*склероз*

А я тут подумал: а я в последнем фанфике где-нибудь упоминал, какого цвета глаза у Хоука? Или этот момент опустил? Про цвет волос, помню, было, а вот про глаза...

@темы: Я, аффтар!

---

У коша-Малыша счастье: часть рассады наконец увезли на дачу, теперь он может снова сидеть на окне. А я могу гладить его меховую спинку, не отрываясь от компа...)

@темы: кошковое

---

Лежу тут в диване с мизерной, очень противной температуркой - теми самыми 37,3, которые выбивают из зоны функционирования надежнее любых 39 - мыслю о том, а не забить ли мне завтра на работу, ибо полсуток там я в таком состоянии не выдержу, не вырвать ли мне себе язык во избежание непоправимого ущерба для нервов и как провести героев от нынешнего момента через смыслообразующую оргию к встрече с Тальесином и далее куда надо...

@темы: на данный момент в душе погода..., за жизнь

---

Проснулся, с трудом продрал глаза, жду матрону, таращусь в большой фанфег. Что-то печально: у меня там как раз должен быть красивый осмысленный диалог, а у меня самого в данный момент мозга со спичечную коробочку. Да и вообще грустно, мне сегодня с немалой вероятностью будут припоминать все грехи прошлые и настоящие, включая нынешнее неблестящее состояние, и это заметно портит настроение...

@темы: на данный момент в душе погода..., Я, аффтар!, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с)

---

Сказки Стража-Командора

Вообще-то про сказки тут мало. Зато тут есть ненормальный на всю голову Амелл и его семейство. Да, Амелл очень извращенец.

м!Амелл/Логэйн (безуспешно), м!Амелл/Анора, два ОЖП/мозг Логэйна

Сидеть на голове у Дайлена Амелла, Героя Ферелдена и эрла Амарантайна, человека практически всемогущего, а также наделённого немалой магической силой и отменно мерзким характером, дозволялось только женщинам. А точнее, только двум женщинам, имена которых были Роуэн и Элора.
Обеим женщинам было по шесть лет, и они были его дочерьми.
-… И вот тогда доблестный Сперматозоид, преодолев все преграды, припал к стопам прекрасной Яйцеклетки, – торжествующе закончил маг, снимая с головы цеплявшуюся за его уши Элору и засовывая её под одеяло к скептически взиравшей на него Роуэн, – они соединились и породили новую жизнь! А теперь всё, спать!
– Страж-Командор, вы что творите? – ошарашенно воскликнули в дверях, и Дайлен, развернувшись, церемонно поклонился:
– Добро пожаловать, Ваше Величество. Меня не предупредили о вашем визите…
– Что за непристойности Вы рассказываете детям, сударь Амелл? – строго осведомилась Анора и, переведя взгляд на детей, чуть заметно улыбнулась.
– Здравствуйте, Ваше Величество! – старательно выговорили близняшки и, вопросительно глянув на отца и получив в ответ короткий кивок, с радостным визгом выскочили из-под одеяла: – Мама, ты наконец приехала!
Минут десять им всем было не до разговоров: девочки висли на шее у королевы, соревнуясь в том, кто больше раз чмокнет маму в подставленную щеку, Анора, крепко прижимавшая к себе детей, гладила их по волосам и шептала что-то неразборчивое в макушки, а суровый Командор наблюдал за всей этой суматохой с плохо скрытой снисходительной усмешкой.
– Это была сказка, – дождавшись, пока восторги близняшек поутихнут, невозмутимо сообщил он. – Про то, откуда берутся дети.
– Это была скучная сказка, – неодобрительно сказала Роуэн. – Те, которые про драконов и Матку, интереснее. Они страшные и увлекательные.
– Похоже, мне следует обсудить с вами вопросы воспитания детей, – изящно приподняла бровь Анора.
– А что такого? – с искренним недоумением воззрился на неё Амелл. – Им ведь всё равно нужно будет узнать, что к чему, а я постарался, чтобы им было хотя бы интересно. Правда, плохо получилось.
– Не, не плохо, – великодушно утешила отца Элора. – Хотя эта прекрасная Яйцеклетка дура, на кой демон она сидела на месте, пока бедный Сперматозоид мучался? Как принцесска из девчачьих сказок прямо.
– Вам спать пора, – вдохнув, строго напомнил Дайлен и для пущей выразительности скрестил руки на груди. – И госпоже Аноре тоже, она устала с дороги. И вы помните?..
– Мы помним, что это секрет! – хором поклялись близняшки. – И что называть госпожу Анору мамой можно только когда мы уверены, что никого рядом нет, и то лучше шёпотом, если ты не подтвердишь что можно!
– Молодцы, – улыбнулся Командор. – Завтра поиграете вволю, а теперь – в кровать!
Роуэн фыркнула, но всё-таки первой отцепилась от матери и, на прощание чмокнув её в щёку, снова забралась под одеяло. Элору от королевы отделял отец, и то это у него получилось не сразу, однако в конце концов обе его дочери оказались на положенном месте.
– Они так выросли, – шёпотом проговорила Анора, стараясь не разбудить почти мгновенно заснувших детей. – Я их едва узнала… Они стали так на тебя похожи.
– Зато носы у них – точь-в-точь как у вашего батюшки, – с гордостью глядя на близняшек, так же негромко добавил Дайлен и, обняв женщину за талию, бережно подтолкнул её к двери. – Рад вашему визиту, моя королева. Видимо, вас совсем задолбали строптивые банны? Вам достаточно сказать лишь слово – я тут же прибуду в Денерим и наведу порядок в Собрании…
– Они никак после прошлого вашего «наведения порядка» не оправятся, – фыркнула женщина и, резко обернувшись на какой-то шорох, осторожно высвободилась из объятий мага. – Прекратите, Командор, чего ради мы столько лет дурили головы соглядатаям, если вы сейчас всё выдадите?
– Когда вы смеётесь, вы прекрасны, – искренне сказал Дайлен и, лукаво усмехнувшись, церемонно наклонился к руке королевы.
– А вы по-прежнему влюблены в моего отца и напрочь забываете о том, что его нос – отнюдь не самая удачная черта для лица женщины, – хмыкнула Анора. – У меня есть к вам деловое предложение, с которым вы наверняка согласитесь.
Королева и впрямь устала с дороги. Проникавшие сквозь щели в занавесях солнечные лучи её, привыкшую вставать с рассветом, не разбудили. Это не удалось даже двум увесистым живым снарядам, с разбегу запрыгнувшим на кровать.
– Папа, а чего вы с её Величеством голые? – строго осведомилась Элора, усевшись отцу на живот и выразительно подёргав едва прикрывавшее его бедра одеяло.
– Братика вам пробовали сделать, – неразборчиво проворчал Командор, пытаясь отмахнуться от Роуэн, которая сразу вцепилась в его волосы и попыталась снова заплести растрепавшиеся за ночь косички.
– Это как? – задумчиво уточнила Элора, отцовским жестом откидывая со лба упавшие на лицо тёмные пряди, и вопросительно уставилась на него. – Как вчера в сказке? Но сказки всё неправда, ты по-настоящему расскажи.
– Ладно, – смиренно проговорил Дайлен, потёр лицо ладонью и, ссадив дочь на край кровати, откинул одеяло: – Смотри: вот это – устройство ввода, а под ним, в кожаном мешочке, обитают доблестные сперматозоиды… Кстати, королева моя, повернись, надо будет ещё показать девочкам, откуда должен будет появиться братик, если он у нас получился…
Постучать в дверь гость не догадался – створки распахнулись сразу, словно их открыли пинком. Близняшки мигом соскочили с кровати, выхватив из ножен крохотные детские кинжальчики – которыми, по правде говоря, зарезать можно было разве что червяка – а в ладонях Командора заискрилась цепная молния.
– Что здесь вообще происходит? – на середине прервав уже начатое «Разрешите доложить, Страж-Командор…», шокированно осведомился Логэйн. Лежавшая спиной к двери королева рывком натянула одеяло на голову, но секундой спустя взяла себя в руки и, опустив его до груди, доблестно развернулась к отцу.
– Я рассказываю девочкам, откуда берутся дети! – с радостной улыбкой разъяснил Дайлен. Глаза мага мигом вспыхнули обожанием, а вот молния в ладонях, напротив, погасла.
– А у папы меч больше, – смерив вошедшего критическим взглядом, заявила Роуэн и опустила кинжал.
– И у этого он обыкновенный, а не Ткач, – добавила Элора. – Значит, просто воин.
– Папа его побьёт, если что, – хором решили близняшки, снова забрались на кровать и, устроившись рядом с матерью, выжидательно уставились на Логэйна.
– Сейчас я всё объясню, батюшка, – обречённо проговорила Анора и, одной рукой прижав одеяло к груди, села на кровати. Амелл тут же развернулся к ней и, не обращая внимания на собственную наготу, заботливо подложил ей под спину несколько подушек.
– Уж извольте, дочь моя, – несколько придя в себя, язвительно проговорил Мак-Тир.
– Полагаю, о чувствах, которые питал, – «питает», тут же поправил её Дайлен, – к вам Страж-Командор, вам известно, – вздохнув, начала королева. Логэйн неохотно кивнул, и женщина, ласково поцеловав подобравшуюся поближе к ней Роуэн в макушку, продолжила: – Поскольку приставать к вам с требованиями в духе «Хочу от вас детей» было бы глупо в силу их неисполнимости, ибо родить вы не смогли бы даже в более юном возрасте, а потом и вовсе воспользовались удачным случаем и уехали в Монсиммар портить нервы орлесианцам, я, как ваш правопреемник, ответила на обращённое к вам же предложение «Хочу от вас внуков» согласием. Оно полностью совпадало с моим собственным желанием иметь детей, так что… Роуэн, Элора, знакомьтесь – это ваш дедушка.
Логэйн посмотрел на близняшек. Девочки посмотрели на него и точно таким же, как и у самого Мак-Тира, жестом сдвинули бровки.
– Папа братика обещал, – решительно помотала головой Элора. – А ещё научить швыряться молниями, если окажется, что мы маги. А если не окажется, то дядя Нэйт нам даст пострелять из лука. А дедушка сердитый, он нам не нравится. Дедушка, если ты будешь маму ругать, мы будем швыряться в тебя.
– Дай-ка уточню, – помолчав, проговорил воин. – Ты влюбился в меня, и поэтому теперь делаешь детей моей дочери?
– Ну да, – кивнул Амелл. – По-моему, всё логично. Вы же мне не дали и вообще уехали чуть не на другой конец Тедаса, а мы с госпожой Анорой отлично договорились и у нас получились замечательные девочки. У них вашей крови на целую четверть, это же здорово. Мы ещё хотели мальчика сделать, но уже, наверно, не получится – я почти девять лет Страж…
– Дедушка, а теперь ты папе дашь? – обняв отца за шею, поинтересовалась Роуэн. – Папа очень старался, он о маме заботился, поддерживал её в государственных делах, пугал вместо тебя баннов и орлесианцев и нас хорошо воспитывал. И он тебя очень любит. Вдруг у вас с ним получится для нас братик?
– Не, так не выйдет, – авторитетно заявил Дайлен, ухватив дочь за талию и под её восторженный визг пару раз крутанув в воздухе. – Андерс же тебе рассказывал, пока не уехал, что дети от двух мужских особей не получаются. Только от одной мужской и одной женской. А Андерс точно знает, он целитель.
– Вы бы хоть прикрылись, Страж-Командор, – после полутораминутной паузы несчастным тоном сказал Логэйн.

 Сакура-химэ, с Днём Рождения!
 

запись создана: 19.05.2012 в 22:05

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Для  gerty_me, про Плюха. Герти, помоги придумать название!)

м!Хоук/Андерс

Фенрис, само собой, пришёл в ярость.
Предсказать это не составляло никакого труда, и Андерс, собираясь на еженедельную игру в карты у Варрика, даже подумывал о том, чтобы оставить Плюха в клинике; однако дракончик посмотрел ему вслед с такой смиренной грустью, на какую не хватило бы даже выразительности кошачьей морды, да и оставлять в неохраняемом помещении с одной только видимостью замка полфунта лириума, пускай и в комплекте с острыми зубками и встроенным огнемётом…
Ладно, ему просто не хотелось надолго выпускать из виду подарок Хоука.
Плюх был абсолютно счастлив. Ящерок устроился на плече целителя, тёплым цепким хвостиком обхватив его за шею, и тихонько посвистывал, восторженно вертя узкой клиновидной головой. Андерс невольно усмехнулся и привычным жестом почесал зверьку горло, никак не ожидая того, что тот вдруг замрёт и низко, почти неслышно завибрирует, вытянув мордочку вперёд и экстатически прикрыв глаза.
«Висельник» понравился дракончику куда меньше залитых вечерним солнцем киркволльских улиц. Плюх, негромко зашипев, плотно прижал к телу крылья и, вывернув шею, заглянул в глаза мага с откровенным вопросом.
– Это не крысы, малыш, – вполголоса объяснил Андерс. – И они для тебя в любом случае крупноваты.
Ящерок высокомерно фыркнул, но всё-таки опустился обратно на его плечо и плотно вжался в перья накидки, словно пытаясь спрятаться. Целитель ободряюще почесал ему носик и двинулся к ведущей на второй этаж лестнице.
При виде зрелища столь живописного, как одетый в ветхую мантию маг в компании живой драгоценности, Варрик присвистнул и невольно потянулся за пером и чернильницей, а Мерриль ахнула и восторженно захлопала в ладоши. Пожиравший взглядом спорившего о чём-то с Изабеллой Хоука Фенрис, заинтересовавшись, повернул голову…
Всё-таки скорость у него была совершенно невозможная. Андерс ещё только осознавал тот факт, что предполагаемого раунда словесных оскорблений с непременным «ах ты мерзкий маг, не лучше Данариуса» всё-таки не будет, а сиявший яростным голубым светом воин уже перескакивал через стол, до предела красноречивым жестом вытянув руку по направлению к его грудной клетке.
Возмущённый Плюх тут же вскочил и принял агрессивную позу, неслабо съездив одержимому по голове крылом, но Хоук оказался быстрее.
– Оппа, а и правда неприятно, – задумчиво проговорил он, и оцепеневший от ужаса целитель вышел из ступора и торопливо подхватил его за плечи. Испугавшийся не меньше него Фенрис предельно аккуратно вытащил кулак из тела их бедового предводителя, и Гаррет, поморщившись, с силой потёр грудь. – Больше так не делай, хорошо?
– Хорошо, – дрожащим голосом отозвался разом растерявший всю свою ярость эльф, и, подумав, возмущённо вопросил: – А какого демона он… он повторяет опыты Данариуса? Скоро и до людей дойдёт, и я тебе давно говорил…
– Вообще-то это я, – безмятежно изрёк Хоук, и Андерс не без злорадства увидел на лице успевшего изрядно допечь его своей узколобостью воина выражение, свидетельствовавшее о крушении основ мироздания.
– З-зачем? – сглотнув, несчастным голосом переспросил Фенрис, и Гаррет, утащив целителя к столу и усадив рядом с собой, независимо сообщил:
– Подарок хотел сделать. Ладно, давайте в Алмазный Ромб играть, что ли.
Впрочем, поначалу игра не заладилась: Мерриль чуть не лезла Андерсу на голову, стремясь поближе познакомиться с восхитительным питомцем целителя, Изабелла вслух рассуждала о том, сколько отвалили бы за подобный аксессуар аристократы из Верхнего города, а Варрик пытался вызнать у Хоука, как ему вообще подобная мысль в голову пришла. Фенрис же упрямо продолжал считать Плюха личным оскорблением и взирал на целителя так, будто тот ни с того ни с сего пнул его по яйцам.
Андерс, честно говоря, даже готов был признать, что его поведение было несколько неделикатным. Воин им уже все уши прожужжал о том, каким несчастьем считал свои отметины, и тыкать ему под нос его… в некотором роде четырёхлапую копию было почти жестоко.
Хотя сожалеть о содеянном одержимый и не думал. Умиротворённый обществом лириумной ящерки Справедливость, встрепенувшись, разразился возмущённой речью о том, что они не обязаны скрывать принятые ими знаки внимания, как будто это что-то постыдное, и Андерс в кои-то веки был полностью согласен со своим соседом по разуму.
Хорошо, он просто ревновал Хоука к этому остроухому подростку с двуручником. Хотя оснований у него не было – сиявшие преданностью и верой зеленущие глаза, кажется, не производили на увлечённого собственными идеями мага ни малейшего впечатления.
Но к полуночи посиделки всё-таки вошли в привычную колею. Изабелла, выхлестав больше виски, чем все остальные, вместе взятые, развеселилась и принялась приставать ко всем окружающим, исключая Мерриль – долийка попросту не понимала солёных шуточек пиратки и вместо того, чтобы смущаться, принималась дотошно выяснять их смысл. Фенрис, уяснив, что нанести Андерсу равноценное оскорбление пока не в состоянии, утих и принялся демонстративно его игнорировать, и Хоук, несколько успокоившись, придвинулся к целителю ещё ближе – якобы из желания проверить, как себя чувствует устроившийся на его плече Плюх и не случился ли у дракончика стресс от внезапной смены обстановки. При этом под столом он беззастенчиво прижимался бедром к бедру Андерса, и одержимый, с попустительства Справедливости выпивший аж три кружки пива и изрядно опьяневший с отвычки, едва сдерживал счастливый смех.
– …А я всегда говорила, что шрамы украшают мужчину! – размахивая кружкой, разглагольствовала Изабелла и, устремив расфокусированный взгляд на целителя, ткнула в его сторону: – Вот ты, Искорка! Помню, тогда в Денериме, у тебя на груди такой дивный шрамик был – я аж изумилась, ты ж маг-целитель, вы девочки трепетные – ни следа на своих тельцах не оставляете! Типа, признак мастерства. А у тебя был! Вот, покажи!
– Не покажу, – расслабленно возразил Андерс и, воспользовавшись тем, что Плюх вдруг захотел навестить плечо прежнего владельца и принялся цеплять передней лапой мантию Гаррета, так и не отцепив хвост от шеи одержимого, нахально привалился к боку Хоука. – Нету шрама. Я его убрал, правда, не целиком, а потом мы туда татуировку сделали. После штурма Башни Бдения все себе грифонов накололи, даже Командор. Он, правда, выпендрился, я тебе не расскажу как, а то он узнает и меня убьёт. А остальные обычных сделали, как на гербе – Нат на лопатке, Сигрун на бицепсе, Огрен не помню где… А я на груди, поверх шрама…
– А покажи грифона, – умоляюще заморгав, попросила Мерриль, и разомлевший от тепла хоукова тела целитель начал расстегивать накидку, почему-то не возразив ни единым словом.
Гербовой грифон понравился всем, кроме, само собой, Фенриса. Варрик даже на несколько минут разогнал остальный и старательно срисовал давно вымершую зверушку – для грядущих поколений, как с усмешкой пояснил гном.
– Красивый, – задумчиво протянул Хоук, прослеживая пальцем линии татуировки. Андерс на несколько мгновений остро пожалел о том, что вокруг столько народу, а значит, нельзя взять его за руку и прижать к своей коже так, чтобы крупная, изящная кисть накрыла грифона целиком, и лишь затем заметил нехорошую складочку между бровей второго мага.
Складочка означала, что в голову Гаррета снова пришла Мысль. Андерсу стало страшно.
– Сколько ты, говоришь, весишь? – невпопад осведомился Хоук и, едва выслушав ответ, забормотал себе под нос: – Плюс ещё фунтов десять-пятнадцать, я намерен тебя всё-таки откормить, плюс его собственный вес – значит, грузоподъёмность нужна не меньше...

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

*мрачненько*

Судьба сука, однозначно.

Начался день с того, что коша подняли в несусветную рань.

Проматываем, товарищи.

Впрочем, к этому кошЪ был готов. Бодренько собрались, бодренько потопали на станцию, встретили матронину подругу... Дальше всё пошло куда хуже. КошЪ с недосыпу совершил первую и главную ошибку, то бишь забыл, что произносить что-либо осмысленное в присутствии посторонних - да и вообще - ему не стоит. И тем более противоречить матроне прилюдно, даже по столь логичному поводу, как бессмысленность ночёвки на даче (всё ещё промерзшей как тибетский ад) при том, что ехали туда на один день. Каждый раз сие заканчивается мозгожевательной речью, начинающейся со слов "Ты меня позоришь!" - после чего кошЪ чувствует себя помесью опустившегося бомжа, наркомана и старой девы - то бишь, несмываемого грязного пятна на репутации Безупречной Семьи.

В электричке коша слегка укачало, но что куда хуже - по прибытии на дачу коша, вопреки привычному, не начало отпускать, а напротив, срубило так, что кошЪ всерьёз начал думать над отправкой ближайшим друзьям смсок в духе "На надгробии выбейте: Подох во время исполнения дочернего долга". Ближайших друзей спасло то, что тянуться за телефоном у коша сил не было. Особенно огорчало коша то, что намерение как-нибудь втихаря записать два уже придуманных няшных драбблика - про Плюха и про ещё кое-что - обломалось на корню, ибо писать в таком поганом настроении флафф - дело абсолютно бесполезное.

Первое предложение отправиться домой и не мозолить матроне глаза своей унылой рожей прозвучало в духе "Только посмей меня тут бросить одну!", и кошЪ, подумав, отказалсо. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Поскорбев о том, что всем соквартирникам за исключением котов, на коша абсолютно похуй, кошЪ собрал себя с диванчика и даже сподобился поделать какой-то домашней работы; матрона приободрилась, но после части этой работы кошЪ решил, что встречать ужасный конец на диванчике как-то удобнее и снова увалился туда. За что выслушал уже более обеспокоенное ворчание в духе "капризничаешь, выкрутасничаешь, не надо ли тебя к доктору". Отрубающемуся посреди речи кошу стало несколько обидно, что усугубилось сезонным недовольством насчёт того, что физически кошЪ баба. Очень обидно стало, короче.

КошЪ подумал ещё и всё-таки воспользовался предложением свалить, так что сейчас кошЪ будет очухиваться в своей родной норе, а к вечеру постарается собрать себя в лапы, отвлечься от грядущих кар и всё-таки записать придуманное. А потом, может, даже попробовать вспомнить придумавшийся уже - и благополучно забытый - первый разговор Дайлена с Логэйном...

@темы: чёрный юмор мироздания, на данный момент в душе погода..., кошковое шипение, тушковое, Где моя луна - дайте, повою..., ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), нытное, за жизнь

---

А судя по планам-то, кстати, не так всё страшно выйдет. Боги, как же я люблю матрониных подруг - они так дивно отвлекают её внимание от меня... Пожалуй, за спасение себя от дачного кошмара я даже прощу, что меня на одну ночь выдернут из Норы. Зато на дачу мы поедем только на один день, и ввиду присутствия гостьи там не будет ни буйного мозгоедства, в кое матрона иногда под настроение впадает, ни аццкого физического труда, от которого у коша мозг самоуничтожается. Или придумывает всякие глупости, из которых потом получаются макси-фики. Которые кое-кто потом начинает упрямо записывать в классику фэндома. Ну ладно, с аццкого труда тоже бывает польза. Но я его всё равно не люблю.

@темы: планы на будущее и настоящее, за жизнь

---

Здесь можно попинать автора за Йована.

@темы: Dragon Age

---

Пришёл домой - комп занят. Судя по глазам матроны - намертво.

Пичаль, конечно, но я и так на солнышке перегрелся и почти отрубаюсь... Пойду просто думать дайленоглавку и про Плюха.

@темы: Я, аффтар!

---

Главка закончилась неожиданно. Хотел на радостях написать ещё кусочек следующей, дайленовой... посмотрел на часы, вспомнил, что надо бечь по делам, ибо на меня воззрились в духе "можно подумать, я эту дачу для себя делаю" и потребовали помощи; говорить о том, что да, для себя - что есть чистая правда - бесполезно и даже вредно для психики, так что поеду по магазинам допрашивать консультантов. Ну хоть на солнышке погреюсь.

Завтра будет печально, завтра надо будет таки сделать ту работу, на которую я сегодня, пользуясь отстутствием на оной работе начальства, нагло забил; а ещё завтра пятница, и меня почти наверняка в самый неподходящий момент поволокут на дачу. Был где-то про это на ютубе шикарный, очень точный ролик с холиваром в комментах. Ну да не суть. Если не сидеть в асечке, а будет вроде не с кем, то аккумулятор у Устройства держит около полутора суток с учётом вбиваемых в него драббликов. Вбиваемых причём в экстремальном режиме: две-четыре-шесть фраз с правками, сохранить, вырубить псевдоофис, выйти в главное меню, заблокировать экран и так до следующего перерыва в ковырянии дачи. Туда-сюда.

Чёрт. Вот смысловую оргию я на даче точно не осилю, либо откладывать до понедельника, перебиваясь драббликами, либо пытаться упихать всё это завтра. Пича-а-аль. Подробного описания, конечно, не планируется, но там псыхология запутанная...

@темы: планы на будущее и настоящее, черновластелинское, про всё и сразу, Я, аффтар!

---

В Тени и наяву, глава 16

WARNING!! У Дайлена ангст. Помните, что автор Андерса не обижает! Из принципа.
Зато тут автор обижает Йована.

Глава 16. Гаррет Хоук

Гаррет Хоук
Что Дайлен умел делать очень хорошо, так это говорить «Моё».
Рыцарь-Командор Грегор смотрел на них с Морриган, как хорошо выдрессированная овчарка на бродивших поодаль от стада овец, но даже не пытался что-либо предпринимать. Хоука его присутствие всё равно не на шутку нервировало, так что он старался держаться поближе либо к кузену, либо к усиленно пытавшемуся привести своих подопечных в чувство Ирвингу. Заодно периодически напоминал ему о том, что первого же возвращённого в функциональное состояние администратора нужно отправить на поиски дайленова приятеля.
Вид у поглядывавшего на него Первого Чародея был уже откровенно несчастный – если бы дело не касалось младшего, Гаррету даже стало бы стыдно, действительно же неприлично так действовать на нервы пожилому человеку – но протестовать тот и не думал. Поспавший пару часов где-то в углу Амелл вернулся к ним, удостоверился в том, что поиски ведутся со всей возможной поспешностью и ушёл отсыпаться дальше, напоследок неопределённо указав Ирвингу на кузена и пробормотав что-то про бресилианские руины и про загадочное благословение.
Отступник не думал, что это вообще было возможно, но лицо пожилого мага немедленно стало ещё более несчастным: он откровенно разрывался между своим долгом и жаждой узнать что-то новое. На несколько мгновений Ирвинг показался ему почти родным – сколько раз он видел точно такое же выражение на лице Дайлена…
Впрочем, Первому Чародею повезло – вскоре к ему явилась с отчётом проверивашя здоровье выживших Винн, которую он немедленно отправил с новым поручением, а вслед за целительницей потянулись и остальные маги. Тем, у кого оставались хоть какие-то силы, настолько не хотелось вспоминать о произошедшем, что они готовы были хвататься за любое дело.
К немалому удивлению Хоука, храмовники тоже не сидели без дела. Часть из них – в основном молодые рекруты – скинула доспехи и занялась тяжёлой работой вроде таскания трупов и разбора завалов, а более опытные воины охраняли их на случай появления какой-либо опасности. Несколько магов отправились на поиски попрятавшихся товарищей, предварительно вытребовав себе охрану, и двоих из них Первый Чародей отправил разбираться с записями о назначенных провинившимся наказаниях.
– Так что это за загадочное благословение, о котором упомянул Дайлен? – осведомился Ирвинг, как только сообщивший кузену о начале собственно розысков Гаррет снова вернулся к нему. Беспокойство, которое потихоньку грызло отвыкшего надолго выпускать младшего из виду отступника, начало утихать, и он, мысленно усмехнувшись вспыхнувшему азартом взгляду пожилого мужчины, сообщил ему о найденной в руинах склянке и дальнейших событиях.
– Могу сразу вас успокоить, сударь, вы не одержимый. Такие дела без согласия либо строго определённого заклятия магии крови не делаются. – Глаза Первого Чародея разгорелись ещё сильнее, и он, ухватив Хоука за рукав мантии, бесцеремонно потащил его в сторону библиотеки. – Я, конечно, не рискну сразу заявлять о том, что… Мне нужно кое-что уточнить. Подобные явления крайне редки, обычно задержавшиеся перед Завесой духи гораздо более агрессивны, даже если при жизни являлись весьма достойными людьми… или эльфами, неважно.
– Я представляю какую бы то ни было угрозу для окружающих? – настороженно сдвинув брови, уточнил Гаррет, и Ирвинг, не останавливаясь, насмешливо фыркнул:
– Молодой человек, вы умудрились пройти через полную одержимых Башню, потом у меня на глазах отпилили голову демону Гордыни – пусть даже с помощью талантливого энтропийщика – а теперь спрашиваете, опасны ли вы?
– Не придирайтесь к словам, – резко отозвался отступник. Он охотно бы посмеялся вместе с Первым Чародеем, если бы дело касалось только него, но рисковать другими не имел права. Вот в этом ничего забавного точно не было. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
Ирвинг успокаивающе помахал рукой и, горестно охнув при виде беспорядка в библиотеке, рассеянно заверил:
– Не больше, чем любой другой сильный маг. Или воин, если на то пошло. Ох уж эти вечные споры магов с Церковью, попробуй доказать этим упёртым дамам, что без должного обучения чародей не опаснее человека, впервые взявшего в руки меч… Продаться демону – это тоже уметь надо, как ни странно.
Хоук настороженно посмотрел на него, но Первый Чародей уже совершенно не обращал на него внимания, заплутав где-то между уцелевших шкафов и иногда шумно вздыхая при виде особо впечатляющих разрушений. Разобрать что-то в его бормотании отступнику не удалось даже после того, как он нагнал увлекшегося мага и старательно прислушался, и он, смиренно вздохнув, принялся дожидаться момента, когда тот сам вернётся в реальность.
– Больно было? – не поднимая взгляда от какого-то ветхого фолианта, внезапно спросил Ирвинг. Гаррет озадаченно моргнул и, поколебавшись, признался:
– Очень.
– Боль была острая, ноющая, пульсирующая? – всё тем же взыскующим тоном уточнил маг, выслушал краткий, но достаточно подробный отчёт и, кивнув своим мыслям, снова зарылся в книги.
Подобное повторялось ещё несколько раз. Время от времени Первый Чародей начинал задавать вопросы, иногда вполне объяснимые, вроде того, не слышал ли он каких-либо голосов, либо абсолютно неожиданные, вроде того, не начали ли у него меняться вкусы в еде. Иногда хотелось соврать, но Хоук этому искушению не поддавался – слишком пугали его вероятные последствия ошибки.
– Мда, похоже на то, – наконец задумчиво заключил Ирвинг и философски уставился на разбитое окно, кажется, и вовсе забыв о его присутствии. Гаррет подождал несколько минут, но затем не выдержал и, тряхнув собеседника за плечо, не без раздражения осведомился:
– На что похоже?
– О, молодой человек, вы стали свидетелем уникального события! – встрепенулся Первый Чародей. – Это знание давно считалось потерянным, магов, подобных вам, не появлялось уже несколько веков, и магическая общественность полагала, что методики обучения были безвозвратно утрачены…
– Не припомню никакого обучения, – насторожившись ещё больше, проговорил Хоук, но маг снова отмахнулся от него и воодушевлённо продолжил:
– Да-да, конечно, способ обретения вами подобных знаний тоже весьма интересен, полагаю, именно это было причиной описанных вами болезненных ощущений. Уникальная методика передачи данных! Как жаль, что дух многоуважаемого коллеги уже недоступен, я бы не отказался пообщаться… Хотя Церковь наверняка мигом запретила бы исследования, им было бы крайне невыгодно появление боевых магов, способных посоревноваться даже с обученными рыцарями и малоуязвимых для специфических храмовничьих навыков…
– А вот тут поподробнее, пожалуйста, – напряжённо сказал Гаррет. – Хотите сказать, что эта их «святая кара» мне теперь ничем не грозит?
– Вы меня невнимательно слушали, молодой человек, – нахмурился Первый Чародей. – Я этого не говорил. Однако столь сокрушительного действия, как на любого другого мага, на вас «святая кара» не окажет. Вам, разумеется, будет плохо, и способность творить заклинания вы на какое-то время потеряете, но при этом вы вполне сможете отбиться от нападающих с помощью меча. Насколько я вас понял, все необходимые навыки в ваше тело уже вписаны. Хотя… губить ваш талант стихийщика ради того, чему, в принципе, может научиться любой обычный человек, было бы настоящим преступлением. В старых книгах мне иногда попадалось упоминание Мечей Волшебников – могущественных предметов, имевших, по правде говоря, куда больше родства с нынешними посохами магов, чем с именно мечами. Свойства, которые считаются традиционными для посохов – облегчение сотворения заклятий, увеличение запаса маны, увеличение устойчивости к враждебной магии – когда-то умели придавать и воинскому оружию вроде мечей и кинжалов… Вам бы что-нибудь подобное достать, это был бы идеальный вариант.
– Если увижу, непременно достану, – хмыкнув, пообещал отступник. – Давайте лучше про особенности моего нынешнего состояния. Значительное увеличение физической силы я уже заметил, что ещё?
– Вы как-то об этом совсем неправильно говорите, – неодобрительно посмотрел на него Ирвинг. – Это же не так, что щёлкнул пальцами – и файербол готов; каким бы легким это ни казалось со стороны, любое действие требует вложения энергии и мысленного усилия. Вам, как самому заинтересованному лицу, следует помнить, что ваши физические возможности сложным образом связаны с особенностями вашего энергообмена с Тенью, как мага, и…
Гаррет с тоской понял, что лекцию придётся выслушать целиком. И желательно с должным вниманием, потому что выцепить ключевые моменты в усыпанной теоретическими терминами речи увлекшегося мага и без того будет сложно. И отчаянно пожалел, что рядом нет Дайлена – тот ко всему этому привык с детства и наверняка понял бы куда быстрее… а потом смог бы объяснить по-человечески.
Впрочем, образования, которое ему дал отец, вполне хватало для того, чтобы уследить за основной мыслью Первого Чародея, а непонятные подробности тот объяснял с охотой преподавателя, которому попался смышлёный и неравнодушный ученик, так что в итоге Хоук даже признал, что время было потрачено с пользой. По крайней мере, быть обладателем редкой, интересной магической специализации было куда приятнее, чем сосудом притаившейся неведомой твари и потенциальной угрозой единственному оставшемуся у него близкому человеку.
Ужас ему внушало только то, сколько ему придётся выяснять самостоятельно. И маниакальный взгляд Ирвинга, настойчиво требовавшего с него если не подробный лабораторный журнал с записями об опытах на себе любимом, то по крайней мере обещание при первом же удобном случае поделиться добытыми сведениями.
В конце концов их всё-таки отыскали даже в дальнем углу комнатки архивариуса за библиотекой, и Первый Чародей, с явным сожалением отвлёшись от беседы об уникальных магических техниках, вернулся к своему основному занятию. Изменённое давно забытым способом тело Хоука тоже наконец вспомнило о том, что и ему ведома усталость, и отступник, с трудом отыскав в переплетении коридоров предоставленную их отряду комнату, рухнул на свою постель и отключился.
У него под боком тихонько дрожало что-то тёплое и, несмотря на все гарретовы попытки хоть немного откормить младшего, костистое. Отступник приподнялся на локте и, встревоженно нахмурившись, развернул прижимавшегося к нему спиной Дайлена к себе.
– До сих пор не нашли? – тихо спросил он, не представляя, что ещё могло довести уравновешенного и почти никогда не терявшего контроль над собой Стража до такого состояния.
– Нашли, – хрипло, натужно проговорил Амелл, глядя на него лихорадочно блестящими глазами. – Нашли записи. Протокол судебного решения – ты представляешь, после шестого побега они целый суд сподобились устроить! – и отметку в книге наказаний. Я должен был прийти раньше…
– Не надо, – строго оборвал его Хоук. – Не смей брать на себя чужую вину. Я не про твою носатую драгоценность, а про этих долбанных воспитателей. Это. Не. Ты, – раздельно повторил он.
Дайлен резко выдохнул и, спрятав лицо у него на плече, на удивление ровным и спокойным голосом сказал:
– Кто-то, демон или одержимый, или какая-то другая тварь, загнал в ведущие к закрытым хранилищам и карцерам коридоры малышку Рикку. Из неё мог вырасти великолепный стихийщик с уклоном в земную магию. Силы у неё уже сейчас предостаточно… было… а вот контроля почти никакого. Ирвинг говорит, он тогда даже не понял, отчего это Башня чуть не рухнула… а это просто Рикка испугалась. И ударила со всей силы – малыши, привыкшие к собственной беспомощности, часто недооценивают свои возможности.
Гаррет, уже поняв, что именно младший никак не может заставить себя произнести, осторожно коснулся его виска и молча погладил по волосам. Слова утешения никак не приходили на ум, да и вряд ли маг, съежившийся в комочек, словно ребёнок, смог бы их услышать…
– Там завал, – закончил Амелл. – Рикку нашли, волна пошла дальше в глубь, и её саму почти не засыпало, мы даже лицо смогли опознать. А к карцерам уже не первые сутки прохода нет. Вообще. Вероятность того, что склады и карцеры обрушились тоже, по предварительным оценкам составляет более восьмидесяти пяти процентов. Большинство занятых на хозяйственных работах Усмирённых погибло в первый же день восстания Ульдреда, а остальные служащие о нём и не вспоминали, поэтому с самого его начала Андерс сидел без воды и пищи. В условиях строгого карцера, без магии и химического источника энергии переохлаждение стало бы критическим уже через трое суток.
– А теперь ты заткнёшься, перестанешь воображать то, через что пришлось пройти твоему лучшему другу и просто поплачешь, – решительно перебил его отступник. До чего может довести себя обладавший, как и все маги, развитым воображением Дайлен, он боялся даже представить. И каким бы замечательным ни был погибший Андерс, жизнь на этом не заканчивалась. По крайней мере, не должна была.
– Мне нельзя, – жалобно сказал Страж. – Мне Ферелден спасать надо. – Почти сразу после этих слов он начал содрогаться в сухих рыданиях, и Гаррет покрепче прижал его к себе. Он передвинулся, стараясь устроить младшего поудобнее, и, подняв голову, заметил в щели между дверью и косяком полный неподдельной тревоги эльфийский глаз.
– Уйди, Зевран, – каким-то сверьхъестественным образом заметив присутствие антиванца, прохрипел Дайлен. – Не надо… Не смотри.
– Глупый, – ласково сказал Ворон, забравшись к ним на кровать и обняв его со спины. – Ты не обязан всегда быть сильным для меня. Я тебя лю… любым приму, правда.
– Я всё равно должен был прийти раньше, – упрямо повторил Амелл и, уткнувшись носом в грудь Хоуку, всё-таки заплакал.
Уже на следующий день ничто не напоминало о том, что накануне доблестный Страж ревел у него на плече, как мальчишка, но Гаррет этом внешним спокойствием не обманывался. Как и четырёхлапый Ирвинг – мабари не отходил от хозяина ни ни шаг и то и дело тыкался мокрым носом ему в ладонь, сочувственно поскуливая.
Первый Чародей тоже сознавал, что бывший ученик если и не стал ему врагом, то проявлять какое бы то ни было снисхождение к его сложностям уже не станет. Отступник не знал, что на самом деле было тому причиной, сочувствие к горю Дайлена или страх перед тем, что может натворить разгневанный маг его уровня, однако Ирвинг не спорил с ним даже по мелочам и без возражений выдал Хоуку три обнаруженных в библиотеке тома, в которых попадались упоминания о боевых магах. Гаррету показалось, что пожилой чародей намеревался поведать ему о том, что с ним сделают в случае, если драгоценным древним фолиантам будет причинён какой-либо вред, однако он всё-таки промолчал. Единственным, в чём Ирвинг оказался непреклонен, было его намерение отправить с отрядом Стража старшую чародейку Винн. Дайлен попытался было поспорить, однако на сей раз его грозные взгляды не произвели на Первого Чародея никакого впечатления. А затем возражать против этого начал Рыцарь-Командор, и Амелл тут же согласился забрать пожилую магессу с собой.
Подтверждая заключённый с Серыми Стражами договор, Грегор отчётливо поскрипывал зубами, однако всё же пообещал отправить на помощь Ордену отряд магов Круга.
До замка Редклифф было около трёх дней пути, и все три дня счастливый как щенок Алистер изводил их рассказами о своём счастливом детстве. И о том, как оное детство жестоко оборвала молодая эрлесса Изольда, считавшая его внебрачным сыном своего престарелого мужа. Откровенного раздражения слушателей бывший храмовник при этом не замечал совершенно.
– Радуешься так, будто и впрямь к любимому папочке возвращаешься, – наконец съязвил мрачно молчавший всё это время Дайлен. – Может, эрлесса права была?
Алистер вдруг смутился и решительно покачал головой:
– Нет, эрл Эамон мне не отец. Я... сын его старого друга...
– Какая неожиданность! – ядовито ухмыльнулась Морриган. – Иль нет в душе твоей желанья в принца поиграть, пусть даже не в законном браке зачатого?
Воин покосился на неё с суеверным трепетом и, демонстративно содрогнувшись, придвинулся к Дайлену.
– Вообще-то я и так принц, – громким шёпотом сообщил он. – Дядя Теган, то есть, банн Теган, говорил, что я бастард самого короля Мэрика...
Гаррет торопливо сжал плечо мигом окрысившегося кузена, и тот, чуть заметно кивнув ему, заставил себя расслабиться.
– И много у тебя ещё подобных секретов? – глубоко вздохнув, неприятным тоном осведомился Амелл, и Алистер растерянно посмотрел на него.
– Ну, ещё я сыр люблю, – опасливо сказал он. И, подумав, добавил: – Очень.
Маг раздражённо хмыкнул и, нахмурившись, покачал головой.
– Значит, если не удастся решить дело миром, сместим Логэйна и посадим на трон тебя, – после нескольких минут раздумий решил он, и Гаррет не сумел сдержать мстительной радости при виде проступившего на лице второго Стража ужаса.
– Может, не надо? – робко попросил он, и Дайлен, жестоко усмехнувшись, твёрдо сказал:
– Это твой долг, Алистер. Серых Стражей в мире достаточно, а вот законный наследник короля Кайлана только один.
– Но я же незаконный! – жалобно пискнул уже не на шутку испугавшийся воин, но Амелл только небрежно отмахнулся:
– Понадобится – скажем, что законный.
Ошарашенный подобной подлостью Алистер запнулся и отстал, и Гаррет, понизив голос, с надеждой уточнил:
– Ты же не всерьёз, правда? А то мне как-то страшно было бы жить в стране, которой будет править это сыролюбивое создание...
– Да кто ему править-то даст... – вздохнул Дайлен. – Сразу найдется какой-нибудь дункан или эамон, и будет у нас снова добрый король Тейрин и его злокозненные советники. Ныне правящий регент хотя бы умён, а вот за его сменщиков не поручусь, так что рисковать страной без самой крайней необходимости не станем. – Маг помолчал несколько минут и тихо признался: – Ненавижу, когда от меня что-то утаивают.
– Ну хотя бы малефикаром он быть точно не может, – хмыкнув, сочувственно хлопнул его по плечу Хоук, но Страж снова покачал головой и возразил:
– Зато может оказаться полноценным тренированным храмовником.
– Даже если так – я не позволю ему создавать тебе проблемы, – твёрдо пообещал отступник.
– Я тоже, – добавил когда-то успевший оказаться рядом Зевран и, тепло улыбнувшись Стражу, предупредил: – Там на мосту какой-то странный тип маячит. Может, засада.
– Ну тогда это проблемы засады, – переглянувшись с кузеном, ухмыльнулся Гаррет.
Однако нападать на них никто и не подумал, и Дайлен, с самого отбытия из Круга Магов остервенело отрабатывавший какое-то заклинание силовой школы, был даже разочарован. Бродивший возле моста парень оказался дозорным, обязанности которого заключались то ли в том, чтобы молить прохожих о помощи, то ли в том, чтобы предупреждать их об опасности – крестьянин шарахался от любой тени и запинался на каждом слове, так что Хоук в итоге понял только одно: сейчас им опять придётся кого-нибудь спасать.
Однако о масштабах происходящего он даже не догадывался. Деревня Редклифф оказалась разрушена уже более чем наполовину, а от высившегося чуть поодаль одноимённого замка отчётливо несло уже знакомым тошнотным запахом демонских заклинаний.
Дайлен, раздражённо бурча что-то себе под нос, сразу направился к церкви – единственному в деревне каменному зданию, почти не пострадавшему от загадочных ночных нападений. Перепуганные жители стекались туда в поисках убежища, и пробиться внутрь оказалось весьма непросто. Обнаружившийся возле старавшейся успокоить людей преподобной матери банн Теган чем-то им помочь не сумел – общеупотребительное "живые мертвецы" на самом деле мало что объясняло.
Впрочем, точного понимания природы нападавших на деревню созданий им и не требовалось. Нужно было просто от них избавиться.
Мертвецов Гаррет не любил. Горели они, конечно, хорошо, но на этом их достоинства как противников и заканчивались. Удовольствия от сражений с ними не было никакого: один на один оживший труп угрозы почти не представлял, если, конечно, не лежать и не дожидаться, пока он вцепится во что-нибудь важное своими измазанными трупным ядом и Андрасте знает чем ещё зубами, а главная опасность заключалась в том, что поодиночке мертвецы не ходили. Битвы с толпой лязгающих челюстями вонючих тварей больше всего напоминали Хоуку генеральную уборку в запущенном хлеву, а не настоящий бой.
Так что делать всё собственноручно, вопреки предположениям антиванца, он вовсе не собирался. До заката оставалось не так уж много времени, жители деревни уже начинали паниковать, а пытавшиеся организовать хоть какую-то оборону старейшина и сэр Перт, рыцарь, служивший попавшему в ловушку в замке эрлу Эамону, успели прийти в отчаяние. Оставив кузена допрашивать банна Тегана, после десятка наводящих вопросов сумевшего вспомнить несколько интересных подробностей, отступник отправился на поиски чего-то, что могло бы помочь им отбить нападение с наименьшими потерями…
Как выяснилось, старейшина Мердок просто плохо искал. В запертом складе на пристани нашёлся десяток бочек густого жира, который горел долго и жарко, а в трактире – подосланный регентом эльф-шпион с неплохим запасом ядов и разобранных ловушек, который после пары минут уговоров и ласково-задумчивого «А знаешь, ведь твой Логэйн собирался убить моего брата…» согласился отдать своё имущество для обороны деревни и посидеть где-нибудь на крыше с луком. Глава деревни, несколько приободрившись, с надеждой поглядел на сообщившего ему об этом отступника и нерешительно пробормотал что-то о заупрямившемся кузнеце и гноме-наёмнике, который собирался отсидеться в хижине где-то на окраинах, и Гаррет с обречённым вздохом отправился разбираться с ними.
С гномом оказалось просто: когда ему пришлось решать, рискнуть жизнью вместе с деревенскими ополченцами, или погибнуть прямо на месте от руки Хоука, он тут же сделал правильный выбор. Кузнец оказался куда более упёртым, и отступник почти час убеждал его в том, что при первой же возможности отправится в замок спасать его дочь, но вот прямо сейчас надо спасать тех людей, бок о бок с которыми он, кузнец, прожил больше чем полжизни. В конце концов упрямец всё же вернулся к работе, и к тому моменту, как деревню накрыла темнота, почти у всех селян было что-то, хотя бы отдалённо напоминавшее броню.
Обозревший приготовленную к обороне деревню Дайлен одобрительно кивнул и, продолжая вполголоса нецензурно крыть идиотов, и поимённо: Эамона, Изольду, Тегана, малолетнего сына Эамона Коннора, его неведомого мага-«учителя», который учил мальчишку Создатель знает чему, храмовников и систему Кругов, которые вынудили любящую мамочку прибегнуть к крайним мерам… – направился к мельнице, стоявшей возле поворота ведущей к замку дороги.
Успели они вовремя: от ворот возвышавшейся вдалеке крепости уже катилась волна оживших мертвецов.
Бочки с жиром и впрямь сильно облегчили жизнь стоявшим возле мельницы рыцарям. Хоук мог бы обойтись и без этого, но его куда больше волновало то, что жаждавший опробовать в бою свои новые умения Амелл вдруг принялся лезть вперёд, и он старался держаться поближе к младшему. Отбив первую атаку, воины эрла заметно приободрились, и следующие отряды мертвецов были возвращены в подобающее им неподвижное состояние ещё быстрее.
Однако до конца ночи было ещё далеко, да и Гаррету плохо верилось, что такая, в общем-то, мелочь, могла не первую неделю приводить в ужас немаленькую деревню. Он оказался прав: вскоре после того, как закончилось сражение возле мельницы, снизу, от церкви, послышались крики и шум боя. Страж, смерив критическим взглядом почти полностью выгоревший жир и абсолютно пустынную дорогу, скомандовал двигаться на помощь защитникам Редклиффа.
Бойцы из крестьян всё равно получились не ахти, да к тому же они всё время ломали строй и норовили залезть в поставленную Хоуком огненную бурю. Мертвецы, разумеется, относились к этому с большим одобрением и дружно набрасывались на отделившихся от основной толпы людей, и к концу боя на рыночной площади отступник узнал много новых слов на антиванском припортовом и несколько изысканных хасиндских ругательств – Зевран, умудрившийся всё-таки найти для Дайлена относительно безопасное место, совершенно вымотался, пытаясь уберечь от напрасной гибели неумелых деревенских парней, а Морриган вообще людей не любила и в пылу битвы не постеснялась об этом сообщить.
Впрочем, закончилось всё достаточно благополучно. Нескольких тяжелораненых взяла на себя Винн, а с мелкими царапинами и ушибами разобрались высыпавшие из церкви женщины с корзинками припарок и зелий наперевес.
Увидев, как растрёпанный и взмокший Теган церемонно подвёл к Амеллу напуганную до предела, но при этом изысканно одетую и аккуратно причёсанную женщину и представил её как эрлессу Изольду, Гаррет едва удержался от искушения пустить в дело свои новые филологические познания. Когда же благородная дама изложила причины своего визита – это ж надо было так назвать ночной побег из занятого демоном и напичканного нежитью замка! – он и вовсе сумел только молча сплюнуть на испятнанную гнилой кровью землю. Спасите сына, вылечите мужа, верните имение – может, эрлесса и впрямь думала, что мирный и тихий с виду Дайлен немедленно ринется в бой во имя первой же попавшейся на дороге принцессы, да только орлейским рыцарским романам его младший всегда предпочитал трактаты по энтропийной магии, и Хоук уже сейчас отлично видел в чуть сощуренных глазах мага насмешку и пренебрежение. Чему он никак не мог научиться – так это снисходительному отношению к глупости, неважно, своей или чужой.
Требования вдохновенно страдавшего на пороге церкви Алистера на Амелла тоже не производили ровным счётом никакого впечатления. Собственно говоря, ни он, ни Хоук так и не поняли, откуда же недоученный храмовник придумал своё «счастливое детство» – из его рассказов выходило, что эрлу на него было наплевать, эрлесса его тихо ненавидела, а вечно занятой банн Теган уделял ему ровно столько внимания, чтобы разжечь зависть в душах не пользовавшихся подобным расположением обитателей замка.
Впрочем, были у них проблемы более существенные. Эрла Эамона действительно надо было спасать, он был им жизненно необходим – будь бы хоть двести раз Серый Страж, но говорить перед Собранием Земель допускали лишь тех, кого призывал к ответу один из членов этого самого Сорбания – да и оставлять на растерзание демону ни в чём не провинившихся жителей Редклиффа было как-то не по-человечески. Дайлен, окинув свой отряд придирчивым взглядом, потребовал у Тегана карту пресловутых потайных ходов и скомандовал трёхчасовой привал.
Сражаться с мертвецами в узком коридоре оказалось гораздо легче. Сообразительности им не хватало, и в итоге вонючие тела зачастую застревали в каком-нибудь дверном проёме, позволяя Гаррету накрыть полдесятка врагов всего одним взрывным файерболом. Однако положение всё равно оставалось тяжёлым – на смену уничтоженным ходячим трупам появлялись новые и новые…
– Отпустите! – всхлипнул кто-то сбоку, и Амелл, резко развернувшись, критически воззрился на врезанную в каменную стену крохотную камеру. – Я же просто корзину хлеба украл, мне жрать хотелось, я же не заслужил того, чтобы меня самого тут сожрали! Создателем клянусь, больше даже ради спасения жизни воровать не буду!
– Ради спасения жизни можно, – великодушно разрешил Страж, аккуратно разламывая замок клетки «дробящей темницей». – Только последнее не кради.
– Не буду, святостью Андрасте клянусь! – истово поклялся вывалившийся из камеры тощий оборванец с ранней сединой на полголовы и торопливо кинулся прочь, здраво рассудив, что бежать надо туда, где трупы уже лежат на полу.
Дальше они пошли медленней – со своими преступниками эрл Эамон пусть разбирается сам, были б преступники живы. По дороге к хозяйственным подвалам они выпустили ещё одну воровку, беженку из какой-то мелкой деревушки, и браконьера, успевшего совсем известись от тревоги за оставшуюся без кормильца семью, а вот обитатель предпоследней слева камеры шарахнулся от них так, словно они сами были не лучше ходячих мертвецов.
– Ты же погиб! Я думал, что ты погиб! – в ужасе воскликнул он. Гаррет недоуменно нахмурился, пытаясь разглядеть в полутьме лицо забившегося в самый дальний угол бедолаги.
– Йован, – сухо констатировал зажегший на ладони светлячок Дайлен. – Кажется, присутствие в замке демона меня уже не удивляет.
– Это который малефикар? – полюбопытствовал Хоук. Неяркого света едва хватало, чтобы разглядеть очертания фигуры заключённого, но его кузену, кажется, было достаточно и этого.
– Я раскаялся! – возмутился Йован. – Я этим больше не занимаюсь! И не буду! – Амелл зловеще промолчал, и пленник робко протянул: – Дайлен?.. Выпусти?
– Что именно ты тут устроил? – наконец спросил Страж не подразумевающим возможности отказа тоном.
– Я ничего не делал! – тут же обиделся маг крови. – Я просто учил мальчика скрывать свой дар, как просила эрлесса… и…и отравил эрла Эамона…
Отступник поперхнулся очередным вдохом, но Дайлен только приподнял одну бровь и выжидательно промолчал.
Как выяснилось, бедолага Йован попался почти сразу после своего достославного побега. Попался он неудачно, кому-то из подручных тейрна Логэйна – какой-то «твари в доспехах», достаточно высокопоставленной, чтобы воспользоваться своими привилегиями и отволочь несчастного потрёпанного мага лично к тейрну – и суровый регент немедленно приспособил добычу к делу. Проще говоря, вручил плотно закупоренную склянку и отправил в Редклифф с инструкцией. Того, как проникнуть в замок и тем более подобраться к самому Эамону, Логэйн ему не сказал, но тут Йовану страшно повезло – обеспокоенная эрлесса как раз искала, где бы достать ручного мага в учителя своему маленькому сынишке…
– А демона-то зачем вызвал? – выслушав, равнодушно уточнил Амелл. – Отравил так отравил, со всяким бывает. Вернулся бы к Логэйну, получил своё отпущение грехов и свалил бы на все четыре стороны.
– Это Коннор, – несчастным тоном сказал Йован. – Я его не учил, он сам как-то. Он хотел отца исцелить, три дня мне на нервы действовал, но я же не целитель, я не умею… А потом всё и началось. А эрлесса узнала, что я эрлу логэйнову пакость подлил, и меня сюда посадила… Дайлен, выпусти?..
– Коннор, значит, – как будто не услышав, повторил маг. – Подойди-ка.
Гаррет тихонько хмыкнул себе под нос. В голосе его младшего прозвучало что-то такое, отчего даже у него – существа совершенно ко всему этому непричастного – по коже побежали мурашки. Кусачие такие мурашки.
Йован тоже глухим не был – вместо того, чтобы исполнить приказ, он отшатнулся от решётки и, вжавшись в дальнюю стену камеры, нервно замотал головой. Внимательно следивший за предводителем Зевран шагнул было к решётке, намерваясь обеспечить своему Стражу желаемое, но Дайлен остановил его коротким, едва заметным жестом и снова терпеливо проговорил:
– Подойди. Я хочу посмотреть тебе в глаза.
Почему-то Хоука совсем не удивляло то, что как раз этого Йован и боялся. До дрожи и полного отключения рассудка – был бы он в здравом уме, сразу бы понял, что Амелл своего всё равно добьётся, так или иначе, а вот тщетное сопротивление его может разве что разозлить.
Отцентрованный в шаге от решётки «водоворот» швырнул заупрямившегося малефикара на чуть поржавевшие прутья и с силой втиснул в них. Отступник одобрительно кивнул: то, что младший нашёл ещё одну подходящую для него школу магии, было просто замечательно, к тому же заклятия силовой ветки подходили для ближнего боя намного лучше энтропийных…
– Посидишь пока тут, – внимательно изучив открывавшийся ему вид – ничего особо приятного, небритая грязная физиономия, растрёпанные волосы, широко распахнутые в уже неподдельном ужасе глаза – решил Дайлен. – Тихо, безопасно, мертвяки не кусают… Потом с тобой разберусь.
– Но мы же были друзьями! – крикнул в спину двинувшемуся к выходу в подвалы Стражу Йован.
– По-моему, ты и сам уже понял, что ключевым в этой фразе является слово «были», – безжалостно сообщил Ворон. И, с мстительной усмешкой послав ему воздушный поцелуй, поспешил вслед за Амеллом.
Других сюрпризов в замке не нашлось – если не считать таковым изумительное обилие невесть откуда взявшихся мертвяков. Дайлен, опробовав на попадавшихся мишенях все недавно выученные заклятия, решил, что хорошенького понемножку и, вместе с Гарретом пробившись к открывавшему ворота рычагу, впустил во внутренний дворик эамоновых рыцарей; мучимые стыдом из-за неисполненного долга воины яростно накинулись на заполнявших его неупокоенных, а отряд Стража двинулся дальше.
На втором этаже – ближе к источнику всего этого безобразия, очевидно – к ходячим трупам присоединились ещё десяток призраков и демон гнева, но на этом всё и закончилось. Амелл с глубокомысленным видом потыкал пальцем безвольную кисть лежащего на своей широкой постели Эамона, приподнял ему веко и, с полминуты потаращившись на зрачок, махнул рукой:
– Всё равно ж не понимаю, что это всё означает…
Следивший за его манипуляциями почти с благоговением Гаррет, не удержавшись, фыркнул себе под нос и вполголоса – кто его знает, так ли бессознателен несчастный эрл? – поинтересовался:
– Ну и зачем ты спёр из тегановой комнаты ту карту?
– Воровать нехорошо, да, – засмеялся Зевран, окинул очищенную от всякой мерзости комнату ещё одним настороженным взглядом и, подойдя к магу, игриво потёрся щекой о его плечо: – А правда, зачем?
– Она красивая, – помявшись, смущённо признался Дайлен и, вспомнив о том, что он предводитель их отряда и вообще практически глава Серых Стражей в Ферелдене, степенным солидным голосом добавил: – И вообще, пригодится.
Больше на них никто не нападал, однако Завеса продолжала чуть слышно похрустывать, раздражая обоих магов больше, чем зудящий над ухом комар. Встревоженно жавшийся к боку Стража Ирвинг время от времени тихонько, жалобно поскуливал, и в обращённых на Амелла собачьих глазах светилось понятное без слов: «Ну когда мы отсюда уйдём, хозяин?»
Так и не обнаружив на верхних этажах ничего опасного, они спустились в главный зал. Эрлесса Изольда и Теган тоже успели вернуться в замок и даже отыскали маленького сына эрла… или, скорее, занявший его тело демон отыскал их самих.
По всей видимости, тварь порядком ослабла: вместо толпы мертвецов или пары стай выдернутых из Тени призраков на Дайлена бросился только околдованный Теган.
– Не знал, что от одержимости можно избавить хорошим ударом в морду, – удивлённо заметил Зевран, опуская так и не понадобившиеся клинки, и Амелл, недовольно поморщившись, строго поправил:
– Это не одержимость. Это просто сеть контроля. С сударем банном ничего не будет – хотя, Гаррет, можно было бить и послабее, а то как бы у него потом сотрясения мозга не обнаружилось. А вот Коннор…
– Она вернётся, – всхлипнул съёжившийся в объятиях матери мальчик, не иначе как затылком почуяв не по-хорошему задумчивый взгляд мага. – Она сейчас ушла, но она никогда меня не оставит, она злая! Она пришла, когда папа заболел, я так хотел, чтобы он всегда был с нами, но он должен был выздороветь! А она…
– Тот… тот маг, который отравил моего мужа, говорил, что всё это можно исправить. Избавить моего сына от демона… – пробормотав на ухо Коннору что-то успокаивающее, Изольда поднялась на ноги и подошла к Дайлену. Тонкие подкрашенные брови были опасливо сдвинуты, и впервые она казалась не расфуфыренной дурочкой, вздумавшей поиграть с огнём, а просто встревоженной матерью. – Он говорил, что для этого понадобится чья-то жизнь… Я опасалась последствий – если бы я отдала жизнь за сына, а рыцарям так и не удалось отыскать Прах Андрасте для исцеления Эамона, мальчик снова остался бы в его власти.
– Кажется, я понимаю, что именно он задумывал… – пробормотал себе под нос Страж и, расправив плечи, уверенно продолжил: – Это необязательно, монна Изольда. Жертва требовалась для того, чтобы он смог войти в Тень и убить явившегося к Коннору демона; однако существуют и менее травматичные методики. Я напишу Первому Чародею ферелденского Круга, он сразу же этим займётся. Так, а что там про Прах Андрасте?..
Священная реликвия, как оказалось, обладала исцеляющей силой, и была последним неиспробованным средством. Все противоядия, как и исцеляющие заклятия проезжавшего мимо мага, которого переводили из ансбургского Круга в ферелденский, оказались бессильны. Сопровождавшие чародея храмовники не позволили ему задержаться на срок, достаточный, чтобы опробовать ещё несколько экспериментальных зелий, зато он успел обмолвиться о том, что легенды о Прахе могут оказаться не просто сказками, потому что пресловутый брат Дженитиви, над которым уже пятнадцать лет потешались все богословы и ученые Церкви, кажется, всё-таки его нашёл.
Услышавший об этом Хоук только вздохнул. Винн уже осмотрела злосчастного эрла и тоже развела руками; и как бы Дайлен не злился из-за усеивавших путь к спасению Ферелдена препятствий, деваться им было некуда. В замке Редклифф у них оставалось только одно незаконченное дело.
Йован сидел на полу своей камеры, забившись в угол, и при их появлении даже не поднял голову. Его показное смирение, казалось, заставило Амелла заколебаться, и Гаррет положил руку ему на плечо и, встретившись с ним взглядом, вопросительно приподнял бровь. Страж слабо улыбнулся и, чуть заметно качнув головой, решительно шагнул вперёд.
– Я написал письмо Ирвингу, – бесстрастно проговорил он. Малефикар опасливо зыркнул на него исподлобья, но промолчал, и Дайлен продолжил: – По моей просьбе тебе позволят пройти Истязания. Суд будет проведён после ритуала, если в нём ещё будет необходимость.
– Суд? Какой ещё суд, и так же ясно, что меня приговорят к казни! – в шоке воскликнул Йован, приподнявшись, и Страж согласно кивнул:
– Или отправят в Эонар.
– Если… – Пленник сглотнул и с явным усилием продолжил: – Ты… ты же можешь… написать Ирвингу… что… я… – Йован сбился на бессмысленный лепет и, помолчав с полвдоха, тихо закончил: – Я думал, мы друзья.
– Когда-то я тоже так думал, – глядя поверх его головы, спокойно подтвердил Амелл. – Помнится, больше всего ты боялся стать Усмирённым. Больше тебе это не грозит. – Страж крутанулся на пятках и, не сказав больше ни слова, вышел.
Изобразить бесчувственного ублюдка для бывшего друга Дайлен ещё сумел, но ни Гаррета, ни Зеврана его показное бесстрастие не обманывало. Зато все остальные купились на этот обман едва ли не с радостью, и уже через несколько часов на пути в Денерим Хоук едва сдерживал желание испепелить к демонам и Алистера, и Винн, и даже ограничивавшуюся тяжёлыми вздохами и полными укора взглядами Лелиану.
Амелл держал плечи расправленными и чуть не высокомерно задирал подбородок, с фанатичным упрямством топая по ведущему к столице тракту, и только вцеплялся в ошейник рысившего рядом Ирвинга с такой силой, что из-под ногтей чуть не брызгала кровь. Подходящие для утешения слова – которые при этом не показались бы ни издевательством, ни снисходительным поучением – никак не приходили Гаррету в голову, и он едва ли не впервые за всё время их совместных странствий начинал по-настоящему отчаиваться. И всё сильнее злился на собственное бессилие.
Ответ оказался упоительно простым. И, конечно же, воплотить его в жизнь его смогла бы только сука-судьба, а никак не один пусть и исполненный решимости отступник.
Алистер, кажется, счёл личным оскорблением то, что порождения тьмы осмелились напасть на любовно обустроенный лагерь Стража. Хоука же куда больше удивляло то, что этого не случилось гораздо раньше – в то, что твари боялись темноты или к ночи вдруг начинали испытывать почтение к текущей в жилах Серых Стражей скверне, он всё-таки не верил.
Впрочем, всё это было несущественно. Нападение они хоть и с огромным трудом, но отбили, и как минимум дважды оказавшийся в волоске от смерти Дайлен, кажется, вспомнил о том, что есть себя поедом за суровое, но вполне обоснованное решение попросту некогда. Им нужно было ещё найти Урну и наконец спасти от Мора этот гребаный континент.

запись создана: 14.05.2012 в 18:25

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age

---

*фэйспалм*

Сходил в магазин за химией, опять нет ползарплаты. Ну ладно, я уже привык, зато у меня есть запас.

Посмотрел на часы, решил, что успею, покрасился краской, а то который месяц хожу двуцветный, надоело. В середине процесса позвонила матрона, сказала что возвращается. Посмотрел на часы, решил, что фиг с ним, положил вариться пельмени, пошёл смываться. К концу смыва пришла матрона, отобрала пельмени, сказала, что едет её подруга, которая будет у нас ночевать. Поставил вторую порцию пельменей вариться, ибо жрать таки хочется. Пришла матронина подруга, у меня отобрали пельмени.
Сейчас варится третья порция... Хорошо, что отец дома пельмени не ест, блин!

Одна у меня надежда - что матрона займётся подругой и не будет хотя бы сегодня вечером теребить меня...

@темы: ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

Вернулся домой покормить котов, залез на фикбук поглядеть что к чему (а то с мобильного интернета он грузится та-а-ак медленно, что это просто бессмысленное убийство аккумулятора), обнаружил в обновлениях чьего-то зарисовочного сборничка драбблик про тевинтерского магистра с учениками и жертвоприношение. К стилю-качеству никаких претензий, но в коше включился модус "Ниверю!" - точь-в-точь как тогда, когда кошЪ увидел во фленте техническое оснащение командора Шепарда (да, в клипе про романс-сцену кошЪ смотрел на то, что валялось у Шепарда на рабочем столе и НЕ ВЕРИЛ!).

И придумал драбблик. Про то, как какой-нибудь инструктор магоспецназа на примыкающем к сопредельным с Сегероном водам получил под свою руку пополнение, смотрит на них и инструктирует. А у него там в наличии: откровенный чистоплюй, который небось ещё и крови боится; откровенный псих, который весь наличный запас рабов и добровольцев ради развлекухи перерезать может; ещё энное количество разнообразного непонятно чего... И вот про то, как он их дрессирует. Типа: "Ну и нахуя ты сделал тут дробящую темницу, когда видишь, что на этом кунари ни рун, ни доспеха нормального? Мог обойтись волшебной стрелой, она жрёт в эн раз меньше твоей маны, а в данном случае от дополнительных мучений жертвы тебе ни тепло, ни холодно, потому что никаких ритуалов ты не проводил и энергии от его смерти всё равно не получишь... Целесообразность превыше всего, а кто хочет общаться с демонами ради общения - пусть валит обратно к папочке и сам с рыцарями Церкви разбирается!"

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, Dragon Age

---

*биясь главою о сруб светлицы*
Бля. Десять, нет, скорее двенадцать или даже тринадцать минут позора - и кошу можно опять удрать под веник. И там пострадать на тему того, какой кошЪ лузер.
Люди делают с кошем страшное самим фактом своего наличия. КошЪ всё описанное делал своими руками, и не один раз; кошЪ тысячи раз обсуждал это с научницей и прекрасно понимает, что именно он делал и почему... Но вылезая на кафедру, кошЪ нахрен всё это забывает и ничерта не может без шпаргалки. Даже если накануне, наедине с научницей, красивые умные фразы слетали с кошьего языка только так.
КошЪ чувствует себя последним неудачником.

Надо завести себе студента. Тогда кошЪ сможет любить свои пробирки и комп, а слушатели конференций будут любить студента...

Всё, у коша отходняк. Что делать с Йованом, кошЪ знает, так что это уже вечером. Объявляю перерыв! (с)

@темы: втупляя на себя любимого, планы на будущее и настоящее, на данный момент в душе погода..., про всё и сразу, за жизнь

---

Свой собственный

Андерс-оф-Эвейк, то бишь легкомысленный раздолбай, бессмысленное дрочево. Я предупредил.
Ах да, Гаррет Хоук - из "В Тени и наяву". Это из невошедшего в будущий сиквел к оному)

Герти, хорошего тебе настроения!

м!Хоук/Андерс, ПВП

«И вовсе я не его, – думал Андерс, напропалую кокетничая с… а кто он вообще, этот тип? – Я сам по себе. Я свой собственный».
Дайлен, вежливо беседовавший с каким-то расфуфыренным аристократом, бросал на него неодобрительные взгляды; стоявший рядом со Стражем-Командором господин сенешаль Башни Бдения, Гаррет, мать его, Хоук, свирепо таращился то на целителя, то на попавшегося ему типа. Тип был уже четвёртым за вечер, предыдущие три не выдержали ревнивых взоров боевого мага и удрали куда-то в толпу, благо толпа на первый объявленный амарантайнским эрлом бал собралась большая.
«Я свой собственный,» – сам себе упрямо повторил Андерс, украдкой косясь на Хоука. Подумаешь, пару раз переспали, а вот сейчас ему хочется не его, а вот этого… ну вот, опять сбежал.
Маг вздохнул, осушил залпом не первый уже кубок и принялся вертеть головой, выискивая себе нового ухажёра. Из угла на него таращился какой-то милый парень, с виду года на три-четыре помладше Натаниэля, и Андерс, нацепив обаятельную улыбку, двинулся к нему. Пятую точку ощутимо поджаривал недовольный взгляд господина сенешаля – хорош всё-таки, зараза! Плечи широкие, руки горячие, ласковые, задницу вообще без стояка вспомнить невозможно – но целитель мысленно показал ему язык и гордо вздёрнул голову. И ещё и бедром подкрутил на очередном шаге, чтобы у Хоука никаких сомнений не осталось в том, что именно он задумал.
Кошку на цепь не посадишь, хха!
Даже при полном попустительстве Дайлена, который почему-то вбил себе в голову, что обязан обеспечить другу детства собственное личное счастье и что это самое счастье зовут Гаррет Хоук. Андерс подумал было приревновать снова, но тут на глаза ему опять попался тот самый паренёк, и он решил не разбрасываться. Вот он вначале потрахается, и наконец-то с кем-нибудь, кроме Хоука, а потом можно будет немножко поругаться с Дайленом. Потому что тот, в конце концов, младше, а он сам уже давно взрослый и нечего его воспитывать…
Андерс уже почти зажал намеченную добычу в угол, как вдруг смущённо улыбавшийся ему паренёк резко побледнел и торопливо ускользнул прочь. Маг, растерявшись, машинально уцепил с ближайшего столика очередной кубок и, жадно отхлебнув из него, только после этого догадался обернуться.
Мда, в общем-то, неудивительно, что контрабандисты и прочие преступные элементы шарахались от драгоценного дайленова родственничка, как от Архидемона. Он вот тоже испугался. Смотрит-то как, мороз по коже…
– Привет. – Андерс, попытавшись мило улыбнуться, поднял свободную руку и нерешительно помахал.
Хоук схватил его за запястье и, не обращая внимания ни на протестующий вскрик рыжего мага, ни на изумлённые взгляды окружающих, потащил прочь. Улыбнуться целителю, как он делал всегда, встречаясь с ним взглядом, он и не подумал и вообще впервые за всё время их знакомства казался по-настоящему разозлённым, и у Андерса внутри что-то сжалось. Додразнился. Прав Дайлен, надо его воспитывать, может, хоть научится наконец не пинать драконов по яйцам… или Хоуков, невелика разница, покойная сэр Райлок подтвердит.
– Потрахаться, значит, не с кем? – нехорошо пошипливая, вполголоса прорычал Гаррет, запихнув его в первую же кладовку, и, с грохотом захлопнув за собой дверь, задвинул засов. Андерс, потирая передавленное запястье, с обидой посмотрел на него и открыл было рот, чтобы высказать своё недовольство подобным обращением, но тут растерявший всю свою амелловскую аристократскую холодность Хоук дёрнул его на себя и поцеловал. Жадно, требовательно, прихватывая зубами губы и кончик языка, и целитель, и без того изрядно растерявший самоконтроль от вина и обжигающих гарретовых взглядов, пьяно застонал и подался ему навстречу. И только испуганно всхлипнул, когда Гаррет резко развернул его и, заломив руку, толкнул к стене.
Вот сейчас ему и напомнят, за что ж он так не любит таких здоровых сильных мужиков, торопливо прижмурившись и дёрнув головой, подумал Андерс, уже ожидая того, что сейчас врежется в холодный камень хрупким носовым хрящом, а потом будет хлюпать текущей из разбитого носа кровью, стараясь не выдавать того, как ему на самом деле больно и обидно. Больше обидно, чем больно, на самом-то деле, хотя опять сам виноват…
Но вместо того, чтобы с размаху впечататься в стену, он на удивление мягко коснулся её вначале бёдрами, затем животом и грудью, и только потом почти ласково притиснулся к каменному блоку щекой. Хоук прижимал его к камню поразительно бережно, и от мысли об этом Андерс невольно застонал, зачем-то трепыхнулся, не сумев сдвинуть державшую его руку даже на волос, а потом развратно оттопырил задницу, с готовностью подставляясь огладившей его поясницу ладони.
Гаррет с гортанным смешком задрал подол удобной, как будто специально для этого созданной тевинтерской мантии и, по-хозяйски нетерпеливо ухватив его за бедро горячими пальцами, настойчиво потёрся пахом о ягодицы.
Полуторы минуты спустя Андерс готов был признаться в чём угодно. В том, что ему безумно нравится просыпаться рядом с кем-то большим и тёплым; что с самого начала он думал, как затащить Гаррета в постель, и мешал только дайленов запрет «легкомысленно играться» с его братом; что нифига он не свой собственный, а гарретов, и только его, весь целиком, до мозга костей, до самого донышка сердца, и пожалуйста, пусть он только не останавливается… На его стоны, наверное, пол-Башни сбежалось, и как это они ещё не вломились в кладовку, думая, что его тут жестоко убивают…
– Ты меня разозлил, Андерс, – тихо рычал Гаррет ему на ухо, всем весом вжимая в стену. Ничего не соображавший от удовольствия целитель беспомощно вздрагивал, заводясь ещё сильнее от контраста между холодившим напряжённые соски камнем и обжигающе горячим телом второго мага, и отчаянно выворачивал шею, пытаясь дотянуться него губами. – Клянусь, ещё раз такое устроишь – я с тобой что-нибудь страшное сделаю. – Противореча собственным словам, брал его Хоук сильно и жёстко, но так аккуратно, что Андерсу и мысли не приходило о том, что ему могут сделать больно. Ему вообще никакие мысли в голову не приходили, он просто яростно желал, чтобы у него была возможность хоть немножко двигаться, насаживаться на Гаррета самому, глубже и резче, и чтобы его никогда не отпускали, никогда-ни за что…
Оглушённый собственным криком целитель сполз вниз, не удержавшись на подгибающихся ногах, и обессиленно привалился к тяжело дышавшему Хоуку. Ему на живот тут же легла широкая шершавая ладонь и начала медленно поглаживать гиперчувствительную после оргазма кожу; Андерс протестующе хныкнул, но ему было слишком лениво как-то шевелиться. Лень было даже перевернуться, чтобы прижаться к Гаррету животом, тем самым спасая его от чересчур проворных рук господина сенешаля… Тот продолжал гладить его, ласково, осторожно, и скоро рыжий маг почти без удивления заметил, что начинает возбуждаться снова.
Во второй раз всё было медленно и упоительно нежно; Андерс послушно распластался на собственной брошенной на пол мантии, упёрся коленями в едва прикрытый тканью пол, возбуждённо подрагивая от отдававшей неприкрытым самодовольством мысли о том, какой вид сейчас открывается ласкавшему его жарким взглядом Хоуку, и только сладко застонал в предвкушении, когда ему на бёдра легли сильные хоуковы руки и осторожно потянули на себя.
Потом он забрался на Гаррета сам, обхватил за шею, прижавшись лбом ко лбу и жарко дыша в губы – целовать не осмеливался, не на шутку опасаясь и впрямь задохнуться – потёрся пахом о подтянутый мускулистый живот, шалея от опять вспыхнувшего вожделения. Несчастное слабенькое вино выветрилось из его крови ещё после первого раза, и всё равно он был словно пьяный от висевшего в кладовке густого запаха секса и резковатого, терпкого аромата гарретовой кожи, голова кружилась, и единственной надёжной вещью в мире казался родной жар зажатого между его колен мужского тела…
– Так тут и будешь спать? – с добродушной усмешкой в голосе осведомился Хоук, когда охрипший окончательно Андерс расслабленно сполз с его бедер и зарылся в груду валявшейся на полу одежды.
– Угу, – сонно согласился целитель. Посопел и, уже отключаясь, через силу добавил: – Меня можно отнести в кроватку.
Гаррет тихо фыркнул и притянул его поближе к себе. Андерс блаженно уркнул, ощутив приятное, родное тепло, и вырубился.
А проснулся он и правда в кровати. В кровати Хоука, само собой.

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Сел писать ПВП, к нему лезет предыстория. А без предыстории получается, что сволочь Хоук ни с того ни с сего взял и... А он же не сволочь, да.
Автор от себя в фэйспалме.

@темы: Я, аффтар!

---

Сижу, пишу гарретоглавку, пора бы уже опять дайленоангст про Андерса туда усовывать, на сей раз уже с точки зрения его кузена, а оно всё не влезает.

Опять сезонно начали одолевать мыслишки про сложившиеся в обществе предрассудки, то, насколько глубоко они вбиты в самого коша и как это начинает не на шутку подкашивать кошью уверенность в том, что кошЪ хороший... Достало это уже, особенно то, что ничего не сделаешь, только пережить. Ну за какие такие грехи кошЪ в этой жизни баба?..

КошЪ иногда натурально чувствует себя кошом. Причём не лучшим представителем кошачьей породы.

@темы: на данный момент в душе погода...

---

На работе резко отрубили свет, теперь у меня комп сеть не видит. Печально, но не настолько, чтобы идти убивать свой мозг об нашего админа. Что напишу сегодня, вечером из дома выложу.

@темы: техническое

---

Жизнь будет чуть легче, чем я планировал - начальство пришло, с сомнением посмотрело на то, как я бегаю вокруг геля, роняя пробирки, и само предложило с этим завязать до конференции. Правда, за это оно меня будет жевать с докладом, но я частично отмазался от собственного незнания тем, что все выходные бегал вокруг матроны. Ну, практически так оно и было.

Теперь в сомнении. С одной стороны, можно будет после разговора уйти домой и сидеть в компе там; от начальства можно будет отмазаться матроной, от матроны докладом. Дома будет несколько поспокойнее, ибо здоровье у неё таки ещё не очень, а ещё там коты, еда и более удобный седьмой Офис. Однако дома же к матроне явится на занятия её ученица и комп у меня отберут, что сводит на нет немалую часть вышеупомянутых преимуществ. Мысль на начало следующей главы есть, и не хочется попусту тратить время. Да и доклад подучить надо тоже.

Подключил себе мобильный интернет для Устройства, завтра пойду сидеть на конференции, так хоть не совсем из жизни выпаду. Не факт, что при этом получится что-то сделать в большой фанфик, на маленьком экранчике оно как-то не вдохновляет (или в тот раз это был просто эффект дачи?..), но возможность не терять время зря греет душу. Надо только сегодня ограбить банкомат и кинуть хоть сколько-то денег на телефон, а то я там сижу в глубоком минусе.

@темы: техническое, про всё и сразу, Я, аффтар!, за жизнь