скайримное

Мда, дело реально было не в мыхе, а в кривости лап. Или, возможно, плохой совместимости Скайрима с оперативкой ноута, или что там роляет в случае с тормозами управления. Короче, разглядывать предметы стало легче, а вот попадать во врагов... ничуть.

Пошёл делать квест Азуры, обнаружил няшное затопленное подземелье. А в подземелье - совершенно неубиваемую некромантку. Спасибо год-моду, она меня тоже не убивает. Но как её всё-таки прикончить?..

Дома дивное котовое гнездо, снаружи типичный Питер, а мне как раз туда и надо. У очков отломалась маленькая, но важная хренька, значит, надо дойти до оптики, чтоб поменяли; а на работе ждёт форез. И доклад. А я хочу засесть в тишине и писать про то, как Дайлен реагирует на провокаторские фразочки Зеврана и как они наконец между собой разобрались. А, ну ещё и про Затриана с Хозяйкой надо туда впихнуть. Больша-а-ая главка получится, мда.

@темы: игры и не только, про всё и сразу, Я, аффтар!, за жизнь

---

В Тени и наяву, глава 12

Глава 12. Гаррет Хоук

Гаррет Хоук
Радужные планы Дайлена споткнулись вначале о долийский патруль, заявлявший, что «Хранитель не велел, и хоть вас, шемленов, и не жалко, но всё равно не пустим»; затем о самого Хранителя, который долго и вдохновенно вещал о несчастьях своего клана, неосмотрительно игнорируя то, как постепенно мрачнеет уставший слушать довольно-таки нудную лекцию Страж…
Гаррет искренне восхищался своим маленьким кузеном – тот сумел не только не свернуть Затриану шею, но и вообще ничем не выдать своего недовольства. Сам же он сдержался с огромным трудом, да вдобавок его поутихшие было смутные подозрения вновь пробудились и набрали силу.
На кой демон было три часа внушать им, что оборотни – лживые, коварные твари, готовые оклеветать и очернить первого встречного, если это и впрямь было так?
Амелла, однако, смущало лишь затрианово занудство. Несчастья клана были ему вполне очевидны, и никакой нужды в столь подробном их описании он не видел. Особенно когда это отвлекало его от намерения быстренько выследить искомого вожака, быстренько его убить и приволочь неподдельно страдающим от болезни долийцам требующееся для лекарства оборотничье сердце.
Как бы то ни было, но в лес они отправились сильно после полудня. В то, что отряду из двух разбойников и двух магов – для отыскания и убиения того самого оборотня соответственно – удастся управиться с задачей до темноты, не верил уже даже сам Дайлен. Бресилиан был велик и многодревен, а полагаться на удачу – которая до этого была к ним не слишком благосклонна – было бы попросту глупо.
Гаррет предпочёл считать первый рейд разведывательным, и тем сильнее оказалось его удивление, когда буквально в полутора милях от лагеря долийцев им навстречу вывернуло несколько оборотней во главе с грязно-бурым горбатым зверем.
– Уходите прочь! – пролаял тот, не обращая внимания ни на вскинутые ему навстречу посохи, ни на натянутый лук Лелианы. Один из его подручных выволок из кустов притаившегося там Зеврана, который даже вися в когтистой оборотничьей лапе, дисциплинированно ждал сигнала к атаке от Стража, и швырнул его под ноги отступнику. – Не трогайте наше логово, прихвостни остроухого убийцы! Как будто вам мало было гибели наших щенков!
– Мне надо поговорить с вашим вожаком, – мельком глянув на Ворона и убедившись в том, что тот более-менее – за вычетом пары синяков – невредим, холодно проговорил Дайлен.
– Я Бегун, – выступил вперёд бурый, приподняв шерсть на загривке. – Я вожу своих воинов защищать беспомощных! Что тебе надо, прислужник Проклинающего?
Хоук чуть заметно покачал головой и тихонько вздохнул, предугадывая дальнейшие события.
– Подойдёшь, – решил Амелл и, благоразумно отступив в сторону, скомандовал: – Гаррет, убей!
Бегун гневно взревел и прыгнул на Стража, и отступник едва успел кинуться наперерез, сбил оборотня плечом и наугад ткнул лезвием посоха. Куда-то попал, судя по возмущённо-жалобному визгу, но от отправленной вслед цепной молнии вожак всё-таки увернулся, и уже через несколько секунд на открывавшейся перед ними полянке не было ни следа нападавших. Если, конечно, не считать таковым труп оборотня с двумя торчащими в груди стрелами, несколькими ранами от зеврановых кинжалов и характерными признаками применения энтропийных заклятий.
– Всё-таки хорошая штука – шлем, – с тоской глядя вслед удравшему лекарственному сырью, неохотно признал Дайлен. На блескучей поверхности железного дерева слабо белели четыре полосы, оставленные когтями Бегуна – как видно, треклятый зверь таки успел дотянуться до мага лапой.
Догонять его было явно бесполезно. Оборотня, в незнакомом лесу, в сгущающихся сумерках… и всё равно Гаррет едва удержался. Короткой схватки оказалось достаточно, чтобы в жилах вскипела кровь, но мохнатые твари отступили слишком быстро, чтобы он успел выплеснуть этот азарт в магии.
– Может быть, проследить по крови? – глянув на раздражённо сощурившихся кузенов, нерешительно предложила Лелиана. Хоук в недоумении посмотрел на неё, и лучница уже уверенней протянула руку, указывая на что-то, заметное, должно быть, ей одной: – Смотри, здесь лужица крови, там где ты проткнул ему лапу посохом, вон там, возле камня, ещё несколько капель, и у поворота тропы парочка… На бегу ему не удалось бы пережать рану как следует, наверняка будут ещё.
– Веди, – решительно кивнул Амелл.
Мало на свете более неприятных вещей, чем ощущать, как жаркий боевой восторг постепенно рассеивается, не находя цели, и остатки его перерождаются в глухое, ядовитое раздражение. Гаррет уже начал опасаться того, что именно это и произойдёт, но прерывистая дорожка кровавых капель привела их не в чащу леса, к какому-нибудь непролазному бурелому, искать в котором удравшего оборотня можно было бы до следующего Мора, а к залитой белёсым туманом лощине, от которой так явственно разило магией, что более чуткий Дайлен не на шутку расчихался.
Не худший вариант – вовремя появившееся препятствие оттянуло на себя выгорающую ярость, и отступнику стало несколько легче. Обрушив на предсказуемо не поддавшуюся преграду с полдюжины самых мощных своих заклинаний, подкреплённых более изощрённой и коварной амелловой магией, Хоук даже несколько успокоился и перестал мечтать о том, чтобы ему на глаза попался кто-нибудь, кого не жалко.
– Ночевать тоже здесь будем? – наконец осведомился изящно развалившийся на какой-то гнутой коряге Зевран. Страж глухо угукнул, не отрывая взгляда от упрямого тумана, и поднял руку с очередным заклинанием.
– Нет, в лагере, – потерев висок, отозвался Гаррет. Свою ману он уже вычерпал почти до конца, оставив только неприкосновенный запас на случай нападения, но грубой силой магический барьер было не пробить. Лесные жители – что долийцы, что оборотни – предпочитали способы более замысловатые. – Дайлен, пойдём. Ты уже перепробовал всё, что знаешь. Нужно дать разуму отдых.
Вопреки его опасениям, долго уговаривать кузена не пришлось. Амелл сдался почти сразу, напоследок обиженно пнул спружинивший туман и зло покосился на постепенно опускающееся солнце. Проверять, будут ли обиженные оборотни подстерегать их в темноте, они не стали.
В долийском лагере было на удивление тихо, даже оставшиеся без присмотра Алистер и Морриган не стали ссориться на смерть, а только мирно разошлись по разным его концам и гордо друг друга игнорировали. Далеко не худший вариант, признал Хоук, ни он, ни Дайлен не были готовы иметь дело с необходимостью мирить не способных прийти к согласию ведьму с храмовником. Было бы трудно удержаться от искушения.
Впрочем, долго держать свой характер в узде дочь Флемет была неспособна. Но когда дело касалось ехидных слов, Зевран в защитниках не нуждался, и вскоре взбешённая до безъязычия Морриган вскочила на ноги, как будто собираясь накинуться на него с кулаками, а Ворон показал ей язык и, насмешливо покачивая бёдрами, нырнул в гарретову палатку.
– Ага, сейчас пойду воспитывать, – ощутив на себе яростный взгляд ведьмы, флегматично сказал отступник. Девушка презрительно фыркнула и, чеканя шаг, направилась к стоявшему в отдалении мастеру Вараторну, который разбирал сваленные на его прилавке товары. Приметивший её издалека эльф занервничал, но бросать нажитое непосильным трудом имущество не захотел и, конечно же, не успел вовремя удрать.
– Пойду спасу, что ли, – со вздохом поднялся Амелл. – В конце концов, я ему немножко должен за качество его товара… То есть, за то, что царапины на сделанном им шлеме, а не на моих черепных костях…
– Отучайся играть в героя, братик, – на всякий случай посоветовал Гаррет и, ещё пару минут молча потаращившись в огонь, всё-таки последовал за антиванцем.
– А я всё слышал, – жарким шёпотом сообщил ему Арранай, мигом оплетя его конечностями и уронив на себя. – И должен тебе сообщить, что для воспитательных мер я уже слишком взрослый. Доказать?..
Доказательство оказалось более чем предсказуемым и затянулось надолго, но возражать Хоук и не подумал. Выдохшийся эльф привычно уже заполз ему под мышку, виновато лизнул прокушенное чуть не до крови плечо и замер, и отступник со вздохом поинтересовался:
– Ну и о чём ты хотел поговорить?
– Что? – с поразительной для столь опытного наёмника неумелостью изумился Зевран, и Гаррет вздохнул снова.
– Вообще-то в этом не было нужды, – терпеливо объяснил он. – Я ни разу не возражаю против твоих методов умиротворения, но я и так не собирался оспаривать твоего права на собственное мнение, даже если это мнение окажется мне не по душе. – Хоук подумал с полвдоха и всё-таки уточнил: – Разве что если ты решил всё-таки причинить вред моему кузену, но в этом случае тебя не спасёт ни секс, ни кинжал, который ты, между прочим, своей рукой закинул в самый дальний угол палатки.
– Я иногда забываю, что ты всё-таки маг, – помолчав, признался ассасин. – Что, эта длинная речь означала, что ты не станешь отрывать мне голову, даже если я скажу, что в новых перчатках ты выглядишь как идиот, напяливший приданное своей сестрички?
– Или что ты решил, что хватит с тебя моей палатки, – закатив глаза, подсказал Хоук.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – почти возмутился Арранай и сам же захихикал, когда отступник покрепче притиснул его к себе и с насмешливой проникновенностью изрёк:
– Ну хочешь, я скажу тебе, что ты был самым ярким впечатлением в моей жизни – не считая того, когда я спалил сарай с инструментами, пристроившись в уголке… э-э-э… активно помечтать о дочке соседа-мельника? Надеюсь, это сохранит твоё хрупкое мужское самолюбие от несовместимых с его жизнью травм.
– Вообще-то я больше о твоём самолюбии беспокоился, – отсмеявшись, проговорил эльф. – А то, знаешь ли, задевать мага твоего уровня, не планируя убить его в ту же минуту – занятие неблагоразумное…
– Ладно, можешь считать, что то количество лести, которое я в состоянии переварить, ты уже выдал, – хмыкнул Гаррет, лениво поглаживая его между лопаток. – Что там в плане было?
– Дальше – про твои выдающиеся достоинства и навыки, – с готовностью сообщил антиванец. – И вообще-то тут я льстить не планировал, надобности особой нет. Так, пару поэтических преувеличений… – Из его голоса вдруг пропала насмешка, и он почти неуверенно добавил: – Не хочу, чтобы ты думал, что я разочаровался или что-то в этом роде. Просто… почему-то последнее время кажется, будто делаю что-то неправильное. – Зевран помолчал ещё немного и то ли с раздражением, то ли с отчаянием сказал: – Но это же глупо! Я свободный эльф, могу спать с кем захочу. И ты мне нравишься, так почему нет? И всё равно что-то… не так. Нихрена не понимаю.
– Я понимаю, – скрывая улыбку, успокоил его Хоук. Нелепое мальчишество, но знать, что в чём-то – пусть это лишь осознание сути происходящего – превосходишь того, кто старше и во многом опытней, было приятно.
– Может, тогда и мне объяснишь? – приподнявшись на локте, язвительно потребовал Ворон.
– Нет, – безмятежно ответил отступник. Снова с нажимом провёл ладонью по его спине, заставив улечься обратно, промял пальцами напряжённую поясницу, и добавил: – Есть вещи, которые нужно понять самому. Или не понять, тут уж как получится. – Он помолчал и доверительно проговорил: – Только запомни одно, Зевран: если разобьешь моему кузену сердце, я вырву твоё.
– Я не…
– Просто запомни, – всё тем же мягким тоном повторил Гаррет. Арранай молча кивнул, мазнув ухом по его плечу.
– Уже не подозреваешь меня в намерении кого-нибудь убить исподтишка? – наконец осведомился он – негромко, почти буднично.
– Пока обстоятельства не изменятся – нет, – отозвался Хоук. – Скажи, какова вероятность того, что Вороны явятся к тебе с деловым предолжением в духе «Вернись, я всё прощу»?
– Ничтожна, – фыркнул эльф.
– Ну значит, не подозреваю, – чуть заметно пожал плечами отступник.
– Слушай, тут уже мне начинает мерещиться какой-то подвох, – нахмурился Зевран. – С чего вдруг подобная благосклонность? Уж точно не за секс, ты для этого слишком умён.
– Не за секс, конечно, – согласился Гаррет. И, поразмыслив, пояснил: – Ты же с нами уже не первую неделю. Действуешь, разговариваешь, играешь… Я слушал. И наблюдал.
– Я ведь и наврать мог, – едва заметно напрягшись под ладонью отступника, предположил антиванец.
– Мог, – покладисто повторил Хоук. – Но не наврал. Я даже удивился.
– И почему ты так в этом уверен? – уже не скрывая напряжения, осведомился Ворон.
Гаррет вздохнул. Откинул голову назад, посмотрел на видневшуюся в крохотной дырочке в ткани палатки звёзду и задумчиво вопросил:
– Как считаешь, чему первым делом учат мага?
– Контролировать свою силу? – помедлив, предположил Арранай.
– Думать, – поправил его отступник. – Много ли толку с того, что твой разум контролирует твою силу, если твой разум контролирует какой-нибудь хитроумный демон? Не скажу, что обучение было таким уж приятным, но отец… – Дыхание вдруг перехватило, он усилием воли заставил себя сделать очередной вдох и продолжил, с удивлением отметив, что голос остался ровным: – Отец знал, как научить мага защищаться. Как определять прорехи в иллюзиях демонов, как понять хотя бы то, что ты находишься в иллюзии… Это всегда мелочи, ерунда, на которую обычно не обращаешь внимания – даже демон не может предусмотреть всё, иначе от них бы и вовсе не было спасения.
– Я всё равно не понимаю, к чему ты ведёшь, – проговорил Зевран и осторожно погладил его по груди, будто стараясь подбодрить.
– В картине реального мира всегда есть… не то чтобы логика, как раз логики-то зачастую и в помине нет, но что-то вроде… гармонии, – подумав, попробовал ещё раз Хоук. – Это очень ясно ощущается, если уметь. Во лжи такого быть не может, потому что только Создатель может предусмотреть всё и сотворить ложь, по связанности деталей и сообразности внутренних мотивов сопоставимую с реальностью. Ты на Создателя не тянешь, приходится сделать вывод, что ты и впрямь нам не врал, а раз ты нам не врал – значит, в твоих же интересах покрепче держаться за Серых Стражей и конкретно за Дайлена. На дурака, способного пойти против собственной выгоды, ты тоже не похож.
Эльф хмыкнул и медленно кивнул, ещё крепче притиснувшись щекой к его плечу. Помолчал, продолжая рассеянно поглаживать мага по груди, и наконец негромко проговорил:
– Вы с Дайленом никогда про него не говорили. Про твоего отца. А Дайлен очень ценит то, что у него теперь есть родня, на тебя надышаться не может…
Гаррету хотелось отмолчаться. Нет, было-таки у него то самое мужское самомнение, лёгкая дорожка для демона Гордыни – не хотелось рисковать, позволять восхищавшемуся им – пускай полушутливо – ассасину слышать, как у него по-мальчишески срывается голос. От страха, от надежды, от глупого исступлённого желания взмолиться каким угодно высшим силам, лишь бы…
– Есть два варианта, – всё-таки проговорил он. – И оба мы с ним боимся озвучивать. Один – из страха, что произнесённое сбудется; второй – из опасения поверить в него… и потом убедиться в обратном.
Хоук помолчал ещё с полминуты и, прикрыв глаза, добавил:
– Я знаю, что всё это глупые суеверия.
Зевран потёрся носом о его шею и сочувственно посопел куда-то под челюсть.
– Знаешь, мне надо всё это обдумать, – сменил тему эльф. – И… пойду я, пожалуй. А то лично мне как-то трудновато думать, когда даже на банальное «пожалуйста, ещё» дыхания не хватает.
– Сам выучил, – насмешливо отозвался Гаррет. – На свою голову.
– Будь точен, маг, – усмехнулся в ответ Арранай. – Не на голову. – Он сел, рассеянно погладил отступника по животу и, помедлив, проговорил: – Обещаю, я буду очень осторожен с сердцем Дайлена. Только… вовсе не из-за тебя, – неожиданно жёстко закончил Ворон.
– Ответ верный, – скрывая улыбку, отозвался Хоук и, протянув руку, ободряюще похлопал ассасина… кажется, по колену.
Эльф фыркнул, зашуршал чем-то, кажется, пытаясь отыскать в темноте свою одежду, и вдруг замер.
– Я тут поразмыслил, – начал он, снова подобравшись поближе к любовнику, и, перекинув через него ногу, решительно уселся ему на бёдра. – Завтра думать начну. Вот прямо с утра.
Гаррет засмеялся и, пройдясь ладонями по гибкой жилистой спине антиванца, притянул его к себе.
Утро ознаменовалось допросом Затриана. Допрос вёл Дайлен, доказав тем самым, что даже если магов Круга и не учат выживанию во внешнем мире, то уж добиваться своего те выучиваются сами, причём так, что все прочие могут только ошарашенно разевать рот. Хоук на всякий случай маячил за плечом кузена воплощением угрозы, но его вмешательство так и не понадобилось. Опешивший от амеллова внезапного напора Хранитель самостоятельно признался в том, что про туман он знает, и что завесе подобного типа просто нужен ключ. Местонахождение которого можно определить по признакам, которые он сейчас укажет.
Гаррет хмыкнул себе под нос, но замечания в духе «А раньше сказать не мог?» оставил при себе.
Всё происходившее дальше оказалось настолько обыденным, что отступника начали терзать недобрые предчувствия. Ну в конце концов, кого в их отряде могли удивить пара стычек с оборотнями и моровым медведем, разговаривавший стихами разумный Дуб, умудрившийся потерять один из своих драгоценных желудей, и явно ненормальный отшельник, этот самый жёлудь укравший? Задумчиво хмурившийся весь день Зевран не без щегольства обчистил засевшего в лесах бедолагу, помимо жёлудя притащив ещё пару оборотничьих шкур и ожерелье из клыков, и мудрое дерево щедро поделилось со Стражем волшебной веткой, разомкнувшей треклятую туманную завесу.
В сокрытом королевстве оказалось так же скучно, как и во всём остальном лесу. Почти – жизнь несколько разнообразили лезущие чуть не из под каждого камня дохлые тевинтерские магистры, призывавшие на помощь состоявшую из гниловатых скелетов свиту, но ни уже знакомый им Бегун, ни иные кандидатуры на пост носителя целебного сердца на глаза Амеллу не попадались.
Постепенно среди кустов и мха начали появляться не только отдельные, ещё сохранившие подобие правильной формы камни, но и остатки строений. Страж мигом встрепенулся и ускорил шаг, и вскоре поспешивший за ним Гаррет заметил, что степень сохранности этих самых строений постепенно возрастала. В конце концов перед ними предстала приземистая, пузатая башня с чем-то вроде колокольни и возвышавшейся над ней аркой, однако вдоволь налюбоваться шедевром неизвестно чьей архитектуры отступнику так и не удалось.
– Хватай его! – азартно заорал Дайлен, и словно в ответ на его крик из зеленевших под стенами башни кустов выметнулось нечто бурое и массивное.
Получив каменным кулаком в грудь, бурое споткнулось и, остолбенело замерев на месте, оказалось Бегуном; на помощь ему невесть откуда повылезало ещё с десяток оборотней, и возмущённый Алистер с воплем: «Ферелден – страна собачников, но не настолько же!» – съездил щитом в морду ближайшего.
Галантного обхождения по-тейрински оборотни явно не оценили. Гаррет, увлекшись начавшейся в ту же минуту свалкой, слишком поздно заметил мелькнувшее на краю поля зрения белое пятно, и через секунду получил мощный удар лапами – толстую зачарованную ткань мантии, укреплённую на груди, когти снежно-седой твари пробить не смогли, но всё равно воздух из его лёгких вышибло полностью, да и ударившие в спину камни отступника отнюдь не вдохновили. И морда у белого волка была на редкость противной, особенно с расстояния в полладони.
А потом всё вдруг закончилось. Давящий вес на груди Хоука исчез вместе с когтистыми лапами, замерший возле сосредоточенно прищурившегося Амелла Зевран растерянно оглядывался, вдруг лишившись мишеней, а Алистер, напоследок рубанув удиравшего оборотня, выругался и принялся рассматривать подранный когтями щит.
– Они побежали туда. – Осмотревшись, Дайлен поднял руку, указывая направление, и Гаррет, проследив его взгляд, невольно застонал.
– О нет, только не это!
Под стеной башни гостеприимно темнел неровный, резко уходивший вниз провал.
– Это не Глубинные Тропы, – мягко, но настойчиво проговорил Страж. – Архитектура совсем не гномская, видишь? А эльфы что во времена Арлатана, что после, в Долах, с гномами ладили плохо, так что входа на Тропы там точно не будет. И порождений тьмы я не чувствую.
– Ты меня успокоил, – язвительно пробормотал Хоук. Поднялся на ноги, стряхнул с груди пыль, стерев отпечатки лап, и вызывающе оскалился: – Ну что, пошли? Быстрее войдём, быстрее выйдем.
– Как-то… неприлично даже прозвучало, – хмыкнул Зевран, с явным удовольствием наблюдая за Алистером, который секундой спустя залился густым румянцем.
Нет, дело было всё-таки не в Глубинных Тропах. Едва уловимого, слабо напоминавшего грибной запаха скверны в эльфийских руинах не чувствовалось, но легче от этого отступнику не становилось. Наоборот, ничто не отвлекало его внимание от того, что над ним нависали замшелые очень тяжёлые камни, которые держались на своём месте не иначе как чудом.
Даже отвлечься было не на что, потому что висевшей в узком, как будто прогрызенном каким-то гигантским червём тоннеле паутине было не меньше нескольких недель – она была ветхой, как будто седой, и к ней уже совсем ничего не прилипало.
– Мне страшно, – переступая через высокий, по колено, осколок камня, уведомил Гаррет. И поморщился: собственный голос показался капризным и противным, как у старостиной дочки, подружки Карвера по имени Персик. Как будто мало было дурацкого имени, на девице было аршинными рунами написано, что сам младший Хоук ей нужен исключительно для дела, вот только не очень понятно было – для какого.
Отступник скрипнул зубами и усилием воли заставил себя отодвинуть мысли о брате в сторону. Кажется, вовремя: среди усеивавших пол открывшегося перед ними небольшого зала обломков послышалось какое-то очень знакомое, недоброе щёлканье.
– Ты меня удивляешь, Гаррет, – фыркнул Ворон. – Такой большой, сильный мужчина – а вдруг вздумал жаловаться. Разве не это входит в список строгих запретов для больших сильных мужчин?
– Гаррета нельзя сильно пугать, – не дав ответить самому Хоуку, с готовностью объяснил Дайлен. – А если всё-таки напугали, надо держаться подальше. На всякий случай.
– Ага, а то плохо будет, – мрачно поддакнул отступник и припечатал высунувшегося из-за камня паука каменным кулаком.
Как по сигналу, мстить за невинноубиенного сородича рванулись все остальные. Выглядели они далеко не так впечатляюще, как облюбовавшая тейг Ортан паучья королева, но всё равно встреча с ними никого не обрадовала. Хуже всего пришлось Амеллу – упорно ходивший в тонкой тевинтерской мантии маг получил лапой в грудь и половину боя провалялся у стенки, отпаиваясь исцеляющим зельем и через силу проклиная тех, кто попадался ему на глаза.
– Да, ты мне говорил, – хмуро сказал Страж, к концу схватки всё-таки выбравшись из-за камней и злорадно приложив последнего паука смертельным проклятием. – И я даже готов признать, что твоё пристрастие к творениям извращенца, считающего, что мантия практикующего мага должна быть внебрачным ребёнком тевинтерской тяжёлой брони, в некоторой степени оправданно.
– Денег нет, – предупредил Хоук. – После починки доспехов Стэна и Лелианы и покупки твоего шлема едва на еду хватает.
– Найдём, – со вздохом пообещал Амелл, с откровенной надеждой осматриваясь вокруг. Отступник грустно хмыкнул: за сцеженный с паучьих жвал яд много не выручишь, а запылённых сундуков с сокровищами видно не было. – Главное, не вздумай мне свою отдавать, а то это ты у нас вечно лезешь куда не надо.
– Слушаюсь, маленький братик, – ехидно фыркнул Гаррет и, в точном соответствии со словами кузена, направился к уходящему ещё дальше вниз коридору. Его стены покрывали пыль, паутина и бледные от недостатка света плети плюща, но он всё-таки казался достаточно надёжным. По крайней мере, от эха их шагов с потолка не начинали падать камни.
Попытки отыскать что-то ценное на первом ярусе руин – пауки, лезущие изо всех щелей, ценным считаться никак не могли даже несмотря на то, что из брюха одного из них Амелл выколупал пару золотых колец – окончились неудачей. Вернее, в одной из ниш в предпоследнем коридоре Хоук обнаружил старый скелет с довольно неплохим луком в руках, но едва завидевший наспех отряхнутое от пыли оружие Зевран вцепился в него с таким пылом, что отступнику сразу стало ясно: оторвать их друг от друга будет невозможно.
– А я вижу след оборотня, – гордо заявил Алистер, указав на порог терявшегося в темноте зала, и тут же двинулся вперёд. Ворон едва успел дёрнуть неосмотрительно наступившего на красивую узорчатую плитку Стража назад, и перед их лицами тут же загудела струя раскалённого до синевы пламени.
Как следует осветить помещение сработавшая ловушка не смогла, но Гаррет всё равно успел заметить кое-что очень интересное, прежде чем огонь угас.
– А вот драконов у меня ещё не было, – задумчиво проговорил он, перехватывая посох поудобнее, и нежно улыбнулся. Алистера почему-то передёрнуло.
– Это тебя уже напугали, или бывает ещё хуже? – нахмурившись, деловито уточнил Арранай.
Ответа он, впрочем, так и не дождался: Хоук чуть сощурился и скользящим шагом двинулся навстречу дракону, разбуженному шумом разряженной воином западни. Могучий ящер, едва различимый в слабом сиянии дайленова светлячка, раздражённо пыхнул искрами и с гулким шорохом пошевелил крыльями, продолжая настороженно вертеть мордой из стороны в сторону. Нападать он, впрочем, не торопился, и отступник, потеряв терпение, в голос заорал:
– Цып-цып-цып! Не смей меня игнорировать, сволочь чешуйчатая!
– Сколь многого я не знал о своём друге Гаррете, – прокомментировал Зевран, и над головой Хоука пролетела стрела, бессильно ткнувшаяся между ноздрей сердито зашипевшего дракона. Сломавшееся от удара древко упало на пол и, по всей видимости, задело ещё одну растяжку, потому что из щели в полу вдруг вынырнуло хищно изогнутое лезвие и полоснуло по когтистой лапе ящера.
Тварь в ярости заревела, запрокинув голову назад и выплюнув мазнувший потолок язык пламени, и бросилась на замершего в центре зала отступника.
Продвижение дракона сопровождал лязг срабатывавших ловушек. Однако особого вреда зверю они не нанесли – огонь на него вообще действовал плохо, в чём Гаррет убедился после первого же файербола, а лезвия и выскакивавшие из пола копья больше не попадали в уязвимые места – так что ему тварь досталась практически целой.
В общем, танцевать с драконом Хоуку понравилось, удовольствия почти не портил даже путавшийся под ногами Алистер, вечно норовивший прикрыть его щитом как раз в тот момент, когда он готовил очередное заклятие. Он даже отвлёкся на какое-то время от того факта, что над ним нависает уже совершенно неприличное количество камня.
Но бесконечных боёв не бывает. Ящер, истерзанный заклинаниями Гаррета и ударами алистерова меча, рухнул, выплюнув последний слабый язычок пламени, и успевший слегка покрыться копотью Дайлен, подойдя к кузену, устало осведомился:
– Похоже, в двухтысячный раз просить тебя быть поосторожней совершенно бесполезно?
– Разумеется, – блаженно улыбнувшись, подтвердил отступник и, окинув взглядом ещё теплый труп, направился в тот угол, откуда дракон и вылез.
И немедленно убедился в том, что новая, прочная мантия у его кузена всё-таки появится. В обширной тёмной нише на полу россыпью валялись истёртые золотые и серебряные монеты – не слишком много, по правде говоря, но им и этого хватит – а возле дальней стены стояли несколько сундуков. Деревянные были порядком изломаны, поскольку веса драконьей задницы выдержать явно не могли, а вот у единственного каменного только немного стёрлась покрывавшая его изысканная резьба.
– Поосторожнее, – окликнул его деловито обдиравший с дракона самые целые чешуйки Ворон. – Эти старые саркофаки – коварная штука, знаешь ли, всякие там отравленные иглы, взрывающиеся склянки…
Гаррет отмахнулся и, поворошив щепастые доски клинком посоха, сосредоточился на главном драконьем сокровище. Заклятия, если они и были на него наложены, давным-давно рассеялись, активных врезанных рун он тоже не почувствовал, да и характерных для антиванских шкатулок с секретом мелочей вроде отверстий для тех самых игл тоже не было видно.
– Давай лучше я, – мрачно проворчал Алистер, подойдя к замершему в задумчивости отступнику, и, опустив забрало и на всякий случай ещё и прижмурившись, взялся за крышку закованными в латные перчатки руками.
Предосторожности, впрочем, оказались напрасными: сундук поскрипел, но через несколько секунд сдался, так и не плюнув в воина ничем смертоубийственным, и Хоук, подойдя к нему, с интересом заглянул внутрь.
Пожалуй, ради одного этого стоило убивать бедного дракона. Каких-то бесценных сокровищ там, само собой, не было, но отступник готов был собственной душой поклясться, что старый эльфийский амулет очень заинтересует Дайлена, а оторвать Зеврана от лежавшей у дальней стенки сундука пары кинжалов будет ещё труднее, чем от нового лука. Да и тёмная склянка с притёртой металлической пробкой наверняка имеет немалую ценность – чего стоила одна только покрывавшая стекло рунная резьба. Стоило изучить её получше – новое заклятие на сохранность или усиление свойств содержимого лишним точно не было бы…
Стекло оказалось хрупким, словно высушенная скорлупа. И настолько тонким, что осколки лопнувшего в пальцах Хоука флакона не вонзились в ладонь, вспарывая кожу и сосуды, а только хрустнули ещё раз, превращаясь в мелкую блестящую пыль. Клубившийся внутри тёмный туман окутал кисть отступника и медленно втянулся под кожу, и Гаррет чуть не взвыл от тягучей ноющей боли.
На несколько одуряюще долгих мгновений весь и без того не слишком яркий мир поблек и выцвел, заглушённый многовековой тоской одинокой души, насильно лишённой смертного покоя. Жалобный, умоляющий шёпот, казалось, перекатывался внутри вдруг опустевшего черепа, многократно умножая собственное эхо, и сердце отступника вдруг заныло от пронзительного сочувствия. И почему-то вспомнился приснившийся с месяц назад носатый маг, которому так и не суждено было дослушать неприличную сказку про ёжика…
– Иди, – одними губами прошептал Гаррет. Ему не хватило дыхания произнести слово вслух, но в этом, похоже, и не было необходимости: высасывавшая, кажется, саму его жизнь тоска рассеялась, и на него накатила волна радости и облегчения, чуть не сбившая его с ног. Зажатая в пальцах отступника литая пробка со странной руной вдруг тоже рассыпалась прахом, и слабо пульсировавший под кожей чёрный туман рассеялся.
Шелестящее «Спасибо», наверное, просто ему послышалось.
А потом Хоук узнал, что такое настоящая боль.
Мускулы скручивало мучительными судорогами, и он никак не мог поверить своим глазам: те говорили ему, что он по-прежнему стоит, чуть наклонившись над сундуком, и смотрит на стекавшую с ладони стеклянную пыль, а не бьётся в конвульсиях на неровном каменном полу. Слабое, с каждым мгновением усиливавшееся жжение охватило даже те мышцы, о существовании которых он даже не подозревал, их то и дело простреливало болью настолько острой, что она почти не воспринималась, как боль – словно в него раз за разом била слишком мощная для живого тела молния.
Ему показалось, что это тянулось целую вечность. Даже две. К началу второй вечности время как будто замедлило бег: на то, чтобы моргнуть, требовалось несколько столетий; охватившее мускулы пламя, оказывается, пульсировало, немного утихая каждый раз, как медленно прораставшие друг в друга мышечные волокна уплотнялись ещё немного; молния как будто прочерчивала раз за разом узор ветвившихся в его теле нервов, и Гаррет с отстранённым интересом проследил за тем, как по ним протекала способная выжечь эти хрупкие каналы сила…
Вечность оборвалась внезапно.
– Чего стоишь? – сварливо осведомился Алистер. – Крышка тяжёлая, я не могу её целую вечность держать. Забирай барахло и пошли, только аккуратнее, а то ещё что-нибудь рассыплется.
Отступник в растерянности посмотрел на него, но Страж, кажется, и впрямь не заметил его секундного ступора и продолжал взирать на него с плохо скрытым нетерпением. Хоук тряхнул головой, гадая, не примерещилось ли ему всё это, и поморщился: надетая под мантию рубашка тут же прилипла к взмокшему телу, как будто он не старую склянку раздавил, а двое суток без перерыва танцевал с драконами под палящим солнцем.
– Не ворчи, Алистер, – укоризненно сказал бывшему храмовнику Зевран и, перегнувшись через край сундука, аккуратно переместил лежавшие в нём предметы на пол. – Маги – они такие, им иногда надо поразмышлять. Может, загадочная судьба склянки навела его на какую-нибудь мудрую мысль, которую нужно было срочно обдумать. – Эльф многозначительно покачал пальцем перед носом Алистера, с облегчённым вздохом отпустившего крышку, и поглядел на отступника: – Правда, Гаррет?
– Правда, – неожиданно охрипшим голосом проговорил тот и машинально схватился за отложенный в сторону посох, приятная тяжесть которого всегда успокаивала его так, как может успокоить лишь вес привычного оружия.
Вот только посох вдруг показался ему лёгким, как пушинка.
– И что это за мысль? – осведомился Дайлен, явно заметивший чуть больше, чем остальные, и с беспокойством посмотрел на него.
Хоук вспомнил мерещившиеся ему под конец образы и торопливо закатал рукав мантии, почти с испугом глянув на собственную руку. Но глупое предположение не оправдалось: бугрящихся могучих мышц у него как не было раньше, так не было и теперь. Только его собственные мускулы прорисовались ещё чётче и рельефней, как будто из-под кожи пропал и без того тонкий слой окутывавшего их жирка, и в их движении было что-то почти жутковатое, как в работе странных механизмов, окружавших Совершенного Карридина.
– О том, как мало я на самом деле знаю, – медленно проговорил он и, подняв глаза, встретился с Амеллом взглядом.
Маленький кузен при желании мог двигаться быстрее змеи. Даже быстрее успевшего только изумлённо моргнуть Антиванского Ворона.
Сам того не ожидая, Гаррет сумел перехватить метнувшуюся к его лбу руку, нейтрализовав вероятную угрозу, и только после этого медленно разжал стиснувшие запястье Стража пальцы, позволив прикоснуться к своему лицу. И на всякий случай прикрыл глаза, раскрываясь, как никогда прежде, опуская все мысленные щиты, которые привык держать даже во сне, уберегая сознание от шёпота демонов.
– Всё в порядке, – через секунду сказал Дайлен. И уверенно кивнул в ответ на полный сомнения взгляд Хоука: – Каждого мага Круга учат определять первичные признаки одержимости. А ты ещё и помог мне, убрал защиту. Всё чисто.
– Всё равно… – начал было Гаррет, но кузен оборвал его коротким жестом:
– Мы в самом деле очень мало знаем. Может, всё в порядке, и на тебя наоборот, какое-нибудь благословение эльфийских богов снизошло. Или ты слышишь голоса, которые предлагают тебе неприличное?
Отступник на мгновение задумался, обратив внимание внутрь себя.
– Нет, – наконец признал он. – Стремление убраться из-под земли я, пожалуй, отнесу к категории вполне естественных. Но…
– Я буду следить, – пообещал Амелл. Бросил на антиванца многозначительный взгляд и добавил: – И Зевран тоже будет. Если ты начнёшь превращаться в ту жуткую тварь, которую я однажды увидел, подсматривая за Истязаниями, то мы успеем тебя убить.
Посерьезневший Ворон решительно кивнул, и Гаррет несколько расслабился. Если что, вдвоём с эльфом Дайлен и впрямь управится с ним без особого труда.
– Не сочти это за стремление к смерти, братик, – заставив себя усмехнуться, проговорил Хоук, – но сидеть в Тени и маяться мыслью о том, не навредило ли тебе моё оставшееся без присмотра тело, было бы до крайности грустно.
Амелл кивнул и, ободряюще хлопнул его по плечу, кивнул на открывавшийся в нише проход на следующий уровень руин:
– Готов двигаться дальше?
– Готов, – поколебавшись, отозвался Гаррет. Слабая дрожь в нывших, словно от усталости, мышцах, постепенно утихала, он с усилием повёл плечами, почти удивляясь тому, что мантия всё-таки не стала ему тесна, и решительно зашагал вниз.
Знакомый с юности тяжёлый боевой посох продолжал казаться игрушечным.

запись создана: 23.04.2012 в 16:21

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age

---

*задумчивое*

И вот почему меня так прёт с мысли, что папа Хоук и правда мог выжить... а потом заделался тевинтерским магистром?..

Хочу про это фанфег, да. =_=

@темы: так, подумалось, хотелки, Dragon Age

---

Подарки кошу

КошЪ решил сложить их и у себя тоже^^

24.04.2012 в 13:52

Пишет  gerty_me:

Один вечер, одна ночь

Файмор , Дорогой мой, с Днем Рождения!

Посвящаю своему музу и вдохновителю, человеку, который сделал из приличной девушки слэшера-графомана

Один вечер, одна ночь

Категория: слэш

Рейтинг: R (Немного эротики, много любви)

AU, ООС

Флафф, флафф, флафф!


Хоук вошел в «Висельник» с твердым намерением напиться. Мииран дал ему выходной, и, демон подери его годовое рабство и дядюшку Гамлена, Хоук заслужил этот отдых, как никто другой. Гаррет аккуратно дотронулся до сломанных ребер, пострадавших после очередного перераспределения влияния на улицах ночного Киркволла. Иветс сбежал, часть его шайки перешла к Миирану, а Хоук получил гигантскую сумму в пять золотых, два сломанных ребра и первый выходной за полгода. Мииран ценил хороших бойцов.
«Висельник» был забит до отказа. Хоук невольно поморщился, оглядывая зал, полный разномастного сброда: стража, бандиты с улиц, контрабандисты, храмовники, шахтеры, торговцы… Все «сливки» Нижнего Города и немного с Верхнего. Хоук заметил единственное свободное место за столом в самом темном углу зала и устремился к нему, пока кто-нибудь не успел раньше. Там сидел один единственный посетитель, откинувшись на стену и держа руки на поверхности стола, где перед ним стоял кувшин вина и кружка. Мужчина не шевелился. Казалось, что он спит. Хоуку, вообще-то, было все равно. Он не искал себе собеседников.
Гаррет осторожно сел на широкую скамью напротив мужчины, стараясь не потревожить ребра, и зычным голосом позвал официантку Нору.
- Мне хотелось бы остаться одному, - раздался тихий голос. Удивительно, как Хоук вообще расслышал его в непрерывном гуле, стоявшем в таверне.
- А мне хотелось бы напиться. Здесь и сейчас. И тоже одному. – Резко ответил Хоук, не собираясь никуда отваливать, чтобы там этот мужчина не желал.
- Пожалуйста, уйдите. – Голос мужчины звучал все также тихо.
- Приятель, ты глаза-то разуй, - Хоук нетерпеливо вертел головой по сторонам, высматривая Нору. – Здесь нет свободных мест. Так что я буду сидеть здесь. И радуйся, что я один и не в настроении вести задушевные беседы.
Хоук вытащил из-за спины кинжалы и положил их на стол перед собой.
Мужчина замолчал на неопределенное время. Милашка Нора принесла Хоуку кувшин эля, игриво подмигнула, получила дежурный щипок за щечку, кокетливо захихикала и убежала. Гаррет налил себе терпкого эля в кружку и отхлебнул изрядный глоток. На вкус Хоука, эль был отвратителен. Он ни шел ни в какое сравнение с тем божественным напитком, который варили они с отцом в Лотеринге. Но у него был несомненный положительный эффект – тело моментально согревалось и расслаблялось.
Хоук стал рассматривать сидевшего напротив мужчину. Тот откинулся на обшарпанную стену таверны, таким образом, полностью скрываясь в темноте. Видно было только общий размытый силуэт. В тусклом свете свечи оказались только его руки, покойно лежавшие на столе.
Мужчина не шевелился, и не пил. Кувшин с вином перед ним стоял нетронутым.
- Вы все еще здесь, - со вздохом проговорил он, раскрывая ладонь, на которой заплясали электрические искорки. Мужчина тут же сжал пальцы, гася искорки, потом снова раскрыл ладонь, выпуская искорки. Так он развлекался некоторое время, пока Хоук не перегнулся через стол, и не накрыл руку мужчины своими ладонями. Мужчина вздрогнул, но глаз не открыл и руку не убрал.
- Если ты думаешь, что я испугаюсь незарегистрированного мага и отвалю отсюда, то глубоко ошибаешься, - прошипел Хоук мужчине на ухо. – Если бы ты хотя бы на секунду открыл глаза, то понял бы, насколько глупо то, что ты сейчас делал. Я вижу здесь как минимум двух храмовников, и если тебе настолько не терпится в Казематы, я могу сдать тебя прямо сейчас. Только скажи.
Хоук вернулся на место. Мужчина перестал баловаться магией и начал нервно постукивать пальцами по столешнице.
- Что с тобой не так? – Не выдержал Хоук.
- Всё. – Лаконично ответил маг. Голос его прозвучал глухо и как-то обреченно.– Думаю, со мной не так абсолютно все.
- Ты слишком много думаешь, - ухмыльнулся Хоук, наливая себе очередную кружку эля.
Маг ничего не отвечал. Хоук попытался посмаковать эль во рту, поморщился и проглотил оставшийся в кружке напиток залпом, решив про себя больше не повторять этот эксперимент.
– Философские разговоры не являются моей сильной стороной. – Немного подумав, произнес он.
- А что является твоей сильной стороной? – Равнодушно спросил мужчина, словно пытался вежливо поддержать разговор.
- Добавь в голос чуть-чуть тепла и я, пожалуй, отвечу, - Хоук с интересом рассматривал руки мужчины с тонкими длинными пальцами. Они, скорее, подходили аристократу или ученому. Бледная кожа рук при тусклом свете таверны казалась золотистой. На правой руке имелась родинка. Гаррету она показалась очаровательной, и он некоторое время любовался только этой родинкой. Хоук положил руки нас столе и устроился подбородком на сложенных друг на друге сжатых в кулаки ладонях. С такого положения он мог чувствовать слабый, смутно знакомый запах трав и цветов, исходящий от рук мага. Хоук не разбирался в растениях, но запах ему нравился. Почему-то напоминал о доме.
- Твоей сильной стороной, очевидно, является убийство, - сообщил мужчина, сплетая и расплетая гибкие пальцы.
- Почему это так очевидно? – Хоук продолжал разглядывать руки мага, загипнотизированный движением пальцев. На них бы красиво смотрелись кольца. От Бетани Хоук знал, что существуют такие зачарованные кольца, которые любят маги. Они очень дорогие, у Бетани, например, ни одного нет. Хоук подумал, что будь у него достаточно денег, он мог бы украсить каждый палец мага таким кольцом. И надо, в конце концов, накопить денег и купить одно колечко Бетани на день рожденья. Ногти на пальцах мага аккуратные, очень чистые. Хоук с досадой подумал, что у самого у него вечно обгрызенные заусенцы и траурная грязевая каемка под ногтями.
- Я слышал, как ты положил свои кинжалы на стол, - тихо сказал мужчина, - и я чувствую запах оружейного масла. У тебя все ладони в мозолях – я почувствовал это, когда ты накрывал ими мою руку. Мозоли не такие грубые, как у шахтеров или воинов, которые носят латные перчатки. Так что скорее ты носишь клепаные кожаные перчатки. К тому же сам ты пахнешь корнем смерти и глубинными грибами. Либо сам изготавливаешь яды, либо, что вероятнее, часто их применяешь. Так что очевидно ты зарабатываешь убийствами.
Хоук улыбнулся, не отрывая взгляда от рук мужчины. Колец он не носит, но на запястье виднеется старый плетеный браслет. Взрослый человек не будет носить такое откровенно дешевое украшение, если оно не является памятью о чем-то или о ком-то. Маг прекратил сплетать и расплетать пальцы и положил руки раскрытыми ладонями на стол. От этого движения рукава его куртки слегка задрались, сильнее обнажая бледные запястья.
- А что является твоей сильной стороной? – Спросил Хоук мужчину, разглядывая тонкую, почти незаметную синюю веточку вен на запястье.
Пальцы мага чуть вздрогнули.
- Исцеление.
- О, - только и сказал Хоук. Теперь он вспомнил этот запах – эльфийский корень. Бетани варила из него лечебные настойки. Действительно, это руки ученого или целителя: чистые мягкие, нежные, но при этом сильные и уверенные.
- Мы с тобой находимся по разные стороны человеческих жизней, – мягко заметил мужчина. Он стал говорить чуть громче и Хоук скорее почувствовал, чем увидел, что тот улыбнулся. Голос мужчины обволакивал опьяненное сознание Гаррета, в нем проскальзывали бархатные чувственные нотки, и Хоук стал задумываться, уж не заигрывает ли с ним его странный собеседник.
- От этого еще интересней, не так ли? – Гаррет улыбнулся в ответ.
Если этот мужчина хотя бы вполовину так красив, как его руки, то Хоуку определенно стоит продолжить знакомство.
Гаррету захотелось внимательней рассмотреть плетеный браслет на запястье мужчины. Да и само запястье не мешало бы исследовать подробней.
- А ты – хороший целитель? – Просто так спросил Хоук, скорее для поддержания разговора. Он знал от Бетани, что дар целительства очень редок. Одаренные от природы маги вроде Бетани могут осилить только простенькое заклятье, которое даже рану не может затянуть, не говоря уж о вытягивании яда из организма, сращивании сломанных костей или остановки кровотечения. Бетани говорила, что бывают целители, умеющие воскрешать павших бойцов, вытаскивая их из Тени, если прошло не слишком много времени – но в эти сказки Хоук не верил.
- Если ты уже насмотрелся на мои руки, я прошу тебя сесть рядом со мной. – В голосе мага Хоук явственно услышал смех.
Хоук рассмеялся в ответ, встал, обогнул стол и сел с мужчиной рядом.
- Я знаю, что у тебя болит грудь, я почувствовал это, как только ты сел за мой стол. – Целитель развернул Хоука к себе спиной. – Ты позволишь?
Хоук кивнул. В конце концов, нежные теплые руки на его груди будут приятным дополнением к сегодняшнему вечеру.
- Ты собираешься лечить меня прямо здесь? – Спросил он с опаской. – Пойми меня правильно. Я не против того, чтобы ты лапал меня за какие угодно места, но вдруг кто-нибудь заметит использование магии?
- Не заметит, - усмехнулся целитель. – Я залезу руками к тебе под рубашку. Со стороны будет казаться, что мы просто два любовника, которые не дотерпели до комнаты и начали ласкаться прямо тут. Думаю, никого из присутствующих в этом заведении данное зрелище не шокирует.
- Не шокирует, - согласился Хоук, начиная расстегивать на себе ремни, к которым он обычно крепил оружие.
Он снял ремни через голову и положил их рядом со своими кинжалами.
Целитель вытащил из штанов его рубашку и запустил под нее руки, начиная аккуратно развязывать бинты.
- Обопрись спиной на мою грудь. – Ровно произнес он, закончив с бинтами. Хоук молча последовал его приказу.
Прикосновения рук целителя были еще приятнее, чем Хоук себе представлял. Мягкие и нежные, они направляли исцеляющую энергию к многострадальным ребрам Гаррета. И это было … возбуждающе. Хоук попытался расслабиться, пока целитель сосредоточено гладил его грудь, слегка касаясь в тех местах, где были сломаны ребра. Легкое покалывание стало отдаваться в паху. Хоук почувствовал, что ему отчаянно перестало хватать воздуха. Он судорожно вдохнул.
- Мне кажется, - Гаррет сам удивился, как низко и хрипло прозвучал его голос, - мы сейчас представляем собой достойное эротическое зрелище для посетителей таверны. На нас уже косятся храмовники.
- Ты врешь, - ласково прошептал целитель Хоуку в ухо, обдавая его горячим дыханием. – Храмовникам нет до нас никакого дела.
- Всё равно для достоверности предлагаю поцеловать меня в шею. Я сегодня мылся! – Поспешно добавил Хоук.
- Разве что для достоверности, - промурлыкал целитель, коснувшись губами мочки уха. - Ты такой типичный разбойник, - маг облизал ушную раковину, - с этой своей огромной золотой серьгой.
Гаррет заурчал, подставляя шею. Он не знал, куда девать свои руки. Боли в груди он больше не чувствовал, но судя по тому, как целитель все еще гладил его тело, лечение могло быть не закончено, а прерывать его, хватая за руки, не хотелось. Гаррет сжал зубы, стараясь не застонать, когда целитель слегка прикусил его шею.
Что ж. Вечер становился более чем приятным. Хоук придумал, наконец, куда девать свои руки. Он повернул голову, и встретился взглядом с целителем. Расширившиеся зрачки его полностью заполонили радужку. Гаррет наплевал на лечение, положил одну ладонь на затылок магу, второй ладонью мягко взял его за скулу и накрыл его губы поцелуем.
- Ты же уже закончил лечение, да? - выдохнул он рвано, когда за поцелуем перестало хватать воздуха.
- Да, - целитель открыто улыбнулся, и Хоук не мог отвести глаз от этой улыбки. Он снова притянул к себе целителя, толкаясь языком в его рот, слегка кусая нижнюю губу. Находиться в таком положении становилось неудобно. Хоук встал, не отрывая рук и губ от лица целителя, развернулся и сел обратно, оказавшись к магу лицом. Он положил руки на плечи целителя и стал большими пальцами поглаживать его шею.
- Каким образом вышло, что два мужчины, которые собирались провести вечер поодиночке, напиваясь вдрызг, теперь вжимаются друг в друга в темном углу таверны? – Прошептал он, подставляя свою шею для жарких поцелуев мага.
- Мы, кажется, уже выяснили, что философские разговоры – не твой конек, - маг закрыл его рот поцелуем.
- Мальчики! – Раздался рядом укоризненный голос Норы. – У нас, конечно, трактир демократических нравов, но все же не стоит дразнить пьяных посетителей. Снимите комнату и марш отсюда. – Нора положила ключ от номера на стол и удалилась.
Хоук и целитель одновременно потянулись к ключу, столкнувшись руками.
- Думаю, можно не спрашивать, согласен ли ты пройти со мной в комнату, - Хоук взял ключ, поднялся и подхватил со стола ремни и кинжалы.
- От чего же. Можешь спросить. Я могу поломаться, как невинная девочка, а потом дать себя уговорить обаятельному плохому мальчику.
Целитель поднялся и пошел следом за Хоуком.
Когда за ними закрылась дверь комнаты, Хоук бережно обнял мага за талию.
- Я даже имени твоего не знаю... - тихо сказал он.
- Я твоего тоже... - Целитель тепло улыбнулся Хоуку, осторожно касаясь подушечками пальцев его лба, век, скул, подбородка, словно исследуя, желая запомнить.
Гаррет поднял одну руку и снял шнурок, удерживающий волосы мага:
- У тебя золотые волосы, - восхищенно прошептал он, пропуская распущенные пряди через пальцы.
- У тебя золотая серьга в ухе, - целитель коснулся её носом, когда стал целовать Хоука в шею. - Зачем?
Гаррет расстегнул все застежки на куртке целителя и спустил её с плеч.
- Я разбойник, - пожал он плечами. - Я люблю золото в любом виде. К сожалению, в виде украшения у меня есть только эта серьга. И она мне идёт!
- Очень идет, - согласился маг, сбрасывая куртку с плеч на пол и снимая с Хоука рубашку. Гаррет покорно вытянул руки вверх. Освободившись от рубашки, Хоук с наслаждением прижал к себе целителя как можно плотнее.
- У тебя прохладная кожа, - удивленно заметил Гаррет. Ему казалось, что сам он горит нестерпимо.
Маг не ответил ничего. Они целовались, попутно избавляя себя от ставших тесными штанов, и двигаясь к широкой кровати, которая занимала большую часть комнаты.
Гаррет усадил мага на кровать и встал перед ним на колени.
- Ты позволишь? – хрипло спросил он, осторожно разводя в стороны длинные мускулистые ноги целителя.
- Создатель всемилостивый, конечно! – Маг выдохнул согласие с таким потрясением, что Хоук тут же решил вложить в свои действия всю душу, лишь бы услышать это еще раз.
Гаррет вдохнул чистый мускусный запах и слегка прикусил нежную кожу паха. Маг откинул голову, застонав. Это было прекрасно, потрясающе, восхитительно. Гаррет дарил наслаждение, наслаждался сам – твердостью, гладкостью, нежностью, вкусом, движениями. Наслаждался тем, как целитель вздрагивал каждый раз и поддавался бедрами вверх, вталкиваясь глубже, еще глубже. Маг вцепился в волосы Гаррета, почти до боли, он терял над собой контроль, и Хоуку это нравилось. Маг вскрикнул последний раз, упав на смятое покрывало, и Хоук поднялся с колен, довольный собой, навис над целителем, опираясь на вытянутые руки и улыбаясь. Он слегка потерся своим пахом о бедра целителя, недвусмысленно намекая на свое желание. Целитель улыбнулся с закрытыми глазами и притянул Хоука к себе, целуя, сплетая языки, забирая свой собственный вкус.
- Теперь твоя очередь, - прошептал он. – Давай посмотрим, найдется ли здесь подходящий бальзам.
***
Гаррет проснулся раньше мага, лег на бок и подпер голову кулаком. Вчера в тусклом свете свечи он так и не рассмотрел его подробно, выхватывая жадным взглядом только отдельные части – глаза, улыбку, шею. Сейчас же, в мягком утреннем свете, он решил насладиться созерцанием сполна. У мага высокий чистый лоб, длинный нос, острые скулы, впалые щеки, скорее от недоедания, как и невероятно бледная, на грани с синевой, кожа. Гаррету захотелось коснуться подушечками пальцев красиво очерченного рта, но он побоялся разбудить любовника, когда еще не насмотрелся.
- Ты смотришь… - Маг прошептал это, не раскрывая глаз.
Гаррет улыбнулся, притрагиваясь к мягким припухшим губам целителя.
- Ты знаешь, что чаще всего ты улыбаешься одним уголком рта? Ты знаешь, что кончики ресниц у тебя светлее основания, хотя у обычных людей наоборот? Ты знаешь, что у тебя в волосах листочки каких-то трав? Ты знаешь, что кожа на левой стороне лица у тебя чуть темнее, чем на правой? Ты знаешь, что у тебя есть веснушки, просто они такие бледные, что их не сразу заметишь?
Целитель удивленно распахнул глаза и рассмеялся.
- Спасибо.
- За что? – Гаррет стал играть с золотыми волосами мага, пропуская их через пальцы, и разглядывая их на свет.
- Это должен был быть день, в который я хотел напиться и забыться. Ты сделал из него день, который я хочу помнить всегда.
- Почему ты хотел напиться?
Маг положил прохладную ладонь на шею Гаррета:
- Потому что это был мой первый день рожденья в Киркволле, и я чувствовал себя безумно одиноким.
- День рожденья? – Гаррет коснулся губами сухих век мага. – Я хочу подарить тебе подарок. Только трудно дарить, когда у меня ничего нет.
- Мне достаточно этой ночи. Она была прекрасной.
Гаррет сел на кровати, скрестив ноги, поднял руки и снял с уха серьгу.
- Я хочу подарить её тебе.
- Не надо. Я же вижу, как она тебе нравится.
- Я хочу. – Гаррет упрямо замотал головой. Он взял руку мага и вложил в нее серьгу. – С днем рождения.
- Ты удивительный, - маг улыбнулся солнечно, и Хоук улыбнулся тоже. – У меня была когда-то золотая серьга, подаренная дорогим мне человеком. Но он покинул меня, а серьгу я потерял. Теперь у меня есть это. – Маг разжал ладонь, разглядывая лежащий на ней подарок, блестевший в лучах утреннего солнца.
- Следующий выходной у меня будет только через полгода, - невпопад заметил Хоук.
- Может быть, я еще буду в Киркволле…
- Может быть, я еще буду жив. – Хоук перекинул ногу через бедра мага, нагнулся и ухватил целителя за запястья вытянутых рук. Лица их почти касались другу друга, и Хоук прошептал магу в рот. – А теперь хочу напомнить, что до конца моего выходного остался всего час. Предлагаю с пользой провести это время!
Они любили друг друга одну ночь, не зная имен, думая, что больше не встретятся.
Но кто знает…
__________________________________________________

От автора: И вот тут бы автору закончить. Но автор до дрожи в коленках любит всякие свадьбы и опрделеность. Поэтому дальше на свой страх и риск лезем под море.

***
- Это обитель исцеления и спасения, зачем вы угрожаете ему?
Хоук мягко двинулся к целителю:
- Эй! Я всё еще жив!
Целитель убрал в сторону посох. Улыбнулся:
- Я вижу. А я всё еще в Киркволле.
- Я вижу.
Хоук стремительно приблизился к целителю, непозволительно близко, с точки зрения Варрика, нарушая все личностные границы.
- Ты продал мою серьгу? - Почти возмущенно спросил он.
- Даже не думал, - целитель улыбнулся и стянул с шеи платок. - Я ношу её на цепочке. У сердца. Я - сентиментальный дурак.
- Ты - мой сентиментальный дурак. Больше я тебя никуда не отпущу. - Хоук переплел их пальцы.
Варрик присел на дряхлый стул:
- Правильно ли я понимаю, что карты Глубинных Троп у нас в кармане?
- Своей практичностью ты портишь мне романтичность момента, друг! - Обратился к гному Хоук, не отрывая взгляда от лица мага.
- Ничего я не порчу! -Возмутился гном. - Своей практичностью я разбавляю романтичность момента, ибо она тут аж зашкаливает.
- Варрик, напомни мне попозже объяснить тебе понятие "тактичность"!
- Понял. Не дурак. Отчаливаю. Закрываю за собой дверь. Не забудь взять у своего дорогого целителя Карты Глубинных Троп! - Крикнул Варрик уже из-за закрытой двери.

24.04.2012 в 23:56

Пишет  Уми:

Три раза, когда Андерс забыл про день рождения Хоука, и один раз, когда он о нём вспомнил

I

Вольготно развалившись на одной из пустых коек в клинике, Хоук лениво наблюдал за тем, как Андерс носится среди пациентов, раздавая указания и без остановки размахивая руками. Голос мага, торопливый и беспокойный, разносился по всему помещению.
- Ленни, передай, пожалуйста, настойку из веретенки вон той даме в зелёной шали. Ах, Милдрен, рад тебя видеть, твоя нога уже лучше? Прекрасно, прекрасно, зайди через пару дней, я сделаю тебе ещё мази. О, Создатель, это что!? В смысле, простите! Где вы умудрились это подхватить?? В смысле, лучше не отвечайте! Подождите немного вот тут, я займусь вами через несколько ми... Хоук?!
Гаррет расплылся в широкой улыбке, снизу вверх глядя на резко остановившегося целителя.
- Ты где-то поранился? - спросил маг, недоверчиво разглядывая распластавшегося на лежанке мужчину.
- Ранен в самое сердце светловолосым отступником по имени Андерс? - хлопнул ресницами Хоук. Целитель растерянно моргнул, и брюнет воспользовался его секундным замешательством, чтобы ухватить того за руку и прижать узкую ладонь к левой половине груди, - Скажите, доктор, это лечится, или я обречён?
- Хмм, - задумчиво протянул целитель, без особого успеха пряча улыбку, и пошевелил пальцами захваченной в плен руки, имитируя процесс диагностики, - Никакой нежелательной активности не чувствую, - доверительно сообщил Андерс через несколько мгновений, - Что неудивительно, потому что подобные заболевания развиваются длительное время, и двух недель, что мы знаем друг друга, явно недостаточно.
Хоук только взглянул с сомнением.
- Волноваться не о чем, - со слабой улыбкой добавил маг и высвободил запястье из хватки брюнета, - Это скоро пройдёт.
- Ты такой опытный целитель, и так глубоко заблуждаешься, - закатил глаза Хоук, потом снова попытался ухватить Андерса за руку, но тот не дался, и Гаррет со вздохом продолжил, - В любом случае, я пришёл не просто так. А по делу. Очень важному.
Отступник наградил его скептическим взглядом.
- Это правда. У меня сегодня день рождения.
Губы Андерса округлились в безмолвном «О!». Хоук покивал:
- Именно. Так что я жду тебя вечером в «Висельнике». Ничего особенного, собираются только свои. Виски, карты, слезливые истории моего счастливого детства... Будет весело.
- Я постараюсь, Хоук, - улыбка Андерса была искренней, и голос тоже, - Но ты сам видишь... - целитель неопределенно взмахнул рукой, указывая на бедлам, творящийся в заполненной людьми клинике.
- Вижу, - фыркнул брюнет, поднимаясь с койки, - Поцелуй для именинника? Нет? Ладно, но постарайся всё-таки освободиться, я буду рад тебя видеть.
Маг, кивая, проводил его до двери и даже попытался всучить ему какую-то настойку в качестве подарка, но Хоук решительно отказался, заявив, что лучшим подарком будет, если целитель явится на празднование.

Андерс, конечно, не пришёл, и, допивая очередной бокал виски, Гаррет с сожалением подумал, что настойку стоило всё-таки взять.

II

- Поверить не могу, что мы знаем друг друга уже целый год и две недели, - сообщил Хоук, и, по-свойски усевшись на рабочий стол Андерса, принялся болтать ногами.
- Так долго, в самом деле? - вскинул брови целитель, не отрываясь от ступки, в которой он измельчал эльфийский корень.
Хоук интенсивно покивал и сладким тоном осведомился:
- А знаешь, почему я так точен? Потому что ровно год назад, в этот самый день...
Андерс со стоном отложил пестик и взглянул наконец на сидящего перед ним мужчину.
- Твой день рождения, ну конечно. Я же объяснял тебе, Хоук, маленький ребёнок с тяжелейшей формой астмы... Я в конце был так измотан, что у меня просто вылетело всё из головы. И я извинился.
- Помню я, помню, - отмахнулся Гаррет, - Но в этот раз ты от меня так легко не отделаешься!
Андерс только глаза закатил на неудачный выбор слов, а брюнет продолжал как ни в чем ни бывало, чуть ли не светясь от радости.
- Потому что я гениален, Андерс. Я пришёл заранее помочь тебе — вместе мы избавимся от всей этой толпы очень быстро, а потом прямо отсюда мы вместе же двинем в «Висельник»! Ну, как тебе план?
- Отличный план, - вынужден был с улыбкой признать целитель, - Если, конечно, ты в самом деле в состоянии мне помочь, а не отвлекать и попутно разрушать всё, что попадается тебе под руку.
- Ты будешь удивлён, - пробормотал Хоук и на всякий случай поставил на место хрупкую стеклянную колбу с подозрительной бурой жидкостью.

Он, конечно, должен был бы уже понять к тому времени, что ни один план не идёт так, как надо, когда оказываются вовлечены Андерс и его клиника. Серьёзно, он мог бы и не удивляться, когда ближе к вечеру, когда они уже практически разделались со всеми посетителями, в клинику ворвался босой чумазый мальчишка с ошалелыми глазами и уволок целителя невесть куда принимать роды у его бедной матери.
Стоило ли говорить, что второй день рождения Гаррета в Киркволле вновь прошёл без компании Андерса.

III

Хлоп!
Словно ужаленный, Хоук резко повернулся к двери. Вошедший в «Висельник» мужчина стянул мокрый капюшон, и Гаррет разочарованно вздохнул.
Опять не Андерс.
- Расслабься, - промурлыкала мужчине на ухо Изабелла и пододвинула к нему полный стакан гадкого пойла, который в таверне выдавали за виски.
Хлоп!
Чуть не подавившись жидкостью, Гаррет выгнул шею, рассматривая вновь зашедшего.
Нет, не он, даже близко нет.
- Наш именинничек сегодня дёрганый, - пробормотала Авелин, крутя в руках предназначавшийся ей стакан и не решаясь сделать глоток.
Хоук собирался было ответить, но входная дверь снова хлопнула, и он опять отвлёкся.
- Достаточно, - закатила наконец глаза Изабелла, уставшая от его дёрганий, и зашипела так, чтобы только Гаррету было слышно, - Если Андерс и в этот раз не смог дотащить до «Висельника» свою привлекательную задницу, его проблемы. Может, пора уже сосредоточиться на тех, кто не обещал, а в самом деле пришёл поздравить тебя?
Она была права.
- Ты права, - сообщил пиратке Хоук и невероятным усилием воли удержался от того, чтобы не вздрогнуть, когда вновь раздался звук открывающейся двери. Вместо этого он обвёл глазами собравшихся друзей и, криво улыбаясь, вопросил, - Тост? Кто-нибудь?
- Я возьму слово, если никто не возражает, - ухмыльнулся Варрик, поднимаясь во весь свой малый рост.
- Умф, это надолго, - хмыкнула Изабелла, откидываясь на спинку стула. Спорить с ней никто не стал, об ораторском таланте гнома знали все. А сидящая по правую руку от неё Мерриль даже подпёрла кулачком щёку, приготовившись долго и внимательно слушать.
После этого вечер продолжился размеренно и спокойно, плавно перетекая в ночь под аккомпанемент смеха его друзей и приятного тембра голоса Варрика, складно повествующего об историях прошлого и придумывающего на ходу новые. Наслаждаясь счастливыми выражениями на лицах близких людей, Гаррет позволил себе провалиться в пьяную дымку, и даже не возражал, когда ладонь Изабеллы опустилась под столом на его бедро, а потом бесстыдно скользнула дальше.
Он почти перестал обращать внимание на хлопанье двери и больше не оборачивался, чтобы прочесывать глазами толпу в поисках высокого светловолосого отступника.
Надежда может жить вечно, на то она и надежда. Но и ей иногда нужна передышка. Три года дружбы, флирта, беззаветного ожидания. Три года, и это было почти физически больно. У него всё внутри переворачивалось от взглядов и случайных касаний мага, а Андерс только смотрел на Гаррета так, будто тот был его любимым котом, которому случайно прищемили лапу. Хотя день рождения своего кота он бы ни за что не пропустил, мрачно одернул сам себя Хоук.
Сквозь дверной проём, через который люди больше уже не входили, только уходили, видно было светлеющее небо.
- Он не придёт, Гаррет, - прошептала Изабелла, поймавшая его взгляд, мёртвым весом висящая у него на плече, и, как всегда, была права.

Отсутствие Андерса на его днях рождения стало уже традицией. Он, наверное, мог бы уже и привыкнуть. Только очень-очень не хотелось. Надежда, в конце концов, может жить вечно.


IV

- Ты, конечно, хочешь отмечать в этом своём новеньком шикарном имении? - предположила Изабелла, когда они втроём — Варрик, пиратка и Хоук — собрались у гнома, чтобы заранее определиться с планами Гаррета на очередной день рождения.
- Нет уж, - замотал головой брюнет, - Мы каждый год столько денег в этот день пропивали в «Висельнике»! Я не могу так бессовестно не оправдать ожиданий Корфа.
- Посмотри на это с другой стороны, - предложил Варрик, - Если вечеринка будет у тебя дома, Блондинчик уж точно не сможет её пропустить, коль это и его дом теперь тоже.
- Я бы не стал его недооценивать, - пробормотал Гаррет, делая глоток своего любимого дрянного виски.
- И был бы очень прав, - хмыкнула Изабелла, но поперхнулась и закашлялась, когда Варрик с неискренней улыбкой с силой хлопнул её по спине. Наградив девушку тяжелым взглядом, гном обратился к Хоуку:
- Вот что. Почему бы тебе не отдать всё это дело в наши руки, а самому не заняться своей семьей? Ты, кажется, говорил, что монна Леандра настаивала на семейном ужине у Гамлена.
- Не напоминай, - простонал Гаррет, роняя голову на сложенные на столе руки, - Этот ужин меня уже неделю преследует в кошмарах.
- Если он сделает счастливой твою мамочку, и заодно послужит поводом для её отсутствия в вашем особняке, оно того стоит. Сосредоточься на семье, Хоук, - сочувственно похлопал друга по спине гном, - А мы с Изой пока приготовим тебе отличную вечеринку в имении.
- Почему у меня ощущение, что это совершенно ужасная идея? - поинтересовался Гаррет, стоя в дверях, когда они уже закончили обсуждение всех деталей, и он собирался покинуть номер Варрика.
- Не будь глупышкой, - фыркнула Изабелла, - Меня посещают только самые лучшие идеи.

Отличные вечеринки, в представлении Гаррета, включали в себя много шумного народа, кучу разноцветных шаров, талантливых музыкантов, приглашённых артистов и всевозможные развлечения, а также реки алкоголя и горы вкусной еды.
В имении в его день рождения не наблюдалось ничего из вышеперечисленного.
Его даже верный, никогда доселе не подводивший мабари не вышел встречать.
- Я знал, что Изабелле нельзя доверять, - пробормотал Гаррет, оглядывая уютный холл, который никогда ещё в его глазах не выглядел так сиротливо. Хоть бы ленточки, что ли, повесили на люстру.
Праздношатающимся шагом он пересек комнату вдоль, потом поперек, но никто так и не выскочил из кабинета или кухни, или из-за балюстрады с криками «Сюрприз!».
«Варрик, я в тебе пожизненно разочаровался!» Хоук представил, как он скажет эти слова гному важным и церемонным тоном. И как Варрик потом будет горевать, тоже представил, пожизненно.
А потом заметил клочок бумаги на лестнице. С одним-единственным словом «спальня».
Опасения, что он увидит там голую Изабеллу, присутствовали. Это более чем соответствовало бы представлениям пиратки о «самых лучших идеях». Но все эти опасения напрочь вылетели из его головы, когда он добрался наконец до дверей спальни и настежь распахнул дверь.
Андерс, абсолютно и восхитительно обнажённый, за исключением двух красных шёлковых лент, возлежал на кровати Хоука в непринуждённой, чертовски соблазнительной позе и лениво прихлёбывал какой-то коктейльчик из высокого запотевшего стакана.
- С днём рождения? - издал маг смешок, наслаждаясь произведённым эффектом.
- Ага, - сглотнул Хоук. Потом умудрился вспомнить о запланированной вечеринке, не смотря даже на то, что в голове у него крови, кажется, не осталось совсем, - А гости где?
- Ах, об этом не волнуйся, - широко улыбнулся Андерс и дразняще подёргал за край ленты, обернутой большим бантом вокруг его горла, - Я обо всем договорился с нашими разбойниками ещё неделю назад. Вечеринка будет завтра, а до тех пор мы одни во всём доме. Если только, конечно, ты сам не хочешь пригласить кого-нибудь присое...
Хоук ему договорить не дал — набросился с жадными нетерпеливыми поцелуями, руками шаря по любимому прекрасному стройному телу, прижимая его к кровати и с восторгом слушая, как срывается голос Андерса, когда его заразительный смех перерастает в стоны.
Они чуть сбавили темп немного погодя, обмениваясь горящими влюбленными взглядами, выравнивая напрочь сбитое дыхание.
- Ты мне договорить не дал, - заметил, усмехаясь, Андерс и развёл в стороны руками, - Так вот. Чудовищное клише, конечно, но мой тебе подарок — это я. Честно пытался придумать что-нибудь получше, но не смог.
Гаррет тоже ничего лучше обнажённого и довольного Андерса придумать не мог.
- А задумка принадлежала, естественно...
- Изабелле, - закончил за него целитель и чуть смущенно улыбнулся.
- Эту женщину в самом деле посещают только самые лучшие идеи, - вынужден был признать Гаррет. Потом вернулся к тому занятию, от которого они отвлеклись на чудовищно долгое, по его мнению, время, но снова отвлёкся, когда его посетила новая мысль, - Подарок?
- Ммм?
- Ты ведь понимаешь, подарок, что тебе теперь придётся отрабатывать три пропущенных дня рождения?
Андерс в ответ кивнул с явным энтузиазмом, засмеялся и лизнул его в нос.

[fin]


С днём рождения, Файмор!

@темы: тексты, для мняу, cat-person^_^, Dragon Age

---

Про разглядывание Андерса

Не зарисовко даже, так, пересказ. Ибо оформлять это словами я щас ниасилю, мне тут надо основной фик писать, а глюк настырный.

Та же вселенная, что и в "В Тени и наяву", но уже сиквел, то бишь про Амарантайн и йуного Андерса.

Подробнее

В общем, ухаживает Хоук за Андерсом. До постели уже доухаживался, от остального Андерс пока шарахается. Вернее, шарахался бы, но Хоук сильно умный, поэтому события не форсирует.
И лежат они как-то раз рядышком, Гаррет разглядывает своего целителя - уже не сильно йуного, формально говоря, ибо он старше и Дайлена, и даже самого Гаррета - и задумчиво так говорит что-нибудь в духе:
- А у тебя уже морщинки появляются... Неправильные они только.
- А какие правильные? - возмущённо фыркает Андерс.
- Такие, лапками. Которые от смеха, - поясняет Хоук. Проводит нежно кончиком пальца по уголку андерсова глаза, и добавляет: - А у тебя другие. Как будто ты всё время щуришься, пытаясь предугадать удар.
- Какие есть, - бурчит Андерс, отворачиваясь и заползая спиной к животу Хоука. И потом, свернувшись клубочком, интересуется:
- А если бы были правильные?
- Я бы целовал их. Каждую по отдельности. С улыбкой, - мечтательно рассказывает Хоук. Вздыхает, снова гладит андерсовы будущие морщинки и грустно говорит: - А когда я смотрю на эти, мне хочется убивать. Разорвать на куски всех тех, из-за кого они... такие. - Делает паузу и ещё грустнее добавляет: - Препротивное чувство, потому что это неосуществимо. Все те... либо уже померли, либо считают, что были в своём праве... а значит, убивать их пришлось бы аккуратно и скорее всего чужими руками. Почти никакого удовольствия.
- А я знаю, как это можно было бы поправить, - фыркнув, говорит Андерс. - Ты бы рассказывал мне, что они умерли, я бы улыбался, а ты целовал бы морщинки лапками. Как тебе?
- Неплохо, - улыбается ему в шею Хоук. - Предоставишь список?

Спустя некоторое время.
Идёт себе Андерс по Башне Бдения, помахивает списочком, навстречу ему Дайлен.
- Что за бумажка? - интересуется Дайлен.
- Да так, - легкомысленно отмахивается целитель. - Разговаривали тут с Гарретом, он такую чушь нёс... Патентованную романтическую чушь. Мне понравилось. Сказал, что убил бы тех, из-за кого у меня неправильные морщинки, и попросил список. Ну я решил подыграть, написал.
Дайлен резко бледнеет, вырывает у него листочек, смотрит... Выдыхает, отрывает нижнюю половину, верхнюю, с началом списка, возвращает Андерсу и говорит:
- Этих не жалко, так что можешь ему отдать. А вообще, любимый друг мой, ты идиот. Хорошо хоть додумался Белую Жрицу туда не вписывать...

Спустя ещё некоторое время.
В Башню Бдения приезжает Логэйн. Из Орлея. Рассказывает Дайлену:
- Достали меня эти идиоты. Вот до смерти достали, чес-слово, хуже тебя, щенок. Так что когда там заварушка началась - Белую Жрицу убили, и сразу буча поднялась - я воспользовался случаем и сбежал оттуда нахрен. Ну, как у тебя дела?
Бледный Дайлен молча сидит в фэйспалме и думает, как ему выпороть Андерса, если у того появился Гаррет.

@темы: творчество, Я, аффтар!, cat-person^_^, Dragon Age

---

Дивнейшая экспа - раненько утром в свой день рождения (не выспавшись, ибо коты вокруг, от которых надо беречь выставленную на мой подоконник рассаду) ругаться с ЖЭКом.

Плюс ещё ждать результаты всяческих кошеанализов...

UPD Ну, МКБ у нас, как ни удивительно, нет. Осталось дожить либо три часа до получения двух из трёх оставшихся, либо до 27 всех трёх. Пойду, что ли, корвалолу выпью, а то насчёт этих самых трёх - МКБ ерундой показалось бы...

запись создана: 24.04.2012 в 10:54

@темы: кошковое, за жизнь

---

*тут коша можно поздравлять*

Дорогие! Огромное спасибо тем, кто уже успел сказать кошу хороших слов! Кошу было очень приятно^^

Здесь могут присоединяться остальные желающие))

@темы: для мняу

---

На фикбуке объявилась новая фишка - заказ фанфиков. Шанс мал, но упускать возможность кошЪ не стал... Правда, там одновременно можно только три штуки заказать.

Товарищи там-зарегистрированные, потычьте, если не трудно - вдруг там реально от количества "заинтересованных читателей" что-то зависит...
Вот тут и вот тут.
Заранее спасибо)

@темы: черновластелинское, хотелки, Dragon Age

---

Блять, я дохлое слабосильное существо, я не могу протащить 20 кг линолеума через километр пересечённой местности! *предаётся презрению к себе* Вдвоём с матроной управились, но всё равно это было нерадостно.

Вдобавок на разговоры о потратили туеву хучу времени. А потом я ещё сбегал сдал один коший анализ в ближнюю ветеринарку, а в городскую лабораторию всё-таки отправил матрону. Теперь волнуюсь, как бы она там не напутала чего и всё сделала правильно. Им же ничего доверить нельзя, особенно про кошей...

В общем, сижу я тут, смотрю на работу - работа смотрит на меня - и понимаю, что а) засяду тут до ночи; б) мне духу не хватит на доклад, буду фтыкать в фанфег!

@темы: за жизнь

---

Хочется фанфиков или хотя бы драббликов про Логэйна. Или комментов к своему написанному. Последнего ждать не стоит - все, кто регулярно читает, уже всё прочитали, а нового кошЪ пока написать не сподобился, а случайно забредающие, если таковые есть, комментить почему-то стесняются...

Есличо, дорогие забредающие - кошЪ не кусается. КошЪ любит, когда его комментят. ^^

Пойти, что ли, кинуть что-нить на БФК? Там, правда, с фидбэком тоже бедновато.

@темы: черновластелинское, Я, аффтар!

---

Сходили с котем в ветеринарку, забрали анализ, поговорили... Клинически котысь здоров, вот только кровь выдаёт, что засела у него какая-та потайная вирусная хрень, которая косит ему иммунную систему. Ничего такого страшного, но вот в случае подхватывания им какой-нибудь ещё пакости всё будет грустнее, чем при естественном порядке вещей.
Согласился сдать ещё пару анализов - на конкретизацию того, что это за вирусная хрень и может, можно с ней что-то сделать - завтра придётся ещё ехать в лабораторию главной городской ветклиники с пробами... Или, может, не придётся - как с матроной договоримся.
В любом случае я уже наслушался про то, какой я тревожный (читай, придурок одержимый), про то, как всё дорого, про всемирный заговор ветеринаров, только и думающих, как бы слупить со зверевладельцев побольше денег, про то, что у нас столько запланировано дел... Скандалить было неохота, так что я промолчал и про то, что эти дела она запланировала за всю семью, не спросив ни у кого, в особенности у меня, хочу ли я на них тратиться; и про то, что если с моим любимым кошем что-то случится из-за моего же недосмотра или семейной жадности, то никакой дом ни на каком участке меня не утешит.

Чёртов день рождения уже хочется тупо проспать. Чтоб было: вот он впереди, закрыл глаза, открыл - а он уже позади. И можно спокойно доработать длинную неделю, а потом спокойно отгулять в выходные с друзьями.
За это у меня отберут следующие выходные; чем дальше, тем больше сомневаюсь, что мне всё-таки удастся попасть на канцлеровский концерт.

@темы: кошковое, планы на будущее и настоящее, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

Хреновый из меня хаотик, давно понятно. Опять в доме полный бардак, матрона второй час обещает: "Сейчас, уже вот совсем сейчас пойдём с Малышом к врачу", я успел поставить на комп драйвера для разеровской мыхи и сходить в банкомат, на обратном пути вдумчиво поразмышляв, не хочу ли я мороженого. Как оказалось, не хочу. Сижу удручаюсь крахом своих и без того не сильно обширных планов.

Ещё довлеет доклад, который я собирался переделывать из пущинского в соответствии с поданными на конференцию тезисами и который вчера так и не осилил прочитать. Прости, дорогой фанфик, сегодня я тебя буду только думать. Думать есть про что, как увязать по хронологии линию личную и линию событийную, и как бы так попроникновенней написать про Андерса, не сунув в кадр самого Андерса. Очень уж мне нравится мысль про

спойлер на далеко вперёд

"Я, блин, потом девять месяцев думал, чем южные ежиные бабы могут отличаться от нормальных..." и неявную, но существенную психологическую помощь "неправильного демона". А ещё у меня придумана красивая сцена про Дайлена, Зеврана и Башню, но надо сделать так, чтобы к моменту посещения этой самой Башни они ещё не разобрались между собой толком.

Умиляет до боли матронина манера при малейшем подозрении на отказ начинать морально давить репликами в духе "Ну надо же хоть чуть-чуть матери помогать!" В этот момент она склонна забывать про то, что второй год не берёт в руки утюга и уже забыла, как включаются пылесос и стиральная машина. В нынешний раз давление окончилось тем, что раненько утром в понедельник, перед форезом, мы с ней поволочём домой двадцать или двадцать пять кило линолеума. Пока "сильная" половина нашей семьи, сиречь отец дома, будет лежать на диванчике или заниматься аналогичной фигнёй.

А во вторник вообще день рождения, то есть убить часть времени на официальное чаепитие с бабушками из лаборатории, а потом ещё уйти с работы пораньше и посидеть с предками. Зато во вторник я в открытую воткну в комп новую мыху, а потом в четверг опробую её в Скайриме. Есть у меня слабенькая надежда, что будет легче целиться, хотя это вряд ли. Руки-то прямее не станут.

@темы: кошковое, планы на будущее и настоящее, на данный момент в душе погода..., про всё и сразу, Я, аффтар!, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

В Тени и наяву, часть 7

И опять совсем маленький кусочек главки не влез в предыдущую запись...(

Глава 11. Дайлен Амелл

Дайлен Амелл
Раньше Дайлен никак не мог понять, почему же некоторые маги сдавались демонам – или даже призывали их по собственной воле. Но теперь он и сам, кажется, продался бы кому угодно, лишь бы только эта ночь не повторилась. Лишь бы ему не пришлось снова сидеть в темноте, держа на немеющих пальцах заранее сплетённое заклятие, и бездействовать в ожидании, пока его кузен предлагает судьбе свою жизнь вместо его.
И дело было даже не в том, что в случае чего его убьёт дядя Малькольм.
К восходу солнца у него от напряжения начали дрожать руки. Та рука, на которой не висела хрупкая паутинка заклинания паралича, если быть точным. Сжимавшие комок магической энергии пальцы трястись и не думали – слишком хорошо ему было известно, к чему подобное может привести.
Оказавшийся неожиданно наблюдательным Стэн заметил его ночное бдение и, усевшись неподалёку, положил на колени свой двуручник. Амелл с трудом выдавил из себя благодарную улыбку и с достоинством склонил голову, отчаянно пытаясь отделаться от мысли о том, что если Стэну и впрямь придётся поднять меч, это будет означать, что уже поздно.
Через два с половиной часа после рассвета из гарретовой палатки наконец раздались какие-то звуки, и ссутулившийся маг вновь напрягся, готовясь к бою.
Из палатки, позёвывая, выбрался полуголый Хоук и, встретившись с ним взглядом, слегка кивнул. Дайлен сжал пальцы и, вскочив на ноги, бросился к нему, успев краем глаза искреннее потрясение во взгляде появившегося вслед за отступником Зеврана.
– Больше никогда, – уверившись в том, что его не подведёт голос, глухо проговорил Амелл и, вцепившись в кузена, обессиленно ткнулся лбом в его расцарапанное плечо. – Больше никогда – слышишь, Гаррет? – ты не станешь так подставляться. – Ему на лопатки легла тёплая хоукова ладонь, вторая бережно погладила по волосам, и он снова вздрогнул, давя желание совсем не по-мужски разрыдаться от облегчения. И, сглотнув, своим самым лучшим командирским голосом проговорил: – Ты больше никогда не станешь так подставляться вместо меня.
– Это уж как получится, маленький братик, – сочувственно проговорил отступник, и Дайлен, нервно рассмеявшись, пихнул его кулаком в бок:
– Ну вот что тебе стоило разок соврать, а?
Он глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, снова упёрся лбом в плечо кузена, а потом его талию обвили гибкие изящные руки, и Зевран точно таким же жестом уткнулся лицом куда-то ему в лопатки.
– Дайлен… – постояв так пару секунд, просительно протянул антиванец, и маг, развернувшись в объятиях Гаррета, посмотрел на него через плечо. – Ну я же хороший? Я ведь даже проверку на благонадёжность прошёл…
В глазах Ворона, вопреки шутовской умильности улыбки, темнело что-то грустное и почти жалобное, и Амеллу вдруг стало неловко.
– Конечно, хороший, – смущённо согласился он и, нерешительно подняв руку, пригладил растрёпанные светлые волосы. Эльф тут же прижмурился и демонстративно замурлыкал, подставляя под немудрёную дружескую ласку покрытую чёткими, будто нарисованными засосами шею.
Кажется, как раз сейчас ему было положено опять смутиться и покраснеть до ушей, но именно эту часть обычаев внешнего мира Дайлену постичь никак не удавалось. И тем более у него это не получилось бы в тот момент, когда он просто от души радовался тому, что никто никого не убил, и вообще оба его лучших друга, кажется, вполне довольны жизнью и друг другом.
– До Бресилиана ещё топать и топать, и потом ещё неизвестно где тамошних долийцев искать, – со вздохом напомнил Гаррет и, зловредно продемонстрировав возмущённо шевелившей бровями Морриган свою изрядно подранную зеврановыми ногтями спину, нырнул в свою палатку.
– Бордель походный, может, организовать нам? – ядовито высказалась ведьма и, развернувшись на пятках, двинулась к собственному жилью, установленному поодаль, на самом краю лагеря.
– Шемлен, – раздражённо процедил Амелл и отправился собирать свои пожитки, напоследок ещё раз погладив Зеврана по волосам.
Вот уж кого маг никогда не заподозрил бы в любви к сплетням, так это Алистера. Однако второго Стража, как видно, настолько возмущала пронырливость коварного подручного злокозненного Логэйна, что он был попросту не в состоянии молчать; к вечеру даже Сэндал, весело носившийся между их отрядом и повозкой своего отца, был в курсе того, что безвинно пострадавший, доверчивый Гаррет Хоук пал жертвой каких-то неприличных чар, известных, должно быть, только Воронам. Предположения бывшего храмовника с каждым часом становились всё более замысловатыми, и в конце концов Дайлен обнаружил, что прислушивается к ним с неподдельным интересом – как к поразительному образчику работы человеческой мысли.
Арранай слушал весь этот бред и с явным трудом сдерживал смех, а ещё периодически заверял страдавшего некоторой забывчивостью Огрена, что это Гаррет его соблазнил, а вовсе не наоборот. Гном ему, впрочем, всё равно не верил.
В сотый или даже тысячный раз напоминать соратникам о том, что их всех объединяет общее дело, Амелл счёл бесполезным. Более оригинальных идей ему в голову тоже не приходило, да вдобавок у сапога начала отрываться подмётка, и он воспользовался предлогом убраться подальше от общего костра и уселся возле своей палатки с иглой и дратвой. Сапоги были удобными, менять их на новые – и возиться потом с рунами и защитными заклятиями – маг не хотел, а чинить по-мелочи одежду и обувь кузен его уже научил.
Мелкая кропотливая работа успокаивала, и Дайлена постепенно начало отпускать неестественное желание взять своих шемлен за шкирки и потрясти в надежде запустить какой-нибудь включающий способность к разумному мышлению механизм. Трясти и рычать у Гаррета получалось гораздо лучше, но настолько прямолинейный способ действий в нынешней ситуации вряд ли мог привести к нужному результату.
– Должен сказать, я и впрямь был восхищён вашим с Гарретом… хитроумием, – негромко проговорил неслышно подошедший к Амеллу Ворон и уселся на землю рядом с ним, осторожно прижавшись виском к колену. – Я вот только не пойму, то, что он сделал – это было благородство или сумасшествие?
– А что, есть разница? – хмыкнув, насмешливо уточнил Дайлен и ласково погладил эльфа по напряжённому загривку.
Тот фыркнул в ответ, помолчал, пока маг дошивал сапог и проверял, не нужно ли подправить швы на втором, а потом тихо, как будто разговаривая сам с собой, сказал:
– Почему мне начинают казаться печальными самые естественные вещи на свете?
Амелл замер и, отложив инструменты в сторону, аккуратно коснулся зевранова виска. Антиванец не отшатнулся, даже не заметил, кажется, и Дайлен снова погладил его по спине, неторопливо и плавно, как пугливого кота.
– Мне кажется, я… должен перед тобой извиниться, – наконец сказал он.
– Не за что, о мой Страж, – покачал головой Ворон. – Я же говорю – самая естественная вещь на свете. Твоему великолепному кузену изрядно недостаёт опыта в некоторых вещах – что, впрочем, компенсируется отличным чутьём – но мыслит он на редкость здраво.
– Но тебе всё равно… обидно, – вполголоса закончил Дайлен, вовсе не чувствуя уверенности в том, что это стоило произносить вслух. Не слишком ли рано?..
– Это неправильно, – почти с возмущением изрёк Зевран. – Какие, к демонам, обиды у наёмного убийцы? Я же не трёхлетний мальчишка! – Он помолчал и с любопытством спросил: – А ты меня правда убил бы?
– Конечно, – почему-то мигом расслабившись, тихо засмеялся Амелл. – Обязательно.
Наблюдавший за ними с Гарретом Дайлен постепенно начал приходить к выводу, что даже в такой странной вещи, как секс, всё-таки был какой-то смысл. По крайней мере, после той ночи исчезла маленькая настороженно-хмурая складка между бровями его кузена, означавшая, что тот напряжённо пытается предугадать действия ассасина и отнюдь не уверен в правильности своих предположений. Само собой, до доверия там было, как до Тевинтера пешком, но Амелл хотя бы перестал беспокоиться о том, что эти двое поубивают друг друга из-за какого-нибудь недоразумения.
Да и Зевран, чуть не каждый вечер пропадавший в гарретовой палатке, перестал держаться так, словно малейшее прикосновение – не имеющее какой-нибудь уважительной причины, вроде, скажем, намерения выдернуть увлекшегося отступника из-под удара – должно было привести к его немедленной смерти в огне. Ластиться к Хоуку так же нахально, как к Дайлену, он ещё не рисковал, но всё-таки начал вести себя намного свободнее. Они с Гарретом даже завели обыкновение по вечерам, если оставались силы после дневного пути, устраивать игру в поддавки, когда Зевран пытался «убить» отступника ножнами от кинжалов, а тот отмахивался дайленовым безлезвийным посохом. То, с какой готовностью антиванец выдавал секреты своих самых хитроумных ударов и способы от них защититься, явно смягчило суровое гарретово сердце, и Хоук даже начал допускать мысль, что клятва ассасина и впрямь была искренней.
А вот отношения с остальной частью отряда улучшаться и не думали, и маг готов был признать, что в этом была немалая доля его вины. Даже после нескольких месяцев непрерывных боев и странствий пешие переходы выматывали его до невозможности, несмотря на пресловутую выносливость Серых Стражей, и он слишком часто поддавался искушению покоя: попытки научить соратников мыслить логично неизменно заканчивались провалом, и гораздо приятней было сидеть возле костра и болтать с кузеном обо всём на свете, расспрашивать Ворона об обычаях Антивы или просто наблюдать за тем, как Гаррет с Зевраном обмениваются ехидно-насмешливыми репликами.
Иногда, впрочем, Амелл всё-таки брал себя в руки и доблестно пытался понять, что же заставляло Алистера или, например, Морриган относиться к Ворону с таким предубеждением. Терзавшей Хоука тревоги о его, Дайлена, безопасности эти двое явно не испытывали, тоски по и без того не слишком душевному общению с обоими предводителями отряда – тоже, и маг наугад взывал к их чувству долга, совести и прочим достоинствам благородных людей. Ведьма, что было вполне предсказуемо, лишь презрительно фыркала, а вот упрямство второго Стража, продолжавшего в свободное время страдать о подлости всё того же злокозненного Логэйна и трагической гибели мудрого Дункана, изумляло Амелла до глубины души.
Дайлен уже испробовал все известные ему тактики – за исключением опробованной Гарретом «рявкнуть и пусть исполняют» – которые по большей части подглядел у старших чародеев, читавших лекции жившим в Башне Кинлох ученикам, но всё оказалось тщетным. В отчаянии маг даже попытался изобразить большие котёночьи глазки и умоляюще протянуть: «Ну ради меня!» – и к немалому его удивлению это подействовало. По крайней мере на Алистера, Огрена и успевшую растерять симпатию к Арранаю Лелиану, которую убийца не на шутку разочаровал абсолютным отстутствием какого бы то ни было раскаяния. Даже Морриган, получив в довесок зачарованный браслет, несколько смягчилась и пообещала не травить «тварь ушастую, развратную» хотя бы в ближайшие две недели.
Назвать результат удовлетворительным Амелл не мог, но пришлось смириться с тем, что одного лишь его чахлого обаяния для полноценного объединения отряда явно недостаточно.
Думать о методах более эффективных под выжидательными взглядями целевой аудитории получалось плохо, и Дайлен, сверкнув напоследок благодарной улыбкой, перебрался поближе к своей палатке. Заметивший его отнюдь не радужное настроение Гаррет вопросительно приподнял бровь, но маг только покачал головой и, устроившись на расстеленном прямо на земле одеяле, принялся перешивать потерявшие силу руны на вороте мантии. Кузен с полминуты поизучал его лицо, как будто надеясь вычитать в хмуром изгибе брови имя того, кому следовало оторвать голову во имя душевного спокойствия младшего, но в конце концов сдался и, жестом попросив разрешения, подхватил с земли его посох. Успевший устроить голову на коленях мага Зевран фыркнул и послушно поднялся, взяв ножны от своих кинжалов.
Почему-то всё это напоминало Дайлену о том, как Андерс притащил из очередного своего побега котёнка – храмовникам, несмотря на все старания, так и не удалось оторвать их друг от друга, и в Башне Круга появился новый мышелов – и тот напрыгивал на одного из старших котов, размахивая лапами и пытаясь игриво укусить за ухо. Подвижный, юркий антиванец точно так же вертелся вокруг его застывшего на одном месте кузена, и сосредоточенно щурившийся отступник отбивал его удары экономными, точными взмахами посоха, пока ему в голову не приходило перейти в атаку самому. Как ни удивительно, это каждый раз заставало эльфа врасплох – впрочем, своё поражение он встречал восхищённым смехом, и Амелл даже подозревал, что Зевран поддаётся нарочно как минимум в половине случаев просто ради того, чтобы оказаться прижатым к земле тяжестью гарретова тела. На боках Хоука после этих игр тоже появлялось немало синяков, но вместе с тем в его движениях, обычно порывистых и резких, словно пляска язычков пламени, начинало свозить какое-то почти сверхъестественное умиротворение.
Жаль, что подобного рода медитации в Кругах Магов были не в чести – Дайлен, даже не напрягая память, мог бы назвать не меньше десятка учеников, которым подошёл бы именно такой способ достичь душевного равновесия.
Низкий, хрипловатый смешок Гаррета, которому опять удалось сбить Ворона с ног и почти лишённым угрозы, аккуратным жестом пережать ему глотку посохом, отвлёк Амелла от размышлений. Маг поднял голову и с интересом посмотрел на них, и ответный смех Зеврана тут же оборвался.
– И почему, мой милый Страж, мне кажется, что ты задумал страшное? – не пытаясь вывернуться из захвата, задумчиво осведомился Арранай, и Дайлен широко ухмыльнулся.
– Быть может, потому, что так оно и есть? – насмешливо предположил он и, поднявшись на ноги, направился к собравшимся у костра членам отряда.
Проще всего оказалось со Стэном – с полсекунды поёрзав под невыразительным взглядом кунари, Страж сумел выдать что-то про отработку боевого взаимодействия, и воин тут же согласился с его предложением.
Огрен попытался было отделаться от него речами о том, что ему, правильному орзаммарскому гному, и без того трудно угнаться за длинноногими наземниками, и нечего докучать ему во время отдыха, и Дайлен, чувствуя себя последним подонком, пригрозил отобрать у него выпивку и отдать Гаррету на фейерверки. Рисковать своим сокровищем берсерк не захотел и, поворчав ещё немного, послушно кивнул.
Лелиана не желала иметь ничего общего ни с Зевраном, ни с амелловыми затеями, которые вынудили бы её общаться с упорствующим в своих заблуждениях антиванцем; маг поскрипел зубами и, припомнив нудные речи приставленных к Кругу преподобных матерей, закатил ей такую лекцию о грехе предубеждённости, что бывшая святая сестра только хлопала глазами и готовилась расплакаться от осознания своей духовной неразвитости.
Ирвинг сразу понял, что хозяин решил устроить замечательную новую игру, и теперь активно путался у него в ногах, восторженным лаем оповещая всех о надвигающейся беде.
Поначалу презрительно воротившая нос Морриган вдруг задумалась и, бросив зловещее: «Услугу, милый, задолжать готов мне?» направилась к общему костру, где уже столпились все остальные.
Алистер упорствовал дольше всех. И видеть ассасина ему было противно, и доверия к нему никакого не было, и со своими мечом и щитом он и без того управляется на более чем достойном уровне. Аргументов Дайлена бывший храмовник, кажется, и вовсе не слышал, а его собственные то и дело начинали повторяться, иногда даже по два раза. Маг в конце концов не выдержал и, решив не позориться со своими попытками изобразить подобающий «командирский рык», призвал на помощь Гаррета.
Первые общеотрядные «котёночьи игрища» были назначены на следующий вечер.
Прелесть дайленовой затеи Алистер оценил почти сразу. Набить морду коварной твари, втершейся в доверие к его собрату по ордену и его и без того наглому родственнику, воину так и не удалось, зато попытки всё-таки это сделать заняли всё остававшееся до ужина время. Шум они подняли такой, что встревожившийся Боудан, обычно ставивший свой фургон чуть поодаль, прибежал и принялся беспокойно теребить Дайлена, спрашивая, не нужна ли ему какая помощь – и маг, по правде говоря, первые пару дней вполне разделял опасения торговца. Со слишком уж большим энтузиазмом его соратники накидывались друг на друга, размахивая заменявшими их обычное оружие кольями и палками.
Зато на пятый день вымотавшиеся Алистер с Зевраном рухнули на землю, опершись друг на друга плечами, и не сказали ни слова ни про «двуличного похабника», ни про «железяку невинную». Дайлен удовлетворённо улыбнулся и с довольным вздохом положил голову на плечо отошедшему немного перевести дух кузену.
А уже на следующее утро на горизонте замаячила тёмная громада леса Бресилиан.
Однако расстояния на ферелденских равнинах обманчивы; а может, просто выросшего в замкнутом пространстве острова на озере Каленхад Амелла подводил глазомер. До первых бресилианских деревьев им пришлось шагать ещё почти два дня, и соваться в незнакомый лес, полный враждебных эльфов и прочих неведомых тварей на ночь глядя все дружно сочли неблагоразумным. Даже самоуверенная, всю жизнь прожившая среди лесного зверья Морриган не возразила ни словом.
– А знаешь, моя мать была… из этих, – неопределенно покрутил кистью в воздухе Зевран, полвечера пытавшийся устроиться между магами так, чтобы и Дайлену было удобно гладить его по волосам, и Гаррет мог при желании полапать его за… а за что ему захочется. – Из долийских эльфов, я имею в виду.
– Ты же вроде говорил… – озадаченно нахмурившись, начал Страж, но эльф тряхнул головой и торопливо его перебил:
– Ну да, шлюхой она была. Шлюхой-долийкой, – он помолчал и тихо признался: – Я её, по правде, не помню почти, у меня от неё только перчатки оставались… Такие, с вышивкой. Бордельмаман их у меня отобрала потом, отдала одной из своих девчонок для образа – фальшивую «долийку» тоже часто выбирали… Она денег больше других зарабатывала и мне иногда сладости носила. Девчонки в борделе – они добрые, особенно пока тебе года два-три. Если, конечно, бордель благополучный. – Ворон вдруг ухмыльнулся и пренебрежительно фыркнул: – Потом-то уже тяжелее. Как четыре года сравняется – всё, мужчина, трудись, отрабатывай пропитание… И не скажешь даже, что эти стервы месяц назад с тобой как с лучшей подружкой сюсюкали.
– Ясно, – тихо сказал Амелл. Гаррет сжал его плечо, стараясь подбодрить – как делал всегда, когда магу случалось столкнуться с какой-то особо шокирующей странностью в обычаях внешнего мира – и в то же самое мгновение Зевран протянул руку и пальцем разгладил морщинку у него между бровей. Дайлен тихонько вздохнул и, подумав, поинтересовался: – А как ты оттуда ушёл?
– А я не уходил, – пожал плечами антиванец, прижавшись бедром к бедру придвинувшегося ближе Хоука, и уткнулся лбом в амеллово плечо. – Меня выкупили Вороны, когда я подрос немножко. И сразу в обучение…
– То есть, про долийцев ты ничего интересного не знаешь? – снова погладив эльфа по виску, деловито осведомился Дайлен.
– Только то, что они снобы надутые, – сморщил нос Арранай. – Я… ну, наслушался про них, прибежал к ним как-то… И наслушался ещё и от них. Про то, что я неправильный эльф, ничего не умею – тогда и правда не умел, но всё равно обидно – а потом какая-то сволочь длинноухая изрекла что-то насчёт того, что моя мать опозорила долийский народ… Оказалось, убивать я уже умел неплохо. И быстро бегать в случае нужды – тоже.
– За маму – это правильно, – философски заключил Гаррет и уже совсем ненаигранным дружеским жестом похлопал эльфа между лопаток. Ворон поперхнулся и поглядел на него с некоторым изумлением, но сам отступник уже смотрел на кузена, пытаясь угадать, что за мысли шевелятся между сосредоточенно сдвинутых бровей.
Дайлен поймал его взгляд и ободряюще улыбнулся, но Хоук в его невиновность явно не поверил, и Страж негромко заверил его:
– Как в Орзаммаре. Вначале помашем договорами и посмотрим на реакцию, а потом уже будем решать. И вообще будем вести себя прилично и достойно… по возможности.
– Уточнение мне нравится, – фыркнул Гаррет и, кажется, несколько успокоился.
На границу Бресилиана – чёткую, будто по линейке нарисованную – Амелл смотрел с немалым сомнением. Тех жалких огрызков науки о целительных растениях (и обо всех прочих растениях, до кучи), которых он успел нахвататься, заглядывая через плечо в андерсовы учебники, вполне хватало, чтобы понять: так не бывает. Вернее, само по себе такого произойти не могло, и он мог бы часами гадать, что за магия могла к этому привести. То, что правдоподобных предположений у него не появлялось, очень Дайлену не нравилось.
– Ловушек нет, – облазав окрестные кусты, заключил Зевран и, поразмыслив, уточнил: – Тут. Чего ждём, командир?
Амелл задумчиво посмотрел на Гаррета, но в конце концов решил, что начинать путь к природопоклонникам-долийцам с применения огненной магии в их родному лесу – пусть даже из исключительно благих побуждений в лице научного любопытства – как-то невежливо. Хоук понял всё под одному его взгляду и, с сожалением вздохнув, перешагнул через полосу густой тёмно-зелёной травы.
Жавшийся к ногам Стража Ирвинг настороженно тявкнул и просительно заскулил, но всё-таки последовал за хозяином, не отстав ни на шаг. И первым учуял встречающих, даже раньше опять отправившегося на разведку Ворона.
Глухое утробное рычание мабари заставило двигавшихся во главе отряда магов замереть, приготовив посохи для боя, но одетые в зелёное изящные фигуры появились совсем не оттуда, куда они с Гарретом устремили настороженные взгляды.
– Убирайтесь, шемлен, – презрительно бросила женщина; и она, и её спутник держали в руках натянутые луки. – Этот лес принадлежит последним из народа Долов, вам здесь не место.
– Так я и думал, – со вздохом пробормотал себе под нос Дайлен. За спинами долийцев неслышно воздвигся Арранай и вопросительно пошевелил бровью, но маг отрицательно качнул подбородком и, расправив плечи, шагнул вперёд: – Я Серый Страж. Мне нужно поговорить с вашим вождём.
– Ну и что? – начала было эльфийка, поднимая лук, но второй долиец пихнул её локтём в бок и что-то прошептал на ухо. Зевран немного отвёл в сторону уже почти прижатый к горлу женщины клинок, и разведчица неохотно махнула рукой куда-то влево: – Лагерь там, не сворачивайте никуда, а то пристрелят. Поговоришь с Хранителем Затрианом, он решит вашу судьбу.
Стоявший за правым плечом Дайлена Гаррет что-то раздражённо проворчал про судьбу и способы её решения, но озвучивать вслух своё – явно крайне нелестное – мнение о сложившейся ситуации не стал. Амелл на всякий случай обернулся на него и укоризненно глянул в глаза: Хоук чуть поморщился, но изобразил в ответ осознание того, что эльфы им гораздо нужнее живыми.
Когда именно Ворон к ним вернулся, маг так толком и не понял. Просто вот его не было, а вот он уже скользит в полушаге за плечом его кузена, в ожидании распоряжений поглядывая то на него, то на Дайлена.
Долийский лагерь к появлению такого количества странных личностей явно не был готов. Занимавшиеся своими делами эльфы - впрочем, их было как-то подозрительно мало - замирали и провожали их полными неприкрытого изумления взорами, а более непосредственные, чем взрослые, эльфийские детишки стайкой бежали следом, норовя потрогать Ирвинга за морду или дёрнуть за кожаные полоски, болтавшиеся на талии Морриган. Ведьма, к счастью, понимала, что детей обижать смертельно опасно, и вместо того, чтобы отбиваться заклинаниями, старательно пряталась за могучим телом Стэна.
Хранитель, татуированный лысый эльф с ушами, размахом напоминавшими крылья летучей мыши, оказался магом. И законченным снобом, как и предсказывал антиванец. На представившегося Стражем шемлена он взирал так, будто над ним решили подшутить все эльфийские боги разом; Ирвингу сходу припомнил то, что его собачьих предков использовали для того, чтобы загонять несчастных беженцев из Арлатана; Зеврана вообще подчёркнуто игнорировал, словно осквернённую могилу.
Хоук смотрел на Затриана с нехорошим гастрономическим любопытством, но всё-таки молчал и даже не пытался как-нибудь намекнуть тому, что вежливость иногда бывает куда полезней, чем почтение к традициям предков.
Дайлен старательно напомнил себе, что пришёл не за славословиями Серым Стражам, а за эльфийскими лучниками, и церемонным жестом вытащил из-за пазухи договор Ордена с долийцами.
– Я чту данное моими собратьями слово, – ознакомившись с ним, торжественно начал Хранитель, и Амелл сразу понял, что помощи он здесь не получит. И вообще глупо было надеяться. – Однако мой клан сильно ослаблен. Нападения оборотней заставляет нас держаться настороже – все уцелевшие охотники патрулируют окраины, а остальные заняты в лазарете, с заражёнными… Невозможность исполнить данное обещание терзает моё сердце, Страж.
– Неужели нельзя ничего сделать? Вы же долго живёте, у вас опыта много… – несколько растерявшись, проговорил маг. Упрекать Затриана у него уже как-то язык не поворачивался, даже стало как-то стыдно: у старика тут своих проблем по уши, да ещё и он со своими требованиями на голову свалился…
– Только одно, – тяжело вздохнул эльф. – Но моему клану это не под силу, мы упустили свой шанс…
– А поподробнее? – сосредоточенно сдвинув брови, осведомился Дайлен. Какими бы высокомерными фанатиками ни были долийцы, зла он им всё-таки не желал. Они хотя бы позволяли своим магам жить свободно, даже уважали их за знания и силу…
– Чтобы излечить заражённых, нужен источник заразы. Средоточие силы тех, кто её разносит, – печально объяснил Затриан. – Если бы у меня было сердце вожака оборотней, я смог бы приготовить лекарство, но… Эти твари сильны, Страж. Гораздо сильнее нас. Мы ещё можем охранять границы своего лагеря, но сейчас даже охотникам запрещено покидать его пределы – нас осталось слишком мало. О том, чтобы добраться до их вожака, и речи нет – если мы попытаемся, нас просто перебьют… Простите, я не смогу отправить с вами последних воинов, ведь кто-то должен охранять наших женщин и детей… – Амелл уныло кивнул, и эльф, чуть приободрившись, продолжил: – Я окажу вам всю помощь, какую смогу. Мастер Вараторн, наш оружейник, поможет вам со снаряжением и провизией… Примите наше гостеприимство на эту ночь и все последующие – сколько вам будет угодно. Может быть, мы всё же отыщем способ всё-таки исполнить наш долг перед Серыми Стражами.
Что-то древнее, ещё ученическое, отозвалось в глубине дайленовой души; Гаррет же явно не понял, что финальная фраза означала: «Уйдите, детки, дайте старику заняться делом» и попытался было начать выспрашивать у Хранителя подробности, но Амелл по-хозяйски ухватил его за локоть и потянул к той полянке на краю лагеря, которую им выделили для ночлега.
– Надо им помочь, – решительно проговорил маг, когда обустройство походной стоянки было закончено, и они с Хоуком, Зевраном и Алистером устроили что-то вроде военного совета. Дело изрядно портили гримасы второго Стража, который явно не понимал, зачем им для этого понадобился антиванец, но вслух тот пока не высказывался. – Не думаю, что охота за оборотнями займёт больше времени, чем возня с гномской политикой, а лучники нам пригодятся. Да и сам факт, что нас поддержали даже долийцы…
– Ну да, надо помочь, – с готовностью согласился Алистер и, поднявшись на ноги, поторопился уйти от заметно нервировавших их чародеев и их ручного ассасина. – Завтра и начнём.
– Мутит что-то этот ушастый, – вдруг покачал головой Гаррет. – Нет, больных эльфов я и сам видел, и вроде всё верно: лекарки уже нажаловались, что ничто не помогает, даже магия Хранителя, одна даже соизволила поплакать на плече у глупого шемлена, то бишь меня… А всё равно неспокойно мне как-то.
– Брось, – с сомнением проговорил Дайлен. – Что тут может быть не так? Всем же известно, что оборотни действительно разносят… всякое. Наверное, клан в своих странствиях слишком приблизился к их логовам, а уйти не успел, потому что слишком много больных появилось.
– Знал бы я, братик… – вздохнул отступник и, откинувшись назад, прислонился затылком к стволу дерева. – Этому… Затриану, тысяча лет, не меньше, а врёт не лучше Карвера. У того тоже в глазах при этом что-то такое мелькает… опасливо-стыдливое.
– Ну не можем же мы их так бросить, – покосившись на сновавших вокруг эльфов – обеспокоенных и несчастных, как он заметил, приглядевшись толком – сказал Амелл. – Оборотни первыми напали, никто их не трогал нарочно. Так что надо защитить невиновных.
– Как скажешь, Страж, – неохотно кивнул Гаррет и тоже встал. – Пойду гляну, что можно стрясти с этого мастера Вараторна…
– Дела надо вести честно, – укоризненно проговорил Дайлен. – Ты же сам говорил, что у нас теперь деньги есть… некоторое количество… так что не надо слишком уж усердствовать.
– А может, мне их рожи элвенанские не нравятся, – пробормотал себе под нос отступник и в полный голос проговорил: – Я буду вести себя прилично, братик.
Последнее заявление вызывало у мага некоторые сомнения, но он, по правде сказать, так и не нашёл весомой причины потребовать с кузена какую-нибудь страшную клятву. Деньги в замкнутом мирке долийского клана вряд ли имели большую ценность, и их наличие или отсутствие мало что решало, к тому же если Затриан будет действительно не в состоянии дать им отряд воинов, пусть и впрямь хотя бы поможет материально…
Зевран проводил Хоука странно задумчивым взглядом и почти вопросительным тоном заметил:
– А я уже ожидал, что он сейчас рявкнет что-нибудь грозное и наведёт тут порядок…
– Почему? – недоуменно посмотрел на друга Дайлен. – Ему, конечно, хотелось оторвать Хранителю что-нибудь особо выступающее, просто на всякий случай, но это же не повод.
– Верно, – отстранённо согласился Ворон, чуть сдвинув брови, и посмотрел на Стража с новым интересом. – Думаешь, ты сумел бы его удержать, если бы он решил всё-таки это сделать?
– А ты сомневался что ли? – неподдельно изумился Амелл и, поразмыслив, добавил: – Может, мне на тебя обидеться? Вроде бы, во внешнем мире так принято…
– Лучше не надо, – тихо засмеялся Арранай и, соскользнув с бревна, умостил подбородок на его колене. Умильно пошевелил бровями и просительно улыбнулся: – Не обижайся, о мой Страж. А то как я стану вымаливать у тебя прощение?..
Маг невольно улыбнулся в ответ и ласково провёл пальцами по его виску, заправляя за ухо выпавшую из растрепавшейся косички прядку.
– Я, наверное, смог бы что-нибудь придумать, – поддразнил он, и эльф почему-то подался вперёд, навстречу его прикосновению, глядя на него так напряжённо, словно у него из глаз должны были вот-вот посыпаться цветные искорки, и Зевран ни за что на свете не хотел этого пропустить. Наверное, это должно было что-то значить, но тут рядом с ними воздвиглась Лелиана, которая сразу завела речь о том, что народ Долов лишён благости Света Создателя, и Ворон с явным сожалением отстранился, напоследок привычно потершись виском о колено мага.
Вернулся Гаррет незадолго до заката – наверняка обшарил весь лагерь и вопреки всем долийским предрассудкам обаял половину взрослых и абсолютно всех детей – и первым делом сунул в руки Дайлену лёгкий золотисто-бежевый шлем с закрывавшей чуть не половину лица маской.
– Я же маг, – неприязненно сказал тот, глядя в пустые глазницы шлема. – Я эту штуку носить не буду, у меня капюшон есть. С рунами. От огня, духовной магии и электричества.
Вместо ответа Хоук ловким движением крутанул свой посох и, поднеся к его лицу отполированное до зеркального блеска лезвие, ехидно осведомился:
– Это что?
– Шрам, – неохотно ответил Амелл, отведя взгляд от темневшей у левого виска красной полосы. Рана-то была совсем нестрашная, крови, правда, налилось с полстакана – но это всегда так, когда ранят в голову…
– Правильно! – радостно сказал отступник. И, резко посерьезнев, опасно-мягким тоном продолжил: – Родной, если тебе в голову стрелу засадят – тебя никакой целитель не спасёт. Тем более что целителя-то у нас и нет. Ну смотри, он же красивый, – со вздохом добавил он и, натянув шлем на голову кузену, снова поднёс ему клинок: – Тебе идёт. И руны мы с твоего капюшона снимем, он всё равно уже истрепался до неузнаваемости, и заклятия на повышение магической силы тоже наложим.
– Ну нахрена? – обречённо сказал Дайлен, уже осознав, что от шлема ему не отвертеться, но не желая сдаваться без боя.
– Чтоб голова была цела! – отрезал Гаррет. – Моя б воля, я б на тебя ещё доспех натянул хороший, так ты ж его не поднимешь. А этот лёгкий, из коры железного дерева, Вараторн сам делал! Я проверил, со всей силы в него посохом ударил – а на нём ни царапины. А ещё тут грифончик вырезан, видишь?
– Братик, ну что ты со мной как с маленьким? – без особого пыла возмутился Страж, но шлем, к его удивлению, и впрямь не казался чем-то совсем уж чужеродным. И смотрелся, по правде сказать, куда лучше, чем уродливая кожаная с клёпками шапка Лелианы или то гнутое ведро, которое называл своим шлемом Огрен.
– Твоя голова – очень большая ценность, – с улыбкой согласился незаметно подкравшийся к ним Зевран, виновато глянув на его шрамик – он до сих пор считал, что должен был успеть убрать того лучника.
– Заговор, да? – огрызнулся маг и, стащив приобретение с головы, сунул его обратно Хоуку: – Чары от холода сам наносить будешь, они мне плохо даются.
Довольный отступник кивнул и отправился к своей палатке, в которой хранилось всё необходимое для подобной работы, а Дайлен поймал Ворона за локоть и протянул ему пару перчаток.
– Это что? – изумлённо переспросил Арранай, после некоторого колебания приняв их.
– Перчатки, – озвучил очевидное Амелл. И, подумав, уточнил: – Долийские. Как у твоей мамы. Правда, та девушка, которая мне их продала, сказала, что у них бывают и другие узоры, может, я не угадал…
– Не угадал, – согласился антиванец, с почти робкой улыбкой проводя кончиками пальцев вдоль линий рисунка, – но это неважно. У тех кожа была потоньше, и вышивка погуще, но эти очень на них похожи… Спасибо, мой Страж. Мне очень приятно, что… ты запомнил.
– Было б странно, если б я забыл, – усмехнулся в ответ маг. – А теперь живо спать, нам завтра рано утром идти на поиски этого оборотничьего вожака.

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age

---

В Тени и наяву, часть 6

Глава 10. Гаррет Хоук

Гаррет Хоук
– Это заговор, – нахмурившись, сказал Дайлен, наблюдавший за обустройством лагеря.
Гаррет хмыкнул. Маг был не так уж неправ, хотя заговора как такового на самом деле не было – просто никто не упускал возможности взглядом или жестом напомнить новому члену их отряда о том, каков на самом деле был итог голосования. Зевран сносил это с потрясающим терпением, и с его лица не сходила обаятельная улыбка, однако отлично развитая способность делать хорошую мину при плохой игре ситуацию всё-таки не меняла.
– Нет, братик, это бардак, – наконец отозвался отступник и, шагнув вперёд, повысил голос: – А теперь слушаем меня! – Все замерли и вопросительно уставились на него, и он жестко проговорил: – Если мы берём в отряд убийцу, то и отрабатывать жратву он будет как убийца, а не как подёнщик. Всем всё ясно? – Хоук обвел соратников тяжёлым взглядом, и они неохотно кивнули. – Поэтому ты, Морриган, будешь ставить свою палатку сама, забери её у Зеврана.
– Да мне совсем не трудно помочь прекрасной даме, – начал было эльф, но Гаррет, не дослушав, рявкнул: «Молчать!» и язвительно осведомился:
– Длинную скучную речь о том, что мы тут делаем общее дело, с перечислением прегрешений каждого из вас слушать будем? Нет? Тогда за дело.
– Ну это тоже неплохой метод, – усмехнулся Амелл, когда Хоук отошёл от костра и снова уселся рядом с ним, и, помолчав, добавил: – Но мне всё равно надо этим заняться. А то если у них совсем терпение закончится, оставят его где-нибудь наедине с огром, и придётся тебе продавать его палатку обратно Боудану…
– Не оставят, огры – мои, – уверенно заявил отступник, чуть приподняв уголок губ. – Даже не знаю, стоит ли тебе действительно вмешиваться.
– Да ты манипулятор, братик, – с насмешливым уважением прокомментировал Дайлен. – Думаешь, если он от них сможет прятаться только за нашими спинами, то не станет в эти самые спины втыкать острые предметы? – Гаррет неопределённо пожал плечами, и маг вздохнул. – Это сработает, скорее всего. Но всё равно… неправильно как-то.
– Он тебе кого-то напоминает, верно? – Отступник вперил в Алистера свирепый взгляд, пресекая намерение свалить на Зеврана ещё одну порцию лишней работы, и снова повернулся к кузену. – Одного из твоих друзей?
Страж хмыкнул и откинулся на спину, заложив руки за голову.
– Не то чтобы кого-то конкретного, – подумав, отозвался он. – Вернее, цвет волос отдалённо похож, и что-то в манере улыбаться, но в остальном… нет. Тут сложнее. – Маг помолчал ещё несколько минут и отстранённо продолжил: – Знаешь, я же в Круге с детства. Вырос там, всё там знаю… А храмовникам, в общем, на нас наплевать, приволокут новичка в общую спальню и бросят, ничего не объяснив. Мне их всегда жалко было. Смешно, наверное, смотрелось – сидит какая-нибудь оглобля двенадцати лет, вся в слезах, на кровати, а перед ней строгий шестилетний я стою и что-нибудь терпеливо объясняю. У нас с Андерсом так потом и пошло – у нас лет шесть, наверно, разницы, причём в его пользу, а я всё равно старше был. Ну ты сам понимаешь, наверно – подсказывать там, одёргивать, от глупостей отговаривать… У меня и другие были, но они как-то потом сами разбирались, а Андерс остался. И Йован тоже… впрочем, ну его к демонам.
– Дай угадаю, твой Андерс тоже светловолосый и мелкий? – прокомментировал Гаррет, старательно скрывая беспокойство. Он был действительно рад, что у его маленького кузена всё-таки были какие-то приятные воспоминания, но погружаться в них тогда, когда следовало сохранять бдительность, было слишком опасно.
– Нет, ты что, – прыснул Дайлен. – Он такой… в рыжину немножко. Совсем чуть-чуть, это только на солнце заметно было. И длинный весь, на голову меня выше. Может, сейчас уже меньше, я за последние полгода вырос сильно… – Он вздохнул, чуть заметная тёплая улыбка исчезла с его губ, и он сдержанно продолжил: – Да я сам знаю, что это сейчас плохая привычка. Но когда он на меня посмотрел точь-в-точь как все эти новички, я… не удержался просто. Он, конечно, прикидывается много, но вот это – оно по-настоящему было.
– Просто будь осторожен, ладно? – так и не придумав, что бы такого логичного и разумного сказать, негромко попросил Хоук. Насколько же было проще, когда от него требовалось только убивать подбиравшихся слишком близко к его младшему врагов и следить за тем, чтобы тот не забывал поесть… Рассказы словоохотливой Лелианы, которая была только рада поделиться всем, что знала о Воронах, не на шутку его встревожили, заставив задуматься о том, что он умудрился ввязаться в игру, о правилах которой ничего не знает. И о том, стоит ли возможный выигрыш – немалый, учитывая умения тех самых Воронов – сопутствующего риска.
– Гаррет… – насмешливо протянул Амелл и, вскочив со своей подстилки, с обожающей улыбкой повис у него на шее: – Не волнуйся. Я же взрослый маг и прошёл Истязания. Меня даже демон Гордыни, самый хитрый из них, обдурить не сумел, неужели я куплюсь на одного эльфа?
– Люди и эльфы куда хуже любых демонов, – невольно улыбнувшись в ответ, всё-таки напомнил отступник. – А излишняя самоуверенность сгубила не одного героя, помнишь?
– Я буду осторожен, – серьёзно пообещал Дайлен.
Наверное, если бы Гаррет не следил за Зевраном так пристально, он бы ничего и не заметил. Это, в конце концов, всегда было по части Амелла – все эти улыбки, жесты, то, как двигаются по лагерю члены их отряда, едва ли не инстинктивно избегая поворачиваться к убийце спиной, то, что тот ходит среди них без оружия и в таком откровенном наряде, что даже Ворону не удалось бы спрятать в нём что-нибудь по-настоящему опасное. И свою палатку антиванец неизменно ставил между палатками Лелианы, с самого начала относившейся к нему с искренней теплотой, и самого Гаррета.
Через неделю, после пары стычек с порождениями тьмы, в которых эльф и впрямь зарекомендовал себя отличным бойцом и даже успел спасти увлекшегося боем Огрена от крикуна, собиравшегося вцепиться гному в загривок, обстановка стала несколько менее напряжённой. По крайней мере Стэн признал его полезность и перестал смотреть на Арраная так, словно пытался вычислить, на кой демон его всё-таки взяли с собой, а Огрен даже попытался предложить ему какую-то выпивку. Дайлен вовремя перехватил уже протянутую за флягой руку эльфа и, отведя его в сторонку, прочёл длинную лекцию о свойствах гномского алкоголя, из которой Зевран, судя по выражению лица, уяснил лишь то, что это пить не надо. Даже ради налаживания отношений в отряде.
Но на самом деле это мало что меняло. Алистер с Морриган по-прежнему смотрели на эльфа, как на нанесённое лично Создателю оскорбление, и на зеврановы попытки быть обаятельным огрызались зло и резко. Да и сменившее прежнюю неприязнь равнодушие Стэна и Огрена было немногим лучше – с той же лёгкостью оно могло смениться ещё большей яростью, если Зеврану случится совершить какую-нибудь ошибку.
Неудивительно, что в свободное от попыток произвести хорошее впечатление на своих недоброжелателей время Ворон предпочитал держаться поближе к ним с Дайленом. Маг по крайней мере относился к нему с искренним интересом, да и сам Хоук старался не демонстрировать своих подозрений и вести себя с ним так же, как с остальными.
Как ни странно, задача эта оказалась не такой уж сложной. По крайней мере после первого боя, когда Гаррет, расправившись с гарлоком-вожаком, обернулся и увидел в глазах напряжённо замершего у него за спиной эльфа азарт и самоубийственный восторг, так похожие на его собственные. С кинжалов Зеврана капала чёрная гарлочья кровь, а на плече красовалась длинная неглубокая царапина – на удивление чистая.
– Стоит запомнить, что в бою от тебя стоит держаться подальше, – весело расхохотался Ворон, пряча оружие в ножны, и, стерев с кожи собственную кровь, задумчиво лизнул покрасневшую подушечку пальца. – Очень уж у тебя посох длинный… и острый.
– Вот только не говори, что мне ещё и тебе придётся каждый раз говорить, что нечего лезть на огров в одиночку, – добродушно проворчал подошедший Амелл, в поисках требующих исцеления повреждений окидывая обоих пронизывающим взором. – Неправильный ты маг, Гаррет.
Отступник тогда только хмыкнул и пожал плечами, но с тех пор относиться к Арранаю не как к ждущей своего часа ловушке, а как к живому существу со своими желаниями и образом мыслей, стало гораздо проще. Да и сам Зевран перестал смотреть на него опасливо и озадаченно, как на гномское устройство неизвестного назначения, и Хоук тут же выяснил, что у него даже есть чувство юмора. Впрочем, шутки у Ворона были мрачноватые и циничные, но никогда не пересекали той грани, за которой Гаррет мог бы счесть их достойными удара в морду.
Свидетельством несомненного ума убийцы было ещё и то, что через некоторое время тот бросил тщетные попытки добиться расположения выказывавших откровенную враждебность членов отряда. Зато с Лелианой он стал заигрывать втрое больше, да и в его обращённых на Хоука с Амеллом взглядах стало куда больше интереса, чем раньше. Похоже, мысли о том, кто именно является его единственной защитой, прочно поселились в голове эльфа, и он счёл необходимым как-то укрепить свою всё ещё достаточно шаткую позицию.
Однако с тем же успехом это могло оказаться попыткой подобраться поближе, чтобы нанести новый удар, и к Гаррету вернулась поутихшая было настороженность.
А вот Дайлен и не думал беспокоиться, и отступник никак не мог понять, что же было тому причиной – одна только юношеская самоуверенность, или его маленький кузен попросту видел больше, чем он сам. Во всяком случае на просительно-предостерегающие хоуковы взгляды маг неизменно отвечал спокойно-терпеливой улыбкой, означавшей: «Я помню твои предупреждения», и продолжал делать вид, что валяющийся у его ног Ворон, преданно заглядывающий ему в глаза и развлекающий его беседой, пока он начаровывает на новую мантию защитные руны – самая естественная вещь на свете. Зевран же с кошачьей деликатностью и обстоятельностью выяснял границы дозволенного, начав с осторожного прикосновения к сапогу Стража и закончив тем, что где-то на десятый вечер устроил голову у него на коленях, благоразумно отвернув нос от потрескивавших совсем рядом с лицом рун, и довольно прижмурился. Дайлен рассеянно погладил его по волосам – таким жестом, словно делал это тысячу раз – и, на всякий случай успокаивающе помахав пальцами в гарретову сторону, снова уткнулся в найденную среди боудановых товаров книгу.
А вот с Хоуком Арранай вел себя далеко не так осторожно, и те же самые жесты, которые, будучи обращены к Амеллу, казались всего лишь своеобразным проявлением искренней симпатии, рядом с Гарретом приобретали откровенно дразнящий оттенок. Проведший полжизни рядом с мабари отступник видел это в каждом его движении: в том, как Ворон смотрел на него снизу вверх – не то чтобы для этого требовались какие-то усилия, хрупкий с виду эльф едва доставал ему до подбородка – чуть ли не подчёркивая подчинённое положение; в том, как тот, улыбаясь ему, наклонял голову, открывая длинную смуглую шею с гнутым хвостиком татуировки… В мельчайшем его жесте настолько отчётливо читалось: «Я не оспариваю твоего главенства, вожак», что Гаррет невольно убеждался в прямо противоположном.
Зевран именно бросал ему вызов, и Хоук отчётливо сознавал, что долго это игнорировать не сумеет.
Тем временем лагерь всё чётче разделялся на две половины, в одной из которых собрались идеологические противники Ворона и его способа действий, а в другой – Гаррет с Дайленом, Лелиана и сам Зевран. Амеллу, успевшему привыкнуть к миру и согласию в своём отряде, это противостояние страшно не нравилось, но на укоризненные взгляды и абстрактные разговоры о вреде предрассудков упёршийся Алистер не реагировал, а Морриган и без того всегда пропускала их мимо ушей.
Терпение у Стража всё-таки оказалось отнюдь не безграничным, и однажды вечером, смерив недобрым взглядом два чётких полукольца палаток, Дайлен отправился на другую сторону наводить порядок. Отступник, глянув на свирепо расправленные плечи младшего, молча посочувствовал вздумавшему невовремя проявлять характер Алистеру и вернулся к заточке притупившегося лезвия посоха.
– Мне жаль, что моё появление… стало причиной такого разлада, – дождавшись, пока Страж скроется за огреновой палаткой, негромко проговорил Зевран. Потянулся, выгнул спину, встав мостиком в полушаге от Гаррета – так, что натянувшаяся на груди и животе рубашка чётко обрисовала двигавшиеся под кожей мускулы – и, в наигранном изнеможении рухнув на землю практически к самым его сапогам, лукаво посмотрел на него: – Право, я ожидал, что ты снова встанешь у костра, словно изваяние древнего бога, и рыком своим призовёшь их к порядку…
– Вот про древних богов-то не надо, – невольно фыркнул Хоук. – Если ты не в курсе, то они во-первых, были четырёхлапы, крылаты и чешуйчаты, а во-вторых, нам одного такого убить надо, пока он дел не натворил. – Он попробовал пальцем остороту лезвия и, ещё пару раз проведя по нему точильным камнем, поинтересовался: – Что, удивлён?
– Да-а… – усмехаясь, протянул Ворон. – И удивлён приятно. – Он перекатился на бок, подтянув ноги к груди, и положил голову на ладони, глянув на отступника из-под ресниц: – Меня всегда завораживали сильные мужчины. А уж когда могучий воин… или маг… не спешит обрушить на препятствие всю свою мощь, а пользуется ею аккуратно и точно… это вообще зрелище… – Зевран поднял руку, пальцем провел по клинку гарретова посоха, оставив блестящую дорожку в оставшейся после точильного камня мелкой пыли, и закончил: – неимоверно возбуждающее.
Гаррет чуть не поперхнулся и едва не стесал эльфу ноготь дрогнувшим в руке камнем. Арранай успел вовремя отдёрнуть палец и поглядел на него с весёлым укором, и Хоук вдруг остро осознал, что дальше так продолжаться не может. Его переиграют вчистую – и когда Ворон наконец поймёт, что опорой собравшегося отряда является отнюдь не он, его маленький кузен останется беззащитным перед коварством ассасина.
И что бы там ни твердил Дайлен, лучше уж рисковать будет он сам, особенно когда требуется схлестнуться с опытным противником на его поле.
От руки отступника Зевран увернуться не успел – или не захотел – и только изумлённо моргнул, когда стиснувшие его подбородок пальцы потянули его вверх. Склонившийся к нему Гаррет бархатным, низким голосом промурлыкал:
– Мне стоит воспринимать это как предложение? – и, не дожидаясь ответа, требовательно поцеловал его в губы.
Антиванец на мгновение оцепенел, а затем с мягким смешком подался навстречу, опершись ладонью на его колено, и сердце Хоука заколотилось в кончиках пальцев колючей пульсацией готовой к бою магии.
– Решительных мужчин я тоже люблю, – жарко выдохнул ему в рот Зевран и, томно прикрыв глаза, кончиком языка провел по изогнувшимся в хищной усмешке губам отступника.
– Значит, стоит, – сдержанно заключил Гаррет и без лишних пояснений указал подбородком на стоявшую в паре шагов от них палатку. Ворон грациозно поднялся и направился к ней, напоследок сверкнув в его сторону дразнящей улыбкой, и маг решил, что кое о чём ему знать не стоит. Например, о том, что сверкавшее в его собственных глазах возбуждение вызвано пьянящим предчувствием схватки, а вовсе не игривым изгибом эльфовой спины, или что снимать амулеты в постели стоит только с тем, кому доверяешь безоговорочно…
Или что он мог убить антиванца одним заклятием и никакие амулеты его бы не спасли; вот только сейчас Хоук намеренно ставил себя в невыгодное положение. Смертельно невыгодное, если быть точным – припрятанному в одеялах кинжалу сам он не смог бы ничего противопоставить.
Отложив посох в сторону, отступник поднялся на ноги и, встретившись взглядом с вывернувшим из-за палатки Алистера взъерошенным Дайленом, без труда прочитал по его губам знакомое укоризненное: «Твою ж мать, Гаррет!». С полминуты молча поглядев на него, маг устало вздохнул и чуть шевельнул подбородком в намёке на утвердительный кивок, и Хоук, с облегчением улыбнувшись, последовал за Зевраном.
Ворона пришлось искать наощупь. Первой под руку попалась эльфова задница, и Гаррет невольно задался вопросом, как же нужно было скрючиться в отнюдь не просторной палатке, чтобы случилось именно так. Впрочем, отвергать подарок судьбы он не стал и с интересом оную задницу потискал, получив в ответ довольный лукавый смешок, сразу сменившийся проникновенным страстным стоном.
– Э нет, – убрав руку, строго проговорил в темноту Хоук. – Давай уточним: мы сюда вроде как трахаться пришли, так что не надо мне тут антиванскую эротическую комедию устраивать.
– А такое бывает? – зашуршав покрывалом, удивлённо переспросил Арранай, и плеча отступника коснулась горячая узкая ладонь. Гаррет вздрогнул, едва успев удержать чуть не слетевшее с пальцев заклинание, и крепко стиснул его запястье, развернув и впечатав спиной в свою грудь.
– Ты станешь родоначальником этого популярного во всех слоях общества жанра, – наклонившись к шее Ворона, негромко пообещал он. Антиванец, кажется, вспомнил про начатую уже игру в вожака стаи и послушного щенка и покорно замер в его руках, и Гаррет, усмехнувшись, легонько куснул его под затылком.
Зевран прерывисто вздохнул и, откинув голову назад, потёрся щекой о его шею, а потом низким, искушающим голосом поинтересовался:
– Собираешься раздеваться, командир? Или, может, тебе помочь?..
– Торопишься куда-то? – насмешливо переспросил Хоук, свободной рукой аккуратно погладив его по животу. Даже через рубашку тепло живого тела ощущалось до болезненности отчётливо, и отступник заставил себя дышать глубоко и медленно, как во время учебной медитации, стараясь сдержать возбуждение. Получалось плохо: подвижный, жилистый антиванец шевелился у него в руках, словно ухваченная под челюстями змейка, тёрся узкой спиной о грудь, посапывал взбудораженно и неровно, щекоча дыханием обнажённую кожу в расстегнутом вороте мантии…
Эту схватку он уже проиграл, неохотно признал отступник и, выдернув рубашку эльфа из-под пояса, запустил под неё ладонь. Поджарый живот вздрогнул под его прикосновением, под горячей кожей шевельнулись на мгновение прорисовавшиеся со скульптурной чёткостью мускулы, и Зевран, так и не попытавшись высвободиться из захвата, снова мазнул губами по его шее и гортанным шёпотом поддразнил:
– Я не хрустальный, о мой вождь.
– И что? – сглотнув, со всем доступным ему в данный момент ехидством переспросил Гаррет. Сильнее вжал ладонь в его живот, плавно повёл вверх, по груди, потеребил попавшуюся под пальцы горошину соска и, наклонившись к уху сладко задрожавшего антиванца, хрипло поинтересовался: – Это значит, что мне теперь надо пафосным варварским жестом разодрать штаны у тебя на заднице, уткнуть носом в спальник и тут же засадить по самые яйца, не утруждаясь мелочами вроде смазки или хотя бы того, чтобы как следует узнать, а что это за чудо попало мне в руки?
Арранай беззвучно засмеялся и вжался в него сильнее, особенно задницей и поясницей, задавая предбоевому возбуждению намного более подходящее направление, а потом осторожным, лишённым малейшего намёка на угрозу движением поднял всё ещё сжатую кистью Хоука руку и, наклонив голову, принялся неспешно ласкать окольцовывавшие его запястье пальцы губами и языком.
Гаррет задержал дыхание, пытаясь задавить вибрировавший в глотке нетерпеливый стон, и почти в отчаянии подумал, что он, вообще говоря, знал, во что собирался ввязаться. По крайней мере, винить кого-то кроме себя было так же глупо, как и думать, что ему и впрямь удастся сохранить самообладание… и тем более, что в случае чего он сумеет опередить многократно превосходящего его в опыте убийцу.
Как ни странно, стало легче.
– Эта мысль, признаться, не лишена некоторой привлекательности, – усмехаясь, проговорил Зевран и, легонько прикусив тонкую кожу между большим и указательным пальцами отступника, ласково пригладил укус кончиком языка. – Но ты, похоже, задумал что-то поинтереснее?
– Ну как сказать, – философски отозвался Хоук и, отпустив его руку, ловко стащил с Ворона рубашку. Это вам не огр, где победа зависела только от его силы и сноровки… Если что, Дайлен успеет, а остальное неважно. – Посмотрим по ситуации.
– Вы, маги, все такие загадочные? – с искренним любопытством спросил Арранай. Снова потёрся носом о его шею, послушно подставляя живот шершавым от посоха ладоням, а потом плавно вывернулся и, усевшись на колени отступника верхом, потянулся к застёжкам его мантии.
– Тебе план по пунктам изложить? – хрипло хмыкнул Гаррет, заставив себя не напрягаться под бродившими по его плечам руками. Со смирением у него было плоховато, особенно при столкновении с угрозой, но антиванец, кажется, принимал судорожное сокращение мышц за свидетельство зачем-то сдерживаемой страсти и только лукаво хмылился, уткнувшись губами куда-то между ключиц.
– Целый план? – игриво промурлыкал Ворон, сообразив наконец, как на самом деле расстегиваются удерживающие плотную ткань пряжки. Полы мантии послушно разошлись в сторону, и эльф придвинулся ещё ближе, крепко обхватив талию мага коленями.
Наверное, следовало утешать себя тем, что обе руки ассасина были слишком заняты попытками пробраться под его собственную рубашку, и ничего смертоубийственного в них в этот момент точно не было, но Гаррету уже было до крайности трудно сосредоточиться. Его боевое одеяние с гулким шорохом соскользнуло с плеч, и Арранай довольно заурчал, повиснув на нём, словно белка на дереве. Разве что у белок не бывает таких крепких, удобно ложащихся в широкие мужские ладони задниц, таких жадных губ и таких чутких ушек, которые можно целовать, наверное, часами, слушая хриплые, срывающиеся стоны.
Когда его успели избавить от штанов, Хоук так и не понял. Зато отчётливо запомнил момент, когда Ворон вывернулся из остатков собственной одежды и под его ладонями не осталось ничего, кроме гладкой, упоительно горячей кожи антиванца. Где-то в коротком промежутке между этими событиями разум окончательно с ним распрощался, и всё остальное так и осталось в памяти отступника безумной мешаниной рук, ног, путающихся в пальцах склянок, в которых он на одном лишь инстинкте пытался отыскать что-то подходящее, дикого жара зевранова тела и его хриплого от наслаждения голоса.
А потом эльф вкогтился в его спину со всей силой отчаяния, и Гаррет потерял всякую связь с реальностью.
Несколько пришёл в себя он только минут через пять, и неподдельно удивился самому этому факту. Ворон тяжело, неровно дышал где-то совсем рядом, и Хоук, поразмыслив, протянул руку в темноту, почти сразу нашарив скользкое от пота плечо.
– Так лень куда-то идти… – сглотнув, с намёком протянул Зевран, с готовностью подавшись навстречу прикосновению, и к отступнику мгновенно вернулась утраченная было ясность мысли.
Вот только бодрость тела ей, увы, не сопутствовала, и Гаррет на редкость отчётливо осознал, что сейчас его мог бы убить даже ребёнок – измотанное тяжёлым дневным переходом, парой мелких стычек с порождениями тьмы, а потом ещё и сексом тело этому, наверное, только обрадовалось бы.
– Ну и не ходи, – наконец заставив себя смириться с неизбежным, пробормотал Хоук и рухнул в сон, ещё успев почувствовать, как ему под бок подкатилось что-то тёплое, вжалось, оплело гибкими конечностями, щекотно ткнулось растрёпанной головой под челюсть…
Тень вела себя странно. Её мутное желтоватое небо взмыло куда-то вверх и обрело хрустальную голубизну, вместо привычных ему плоских равнин, окружавших Лотеринг, вокруг высились горы, при виде которых Морозные удавились бы от зависти, а внизу, под обрывом, блескучей каплей пролитого лириума синело озеро. И только между двух дальних пиков знакомо темнел Чёрный Город, позволяя отступнику успокаивать себя тем, что это пока ещё не ловушка какой-нибудь извращённой потусторонней твари.
– Ты неправильный демон, – обиженно сказали слева, и Гаррет резко развернулся.
На высоком округлом валуне, подтянув колени к груди, сидел носатый парень с тёплыми карими глазами и обвиняюще таращился на него.
– Почему сразу демон? – обиделся в ответ Хоук. – Что это за место вообще?
– Совсем неправильный демон, – печально заключил парень и спустил ноги с валуна. Запутавшиеся вокруг его голеней тряпки оказались потрёпанной мажеской мантией странного, нефункционального покроя, и Гаррет невольно исполнился к нему некоторого сочувствия. Он вообще был какой-то длинный и нескладный, словно кот-подросток. – У тебя же должны быть сиськи и рога. Ну то есть без рогов можно и обойтись, а вот сиськи – это важно.
– Да мне и без них неплохо, – задумчиво сказал отступник. – Нахрена тебе демон-то? Решил малефикаром заделаться?
– Совсем охренел? – возмутился носатый. – Я не такой. Магия крови – это плохо, не знаешь, что ли? – Он отвёл взгляд, посмотрел с минуту на Чёрный Город и тихо признался: – Наверно, я с ума схожу. То есть, не настолько, чтобы в малефикары подаваться, мне один человек этого никогда не простит, даже если он уже умер… Ну, тебе неинтересно. – Маг повздыхал ещё и почти неслышно добавил: – Третий месяц в одиночке сижу. Со мной уже только демоны разговаривают… Они упрямые. Я их посылаю, иногда даже матом – не смейся, я умею! – а они снова приходят. Пока приходят – значит, я ещё живой. Это хороший признак.
– А за что тебя? – помолчав, спросил Гаррет и уселся рядом с носатым. В рассеянном сиянии Тени светлые волосы мага отливали то медью, то старческим серебром, и из небрежно связанного хвостика вываливались прядки, которые тот рассеянно заправлял за ухо.
– Да как обычно, – снова вздохнул он и, опасливо глянув на отступника, нерешительно попросил: – А ты поговори со мной, а? Только без всех этих про что я хочу и про мгновение моего времени, а то я тебя тоже пошлю. Матом.
– Знаешь, а я думаю, что тот человек ещё жив, – зачем-то сказал Хоук. – И вы обязательно встретитесь. Ты только не сдавайся.
– Я никогда не сдаюсь! – оскорбился носатый и, гордо выпрямившись, яростно посмотрел на него. – Ни за что. – Он снова поник и вполголоса добавил: – Потому в одиночке и оказался.
– Хочешь, сказку расскажу? – подумав, предложил Гаррет. – Неприличную. Про ёжика и прекрасных женщин с крепкой кожей и длинными иголками.
– Я как-то не уверен, что мне хочется слушать про такие извращения, – помедлив, отозвался маг и, впервые за всё это время приподняв уголки губ в намёке на улыбку, кивнул: – Давай.
– Значит, жил-был на свете ёжик, – собравшись с мыслями, начал Хоук. – Ёжик был любопытным и больше всего на свете любил слушать рассказы путешественников, останавливавшихся в таверне того городка, где он обитал. И услышал он однажды – а потом ещё не один раз – что в далёких южных странах живут прекрасные ежиные женщины, кожа у которых крепка и плотна, а иглы длинны и соблазнительны…
Маячившее перед глазами лицо носатого вдруг помутнело и начало меркнуть, словно Гаррет медленно погружался в тёмную торфяную воду. Он ещё чувствовал, как шевелятся его язык и горло, но уже не слышал ни звука, и произнесённое вторым магом «Ты куда?» – угадал лишь по движению дрогнувших губ.
В щель между закрывавшими вход в палатку полотнищами падал бритвенно-острый луч света, и под боком у отступника лениво потягивался проснувшийся Ворон.
Возможных объяснений того, что самого Хоука разбудило шевеление эльфа, а не вонзившийся в сердце кинжал, было два. Либо он ошибся, и Зевран действительно не собирался пользоваться удобной возможностью всё-таки выполнить задание; либо он просто недооценил хитроумие ассасина, и тот намерен вначале по-настоящему усыпить их бдительность.
– Стой! – поразмыслив, окликнул он уже взявшегося за полог палатки антиванца.
– О, доброе утро, командир, – развернувшись, весело промурлыкал Арранай. Поколебался с полсекунды и, нырнув куда-то ему под мышку и устроив подбородок на плече, жизнерадостно осведомился: – Что, собираешься мне сказать, что я теперь твой собственный и мне надо ходить, прикрыв лицо и ноги, пока я тебе не надоем и ты меня не подаришь кому-нибудь ещё? Или что всё было замечательно, или что там принято говорить у нормальных людей после секса, но больше ничего не будет, и я не должен пятнать твою репутацию?
– А я-то думал, что это я странный. И где ты всего этого набрался? – пробормотал себе под нос Гаррет и, повысив голос, спокойно сообщил: – Вообще-то я собирался тебе сказать, что если я не выйду из палатки первым, то тебе станет весьма печально. Правда, ненадолго.
– Что? – изумлённо переспросил Зевран.
– А про всё вышесказанное, – продолжил отступник, – если решишь снова сюда заглянуть, приму со всем подобающим гостеприимством. Но и за шкирку тащить не стану. – Он пожал плечами: – Так что сам решай, стоило ли оно того.
– Нет, в том, что стоило, даже не сомневайся, – рассеянно заверил его Ворон. – А что это за «печально и недолго»?
– Понимаешь, я немножко параноик, – объяснил Хоук, натягивая вытащенные из валявшегося в углу кома штаны. – А ты у нас весь из себя такой красивый и смертоносный, и я счёл необходимым слегка подстраховаться.
Сапоги пришлось искать несколько дольше, а рубашку он так и не нашёл. По крайней мере, свою – попытался было наощупь натянуть зевранову, но она так многозначительно затрещала в горловине, что он от этой мысли отказался и так и вылез на свет божий полуголым.
Выползший из палатки следом за ним Зевран присвистнул, успев заметить, как сидевший напротив Дайлен сжал пальцы, гася приготовленное к бою заклятие, и потрясённо проговорил:
– Меня, похоже, сегодня аж дважды отымели. – И, внезапно расхохотавшись, хлопнул Гаррета по плечу: – Я в восхищении, командир!

запись создана: 17.04.2012 в 13:08

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, В Тени и наяву, Dragon Age

---

Кош-Малыш начал опять вести себя странно, я не вынес и поволок его в ветеринарку. В ветеринарке успокоили, что ничего острого нету, так что нефиг паниковать, но проверить всё-таки надо. Кровь взяли, завтра сходим за результатом и, если понадобится, сделаем УЗИ. Кота опять посадили на диету, теперь тот в раздумьях: то ли дуться на меня за то, что его унесли в страшное и укололи лапу, то ли смотреть умильными глазами, чтобы ему дали ещё погрызть вкусного.

@темы: кошковое

---

Котэ, хвала богам, сделало своё большое физиологическое дело наконец и очухалось. Пузо чесать даёт, жрать требует и возмущённо смотрит, если не дают, бродит вокруг и вовсю вылизывает мелкого. Вдохнули, выдохнули, успокоились.

Со всеми этими нервами вчера забыл засунуть тряпки в стирку, сегодня нечего гладить. Вроде и хорошо, времени много, а вроде и совесть мучает: ещё вчера собирался заняться подготовкой доклада к конференции, но как-то не до того стало.

Почему-то мне кажется, что и сегодня я буду опять маяться фиком...)

@темы: кошковое, планы на будущее и настоящее, за жизнь

---

Котэ на меня жутко обиделось за меряние температуры и вазелиновое масло и ушло прятаться. Спустя полчаса руки трястись перестали, котэ зыркает из-под дивана обиженно, но бодро, и меня несколько отпустило. Ушёл опять в фанфег, чтобы не дёргаться за него попусту, потому как уже ясно - если куда пойдём, то пойдём завтра.

Дико хочется откуда-нибудь позитива.

@темы: кошковое, на данный момент в душе погода...

---

*нервное*

Забрал мыху, пришёл домой, засунул её нафиг, потому как совсем не до того. Старший кошЪ при попытке перевести обратно на нормальный корм через день перестал давать чесать пузо, а теперь вообще после того, как я его просто взял на руки, удрал по-пластунски прятаться в диван и смотрел на меня несчастно. Следов кишечной деятельности тоже не видать… Сижу тут, нервничаю. Вроде и поводов хватать в охапку и срочняком бечь в ветеринарку пока нет, ибо температура нормальная и что ты им там скажешь – «ведёт себя странно»? Но всё равно не отпускает, даром что после меряния температуры кошЪ удрал уже ПОД диван с завидной прытью. Сижу, наблюдаю, если не прекратится – потащу всё-таки завтра.
Люто бесит матрона с традиционным для неё «Да что ты тут суетишься, у него само пройдёт».

@темы: кошковое, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

Чего-то кошу так лениво и сонно.
КошЪ пойдёт забирать заказанную мыху, а потом уже ткнётся в прохождение по Бресилиану и будет думать, куда пихать задушевные разговоры Зеврана с Дайленом. Разговоры уже придуманы, их надо только впихнуть. Куда-то.
Всю неделю мозга нет, печаль. Весна, что ли, мозг взалкал проветривания?..
Потаращусь заодно на разные HTC, вдруг снизойдёт озарение. Как с Джастисом, который мой фотик. Ну вдруг.

@темы: Я, аффтар!, за жизнь

---

Досмотрел таки вчера "Героев". Не, Сайлар мне всё-таки больше злодеем нравился. Когда он вдруг решил стать хорошим, это, конечно, очень мило выглядит... но у Питера больше практики, он большее впечатление производит. К тому же меня люто-бешено раздражал салливановский цирк и портил всё впечатление от четвёртого сезона. И вроде как жалко - смотреть ничего не осталось, а с другой стороны - цирк наконец-то закончился!))

В доме реально холодно. Данька лазает греться под одеяло, Малыш лежит каравайчиком, подогнув под себя лапы, и даже не даёт чесать пузо, потому что тогда нужно развернуться так, что лапы мёрзнут.

Думал вчера то, про что дальше писать фик. Теперь надо умудриться вспомнить...

@темы: кошковое, про всё и сразу, Я, аффтар!, за жизнь