Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Возобновляем выкладку старых сказочек от Фая.
Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, Чарльз, который хотел как лучше, и образчик леншеррологики в женском варианте.
читать дальшеНачнем с того, что в мире всегда существовала нечисть. Всякоразная. Очень всякоразная. Периодически её существование пытались отрицать, особенно после того, как начали буйно развиваться естественные науки – каковым нечисть подвластна не была и в законы которой никак не укладывалась; в конечном счете получилась цивилизация, приблизительно схожая с нашей нынешней за исключением большего количества всякоразных экстрасенсов, ведьмаков и так далее и большего к оным уважения.
И когда эволюция пошла дальше, и в мире начали появляться мутанты, массовой истерики по поводу появления более развитого вида не случилось: человечество в целом успело привыкнуть к тому, что рядом с ними есть существа более сильные, и появление ещё одного класса таких существ паники уже не вызвало.
Радости, впрочем, тоже: ещё один потенциальный хищник под боком никому нахрен не нужен. Радость вызвало другое: оказалось, что вот этого нового потенциального хищника человечество может при желании контролировать, ну и вообще он более логичен как явление, понятен (а где непонятен – это все равно в рамках принятой научной концепции) и потому не так опасен, как непостижимая, несмотря на века сосуществования, нечисть.
В общем, человеческое общество перестроилось довольно быстро, благополучно доказало мутантам, что признавать их высшими или хотя бы равными не намерено, а кто недоволен, то "чуваки, вы, конечно, круты, но мы вас тупо массой задавим", и оперативненько нашло им место. А именно: охотников на ту самую давно знакомую нечисть.
Ну потому что на кой хрен рисковать собственными жизнями, когда можно выпихнуть в зубы какому-нибудь вендиго пришлого мутанта – у него и шанс выжить побольше, а если не выживет, так и не жалко.
Конечно, люди среди охотников тоже случались, но это было скорее исключением. Если ты охотник, то ты, скорее всего, мутант; если ты мутант, то ты либо охотник, либо калека. Или неспособный поднять обрез старик. Или ещё что-нибудь недееспособное.
Подсластить пилюлю общество, конечно, пыталось: всякие там лозунги и именования типа "защитников человечества", "наши мутанты нас берегут" и прочее имели место быть, но проку с этого было с гулькин нос. Отношение все равно было как к мальчишкам на побегушках и дератизаторам: вроде и без них неудобно, но в приличном обществе не принимают.
Разумеется, не всем это нравилось. Кто-то, особенно по молодости, ещё верил во всю эту хуету с "защитниками человечества"; кто-то упорно и методично устраивал политические кампании в защиту прав мутантов; а кто-то проповедовал позицию в духе "пусть пожрут собственного варева; отойдем в сторону, и поглядим, кто из них (нечисть или человечество) выживет"
Логан был из четвертой категории: из тех, кому насрать. Он старый, пренебрежительные взгляды незнакомцев его уже двести лет как не ебут, а охота на нечисть – работа не хуже любой другой. Может, даже получше, не надо ни офисному боссу жопу лизать, ни звереть со скуки, размахивая топором на какой-нибудь лесопилке. А у Логана ещё и способности для такого дела удобные, ему никакая нечисть не страшна.
Правда, с умной нечистью вроде ведьм или вампиров приходится посложнее: они головой соображать умеют, и если понимают, что с Логаном им не справиться, то не стесняются сбежать. Ищи их потом. Ну и ещё со всякой нематериальной хренью вроде злобных духов бывают сложности; однако же в целом среди охотников и прочих ознакомленных Логан считается одним из лучших.
На это, впрочем, Логану тоже насрать: от большей части нового человечества он точно так же не в восторге, как от большей части старого.
К меньшей части принадлежит Чарльз Ксавье. Мутант, бывший охотник, общественный деятель и признаваемый большинством нынешних охотников координатор и советчик. У Чарльза есть библиотека со всей охотничьей мудростью, собранной за последние несколько сотен лет человечеством и мутантами, бар, в котором хозяйничает синешерстый Хэнк (за ним, правда, надо следить, чтобы не очень креативил, когда поит клиентов, и не слишком задумывался о своем, иначе накреативит нечаянно) и тренировочная площадка для молодежи – он кое-как сумел протолкнуть в Конгрессе идею о том, что охотников надо хоть чему-то обучить, прежде чем пихать в работу, они так прослужат дольше.
В общем, к Чарльзу Логан захаживает, когда случается проезжать мимо, бывает, что звонит – посоветоваться или наоборот, рассказать чего-то нового, если напорется на какую-нибудь нестандартную хрень. При логановой нелюдимости – можно сказать даже, что Чарльз ему лучший друг.
Так что когда во время очередного визита в бар Чарльз просит его об услуге, Логан соглашается, даже не выслушав, в чем она должна будет заключаться. Чарльз при этом улыбается так, словно собирается подложить ему большую свинью и ему самому от этого неловко, но забирать свои слова обратно Логан не привык. Так что он попросту мысленно махнул рукой, подумал, что все равно неубиваемый, и попросил Чарльза рассказать уже, в чем фигня-то.
Оказалось, действительно фигня, потому как Чарльз попросил его присмотреть за одним молодым охотником.
Охотники вообще обычно работали парами или небольшими группами, одиночек вроде Логана было не так много, и в целом просьба была ничего особенного, обычное уже, в общем-то, дело – Чарльз так многим помог подобрать напарника или... ну, скажем, подмастерье, телепат все-таки, понимает, кто с кем сработается. Только вот Логану напарник нихрена не нужен, да тем более ещё малявка какой-то, ходи за ним, сопли подтирай.
Однако же поздняк метаться, слово дадено; да и вообще, он Чарльзу задолжал куда как больше, и одними только огрызками информации, какие тому каждый знакомый охотник таскал, его долг не искупить. Ну и, опять же, он решил, что это все равно ненадолго: поднатаскает детеныша, научит паре-тройке собственных хитростей, убедится, что тот научился думать головой, а не пафосными слоганами про защитников человечества – и все, гуляй, детеныш.
– Окей, пригляжу за твоим парнем, – сказал Логан и, хлопнув Чарльза по плечу, отправился обратно в бар. Чарльз ему в спину улыбался как-то неловко, но Логан париться не стал: он во всех этих межчеловеческих отношениях не спец, Чарльз об этом знал и учитывал, так что фиг с ним. Если что ещё будет надо, он словами скажет.
В баре было не то чтобы какое-то стремное оживление, но все же не совсем пустынно: несколько пар охотников в углу отдыхали после очередного заезда по территории, похваляясь друг перед другом своей добычей, в другом углу девица-охотница пилила своего парня, тот угрюмо отгавкивался и тоскующе косился на поставленный возле стула обрез, ещё в одном углу дрых какой-то тип – то ли напарника ждал, то ли тоже одиночка... Тихий мирный вечер по-мутантски, в общем. Логан подумал-подумал и сел у барной стойки: если повезет, Хэнка можно будет развести на потрындеть о мироздании. Логан не то чтобы философ, но иногда под пиво на него находит.
Сидел он, в общем, пил пиво, никого не трогал... и тут рядом с ним на барный стул плюхнулось нечто яркое, подвижное и трепливое. Вот только-только плюхнулось, а уже понятно, что трепливое, потому что на Логана тут же вывалили все это стандартное знакомческое "привет, чувак, хочешь, пивом угощу, не парься, я нынче при гонораре, товарищу-охотнику не жалко, а какие у тебя способности, а дай патронаш с кольями посмотреть"
Логан поначалу охренел, но потом парень несколько сбавил темп и вполне по вежеству представился, что он, дескать, Пьетро по прозвищу Ртуть, самый крутой охотник обеих Америк (Логан фыркнул: тут каждый первый "самый крутой"), что он тут нынче не по делу, а просто забежал проведать знакомых, а ты тут по какому поводу?
– Да вот тоже к другу заехал, – все-таки отозвался Логан и, в порыве редкого для него отсутствия отвращения к общению, добавил: – К Чарльзу, который этот бар держит. Он на меня какого-то малолетнего пиздюка повесить собрался, но не отказывать же – я ему многим обязан...
Лицо у пацана изменилось так резко, что Логан едва сдержал желание схватиться за обрез с серебряными патронами, раньше он думал, что так только нечисть умеет: только что улыбался, ресницами шевелил лукаво, явно намереваясь вскоре перейти к какому-нибудь дурацкому флирту, и вообще всем собой выражал, что Логан ему приглянулся и не пойти ли им заняться чем-нибудь интересным... и мгновенно это все пропало, а пацан стал походить не на едва вышедшего на свою первую охоту мальчишку, а на взрослого, изрядно потрепанного жизнью и обозлившегося мужчину, пусть и довольно молодого. И опасностью от него шибануло так, что Логана и то пробрало, даром что он практически неуязвимый.
Потом, правда, пацан улыбнулся снова, но лучше б не улыбался, потому что получилось уже откровенно жутковато; извинился, дескать, что отойдет на минутку, поговорить кое с кем надо, и свалил.
Короче говоря, Логан в полных непонятках остался сидеть со своим пивом; возившийся за стойкой Хэнк только пожал плечами и сказал, что не парься, чувак, Ртуть вообще такой... быстрый. Логан пожал плечами тоже и забил, что ему какие-то левые пацаны.
А вот потом обратил внимание на совершенно неправильную сцену в дальнем углу бара, возле двери в хозяйские помещения. Неправильную – потому что этот самый пацан, Ртуть, стоял, опершись о подлокотники чарльзова инвалидного кресла и с откровенно угрожающим видом нависая над ним, и злобно что-то шипел. Слов Логану было не разобрать, но интонации ему совершенно не нравились.
Одним из немногих неоспоримых вещей в его жизни было: Чарльза обижать нельзя; поэтому Логан встал и пошел разбираться. Ну как, разбираться: взял пацана за шкирку, собираясь тряхануть как следует и несколько пробудить мозги, возможно, парой затрещин... и вдруг обнаружил, что пацан стоит себе в шаге от него, а у него только-только начинает срастаться открытый перелом предплечья.
– Не стоит так злиться из-за пары слов, Пьетро, – как ни в чем не бывало заметил Чарльз. – Поверь мне, вы вполне друг друга стоите.
А дальше Логан понял, что очень ошибся в своих предположениях. Ну потому что он-то думал, что ему достанется один из тех малолетних энтузиастов, который будет смотреть на него щенячьими восторженными глазами и которого надо будет воспитывать, ну и вообще, что это его, Логана, Чарльзу пришлось считай что уговаривать и просить об услуге, а с тем, другим, все уже улажено... А оказалось все совсем наоборот.
Потому что Пьетро был уже нифига не неопытный пацан, и даже если насчет "самого крутого обеих Америк" он и приврал, то не так уж и много. Потому как у охотников было, собственно, две категории исчисления крутости: сколько нечисти ушло от тебя, и из скольких охот вышел живым ты. По второму пункту равных Логану не было... а по первому уверенно лидировал как раз Пьетро, потому что ни одна обнаруженная жертва от него живой (существующей) не уходила. Он же такой, он по-любому догонит. Но и сам, правда, огребал иногда ой как крепко – материальная нечисть ему не страшна, а вот с нематериальной, вроде духов, местечковых божеств и прочего, бывало по-разному – у этих тварей, как и у него, отношения со временем были своеобразные.
Но все-таки он действительно был ещё молодой, и за свое "не нужны мне няньки!" цеплялся с истинно звериной свирепостью.
В общем, шипеть совсем уж злобски Пьетро после вмешательства Логана все-таки перестал, но вид у беседовавшего с ним Чарльза отчего-то был такой, словно он предпочел бы как раз обратный расклад. Логан далеко уходить не стал, аргументировав это тем, что дело таки и его касается, Пьетро на него зыркнул без малейшей доли былой симпатии, но возражать не стал, явно считая, что спорить с Чарльзом важнее. Логана подобное отношение отчего-то слегка задело и вместе с тем утешило: ситуация именно такова, и то, что пацан так быстро это просек, свидетельствовало о наличии у того мозгов. В среднем, с умными людьми Логану больше нравилось иметь дело.
[Вмешиваться в сам спор Логан, однако, не стал ввиду своего малого знакомства с ситуацией в целом – он-то думал, что у них с Чарльзом ещё будет время, чтобы толком поговорить; и он уже понял, что стандартные аргументы типа "буду тебя прикрывать, пока сам защищаться не выучишься" тут не подходили.
В процессе наблюдений выяснилось, что Чарльзу пацан был не чужой, сын его старого друга; с этим самым другом у Чарльза, похоже, отношения были сложные до крайности, но Чарльз считал, что его, друга, ребенок в этом не виноват... с ребенком у него, правда, отношения тоже были ой какие непростые, потому как тот был весь в папу. Логан попытался экстраполировать очевидно дерьмовый характер Ртути на аналогичный экземпляр примерно вдвое старше и слегка устрашился.
Впрочем, все это (включая изысканно сложный мат Пьетро) нисколько не мешало им питать друг к другу (и к отсутствующему ныне ртутеву папе) самые что ни на есть теплые чувства, так что в итоге Пьетро таки дал Чарльзу уговорить себя дать Логану шанс. Насмотревшийся на этот пиздец Логан подумывал было о том, что теперь была его очередь уговариваться, но посмотрел в честные усталые глаза Чарльза и устыдился.
Почему-то ему показалось, что Чарльз чувствовал за собой какую-то вину, потому и был так настойчив в желании обеспечить Пьетро хоть какое-нибудь прикрытие (ну ладно, не какое-нибудь, а самое живучее, почти неуязвимое прикрытие). Но уверенности в этом у Логана не было, как и предположений насчет того, в чем могла заключаться причина.
Следующие сутки, в общем-то, прошли довольно мирно, в обычном для только заключивших союз напарников режиме: они с Пьетро поговорили, рассказали друг другу о своих способностях, навыках, любимом оружии и тактике боя – в общем, обо всем, что должен знать охотник, который доверяет другому свою жизнь. Тут, к логанову удивлению, все было нормально: Ртуть и правда оказался не дурак, привычки рисковать без повода не имел (обычные, мирные люди сказали бы иначе, но у охотников тут немножко другие критерии, половина адреналиновые наркоманы, да и остальные тоже с профдеформацией различной степени), ну и в общем иметь с ним дело, кажется, было можно. Ну и на Логана он к вечеру смотрел тоже примерно с тем же выражением зарождающегося уважения.
Чарльз, кажется, с облегчением вздыхал у себя в кабинете, поглядывая на них в окно.
Впрочем, Логану все равно уже стало ясно, что Пьетро, как и ему, напарник в принципе не нужен, и тот вообще согласился по той же причине, что и он: Чарльз попросил.
Ну, короче говоря, потренировались вместе, кое-как наловчились хотя бы не мешать друг другу на тренировочной площадке при баре, и собрались в дорогу.
И вот тут уже начались сложности, потому как выехали они на трассу, Логан Ртути кивнул на бардачок: мол, вон там инфа, я у Чарльза взял наводку, будет с чего начать – ознакомься. Едем в Северную Дакоту, там у людей в шахте цверг-людоед завелся...
И тут Ртуть, даже не глянув на заботливо прихваченные Логаном сведения, этаким небрежно-окончательным тоном заявил: нет, мы едем в Детройт.
– С какого хуя? – опешив, переспросил Логан.
– Работать, – кратко отозвался Ртуть.
Логан внезапно начал подозревать, что зря согласился на эту затею.
В общем, логанова попытка побыть правильным взрослым человеком – ну как Чарльз его учил – и достичь какого-нибудь компромисса с треском провалилась. Логан аж вспомнил то немногое, что успел услышать про пресловутого чарльзова друга от Хэнка и самого Чарльза: тот, кажется, тоже пребывал в каком-то параллельном пространстве с самим понятием компромисса.
Короче говоря, они таки поехали в Детройт.
То ли пацан что-то знал, то ли просто чуйка на все это сверхъестественное дерьмо у него хорошая, но работы им в Детройте нашлось преизрядно. Работа, впрочем, была стандартная, в рамках среднедопустимого "а хуй его знает, что оно такое, но кажись сдохло" – и, кажется, это отчего-то Пьетро разочаровало. Хотя справились они отлично, команда из них действительно получилась весьма эффективная.
Потом они отправились куда-то ещё, и Логану опять не дали права голоса при выборе дела и места назначения. Логан слегка побесился, но что делать – его ж присматривать за пацаном просили, а не калечить, да и вообще возможно ли такое. А так пацан его не боялся абсолютно, пусть бы даже Логан у самого его лица когтями махал. Логан поначалу надеялся, что тот просто слишком хорошо знал, что успеет увернуться... но три города спустя понял, что способности способностями, однако объяснялось это куда как проще: Ртуть просто был ебанутый на всю голову.
И тех тварей, которые его действительно могли убить, он не боялся тоже. Вообще.
Долго ли, коротко ли, но однажды Логан осознал, что в некоторых вещах спорить с Ртутью было попросту бесполезно. Хотя когда тот перестал дуться на чарльзовы манипуляции и Логана, как результат этих манипуляций, оказалось, что самое первое впечатление Логана не обмануло, и пацан и правда был этаким гиперактивным засранцем с совершенно сокрушительным обаянием и неистребимой жизнерадостностью. И трепаться он любил и умел не только по работе, когда нужно было навешать лапши каким-нибудь официальным инстанциям. Может, в этакого жизнерадостного щенка он просто играл, но играл вдохновенно и с таким упоением, что не было особого смысла различать игру и реальность.
Привыкшего к одиночеству Логана это иногда бесило до скрежета зубовного, но вот в те редкие моменты, когда Пьетро грустнел и задумывался о чем-то своем, он как-то враз понимал, что пусть был уж лучше трепался.
Короче говоря, постепенно они как-то попривыкли таскаться по Америке вместе, грызлись уже вполне по-дружески, в какой-то момент Пьетро даже оттаял настолько, чтобы вернуться к первоначальному плану действий и принялся слегка Логана лапать – без особой настойчивости, впрочем, что изрядно Логана настораживало: он к тому моменту уже понял, что пацан если уж поставит себе цель, то от неё не отступается. Получалось, что в списке его целей приватизация Логана была далеко не на первом месте. И при том, что охотник из Ртути был не идейный, не из разряда "очищу всю землю и тогда отдохну"... Неизвестность начинала Логана нервировать.
И ещё то, что однажды ему таки рассказали, кто именно там был папа – тоже бывший охотник, а ныне, мягко говоря, общественный деятель, выступающий в защиту прав мутантов. Только там, где Чарльз говорил, убеждал и прочее, чувак по прозвищу Магнето творил какую-то поебень.
Ну и характер у него тоже был дерьмовый, Логан в свое время угадал.
Рано или поздно Логан свел все свои мелкие наблюдения воедино и осознал наконец: Пьетро что-то искал. Вот только не понять, что – предмет, решение какой-то проблемы или ещё что. Только одно было ясно: пока не нашел, и это его страшно злило. Причем злился он той нервной, напряженной злостью, которой слегка двинутые на самоконтроле люди замещают страх или горе. Логану было даже как-то стремно его расспрашивать... и почему-то даже не потому, что тот в ответ мог взбрыкнуть и устроить ему сеанс знакомства со способами переломать человеческое (или условно человеческое) тело. Просто... почему-то не хотелось давить на больное.
Впрочем, кое-что постепенно прояснилось само собой.
Оказалось, Чарльз с пьетровым папой, пока не разошлись во взглядах на допустимые методы и конечные цели своей борьбы, действительно были лучшими друзьями. А может, и не только друзьями, Логан уже всякого понавидался среди охотников, так что мужик, у которого есть и жена, и муж – это ещё не самое странное. Вот жена, кстати, такого расклада долго не выдержала и послала пьетрова папу к черту, при этом оставшись во вполне себе дружеских отношениях с Чарльзом.
Какое-то время папа Эрик благополучно утешался под боком у Чарльза, но потом случилась какая-то хуйня – то ли люди на них наехали, то ли они на людей, но бойню Чарльзу удалось предотвратить только чудом. Дальнейшее было покрыто мраком недопущения Логана к сугубо семейной информации, но в результате случилось так, что Эрик пошел шляться по свету, творя свою общественно полезную (как он думал) поебень, а Чарльз остался рулить своим инфохранилищем при баре и делать собстенное общественно полезное. Периодически они пытались помириться, но ничерта не выходило, потому как оба были упрямые ослы и отступать от своих принципов не собирались.
Ебаная Санта-Барбара, подумал Логан.
А потом однажды вдруг узнал, что детей-то у Эрика было двое. Близнецы. Пьетро и ещё девчонка, Ванда.
Короче говоря, рано или поздно Логану таки удалось а) добиться доверия Пьетро, пусть и ограниченного; б) подловить его в момент наличия у него желания высказаться.
Напомню: в числе имеющейся во вселенной СПН нечисти имеются также демоны. Всякоразные. И один из них – демон перекрестка, классический, так сказать, вариант: исполняет желание, забирает души. По стандартному договору – через десять лет после исполнения желания, но бывает всякое.
И дело было в том, что лет за шесть или семь до того Чарльз, тогда ещё активно работавший на охотничьем поприще, погиб. Причем погиб во время дела, которым они – в очередной раз типа помирившись – занимались вместе с Эриком.
Эрик был безутешен. Правда, он, как чувак гордый и принципиальный, намеревался глубоко скорбеть, терзаться чувством вины и каждое утро клясться себе, что больше не допустит подобного... а глубоко сочувствовавшая папиному горю Ванда, не посоветовавшись ни с ним, ни с братом, решила проблему радикально: отправилась на перекресток и потребовала, чтобы её папке вернули его лучшего друга.
Это был первый раз, когда Пьетро, до смерти перепугавшись, орал на сестру матом. И Эрик тоже орал. Возвращенный в мир живых Чарльз не орал, но его "дорогая, не стоило" и прочие мягкие укоры в неблагоразумии тоже оказались как-то не к месту. Ванда ужасно расстроилась. И никому не сказала, что ей демон вместо стандартных десяти лет – на которые рассчитывали её родичи, твердо намеревавшиеся переиграть ситуацию – дал только месяц.
А через месяц за ней пришли адские псы.
Вот с тех пор Пьетро с Эриком (и Чарльз тоже, своими способами) и искали способ вытащить её из Ада. Пока не нашли.
Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, Чарльз, который хотел как лучше, и образчик леншеррологики в женском варианте.
читать дальшеНачнем с того, что в мире всегда существовала нечисть. Всякоразная. Очень всякоразная. Периодически её существование пытались отрицать, особенно после того, как начали буйно развиваться естественные науки – каковым нечисть подвластна не была и в законы которой никак не укладывалась; в конечном счете получилась цивилизация, приблизительно схожая с нашей нынешней за исключением большего количества всякоразных экстрасенсов, ведьмаков и так далее и большего к оным уважения.
И когда эволюция пошла дальше, и в мире начали появляться мутанты, массовой истерики по поводу появления более развитого вида не случилось: человечество в целом успело привыкнуть к тому, что рядом с ними есть существа более сильные, и появление ещё одного класса таких существ паники уже не вызвало.
Радости, впрочем, тоже: ещё один потенциальный хищник под боком никому нахрен не нужен. Радость вызвало другое: оказалось, что вот этого нового потенциального хищника человечество может при желании контролировать, ну и вообще он более логичен как явление, понятен (а где непонятен – это все равно в рамках принятой научной концепции) и потому не так опасен, как непостижимая, несмотря на века сосуществования, нечисть.
В общем, человеческое общество перестроилось довольно быстро, благополучно доказало мутантам, что признавать их высшими или хотя бы равными не намерено, а кто недоволен, то "чуваки, вы, конечно, круты, но мы вас тупо массой задавим", и оперативненько нашло им место. А именно: охотников на ту самую давно знакомую нечисть.
Ну потому что на кой хрен рисковать собственными жизнями, когда можно выпихнуть в зубы какому-нибудь вендиго пришлого мутанта – у него и шанс выжить побольше, а если не выживет, так и не жалко.
Конечно, люди среди охотников тоже случались, но это было скорее исключением. Если ты охотник, то ты, скорее всего, мутант; если ты мутант, то ты либо охотник, либо калека. Или неспособный поднять обрез старик. Или ещё что-нибудь недееспособное.
Подсластить пилюлю общество, конечно, пыталось: всякие там лозунги и именования типа "защитников человечества", "наши мутанты нас берегут" и прочее имели место быть, но проку с этого было с гулькин нос. Отношение все равно было как к мальчишкам на побегушках и дератизаторам: вроде и без них неудобно, но в приличном обществе не принимают.
Разумеется, не всем это нравилось. Кто-то, особенно по молодости, ещё верил во всю эту хуету с "защитниками человечества"; кто-то упорно и методично устраивал политические кампании в защиту прав мутантов; а кто-то проповедовал позицию в духе "пусть пожрут собственного варева; отойдем в сторону, и поглядим, кто из них (нечисть или человечество) выживет"
Логан был из четвертой категории: из тех, кому насрать. Он старый, пренебрежительные взгляды незнакомцев его уже двести лет как не ебут, а охота на нечисть – работа не хуже любой другой. Может, даже получше, не надо ни офисному боссу жопу лизать, ни звереть со скуки, размахивая топором на какой-нибудь лесопилке. А у Логана ещё и способности для такого дела удобные, ему никакая нечисть не страшна.
Правда, с умной нечистью вроде ведьм или вампиров приходится посложнее: они головой соображать умеют, и если понимают, что с Логаном им не справиться, то не стесняются сбежать. Ищи их потом. Ну и ещё со всякой нематериальной хренью вроде злобных духов бывают сложности; однако же в целом среди охотников и прочих ознакомленных Логан считается одним из лучших.
На это, впрочем, Логану тоже насрать: от большей части нового человечества он точно так же не в восторге, как от большей части старого.
К меньшей части принадлежит Чарльз Ксавье. Мутант, бывший охотник, общественный деятель и признаваемый большинством нынешних охотников координатор и советчик. У Чарльза есть библиотека со всей охотничьей мудростью, собранной за последние несколько сотен лет человечеством и мутантами, бар, в котором хозяйничает синешерстый Хэнк (за ним, правда, надо следить, чтобы не очень креативил, когда поит клиентов, и не слишком задумывался о своем, иначе накреативит нечаянно) и тренировочная площадка для молодежи – он кое-как сумел протолкнуть в Конгрессе идею о том, что охотников надо хоть чему-то обучить, прежде чем пихать в работу, они так прослужат дольше.
В общем, к Чарльзу Логан захаживает, когда случается проезжать мимо, бывает, что звонит – посоветоваться или наоборот, рассказать чего-то нового, если напорется на какую-нибудь нестандартную хрень. При логановой нелюдимости – можно сказать даже, что Чарльз ему лучший друг.
Так что когда во время очередного визита в бар Чарльз просит его об услуге, Логан соглашается, даже не выслушав, в чем она должна будет заключаться. Чарльз при этом улыбается так, словно собирается подложить ему большую свинью и ему самому от этого неловко, но забирать свои слова обратно Логан не привык. Так что он попросту мысленно махнул рукой, подумал, что все равно неубиваемый, и попросил Чарльза рассказать уже, в чем фигня-то.
Оказалось, действительно фигня, потому как Чарльз попросил его присмотреть за одним молодым охотником.
Охотники вообще обычно работали парами или небольшими группами, одиночек вроде Логана было не так много, и в целом просьба была ничего особенного, обычное уже, в общем-то, дело – Чарльз так многим помог подобрать напарника или... ну, скажем, подмастерье, телепат все-таки, понимает, кто с кем сработается. Только вот Логану напарник нихрена не нужен, да тем более ещё малявка какой-то, ходи за ним, сопли подтирай.
Однако же поздняк метаться, слово дадено; да и вообще, он Чарльзу задолжал куда как больше, и одними только огрызками информации, какие тому каждый знакомый охотник таскал, его долг не искупить. Ну и, опять же, он решил, что это все равно ненадолго: поднатаскает детеныша, научит паре-тройке собственных хитростей, убедится, что тот научился думать головой, а не пафосными слоганами про защитников человечества – и все, гуляй, детеныш.
– Окей, пригляжу за твоим парнем, – сказал Логан и, хлопнув Чарльза по плечу, отправился обратно в бар. Чарльз ему в спину улыбался как-то неловко, но Логан париться не стал: он во всех этих межчеловеческих отношениях не спец, Чарльз об этом знал и учитывал, так что фиг с ним. Если что ещё будет надо, он словами скажет.
В баре было не то чтобы какое-то стремное оживление, но все же не совсем пустынно: несколько пар охотников в углу отдыхали после очередного заезда по территории, похваляясь друг перед другом своей добычей, в другом углу девица-охотница пилила своего парня, тот угрюмо отгавкивался и тоскующе косился на поставленный возле стула обрез, ещё в одном углу дрых какой-то тип – то ли напарника ждал, то ли тоже одиночка... Тихий мирный вечер по-мутантски, в общем. Логан подумал-подумал и сел у барной стойки: если повезет, Хэнка можно будет развести на потрындеть о мироздании. Логан не то чтобы философ, но иногда под пиво на него находит.
Сидел он, в общем, пил пиво, никого не трогал... и тут рядом с ним на барный стул плюхнулось нечто яркое, подвижное и трепливое. Вот только-только плюхнулось, а уже понятно, что трепливое, потому что на Логана тут же вывалили все это стандартное знакомческое "привет, чувак, хочешь, пивом угощу, не парься, я нынче при гонораре, товарищу-охотнику не жалко, а какие у тебя способности, а дай патронаш с кольями посмотреть"
Логан поначалу охренел, но потом парень несколько сбавил темп и вполне по вежеству представился, что он, дескать, Пьетро по прозвищу Ртуть, самый крутой охотник обеих Америк (Логан фыркнул: тут каждый первый "самый крутой"), что он тут нынче не по делу, а просто забежал проведать знакомых, а ты тут по какому поводу?
– Да вот тоже к другу заехал, – все-таки отозвался Логан и, в порыве редкого для него отсутствия отвращения к общению, добавил: – К Чарльзу, который этот бар держит. Он на меня какого-то малолетнего пиздюка повесить собрался, но не отказывать же – я ему многим обязан...
Лицо у пацана изменилось так резко, что Логан едва сдержал желание схватиться за обрез с серебряными патронами, раньше он думал, что так только нечисть умеет: только что улыбался, ресницами шевелил лукаво, явно намереваясь вскоре перейти к какому-нибудь дурацкому флирту, и вообще всем собой выражал, что Логан ему приглянулся и не пойти ли им заняться чем-нибудь интересным... и мгновенно это все пропало, а пацан стал походить не на едва вышедшего на свою первую охоту мальчишку, а на взрослого, изрядно потрепанного жизнью и обозлившегося мужчину, пусть и довольно молодого. И опасностью от него шибануло так, что Логана и то пробрало, даром что он практически неуязвимый.
Потом, правда, пацан улыбнулся снова, но лучше б не улыбался, потому что получилось уже откровенно жутковато; извинился, дескать, что отойдет на минутку, поговорить кое с кем надо, и свалил.
Короче говоря, Логан в полных непонятках остался сидеть со своим пивом; возившийся за стойкой Хэнк только пожал плечами и сказал, что не парься, чувак, Ртуть вообще такой... быстрый. Логан пожал плечами тоже и забил, что ему какие-то левые пацаны.
А вот потом обратил внимание на совершенно неправильную сцену в дальнем углу бара, возле двери в хозяйские помещения. Неправильную – потому что этот самый пацан, Ртуть, стоял, опершись о подлокотники чарльзова инвалидного кресла и с откровенно угрожающим видом нависая над ним, и злобно что-то шипел. Слов Логану было не разобрать, но интонации ему совершенно не нравились.
Одним из немногих неоспоримых вещей в его жизни было: Чарльза обижать нельзя; поэтому Логан встал и пошел разбираться. Ну как, разбираться: взял пацана за шкирку, собираясь тряхануть как следует и несколько пробудить мозги, возможно, парой затрещин... и вдруг обнаружил, что пацан стоит себе в шаге от него, а у него только-только начинает срастаться открытый перелом предплечья.
– Не стоит так злиться из-за пары слов, Пьетро, – как ни в чем не бывало заметил Чарльз. – Поверь мне, вы вполне друг друга стоите.
А дальше Логан понял, что очень ошибся в своих предположениях. Ну потому что он-то думал, что ему достанется один из тех малолетних энтузиастов, который будет смотреть на него щенячьими восторженными глазами и которого надо будет воспитывать, ну и вообще, что это его, Логана, Чарльзу пришлось считай что уговаривать и просить об услуге, а с тем, другим, все уже улажено... А оказалось все совсем наоборот.
Потому что Пьетро был уже нифига не неопытный пацан, и даже если насчет "самого крутого обеих Америк" он и приврал, то не так уж и много. Потому как у охотников было, собственно, две категории исчисления крутости: сколько нечисти ушло от тебя, и из скольких охот вышел живым ты. По второму пункту равных Логану не было... а по первому уверенно лидировал как раз Пьетро, потому что ни одна обнаруженная жертва от него живой (существующей) не уходила. Он же такой, он по-любому догонит. Но и сам, правда, огребал иногда ой как крепко – материальная нечисть ему не страшна, а вот с нематериальной, вроде духов, местечковых божеств и прочего, бывало по-разному – у этих тварей, как и у него, отношения со временем были своеобразные.
Но все-таки он действительно был ещё молодой, и за свое "не нужны мне няньки!" цеплялся с истинно звериной свирепостью.
В общем, шипеть совсем уж злобски Пьетро после вмешательства Логана все-таки перестал, но вид у беседовавшего с ним Чарльза отчего-то был такой, словно он предпочел бы как раз обратный расклад. Логан далеко уходить не стал, аргументировав это тем, что дело таки и его касается, Пьетро на него зыркнул без малейшей доли былой симпатии, но возражать не стал, явно считая, что спорить с Чарльзом важнее. Логана подобное отношение отчего-то слегка задело и вместе с тем утешило: ситуация именно такова, и то, что пацан так быстро это просек, свидетельствовало о наличии у того мозгов. В среднем, с умными людьми Логану больше нравилось иметь дело.
[Вмешиваться в сам спор Логан, однако, не стал ввиду своего малого знакомства с ситуацией в целом – он-то думал, что у них с Чарльзом ещё будет время, чтобы толком поговорить; и он уже понял, что стандартные аргументы типа "буду тебя прикрывать, пока сам защищаться не выучишься" тут не подходили.
В процессе наблюдений выяснилось, что Чарльзу пацан был не чужой, сын его старого друга; с этим самым другом у Чарльза, похоже, отношения были сложные до крайности, но Чарльз считал, что его, друга, ребенок в этом не виноват... с ребенком у него, правда, отношения тоже были ой какие непростые, потому как тот был весь в папу. Логан попытался экстраполировать очевидно дерьмовый характер Ртути на аналогичный экземпляр примерно вдвое старше и слегка устрашился.
Впрочем, все это (включая изысканно сложный мат Пьетро) нисколько не мешало им питать друг к другу (и к отсутствующему ныне ртутеву папе) самые что ни на есть теплые чувства, так что в итоге Пьетро таки дал Чарльзу уговорить себя дать Логану шанс. Насмотревшийся на этот пиздец Логан подумывал было о том, что теперь была его очередь уговариваться, но посмотрел в честные усталые глаза Чарльза и устыдился.
Почему-то ему показалось, что Чарльз чувствовал за собой какую-то вину, потому и был так настойчив в желании обеспечить Пьетро хоть какое-нибудь прикрытие (ну ладно, не какое-нибудь, а самое живучее, почти неуязвимое прикрытие). Но уверенности в этом у Логана не было, как и предположений насчет того, в чем могла заключаться причина.
Следующие сутки, в общем-то, прошли довольно мирно, в обычном для только заключивших союз напарников режиме: они с Пьетро поговорили, рассказали друг другу о своих способностях, навыках, любимом оружии и тактике боя – в общем, обо всем, что должен знать охотник, который доверяет другому свою жизнь. Тут, к логанову удивлению, все было нормально: Ртуть и правда оказался не дурак, привычки рисковать без повода не имел (обычные, мирные люди сказали бы иначе, но у охотников тут немножко другие критерии, половина адреналиновые наркоманы, да и остальные тоже с профдеформацией различной степени), ну и в общем иметь с ним дело, кажется, было можно. Ну и на Логана он к вечеру смотрел тоже примерно с тем же выражением зарождающегося уважения.
Чарльз, кажется, с облегчением вздыхал у себя в кабинете, поглядывая на них в окно.
Впрочем, Логану все равно уже стало ясно, что Пьетро, как и ему, напарник в принципе не нужен, и тот вообще согласился по той же причине, что и он: Чарльз попросил.
Ну, короче говоря, потренировались вместе, кое-как наловчились хотя бы не мешать друг другу на тренировочной площадке при баре, и собрались в дорогу.
И вот тут уже начались сложности, потому как выехали они на трассу, Логан Ртути кивнул на бардачок: мол, вон там инфа, я у Чарльза взял наводку, будет с чего начать – ознакомься. Едем в Северную Дакоту, там у людей в шахте цверг-людоед завелся...
И тут Ртуть, даже не глянув на заботливо прихваченные Логаном сведения, этаким небрежно-окончательным тоном заявил: нет, мы едем в Детройт.
– С какого хуя? – опешив, переспросил Логан.
– Работать, – кратко отозвался Ртуть.
Логан внезапно начал подозревать, что зря согласился на эту затею.
В общем, логанова попытка побыть правильным взрослым человеком – ну как Чарльз его учил – и достичь какого-нибудь компромисса с треском провалилась. Логан аж вспомнил то немногое, что успел услышать про пресловутого чарльзова друга от Хэнка и самого Чарльза: тот, кажется, тоже пребывал в каком-то параллельном пространстве с самим понятием компромисса.
Короче говоря, они таки поехали в Детройт.
То ли пацан что-то знал, то ли просто чуйка на все это сверхъестественное дерьмо у него хорошая, но работы им в Детройте нашлось преизрядно. Работа, впрочем, была стандартная, в рамках среднедопустимого "а хуй его знает, что оно такое, но кажись сдохло" – и, кажется, это отчего-то Пьетро разочаровало. Хотя справились они отлично, команда из них действительно получилась весьма эффективная.
Потом они отправились куда-то ещё, и Логану опять не дали права голоса при выборе дела и места назначения. Логан слегка побесился, но что делать – его ж присматривать за пацаном просили, а не калечить, да и вообще возможно ли такое. А так пацан его не боялся абсолютно, пусть бы даже Логан у самого его лица когтями махал. Логан поначалу надеялся, что тот просто слишком хорошо знал, что успеет увернуться... но три города спустя понял, что способности способностями, однако объяснялось это куда как проще: Ртуть просто был ебанутый на всю голову.
И тех тварей, которые его действительно могли убить, он не боялся тоже. Вообще.
Долго ли, коротко ли, но однажды Логан осознал, что в некоторых вещах спорить с Ртутью было попросту бесполезно. Хотя когда тот перестал дуться на чарльзовы манипуляции и Логана, как результат этих манипуляций, оказалось, что самое первое впечатление Логана не обмануло, и пацан и правда был этаким гиперактивным засранцем с совершенно сокрушительным обаянием и неистребимой жизнерадостностью. И трепаться он любил и умел не только по работе, когда нужно было навешать лапши каким-нибудь официальным инстанциям. Может, в этакого жизнерадостного щенка он просто играл, но играл вдохновенно и с таким упоением, что не было особого смысла различать игру и реальность.
Привыкшего к одиночеству Логана это иногда бесило до скрежета зубовного, но вот в те редкие моменты, когда Пьетро грустнел и задумывался о чем-то своем, он как-то враз понимал, что пусть был уж лучше трепался.
Короче говоря, постепенно они как-то попривыкли таскаться по Америке вместе, грызлись уже вполне по-дружески, в какой-то момент Пьетро даже оттаял настолько, чтобы вернуться к первоначальному плану действий и принялся слегка Логана лапать – без особой настойчивости, впрочем, что изрядно Логана настораживало: он к тому моменту уже понял, что пацан если уж поставит себе цель, то от неё не отступается. Получалось, что в списке его целей приватизация Логана была далеко не на первом месте. И при том, что охотник из Ртути был не идейный, не из разряда "очищу всю землю и тогда отдохну"... Неизвестность начинала Логана нервировать.
И ещё то, что однажды ему таки рассказали, кто именно там был папа – тоже бывший охотник, а ныне, мягко говоря, общественный деятель, выступающий в защиту прав мутантов. Только там, где Чарльз говорил, убеждал и прочее, чувак по прозвищу Магнето творил какую-то поебень.
Ну и характер у него тоже был дерьмовый, Логан в свое время угадал.
Рано или поздно Логан свел все свои мелкие наблюдения воедино и осознал наконец: Пьетро что-то искал. Вот только не понять, что – предмет, решение какой-то проблемы или ещё что. Только одно было ясно: пока не нашел, и это его страшно злило. Причем злился он той нервной, напряженной злостью, которой слегка двинутые на самоконтроле люди замещают страх или горе. Логану было даже как-то стремно его расспрашивать... и почему-то даже не потому, что тот в ответ мог взбрыкнуть и устроить ему сеанс знакомства со способами переломать человеческое (или условно человеческое) тело. Просто... почему-то не хотелось давить на больное.
Впрочем, кое-что постепенно прояснилось само собой.
Оказалось, Чарльз с пьетровым папой, пока не разошлись во взглядах на допустимые методы и конечные цели своей борьбы, действительно были лучшими друзьями. А может, и не только друзьями, Логан уже всякого понавидался среди охотников, так что мужик, у которого есть и жена, и муж – это ещё не самое странное. Вот жена, кстати, такого расклада долго не выдержала и послала пьетрова папу к черту, при этом оставшись во вполне себе дружеских отношениях с Чарльзом.
Какое-то время папа Эрик благополучно утешался под боком у Чарльза, но потом случилась какая-то хуйня – то ли люди на них наехали, то ли они на людей, но бойню Чарльзу удалось предотвратить только чудом. Дальнейшее было покрыто мраком недопущения Логана к сугубо семейной информации, но в результате случилось так, что Эрик пошел шляться по свету, творя свою общественно полезную (как он думал) поебень, а Чарльз остался рулить своим инфохранилищем при баре и делать собстенное общественно полезное. Периодически они пытались помириться, но ничерта не выходило, потому как оба были упрямые ослы и отступать от своих принципов не собирались.
Ебаная Санта-Барбара, подумал Логан.
А потом однажды вдруг узнал, что детей-то у Эрика было двое. Близнецы. Пьетро и ещё девчонка, Ванда.
Короче говоря, рано или поздно Логану таки удалось а) добиться доверия Пьетро, пусть и ограниченного; б) подловить его в момент наличия у него желания высказаться.
Напомню: в числе имеющейся во вселенной СПН нечисти имеются также демоны. Всякоразные. И один из них – демон перекрестка, классический, так сказать, вариант: исполняет желание, забирает души. По стандартному договору – через десять лет после исполнения желания, но бывает всякое.
И дело было в том, что лет за шесть или семь до того Чарльз, тогда ещё активно работавший на охотничьем поприще, погиб. Причем погиб во время дела, которым они – в очередной раз типа помирившись – занимались вместе с Эриком.
Эрик был безутешен. Правда, он, как чувак гордый и принципиальный, намеревался глубоко скорбеть, терзаться чувством вины и каждое утро клясться себе, что больше не допустит подобного... а глубоко сочувствовавшая папиному горю Ванда, не посоветовавшись ни с ним, ни с братом, решила проблему радикально: отправилась на перекресток и потребовала, чтобы её папке вернули его лучшего друга.
Это был первый раз, когда Пьетро, до смерти перепугавшись, орал на сестру матом. И Эрик тоже орал. Возвращенный в мир живых Чарльз не орал, но его "дорогая, не стоило" и прочие мягкие укоры в неблагоразумии тоже оказались как-то не к месту. Ванда ужасно расстроилась. И никому не сказала, что ей демон вместо стандартных десяти лет – на которые рассчитывали её родичи, твердо намеревавшиеся переиграть ситуацию – дал только месяц.
А через месяц за ней пришли адские псы.
Вот с тех пор Пьетро с Эриком (и Чарльз тоже, своими способами) и искали способ вытащить её из Ада. Пока не нашли.