Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Предупреждения:
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, упоминания секса (неграфические) и секса в мозг (чем они у меня обычно и занимаются), а также прочие издевательства.
читать дальшеЭра космической экспансии. Человечество уже шлындрает по ближнему и дальнему космосу только так, вполне себе бодренько колонизирует какие-то там планеты и даже не очень мучается с релятивистским искажением времени, потому что научилось на ближние расстояния прыгать каким-нибудь гиперпрыжком, а на дальние – пользовать природные "кротовые норы".
Однако в социальном смысле все далеко не так радужно.
Все срутся со всеми. Старая Земля – с колониями, государства – с частными предпринимателями, аграрники с инженерами... В общем, все чего-то не поделили. Но самый главный и неистребимый конфликт – между планетниками и спейсерами, обитателями космоса (кораблей, орбитальных станций и прочего такого). Планетники считают спейсеров обслуживающим персоналом и существами второго сорта, спейсеры называют планетников "грязеедами" и держат за тупиц, не ведающих истинного величия духа, ну и так далее. Главная фигня в том, что дискриминация спейсеров некоторым образом утверждена законодательно, ну вроде как в Америке когда-то негры могли только на специальных сиденьях в автобусе ездить.
Понятное дело, идет всякая там борьба за права меньшинств, разновсякими способами, но пока ещё все в общем и целом остается по-прежнему. И даже самая культурная научная дискуссия после реплики "ах, так вы спейсер..." приобретает какой-то отчетливо гниловатый душок.
Ну и к тому же преступность тоже никуда не делась, поэтому всякие там космические пираты, тюрьмы и прочие радости жизни тоже в наличии. Ну в самом деле, планетника грабануть – не преступление, сам себе дурак, что в космос полез. Уголовный кодекс, правда, почему-то считает иначе, в чем немалая часть спейсеров усматривает опять же признак дискриминации.
И это ещё не все: у каждого сознательного (то есть примерно старше десяти) спейсера есть собственная космическая лоханка. Хоть какая, на что средства позволяют – у кого крейсер класса "звездный разрушитель", у кого полудохлая спасшлюпка, которой только и хватит, что чутка на орбите поболтаться и на автопилоте брякнуться на планету. Но обязательно есть.
У пилота по имени Логан в этом смысле положение вполне благополучное: его "Росомаха" – отличный универсальный транспорт, небольшой, с не особо мощным вооружением, но вполне способный постоять за себя – и к тому же с отличной, уникальной системой экстренного ремонта на наноботах.
Вот с остальным у Логана так себе: семьи нет, почти всех друзей – ну как друзей, приятелей скорее – разнесло по всей обитаемой Вселенной и за её пределы, постоянной работы и той нет, приходится случайными заказами перебиваться. Ну, перевозчик – тоже неплохая работа, в армии было хуже. Ну то есть, кормили лучше, но как подумаешь, что делаешь за планетников всю грязную работу... да ну её нахрен, эту кормежку.
Так что когда с Логаном связался директор околоземной орбитальной станции Чарльз Ксавье и сказал, что у него есть для Логана работа, Логан долго не раздумывал – допил свое бухло, проверил топливные баки "Росомахи" и двинул к "Институту". Другой работы у него все равно не было, а Чарльз человек хороший и вообще из нынешних логановых знакомых ближе всего к тому, что Логан называл словом "друг".
Правда, когда он услышал, в чем именно заключалась эта самая работа, он чуть было Чарльза не послал. Ну потому что всякое ему возить доводилось, даже контрабандную биомассу для не вполне законных страйкеровских лабораторий, но вот это было уже как-то чересчур. Тем более что именно от Чарльза Логан такого ожидал в последнюю очередь.
Чарльз ведь правда хороший, таких не бывает; гениальный ученый, мама родная всем обитателям "Института" и претендентам в оные, защитник прав спейсеров в различных политических комитетах... и от одного только того, что он попросил Логана перевезти какого-то заключенного в тюрьму строгого режима на Дальнем Рубеже, у этого самого Логана изрядно порвался мозг.
Ну потому что что за нахуй вообще?
...то, что Чарльз при этом выглядел довольно уныло из разряда и сам собственному предложению ничерта не радовался, ситуацию как-то не исправило.
В общем, Логан помаялся непонятками и в конце концов просто спросил: мол, что это вообще за парень такой, что ты не рассказываешь этого своего обычного, про возможность стать лучшим человеком и прочую такую фигню.
…Парень оказался космическим пиратом. Причем из самых наглых и беспринципных, как раз из-за таких планетники и считают всех спейсеров вконец ебанутыми. На этого типа даже чарльзова всепрощения уже не хватает: он, конечно, продолжает надеяться на лучшее, но все же не намерен рисковать, выпуская этого парня к людям без намордника. Потому что выйдет ли тут с "лучшим человеком" – это ещё бабушка надвое сказала, а вот трупы будут точно.
Логану все равно казалось, что дело было куда сложнее, но ладно – у него уже был шанс убедиться, что Чарльз и подстава – вещи несовместные, а право на личные тайны есть у каждого.
Он, конечно, на всякий случай уточнил, в каком виде парня довезти надо было: в живом, в непокалеченном, в здоровом или можно вообще потерять по дороге; и тут Чарльз встрепенулся и торопливо принялся объяснять ему, что обязательно живым, здоровым и обязательно довезти, и Логан, как ты мог такое подумать?
Логану стало немножко совестно, понимать он стал ещё меньше, ну да ладно.
Спросил все-таки, почему бы этого пирата не отправить вместе с остальными, стандартным тюремным транспортом – у них и броня получше, и конвой дают, на случай если вдруг дружки прилетят кого-то из заключенных отбивать. И вообще, логанов транспорт для таких дел был совсем не приспособлен, пару-тройку человек туда ещё можно было упихать, но пассажирами, а не пленниками.
Чарльз в ответ только вздохнул, пообещал, что одну из кают переоборудуют за счет Института, а на обычном тюремном транспорте этого типа везти, дескать, нельзя. В прошлый раз отправили, так он на пятый час пути там бунт поднял, охрану кого перебили, кого перевербовали, а сам транспорт внаглую увели в Дикий Космос. Потом, правда, вернулись, только этому никто ничерта не обрадовался: как выяснилось, переделать тюремный транспорт в орбитальный бомбардировщик – раз плюнуть, особо одаренные личности всего-то за месяц управились.
Логан от такой истории аж проникся. Особенно потому, что с Фредом Дьюксом он был знаком и даже на его «Пузыре» как-то раз катался, когда застрял в какой-то жопе мира без горючки.
Ну, принялся расспрашивать насчет работы – дескать, что, как, куда, я ж впервые заключенных вожу, порядков не знаю. Чарльзу вся эта история уже совсем откровенно удовольствия не доставляла, но он все-таки объяснил: дескать, будь крайне осторожен, не теряй бдительности, не давай ему доступа в инфонет, даже если будет очень просить, не оставляй рядом с ним никакой электроники сложнее фонарика, и фонарика лучше тоже не оставляй. И вообще не общайся с ним сверх минимально необходимого, потому что парень действительно очень опасен.
Логан крайне удивился: мол, если он так опасен, чего ж вы мне не впихнете ещё пару-тройку амбалов, охранять засранца. Чарльз нахмурился и, поколебавшись, сообщил, что это было бы слишком рискованно, а в Логане он хотя бы уверен.
Получалось, в общем-то, все очень просто: принять груз, посадить груз в каюту, изредка проверять, не подох ли он там с голодухи или от жажды, потом сдать груз в тюрьму и все.
Досье на парня Логан у Чарльза тоже взял, чо б не взять, если предлагают, проглядел так по диагонали, проникся масштабами – пиздил тот, кажется, все, что к планете не прикручено – и засунул куда подальше.
И только когда к шлюзу "Росомахи" привели самого этого парня, до Логана начало доходить, что не просто так правительство достало ради этого дела Чарльза, а Чарльз достал его.
Потому что выглядел этот Пьетро Максимофф... ну, вполне обычно, стандартный ебанутый молодой спейсер с выбеленными волосами, которые кое-как обкорнали в тюрьме; но было в нем что-то такое, что Логану внезапно очень поверилось в ту историю про бунт на тюремном транспорте. Хотя вел себя парень вполне себе смирно, силовые наручники сорвать не пытался... собственно, вот оно: он себя вел так, будто этих наручников не было. Будто это не его там в самую охраняемую тюрьму переводили, упаковав плотнее, чем буйного психа в смирительную рубашку, а он просто прогуляться вечерком вышел, пива выпить и к девкам поприставать. И с Чарльзом разговаривал так, будто они давно знакомы, спросил даже чушь какую-то вроде "ну что, папе привет передавать?" Чарльз только огрызнулся в духе "так уверен, что увидишь его раньше меня?" и мрачно ушел.
Пьетро его глазами проводил, перевел взгляд на Логана и вдруг таким ласковым, с нехорошим подмурлыкиванием, голосом осведомился: мол, назовешь мне хоть одну причину для того, чтобы не грохнуть тебя в ту же минуту, как мы выйдем за пределы зоны поражения станционных орудий, и не угнать твое корыто?
Логан от подобного настолько охренел, что не придумал ничего лучше, чем ляпнуть: "А я трахаюсь хорошо".
Отчасти это сработало: облик крутого безжалостного пирата с физиономии Пьетро от удивления слегка сполз, выдав, что лет-то пацану и правда было ещё совсем немного, но потом тот оправился и как-то совсем уж нехорошо заржал, добавив: "Заметь, не я это сказал!"
В общем, вручили Логану арестанта, арестант на него нехорошо и выразительно пырился в духе "ну раз ты сам предложил...". Логану от этого делалось слегка не по себе: Пьетро, конечно, был явно не слабак, но все же помельче него будет, и вдобавок в силовых наручниках – два таких здоровых увесистых кольца на запястьях, которые были отрегулированы так, что он руки мог развести самое большее на пару сантиметров. Короче говоря, ситуация была такая, что пацану бы самое то шухериться и всем собой изображать что-нибудь вроде "ой, дяденька, не насилуйте бедного маленького меня"; вот только все это "дяденька, не насилуйте" почему-то вертелось в голове у Логана.
По счастью, инструкции Чарльза были просты: не доебываться до арестанта и не давать ему доебываться до себя. Так что Логан просто взял его за шкирку, доволок до переоборудованной в камеру каюты и провел краткий инструктаж в духе: вот койка, вот та дырка с двумя лампочками – сортир, нажмешь круглую – выедет унитаз, жрать принесу часов через пять.
– Ага, и штаны ты с меня сам снимать будешь всякий раз, как мне поссать приспичит, – прокомментировал парень смутно знакомым светским тоном, в котором, однако, было слишком много сарказма для того, чтобы его действительно можно было опознать. И, убедившись, что Логан намека не понял, растолковал: – Наручники перенастрой. Чтобы я хоть застегнуться-расстегнуться мог, не срать же мне прямо в штаны.
Логан поколебался, вспоминая все те же чарльзовы инструкции насчет "никаких послаблений, а то сам не заметишь, как он тебе на шею сядет!" – но потом все же решил, что требование вполне законное, и что оставлять парня без возможности нормально сходить в туалет – это не строгость, а ненужное издевательство. Перенастроил наручники так, чтобы тот мог развести руки сантиметров на тридцать, проверил ещё раз, что ничего, что можно использовать для побега, в каюте не осталось, запер дверь и ушел.
Следующие несколько часов Логану было не до того: надо было доложиться кому надо, что арестанта устроил, связаться с диспетчером порта, выбить себе пространственный коридор, чтобы выбраться с орбиты, ни об кого не ебнувшись... дело по горло, в общем. Через пару часов он таки вспомнил проверить, как там пацан, включил вмонтированную в стенку в каюте камеру – а тот нагло дрых. Вот прямо даже во сне всем собой выражая, что, дескать, все идет по плану.
И вроде бы все было вполне объяснимо, и парней, мастерски делавших хорошую мину при плохой игре, Логан навидался по уши, а все равно ему как-то не по себе делалось от подобной незамутненности. Потому что действительно начинало казаться, что все шло по его только потому, что вот этот малолетний наглец ему это позволял. Логан несколько запараноил, ещё раз пять проверил, что доступа к системам корабля у пацана не было и быть не могло, что никаких электронных устройств на нем тоже не было, и в нем тоже не было, и вообще все было чисто и чуть не стерильно, но как-то это все его не очень успокоило.
Долго ли, коротко ли, но с орбиты Логан выбрался. Сходил кинул парню пакет стандартного спейсерского пайка, проверил, что попыток побега тот вроде как не предпринимал (хотя чего там особо предпримешь, не имея ничего, кроме силовых наручников, от которых проку нуль, даже по голове тюремщика не ебнуть, и тюремной робы на липучках), и повел себе корабль к ближайшей червоточине.
До той тюрьмы, куда ему полагалось отвезти этого Максимоффа, лететь нужно было долго. Даже с учетом всяких там гиперпрыжков и прочих путесократительных мероприятий – месяца два. Потому что реально глубокая жопа, Дальний Космос и вдобавок тюрьму эту запихали в какое-то астероидное поле, чтобы сбежать было посложнее. Этакий космический Алькатрас. Типа, что попадешь туда – уже не выберешься, и ссылали туда всяких конченых уебков. Впрочем, это все Логану было до лампочки – за вычетом разве что того, что лететь туда реально было долго, причем по всяким малообитаемым местам.
Логан, если по правде, к такому не очень привык. Ему, конечно, доводилось на той станции, к докам которой был приписан его "Росомаха", чуть не годами не появляться, но это все-таки было как-то иначе – у него ж ситуация из разряда "волка ноги кормят", так что он по космосу мотался от одной планеты (или станции) к другой, мало ли где работы перепадет.
И к тому же оказалось, что собственную социопатичность он тоже переоценил. То есть, одиночества он не боялся, ему вполне нормально было по месяцу-полтора вообще никого не видеть и не разговаривать, флегматично пырясь себе в космос перед носом корабля; однако же все это было нормально в ситуации, когда до ближайшего чувака, с которым можно было перекинуться парой слов, было с десяток световых лет. А когда такой чувак есть всего-то в паре минут ходьбы по коридору, положение дел как-то очень резко менялось.
В общем, Логана все время тянуло включить хотя бы аудио связь с камерой и пособачиться с пацаном немножко.
Именно что пособачиться, потому что даже во время банального квеста "закинуть парню хавки" Пьетро умудрялся Логану "в благодарность" сказануть чего-нибудь такого, что тот вопреки всем своим намерениям отвечал ему минут по пять. Матом. С трудом сдерживая желание добавить ещё и кулаком в морду и отчетливо сознавая, что парню просто нравилось его доводить.
А позволить себя довести было нельзя, Логан прямо всей шкурой чувствовал. Потому что хохмы хохмами, подъебки подъебками, а глаза у парня были как у матерого убийцы, холодные и жесткие, и смешинки в них были тоже по большей части неприятные такие, колкие. И, опять же, анамнез у Пьетро тот ещё – вроде бы и не псих из тех, которые убивают ради убийства, но кровь его явно не смущала.
Короче говоря, с "не общаться" как-то не выходило. Тем более что Логану, вдобавок ко всему прочему, приходилось Пьетро ещё и в душ водить регулярно. И там за ним следить, чтобы не спер ничего, не влез никуда и вообще не зарезался логановой бритвой, мало ли.
Резаться, впрочем, Пьетро явно не собирался, зато с откровенным вдохновенным удовольствием припоминал Логану его неосторожное замечание насчет трахаться и вообще вел себя нагло и вызывающе. Причем не в том стиле вызывающе, как парень в присутствии взрослого мужчины, которому надо доказать, что он уже не маленький и прочее (ну или хотя бы как один парень в присутствии другого парня, перед которым надо выпендриться и хуями помериться), а как парень-хулиган в присутствии примерной девочки.
Логана, который нихуя не девочка, подобная манера изрядно сбивала с толку, что явно засранца забавляло.
Логан тихо сам с собою решил, что по возвращении стребует с Чарльза хоть какую компенсацию за моральный ущерб. И честно потратит её на возмещение оного.
В смысле, на успокоительные и бухло.
Вот как-то так и вышло, что в итоге Логан вел себе корабль от одной червоточины к другой, лениво и почти мирно собачась с Пьетро по интеркому. Потому что пацан тоже оказался вроде него в этом смысле: страдать и терзаться в одиночном заключении он не умел, и вообще никаких проблем вроде "достаем мы его из карцера, а он там крышей поехал" с ним не было и быть не могло, но собачиться с Логаном ему явно нравилось больше, чем тупо развлекаться отжиманиями или чем он там ещё мог себя занять.
Тут, правда, тоже весело случалось, ибо были пару раз ситуации в духе "Ты чего сопишь так натужно, простудился, что ли? Я же только вчера тебе климат-контроль калибровал" – "Нет, просто дрочу на твой голос." – "Бля! Достали меня твои шуточки, парень!" – "Не веришь – камеру включи, проверь. Думаешь, я не знаю, что ты на меня спящего пыришься регулярно?.. И зави-и-и-идуешь! (дьявольский хохот)"
Логан тогда, кстати, камеру включил – и тут же выключил, потому как Пьетро нифига не шутил. Ну, может, насчет голоса и шутил, но не насчет дрочки. И как будто почуял, когда именно камера включилась, выгнулся ещё так, чтобы получше видно было, и ухмыльнулся приглашающе – дескать, присоединяйся. А Логану не то чтобы совсем не хотелось, парень-то привлекательный – но было как-то не на шутку стремно. И что-то подсказывало, что формат "присоединения" они с Пьетро понимали слегка по-разному, и пьетров вариант Логану мог не особо понравиться.
Но в процессе всех этих перебранок постепенно начало мелькать что-то более серьезное и честное. Логан как-то вдруг рассказал пацану про свою историю с армейской службой; пацан рассказал, что сам поимел пресловутый конфликт планетников и спейсеров прямо совсем вплотную – мама у него была планетница, по молодости и наивности купившаяся на спейсерскую романтику, а папа-спейсер купился на её юношескую влюбленность, а тягу к экзотике принял за понимание и принятие; и вышла хуйня, потому что в спейсерской романтике мама быстро разочаровалась, а папа не понял...
Да и вообще оказалось, что у Пьетро в наличии были не только фирменная спейсерская ебанутость, удачливость и отсутствие кровобоязни, но и мозги. Просветительских лекций, в отличие от Чарльза, Пьетро Логану не читал, просто как-то так выходило, что мимоходом, в процессе очередной перебранки, как нечто само собой разумеющееся растолковывал то, о чем ему даже в голову не приходило задуматься. Все те вещи, которые кажутся привычными и естественными, как "мы дышим кислородом", "Солнце – звезда Старой Земли" и прочие основополагающие штуки.
Правда, объяснял их Пьетро в характерном спейсерско-сепаратистском духе, но выглядело это не дурным фанатизмом, как у большинства подобных экземпляров, а вполне обоснованной позицией.
Логан все равно удивлялся, мол, откуда ты такой молодой и уже сепаратист, неужели так на маму обиделся? Планетники вообще-то и нормальные бывают.
– Да знаю я, – отмахивался Пьетро, даже по голосу слышно было. – Были у меня друзья-планетники... правда, вся эта дружба что-то очень быстро заканчивалась, когда они узнавали, что я спейсер, а не один из них.
– Дай угадаю, – хмыкнул Логан. – Это случалось примерно в тот момент, когда ты направлял на них бластер?
– ...и такое бывало, – нисколько не обидевшись, заржал Пьетро.
А вот насчет пьетрова папы они с Логаном цапались почти всерьез. Потому что Логан, слегка охуев, как выяснил, кто именно там папа, честно сказал, что тот был ебанутый на всю голову, а Пьетро папу любил и от всего сердца кинулся его защищать и заявлять, что папа вообще-то прав. Логан, припомнив, что как раз по поводу этого типа Чарльз чаще всего жаловался про то, что вот такие энтузиасты сильно усложняют ему его законотворческую работу, высказался в ответ, что терроризм и космическое пиратство – это очень хуевые способы доказать свою точку зрения и что понятно теперь, в кого Пьетро со своим криминальным прошлым (и, наверное, будущим; что-то не очень верилось, что тюрьма его удержит) такой ебанутый.
Пьетро опять кинулся защищать папу и заявлять, что Логан просто тупой и ничерта не понял; Логан и ответствовал ему саркастично: ну и вот объясни мне, тупому, на кой твоему папаше надо было брать в заложники правительство колонии на альфе Пояса Ориона, требовать с них какой-то железный хлам, обещая безопасность взамен, а потом, получив этот самый хлам, выкидывать их на орбиту в спаскостюмах с запасом кислорода на полчаса? Прибить сотню людей можно было и попроще, достаточно шлюзы открыть.
Пьетро ощутимо сделал фэйспалм. Так честно и искренне, что Логан тут же начал подозревать, что он действительно чего-то не знал или не понял. А Пьетро принялся ему объяснять, что это было не убийство и не казнь; у любого, даже самого неловкого спейсера спасательная операция заняла бы самое большее минут семь-восемь – но ни один даже не дернулся, чтобы хоть что-то сделать для своего правительства. Что и требовалось доказать: заслужили, значит.
Логан немножко начал понимать, почему Чарльз просил быть осторожным: потому что оспорить логику подобного объяснения у него никак не выходило, хотя что-то внутри – останки пресловутого "нравственного закона", что ли – вяло протестовало против подобных методов. Но этих вялых протестов было явно недостаточно для того, чтобы переубедить твердо уверенного в правильности таких действий Пьетро. А между тем у самого Логана под это дело тихо и отчетливо поехала привычная система координат. Вместе с крышей.
А Пьетро, немножко поостыв, ещё и вздохнул так печально: дескать, вот из-за такой вот ерунды папа с Чарльзом и поссорились. Чарльз ведь принципиальный до дури...
Логан слегка охуел от того факта, что его практически лучший друг, человек интеллигентный, мирный и все такое, был знаком с чуть не самым известным террористом обитаемого космоса, но это было ещё только начало. Потому что Пьетро, услышав подобное описание Чарльза, начал истерически ржать, долго не мог успокоиться и под конец только выдавил из себя полуразборчивое:
– Ну ты ещё скажи, что его Церебро – всего лишь лучший во Внутренней Сфере вычислительный центр и система локации!
Логан поздравил себя с тем, что очень мудро общался с этим засранцем по интеркому, потому что если б они разговаривали лицом к лицу, сейчас на лице у Пьетро уже красовалось бы с полдюжины шикарных синяков. Он бы просто не удержался.
А этот засранец неприкрыто и чистосердечно радовался, рассказывая Логану, где именно тот идиот. Потому что "вычислительный центр Института Ксавье" – это всего лишь одна из побочных функций Церебро, причем не самая главная. И даже использование её в качестве системы поиска кораблей и пилотов – тоже не более чем дополнительный способ применения её возможностей. А на самом деле Церебро – мощнейший излучатель волн ментального диапазона, да-да, именно тех, на которых думают человеческие мозги. И у папы Пьетро в свое время был замечательный, просто отличный план по исправлению печального положения народа спейсеров: одно точечное воздействие на сознания Внутренней Сферы – и спейсеры из отребья и людей второго сорта разом превратились бы в пионеров человечества и героев расы. Вначале в массовом сознании людей, а затем и на деле.
Логан робко переспросил, мол, что, Церебро и до Дальнего Космоса добивает? Но Пьетро его успокоил, дескать: самое большее до границ Внутренней Сферы, но это ерунда. Окраины за столичной модой бегмя бегут; как узнали бы, что на Старой Земле и ближних колониях стало модно считать себя домашней женой при муже-первопроходце в лице спейсеров, тут же начали бы обезъянничать. И все в шоколаде, и разом бы вспомнили про Циолковского с его "Земля – колыбель человечества, но нельзя же вечно оставаться в колыбели", ну и все такое прочее…
Но Чарльз отказался. Сказал, что это аморально, и что Эрика опять подвело его стремление получить все и сразу, и что он не будет промывать мозги населению полутора сотен планет, и что будет добиваться этого же результата другими, более приличными средствами... Вот так и поссорились.
Логан нервно ополз в кресле: картина мира у него несколько восстановилась, но такие встряски в его возрасте все равно не в радость.
А Пьетро тем временем явно впал то ли в ностальгию, то ли в пророческое вдохновение, и продолжил выдавать ему откровения в духе: а ты знаешь вообще, почему все пилоты, даже водители аварийных шлюпок, строят свои корабли под себя? Двух одинаковых не найти, даже классификация по категориям от А до Z, да и более художественные, от "игл" и "лодий" до "звездных разрушителей", крайне расплывчаты.
Да потому что самая лучшая защита от космической радиации – магнитные поля и озоновые слои планетных атмосфер, ни одно защитное поле, созданное руками человека, не способно с ними сравниться. Это планетники, изнеженные этой защитой, одинаковые, а все спейсеры до единого – дети звездного ветра, и каждый уникален. Кто-то видит в темноте, кто-то чует слабость в конструкции задолго до того, как ремонтная система заметит что-то неладное, у кого-то слух как у собаки, до ультразвука... А у тебя, кстати, что?
– Да на мне просто все заживает вдвое быстрее, – растерянно отозвался Логан, вспоминая, что армейские врачи действительно все время удивлялись, как он быстро выздоравливал. А он тогда ничерта не понимал и только думал, что один такой не умел хорошо устроиться и поваляться в госпитале на пару-тройку недель подольше, делая вид, что ещё больной.
– А, ну да, я мог бы и догадаться, – сам над собой посмеялся Пьетро. – "Росомаха" у тебя такой же, может дотянуть до ремонтной базы в таком состоянии, в котором любой другой корабль на части развалится на полпути. Но, кстати, полный потенциал корабль выдает только в руках своего владельца, для любого другого, сколь угодно талантливого пилота, твой "Росомаха" будет всего лишь приличной лоханкой своей категории, не больше. Как и мой "Ртуть" для любого другого останется всего лишь чуть более скоростным, чем средний по классу, кораблем. А со мной он такое делает!... – Тут пацан лишь цокнул языком и мечтательно закатил глаза, но выдавать стратегически значимую информацию отказался наотрез. Только сказал, что у Чарльза способности как раз какой-то ментальной направленности, и что его старый "Профессор Икс" был как раз катером-поисковиком. Церебро была намного мощнее, но она стационарная, с орбиты не сдвинешь.
В общем, волевым усилием Логан постановил, что ша, на сегодня хватит, а то у него от обилия информации вот-вот крыша начнет всерьез ехать, закинул пацану хавки и отрубил интерком. И сел с коробкой космического Доширака перед обзорными экранами, медитировать на величие Вселенной и переваривать инфу уже полученную.
В процессе переваривания, кстати, вспомнил, что как-то слишком тихо их с Пьетро путешествие шло. Ну летели себе, ну собачились, как и положено арестанту с охранником, да и то, уже куда больше сами себе напоминали просто приятелей с вот такой вот манерой общения... Ни тебе попыток побега, ни обещанной попытки прибить Логана и угнать "Росомаху". Да и со стороны что-то никто не лез, хотя и Чарльз велел быть внимательным, да и судя по рассказам Пьетро, с его папы вполне сталось бы вывалиться навстречу с каким-нибудь: "Здравствуйте, вас вызвает "Магнето". Поздоровайтесь с нашими электромагнитными пушками, самыми мощными и электромагнитными во всем Обитаемом Космосе!"
Логан даже начал снова подозревать, что его тут просто пользовали как такси, причем даже не Чарльз.
И как раз на следующее условное утро навстречу ему из червоточины вырулило нечто. Большое мощное нечто как раз в районе класса "звездный разрушитель"; ну, может, чуть послабже, но ненамного.
Только это был не "Магнето", уж насчет основной вероятной неприятности Логан просветился сразу, как узнал насчет кто там папа.
Так что он, посмотрев в задумчивости на вот это (которое пока мирно общалось с компом "Росомахи" на тему того, что они оба творение человеческого разума и их протоколы обмена данными позволяли контакт), вызвал Пьетро по интеркому – дескать, а не по твою ли это душу, приятель?
Приятель в ответ на краткое описание потенциально вражеского корабля как-то нехорошо промолчал, а потом ответил:
– По мою. И я был бы крайне благодарен, если бы ты исполнил выданное тебе задание и съебал от них нахуй на максимально возможной скорости.
Логан, услышав такое, хмыкнул, и, приглядевшись, с сожалением отозвался:
– Извини, чувак, не выйдет, на голой мощности двигателей нам с ними не тягаться, а единственную тутошнюю червоточину они нам перекрыли.
Пьетро ответил нецензурно, и так, что Логан вдруг очень резко вспомнил, что тот вообще-то ничерта ему не младший товарищ с не в меру острым языком и дурным характером, а космический пират, на счету у которого трупов немногим меньше, чем у его папаши.
– Ты совсем крышей съехал, что ли? Это же "Черный король"! – высказавшись, наконец выдал что-то осмысленное Пьетро.
– И что? – настороженно переспросил Логан. Видимо, ему полагалось испугаться или хотя бы проникнуться важностью выданных ему указаний, но вот как-то нет.
– Да ты что, мое досье глубже первого уровня ссылок не читал, что ли? – матерным тоном поразился Пьетро. – Ни в жизнь не поверю, что Чарльз тебе не выдал информацию обо всех тех, кто мог бы явиться за моей шкурой! Съебывай отсюда, говорю, и ни в коем случае не вздумай в него стрелять! Боевые системы "Черного короля" абсорбируют внешнюю энергию и перенаправляют её обратно, усиливая самое меньшее в десять раз.
"Черный король" тем временем вызвал "Росомаху" – мужским, каким-то масляным голосом, который Логану отчего-то ужасно не нравится. Даже больше чем то, что возникла угроза успешному выполнению его задания. Изъяснялся капитан Себастьян Шоу в этаком театрально-пиратском стиле в духе "отдайте Ртуть, даю вам час на размышления, а потом вскрываю вашу лоханку и забираю его сам". Червоточину при этом "Черный король" по-прежнему перекрывал надежно, да и его превосходство в огневой мощи (даже если забыть про уникальность спейсерских кораблей) тоже выглядело довольно уныло – "Росомаха" корабль хороший, и вовсе не беззащитен, но это все равно что с кухонным ножиком на носорога лезть.
– Ну и что за херь ему вообще от тебя понадобилась? – не надеясь, в общем-то, на ответ, в тоске вопросил Логан. Отдавать пацана он не собирался, он свою работу всегда делал честно и изменять этой привычке был не намерен, но перспективы все же внушали некоторую печаль.
– Координаты Геноши, – совершенно серьезным тоном ответил Пьетро.
Логан заржал. И ржал долго и искренне.
– Ну ладно ещё ты, пацан, – наконец проговорил он, – но ты что, всерьез думаешь, что вот этот серьезный дядя на "звездном разрушителе" тоже верит в Геношу? В Геношу, в землю обетованную для спейсеров, где топливо течет рекой и на всех хватает кислорода? Ты бы ещё Алые Паруса вспомнил!
– Знаешь, чувак, я иногда поражаюсь твоему умению подбирать аналогии, – с каким-то философским удивлением отметил Ртуть. – Занятно, что ты заговорил именно про "Алые Паруса"... Впрочем, насрать. Чего именно хочет от меня этот серьезный дядя – ну, помимо того, чтобы шантажнуть отца – это дело десятое; пока что дядя хочет просто меня. И я бы на твоем месте не думал, что тебе так просто дадут уйти, даже если ты меня им отдашь.
– А что будет? – с любопытством осведомился Логан.
– Останешься ему служить, – равнодушно ответил Пьетро. – Либо по доброй воле, честно и с энтузиазмом, и не надейся смухлевать: Фрост, его Белая Королева, пиздеж чует за милю, у неё способности вроде чарльзовых. А если нет, то просто вживят чип-контроллер, и все. Будешь слушаться, как миленький. А меня, наверно, пытать будут, потому что по доброй воле я с ними разговаривать точно не стану.
– Пытать-то зачем? – слегка охуев от того, как спокойно тот разговаривал о подобных перспективах, переспросил Логан. – Почему бы тоже чип-контроллер не вживить? Никаких проблем, сам все и выложишь?
– А тогда отца шантажировать не получится, – объяснил Пьетро. – На него через меня давить можно будет, только если я буду самим собой; а чип-контроллер... это уже все, необратимо. Папка если поймет, что со мной такое сделали, просто расстреляет его корабль вместе с моим бывшим телом, он на материальном не циклится, а меня-который-я там уже все равно не будет.
– Ептабля, – хмуро заключил Логан.
Часы тем временем тикают, отпущенное на размышления время истекало, "Черный король" нехорошо моргал какими-то бортовыми лампочками, и вообще пиздец был уже близок. Червоточина была перекрыта, до той, из которой они вышли, лететь нужно было изрядно, и крейсер точно успел бы их перехватить, да и собственный флот мелких кораблей у него тоже при себе имелся – отловили бы и все равно получили свое. Тупик, однако; служить капитану Шоу Логану ничерта не хотелось и чип-контроллер в голову не хотелось тоже.
– Слушай, а мы докуда вообще успели долететь? – неожиданно спросил Пьетро с живым любопытством, нихрена не соответствовавшим сложившейся ситуации.
Логан ему и описал: звездные координаты, общий район, звезду, болтающуюся вокруг звезды планету...
– Мужик, двигай сюда и выпусти меня, – не дав ему выдать весь положенный объем информации, вдруг скомандовал Пьетро – и в голосе у него что-то такое было, что Логан подчинился прежде, чем успел вообще задуматься. Наверное, из-за ощущения, что пацан знал, что делает.
Уже в рубке Логан слегка спохватился, обнаружив, что торчит возле капитанского кресла с отключенными силовыми наручниками в руках; но Пьетро уже плюхнулся в кресло второго пилота и опять принялся распоряжаться:
– Выводи на меня контроль над двигателями, в первую очередь маршевыми и маневровыми; и сколько конкретно держат дефлекторные щиты "Росомахи"?
Логан внезапно решил, что командующий у него в рубке арестант – это ещё ничего, если этот арестант их отсюда вытащит, а разбираться с тем, как запихать его обратно в камеру, он будет уже потом. Так что распоряжение выполнил: перевел управление двигателями на консоль второго пилота и туда же скинул всю инфу по защитным системам своего корабля.
– Ага, – задумчиво сказал Пьетро, пристегнулся и снова начал распоряжаться: – Ну, держись. Если "Черный король" выпустит мелочь, сбивай нахрен и старайся не попасть в него самого.
Дальше у них случилась классическая космическая погоня, когда "Росомаха" под огнем "Черного Короля" и его малого флота обошел "Короля", планету и нырнул в крохотную, едва-едва под размер "Росомахи", неучтенную червоточину. В процессе у Логана с Пьетро случилось много адреналина, духовное единение, когда они понимали друг друга с полузвука, и прочее напряжение моральное и физическое; так что когда они наконец вышли в чистый космос, слегка ободрав полировку на закрылках и точно зная, что "Черный Король" за ними не пролезет, а ту мелочь, которая могла, они уже посбивали, Логан далеко не сразу вспомнил, что вообще-то ему положено было вот этого чувака в тюрьму везти, а не гонять с ним на пару по малоосвоенным областям космоса. А когда вспомнил, уже немножко поздно, ибо они вовсю целовались взасос.
Ну и не только целовались. Пьетро как раз решил всерьез припомнить Логану его самую первую обмолвку, так что потрахались они там во всех видах и позах прежде чем к выдохшемуся от этакого марафона Логану вернулась способность соображать мозгом.
Мозг, правда, ничего ободряющего не сказал: торчали они черт знает где, потому как конечную точку этой самой червоточины Пьетро точно не знал; самого Пьетро надо было заковать и запихать обратно в камеру, тем более что Логан уже застукал, как он у него в душе во время "мытья" ковырялся в какой-то электронике под одной из тамошних панелей (как раз о таком Чарльз предупреждал особо)... Но как-то нацеплять на парня наручники было немножко неловко, хотя тот вроде особо и не возражал, только ржал нехорошо и подначивал насчет "что, тебя это заводит?" Да и вообще он как-то слишком уютно устроился в логановой постели...
Только вот идея просто взять с него честное слово, что не попытается сбежать, Логану тоже казалась на редкость идиотской. Потому что он понял уже, что симпатия симпатией, секс сексом, и он Пьетро по-честному понравился, но если тот решит выбираться на свободу, то все это ничерта не помешает пацану насрать на данное слово и ебнуть его чем-нибудь по голове. И спасибо ещё если не насмерть.
Вот только на опрометчиво заданный вопрос насчет "и что дальше?" Пьетро только смеялся, лапал Логана за задницу, и лукаво переспрашивал: "А ты что собирался делать?"
Логан неимоверным усилием воли выбрался из постели, вытащил оттуда Пьетро, привел все к подобающему положению вещей – он в капитанском кресле, арестант в наручниках и в камере... и обнаружил, что за ними на почтительном расстоянии следовал какой-то корабль. Маленький, точно не "Черный король", не приближался, но и из виду "Росомаху" явно не терял. Логан вздохнул и включил интерком:
– Пацан, тут опять какая-то хуйня, небось снова по твою душу. – И описал ему корабль.
– Не дергайся, – сказал Пьетро и с почти смущенной ноткой в голосе добавил: – Просто не люблю надолго с ним расставаться. Тебе ничего не грозит, я отдал "Ртути" команду просто следовать за источником сигнала на фиксированном расстоянии. – И, спохватившись, поспешно добавил: – Только не вздумай в него стрелять! А то я потом найду тебя, заминирую "Росомаху" и подорву его, когда тебя на борту не будет!
Логан пробурчал что-то в духе "понял, не кипеши" – и вдруг отчетливо осознал, что чарльзовы предостережения сбылись и ему таки сели на шею.
И ещё ему все ещё очень не нравилось, что Пьетро ну совершенно не возражал против того, чтобы его запихали в самую глухую тюрьму в обитаемой Вселенной. Даже невсерьез сбежать не пытался.
Стоит отметить, что героические логановы попытки сделать все как правильно все равно регулярно заканчивались в одной постели с Пьетро. Потому что слово за слово, как не дойти до камеры, чтобы врезать засранцу в морду, а потом вдруг задница болит и засранец мурлычет под боком, как сытый котяра. И забавляется явно, сволочь этакая.
Но куда хуже, что чем ближе они подлетали к той самой тюрьме, тем меньше Логану хотелось заканчивать начатую работу. Потому как бежать из этой тюрьмы действительно никому ещё не удавалось, и пацан, конечно, умный и все такое прочее, но есть просто вещи физически невозможные. А Логану уже казалось, что Пьетро в тюрьме – это явление принципиально неправильное. В отличие от Пьетро в кресле пилота – там он был такой живой и упоительно красивый.
Логан тоскливо уговаривал себя, что Чарльз на него полагался, что он ему тогда сказал, что в нем уверен... а Пьетро тихо смеялся рядом: "Зуб даю, он не уточнял, в чем именно он был уверен."
Чуть-чуть утешала Логана мысль о том, что с Пьетро вполне станется показательно выпендриться и угнать у него "Росомаху" (вместе с ним, хорошо бы) прямо от тюремного дока.
Однако же рано или поздно наступил тот самый час, когда их полет подошел к концу. Логан пристыковывался, доложился начальнику тюрьмы (заключенных подобного уровня тот выходил встречать лично), упаковал Пьетро в наручники и повел наружу. И, не удержавшись, тихо проговорил уже у самого шлюза:
– У тебя мало времени. Я тут надолго не задержусь, так что у тебя будет всего три часа на то, чтобы выбраться и угнать мой корабль...
– С чего ты взял, что я собирался угнать твой корабль? – искренне удивился Пьетро. – Я собираюсь угнать тюрьму!
Логан, охренев до полного безъязычия, ничего на это не ответил; шлюз открылся, и он охренел ещё больше, потому что начальник тюрьмы был... ну, вежливо это называлось "на всю морду спейсер". Невежливо – мутант, выродок, отрыжка космоса и далее по мере фантазии говорящего. Короче говоря, с виду коммандер Азазель был натуральный черт. И тогда сразу стало понятно, почему он в таком звании торчал в такой дыре на таком малопочтенном посту – потому что в "цивилизованных" местах его загнобили бы нахрен. А того мелкого чертика, исполненного в синем варианте, который из вентиляционной шахты "тайком" выглядывал – и подавно.
А Пьетро невозмутимо, почти царственно, выступил вперед, будто он там в парадном мундире был, а не в арестантской робе и наручниках, и спокойно сообщил:
– Коммандер Азазель, я прибыл, чтобы предложить вам стать частью "Геноши".
Во-первых, у меня реально была очень хорошая кислота. То есть, нитроэмаль, штукатурка и прочие разноплановые вещества.
Во-вторых, это НЕ фанфики. В лучшем случае зародыши. Плотбанни, или как их там.
В-третьих, сегодня в эфире Пьетро и Логан, упоминания секса (неграфические) и секса в мозг (чем они у меня обычно и занимаются), а также прочие издевательства.
читать дальшеЭра космической экспансии. Человечество уже шлындрает по ближнему и дальнему космосу только так, вполне себе бодренько колонизирует какие-то там планеты и даже не очень мучается с релятивистским искажением времени, потому что научилось на ближние расстояния прыгать каким-нибудь гиперпрыжком, а на дальние – пользовать природные "кротовые норы".
Однако в социальном смысле все далеко не так радужно.
Все срутся со всеми. Старая Земля – с колониями, государства – с частными предпринимателями, аграрники с инженерами... В общем, все чего-то не поделили. Но самый главный и неистребимый конфликт – между планетниками и спейсерами, обитателями космоса (кораблей, орбитальных станций и прочего такого). Планетники считают спейсеров обслуживающим персоналом и существами второго сорта, спейсеры называют планетников "грязеедами" и держат за тупиц, не ведающих истинного величия духа, ну и так далее. Главная фигня в том, что дискриминация спейсеров некоторым образом утверждена законодательно, ну вроде как в Америке когда-то негры могли только на специальных сиденьях в автобусе ездить.
Понятное дело, идет всякая там борьба за права меньшинств, разновсякими способами, но пока ещё все в общем и целом остается по-прежнему. И даже самая культурная научная дискуссия после реплики "ах, так вы спейсер..." приобретает какой-то отчетливо гниловатый душок.
Ну и к тому же преступность тоже никуда не делась, поэтому всякие там космические пираты, тюрьмы и прочие радости жизни тоже в наличии. Ну в самом деле, планетника грабануть – не преступление, сам себе дурак, что в космос полез. Уголовный кодекс, правда, почему-то считает иначе, в чем немалая часть спейсеров усматривает опять же признак дискриминации.
И это ещё не все: у каждого сознательного (то есть примерно старше десяти) спейсера есть собственная космическая лоханка. Хоть какая, на что средства позволяют – у кого крейсер класса "звездный разрушитель", у кого полудохлая спасшлюпка, которой только и хватит, что чутка на орбите поболтаться и на автопилоте брякнуться на планету. Но обязательно есть.
У пилота по имени Логан в этом смысле положение вполне благополучное: его "Росомаха" – отличный универсальный транспорт, небольшой, с не особо мощным вооружением, но вполне способный постоять за себя – и к тому же с отличной, уникальной системой экстренного ремонта на наноботах.
Вот с остальным у Логана так себе: семьи нет, почти всех друзей – ну как друзей, приятелей скорее – разнесло по всей обитаемой Вселенной и за её пределы, постоянной работы и той нет, приходится случайными заказами перебиваться. Ну, перевозчик – тоже неплохая работа, в армии было хуже. Ну то есть, кормили лучше, но как подумаешь, что делаешь за планетников всю грязную работу... да ну её нахрен, эту кормежку.
Так что когда с Логаном связался директор околоземной орбитальной станции Чарльз Ксавье и сказал, что у него есть для Логана работа, Логан долго не раздумывал – допил свое бухло, проверил топливные баки "Росомахи" и двинул к "Институту". Другой работы у него все равно не было, а Чарльз человек хороший и вообще из нынешних логановых знакомых ближе всего к тому, что Логан называл словом "друг".
Правда, когда он услышал, в чем именно заключалась эта самая работа, он чуть было Чарльза не послал. Ну потому что всякое ему возить доводилось, даже контрабандную биомассу для не вполне законных страйкеровских лабораторий, но вот это было уже как-то чересчур. Тем более что именно от Чарльза Логан такого ожидал в последнюю очередь.
Чарльз ведь правда хороший, таких не бывает; гениальный ученый, мама родная всем обитателям "Института" и претендентам в оные, защитник прав спейсеров в различных политических комитетах... и от одного только того, что он попросил Логана перевезти какого-то заключенного в тюрьму строгого режима на Дальнем Рубеже, у этого самого Логана изрядно порвался мозг.
Ну потому что что за нахуй вообще?
...то, что Чарльз при этом выглядел довольно уныло из разряда и сам собственному предложению ничерта не радовался, ситуацию как-то не исправило.
В общем, Логан помаялся непонятками и в конце концов просто спросил: мол, что это вообще за парень такой, что ты не рассказываешь этого своего обычного, про возможность стать лучшим человеком и прочую такую фигню.
…Парень оказался космическим пиратом. Причем из самых наглых и беспринципных, как раз из-за таких планетники и считают всех спейсеров вконец ебанутыми. На этого типа даже чарльзова всепрощения уже не хватает: он, конечно, продолжает надеяться на лучшее, но все же не намерен рисковать, выпуская этого парня к людям без намордника. Потому что выйдет ли тут с "лучшим человеком" – это ещё бабушка надвое сказала, а вот трупы будут точно.
Логану все равно казалось, что дело было куда сложнее, но ладно – у него уже был шанс убедиться, что Чарльз и подстава – вещи несовместные, а право на личные тайны есть у каждого.
Он, конечно, на всякий случай уточнил, в каком виде парня довезти надо было: в живом, в непокалеченном, в здоровом или можно вообще потерять по дороге; и тут Чарльз встрепенулся и торопливо принялся объяснять ему, что обязательно живым, здоровым и обязательно довезти, и Логан, как ты мог такое подумать?
Логану стало немножко совестно, понимать он стал ещё меньше, ну да ладно.
Спросил все-таки, почему бы этого пирата не отправить вместе с остальными, стандартным тюремным транспортом – у них и броня получше, и конвой дают, на случай если вдруг дружки прилетят кого-то из заключенных отбивать. И вообще, логанов транспорт для таких дел был совсем не приспособлен, пару-тройку человек туда ещё можно было упихать, но пассажирами, а не пленниками.
Чарльз в ответ только вздохнул, пообещал, что одну из кают переоборудуют за счет Института, а на обычном тюремном транспорте этого типа везти, дескать, нельзя. В прошлый раз отправили, так он на пятый час пути там бунт поднял, охрану кого перебили, кого перевербовали, а сам транспорт внаглую увели в Дикий Космос. Потом, правда, вернулись, только этому никто ничерта не обрадовался: как выяснилось, переделать тюремный транспорт в орбитальный бомбардировщик – раз плюнуть, особо одаренные личности всего-то за месяц управились.
Логан от такой истории аж проникся. Особенно потому, что с Фредом Дьюксом он был знаком и даже на его «Пузыре» как-то раз катался, когда застрял в какой-то жопе мира без горючки.
Ну, принялся расспрашивать насчет работы – дескать, что, как, куда, я ж впервые заключенных вожу, порядков не знаю. Чарльзу вся эта история уже совсем откровенно удовольствия не доставляла, но он все-таки объяснил: дескать, будь крайне осторожен, не теряй бдительности, не давай ему доступа в инфонет, даже если будет очень просить, не оставляй рядом с ним никакой электроники сложнее фонарика, и фонарика лучше тоже не оставляй. И вообще не общайся с ним сверх минимально необходимого, потому что парень действительно очень опасен.
Логан крайне удивился: мол, если он так опасен, чего ж вы мне не впихнете ещё пару-тройку амбалов, охранять засранца. Чарльз нахмурился и, поколебавшись, сообщил, что это было бы слишком рискованно, а в Логане он хотя бы уверен.
Получалось, в общем-то, все очень просто: принять груз, посадить груз в каюту, изредка проверять, не подох ли он там с голодухи или от жажды, потом сдать груз в тюрьму и все.
Досье на парня Логан у Чарльза тоже взял, чо б не взять, если предлагают, проглядел так по диагонали, проникся масштабами – пиздил тот, кажется, все, что к планете не прикручено – и засунул куда подальше.
И только когда к шлюзу "Росомахи" привели самого этого парня, до Логана начало доходить, что не просто так правительство достало ради этого дела Чарльза, а Чарльз достал его.
Потому что выглядел этот Пьетро Максимофф... ну, вполне обычно, стандартный ебанутый молодой спейсер с выбеленными волосами, которые кое-как обкорнали в тюрьме; но было в нем что-то такое, что Логану внезапно очень поверилось в ту историю про бунт на тюремном транспорте. Хотя вел себя парень вполне себе смирно, силовые наручники сорвать не пытался... собственно, вот оно: он себя вел так, будто этих наручников не было. Будто это не его там в самую охраняемую тюрьму переводили, упаковав плотнее, чем буйного психа в смирительную рубашку, а он просто прогуляться вечерком вышел, пива выпить и к девкам поприставать. И с Чарльзом разговаривал так, будто они давно знакомы, спросил даже чушь какую-то вроде "ну что, папе привет передавать?" Чарльз только огрызнулся в духе "так уверен, что увидишь его раньше меня?" и мрачно ушел.
Пьетро его глазами проводил, перевел взгляд на Логана и вдруг таким ласковым, с нехорошим подмурлыкиванием, голосом осведомился: мол, назовешь мне хоть одну причину для того, чтобы не грохнуть тебя в ту же минуту, как мы выйдем за пределы зоны поражения станционных орудий, и не угнать твое корыто?
Логан от подобного настолько охренел, что не придумал ничего лучше, чем ляпнуть: "А я трахаюсь хорошо".
Отчасти это сработало: облик крутого безжалостного пирата с физиономии Пьетро от удивления слегка сполз, выдав, что лет-то пацану и правда было ещё совсем немного, но потом тот оправился и как-то совсем уж нехорошо заржал, добавив: "Заметь, не я это сказал!"
В общем, вручили Логану арестанта, арестант на него нехорошо и выразительно пырился в духе "ну раз ты сам предложил...". Логану от этого делалось слегка не по себе: Пьетро, конечно, был явно не слабак, но все же помельче него будет, и вдобавок в силовых наручниках – два таких здоровых увесистых кольца на запястьях, которые были отрегулированы так, что он руки мог развести самое большее на пару сантиметров. Короче говоря, ситуация была такая, что пацану бы самое то шухериться и всем собой изображать что-нибудь вроде "ой, дяденька, не насилуйте бедного маленького меня"; вот только все это "дяденька, не насилуйте" почему-то вертелось в голове у Логана.
По счастью, инструкции Чарльза были просты: не доебываться до арестанта и не давать ему доебываться до себя. Так что Логан просто взял его за шкирку, доволок до переоборудованной в камеру каюты и провел краткий инструктаж в духе: вот койка, вот та дырка с двумя лампочками – сортир, нажмешь круглую – выедет унитаз, жрать принесу часов через пять.
– Ага, и штаны ты с меня сам снимать будешь всякий раз, как мне поссать приспичит, – прокомментировал парень смутно знакомым светским тоном, в котором, однако, было слишком много сарказма для того, чтобы его действительно можно было опознать. И, убедившись, что Логан намека не понял, растолковал: – Наручники перенастрой. Чтобы я хоть застегнуться-расстегнуться мог, не срать же мне прямо в штаны.
Логан поколебался, вспоминая все те же чарльзовы инструкции насчет "никаких послаблений, а то сам не заметишь, как он тебе на шею сядет!" – но потом все же решил, что требование вполне законное, и что оставлять парня без возможности нормально сходить в туалет – это не строгость, а ненужное издевательство. Перенастроил наручники так, чтобы тот мог развести руки сантиметров на тридцать, проверил ещё раз, что ничего, что можно использовать для побега, в каюте не осталось, запер дверь и ушел.
Следующие несколько часов Логану было не до того: надо было доложиться кому надо, что арестанта устроил, связаться с диспетчером порта, выбить себе пространственный коридор, чтобы выбраться с орбиты, ни об кого не ебнувшись... дело по горло, в общем. Через пару часов он таки вспомнил проверить, как там пацан, включил вмонтированную в стенку в каюте камеру – а тот нагло дрых. Вот прямо даже во сне всем собой выражая, что, дескать, все идет по плану.
И вроде бы все было вполне объяснимо, и парней, мастерски делавших хорошую мину при плохой игре, Логан навидался по уши, а все равно ему как-то не по себе делалось от подобной незамутненности. Потому что действительно начинало казаться, что все шло по его только потому, что вот этот малолетний наглец ему это позволял. Логан несколько запараноил, ещё раз пять проверил, что доступа к системам корабля у пацана не было и быть не могло, что никаких электронных устройств на нем тоже не было, и в нем тоже не было, и вообще все было чисто и чуть не стерильно, но как-то это все его не очень успокоило.
Долго ли, коротко ли, но с орбиты Логан выбрался. Сходил кинул парню пакет стандартного спейсерского пайка, проверил, что попыток побега тот вроде как не предпринимал (хотя чего там особо предпримешь, не имея ничего, кроме силовых наручников, от которых проку нуль, даже по голове тюремщика не ебнуть, и тюремной робы на липучках), и повел себе корабль к ближайшей червоточине.
До той тюрьмы, куда ему полагалось отвезти этого Максимоффа, лететь нужно было долго. Даже с учетом всяких там гиперпрыжков и прочих путесократительных мероприятий – месяца два. Потому что реально глубокая жопа, Дальний Космос и вдобавок тюрьму эту запихали в какое-то астероидное поле, чтобы сбежать было посложнее. Этакий космический Алькатрас. Типа, что попадешь туда – уже не выберешься, и ссылали туда всяких конченых уебков. Впрочем, это все Логану было до лампочки – за вычетом разве что того, что лететь туда реально было долго, причем по всяким малообитаемым местам.
Логан, если по правде, к такому не очень привык. Ему, конечно, доводилось на той станции, к докам которой был приписан его "Росомаха", чуть не годами не появляться, но это все-таки было как-то иначе – у него ж ситуация из разряда "волка ноги кормят", так что он по космосу мотался от одной планеты (или станции) к другой, мало ли где работы перепадет.
И к тому же оказалось, что собственную социопатичность он тоже переоценил. То есть, одиночества он не боялся, ему вполне нормально было по месяцу-полтора вообще никого не видеть и не разговаривать, флегматично пырясь себе в космос перед носом корабля; однако же все это было нормально в ситуации, когда до ближайшего чувака, с которым можно было перекинуться парой слов, было с десяток световых лет. А когда такой чувак есть всего-то в паре минут ходьбы по коридору, положение дел как-то очень резко менялось.
В общем, Логана все время тянуло включить хотя бы аудио связь с камерой и пособачиться с пацаном немножко.
Именно что пособачиться, потому что даже во время банального квеста "закинуть парню хавки" Пьетро умудрялся Логану "в благодарность" сказануть чего-нибудь такого, что тот вопреки всем своим намерениям отвечал ему минут по пять. Матом. С трудом сдерживая желание добавить ещё и кулаком в морду и отчетливо сознавая, что парню просто нравилось его доводить.
А позволить себя довести было нельзя, Логан прямо всей шкурой чувствовал. Потому что хохмы хохмами, подъебки подъебками, а глаза у парня были как у матерого убийцы, холодные и жесткие, и смешинки в них были тоже по большей части неприятные такие, колкие. И, опять же, анамнез у Пьетро тот ещё – вроде бы и не псих из тех, которые убивают ради убийства, но кровь его явно не смущала.
Короче говоря, с "не общаться" как-то не выходило. Тем более что Логану, вдобавок ко всему прочему, приходилось Пьетро ещё и в душ водить регулярно. И там за ним следить, чтобы не спер ничего, не влез никуда и вообще не зарезался логановой бритвой, мало ли.
Резаться, впрочем, Пьетро явно не собирался, зато с откровенным вдохновенным удовольствием припоминал Логану его неосторожное замечание насчет трахаться и вообще вел себя нагло и вызывающе. Причем не в том стиле вызывающе, как парень в присутствии взрослого мужчины, которому надо доказать, что он уже не маленький и прочее (ну или хотя бы как один парень в присутствии другого парня, перед которым надо выпендриться и хуями помериться), а как парень-хулиган в присутствии примерной девочки.
Логана, который нихуя не девочка, подобная манера изрядно сбивала с толку, что явно засранца забавляло.
Логан тихо сам с собою решил, что по возвращении стребует с Чарльза хоть какую компенсацию за моральный ущерб. И честно потратит её на возмещение оного.
В смысле, на успокоительные и бухло.
Вот как-то так и вышло, что в итоге Логан вел себе корабль от одной червоточины к другой, лениво и почти мирно собачась с Пьетро по интеркому. Потому что пацан тоже оказался вроде него в этом смысле: страдать и терзаться в одиночном заключении он не умел, и вообще никаких проблем вроде "достаем мы его из карцера, а он там крышей поехал" с ним не было и быть не могло, но собачиться с Логаном ему явно нравилось больше, чем тупо развлекаться отжиманиями или чем он там ещё мог себя занять.
Тут, правда, тоже весело случалось, ибо были пару раз ситуации в духе "Ты чего сопишь так натужно, простудился, что ли? Я же только вчера тебе климат-контроль калибровал" – "Нет, просто дрочу на твой голос." – "Бля! Достали меня твои шуточки, парень!" – "Не веришь – камеру включи, проверь. Думаешь, я не знаю, что ты на меня спящего пыришься регулярно?.. И зави-и-и-идуешь! (дьявольский хохот)"
Логан тогда, кстати, камеру включил – и тут же выключил, потому как Пьетро нифига не шутил. Ну, может, насчет голоса и шутил, но не насчет дрочки. И как будто почуял, когда именно камера включилась, выгнулся ещё так, чтобы получше видно было, и ухмыльнулся приглашающе – дескать, присоединяйся. А Логану не то чтобы совсем не хотелось, парень-то привлекательный – но было как-то не на шутку стремно. И что-то подсказывало, что формат "присоединения" они с Пьетро понимали слегка по-разному, и пьетров вариант Логану мог не особо понравиться.
Но в процессе всех этих перебранок постепенно начало мелькать что-то более серьезное и честное. Логан как-то вдруг рассказал пацану про свою историю с армейской службой; пацан рассказал, что сам поимел пресловутый конфликт планетников и спейсеров прямо совсем вплотную – мама у него была планетница, по молодости и наивности купившаяся на спейсерскую романтику, а папа-спейсер купился на её юношескую влюбленность, а тягу к экзотике принял за понимание и принятие; и вышла хуйня, потому что в спейсерской романтике мама быстро разочаровалась, а папа не понял...
Да и вообще оказалось, что у Пьетро в наличии были не только фирменная спейсерская ебанутость, удачливость и отсутствие кровобоязни, но и мозги. Просветительских лекций, в отличие от Чарльза, Пьетро Логану не читал, просто как-то так выходило, что мимоходом, в процессе очередной перебранки, как нечто само собой разумеющееся растолковывал то, о чем ему даже в голову не приходило задуматься. Все те вещи, которые кажутся привычными и естественными, как "мы дышим кислородом", "Солнце – звезда Старой Земли" и прочие основополагающие штуки.
Правда, объяснял их Пьетро в характерном спейсерско-сепаратистском духе, но выглядело это не дурным фанатизмом, как у большинства подобных экземпляров, а вполне обоснованной позицией.
Логан все равно удивлялся, мол, откуда ты такой молодой и уже сепаратист, неужели так на маму обиделся? Планетники вообще-то и нормальные бывают.
– Да знаю я, – отмахивался Пьетро, даже по голосу слышно было. – Были у меня друзья-планетники... правда, вся эта дружба что-то очень быстро заканчивалась, когда они узнавали, что я спейсер, а не один из них.
– Дай угадаю, – хмыкнул Логан. – Это случалось примерно в тот момент, когда ты направлял на них бластер?
– ...и такое бывало, – нисколько не обидевшись, заржал Пьетро.
А вот насчет пьетрова папы они с Логаном цапались почти всерьез. Потому что Логан, слегка охуев, как выяснил, кто именно там папа, честно сказал, что тот был ебанутый на всю голову, а Пьетро папу любил и от всего сердца кинулся его защищать и заявлять, что папа вообще-то прав. Логан, припомнив, что как раз по поводу этого типа Чарльз чаще всего жаловался про то, что вот такие энтузиасты сильно усложняют ему его законотворческую работу, высказался в ответ, что терроризм и космическое пиратство – это очень хуевые способы доказать свою точку зрения и что понятно теперь, в кого Пьетро со своим криминальным прошлым (и, наверное, будущим; что-то не очень верилось, что тюрьма его удержит) такой ебанутый.
Пьетро опять кинулся защищать папу и заявлять, что Логан просто тупой и ничерта не понял; Логан и ответствовал ему саркастично: ну и вот объясни мне, тупому, на кой твоему папаше надо было брать в заложники правительство колонии на альфе Пояса Ориона, требовать с них какой-то железный хлам, обещая безопасность взамен, а потом, получив этот самый хлам, выкидывать их на орбиту в спаскостюмах с запасом кислорода на полчаса? Прибить сотню людей можно было и попроще, достаточно шлюзы открыть.
Пьетро ощутимо сделал фэйспалм. Так честно и искренне, что Логан тут же начал подозревать, что он действительно чего-то не знал или не понял. А Пьетро принялся ему объяснять, что это было не убийство и не казнь; у любого, даже самого неловкого спейсера спасательная операция заняла бы самое большее минут семь-восемь – но ни один даже не дернулся, чтобы хоть что-то сделать для своего правительства. Что и требовалось доказать: заслужили, значит.
Логан немножко начал понимать, почему Чарльз просил быть осторожным: потому что оспорить логику подобного объяснения у него никак не выходило, хотя что-то внутри – останки пресловутого "нравственного закона", что ли – вяло протестовало против подобных методов. Но этих вялых протестов было явно недостаточно для того, чтобы переубедить твердо уверенного в правильности таких действий Пьетро. А между тем у самого Логана под это дело тихо и отчетливо поехала привычная система координат. Вместе с крышей.
А Пьетро, немножко поостыв, ещё и вздохнул так печально: дескать, вот из-за такой вот ерунды папа с Чарльзом и поссорились. Чарльз ведь принципиальный до дури...
Логан слегка охуел от того факта, что его практически лучший друг, человек интеллигентный, мирный и все такое, был знаком с чуть не самым известным террористом обитаемого космоса, но это было ещё только начало. Потому что Пьетро, услышав подобное описание Чарльза, начал истерически ржать, долго не мог успокоиться и под конец только выдавил из себя полуразборчивое:
– Ну ты ещё скажи, что его Церебро – всего лишь лучший во Внутренней Сфере вычислительный центр и система локации!
Логан поздравил себя с тем, что очень мудро общался с этим засранцем по интеркому, потому что если б они разговаривали лицом к лицу, сейчас на лице у Пьетро уже красовалось бы с полдюжины шикарных синяков. Он бы просто не удержался.
А этот засранец неприкрыто и чистосердечно радовался, рассказывая Логану, где именно тот идиот. Потому что "вычислительный центр Института Ксавье" – это всего лишь одна из побочных функций Церебро, причем не самая главная. И даже использование её в качестве системы поиска кораблей и пилотов – тоже не более чем дополнительный способ применения её возможностей. А на самом деле Церебро – мощнейший излучатель волн ментального диапазона, да-да, именно тех, на которых думают человеческие мозги. И у папы Пьетро в свое время был замечательный, просто отличный план по исправлению печального положения народа спейсеров: одно точечное воздействие на сознания Внутренней Сферы – и спейсеры из отребья и людей второго сорта разом превратились бы в пионеров человечества и героев расы. Вначале в массовом сознании людей, а затем и на деле.
Логан робко переспросил, мол, что, Церебро и до Дальнего Космоса добивает? Но Пьетро его успокоил, дескать: самое большее до границ Внутренней Сферы, но это ерунда. Окраины за столичной модой бегмя бегут; как узнали бы, что на Старой Земле и ближних колониях стало модно считать себя домашней женой при муже-первопроходце в лице спейсеров, тут же начали бы обезъянничать. И все в шоколаде, и разом бы вспомнили про Циолковского с его "Земля – колыбель человечества, но нельзя же вечно оставаться в колыбели", ну и все такое прочее…
Но Чарльз отказался. Сказал, что это аморально, и что Эрика опять подвело его стремление получить все и сразу, и что он не будет промывать мозги населению полутора сотен планет, и что будет добиваться этого же результата другими, более приличными средствами... Вот так и поссорились.
Логан нервно ополз в кресле: картина мира у него несколько восстановилась, но такие встряски в его возрасте все равно не в радость.
А Пьетро тем временем явно впал то ли в ностальгию, то ли в пророческое вдохновение, и продолжил выдавать ему откровения в духе: а ты знаешь вообще, почему все пилоты, даже водители аварийных шлюпок, строят свои корабли под себя? Двух одинаковых не найти, даже классификация по категориям от А до Z, да и более художественные, от "игл" и "лодий" до "звездных разрушителей", крайне расплывчаты.
Да потому что самая лучшая защита от космической радиации – магнитные поля и озоновые слои планетных атмосфер, ни одно защитное поле, созданное руками человека, не способно с ними сравниться. Это планетники, изнеженные этой защитой, одинаковые, а все спейсеры до единого – дети звездного ветра, и каждый уникален. Кто-то видит в темноте, кто-то чует слабость в конструкции задолго до того, как ремонтная система заметит что-то неладное, у кого-то слух как у собаки, до ультразвука... А у тебя, кстати, что?
– Да на мне просто все заживает вдвое быстрее, – растерянно отозвался Логан, вспоминая, что армейские врачи действительно все время удивлялись, как он быстро выздоравливал. А он тогда ничерта не понимал и только думал, что один такой не умел хорошо устроиться и поваляться в госпитале на пару-тройку недель подольше, делая вид, что ещё больной.
– А, ну да, я мог бы и догадаться, – сам над собой посмеялся Пьетро. – "Росомаха" у тебя такой же, может дотянуть до ремонтной базы в таком состоянии, в котором любой другой корабль на части развалится на полпути. Но, кстати, полный потенциал корабль выдает только в руках своего владельца, для любого другого, сколь угодно талантливого пилота, твой "Росомаха" будет всего лишь приличной лоханкой своей категории, не больше. Как и мой "Ртуть" для любого другого останется всего лишь чуть более скоростным, чем средний по классу, кораблем. А со мной он такое делает!... – Тут пацан лишь цокнул языком и мечтательно закатил глаза, но выдавать стратегически значимую информацию отказался наотрез. Только сказал, что у Чарльза способности как раз какой-то ментальной направленности, и что его старый "Профессор Икс" был как раз катером-поисковиком. Церебро была намного мощнее, но она стационарная, с орбиты не сдвинешь.
В общем, волевым усилием Логан постановил, что ша, на сегодня хватит, а то у него от обилия информации вот-вот крыша начнет всерьез ехать, закинул пацану хавки и отрубил интерком. И сел с коробкой космического Доширака перед обзорными экранами, медитировать на величие Вселенной и переваривать инфу уже полученную.
В процессе переваривания, кстати, вспомнил, что как-то слишком тихо их с Пьетро путешествие шло. Ну летели себе, ну собачились, как и положено арестанту с охранником, да и то, уже куда больше сами себе напоминали просто приятелей с вот такой вот манерой общения... Ни тебе попыток побега, ни обещанной попытки прибить Логана и угнать "Росомаху". Да и со стороны что-то никто не лез, хотя и Чарльз велел быть внимательным, да и судя по рассказам Пьетро, с его папы вполне сталось бы вывалиться навстречу с каким-нибудь: "Здравствуйте, вас вызвает "Магнето". Поздоровайтесь с нашими электромагнитными пушками, самыми мощными и электромагнитными во всем Обитаемом Космосе!"
Логан даже начал снова подозревать, что его тут просто пользовали как такси, причем даже не Чарльз.
И как раз на следующее условное утро навстречу ему из червоточины вырулило нечто. Большое мощное нечто как раз в районе класса "звездный разрушитель"; ну, может, чуть послабже, но ненамного.
Только это был не "Магнето", уж насчет основной вероятной неприятности Логан просветился сразу, как узнал насчет кто там папа.
Так что он, посмотрев в задумчивости на вот это (которое пока мирно общалось с компом "Росомахи" на тему того, что они оба творение человеческого разума и их протоколы обмена данными позволяли контакт), вызвал Пьетро по интеркому – дескать, а не по твою ли это душу, приятель?
Приятель в ответ на краткое описание потенциально вражеского корабля как-то нехорошо промолчал, а потом ответил:
– По мою. И я был бы крайне благодарен, если бы ты исполнил выданное тебе задание и съебал от них нахуй на максимально возможной скорости.
Логан, услышав такое, хмыкнул, и, приглядевшись, с сожалением отозвался:
– Извини, чувак, не выйдет, на голой мощности двигателей нам с ними не тягаться, а единственную тутошнюю червоточину они нам перекрыли.
Пьетро ответил нецензурно, и так, что Логан вдруг очень резко вспомнил, что тот вообще-то ничерта ему не младший товарищ с не в меру острым языком и дурным характером, а космический пират, на счету у которого трупов немногим меньше, чем у его папаши.
– Ты совсем крышей съехал, что ли? Это же "Черный король"! – высказавшись, наконец выдал что-то осмысленное Пьетро.
– И что? – настороженно переспросил Логан. Видимо, ему полагалось испугаться или хотя бы проникнуться важностью выданных ему указаний, но вот как-то нет.
– Да ты что, мое досье глубже первого уровня ссылок не читал, что ли? – матерным тоном поразился Пьетро. – Ни в жизнь не поверю, что Чарльз тебе не выдал информацию обо всех тех, кто мог бы явиться за моей шкурой! Съебывай отсюда, говорю, и ни в коем случае не вздумай в него стрелять! Боевые системы "Черного короля" абсорбируют внешнюю энергию и перенаправляют её обратно, усиливая самое меньшее в десять раз.
"Черный король" тем временем вызвал "Росомаху" – мужским, каким-то масляным голосом, который Логану отчего-то ужасно не нравится. Даже больше чем то, что возникла угроза успешному выполнению его задания. Изъяснялся капитан Себастьян Шоу в этаком театрально-пиратском стиле в духе "отдайте Ртуть, даю вам час на размышления, а потом вскрываю вашу лоханку и забираю его сам". Червоточину при этом "Черный король" по-прежнему перекрывал надежно, да и его превосходство в огневой мощи (даже если забыть про уникальность спейсерских кораблей) тоже выглядело довольно уныло – "Росомаха" корабль хороший, и вовсе не беззащитен, но это все равно что с кухонным ножиком на носорога лезть.
– Ну и что за херь ему вообще от тебя понадобилась? – не надеясь, в общем-то, на ответ, в тоске вопросил Логан. Отдавать пацана он не собирался, он свою работу всегда делал честно и изменять этой привычке был не намерен, но перспективы все же внушали некоторую печаль.
– Координаты Геноши, – совершенно серьезным тоном ответил Пьетро.
Логан заржал. И ржал долго и искренне.
– Ну ладно ещё ты, пацан, – наконец проговорил он, – но ты что, всерьез думаешь, что вот этот серьезный дядя на "звездном разрушителе" тоже верит в Геношу? В Геношу, в землю обетованную для спейсеров, где топливо течет рекой и на всех хватает кислорода? Ты бы ещё Алые Паруса вспомнил!
– Знаешь, чувак, я иногда поражаюсь твоему умению подбирать аналогии, – с каким-то философским удивлением отметил Ртуть. – Занятно, что ты заговорил именно про "Алые Паруса"... Впрочем, насрать. Чего именно хочет от меня этот серьезный дядя – ну, помимо того, чтобы шантажнуть отца – это дело десятое; пока что дядя хочет просто меня. И я бы на твоем месте не думал, что тебе так просто дадут уйти, даже если ты меня им отдашь.
– А что будет? – с любопытством осведомился Логан.
– Останешься ему служить, – равнодушно ответил Пьетро. – Либо по доброй воле, честно и с энтузиазмом, и не надейся смухлевать: Фрост, его Белая Королева, пиздеж чует за милю, у неё способности вроде чарльзовых. А если нет, то просто вживят чип-контроллер, и все. Будешь слушаться, как миленький. А меня, наверно, пытать будут, потому что по доброй воле я с ними разговаривать точно не стану.
– Пытать-то зачем? – слегка охуев от того, как спокойно тот разговаривал о подобных перспективах, переспросил Логан. – Почему бы тоже чип-контроллер не вживить? Никаких проблем, сам все и выложишь?
– А тогда отца шантажировать не получится, – объяснил Пьетро. – На него через меня давить можно будет, только если я буду самим собой; а чип-контроллер... это уже все, необратимо. Папка если поймет, что со мной такое сделали, просто расстреляет его корабль вместе с моим бывшим телом, он на материальном не циклится, а меня-который-я там уже все равно не будет.
– Ептабля, – хмуро заключил Логан.
Часы тем временем тикают, отпущенное на размышления время истекало, "Черный король" нехорошо моргал какими-то бортовыми лампочками, и вообще пиздец был уже близок. Червоточина была перекрыта, до той, из которой они вышли, лететь нужно было изрядно, и крейсер точно успел бы их перехватить, да и собственный флот мелких кораблей у него тоже при себе имелся – отловили бы и все равно получили свое. Тупик, однако; служить капитану Шоу Логану ничерта не хотелось и чип-контроллер в голову не хотелось тоже.
– Слушай, а мы докуда вообще успели долететь? – неожиданно спросил Пьетро с живым любопытством, нихрена не соответствовавшим сложившейся ситуации.
Логан ему и описал: звездные координаты, общий район, звезду, болтающуюся вокруг звезды планету...
– Мужик, двигай сюда и выпусти меня, – не дав ему выдать весь положенный объем информации, вдруг скомандовал Пьетро – и в голосе у него что-то такое было, что Логан подчинился прежде, чем успел вообще задуматься. Наверное, из-за ощущения, что пацан знал, что делает.
Уже в рубке Логан слегка спохватился, обнаружив, что торчит возле капитанского кресла с отключенными силовыми наручниками в руках; но Пьетро уже плюхнулся в кресло второго пилота и опять принялся распоряжаться:
– Выводи на меня контроль над двигателями, в первую очередь маршевыми и маневровыми; и сколько конкретно держат дефлекторные щиты "Росомахи"?
Логан внезапно решил, что командующий у него в рубке арестант – это ещё ничего, если этот арестант их отсюда вытащит, а разбираться с тем, как запихать его обратно в камеру, он будет уже потом. Так что распоряжение выполнил: перевел управление двигателями на консоль второго пилота и туда же скинул всю инфу по защитным системам своего корабля.
– Ага, – задумчиво сказал Пьетро, пристегнулся и снова начал распоряжаться: – Ну, держись. Если "Черный король" выпустит мелочь, сбивай нахрен и старайся не попасть в него самого.
Дальше у них случилась классическая космическая погоня, когда "Росомаха" под огнем "Черного Короля" и его малого флота обошел "Короля", планету и нырнул в крохотную, едва-едва под размер "Росомахи", неучтенную червоточину. В процессе у Логана с Пьетро случилось много адреналина, духовное единение, когда они понимали друг друга с полузвука, и прочее напряжение моральное и физическое; так что когда они наконец вышли в чистый космос, слегка ободрав полировку на закрылках и точно зная, что "Черный Король" за ними не пролезет, а ту мелочь, которая могла, они уже посбивали, Логан далеко не сразу вспомнил, что вообще-то ему положено было вот этого чувака в тюрьму везти, а не гонять с ним на пару по малоосвоенным областям космоса. А когда вспомнил, уже немножко поздно, ибо они вовсю целовались взасос.
Ну и не только целовались. Пьетро как раз решил всерьез припомнить Логану его самую первую обмолвку, так что потрахались они там во всех видах и позах прежде чем к выдохшемуся от этакого марафона Логану вернулась способность соображать мозгом.
Мозг, правда, ничего ободряющего не сказал: торчали они черт знает где, потому как конечную точку этой самой червоточины Пьетро точно не знал; самого Пьетро надо было заковать и запихать обратно в камеру, тем более что Логан уже застукал, как он у него в душе во время "мытья" ковырялся в какой-то электронике под одной из тамошних панелей (как раз о таком Чарльз предупреждал особо)... Но как-то нацеплять на парня наручники было немножко неловко, хотя тот вроде особо и не возражал, только ржал нехорошо и подначивал насчет "что, тебя это заводит?" Да и вообще он как-то слишком уютно устроился в логановой постели...
Только вот идея просто взять с него честное слово, что не попытается сбежать, Логану тоже казалась на редкость идиотской. Потому что он понял уже, что симпатия симпатией, секс сексом, и он Пьетро по-честному понравился, но если тот решит выбираться на свободу, то все это ничерта не помешает пацану насрать на данное слово и ебнуть его чем-нибудь по голове. И спасибо ещё если не насмерть.
Вот только на опрометчиво заданный вопрос насчет "и что дальше?" Пьетро только смеялся, лапал Логана за задницу, и лукаво переспрашивал: "А ты что собирался делать?"
Логан неимоверным усилием воли выбрался из постели, вытащил оттуда Пьетро, привел все к подобающему положению вещей – он в капитанском кресле, арестант в наручниках и в камере... и обнаружил, что за ними на почтительном расстоянии следовал какой-то корабль. Маленький, точно не "Черный король", не приближался, но и из виду "Росомаху" явно не терял. Логан вздохнул и включил интерком:
– Пацан, тут опять какая-то хуйня, небось снова по твою душу. – И описал ему корабль.
– Не дергайся, – сказал Пьетро и с почти смущенной ноткой в голосе добавил: – Просто не люблю надолго с ним расставаться. Тебе ничего не грозит, я отдал "Ртути" команду просто следовать за источником сигнала на фиксированном расстоянии. – И, спохватившись, поспешно добавил: – Только не вздумай в него стрелять! А то я потом найду тебя, заминирую "Росомаху" и подорву его, когда тебя на борту не будет!
Логан пробурчал что-то в духе "понял, не кипеши" – и вдруг отчетливо осознал, что чарльзовы предостережения сбылись и ему таки сели на шею.
И ещё ему все ещё очень не нравилось, что Пьетро ну совершенно не возражал против того, чтобы его запихали в самую глухую тюрьму в обитаемой Вселенной. Даже невсерьез сбежать не пытался.
Стоит отметить, что героические логановы попытки сделать все как правильно все равно регулярно заканчивались в одной постели с Пьетро. Потому что слово за слово, как не дойти до камеры, чтобы врезать засранцу в морду, а потом вдруг задница болит и засранец мурлычет под боком, как сытый котяра. И забавляется явно, сволочь этакая.
Но куда хуже, что чем ближе они подлетали к той самой тюрьме, тем меньше Логану хотелось заканчивать начатую работу. Потому как бежать из этой тюрьмы действительно никому ещё не удавалось, и пацан, конечно, умный и все такое прочее, но есть просто вещи физически невозможные. А Логану уже казалось, что Пьетро в тюрьме – это явление принципиально неправильное. В отличие от Пьетро в кресле пилота – там он был такой живой и упоительно красивый.
Логан тоскливо уговаривал себя, что Чарльз на него полагался, что он ему тогда сказал, что в нем уверен... а Пьетро тихо смеялся рядом: "Зуб даю, он не уточнял, в чем именно он был уверен."
Чуть-чуть утешала Логана мысль о том, что с Пьетро вполне станется показательно выпендриться и угнать у него "Росомаху" (вместе с ним, хорошо бы) прямо от тюремного дока.
Однако же рано или поздно наступил тот самый час, когда их полет подошел к концу. Логан пристыковывался, доложился начальнику тюрьмы (заключенных подобного уровня тот выходил встречать лично), упаковал Пьетро в наручники и повел наружу. И, не удержавшись, тихо проговорил уже у самого шлюза:
– У тебя мало времени. Я тут надолго не задержусь, так что у тебя будет всего три часа на то, чтобы выбраться и угнать мой корабль...
– С чего ты взял, что я собирался угнать твой корабль? – искренне удивился Пьетро. – Я собираюсь угнать тюрьму!
Логан, охренев до полного безъязычия, ничего на это не ответил; шлюз открылся, и он охренел ещё больше, потому что начальник тюрьмы был... ну, вежливо это называлось "на всю морду спейсер". Невежливо – мутант, выродок, отрыжка космоса и далее по мере фантазии говорящего. Короче говоря, с виду коммандер Азазель был натуральный черт. И тогда сразу стало понятно, почему он в таком звании торчал в такой дыре на таком малопочтенном посту – потому что в "цивилизованных" местах его загнобили бы нахрен. А того мелкого чертика, исполненного в синем варианте, который из вентиляционной шахты "тайком" выглядывал – и подавно.
А Пьетро невозмутимо, почти царственно, выступил вперед, будто он там в парадном мундире был, а не в арестантской робе и наручниках, и спокойно сообщил:
– Коммандер Азазель, я прибыл, чтобы предложить вам стать частью "Геноши".
@темы: Я, аффтар!, АУ, совсем АУ
-
-
05.05.2015 в 19:51-
-
05.05.2015 в 20:59-
-
05.05.2015 в 21:00*всё же надеется*
-
-
05.05.2015 в 21:09-
-
05.05.2015 в 21:14-
-
05.05.2015 в 23:04