Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Посвящается Trishka
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... Тол Мириам, "Такет Нантакет"
часть 4– Пойдём, – сделав глубокий вдох, негромко произнёс Гаррет. – Тут нам задерживаться не стоит, они могут вернуться.
Целитель кивнул и, выбравшись из ниши вслед за ним, оглянулся на неё почти с сожалением. За проведённый в ней десяток – или всё-таки два? – минут он успел пригреться, и теперь гадал, сильно ли походит на согнанного с уютного местечка возле камина Сэра Ланцелапа. Таких же шикарных усов, которые можно было бы гневно растопырить, у него определённо не было, но в остальном… Андерс нахохлился и ссутулил плечи, стараясь подольше сохранить неумолимо ускользающее тепло.
На поверхность они выбрались где-то неподалёку от эльфинажа. Притихший после наступления темноты квартал всё равно казался подозрительно живым, целитель готов был поклясться, что за ними наблюдает не одна пара глаз. Гаррет настороженно огляделся, задумчиво посмотрел на дверь лачужки Мерриль и, резко развернувшись, решительно направился к поднимающейся в Нижний Город лестнице.
– Я вот подумал, что это довольно удобная возможность всё-таки пригласить тебя к нам на ужин, – доверительно проговорил он. Андерс споткнулся о ступеньку и в изумлении воззрился на него, но ловко подхвативший его за локоть брюнет только улыбнулся.
– Не думаю, что твоя мама будет действительно рада появлению в доме отступника, – сказал одержимый. – Тем более того, за кем охотятся храмовники.
– Да брось, она однажды за такого замуж вышла, – насмешливо фыркнул Гаррет. – Так что ничего принципиально нового в её жизни не произойдёт. А тебе надо где-то переночевать и что-то поесть, а то ты наверняка опять забыл.
– «Висельник» открыт круглые сутки, – без особой надежды напомнил целитель. Мысль о еде, которую там подавали, и клопах, гнездившихся в каждом матрасе – за исключением, пожалуй, только того, что принадлежал Варрику – его вовсе не вдохновляла.
– Андерс, ну ты же сам понимаешь, – проникновенно проговорил Хоук, остановившись и обернувшись к нему. – Мне сейчас страшновато оставлять тебя без присмотра. К тому же, в «Висельник» храмовники могут ввалиться, а вот обшаривать все подряд лачуги Нижнего Города вряд ли станут. А если и станут – мы их услышим заранее.
– Варрик плохо на тебя влияет, – вздохнув, сдался рыжий маг. Упорствовать, когда Гаррет смотрит на него так тепло и беспокойно, казалось глупым, да к тому же он подозревал, что в случае отказа его попросту аккуратно взвалят на плечо и отнесут в намеченное место.
– Да нет, у меня и раньше был язык неплохо подвешен, – весело подмигнул ему брюнет и направился к дому своего дяди.
Гамлен, к счастью, либо слишком крепко спал, либо просто отсутствовал, так что встретили их только усталая Леандра и заспанный, но уже державший меч наготове Карвер. Младший Хоук критически осмотрел брата, демонстративно сплюнул – прицельно, в печь, чтобы не пачкать чисто выметенные полы – и, опустив двуручник, молча ушёл обратно в комнату. Женщина укоризненно покачала головой и, наполнив пузатый чайник из стоявшего в углу бочонка, поставила его на огонь.
– Рада снова вас увидеть, мессир Андерс, – обняв неловко замершего целителя, негромко проговорила Леандра. – Простите, но я уже немолода и слишком утомилась сегодня, так что я оставлю вас на попечение Гаррета. Милый, надеюсь, ты ещё помнишь, как положено принимать гостей, – развернувшись к сыну, с нажимом проговорила она, и брюнет торопливо кивнул. – Свежий сыр и хлеб в буфете, пирог с вареньем подогреешь в печи, прежде чем подавать, где чай – знаешь сам. Заваривать нужно не меньше пяти минут, не вздумай поить Андерса пустым кипятком. Доброй вам ночи.
– Еда… – мечтательно протянул Хоук, когда за женщиной закрылась дверь её спальни, и тут же двинулся к странной конструкции в углу, которую та называла буфетом. Сыра там, по правде, оставалось на один укус, Гаррет сунул этот кусок в руки целителю и жадно впился зубами в краюху хлеба, но подгоняемый Справедливостью маг героически поделил несчастный кусок сыра на две ещё более невзрачные части и подвинул одну обратно. Брюнет посмотрел на него, встретился с упрямым взглядом одержимого и безропотно сгрыз свою долю.
– Ты выяснил, что случилось с грузом того парня, Мартина? – обхватив ладонями кружку с горячим чаем, поинтересовался Андерс.
– Вроде того, – поморщился Хоук, задумчиво покосился на едва тлевшую печку, в которой грелся пирог, и покачал головой: – Мутная там история вышла.
Целитель хмыкнул. Почему-то это вовсе не стало для него неожиданностью – как, впрочем, и то, что неприглядность работы Гаррета ничуть не смутила.
– Он тебе хотя бы заплатил? – сделав глоток и блаженно прижмурившись, осведомился он.
– Нет, – коротко качнул подбородком брюнет. Помолчал с полвдоха и признался: – Да и неудивительно, потому что товар я ему не вернул. – Одержимый удивлённо выгнул бровь, и второй маг пояснил: – Отрава. Двенадцать ящиков отличной качественной отравы – не такой мощной, как яд, который мне тогда Томвайз сосватал, но всё равно далеко не морилка для крыс.
– Гаррет, если вы тут всё вдвоём сожрёте, я тебя утром убью, – вдруг заявил высунувший голову из-за двери Карвер и, обменявшись с Хоуком типично братским взглядом, снова отправился спать. Брюнет хмыкнул и, достав из печки уже тёплый пирог, подвинул половину Андерсу.
– Я испытываю неодолимую тягу к смерти, – абсолютно серьёзным тоном проговорил он в ответ на вопросительное хмыканье целителя. – Поэтому сейчас мы действительно сожрём тут всё, чтобы вынудить мелкого исполнить обещание. Ты ешь давай, ешь.
– И что Мартин на это сказал? – спросил одержимый и принялся за угощение, твёрдо пообещав себе, что съест один небольшой кусочек, а потом скажет Хоуку, что уже сыт. Не то чтобы его так беспокоил вопрос пропитания не демонстрировавшего признаков истощения Карвера, но нагло объедать не такую уж богатую семью всё-таки не стоило.
– Ничего толкового, – пожал плечами Гаррет. – Говорил, что это не контрабанда, а вполне законный груз, даже, к моему удивлению, показал какие-то документы. Я его… ну… припугнул немножко, но он сказал только, что заказ ему поступил от одного из его компаньонов – я бы сказал, скорее нанимателей – в оствикском филиале Ферелденской Торговой Гильдии. Причём к заказу прилагались вполне конкретные указания насчёт того, кому следует передать его в Киркволле. В общем, опять какие-то игрища благородных.
– Да ты у нас и сам благородный, – поддразнил его Андерс. К немалому его смущению, про данное себе обещание он вспомнил лишь тогда, когда от его доли пирога осталась только жалкая корочка, возвращать которую хозяевам было бы попросту неприлично.
– Но желания лезть в эту дрянь всё равно не испытываю, – покачал головой брюнет.
– Ну да, ты решил залезть в куда большую дрянь, – вздохнул одержимый. – Гаррет, я не буду пытаться отговаривать тебя от участия в этой безумной экспедиции, но даже не пытайся меня убедить, что тебе там совсем не пригодятся Серый Страж и целитель.
– Вообще-то я намеревался пасть тебе в ноги и умолять о том, чтобы в моё отсутствие ты присмотрел за мамой, – задумчиво проговорил Хоук. – И за тем, чтобы Карвер не сделал Мерриль ребёнка.
Андерс поперхнулся чаем и закашлялся, а потом сдавленно проговорил:
– По-моему, с этой задачей лучше справится твоя подруга из Стражи. По крайней мере, она сможет как следует врезать твоему братцу в челюсть, и выглядеть это будет именно как защита девочкиной чести, а не... извращение какое-нибудь.
– Ну, возможно, – неохотно согласился брюнет. – Но…
– Нет уж, Гаррет, – перебил его целитель. – Я прекрасно понимаю, что ты беспокоишься за матушку. Но она остаётся здесь не одна, с ней будут Карвер и её брат, да и Авелин наверняка будет её навещать. И поверь мне, у монны Леандры будет куда больше причин для тревоги. – Он помолчал и почти злорадным тоном добавил: – Так что когда она попросит меня приглядеть за тобой, послушаюсь я именно её.
– По-моему, это заговор, – обречённо заключил Хоук.
Бартранд Тетрас, организатор экспедиции, явно не рассчитывал на то, что человек, которого он не без насмешки именовал «партнёром», возьмёт с собой пусть и небольшой, зато подчиняющийся только ему отряд. А уж когда гном заметил в числе соратников Хоука собственного младшего брата, и без того безрадостное выражение его лица стало откровенно мрачным.
В том, что уважаемый гном-торговец решил напомнить недавнему наёмнику, кто в этом походе главный, не было ничего удивительного. Но плохо прикрытые оскорбления Гаррет игнорировал, а попыток повесить на него не входящую в его прямые обязанности работу вроде сбора дров попросту не замечал, приводя Бартранда в бешенство и вынуждая выискивать другие способы поставить на место презренного наземника.
Перевязывая тридцать шестую за последние сутки царапину – иначе обозвать все эти мелкие ранки было нельзя – Андерс начинал подозревать, что такой способ господин Тетрас всё-таки нашёл. Они были в пути только третий день, до входа на Глубинные Тропы оставалось ещё не меньше двух десятков миль, но целитель уже чувствовал себя почти таким же измотанным, как в тяжелейшие дни в своей клинике – не столько из-за сложности работы, сколько из-за того, что эта работа могла явиться к нему в любое время суток независимо от того, спал он или бодрствовал.
Наблюдавший за всем этим Хоук сурово сдвигал брови и предпринимал попытки как-то оградить товарища от столь настойчивого внимания, но при этом каждый раз поднимался такой шум, что одержимый просыпался всё равно и, терзаясь чувством долга, шёл проверять, по какому поводу к нему явился очередной пациент.
На четвёртый день терпение у Гаррета всё-таки кончилось. Оставив бредущих рядом с одной из повозок товарищей, маг нагнал гордо вышагивавшего где-то в начале колонны Бартранда, и спустя несколько минут до них донеслись звуки, подозрительно напоминавшие шум боя. Варрик, впрочем, только пренебрежительно махнул рукой и заявил, что с Хоуком ничего не сделается, а Бартранду только польза будет.
Вернулся брюнет довольным, как разогнавший со своей территории всех соперников кот, и вскоре поток алчущих исцеления гномов начал сходить на нет. Андерс ожидал, что после этого Справедливость начнёт ежесекундно попрекать его бездельем, но дух, казалось, только обрадовался тому, что их перестали дёргать по мелочам, и ограничивался негромким бурчанием насчёт борьбы за свободу магов и того, что глупый смертный забыл взять с собой бумагу и чернила. Сообщать об этом Хоуку одержимый не стал – с того вполне сталось бы достать всё необходимое, и вот тогда отвертеться от написания очередной главы манифеста было бы очень трудно.
Вход на Глубинные Тропы оказался длинным, извилистым тоннелем, ширины которого едва хватало для того, чтобы в нём не застревали нанятые Бартрандом повозки. С каждым шагом вглубь Андерсу становилось хуже – пока это было не более чем его собственное воображение, он ещё не ощущал даже тени скверны, но холод стылого камня уже пробирался под мантию. Подаренные Леандрой тёплые носки и свитер из неизвестно чьей шерсти под землёй совсем перестали помогать, и целитель невольно придвинулся к Гаррету. Излучаемый огненным магом жар тоже был не более чем иллюзией, но это хотя бы была приятная иллюзия.
Собственно Глубинные Тропы встретили их обломками статуй гномьих Совершенных и разъярённой стаей глубинных охотников, гнездившихся по углам того зала, с которым соединялся выходивший на поверхность коридор. Тварей без труда порубили шедшие в авангарде наёмники, Бартранд велел убрать куда-нибудь трупы и, оглядев помещение с видом полноправного владельца, велел устраивать привал. Разведчики тотчас направились исследовать ведущие вглубь тоннели, а Варрик направился к брату.
– Ненавижу Глубинные Тропы, – с усилием сглотнув, пробормотал себе под нос Андерс. Дурнота вскоре должна была стать слабее, но ему предстояло пережить ещё пару-тройку весьма неприятных часов. Гаррет с тревогой посмотрел на него и ободряюще сжал плечо, но целитель с трудом выдавил из себя бледную улыбку и отрицательно покачал головой. Если бы только Хоук мог что-то сделать и с этим… Если бы Хоук смог, целитель всерьёз заподозрил бы в нём отлично замаскировавшегося демона желания, потому что для настоящей реальности это было бы слишком уж хорошо.
Андерс проснулся от собственного крика и резко сел, судорожно хватая ртом воздух. В первый момент ему даже показалось, что он ослеп, но несколько секунд спустя он разглядел слабые отблески скрытого за обломком скалы костра, а ещё через полвдоха из-за того же камня вывернула едва различимая во мраке тень, и Хоук, безошибочно найдя на ощупь его руку, крепко сжал её и обеспокоенно спросил:
– Что случилось?
– Н-ничего, – заставив себя глубоко вздохнуть, всё-таки выговорил целитель. – Не обращай внимания. Просто кошмар. – Звеневшие в ушах отголоски булькающей речи порождений тьмы начали стихать, и он привычно изобразил успокаивающую улыбку, забыв, что в такой темноте она вряд ли будет видна: – Ничего страшного, правда. Это происходит со всеми Стражами, ничего не поделаешь. Я громко кричал?
– Да нет, – пожал плечами Гаррет. Прозвучавший совсем рядом гулкий шорох заставил одержимого вздрогнуть, и ему пришлось несколько раз напомнить себе, что это всего лишь гарретова мантия. – Ты уверен, что всё в порядке?
– Уверен, – ещё раз вздохнул рыжий маг. – Перетерплю, не впервой. Отвык просто.
– Отвык? – переспросил Хоук. В темноте рядом зашуршало, глухо стукнула пара отброшенных в сторону камней. Глаза целителя постепенно привыкали к плохому освещению, но усевшийся рядом с его спальником брюнет всё равно оставался едва различимым силуэтом.
– Ну да, – кивнул Андерс и, решившись, придвинулся ближе к нему. Где-то внутри всё ещё пульсировал страх, и его успокаивала сама мысль о том, что он всё-таки не один. – Там, на поверхности… кошмары меня почти не мучили. Наверное, это последствия объединения – большую часть моего места в Тени занял Справедливость, так что я и снов-то не видел. Так, иногда припоминал какие-то смутные образы…
– Сейчас они, похоже, стали чётче. – В голосе Гаррета ясно слышалась сочувственная усмешка, и одержимый невольно усмехнулся в ответ, заметив, что рассеянно поглаживает кончиками пальцев бережно сжимавшую его кисть руку друга.
– Справедливости стыдно, что он не справился, – хмыкнул целитель и, помедлив, улёгся обратно. Нашарил отброшенное в сторону одеяло и натянул его на плечи, стараясь подавить сотрясавшую его тело мелкую дрожь. – Но дело скорее не в снах как таковых, а в скверне. Она у меня в крови, а теперь ещё и окружает снаружи, так что давление куда сильнее, чем наверху.
– Прости, что… – виноватым тоном начал Хоук, но Андерс, так и не отпустивший его руку, с силой стиснул пальцы и решительно оборвал его:
– Перестань. Я, между прочим, сам напросился. Отлично зная, что меня ждёт. – Он помолчал немного и негромко попросил: – Просто… посиди рядом, пока не закончится твоя вахта. Пожалуйста.
– Да хоть всю жизнь, – тихо засмеялся в ответ Гаррет. И несмотря на беззаботность тона, целителю почему-то показалось, что это была совсем не шутка.
Андерс так и заснул, крепко вцепившись в пальцы Хоука. Наутро – хотя понятия дня и ночи под землёй крепко перепутались – ему стало почти стыдно за собственную слабость: в толпе галдящих наёмников, при свете факелов и масляных ламп вчерашние страхи казались на редкость нелепыми и даже слабая дурнота от окружавшей его со всех сторон скверны была вполне переносима.
А уж потом стало и вовсе не до того. Выбранный Бартрандом коридор оказался завален, и на этот раз на разведку отправился отряд Гаррета. Уже у самого входа в тоннели их догнал сопровождавший экспедицию торговец, сын которого успел куда-то удрать, пока все, за исключением часовых, отсыпались после дневного перехода.
Давно привыкший к роли всеобщего спасителя брюнет только обречённо вздохнул и, успокаивающе кивнув обеспокоенному отцу, велел недовольно морщившейся Изабелле повнимательнее смотреть на следы.
– Какие следы? – мигом взвилась пиратка. – Хоук, да я не понимаю даже, за каким хреном попёрлась в эти долбанные подземелья!
– Есть у меня кое-какие предположения, – с ухмылкой пробормотал себе под нос Варрик, но, встретившись взглядом с пылавшими возмущением глазами женщины, умиротворяюще проговорил: – Нет-нет, ничего.
– В сотне ярдов от нас группа порождений тьмы, – проговорил Андерс, вдруг узнав полузабытое ощущение на краю сознания. – Немного, но… Будьте осторожны.
– Они могли наткнуться на Сэндала, – нахмурился брюнет и, перехватив посох для боя, двинулся в указанном Стражем направлении: – Стоит поторопиться.
За поворотом тоннеля их ждала стая гарлоков. Совсем маленькая, четверо рядовых и явно ослабленный чем-то вожак. То, что Хоук почти обрадовался появлению врага, было совершенно неудивительно, но целитель порядком изумился, осознав, что испытывает почти те же чувства. Оказывается, ему действительно этого не хватало… Не самой схватки – этого благодаря Гаррету было предостаточно – а того восхитительного чувства, когда наносишь последний удар и звенящий в голове шёпот наконец смолкает.
Андерс сделал глубокий вдох и улыбнулся, мельком отметив, что даже вонь догорающих гарлоков кажется ему почти приятной. Живыми они пахли куда как хуже.
Целитель успокаивающе кивнул в ответ на вопросительный и чуть обеспокоенный взгляд Хоука, и отряд двинулся дальше. Впереди шагала державшаяся настороже Изабелла, которая беспрерывно ворчала себе под нос после того, как Страж сдуру сообщил ей, что порождения тьмы в любом случае учуют их раньше, чем смогут услышать. Шедший в паре шагов позади неё Гаррет изредка насмешливо хмыкал, когда до него доносилось несколько более отчётливых слов, а одержимый сосредоточенно прислушивался к едва слышному гудению на границе сознания, стараясь уловить момент, когда из неразборчивого гула оно превратится в шёпот. Замыкал отряд Варрик, поигрывавший одной из своих казавшихся неиссякаемыми бомб.
Так близко к поверхности порождения тьмы поднимались редко. Навстречу им попалось только несколько мелких стай, и Андерс уже начал думать, что более страшных опасностей им так и не встретится, когда в одном из закоулков практически на голову Хоуку свалился гигантский паук. Брюнет в последний момент отскочил в сторону и машинально отмахнулся посохом, лезвие лязгнуло о покрытую зазубринами паучью лапу и отскочило, и одержимый торопливо швырнул в голову твари наспех сляпанную молнию. Паук содрогнулся всем телом и развернулся к нему, гневно шевеля поблескивавшими от яда челюстями, и целитель бросился прочь. Надежда разорвать дистанцию и выгадать время для ещё одного удара оказалась тщетна, мерзкое создание двигалось с поразительной быстротой и не давало ему ни мгновения передышки. Пару секунд спустя, однако, под брюхом у него с грохотом взорвался огненный шар, и паук на несколько мгновений замер, издав какой-то болезненный писк. Андерс, воспользовавшись случаем, швырнул ещё одну молнию и кинулся обратно.
– Ложись! – заорал Хоук, целитель рухнул на землю, и над его головой загудел огонь. Раскалённый до белизны язык пламени, в объятиях которого многолапая тварь начала корчиться и мученически скрипеть, на глазах теряя силы. Одержимый, приподнявшись на локте, загляделся на напряжённый профиль брюнета, мысленно пнул себя и сжал кулак, окружив паука прутьями «дробящей темницы».
– Ну и мерзкая же тварюга, – озвучил эпитафию догнавший магов Варрик и, задумчиво оглядев труп, принялся осторожно соскабливать с хищно выгнутых хелицер запекшиеся потёки яда.
В затянутом паутиной логове нашлось несколько старых, заросших плесенью сундуков. Гном, повозившись с замками пару минут, разочарованно хмыкнул, но на Гаррета обнаруженные внутри невзрачные колечки и браслеты произвели куда большее впечатление.
– Мы ничего этого не видели, – защёлкнув на правой руке узкий браслет с тевинтерскими рунами, предупредил он Варрика и, ещё несколько мгновений позвенев добычей, протянул одержимому пару тускло поблескивавших серебряных колец. Андерс сжал их в ладони и сосредоточился, пытаясь уловить отклик – амулеты сразу отозвались мягким теплом заклятий, предназначенных для исцеления. Хоук нацепил ему на шею ещё один медальон и, ссыпав остальное в сумку, добавил: – Остальное на привале изучим.
Однако до привала было ещё далеко. Сэндала они обнаружили двумя пещерами дальше – голубоглазый гном с задумчивым видом перед промороженным до костей огром и мыслил о вечном, отреагировав на расспросы только загадочным «Не колдовство!» Упоминание об отце, впрочем, произвело нужный эффект: подросток пару раз дёргано кивнул и потопал к лагерю. Гаррет ошарашенно покачал головой, на всякий случай расколол огра каменным кулаком и двинулся дальше.
К тому времени, как они всё-таки обнаружили ведущий в нужном направлении тоннель, у них за спиной валялось не меньше сотни мёртвых порождений тьмы, расколотый голем и даже высший дракон. От размышлений о том, откуда немаленького размера крылатая ящерица могла взяться в замурованном склепе, Андерса отвлёк раздавшийся в отдалении гулкий рёв. Одёрнуть рванувшегося навстречу новому противнику Хоука он не успел, а получасом спустя узнал, что у брюнета, оказывается, с ограми какие-то личные счёты.
Одержимый заподозрил было, что увлекшийся Гаррет собрался очистить доступный им участок Глубинных Троп за сутки, но после того, как Варрик отколупал с брони рогатого чудовища невесть откуда взявшиеся на ней золотые заклёпки, предводитель отряда всё-таки велел разворачиваться обратно.
Когда нанятые Бартрандом рабочие разбили лагерь в той самой пещере, предварительно вытащив из неё разрубленный на части труп огра, Андерс в который раз заподозрил, что клятый гном пытается этак невзначай от них избавиться. Для сна хоукову отряду выделили как раз то самое место, где в щелях между камнями ещё поблескивала кровь порождения тьмы, и одержимый никак не мог отвлечься от пропитавшего всё вокруг тошнотворного запаха.
Проснувшись от очередного кошмара, целитель с тоской осознал, что проспал не больше получаса. И что больше он уже не заснёт, потому что сволочь Бартранд снова велел погасить костры, чтобы сэкономить топливо, и в темноте ему снова мерещилось… всякое. Неясные, беззвучно передвигавшиеся фигуры магических стражей из подвалов Кинлоха, сверкание глаз Пушистиуса за миг до того, как в него вселился демон… Рыжий маг крупно вздрогнул и вцепился зубами в кулак, сдерживая готовый вот-вот сорваться с губ крик.
– Спеть тебе колыбельную? – раздался негромкий голос возле самого его уха.
– Что? – опешил Андерс.
– Ну, когда мелким снились кошмары, мама пела им колыбельные, – пояснил Хоук. Шевельнулся и, придвинувшись поближе, положил на плечо целителю широкую тёплую ладонь. – Давай попробуем?
– Лучше сделай светлячок, – невольно хихикнув, попросил целитель. – Мне… не люблю темноту. Особенно под землёй.
Брюнет промолчал, но мгновением спустя в его ладони вспыхнул небольшой файербол. Света от него было немного, но Андерс всё же сумел различить тревогу и сочувствие на лице друга.
– Это ты называешь светлячком? – с шутливым удивлением осведомился он, отчаянно надеясь, что его гримаса хотя бы в полумраке сойдёт за благодарную улыбку. – Кого ты собрался тут истреблять, Гаррет?
– Я… – Боевой маг неожиданно смутился и, закусив губу, отвёл взгляд, а потом решительно вздёрнул подбородок и посмотрел одержимому в глаза: – Я не умею делать светлячки. – Он чуть прищурился и каким-то по-детски возмущённым тоном добавил: – Но он ведь светит!
Андерс невольно засмеялся. Искушение податься вперёд и поцеловать наконец это невозможное создание было почти непреодолимым, но он каким-то чудом сдержался, сам уже толком не понимая, зачем.
– Хочешь, научу? – вместо этого предложил целитель.
Объяснить Хоуку, как сотворить нечто безобидное, оказалось неожиданно трудно. К тому моменту, когда у брюнета наконец получилось создать светлячка, который не норовил прожечь насквозь окованный железом щит, одержимый уже вымотался настолько, что заснул, едва коснувшись головой свёрнутого плаща, служившего ему подушкой. Сны его наполнял шёпот порождений тьмы, но всё-таки когда рыжего мага разбудил грохот кастрюль и ворчание бродивших вокруг гномов, он почувствовал себя почти отдохнувшим.
Следующие несколько дней мало чем отличались от предыдущего. На разведку почти всегда отправлялись Хоук и его спутники, пока Бартранд руганью и пинками наводил порядок среди своих подчинённых, уже потерявших всякое желание углубляться в некогда принадлежавшие их народу коридоры. Андерс поначалу удивлялся тому, что порождения тьмы встречались им куда реже, чем на Глубинных Тропах возле Амарантайна, но потом сообразил, что после окончания Мора прошло намного больше времени, да и создания вроде Архитектора или Матери, способные собрать вокруг себя своих лишённых разума собратьев, были огромной редкостью.
От идеи спеть одержимому колыбельную Гаррет так и не отказался, и тот не без удивления понял, что засыпать под негромкое, чуть хрипловатое мурлыканье брюнета и впрямь куда легче. Возле его спальника теперь всё время порхал неяркий магический светлячок, а сам Хоук всегда был где-то рядом, готовый успокоить, подбодрить или просто погладить по плечу в самый нужный момент. Изабелла, разумеется, беспрерывно насмехалась над ними, но шутки пиратки, вопреки привычному, были совершенно беззлобны, и целителя не покидала мысль, что она… возможно, даже завидует. Справедливость хранил подозрительное молчание, но одержимый предпочитал думать, что тот просто слишком занят попытками уберечь его от влиявшей на его сны скверны.
Характер у Бартранда с каждым прошедшим днём портился всё больше, и в конце концов гном насмерть разругался даже с собственным младшим братом. Варрик демонстративно перетащил свой стоявший в общей палатке Тетрасов сундучок к костру Хоука и, с независимым видом усевшись на него, принялся что-то строчить в пухлом журнале, с которым не расставался ни на минуту.
То, что Гаррет всё-таки обнаружил скрывавшийся в переплетении заросших плетями скверны тоннелей заброшенный тейг, не отмеченный даже на картах Серых Стражей, не сильно помогло делу. В радости Бартранда было что-то откровенно недоброе, но задуматься об этом целитель не успел: древнее поселение нужно было тщательно обследовать, составить его план и проверить, не затаилось ли где-нибудь то, что некогда заставило его жителей бежать прочь. Справедливость всё-таки подал голос, привычно отругав его за небрежность и легкомыслие, и Андерс, рыча вполголоса, запихал в свою сумку весь запас готовых зелий и поторопился догнать почти скрывшегося за углом Гаррета.
На святилище они наткнулись совершенно неожиданно. Хоук явно ожидал, что из-за небольшой, старательно укреплённой двери на них выскочит очередная чудовищная тварь, по сравнению с которой павшие в предыдущем зале гарлоки покажутся новорожденными мышками, но внутри было тихо и пустынно. И очень, очень пыльно – шагнувший внутрь Варрик поперхнулся и громогласно чихнул, а Изабелла, сняв прикрывавший волосы платок, повязала его на лицо и только после этого осмелилась переступить порог.
Странный лириумный идол, лежавший на алтаре, Андерсу не понравился сразу. Просто потому, что на нём не было ни следа заполонившей всё святилище пыли. Неправильное, красноватое свечение окутывало странно изогнутый предмет, но тихая, едва различимая мелодия, которую отчётливо слышал Справедливость, не давала усомниться в том, что это действительно лириум.
– Ну хоть что-то стоящее нашли, – заключил Варрик. Хоук, сощурясь, с подозрением посмотрел на идол и быстро снял его с алтаря.
Ничего не произошло.
Брюнет хмыкнул и, развернувшись к пришедшему по их следам Бартранду, бросил находку ему:
– Держи. Припрячь куда-нибудь, чтоб не вывалилось по дороге. Тут с него пользы никакой не будет, на поверхности решим, что с ним делать.
Обследовавший дальние помещения святилища Андерс не сразу сообразил, что именно означал глухой удар и послышавшееся вслед за этим гулкое щёлканье. Но через пару минут сомнений стало предельно ясно, что Тетрас-старший и впрямь решил избавиться от надоевших компаньонов.
И что уже в древности гномы строили очень хорошо: дверь даже не дрогнула, когда Хоук обрушил на неё всю немалую мощь своей магии.
Наверное, дело всё-таки было не только в скверне. Несколько померкшие за прошедшие дни кошмары вернулись к Андерсу в первую же ночёвку после того, как Бартранд запер их в святилище, и как будто стали ещё хуже. Заснуть снова ему не удалось, он так и лежал, прижавшись щетинистой щекой к тёплой ладони Хоука, и старался дышать тихо и размеренно, чтобы не разбудить самого брюнета.
После короткого отдыха чуть не облизывавший все углы их гробницы Варрик сумел найти панель, открывшую потайную дверь, и Андерс с мрачной усмешкой подумал, что у него всё-таки будет возможность подохнуть как настоящий Серый Страж. В бою с порождениями тьмы на Глубинных Тропах, а не замурованным в какой-то каменной коробке, словно сумасшедший тевинтерский магистр. Или провинившийся маг Круга.
А вот Хоук о гибели явно не думал. По крайней мере, не о своей – насчёт участи Бартранда Тетраса сомнений ни у кого не возникало. Разве что в том, кто доберётся до предателя первым, Гаррет или его собственный брат.
Положение было безрадостным. Они не знали пути наверх – рыжий маг отлично помнил карту, но на ней не был отмечен ни найденный ими тейг, ни окружавшие его коридоры – и у них не было еды, воды и топлива для костра. Вот чего было в достатке – так это лириумных зелий, эльфийского корня и гнева.
– Ну и дрянь, – заключил Варрик, упрямо обгрызая тайком вытащенный из сумки целителя корешок.
Андерс вскинулся и, торопливо отобрав у него остаток, спрятал обратно.
– Это не еда, – строго проговорил он. Потёр лицо ладонью, виновато посмотрел на Хоука, который, судя по виду, уже готов был не только убить огра, но и съесть его вместе с рогами, и твёрдо продолжил: – Сырой эльфийский корень может придать тебе энергии, но не даст ощущения сытости, и к тому же, когда его действие закончится, ты попросту рухнешь без сил. И учти, я тебя тащить не буду, а времени ждать, пока ты сам придёшь в чувство, у нас нет.
– У нас вообще ничего нет, – устало сказала Изабелла, уже казавшаяся почти измождённой в зеленоватом сиянии магического светлячка. Прихваченные ею на дорогу два сухаря закончились в первые же сутки и, по правде говоря, только раздразнили аппетит.
– Воду найдём, – не слишком уверенно пообещал Варрик. – Мои предки были кем угодно, но не дураками, а без воды жить даже они не могли. Блондинчик, ты как, сумеешь определить, можно ли её пить?
– Ты эту воду найди вначале, – поднявшись на ноги, хмуро посоветовал одержимый. Короткий привал подходил к концу, впереди их ждали мили и мили пути по Глубинным Тропам.
Только Хоук, узнав, что человек может прожить без пищи около двух недель, мог счесть, что у них, оказывается, ещё полным-полно времени. Более того, он заставил и остальных в это поверить, и казавшаяся неразрешимой задача – выжить и выбраться наружу – разом перестала вызывать приступы панического ужаса. Даже неизменная гарретова беспечность, как будто неуместная в подобной ситуации, только ещё больше убеждала его друзей в том, что всё и впрямь закончится хорошо. Для всех, кроме Бартранда, конечно.
Чем дальше они уходили от тейга, тем более странной казалась Андерсу окружающая обстановка. Не то чтобы у него было очень много опыта – всего лишь несколько недель шатания по Кэл Хиролу да ещё этот поход – но его не оставляла мысль, что после ухода гномов в этих тоннелях жил ещё кто-то, оставив после себя едва заметные следы на чеканных очертаниях гномьих строений. И неестественный, пробирающий до костей холод.
– Что-то случилось? – сдвинув брови, обеспокоенно осведомился Гаррет, заметив, что целитель зябко ссутулил плечи и с силой тёр руки друг о друга, пытаясь согреть как будто насквозь промерзшие пальцы.
– Просто холодно, – покачал головой одержимый. Беспокоить брюнета неподтверждёнными догадками ему не хотелось, тем более что и догадок как таковых не было – только невнятное бормотание Справедливости, утверждавшего, что что-то неправильно. – Руки не слушаются.
– Иди сюда, – велел Хоук. И решительно принялся расстёгивать мантию, не обращая внимания ни на отвисшую челюсть рыжего мага, ни на восторженно присвистнувшую Изабеллу.
Впрочем, раздеваться полностью он всё-таки не стал. Расстегнул все пряжки, раздвинул в стороны полы своего одеяния, перекрывавшиеся на груди, и сам шагнул к Андерсу.
– Это народный ферелденский способ, – с ободряющей улыбкой начал объяснять он, взял целителя за руки и, мимолётно коснувшись окоченевших пальцев губами, засунул обе его кисти себе под мышку. – Ты его, наверно, не знаешь, ты же всё время летом из Круга сбегал.
– Неправда, – возразил одержимый. Зажатые между плечом и грудной клеткой брюнета руки потихоньку начали оживать, и он чуть не замурлыкал от удовольствия. А спустя пару минут даже начал жалеть, что снова обретшие чувствительность пальцы касаются обветшавшей ткани гарретовой рубашки, а не гладкой, наверняка упоительно горячей кожи. – Я один раз зимой сбежал, по льду. Правда, меня поймали через пару часов, я застрял в том кабаке на берегу…
– Но способа явно не знаешь, – заключил Гаррет и в ответ на недоуменный взгляд Андерса пояснил: – Иначе сам бы давно попытался. Свои подмышки для этого тоже вполне годятся.
– Достали вы меня, судари чародеи, – вдруг сказала наблюдавшая за ними Изабелла. – Объясняю для шибко недогадливых: чёрненький мальчик ухаживает за рыженьким мальчиком. А рядом стоит, между прочим, симпатичная фигуристая девочка и дико завидует, потому как рыженькому мальчику сейчас хотя бы местами тепло. И вообще я знаю намного более эффективный способ согреться. Показать?
– Думаю, этот способ мы и сами знаем, – перебил её Хоук.
– Так, ребятки, потом мне всё расскажете, – оглядев композицию, кивнул сам себе вернувшийся с разведки Варрик. – Я воду нашёл и полянку каких-то грибов, пусть Блондинчик их посмотрит, а то жрать до смерти хочется.
Изабелла сочла, что в данный момент еда всё-таки возбуждает её куда больше, и торопливо заскакала по расколовшимся, неровным камням вслед за гномом. Гаррет чуть смущённо хмыкнул и, неохотно отпустив руки рыжего мага, принялся застёгивать мантию. Андерс подобрал отставленный в сторону посох, гадая, на сколько хватит вновь обретённой подвижности суставов и, придвинувшись к нему почти вплотную, негромко сказал:
– Спасибо.
Тот улыбнулся в ответ – чуть заметно, нежно – и положил ладонь ему на плечо. Так, что целитель отчётливо представил, как она пройдётся по его загривку и шее, лаская и ероша и без того встрёпанные волосы, а потом тяжело и аккуратно ляжет на затылок, заставив податься ещё ближе, навстречу поцелую…
– Пойдём, – ещё чуть-чуть приподняв уголки губ, проговорил Хоук, и Андерс отчего-то преисполнился уверенности, что его мысли вовсе не были для брюнета тайной. Светившаяся неподалёку жила лириума натужно затрещала, как будто кто-то вздумал вливать в неё энергию вместо того, чтобы забирать, и одержимый очнулся. Второй маг ободряюще погладил его по спине и легонько подтолкнул к тому тоннелю, в котором скрылись Варрик с Изабеллой: – Если там действительно есть еда, я хочу узнать об этом поскорее.
– А уж я-то как хочу, – пробормотал себе под нос Страж. – Ещё пара дней – и мой желудок начал бы сам себя переваривать.
– Я бы ему не позволил, – с улыбкой, но совершенно серьёзным тоном отозвался Гаррет, помогая ему перебраться через ненадёжный обломок скалы, и успокаивающе кивнул встревоженному их промедлением Варрику, высунувшемуся из-за поворота тоннеля.
Похоже, удача к ним вернулась, потому что вода хоть и пахла серой, но была достаточно чистой, и грибы тоже не несли на себе следов воздействия скверны. Андерс съел один, посидел с полчаса, держа наготове склянку с противоядием, и наконец кивнул. Через пару мгновений вся грибная полянка переместилась на расстеленный на камнях платок Изабеллы, и большая её часть вскоре оказалась в желудках измученных голодом путешественников.
На ночлег они остановились прямо там – все залы Глубинных Троп были равно неудобны для обороны, а перед продолжением пути им следовало снова наполнить фляги. Но от водоёма тянуло сырым холодом, и вскоре безуспешно пытавшийся свернуться клубочком Андерс с тоской осознал, что заснуть ему, скорее всего, опять не удастся. Помешает целительский опыт, в голос вопящий о том, что после сна на влажных камнях ему проще будет самому закопаться в могилу, чем заставить себя снова куда-то идти. Да ещё и подаренный Леандрой свитер он на второй же день пути отдал в долг отчаянно мёрзшей в своём корсете Изабелле…
Впрочем, долго предаваться унынию ему не позволили. В едва рассеиваемой светлячком темноте раздалось негромкое щёлканье, шорох жёсткой ткани, а затем он вдруг очутился на коленях у Хоука и, на мгновение потеряв равновесие, упёрся ладонями в крепкую, прикрытую только полотном рубашки грудь.
– Что ты делаешь? – сглотнув, изумлённо осведомился Андерс.
– Тебя надо согреть, – невозмутимо, как будто это само собой разумелось, пояснил Гаррет, расстёгивая ремешки на накидке одержимого. – Разжечь костёр нам не из чего, греться о файерболы рискованно и по большей части бесполезно, их жар сконцентрирован внутри. – Брюнет заставил его вытащить руки из рукавов и скомандовал: – Так, теперь просунь руки под мою мантию и обними меня.
Целитель повиновался, а секунду спустя и вовсе плотно прильнул к груди второго мага, подчинившись уверенному нажатию лежавших у него на талии ладоней. Хоук поправил сползшую с его плеч мантию, набросив её сверху, как одеяло, и осторожно откинулся на лежавший у него за спиной камень.
– Вот так гораздо лучше, – удовлетворённо проговорил он. – Тебе теплее?
Андерс молча кивнул, опасаясь, что ему попросту изменит голос. Ему и впрямь стало гораздо легче, тепло сильного тела, от которого его теперь отделяло только два слоя тонкой ткани, постепенно пробиралось внутрь. Одержимый поколебался несколько мгновений и, решившись, подтянулся чуть повыше, прижавшись щекой к плечу Гаррета, там, где его собственная мантия немного сползла в сторону. Брюнет одобрительно мурлыкнул и крепче сжал его в объятиях, и рыжий маг чуть не подскочил, когда горячие, бережно поглаживавшие его спину руки пробрались под рубашку и легли на обнажённую кожу.
– Раз согрелся, тогда спи, – ласково сказал Хоук, наверное, даже не поняв, что эта фраза показалась Андерсу почти издевательством.
Однако вскоре одержимый пригрелся и в самом деле начал засыпать, убаюканный мерным дыханием второго мага. Тем более что Гаррет гладил его тихонько, осторожно, как будто боясь спугнуть диковатого кота.
Мысль о коте Андерсу понравилась, он сонно улыбнулся и окончательно выпал из реальности.
Пробуждение оказалось омрачено воплем Изабеллы, возмущённой тем, что её не позвали потрахаться или хотя бы пообниматься, и осознанием того, что он всё-таки отнюдь не кот. Потому что кот может провести всю ночь, выгнув позвоночник так, чтобы каждым сантиметром своего пушистого пузика прижиматься к самому тёплому, любимому человеку, а вот у Андерса после этого адски ломило спину. Ровно до тех пор, пока Хоук не смерил его встревоженным взглядом и не применил своё единственное целительское заклятие. На то, чтобы убрать боль полностью, его всё равно не хватило, но оставшееся слабое нытьё в мышцах уже можно было без труда игнорировать.
А вот не обращать внимания на настырное желание отблагодарить брюнета за тепло и помощь поцелуем было намного сложнее. Даже Справедливость, похоже, уже стал считать подобные жесты не пустой тратой времени и признаком непростительного легкомыслия, а способом проявления глубокой привязанности.
Обнаружив, что даже на Глубинных Тропах можно обнаружить что-то съедобное, все заметно приободрились. Ярко вспыхнувшую надежду не омрачили даже встретившиеся им странные существа из камня, не походившие на гномьих големов и с изрядной меткостью плевавшиеся мелкими молниями. Андерс только пожалел, что не на чем зарисовать их строение, пока ещё свеж в памяти тот момент, когда они замерли неподвижно перед атакой. После смерти странные твари, к сожалению, рассыпались кучами каменных обломков, что заставляло Справедливость подозревать неладное.
Как оказалось – не без оснований. В длинной, узкой пещере с грубо обработанными колоннами навстречу им поднялось точно такое же существо, только раза в два больше. И оно заговорило.
После слов о терзавшем каменных созданий голоде оба мага всерьёз насторожились, и Гаррет машинально потянулся за висевшим у него за спиной посохом. Андерс мельком подумал, что принцип «видишь демона (или нечто на него похожее) – убей», вколоченный в мозги сына Малькольмом Хоуком, в некоторых ситуациях может быть чреват неприятностями, но его последние сомнения в том, что перед ними именно демон, пропали после того, как создание предложило брюнету сделку.
Услышавший ключевое слово боевой маг без лишних раздумий приголубил собеседника конусом льда, подморозив заодно и вызванных им на помощь каменных «голодающих», а опомнившаяся Изабелла ринулась вперёд, стараясь подцепить связывавшие камни светящиеся нити лезвием зачарованного кинжала, найденного в одном из закоулков находившегося прямо за гномьим святилищем помещения.
Самым эффективным оружием, как ни странно, оказались лишённые всякой магии взрывные болты Варрика. Мощные вспышки расшвыривали составлявшие тела созданий камни, заставляя магические нити лопаться с тихим, но отчётливо слышным даже в грохоте боя звоном, и изрядно ослабленные твари заметно снижали темп или и вовсе рассыпались на части. Всадив последний болт в самую сердцевину незадачливого демона, гном ласково похлопал Бьянку по прикладу и принялся обшаривать камни в поисках трофеев.
Слегка оглушённый финальным взрывом Хоук выбрался из-за колонны, к которой его отшвырнуло одно особо шустрое существо, тряханул головой и послушно подставил её под засиявшие паутиной исцеляющего заклятия руки Андерса, а потом принялся осматриваться. В дальнем углу обнаружился лаз в длинный извилистый тоннель, который вывел отряд в небольшую, овальной формы пещерку, соединявшуюся с ещё несколькими. На обещанный демоном выход это походило мало, и маги понимающе переглянулись – иного и ожидать не следовало.
На ночлег в третьей от тоннеля комнате. Изабелла картинно завистливым взглядом следила за тем, как Андерс, снова забравшись Хоуку на колени, прижался спиной к его груди, накрывшись своей мантией, словно одеялом, и целитель не сдержал торжествующей усмешки. Брюнет бережно обнимал его поперёк живота, чтобы он даже во сне не сполз на холодные камни, и тепло дышал в висок, и одержимому было хорошо, как никогда в жизни, даже несмотря на то, что снова зверски хотелось есть.
Проснулся Андерс самое большее через час и с трудом подавил желание выругаться. Это была самая настоящая несправедливость: когда ему снились кошмары, разбудить его было нелегко, приходилось долго трясти за плечо или даже плескать водой в лицо, а вот когда ему наконец приснился хороший, приятный сон, оказалось достаточно того, что Хоук слишком глубоко вздохнул и чуть пошевелился, задев сползшей с живота целителя рукой его бедро. Одержимый вздохнул тоже и покосился на брюнета: во сне тот откинул голову назад, подставляя ему горло, и вообще казался неимоверно милым и трогательным.
«Ну так потрогай», – посоветовал понимавший некоторые выражения слишком буквально Справедливость. В сознании мигом всплыл прервавшийся на самом интересном моменте сон, и Андерс сдавленно застонал. Нервно сглотнул и, потянувшись к Гаррету, легонько коснулся губами бившейся под челюстью жилки. Хоук сонно муркнул и покрепче прижал его к себе, но не проснулся, и одержимый, несколько расслабившись, уткнулся носом ему в шею и задремал снова.
Две пещерки спустя отряд наткнулся ещё на одну грибную поляну. Съедобной Андерс признал лишь половину добычи, но это всё равно было гораздо лучше чем ничего. По крайней мере, Хоук перестал смотреть так, будто готов сожрать первого же попавшегося противника живьём, будь то порождение тьмы, очередной свихнувшийся голем или кучка наэлектризованных камней.
– Ого, похоже, тут была сокровищница тейга, – едва перешагнув порог очередного изрядно разрушенного зала, хищно ухмыльнулся Варрик. – В таком месте наверняка есть чем поживиться. Правда, их часто охраня…
Речь гнома прервал громкий треск, и шагавший в ярде позади Гаррета целитель, украдкой таращившийся на его задницу, быстро обернулся. Путь назад оказался перекрыт: в проходе сверкали красноватые молнии и взлетали с пола камни, одержимый проследил за взглядом второго мага и увидел, что видневшиеся в дальнем конце пещеры тоннели перегородили явно имевшие магическую природу барьеры.
– Ну и что это за хрень? – напряжённо осведомился брюнет, взяв посох наизготовку и жестом велев Андерсу укрыться за ближайшей колонной.
– Не знаю, Хоук, – обескураженно отозвался Варрик. Добавить что-то ещё он не успел, воздвигшаяся над ним гигантская фигура, очертаниями напоминавшая уже встречавшихся им мелких дикарей, махнула верхней конечностью и сбила гнома с ног.
Это создание разговаривать явно не собиралось.
Спустя несколько минут не такая уж большая пещера наполнилась дымом и каменной пылью, воздух в ней трещал от статического электричества – огромный Каменный Дух призвал себе на помощь более мелких собратьев, которые исправно портили противникам жизнь мелкими и крайне болезненными ударами молний. Отсиживаться за колонной, как ему было велено, Андерс оказался не в состоянии: стоило ему хоть на минуту выпустить Хоука из виду, и его начинала захлёстывать паника. К тому же призванные дикари возникали именно возле стен, так что убежище целителя вряд ли можно было считать хоть сколько-нибудь безопасным.
Гаррет, что было вполне предсказуемо, сосредоточился на главном враге и с яростью возмущённого до глубины души кота наскакивал на него, с поразительной быстротой сменяя атакующие заклинания в попытке отыскать самое действенное. Про казавшихся мелкими по сравнению со своим хозяином дикарей маг как будто и вовсе забыл, хотя временами бившие в спину молнии заставляли его вздрагивать и сбиваться. Андерс торопливо накинул на него паутинку исцеляющего заклятия, отчаянно надеясь, что тому ещё не успели нанести неизлечимых ран. Даже из своего нынешнего укрытия одержимый заметил, что Хоук стал дышать намного легче, и привычно пожалел об отсутствии в своей боевой аптечке пары-тройки склянок с успокоительным. Он бы сейчас от такого не отказался.
Бой оказался тяжёлым и долгим. Каменный Дух не только призывал на помощь мелких тварей, но и сам временами рассыпался на отдельные камни, чтобы возникнуть в другом месте, а иногда создавал нечто, подозрительно походившее на одно из самых мощных заклятий силовой школы. Даже неколебимому, казалось бы, Варрику в такие моменты не удавалось устоять на ногах, и их всех тащило по камням к алой сердцевине Духа. Проверять, что произойдёт, если хоть кто-то коснётся этого пульсирующего свечения, Андерсу очень не хотелось. И это, к счастью, так и осталось тайной, потому что существо явно добивалось другого: за несколько мгновений до того, как чей-нибудь сапог должен был коснуться комка энергии, оно каждый раз как будто взрывалось, расшвыривая противников к стенам.
Однако неуязвимых созданий на свете не бывает, и в конце концов Каменный Дух явно начал слабеть – он всё чаще пытался ускользнуть от удара, хаотично перемещаясь по пещере и сбивая Варрику прицел, и на его зов откликалось всё меньше дикарей. В конце концов рыжий маг даже перестал обращать внимание на мелких противников, оставив их Изабелле, и сосредоточился на Гаррете. Тот, прихрамывая, пытался достать неритмично пульсировавшее «сердце» врага инеисто поблескивавшим лезвием посоха и матерился в голос.
Разумеется, достал.
Грохнуло так, что целитель не на шутку испугался, что они сейчас будут похоронены под рухнувшим потолком пещеры. Над головой у него засвистели обломки камня, и он от души порадовался, что за мгновение до этого взрывная волна сбила его с ног. В ушах звенело, рёбра нехорошо похрустывали, но в целом ситуация была куда лучше, чем он ожидал.
Андерс думал так целых сорок три секунды. Пока не стих шорох барабанящих по скрывшим его скалам камешков и он не поднял голову, высматривая Хоука. Который неподвижно лежал в трёх метрах от него, беспомощно раскинув руки и неестественно выгнув насаженную на обломок гранита спину, и на губах у него ярко цвела алая лёгочная кровь.
– Проклятье, Гаррет, только не… – в мгновение ока очутившись рядом, судорожно выдохнул целитель и осекся, как будто испугавшись, что произнесённое вслух слово станет реальностью.
«Сосредоточься», – хмуро буркнул Справедливость, одержимый заставил себя сделать медленный, глубокий вдох и, с трудом перетащив почти неподъёмное в бессознательном состоянии тело брюнета на более-менее ровную поверхность, положил дрожащие руки ему на грудь.
Сердце, хвала Создателю, билось. Андерс чуть слышно всхлипнул от облегчения, нашарил в сумке чудом не разбившуюся склянку лириума и залпом осушил её, а потом принялся за дело. Трещину в позвоночнике следовало срастить, скрепить размолотые чуть не в кашу рёбра возле хребта, извлечь осколки из лёгких и очистить их от скопившейся крови…
Спустя пять минут Гаррет наконец задышал ровнее, ещё через полчаса утихло негромкое зловещее бульканье в бронхах, через час Андерс посмотрел в лениво приоткрывшиеся глаза боевого мага и обложил его таким матом, что даже Изабелла, тихонько сидевшая рядом с ещё одной склянкой лириума наготове, восхищённо присвистнула.
У Хоука всё-таки была совесть, так что он даже догадался изобразить виноватый вид. И, бережно притянув к себе одержимого, которого начала бить крупная дрожь, осторожно коснулся губами его виска.
– Идиот, – наконец сказал Андерс куда-то ему в шею, и брюнет послушно кивнул, всё ещё крепко прижимая его к себе. – Безрассудный, на всю голову ненормальный идиот.
– Я знаю, солнышко, – хмыкнул Гаррет и, потёршись носом о его макушку, принялся успокаивающе гладить по спине. – Хорошо, что у меня есть ты.
– Ещё пара-тройка таких выходок – и меня у тебя не будет, – глухо пригрозил одержимый, судорожно вцепившись в истрепавшуюся ткань его мантии. – Помру. От сердечного приступа. Мне на тебя никакой валерьянки не хватит.
«Мы не можем себе этого позволить, – напомнил Справедливость. – И ты преувеличиваешь, у тебя слишком здоровое тело для сердечного приступа».
– Прости, – прямо в ухо пробормотал Хоук, щекотнув дыханием самое чувствительное место, и Андерс невольно поёжился, ощутив, что захлестывавший его ужас словно по команде превратился в нечто совершенно иное. В равной мере неуместное в присутствии ещё двоих соратников.
– Герой хренов, – облизнув пересохшие губы, проворчал одержимый и, поколебавшись, собственнически куснул покрытую пылью, копотью и каплями пота кожу над ключицей. Где-то за спиной опять грохнуло, видимо, обвалился расшатанный во время боя каменный обломок, и рыжий маг встревоженно поднял голову.
– Ну, если скорбь о неслучившейся гибели дорогого нашего предводителя окончена, то давайте отсюда уберёмся, – заключил Варрик. – Те две дырки тупиковые, а вон за той – длинный коридор. В конце которого что-то очень заманчиво блестит. Но учитывая то, какая штука нас встретила тут, соваться туда в одиночку мне слегка боязно.
Гаррет хмыкнул и, ещё раз ласково погладив успевшего пригреться целителя по спине, поднялся на ноги. Андерс крепко сжал его руку, смутно надеясь, что хотя бы намертво вцепившийся в него товарищ помешает боевому магу безоглядно кинуться в ещё одну схватку, и двинулся вслед за ним.
– Обалдеть, – заключила Изабелла, озирая десяток с лишним частично развалившихся сундуков, в которых тускло поблескивало запылённое золото. – Мы, мать нашу, и впрямь отыскали местную сокровищницу.
– Правда, вначале нас отыскал её хранитель, – добавил Варрик. – Я даже начинаю думать, что вся эта недавняя суматоха действительно была не зря. Пожалуй, тут даже больше, чем сможет выручить за ту хреновину Бартранд.
– Не забудь рассказать ему об этом перед тем, как перережешь ему глотку, – хмыкнул Хоук, коротко коснулся губами костяшек андерсовых пальцев и осторожно высвободил руку, опустившись на корточки перед одним из сундуков. – Дабы страдания его возросли многократно.
– За один раз мы всё отсюда не унесём, – окинув богатые трофеи взглядом, рассудительно заметил Андерс. У него голова шла кругом – то ли от мыслей о том, сколько лекарских припасов можно купить в клинику даже на десятую долю лежащего перед ним золота, то ли от того, что одного фунта грибов в неделю для взрослого мужчины, тем более Серого Стража, было явно недостаточно.
– И пытаться не будем, – кивнул брюнет, рывком сдёрнул крышку с небольшой шкатулки и, выудив из неё чуть заметно пульсировавший энергией медальон, кинул его целителю. – Возьмём то, что может пригодиться в бою, по нескольку небольших вещичек вроде той диадемы – Изабелла, дорогая, не хочешь примерить? – и по горсти монет, остальное спрячем. Когда выберемся отсюда, отъедимся и передохнём, вернёмся с тележкой.
– Тогда уж с десятком тележек, – фыркнул Варрик и, окинув сокровищницу хозяйским взглядом, принялся ковыряться в замке лучше всех сохранившегося сундука.
Добыча и впрямь оказалась роскошной: Андерс подобрал себе десяток зачарованных колец на все случаи жизни и отличный пояс, предназначенный специально для духовного целителя; Варрик набил карманы какой-то мелочью и нацепил на обе руки по испещрённому тевинтерскими рунами браслету, после чего сумел натянуть тетиву Бьянки голыми руками – в три раза быстрее, чем при помощи её собственного рычага; Изабелла ворковала с парой обнаруженных в третьем по счёту сундуке кинжалами и жмурилась, как обожравшаяся сливок кошка. Хоук вёл себя сдержанней, но и он то и дело любовно проводил по наспех припаянным к посоху рунам и явно мечтал поскорее проверить их в деле.
Но запутанные коридоры вокруг сокровищницы оказались пусты – как видно, Каменный Дух внушал ужас всем, кто мог обитать в этих местах. Гаррет был почти разочарован, но отвлекаться от поиска пути наверх всё-таки не собирался.
Пронизывающий холод подземелий мучил Андерса по-прежнему, и на каждом привале он устраивался в руках боевого мага и тщательно закутывался в обе мантии, стараясь не оставлять щелей. Хоук не возражал, наоборот, прижимал к себе покрепче, ерошил носом волосы – целителю каждый раз приходилось спешно искать, о чём бы таком постороннем подумать.
Размышлять о совсем уж не относящихся к брюнету вещах всё-таки не получалось, и в конце концов Андерс поймал себя на том, что меланхолично припоминает все происходившие вокруг него странности. Вроде той статуи возле церкви, вечно падающих банок, то и дело случавшихся обвалов и прочих «радостей» чародейской жизни, которые он прежде благополучно списывал на истончение Завесы. В Киркволле эта гипотеза и впрямь могла иметь отношение к истине, но здесь… На Глубинных Тропах, конечно, встречалось и не такое, но как раз на этом их участке Завеса была прочна и неколебима. Так что приходилось искать иные объяснения.
Однако предположений более адекватных не появлялось, и в конце концов Андерс решил просто запомнить на будущее, что на привалах, когда Гаррета немного отпускало напряжение, и он переставал ждать атаки из-за каждого угла, «странности» происходили намного чаще. Особенно после того, как они устраивались на ночлег и брюнет принимался ласково мурчать ему на ухо.
– Я должен наконец подарить тебе кота, – вдруг проговорил Хоук, когда жмурившиеся от непривычно яркого света друзья наконец выбрались из надоевших им хуже горькой редьки подземелий. Последние несколько дней, после того, как Андерс понял, что узнаёт обозначенные на его картах приметы, они почти не спали, и целитель даже не удивился замысловатости гарретовых выводов. – Мы наденем на него прочный кожаный ошейник и повесим на него пряжку с надписью: «Тот, кто тронет этого зверя, будет иметь дело с очень злым Хоуком». Тогда его никто не съест. Я, помнится, произвёл вполне… соответствующее впечатление, когда ещё работал с Кровавыми Клинками, да ещё и сейчас Варрик добавит своих россказней про спасение из лап страшной смерти… Так что это должно сработать.
– Подари, – покладисто согласился целитель. – Только можно мы вначале всё-таки поедим?
От голода и усталости даже казавшийся двужильным гном начал ошибаться; вложенный в Бьянку вместо обычного взрывной болт разорвал попавшуюся им дикую галлу на полдюжины частей, но жаловаться никто не стал – в конце концов, это всё равно было свежее, чистое, восхитительное мясо. Изабелла без малейшего смущения обгрызла с подобранного в кустах куска обуглившиеся и запекшиеся части и, удовлетворив первый голод, принялась дожидаться, когда Варрик приготовит остальное.
Два дня спустя Гаррет Хоук и его друзья снова ступили на улицы Киркволла.
– Я, пожалуй, двину в «Висельник», – с нескрываемым наслаждением топая по неровной мостовой Нижнего Города, проговорил гном. – Надо поспрашивать, не появлялся ли ублюдок Бартранд, да и вообще узнать, что тут к чему.
– Я с тобой, – кивнула ему Изабелла. – Мне надо срочно выпить. Чего-нибудь посущественней водички из подземной лужи. А вы куда?
– Домой, – отозвался Хоук. – Надо маме показаться, а то она наверняка беспокоится. Особенно если Бартранд возвращался в город и успел наплести чего-нибудь насчёт нашей безвременной гибели.
– А Блондинчик? – коварно прищурившись, осведомился Варрик.
– Он со мной, – не дав Андерсу и рта раскрыть, решительно сообщил Гаррет. – Пока мы не выясним, какая тут обстановка и можно ли ему вообще возвращаться в клинику. И чтобы мама за него не переживала тоже.
– Красиво врёшь, Хоук, – одобрительно хлопнула его по плечу пиратка и, качнув бёдрами, повернула к «Висельнику».
– Вообще-то я кристально честен, – возмущённо провозгласил брюнет, пожав руку двинувшемуся вслед за ней гному. И, встретившись глазами с целителем, убеждённо добавил: – Ну правда же. Вначале надо, чтобы ты был в безопасности и успокоить маму, а ухаживать – это уже после этого. И кота тоже после, когда найду, кому заказать пряжку с гравировкой.
Андерс фыркнул и беспомощно покачал головой. Ему до сих пор не верилось, что они выбрались из этой передряги живыми, и в глубине души одержимый всё ещё побаивался вдруг очнуться и обнаружить, что солнце, ветер и вкусная упитанная галла ему только приснились. К тому же рядом с Хоуком он чувствовал себя куда спокойнее и вовсе не собирался приближать расставание.
Гаррет на всякий случай постучал в дверь гамленова дома и, не дожидаясь ответа, распахнул её. И оцепенел.
– Оп-паньки, – процедил он, так и не переступив порог. Внутри с лязгом упало что-то массивное, заполошно вскрикнула Леандра, и Андерс встревоженно заглянул другу через плечо. Только для того, чтобы соляным столпом замереть рядом, поскольку в доме Хоуков нагло хозяйничал храмовник.
– Гаррет! Ты жив! – Леандра, всхлипывая, бросилась на шею старшему сыну, не обратив внимания на покрывавшую его одежду грязь. – Останови его, сынок, пожалуйста! Я не могу его потерять!
– Явился, – раздражённо изрёк храмовник, и целитель с изумлением и ужасом узнал в нём Карвера. – Что, отговаривать будешь? А вот хрен тебе! Я не собираюсь вечно торчать в твоей тени. Ты вообще хоть подумал, на что будет жить мама, если ты не вернёшься?
Андерс повернул голову и растерянно посмотрел на Хоука. Брюнет стоял, скрестив руки на груди, и на лице у него не было ни намёка на какое бы то ни было чувство.
– Я начинаю думать, – прервав пылкую речь младшего брата на середине, медленно и отчетливо проговорил он, – что, наверно, даже обрадовался бы, по возвращении обнаружив, что Мерриль собирается родить мне племяшку.
Карвер поперхнулся воздухом и ошарашенно уставился на него, но продолжать Гаррет явно не собирался. С полминуты братья молча смотрели друг другу в глаза, и первым, как всегда, взгляд отвёл младший.
– Я всё равно уйду в Орден, – уже без возмущения, как будто защищаясь, пробурчал он себе под нос. – И не переживай, не сдам я ни тебя, ни твоего приятеля.
– Это меня сильно утешает, – пробормотал Андерс и, заметив, что судорожно вцепился в плечо брюнета, торопливо разжал пальцы.
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... Тол Мириам, "Такет Нантакет"
часть 4– Пойдём, – сделав глубокий вдох, негромко произнёс Гаррет. – Тут нам задерживаться не стоит, они могут вернуться.
Целитель кивнул и, выбравшись из ниши вслед за ним, оглянулся на неё почти с сожалением. За проведённый в ней десяток – или всё-таки два? – минут он успел пригреться, и теперь гадал, сильно ли походит на согнанного с уютного местечка возле камина Сэра Ланцелапа. Таких же шикарных усов, которые можно было бы гневно растопырить, у него определённо не было, но в остальном… Андерс нахохлился и ссутулил плечи, стараясь подольше сохранить неумолимо ускользающее тепло.
На поверхность они выбрались где-то неподалёку от эльфинажа. Притихший после наступления темноты квартал всё равно казался подозрительно живым, целитель готов был поклясться, что за ними наблюдает не одна пара глаз. Гаррет настороженно огляделся, задумчиво посмотрел на дверь лачужки Мерриль и, резко развернувшись, решительно направился к поднимающейся в Нижний Город лестнице.
– Я вот подумал, что это довольно удобная возможность всё-таки пригласить тебя к нам на ужин, – доверительно проговорил он. Андерс споткнулся о ступеньку и в изумлении воззрился на него, но ловко подхвативший его за локоть брюнет только улыбнулся.
– Не думаю, что твоя мама будет действительно рада появлению в доме отступника, – сказал одержимый. – Тем более того, за кем охотятся храмовники.
– Да брось, она однажды за такого замуж вышла, – насмешливо фыркнул Гаррет. – Так что ничего принципиально нового в её жизни не произойдёт. А тебе надо где-то переночевать и что-то поесть, а то ты наверняка опять забыл.
– «Висельник» открыт круглые сутки, – без особой надежды напомнил целитель. Мысль о еде, которую там подавали, и клопах, гнездившихся в каждом матрасе – за исключением, пожалуй, только того, что принадлежал Варрику – его вовсе не вдохновляла.
– Андерс, ну ты же сам понимаешь, – проникновенно проговорил Хоук, остановившись и обернувшись к нему. – Мне сейчас страшновато оставлять тебя без присмотра. К тому же, в «Висельник» храмовники могут ввалиться, а вот обшаривать все подряд лачуги Нижнего Города вряд ли станут. А если и станут – мы их услышим заранее.
– Варрик плохо на тебя влияет, – вздохнув, сдался рыжий маг. Упорствовать, когда Гаррет смотрит на него так тепло и беспокойно, казалось глупым, да к тому же он подозревал, что в случае отказа его попросту аккуратно взвалят на плечо и отнесут в намеченное место.
– Да нет, у меня и раньше был язык неплохо подвешен, – весело подмигнул ему брюнет и направился к дому своего дяди.
Гамлен, к счастью, либо слишком крепко спал, либо просто отсутствовал, так что встретили их только усталая Леандра и заспанный, но уже державший меч наготове Карвер. Младший Хоук критически осмотрел брата, демонстративно сплюнул – прицельно, в печь, чтобы не пачкать чисто выметенные полы – и, опустив двуручник, молча ушёл обратно в комнату. Женщина укоризненно покачала головой и, наполнив пузатый чайник из стоявшего в углу бочонка, поставила его на огонь.
– Рада снова вас увидеть, мессир Андерс, – обняв неловко замершего целителя, негромко проговорила Леандра. – Простите, но я уже немолода и слишком утомилась сегодня, так что я оставлю вас на попечение Гаррета. Милый, надеюсь, ты ещё помнишь, как положено принимать гостей, – развернувшись к сыну, с нажимом проговорила она, и брюнет торопливо кивнул. – Свежий сыр и хлеб в буфете, пирог с вареньем подогреешь в печи, прежде чем подавать, где чай – знаешь сам. Заваривать нужно не меньше пяти минут, не вздумай поить Андерса пустым кипятком. Доброй вам ночи.
– Еда… – мечтательно протянул Хоук, когда за женщиной закрылась дверь её спальни, и тут же двинулся к странной конструкции в углу, которую та называла буфетом. Сыра там, по правде, оставалось на один укус, Гаррет сунул этот кусок в руки целителю и жадно впился зубами в краюху хлеба, но подгоняемый Справедливостью маг героически поделил несчастный кусок сыра на две ещё более невзрачные части и подвинул одну обратно. Брюнет посмотрел на него, встретился с упрямым взглядом одержимого и безропотно сгрыз свою долю.
– Ты выяснил, что случилось с грузом того парня, Мартина? – обхватив ладонями кружку с горячим чаем, поинтересовался Андерс.
– Вроде того, – поморщился Хоук, задумчиво покосился на едва тлевшую печку, в которой грелся пирог, и покачал головой: – Мутная там история вышла.
Целитель хмыкнул. Почему-то это вовсе не стало для него неожиданностью – как, впрочем, и то, что неприглядность работы Гаррета ничуть не смутила.
– Он тебе хотя бы заплатил? – сделав глоток и блаженно прижмурившись, осведомился он.
– Нет, – коротко качнул подбородком брюнет. Помолчал с полвдоха и признался: – Да и неудивительно, потому что товар я ему не вернул. – Одержимый удивлённо выгнул бровь, и второй маг пояснил: – Отрава. Двенадцать ящиков отличной качественной отравы – не такой мощной, как яд, который мне тогда Томвайз сосватал, но всё равно далеко не морилка для крыс.
– Гаррет, если вы тут всё вдвоём сожрёте, я тебя утром убью, – вдруг заявил высунувший голову из-за двери Карвер и, обменявшись с Хоуком типично братским взглядом, снова отправился спать. Брюнет хмыкнул и, достав из печки уже тёплый пирог, подвинул половину Андерсу.
– Я испытываю неодолимую тягу к смерти, – абсолютно серьёзным тоном проговорил он в ответ на вопросительное хмыканье целителя. – Поэтому сейчас мы действительно сожрём тут всё, чтобы вынудить мелкого исполнить обещание. Ты ешь давай, ешь.
– И что Мартин на это сказал? – спросил одержимый и принялся за угощение, твёрдо пообещав себе, что съест один небольшой кусочек, а потом скажет Хоуку, что уже сыт. Не то чтобы его так беспокоил вопрос пропитания не демонстрировавшего признаков истощения Карвера, но нагло объедать не такую уж богатую семью всё-таки не стоило.
– Ничего толкового, – пожал плечами Гаррет. – Говорил, что это не контрабанда, а вполне законный груз, даже, к моему удивлению, показал какие-то документы. Я его… ну… припугнул немножко, но он сказал только, что заказ ему поступил от одного из его компаньонов – я бы сказал, скорее нанимателей – в оствикском филиале Ферелденской Торговой Гильдии. Причём к заказу прилагались вполне конкретные указания насчёт того, кому следует передать его в Киркволле. В общем, опять какие-то игрища благородных.
– Да ты у нас и сам благородный, – поддразнил его Андерс. К немалому его смущению, про данное себе обещание он вспомнил лишь тогда, когда от его доли пирога осталась только жалкая корочка, возвращать которую хозяевам было бы попросту неприлично.
– Но желания лезть в эту дрянь всё равно не испытываю, – покачал головой брюнет.
– Ну да, ты решил залезть в куда большую дрянь, – вздохнул одержимый. – Гаррет, я не буду пытаться отговаривать тебя от участия в этой безумной экспедиции, но даже не пытайся меня убедить, что тебе там совсем не пригодятся Серый Страж и целитель.
– Вообще-то я намеревался пасть тебе в ноги и умолять о том, чтобы в моё отсутствие ты присмотрел за мамой, – задумчиво проговорил Хоук. – И за тем, чтобы Карвер не сделал Мерриль ребёнка.
Андерс поперхнулся чаем и закашлялся, а потом сдавленно проговорил:
– По-моему, с этой задачей лучше справится твоя подруга из Стражи. По крайней мере, она сможет как следует врезать твоему братцу в челюсть, и выглядеть это будет именно как защита девочкиной чести, а не... извращение какое-нибудь.
– Ну, возможно, – неохотно согласился брюнет. – Но…
– Нет уж, Гаррет, – перебил его целитель. – Я прекрасно понимаю, что ты беспокоишься за матушку. Но она остаётся здесь не одна, с ней будут Карвер и её брат, да и Авелин наверняка будет её навещать. И поверь мне, у монны Леандры будет куда больше причин для тревоги. – Он помолчал и почти злорадным тоном добавил: – Так что когда она попросит меня приглядеть за тобой, послушаюсь я именно её.
– По-моему, это заговор, – обречённо заключил Хоук.
Бартранд Тетрас, организатор экспедиции, явно не рассчитывал на то, что человек, которого он не без насмешки именовал «партнёром», возьмёт с собой пусть и небольшой, зато подчиняющийся только ему отряд. А уж когда гном заметил в числе соратников Хоука собственного младшего брата, и без того безрадостное выражение его лица стало откровенно мрачным.
В том, что уважаемый гном-торговец решил напомнить недавнему наёмнику, кто в этом походе главный, не было ничего удивительного. Но плохо прикрытые оскорбления Гаррет игнорировал, а попыток повесить на него не входящую в его прямые обязанности работу вроде сбора дров попросту не замечал, приводя Бартранда в бешенство и вынуждая выискивать другие способы поставить на место презренного наземника.
Перевязывая тридцать шестую за последние сутки царапину – иначе обозвать все эти мелкие ранки было нельзя – Андерс начинал подозревать, что такой способ господин Тетрас всё-таки нашёл. Они были в пути только третий день, до входа на Глубинные Тропы оставалось ещё не меньше двух десятков миль, но целитель уже чувствовал себя почти таким же измотанным, как в тяжелейшие дни в своей клинике – не столько из-за сложности работы, сколько из-за того, что эта работа могла явиться к нему в любое время суток независимо от того, спал он или бодрствовал.
Наблюдавший за всем этим Хоук сурово сдвигал брови и предпринимал попытки как-то оградить товарища от столь настойчивого внимания, но при этом каждый раз поднимался такой шум, что одержимый просыпался всё равно и, терзаясь чувством долга, шёл проверять, по какому поводу к нему явился очередной пациент.
На четвёртый день терпение у Гаррета всё-таки кончилось. Оставив бредущих рядом с одной из повозок товарищей, маг нагнал гордо вышагивавшего где-то в начале колонны Бартранда, и спустя несколько минут до них донеслись звуки, подозрительно напоминавшие шум боя. Варрик, впрочем, только пренебрежительно махнул рукой и заявил, что с Хоуком ничего не сделается, а Бартранду только польза будет.
Вернулся брюнет довольным, как разогнавший со своей территории всех соперников кот, и вскоре поток алчущих исцеления гномов начал сходить на нет. Андерс ожидал, что после этого Справедливость начнёт ежесекундно попрекать его бездельем, но дух, казалось, только обрадовался тому, что их перестали дёргать по мелочам, и ограничивался негромким бурчанием насчёт борьбы за свободу магов и того, что глупый смертный забыл взять с собой бумагу и чернила. Сообщать об этом Хоуку одержимый не стал – с того вполне сталось бы достать всё необходимое, и вот тогда отвертеться от написания очередной главы манифеста было бы очень трудно.
Вход на Глубинные Тропы оказался длинным, извилистым тоннелем, ширины которого едва хватало для того, чтобы в нём не застревали нанятые Бартрандом повозки. С каждым шагом вглубь Андерсу становилось хуже – пока это было не более чем его собственное воображение, он ещё не ощущал даже тени скверны, но холод стылого камня уже пробирался под мантию. Подаренные Леандрой тёплые носки и свитер из неизвестно чьей шерсти под землёй совсем перестали помогать, и целитель невольно придвинулся к Гаррету. Излучаемый огненным магом жар тоже был не более чем иллюзией, но это хотя бы была приятная иллюзия.
Собственно Глубинные Тропы встретили их обломками статуй гномьих Совершенных и разъярённой стаей глубинных охотников, гнездившихся по углам того зала, с которым соединялся выходивший на поверхность коридор. Тварей без труда порубили шедшие в авангарде наёмники, Бартранд велел убрать куда-нибудь трупы и, оглядев помещение с видом полноправного владельца, велел устраивать привал. Разведчики тотчас направились исследовать ведущие вглубь тоннели, а Варрик направился к брату.
– Ненавижу Глубинные Тропы, – с усилием сглотнув, пробормотал себе под нос Андерс. Дурнота вскоре должна была стать слабее, но ему предстояло пережить ещё пару-тройку весьма неприятных часов. Гаррет с тревогой посмотрел на него и ободряюще сжал плечо, но целитель с трудом выдавил из себя бледную улыбку и отрицательно покачал головой. Если бы только Хоук мог что-то сделать и с этим… Если бы Хоук смог, целитель всерьёз заподозрил бы в нём отлично замаскировавшегося демона желания, потому что для настоящей реальности это было бы слишком уж хорошо.
Андерс проснулся от собственного крика и резко сел, судорожно хватая ртом воздух. В первый момент ему даже показалось, что он ослеп, но несколько секунд спустя он разглядел слабые отблески скрытого за обломком скалы костра, а ещё через полвдоха из-за того же камня вывернула едва различимая во мраке тень, и Хоук, безошибочно найдя на ощупь его руку, крепко сжал её и обеспокоенно спросил:
– Что случилось?
– Н-ничего, – заставив себя глубоко вздохнуть, всё-таки выговорил целитель. – Не обращай внимания. Просто кошмар. – Звеневшие в ушах отголоски булькающей речи порождений тьмы начали стихать, и он привычно изобразил успокаивающую улыбку, забыв, что в такой темноте она вряд ли будет видна: – Ничего страшного, правда. Это происходит со всеми Стражами, ничего не поделаешь. Я громко кричал?
– Да нет, – пожал плечами Гаррет. Прозвучавший совсем рядом гулкий шорох заставил одержимого вздрогнуть, и ему пришлось несколько раз напомнить себе, что это всего лишь гарретова мантия. – Ты уверен, что всё в порядке?
– Уверен, – ещё раз вздохнул рыжий маг. – Перетерплю, не впервой. Отвык просто.
– Отвык? – переспросил Хоук. В темноте рядом зашуршало, глухо стукнула пара отброшенных в сторону камней. Глаза целителя постепенно привыкали к плохому освещению, но усевшийся рядом с его спальником брюнет всё равно оставался едва различимым силуэтом.
– Ну да, – кивнул Андерс и, решившись, придвинулся ближе к нему. Где-то внутри всё ещё пульсировал страх, и его успокаивала сама мысль о том, что он всё-таки не один. – Там, на поверхности… кошмары меня почти не мучили. Наверное, это последствия объединения – большую часть моего места в Тени занял Справедливость, так что я и снов-то не видел. Так, иногда припоминал какие-то смутные образы…
– Сейчас они, похоже, стали чётче. – В голосе Гаррета ясно слышалась сочувственная усмешка, и одержимый невольно усмехнулся в ответ, заметив, что рассеянно поглаживает кончиками пальцев бережно сжимавшую его кисть руку друга.
– Справедливости стыдно, что он не справился, – хмыкнул целитель и, помедлив, улёгся обратно. Нашарил отброшенное в сторону одеяло и натянул его на плечи, стараясь подавить сотрясавшую его тело мелкую дрожь. – Но дело скорее не в снах как таковых, а в скверне. Она у меня в крови, а теперь ещё и окружает снаружи, так что давление куда сильнее, чем наверху.
– Прости, что… – виноватым тоном начал Хоук, но Андерс, так и не отпустивший его руку, с силой стиснул пальцы и решительно оборвал его:
– Перестань. Я, между прочим, сам напросился. Отлично зная, что меня ждёт. – Он помолчал немного и негромко попросил: – Просто… посиди рядом, пока не закончится твоя вахта. Пожалуйста.
– Да хоть всю жизнь, – тихо засмеялся в ответ Гаррет. И несмотря на беззаботность тона, целителю почему-то показалось, что это была совсем не шутка.
Андерс так и заснул, крепко вцепившись в пальцы Хоука. Наутро – хотя понятия дня и ночи под землёй крепко перепутались – ему стало почти стыдно за собственную слабость: в толпе галдящих наёмников, при свете факелов и масляных ламп вчерашние страхи казались на редкость нелепыми и даже слабая дурнота от окружавшей его со всех сторон скверны была вполне переносима.
А уж потом стало и вовсе не до того. Выбранный Бартрандом коридор оказался завален, и на этот раз на разведку отправился отряд Гаррета. Уже у самого входа в тоннели их догнал сопровождавший экспедицию торговец, сын которого успел куда-то удрать, пока все, за исключением часовых, отсыпались после дневного перехода.
Давно привыкший к роли всеобщего спасителя брюнет только обречённо вздохнул и, успокаивающе кивнув обеспокоенному отцу, велел недовольно морщившейся Изабелле повнимательнее смотреть на следы.
– Какие следы? – мигом взвилась пиратка. – Хоук, да я не понимаю даже, за каким хреном попёрлась в эти долбанные подземелья!
– Есть у меня кое-какие предположения, – с ухмылкой пробормотал себе под нос Варрик, но, встретившись взглядом с пылавшими возмущением глазами женщины, умиротворяюще проговорил: – Нет-нет, ничего.
– В сотне ярдов от нас группа порождений тьмы, – проговорил Андерс, вдруг узнав полузабытое ощущение на краю сознания. – Немного, но… Будьте осторожны.
– Они могли наткнуться на Сэндала, – нахмурился брюнет и, перехватив посох для боя, двинулся в указанном Стражем направлении: – Стоит поторопиться.
За поворотом тоннеля их ждала стая гарлоков. Совсем маленькая, четверо рядовых и явно ослабленный чем-то вожак. То, что Хоук почти обрадовался появлению врага, было совершенно неудивительно, но целитель порядком изумился, осознав, что испытывает почти те же чувства. Оказывается, ему действительно этого не хватало… Не самой схватки – этого благодаря Гаррету было предостаточно – а того восхитительного чувства, когда наносишь последний удар и звенящий в голове шёпот наконец смолкает.
Андерс сделал глубокий вдох и улыбнулся, мельком отметив, что даже вонь догорающих гарлоков кажется ему почти приятной. Живыми они пахли куда как хуже.
Целитель успокаивающе кивнул в ответ на вопросительный и чуть обеспокоенный взгляд Хоука, и отряд двинулся дальше. Впереди шагала державшаяся настороже Изабелла, которая беспрерывно ворчала себе под нос после того, как Страж сдуру сообщил ей, что порождения тьмы в любом случае учуют их раньше, чем смогут услышать. Шедший в паре шагов позади неё Гаррет изредка насмешливо хмыкал, когда до него доносилось несколько более отчётливых слов, а одержимый сосредоточенно прислушивался к едва слышному гудению на границе сознания, стараясь уловить момент, когда из неразборчивого гула оно превратится в шёпот. Замыкал отряд Варрик, поигрывавший одной из своих казавшихся неиссякаемыми бомб.
Так близко к поверхности порождения тьмы поднимались редко. Навстречу им попалось только несколько мелких стай, и Андерс уже начал думать, что более страшных опасностей им так и не встретится, когда в одном из закоулков практически на голову Хоуку свалился гигантский паук. Брюнет в последний момент отскочил в сторону и машинально отмахнулся посохом, лезвие лязгнуло о покрытую зазубринами паучью лапу и отскочило, и одержимый торопливо швырнул в голову твари наспех сляпанную молнию. Паук содрогнулся всем телом и развернулся к нему, гневно шевеля поблескивавшими от яда челюстями, и целитель бросился прочь. Надежда разорвать дистанцию и выгадать время для ещё одного удара оказалась тщетна, мерзкое создание двигалось с поразительной быстротой и не давало ему ни мгновения передышки. Пару секунд спустя, однако, под брюхом у него с грохотом взорвался огненный шар, и паук на несколько мгновений замер, издав какой-то болезненный писк. Андерс, воспользовавшись случаем, швырнул ещё одну молнию и кинулся обратно.
– Ложись! – заорал Хоук, целитель рухнул на землю, и над его головой загудел огонь. Раскалённый до белизны язык пламени, в объятиях которого многолапая тварь начала корчиться и мученически скрипеть, на глазах теряя силы. Одержимый, приподнявшись на локте, загляделся на напряжённый профиль брюнета, мысленно пнул себя и сжал кулак, окружив паука прутьями «дробящей темницы».
– Ну и мерзкая же тварюга, – озвучил эпитафию догнавший магов Варрик и, задумчиво оглядев труп, принялся осторожно соскабливать с хищно выгнутых хелицер запекшиеся потёки яда.
В затянутом паутиной логове нашлось несколько старых, заросших плесенью сундуков. Гном, повозившись с замками пару минут, разочарованно хмыкнул, но на Гаррета обнаруженные внутри невзрачные колечки и браслеты произвели куда большее впечатление.
– Мы ничего этого не видели, – защёлкнув на правой руке узкий браслет с тевинтерскими рунами, предупредил он Варрика и, ещё несколько мгновений позвенев добычей, протянул одержимому пару тускло поблескивавших серебряных колец. Андерс сжал их в ладони и сосредоточился, пытаясь уловить отклик – амулеты сразу отозвались мягким теплом заклятий, предназначенных для исцеления. Хоук нацепил ему на шею ещё один медальон и, ссыпав остальное в сумку, добавил: – Остальное на привале изучим.
Однако до привала было ещё далеко. Сэндала они обнаружили двумя пещерами дальше – голубоглазый гном с задумчивым видом перед промороженным до костей огром и мыслил о вечном, отреагировав на расспросы только загадочным «Не колдовство!» Упоминание об отце, впрочем, произвело нужный эффект: подросток пару раз дёргано кивнул и потопал к лагерю. Гаррет ошарашенно покачал головой, на всякий случай расколол огра каменным кулаком и двинулся дальше.
К тому времени, как они всё-таки обнаружили ведущий в нужном направлении тоннель, у них за спиной валялось не меньше сотни мёртвых порождений тьмы, расколотый голем и даже высший дракон. От размышлений о том, откуда немаленького размера крылатая ящерица могла взяться в замурованном склепе, Андерса отвлёк раздавшийся в отдалении гулкий рёв. Одёрнуть рванувшегося навстречу новому противнику Хоука он не успел, а получасом спустя узнал, что у брюнета, оказывается, с ограми какие-то личные счёты.
Одержимый заподозрил было, что увлекшийся Гаррет собрался очистить доступный им участок Глубинных Троп за сутки, но после того, как Варрик отколупал с брони рогатого чудовища невесть откуда взявшиеся на ней золотые заклёпки, предводитель отряда всё-таки велел разворачиваться обратно.
Когда нанятые Бартрандом рабочие разбили лагерь в той самой пещере, предварительно вытащив из неё разрубленный на части труп огра, Андерс в который раз заподозрил, что клятый гном пытается этак невзначай от них избавиться. Для сна хоукову отряду выделили как раз то самое место, где в щелях между камнями ещё поблескивала кровь порождения тьмы, и одержимый никак не мог отвлечься от пропитавшего всё вокруг тошнотворного запаха.
Проснувшись от очередного кошмара, целитель с тоской осознал, что проспал не больше получаса. И что больше он уже не заснёт, потому что сволочь Бартранд снова велел погасить костры, чтобы сэкономить топливо, и в темноте ему снова мерещилось… всякое. Неясные, беззвучно передвигавшиеся фигуры магических стражей из подвалов Кинлоха, сверкание глаз Пушистиуса за миг до того, как в него вселился демон… Рыжий маг крупно вздрогнул и вцепился зубами в кулак, сдерживая готовый вот-вот сорваться с губ крик.
– Спеть тебе колыбельную? – раздался негромкий голос возле самого его уха.
– Что? – опешил Андерс.
– Ну, когда мелким снились кошмары, мама пела им колыбельные, – пояснил Хоук. Шевельнулся и, придвинувшись поближе, положил на плечо целителю широкую тёплую ладонь. – Давай попробуем?
– Лучше сделай светлячок, – невольно хихикнув, попросил целитель. – Мне… не люблю темноту. Особенно под землёй.
Брюнет промолчал, но мгновением спустя в его ладони вспыхнул небольшой файербол. Света от него было немного, но Андерс всё же сумел различить тревогу и сочувствие на лице друга.
– Это ты называешь светлячком? – с шутливым удивлением осведомился он, отчаянно надеясь, что его гримаса хотя бы в полумраке сойдёт за благодарную улыбку. – Кого ты собрался тут истреблять, Гаррет?
– Я… – Боевой маг неожиданно смутился и, закусив губу, отвёл взгляд, а потом решительно вздёрнул подбородок и посмотрел одержимому в глаза: – Я не умею делать светлячки. – Он чуть прищурился и каким-то по-детски возмущённым тоном добавил: – Но он ведь светит!
Андерс невольно засмеялся. Искушение податься вперёд и поцеловать наконец это невозможное создание было почти непреодолимым, но он каким-то чудом сдержался, сам уже толком не понимая, зачем.
– Хочешь, научу? – вместо этого предложил целитель.
Объяснить Хоуку, как сотворить нечто безобидное, оказалось неожиданно трудно. К тому моменту, когда у брюнета наконец получилось создать светлячка, который не норовил прожечь насквозь окованный железом щит, одержимый уже вымотался настолько, что заснул, едва коснувшись головой свёрнутого плаща, служившего ему подушкой. Сны его наполнял шёпот порождений тьмы, но всё-таки когда рыжего мага разбудил грохот кастрюль и ворчание бродивших вокруг гномов, он почувствовал себя почти отдохнувшим.
Следующие несколько дней мало чем отличались от предыдущего. На разведку почти всегда отправлялись Хоук и его спутники, пока Бартранд руганью и пинками наводил порядок среди своих подчинённых, уже потерявших всякое желание углубляться в некогда принадлежавшие их народу коридоры. Андерс поначалу удивлялся тому, что порождения тьмы встречались им куда реже, чем на Глубинных Тропах возле Амарантайна, но потом сообразил, что после окончания Мора прошло намного больше времени, да и создания вроде Архитектора или Матери, способные собрать вокруг себя своих лишённых разума собратьев, были огромной редкостью.
От идеи спеть одержимому колыбельную Гаррет так и не отказался, и тот не без удивления понял, что засыпать под негромкое, чуть хрипловатое мурлыканье брюнета и впрямь куда легче. Возле его спальника теперь всё время порхал неяркий магический светлячок, а сам Хоук всегда был где-то рядом, готовый успокоить, подбодрить или просто погладить по плечу в самый нужный момент. Изабелла, разумеется, беспрерывно насмехалась над ними, но шутки пиратки, вопреки привычному, были совершенно беззлобны, и целителя не покидала мысль, что она… возможно, даже завидует. Справедливость хранил подозрительное молчание, но одержимый предпочитал думать, что тот просто слишком занят попытками уберечь его от влиявшей на его сны скверны.
Характер у Бартранда с каждым прошедшим днём портился всё больше, и в конце концов гном насмерть разругался даже с собственным младшим братом. Варрик демонстративно перетащил свой стоявший в общей палатке Тетрасов сундучок к костру Хоука и, с независимым видом усевшись на него, принялся что-то строчить в пухлом журнале, с которым не расставался ни на минуту.
То, что Гаррет всё-таки обнаружил скрывавшийся в переплетении заросших плетями скверны тоннелей заброшенный тейг, не отмеченный даже на картах Серых Стражей, не сильно помогло делу. В радости Бартранда было что-то откровенно недоброе, но задуматься об этом целитель не успел: древнее поселение нужно было тщательно обследовать, составить его план и проверить, не затаилось ли где-нибудь то, что некогда заставило его жителей бежать прочь. Справедливость всё-таки подал голос, привычно отругав его за небрежность и легкомыслие, и Андерс, рыча вполголоса, запихал в свою сумку весь запас готовых зелий и поторопился догнать почти скрывшегося за углом Гаррета.
На святилище они наткнулись совершенно неожиданно. Хоук явно ожидал, что из-за небольшой, старательно укреплённой двери на них выскочит очередная чудовищная тварь, по сравнению с которой павшие в предыдущем зале гарлоки покажутся новорожденными мышками, но внутри было тихо и пустынно. И очень, очень пыльно – шагнувший внутрь Варрик поперхнулся и громогласно чихнул, а Изабелла, сняв прикрывавший волосы платок, повязала его на лицо и только после этого осмелилась переступить порог.
Странный лириумный идол, лежавший на алтаре, Андерсу не понравился сразу. Просто потому, что на нём не было ни следа заполонившей всё святилище пыли. Неправильное, красноватое свечение окутывало странно изогнутый предмет, но тихая, едва различимая мелодия, которую отчётливо слышал Справедливость, не давала усомниться в том, что это действительно лириум.
– Ну хоть что-то стоящее нашли, – заключил Варрик. Хоук, сощурясь, с подозрением посмотрел на идол и быстро снял его с алтаря.
Ничего не произошло.
Брюнет хмыкнул и, развернувшись к пришедшему по их следам Бартранду, бросил находку ему:
– Держи. Припрячь куда-нибудь, чтоб не вывалилось по дороге. Тут с него пользы никакой не будет, на поверхности решим, что с ним делать.
Обследовавший дальние помещения святилища Андерс не сразу сообразил, что именно означал глухой удар и послышавшееся вслед за этим гулкое щёлканье. Но через пару минут сомнений стало предельно ясно, что Тетрас-старший и впрямь решил избавиться от надоевших компаньонов.
И что уже в древности гномы строили очень хорошо: дверь даже не дрогнула, когда Хоук обрушил на неё всю немалую мощь своей магии.
Наверное, дело всё-таки было не только в скверне. Несколько померкшие за прошедшие дни кошмары вернулись к Андерсу в первую же ночёвку после того, как Бартранд запер их в святилище, и как будто стали ещё хуже. Заснуть снова ему не удалось, он так и лежал, прижавшись щетинистой щекой к тёплой ладони Хоука, и старался дышать тихо и размеренно, чтобы не разбудить самого брюнета.
После короткого отдыха чуть не облизывавший все углы их гробницы Варрик сумел найти панель, открывшую потайную дверь, и Андерс с мрачной усмешкой подумал, что у него всё-таки будет возможность подохнуть как настоящий Серый Страж. В бою с порождениями тьмы на Глубинных Тропах, а не замурованным в какой-то каменной коробке, словно сумасшедший тевинтерский магистр. Или провинившийся маг Круга.
А вот Хоук о гибели явно не думал. По крайней мере, не о своей – насчёт участи Бартранда Тетраса сомнений ни у кого не возникало. Разве что в том, кто доберётся до предателя первым, Гаррет или его собственный брат.
Положение было безрадостным. Они не знали пути наверх – рыжий маг отлично помнил карту, но на ней не был отмечен ни найденный ими тейг, ни окружавшие его коридоры – и у них не было еды, воды и топлива для костра. Вот чего было в достатке – так это лириумных зелий, эльфийского корня и гнева.
– Ну и дрянь, – заключил Варрик, упрямо обгрызая тайком вытащенный из сумки целителя корешок.
Андерс вскинулся и, торопливо отобрав у него остаток, спрятал обратно.
– Это не еда, – строго проговорил он. Потёр лицо ладонью, виновато посмотрел на Хоука, который, судя по виду, уже готов был не только убить огра, но и съесть его вместе с рогами, и твёрдо продолжил: – Сырой эльфийский корень может придать тебе энергии, но не даст ощущения сытости, и к тому же, когда его действие закончится, ты попросту рухнешь без сил. И учти, я тебя тащить не буду, а времени ждать, пока ты сам придёшь в чувство, у нас нет.
– У нас вообще ничего нет, – устало сказала Изабелла, уже казавшаяся почти измождённой в зеленоватом сиянии магического светлячка. Прихваченные ею на дорогу два сухаря закончились в первые же сутки и, по правде говоря, только раздразнили аппетит.
– Воду найдём, – не слишком уверенно пообещал Варрик. – Мои предки были кем угодно, но не дураками, а без воды жить даже они не могли. Блондинчик, ты как, сумеешь определить, можно ли её пить?
– Ты эту воду найди вначале, – поднявшись на ноги, хмуро посоветовал одержимый. Короткий привал подходил к концу, впереди их ждали мили и мили пути по Глубинным Тропам.
Только Хоук, узнав, что человек может прожить без пищи около двух недель, мог счесть, что у них, оказывается, ещё полным-полно времени. Более того, он заставил и остальных в это поверить, и казавшаяся неразрешимой задача – выжить и выбраться наружу – разом перестала вызывать приступы панического ужаса. Даже неизменная гарретова беспечность, как будто неуместная в подобной ситуации, только ещё больше убеждала его друзей в том, что всё и впрямь закончится хорошо. Для всех, кроме Бартранда, конечно.
Чем дальше они уходили от тейга, тем более странной казалась Андерсу окружающая обстановка. Не то чтобы у него было очень много опыта – всего лишь несколько недель шатания по Кэл Хиролу да ещё этот поход – но его не оставляла мысль, что после ухода гномов в этих тоннелях жил ещё кто-то, оставив после себя едва заметные следы на чеканных очертаниях гномьих строений. И неестественный, пробирающий до костей холод.
– Что-то случилось? – сдвинув брови, обеспокоенно осведомился Гаррет, заметив, что целитель зябко ссутулил плечи и с силой тёр руки друг о друга, пытаясь согреть как будто насквозь промерзшие пальцы.
– Просто холодно, – покачал головой одержимый. Беспокоить брюнета неподтверждёнными догадками ему не хотелось, тем более что и догадок как таковых не было – только невнятное бормотание Справедливости, утверждавшего, что что-то неправильно. – Руки не слушаются.
– Иди сюда, – велел Хоук. И решительно принялся расстёгивать мантию, не обращая внимания ни на отвисшую челюсть рыжего мага, ни на восторженно присвистнувшую Изабеллу.
Впрочем, раздеваться полностью он всё-таки не стал. Расстегнул все пряжки, раздвинул в стороны полы своего одеяния, перекрывавшиеся на груди, и сам шагнул к Андерсу.
– Это народный ферелденский способ, – с ободряющей улыбкой начал объяснять он, взял целителя за руки и, мимолётно коснувшись окоченевших пальцев губами, засунул обе его кисти себе под мышку. – Ты его, наверно, не знаешь, ты же всё время летом из Круга сбегал.
– Неправда, – возразил одержимый. Зажатые между плечом и грудной клеткой брюнета руки потихоньку начали оживать, и он чуть не замурлыкал от удовольствия. А спустя пару минут даже начал жалеть, что снова обретшие чувствительность пальцы касаются обветшавшей ткани гарретовой рубашки, а не гладкой, наверняка упоительно горячей кожи. – Я один раз зимой сбежал, по льду. Правда, меня поймали через пару часов, я застрял в том кабаке на берегу…
– Но способа явно не знаешь, – заключил Гаррет и в ответ на недоуменный взгляд Андерса пояснил: – Иначе сам бы давно попытался. Свои подмышки для этого тоже вполне годятся.
– Достали вы меня, судари чародеи, – вдруг сказала наблюдавшая за ними Изабелла. – Объясняю для шибко недогадливых: чёрненький мальчик ухаживает за рыженьким мальчиком. А рядом стоит, между прочим, симпатичная фигуристая девочка и дико завидует, потому как рыженькому мальчику сейчас хотя бы местами тепло. И вообще я знаю намного более эффективный способ согреться. Показать?
– Думаю, этот способ мы и сами знаем, – перебил её Хоук.
– Так, ребятки, потом мне всё расскажете, – оглядев композицию, кивнул сам себе вернувшийся с разведки Варрик. – Я воду нашёл и полянку каких-то грибов, пусть Блондинчик их посмотрит, а то жрать до смерти хочется.
Изабелла сочла, что в данный момент еда всё-таки возбуждает её куда больше, и торопливо заскакала по расколовшимся, неровным камням вслед за гномом. Гаррет чуть смущённо хмыкнул и, неохотно отпустив руки рыжего мага, принялся застёгивать мантию. Андерс подобрал отставленный в сторону посох, гадая, на сколько хватит вновь обретённой подвижности суставов и, придвинувшись к нему почти вплотную, негромко сказал:
– Спасибо.
Тот улыбнулся в ответ – чуть заметно, нежно – и положил ладонь ему на плечо. Так, что целитель отчётливо представил, как она пройдётся по его загривку и шее, лаская и ероша и без того встрёпанные волосы, а потом тяжело и аккуратно ляжет на затылок, заставив податься ещё ближе, навстречу поцелую…
– Пойдём, – ещё чуть-чуть приподняв уголки губ, проговорил Хоук, и Андерс отчего-то преисполнился уверенности, что его мысли вовсе не были для брюнета тайной. Светившаяся неподалёку жила лириума натужно затрещала, как будто кто-то вздумал вливать в неё энергию вместо того, чтобы забирать, и одержимый очнулся. Второй маг ободряюще погладил его по спине и легонько подтолкнул к тому тоннелю, в котором скрылись Варрик с Изабеллой: – Если там действительно есть еда, я хочу узнать об этом поскорее.
– А уж я-то как хочу, – пробормотал себе под нос Страж. – Ещё пара дней – и мой желудок начал бы сам себя переваривать.
– Я бы ему не позволил, – с улыбкой, но совершенно серьёзным тоном отозвался Гаррет, помогая ему перебраться через ненадёжный обломок скалы, и успокаивающе кивнул встревоженному их промедлением Варрику, высунувшемуся из-за поворота тоннеля.
Похоже, удача к ним вернулась, потому что вода хоть и пахла серой, но была достаточно чистой, и грибы тоже не несли на себе следов воздействия скверны. Андерс съел один, посидел с полчаса, держа наготове склянку с противоядием, и наконец кивнул. Через пару мгновений вся грибная полянка переместилась на расстеленный на камнях платок Изабеллы, и большая её часть вскоре оказалась в желудках измученных голодом путешественников.
На ночлег они остановились прямо там – все залы Глубинных Троп были равно неудобны для обороны, а перед продолжением пути им следовало снова наполнить фляги. Но от водоёма тянуло сырым холодом, и вскоре безуспешно пытавшийся свернуться клубочком Андерс с тоской осознал, что заснуть ему, скорее всего, опять не удастся. Помешает целительский опыт, в голос вопящий о том, что после сна на влажных камнях ему проще будет самому закопаться в могилу, чем заставить себя снова куда-то идти. Да ещё и подаренный Леандрой свитер он на второй же день пути отдал в долг отчаянно мёрзшей в своём корсете Изабелле…
Впрочем, долго предаваться унынию ему не позволили. В едва рассеиваемой светлячком темноте раздалось негромкое щёлканье, шорох жёсткой ткани, а затем он вдруг очутился на коленях у Хоука и, на мгновение потеряв равновесие, упёрся ладонями в крепкую, прикрытую только полотном рубашки грудь.
– Что ты делаешь? – сглотнув, изумлённо осведомился Андерс.
– Тебя надо согреть, – невозмутимо, как будто это само собой разумелось, пояснил Гаррет, расстёгивая ремешки на накидке одержимого. – Разжечь костёр нам не из чего, греться о файерболы рискованно и по большей части бесполезно, их жар сконцентрирован внутри. – Брюнет заставил его вытащить руки из рукавов и скомандовал: – Так, теперь просунь руки под мою мантию и обними меня.
Целитель повиновался, а секунду спустя и вовсе плотно прильнул к груди второго мага, подчинившись уверенному нажатию лежавших у него на талии ладоней. Хоук поправил сползшую с его плеч мантию, набросив её сверху, как одеяло, и осторожно откинулся на лежавший у него за спиной камень.
– Вот так гораздо лучше, – удовлетворённо проговорил он. – Тебе теплее?
Андерс молча кивнул, опасаясь, что ему попросту изменит голос. Ему и впрямь стало гораздо легче, тепло сильного тела, от которого его теперь отделяло только два слоя тонкой ткани, постепенно пробиралось внутрь. Одержимый поколебался несколько мгновений и, решившись, подтянулся чуть повыше, прижавшись щекой к плечу Гаррета, там, где его собственная мантия немного сползла в сторону. Брюнет одобрительно мурлыкнул и крепче сжал его в объятиях, и рыжий маг чуть не подскочил, когда горячие, бережно поглаживавшие его спину руки пробрались под рубашку и легли на обнажённую кожу.
– Раз согрелся, тогда спи, – ласково сказал Хоук, наверное, даже не поняв, что эта фраза показалась Андерсу почти издевательством.
Однако вскоре одержимый пригрелся и в самом деле начал засыпать, убаюканный мерным дыханием второго мага. Тем более что Гаррет гладил его тихонько, осторожно, как будто боясь спугнуть диковатого кота.
Мысль о коте Андерсу понравилась, он сонно улыбнулся и окончательно выпал из реальности.
Пробуждение оказалось омрачено воплем Изабеллы, возмущённой тем, что её не позвали потрахаться или хотя бы пообниматься, и осознанием того, что он всё-таки отнюдь не кот. Потому что кот может провести всю ночь, выгнув позвоночник так, чтобы каждым сантиметром своего пушистого пузика прижиматься к самому тёплому, любимому человеку, а вот у Андерса после этого адски ломило спину. Ровно до тех пор, пока Хоук не смерил его встревоженным взглядом и не применил своё единственное целительское заклятие. На то, чтобы убрать боль полностью, его всё равно не хватило, но оставшееся слабое нытьё в мышцах уже можно было без труда игнорировать.
А вот не обращать внимания на настырное желание отблагодарить брюнета за тепло и помощь поцелуем было намного сложнее. Даже Справедливость, похоже, уже стал считать подобные жесты не пустой тратой времени и признаком непростительного легкомыслия, а способом проявления глубокой привязанности.
Обнаружив, что даже на Глубинных Тропах можно обнаружить что-то съедобное, все заметно приободрились. Ярко вспыхнувшую надежду не омрачили даже встретившиеся им странные существа из камня, не походившие на гномьих големов и с изрядной меткостью плевавшиеся мелкими молниями. Андерс только пожалел, что не на чем зарисовать их строение, пока ещё свеж в памяти тот момент, когда они замерли неподвижно перед атакой. После смерти странные твари, к сожалению, рассыпались кучами каменных обломков, что заставляло Справедливость подозревать неладное.
Как оказалось – не без оснований. В длинной, узкой пещере с грубо обработанными колоннами навстречу им поднялось точно такое же существо, только раза в два больше. И оно заговорило.
После слов о терзавшем каменных созданий голоде оба мага всерьёз насторожились, и Гаррет машинально потянулся за висевшим у него за спиной посохом. Андерс мельком подумал, что принцип «видишь демона (или нечто на него похожее) – убей», вколоченный в мозги сына Малькольмом Хоуком, в некоторых ситуациях может быть чреват неприятностями, но его последние сомнения в том, что перед ними именно демон, пропали после того, как создание предложило брюнету сделку.
Услышавший ключевое слово боевой маг без лишних раздумий приголубил собеседника конусом льда, подморозив заодно и вызванных им на помощь каменных «голодающих», а опомнившаяся Изабелла ринулась вперёд, стараясь подцепить связывавшие камни светящиеся нити лезвием зачарованного кинжала, найденного в одном из закоулков находившегося прямо за гномьим святилищем помещения.
Самым эффективным оружием, как ни странно, оказались лишённые всякой магии взрывные болты Варрика. Мощные вспышки расшвыривали составлявшие тела созданий камни, заставляя магические нити лопаться с тихим, но отчётливо слышным даже в грохоте боя звоном, и изрядно ослабленные твари заметно снижали темп или и вовсе рассыпались на части. Всадив последний болт в самую сердцевину незадачливого демона, гном ласково похлопал Бьянку по прикладу и принялся обшаривать камни в поисках трофеев.
Слегка оглушённый финальным взрывом Хоук выбрался из-за колонны, к которой его отшвырнуло одно особо шустрое существо, тряханул головой и послушно подставил её под засиявшие паутиной исцеляющего заклятия руки Андерса, а потом принялся осматриваться. В дальнем углу обнаружился лаз в длинный извилистый тоннель, который вывел отряд в небольшую, овальной формы пещерку, соединявшуюся с ещё несколькими. На обещанный демоном выход это походило мало, и маги понимающе переглянулись – иного и ожидать не следовало.
На ночлег в третьей от тоннеля комнате. Изабелла картинно завистливым взглядом следила за тем, как Андерс, снова забравшись Хоуку на колени, прижался спиной к его груди, накрывшись своей мантией, словно одеялом, и целитель не сдержал торжествующей усмешки. Брюнет бережно обнимал его поперёк живота, чтобы он даже во сне не сполз на холодные камни, и тепло дышал в висок, и одержимому было хорошо, как никогда в жизни, даже несмотря на то, что снова зверски хотелось есть.
Проснулся Андерс самое большее через час и с трудом подавил желание выругаться. Это была самая настоящая несправедливость: когда ему снились кошмары, разбудить его было нелегко, приходилось долго трясти за плечо или даже плескать водой в лицо, а вот когда ему наконец приснился хороший, приятный сон, оказалось достаточно того, что Хоук слишком глубоко вздохнул и чуть пошевелился, задев сползшей с живота целителя рукой его бедро. Одержимый вздохнул тоже и покосился на брюнета: во сне тот откинул голову назад, подставляя ему горло, и вообще казался неимоверно милым и трогательным.
«Ну так потрогай», – посоветовал понимавший некоторые выражения слишком буквально Справедливость. В сознании мигом всплыл прервавшийся на самом интересном моменте сон, и Андерс сдавленно застонал. Нервно сглотнул и, потянувшись к Гаррету, легонько коснулся губами бившейся под челюстью жилки. Хоук сонно муркнул и покрепче прижал его к себе, но не проснулся, и одержимый, несколько расслабившись, уткнулся носом ему в шею и задремал снова.
Две пещерки спустя отряд наткнулся ещё на одну грибную поляну. Съедобной Андерс признал лишь половину добычи, но это всё равно было гораздо лучше чем ничего. По крайней мере, Хоук перестал смотреть так, будто готов сожрать первого же попавшегося противника живьём, будь то порождение тьмы, очередной свихнувшийся голем или кучка наэлектризованных камней.
– Ого, похоже, тут была сокровищница тейга, – едва перешагнув порог очередного изрядно разрушенного зала, хищно ухмыльнулся Варрик. – В таком месте наверняка есть чем поживиться. Правда, их часто охраня…
Речь гнома прервал громкий треск, и шагавший в ярде позади Гаррета целитель, украдкой таращившийся на его задницу, быстро обернулся. Путь назад оказался перекрыт: в проходе сверкали красноватые молнии и взлетали с пола камни, одержимый проследил за взглядом второго мага и увидел, что видневшиеся в дальнем конце пещеры тоннели перегородили явно имевшие магическую природу барьеры.
– Ну и что это за хрень? – напряжённо осведомился брюнет, взяв посох наизготовку и жестом велев Андерсу укрыться за ближайшей колонной.
– Не знаю, Хоук, – обескураженно отозвался Варрик. Добавить что-то ещё он не успел, воздвигшаяся над ним гигантская фигура, очертаниями напоминавшая уже встречавшихся им мелких дикарей, махнула верхней конечностью и сбила гнома с ног.
Это создание разговаривать явно не собиралось.
Спустя несколько минут не такая уж большая пещера наполнилась дымом и каменной пылью, воздух в ней трещал от статического электричества – огромный Каменный Дух призвал себе на помощь более мелких собратьев, которые исправно портили противникам жизнь мелкими и крайне болезненными ударами молний. Отсиживаться за колонной, как ему было велено, Андерс оказался не в состоянии: стоило ему хоть на минуту выпустить Хоука из виду, и его начинала захлёстывать паника. К тому же призванные дикари возникали именно возле стен, так что убежище целителя вряд ли можно было считать хоть сколько-нибудь безопасным.
Гаррет, что было вполне предсказуемо, сосредоточился на главном враге и с яростью возмущённого до глубины души кота наскакивал на него, с поразительной быстротой сменяя атакующие заклинания в попытке отыскать самое действенное. Про казавшихся мелкими по сравнению со своим хозяином дикарей маг как будто и вовсе забыл, хотя временами бившие в спину молнии заставляли его вздрагивать и сбиваться. Андерс торопливо накинул на него паутинку исцеляющего заклятия, отчаянно надеясь, что тому ещё не успели нанести неизлечимых ран. Даже из своего нынешнего укрытия одержимый заметил, что Хоук стал дышать намного легче, и привычно пожалел об отсутствии в своей боевой аптечке пары-тройки склянок с успокоительным. Он бы сейчас от такого не отказался.
Бой оказался тяжёлым и долгим. Каменный Дух не только призывал на помощь мелких тварей, но и сам временами рассыпался на отдельные камни, чтобы возникнуть в другом месте, а иногда создавал нечто, подозрительно походившее на одно из самых мощных заклятий силовой школы. Даже неколебимому, казалось бы, Варрику в такие моменты не удавалось устоять на ногах, и их всех тащило по камням к алой сердцевине Духа. Проверять, что произойдёт, если хоть кто-то коснётся этого пульсирующего свечения, Андерсу очень не хотелось. И это, к счастью, так и осталось тайной, потому что существо явно добивалось другого: за несколько мгновений до того, как чей-нибудь сапог должен был коснуться комка энергии, оно каждый раз как будто взрывалось, расшвыривая противников к стенам.
Однако неуязвимых созданий на свете не бывает, и в конце концов Каменный Дух явно начал слабеть – он всё чаще пытался ускользнуть от удара, хаотично перемещаясь по пещере и сбивая Варрику прицел, и на его зов откликалось всё меньше дикарей. В конце концов рыжий маг даже перестал обращать внимание на мелких противников, оставив их Изабелле, и сосредоточился на Гаррете. Тот, прихрамывая, пытался достать неритмично пульсировавшее «сердце» врага инеисто поблескивавшим лезвием посоха и матерился в голос.
Разумеется, достал.
Грохнуло так, что целитель не на шутку испугался, что они сейчас будут похоронены под рухнувшим потолком пещеры. Над головой у него засвистели обломки камня, и он от души порадовался, что за мгновение до этого взрывная волна сбила его с ног. В ушах звенело, рёбра нехорошо похрустывали, но в целом ситуация была куда лучше, чем он ожидал.
Андерс думал так целых сорок три секунды. Пока не стих шорох барабанящих по скрывшим его скалам камешков и он не поднял голову, высматривая Хоука. Который неподвижно лежал в трёх метрах от него, беспомощно раскинув руки и неестественно выгнув насаженную на обломок гранита спину, и на губах у него ярко цвела алая лёгочная кровь.
– Проклятье, Гаррет, только не… – в мгновение ока очутившись рядом, судорожно выдохнул целитель и осекся, как будто испугавшись, что произнесённое вслух слово станет реальностью.
«Сосредоточься», – хмуро буркнул Справедливость, одержимый заставил себя сделать медленный, глубокий вдох и, с трудом перетащив почти неподъёмное в бессознательном состоянии тело брюнета на более-менее ровную поверхность, положил дрожащие руки ему на грудь.
Сердце, хвала Создателю, билось. Андерс чуть слышно всхлипнул от облегчения, нашарил в сумке чудом не разбившуюся склянку лириума и залпом осушил её, а потом принялся за дело. Трещину в позвоночнике следовало срастить, скрепить размолотые чуть не в кашу рёбра возле хребта, извлечь осколки из лёгких и очистить их от скопившейся крови…
Спустя пять минут Гаррет наконец задышал ровнее, ещё через полчаса утихло негромкое зловещее бульканье в бронхах, через час Андерс посмотрел в лениво приоткрывшиеся глаза боевого мага и обложил его таким матом, что даже Изабелла, тихонько сидевшая рядом с ещё одной склянкой лириума наготове, восхищённо присвистнула.
У Хоука всё-таки была совесть, так что он даже догадался изобразить виноватый вид. И, бережно притянув к себе одержимого, которого начала бить крупная дрожь, осторожно коснулся губами его виска.
– Идиот, – наконец сказал Андерс куда-то ему в шею, и брюнет послушно кивнул, всё ещё крепко прижимая его к себе. – Безрассудный, на всю голову ненормальный идиот.
– Я знаю, солнышко, – хмыкнул Гаррет и, потёршись носом о его макушку, принялся успокаивающе гладить по спине. – Хорошо, что у меня есть ты.
– Ещё пара-тройка таких выходок – и меня у тебя не будет, – глухо пригрозил одержимый, судорожно вцепившись в истрепавшуюся ткань его мантии. – Помру. От сердечного приступа. Мне на тебя никакой валерьянки не хватит.
«Мы не можем себе этого позволить, – напомнил Справедливость. – И ты преувеличиваешь, у тебя слишком здоровое тело для сердечного приступа».
– Прости, – прямо в ухо пробормотал Хоук, щекотнув дыханием самое чувствительное место, и Андерс невольно поёжился, ощутив, что захлестывавший его ужас словно по команде превратился в нечто совершенно иное. В равной мере неуместное в присутствии ещё двоих соратников.
– Герой хренов, – облизнув пересохшие губы, проворчал одержимый и, поколебавшись, собственнически куснул покрытую пылью, копотью и каплями пота кожу над ключицей. Где-то за спиной опять грохнуло, видимо, обвалился расшатанный во время боя каменный обломок, и рыжий маг встревоженно поднял голову.
– Ну, если скорбь о неслучившейся гибели дорогого нашего предводителя окончена, то давайте отсюда уберёмся, – заключил Варрик. – Те две дырки тупиковые, а вон за той – длинный коридор. В конце которого что-то очень заманчиво блестит. Но учитывая то, какая штука нас встретила тут, соваться туда в одиночку мне слегка боязно.
Гаррет хмыкнул и, ещё раз ласково погладив успевшего пригреться целителя по спине, поднялся на ноги. Андерс крепко сжал его руку, смутно надеясь, что хотя бы намертво вцепившийся в него товарищ помешает боевому магу безоглядно кинуться в ещё одну схватку, и двинулся вслед за ним.
– Обалдеть, – заключила Изабелла, озирая десяток с лишним частично развалившихся сундуков, в которых тускло поблескивало запылённое золото. – Мы, мать нашу, и впрямь отыскали местную сокровищницу.
– Правда, вначале нас отыскал её хранитель, – добавил Варрик. – Я даже начинаю думать, что вся эта недавняя суматоха действительно была не зря. Пожалуй, тут даже больше, чем сможет выручить за ту хреновину Бартранд.
– Не забудь рассказать ему об этом перед тем, как перережешь ему глотку, – хмыкнул Хоук, коротко коснулся губами костяшек андерсовых пальцев и осторожно высвободил руку, опустившись на корточки перед одним из сундуков. – Дабы страдания его возросли многократно.
– За один раз мы всё отсюда не унесём, – окинув богатые трофеи взглядом, рассудительно заметил Андерс. У него голова шла кругом – то ли от мыслей о том, сколько лекарских припасов можно купить в клинику даже на десятую долю лежащего перед ним золота, то ли от того, что одного фунта грибов в неделю для взрослого мужчины, тем более Серого Стража, было явно недостаточно.
– И пытаться не будем, – кивнул брюнет, рывком сдёрнул крышку с небольшой шкатулки и, выудив из неё чуть заметно пульсировавший энергией медальон, кинул его целителю. – Возьмём то, что может пригодиться в бою, по нескольку небольших вещичек вроде той диадемы – Изабелла, дорогая, не хочешь примерить? – и по горсти монет, остальное спрячем. Когда выберемся отсюда, отъедимся и передохнём, вернёмся с тележкой.
– Тогда уж с десятком тележек, – фыркнул Варрик и, окинув сокровищницу хозяйским взглядом, принялся ковыряться в замке лучше всех сохранившегося сундука.
Добыча и впрямь оказалась роскошной: Андерс подобрал себе десяток зачарованных колец на все случаи жизни и отличный пояс, предназначенный специально для духовного целителя; Варрик набил карманы какой-то мелочью и нацепил на обе руки по испещрённому тевинтерскими рунами браслету, после чего сумел натянуть тетиву Бьянки голыми руками – в три раза быстрее, чем при помощи её собственного рычага; Изабелла ворковала с парой обнаруженных в третьем по счёту сундуке кинжалами и жмурилась, как обожравшаяся сливок кошка. Хоук вёл себя сдержанней, но и он то и дело любовно проводил по наспех припаянным к посоху рунам и явно мечтал поскорее проверить их в деле.
Но запутанные коридоры вокруг сокровищницы оказались пусты – как видно, Каменный Дух внушал ужас всем, кто мог обитать в этих местах. Гаррет был почти разочарован, но отвлекаться от поиска пути наверх всё-таки не собирался.
Пронизывающий холод подземелий мучил Андерса по-прежнему, и на каждом привале он устраивался в руках боевого мага и тщательно закутывался в обе мантии, стараясь не оставлять щелей. Хоук не возражал, наоборот, прижимал к себе покрепче, ерошил носом волосы – целителю каждый раз приходилось спешно искать, о чём бы таком постороннем подумать.
Размышлять о совсем уж не относящихся к брюнету вещах всё-таки не получалось, и в конце концов Андерс поймал себя на том, что меланхолично припоминает все происходившие вокруг него странности. Вроде той статуи возле церкви, вечно падающих банок, то и дело случавшихся обвалов и прочих «радостей» чародейской жизни, которые он прежде благополучно списывал на истончение Завесы. В Киркволле эта гипотеза и впрямь могла иметь отношение к истине, но здесь… На Глубинных Тропах, конечно, встречалось и не такое, но как раз на этом их участке Завеса была прочна и неколебима. Так что приходилось искать иные объяснения.
Однако предположений более адекватных не появлялось, и в конце концов Андерс решил просто запомнить на будущее, что на привалах, когда Гаррета немного отпускало напряжение, и он переставал ждать атаки из-за каждого угла, «странности» происходили намного чаще. Особенно после того, как они устраивались на ночлег и брюнет принимался ласково мурчать ему на ухо.
– Я должен наконец подарить тебе кота, – вдруг проговорил Хоук, когда жмурившиеся от непривычно яркого света друзья наконец выбрались из надоевших им хуже горькой редьки подземелий. Последние несколько дней, после того, как Андерс понял, что узнаёт обозначенные на его картах приметы, они почти не спали, и целитель даже не удивился замысловатости гарретовых выводов. – Мы наденем на него прочный кожаный ошейник и повесим на него пряжку с надписью: «Тот, кто тронет этого зверя, будет иметь дело с очень злым Хоуком». Тогда его никто не съест. Я, помнится, произвёл вполне… соответствующее впечатление, когда ещё работал с Кровавыми Клинками, да ещё и сейчас Варрик добавит своих россказней про спасение из лап страшной смерти… Так что это должно сработать.
– Подари, – покладисто согласился целитель. – Только можно мы вначале всё-таки поедим?
От голода и усталости даже казавшийся двужильным гном начал ошибаться; вложенный в Бьянку вместо обычного взрывной болт разорвал попавшуюся им дикую галлу на полдюжины частей, но жаловаться никто не стал – в конце концов, это всё равно было свежее, чистое, восхитительное мясо. Изабелла без малейшего смущения обгрызла с подобранного в кустах куска обуглившиеся и запекшиеся части и, удовлетворив первый голод, принялась дожидаться, когда Варрик приготовит остальное.
Два дня спустя Гаррет Хоук и его друзья снова ступили на улицы Киркволла.
– Я, пожалуй, двину в «Висельник», – с нескрываемым наслаждением топая по неровной мостовой Нижнего Города, проговорил гном. – Надо поспрашивать, не появлялся ли ублюдок Бартранд, да и вообще узнать, что тут к чему.
– Я с тобой, – кивнула ему Изабелла. – Мне надо срочно выпить. Чего-нибудь посущественней водички из подземной лужи. А вы куда?
– Домой, – отозвался Хоук. – Надо маме показаться, а то она наверняка беспокоится. Особенно если Бартранд возвращался в город и успел наплести чего-нибудь насчёт нашей безвременной гибели.
– А Блондинчик? – коварно прищурившись, осведомился Варрик.
– Он со мной, – не дав Андерсу и рта раскрыть, решительно сообщил Гаррет. – Пока мы не выясним, какая тут обстановка и можно ли ему вообще возвращаться в клинику. И чтобы мама за него не переживала тоже.
– Красиво врёшь, Хоук, – одобрительно хлопнула его по плечу пиратка и, качнув бёдрами, повернула к «Висельнику».
– Вообще-то я кристально честен, – возмущённо провозгласил брюнет, пожав руку двинувшемуся вслед за ней гному. И, встретившись глазами с целителем, убеждённо добавил: – Ну правда же. Вначале надо, чтобы ты был в безопасности и успокоить маму, а ухаживать – это уже после этого. И кота тоже после, когда найду, кому заказать пряжку с гравировкой.
Андерс фыркнул и беспомощно покачал головой. Ему до сих пор не верилось, что они выбрались из этой передряги живыми, и в глубине души одержимый всё ещё побаивался вдруг очнуться и обнаружить, что солнце, ветер и вкусная упитанная галла ему только приснились. К тому же рядом с Хоуком он чувствовал себя куда спокойнее и вовсе не собирался приближать расставание.
Гаррет на всякий случай постучал в дверь гамленова дома и, не дожидаясь ответа, распахнул её. И оцепенел.
– Оп-паньки, – процедил он, так и не переступив порог. Внутри с лязгом упало что-то массивное, заполошно вскрикнула Леандра, и Андерс встревоженно заглянул другу через плечо. Только для того, чтобы соляным столпом замереть рядом, поскольку в доме Хоуков нагло хозяйничал храмовник.
– Гаррет! Ты жив! – Леандра, всхлипывая, бросилась на шею старшему сыну, не обратив внимания на покрывавшую его одежду грязь. – Останови его, сынок, пожалуйста! Я не могу его потерять!
– Явился, – раздражённо изрёк храмовник, и целитель с изумлением и ужасом узнал в нём Карвера. – Что, отговаривать будешь? А вот хрен тебе! Я не собираюсь вечно торчать в твоей тени. Ты вообще хоть подумал, на что будет жить мама, если ты не вернёшься?
Андерс повернул голову и растерянно посмотрел на Хоука. Брюнет стоял, скрестив руки на груди, и на лице у него не было ни намёка на какое бы то ни было чувство.
– Я начинаю думать, – прервав пылкую речь младшего брата на середине, медленно и отчетливо проговорил он, – что, наверно, даже обрадовался бы, по возвращении обнаружив, что Мерриль собирается родить мне племяшку.
Карвер поперхнулся воздухом и ошарашенно уставился на него, но продолжать Гаррет явно не собирался. С полминуты братья молча смотрели друг другу в глаза, и первым, как всегда, взгляд отвёл младший.
– Я всё равно уйду в Орден, – уже без возмущения, как будто защищаясь, пробурчал он себе под нос. – И не переживай, не сдам я ни тебя, ни твоего приятеля.
– Это меня сильно утешает, – пробормотал Андерс и, заметив, что судорожно вцепился в плечо брюнета, торопливо разжал пальцы.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Слепым человек живёт, Dragon Age
)