно? Все будет хорошо, честное слово.
– Конечно, будет, – подтвердил Амелл. Звенящее напряжение, отзывавшееся в пальцах судорожной дрожью, вдруг его покинуло, и следующая улыбка получилась почти искренней. – Можно ещё одну просьбу? – Зевран кивнул, и Страж, сглотнув поселившуюся в горле гулкую пустоту, проговорил: – Поцелуй меня? Пожалуйста?
Взгляд Ворона дёрнулся куда-то в сторону, словно пытаясь сбежать от его собственного, и Дайлен даже не удивился, услышав произнесённое осторожно и мягко, словно из боязни потревожить злого зверя:
– Не стоит, мой Страж. – Арранай неловко улыбнулся и примирительно добавил: – Мы… обсудим всё это после битвы, хорошо? Прямо и откровенно, как положено…
– Поговорим после битвы, – покладисто согласился Амелл и аккуратно закрыл за собой дверь, меланхолично размышляя о том, почему ему не больно.
Полагалось бы выть от тоски или бороться с желанием умереть немедленно просто ради избавления от внезапной пытки, или, может, в отчаянии взывать к Создателю… а он всего лишь как никогда отчётливо ощущал, что всё правильно. Всё, от начала и до конца.
Любовью за верность.
Об ответной любви не договаривались.
– Моё решение не изменилось, – спокойно сообщил он Гаррету, повернув к комнате Морриган. – Возможные последствия перевешивают все выгоды её предложения.
Дайлен думал, что старший будет донимать его уговорами всю дорогу до жилища ведьмы, все полчаса – из-за устроенного перед воротами представления и последовавших за ними недобрых шуточек поселили её чуть не в самом дальнем углу замка, в покоях, когда-то предназначавшихся так и не возникшей в реальности невесте банна Тегана – и мысленно приготовился снова доказывать ему свою правоту. Но Хоук исчез куда-то уже на третьем шаге, и Страж вскоре поймал себя на том, что плетётся по опустевшим к ночи коридорам с неспешностью умирающей улитки.
Умирать не хотелось.
А в обратном действии смысла не было.
Амелл вздрогнул, осознав, что почти минуту стоял возле окна, бессмысленно таращась на казавшееся кроваво-красным в свете заходящего солнца озеро Каленхад, и решительно двинулся дальше. Впрочем, уже через пару минут чеканный ритм шагов снова сбился – привычки размышлять на ходу у него не было, а отделаться от лезущих в голову мыслей не удавалось.
Морриган была кем угодно, но только не фанатичкой. Не требовалось быть гением, чтобы это понять – и за полтора года совместных странствий он не заметил ни единой детали, противоречившей его выводам. У ведьмы не было ни принципов, ни убеждений, и при всей пакостности своего характера намеренно делать что-либо, способное привести к уничтожению мира, она не стала бы. Иначе где ей тогда охотиться? И на кого?
Дайлен остановился на мгновение, вжался лбом в холодный камень. А то он до этого не понимал, что перестраховывается, что вероятность глобальной катастрофы – не больше десятой доли процента. Что Морриган, скорее всего, просто решила взять на вооружение методы матери и добыть себе тело помощнее. К чему довольствоваться силой человека, когда можно наложить лапу на могущество Древнего Бога?
Древнего Бога, собратьев которого Серые Стражи убивали уже четырежды. А большего она не добьется. Ловушка демона, в которую он попал в Кинлохе, сослужила магу дурную службу: в принципах существования Тени он теперь разбирался куда лучше многих и с редкостной ясностью сознавал – Морриган получит лишь то, что осталось от силы Уртемиэля после долгих веков заточения, полутора лет контакта с разъедающей его сущность скверной и сложного многоступенчатого переноса. Жалкие крохи, от силы втрое превышающие силу обычного мага. И никакой ритуал, никакой демон или дух не смогут этого изменить – порождения Тени, они подчинялись тем же законам.
Умирать было необязательно. Но нужно.
Амелл криво ухмыльнулся, скорчил рожу какому-то давным давно почившему Геррину, взиравшему на него с потускневшего портрета, и заставил себя ускорить шаг. Медлить не стоило, чем дольше он тянул со своим приговором, тем сильнее становилось искушение поддаться. Согласиться, переспать с желтоглазой хасиндкой, переложить свои проблемы – от необходимости разбираться с её ребёнком до обид Ворона, который наверняка не стерпит такой подлости – на плечи всегда готового помочь Гаррета… Рискнуть – не существованием мира, конечно, но вероятностью возникновения бедствия, сравнимого с очередным Мором. Ничего необратимого.
За исключением разве что тех, кто погибнет, пока они будут искать способ справиться с новой напастью.
– Лицемер, – честно сказал Дайлен своему мелькнувшему в оконном стекле отражению. Отражение, бледное, выбритое до синевы – под взглядом Логэйна почему-то становилось стыдно за «элегантную одичалость», как это называла Лелиана – ехидно сощурилось, словно кивнуло одними ресницами, на мгновение сменилось вопросительной фиолетовой мордочкой с рогами и снова вперило в него равнодушный, сосредоточенный взгляд прирождённого энтропийщика…
На вероятных жертв ему было почти наплевать. Ещё во времена счастливой детской невинности эпическое «И пали тысячи и тысячи…» не производило на него ни малейшего впечатления – цифры были всего лишь цифрами, словами на бумаге, преувеличением барда, не имевшим никакого отношения к реальным людям; с тех пор он успел привыкнуть к плещущей прямо в лицо крови, которая отнюдь не всегда была чернильно-чёрной, и вполне мог представить те самые тысячи – огромной грудой обгорелого, изодранного мяса, в которой не различишь лиц. А если и сумеешь разобрать черты – всё равно не сможешь представить их живыми.
Гаррет был прав – и как же ошибся сам Дайлен, поверив в провозглашённое кузеном неумение понимать людей. Его старший всего лишь предпочитал не разбрасываться: тех, кто был для него важен, он знал едва ли не лучше, чем они сами – и не стеснялся этим знанием воспользоваться.
И всё равно просчитался.
Если бы Зевран… Впрочем, к чему сожалеть о несбывшемся. Впору скорее смеяться: дурацкая, как в орлейских романах, причина, присоединясь к ещё десятку таких же – вполне опровержимых по отдельности – неумолимо завершалась чётким «Дайлен Амелл», вырезанным на блестевшем под солнцем горного Андерфелса чёрном камне.
Помнится, в Тени, в фальшивом Вейсхаупте, он успел краем глаза заметить четыре обелиска, возвышавшиеся на находившемся чуть в отдалении плато.
Если всё сложится удачно, вскоре к ним присоединится пятый.
Перед комнатой Морриган Страж снова остановился, сделал глубокий вдох – теряя всё, нужно было попробовать сохранить хотя бы достоинство – и уверенно постучал.
– Не скоро я ждала тебя, – усмехнулась ведьма. – Кто в Круге был воспитан, склонны в раздумья погружаться. Войди и сообщи своё решенье.
Разговаривать через порог – тем более о вещах столь существенных – и впрямь было как-то неправильно, и Дайлен шагнул внутрь и машинально принялся оглядываться. Похоже, в его согласии Морриган не сомневалась: расстеленные на широкой кровати шкуры были откинуты в сторону, в камине пылал огонь, намекая на то, что нет нужды в скрывавших тела одеждах…
Сдержать язвительный смешок магу всё-таки удалось.
– Я благодарен тебе за предложение, Морриган, – фальшиво-спокойным голосом начал он, – но…
– Он согласен!!! – От раздавшегося со стороны двери вопля Дайлен чуть не подпрыгнул и, развернувшись, увидел нечто совершенно невообразимое: Антиванского Ворона с напрочь сорванным дыханием. Зевран, бледный как привидение, с расширенными в ужасе глазами, вцепился в дверной косяк, словно боясь не устоять на ногах, и, с явным усилием втянув воздух в грудь, продолжил: – Почтенная госпожа, нижайше молю вас о дозволении переговорить со Стражем и заверяю, что не отниму у вас много времени.
Амелл почувствовал, как у него отвисает челюсть. «Почтенная госпожа»?.. И это вместо обычного ехидного «прекрасная Морриган» или «зловещая Морриган»? Да что тут вообще происходит?
Ведьма ядовито усмехнулась.
– Что ж, говори, – зловеще протянула она. – Быть может, и меня из комнаты моей попросишь удалиться, чтоб не смущать тебя мне взором неуместным?
– Не смею проявить подобной неучтивости, почтенная госпожа, – всё тем же странным, без малейшего намёка на насмешку или снисходительность тоном отозвался антиванец. Девушка чуть заметно кивнула, и он, стремительно сорвавшись с места, всем телом влетел в растерянно моргавшего Дайлена. Вжался, оплел руками талию, вцепился так, словно мага собрались закапывать уже сейчас, и эльф готов был скорее умереть, чем допустить подобное…
– Соглашайся, мой Страж. – Амелл едва расслышал заглушённый воротом его собственной мантии шёпот, Зевран сглотнул и поднял голову, ловя его взгляд: – Пожалуйста, соглашайся, прости, что посмел говорить за тебя, я так боялся опоздать, пожалуйста, Дайлен, я всё для тебя сделаю, только живи! – Маг открыл было рот, но Ворон уже заговорил снова, срываясь и захлёбываясь словами: – Всё что угодно, мой Страж, я умру за тебя, я стану беречь твою женщину и твоего ребёнка, не жалея себя, я уйду, если захочешь, и никогда не покажусь тебе на глаза, только, пожалуйста, позволь мне знать, что где-то в этом гребаном мире есть ты… – Страж осторожно обнял его за плечи, облизнул пересохшие губы, готовясь очередной раз повторить всё те же доводы, которые он приводил Гаррету и Логэйну – и которые перед бездонным отчаянием в глазах Зеврана казались до смешного неубедительными… Эльф под его руками вздрогнул, словно пытаясь сдержать рыдания, вжался в него ещё крепче и с непреклонно, с пугающей решимостью, как будто боясь собственных слов, закончил: – Пожалуйста, Дайлен, я люблю тебя! Пожалуйста, соглашайся…
Амелл беспомощно вздохнул и притянул Арраная ближе, устроив подбородок у него на макушке и вперив невидящий взгляд в затянувший дверной проём. Вот, значит, какова цена его с таким трудом собранной решимости – один горестный взгляд, и вся она лежит под ногами бессмысленными осколками. Один горестный взгляд бесконечно любимого существа.
– Клятвопреступник, – сдавшись, беззлобно сказал маг и принялся бережно поглаживать судорожно вздрагивавшего антиванца по спине. – Трепло.
В темноте за дверью глухо шурхнуло: безмолвно замерший за косяком Гаррет пожал плечами. Наверняка с тем самым независимо-упрямым выражением на лице – Дайлен и рад был бы обвинить Героя Дейна в том, что кузен научился у него плохому, но с этой гримасой Амелл познакомился задолго до того, как Хоук впервые встретился с Логэйном.
– Манипулятор хренов, – подумав, добавил Страж.
За дверью послышался звук движения, отступник сдвинулся так, что падавший из комнаты свет очертил его силуэт, и, снова пожав плечами, небрежно опустил скрещенные на груди руки. На одно короткое мгновение – долю мгновения, если б Дайлен не следит так внимательно, не заметил бы – правая кисть его старшего сложилась трёхпалой когтистой лапой, боевым знаком «я прикрою», а затем продолжила свой путь вниз расслабленно, словно падающий лист. Демонстративно развернувшаяся к плясавшему в камине пламени Морриган ничего не заметила.
Амелл вздохнул снова, потёрся щекой о шёлковые волосы эльфа, прикрыв глаза от удовольствия. Отмахнуться уже не получилось бы: Гаррет не хуже него понимал, что именно обещает.
Отыскать твёрдо намеренную сбежать ведьму и убить его ребёнка – своего племянника – в случае, если тот будет представлять угрозу для Тедаса.
– Морриган, сколько времени тебе нужно для подготовки ритуала? – будничным тоном осведомился Дайлен. – Приступай.
– Нисколько, – с деланным равнодушием бросила ведьма, разворачиваясь к ним. – Когда расцепишься с любовником своим – тогда приступим.
Недоверчиво замерший в руках мага Зевран вздрогнул и с облегчением засмеялся, прижимаясь лицом к его груди, и Амелл, наклонившись к его уху, тихо сказал:
– Я тоже тебя люблю.
– Я знаю, – не поднимая головы, с ясно слышавшейся в голосе улыбкой отозвался Ворон. – Ты говорил.
– Я думал, ты спишь! – возмутился Страж, и Арранай виновато глянул на него из-под ресниц:
– Я притворялся. Испугался и сделал вид, что не слышал… Прости?..
– Только чтоб больше никаких «уйти и никогда не видеть», – строго проговорил Дайлен, и антиванец торопливо закивал, сжимая пальцы у него на пояснице.
Под насмешливо-суровым взглядом Морриган Ворон всё-таки заставил себя отцепиться от него и, ещё раз с отчаянной надеждой глянув через плечо, вышел из комнаты. Гаррет одобрительно хлопнул его по плечу и ушёл прочь, явно посчитав, что на данный момент от него больше ничто не зависит.
Провожавший эльфа взглядом Амелл, обернувшись, обнаружил, что Морриган успела скинуть свои и без того скудные и мало что прикрывавшие одежды, и смотрит на него характерным взглядом мэтрессы Винн, опять не получившей давным давно обещанное домашнее задание. Ведьма коротким властным жестом указала на кровать, и маг, избавившись от собственной мантии, улёгся на предложенное место.
А потом долго гадал, что же это всё-таки было, потому что назвать произошедшее сексом у него язык не поворачивался. Обнажённая Морриган двинулась на него с грацией и соблазнительностью голодного паука, завидевшего жертву, и Дайлен торопливо уставился на её грудь, опасаясь того, что невольно напрягшееся не для любви, а для боя тело не выдаст ожидаемой реакции. Грудь у ведьмы, впрочем, тоже оказалась не слишком вдохновляющая, маг невольно сравнил с аналогичным органом встреченной в Денериме пиратки… и даже охнуть не успел, как добравшаяся до кровати Морриган с деловитостью деревенского ремесленника насадилась на его среагировавшую на воспоминание об Изабелле плоть. Амелл, растерянно моргнув, поднял руки и попытался хотя бы для порядка приласкать ведьму, со скучающим видом ерзавшую на нём, но та лишь пренебрежительно отмахнулась. Страж сдался и, закрыв глаза, попытался представить что-нибудь поэротичнее.
Конечный результат оказался немногим лучше, чем обычный итог его юношеской возни с собственной рукой. Морриган, впрочем, удовлетворённо кивнула и, убедившись, что ни капли драгоценной семенной жидкости не пропало напрасно, принялась одеваться. Дайлен, в недоумении следивший за её передвижениями, выслушал небрежное: «Теперь мы квиты, Страж. Увидимся мы в битве, жилище это больше мне не нужно» – и с разочарованным стоном откинулся на подушки. Процесс спасения собственной жизни произвёл на него на редкость удручающее впечатление.
– Получилось, Дайлен? – раздался рядом напряжённый голос, и Амелл, приоткрыв один глаз, уставился на встревоженную физиономию Зеврана и кивнул. Ворон обессиленно уронил голову ему на плечо и глубоко вздохнул, а потом скользнул рукой вокруг талии и притиснулся всем телом к боку.
– Я все равно могу помереть в бою, – посчитал нужным напомнить маг. – Архидемон, в конце концов, это большая, очень сильная ящерица. Помнишь, как мы того дракона возле Перчатки били? А этот ещё больше будет.
– Я сделаю всё, чтобы этого не случилось. – В голосе антиванца послышались металлические нотки, но секундой спустя он поднял взгляд на Стража и лукаво улыбнулся: – А теперь я намерен стереть из твоей памяти все воспоминания обо всяких там посторонних женщинах. Думаю, метод «клин клином» вполне подойдёт.
– Согласен, – усмехнулся в ответ Дайлен. Провел кончиками пальцев по виску тихо мурлыкнувшего эльфа и, не удержавшись, поинтересовался: – А почему ты не захотел меня поцеловать… тогда? Когда я к тебе пришёл?
– Побоялся, что не сумею с собой совладать, – чуть смущённо хмыкнул Арранай. – Накинусь и изнасилую. Прямо там. Я так по тебе соскучился, мой Страж… – Томное урчание Ворона отозвалось глубоко в теле мага жаркой вспышкой вожделения, и он впился в коснувшиеся его собственных губы любовника с дикой звериной жадностью. Зевран застонал ему в рот и ответил на поцелуй с ничуть не меньшим пылом, но потом всё же приподнялся на локте и ласково прижал палец к губам возмущённо нахмурившегося Амелла.
– Погоди, любовь моя. – После секундного колебания эльф коротко и нежно поцеловал его прямо поверх собственного пальца, а потом порылся в кармане штанов и, застенчиво опустив ресницы, протянул ему сложенную лодочкой ладонь: – Можно я вначале кое-что тебе подарю?
Дайлен недоуменно глянул на лежавшую в ней золотую сережку – ту самую, возможно? – и Зевран поторопился объяснить:
– Это… Она принадлежала одному моему другу… Её звали Ринна. Мы работали вместе, я полагался на неё, как на себя… доверял даже, наверное. Собирались однажды сбежать от Воронов и податься куда-нибудь в мирные земли. А потом Ринна меня подставила. По крайней мере, мне так сказал Тальесин, мы с ним вместе её выследили, я сам перерезал ей горло… Только через пару лет начал догадываться, что подставили-то её, а я повёлся, как идиот… Ох, сиськи Создателя, что я несу! – Ворон закусил губу, отвёл взгляд и через несколько секунд решительно проговорил: – В общем, эта серёжка очень много для меня значит. И… мне хотелось бы, чтобы она была у тебя.
– Предложение руки и сердца, вроде как? – улыбнувшись, мягко поддразнил его Амелл, и эльф усмехнулся в ответ:
– Какое предложение? И то, и другое уже принадлежит тебе.
– Ухо проколоть есть чем? – деловито осведомился маг, и Арранай тут же соскочил с кровати, бросив: «Сейчас найду».
Дайлен ещё успел проклясть себя за недальновидность – делание в себе дырок могло бы подождать и до утра, а вот на то, чтобы как следует приласкать своё сокровище, времени перед походом точно не хватит – но уже через полминуты Ворон вернулся обратно с небольшой коробочкой, ворча что-то про чересчур умных магов, и с торжествующим видом извлёк из неё жутковатого вида иглу.
Амелл зажмурился и постарался не вскрикнуть, когда в его предварительно поцелованную мочку вонзилось это орудие пытки. Впрочем, укол острой боли почти сразу сменился тягучей ноющей пульсацией, а когда Зевран осторожно вставил в дырочку серьгу, утихла и она. Осталось только слабое жжение и непривычное ощущение посторонней тяжести в ухе.
– Я дужку зельем смазал, – почему-то шёпотом объяснил эльф, глядя на него широко раскрытыми, лихорадочно блестящими глазами, и наклонился к его шее, принявшись нежно и настойчиво выцеловывать линию челюсти. – Знаешь, с ней у тебя стал такой лихой, почти разбойничий вид… Мне нравится.
– Хватит болтать, счастье моё, – фыркнул Дайлен и, ласкающе потянув за скользившие в пальцах светлые волосы, заткнул ему рот поцелуем.

запись создана: 30.05.2012 в 22:50

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age

---

А чего-то меня так печалит, что уже двадцать минут шестого, день зарплаты, а мне до сих пор не пришла смска с оповещением про то, что зарплата пришла... У меня тут уже были на неё Очень Большие Планы (хотя и не настолько большие, как намерение таки присмотреть себе швейцарские мужские часы с тремя циферблатиками), а её всё нет и нет... Плеер же сдох, а без него печально, да и вообще...(

@темы: за жизнь

---

Пришёл на работу, обнаружил, что с проектом можно не суетиться, теряя тапки, потомушто сроки перенесли; сделал руками работу, подсобрал мозг, собираясь писать сиропный флафф и мексиканский сериал... сижу, пишу переходный эпизод. Дайленчик так смачно заангстился, что его теперь оттуда никак не вытащить.

@темы: Я, аффтар!, за жизнь

---

Обходной маневр

м!Хоук/Андерс, Плюх

Хоук, конечно, всё отрицал, но Андерсу всё равно казалось, что повадки у Плюха откровенно кошачьи. Ящерок утробно урчал, выпрашивая разрешение отправиться на охоту, принимался размахивать хвостом из стороны в сторону, когда сердился, а по ночам забирался на подушку целителя, сворачивался клубком и прижимался тёплым чешуйчатым пузиком к его макушке. И время от времени трепыхал крыльями во сне, словно пытался поймать кого-то на лету.
И вообще хоуков подарок был куда умнее, чем положено. Задушенных крыс он вначале приносил Андерсу, похвастаться, и безупречно отличал, когда тот и правда обращал на него внимание, а когда просто бормотал по привычке что-то ободряющее; а при появлении всяких нежелательных гостей вроде посланцев от Хартии, Общества или других, более мелких банд мигом прятался под койку или под стол, будто понимая, что показываться им не стоит, и только настороженно поблескивал круглыми желтыми глазёнками.
А ещё Плюх любил играть. О лезущих под руку детях Андерс теперь мог не беспокоиться: прибегавшие в клинику сироты больше не приставали к нему с расспросами, а сразу бежали в дальний угол, где целитель устроил Плюху гнездо. Но по вечерам ящерок всё равно запрыгивал к нему на колени, неся в зубах подранный тряпичный мячик, или просто наворачивал круги возле его стула, требовательно попискивая и слегка растопыривая крылышки. На хозяина он при этом поглядывал так умильно, что одержимому не удавалось сдержать смех.
Хоука Плюх обожал и каждый раз, когда Андерс поворачивал к лестнице в Верхний Город, начинал восторженно трепыхать крылышками, предчувствуя визит к их любимому другу. Целитель никак не мог отделаться от мысли, что неразумной рептилии чувство благодарности оказалось знакомо куда лучше, чем одному седовласому эльфу, но благоразумно держал язык за зубами. Фенрис и так смотрел на них с Плюхом с плохо скрытой ненавистью.
Вот и сейчас спускавшийся с порога имения Амелл эльф зыркнул на них так, словно намеревался проделать свой любимый трюк с вырыванием сердца, но затем только поджал губы и ускорил шаг. Плюх сердито зашипел ему вслед, а потом стремительно развернулся и прямо с плеча Андерса порхнул на грудь открывшему им дверь Гаррету.
– Привет, привет, – почесав ящерку носик, проворковал Хоук и с той же нежной улыбкой поднял взгляд на целителя: – Здравствуй, Андерс. Ты как раз вовремя, хотел тебе кое-что показать...
– Грифона? – усмехнулся одержимый, отчаянно жалея, что нельзя попробовать эту улыбку на вкус.
– Пока нет. – Второй маг смутился, как будто был вынужден признаться в том, что нарушил обещание, но затем улыбнулся снова: – Но я думаю, это тебе тоже понравится.
Андерс, недоумевая, последовал за ним в библиотеку, стараясь не наступить на хвост соскочившему на пол и пытавшемуся подбить их на игру в догонялки Плюху. Ящерок бегал вокруг, вызывающе вертя хвостатой попой, и время от времени поворачивал к ним узкую мордочку, проверяя эффективность своей тактики. В конце концов он всё-таки сдался, обиженно зашипев, взобрался на стоявшую в библиотеке тевинтерскую статую и повис на ней вниз головой, словно раскрашенная лириумом летучая мышь.
– Вот, – гордо сказал Гаррет, протянув ему стопку листков с какими-то схемами. – Я тут придумал заклинание... ну не совсем придумал, нашёл в одном старом трактате и немножко переделал, там без этого никак было. Вообще это вначале было заклятие от горной лихорадки, но я тут подумал, сравнил симптомы и решил, что можно его изменить так, чтобы исцелять тот специфический клоачный кашель, с которым ты уже давно без толку бьёшься... Ты проверь только, ладно? А то я же только теорию знаю, и ту бессистемно...
К концу своей речи Хоук опять засмущался и стал сбиваться, но Андерс это едва заметил. Мучительный сухой кашель, причиной которого была вечно висевшая в воздухе Клоаки копоть, и впрямь не поддавался ни одному из известных ему заклятий, а зелья и вовсе облегчали его самое большее на сутки, и если Гаррет прав насчёт своей находки...
– Тут какая-то... ну не знаю, избыточная связка, – добравшись до третьей страницы, чуть заметно нахмурился Андерс и поднял вопросительный взгляд на заглядывавшего ему через плечо Гаррета, который время от времени коротко пояснял ему свои обозначения. – Это тут ты что-то менял, да? А что там в оригинале было?
– В оригинале надо было вскрыть вену посолонь и отдать приказ демону, – посмурнев, буркнул Хоук. – Заклятие-то тевинтерское, ещё тех времен, когда Андерфелс в составе империи был... Я пытался это как-то поизящнее обойти, но пока не получилось. Зато сейчас оно работает!
– Ты-то откуда знаешь, теоретик? – невольно улыбнувшись, ласково поддразнил его одержимый. Ноздри второго мага свирепо раздулись, и он, решительно ухватив целителя за руку, потащил его в подвал. Плюх тут же соскочил со своего насеста и засеменил следом.
В хоуковом Особом подвале Андерсу бывать ещё не доводилось. Собственно говоря, он вообще сомневался, что там бывал кто-то кроме самого великого экспериментатора – в своё драгоценное логово тот не допускал ни мать, ни Боудана, не говоря уже обо всех остальных.
– Я тебе сейчас покажу, – почти угрожающе бормотал Гаррет, сноровисто гася запиравшие дверь подвала руны. Плюх восторженно подскакивал рядом с ним и призывно попискивал, оглядываясь на Андерса.
Внутри оказалось чисто и практически пусто, и целителю стало стыдно за мелькнувший было страх, что ему предстоит увидеть что-то вроде лабораторий пресловутых тевинтерских магистров. Но ни зловещих ритуальных узоров, ни кровавых потёков на стенах не было, а на полках стояли вполне безобидные ингредиенты: толчёные в порошок травы, лириум, какие-то соли...
– Осматривайся, – оглянувшись на него, тепло улыбнулся Хоук, а сам сунулся в дальний угол и принялся простукивать камни. Через несколько секунд блоки разошлись стороны, и Гаррет с явным усилием вытащил наружу здоровенную стопку книг, а затем ещё и три толстенных журнала с кожаными обложками без надписей.
– Я вообще давно хотел тебе показать... – смущённо признался Хоук. – Но всё хотел вначале добиться чего-то... по-настоящему значительного. А универсальная схема никак не складывается, каждый раз по-новому извращаться приходится...
– Какая ещё схема? – настороженно переспросил Андерс. Извлечённые тома – трактаты по магии крови – нервировали его самим фактом своего существования, и почему-то было страшно грустно оттого, что даже умный, замечательный Хоук дошёл до такого...
– Универсальная, – терпеливо повторил Гаррет, как будто не заметив его колебаний, и, привычно вытащив из середины стопки ветхий том, раскрыл примерно на середине: – Вот, заклятие быстрого безущербного роста, которое Мерриль всё пытается восстановить, если верить этой книжице – стандартными методами не повторяется, только на крови. Если хочешь большой урожай на хреновой почве вырастить и при этом не загубить растения – рискуй, договаривайся...– Маг подтащил к себе один из журналов, полистал и сунул под нос целителю: – А я сумел это обойти. Правда, получается чуть сложнее, но я проверил, у меня теперь в саду персиковое дерево плодоносит... И без всяких демонов!
– Почему персиковое-то? – растерянно переспросил ошеломленный Андерс, и Хоук немедленно изобразил независимый вид:
– Ну ты же вроде персики любишь. Заходи через неделю, как раз поспеют... В общем, я не про это. Другое полезное заклятие нашёл, сунул туда обходной элемент, который составил – не работает! Опять мучился хрен знает сколько времени, составил другой – вообще ничего общего с предыдущим! И так дальше... индивидуальный подход, чтоб его, – расстроенно закончил маг. – А я думал: найду средство, расскажу тебе, ты передашь через своих в Казематы, и тогда больше ни с кем не случится такого, как с дочкой Траска, а ещё ты меня не прогонишь, когда я начну за тобой ухаживать... – Гаррет осекся и с внезапным испугом посмотрел на него, и Андерс всё-таки не выдержал. Забрал у него журнал с лабораторными записями, обнял за шею и притянул к себе.
– Тебе не нужно мне ничего доказывать, Гаррет, – доверительно сообщил он, глядя в расширившиеся золотистые глаза. – Я тебя люблю такого как есть. Третий год уже, если не дольше. А с универсальной схемой будем разбираться вместе, хорошо? После того, как ты меня наконец поцелуешь.

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Кошки

м!Хоук/Андерс

Первая кошка возникла в доме Хоука сама собой. Андерс абсолютно искренне сказал, что он тут совершенно ни при чём, но на осматривавшуюся в коридоре хвостатую гостью смотрел с такой тоскливой жадностью, что Гаррет, уже присмотревший ему крепенького породистого котёнка, только хмыкнул и велел Оране налить кошке молока.
Дня через три кошка, убедившись в том, что в этом доме и впрямь дают еду, привела с собой подружку. Целитель немедленно выставил вторую миску, за что удостоился дозволения погладить обеих полосатых дам, устроившихся подремать в хоуковом кресле, а на следующий вечер возле мисок появилась третья с целым выводком котят. Хоук заржал и вытащил из-под кровати кошачью корзинку с матрасиком, посетовав, что его не предупредили об истинных масштабах грядущего события.
Четвертую – точнее, четвертого – Андерс, не полагаясь на судьбу, притащил сам. Хоук посмотрел на здоровенного мускулистого, без единой капли жира котищу со шрамом поперёк носа, и критически изрек:
– А у меня уши целые.
– Это можно исправить, – безошибочно уловив в его тоне разрешение оставить кота себе, лукаво заметил Андерс и ласково куснул мочку хоукова уха.
После появления седьмой кошки Гаррет фыркнул и, вытащив из ящика с носками припрятанную там коробочку, вручил её любовнику; в коробке оказался ворох тонких кожаных ошейников с выжженным на них гербом Амеллов, и остаток вечера Андерс одевал своих питомцев в обновки. Наотрез отказался от украшения-оберега только кот со шрамом – через минуту после очередной попытки целителя ошейник оказывался содран прочь, и гордо задравший хвост зверь демонстративно закапывал его в ковёр; впрочем, портретное сходство было настолько очевидным, что Гаррету-коту, посмеиваясь в усы, уступали дорогу даже городские стражники, а уж пустить его на рагу не рискнул бы и самый оголодавший беженец.
Хоук уже начинал опасаться того, как далеко всё это может зайти, но после появления девятой кошки хвостатые жители имения явно решили, что в доме больше места нет, и очередной явившийся на запах съестного котик так и остался куковать у порога кухни. Добросердечная Орана каждый день выносила ему мисочку и хвалила за пойманных в саду крыс, а потом Гаррет счёл, что незачем ограничиваться полумерами.
– Зачем ты поставил в саду собачью будку? – с подозрением осведомился Андерс.
– Это кошачья будка, – уверенно возразил Хоук. И впрямь, из домика высунулась мордочка того самого кота, которого не пустили в дом – чёрного, тощего и лохматого, с необычными голубовато-серыми глазами, которого Андерс про себя называл Шеймусом – а вслед за ним из будки показался ещё один, солнечно-рыжий.
Против присутствия других кошек в саду Гаррет-кот не возражал, так что вскоре там образовалась ещё одна кошачья община, в которой, кажется, успело побывать всё кошачье население Киркволла. Гаррет-человек только фыркал и безропотно выдавал Оране деньги на еду для "зверей хозяина Андерса".

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Вернулся с дачи, лёг в диван почитать ленту с телефона, потому что комп включать лень... Не, ф в него вылезу, мне надо вычитать и выложить два драбблика... Вот только я ещё чуть-чуть полежу, ага?

Подумал, что сиквел всё-таки будет. У меня прошла хандра и пришёл в голову жаждущий секса йуный Андерс. Ну как ему откажешь? Но для надежности коша можно чесать, а то голова третий день с недосыпа болит и настроение пока ненадёжное.

Пойду что ли мозги сполосну, а потом всё-таки к драббликам...

@темы: за жизнь

---

На даче дождь, закапывание траншеи и вообще поход на кошьи земельные владения отменился. Несколько обидно даже - когда тащат на дачу к труду, это хотя бы понятно, а вот когда тащат и нифига... Могли бы и дома остаться. А тут сидеть в одной комнате с матроной уныло весьма.

Написал драбблик про Плюха, точнее, про его ненормального создателя. Хотел почитать френдленту, но сеть так хреново ловится, что из этого мало что вышло. Завтра буду наверстывать. Попробую и впрямь отдохнуть, что ли... А то вернусь - мне и проект, и мексиканский сериал писать... Я ж обещал утопить читателей в сиропе, муа-ха-ха)))

@темы: за жизнь

---

Судьба однозначно за то, чтобы я сделал очень злую вещь. Или очень скучную вещь - зависит от восприятия. Ну что, да будет так.

Этот фанфик я, конечно, допишу, бросать на двухсотой странице глупо и как-то стыдно, а вот в целесообразности написания сиквела я как-то вдруг очень усомнился. Жалко, туда придумалась пара няшных хоукоандерсовых сценок. И сам хотел столько времени, а тут сижу и думаю - а нахуя?..

Может, конечно, отосплюсь и всё пройдёт, а то вчера злую вещь сделала матрона - явилась точно в тот момент, когда я уже собрался ложиться спать, включила комп и засела за ним до двух ночи, мешая спать бедному мне, в результате полдня я шатался и на всё реагировал, как нервная барышня.

@темы: на данный момент в душе погода..., черновластелинское, Я, аффтар!, тушковое

---

Короче, я в грусти. Мне тут надо проект потыкать, дабы отделаться и, когда начальство уйдёт на научный совет, с чистой совестью попытаться написать ангст... который, наверно, опять уйдёт вникуда. Ну не умеет кошЪ писать сильнодушевные терзания. Он и чувствовать-то их не умеет, потому и Дайлен у него при эмоциональной перегрузке всё лишнее отключает и уходит в насущные дела типа "мир спасать".

Проект не тыкается, и вообще спать больше надо, тогда не будет искушения чуть что уйти гнездиться под плинтус.

@темы: на данный момент в душе погода...

---

Имха есть имха, у каждого свой хэдканон. Но за персонажей иногда становится обидно. Разница-то только в системе приоритетов - что выше, страна или личная честь+репутация. А ещё человеки склонны ошибаться, даже когда они нарисованные.

Надо бы просто забить, на самом деле.

Жалко только, что так и не удалось выписать свой хэдканон как надо. Убедительно. Кошу как автору ещё расти и расти...

Ещё почему-то Эйрела Форкосигана вспомнил. Мясника Комарры, ага. И тэ дэ и тэ пэ. Ему, правда, его автор предоставил несколько больше оправданий. Ну или это специфика жанра.

@темы: черновластелинское, Dragon Age

---

А до меня чего-то только сейчас дошло. Я шестой год занимаюсь проблемами онкогенной трансформации клеток, а сегодня впервые стал свидетелем того, как антивирус превратился в вирус...

@темы: так, подумалось, техническое

---

Пичаль, однако. Пришёл на работу, включил комп - и обнаружил, что у меня все браузеры ушли в отпуск. Наотрез отказываются работать, жалуются на какие-то протоколы, которые ещё вчера жрали беспрекословно... Странно.

UPD. Отключил Касперский - заработало...

@темы: техническое

---

Как же меня нереально раздражает то, что сказанное тихо и вежливо "Мама, я работаю, не отвлекай меня, пожалуйста" считается безукоризненным поводом одарить меня скорбным, исполненным страдания взором, а то и лекцией на тему того, какой я нехороший ребёнок и не общаюсь с матерью. А я, к сожалению, не могу одновременно ебаться с научным (да и с художественным тоже) текстом и при этом ещё умудряться более-менее в тему вякать ритуальное "да-да, конечно... да ты что?" и что там ещё может понадобиться в семейном общении.

@темы: ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с)

---

Что-то пичалька накатила.

За окном классический питерский дождь, тот самый, которого мне недавно так хотелось; а не радует. Должно быть, потому, что в пожелании упоминались также покой и уединение, а дома уже есть умотавшаяся матрона, устающая втрое больше необходимости из-за собственной манеры интенсивно, чуть не до приступа, волноваться о вещах, которые нужно просто решать и делать. Матрона смотрит "Давай поженимся", на такой громкости, что даже у себя в комнате, закрыв дверь, я слышу отголоски; к тому же в силу необходимости хоть что-то сожрать пришлось провести рядом минут пять. Посмотрел на модных современных женихов, безумно обрадовался тому, что на коша никто из этих жутких созданий никогда не обращал внимания и вообще кошЪ разумное вещество, предающееся извращённой любви с программой Ворд. Всё равно до сих пор страшно. И ведь матрона кому-то из таких хочет отдать в жертву единственное дитя, искренне полагая, что жертвопринесённое дитя от этого станет пиздец как счастливо. Коша пока спасает только абсолютное отсутствие кандидатов в жертвоприемники. Да продлится сие как можно дольше.

Смотрю в фанфег, вспоминаю ту картинку с лошадью, которую показывала  Сакура-химэ. Потому что вот это оно и есть. У коша в голове живёт Логэйн Мак-Тир, клёвый ехидный дядька, который наотрез отказывается перемещаться в текст. Что на него нашло, в Грифонах пошёл как миленький и прилежно фэйспалмил об тамошнего Амелла.

А, я понял, Логэйну тоже хочется любви, а тут уже место занято. Ну пичаль, чо. Ладно, там дальше его всё равно будет мало, псевдо-отцовскую фигуру для Дайлена будем лепить в сиквеле. Тут у них, в конце концов, по канону лимит времени, многадел и к тому же ангст.

А фанфик точно пора дописывать. Хрен его знает, то ли недосып, то ли кошЪ реально уже выдохся за два месяца наедине с одним текстом... Но всё чаще хочется отложить и пойти в диван думать порнуху про Андерса. Ну да ничего, дайленоглавка с ангстом, гарретоглавка с драками и уменьшением ангста, потом порнушный эпилог с Зевраном и усё.

Ещё почему-то вспомнилось, что не первый год хочу ту странную штуку из Шоколадницы, где обещают порцию на двоих, миску с шоколадом и всякую хрень, чтобы в оный шоколад макать, но то забываю, то ещё что.

@темы: так, подумалось, на данный момент в душе погода..., черновластелинское, про всё и сразу, Я, аффтар!, за жизнь

---

В Тени и наяву, глава 19

Глава 19. Дайлен Амелл

Дайлен Амелл
Окрылённый надеждой Дайлен едва заметил, как они добрались до поместья эрла Эамона – все его мысли занимала улыбка Зеврана, злая, хищная, словно у охраняющего свою территорию кота, и то, с каким пылом тот кинулся защищать его перед этим… как его… Тальесином. Больше всего на свете магу хотелось подхватить эльфа на руки и, утащив в какое-нибудь укромное местечко, зацеловать до обморока…
Реальность жестока. Едва он переступил порог, как на него накинулись с расспросами Эамон и королева, потом из своей комнаты выполз несколько оправившийся после заключения Риордан и принялся делиться жизненно важными для каждого молодого Стража сведениями, а затем Гаррет напомнил, что им нужно уговорить Алистера на династический брак… Где-то между Анорой и Риорданом Ворон сочувственно погладил мага по плечу и выскользнул прочь, заверив, что не собирается покушаться на тайны Ордена и вообще намеревался поискать для него ещё какие-нибудь сведения о Карвере.
Надо было только дожить до вечера. После заката утихал даже интриганский пыл Эамона, и Арранай наверняка придёт к нему, они поговорят, и всё будет хорошо. И можно будет снова обнимать его, целовать чуткие острые ушки и не бояться, что юркий эльф выскользнет из рук, словно напуганная ящерка.
Зевран не пришёл. Амелл полночи просидел как на иголках, вскидываясь на каждый шорох, потом приоткрыл дверь своей комнаты, чтобы в щелочку падал свет лампы, показывая, что он ещё не спит, два часа читал один абзац в трактате по магии силы, не понимая ни слова… Даже сходил к комнате эльфа, подглядел в замочную скважину: Ворон уже вернулся и как раз снимал доспех, аккуратно складывая его в стоявший возле изножья кровати сундук.
Когда небо начало светлеть на востоке, Дайлен всё-таки сдался. Швырнул ни в чём не повинный трактат в угол и рухнул в кровать, кусая губы, чтобы не расплакаться. И с чего он вообще взял, что антиванец уже разобрался в себе? С чего он взял, что, разобравшись, тот непременно к нему вернётся?..
Тоже мне, сокровище – малолетний маг из Круга, да ещё со скверной в крови…
Попытка заснуть – до рассвета оставалось всего часа полтора, и даже выносливость Стражей не помогла бы Амеллу продержаться без хоть какого-то отдыха ещё сутки – тоже окончилась неудачей. Дайлен проваливался в сон на несколько минут, плевал в рожу очередному демону желания, вздумавшему прикинуться смуглым антиванским эльфом, и просыпался от невыносимого раздражения. К утру он и сам был зол, как демон, и на попытавшегося отказаться от уже практически заключённой помолвки Алистера рявкнул так, что будущий ферелденский король заметно сбледнул с лица и поторопился исчезнуть.
При этом быть последовательным и сердиться на первопричину всех его мучений, то бишь самого Ворона, у Амелла никак не получалось. Только было грустно и в голову против воли лезли надоевшие ещё в детстве проповеди о том, что маг должен знать своё место.
А может, Зевран просто не сумел простить того, что ему не хватило мудрости отказаться от той затеи в борделе…
Дайлен скрипнул зубами и попытался выкинуть из головы пошедшие на второй круг мысли. У него, в конце концов, было множество куда более важных дел – на Ферелден надвигалась Орда, под Редклиффом уже собирались войска союзников, да и вообще жизни одного мага и одного эльфа по сравнению с жизнью целой страны были не стоящей внимания мелочью. И вообще он может завтра погибнуть, и всё это не будет иметь ровным счётом никакого значения…
– Похоже, мне не стоило так к тебе подкрадываться, – мягко рассмеялся Ворон, которого едва не сбил с ног стремительно шагавший по коридору Амелл. Страж виновато посмотрел на него, но антиванец только успокаивающе улыбнулся и, поколебавшись, протянул ему раскрытую ладонь: – Вот. Возьми.
– Это что? – недоуменно поинтересовался Дайлен, разглядывая простенькое золотое колечко с изящной застёжкой. Почти издохшая надежда мигом воскресла и затрепыхала крылышками где-то в желудке, но маг попросту побоялся дать ей волю.
– Серёжка, мой Страж, – дрогнувшим голосом, в котором почти сразу прорезалось раздражение, пояснил Зевран. И, насупившись, как мальчишка, спросил: – Ну так возьмёшь?
– Она что-то значит? – строго осведомился Амелл. Так было даже проще – недовольство Ворона отозвалось в душе долгожданным гневом, и скопившемуся напряжению, вдруг обретшему вектор, нужен был только толчок.
Страж точно знал, что сам потом обо всём пожалеет, но в этот момент его это нисколько не волновало. Маг или нет, но подачками он довольствоваться не станет. И пусть все вокруг сочтут, что он замахнулся на то, на что не имел никакого права…
– Ничего, – буркнул Арранай. – Просто золотая серёжка. Хочешь – продай, хочешь – выкинь, ну что ты ко мне прицепился, мой милый Страж? Бери.
– Нет, – с изумившим его самого спокойствием проговорил Дайлен. Чего ж волноваться, когда уже падаешь в пропасть. – Выкинуть ты её можешь и сам, а захочешь продать – обратись лучше к Гаррету. Хозяйством отряда занимается он.
– Не возьмешь? – удивлённо моргнул антиванец. И, сдвинув брови, резко сжал пальцы: – Ну как хочешь! Понадоблюсь – позовёшь.
Зевран едва успел сделать пару шагов, как Амелл начал жалеть о вырвавшихся словах. Ну что он так зациклился на этой любви, в самом деле, коли не вышло – надо было удовлетвориться тем, что есть… Мог бы носить подарок на цепочке или даже в ухе, как надо, было бы у него хоть что-то от дорогого ему существа…
Страж глубоко вздохнул и заставил себя остаться на месте. Если он всё окончательно испортил – так ему и надо, а бегать за строптивым любовником, выпрашивая знаки внимания – последнее дело. Проку всё равно не будет, а уважения точно лишишься.
Мысль о том, что Архидемон – это гребаная гигантская ящерица, способная одним махом перекусить его напополам, внезапно перестала казаться Дайлену такой ужасной.
Оставшиеся до Собрания Земель двое суток Зевран демонстративно на него дулся. Пару раз Амелл даже подумал о том, чтобы и впрямь пойти извиниться – не за отказ, а за то, в какой форме он его выразил – но было некогда. То требовалось обсудить с эрлом Эамоном и Анорой собранные Вороном и Лелианой сведения, то Риордан принимался обучать их с Алистером собранным за века премудростям Серых – и маг не мог отрицать того, что старый Страж не потратил ни одной минуты его времени напрасно – то он сам, не выдержав напряжения, забивался в комнату к Хоуку и, как ребёнок, с головой прятался под одеяло, а старший успокаивающе гладил его по спине.
Когда гонец принёс известие о том, что Собрание Земель будет созвано в полдень, и отряд Амелла приготовился выдвигаться к королевскому дворцу, возникший словно из ниоткуда Арранай как ни в чем не бывало занял своё место у его левого плеча, шуганув жавшегося поближе к командиру Алистера. Дайлен с облегчением выдохнул: всё-таки обиделся эльф не настолько сильно, чтобы бросить его наедине с ферелденскими аристократами. Может быть, потом им даже удастся помириться…
Появления Серого Стража на Собрании Земель тейрн Логэйн явно не желал. Однако новый начальник его стражи в подмётки не годился покойной Коутрен – одного гневного взгляда и нехорошей, предвкушающей улыбки Гаррета хватило, чтобы заставить его дрогнуть и отступить.
Амелл недобро усмехнулся. Осталось проделать то же самое с самим регентом…
Не успев додумать мысль, он решительно толкнул двери тронного зала и шагнул внутрь, продолжая хищно улыбаться. Хорошо бы ещё при этом никто не заметил, что у него вдруг задрожали нервно стискивавшие посох пальцы.
– Милорды и миледи, присутствующие на этом Собрании! – разносился под высокими сводами зала голос эрла Эамона. Дайлен невольно поморщился и сразу постарался взять себя в руки. Надеть на лицо выражение спокойной уверенности, не раз помогавшее ему на экзаменах, глубоко вздохнул, утихомиривая заполонивших его внутренности и трясшихся в страхе перед неудачей червячков… Ну в самом деле, он кишки Матки на расстоянии полушага видел, что ему какая-то сотня баннов? Всего лишь люди… – Движимый страхом, тейрн Логэйн вынудил бы нас отказаться от наших свобод и традиций! Это он толкнул нас на этот путь, но должны ли мы доверять ему свою судьбу? Должны ли мы жертвовать всем хорошим, что есть в нашей стране, ради его замыслов?
Амелл невольно нахмурился. Речь дорогого союзника заметно отличалась от того, что они обсуждали перед Собранием, и патриотический пыл явно влиял на пожилого эрла не лучшим образом. Ему следовало обойтись без подобных импровизаций…
Впрочем, собравшиеся внизу, под трибуной Эамона люди отозвались на его слова одобрительными возгласами, и мага снова начала охватывать тревога. Если их образ мыслей настолько отличается от его собственного и ему не удастся достаточно быстро уловить эту разницу и заговорить с ними на одном языке, всё может пойти прахом.
– Хорошая игра, Эамон, но, знаешь, никого здесь она не тронула, – раздался звучный, насмешливый голос, и аристократы расступились перед шагнувшим в зал Логэйном. Закованный в сияющий доспех тейрн рассекал толпу, словно меч полотно, и Дайлен вздохнул с невольным сожалением. Он, наверно, был бы только рад свалить весь этот бардак на широкие плечи опытного полководца… вот только полководец уже совершил несколько значительных ошибок и, что куда хуже, продолжал упорствовать в своих заблуждениях.
– Ты попытаешься посадить на трон марионетку, это всем известно, – тем временем ядовито продолжил регент, и ненависть во взгляде мрачно сопевшего за амелловым плечом Алистера вспыхнула ещё ярче. Ещё бы он обрадовался тому, что горькую правду огласили во всеуслышанье. – Одно меня интересует: а кто же станет дёргать за ниточки?
Логэйн выдержал драматическую паузу и вдруг развернулся к Амеллу, с интересом наблюдавшему за представлением.
– А вот и кукловод! – вперив в него напряжённый, с тщательно скрытой горечью взор, провозгласил воин. – Скажи-ка, Страж, КАК орлесианцы отнимут у нас нашу страну? Соизволят ли они послать войска или просто отдадут приказ через этого так называемого принца?
Оказавшись в фокусе внимания Героя Дейна, Дайлен даже растерялся. Тяжёлый взгляд регента словно пригибал его к земле, а на обвинения настолько нелепые ему и вовсе было нечего ответить. И перешептывавшиеся аристократы мигом умолкли и дружно уставились на него в ожидании ответа.
– Настоящая угроза – не Орлей, а Мор, – упрямо вздёрнув подбородок, начал с очевидного Амелл. – Неужели вы боитесь уступить шевалье больше, чем пасть под мечами порождений тьмы? Орлесианцы всего лишь люди, их можно будет снова вышвырнуть за границы. Вы, – маг вскинул руку и ткнул в сторону удивлённо моргнувшего Логэйна, – знаете это куда лучше других, вы это уже делали. Это возможно. – Дайлен помолчал, обвёл взглядом притихших баннов и, выразительно понизив голос, закончил: – Орда уничтожит всех. И отомстить за павших будет некому.
Задумчиво глядевший на него регент чуть заметно, словно против воли, кивнул и тут же сдвинул брови, словно досадуя на самого себя. И поторопился сделать следующий ход, обвинив Стража в гибели короля Кайлана.
Судя по прищуру Логэйна, он и сам понимал, что подобный упрёк прозвучал на редкость нелепо. А маг вдруг успокоился, почувствовав себя как на экзамене, к которому успел подготовиться на совесть, и почти скучающим тоном изложил Собранию историю похождений озверевшего эрла Хоу. Из толпы выскочил нестарый ещё мужчина в ярком камзоле, отец спасённого ими парнишки, и подтвердил его рассказ, и регент поторопился откреститься от действий покойного союзника. Возможно, даже не солгав при этом – Амелл с трудом мог представить, чтобы жесткий, но явно не испытывавший тяги к бессмысленной жестокости тейрн отдал подобный приказ.
Дальнейшее напоминало игру из тех, что устраивали на привалах Гаррет с Зевраном, только в словесном эквиваленте. Обвинение, опровержение, контр-обвинение, вовремя поданные Зевраном документы Каладриуса, при виде которых в глазах Логэйна мелькнуло сожаление, письменное свидетельство пойманного в Редклиффе эльфа-шпиона, подтверждающее преднамеренное отравление эрла Эамона…
– Довольно об этом, – услышав, как нарастает недовольный ропот, резко перебил мага Логэйн. – У меня есть к тебе вопрос, Страж. Что ты сделал с моей дочерью?
Дайлен чуть было не сказал: «Сосватал», но успел вовремя прикусить язык. Издеваться над и без того уставшим от всего происходящего тейрном ему вовсе не хотелось, да и время для подобного мальчишества было совсем неподходящим. Ожидавший ответа регент смотрел на него с неподдельной тревогой, которую безуспешно пытался скрыть, и магу стало стыдно за чуть не сорвавшиеся с языка слова.
– Защитил её от произвола вашего союзника, – перебрав несколько дипломатичных вариантов ответа, в конце концов проговорил он, но его оппонента это, кажется, вовсе не убедило.
– Ты увёл силой мою дочь – и нашу королеву – перебив при этом её стражу, – сжав кулаки, шагнул к нему Логэйн. – Какие хитрости ты применил, чтобы удержать её в своих руках? Жива ли она вообще?
– Если вы про магию крови, то я такого не умею, – обиделся Амелл. – И уметь не собираюсь.
– Думаю, я и сама могу говорить за себя, – твёрдо проговорила вошедшая в зал Анора. В старом, чисто отстиранном и наглаженном платье она казалась хрупкой и упрямой, как лезущие из под снега ферелденские первоцветы, и никто не усомнился бы ни в том, что ей пришлось многое пережить, ни в том, что все испытания не смогли её сломить.
– Внемлите мне, лорды и леди Ферелдена, – обведя зал взглядом, с достоинством проговорила Анора. – Увы, мой отец уже не тот человек, которого мы знали. Этот человек увел свои войска и не стал защищать своего короля, когда тот храбро сражался с порождениями тьмы. Этот человек захватил трон ещё до того, как остыло тело Кайлана, и держал меня взаперти, чтобы я не могла разоблачить его предательство.
Дайлену вдруг стало противно. Королева действовала куда тоньше, чем эрл Эамон и не давала ему оснований обвинить её в нарушении уговора, но она умудрилась расставить акценты в своей речи так, что впечатление её слова производили почти противоположное желаемому. Только одна фраза осталась неизменной, но как раз это мага уже не порадовало:
– Если бы не Серый Страж, я была бы уже убита.
Амелл потёр ноющий висок и устало вздохнул. Это игра королевы Аноры и её семейное дело, и он сам обещал не вмешиваться в обмен на помощь в борьбе с Мором. И всё равно ему едва удалось сдержать желание вступиться за Логэйна – на несколько мгновений герой реки Дейн ссутулился, словно старик, и лишь потом с явным усилием снова расправил плечи:
– Как видно, влияние Стража отравило и твой разум, Анора. Я хотел защитить тебя от этого…
– Королева говорит правду, – покачав головой, чётко проговорил Дайлен. Его вдруг тоже охватило безразличие: он сделал всё, что было в его силах, чтобы добиться своего мирным путём. И если придётся спасать заупрямившийся Ферелден против воли – он сделает и это.
Страж глядел на произносящего заключительную речь Логэйна, и ему почему-то казалось, что он смотрит в зеркало.
Регент наконец умолк, и погрузившийся в размышления Дайлен, заметив устремлённые на него выжидательные взгляды, только равнодушно пожал плечами:
– Я ожидаю решения Собрания Земель.
– Южный Предел поддерживает Серых Стражей! – выступив вперёд, провозгласил молодой мужчина в массивном доспехе.
– Недремлющее Море поддерживает Серых Стражей! – решительно кивнула тоненькая эрлесса с торчавшими над плечами рукоятями кинжалов, и едва она договорила, поднял голос ярко одетый горюющий отец:
– Пик Дракона поддерживает Стража!
– Западные Холмы с тобой, Логэйн, – упрямо вздёрнул подбородок сухощавый старик, чуть не шатавшийся под тяжестью собственной брони, и вполголоса добавил, словно сам не веря в благополучный исход: – И да хранит нас Создатель.
Амелл краем уха уловил какой-то непривычный шорох и, покосившись влево, заметил, что Гаррет переступил с ноги на ногу, разминая мышцы, и немного передвинул рукоять меча, как будто готовясь к бою. Но в ответ на его вопросительно приподнятую бровь отступник только чуть дёрнул подбородком, заверяя, что пока не видит оснований для настоящей тревоги.
– Я поддерживаю Логэйна! – рубанул воздух ладонью ещё один пожилой эрл, лысый и темноглазый, словно гриф-падальщик. – Без него у нас вообще нет шансов на победу!
Страж тихо хмыкнул. С последним заявлением он мог бы даже согласиться. Впрочем, предавать свои планы огласке было ещё слишком рано.
– Я за Стража! – пробубнил взъерошенный бородач, явно чувствовавший себя неловко под взглядами остальных аристократов, и, как будто оправдываясь, продолжил: – Мор наступает, нам не обойтись без Серых Стражей…
Маг украдкой покосился на Анору, и женщина слегка кивнула, давая знак, что голосование окончено.
– Собрание Земель сделало свой выбор, – чуть повысив голос, чтобы перекрыть раздавшийся снова ропот, провозгласил Амелл. И, встретившись с Логэйном глазами, вполголоса добавил: – Примите своё поражение с достоинством.
То, что регент пропустит его совет мимо ушей, было понятно с самого начала. И в самом деле – какое может быть дело до какого-то там достоинства, когда речь идёт о судьбе целой страны?
Однако его попытки напомнить старым соратникам о былых клятвах оказались тщетны, как и упрёки. Страж в конце концов не выдержал этого позора, украдкой швырнул в невовремя развеселившегося Алистера удавшуюся не иначе как от злости молнию, заставив его умолкнуть, и решительно шагнул вперёд.
– Отзовите своих солдат, и мы уладим это дело по законам чести, – твёрдо проговорил он. Логэйн обернулся, несколько секунд молча смотрел на него, а затем на губах воина неохотно появилась скупая усталая улыбка:
– Так давай покончим с этим. Полагаю, мы оба знали, что именно так всё и решится. – Он помолчал ещё немного и негромко добавил: – Мэрик сказал мне однажды, что человека создаёт величие его врагов. Не знаю, кому из нас это комплимент – мне или тебе.
Дайлен, смутившись, хмыкнул и неловко улыбнулся в ответ, но регент уже развернулся к окружившим их аристократам:
– Пусть Собрание огласит условия поединка!
– Поединок пройдёт согласно традиции, – объявила худощавая эрлесса, говорившая от имени Недремлющего Моря. – Бой с оружием, один на один, до тех пор, пока одна из сторон не запросит пощады. И мы, собравшиеся здесь, вынесем решение в соответствии с исходом поединка.
Амелл с Логэйном в один голос фыркнули, оценив двусмысленность формулировки, и воин, развернувшись к Стражу, осведомился:
– Выйдешь ли ты биться со мной сам или выставишь защитника?
Маг едва сдержал смех, услышав в голосе тейрна откровенную подначку. В самом деле, один удар его меча – и Дайлена Амелла можно уносить через разные двери. И кому после этого будет дело до того, как голосовало Собрание Земель?
В глазах регента не было ни намёка на опаску, значит, он и вправду не знал, на что способен хороший энтропийщик. Что у него не будет ни единого шанса поднять меч.
Дайлен сочувственно улыбнулся. Как бы ни был притягателен выбор – смерть или слава – у него были на тейрна Логэйна совсем другие планы.
– Я выставляю вместо себя защитника, – спокойно проговорил маг.
Хоук, не дожидаясь приказа, шагнул вперед и, сняв шлем, передал его кузену. Не озаботившийся надеть собственный шлем Логэйн только хмыкнул при виде подобной попытки уравнять шансы и церемонно опустил подбородок в намёке на приветственный поклон, а затем окинул отступника оценивающим взглядом. «Живым», – встретившись с Гарретом глазами, одними губами напомнил Амелл, и тот, легкомысленно сморщив нос, так же беззвучно отозвался: «Помню». Страж аккуратно отступил назад, освобождая место для боя, и столпившиеся вокруг аристократы торопливо последовали его примеру.
Под тяжёлым, воистину убийственным взором Логэйна ему самому стало бы до крайности неуютно, но неспешно обнаживший меч Хоук не выказал ни малейшего беспокойства. Лицо отступника было безупречно спокойным и почти безмятежным, словно маска – ни намёка на знакомую потаённую ярость, ни тени его неизменной азартной, шальной усмешки… Амелл начал было беспокоиться, но уже через несколько мгновений осознал разницу: Гаррет видел в стоявшем перед ним воине не врага, а задачу, которую следовало решить строго определённым способом, и вовсе не собирался давать волю боевому безумию, свившему гнездо в его душе. Дайлен невольно улыбнулся – при мысли о том, на что готов пойти старший, чтобы его побаловать, в груди стало тепло и чуть-чуть щекотно.
– Я думал, ты попросишь меня, – чуть слышно проговорил Зевран, почти прижавшись щекой к его плечу и не отрывая взгляда от обменявшихся первыми пробными выпадами бойцов. – Я же убийца, в конце концов. И не смотри, что я уступаю ему в росте и весе, ему по мне вначале попасть надо было бы. Я бы смог победить.
– Убив его, радость моя, – так же тихо проговорил маг. – Я знаю. Если бы мне нужен был его труп, я доверил бы это дело тебе.
Вопреки ожиданиям Амелла, Хоук не стал обрушивать на противника всю мощь своей магии. Он, казалось, вообще не собирался к ней прибегать: клинок Ткача, в бою окутывавшийся язычками пламени, на сей раз оставался серовато-тусклым, а в левой руке отступника вместо привычного файербола поблескивал полированным лезвием простенький кинжал с рукоятью из драконьей кости. Дайлен чуть нахмурился, гадая, что же тот задумал: тактику самого боя он, полностью положившись на кузена, оговаривать не стал, а теперь давать советы уже было поздно… Да и вряд ли стоило: в фехтовании он понимал не больше, чем ёж в тевинтерских рунах.
Со стороны бой выглядел попросту страшно. Чего стоил один только первый достигший цели удар Гаррета, от которого сильверитовый щит Логэйна прогнулся, словно лист бумаги. Ответный выпад регента хоть и не смог пробить доспех из драконьей кости, но всё же вышиб воздух из груди отступника, и тот едва успел увернуться от оглушающего тычка щитом. Хоук отступил на шаг и тут же снова ринулся в атаку, не давая противнику ни мгновения передышки – удар следовал за ударом, и невольно задержавший дыхание Амелл мельком удивился тому, что на броне тейрна не осталось ни единой зарубки. Ошеломлённый его натиском Логэйн наконец улучил момент и, парировав очередной выпад, перешёл в контратаку, и ещё несколько минут Стражу не удавалось различить ничего, кроме блеска сталкивавшихся с жутким грохотом мечей и лязга доспехов. Затем противники на мгновение разошлись, и Дайлен закусил губу, заметив, что Гаррет несколько скованно держит руку с кинжалом. Однако Мак-Тир заметно припадал на правую ногу и дышал часто и неровно, словно каждый вдох причинял ему боль, и маг несколько приободрился. Его кузен моложе и быстрее, ещё минут десять схватки – и регент попросту выдохнется…
Дожидаться этого момента Хоук не стал. Стремительно прянув вперёд, он нанёс несколько мощных рубящих ударов подряд, превратив уже погнутый щит Логэйна в практически бесполезный кусок металла. Державшая его рука тейрна, должно быть, начала неметь от отдачи – прикрывавший голову воина край опустился почти на две ладони, и отступник, перехватив меч клинком вниз, эфесом ударил его в челюсть.
Логэйна отшвырнуло на три шага, он с грохотом рухнул к ногам королевы и потерял сознание.
Нервно мявшая подол своего платья Анора, с явным трудом сдержав желание кинуться к отцу, посмотрела на Хоука с выражением, подозрительно напоминавшим отчаяние, но всё-таки промолчала. Отступник без лишней спешки вернул оружие в ножны и, сняв левую перчатку, с силой дёрнул кисть; в запястье что-то нехорошо хрустнуло, и он с явным облегчением несколько раз сжал и разжал кулак.
– Ну? – через полторы минуты ожидания строго осведомился Дайлен.
– Я аккуратно, – заверил его Гаррет. – Сейчас очнётся.
И правда, через несколько секунд регент открыл глаза и, со стоном приподнявшись на локте, обвел обступивших его баннов мутноватым взглядом. Королева украдкой выдохнула и, расправив плечи, провозгласила:
– Бой окончен. Победу одержал Гаррет Хоук, защитник Серого Стража.
Отступник удовлетворённо кивнул и, как ни в чём не бывало, протянул руку поверженному воину, помогая ему подняться. Логэйн несколько озадаченно глянул на него, но помощь всё-таки принял и, повернувшись к Дайлену, слонил голову:
– Я недооценил тебя, Страж. Думал, ты вроде Кайлана – ребёнок, которому вздумалось поиграть в войну. Я ошибся.
– Это значит, что вы признаёте своё поражение? – деловито уточнил Амелл.
– Да, – подтвердил регент. И слабо усмехнулся, попытавшись опереться на раненую ногу: – Хорошего ты себе защитника выбрал.
– Я принимаю вашу капитуляцию! – повысив голос, чтобы его услышали во всех уголках зала, объявил Страж. Собрание отозвалось смущённым ропотом, но под взглядом мага стоявшие в первых рядах банны покорно кивнули. Он одобрительно улыбнулся и, развернувшись к королеве, вполголоса попросил: – Госпожа, велите позвать Винн. Она ждёт в приемной вместе с остальными. Насколько я вижу, серьёзных ран тейрн Логэйн не получил, но пусть это проверит квалифицированный целитель.
– Эй, Дайлен, а ты не забыл кое-чего? – вдруг вмешался Алистер и, нахмурившись, перевёл взгляд с него на Гаррета, который деликатно поддерживал своего бывшего противника, слегка позеленевшего и избегавшего дышать полной грудью, под локоть. – Например, что этот предатель бросил на смерть наших собратьев, а потом обвинил в их гибели нас самих, а? Он травил нас, как диких зверей! Он пытал тебя, Риордан! – воин ткнул пальцем в подошедшего к ним Стража и убеждённо закончил: – Мы не можем просто об этом забыть!
– Я и не собираюсь, – терпеливо проговорил Амелл, мысленно дав себе подзатыльник. Нужно было предупредить это простодушное дитя о своих планах, тогда не пришлось бы теперь краснеть за него перед цветом ферелденской аристократии. – Проступки тейрна Логэйна признаны и доказаны, Собрание Земель решит его участь.
– Мы не можем полагаться на то, что… – возмущённо начал воин, но Дайлен непреклонно продолжил:
– Однако поскольку нам необходимо пополнить ряды Ордена перед битвой с Архидемоном, я намерен провозгласить Право Призыва.
– Что?! – воскликнул Алистер. – Ты хочешь сделать его одним из нас? Дайлен, да ты с ума сошёл! Он должен умереть!
– Посвящение нередко заканчивается смертью, – попыталась урезонить будущего супруга Анора. – Если отец переживёт ритуал, вы получите опытного полководца, а если нет – ты отомстишь врагу. Разве это тебя не удовлетворит?
– Нет! – рыкнул Страж. – Он же может выжить! Я не смогу называть братом человека, которого ненавижу!
– Брось, приятель, – закатив глаза, сказал Гаррет. – Можно подумать, ты станешь первым на свете парнем, который ненавидит своего брата.
– Кто бы говорил, – огрызнулся Алистер, бросив на них с Дайленом полный плохо скрытой зависти взгляд, и решительно заявил: – Я против!
Амелл скептически поглядел на своего собрата по скверне. Сурово сдвинутые брови придавали Стражу почти грозный вид, но поджатые губы и демонстративно скрещенные на груди руки портили всё впечатление, заставляя его выглядеть обиженным ребёнком.
– Моё решение неизменно, – твёрдо проговорил маг и уже развернулся к Риордану, когда Алистер неожиданно сплюнул на пол и не менее жёстко ответил:
– Тогда я покидаю Орден. Я не стану служить вместе с этим предателем.
– Чушь, – отмахнулся Дайлен. – Может, ты ещё и скверну из крови вычистишь? Не позорься, Алистер.
– Это ты позоришься, заключая союз с этим отродьем… неизвестно кого, – парировал воин. – Дайлен, ну одумайся же! Или он, или я! Мы же столько пережили вместе!
Анора устало вздохнула и посмотрела на мага почти с укором. Тот неловко улыбнулся в ответ и, постаравшись взять под контроль медленно закипающую злость, снова развернулся к товарищу:
– А как же Ферелден и корона? Вы с Её Величеством, помнится, собирались пожениться, править вместе и возродить династию…
Под лопатки Амеллу вонзился чей-то недобрый взгляд, и маг, нервно поёжившись, подумал, что в случае благополучного исхода Посвящения ему придётся очень многое объяснять своему новому подчинённому.
– Я передумал! – в полный голос заявил Алистер.
– Мы же договорились, – растерялся Дайлен. Даже ему, существу неискушённому в правилах этикета и тем более тонкостях политики, было ясно, что говорить такое в лицо королеве перед всем Собранием Земель как минимум крайне невежливо. Да что там королеве – любой женщине, ну или мужчине, отказывать следовало тактично, в приватной обстановке…
– А я думал, что мы договорились его казнить! – Второй Страж ткнул пальцем в кирасу Логэйна и, мгновенно смутившись под скептическим взглядом старого воина, торопливо убрал руку. – Короче, выбирай: я или Логэйн!
– Алистер, нам нужно возрождать Орден, – уже с трудом сдерживая гнев, нехорошим тоном промурлыкал Амелл. – Будь взрослым человеком, засунь свою ненависть в задницу и умолкни.
Навострившие уши аристократы явно испытали острый приступ разочарования. Хоук повернул голову на их негромкий ропот и с недоброй улыбкой потянулся к рукояти Ткача, и банны тут же отшатнулись назад, изрядно подрастеряв желание подслушивать чужие разговоры.
– Я сказал, Дайлен, – едва ли не впервые за всё время их знакомства решительно встретив взгляд мага, проговорил Алистер. – Я не стану терпеть его присутствие и не женюсь на его дочери. Всё.
Маг устало потёр лицо ладонью, переглянулся с кузеном и, глубоко вздохнув, меланхолично поинтересовался:
– Ты умеешь водить в бой войска, друг мой? Нет? Вот и я не умею. – Он развернулся к встревоженно наблюдавшей за разговором королеве и вежливо улыбнулся: – Госпожа Анора – Ваше Величество – велите вызвать Винн и приготовить всё для вашей повторной коронации, если это потребуется. Риордан, позаботься обо всём необходимом для ритуала. Алистер, ты свободен.
Кажется, этого несостоявшийся храмовник всё-таки не ожидал. Моргнул растерянно, хватанул ртом воздух, словно собираясь что-то ответить, но в итоге только тряхнул головой и, пробормотав что-то себе под нос, двинулся к выходу.
– Зевран, попроси Лелиану присмотреть, – проводив его взглядом, со вздохом сказал Дайлен.
– Да я и сам могу, – многозначительно усмехнулся Ворон.
– Присмотреть, солнце моё, – мягко улыбнувшись, с нажимом повторил маг, и убийца понятливо кивнул и выскользнул в одну из боковых дверей.
– Собрание Земель закрыто, – гордо выпрямившись, выступила вперёд Анора. – Тейрн Логэйн Мак-Тир отстранён от власти и лишён титула регента. Серый Страж провозглашает Право Призыва, даруя тейрну возможность искупить свои преступления. Я, как вдова короля Кайлана, наследую его долг перед страной и остаюсь королевой Ферелдена. Лорды и леди, есть ли у вас возражения? – Женщина выждала несколько мгновений и закончила: – Я дозволяю вам удалиться.
Перешептывавшиеся ферелденцы, вразнобой поклонившись королеве, потянулись к выходу. Как раз подошедшая к дверям Винн, оглядев столпившихся перед ней людей, сдвинула брови и решительно двинулась вперёд, отстукивая посохом по полу, и под её взглядом банны торопливо разошлись в стороны, пропуская женщину внутрь.
– Так, – окинув Логэйна придирчивым взглядом, проговорила целительница. – Несомненно, сотрясение мозга, закрытый перелом бедра, ушиб либо перелом рёбер, множество ушибов по всему телу, несмотря на доспех и поддоспешник… Молодой человек, неужели нельзя было поаккуратнее? Здесь работы часа на три, не меньше.
– Это вы мне? – изумлённо переспросил тейрн, глянув на казавшуюся скорее его ровесницей магессу.
– Нет, мне, – вздохнул Гаррет и, повинуясь жесту Винн, помог пациенту усесться на стоявшую у стены лавку. – Я старался, мэтресса.
– Плохо старались, молодой человек, – отрезала целительница. – Снимайте всё это железо, оно мне мешает.
– Нет, я не стану прикидываться, что я тут всевластный повелитель, – встретившись глазами с Логэйном, сказал Дайлен. – Мэтресса Винн, по крайней мере, действительно знает, что делает, и я могу положиться на её мнение. Терпите, деваться некуда.
Магесса, ворча без остановки, принялась за работу, а Страж, собравшись с духом, отправился извиняться перед королевой. Потому что он и впрямь обязан был попросить прощения за настолько непродуманное предложение – это ведь он с Алистером полтора года странствовал, должен был уже понять, что к чему…
Извинения были принесены и приняты, и Амелл вздохнул с облегчением. Конечно, женщины существа таинственные и даже более загадочные, чем эльфы, и Анора вполне могла затаить обиду, но он по крайней мере попытался как-то сгладить неприятное впечатление. А большего в такой ситуации и не сделаешь.
Прогнозы Винн оказались ошибочны: уже через час целительница со вздохом выпрямилась и, критически оглядев своего пациента, изрекла:
– Я сделала, что смогла. Но если вы, сударь, и дальше будете относиться к своему здоровью с таким пренебрежением, однажды я окажусь бессильна.
– Мэтресса, даю слово, что тейрн Логэйн относился к своему здоровью со всем возможным в сложившейся ситуации уважением, – поторопился спасти своего нового рекрута Дайлен. – Но вы же знаете, что иногда обстоятельства сильнее нас. Простите, нам пора идти.
В огромном зале Собрания Земель ещё очевидней становилось то, насколько плохи дела у ферелденского отделения Ордена. Даже несмотря на то, что вопреки настойчивым советам Риордана, Амелл разрешил Хоуку и королеве присутствовать при ритуале, шесть человеческих фигур на площади примерно в два раза меньше архидемонова брюха, смотрелись на редкость неубедительно.
В отличие от тяжеленной Чаши Посвящения, которую маг едва удерживал обеими руками, хотя в ней плескалось от силы четверть стакана зачарованной крови.
– Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, – откашлявшись, торжественно начал Страж, церемонно протянув кубок стоявшему перед ним Логэйну. – Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью… Что? – моргнул он в ответ на ехидный взгляд тейрна. – Не смотрите на меня так, не я это придумал. Традиция такая, положено. – Дайлен сделал ещё один глубокий вдох и уверенно продолжил: – Присоединяйтесь к нам, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если суждено вам погибнуть, знайте – ваша жертва не будет забыта, и однажды мы все присоединимся к вам. Ради вящего блага, да отдайся ты этой скверне.
– Я надеюсь, юноша, что сейчас вы чувствуете себя таким же идиотом, как и я, – заключил Мак-Тир и, взяв чашу, сделал большой глоток.
– Отныне и навсегда ты – Серый Страж, – невозмутимо закончил Амелл. Поймать выпавшую из рук воина чашу он, само собой, не успел, да и не старался, по правде говоря. Он с каким-то почти мучительным напряжением следил за тем, не проявятся ли у Логэйна те же симптомы, что и у погибшего во время Посвящения Давета, каждый жест которого врезался в его память с болезненной четкостью.
Бледная как полотно Анора смотрела на рухнувшего отца с отчаянной надеждой, но как будто не решалась сдвинуться с места, и стоявший рядом с ней Хоук ободряюще коснулся её плеча.
– Ну и морда… – спустя несколько минут простонал пришедший в себя Логэйн. Дайлен выдохнул, только сейчас заметив, что невольно задерживал дыхание, и с облегчением улыбнулся.
– И в эту морду я поклялся плюнуть, – философски прокомментировал Гаррет, второй раз за день помогая воину подняться на ноги.
Возвращаться в поместье эрла Эамона было как-то неловко. Но и оставаться в королевском дворце Амеллу тоже не хотелось, всё время казалось, что потемневшие от времени портреты Мэрика глядят на него с укором, будто король лично поручил ему воспитание своего бастарда, а он не справился с заданием. Да ещё и бросил дело на середине…
– Я лучше вашу страну спасать буду, – не выдержав, вполголоса буркнул маг, проходя мимо очередной картины. На самом деле их было не так уж много, Логэйн сказал – всего четыре или пять на весь дворец, засадить Мэрика позировать было почти невозможно – это просто ему не везло, натыкался на каждом шагу. Глаза у Алистера точно были отцовские.
– А как вы с королём познакомились? – устав от задумчивого, зловещего, словно неумолимо надвигающийся экзамен, молчания Мак-Тира, поинтересовался Дайлен.
– Долгая история, – после короткой паузы отозвался воин. – Мы оба тогда были совсем молоды. Я охотился… ладно, браконьерствовал в лесу одного типа, и тут мне навстречу вывалился парень, не старше меня самого, грязный, измученный, и за ним явно гнались.
– Вы были браконьером? – недоверчиво переспросил Гаррет. Судя по взгляду, представить Логэйна молодым и незаконопослушным ему было до крайности трудно.
– Все ферелденцы в те времена были браконьерами, – пожал плечами Логэйн. – И ворами, когда дело касалось имущества орлесианцев.
– И вы их всех убили? – с почти мальчишеским азартом осведомился отступник.
– Кого – всех? – настороженно покосился на него воин. – Орлесианцев – нет, иначе сейчас у нас на границах не стояло бы четыре легиона шевалье.
– Тех, кто гнался за тем парнем, – уточнил Дайлен. Он наконец отыскал гостевые покои, предоставленные Ордену, и с облегчением обнаружил, что хотя бы в них раритетных и вездесущих портретов предыдущего короля не наблюдается.
– Нет, – к откровенному разочарованию Хоука, ответил Мак-Тир. – Решил не проверять, не тащится ли вслед за ним вся орлесианская армия, и отвел в лагерь моего отца. Там уже и выяснилось, кто он такой…
– Уфф! – укоризненно изрёк высунувшийся из соседней комнаты Ирвинг и с достоинством потопал к хозяину, клацая когтями по каменному полу. – У-уфф?..
– Прости, совсем тебя забросил, – виновато проговорил маг и, опустившись на корточки, потрепал пса между ушей. – А где остальные?
– Афф, – блаженно вздохнул мабари, на несколько мгновений положив тяжёлую морду ему на плечо, а потом указующе повел носом в сторону дверного проёма, из которого вышел. – Уа-а.
– Хороший пёс, – окинув Ирвинга оценивающим взглядом, заметил Логэйн. – Крепкий и выносливый, с мощными челюстями.
– Щит отдайте, – вдруг сказал Гаррет. – Я вам новый принесу.
– Ты б ещё сказал «раздевайтесь», – невольно фыркнул Дайлен и, поднявшись на ноги, пояснил глядевшему на них в немом изумлении воину: – Мой брат отвечает за хозяйство отряда. Чтобы все были сыты, одеты, обуты и с самым лучшим снаряжением, на какое только денег хватает. И очень ревностно относится к своим обязанностям. Но вообще-то сейчас всё далеко не так печально, как в начале Мора, так что если вам этот щит дорог как память, можно его оставить.
– Спасибо за разрешение, – хмыкнул Логэйн. И после некоторого колебания добавил: – Ты, наверное, разочарован. Я выдержал твоё испытание. Ты наносишь мне удар за ударом, а я всё отказываюсь умереть с достоинством.
– Вам рано вообще-то, – отозвался Амелл. Повертел головой, отыскал взглядом стоящие на каминной полке кубки и, плеснув в один воды, накапал туда утащенного у Винн зелья от головной боли. Хотя на самом деле следовало просто толком поспать и хотя бы дня три не думать о политике – при одном только воспоминании о лицах баннов в висках опять начинало мучительно ныть.
– Так или иначе, я теперь один из вас, – настороженно понаблюдав за его манипуляциями, заключил воин. – Ну и как мы будем с этим разбираться?
– Вообще-то мы надеялись убедить вас, что нам следует работать вместе, – пожал плечами Хоук, с беспокойством следивший за кузеном. – Беда-то у всех одна.
– Две, – поправил его Дайлен. Развернулся к своему новому подчинённому и продолжил: – Вы были правы в том, что Орлей – это тоже проблема. Полагаю, Дункан и впрямь был склонен забывать, что общетедасские опасности отнюдь не отменяют международной политики, и, действуя из лучших побуждений, поставил под угрозу Ферелден как государство. Войны на два фронта страна не выдержит.
– Скажи мне что-нибудь новое, мальчик, – мрачно хмыкнул Логэйн. Но его взгляд, по крайней мере, стал внимательным и острым, и маг несколько расслабился.
– Однако нашей первоочередной задачей является всё-таки Мор, – уже намного уверенней продолжил он. – Орлейцы пока стоят у границ и ничего не предпринимают, ожидая удобного момента, а вот Орда уже подходит к озеру Каленхад.
– Я не понимаю, на что ты надеешься, Страж, – покачал головой воин. – У нас не хватит войск, чтобы остановить их, иначе я сделал бы это ещё в Остагаре.
– Гномы, долийцы и Круг Магов подтвердили заключённые с Орденом договоры и выслали подкрепления, – сообщил Гаррет. – Силы союзников уже стоят под Редклиффом.
– Союзников? – удивлённо переспросил Логэйн и почти растерянно посмотрел на мага: – Значит, вот на что ты рассчитывал? Я подумал тогда, что ты просто самонадеянный юнец, ты же не сказал…
– Ну вот ещё я стану своему на тот момент политическому противнику все козыри выкладывать, – не сдержавшись, ухмыльнулся Дайлен. – Я же вам сказал, что мы и без орлейцев справимся. – Он усилием воли согнал улыбку с губ и добавил: – Гаррет передаст вам сведения о численности и составе войск. Они ваши, командуйте.
Мак-Тир скептически приподнял бровь, и Амелл терпеливо пояснил:
– Вы единственный полководец Ордена. Не знаю уж, кем вы меня считаете, идиотом, наверное, но я всё-таки прекрасно сознаю, что управлять крупными военными соединениями не умею. Не учат такому в Круге, видите ли. И мой брат не умеет. У магов-отступников и подавно другие проблемы. Ставить во главе армии кунари, тем более того, который и сам-то командовал отрядами не больше двух десятков воинов, или вечно пьяного гнома-берсерка – так я ещё не настолько свихнулся. У Лелианы и Зеврана – кстати, спасибо, что отправили по мою душу Антиванских Воронов – тоже совсем другие навыки. Мэтресса Винн, наверное, смогла бы занудить Архидемона до смерти, но с толпой порождений тьмы вряд ли что-то сможет сделать. Морриган… это Морриган. – Страж улыбнулся и не подразумевающим возражений тоном заключил: – Так что будем делать каждый своё дело. Мы с братом займёмся Архидемоном, а ваша задача – разобраться с Ордой. Желательно с минимальными потерями.
– Похоже, я напрасно беспокоился, – выслушав, хмыкнул Логэйн. – Ты управился со всем этим куда лучше меня. К слову, идиотом я тебя вовсе не считаю. Теперь – точно нет.
– А тогда почему смотрите так? – с подозрением осведомился Дайлен.
– Впервые в жизни за намерение убить меня благодарила предполагаемая жертва… – поколебавшись, признался воин.
– За подарки положено благодарить, – наставительно проговорил маг. – Кстати, подарок, хватит уже подслушивать.
Зевран вынырнул из-за ковра – под которым, как казалось Амеллу, не сумела бы спрятаться даже блоха, не говоря о худощавом, но всё-таки куда более объёмном, чем мелкое насекомое, эльфе – и невинно улыбнулся.
– Привествую вас, тейрн Логэйн, – чуть насмешливо протянул он и отвесил воину церемонный поклон.
– Я уже не тейрн, – со вздохом поправил его Мак-Тир. – И даже не рыцарь. Можешь обращаться ко мне по имени.
– Мда? – приподнял бровь Ворон. – Ну ладно. В общем, я вам хотел сообщить… видите ли, я ваше задание провалил.
– Да неужели? – язвительно переспросил воин. – Что ж, спасибо, что сказал.
– Не за что, – жизнерадостно улыбнулся эльф и, как ни в чём не бывало, уселся на ковёр рядом с Ирвингом. Дайлен переглянулся с устроившимся неподалёку двери братом, на рунных перчатках которого всё ещё слабо мерцали несколько заготовленных заклятий, и грустно хмыкнул: упрямо делавший вид, что он тут совершенно ни при чём, Арранай тоже расположился так, чтобы по максимуму прикрыть его от основной вероятной угрозы.
– Разрешите задать вопрос, Серый Страж. – Логэйн, судя по ехидному прищуру, отлично понял, что ему заблокировали все возможные пути атаки и отступления, но его это нисколько не обеспокоило. Амелл, несколько насторожившись, кивнул, и воин осведомился: – Почему ты не вышел на бой сам? Не думаю, что из страха за собственную жизнь. Или из-за сомнений в том, что одержишь победу…
– Дело в специфике моих способностей, – пожал плечами маг. – Я же энтропийщик. Не знаю, известно ли вам, в чём заключаются различия между школами магии… В общем, я бы вас разве что убить смог, а такой вариант меня не устраивал. Вы мне были нужны живым и по возможности непокалеченным.
– Насчёт последнего ты немного не рассчитал, – усмехнулся Мак-Тир.
– Ну хотите, извинюсь? – саркастично осведомился Хоук. – Как получилось. Вы тоже не котёнок, огров бить и то проще.
– Я полагаю, это был такой комплимент, те… э-э-э.. Логэйн, – несколько смягчившись, пояснил Зевран. – Вы скоро привыкнете.

запись создана: 28.05.2012 в 12:14

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age