Как ни крути, а похоже, придётся делать две дайленоглавки подряд. Или одну большую. Хотя лучше две. Гарретоангст тогда пойдёт в воспоминаниях, и битва за Денерим тоже с его точки зрения, ибо там надо. Порядок сбился, ну да хрен с ним.

А ещё надо дождаться зарплаты и сходить таки постричься, а то невозможно уже. Каждое лето на меня накатывает желание покосплеить Джарлакса, хотя бы частично.

@темы: планы на будущее и настоящее, про всё и сразу, Я, аффтар!

---

Пришёл на работу, пытаюсь работать. Вернее, быстренько сделать то, что мне предполагалось сделать вчера вечером, бгы-гы, но тогда меня съела ферелденская политика с точки зрения одного не шибко нормального мага. Теперь не лучше, теперь меня ест собственная няшная интрига этого самого мага плюс мысли о том, как же поадекватнее сделать ему неприятный сюрприз, по минимуму ООСнув делателя оного сюприза. Учитывая то, что с делателем у меня не сложилось с самого начала, и я вообще смутно представляю, как в этом случае должно выглядеть IC... Пичаль, в общем.
Ладно, свалю всё на Дайлена. Мальчик устал, у мальчика не будет охоты разбираться в мотивах и подробностях.

А ещё надо всё-таки влезть в свои сохранёнки, перепройти Собрание Земель - для души - и дальнейшие разговоры в лагере с Логэйном - для сюжета.

@темы: Я, аффтар!, Dragon Age

---

А ещё хочется в кино. В темноту и отключённость от мира, когда можно расслабиться и не думать ни о работе, ни о даче, ни о недописанных фиках и заброшенном уже почти на два месяца Андерсе, которому уже отчётливо хочется заполучить себе столь любовно выписанного Хоука.

Только не на что. Во всех смыслах - в расписаниях ничего интересного, хоть второй раз на Мстителей иди, разбивая себе лицо фэйспалмом, и в кошельке грустно и пусто ещё как минимум до конца недели.

@темы: нытное, хотелки

---

Тушковое

или Монолог Внутренней Бабы. Или Внутреннего Эстета-Перфекциониста. КошЪ в сомнениях касательно определений.

тут неинтересно

Мда, подарили на восьмое марта кошу славную книжечку про физкультуру. Славна она была тем, что не вызвала у коша отвращения, а при попытке проделать описанное в ней кошу даже понравилось. КошЪ, само собой, обрадовался, принялся регулярно делать физкультурку, думая о том, что в кои-то веки к купальному сезону он будет красивый и гладенький, совсем как настоящий кош... и при этом совершенно забыл про дачный сезон. В процессе которого, как выяснилось, кошу едва хватает сил на то, чтобы лупасить пальтсами по клавиатуре, что уж говорить о том, чтобы три раза в неделю устраивать себе час напряжённой физической активности. Книжечка пылится - кошЪ мучается совестью, но после дачной неразберихи (коя настигает коша даже в середине рабочей недели) кошу не хватает либо сил, либо времени, либо энтузиазма, либо всего этого сразу на делание этой самой физкультурки.
Кошьи мечты о том, что через месяца три-четыре он даже начнёт наконец худеть, накрылись медным тазом.

КошЪ, на самом-то деле, вовсе не толстый. КошЪ как нефиг делать влезает во все нормы всех систем определения адекватности веса, приближаясь к нижней границе оных, и не слишком далеко удалился от классического 90-60-90, однако самоощущение от этого лучше не становится.
Ибо так совпало, что в детстве, в начале кошъей социальной жизни и во времена формирования оного самоощущения, был кошЪ лунолик и умеренно упитан. А ещё умудрился уже тогда чем-то выделиться из толпы, за что заработал себе недоброе внимание наиболее активных членов оной и регулярное обзывание коша толстым. Где-то в кошъем мозгу это укоренилось, так что даже когда кошЪ подрос, похудел и стал... самую чуточку менее лунолик (строение лица никуда не делось, что изрядно коша огорчает), перестать считать себя толстым кошЪ не сумел.

Так что на самом-то деле, худей-не худей, а душевной гармонии не прибавится.
Правда, если всё-таки удастся, кошЪ сможет тешить себя иллюзией, что хоть что-то в этой жизни у него под контролем.

@темы: втупляя на себя любимого, сам с собою тихо я веду беседу..., черновластелинское, тушковое, гей-парад тараканов

---

А ещё тут вспомнил про один свой старый оридж. Система мира и сюжет мне там нравится до сих пор, как и один из второстепенных героев... Сунулся тут перечитать то, что успел накатать - впал в фэйспалм. Ужжжас, аж стыдно. Переписать бы нахуй, но ТАК лениво...

Лучше буду амарантайнский сиквел к дайленофанфику писать.

@темы: Я, аффтар!

---

Вернулся с дачи, дотыкал придуманный драбблик, смотрю в работу - которую таки надо сделать, иначе начальство всерьёз пожуёт мне нервы - и страшно мне при мысли о том, как я её буду делать. За ферелденскую политику сегодня точно уже не возьмусь, я ж говорил уже - для политики и Логэйна нужен мозг, а то некомильфо как-то.

Отчасти сам виноват, конечно. Матрона на даче сказала выкопать траншею под посадку малины - я выкопал. Метра четыре-пять, шириной в полметра, глубиной по колено. Отвлекшаяся на разговоры со ставившим окна мастером матрона обернулась и охуела. Я с тоской смотрел на выкопанное и мыслил о том, хватит ли мне сил это закопать, утрамбовав туда все положенные удобрения. К счастью, не потребовали. Уже к вечеру у меня с отвычки болело всё тело и сейчас продолжает, собственно говоря.

Вдобавок проснулся в восемь утра - при привычном подъёме в девять - и заснуть обратно на том продавленном матрасе и каменной подушке уже не сумел. И кофе на даче не было - вообще ппц мозгу. И если с утра я ещё как-то функционировал на вчерашнем запасе энергии, то теперь стало совсем печально...

@темы: за жизнь

---

Стройка

м!Хоук/Андерс, постгейм

Через пять месяцев, две недели и шесть дней после бегства из Киркволла произошло то, чего Андерс в глубине души боялся с самого начала.
Хоук остановился, скинул с плеча дорожный мешок и решительно сказал: "С меня хватит".
Дальше, впрочем, начались неожиданности, потому что Гаррет доверительно добавил: "Ну прямо до смерти бегать надоело " и, всадив посох в землю, провозгласил:
– Здесь будет город заложен!
– Что? – изумлённо переспросил одержимый, но Хоук только повертел головой, осматриваясь, и вдруг передумал.
– Нет, не здесь, – сообщил он, выдрал посох и, подхватив мешок, двинулся к соседнему холму: – А вон там.
Недоумевающий Андерс последовал за ним; Гаррет снова огляделся, кивнул сам себе и с улыбкой обернулся к любовнику:
– Родной, займёшься обедом? А мне подумать надо.
Целителя опять начали охватывать недобрые предчувствия, но второй маг, покопавшись в их пожитках, лишь вытащил какую-то потрепанную книгу и вперил в неё взыскующий взор. Делать было нечего: Андерс нерешительно мазнул губами по виску рассеянно муркнувшего в ответ Хоука и пошёл собирать хворост для костра.
Недалеко от поваленной ели, с которой одержимый наломал веток на растопку, обнаружился кустик ароматного заячьего корня; Андерс, рефлекторно выдрав его из земли, с минуту смотрел на несчастное растение и только потом вспомнил, что его используют не только в лечебных целях, но и для придания пикантности мясным блюдам. Пришедшая в голову мысль показалась ему достойной внимания, и маг осмотрелся повнимательнее: им и впрямь не помешало бы хоть как-то разнообразить неизменную похлёбку из вяленого мяса.
Про оставленного без присмотра Гаррета Андерс, увлёкшийся сбором дикорастущих приправ, вспомнил лишь тогда, когда со стороны их "лагеря" раздался страшный грохот. Несколькими секундами спустя оттуда же послышался громкий натужный треск, и целитель, опомнившись, сорвался с места.
Хоук, само собой, был цел и невредим и взирал на устроенный им разгром с нескрываемым удовлетворением.
– И чем тебе помешали бедные деревья? – со вздохом поинтересовался Андерс, когда второй маг, воздев руки к небу, каким-то замысловатым заклинанием силовой школы расшвырял поваленные стволы к краям расчищенной площадки.
– Ну это же очевидно, любовь моя, – пробормотал себе под нос Гаррет. – Не волнуйся, у меня есть план.
Вообще-то само наличие у Хоука какого-то плана уже было достаточным поводом для беспокойства, но сорвавшееся с его губ легко и естественно обращение настолько Андерса обрадовало, что задуматься о последствиях он попросту не догадался. А потом ему и самому стало любопытно: Гаррет глянул на валявшийся неподалёку том, как будто проверяя что-то, и повел над землёй раскрытой ладонью, и из-под почвы медленно и неостановимо начали выползать камни...
Хоук увлечённо возился со своим странным заклятием до темноты, целитель едва сумел утащить его к костру и накормить всё-таки приготовленным обедом. Результатом его трудов стал возвышавшийся над землёй на полтора фута прямоугольный, удивительно ровный барьер из разновеликих валунов. Маг задумчиво потёр подборок, снова поднял руки – и камни начали трескаться и течь, плавясь от немыслимого жара.
– И всё-таки, что это? – обняв выдохшегося стихийщика со спины, полюбопытствовал одержимый.
– А ты ещё не догадался? – с неподдельным изумлением переспросил Хоук. Андерс отрицательно помотал головой, и он, ещё раз смерив оценивающим взглядом раскаленный докрасна и казавшийся теперь ещё более гладким камень, с лукавой усмешкой сообщил: – Значит, будет сюрприз!
Остыть к утру «сюрприз» не успел. Гаррета это, впрочем, нисколько не расстроило: он только зловредно захихикал в ответ на вопросительный взгляд любовника и направился к сваленным с другой стороны от каменной конструкции сосновым стволам.
А вот там что-то явно пошло не по плану. Андерс, оценив долговечность уже созданной конструкции, понял, что тут они застрянут надолго, и принялся обустраивать лагерь как следует, краем глаза наблюдая за увлечённо колдующим любовником. Чего тот хотел добиться, целитель так и не понял, но Хоук, превратив три павших дерева в мелкую щепу, раздражённо сплюнул и пожаловался:
– Что-то хреново магия служит человеку. Как видно, придётся по старинке, топором...
– У нас нет топора, любовь моя, – терпеливо напомнил Андерс. – Может, воспользуешься лезвием своего посоха?
Гаррет поглядел на него с таким возмущением, будто он предложил употребить вместо смазки едкое оружейное масло, и, подумав, постановил:
– В нескольких часах пути назад была деревня. И там есть кузнец. Пара топоров у него всяко найдется.
– Мне не надо, – торопливо открестился Андерс.
– Надо, – уверенно возразил второй маг. – А то начнешь, как всегда, совестью мучиться, я же тебя знаю...
– И как топор должен уберечь меня от мук совести? – скептически уточнил одержимый, но внятного ответа снова не получил.
К их возвращению каменная конструкция уже остыла. Андерс посидел на ней немного, наслаждаясь не до конца рассеявшимся слабым теплом и наблюдая за Хоуком, который скинул мантию и, оставшись в одной рубашке, подступил к оставшимся деревьям с топором.
Через пару часов активного махания тяжелым инструментом Гаррет взмок и от рубашки избавился тоже, и Андерс решил, что, чем бы ни оказалась в итоге его подозрительная затея, она ему уже нравится. Особенно то, как играли под блестевшей от пота кожей мускулы его нетипично крепкого для мага возлюбленного...
К вечеру у них в распоряжении было шесть ровных, очищенных от веток сосновых стволов, а целитель успел и впрямь измучиться совестью от осознания собственной бесполезности. Он и сделал-то за день всего ничего – сварил еды да по просьбе второго мага мха надрал в соседнем овраге и разложил его сушиться. По сравнению с трудом самого Хоука выглядела эта деятельность крайне жалко.
– Завтра я и тебя к делу приспособлю, – добродушно пригрозил распластавшийся медузкой возле костра Хоук и, подумав, самокритично добавил: – Я старый хлам. Нихрена ещё не сделал, а уже всё тело болит.
– Ну уж с этим я тебе помочь точно в силах, – с облегчением рассмеялся Андерс и, приложив засиявшие голубым светом ладони к груди второго мага, лукаво добавил: – Знаешь, я как раз сегодня выяснил, что меня дико заводит всякий старый хлам.
Наутро поясница ныла у него самого, но жалеть об этом одержимый и не думал. Сразу после завтрака Гаррет вручил ему топор и пять небольших деревянных чурок и, показав, как раскалывать их на небольшие тонкие дощечки, направился к дожидавшимся своей участи деревьям.
– А много их надо-то? – спохватившись, крикнул ему вслед Андерс; Гаррет, обернувшись, смерил возвышавшуюся у его ног горку досочек насмешливым взглядом и ехидно-ободряющим тоном уведомил:
– Дохуя. Работай, солнце моё.
А потом подхватил тяжеленное сосновое бревно на плечо – с такой небрежной легкостью, будто оно весило не больше боевого посоха, Андерс только ахнул в изумлении – и понес его к уже остывшему окончательно каменному барьеру.
Показавшаяся поначалу почти унизительно простой работа на деле оказалась невероятно тяжелой. Уже через час увесистый топор начал своевольничать и выворачиваться из уставших от непривычных движений рук, да к тому же Андерс несколько раз чуть не отрубил себе руку, засмотревшись на тягающего неподъемные стволы Гаррета. Ему и раньше нравилось наблюдать за ним в бою, когда на открытых – хвала странному покрою мантии Защитника – руках буграми вздувались исполосованные красными линиями татуировки бицепсы, но сейчас в этом завораживающем танце участвовало всё тело Хоука, и результат получался совершенно сногсшибательный.
Обтесывавший очередное бревно для своих загадочных целей Гаррет только охнул от неожиданности и засмеялся, через плечо глянув на урчавшего в предвкушении Андерса. Его смешок почти сразу превратился в стон, и восхитительная мускулистая спина, при одном только взгляде на которую у одержимого пересыхало во рту, развратно выгнулась навстречу движению его бедер...
– С какой стороны дверь-то делать будем? – полюбопытствовал Гаррет, когда два дерева спустя опять Андерс снова не выдержал, бросил изготовление загадочной "дранки" и, повалив его на уложенное поверх каменного бортика бревно, оседлал его бедра.
– Какую ещё дверь? – полуобморочно переспросил целитель, неохотно приподнялся, разъединяясь с любовником, и ласково погладил его по измазанному животу.
– Обычную, – невозмутимо отозвался Хоук. – Как рассвет смотреть предпочитаешь: в полной готовности к наступающему дню, или в кровати, в тепле и уюте?
– Какой ещё рассвет, мы же в глухом лесу, – пробормотал Андерс, а потом вдруг очнулся, окинул каменный прямоугольник с зародышами деревянных стен новым взглядом и потрясённо осведомился:
– Гаррет, ты что, дом задумал построить?!
– Почему только задумал? Я уже начал! – гордо отозвался тот. – Я знаю, как надо, не веришь, что ли?
– Но мы же не можем просто спрятаться здесь... – огорченно проговорил одержимый. Он, мгновенно влюбившись в существовавший пока только в его – и Гаррета – воображении дом, просторный, светлый, пахнущий сосновой смолой и лекарственными травами, чуть не расплакался от мысли, что этому не суждено осуществиться.
– Не волнуйся, счастье моё, – погладив его по щеке, мягко улыбнулся Хоук. – Я же говорил: у меня есть план. Вам со Справедливостью понравится.
Заметно притихший после взрыва дух отозвался волной интереса, и Андерс со вздохом кивнул:
– Тогда дверь к рассвету. А в кровати будем смотреть закат.
В день Хоук успевал уложить на место четыре-пять бревен. Успевал бы, наверно, и больше, но целителю попросту не хватало силы подолгу смотреть на маячившего у него перед глазами красивого, сильного мужчину – разгоряченного работой, с загорелой гладкой кожей в капельках пота и мелких ароматных стружках – и ничего при этом не делать. И всё-таки уже через полторы недели на рукотворной полянке выросли крепкие стены, и Гаррет, отыскав где-то рощицу более тонких сосенок, принялся сооружать крышу.
Вот тут-то и пригодилась нарубленная Андерсом дранка; казавшаяся невозможно большой груда разошлась во мгновение ока, и целитель, глянув на одетую только на треть крышу, снова взялся за топор. Тем временем Хоук, потерпев поражение в своей попытке напилить при помощи подручных инструментов досок, плюнул и каким-то хитроумным заклинанием раздробил оставшиеся сосновые стволы на крупные, с тарелку размером, чешуйки. А потом набрал со стен и окрестных деревьев смолы и, перемешав её с каким-то порошком из своих запасов, принялся заделывать треугольные дыры между бревенчатой стеной, собирая на импровизированный клей мозаику из обломков древесины.
– И в чём же заключался план? – поинтересовался наконец Андерс, прижавшись щекой к мускулистому плечу Гаррета и натянув повыше самолично сшитое одеяло. В доме, в точности как он и представлял, пахло сосновой хвоёй и лесными травами, а ещё той похлёбкой, которую он варил в сложенной из набранных возле ручья камней печи. В окно – Хоук после полусотни попыток таки сумел наплавить из речного песка кривоватых и мутных стёкол – падали лучи заходящего солнца, и целитель тонул в столь плохо ему знакомом ощущении абсолютного счастья. – Ты сказал, мы не будем прятаться…
– План очень прост, счастье моё, – дремотно проурчал Гаррет. – Ты уже показал всему Тедасу, как делать нельзя, а теперь будем показывать, как надо.
– Это как же? – недоуменно нахмурился Андерс и, приподнявшись на локте, заглянул в лицо явно собравшемуся опять уйти от ответа любовнику.
В дверь нерешительно постучали, и одержимый крупно вздрогнул и потянулся за посохом, стараясь удержать почуявшего угрозу их уютному гнёздышку Справедливость.
Хоук спокойно выбрался из-под одеяла, натянул штаны и, подойдя к двери, флегматично осведомился:
– Ну?
– Это… это тут убежище исцеления и спасения? – раздался дрожащий женский голос.
У Андерса отвисла челюсть. Гаррет же невозмутимо распахнул дверь и, жестом пригласив внутрь истощённую, промерзшую до костей – она и сейчас продолжала трястись как в ознобе – девушку.
– Солнышко, одевайся и иди сюда – по-моему, почтенной госпоже не помешает внимание целителя, – поглядев на всё ещё пребывавшего в ступоре возлюбленного, мягко проговорил маг. – А я пока еду согрею, что ли, она же наверняка с голоду умирает…
Девушку – магессу из восставшего Ансбургского круга, захваченную в плен и чудом сбежавшую – поселили во второй комнате построенного Хоуком дома. Три недели спустя на них набрёл ещё один маг, на сей раз то ли из Неварры, то ли из Антивы; через месяц их было уже пятеро, и экс-Защитник Киркволла, ныне единогласно избранный патриарх Города Магов, затеял новое строительство – большой общинный дом.
Андерс не одну неделю ломал себе голову над тем, как все они умудрились найти одинокий домик в глухом лесу, и только после пятикратно повторённого: «Ну, сон мне приснился» – вспомнил про спасённого однажды мальчишку-сомниари, уехавшего познавать позабытое искусство в Тевинтер. Как оказалось, Фейнриэль и впрямь выучился ходить по чужим снам и чуять, когда его зовут, и с готовностью согласился исполнить просьбу человека, которому успел задолжать не меньше двух жизней.
Через год в Городе Магов было уже двадцать домов – четыре больших общинных, где жили новоприбывшие и те, кому вполне хватало пусть небольшой, зато собственной комнатки, пятнадцать семейных, в шести из которых уже вопили младенцы, и их с Хоуком «Шишка» – прозвище, данное малолетним чародеем, которого привела спасавшая ребёнка от храмовников мать, приклеилось намертво.
– Ну вот, теперь до конца жизни будем показывать миру, как надо, – удовлетворённо проговорил Гаррет, обняв стоявшего на пороге их жилища Андерса. Перед ними кипела первая в истории андрастианского Тедаса Мажья Ярмарка, и что-то подсказывало целителю, что уже вечером Ринна-каменщица, мастер магии земли, притащит к ним сына мельника из соседней деревни и потребует отдать её замуж.

код

[J]Файмор[/J]: драббл <a href="http://fayere.diary.ru/p176937361.htm">Стройка</a>, м!Хоук/Андерс, постгейм

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

На даче в этот раз тепло (по крайней мере, на улице) и есть интернет. Коший домЪ приобрел окна и начал походить на реально дом. А КошЪ придумал драбблик - банальный, правда, на очень злободневную тему - но после пяти часов, а то и больше, с лопатой, тыкать лениво даже в тачскрин. Да и матрона бродит рядом и при попытке взяться за Устройство начинает приставать с расспросами...

@темы: за жизнь

---

Хотел ещё повтыкать в фанфег, но не судьбец. Может, оно и к лучшему - после рабочего дня, да забега по магазинам - и сразу в Собрание Земель... Там же ж политика, политику и Логэйна надо писать при активном мозге! Потомушто Логэйн дядя серьёзный, его нельзя слить.

В общем, работоспособность ни к чёрту, и это печалит.

@темы: Я, аффтар!

---

В Тени и наяву, глава 18

Глава 18. Гаррет Хоук

Гаррет Хоук
Хорошенькая незнакомая эльфиечка, на которую Гаррет наткнулся в коридоре, в ответ на вежливые извинения зыркнула на него так, словно он был тараканом на вверенной её попечению кухне. Забитым денеримским эльфам подобные взгляды были настолько несвойственны, что отступник на мгновение опешил, а потом ухватил девушку за локоть и, торопливо обшарив на предмет всяких смертоубийственных приспособлений, потащил к Зеврану: уточнять, бывают ли среди Воронов женщины. Впрочем, сопротивлялась эльфиечка настолько неумело, что эта мысль покинула Хоука уже через два коридора, однако отказываться от своей идеи он всё-таки не стал. Мало ли…
Задумчиво таращившийся в окно Арранай подозрения Гаррета полностью подтвердил: как то, что женщины-Вороны существуют, так и то, что вот эта милая дама к ним относиться никак не может, иначе он был бы уже полчаса как мёртв.
Вопрос о том, что же наглой незнакомке понадобилось в поместье редклиффского эрла, оставался открытым.
Сам эрл Эамон при видел эльфийки ахнул, схватился за сердце и, чуть не силой вырвав её из рук Хоука, потребовал немедленно извиниться и срочно привести Стража. Хмурый Дайлен пришёл всего через пару минут, критически воззрился на успевшую изрядно перепугаться девушку и, вперив в эрла суровый взгляд, вопросительно приподнял бровь.
– Меня зовут Эрлина, Серый Страж, – присев в реверансе, отработанно любезным тоном проговорила гостья. – Я доверенная служанка королевы Аноры. Моя госпожа находится в заточении в поместье эрла Денерима, которое ныне занимает Рендон Хоу, и умоляет вас о помощи.
– Именно меня? – настороженно осведомился Амелл, мигом избавившись от своей меланхолии. Гаррет украдкой потёр начавший ныть висок: даже малых доз ферелденской политики ему с лихвой хватало для жуткой головной боли.
– Моя королева надеялась именно на это, – призналась Эрлина. – Насколько нам известно, эрл Хоу намерен убить её и обвинить в этом эрла Эамона, однако если освобождать её явятся солдаты Редклиффа, это может быть расценено как проявление личной вражды, тогда как Серые Стражи считаются нейтральной партией… – Эльфийка запнулась посреди явно заученной наизусть речи и подняла на мага умоляющий взгляд: – Пожалуйста, спасите мою госпожу!
– О, у нас начинается натуральный орлейский роман, – хмыкнув, прокомментировал Хоук. – Спасённые королевы, спасённые королевства, все ликуют и бросают в воздух чепчики. А герои, гордо подняв головы, уходят в закат.
– У нас есть ещё Архидемон, – напомнил сосредоточенно хмурившийся Дайлен. – Давайте-ка поподробнее, милая Эрлина. Про эрла Хоу, поместье и прочее.
«Орлейский роман», как и следовало ожидать, при воплощении в жизнь потерял изрядную часть своего рыцарского блеска. Взять хотя бы то, что с новеньким доспехом из добытой с огромным трудом драконьей кости боевому магу пришлось расстаться сразу; добытые служанкой Аноры наряды слуг на его широкие плечи налезали с трудом и вдобавок кишели какими-то подозрительными насекомыми; а в имение денеримского эрла им в итоге пришлось пробираться через конюшни по колено в навозе.
– Тоже мне маскировка, – грустно вздохнул Амелл, окинув отступника критическим взглядом. Гаррет независимо фыркнул, но возразить ему было нечего: в не сходящейся на груди ливрее, измазанных лошадиным дерьмом штанах и с Ткачом Заклинаний наперевес он, должно быть, и впрямь выглядел полным идиотом.
Неудивительно, что внутрь им пришлось пробиваться силой.
Хоуку при этом пришлось изрядно понервничать. Беспокоило его не столько отстутствие брони, к которой он ещё не успел привыкнуть, у него самого, сколько то, что Дайлен, тоже вынужденный сменить укреплённую полосами кольчужного плетения и металлическими полосами мантию на простенькую лакейскую курточку, оказался совершенно без защиты. Маг, само собой, дисциплинированно пропускал их с Ирвингом и Зевраном вперёд, но в запутанных коридорах имения денеримских эрлов это мало что значило: остававшиеся за спиной запертые двери неожиданно открывались, и из них резво выскакивали отряды встревоженных стражников.
Однако даже несмотря на ожесточённое сопротивление, до комнаты королевы они добрались подозрительно быстро, и Гаррет немедленно уверился в том, что здесь их ожидает какой-то подвох. И мрачно посмеялся над собственной догадливостью: при попытке открыть дверь в правом углу косяка что-то сверкнуло, и проём заволокло тихо похрустывающей белёсой плёнкой. Полагаться на одну только стражу Рендон Хоу явно не собирался.
– Маг эрла Хоу хвастался, что это заклятие может снять только он, – несчастным голосом сообщила из-за двери королева. – Этот старик всегда казался мне простым шарлатаном, я надеялась, что это всего лишь блеф…
– Увы, нет, – рассеянно отозвался Амелл, пальцем прослеживая на поверхности плёнки какие-то одному ему видные узоры, и обеспокоенно нахмурился. Отступник подошёл ближе, но единственным, что ему удавалось уловить, был тихий стон потревоженной Завесы. – Ваш «шарлатан» довольно изворотлив, я про такой щит только один раз читал…
– Раз силой его не взломать, то пошли искать мага, – хлопнул его по плечу Хоук. Увлекшийся Страж заморгал и удивлённо воззрился на него, и он пояснил: – Если бы всё можно было решить простым перевесом энергии, ты бы сразу сказал. Возможных вариантов не так уж много: прибегнуть к магии крови, уговорить поставившего щит чародея его убрать либо просто убить его. В любом случае нам вначале надо его найти.
– Верно, – неохотно согласился Дайлен и, резко повернув голову на раздавшийся из-за поворота коридора лязг доспехов, поинтересовался: – Ваше Величество, вы, часом, не в курсе, куда мог направиться автор этого шедевра магической мысли?
– Он всегда сопровождает эрла Хоу, – деловым тоном проговорила Анора. – Эрл посещал меня около четырёх часов назад и после этого собирался отправиться в темницы. Однако мне неизвестно, сколько времени он провёл там и куда отправился после. Возможно, он до сих пор возится с пленниками, с него станется.
Страж коротко кивнул, явно забыв о том, что королева не может его увидеть, и Гаррет сказал вслух вместо него:
– Благодарю, Ваше Величество. Мы постараемся разобраться с этой проблемой как можно быстрее.
Наверное, ему уже пора было избавляться от привычки тащить у врагов всё, что плохо лежит, и обирать трупы. В конце концов, врагов как таковых в Денериме у них уже не было, только товарищи по несчастью – даже пресловутый Рендон Хоу был, в общем-то, такой же жертвой Мора, как и все остальные. Но устоять перед спрятанным в нише напротив входа в подвалы сундуком Хоук попросту не сумел, покалечил замок небольшим каменным кулаком и сбил его окончательно рукоятью Ткача Заклинаний. Денег там, само собой, не оказалось, зато внутри он обнаружил около полудюжины свёртков из промасленной чёрной кожи, помеченных грифоньим гербом, и тут же решил, что это их – то есть, Дайлена как полномочного представителя Серых Стражей – законное имущество.
Как выяснилось, пока он возился с сундуком, сам Амелл обнаружил добычу ещё более ценную. Настоящий живой Серый Страж – полуживой, точнее – стоял перед ним, чуть покачиваясь, и с усталой тёплой улыбкой смотрел на сосредоточенно морщившего нос мага.
– До поместья эрла Эамона добраться сможете? – наконец приняв решение, поинтересовался Дайлен. Воин кивнул, и младший Страж продолжил: – Заберите у Гаррета бумаги – Гаррет, отдай – потом расскажете, что тут за история вообще случилась. Будьте аккуратны, мы наверняка не всю здешнюю стражу перебили…
Освобождённый пленник почти с благоговением принял из рук Хоука свертки с гербами и, уважительным кивком обозначив поклон, двинулся к выходу, а маг повернулся к кузену и деловито сообщил:
– Риордан сказал, что Хоу недавно отправился в темницы. Ну как недавно – часа полтора назад, но меньше часов трёх тот в подземельях не задерживается. И делает там что-то крайне нехорошее, судя по крикам.
– Найдём и прекратим, – покладисто согласился Гаррет.
Как выяснилось, прекратить требовалось многое. У отступника начинало складываться впечатление, что нынешний денеримский эрл попросту бросал в темницу всех, кто хоть чем-то его помешал: храмовника, вздумавшего призвать к порядку его ручных малефикаров; пару забитых парнишек из эльфинажа и старого ветерана, жившего на попечении местных святых сестёр; сынишку одного из присягнувших покойному хайеверскому тейрну баннов; наследника предыдущего эрла Денерима, который, по правде сказать, оказался редким ублюдком – такому самое место на виселице…
Судя по виду осматривавшего обследованную часть темницы Дайлена, желание договариваться с Рендоном Хоу миром у него пропало напрочь. Самолично снявший с дыбы перепуганного мальчишку Гаррет был только за: спалить набитое всякими мерзкими устройствами местечко к демоновой матери хотелось страшно.
Пресловутый маг оказался существом очень нервным – с ним Амелл ещё мог бы попробовать договориться, несмотря на присутствие сыпавшего оскорблениями денеримского эрла, но чародей напал первым, попросту не оставив им выбора. Хоук, с изумлением услышав, как его раздражённый до предела младший кроет несчастного по-антивски, с возмущением глянул на подкрадывавшегося к Рендону Ворона, но тот ответил ему не менее удивлённым взглядом и только пожал плечами. Мог и соврать, конечно.
Обучали благородных лордов всё-таки очень хорошо. Эрл Хоу был уже немолод, годы спокойной жизни и вино лишили его немалой доли его природной ловкости, и всё равно справиться с ним оказалось едва ли не труднее, чем со всеми его стражниками вместе взятыми. К тому же на шум боя из каморки возле «железной девы» выскочил ещё один маг, сходу начавший швыряться заклинаниями. Целиться толком он то ли не умел, то ли просто не хотел, однажды даже попал в самого эрла – впрочем, амулеты не подвели, Рендон только глухо матюгнулся – но к себе не подпускал тоже. В конце концов Гаррет плюнул на оговоренную тактику и приголубил его хорошим файерболом, который оплавил весь дальний угол темницы и превратил в пепел всё, что там находилось – включая мага.
– Я знал, что именно этим всё и закончится! – грустно изрёк Дайлен, оглядев учинённый в темнице разгром. Хоук независимо пожал плечами и ударом меча разбил последнее остававшееся невредимым дыбообразное приспособление, а потом с невинным видом уставился на кузена. Тот хмыкнул и насмешливо поинтересовался: – А сжечь?
– Надо бы, но дыма слишком много будет, – с сожалением проговорил отступник. – Но не волнуйся, этот хлам проще выкинуть, чем восстановить.
– Ты меня утешил, братик, – пробормотал себе под нос Амелл и, окинув уже ограбленное тело эрла Хоу придирчивым взглядом, развернулся к выходу.
Один из убитых магов был именно тем, от чьей воли зависел заперший королеву щит: когда они вернулись к комнате, в которой её содержали, белёсая плёнка уже пропала без следа, и Анора была уже полностью готова к побегу. То есть, в случае с правящей королевой это наверняка должно было называться как-то по-другому, более торжественно, но Гаррету не хотелось тратить время на выяснение подобных тонкостей.
– Познакомиться с Вами – большая честь, Ваше Величество, – с отсутствующим видом проговорил Дайлен, настороженно прислушиваясь к доносившемуся от парадного входа в имение шуму. Крики не получивших плату ремесленников становились всё громче, перемежаясь со звоном оружия, и маленькому отряду Стража явно следовало поторопиться.
– Держитесь сзади, Ваше Величество, – окинув критическим взглядом лёгкую броню королевы, посоветовал Хоук. Доспех казался достаточно прочным, но рисковать ему не хотелось – удар, который его самого только разозлил бы, невысокую упрямую женщину с жесткими глазами Логэйна Мак-Тира вполне мог убить. Анора скривила губы, но послушно отступила на шаг, пропустив вперёд дружелюбно посапывавшего Ирвинга. Мабари глухо гавкнул, и отступник одобрительно похлопал его по морде.
Возле самого входа в небольшой зал перед задней дверью шедший впереди Зевран вдруг остановился и, жестом велев им вести себя потише, заглянул внутрь, а затем с обеспокоенным видом повернулся к Стражу.
– Засада, – без тени сомнения одними губами сказал Амелл, и эльф мрачно кивнул. – Много?
Ворон беззвучно отодвинулся подальше от дверного проёма и, наклонившись к нему, сообщил:
– Десятка три. Лучники и несколько типов в балахонах. Маги или прикидываются. Учитывая то, что ведёт их та бронированная баба, которая была тогда с Логэйном – наверное, настоящие.
– Сэр Коутрен – адъютант моего отца, – понизив голос, сообщила королева. – Она… очень серьёзная дама, но я даже представить не могу, что ей здесь понадобилось. Вряд ли «обеспокоенный моей безопасностью отец» вдруг решил забрать меня из гостеприимного дома своего старинного друга, – ядовито заключила она.
– Пойдём да спросим, – пожал плечами Гаррет. – Дайлен, ты же недавно изучал заклинание магического щита…
– Давай, – нахмурившись, кивнул его кузен. – Учти, долго не продержу, не успел как следует отработать.
Отступник кивнул и, вернув меч в ножны, подвинул их так, чтобы рукоять была под рукой. В мирные намерения монны Коутрен он не очень-то верил, но попытаться стоило.
– Рад приветствовать вас, прекрасная госпожа! – с улыбкой дружелюбного идиота провозгласил Хоук, шагнув в зал. На него тут же оказалось нацелено не меньше полутора десятков стрел, и он невольно сощурился, прикидывая, в какую сторону отскакивать. Выходило, что ни в какую, и если амелловы щиты не выдержат, ему придётся срочно учиться отбивать стрелы мечом.
– Отступник, – холодно констатировала сэр Коутрен, пропустив мимо ушей льстивое обращение. Не то чтобы Гаррет в самом деле считал её непривлекательной – ему нравились мужчины именно такого типа, высокие и худощавые – но эпитет «прекрасная» всё-таки был откровенным преувеличением. – Именем регента я беру под арест Серого Стража за убийство Рендона Хоу и его людей.
Хоук коротко хмыкнул и, чуть наклонив голову набок, посмотрел на воительницу. С подобным обвинением спорить было глупо – ещё тёплый труп денеримского эрла, оставшийся в темнице, был слишком убедительным доказательством.
– А вообще-то это я его убил, – застенчиво улыбнувшись, поделился он. – Меня и арестовывайте.
Если он выживет, Дайлен его точно удушит. Никакого чтения мыслей с магией крови не требовалось – раздавшееся из-за дверного косяка шипение было до ужаса красноречивым.
– Вы подчинены Серому Стражу, – на миг запнувшись, упрямо проговорила Коутрен. – Ему и отвечать за поступки своих вассалов.
– Нет, ну давайте это обсудим, милая леди, – деланно возмутился Гаррет и устремил на женщину обожающий взгляд. Не подействовало – она только хмыкнула и, окинув его взглядом в духе: «Вот посажу тебя в темницу и тогда, быть может, трахну, хотя скорее нет», скомандовала:
– Взять их!
– А вот так совсем не пойдёт, драгоценная, – ледяным тоном уведомил Хоук, выхватывая меч.
В окружавший его магический щит ткнулся десяток стрел, ещё одна свистнула из-за спины и вонзилась в горло самому старшему из магов – как видно, Зевран всё-таки умудрился протащить с собой свой любимый бресилианский лук. Отступник небрежно отмахнулся Ткачом от успевшего подобраться совсем близко солдата, быстрым ударом клинка отрубил руку ещё одному и, торопливо отбросив их взрывом разума, принялся собирать огненную бурю.
Не успел, просекший, в чём дело, чародей тряханул весь зал локальным землетрясением, чуть не сбив его с ног, а потом на боевого мага накинулись остальные солдаты – кто-то успел оценить их силы и счёл его самым опасным противником.
– Я польщён, сер Коутрен! – язвительно изрёк Гаррет, ударом рукояти сбив с ног занёсшего над ним булаву воина, и секундой спустя всадил клинок в грудь следующего. На него навалились так, что времени не хватало даже на простенький каменный кулак, даже на вспышку пламени, которые он мог творить на одном дыхании…
– Назад! – гаркнул Амелл тем самым командным голосом, который прорезался у него каждый раз, когда его начинало по-настоящему злить то, что ему мешают получить желаемое, и Хоук, широким взмахом меча заставив окруживших его бойцов отшатнуться на пару шагов, торопливо отступил. И прямо у него перед носом на солдат Логэйна рухнуло облако смерти.
Сквозь заполнивший практически весь зал чёрный туман просвистело несколько стрел – нацелены они были так, чтобы не задеть своих же, и увернуться от них не составило труда; в темноте мучительно застонали, с другой стороны сэр Коутрен страшным голосом требовала, чтобы маги что-нибудь с этим сделали, но услышавший отзвук её слов Дайлен только высокомерно фыркнул и добавил к облаку какую-то порчу массового поражения. Стоны начали стихать, и Гаррет, отдышавшись, всё-таки поставил огненную бурю. Тщательно отцентровав её так, чтобы накрыть тех бойцов, которые столпились возле противоположного края дайленова заклятия. Снова раздались крики боли, и из рассеивающейся тёмной дымки вылетело несколько слабеньких волшебных стрел.
Вообще-то он сам был виноват. Нечего было таращиться на эти несчастные детские заклинания так, словно это было солнце, решившее взойти на западе – подумаешь, была у кого-то хорошо зачарованная от огня мантия, ничего невозможного. Один из сверкающих лучей ударил его в грудь чуть повыше сердца; не защищённую ни мантией, ни амулетами кожу ошпарило, словно кипятком, и жжение пошло вглубь, скручивая мышцы мучительной судорогой.
Хоук зарычал и, вскинув меч, рубанул им воздух; с лезвия плеснуло жарким до белизны пламенем, дотянувшимся до противоположной стены, а затем две огненные волны покатились в стороны, превращая мёртвые и ещё не очень тела в пепел…
– Ну что ты как маленький, Гаррет, – строго сказал Дайлен, старательно скрывая беспокойство во взгляде. – Всего-то маленький ожог, Винн тебя занудит. Хватит так злиться, нам тут ещё выйти надо, а у туфель Её Величества подошвы тонкие, она обожжётся.
Отступник, сморгнув, потёр глаза. Через несколько мгновений зрение прояснилось, и оказалось, что пол в задней прихожей, или как там назывался этот зал, и впрямь раскалён докрасна. Анора, однако, не выказывала ни малейшего нетерпения и вообще осматривала поле боя с неприкрытым удовлетворением.
– Сэр Коутрен была достойной женщиной, – заметив несколько озадаченные взгляды магов, пояснила она. – Однако она была безгранично предана моему отцу и помогала ему во всех начинаниях… Даже в тех, которые сама считала не вполне благоразумными. Быть может, без её поддержки он и не зашёл бы так далеко. Я искренне скорблю о его верной соратнице, однако не стану отрицать того, что её гибель пойдёт на пользу нам и, в дальнейшей перспективе, всему Ферелдену.
Амелл хмуро кивнул, и Хоук, осторожно пошевелив левым плечом, вложил Ткача в ножны и повернулся к королеве:
– Госпожа, вы позволите?..
Анора, настороженно сдвинув брови, кивнула, и он осторожно подхватил её на руки и двинулся к выходу. Благородная дама даже в броне показалась боевому магу лёгкой, как птичка, и его вдруг накрыло странной тоской. Захотелось, чтобы лежащая у него на плече голова отблескивала розовым золотом, а не льняной желтизной, чтобы взблескивавшие под ресницами глаза сияли тёмным янтарём, а не ледяной мак-тировской сталью…
Глупости всякие, в общем.
– Простите, если мой поступок показался вам… недостаточно соответствующим этикету, – аккуратно поставив королеву на землю, на всякий случай проговорил Гаррет.
До имения эрла Эамона, вопреки опасениям Дайлена, они добрались без происшествий. Ну как сказать – пару раз отправленный на разведку Зевран возвращался с окровавленными кинжалами и улыбочкой сытого хищника, но этим всё и заканчивалось.
Правитель Редклиффа встретил Анору, как давно потерянную и чудом обретенную дочь; королева при виде столь пылкой радости чуть заметно поморщилась, но уже через мгновение взяла себя в руки и ответила на привествия гостеприимного хозяина со всей подобающей любезностью. Казалось, в крепости союзника она чувствовала себя куда менее уютно, чем на кишащих всяким сбродом денеримских улицах, и, по правде сказать, Хоук вполне её понимал.
При всём своём радушии Эамон оказался либо жесток, либо несообразителен: вместо того, чтобы предложить уставшей, измученной заключением и тревогой женщине возможность отдохнуть и прийти в себя, он сразу потащил их в свой кабинет и завёл разговор о политике. К чести Аноры следовало отметить, что она мигом собралась и коротко, деловито обрисовала обстановку в городе: беспорядки, вызванные поражением при Остагаре и по большей части уже подавленные; рост цен, причиной которого послужили тревожные слухи и недостаток продовольствия; волнения в эльфинаже, который закрыли под предлогом карантина…
– Их причина остаётся для меня загадкой, – покачав головой, призналась королева. – В армии эльфов почти не было, так что скорбь о гибели товарищей вряд ли могла привести к такому… Значит, отец и эрл Хоу дали им какой-то другой повод. Если нам удастся выяснить, в чём дело и предоставить Собранию Земель проверенные факты, у нас появится существенное преимущество…
Дайлен задумчиво кивнул и уже повернулся к двери, явно считая беседу оконченной, но тут Эамон откашлялся и нерешительно произнёс:
– Помимо доказательств того, что тейрн Логэйн не соответствует ныне занимаемой им должности, нам потребуется ещё и достойный претендент на трон.
– Так у нас вроде уже есть королева, вам мало, что ли? – неподдельно удивился Гаррет, и Страж согласно кивнул.
– При всём моём уважении, госпожа Анора… всего лишь вдова короля из рода Тейринов, – уклончиво проговорил эрл. Встречаться взглядом с Амеллом ему явно не хотелось, но он упрямо продолжил: – Кроме того, она дочь запятнавшего свою репутацию тейрна, а это не слишком хорошая рекомендация.
– Найдите лучшую кандидатуру, – скрестив руки на груди, парировала Анора. – Кто, по-вашему, последние пять лет управлял страной? Кайлан? – Она покачала головой и повернулась к магу: – Как вы и говорили, Страж – у нас общая цель, и я надеялась, что мы сможем объединить силы. Сейчас вопрос не в том, кто будет править Ферелденом, а в том, как уберечь страну от Мора. Я надеюсь, что вы примете мудрое решение.
Дайлен мрачно хмыкнул и устало покачал головой, и Гаррет с трудом сдержал порыв обнять его за плечи и погладить по встрёпанной макушке. Кажется, его начинали не на шутку раздражать понятие «репутация» и манера некоторых личностей валить все проблемы на его маленького кузена…
– До Собрания Земель осталось три дня, – наконец проговорил Амелл. – Нам не следует терять время зря, однако мы вполне можем позволить себе несколько часов отдыха. Думаю, он вам жизненно необходим, моя госпожа.
– Вы правы, Страж, – чуть слышно вздохнув, церемонно склонила голову Анора. – Мне пора удалиться в мои покои. Когда у Вас найдётся свободная минута, посетите меня – мне хотелось бы поговорить с Вами с глазу на глаз.
Королева, сопровождаемая своей верной служанкой, которую, судя по всему, только присутствие посторонних мужчин удерживало от ахов и охов в духе «бедная моя госпожа, срочно ужинать и в постель!», с достоинством покинула кабинет эрла. Эамон, едва дождавшись, когда за ней закроется дверь, открыл рот, но Дайлен его опередил.
– Сейчас вы расскажете какую-нибудь маленькую милую историю, – скучным тоном сообщил он. – Вроде того, как вы присутствовали при первой встрече королевы с её будущим супругом, или ещё чего-нибудь не менее очаровательного. Потом спросите, уверен ли я в том, что ей можно доверять и в самом ли деле мы с ней считаем «общей целью» одни и те же вещи. Может быть, ещё добавите пару слов про «кровь предателя» или ещё что-то условно-оскорбительное. – Маг смерил изумлённого старика скептическим взором и закончил: – Общее содержание вступительной части я обрисовал, перейдём сразу к главному: на кой демон вам Алистер на троне?
– Нынешнего геморроя мало, видимо, – пробормотал себе под нос Хоук. Кузен, судя по на мгновение сощурившимся в усмешке глазам, услышал, а эрл Эамон – нет. Либо счёл необходимым проигнорировать неуместную реплику обнаглевшего отступника.
– Мы столько лет сражались с орлесианцами не для того, чтобы за одно поколение лишиться королевского рода, тем более когда у нас есть признанный сын короля, – со вздохом проговорил Эамон. – Возможно, вы не вполне понимаете это, но Тейрины всегда были знаменем Ферелдена, символом и залогом стабильности… Госпожа Анора хорошо управляла землями Кайлана, но в ней нет ни капли королевской крови.
– Королеву любят в народе, – пожал плечами Зевран, отвечая на вопросительно выгнутую бровь Амелла. – Ликование по поводу возвращения на трон очередного Тейрина продлится недолго, люди быстро сообразят, что из него получится разве что символ.
– О да, говорите, говорите обо мне! – проворчал молча забившийся в угол Алистер. – Словно меня здесь нет. А я постою тут за шкафом. И уши заткну.
– В Денериме распространились слухи о бастарде Мэрика, – деловито продолжил Ворон. – И уже сейчас люди нередко говорят о том, что лучше уж знакомая добрая королева, чем неизвестно кто неизвестно откуда. Лелиана повертелась возле церкви: даже священницы считают, что в годину посланных Создателем испытаний следует довериться зарекомендовавшей себя как умелый правитель женщине.
– Связь Церкви с государством… – начал Эамон, но под строгим взглядом Амелла осёкся и только неразборчиво буркнул что-то о традиционной поддержке действующей власти.
– Да пожените вы их и дело с концом, – пожал плечами Хоук. – Будет вам и умелый правитель, и Тейрин на троне. Улыбаться по-королевски Алистера научим, а с остальным госпожа Анора и сама управится.
– Что?! – возопил воин, выдавая то, что уши он всё-таки не заткнул.
– А разве не по любви жениться тоже можно? – с сомнением переспросил Дайлен. – Неправильно это как-то.
– Обычно так и бывает, – неохотно признал отступник. – С любовью редко кому везёт, на самом деле. У благородных это вообще практически правило – женитьба чаще всего просто политический союз, а всё остальное – уважение, дружба между супругами, иногда даже любовь появляется – это уже потом. Маму вот хотели за какого-то графа де Копьи выдать, но она сбежала вовремя.
– Такой ход решил бы множество проблем, – скривившись, проговорил Эамон. – И стал бы в глазах Собрания самым веским доводом в пользу отстранения Логэйна от власти… Однако как вы намерены этого добиться? Его Высочество, насколько я понял, против, да и гордость госпожи Аноры помешает ей ответить согласием перед лицом столь откровенного… отторжения.
– Её Величество показалась мне вполне разумной женщиной, – задумчиво сощурясь, пожал плечами Амелл. – Алистера я тоже попробую уговорить.
– Да я вообще понятия не имею, как быть королём! – воскликнул второй Страж и с надеждой воззрился на мага: – Может, если Анора выступит против Логэйна, пусть корона остаётся у неё?
– Вы оба неправы! – снова приободрившись, торжественно начал эрл. – Пара месяцев на троне – и Алистер станет прекрасным королём! Он…
Большую часть пафосной речи редклиффского владетеля украдкой прислонившийся к стене Гаррет беззастенчиво пропустил мимо ушей. Уловил только что-то про «возглавить войска в битве», «постоять за справедливость» и «свет Создателя» – его, и без того измотанного боями и перерасходом маны, попросту убаюкали знакомые обороты, до боли похожие на привычный шепоток жаждавших его силы демонов. Алистер, впрочем, проникся: на неспособной на притворство физиономии несостоявшегося храмовника вспыхнула робкая надежда и нестойкая пока вера в собственные силы.
– Замечательно, – скептически заключил Дайлен. – Проблема только в том, что пары месяцев у нас нет. Я понимаю ваши доводы, однако компромиссный вариант всё равно кажется мне более предпочтительным.
– Полагаю, у нас ещё много дел, – оттолкнувшись от стены, решительно проговорил Хоук и, проигнорировав безмолвное возмущение Эамона, подтолкнул младшего к выходу.
– Надо будет дать тебе какой-нибудь пафосный титул, – бледно усмехнулся тот, оказавшись за дверью. – Гаррет Спаситель. Или Гаррет Избавитель. Иногда мне начинает казаться, что благородный эрл просто пытается добиться моей смерти от передозировки идеалистского пафоса.
– Титул твоего старшего брата меня более чем устраивает, – фыркнул отступник. – Иди поспи, тебе потом ещё королеву замуж выдавать.
– Ну вот надо было тебе всё портить? – буркнул маг, но всё-таки послушно направился к своей комнате.
Наутро Хоук узнал много нового об особом языке ферелденских аристократов. Например, «когда у Вас найдётся свободная минута» означало: когда Эрлина воздвигнется на пороге дайленовой спальни и вперит в него требовательный взгляд; а «С глазу на глаз» переводилось как «в присутствии моей служанки и, так и быть, вашего брата». Короче говоря, гарретова попытка хоть на сутки спасти младшего от политики окончилась сокрушительным поражением.
Дайлен, впрочем, отнёсся к происходящему с философским смирением: с его точки зрения, иметь дело с Анорой было куда легче и приятнее, чем с эрлом Эамоном. Она хотя бы не стенала о прошедших временах и не мучила его альтернативной логикой своих умозаключений. Гаррет чуть было не предложил младшему посвататься к королеве самому, коли он нашёл в ней родственную душу, но вовремя сообразил, что шутка получится не слишком уместная.
Хотя исполнять своё обещание вырвать одному ушастому сердце, кажется, было ещё рано.
– Ну, давайте устраивать заговор, – усевшись в кресло напротив Аноры, предложил Страж. Хоук прислонился плечом к дверному косяку, чтобы иметь возможность наблюдать и за происходящим в комнате, и за коридором, и чуть слышно хмыкнул при виде лёгкого шока на лице женщины. Амелл тихонько вздохнул и пояснил: – Наш с вами заговор против эрла Эамона. Вам же явно не нравится идея отдавать страну в неизвестно чьи руки, так что вы собирались просить меня о том, чтобы на Собрании Земель я поддержал именно вас. Ну и, соответственно, предложить взамен свой голос. – Маг укоризненно посмотрел на выразительно выгнувшую бровь королеву и добавил: – Я не малефикар, честное слово.
– Вы всегда так... напористо действуете, Страж? – несколько напряжённо рассмеялась Анора.
– Только в последнее время, – невозмутимо признался Дайлен. – Очень меня всё это достало. Вместо того, чтобы делать своё дело – уничтожать порождений тьмы и, как выражается мой кузен, бить морду Архидемону – я вынужден носиться по всему Ферелдену, уговаривая всяких… обывателей хоть немножко поучаствовать в собственном спасении. Хорошо хоть они мне при этом не особо мешают, когда мешают – я вообще звереть начинаю.
– А вообще вы человек тихий, мирный и больше всего любите книги, – хмыкнула королева. Глубоко вздохнула, несколько мгновений смотрела в окно, словно пытаясь собраться с мыслями, и затем снова повернулась к собеседнику, надев любезную улыбку: – Могу ли я расценивать ваши слова как намерение поддержать меня в случае возникновения разногласий из-за трона?
– Вначале расскажите мне, что вы намерены делать, моя госпожа, – холодно улыбнулся в ответ Амелл. – Я не собираюсь влезать в ваше политическое болото вслепую.
Анора медленно кивнула и, выпрямившись в кресле, деловито начала:
– Прежде всего, у меня не осталось сомнений в необходимости отстранить моего отца от власти. Не сомневаюсь, что изначально он действовал, руководствуясь исключительно благими намерениями, однако его поступки привели к прямо противоположному результату. – Взгляд королевы на мгновение дрогнул, но она уверенно продолжила: – Его безумие стало очевидно. Что бы ни было его причиной, нельзя позволять человеку, потерявшему способность к здравому суждению, оставаться во главе государства.
– … однако вам не хотелось бы потерять отца, а мне – талантливого полководца, – заметив его колебания, продолжил Страж. Гаррет шуганул подобравшегося слишком близко к дверям комнаты уборщика и снова обратился в слух. – Тогда как Собрание Земель, выслушав наши доводы, наверняка потребует его казни.
– Что хуже, этого потребует не только Собрание, но и ваш… собрат по Ордену, – хмуро добавила женщина. – Он достаточно ясно высказал своё мнение по поводу «заслуженной участи» моего отца. Я не собираюсь отрицать, что многие его поступки были неблаговидны и в конечном итоге пошли не на пользу Ферелдену, однако… он всё же остаётся моим отцом. Если Алистера представят Собранию как претендента на трон, как последнего Тейрина – его слово может оказаться решающим. К сожалению, пока я не вижу достойного выхода из этой ситуации. Я не имею права просить за его жизнь, поскольку королева обязана быть беспристрастна в своём правосудии, а вас в той же ситуации могут заподозрить в сговоре с тейрном Мак-Тиром, что заметно ослабит ваши позиции…
– Я вижу, – с удивлением заметив, что его кузен тоже посмурнел и глубоко задумался, подал голос Хоук, изначально не собиравшийся вмешиваться в разговор. Дайлен поднял голову и вопросительно посмотрел на него, и отступник пояснил: – Ты опять забыл, да? Право Призыва. Я поговорил с Риорданом – тайна ритуала Посвящения ему известна, всё необходимое для его проведения также имеется в наличии, так что это будет уже не блеф. Какое бы решение ни приняло Собрание Земель, ты сможешь его забрать.
– Это можно будет представить как возможность искупить совершённые ошибки. – Обдумав его слова, Анора чуть заметно улыбнулась и кивнула. – Я умоляю вас об этой милости, Страж. По меньшей мере, мой отец сможет умереть как воин, а не окажется на эшафоте по обвинению в предательстве.
– Должен вас предупредить, что… обряд Посвящения может оказаться ничем не лучше казни, – покачал головой Амелл, – так что в этом случае гарантировать вашему отцу жизнь я не могу. Это тайна Ордена вообще-то, но вы ведь не проболтаетесь, правда? – Маг подождал, пока королева не кивнула снова, и продолжил: – Давайте обойдёмся без молений и прочего. Заключим сделку, как взрослые люди: я поддерживаю вас как претендентку на трон, и вы поддерживаете моё обращение за помощью к Собранию как представителя Ордена; я обещаю сохранить жизнь вашему отцу, насколько это от меня зависит – против законов природы я, уж простите, ничего сделать не сумею, но в любом случае тейрн Логэйн будет считаться павшим в бою – а вы снимаете обвинение в дезертирстве с Карвера Хоука. Вы согласны?
– Боюсь, это имя мне неизвестно, – настороженно сдвинула брови Анора. И, чуть приподняв уголки губ в знак того, что шутит, осведомилась: – Надеюсь, потом не выяснится, что я отпустила на свободу безумного убийцу?
– В мою голову, бывало, закрадывались мысли о том, что мой младший брат сумасшедший, –
философски проговорил Гаррет. – Но доказательств этому я так и не нашёл. Да и вообще он существо на редкость безобидное, даже в кабацких драках его укладывали одним из первых…
– Короче говоря, это просто обмен родственниками, – смущённо улыбнувшись, объяснил Дайлен. – Вам – вашего отца и его по мере возможности не запятнанную репутацию, мне – моего второго кузена без висящих у него на хвосте охотников за вознаграждением. По-моему, справедливо.
– Вполне, – усмехнулась королева. – Пусть будет сделка. – Она помолчала с полминуты и добавила: – С вами приятно иметь дело, Страж.
Хоук выразительно кашлянул, и маг, чуть заметно поморщившись, махнул рукой, словно отказываясь от комплимента:
– Вы, наверное, сейчас измените своё мнение. – Он немного помялся и почти виновато спросил: – Ваше Величество, а вам точно король из рода Тейринов не нужен? В смысле, замуж.
Идея, как и следовало ожидать, Анору не вдохновила. Но отрицать преимущества подобного решения женщина всё же не стала, и проблема осталась только одна – уговорить самого Алистера.
– Только не сейчас, – обменявшись с кузеном полным ужаса взглядом, решил Дайлен. – Вначале разберёмся в эльфинаже.
Разумеется, всё пошло не по плану. Винн, которую Амелл взял с собой из-за слухов об эпидемии, вместо лекции о симптомах чумы и способах борьбы с ней принялась рассуждать о долге Серого Стража и о том, что нечего магу лезть в политику, а то так и до Тевинтера недалеко. Зеврану, казалось, совсем изменило его обычное добродушие, и на завуалированные обвинения в совращении невинного мальчика он отвечал ядовито и резко, но, вопреки ожиданиям Гаррета, даже не пробовал позлить целительницу попытками облапать оного «мальчика» прямо на ходу. Сам Дайлен только мрачно сопел и коротко огрызался, когда пожилая магесса пыталась сказать что-то нелицеприятное о его драгоценном эльфе, и всё время ускорял шаг, явно торопясь занять Винн той самой чумой, чтобы она наконец замолчала.
Вот и влетели они в засаду на полном ходу.
Хоук уже потянулся к мечу, выискивая взглядом предводителя обнаглевшей шайки, но мигом взявший себя в руки Амелл коротким жестом велел ему подождать. Отступник фыркнул, огляделся ещё раз – лучники, заразы, растянулись так, что одной бурей их накрыть не получилось бы, вот вам и удобная возможность проверить драконью кость в деле – и подчинился, заложив руки за спину. А потом шагнул в сторону, заслоняя собой Винн – магесса, должно быть, сочла это проявлением рыцарства, но ему просто хотелось понадёжней скрыть свои манипуляции от возможных наблюдателей. Собрать бурю вслепую и без того было достаточно сложно, а уж если кто-то заметит вспыхивающие над его кулаками язычки пламени, то грош цена всем его попыткам действовать незаметно.
– А, вот и непобедимый Серый Страж, – насмешливо протянул наконец вышедший вперёд смуглый тип. Акцент у него был довольно узнаваемый, и Гаррет даже не удивился, когда он отвесил Амеллу шутовской поклон и торжественно провозгласил: – И вновь Антиванские Вороны передают тебе своё почтение.
– Давай покороче, парень, – раздражённо оборвал его Дайлен. – У меня нет времени на твоё представление. Либо ты переходишь на мою сторону, либо остаёшься тут на поживу воронам. Обычным ферелденским воронам, которые падаль жрут, я имею в виду.
– Как ты суров, Страж, – ухмыльнулся нисколько не впечатлённый убийца. – Увы, не могу принять твоё щедрое предложение – правила Гильдии, знаешь ли… Кстати, а где Зевран? Не вижу его рядом с тобой…
– Ослеп, что ли, Тальесин? – резко осведомился эльф. – Прямо перед тобой стою, между прочим! – Антиванцы обменялись жесткими взглядами, и Арранай поинтересовался: – Тебя прислали или сам вызвался?
– Сам, конечно, – улыбнулся Тальесин, рассматривавший его с каким-то хищным весельем. – Услышал, что великий Зевран подался в бродяги и посмотреть на это своими глазами. Как, не заскучал тут без меня?
Заготовка огненной бури с какой-то котёночьей цепкостью прилепилась к словно специально для этого созданному колечку на гарде Ткача Заклинаний, и Гаррет несколько расслабился. По крайней мере один неприятный сюрприз для убийц у него теперь был.
– Зевран, ты можешь вернуться со мной, – мурлыкающим голосом продолжал антиванец, неосмотрительно выпустив из поля зрения хранившего недоброе молчание Амелла. Отступник покосился на кузена: руки его были точно таким же жестом заложены за спину, на одной темнел комок какого-то неопределимого пока, но наверняка весьма пакостного заклятия, а кисть другой, словно в ответ на его взгляд, плавно качнулась вверх-вниз, раскрыв пальцы когтистым веером – «атакуй, я прикрою». – Я знаю, почему ты так поступил, и не виню тебя. Ещё не поздно вернуться. Пойдём со мной, и мы что-нибудь придумаем. В конце концов, все мы совершаем ошибки.
Хоук поражённо хмыкнул. Вообще-то насчёт «Вернись, я всё прощу» он тогда шутил, да и Арранай хохотал над его предположением с такой неподдельной искренностью, что он действительно поверил в абсурдность подобной ситуации…
Вот он, абсурд во плоти. Плюс десяток лучников.
– Зеврану больше не нужны Вороны, – ровным тоном проговорил Страж, глядя куда-то поверх головы Тальесина. Гаррет даже ощутил нечто вроде сочувствия к незадачливому убийце: тот уже выкопал себе такую яму, что хватило бы для всего его отряда. И ещё для одного белобрысого эльфа, если Хоук в нём ошибся…
– Тебе следовало остаться в Антиве, Тальесин, – избегая смотреть на Амелла, покачал головой Зевран. На мгновение переплёл побелевшие от напряжения пальцы, погладил подушечками сползший к кисти верёвочный браслетик и, высокомерно вздёрнув подбородок, продолжил: – Ti, el hijo de la pindonga barata y el chacal, contagiado con la inmundicia*…
Говорил эльф долго. Языка солнечной Антивы отступник не понимал, да ему и не требовалось: интонации Арраная были более чем выразительны, а вскоре он, увлекшись, принялся бурно жестикулировать. Улавливавший, судя по всему, смысл отдельных слов или выражений Дайлен медленно и неотвратимо заливался стыдливым румянцем, а понимавший абсолютно всё, включая особенно изысканные выражения и метафоры, Тальесин и вовсе побагровел и приобрел вид человека, близкого к апоплексическому удару. Гаррет взглянул на него с вновь вспыхнувшим интересом и, подвесив ещё одну собранную за время зевранова монолога бурю на специально впаянную в левую перчатку руну, зажёг между пальцев слабенькую молнию.
Зевран наконец выдохся, с удовлетворением оглядел ошалело лупавших глазами Воронов и, подумав, добавил:
– И член у тебя маленький.
Кто-то слева сорвался на нервное хихиканье, а у Тальесина от ярости начали лопаться глазные сосуды. На Хоука внимания уже никто не обращал, и он, тщательно прицелившись, пустил крохотную – и в самом деле, разве что мышь убить – молнию в грудь взбешённого до предела антиванца.
Тальесина тряхануло судорогой, он что-то глухо булькнул и мешком рухнул на землю.
– Мёртв, – после секундной задержки склонившись к предводителю, изумлённо констатировал один из убийц.
– Ну что? – встретившись взглядом с Дайленом, независимо пожал плечами Гаррет. – Просто хотел проверить одну гипотезу.
– Вообще-то я его сам убить хотел, – возмутился Зевран, но, посмотрев на мигом оживившегося Амелла, махнул рукой: – Ну вас, маги. Наука прежде всего, я уже понял.
– Вы напрасно взялись изобретать колесо, молодой человек, – укоризненно проговорила Винн. – В любом учебнике по целительству начальных уровней…
– Посильнее ничего колдануть не мог? – пренебрежительно фыркнул ещё один антиванец – судя по наглости и хорошей броне, заместитель Тальесина. – Сейчас мы тебе, manito**, покажем, как дела надо делать…
– Глупцу – глупая смерть, – философски изрёк Хоук, активируя первую огненную бурю. Секундой спустя – полезная всё-таки вещь, тевинтерские трактаты по теории магии… – бок о бок с ней загудела вторая, и обнажившему кинжалы эльфу оставалось только добивать выпадавшие за их пределы обгорелые полутрупы.
– А что за гипотеза-то была? – полюбопытствовал Страж, когда они уже собрали всё более-менее ценное и, оставив за спиной покрытый жирным пеплом дворик, двинулись дальше.
– У него и так сердце на пределе работало, – объяснил отступник. – Напряжение, эмоции, да ещё и собственные подчинённые ржут украдкой. Надо было только чуть-чуть подтолкнуть – крохотный разряд, и сердце сделало «Хлюп!» – Он резко сжал кулак и, выдержав паузу, развел руками: – И вот он, трупик. И маны на это в итоге ушло всего ничего, обычная молния в двадцать раз больше жрёт…
– Непрактично, – подумав, покачал головой Дайлен. – Времени много потребовалось, да и для нагнетания напряжения каждый раз придётся применять индивидиуальные методы. – Младший подумал ещё и злорадно ухмыльнулся: – Но зато как красиво выглядело!
Вопреки слухам, никакой эпидемии в эльфинаже не оказалось. Зато там кишмя кишели тевинтерцы, и шитая белыми нитками история о добрых целителях из страны победившей магократии рассыпалась после первого же разговора с этими самыми «благодетелями». Гаррет запомнил на будущее, что даже самого сильного и коварного мага крови может запросто уложить обозлённая эльфийка с цветочным горшком, и решил никогда не выпускать из поля зрения встревоженных матерей, обиженных жён и нервных невест. Голова целее будет.
Соваться вслед за Стражем в узкие переулки эльфинажа жители, столпившиеся возле возвышавшегося на главной площади венадаля, уже не рискнули: доспехов, даже плохоньких, ни у кого из них не было, и один-единственный лучник, засевший в удобном месте, мог бы за минуту перебить половину здоровых мужчин квартала. Как выяснилось, мудро поступили – за вторым же поворотом Дайлен влетел в ещё один отряд работорговцев, и вскоре решившие присвоить себе Зеврана тевинтерцы легли на землю иссохшими трупами.
После третьего отряда Хоук решил, что всё это начинает не по-хорошему напоминать какой-нибудь глупый роман. Потому что только в очень глупых романах главный злодей забивается в самую глухую нору и сидит там в темноте среди клеток с воняющими измученными рабами.
Сидеть в темноте магистр Каладриус явно не собирался: занятый им амбар был залит светом и благоухал неестественной пронзительной свежестью, сквозь которую пробивался отчётливый запах влажного железа. Измученные рабы, впрочем, были в наличии: отступник, мельком оглядев забившихся в дальние углы своих клеток эльфов, с удивлением заметил в одной из них белобрысого Сориса, которого они только вчера вытащили из темницы эрла Хоу.
Человеком магистр оказался интеллигентым, но жадным и недогадливым. С полчаса Амелл с Каладриусом культурно беседовали о специфике активных диагностических заклинаний и уровнях магической проводимости, а потом подобревший тевинтерец предложил Дайлену повысить уровень жизненных сил за счёт наловленных тут же в эльфинаже опытных образцов. Вот тут-то всё и пошло наперекосяк: послушно согласиться с требованием отпустить захваченных рабов и отдать свой экземпляр заключённого с Логэйном договора Каладриус не догадался, а возмущаться в его положении было попросту глупо.
Доспех из драконьей кости оказался замечательной вещью: охранявшие тевинтерского магистра арбалетчики, впечатлившись хоуковой статью, первой целью избрали именно его, и если бы не броня, Гаррету пришлось бы худо. Даже Винн не сумела бы выковырять из него полтора десятка болтов без каких-нибудь нехороших последствий для его злосчастного организма.
Искомые документы по традиции взяли с трупа; Дайлен ностальгически вздохнул о том, что как раз такого покроя мантии очень любил его бедный Андерс, а затем у него на шее повисла визжащая от восторга рыжая эльфийка и принялась тараторить что-то о спасённом отце и вечной благодарности. Прихромавший следом за ней пожилой мужчина строго напомнил ей о приличиях и, отцепив дочь от опешившего мага, церемонно пообещал ему поддержку эльфинажа во всех начинаниях Ордена. Хоук заподозрил, что намерение призвать рыжую – Шианни – в Стражи было бы воспринято с особой радостью, но попросить об этом прямо старейшина так и не решился.

сноски

* «Ты, сын дешёвой шлюхи и заражённого скверной шакала…» (Google-исп.)
**"братец" (Google-исп)

запись создана: 23.05.2012 в 14:41

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age

---

Мда, вот только начнёшь надеяться на хорошее и сразу облом. И со спокойным вечером, и с вечером в асечке. Что ещё грустнее - я как раз придумал, что мне с героями сделать в эльфинаже, а записать уже сегодня не выйдет, наверное...

Со всех сторон печаль.

UPD. Не, полпечали. Вечер в компе таки мой, правда, придётся изображать бурную рабочую деятельность, но спокойным он не будет.

запись создана: 25.05.2012 в 17:41

@темы: цветы, Я, аффтар!, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

***

Женщинам нужны мужчины, другие женщины или женщины, похожие на мужчин.
Мужчинам нужны женщины, другие мужчины или мужчины, похожие на женщин.

А я смотрю в зеркало и вспоминаю только фееричнейшую реплику нашей престарелой школьной химички:
"Ну вы же разумные вещества!.."

@темы: втупляя на себя любимого

---

Боги, когда ж я высплюсь. И вроде встал не так уж рано, а всё равно такая фигня с головой...

Ночью снился всякий бред и то, что я с двумя леди собирался почему-то в Чехию почему-то на три дня. Причём одна из этих леди изволила приехать из другого города и специально ради этого вытащить меня из Норы. Ситуация, на самом деле, не такая уж невероятная, но блин, почему Чехия-то?..

Пятница должна была стать хороша, но косые взоры начальства и невесть откуда взявшийся недосып наводит меня на мысль, что не сбудется. К вечеру подправится немножко, ибо вечером дома будет тихо и безматронно, а ещё с кошем поговорят про него любимого в ракурсе единственного кошьего дописанного ориджа. Но при этом коша будет мучить совесть за ту нищасную сценку с Талиесином, если кошЪ её так и не допишет...

А ещё надо успеть когда-то съездить к чёрту на рога и купить полтонны шурупов...

@темы: планы на будущее и настоящее, черновластелинское, за жизнь

---

Ходил по работе, смотрел в окна. И почему-то страшно захотелось дождя. Тёплого летнего ливня, чтобы в кошьей норе был уютный полумрак, по подоконнику шуршали капли и изредка где-то вдалеке грохотал гром, а внутри было тихо и только похрапывали спящие на диване кошата... И чтобы можно было взять в руки большую кружку сладкого кофе с молоком и просто никуда не торопиться...

Может быть, оно однажды даже сбудется. Когда-нибудь в конце июня, когда матрона будет почаще уезжать на дачу, но ещё не заберёт туда кошат.

@темы: на данный момент в душе погода..., черновластелинское, хотелки

---

Мда, по-моему, форез я сегодня делал зря. Хотя поздняк метаться, дело уже сделано. А вот до сценки с зеврановым тёмным прошлым добраться так и не успел, обидно. Она мне так вкусно глючилась... То есть, бедный Тальесин, конечно, но там птичко наше ушастое могло бы хоть чуть-чуть отвести душу, а то у него от активного думанья там небось уже голова болит.
А завтра на работе начальство будет, вообще будет грустно.

@темы: за жизнь

---

Сижу на работе, хочу в отпуск и денех. Потому что без денех даже в отпуске грустно.
Спать хочется неимоверно, работать - наоборот; страшно достало то, что на заявления в духе "Я не могу, мне на работу надо" матрона каждый раз отвечает такими взглядами, будто "на работу"="в бордель", то бишь развлечение, глупое и предосудительное. Да, она там убивается Ради Семьи, а я так, фигнёй маюсь. Фыр.

@темы: на данный момент в душе погода...

---

Ночью под окном истошно орали коты. Или один кот. Я даже почти знаю, как его зовут - белого Бонифация с первого этажа хозяева наверняка не кастрировали, так почему б ему не орать. Полночи не спал, привычно вскидываясь на необычные кошачьи звуки, убеждался, что мои оба спят, и ложился обратно.

Сейчас заорали опять. Предчувствую ещё одну весёлую ночку.

@темы: кошковое

---

про всё и сразу

Кош-Малыш повадился залезать на подоконник, плюхаться там на бок, свесив лапы вниз, и наблюдать за мной. Когда я сижу за компом, можно поворачиваться к нему и гладить его по пузу, он смешно и возмущённо смотрит, а потом машет на меня хвостом.

Никак не получается сфоткать его так, чтобы поставить адекватную фотку на рабочий стол смартфона. Вечно то часы что-нибудь жизненно важное, вроде глаза, закрывают, то ещё что-то...

А завтра таки надо идти на работу и там работать. Не сказать, что мне вот прям так уж хорошо, но совесть иметь надо. Иначе потом она заимеет меня.

Перед выходными сдуру отдал матроне практически всю зарплату. В течение выходных выслушивал всё, что должно было быть выслушано, и думал, нахуя ж я это сделал. Заплаты и так кот наплакал, надбавка до сих пор не пришла, а жить в итоге не на что. Конечно, на случай совсем критических событий у меня есть золото в сундучке...

Самый сложный момент в фанфике пройден. Теперь можно чуть-чуть расслабиться, спасти королеву, набить морду Тальесину, пообщаться с тевинтерцами в эльфинаже... Чес-слово, мне почему-то кажется, что после групповухи даже бой с Архидемоном описывать легче будет. Скорей бы уже дописать - и в Амарантайн, к Андерсу. И правда же по нему скучаю.

А сейчас кошата лежат на диване, оба уже почти сравнимые по размеру, хотя Данька весит вдвое меньше, и сопят. Заняли почти весь мой диван.

Хочу нормальное лето. Чтобы не таращиться каждый раз в окно, гадая на облаках, а просто вытаскивать из шкафа первую попавшуюся футболку и натягивать её, не боясь замёрзнуть или ещё чего.

Поставил себе закачиваться Доктора Хауса. Есличо, летом будет что посмотреть с матроной политкорректного. Один из тех до крайности редких случаев, когда мы с ней не расходимся во мнениях. Ещё не могу отделаться от мысли купить какую-нибудь игру типа тех же "Колонизаторов" (зашёл однажды в соответствующий магазин, потаращился - такое всё красивое! Увидел какую-то "Эволюцию", хорошо, денег при себе не было), правда, с немалой долей вероятности это окажется бестолковой тратой. Но всё равно хочу.

Мне тут рассказали про страшное. Про МПРЕГ. Бедный Локи, оно у него в каноне. Но если Слейпнира и прочих угрожающих жизни Вселенной дитяток я ещё могу понять, от первоисточника никуда не деться, то Локи, рожающий котят от Тони Старка, вынес мне мозг. Не знаю, был ли в том фанфике обоснуй и откуда оно всё взялось, но сам концепт меня порвал начисто.

@темы: кошковое, сам с собою тихо я веду беседу..., игры и не только, черновластелинское, про всё и сразу, Я, аффтар!, за жизнь, Dragon Age

---

В Тени и наяву, глава 17

Глава 17. Дайлен Амелл

Дайлен Амелл
– Я его хочу, – истово, с придыханием проговорил Гаррет, и Дайлен в изумлении обернулся к нему. Прежде его кузену никогда не отказывало чувство своевременности, и было донельзя странно слышать нечто подобное в тот момент, когда они двое – вместе со Стэном и уже нырнувшим в тени Зевраном – стояли против немаленького отряда сектантов, вызывавших у Амелла отвращение даже большее, чем ортодоксальная Андрастианская церковь.
– Его? – потрясённо переспросил Страж, проследив взгляд отступника – и встретившись глазами с неряшливым мужиком с оплывшим лицом и покрасневшими от священной ярости глазами.
– Извращенец я, что ли? – очнувшись, немедленно возмутился Хоук и поглядел на кузена почти с обидой. – Его меч!
Дайлен вздохнул с облегчением. Он, по правде сказать, на мгновение испугался, что среди еретиков нашёлся маг крови, успевший зацепить его старшего какой-нибудь пакостью, но внезапное желание заполучить хорошее оружие – пусть даже пока оно принадлежало кому-то другому – было для Гаррета вполне естественным. Сам отступник, смеясь, называл это хомячеством, но Амелл отлично знал, что стоит за смешным пренебрежительным словечком. Благородным эрлам бы такое чувство ответственности, как у его брата.
– Раз хочешь, значит, будет, – не задумавшись ни на минуту, пообещал Страж и, почти картинно взмахнув рукой, одним рывком выдрал жизнь из нынешнего обладателя приглянувшегося Хоуку меча. Заодно отшибленные в предыдущей схватке рёбра ныть перестали, и маг отметил, что порчи вполне можно накладывать незаметно, почти без жестовой компоненты – эффективность снижается незначительно, а внимания при этом привлекается гораздо меньше.
Единственный светлый момент во всей этой грязной истории с Прахом.
Всё остальное вызывало у Дайлена лишь тусклое омерзение. Начиная с брата Дженитиви, который был бы просто увлечённым исследователем чем-то сродни ему самому, если бы не пропитавший все его заметки фанатизм и упрямое нежелание оценивать мир иначе чем с позиций Песни Света, и заканчивая общиной еретиков, не придумавших ничего лучше, чем спрятаться в горах и создать почти точную копию раннеандрастианских поселений – за исключением разве что того, что в церкви вместо преподобной матери служил святой отец. Амелл успел уже не раз отчаянно позавидовать Хоуку, настолько остро ему хотелось спалить всё это – на три мили вокруг и на полторы вглубь, для надёжности – к демоновой матери.
Помнить о том, что на религиозные разногласия ему, в общем-то, наплевать, и самое главное – добыть треклятый Прах, исцелить Эамона и перед Собранием Земель потребовать поддержки и содействия в борьбе с Мором, было до невозможности трудно. И, возможно, даже к лучшему было то, что как раз у него возможности обрушить на эту пакость пламень господень попросту не было. А тому, у кого она была, было глубоко наплевать и на Андрасте, и на ересь, и даже на Эрла Эамона – на всё, кроме своей семьи, к которой повезло принадлежать Дайлену.
В меч – канонический, словно прямиком из легенд, Ткач Заклинаний, чуть изогнутый, с вкованными в саму плоть металла рунами – Гаррет вцепился с пылом счастливого влюблённого. Заткнутый за его пояс клинок из бресилианских руин тут же полетел прочь; секундой спустя господин интендант Ферелденского отделения Ордена Серых Стражей опомнился, подобрал отнюдь не плохое оружие и хозяйственно засунул его в уже заметно распухший рюкзак Стэна. Кунари промолчал: в его до сих пор лишь наполовину понятной Амеллу картине мира Хоуку это дозволялось.
Дайлен решил, что вид счастливого кузена ему определённо нравится; сектанты упоминали ещё и о драконе, которого считали возрождённой Андрасте – дракона Гаррет тоже хотел.
В большой, злобной ящерице ничего божественного точно не было. Просто огроменная, до дури сильная тварь с зубищами размером в зевранову руку и изумительно мерзким характером. И как назло, Амелл решил не таскать с собой старушку Винн – к чему пожилой целительнице бить ноги по горным тропинкам, и без неё как-нибудь управятся – кто же сможет навредить его почти непобедимому кузену, великану-кунари, неуловимому Ворону и, разумеется, талантливейшему энтропийщику, способному использовать отнятую у врагов жизнь?
Вот только заклятие высасывания жизни его, наверное, и спасало. В зубы чешуйчатой «Андрасте» ему удавалось не попадаться, а вот за хвостом уследить получалось не всегда. Сил у дракона было предостаточно – после каждого пропущенного удара Дайлен накладывал на него высасывание и успокаивающе улыбался встревоженно косившему Гаррету, который поначалу ещё путался в мече и посохе, а потом, со страдальческим криком отбросив наследие отца в сторону, перехватил Ткача обеими руками и принялся подрубать треклятой ящерице лапу…
Плюнув на морду убиенного дракона, Хоук ободрал с него всё, что отрывалось – вдруг пригодится в хозяйстве. То, что не отрывалось, он подрезал и тоже отрывал, пока замазывавший зеврановы синяки – Ворона спасало невероятное проворство, но спасало не всегда – Дайлен не спохватился и не напомнил ему, что несмотря на ценность драконьей кости, уволочь оттуда весь скелет им будет просто не под силу. Тем более что пришли они не за ним, а за Урной.
Испытания Перчатки напоминали Тень своей несуразностью, хотя позже Страж, поразмыслив, решил, что определённая логика в них всё же была. Видеть Йована – пусть даже только призрак – оказалось на удивление неприятно, и маг с неохотой признал, что некоторые вещи забыть не так уж просто. Первую порушенную дружбу, первый раз, когда прячешься от собственной обиды и ярости за чеканными формулировками давно осточертевших правил…
Признаться, Дайлена изрядно изумило то, что когда пришло время шагнуть обнажённым в огонь, перехватывать его кинулся Зевран, а не слегка помешанный на его безопасности Гаррет. Впрочем, удивляться он перестал почти сразу – отступник с детским любопытством сунул в пламя голую руку, выдернул через пару секунд с привычной сноровкой прирождённого огненного мага и только недоуменно пожал плечами: мол, тоже мне – испытание. Амелл тихонько хмыкнул себе под нос, но решил не рисковать и исполнить предписание ритуала в точности; в конце концов, веры в нём не было ни на грош, но банальный здравый смысл сообщал, что оказаться пойманным во вспыхнувшей мантии он точно не захочет.
За драконом они ещё возвращались. Вернее, Хоук нагло взял очнувшегося эрла Эамона в оборот и, прихватив чуть не половину обрадованной до одури челяди – и чему только радовались, дурни? – сходил в Деревню Убежище самостоятельно. До потрясённого старика только на вторые сутки дошло, что в его владениях нагло распоряжается невесть откуда взявшийся отступник – и тут его перехватил Дайлен. И, очень стараясь, чтобы его милая улыбка не превращалась в свирепый оскал, напомнил о спасённой семье и подданных, о том, что Мор не щадит никого, о том, что искренне ненавидимый им Логэйн сидит в Денериме за троном королевы Аноры и, увы, совершает непростительные в столь сложное время ошибки… И что войска гномов, долийцев и магов, не глядя, раскатают Орду в кровавую кашу, но вот захочет ли эрл Эамон иметь дело с последствиями собственного бездействия?
Эрл Эамон не захотел. Гаррет похмурился немного на начавшуюся в замке предотъездную суматоху, на несколько коротких мгновений спрятал лицо в ладонях – а потом вдруг выпрямился, расправил плечи, чуть оскалился, и на глазах у изумлённого Дайлена вместо знакомого, до боли родного брата-отступника возник незнакомец. Аристократ до мозга костей, наследник благородного рода Амелл из Киркволла, насчитывавшего демон знает сколько поколений.
Отстранённый от хозяйственных дел Теган, кажется, вздохнул с облегчением и украдкой ускользнул к прятавшемуся в своей комнате Коннору. От демона мальчишку уже избавили, но посуровевший от усталости и пережитых испытаний Ирвинг пугал его ненамного меньше, и его дядюшка изо всех сил старался хоть как-то его подбодрить.
Денерим – смазанным пятном промелькнувший перед глазами Дайлена во время погони за Урной – оказался городом шумным и весёлым, даже несмотря на Мор. На рыночной площади стояли торговцы: степенный, солидный гном-оружейник, раскрашенная, словно фарфоровая куколка, орлесианка, продававшая ароматные масла – Зевран почему-то хитро заухмылялся и, поотстав, почти полчаса шептался с ней, пока Амелл с Хоуком осматривались рядом – и какой-то скользкий тип, предлагавший то ли яды, то ли исцеляющие зелья, а может, и то и другое. В закоулках за площадью нашёлся магазинчик товаров для магов, изумивший Стража до глубины души самим фактом своего существования, и банда каких-то оборвышей, проводивших их с кузеном жадными опасливыми взглядами. Впрочем, связываться с ними потенциальные грабители не рискнули – Ткач Заклинаний, чья рукоять торчала над плечом отступника, оружием был внушительным, да и сделанный Малькольмом посох, перешедший Дайлену… ну, по наследству, что ли… отнюдь не казался игрушкой.
И подоспевший Ворон хитро улыбался из-за дайленова плеча, словно приглашая – не хотите ли поиграть, мальчики?
Кривой закоулок через какое-то время снова вывел их на рыночную площадь; снова почувствовавший себя восторженным мальчишкой, только выбравшимся во внешний мир, Амелл заметил возле прилавка орлесианки нового торговца и устремился к нему, а Хоук остановился возле доски проповедника, на которой шевелились под ветром прибитые деревянными гвоздиками объявления.
У приехавшего из самого Гварена торговца книгами нашлась замечательно оформленная «Легенда о Дейне», которой наверняка обрадуется Лелиана, практичный дорожный журнал, который непременно оценит Винн, вечно жаловавшаяся на то, что ей некуда записывать свои наблюдения, и непомерно дорогая карта древнего, распростёршегося почти весь континент Тевинтера, при виде которой Дайлен напрочь забыл о том, что собирался быть мудрым, экономным и бережливым мужчиной, совсем как Гаррет. С торговцем он распрощался со всей подобающей учтивостью и тут же трепетно прижал своё новое приобретение к груди, чувствуя что-то вроде стыда. Не собирался же… Маг тихонько вздохнул и сунул кошелёк с остатками денег изумлённо выгнувшему бровь антиванцу, от греха подальше – экономить каждый медяк им уже давно не нужно было, но всё равно ведь непорядок.
Вопрос о том, нахрена ж ему карта давно потерявшей былое влияние империи, как раз начала приходить Амеллу в голову, когда на него налетел яростно сверкавший глазами отступник.
– Дайлен! – выкрикнул он чуть не в лицо шарахнувшемуся кузену, размахивая каким-то потрёпанным куском пергамента. – Ты… Ты даже не представляешь!
– А ты расскажи? – несколько настороженно предложил Страж, пытаясь разглядеть на мельтешившем перед лицом листке хоть слово. Гаррет глубоко вздохнул, открыл было рот, снова возбуждённо махнул рукой и потащил его в маленький дворик возле церкви.
– Карвер выжил при Остагаре! – наконец сумел выговорить он, чуть не силой усадив младшего на стоявшую под дубом скамейку, и ещё раз ткнул ему в лицо несчастный пергамент.
– Это здорово, но с чего ты это взял? – неимоверным усилием воли заставив себя сохранить самообладание, строго осведомился Дайлен. Всё равно в груди больно и радостно закололо отчаянным желанием услышать что-то… Что-то, способное по-настоящему убедить в том, что не вся его семья погибла в гнилом пламени Мора.
Хоук сел рядом, прикрыл глаза, положив руки с зажатым в них листком на колени, и сделал несколько отработанно медленных, глубоких вдохов. И лишь потом проговорил, рассудительным спокойным голосом уверенного в своих выводах мага:
– Это – список дезертиров. Дезертиров из армии Логэйна. Пятнадцатым именем в списке – Карвер Хоук.
– Они могли записывать в дезертиры пропавших без вести, – стиснув кулаки, в тон ему сказал Амелл, жадно косясь на пергамент. – Или, может, это старый…
– Свежий, – уверенно покачал головой Гаррет. – Прошлого месяца. Но проверяют они их чаще. – Он наконец разжал пальцы и протянул список кузену: – Смотри, тут видно даже: кого-то повычёркивали, пометили как погибших либо переписали в списки пропавших без вести… Ну или стрелочек нарисовали, лень было, видно. Карвера всё ещё ищут.
– Значит, живой. Где-то шляется, – глянув на листок, заключил Дайлен. Руки начали трястись – вроде, кто ему Карвер, имя да гарретовы истории о детстве, а всё равно вдруг отчаянно захотелось, чтобы ищейки регента знали своё дело. Чтобы можно было положиться на то, что не записанный ими в мертвецы человек и впрямь был жив и на свободе…
– Если не прибили по дороге, – вздохнув, ещё более рассудительно добавил Хоук. – Карвер – он такой, мог и после нарваться. Чего уж проще – упереться в одиночку от Остагара и нарваться на стаю порождений тьмы. Одинокому мечнику, пусть даже с мабари – да против хоть полудюжины гарлоков с эмиссаром… – Он помолчал и твёрдо закончил: – Искать некогда.
Амелл поморщился. Ему вдруг стало по-детски обидно, словно поманили праздничным медовым коржиком, украденным со стола Рыцаря-Командора – и отобрали, не дав даже лизнуть. И от того, что разум подтверждал гарретову правоту, становилось только печальней.
– Я могу… попробовать что-то сделать, – вдруг проговорил Зевран, до этого не вмешивавшийся в разговор кузенов и незаметный, словно тень. Дайлен покосился на него почти с опаской, но встретивший его взгляд Ворон улыбнулся – по-настоящему, одними глазами, только чуть-чуть приподняв левый уголок губ – и ободряюще кивнул. – Поворошу местный преступный мир, всяких пронырливых личностей… Вдруг получится что?
– Мы будем тебе очень благодарны, – собравшись, сказал Страж, крепко сжав руку всё ещё не вполне вернувшего себе дар речи Хоука. Тот кивнул и улыбнулся эльфу с неподдельной теплотой, и тут его начало трясти.
Возвращение в поместье эрла Эамона ознаменовалось весьма примечательной встречей.
Вообще-то Дайлен совсем не так это представлял. Думал, что войдёт в зал Собрания, одетый в парадную мантию, с достоинством, гордо подняв голову – и лишь тогда, возле возвышения, на котором стоит королевский трон, увидит своего врага. Ну, не врага – методологического противника. Тейрна Логэйна, в общем.
Тейрн Логэйн, явно взбешённый до предела, вырвался из ворот эамонова дома, как зверь из ловушки, и чуть не сбил Стража с ног. Немногочисленные амелловы покупки посыпались в грязь, регент машинально наклонился помочь – за даму его сослепу принял, что ли? Мантия длинная, да и ярость глаза застит… – и подобрал журнал и свёрнутую трубочкой карту. Связывавшая её ленточка развязалась, угол отогнулся – и Мак-Тир на долгих полторы секунды влип в замысловатую вязь выписанных над заливом Риалто названий взглядом.
– Забирайте, – тоскливо разрешил Дайлен, неохотно расставаясь с мечтой забраться в отведённую ему комнату и всласть потаращиться на то, какой же мир на самом деле огромный. – Дарю.
– Что? – продняв на него прояснившиеся от удивления глаза, переспросил Логэйн.
– Забирайте карту, – повторил Амелл. И, подумав, пояснил: – Она же вам понравилась.
– Благодарю вас, юноша, – помедлив, проговорил воин и, окинув его спутников цепким взглядом, добавил: – Позвольте узнать ваше имя.
– Дайлен Амелл, Серый Страж, – бодро представился маг и, напрочь, проигнорировав то, как перекосило после этой фразы вежливую улыбку Логэйна, с надеждой поинтересовался: – А может, давайте по-хорошему договоримся? А то лично меня Эамон достал уже, не знаю, как вас…
– Насчёт эрла с вами соглашусь, но сомневаюсь, что нам с вами есть о чём договариваться, – резко отозвался регент. Стоявшая за его спиной воительница подняла руку, готовясь подать какой-то сигнал остальным солдатам логэйновой свиты, но тейрн жестом велел ей остановиться.
– Ну как это не о чем? – возмутился Дайлен, даже не думая уступать дорогу явно вознамерившемуся уйти немедленно собеседнику. – У нас тут, если вы забыли, Мор. То есть, дохуя порождений тьмы под предводительством Архидемона. И с этим надо что-то делать.
– С этим не поспоришь, но Ферелден справится с этим бедствием и без вас, – решительно проговорил Логэйн. – Мне не нужна помощь людей, предавших короля Кайлана…
– Не-не-не, – покачав поднятым указательным пальцем перед лицом опешившего воина, тоном строгого учителя произнёс Амелл. – Вот про предательство не надо, доблестный тейрн. Во-первых, лично я в тот момент лежал на верхнем этаже Башни Ишала с тремя стрелами в брюхе; а во-вторых, на эту тему я тоже много чего могу сказать – столь же малообоснованного, как и ваше обвинение, поскольку интерпретировать оправданное отступление как предательство было бы как минимум глупо. На это только Алистер способен. – Маг поразмыслил с пару секунд и добавил: – Спасибо.
– За что? – неподдельно изумился тейрн.
– За то, что сохранили армию, – спокойно пояснил Страж. – То, что защищать ферелденскую землю пойдут ферелденцы – это очень правильно.
– Да ну? – ехидно ухмыльнулся Логэйн. – А как же призванные твоим Командором шевалье? До сих пор, суки, торчат у границ, только и ждут удобного случая.
– Без них справимся, – пренебрежительно махнул рукой Дайлен. И, несколько поколебавшись, снова с надеждой осведомился: – Ну вы точно не хотите по-хорошему? А то объединим силы, остановим Мор – я, кстати, знаю, как надо и для чего нужны Серые Стражи – а потом вы научите меня, как посылать орлесианцев в пешее эротическое до Чёрного Города, притом так, чтобы они туда пошли…
– Щенок, – устало, почти с сожалением сказал тейрн. – Как же тебя угораздило…
– Ну ясно, так политика не делается, – не дослушав, со вздохом перебил его Амелл. – Вы своё слово сказали и отречься от него теперь не можете, иначе всё действительно развалится к демонам, а тут явился я и действую вам на нервы, думая при этом, что самый умный. Вы не переживайте, я всё понимаю. Репутация – это очень важно.
Гаррет, безмолвно замерший за его левым плечом, беззвучно фыркнул, и Дайлен решил, что и правда пора заканчивать. И без того уже на лице у Логэйна нарисовалось что-то вроде обречённого смирения, совсем как у вынужденного выслушивать андерсовы оправдания Ирвинга – и смешно, и жалко, и деваться некуда, потому что даже самого обаятельного оболтуса нужно воспитывать, и построже…
– Увидимся на Собрании Земель, тейрн Логэйн, – церемонно, совсем как учил его выдрессированный тётушкой Леандрой – а точнее, благородной госпожой Амелл – кузен, поклонился Страж и, ловко обогнув почти полностью перекрывавшую проход свиту регента, взбежал на высокое крыльцо имения эрла Эамона.
Встревоженный эрл перехватил их у самого входа и с чуть ли не суеверным ужасом в голосе осведомился, не столкнулись ли они, часом, с нанесшим им визит Логэйном. Дайлен подумал было, что старый интриган переигрывает, но беспокойство в его взгляде было самым что ни на есть настоящим – значит, даже этот образчик ферелденской добродетели был не так уж безупречен, как желал показать.
Рисковать всем достигнутым из-за грязных секретов очередного союзника Амеллу страшно не хотелось. Заскучавшая в четырёх стенах Лелиана с радостью согласилась выяснить, не представляют ли эамоновы тайны угрозы для их главного дела, и тут же куда-то исчезла.
Созванное эрлом Эамоном Собрание Земель должно было состояться только через неделю, и Страж совершенно растерялся, обнаружив, что ему совершенно нечем заняться. Ни порождений тьмы, ни алчущих спасения и помощи людей, ни банальной необходимости куда-то идти, не теряя ни минуты времени… Ему оставалось только ждать, и, как выяснилось, за прошедший год именно это он делать совершенно разучился.
Мелькнувшую было мысль засесть в библиотеке эрла мгновенно убило то, что оную библиотеку успела оккупировать Винн, и Дайлен скорее пошёл бы на Архидемона голым и без посоха, чем провёл рядом с не прекращавшей воспитывать его волшебницей лишнюю минуту. Гаррет с Зевраном успели куда-то уйти, а общаться с Алистером или Огреном его совсем не тянуло. Маг, поразмыслив, подговорил Морриган принести из библиотеки несколько томов по магии силы – и откуда только такие раритеты в коллекции пожилого солидного человека? – и, нагло выгнав банна Тегана из его собственного кабинета, устроился там.
– У меня есть для тебя добрые вести, мой Страж, – мягко промурлыкал неслышно проскользнувший в двери Зевран и, обогнув его кресло, принялся разминать Дайлену занемевшие от долгой неподвижности плечи. – Или, по меньшей мере, то, что может ими оказаться.
– Сплошные загадки, – блаженно прикрыв глаза, хмыкнул Амелл и, подняв руку, ласково провёл кончиками пальцев вдоль жилок на тыльной стороне кисти антиванца. Запястье Ворона по-прежнему обхватывал чуть обтрепавшийся верёвочный браслет, и магу сразу стало тепло и почему-то немножко грустно.
– Я пытался выяснить что-то про логэйновых дезертиров. – Скользнув ладонями ему на грудь, Арранай наклонился ниже и, прижавшись щекой к его виску, продолжил: – Но с этим у меня почти ничего не вышло. Вернее, не у меня, а у них – офицеры регента стараются вести учёт как надо, но из-за Мора вся системя функционирует… не лучшим образом. Зато пока я занимался этим, мне на глаза попалась одна весьма занятная вещичка – прямо возле закрытого на карантин эльфинажа…
Убийца на мгновение отстранился, и на стол перед Дайленом лег подмоченный лист бумаги с несколькими не слишком ровно пропечатанными строчками.
– Погибли не все Стражи? – прочитав, удивлённо спросил он. – Это же замечательно! Правда, я их не знаю, что они за люди и будет ли с них хоть какой-то прок, но…
– А ещё это может быть просто засада, – терпеливо напомнил ему эльф. – Но мне показалось, что тебе будет интересно. Можем сходить проверить, а то ты стал совсем зелёненький от недостатка свежего воздуха…
– Мне страшно подумать, что ты сказал бы, увидев меня до всей этой истории со Стражами, – фыркнул Амелл и, дёрнув Арраная за руку, опрокинул его к себе на колени. – Я тогда вообще свежий воздух видел раз в месяц, а то и реже.
– Я бы сказал, что ты великолепный, мудрый мужчина и я завидую тому, кто добьётся твоего внимания, – серьёзно сказал Зевран и, приподнявшись, потянулся к нему.
– Завидовать собственному отражению глупо, – поучительно изрёк Дайлен и проказливо лизнул его в губы.
Вот так они и оказались в борделе.
Вернее, высококлассное заведение под названием «Жемчужина» именовалось как-то по-другому, чуть ли не «обителью изысканных наслаждений», но суть-то была одна и та же. В воздухе витали странные сладковатые запахи, вызывавшие у Амелла воспоминания о горящих порождениях тьмы, и глупое подсознание начинало вопить об опасности, заставляя дыхание учащаться, а сердце – биться быстрее. А ещё ходившие по общему залу женщины улыбались ему так, словно раздумывали, не утащить ли его ещё тёплый труп в свои логова, к детёнышам.
– Что-то случилось, мой Страж? – заметив его тревогу, мигом напрягся Зевран. Дайлен только помотал головой, но Гаррет, к счастью, оказался более сообразителен:
– Он просто в борделе никогда не бывал. Я вообще-то тоже, но я хотя бы теоретически знал, чего ждать, у нас в таверне вечно сидел какой-то покалеченный рыцарь, после третьей кружки начинавший проводить сравнительный анализ домов порока от Гварена до Хайевера.
– Эти женщины… они так смотрят, – невразумительно пожаловался Амелл, старательно давя желание спрятаться за спину старшего или накрыть общий зал «Жемчужины» хотя бы усыпляющим заклятием.
– Ты им нравишься, – фыркнул Ворон. – Не смотри на меня с таким недоверием, мой Страж, ты действительно привлекателен. А на фоне обычных их клиентов – с недостатком ушей, зубов, а то и глаз, и переизбытком щетины и… ароматов – и вовсе подарок Андрасте.
Определённая логика в этом утверждении была, и маг несколько успокоился. Лишь до того момента, когда Арранай, приобняв его за талию, не уткнулся губами ему в ухо и не предложил:
– Хочешь, потом я тебе всё тут покажу и расскажу? Тебе ведь, наверное, страшно любопытно. И женщин у тебя, помнится, ещё не было, это ведь такой пробел в образовании… Не пугайся, мой Страж – только если захочешь!
Похоже, эльфа его смятение только забавляло. Дайлен сдвинул брови и строго посмотрел на него, а затем повернулся к Гаррету – тот оглядывался вокруг с нескрываемым любопытством, но вид при этом имел такой, что никому даже в голову не пришло бы посмеяться над его неопытностью. На отступника женщины – и мужчины – «Жемчужины» смотрели даже с большим интересом, и Амелл, поразмыслив, решил, что ему совсем не завидно. Его старший, в случае чего, хотя бы сможет отбиться от превосходящих сил противника…
– Мы вообще-то сюда по делу пришли, – на всякий случай напомнил маг, и Хоук, коротко кивнув, выцепил взглядом хозяйку заведения и решительно направился к ней.
– Мадам весьма обеспокоена странной компанией, снявшей у неё комнату – пить не пьют, посуду не бьют, шлюх не заказывают, как заперлись, так и не выходят, – вернувшись, сообщил он. – Очень подозрительные люди, короче говоря. Если мы избавим мадам от этой нервотрёпки, она обещала поставить нам выпивку. А в случае драки – не нами начатой, само собой – или полученного кем-то из нас ранения нам даже дадут скидку на комнату или дам. Денег, увы, не дадут. Нету у мадам денег, совсем-совсем нету, – ехидно прибавил он.
– Мне почему-то кажется, что вначале она намеревалась ограничиться сердечной благодарностью, – уважительно хмыкнув, вполголоса прокомментировал Зевран, и отступник безмятежно улыбнулся.
– И сюда люди трахаться приходят? – пробормотал себе под нос Дайлен, поёжившись под плотоядными взорами «дам», и решительно направился к той самой комнате в задней части здания. – Какой всё-таки этот внешний мир странный…
Тенью следовавший за ним Ворон тихонько хихикнул и ободряюще погладил его между лопаток, а Гаррет пожал плечами и рассудительно заметил, что разгневанный фермер с вилами избавляет от любовного пыла куда надёжнее – однако деревенским парням это никогда не мешало.
А в комнате, само собой, оказалась засада.
Вообще говоря, надеяться на удачу было довольно глупо – даже если бы кому-то из Ордена и удалось уцелеть под Остагаром, сидеть в Денериме под носом у объявившего на Стражей охоту Логэйна было бы дуростью несусветной. Так что когда на произнёсших смешной, как в романах, пароль гостей набросились какие-то агрессивные личности, Дайлен нисколько не удивился.
В маленьком помещении не испытывал неудобства один только юркий, худощавый Ворон. Привыкшему к простору и крупным противникам Гаррету было откровенно неуютно, как следует размахнуться длинным, почти как двуручник, Ткачом ему не удавалось, и он, недовольно порыкивая, бил противников эфесом, свободной рукой впечатывая маломощные цепные молнии практически в грудные клетки подобравшимся с другой стороны воинам. Убить кого-то таким способом было трудно, но оглушённые бойцы становились лёгкой добычей для не намеренного терять время убийцы.
Амелл со своим посохом и вовсе предпочёл отойти к двери и, стараясь не привлекать к себе внимания, попытался наложить на хаотично перемещавшихся врагов хоть одну порчу. И чуть было не пропустил момент, когда раззадоренный схваткой Хоук занёс клинок над грудью последнего недобитого противника.
– Стоять! – сам себе удивившись, рявкнул маг и, заметив, что его кузен замер и недоуменно посмотрел на него, пояснил: – А поговорить?
Отступник пожал плечами и отошёл в сторону, а из угла комнаты выскользнул вытиравший клинки Зевран и, мило улыбаясь, присел перед обморочно закатывавшим глаза воином:
– А теперь ты расскажешь всё, что интересует моего… кхм, сюзерена, – бархатно проворковал он, изумительно непристойным жестом потершись щекой о ладонь подошедшего мага. – И тогда умрёшь быстро. Если же нет… – Дайлен подумал, что очень не хотел бы, чтобы подобным образом Ворон однажды улыбнулся ему, и твёрдо поправил:
– Если ответишь, я тебя отпущу. Только попрошу передать послание. Слово Стража.
Вообще-то никаких легенд о нерушимости стражевых клятв не существовало. Но трепетавший перед недоброй ухмылкой антиванца и откровенной жаждой крови в глазах Хоука мужчина с готовностью ухватился за предоставленную возможность, и вскоре Дайлен услышал вполне очевидное «тейрн Логэйн».
– Ладно, – задумчиво кивнул он, когда раненый начал сбиваться на бессвязный лепет и с испугом покосился на рыбкой плескавшийся в пальцах эльфа кинжал. – Передашь господину регенту дословно: «Не тратьте зря силы, я ещё тогда понял, что по-хорошему вы не хотите. Поберегите солдат для Орды».
– И всё? – разочарованно уточнил Зевран. – А как же что-нибудь в духе: «Sí se secará su órgano de la reproducción y sí se interrumpirá el género su»* или ещё что-нибудь не менее выразительное?
– Это невежливо и попросту глупо, – укоризненно сказал Дайлен. – Учитывая интеллект и прочие параметры тейрна Логэйна, желать исчезновения подобного наследственного материала по меньшей мере неблагоразумно, а осуществить вторую часть в условиях действия первой ему было бы затруднительно, поскольку, учитывая слухи о бесплодии Её Величества, исполнять её пришлось бы ему самому.
– Не знал, что ты говоришь по-антивански, – ошарашенно пробормотал Ворон.
– Антиванский имеет общие корни со староривейнским, на котором написано несколько очень интересных научномагических трудов, – пояснил Амелл. – Так что общий смысл твоего пожелания я уловил, правда, мог упустить какие-то тонкости… И не мешай нашему дорогому другу уползать, я же обещал его отпустить.
Услышавшая о произошедшем мадам заахала и рассыпалась в извинениях, после чего проводила их к стоящему в уединённом уголке столику и прислала обещанную выпивку. Выпивкой оказалось ривейнское красное вино – Зевран, поморщившись, обозвал его дешёвым сахарным компотом, но Дайлену оно понравилось куда больше, чем запредельно дорогой уксус, который подавали к столу эрла Эамона. И тем более больше, чем огренов ядрёный спирт неизвестного происхождения.
После короткой схватки бордель даже перестал его пугать. В ноздрях всё ещё витал солоноватый запах крови, и хищные взгляды работниц «Жемчужины» вызывали уже не страх, а что-то сродни азарту.
Правда, сами «дамы» мага нисколько не вдохновляли. И тем более не вызывали ничего похожего на те ощущения, которые охватывали его при виде чуть лукавой, приглашающей улыбки его эльфа. Гаррет, с усмешкой охотящегося кота изучавший вертевшихся перед их столиком мужчин и женщин, в ответ на его быстрый взгляд только пожал плечами и, властным жестом разогнав закрывавших вид шлюх, принялся высматривать что-нибудь поинтереснее.
– Вот это сиськи! – глянув в образовавшийся просвет, неволько присвистнул Дайлен. – Круче, чем у Хозяйки!
– Хочешь её? – игриво осведомился Зевран, обвившийся вокруг него, словно плющ вокруг дерева, и явно не собиравшийся ревновать или обижаться. – Кстати, знакомые сиськи… Изабелла!
– Капитан Изабелла, солнышко, – лениво поправила женщина и, покачивая крутыми бёдрами, подошла ближе. – Не жирно ли тебе, дорогой Ворон – таких мужчин и обоих себе? Поделился бы.
– Вы знакомы? – оглаживая задумчивым взглядом изгибы её тела, промурлыкал Гаррет. Пиратка усмехнулась и, ответив ему таким же оценивающим взором, расправила плечи, так что её рубашка с низким вырезом ещё больше обтянула грудь.
– О да, – с улыбкой протянул антиванец. – Милая Изабелла, прекраснейшая и смертоноснейшая из женщин. Мне довелось оказать прелестной даме одну услугу, и, должен отметить, она недолго оставалась мне должна.
– Вы, надеюсь, не намерены и дальше тосковать тут в уголке? – приподняла бровь Изабелла. – Кстати, каюта у меня большая, на всех хватит… Или ты стесняешься, милый? – наклонившись к Дайлену, коварно проворковала она.
– Но так вроде не принято, – усомнился Амелл и вопросительно посмотрел на Зеврана, но тот лишь ободряюще улыбнулся и погладил его по шее тёплой ладонью.
Вообще-то это было нечестно. И без того раззадоренное короткой схваткой с наёмниками Логэйна тело отозвалось на знакомое, обещающее удовольствие прикосновение острой вспышкой возбуждения, а Ворон приподнялся, ещё крепче вжавшись в него всем телом и тихонько проурчал, через слово касаясь его уха языком:
– Это просто развлечение, мой Страж. Просто секс. Неужели ты думаешь, что я стану лишать тебя маленьких невинных удовольствий? – Эльф нежно прикусил его мочку и коварно добавил: – Или тем более возможности узнать что-то новое…
– Настоящий Серый Страж? – заинтересовавшись, придвинулась ещё ближе Изабелла. Маг невольно проследил взглядом изгиб её бедра и сглотнул, а пиратка дразнящее улыбнулась: – До меня доходили весьма любопытные слухи… Я не отказалась бы их проверить. – Она глубоко вздохнула и повернулась к Хоуку: – А ты тоже Страж, красавчик?
– Нет, – усмехнулся отступник. – Я зверушка более редкая.
– Если уговоришь Гаррета к нам присоединиться, будет ещё веселее, – прошептал на ухо Амеллу Ворон. – Не хочешь взглянуть, как они с Изабеллой будут смотреться вместе? Может быть, тебе понравится. – Дайлен открыл было рот, собираясь ответить, но Ворон опередил его возражения: – Забудь о приличиях, солнце моё полуночное, ты в них всё равно путаешься. К тому же, бордели для того и существуют, чтобы можно было просто делать то, что захочется… – Арранай медленно, ласково провёл кончиком языка вдоль края его ушной раковины, заставив вздрогнуть от удовольствия, и мурлыкающим тоном закончил: – А я бы не отказался узнать ещё что-нибудь о том, чего же ты хочешь.
– Так ты вроде и так знаешь, – чувствуя, как слабеет его и без того скорее умозрительное желание протестовать, пробормотал Страж. Изабелла уже перебралась к Гаррету и неторопливо, почти напоказ, целовала его в губы; отступник, даже не пытаясь спрятать многообещающую усмешку, с деланной покорностью позволял ей вытворять всё, что вздумается, и Дайлен был вынужден признать, что ему и впрямь нравится на них смотреть.
– По-научному это называется «оргия», – наставительно сообщил Хоук, когда пиратка с удовлетворённым вздохом оторвалась от него, и Амелл почему-то разом успокоился. Оргия так оргия, всё равно спасать пока никого не требовалось, а Зевран уже залез узкой горячей ладонью под мантию и обещал всему научить…
– И где же находится ваша каюта, прекрасная госпожа? – сам изумившись тому, как уверенно прозвучал его голос, осведомился Дайлен.
На корабле – настоящем паруснике, изящном и даже на его непросвещённый взгляд быстром – он оказался впервые и едва не забыл, зачем они вообще туда отправились. Впрочем, отвлечься ему не дали – Изабелла, явно довольная его восхищением, тут же влепилась ему в грудь всем телом и игриво прихватила зубками нижнюю губу, а потом потянула за собой в какую-то узкую, обрывавшуюся в темноту дверь. Амелл дрогнул было, но изнутри пахнуло не гнилостным, с металлическими нотками, запахом скверны, а пряным ароматом корицы, соли и чего-то незнакомого, одновременно сладкого и свежего, как вызревшие под жарким антиванским солнцем апельсины.
Ещё одно дитя антиванской земли уже на лестнице принялось расстегивать его мантию, и в объятия замершей на пороге своей каюты пиратки он, чуть не споткнувшись о неровную доску, влетел уже полураздетым. В бархатистом, радостном смехе женщины не было ничего обидного, в ухо продолжал ласково мурлыкать что-то ободряющее Зевран, а из темноты коридора с беззвучной грацией подкрадывающегося хищника вынырнул Гаррет, и его чуть настороженный взгляд, быстро обежавший помещение и тут же утративший опасную остроту, окончательно успокоил Стража.
Успокоил – неверное слово.
В действительно казавшейся довольно просторной каюте большую часть пространства занимала огромная кровать, в целях безопасности прикрученная к полу здоровенными болтами, и свободного места практически не было. Раздеваясь, они то и дело задевали друг друга то коленями, то локтями – Зевран при этом не упускал возможности игриво прижаться к нему бедром или плечом – и в итоге всё равно оказалось, что Изабеллу в шесть рук раздели мужчины, а затем она принялась активно мешать им избавляться от одежды самим. Ловкие руки пиратки оказывались в самых неожиданных местах, заставляя Амелла вздрагивать от испуга и предвкушения, и он вдруг начал путаться в застёжках собственной, уже сползшей с одного плеча мантии. А через секунду на его тщетно дёргавшие предпоследний ремешок пальцы легли широкие кисти Хоука, и отступник, быстро и ловко расстегнув заартачившиеся пряжки, заговорщицки ему подмигнул.
Дайлен резко выдохнул и, собравшись с духом, развернулся к кровати.
– Иди к нам, – встретив его взгляд, с лукавой улыбкой промурлыкал Зевран. Изабелла, блистательная в своей хищной, как у кошки, наготе, улыбнулась и томно прогнула спину, прижавшись лопатками к плечу удобно расположившегося на подушках эльфа, и Ворон, огладив её подтянутый бронзовый живот, ласково обхватил изящной ладонью левую грудь: – Смотри, какая красивая. И сегодня она твоя …
Всё присходило словно в Тени, Амеллу едва удавалось проследить взаимосвязь событий, а потом у него перестало получаться даже это. Он только мельком отмечал, что Изабелла при всей своей силе оказалась совсем другой на ощупь – мягкой, упругой даже там, где под кожей перекатывались крепкие мышцы; что Зевран успел перебраться ему за спину и стал целовать в шею под затылком, дыша запахом его волос и сладко постанывая; что Гаррет по-прежнему выглядит так, словно насильственная метаморфоза переплавила его, будто в доменной печи, оставив лишь не поддающуюся даже безжалостному магическому пламени основу, неприкрытую мощь боевого мага…
Изабелла сама была словно Тень, сладкая ловушка демона – заворожённый, Дайлен едва заметил, как оказался между её бедер, как изящные руки пиратки оплели его шею, а ноги – талию, как под его губами доверчиво раскрылись её губы, снова утягивая его в омут наслаждения. Магу стало почти страшно, но тут женщина с хриплым стоном вжалась в него всем телом, явно поддаваясь чужому напору, и он, торопливо распахнув глаза, увидел целующего её в шею Гаррета. Отступник уверенным хозяйским жестом огладил грудь извивавшейся Изабеллы и, жестко зафиксировав её бедро, плавно втолкнулся внутрь… Амелл бесстыдно застонал, откинув голову на плечо прижимавшемуся к его спине Ворону: Хоук, распалённый, с пылающими, словно угли лесного пожара, глазами, казался пугающе прекрасным, и чувствовать его так близко, за тонким слоем женской плоти, было почти невыносимо.
Горячая мужская ладонь сжала его собственное колено и потянула вперёд, заставив притиснуться к пиратке ещё крепче, глубже толкнуться во влажный жар её тела, и ответное движение – почти-совсем-рядом! – против воли вырвалось из горла Стража беспомощным хриплым вскриком. Зажатая между ними Изабелла сладко всхлипывала и мотала головой, крупно вздрагивая от каждого толчка, а Дайлен, вдруг встретившись с Гарретом глазами, подался ему навстречу и поцеловал в губы, с наслаждением поддавшись встречному напору.
А потом острые зеврановы зубы снова сомкнулись у него на загривке, и Амелла как будто во плоти вытряхнуло в Тень и обратно.
– А ведь тебе тоже нравится смотреть, – на выдохе рассмеялся маг, через пару мгновений несколько придя в себя. Ворон с тихим, чуть жалобным урчанием тёрся лицом о его плечо и грудь, с силой сжимая коленями его бедро и возбуждённо подрагивая, и Дайлен плавным, лениво-дразнящим движением провёл пальцами вдоль его позвоночника: – Тише, сокровище моё, потерпи немного.
Он перевернулся на спину, расслабленно вытянувшись на гладких, из совсем незнакомого материала простынях, и Зевран немедленно заполз ему на грудь, обхватил ногами бёдра и потянулся к его рту. Амелл глубоко вздохнул, почти с облегчением пробежавшись ладонями по знакомым изгибам худощавого жилистого тела, огладил подавшуюся навстречу его прикосновению задницу и игриво укусил мазнувший по его губам кончик острого уха. Слухи о Стражах были по меньшей мере отчасти правдивы: уже сейчас он начинал чувствовать, как возвращается утихшее было возбуждение. Ощутивший его реакцию антиванец усмехнулся и вжался в него ещё сильнее, с хриплым умоляющим стоном ответив на требовательный поцелуй.
– Ты великолепен, мой Страж, – практически беззвучно выдохнул Ворон, когда маг, не вытерпев, привычно подмял его под себя и с хищным урчанием впился в чуткое местечко у него под ухом. Амелл приподнялся на локте и, подхватив его под колено, строго напомнил:
– У меня есть имя.
– Дайлен… – задыхаясь, покорно простонал Зевран, и Страж с низким рыком толкнулся вперёд, утверждая своё право на него единственным дозволенным ему способом.
Распалённый непристойным зрелищем эльф под его напором долго не продержался. Дайлен, снова выбитый из реальности вспышкой непереносимого наслаждения, с трудом втянул воздух в грудь и, приподнявшись на локте, бережно поцеловал любовника в припухшие губы, а потом аккуратно отодвинулся в сторону, чтобы не придавливать пытавшегося отдышаться Ворона собственным весом.
Отпускать его руку – и когда только вцепиться успел? – Арранай наотрез отказался. Амелл мысленно усмехнулся и, притянув его к себе на колени, обессиленно привалился спиной к боку оказавшегося совсем рядом Гаррета. Маг через силу сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло, и чуть заметно поморщился – в свой способности встать и отправиться на поиски чего-нибудь жаждоутоляющего он не на шутку сомневался.
Хоук лениво погладил его по плечу и, наклонившись, протянул ему кубок с чем-то тёмно-красным; ухватившийся за него дрожащими руками Дайлен чуть не опрокинул содержимое на себя, и отступник, мягко отстранив ладонь младшего, аккуратно поднёс кубок к его губам. Тёмно-красное оказалось то ли очень слабеньким вином, то ли просто ягодным соком, кисловатым и чуточку терпким, и у мага сразу перестало скрести в глотке. Он тихонько мурлыкнул и благодарно потёрся щекой о гарретово запястье, а потом калачиком свернулся под у него боком, прижавшись виском к горячему мускулистому плечу.
Гаррет мягко усмехнулся и обнял его за талию, не позволяя сползти с края кровати, и принялся расслабленно поглаживать по животу, наблюдая за вновь оживившейся Изабеллой. Пиратка приподнялась на локте и окинула их взглядом озирающей свои охотничьи владения хищницы, а потом, облизнувшись, дёрнула Зеврана за оказавшуюся к ней ближе всего лодыжку:
– Эй, Ворон, очухался? Покажи, что ли, каким новым трюкам научился!
Эльф разомкнул ресницы и, встретившись с ней глазами, вызывающе ухмыльнулся. Наверное, обращённый на него короткий, вопросительный взгляд Дайлену просто померещился, но он на всякий случай улыбнулся и едва заметно кивнул. Изабелла ему не соперница, это было абсолютно ясно, и всё же ему на мгновение стало грустно.
Уловивший его тихий вздох Гаррет успокаивающе погладил его по волосам, и Амелл доверчиво потянулся навстречу немудрёной ласке. Сильная, надёжная рука старшего аккуратно отодвинула его от края кровати, и маг злорадно усмехнулся, заметив, что обнимавший пиратку антиванец откровенно красуется, то и дело безо всякой нужды выгибая поясницу так, чтобы продемонстрировать ему изящество гибкого тренированного тела.
Расслабившись, Дайлен вытянулся рядом с Хоуком, устроив затылок у него на плече, и принялся с интересом наблюдать за целовавшим Изабеллу в шею Вороном, который то и дело косил на него из-под светлых ресниц, словно проверяя, нравится ли ему представление. Постепенно Амелл и впрямь увлекся, в безостановочном движении двух сильных тел, перекатывавшихся под поблескивавшей от пота кожей мускулов было что-то завораживающее и по-звериному притягательное… От продолжавшей размеренно поглаживать его по животу ладони отступника распространялось коварное, будоражащее тепло, и Страж облизнул снова пересохшие губы и прильнул к нему плотнее, млея от ощущения притаившейся, скрытой мощи. Хоук пошевелился и, потёршись носом о его висок, улыбнулся, и Дайлен, поддавшись внезапному порыву, выгнулся и развернулся к нему, мазнув губами по губам.
Целоваться с Гарретом оказалось до невозможности приятно. Восхитительный привкус чуть предосудительного совместного хулиганства превращал поцелуй в какой-то маленький заговор, и маг, едва оторвавшись от губ старшего, улыбнулся в ответ на мерцавший в его глазах смех и, покрепче обняв Хоука за шею, поцеловал его снова. Уже через секунду оказалось, что отступник целует его сам, и у разомлевшего от уверенной неторопливой ласки Амелла начали сладко подрагивать колени. Гаррет бережно подхватил его за талию и легко, словно он ничего не весил, усадил себе на бедро, и Дайлен, тихонько застонав, откинулся ему на грудь, сквозь полуопущенные ресницы наблюдая за извивавшейся в умелых руках Ворона Изабеллой.
Гортанные стоны пиратки отзывались тёмным, туманящим разум жаром где-то глубоко внутри, и маг невольно подался навстречу огладившей его бедро ладони Хоука. Тот нежно промурлыкал ему на ухо что-то неразброчивое и крепко прижал к себе, и подрагивавший в предвкушении Амелл прогнулся в пояснице, доверчиво подставляясь его рукам. Каждое неспешное, ласковое прикосновение заставляло его постанывать от непривычного удовольствия, и окружающий мир снова начал меркнуть, затянутый пеленой захлестывающего его наслаждения.
А потом он и вовсе раскололся на части, оставив Дайлена ловить рассыпающиеся осколки: странный, мучительно приятный жар где-то глубоко внутри, неожиданную мягкость зажатых в пальцах волос отступника, захлёбывающиеся вскрики Изабеллы, доносящиеся словно с огромного расстояния, что-то тёмное, почти горестное во взгляде внезапно метнувшегося к ним Зеврана… Ворон с неожиданной силой впечатался в его грудь, словно пытаясь вплавиться в кожу, и впился в приоткрытый в стоне рот Стража.
Это было уже слишком. Почти страшно – и от паники Амелла удерживало лишь то, что Гаррет, надёжный, заботливый Гаррет по-прежнему крепко держал его в объятиях, и маг только беспомощно хныкнул, когда эльф торопливо скользнул вниз, отметив свой путь короткими, почти злыми поцелуями, и с какой-то дикой жадностью принялся ласкать его губами.
Дайлен ещё успел услышать лукавый смешок оставленной без внимания Изабеллы, а потом всё померкло.
Они так и заночевали на корабле – сил куда-то идти не было. Ворон привычно свернулся клубочком возле его живота, уткнувшись носом в грудь, и проснувшийся посреди ночи Амелл успокоенно вздохнул и, бережно погладив его между лопаток, уснул снова.
Новый день начался с рассветом: чудом отыскавший их посыльный эрла Эамона, стыдливо отводивший глаза от роскошного бюста пиратки, разбудил их с первыми лучами солнца и сообщил, что их желают срочно видеть в поместье. Стражу дико хотелось спать, но надежда поскорее покончить с нудным ожиданием не давала ему покоя, и вскоре после этого маленький отряд снова вернулся в резиденцию эрла.
Ферелденская политика Дайлену не понравилась, но это всё равно было лучше, чем сидеть в четырёх стенах и ждать новостей. Весь день он, словно гончий пёс, бегал по Денериму, улаживая дела таких же беспомощных, как и все прочие люди, баннов, и только к вечеру заметил, что тенью следовавший за ним Зевран непривычно молчалив и почти мрачен. На его взгляд эльф каждый раз отвечал своей всегдашней лучезарной улыбкой, но она, вопреки обыкновению, не затрагивала глаз.
Наконец оказавшись наедине с любовником, Амелл собрался было спросить, в чём же дело, но Арранай, не дав ему сказать ни слова, впился в губы поцелуем и потянул к кровати. И маг немедленно уверился, что что-то и впрямь неладно: всегда уверенный в себе, относившийся к нему с какой-то осторожной нежностью Ворон в этот раз отдавался ему с отчаянной, почти пугающей страстью.
Осознание настигло Дайлена за миг до оргазма; он успел только склониться к дрожавшему от наслаждения острому уху и торопливо выдохнуть: «Не бойся», но так и не понял, услышал ли его антиванец.
Отведённая Стражу комната была жарко натоплена, но тяжело дышавший Зевран всё равно вжался в него всем телом и спрятал лицо на груди. Медленно приходивший в себя маг принялся бережно гладить его по напряжённой жилистой спине, и через несколько минут эльф, сглотнув, тихо спросил:
– Ты его очень любишь, да?
– Гаррета? – удивлённо переспросил Дайлен и, кожей почувствовав кивок Ворона, с ещё большим недоумением ответил: – Конечно. Он же мой брат.
– Я не совсем про это, – ещё тише проговорил убийца. Амелл, уже начиная понимать, к чему тот клонит, изо всех сил старался сдержать улыбку, и Арранай, не выдержав, преувеличенно невыразительным, напряжённым тоном добавил: – Тебе ведь с ним было хорошо.
– Да, – блаженно прижмурившись, согласился Страж. – Было здорово. Почти так же весело, как воровать клубнику с Андерсом.
– У тебя… очень интересные сравнения, – с совершенно неопределимым выражением проговорил Зевран, и Дайлен со вздохом опрокинул его на спину и, наклонившись над ним, посмотрел в глаза:
– И предельно точные. То, что было у нас с Гарретом – это просто… проказа. Братское хулиганство, которое всегда будет приятно вспомнить, но которое вряд ли когда-нибудь станешь повторять. Ничего общего с тем, что происходит между мной и тобой – за исключением разве что внешних проявлений.
Взгляд Ворона почему-то показался ему до ужаса беззащитным, и Амелл всё-таки продолжил, борясь со страхом разрушить всё собственной поспешностью:
– Если ты хочешь, чтобы я дал происходящему между нами какое-то название – я не могу. Я сам не знаю. Может быть, это даже та самая пресловутая любовь, но разобраться в этом в одиночку, без тебя, мне не удастся.
Зевран глубоко вздохнул, с явным усилием, словно ему приходилось заставлять себя дышать, и, бережно погладив его по шее, с невыносимой легкостью вывернулся из его рук.
– Всё это очень сложно, мой Страж, – усевшись на краю кровати, негромко проговорил он. Дайлен потянулся было дотронуться до ссутуленных плеч, но за миг до прикосновения Ворон соскочил на пол нарочито лихим движением и, почти виновато глянув на него из-под ресниц, просительно добавил: – Я… пойду. Мне нужно… тоже как следует подумать…
– Подумать – это важно, – спокойно, пытаясь уверить в этом скорее самого себя, кивнул Амелл. На лице антиванца мелькнула благодарная улыбка, и через мгновение комната опустела.
Страж свернулся клубочком и натянул одеяло на голову.
И когда это он умудрился напрочь всё испортить?..

сноска

* «Да отсохнет ваш орган воспроизведения и да пресечётся род ваш» (Google-исп.)

запись создана: 18.05.2012 в 17:08

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age

---

Судьба

Сел писать порнуху, в самый интересный момент пришла матрона и стала со мной разговаривать.

@темы: Я, аффтар!