Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Глава 5. Андерс (окончание). Дайлен Амелл (начало).Андерс честно собирался явиться в кабинет к Хоуку на рассвете, пока большая часть населения Башни ещё спит или только-только сползается к кухне, но проспал. Даже умудрился пропустить момент, когда проснувшийся раньше него Дайлен укутал его одеялом и подложил под голову подушку. Целитель выругался и, торопливо отбросив одеяло в сторону, помчался к кабинету Гаррета, надеясь, что отступник всё ещё сидит там. После того, что ему снилось этой ночью, откладывать свою затею даже на день не хотелось ужасно.
Хоук оказался у себя. Так и сидел за столом, как будто провёл за ним всю ночь, только пара влажных прядей у лица выдавала, что тот всё-таки вставал, чтобы ополоснуться из стоявшего почему-то на подоконнике ведра. Андерс подумал, что надо будет потом спросить, почему оно стоит именно там, и решительно толкнул дверь.
– Нет, вы с Даем точно родственники, – для начала критически заметил маг и, поймав ошарашенный взгляд Гаррета, невольно улыбнулся. Потом спохватился, закрыл дверь за собой и попробовал улыбнуться снова, правильно. Судя по тому, как сузились на мгновение глаза Хоука, получилось.
Отвечать точно по учебнику Андерсу никогда не удавалось, вот и теперь вместо придуманной красивой речи он нёс какой-то бред. Что-то ему подсказывало, что попрекать любовника его отсутствием в кровати ещё ДО секса было не лучшей идеей, к тому же раньше его импровизированный флирт не производил на отступника особого впечатления, но по-другому просто не получалось. Хорошо хоть язык не заплетался. А ведь мог бы, потому что под чуть насмешливым, выжидательным взглядом Гаррета его уже чуть не трясло. А ведь он ещё даже не начал ничего делать!
– В общем, как-то так, – забыв про игривость тона, с облегчением закончил Андерс, наконец забравшись под стол, скрывший его от глаз Хоука. Так было гораздо проще, можно было думать, что это просто его очередная прихоть, пустая забава, а не смертельно рискованное предприятие. Просто развлечение.
И великолепное, надо сказать. Гаррету не нужно было ничего объяснять – легкий толчок ладонью, и его колени послушно разошлись в стороны, позволяя Андерсу удобно устроиться между крепких ног, которые так приятно было гладить; ещё один взмах, и потянувшиеся было к шнуровке его брюк руки сжались на подлокотниках кресла… Целитель на мгновение поднял взгляд и едва не забыл о том, что вообще собирался делать: широко раскрытые глаза Хоука горели жутковатым тёмным пламенем, жар которого немедленно отозвался в его собственном теле вспышкой острого, почти мучительного желания.
Действовать медленно и аккуратно вдруг стало невыносимо сложно. Он ведь был уже так близко, нужно было только избавиться от пары слоёв ткани – и можно будет наконец попробовать Гаррета на вкус и на ощупь. Андерс торопливо облизнул пересохшие губы и, собрав всю силу воли, сдвинул пояс его брюк ещё на пару пальцев вниз, а потом легонько, поддразнивая, погладил открывшуюся полоску светло-золотистой кожи. Теплой, пахшей солоновато и терпко, совсем как он мечтал.
Хоук глухо зарычал и резко откинул голову назад, со стуком ударившись затылком о спинку кресла, и маг удовлетворённо фыркнул. Может, он всё-таки сумеет заставить своего большого хищника стонать и мурлыкать. И вот так сладко рычать, и стискивать побелевшими пальцами подлокотники…
Андерс ляпнул какую-то очередную банальность, уже почти не соображая, что несёт, и придвинулся ещё ближе, дрожа от нетерпения. Покрывавшая низ гарретова живота чёрная шёрстка щекотала ему ладонь, губы, ещё не коснувшись, уже ощущали жар требовавшей его внимания гладкой тонкой кожи, и маг, не удержавшись, восхищённо добавил:
– Ты красивый, знаешь?
Его вдруг накрыло неожиданным смущением, и Андерс торопливо обласкал Гаррета языком, с удивлением и восторгом услышав его негромкий сдавленный стон. Целитель засмеялся – просто так, от радости – и, уже не сдерживая жадности, обхватил его губами.
А Хоук сдерживаться и не думал. Бесстыдно стонал, взрыкивал, вздрагивая всем телом от подавленного желания толкнуться вперёд, навстречу ласке – Андерс гладил его по бедру, благодаря за эту осторожность, и подавался ближе, стараясь поглубже взять его в рот, чтобы ещё раз услышать, как меняет наслаждение низкий и звучный голос его отступника. От каждого нового стона его самого окатывало жаром, в подрагивавшие под его прикосновением крепкие мускулы хотелось втиснуться всем телом, прижаться кожей к коже… Целитель на мгновение поднял глаза и, словно на клинок, наткнувшись на пылающий взгляд Гаррета, застонал сам.
Хоук сладко вздрогнул и зарычал, хрипло и низко, запрокинув голову назад. Его рука, крупная и сильная, вдруг легла Андерсу на затылок, и тот невольно напрягся, упершись в подрагивавшие под его ладонями мускулистые бёдра. Но Гаррет не стал ни требовательно стискивать его волосы в кулаке, ни грубо насаживать ртом на собственную плоть – только растрепал и без того доживавший последние мгновения хвостик и, поворошив волосы, принялся ласково и очень осторожно разминать его загривок. Маг невольно выгнул спину, пытаясь подставиться под теплую ладонь, от которой по всему телу волнами разбегалось искристое, щекочущее удовольствие, и протяжно застонал, ускоряя темп.
От неожиданной ласки, от отзывчивости и чуткости откликавшегося на каждое прикосновение Гаррета Андерс совершенно лишился рассудка. Он нетерпеливо всхлипнул и, торопливо стиснув рукой талию любовника, сунул вторую под собственную мантию, надеясь, что тот не заметит или не обратит внимания…
Массировавшие его затылок пальцы вдруг сжались, бережно и аккуратно потянули назад, заставив отстраниться, а потом мир вдруг совершил какой-то безумный пируэт, и прежде, чем Андерс успел сообразить, как оказался у Хоука на коленях, его губы оказались смяты жёстким, требовательным поцелуем. А потом ноющая пульсация в паху взорвалась наслаждением, которое он лишь вечность спустя сумел разделить на составляющие: жесткую умелую ладонь, ласкавшую его уверенно и твердо, жар и гладкость подрагивавшей в такт сердцебиению чужой плоти, прижимавшейся к его собственной, азарт схватки за власть, превращавший поцелуй в невыносимое, яростное блаженство… И только вторая рука Гаррета, как назло, неподвижно лежала у него на пояснице, обжигая даже сквозь ткань, и почему-то даже не пыталась сдвинуться ниже, на отчаянно требовавшую ласки задницу.
Андерс, чуть не потеряв сознание от нехватки воздуха, против собственной воли разорвал поцелуй и беспомощно вжался лицом в шею Хоука, пытаясь надышаться вволю солоноватым, дымным запахом его кожи. С его губ срывался один стон за другим, им вторил полный неприкрытого наслаждения голос Гаррета, звучавший прямо у него над ухом, и целитель каждый раз содрогался всем телом от пронизывавшего его возбуждения. Отступник вдруг хрипло засмеялся, вжал ладонь в его поясницу, заставив ещё крепче втиснуться в обтянутую тканью камзола широкую грудь, а потом облизал его ухо одним долгим протяжным движением, от которого очередной стон Андерса превратился в задушенный вскрик, и наслаждение накрыло мага с головой.
Целитель медленно возвращался в реальность. Мерное, постепенно замедлявшееся движение под ладонями убаюкивало, успокаивая его собственное дыхание, ноздри щекотал аромат крепкого мужского тела, оттенённый тонким, едва уловимым привкусом свирепой стихийной магии, и Андерс, не удержавшись, потянулся вперёд и осторожно коснулся шеи Гаррета губами. Отступник на мгновение замер, а затем плавно погладил его по спине, и он с трудом сумел сдержать желание замурлыкать. Магу было тепло и уютно, и даже совсем не раздражало то, что он так и сидел на любовнике верхом, развратно раскинув колени и чуть не повиснув у него на шее.
– Ну… я это… пойду, наверно, – проговорил Андерс просто чтобы что-нибудь сказать. Поерзал, ощутив пробравшуюся сквозь ткань влагу, и добавил: – Мантию почистить надо и всякое такое…
Хоук насмешливо поддакнул и вдруг ткнулся носом ему в ухо. А потом ещё и обласкал мочку губами, нежно и удивительно бережно, и всё ещё оглушённый недавним наслаждением Андерс неожиданно испугался. Бросил пару неловких фраз, выпутался из оказавшегося подозрительно коварным гарретова кресла и, торопливо поправив одежду, сбежал.
Он так и не понял, что же это было. Нет, вроде как всё прошло вполне благополучно: как и предполагала рассудительная часть его сознания, ничего плохого ему не сделали, наоборот – сделали очень хорошо; но ему стало предельно ясно, что с Гарретом ничего не пройдёт по плану. Он ведь собирался просто…
Просто трахнуть наконец Хоука и выбросить его из головы. И, в принципе, несмотря на формальные физиологические отличия, произошедшее вполне можно было засчитать за то самое «трахнуть». Хотя ему так и не удалось как следует добраться до его кожи, залезть под этот гребаный камзол и провести ладонями по широкой мускулистой груди.
Андерс помотал головой, пытаясь вытряхнуть из неё настырные и совсем неуместные при приготовлении сложного универсального противоядия мысли, и с тоской признал, что не по плану всё пошло уже очень давно. Ещё в тот момент, когда вместо того, чтобы просто явиться к Хоуку и получить либо свой секс, либо в морду, он принялся что-то придумывать и высчитывать. Всякие заумные схемы – это не его, и незачем было заморачиваться. Может, тогда и не пришлось бы теперь жалеть, что не остался, не позволил Гаррету поцеловать его ещё раз, погладить, приласкать, согреть…
Нет, ну сколько ж можно уже. Вторые сутки одни и те же мысли пережёвывать – дурость несусветная. Дайлен над ним точно посмеётся и наверняка станет дразнить влюблённым котиком. Или опять начнёт рассказывать про своего умотавшего в дальние края эльфа, и Андерсу опять станет немножко радостно и очень, очень завидно.
– Ты откуда это взял? – шокированно осведомился целитель, подняв взгляд от рыжей шерстки свернувшегося у него на коленях Сэра Ланцелапа и обнаружив у себя прямо перед лицом связку подвяленной шерстяницы. Причём не прямолистной, которой в любом влажном овражке было хоть завались, а узорчатой, которая была растением требовательным, придирчивым к качеству почвы, количеству солнечного света и влажности, а кроме того, гораздо более ценным с точки зрения как целителей, так и торговцев лекарственными травами.
Гаррет только загадочно улыбнулся и с нарочитой небрежностью пожал плечами, и Андерс, выхватив драгоценность из его рук, поспешил к своему рабочему столу. Универсальное противоядие никуда не денется, ему ещё два часа потихоньку кипеть на слабом огне, а вот шерстяницу, даже подсушенную, следовало употребить в дело как можно быстрее. На губах задержалось легкое покалывание – маг в последний момент сообразил, что оставить Хоука совсем без благодарности было бы как-то неправильно, но обычное «спасибо» почему-то показалось банальным, и он коротко поцеловал отступника в небритую щеку. Зря, наверное – на редкость стойкое ощущение здорово отвлекало и сразу захотелось настоящего поцелуя.
– Ты мне ещё месяц назад вечер в лучшем амарантайнском трактире проспорил, – не придумав ничего поумнее, проговорил целитель. Ну не спрашивать же, а когда можно всё-таки застукать Гаррета в собственной кровати и не выпрут ли его самого оттуда пинком, если… Не выпрут, наверное. – Вот завтра и рассчитаешься. После обеда пойдём.
– Слушаюсь, командир, – бархатно фыркнул Хоук, и Андерс, невольно поёжившись от звука его голоса, который он ещё слишком отчётливо помнил совсем другим, тягучим, хриплым и безумно возбуждающим, чуть не подскочил, когда в самое чувствительное местечко у него на шее ткнулись горячие мягкие губы.
А потом Гаррет ещё раз коротко улыбнулся и вышел, и целитель чуть не испортил целых два драгоценных стебля, со злости опустив пестик в ступку с куда большей силой, чем требовалось.
Идея с трактиром оказалась гораздо удачнее, чем думал сам Андерс. С погодой повезло, и по пути в Амарантайн он погрелся на солнышке и пару раз натравил выспавшегося в сумке котёнка на порхавших вокруг бабочек. Сэр Ланцелап поймал обеих, за что удостоился похвалы от него и одобрительного почесывания шейки от Хоука. Без доспеха, в потрёпанной боевой мантии, отступник казался удивительно уютным и почти мирным, и на целителя он смотрел так тепло и ласково, что собственные недобитые страхи начинали казаться Андерсу даже более глупыми, чем они были.
Ещё он, оказывается, знал кучу всяких историй, начиная от ферелденских детских сказок и заканчивая наёмничьими байками. Маг чуть очередным вдохом не подавился, когда узнал, что самую неприличную из них, которую даже ему не удалось дослушать, не покраснев, Гаррету рассказал Логэйн.
А в трактире оказалось ещё веселее.
Во-первых, там было пиво. Халявное, потому что, как и уговаривались, платил за всё Хоук, и это было здорово.
Во-вторых, пиво оказалось хорошее. Андерс раньше думал, что пиво это просто такая вонючая пакость, потому что достать что-то приличное за те гроши, которые ему удавалось добыть во время своих побегов, было невозможно, вот и приходилось покупать в трактирах какую-то бурду, и то лишь потому, что просить у хозяев воду целитель опасался. В пиве хоть какой-то спирт для дезинфекции был. А вот то, что подавали в «Короне и льве», отличалось от тех, кхм, веществ, как солнце от свечи – духовитое, с высокой густой пеной, и от него после первого же глотка внутри стало тепло и легко. На языке немножко горчило, но ему ли, привычному к мерзопакостному вкусу зелий, жаловаться. Горчинка, на самом деле, была даже приятной.
Андерс рукавом мантии стёр остававшуюся на губах пену и требовательно уставился на Хоука. Тот весело хмыкнул и с нарочитой суровостью глянул на трактирщика, бросив ему ещё одну монету. Мгновением спустя перед целителем возникла ещё одна кружка, и он блаженно прижмурился.
Помимо пива, в «Короне и льве» обнаружилось ещё множество симпатичных людей. После четвёртой кружки все они начали казаться магу страшно милыми, и он не упускал возможности им об этом сообщить; девушки очаровательно краснели и хихикали, а мужчины либо уморительно хлопали глазами, либо окидывали его усмешливыми оценивающими взглядами, в которых быстро разгорался знакомый многообещающий огонёк. Ничего удивительного, Андерс и сам был до ужаса обаятельным.
После шестой кружки он вдруг вспомнил, что пришёл в трактир не один и что у выросшего во внешнем мире Хоука могут быть совсем другие представления о безобидном флирте. Но Гаррета его выходки, кажется, только забавляли – в золотистых глазах не было ни тени злости. Да и вмешался он всего лишь раз, когда какой-то туповатый бугай решил, что если ему улыбнулись, то уже можно тащить в кладовку и трахать. Этому Хоук улыбнулся сам, и бугай мигом передумал. А потом и вовсе ушёл от греха подальше. Андерс, конечно, и сам бы управился, если что, руна паралича – очень полезная штука, но почему-то на душе всё равно стало тепло и радостно.
Очередная девица вместо того, чтобы покраснеть и захихикать, надулась и пригрозила магу, что её парень его побьёт; Андерс, обидевшись, машинально огрызнулся и хвастливо заявил, что это его парень побьёт её парня, а потом требовательно подёргал за рукав единственного претендента на это сомнительное звание. Здоровенного, но нихрена не понимавшего в настоящей драке крестьянина Хоук уложил на пол с одного удара, а целитель запоздало сообразил, что несколько поторопился с присвоением определений.
То ли реплику про «его парня» Гаррет пропустил мимо ушей, то ли решил просто не обращать внимания на то, что несёт изрядно опьяневший приятель, но никакого наказания за безудержный флирт не последовало. Отступник даже проводил его до заднего двора, в котором торчала хлипкая будочка с глубокой ямой внутри, и придержал его за шиворот, чтобы избавлявшийся от излишков жидкости маг не свалился в эту самую зловеще пахшую яму. На обратном пути ноги у Андерса совсем вышли из повиновения, он едва успел ухватиться за деревянную стену и виновато глянул на терпеливо стоявшего рядом Хоука.
– Ещё пиво будешь? – усмехаясь одними глазами, добродушно спросил отступник, и целитель вызывающе фыркнул, гордо задрав подбородок:
– Буду!
Голова продолжала кружиться, и едва видневшийся в полумраке могучий силуэт Гаррета почему-то совсем не казался ему источником угрозы. Андерс, неожиданно осмелев, потянулся к нему, погладил плечо, тепло которого почти не ощущалось сквозь плотную ткань мантии, и нахально полез ладонью под воротник. Хоук весело хмыкнул и придвинулся ближе, оперся на стену возле его плеча и талии, как будто обнимая, и наклонился к лицу, чуть не коснувшись носом носа. Целитель сглотнул, пытаясь вдохнуть сквозь заколотившееся прямо в глотке сердце, и торопливо отвёл взгляд, разрываясь между желанием влепиться в него всем телом и… и…
Отсутствие альтернативного варианта Андерс обнаружил лишь тогда, когда Гаррет с чуть слышным вздохом отстранился и, закинув его руку себе на плечо, повёл его обратно в общий зал.
Дальнейшее маг уже помнил крайне смутно. Кажется, он где-то видел Дайлена, встречался со своей информаторшей, сказавшей ему, что сэр Райлок всё ещё висела у него на хвосте, жаловался на храмовницу кому-то из кузенов, пытался доказать Гаррету, что он добытчик не хуже него, и для этого приволок ему чей-то шлем с вычеканенным возле забрала пламенеющим мечом…
А потом они с Хоуком долго шли куда-то по тёмным узким улицам, и Андерс всё время лез к нему целоваться, но почему-то получалось так, что он только тёрся щекой о топорщившуюся на плечах отступника меховую опушку мантии, а целовать его так и не целовали. И от этого почему-то было немного грустно.
На вынырнувшего из темноты названного дядю Малькольма Андерс воззрился с неприкрытым изумлением. Пожилой маг поглядел на него и снисходительно хмыкнул, и несколько пришедший в себя целитель даже сумел выдавить из себя вежливое «здравствуйте». Малькольм хмыкнул снова, попросил их с Гарретом вести себя потише и вручил сыну здоровый грубо откованный ключ, а потом опять куда-то пропал. А Хоук подхватил светловолосого мага за талию и повёл по изгибавшейся вокруг дома тропинке.
В небольшом хозяйственном строении на заднем дворе крепко пахло свежим сеном и чуть-чуть козой. Сама коза злобно зыркала из надёжно запертого загончика слева от двери, и Андерс, хихикнув, показал ей язык. Не достанешь, вредина!
Лежать в высушенной на солнце ароматной траве оказалось изумительно приятно. Целитель зарылся поглубже и тут же закрыл глаза, глубоко вдыхая успокаивающий запах. Мир вокруг начал чуть заметно, убаюкивающе покачиваться, в сумке возле бедра завозился отоспавшийся Сэр Ланцелап, а потом сено негромко захрустело, и Андерс привычно привалился к возникшему рядом тёплому телу.
То, что он находился в Тени, целитель осознал сразу. Правда, в этот раз Тень была бессовестно похожа на реальность. А точнее, на тот узенький коридорчик в трактире, только здесь он не отвёл глаз. Так и смотрел, как губы Хоука изогнулись в завораживающей лукавой улыбке, которая растаяла под касанием его собственного языка, превратившись в дикий, безудержно страстный поцелуй, лишивший его последних крох разума. А потом был ещё один поцелуй, и Андерс, крепко вцепившись в широкие мощные плечи, всем телом тёрся о Гаррета, нахально совал колено между его ног, прижимаясь бедром к паху, закидывал вторую ногу ему на талию… И Гаррет отзывался, впечатывал его в стену с довольным урчанием, и тяжесть его тела казалась упоительно приятной и совсем не страшной, а потом он вдруг оказался внизу, и целитель стонал взахлёб, поддаваясь жадной, требовательной ласке горячих губ и беспомощно цепляясь за шелковистые, выскальзывавшие из пальцев пряди.
Просыпаться было до жути обидно. А потом Андерс сдуру попытался повернуть голову и на собственной шкуре почувствовал, что такое это пресловутое похмелье.
Через пару мгновений у него перед носом возник стакан с какой-то подозрительной мутно-зелёной жидкостью, и рокочущий голос Хоука начал кататься по его пустому, болезненно гулкому черепу горстью щербня. Кажется, Гаррет уговаривал его выпить это странное нечто; на жесты целителя отступник внимания не обращал, и тот в конце концов решил, что проще будет подчиниться. Может, тогда Хоук наконец замолчит.
На вкус жидкость оказалась совсем не противной, просто очень солёной и с легким привкусом какой-то растительности, а минут через десять Андерс даже начал чувствовать себя живым. Очень-очень больным и несчастным, но всё-таки живым.
Ещё через полчаса к нему вернулась способность соображать, и он даже вспомнил рецепт простенького средства от похмелья. Тётушка Леандра, конечно, попыталась их с Гарретом повоспитывать, зато разрешила ему испачкать одну из её кастрюлек густым травяным отваром, так что в конечном счёте всё закончилось благополучно.
К тому моменту, как они с Хоуком прошли половину пути до Башни Бдения, у Андерса даже голова почти прошла.
– Гаррет, собирайся, – встретив их возле самых ворот, деловито велел Амелл. Боевой маг скупо кивнул и, на прощание сжав плечо целителя, двинулся к цитадели, а Дайлен развернулся к нему и лукаво поинтересовался:
– Ну и как тебе амарантайнские трактиры? Понравилось?
– Погоди-ка, – нахмурился Андерс. – А куда ты Хоука позвал и почему это не приглашаешь меня?
– Там ничего интересного, это по делу, – мигом поскучнел Командор, и светловолосый маг наконец заметил, что тот был одет в свою лучшую боевую мантию, а лезвие его посоха блестело, словно недавно наточенное.
– Тогда я тем более иду с вами, – решительно уведомил его Андерс и, обхватив приятеля за плечо, направился к лазарету. – Куда же вы без целителя?
– Нет, – твёрдо сказал Дайлен, и светловолосый маг в изумлении обернулся к нему, краем глаза заметив, что к ним приближался уже нацепивший свой драконий доспех Хоук:
– Что?
– Там может быть опасно, – насупившись, пояснил Амелл, и Андерс от возмущения лишился дара речи. – И тебе лучше побыть здесь, пока мы разберёмся с этим треклятым орлесианцем.
– А я сказал, что никуда ты без меня не пойдёшь! – скрестив руки на груди, заявил маг. – Я, видишь ли, ещё помню, что ты мне рассказывал, как вы на дракона без целителя ходили! Идиоты. Больше я тебе такого не позволю! Будешь вести себя как дурак – тайком следом поползу, но лезть в огрову задницу без поддержки не позволю!
Нет, кажется, такой тон действовал только внутри лазарета. Вместо того, чтобы проникнуться и мирно сказать, что подождёт, пока друг будет собираться, Дайлен только сдвинул брови и сурово, даже с какими-то рыкающими нотками в голосе изрёк:
– Солнце моё, ненавижу тебе об этом напоминать, но я, между прочим, теперь твой командир!
Андерс свирепо раздул ноздри и, сощурившись, пронзил Стража-Командора разъярённым взглядом. Конечно, Амелл всегда был гораздо благоразумней него, но сколько же можно считать его бестолковым мальчишкой! Он ведь не ради развлечения с ним напрашивался, а для того, чтобы очередная безумная затея, к которым его старый друг когда-то успел пристраститься, окончилась благополучно!
Как выяснилось, Дайлен научился ещё и орать. Таким звучным командирским ором, который сразу пробуждал в душе желание вытянуться по стойке смирно, а потом бегом кинуться исполнять полученные распоряжения. Разумеется, ни того, ни другого Андерс не сделал, только упёрся ещё больше. Быть гласом рассудка было странно и очень непривычно, но ради друга он готов был даже на такое.
Оказалось очень трудно. Упрямством Амелл нисколько ему не уступал, а может, даже превосходил, и орали они друг на друга, наверное, часа два. Или чуть поменьше. Смирно сидевший чуть поодаль Гаррет успел как следует наточить и смазать свой меч, оба кинжала и четыре засапожных ножа, а целитель всё ещё пытался убедить своего Командора, что одними зельями полноценный боевой отряд обойтись никак не сможет.
В конце концов ему это даже удалось. Андерс страшно удивился, обнаружив, что не сорвал голос в процессе, и от облегчения чуть не удушил огорчённо насупившегося Дайлена в объятиях. Амелл буркнул что-то унылое и ещё с полминуты поджаривал его задницу обречённым взглядом, пока целитель не скрылся за дверью лазарета.
Сумку с походным набором зелий Андерс, как чувствовал, всегда держал наготове, в первом ящике рабочего стола, так что сборы много времени не заняли. Он просто вытащил из того же ящика парочку притащенных Хоуком трофейных амулетов и повесил их на шею, а потом пересадил встревоженного тряской Сэра Ланцелапа на стол и строго сказал:
– Охраняй!
Оставлять котёнка одного не хотелось, но тащить его в место, которое называли Чёрными Болотами… Кошки воду не любят, зачем зря зверёныша мучить?
– Ну что, пошли? Нас ждут приключения! – вернувшись к остальной части отряда, жизнерадостно объявил Андерс. И ухмыльнулся, заметив, как перекосило ещё более хмурого, чем обычно, Хоу.
Как будто накликал. Задолго до того, как под ногами начала влажно похлюпывать поросшая густой, неестественно яркой зеленью земля, целитель почувствовал что-то недоброе. Ощущение было слабым, едва уловимым, но ему всё равно стало не по себе.
Небо постепенно затягивали низкие тяжёлые облака, только на горизонте, в той стороне, откуда они пришли, ещё виднелась узкая голубая полоска. Впереди темнели густые кусты, и Андерс немного успокоился: в проклятых местах, возле прорывов Завесы и древних тевинтерских или арлатанских алтарей такой растительности не бывало. Травы и деревья всё-таки были живыми существами, и к тяжёлым аурам древних мест силы относились без одобрения.
Вывод оказался преждевременным: продравшись через кусты, они обнаружили, что за границей зелёной стены всё разительно менялось. Мощные – даже чересчур, сказал бы маг – ветки ивы, ракиты и сирени крепко, словно закрывая болото от внешнего мира; у самых корней начиналась трясина, в которой едва виднелась ненадёжная узкая тропинка, и росшие вдоль неё растения были искорёженными и как будто полумёртвыми. Даже чахлая зелень листьев казалась какой-то натужной, словно они изо всех сил старались делать хорошую мину при плохой игре.
– Отец в детстве рассказывал мне страшные истории об этом месте, – задумчиво проговорил Натаниэль, понизив голос, как будто опасался потревожить неведомого обитателя болот. – Говорят, когда-то здесь была деревня, но однажды все её жители пропали, как не было. Дома остались невредимы, но ночевать здесь никто больше не осмеливался – становилось до того жутко, что пара особо впечатлительных путниц даже сошла с ума. А потом землю захватила трясина, и её забросили окончательно.
Только когда он ударился локтём о выступ драконьей брони Гаррета, Андерс осознал, что машинально придвигался к ним с Дайленом, как будто в поисках защиты.
– Здесь точно что-то не то творится с Завесой, – уверенно сказал Хоук. Сквозь опущенное забрало шлема недобро блеснули сузившиеся глаза, но продолжать боевой маг не стал. Амелл медленно кивнул, но промолчал тоже, как будто и у него не было хоть сколько-нибудь внятных гипотез о том, что же это за «что-то не то».
Командор постоял на границе ещё с полминуты, а потом махнул рукой и шагнул вперёд. Андерс содрогнулся и, дождавшись, пока бойцы отряда выстроятся перед ним широким клином, последовал за ними.
Неведомая жуть мучила на протяжении всего шагов трёх. Может, четырёх. Потом стало гораздо проще и понятней, потому что из низеньких, почти ничего не скрывавших покорёженных кустов выскочила стая странных существ, которых Дайлен попривествовал возгласом «Мать вашу, оборотни!», и всё пошло своим чередом. Гаррет файерболом разбросал полуоглушённых тварей в стороны, того, которого не задело взрывной волной, пристрелил Натаниэль, Амелл скопом проклял выживших, и битва была закончена цепной молнией Хоука. Андерсу оставалось только спросить, не покусали ли кого, и, услышав отрицательный ответ, снова закрыть клапан сумки с зельями.
Через полчаса ходьбы по болоту вокруг снова начало сгущаться тягостное ощущение, которое отогнал азарт мимолётного боя, так что к тому моменту, когда отряд добрался до разрушенной деревни, целитель уже был готов взирать на унылую картину с подобающим душевным трепетом. От вида сгнивших прямо на фундаментах домов и впрямь становилось жутко, к тому же стойкий, почти демонстративно героический Хоук то и дело останавливался, как будто пытаясь справиться с головокружением, и чуть слышно похрустывал костяной латной перчаткой, крепче сжимая пальцы на рукояти меча. Андерс, забеспокоившись, накинул на него диагностическое заклинание, но ничего не заметил; ощутивший прикосновение его магии отступник успокаивающе махнул рукой и пробормотал что-то про странности Завесы. Дайлен бросил на кузена встревоженный взгляд и нахмурился, но приказа возвращаться не отдал.
Возле остова крупного здания, походившего на трактир или ратушу – если таковая могла быть в относительно небольшой деревне – на них напали снова. Поучаствовать в битве пришлось даже Андерсу, потому что две твари подкрались к отряду с тыла и чуть не оторвали подол его мантии. Противные, какие-то очень неправильные морды мелькнули перед самым его лицом, и целитель почему-то подумал, что оборотни их боялись. Но того, что обитало в глубине Чёрных Болот, они боялись гораздо больше.
Услышавший об этом Амелл скупо кивнул и, чуть помедлив, двинулся к дальнему краю деревни. Андерс обречённо закатил глаза и попытался как-то развеять уныние, но даже ему самому старая добрая шутка про входящих в трактир гнома, отступника и долийца показалась на редкость нелепой. Даже почудилось на мгновение, будто само болото прислушивалось к его словам с искренним недоумением.
За чудом уцелевшими воротами их подкараулила ещё одна стая оборотней, а потом Хоу, ещё с полчаса поводив отряд по извилистым, время от времени скрывавшимся под тонким слоем мутной тёмной воды тропинкам, наткнулся на чью-то заброшенную стоянку. Дайлен с Гарретом тут же оживились и принялись азартно ковыряться в отсыревших вещах, перебрасываясь короткими малопонятными репликами. Улов, впрочем, оказался небогат, определить им удалось лишь то, что Страж-орлесианец Кристоф и впрямь благополучно добрался до Чёрных Болот и даже успел разбить лагерь.
Андерс честно пытался запоминать дорогу, но несчастные больные кусты казались ему абсолютно одинаковыми, как и мелькавшие между их ветвей тёмные зеркальца неподвижной воды. Так и приходилось отмечать дорогу по боям: после лагеря – с очередными странными тварями, в которых Амелл потом опознал якобы вымерших ещё в прошлом веке теневых оборотней, об исчезновении коих так сокрушался чародей Суини; потом – с насекомообразными «детьми», которые, судя по недоуменному мату лучника, устроили на удивление грамотную засаду; затем – с какой-то болотной змеюкой, которая, в отличие от прочих их противников, благоразумно удрала после первого же удара в морду…
А потом он споткнулся о труп.
Труп, судя по состоянию тканей и начавшей заползать на форменную броню орлесианских Стражей ржавчину, лежал там уже около полутора недель. Сказать точнее без лабораторных исследований Андерс не смог бы, но Дайлена удовлетворило и это. При этом на покойного воина Командор взирал с такой неприязнью, как будто Кристоф был лично ответственен за орлейскую оккупацию, пятый Мор и плачевное состояние эрлинга Амарантайн.
– Мать говорила, что ты придёшь! – с торжеством провозгласил чей-то шипящий голос, и Андерс, вздрогнув от неожиданности, торопливо вскинул посох. В левой руке молниеносно развернувшегося на звук Хоука вспыхнул файербол, чуть слышно скрипнул тугой лук Натаниэля, но порождение тьмы с изрисованным, как у варвара времён восстания Андрасте, лицом оказалось быстрее. В костистом кулаке хрустнула какая-то узкая пластинка, и всё вокруг затопил мутный белёсый свет.
– Тень, – поднявшись на ноги, хмуро констатировал Дайлен.
Дайлен Амелл
Дело, которое началось со ссоры с лучшим другом, ничем хорошим закончиться не могло. В принципе.
И пусть даже ссора была не более чем незначительным методологическим разногласием, произраставшим из вдруг одолевшего его желания уберечь и защитить Андерса… В общем, Командор нисколько не удивился, когда за стеной густых, как будто долийским Хранителем выращенных кустов обнаружилась какая-то потусторонняя мерзость.
Росшие за стеной камыши должны были вставать перед ними непреодолимой преградой, но вместо того только робко цеплялись за ремни, перехватывавшие сапоги у лодыжек – выше не доставали. Жухлый ивняк выглядел так, будто нерадивая корзинщица взялась плести очередное произведение прямо на месте, да так и бросила дело на середине. Невесть как оказавшаяся в болоте малина алела здоровыми, в полкулака размером ягодами, при виде которых у Дайлена к горлу начинала подкатывать тошнота. Соседствовавшая с малиной клюква, напротив, зеленела уныло и бесплодно, тихонько шурша усохшими прямо на стеблях завязями.
Андерс ёжился и жался к Хоуку, словно чуял какую-то угрозу; Гаррет стоял неподвижно, как всегда за миг до удара, и от него уже несло звериной готовностью убивать. Натаниэль бессознательно теребил рукоять висевшего на бедре кинжала и зачем-то понизил голос, когда принялся делиться детскими воспоминаниями.
– Здесь точно что-то не то творится с Завесой, – так же негромко, но твёрдо проговорил отступник, и Амелл медленно кивнул.
Как раз с Завесой всё было в порядке… За исключением того, что её почти не было.
Командор постоял ещё с полминуты, пытаясь уместить в сознании нелепое предположение. Умещаться оно никак не хотело, что, однако, вовсе не отменяло того факта, что Завесы – такой, какой она должна была быть, ясно ощутимой преграды между прочностью материального мира и эфемерностью Тени – в Чёрных Болотах не существовало. Он попросту не чувствовал границы, как будто реальность стала всего лишь одним из слоёв или течений царства снов.
Дайлен махнул рукой и шагнул на извивавшуюся между чернильно-чёрных, блескучих пятен воды тропинку. Странности странностями, а треклятый орлесианец поперся именно сюда и нужно было его отыскать. Или хотя бы его следы, потому что обшаривать всю эту бездонную трясину в поисках хладного тела Кристофа Амелл не собирался.
Как следует поразмыслить о странностях здешнего пространства маг попросту не успел: явно желавшее сохранить свои тайны пространство уже после третьего шага выплюнуло ему навстречу смутно знакомые горбатые фигуры, и Дайлен не сумел сдержать удивлённого возгласа:
– Мать вашу, оборотни!
На мгновение ему показалось, что за спинами клацающих зубами тварей мелькнула поседелая морда Проводника, но приглядываться Амеллу было некогда. Впереди, в середине атакующей стаи, грохнул разорвавшийся файербол, маг накрыл взвывших от боли оборотней гибельной порчей и всадил лезвие посоха в глотку прыгнувшему на него зверю, а затем по шкурам раненых пробежали остаточные разряды цепной молнии, и всё было кончено.
Командор успокаивающе махнул встревоженному Андерсу и принялся придирчиво изучать трупы. Оборотни были как настоящие – впрочем, почему «как», упругая, крепко пахнущая мокрой псиной плоть была более чем материальна – и ничем не отличались от тех, которых он видел год назад в Брессилиане. Даже искажённые злобными гримасами морды неуловимо напоминали тех, кто уже никогда не станет выть на луну и щёлкать острыми звериными зубами – он своими глазами видел, как Проводник превратился в сухощавого пегого мужчину с усталыми блёкло-голубыми глазами, а Клык стал длинноголявым, только-только начинавшим обрастать настоящими мускулами юнцом. Амелл тихо вздохнул и, выпрямившись, поглядел на своих бойцов: Натаниэль с точно таким же, как и у него самого минутой назад, выражением лица лазал по окружавшим тропинку чахлым кустам и виновато хмурил брови.
Спрятаться в жалкой поросли не удалось бы даже лягушке, что уж говорить о не таких уж низкорослых зверолюдях.
Дальше стало ещё хуже.
Над Чёрными Болотами висела зловещая тишина. Двигаться бесшумно Командор даже не пытался, но многозначительное хлюпанье, которое раздавалось после каждого его шага и которое должно было разноситься над водой как минимум на полмили, глохло почти сразу, как будто завязнув в густой вате. В воздухе не было ни намёка на обычный для амарантайнских болот туман, и всё равно уже в десятке ярдов было почти невозможно различить очертания предметов. Ближние слои Тени можно было пощупать рукой.
Покинутое поселение вынырнуло навстречу неожиданно. Дайлен шёл по узкой тропинке, внимательно глядя под ноги, чтобы не оступиться и не рухнуть в трясину, и чуть не споткнулся, когда в очередной раз поднял голову и увидел всего в десятке футов от себя неровно обломанную деревянную стену, которую должен был заметить ещё минут пять назад. Раскинувшаяся на невысоком плоском холмике деревня предлагала свой унылый облик с бесстыдной готовностью демона желания: вы просили ужаса? – всё что угодно, лишь за мгновение твоего времени…
Больше всего Амеллу не нравилось то, что ужас был настоящим.
Углубляться в переплетение узеньких, едва намеченных остовами зданий улочек маг не торопился. Его тянуло именно туда, к смутно маячившему возле старых доков господскому дому, и тяга эта была кристально чистой, без малейшего следа знакомой гниловатой тухлятинки демонских обещаний. И скользившие по коже касания Тени оказались простыми и банальными признаками находившегося неподалёку прорыва Завесы, пожалуй, даже не одного…
Раздававшееся за спиной чуть слышное костяное клацанье оказалось стуком латной перчатки Гаррета: боевой маг едва заметно сжимал и разжимал пальцы, как будто пытаясь поудобнее устроить в ладони рукоять Ткача Заклинаний. В ответ на вопросительный взгляд кузена Хоук только покачал головой и снова стиснул кулак, а стоявший совсем рядом с ним Андерс, глядевший на отступника так, словно готовился в любой момент подхватить падающее тело, пожал плечами.
Никто не проронил ни слова.
Самым точным определением было бы, пожалуй, слово «неправильно», думал Дайлен, осторожно передвигаясь по извилистым улочкам. Всё в Чёрных Болотах было неправильным: растения, пространство и звуки, демонстративно зловещие руины, то, как переплетались с реальным миром слои Тени, проникая всё глубже по мере того, как они приближались к магическому центру этого явления... Из-за спины вдруг резко полыхнуло упоительно банальным ощущением разрыва в Завесе, и Амелл стремительно обернулся, вскидывая посох навстречу наверняка уже направлявшемуся в материальный мир демону.
Шагавший следом за ним Гаррет растерянно моргнул и молниеносно обернулся, зажигая в ладони файербол, но нападать на них никто не спешил. Знакомое ему по повторному визиту в Круг Магов чувство постепенно померкло, и Командор медленно опустил оружие. Ещё одна странность в дополнение к остальным: предполагаемый разрыв должен был находиться точно в центре грудной клетки Хоука.
– Ложная тревога, – усилием воли заставив себя разомкнуть губы, спокойно проговорил Дайлен, и боевой маг слегка опустил меч.
Задерживаться в таком месте явно не стоило, и Амелл ускорил шаг. Его не на шутку тревожило происходящее: по сравнению с тем, что творилось вокруг, ловушка того демона Праздности начинала казаться простой, как детская головоломка из двух десятков шариков.
Но и тут всё же прослеживалась какая-то система: возле остова крупного здания на них вышвырнуло ещё одну стаю оборотней; а когда они двинулись дальше, вдоль стекавшихся к невидимому пока центру потоков Тени, им навстречу поднялась следующая, ещё более многочисленная. Дисциплинированно державшийся подальше от основной схватки целитель озадаченно хмурился и в конце концов, немного помявшись, предположил, что оборотни боялись того, что обитало в глубине болот. Дайлен благодарно кивнул другу, и тот, несколько приободрившись, даже попытался развеселить мрачно молчавших спутников. Вот только эффект получился скорее обратный: Натаниэль ощутимо передёрнулся, а Гаррет уныло ссутулил плечи, да и сам Андерс постепенно говорил всё тише и тише и умолк, так и не досказав бородатую шутку.
Когда они вышли за пределы деревни, струящиеся вдоль кожи ручейки потусторонней энергии вдруг обмелели и иссякли, и Амелл в растерянности остановился. Болото, как будто издеваясь, маячило перед ним равномерным чёрно-соломенным полотном, и он не имел ни малейшего представления о том, куда двигаться дальше. Хоу, как будто не заметив его колебаний, продолжал двигаться вперёд, время от времени наклоняясь к земле и обводя кончиками чутких пальцев одному ему заметные следы, и Командор решил рискнуть и довериться умению аристократа.
На развилке Натаниэль, не задумавшись ни на мгновение, повернул налево и уверенно повёл их вглубь трясины. Время от времени узкая тропинка скрывалась под тонким слоем воды, но затем неизменно возникала снова. Дайлен старался держаться настороже, но однообразные извивы и повороты начинали действовать на него усыпляюще. Даже когда ему под ноги подвернулся грубо откованный и уже начавший ржаветь наплечник, он не сразу сообразил, что именно увидел.
Труп гарлока лежал головой в трясине, словно его специально уложили так, чтобы ногами он указывал на брошенный лагерь. Давно погасшее кострище уже потеряло чёткость очертаний, как будто огонь на нём не разводили уже пару недель, а расстеленный под кустом спальник отсырел и начал покрываться плесенью в изножье.
– Похоже, мы таки нашли ублюдка, – с облегчением проговорил Гаррет и, после некоторого колебания вернув меч в ножны, шагнул к темневшему рядом со спальником рюкзаку.
Дайлен оставил спальное место Кристофа брату и принялся обследовать противоположный край поляны. Читать следы он умел куда хуже, чем Натаниэль, но здесь и не требовалось особого искусства: дальняя треть небольшого пятачка была изрыта подкованными подошвами гарлочьих сапог так, будто твари топтались перед какой-то преградой. Но трактирщик упоминал об орлесианском Страже как о воине, а не как о маге, да и отпечатки грубой обуви порождений обрывались не так резко, как было бы в том случае, если бы они наткнулись на чародейский барьер.
– Похоже, именно он, – негромко проговорил подошедший к нему Хоук. – Пошли, тебе надо бы на это взглянуть.
Амелл кивнул и, последовав за ним, присел возле распотрошённого рюкзака. Гаррет отвернул край клапана и указал ему на аккуратно вышитое возле самого края имя, а затем принялся выкладывать вещи на перетащенный поближе спальник.
– Барахло. Барахло. Это и вовсе хлам, – коротко комментировал Командор, пока отступник по очереди вынимал из потайных кармашков амулеты. Дайлен такие отлично знал: их клепали в свободное время младшие ученики, скорее изображавшие из себя магов, чем являвшиеся таковыми, а потом эти бесполезные по большому счёту поделки оборотистые храмовники продавали всяким глупцам, готовым поверить в любое слово рыцаря Церкви.
– А вот это уже нет, – хмыкнул Гаррет, протягивая ему крохотный хрустальный флакончик с чёрно-алой каплей внутри. Амулет Стража.
– Значит, и впрямь из Ордена, а не прикидывался, – уныло заключил маг и, сунув кулон в карман, поднялся на ноги. – Ненавижу орлесианцев.
– Это не твоя реплика, маленький братик, – усмехнулся Хоук, но Дайлен только отмахнулся. Логэйна с ними не было, да и не разбирался воин ни в магических делах, ни в политике.
А потом затишье закончилось. Едва Амелл переступил отмечавший край поляны камень, как на них опять набросились оборотни. Эти оказались куда крепче прежних, и Гаррету пришлось изрядно с ними повозиться, но когда они всё-таки одержали победу, мускулистые звериные тела вдруг обрели прозрачность, а затем растаяли, оставив им только белёсые костяки. Дайлен задумчиво хмыкнул и, легонько пнув чуть заметно менявший очертания череп, пояснил:
– Теневые оборотни. Редкий, считавшийся вымершим вид. Чародей Суини душу бы отдал за возможность такую зверушку пощупать.
– Извращенец он что ли, этот ваш Суини? – полюбопытствовал Гаррет, и Андерс с готовностью пояснил:
– Ну да. Любит всяких редких тварей, правда, исключительно платонически. Драконлингов пытатся выращивать прямо в Башне Круга…
Хоук фыркнул и привычно придвинулся поближе к целителю, неосознанно прикрывая его плечом от уже упокоенных тварей, и Дайлен украдкой улыбнулся. Хоть что-то оставалось неизменным в этом гребаном месте.
Вслед за теневыми оборотнями на них накинулись те странные порождения тьмы, которых они уже видели в Кэл Хироле. Натаниэль, до глубины души оскорбленный тем, что не заметил засаду вовремя, не стал браться за лук и вместо того принялся кромсать насекомообразных тварей кинжалами. Командор начал тревожиться снова: аристократ, конечно, мог попрекать себя за то, что не проявил должной бдительности, но сам он никак не мог отделаться от назойливой мысли – за миг до нападения ему показалось, что материальный мир и Тень, соприкасавшаяся с ним едва-едва, самым краем, стали едины.
Упитанная змея, выползшая из болота всего минут через пять после того, как закончился бой с «детьми», оказалась подозрительно нормальной. От крупного, излучавшего неприкрытую угрозу Хоука она шарахнулась, как от огня, и тут же нацелилась на более изящного и несколько больше походившего на подходящую добычу Натаниэля, а когда тот размашисто полоснул по её морде кинжалом, обиженно зашипела и соскользнула обратно в воду. Амелл постоял ещё с полминуты, настороженно оглядываясь вокруг в попытке угадать, с какой стороны она явится снова, но змея так и не вернулась.
А потом они выбрались на какой-то узкий каменистый холмик, и обрадовавшийся наличию твёрдой земли под ногами Андерс, немного вырвавшись вперёд, растерянно сказал:
– Ой, дохляк. Недельный.
Дайлен торопливо подошёл к нему. Целитель уже присел возле тела и, изучив его повнимательней, поправился:
– Нет, полуторанедельный. Ну или около того. Были бы мы в моём лазарете, возле моего рабочего шкафчика, я бы поточнее сказал, но тут никак… Только по внешним признакам.
– Да и так хватит, – сжав его плечо, проговорил Амелл. Вот значит, какой ты, Кристоф…
Черты лица покойного Стража уже изрядно исказило разложение: глаза запали, щеки втянулись, и под дряблой плотью начали проступать очертания зубов. Форменный доспех, от одного вида которого в душе Командора вспыхнула зависть – он пока даже мечтать не мог о том, чтобы обеспечить своих бойцов более-менее единообразным и при этом достаточно качественным снаряжением – начала пятнать ржавчина, как будто специально избегавшая касаться чеканного наплечника с гербовым грифоном. Словно кто-то желал, чтобы у них не возникло ни малейших сомнений в том, что перед ними именно Страж.
Приближения осквернённого существа Дайлен не почувствовал. И даже державшийся настороже Гаррет развернулся на звук лишь после того, как из-за его спины раздалось шипящее:
– Мать говорила, что ты придёшь!
Разукрашенный, словно орлесианская шлюха, гарлок-вожак с торжествующей ухмылкой поднял руку, и Командор вдруг на редкость отчётливо различил в костлявом кулаке узкую хрустальную пластинку, отчётливо фонившую магией. Амулет слабо хрустнул, и мага отшвырнуло прочь. Мир вокруг на несколько одуряюще долгих мгновений выцвел до тусклой белизны, а затем сфокусировался снова.
Но не до конца.
– Тень, – мрачно изрёк Амелл, с тоской глядя на поменявшую полярность картину: теперь уже реальность робко запускала свои щупальца в великолепнейший хаос многослойного мира снов.
– Что это? – пронзительно осведомилось оказавшееся неподалёку разрисованное порождение тьмы. – Мать не говорила Первому, что так будет, Мать сказала – Первый убьёт Стража!
– Соврала, значит, – язвительно хмыкнул Хоук и, швырнув в Первого цепную молнию, шагнул к нему с занесённым мечом.
Гарлок боя не принял. С разочарованным визгом он бросился куда-то в сторону и почти мгновенно скрылся из виду; на мгновение Дайлена накрыло тошнотой, а затем вокруг них возникли, словно из ниоткуда, крупные, злобно щелкавшие жвалами личинки «детей». Лезвием посоха он отшвырнул одну тварь прямо под меч яростно рычавшего Гаррета и попытался накрыть стаю массовым параличом, но хаотично смещавшиеся вокруг них слои Тени растрепали его заклятие в мгновение ока.
Стихийная магия действовала лучше: его старший силы не экономил, и заполненные до предела каркасы заклинаний оказались более устойчивы к колебаниям слоев. Впрочем, минуты через полторы Амелл всё-таки понял, как можно скомпенсировать влияние Тени, и следующее его проклятие превратило половину насекомообразных тварей в беспомощные иссохшие мумии. Командор торжествующе ухмыльнулся, но затем мир вокруг снова дрогнул, и размеренный ритм колебаний теневых потоков сбился, превратив очередное его заклятие в бесполезные обрывки.
Дайлен торопливо обернулся: привычный шум битвы сбился тоже, из него вдруг пропал размеренный хруст раскалывавшихся под мечом Хоука панцирей. Открывшаяся перед ним картина в другое время его, пожалуй, даже обрадовала бы: сосредоточенно нахмурившийся Андерс закрывал его кузена собственным телом, пока тот пытался подняться на ноги… Пытался. Свирепо стрекотавшее «дитя», разогнавшись на небольшом пустом пространстве, бросилось на Гаррета, метя в едва видную щель под шлемом, и Амелл вскинул посох, понимая, что уже опоздал.
Тень содрогнулась. Тело отступника мигнуло, на мгновение стало полупрозрачным, но через секунду снова обрело плотность. В следующий миг оно опять начало выцветать – Дайлену показалось, что происходило это очень медленно, но к тому моменту, когда атакующая тварь коснулась мордой гарретова нагрудника, сквозь силуэт его брата уже вновь просвечивала фигура стоявшего за ним Натаниэля.
«Дитя» пролетело сквозь Хоука, как будто его там вовсе не было, и, ударившись о почву, растерянно защёлкало жвалами. А мгновением спустя вокруг кулака отступника взвихрились свитые в плотный комок слои Тени, и этот клубок, впечатавшись в спину порождения тьмы, разорвал его на клочки.
– Это что было? – растерянно поинтересовался Андерс, когда стрела Хоу пригвоздила последнюю ещё трепыхавшуюся тварь к трупу её сородича.
– Вокруг нас – Тень, – занудно пояснил Дайлен. – Что именно с ней творится в этих Чёрных Болотах, я толком не понимаю, но здесь определённо есть разрывы в Завесе, которые надо закрыть, раз уж мы тут оказались. Судя по структуре потоков, их несколько, и нам придётся повозиться, чтобы все отыскать.
– Ну её нахуй, эту Тень! – возмутился целитель. – Что с Гарретом происходит? Какой дрянью его достали?
– Это не дрянь, – натужно выдохнул Хоук, после окончания боя обессиленно распластавшийся на земле и бездумно уставившийся на маячивший в отдалении Чёрный Город. – Это моё. – Амелл вопросительно посмотрел на него, и всё ещё остававшийся полупрозрачным старший, как будто почувствовав его взгляд, продолжил: – Наследство из Брессилиана. У боевых магов особые отношения с Тенью… я, правда, раньше даже не подозревал, насколько…
– Тогда почему ты выглядишь так, будто тебя наизнанку выворачивает? – не поверил светловолосый маг и, поразмыслив с полсекунды, сунул ему в рот горлышко одной из своих склянок. Вопреки ожиданиям Дайлена, стекло стукнулось о зубы с тихим, но отчётливым звуком, и густое зелье с синеватым отливом полилось в глотку его кузена.
– Потому что узнать об этом я должен был совсем не так, – отдышавшись после лекарства, объяснил Гаррет. – От мудрого, опытного наставника, медленно и постепенно. Как дети ходить учатся: вначале ползают, потом стоят, потом идут...
Андерс посмотрел на него, как на ненормального, и приложил ладонь ко лбу. Хоук ухмыльнулся и немедленно заурчал, потянувшись к его пальцам губами, и целитель с раздражённым возгласом шлепнул его по носу.
– Идиот! – припечатал светловолосый маг и, поднявшись на ноги, принялся нервно одёргивать наручи.
– Нет, не думаю, что мне грозит участь раствориться в Тени, – встретившись глазами с Командором, бледно усмехнулся отступник и, перекатившись набок, поднялся на ноги. В вертикальном положении он держался не очень крепко, и продолжавший сердито хмуриться Андерс машинально придвинулся поближе к нему.
Минут через десять Гаррет несколько пришёл в себя и, вопреки уговорам всё ещё тревожившегося целителя настояв на продолжении пути, решительно двинулся в сторону видневшейся внизу, возле реки, деревни. В Тени поселение выглядело как новое, крыши строений почти полностью закрывали большой господский дом, выстроенный из тёмно-серого камня. Однако вскоре Дайлен заметил, что старший всё время забирал куда-то вправо, всё больше отклоняясь от заданного вначале направления.
– Ты же хотел найти разрывы в Завесе, – с недоумением глянув на него, ответил на вопрос Хоук. – Ближайший там.
– Погоди, так ты их чувствуешь? – торопливо уточнил Амелл. Сам он ощущал лишь смутную неправильность в переплетении слоёв Тени, а о наличии прорывов догадывался по искривлению ближайших к реальности потоков. Возможно, будь у мага чуть больше опыта, он сумел бы определить и их местонахождение, но пока подобные тонкости были ему недоступны.
– Не чувствую, – покачал головой отступник. – Просто знаю. – Он вздохнул и, сосредоточенно сдвинув брови, попытался объяснить: – Ну вот ты же знаешь, что солнце восходит на востоке и садится на западе. Ты можешь это определить по тому, как оно движется, но ты об этом обычно не задумываешься…
– Я понял, что я ничего не понял, – с полминуты поломав голову над этой словесной конструкцией, махнул рукой Командор. – Веди.
На разрыв они наткнулись всего через пять минут. Небольшая с виду, всего с тарелку размером прореха зловеще темнела над простеньким каменным алтарём, однако едва Гаррет занёс над ним меч, как из переплетения взболтанных, словно омлет, слоёв Тени вынырнула фигуристая фиолетовая демоница, разъярённо размахивавшая длинным гибким хвостом.
Впрочем, при виде целых трёх магов у неё разбежались глаза, и порождение Тени, кокетливо пошевелив грудями, плавным кошачьим шагом двинулось к Хоуку. Секундой спустя в бок демоницы влетела увесистая острая сосулька, ещё через мгновение Андерс нецензурно сообщил ей, что не отдаст своего друга ни одной сисястой твари, красноречиво запнувшись перед словом «друг», и дальше всё прошло как полагается. Демоница получила парочку порч и четыре стрелы в брюхо, а когда движения метавшегося вокруг неё упругого, словно пастуший кнут, хвоста несколько замедлились, и вовсе лишилась головы.
Андерс сделал вид, что ничего не говорил.
После этого алтарь рассыпался от лёгкого толчка, а через несколько мгновений прореха затянулась. Перекрученные слои Тени постепенно начали выравниваться, и Дайлен удовлетворённо улыбнулся. Может, если им удастся закрыть все разрывы, в этих клятых Чёрных Болотах станет поспокойнее.
Со следующими тремя алтарями проблем не возникло. Второй из них охранял не один демон, а два, но они оказались гораздо слабее демоницы Желания, сторожившей самый первый прорыв. Гаррет вел их, словно идущий по запаху мабари, и иногда Дайлену казалось, что окружавшие их потоки Тени смещались, перенося их из одного слоя в другой. Отступник, однако, уверял его, что ничего такого не делал, и просто шёл на «звук».
Пятый алтарь был ключевым. С виду он ничем не отличался от остальных, но Амелл отчётливо видел, как стекавшиеся к нему потоки энергии впитывались внутрь и как-то преобразовывались, после чего серый камень начинал излучать странную, вызывавшую дурноту и головокружение ауру. Андерс тут же поморщился и оперся на свой посох, как будто ему стало трудно сохранять равновесие, и даже Гаррет, сменив десяток уровней прозрачности, как будто перемещался из одного слоя Тени в другой в попытке избежать этого воздействия, едва сумел подойти к алтарю. Натаниэль, заметив возникшие у магов трудности, тихо хмыкнул и всадил в вырезанную на передней поверхности камня руну стрелу Андрасте.
С демоном Гордыни, который явился в ответ на покушение на алтарь, пришлось повозиться. Вскоре Дайлен окончательно убедился в том, что Хоук действительно мог перемещаться между слоями Тени: вряд ли его брат понимал, как именно это делает, но не раз он успевал нырнуть в другое пространство за миг до того, как его должен был настигнуть удар демона. Андерс, периодически обновлявший наброшенные на отступника ауры, изощрённо матерился: после каждого такого прыжка наложенные на их сильнейшего бойца заклятия рассыпались, и их приходилось накладывать заново. Правда, Амелл склонялся к мысли, что на самом деле целителя куда больше беспокоила вероятность того, что однажды Гаррет мог не успеть увернуться, а столкновения с шипастой лапой Гордыни не выдержал бы даже его драконий доспех.
Впрочем, в этот раз обошлось: после одуряюще долгого, затянувшегося почти на пять минут боя демон всё же был повержен, и по поверхности алтаря побежали трещины. Однако прореха затягиваться не торопилась, и Хоуку пришлось потратить все остававшиеся после схватки силы на разрушение прочной конструкции. Стекавшаяся к алтарю энергия вырвалась наружу мощным потоком, который сбил его с ног, но затем всё начало постепенно успокаиваться.
– Похоже, закончили, – задумчиво проговорил Дайлен, когда на месте уничтоженного алтаря возник чахлый кустик, а через минуту его сменил замшелый пень. Тень медленно принимала более естественный для неё облик, и хаотично перемешанные слои начинали выравниваться.
Хоук пожал плечами и с демонстративной мольбой в глазах посмотрел на Андерса, а потом раскашлялся. Целитель встрепенулся и тут же кинулся к нему с мигом вспыхнувшим на пальцах заклятием, и Амелл тихонько рассмеялся.
Войти в деревню им не удалось. Хлипкие с виду воротца выдержали и файерболы Гаррета, и банальный, но отнюдь не слабый пинок отступника. Натаниэль минут с пять ковырялся в простеньком замке, но затем плюнул и, буркнув что-то нелестное о магах и мажеских штучках, тоже сдался. Дайлен вопросительно посмотрел на старшего, тот кивнул и, сосредоточившись, снова принялся менять собственную плотность; десять минут спустя пот с него лил ручьём, но дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Ну или почти не сдвинулось: на девятой минуте Хоук выдал длинную замысловатую тираду и, отдышавшись, уверенно сказал:
– Не пускают. И не пустят. Силой мне не проломиться – чужая территория, да и принцип другой. Чтобы попробовать пролезть хитростью, мне опыта не хватает.
– Абсолютно замкнутых систем не бывает, – задумчиво проговорил Командор. Повертел головой, успокаивающе улыбнулся Андерсу, нервничавшему из-за слишком долгого пребывания в Тени и едва ощутимого присутствия скользивших в соседних слоях демонов, и со вздохом решил: – Для начала попробуем просто обойти вокруг.
Направление оказалось выбрано удачно: возле доков нашёлся источник энергии, позволивший им восстановить силы, через две пристани от парившей в воздухе лодки-плоскодонки обнаружилась узкая тропинка, ведущая к каким-то хозяйственным постройкам. Напротив дровяного сарая мрачно темнел богато украшенный склеп, от которого чуть заметно отсвечивало странным.
Поселившийся в нём демон, поначалу азартно накинувшийся на свежую добычу, вскоре понял, что переоценил свои силы, и попытался удрать. Гаррет, с не меньшим энтузиазмом осваивавший свои новые возможности, попытался перекрыть ему дорогу, замкнув доступные созданиям его породы участки Тени, но вместо того ровным слоем размазал демона по всему спектру энергий мира снов. И восторженное сверкание андерсовых глаз его, кажется, нисколько не утешило – боевой маг отлично сознавал, что, несмотря на внешнюю эффектность результата, получилось у него вовсе не то, чего он хотел добиться.
– Пробрались, – удовлетворённо заключил Амелл, когда они вылезли из узкого лаза в дальней части склепа. Отсюда потоки сил выглядели совсем иначе, он даже позавидовал – если б он только знал, как сотворить подобное, ведь наверняка же можно было использовать подобные знания с куда большей пользой. А не устраивать посреди его собственного, между прочим, эрлинга такие вот Чёрные Болота.
Гаррет, как будто услышав его мысли, тихонько засмеялся и потрепал его по плечу, а потом привычно вышел вперёд, почти демонстративно поигрывая мечом. Андерс, судя по фальшиво-пренебрежительному смешку, купился, не заметив, что плечи Хоука слишком напряжены и развёрнуты, словно крылья для полёта – верный признак того, что тот чуял грядущие неприятности.
Чутьё его старшего подводило редко. Последним, что Дайлен ожидал увидеть в Тени, было крестьянское восстание – но именно это предстало перед его взором, когда они наконец добрались до небольшой площади перед оградой господского дома. Возглавлял буйствующую толпу сияющий силуэт мужчины в тяжёлом доспехе, и несколькими мгновениями спустя Амелл даже вспомнил, где видел нечто подобное.
Правда, встретившийся ему во время истязаний Доблесть вёл себя куда спокойнее.
– Кто вы и как вы здесь очутились? – строго вопросил дух Тени, и Командор после короткого раздумья ответил:
– Попали в ловушку. Я Страж-Командор Ферелдена, а ты кто?
– Я Справедливость, – отозвался дух. – Малефикар, живущая в поместье, захватила в плен души этих несчастных. Я требовую для них свободы, однако Баронесса отказывает мне раз за разом. Страж-Командор, поможешь ли ты восстановить справедливость?
– Ты дух Тени, да? – наклонив голову на бок, жизнерадостно осведомился Гаррет. – У меня знакомых духов ещё не было.
Воспользовавшийся секундной растерянностью Справедливости для того, чтобы ещё раз оценить обстановку, Амелл чуть заметно кивнул кузену и снова обратился к предводителю восстания:
– Мы поможем тебе с Баронессой, но взамен я попрошу твоей помощи в разрушении западни, в которую мы попали.
– Это справедливо, – кивнул дух и, вскинув меч, пинком вышиб ворота поместья.
– Вот, значит, как это делается, – присвистнул Хоук, провожая Справедливость взглядом, и Андерс, насупившись, как мальчишка, пробормотал себе под нос:
– А вот спорим, что исцелять этот ваш дух не умеет?..
Хозяйка дома вторжению отнюдь не обрадовалась. Высокая темноволосая женщина в тевинтерской мантии, встретившись глазами с Командором, поджала губы и отвела взгляд, а Дайлен наконец заметил укрывшегося в её тени Первого.
– Прочь! – выдержав долгую паузу, прогрохотала магесса совсем не женским, гулким и низким голосом. – Прочь, жалкие смерды! Как смеете вы пятнать мой дом своим присутствием?! Вы – вы ничто, а я – баронесса Орлея!
– Ненавижу орлесианцев, – глубоко вздохнув, с чувством выцедил сквозь зубы Амелл.
Хоук оказался у себя. Так и сидел за столом, как будто провёл за ним всю ночь, только пара влажных прядей у лица выдавала, что тот всё-таки вставал, чтобы ополоснуться из стоявшего почему-то на подоконнике ведра. Андерс подумал, что надо будет потом спросить, почему оно стоит именно там, и решительно толкнул дверь.
– Нет, вы с Даем точно родственники, – для начала критически заметил маг и, поймав ошарашенный взгляд Гаррета, невольно улыбнулся. Потом спохватился, закрыл дверь за собой и попробовал улыбнуться снова, правильно. Судя по тому, как сузились на мгновение глаза Хоука, получилось.
Отвечать точно по учебнику Андерсу никогда не удавалось, вот и теперь вместо придуманной красивой речи он нёс какой-то бред. Что-то ему подсказывало, что попрекать любовника его отсутствием в кровати ещё ДО секса было не лучшей идеей, к тому же раньше его импровизированный флирт не производил на отступника особого впечатления, но по-другому просто не получалось. Хорошо хоть язык не заплетался. А ведь мог бы, потому что под чуть насмешливым, выжидательным взглядом Гаррета его уже чуть не трясло. А ведь он ещё даже не начал ничего делать!
– В общем, как-то так, – забыв про игривость тона, с облегчением закончил Андерс, наконец забравшись под стол, скрывший его от глаз Хоука. Так было гораздо проще, можно было думать, что это просто его очередная прихоть, пустая забава, а не смертельно рискованное предприятие. Просто развлечение.
И великолепное, надо сказать. Гаррету не нужно было ничего объяснять – легкий толчок ладонью, и его колени послушно разошлись в стороны, позволяя Андерсу удобно устроиться между крепких ног, которые так приятно было гладить; ещё один взмах, и потянувшиеся было к шнуровке его брюк руки сжались на подлокотниках кресла… Целитель на мгновение поднял взгляд и едва не забыл о том, что вообще собирался делать: широко раскрытые глаза Хоука горели жутковатым тёмным пламенем, жар которого немедленно отозвался в его собственном теле вспышкой острого, почти мучительного желания.
Действовать медленно и аккуратно вдруг стало невыносимо сложно. Он ведь был уже так близко, нужно было только избавиться от пары слоёв ткани – и можно будет наконец попробовать Гаррета на вкус и на ощупь. Андерс торопливо облизнул пересохшие губы и, собрав всю силу воли, сдвинул пояс его брюк ещё на пару пальцев вниз, а потом легонько, поддразнивая, погладил открывшуюся полоску светло-золотистой кожи. Теплой, пахшей солоновато и терпко, совсем как он мечтал.
Хоук глухо зарычал и резко откинул голову назад, со стуком ударившись затылком о спинку кресла, и маг удовлетворённо фыркнул. Может, он всё-таки сумеет заставить своего большого хищника стонать и мурлыкать. И вот так сладко рычать, и стискивать побелевшими пальцами подлокотники…
Андерс ляпнул какую-то очередную банальность, уже почти не соображая, что несёт, и придвинулся ещё ближе, дрожа от нетерпения. Покрывавшая низ гарретова живота чёрная шёрстка щекотала ему ладонь, губы, ещё не коснувшись, уже ощущали жар требовавшей его внимания гладкой тонкой кожи, и маг, не удержавшись, восхищённо добавил:
– Ты красивый, знаешь?
Его вдруг накрыло неожиданным смущением, и Андерс торопливо обласкал Гаррета языком, с удивлением и восторгом услышав его негромкий сдавленный стон. Целитель засмеялся – просто так, от радости – и, уже не сдерживая жадности, обхватил его губами.
А Хоук сдерживаться и не думал. Бесстыдно стонал, взрыкивал, вздрагивая всем телом от подавленного желания толкнуться вперёд, навстречу ласке – Андерс гладил его по бедру, благодаря за эту осторожность, и подавался ближе, стараясь поглубже взять его в рот, чтобы ещё раз услышать, как меняет наслаждение низкий и звучный голос его отступника. От каждого нового стона его самого окатывало жаром, в подрагивавшие под его прикосновением крепкие мускулы хотелось втиснуться всем телом, прижаться кожей к коже… Целитель на мгновение поднял глаза и, словно на клинок, наткнувшись на пылающий взгляд Гаррета, застонал сам.
Хоук сладко вздрогнул и зарычал, хрипло и низко, запрокинув голову назад. Его рука, крупная и сильная, вдруг легла Андерсу на затылок, и тот невольно напрягся, упершись в подрагивавшие под его ладонями мускулистые бёдра. Но Гаррет не стал ни требовательно стискивать его волосы в кулаке, ни грубо насаживать ртом на собственную плоть – только растрепал и без того доживавший последние мгновения хвостик и, поворошив волосы, принялся ласково и очень осторожно разминать его загривок. Маг невольно выгнул спину, пытаясь подставиться под теплую ладонь, от которой по всему телу волнами разбегалось искристое, щекочущее удовольствие, и протяжно застонал, ускоряя темп.
От неожиданной ласки, от отзывчивости и чуткости откликавшегося на каждое прикосновение Гаррета Андерс совершенно лишился рассудка. Он нетерпеливо всхлипнул и, торопливо стиснув рукой талию любовника, сунул вторую под собственную мантию, надеясь, что тот не заметит или не обратит внимания…
Массировавшие его затылок пальцы вдруг сжались, бережно и аккуратно потянули назад, заставив отстраниться, а потом мир вдруг совершил какой-то безумный пируэт, и прежде, чем Андерс успел сообразить, как оказался у Хоука на коленях, его губы оказались смяты жёстким, требовательным поцелуем. А потом ноющая пульсация в паху взорвалась наслаждением, которое он лишь вечность спустя сумел разделить на составляющие: жесткую умелую ладонь, ласкавшую его уверенно и твердо, жар и гладкость подрагивавшей в такт сердцебиению чужой плоти, прижимавшейся к его собственной, азарт схватки за власть, превращавший поцелуй в невыносимое, яростное блаженство… И только вторая рука Гаррета, как назло, неподвижно лежала у него на пояснице, обжигая даже сквозь ткань, и почему-то даже не пыталась сдвинуться ниже, на отчаянно требовавшую ласки задницу.
Андерс, чуть не потеряв сознание от нехватки воздуха, против собственной воли разорвал поцелуй и беспомощно вжался лицом в шею Хоука, пытаясь надышаться вволю солоноватым, дымным запахом его кожи. С его губ срывался один стон за другим, им вторил полный неприкрытого наслаждения голос Гаррета, звучавший прямо у него над ухом, и целитель каждый раз содрогался всем телом от пронизывавшего его возбуждения. Отступник вдруг хрипло засмеялся, вжал ладонь в его поясницу, заставив ещё крепче втиснуться в обтянутую тканью камзола широкую грудь, а потом облизал его ухо одним долгим протяжным движением, от которого очередной стон Андерса превратился в задушенный вскрик, и наслаждение накрыло мага с головой.
Целитель медленно возвращался в реальность. Мерное, постепенно замедлявшееся движение под ладонями убаюкивало, успокаивая его собственное дыхание, ноздри щекотал аромат крепкого мужского тела, оттенённый тонким, едва уловимым привкусом свирепой стихийной магии, и Андерс, не удержавшись, потянулся вперёд и осторожно коснулся шеи Гаррета губами. Отступник на мгновение замер, а затем плавно погладил его по спине, и он с трудом сумел сдержать желание замурлыкать. Магу было тепло и уютно, и даже совсем не раздражало то, что он так и сидел на любовнике верхом, развратно раскинув колени и чуть не повиснув у него на шее.
– Ну… я это… пойду, наверно, – проговорил Андерс просто чтобы что-нибудь сказать. Поерзал, ощутив пробравшуюся сквозь ткань влагу, и добавил: – Мантию почистить надо и всякое такое…
Хоук насмешливо поддакнул и вдруг ткнулся носом ему в ухо. А потом ещё и обласкал мочку губами, нежно и удивительно бережно, и всё ещё оглушённый недавним наслаждением Андерс неожиданно испугался. Бросил пару неловких фраз, выпутался из оказавшегося подозрительно коварным гарретова кресла и, торопливо поправив одежду, сбежал.
Он так и не понял, что же это было. Нет, вроде как всё прошло вполне благополучно: как и предполагала рассудительная часть его сознания, ничего плохого ему не сделали, наоборот – сделали очень хорошо; но ему стало предельно ясно, что с Гарретом ничего не пройдёт по плану. Он ведь собирался просто…
Просто трахнуть наконец Хоука и выбросить его из головы. И, в принципе, несмотря на формальные физиологические отличия, произошедшее вполне можно было засчитать за то самое «трахнуть». Хотя ему так и не удалось как следует добраться до его кожи, залезть под этот гребаный камзол и провести ладонями по широкой мускулистой груди.
Андерс помотал головой, пытаясь вытряхнуть из неё настырные и совсем неуместные при приготовлении сложного универсального противоядия мысли, и с тоской признал, что не по плану всё пошло уже очень давно. Ещё в тот момент, когда вместо того, чтобы просто явиться к Хоуку и получить либо свой секс, либо в морду, он принялся что-то придумывать и высчитывать. Всякие заумные схемы – это не его, и незачем было заморачиваться. Может, тогда и не пришлось бы теперь жалеть, что не остался, не позволил Гаррету поцеловать его ещё раз, погладить, приласкать, согреть…
Нет, ну сколько ж можно уже. Вторые сутки одни и те же мысли пережёвывать – дурость несусветная. Дайлен над ним точно посмеётся и наверняка станет дразнить влюблённым котиком. Или опять начнёт рассказывать про своего умотавшего в дальние края эльфа, и Андерсу опять станет немножко радостно и очень, очень завидно.
– Ты откуда это взял? – шокированно осведомился целитель, подняв взгляд от рыжей шерстки свернувшегося у него на коленях Сэра Ланцелапа и обнаружив у себя прямо перед лицом связку подвяленной шерстяницы. Причём не прямолистной, которой в любом влажном овражке было хоть завались, а узорчатой, которая была растением требовательным, придирчивым к качеству почвы, количеству солнечного света и влажности, а кроме того, гораздо более ценным с точки зрения как целителей, так и торговцев лекарственными травами.
Гаррет только загадочно улыбнулся и с нарочитой небрежностью пожал плечами, и Андерс, выхватив драгоценность из его рук, поспешил к своему рабочему столу. Универсальное противоядие никуда не денется, ему ещё два часа потихоньку кипеть на слабом огне, а вот шерстяницу, даже подсушенную, следовало употребить в дело как можно быстрее. На губах задержалось легкое покалывание – маг в последний момент сообразил, что оставить Хоука совсем без благодарности было бы как-то неправильно, но обычное «спасибо» почему-то показалось банальным, и он коротко поцеловал отступника в небритую щеку. Зря, наверное – на редкость стойкое ощущение здорово отвлекало и сразу захотелось настоящего поцелуя.
– Ты мне ещё месяц назад вечер в лучшем амарантайнском трактире проспорил, – не придумав ничего поумнее, проговорил целитель. Ну не спрашивать же, а когда можно всё-таки застукать Гаррета в собственной кровати и не выпрут ли его самого оттуда пинком, если… Не выпрут, наверное. – Вот завтра и рассчитаешься. После обеда пойдём.
– Слушаюсь, командир, – бархатно фыркнул Хоук, и Андерс, невольно поёжившись от звука его голоса, который он ещё слишком отчётливо помнил совсем другим, тягучим, хриплым и безумно возбуждающим, чуть не подскочил, когда в самое чувствительное местечко у него на шее ткнулись горячие мягкие губы.
А потом Гаррет ещё раз коротко улыбнулся и вышел, и целитель чуть не испортил целых два драгоценных стебля, со злости опустив пестик в ступку с куда большей силой, чем требовалось.
Идея с трактиром оказалась гораздо удачнее, чем думал сам Андерс. С погодой повезло, и по пути в Амарантайн он погрелся на солнышке и пару раз натравил выспавшегося в сумке котёнка на порхавших вокруг бабочек. Сэр Ланцелап поймал обеих, за что удостоился похвалы от него и одобрительного почесывания шейки от Хоука. Без доспеха, в потрёпанной боевой мантии, отступник казался удивительно уютным и почти мирным, и на целителя он смотрел так тепло и ласково, что собственные недобитые страхи начинали казаться Андерсу даже более глупыми, чем они были.
Ещё он, оказывается, знал кучу всяких историй, начиная от ферелденских детских сказок и заканчивая наёмничьими байками. Маг чуть очередным вдохом не подавился, когда узнал, что самую неприличную из них, которую даже ему не удалось дослушать, не покраснев, Гаррету рассказал Логэйн.
А в трактире оказалось ещё веселее.
Во-первых, там было пиво. Халявное, потому что, как и уговаривались, платил за всё Хоук, и это было здорово.
Во-вторых, пиво оказалось хорошее. Андерс раньше думал, что пиво это просто такая вонючая пакость, потому что достать что-то приличное за те гроши, которые ему удавалось добыть во время своих побегов, было невозможно, вот и приходилось покупать в трактирах какую-то бурду, и то лишь потому, что просить у хозяев воду целитель опасался. В пиве хоть какой-то спирт для дезинфекции был. А вот то, что подавали в «Короне и льве», отличалось от тех, кхм, веществ, как солнце от свечи – духовитое, с высокой густой пеной, и от него после первого же глотка внутри стало тепло и легко. На языке немножко горчило, но ему ли, привычному к мерзопакостному вкусу зелий, жаловаться. Горчинка, на самом деле, была даже приятной.
Андерс рукавом мантии стёр остававшуюся на губах пену и требовательно уставился на Хоука. Тот весело хмыкнул и с нарочитой суровостью глянул на трактирщика, бросив ему ещё одну монету. Мгновением спустя перед целителем возникла ещё одна кружка, и он блаженно прижмурился.
Помимо пива, в «Короне и льве» обнаружилось ещё множество симпатичных людей. После четвёртой кружки все они начали казаться магу страшно милыми, и он не упускал возможности им об этом сообщить; девушки очаровательно краснели и хихикали, а мужчины либо уморительно хлопали глазами, либо окидывали его усмешливыми оценивающими взглядами, в которых быстро разгорался знакомый многообещающий огонёк. Ничего удивительного, Андерс и сам был до ужаса обаятельным.
После шестой кружки он вдруг вспомнил, что пришёл в трактир не один и что у выросшего во внешнем мире Хоука могут быть совсем другие представления о безобидном флирте. Но Гаррета его выходки, кажется, только забавляли – в золотистых глазах не было ни тени злости. Да и вмешался он всего лишь раз, когда какой-то туповатый бугай решил, что если ему улыбнулись, то уже можно тащить в кладовку и трахать. Этому Хоук улыбнулся сам, и бугай мигом передумал. А потом и вовсе ушёл от греха подальше. Андерс, конечно, и сам бы управился, если что, руна паралича – очень полезная штука, но почему-то на душе всё равно стало тепло и радостно.
Очередная девица вместо того, чтобы покраснеть и захихикать, надулась и пригрозила магу, что её парень его побьёт; Андерс, обидевшись, машинально огрызнулся и хвастливо заявил, что это его парень побьёт её парня, а потом требовательно подёргал за рукав единственного претендента на это сомнительное звание. Здоровенного, но нихрена не понимавшего в настоящей драке крестьянина Хоук уложил на пол с одного удара, а целитель запоздало сообразил, что несколько поторопился с присвоением определений.
То ли реплику про «его парня» Гаррет пропустил мимо ушей, то ли решил просто не обращать внимания на то, что несёт изрядно опьяневший приятель, но никакого наказания за безудержный флирт не последовало. Отступник даже проводил его до заднего двора, в котором торчала хлипкая будочка с глубокой ямой внутри, и придержал его за шиворот, чтобы избавлявшийся от излишков жидкости маг не свалился в эту самую зловеще пахшую яму. На обратном пути ноги у Андерса совсем вышли из повиновения, он едва успел ухватиться за деревянную стену и виновато глянул на терпеливо стоявшего рядом Хоука.
– Ещё пиво будешь? – усмехаясь одними глазами, добродушно спросил отступник, и целитель вызывающе фыркнул, гордо задрав подбородок:
– Буду!
Голова продолжала кружиться, и едва видневшийся в полумраке могучий силуэт Гаррета почему-то совсем не казался ему источником угрозы. Андерс, неожиданно осмелев, потянулся к нему, погладил плечо, тепло которого почти не ощущалось сквозь плотную ткань мантии, и нахально полез ладонью под воротник. Хоук весело хмыкнул и придвинулся ближе, оперся на стену возле его плеча и талии, как будто обнимая, и наклонился к лицу, чуть не коснувшись носом носа. Целитель сглотнул, пытаясь вдохнуть сквозь заколотившееся прямо в глотке сердце, и торопливо отвёл взгляд, разрываясь между желанием влепиться в него всем телом и… и…
Отсутствие альтернативного варианта Андерс обнаружил лишь тогда, когда Гаррет с чуть слышным вздохом отстранился и, закинув его руку себе на плечо, повёл его обратно в общий зал.
Дальнейшее маг уже помнил крайне смутно. Кажется, он где-то видел Дайлена, встречался со своей информаторшей, сказавшей ему, что сэр Райлок всё ещё висела у него на хвосте, жаловался на храмовницу кому-то из кузенов, пытался доказать Гаррету, что он добытчик не хуже него, и для этого приволок ему чей-то шлем с вычеканенным возле забрала пламенеющим мечом…
А потом они с Хоуком долго шли куда-то по тёмным узким улицам, и Андерс всё время лез к нему целоваться, но почему-то получалось так, что он только тёрся щекой о топорщившуюся на плечах отступника меховую опушку мантии, а целовать его так и не целовали. И от этого почему-то было немного грустно.
На вынырнувшего из темноты названного дядю Малькольма Андерс воззрился с неприкрытым изумлением. Пожилой маг поглядел на него и снисходительно хмыкнул, и несколько пришедший в себя целитель даже сумел выдавить из себя вежливое «здравствуйте». Малькольм хмыкнул снова, попросил их с Гарретом вести себя потише и вручил сыну здоровый грубо откованный ключ, а потом опять куда-то пропал. А Хоук подхватил светловолосого мага за талию и повёл по изгибавшейся вокруг дома тропинке.
В небольшом хозяйственном строении на заднем дворе крепко пахло свежим сеном и чуть-чуть козой. Сама коза злобно зыркала из надёжно запертого загончика слева от двери, и Андерс, хихикнув, показал ей язык. Не достанешь, вредина!
Лежать в высушенной на солнце ароматной траве оказалось изумительно приятно. Целитель зарылся поглубже и тут же закрыл глаза, глубоко вдыхая успокаивающий запах. Мир вокруг начал чуть заметно, убаюкивающе покачиваться, в сумке возле бедра завозился отоспавшийся Сэр Ланцелап, а потом сено негромко захрустело, и Андерс привычно привалился к возникшему рядом тёплому телу.
То, что он находился в Тени, целитель осознал сразу. Правда, в этот раз Тень была бессовестно похожа на реальность. А точнее, на тот узенький коридорчик в трактире, только здесь он не отвёл глаз. Так и смотрел, как губы Хоука изогнулись в завораживающей лукавой улыбке, которая растаяла под касанием его собственного языка, превратившись в дикий, безудержно страстный поцелуй, лишивший его последних крох разума. А потом был ещё один поцелуй, и Андерс, крепко вцепившись в широкие мощные плечи, всем телом тёрся о Гаррета, нахально совал колено между его ног, прижимаясь бедром к паху, закидывал вторую ногу ему на талию… И Гаррет отзывался, впечатывал его в стену с довольным урчанием, и тяжесть его тела казалась упоительно приятной и совсем не страшной, а потом он вдруг оказался внизу, и целитель стонал взахлёб, поддаваясь жадной, требовательной ласке горячих губ и беспомощно цепляясь за шелковистые, выскальзывавшие из пальцев пряди.
Просыпаться было до жути обидно. А потом Андерс сдуру попытался повернуть голову и на собственной шкуре почувствовал, что такое это пресловутое похмелье.
Через пару мгновений у него перед носом возник стакан с какой-то подозрительной мутно-зелёной жидкостью, и рокочущий голос Хоука начал кататься по его пустому, болезненно гулкому черепу горстью щербня. Кажется, Гаррет уговаривал его выпить это странное нечто; на жесты целителя отступник внимания не обращал, и тот в конце концов решил, что проще будет подчиниться. Может, тогда Хоук наконец замолчит.
На вкус жидкость оказалась совсем не противной, просто очень солёной и с легким привкусом какой-то растительности, а минут через десять Андерс даже начал чувствовать себя живым. Очень-очень больным и несчастным, но всё-таки живым.
Ещё через полчаса к нему вернулась способность соображать, и он даже вспомнил рецепт простенького средства от похмелья. Тётушка Леандра, конечно, попыталась их с Гарретом повоспитывать, зато разрешила ему испачкать одну из её кастрюлек густым травяным отваром, так что в конечном счёте всё закончилось благополучно.
К тому моменту, как они с Хоуком прошли половину пути до Башни Бдения, у Андерса даже голова почти прошла.
– Гаррет, собирайся, – встретив их возле самых ворот, деловито велел Амелл. Боевой маг скупо кивнул и, на прощание сжав плечо целителя, двинулся к цитадели, а Дайлен развернулся к нему и лукаво поинтересовался:
– Ну и как тебе амарантайнские трактиры? Понравилось?
– Погоди-ка, – нахмурился Андерс. – А куда ты Хоука позвал и почему это не приглашаешь меня?
– Там ничего интересного, это по делу, – мигом поскучнел Командор, и светловолосый маг наконец заметил, что тот был одет в свою лучшую боевую мантию, а лезвие его посоха блестело, словно недавно наточенное.
– Тогда я тем более иду с вами, – решительно уведомил его Андерс и, обхватив приятеля за плечо, направился к лазарету. – Куда же вы без целителя?
– Нет, – твёрдо сказал Дайлен, и светловолосый маг в изумлении обернулся к нему, краем глаза заметив, что к ним приближался уже нацепивший свой драконий доспех Хоук:
– Что?
– Там может быть опасно, – насупившись, пояснил Амелл, и Андерс от возмущения лишился дара речи. – И тебе лучше побыть здесь, пока мы разберёмся с этим треклятым орлесианцем.
– А я сказал, что никуда ты без меня не пойдёшь! – скрестив руки на груди, заявил маг. – Я, видишь ли, ещё помню, что ты мне рассказывал, как вы на дракона без целителя ходили! Идиоты. Больше я тебе такого не позволю! Будешь вести себя как дурак – тайком следом поползу, но лезть в огрову задницу без поддержки не позволю!
Нет, кажется, такой тон действовал только внутри лазарета. Вместо того, чтобы проникнуться и мирно сказать, что подождёт, пока друг будет собираться, Дайлен только сдвинул брови и сурово, даже с какими-то рыкающими нотками в голосе изрёк:
– Солнце моё, ненавижу тебе об этом напоминать, но я, между прочим, теперь твой командир!
Андерс свирепо раздул ноздри и, сощурившись, пронзил Стража-Командора разъярённым взглядом. Конечно, Амелл всегда был гораздо благоразумней него, но сколько же можно считать его бестолковым мальчишкой! Он ведь не ради развлечения с ним напрашивался, а для того, чтобы очередная безумная затея, к которым его старый друг когда-то успел пристраститься, окончилась благополучно!
Как выяснилось, Дайлен научился ещё и орать. Таким звучным командирским ором, который сразу пробуждал в душе желание вытянуться по стойке смирно, а потом бегом кинуться исполнять полученные распоряжения. Разумеется, ни того, ни другого Андерс не сделал, только упёрся ещё больше. Быть гласом рассудка было странно и очень непривычно, но ради друга он готов был даже на такое.
Оказалось очень трудно. Упрямством Амелл нисколько ему не уступал, а может, даже превосходил, и орали они друг на друга, наверное, часа два. Или чуть поменьше. Смирно сидевший чуть поодаль Гаррет успел как следует наточить и смазать свой меч, оба кинжала и четыре засапожных ножа, а целитель всё ещё пытался убедить своего Командора, что одними зельями полноценный боевой отряд обойтись никак не сможет.
В конце концов ему это даже удалось. Андерс страшно удивился, обнаружив, что не сорвал голос в процессе, и от облегчения чуть не удушил огорчённо насупившегося Дайлена в объятиях. Амелл буркнул что-то унылое и ещё с полминуты поджаривал его задницу обречённым взглядом, пока целитель не скрылся за дверью лазарета.
Сумку с походным набором зелий Андерс, как чувствовал, всегда держал наготове, в первом ящике рабочего стола, так что сборы много времени не заняли. Он просто вытащил из того же ящика парочку притащенных Хоуком трофейных амулетов и повесил их на шею, а потом пересадил встревоженного тряской Сэра Ланцелапа на стол и строго сказал:
– Охраняй!
Оставлять котёнка одного не хотелось, но тащить его в место, которое называли Чёрными Болотами… Кошки воду не любят, зачем зря зверёныша мучить?
– Ну что, пошли? Нас ждут приключения! – вернувшись к остальной части отряда, жизнерадостно объявил Андерс. И ухмыльнулся, заметив, как перекосило ещё более хмурого, чем обычно, Хоу.
Как будто накликал. Задолго до того, как под ногами начала влажно похлюпывать поросшая густой, неестественно яркой зеленью земля, целитель почувствовал что-то недоброе. Ощущение было слабым, едва уловимым, но ему всё равно стало не по себе.
Небо постепенно затягивали низкие тяжёлые облака, только на горизонте, в той стороне, откуда они пришли, ещё виднелась узкая голубая полоска. Впереди темнели густые кусты, и Андерс немного успокоился: в проклятых местах, возле прорывов Завесы и древних тевинтерских или арлатанских алтарей такой растительности не бывало. Травы и деревья всё-таки были живыми существами, и к тяжёлым аурам древних мест силы относились без одобрения.
Вывод оказался преждевременным: продравшись через кусты, они обнаружили, что за границей зелёной стены всё разительно менялось. Мощные – даже чересчур, сказал бы маг – ветки ивы, ракиты и сирени крепко, словно закрывая болото от внешнего мира; у самых корней начиналась трясина, в которой едва виднелась ненадёжная узкая тропинка, и росшие вдоль неё растения были искорёженными и как будто полумёртвыми. Даже чахлая зелень листьев казалась какой-то натужной, словно они изо всех сил старались делать хорошую мину при плохой игре.
– Отец в детстве рассказывал мне страшные истории об этом месте, – задумчиво проговорил Натаниэль, понизив голос, как будто опасался потревожить неведомого обитателя болот. – Говорят, когда-то здесь была деревня, но однажды все её жители пропали, как не было. Дома остались невредимы, но ночевать здесь никто больше не осмеливался – становилось до того жутко, что пара особо впечатлительных путниц даже сошла с ума. А потом землю захватила трясина, и её забросили окончательно.
Только когда он ударился локтём о выступ драконьей брони Гаррета, Андерс осознал, что машинально придвигался к ним с Дайленом, как будто в поисках защиты.
– Здесь точно что-то не то творится с Завесой, – уверенно сказал Хоук. Сквозь опущенное забрало шлема недобро блеснули сузившиеся глаза, но продолжать боевой маг не стал. Амелл медленно кивнул, но промолчал тоже, как будто и у него не было хоть сколько-нибудь внятных гипотез о том, что же это за «что-то не то».
Командор постоял на границе ещё с полминуты, а потом махнул рукой и шагнул вперёд. Андерс содрогнулся и, дождавшись, пока бойцы отряда выстроятся перед ним широким клином, последовал за ними.
Неведомая жуть мучила на протяжении всего шагов трёх. Может, четырёх. Потом стало гораздо проще и понятней, потому что из низеньких, почти ничего не скрывавших покорёженных кустов выскочила стая странных существ, которых Дайлен попривествовал возгласом «Мать вашу, оборотни!», и всё пошло своим чередом. Гаррет файерболом разбросал полуоглушённых тварей в стороны, того, которого не задело взрывной волной, пристрелил Натаниэль, Амелл скопом проклял выживших, и битва была закончена цепной молнией Хоука. Андерсу оставалось только спросить, не покусали ли кого, и, услышав отрицательный ответ, снова закрыть клапан сумки с зельями.
Через полчаса ходьбы по болоту вокруг снова начало сгущаться тягостное ощущение, которое отогнал азарт мимолётного боя, так что к тому моменту, когда отряд добрался до разрушенной деревни, целитель уже был готов взирать на унылую картину с подобающим душевным трепетом. От вида сгнивших прямо на фундаментах домов и впрямь становилось жутко, к тому же стойкий, почти демонстративно героический Хоук то и дело останавливался, как будто пытаясь справиться с головокружением, и чуть слышно похрустывал костяной латной перчаткой, крепче сжимая пальцы на рукояти меча. Андерс, забеспокоившись, накинул на него диагностическое заклинание, но ничего не заметил; ощутивший прикосновение его магии отступник успокаивающе махнул рукой и пробормотал что-то про странности Завесы. Дайлен бросил на кузена встревоженный взгляд и нахмурился, но приказа возвращаться не отдал.
Возле остова крупного здания, походившего на трактир или ратушу – если таковая могла быть в относительно небольшой деревне – на них напали снова. Поучаствовать в битве пришлось даже Андерсу, потому что две твари подкрались к отряду с тыла и чуть не оторвали подол его мантии. Противные, какие-то очень неправильные морды мелькнули перед самым его лицом, и целитель почему-то подумал, что оборотни их боялись. Но того, что обитало в глубине Чёрных Болот, они боялись гораздо больше.
Услышавший об этом Амелл скупо кивнул и, чуть помедлив, двинулся к дальнему краю деревни. Андерс обречённо закатил глаза и попытался как-то развеять уныние, но даже ему самому старая добрая шутка про входящих в трактир гнома, отступника и долийца показалась на редкость нелепой. Даже почудилось на мгновение, будто само болото прислушивалось к его словам с искренним недоумением.
За чудом уцелевшими воротами их подкараулила ещё одна стая оборотней, а потом Хоу, ещё с полчаса поводив отряд по извилистым, время от времени скрывавшимся под тонким слоем мутной тёмной воды тропинкам, наткнулся на чью-то заброшенную стоянку. Дайлен с Гарретом тут же оживились и принялись азартно ковыряться в отсыревших вещах, перебрасываясь короткими малопонятными репликами. Улов, впрочем, оказался небогат, определить им удалось лишь то, что Страж-орлесианец Кристоф и впрямь благополучно добрался до Чёрных Болот и даже успел разбить лагерь.
Андерс честно пытался запоминать дорогу, но несчастные больные кусты казались ему абсолютно одинаковыми, как и мелькавшие между их ветвей тёмные зеркальца неподвижной воды. Так и приходилось отмечать дорогу по боям: после лагеря – с очередными странными тварями, в которых Амелл потом опознал якобы вымерших ещё в прошлом веке теневых оборотней, об исчезновении коих так сокрушался чародей Суини; потом – с насекомообразными «детьми», которые, судя по недоуменному мату лучника, устроили на удивление грамотную засаду; затем – с какой-то болотной змеюкой, которая, в отличие от прочих их противников, благоразумно удрала после первого же удара в морду…
А потом он споткнулся о труп.
Труп, судя по состоянию тканей и начавшей заползать на форменную броню орлесианских Стражей ржавчину, лежал там уже около полутора недель. Сказать точнее без лабораторных исследований Андерс не смог бы, но Дайлена удовлетворило и это. При этом на покойного воина Командор взирал с такой неприязнью, как будто Кристоф был лично ответственен за орлейскую оккупацию, пятый Мор и плачевное состояние эрлинга Амарантайн.
– Мать говорила, что ты придёшь! – с торжеством провозгласил чей-то шипящий голос, и Андерс, вздрогнув от неожиданности, торопливо вскинул посох. В левой руке молниеносно развернувшегося на звук Хоука вспыхнул файербол, чуть слышно скрипнул тугой лук Натаниэля, но порождение тьмы с изрисованным, как у варвара времён восстания Андрасте, лицом оказалось быстрее. В костистом кулаке хрустнула какая-то узкая пластинка, и всё вокруг затопил мутный белёсый свет.
– Тень, – поднявшись на ноги, хмуро констатировал Дайлен.
Дайлен Амелл
Дело, которое началось со ссоры с лучшим другом, ничем хорошим закончиться не могло. В принципе.
И пусть даже ссора была не более чем незначительным методологическим разногласием, произраставшим из вдруг одолевшего его желания уберечь и защитить Андерса… В общем, Командор нисколько не удивился, когда за стеной густых, как будто долийским Хранителем выращенных кустов обнаружилась какая-то потусторонняя мерзость.
Росшие за стеной камыши должны были вставать перед ними непреодолимой преградой, но вместо того только робко цеплялись за ремни, перехватывавшие сапоги у лодыжек – выше не доставали. Жухлый ивняк выглядел так, будто нерадивая корзинщица взялась плести очередное произведение прямо на месте, да так и бросила дело на середине. Невесть как оказавшаяся в болоте малина алела здоровыми, в полкулака размером ягодами, при виде которых у Дайлена к горлу начинала подкатывать тошнота. Соседствовавшая с малиной клюква, напротив, зеленела уныло и бесплодно, тихонько шурша усохшими прямо на стеблях завязями.
Андерс ёжился и жался к Хоуку, словно чуял какую-то угрозу; Гаррет стоял неподвижно, как всегда за миг до удара, и от него уже несло звериной готовностью убивать. Натаниэль бессознательно теребил рукоять висевшего на бедре кинжала и зачем-то понизил голос, когда принялся делиться детскими воспоминаниями.
– Здесь точно что-то не то творится с Завесой, – так же негромко, но твёрдо проговорил отступник, и Амелл медленно кивнул.
Как раз с Завесой всё было в порядке… За исключением того, что её почти не было.
Командор постоял ещё с полминуты, пытаясь уместить в сознании нелепое предположение. Умещаться оно никак не хотело, что, однако, вовсе не отменяло того факта, что Завесы – такой, какой она должна была быть, ясно ощутимой преграды между прочностью материального мира и эфемерностью Тени – в Чёрных Болотах не существовало. Он попросту не чувствовал границы, как будто реальность стала всего лишь одним из слоёв или течений царства снов.
Дайлен махнул рукой и шагнул на извивавшуюся между чернильно-чёрных, блескучих пятен воды тропинку. Странности странностями, а треклятый орлесианец поперся именно сюда и нужно было его отыскать. Или хотя бы его следы, потому что обшаривать всю эту бездонную трясину в поисках хладного тела Кристофа Амелл не собирался.
Как следует поразмыслить о странностях здешнего пространства маг попросту не успел: явно желавшее сохранить свои тайны пространство уже после третьего шага выплюнуло ему навстречу смутно знакомые горбатые фигуры, и Дайлен не сумел сдержать удивлённого возгласа:
– Мать вашу, оборотни!
На мгновение ему показалось, что за спинами клацающих зубами тварей мелькнула поседелая морда Проводника, но приглядываться Амеллу было некогда. Впереди, в середине атакующей стаи, грохнул разорвавшийся файербол, маг накрыл взвывших от боли оборотней гибельной порчей и всадил лезвие посоха в глотку прыгнувшему на него зверю, а затем по шкурам раненых пробежали остаточные разряды цепной молнии, и всё было кончено.
Командор успокаивающе махнул встревоженному Андерсу и принялся придирчиво изучать трупы. Оборотни были как настоящие – впрочем, почему «как», упругая, крепко пахнущая мокрой псиной плоть была более чем материальна – и ничем не отличались от тех, которых он видел год назад в Брессилиане. Даже искажённые злобными гримасами морды неуловимо напоминали тех, кто уже никогда не станет выть на луну и щёлкать острыми звериными зубами – он своими глазами видел, как Проводник превратился в сухощавого пегого мужчину с усталыми блёкло-голубыми глазами, а Клык стал длинноголявым, только-только начинавшим обрастать настоящими мускулами юнцом. Амелл тихо вздохнул и, выпрямившись, поглядел на своих бойцов: Натаниэль с точно таким же, как и у него самого минутой назад, выражением лица лазал по окружавшим тропинку чахлым кустам и виновато хмурил брови.
Спрятаться в жалкой поросли не удалось бы даже лягушке, что уж говорить о не таких уж низкорослых зверолюдях.
Дальше стало ещё хуже.
Над Чёрными Болотами висела зловещая тишина. Двигаться бесшумно Командор даже не пытался, но многозначительное хлюпанье, которое раздавалось после каждого его шага и которое должно было разноситься над водой как минимум на полмили, глохло почти сразу, как будто завязнув в густой вате. В воздухе не было ни намёка на обычный для амарантайнских болот туман, и всё равно уже в десятке ярдов было почти невозможно различить очертания предметов. Ближние слои Тени можно было пощупать рукой.
Покинутое поселение вынырнуло навстречу неожиданно. Дайлен шёл по узкой тропинке, внимательно глядя под ноги, чтобы не оступиться и не рухнуть в трясину, и чуть не споткнулся, когда в очередной раз поднял голову и увидел всего в десятке футов от себя неровно обломанную деревянную стену, которую должен был заметить ещё минут пять назад. Раскинувшаяся на невысоком плоском холмике деревня предлагала свой унылый облик с бесстыдной готовностью демона желания: вы просили ужаса? – всё что угодно, лишь за мгновение твоего времени…
Больше всего Амеллу не нравилось то, что ужас был настоящим.
Углубляться в переплетение узеньких, едва намеченных остовами зданий улочек маг не торопился. Его тянуло именно туда, к смутно маячившему возле старых доков господскому дому, и тяга эта была кристально чистой, без малейшего следа знакомой гниловатой тухлятинки демонских обещаний. И скользившие по коже касания Тени оказались простыми и банальными признаками находившегося неподалёку прорыва Завесы, пожалуй, даже не одного…
Раздававшееся за спиной чуть слышное костяное клацанье оказалось стуком латной перчатки Гаррета: боевой маг едва заметно сжимал и разжимал пальцы, как будто пытаясь поудобнее устроить в ладони рукоять Ткача Заклинаний. В ответ на вопросительный взгляд кузена Хоук только покачал головой и снова стиснул кулак, а стоявший совсем рядом с ним Андерс, глядевший на отступника так, словно готовился в любой момент подхватить падающее тело, пожал плечами.
Никто не проронил ни слова.
Самым точным определением было бы, пожалуй, слово «неправильно», думал Дайлен, осторожно передвигаясь по извилистым улочкам. Всё в Чёрных Болотах было неправильным: растения, пространство и звуки, демонстративно зловещие руины, то, как переплетались с реальным миром слои Тени, проникая всё глубже по мере того, как они приближались к магическому центру этого явления... Из-за спины вдруг резко полыхнуло упоительно банальным ощущением разрыва в Завесе, и Амелл стремительно обернулся, вскидывая посох навстречу наверняка уже направлявшемуся в материальный мир демону.
Шагавший следом за ним Гаррет растерянно моргнул и молниеносно обернулся, зажигая в ладони файербол, но нападать на них никто не спешил. Знакомое ему по повторному визиту в Круг Магов чувство постепенно померкло, и Командор медленно опустил оружие. Ещё одна странность в дополнение к остальным: предполагаемый разрыв должен был находиться точно в центре грудной клетки Хоука.
– Ложная тревога, – усилием воли заставив себя разомкнуть губы, спокойно проговорил Дайлен, и боевой маг слегка опустил меч.
Задерживаться в таком месте явно не стоило, и Амелл ускорил шаг. Его не на шутку тревожило происходящее: по сравнению с тем, что творилось вокруг, ловушка того демона Праздности начинала казаться простой, как детская головоломка из двух десятков шариков.
Но и тут всё же прослеживалась какая-то система: возле остова крупного здания на них вышвырнуло ещё одну стаю оборотней; а когда они двинулись дальше, вдоль стекавшихся к невидимому пока центру потоков Тени, им навстречу поднялась следующая, ещё более многочисленная. Дисциплинированно державшийся подальше от основной схватки целитель озадаченно хмурился и в конце концов, немного помявшись, предположил, что оборотни боялись того, что обитало в глубине болот. Дайлен благодарно кивнул другу, и тот, несколько приободрившись, даже попытался развеселить мрачно молчавших спутников. Вот только эффект получился скорее обратный: Натаниэль ощутимо передёрнулся, а Гаррет уныло ссутулил плечи, да и сам Андерс постепенно говорил всё тише и тише и умолк, так и не досказав бородатую шутку.
Когда они вышли за пределы деревни, струящиеся вдоль кожи ручейки потусторонней энергии вдруг обмелели и иссякли, и Амелл в растерянности остановился. Болото, как будто издеваясь, маячило перед ним равномерным чёрно-соломенным полотном, и он не имел ни малейшего представления о том, куда двигаться дальше. Хоу, как будто не заметив его колебаний, продолжал двигаться вперёд, время от времени наклоняясь к земле и обводя кончиками чутких пальцев одному ему заметные следы, и Командор решил рискнуть и довериться умению аристократа.
На развилке Натаниэль, не задумавшись ни на мгновение, повернул налево и уверенно повёл их вглубь трясины. Время от времени узкая тропинка скрывалась под тонким слоем воды, но затем неизменно возникала снова. Дайлен старался держаться настороже, но однообразные извивы и повороты начинали действовать на него усыпляюще. Даже когда ему под ноги подвернулся грубо откованный и уже начавший ржаветь наплечник, он не сразу сообразил, что именно увидел.
Труп гарлока лежал головой в трясине, словно его специально уложили так, чтобы ногами он указывал на брошенный лагерь. Давно погасшее кострище уже потеряло чёткость очертаний, как будто огонь на нём не разводили уже пару недель, а расстеленный под кустом спальник отсырел и начал покрываться плесенью в изножье.
– Похоже, мы таки нашли ублюдка, – с облегчением проговорил Гаррет и, после некоторого колебания вернув меч в ножны, шагнул к темневшему рядом со спальником рюкзаку.
Дайлен оставил спальное место Кристофа брату и принялся обследовать противоположный край поляны. Читать следы он умел куда хуже, чем Натаниэль, но здесь и не требовалось особого искусства: дальняя треть небольшого пятачка была изрыта подкованными подошвами гарлочьих сапог так, будто твари топтались перед какой-то преградой. Но трактирщик упоминал об орлесианском Страже как о воине, а не как о маге, да и отпечатки грубой обуви порождений обрывались не так резко, как было бы в том случае, если бы они наткнулись на чародейский барьер.
– Похоже, именно он, – негромко проговорил подошедший к нему Хоук. – Пошли, тебе надо бы на это взглянуть.
Амелл кивнул и, последовав за ним, присел возле распотрошённого рюкзака. Гаррет отвернул край клапана и указал ему на аккуратно вышитое возле самого края имя, а затем принялся выкладывать вещи на перетащенный поближе спальник.
– Барахло. Барахло. Это и вовсе хлам, – коротко комментировал Командор, пока отступник по очереди вынимал из потайных кармашков амулеты. Дайлен такие отлично знал: их клепали в свободное время младшие ученики, скорее изображавшие из себя магов, чем являвшиеся таковыми, а потом эти бесполезные по большому счёту поделки оборотистые храмовники продавали всяким глупцам, готовым поверить в любое слово рыцаря Церкви.
– А вот это уже нет, – хмыкнул Гаррет, протягивая ему крохотный хрустальный флакончик с чёрно-алой каплей внутри. Амулет Стража.
– Значит, и впрямь из Ордена, а не прикидывался, – уныло заключил маг и, сунув кулон в карман, поднялся на ноги. – Ненавижу орлесианцев.
– Это не твоя реплика, маленький братик, – усмехнулся Хоук, но Дайлен только отмахнулся. Логэйна с ними не было, да и не разбирался воин ни в магических делах, ни в политике.
А потом затишье закончилось. Едва Амелл переступил отмечавший край поляны камень, как на них опять набросились оборотни. Эти оказались куда крепче прежних, и Гаррету пришлось изрядно с ними повозиться, но когда они всё-таки одержали победу, мускулистые звериные тела вдруг обрели прозрачность, а затем растаяли, оставив им только белёсые костяки. Дайлен задумчиво хмыкнул и, легонько пнув чуть заметно менявший очертания череп, пояснил:
– Теневые оборотни. Редкий, считавшийся вымершим вид. Чародей Суини душу бы отдал за возможность такую зверушку пощупать.
– Извращенец он что ли, этот ваш Суини? – полюбопытствовал Гаррет, и Андерс с готовностью пояснил:
– Ну да. Любит всяких редких тварей, правда, исключительно платонически. Драконлингов пытатся выращивать прямо в Башне Круга…
Хоук фыркнул и привычно придвинулся поближе к целителю, неосознанно прикрывая его плечом от уже упокоенных тварей, и Дайлен украдкой улыбнулся. Хоть что-то оставалось неизменным в этом гребаном месте.
Вслед за теневыми оборотнями на них накинулись те странные порождения тьмы, которых они уже видели в Кэл Хироле. Натаниэль, до глубины души оскорбленный тем, что не заметил засаду вовремя, не стал браться за лук и вместо того принялся кромсать насекомообразных тварей кинжалами. Командор начал тревожиться снова: аристократ, конечно, мог попрекать себя за то, что не проявил должной бдительности, но сам он никак не мог отделаться от назойливой мысли – за миг до нападения ему показалось, что материальный мир и Тень, соприкасавшаяся с ним едва-едва, самым краем, стали едины.
Упитанная змея, выползшая из болота всего минут через пять после того, как закончился бой с «детьми», оказалась подозрительно нормальной. От крупного, излучавшего неприкрытую угрозу Хоука она шарахнулась, как от огня, и тут же нацелилась на более изящного и несколько больше походившего на подходящую добычу Натаниэля, а когда тот размашисто полоснул по её морде кинжалом, обиженно зашипела и соскользнула обратно в воду. Амелл постоял ещё с полминуты, настороженно оглядываясь вокруг в попытке угадать, с какой стороны она явится снова, но змея так и не вернулась.
А потом они выбрались на какой-то узкий каменистый холмик, и обрадовавшийся наличию твёрдой земли под ногами Андерс, немного вырвавшись вперёд, растерянно сказал:
– Ой, дохляк. Недельный.
Дайлен торопливо подошёл к нему. Целитель уже присел возле тела и, изучив его повнимательней, поправился:
– Нет, полуторанедельный. Ну или около того. Были бы мы в моём лазарете, возле моего рабочего шкафчика, я бы поточнее сказал, но тут никак… Только по внешним признакам.
– Да и так хватит, – сжав его плечо, проговорил Амелл. Вот значит, какой ты, Кристоф…
Черты лица покойного Стража уже изрядно исказило разложение: глаза запали, щеки втянулись, и под дряблой плотью начали проступать очертания зубов. Форменный доспех, от одного вида которого в душе Командора вспыхнула зависть – он пока даже мечтать не мог о том, чтобы обеспечить своих бойцов более-менее единообразным и при этом достаточно качественным снаряжением – начала пятнать ржавчина, как будто специально избегавшая касаться чеканного наплечника с гербовым грифоном. Словно кто-то желал, чтобы у них не возникло ни малейших сомнений в том, что перед ними именно Страж.
Приближения осквернённого существа Дайлен не почувствовал. И даже державшийся настороже Гаррет развернулся на звук лишь после того, как из-за его спины раздалось шипящее:
– Мать говорила, что ты придёшь!
Разукрашенный, словно орлесианская шлюха, гарлок-вожак с торжествующей ухмылкой поднял руку, и Командор вдруг на редкость отчётливо различил в костлявом кулаке узкую хрустальную пластинку, отчётливо фонившую магией. Амулет слабо хрустнул, и мага отшвырнуло прочь. Мир вокруг на несколько одуряюще долгих мгновений выцвел до тусклой белизны, а затем сфокусировался снова.
Но не до конца.
– Тень, – мрачно изрёк Амелл, с тоской глядя на поменявшую полярность картину: теперь уже реальность робко запускала свои щупальца в великолепнейший хаос многослойного мира снов.
– Что это? – пронзительно осведомилось оказавшееся неподалёку разрисованное порождение тьмы. – Мать не говорила Первому, что так будет, Мать сказала – Первый убьёт Стража!
– Соврала, значит, – язвительно хмыкнул Хоук и, швырнув в Первого цепную молнию, шагнул к нему с занесённым мечом.
Гарлок боя не принял. С разочарованным визгом он бросился куда-то в сторону и почти мгновенно скрылся из виду; на мгновение Дайлена накрыло тошнотой, а затем вокруг них возникли, словно из ниоткуда, крупные, злобно щелкавшие жвалами личинки «детей». Лезвием посоха он отшвырнул одну тварь прямо под меч яростно рычавшего Гаррета и попытался накрыть стаю массовым параличом, но хаотично смещавшиеся вокруг них слои Тени растрепали его заклятие в мгновение ока.
Стихийная магия действовала лучше: его старший силы не экономил, и заполненные до предела каркасы заклинаний оказались более устойчивы к колебаниям слоев. Впрочем, минуты через полторы Амелл всё-таки понял, как можно скомпенсировать влияние Тени, и следующее его проклятие превратило половину насекомообразных тварей в беспомощные иссохшие мумии. Командор торжествующе ухмыльнулся, но затем мир вокруг снова дрогнул, и размеренный ритм колебаний теневых потоков сбился, превратив очередное его заклятие в бесполезные обрывки.
Дайлен торопливо обернулся: привычный шум битвы сбился тоже, из него вдруг пропал размеренный хруст раскалывавшихся под мечом Хоука панцирей. Открывшаяся перед ним картина в другое время его, пожалуй, даже обрадовала бы: сосредоточенно нахмурившийся Андерс закрывал его кузена собственным телом, пока тот пытался подняться на ноги… Пытался. Свирепо стрекотавшее «дитя», разогнавшись на небольшом пустом пространстве, бросилось на Гаррета, метя в едва видную щель под шлемом, и Амелл вскинул посох, понимая, что уже опоздал.
Тень содрогнулась. Тело отступника мигнуло, на мгновение стало полупрозрачным, но через секунду снова обрело плотность. В следующий миг оно опять начало выцветать – Дайлену показалось, что происходило это очень медленно, но к тому моменту, когда атакующая тварь коснулась мордой гарретова нагрудника, сквозь силуэт его брата уже вновь просвечивала фигура стоявшего за ним Натаниэля.
«Дитя» пролетело сквозь Хоука, как будто его там вовсе не было, и, ударившись о почву, растерянно защёлкало жвалами. А мгновением спустя вокруг кулака отступника взвихрились свитые в плотный комок слои Тени, и этот клубок, впечатавшись в спину порождения тьмы, разорвал его на клочки.
– Это что было? – растерянно поинтересовался Андерс, когда стрела Хоу пригвоздила последнюю ещё трепыхавшуюся тварь к трупу её сородича.
– Вокруг нас – Тень, – занудно пояснил Дайлен. – Что именно с ней творится в этих Чёрных Болотах, я толком не понимаю, но здесь определённо есть разрывы в Завесе, которые надо закрыть, раз уж мы тут оказались. Судя по структуре потоков, их несколько, и нам придётся повозиться, чтобы все отыскать.
– Ну её нахуй, эту Тень! – возмутился целитель. – Что с Гарретом происходит? Какой дрянью его достали?
– Это не дрянь, – натужно выдохнул Хоук, после окончания боя обессиленно распластавшийся на земле и бездумно уставившийся на маячивший в отдалении Чёрный Город. – Это моё. – Амелл вопросительно посмотрел на него, и всё ещё остававшийся полупрозрачным старший, как будто почувствовав его взгляд, продолжил: – Наследство из Брессилиана. У боевых магов особые отношения с Тенью… я, правда, раньше даже не подозревал, насколько…
– Тогда почему ты выглядишь так, будто тебя наизнанку выворачивает? – не поверил светловолосый маг и, поразмыслив с полсекунды, сунул ему в рот горлышко одной из своих склянок. Вопреки ожиданиям Дайлена, стекло стукнулось о зубы с тихим, но отчётливым звуком, и густое зелье с синеватым отливом полилось в глотку его кузена.
– Потому что узнать об этом я должен был совсем не так, – отдышавшись после лекарства, объяснил Гаррет. – От мудрого, опытного наставника, медленно и постепенно. Как дети ходить учатся: вначале ползают, потом стоят, потом идут...
Андерс посмотрел на него, как на ненормального, и приложил ладонь ко лбу. Хоук ухмыльнулся и немедленно заурчал, потянувшись к его пальцам губами, и целитель с раздражённым возгласом шлепнул его по носу.
– Идиот! – припечатал светловолосый маг и, поднявшись на ноги, принялся нервно одёргивать наручи.
– Нет, не думаю, что мне грозит участь раствориться в Тени, – встретившись глазами с Командором, бледно усмехнулся отступник и, перекатившись набок, поднялся на ноги. В вертикальном положении он держался не очень крепко, и продолжавший сердито хмуриться Андерс машинально придвинулся поближе к нему.
Минут через десять Гаррет несколько пришёл в себя и, вопреки уговорам всё ещё тревожившегося целителя настояв на продолжении пути, решительно двинулся в сторону видневшейся внизу, возле реки, деревни. В Тени поселение выглядело как новое, крыши строений почти полностью закрывали большой господский дом, выстроенный из тёмно-серого камня. Однако вскоре Дайлен заметил, что старший всё время забирал куда-то вправо, всё больше отклоняясь от заданного вначале направления.
– Ты же хотел найти разрывы в Завесе, – с недоумением глянув на него, ответил на вопрос Хоук. – Ближайший там.
– Погоди, так ты их чувствуешь? – торопливо уточнил Амелл. Сам он ощущал лишь смутную неправильность в переплетении слоёв Тени, а о наличии прорывов догадывался по искривлению ближайших к реальности потоков. Возможно, будь у мага чуть больше опыта, он сумел бы определить и их местонахождение, но пока подобные тонкости были ему недоступны.
– Не чувствую, – покачал головой отступник. – Просто знаю. – Он вздохнул и, сосредоточенно сдвинув брови, попытался объяснить: – Ну вот ты же знаешь, что солнце восходит на востоке и садится на западе. Ты можешь это определить по тому, как оно движется, но ты об этом обычно не задумываешься…
– Я понял, что я ничего не понял, – с полминуты поломав голову над этой словесной конструкцией, махнул рукой Командор. – Веди.
На разрыв они наткнулись всего через пять минут. Небольшая с виду, всего с тарелку размером прореха зловеще темнела над простеньким каменным алтарём, однако едва Гаррет занёс над ним меч, как из переплетения взболтанных, словно омлет, слоёв Тени вынырнула фигуристая фиолетовая демоница, разъярённо размахивавшая длинным гибким хвостом.
Впрочем, при виде целых трёх магов у неё разбежались глаза, и порождение Тени, кокетливо пошевелив грудями, плавным кошачьим шагом двинулось к Хоуку. Секундой спустя в бок демоницы влетела увесистая острая сосулька, ещё через мгновение Андерс нецензурно сообщил ей, что не отдаст своего друга ни одной сисястой твари, красноречиво запнувшись перед словом «друг», и дальше всё прошло как полагается. Демоница получила парочку порч и четыре стрелы в брюхо, а когда движения метавшегося вокруг неё упругого, словно пастуший кнут, хвоста несколько замедлились, и вовсе лишилась головы.
Андерс сделал вид, что ничего не говорил.
После этого алтарь рассыпался от лёгкого толчка, а через несколько мгновений прореха затянулась. Перекрученные слои Тени постепенно начали выравниваться, и Дайлен удовлетворённо улыбнулся. Может, если им удастся закрыть все разрывы, в этих клятых Чёрных Болотах станет поспокойнее.
Со следующими тремя алтарями проблем не возникло. Второй из них охранял не один демон, а два, но они оказались гораздо слабее демоницы Желания, сторожившей самый первый прорыв. Гаррет вел их, словно идущий по запаху мабари, и иногда Дайлену казалось, что окружавшие их потоки Тени смещались, перенося их из одного слоя в другой. Отступник, однако, уверял его, что ничего такого не делал, и просто шёл на «звук».
Пятый алтарь был ключевым. С виду он ничем не отличался от остальных, но Амелл отчётливо видел, как стекавшиеся к нему потоки энергии впитывались внутрь и как-то преобразовывались, после чего серый камень начинал излучать странную, вызывавшую дурноту и головокружение ауру. Андерс тут же поморщился и оперся на свой посох, как будто ему стало трудно сохранять равновесие, и даже Гаррет, сменив десяток уровней прозрачности, как будто перемещался из одного слоя Тени в другой в попытке избежать этого воздействия, едва сумел подойти к алтарю. Натаниэль, заметив возникшие у магов трудности, тихо хмыкнул и всадил в вырезанную на передней поверхности камня руну стрелу Андрасте.
С демоном Гордыни, который явился в ответ на покушение на алтарь, пришлось повозиться. Вскоре Дайлен окончательно убедился в том, что Хоук действительно мог перемещаться между слоями Тени: вряд ли его брат понимал, как именно это делает, но не раз он успевал нырнуть в другое пространство за миг до того, как его должен был настигнуть удар демона. Андерс, периодически обновлявший наброшенные на отступника ауры, изощрённо матерился: после каждого такого прыжка наложенные на их сильнейшего бойца заклятия рассыпались, и их приходилось накладывать заново. Правда, Амелл склонялся к мысли, что на самом деле целителя куда больше беспокоила вероятность того, что однажды Гаррет мог не успеть увернуться, а столкновения с шипастой лапой Гордыни не выдержал бы даже его драконий доспех.
Впрочем, в этот раз обошлось: после одуряюще долгого, затянувшегося почти на пять минут боя демон всё же был повержен, и по поверхности алтаря побежали трещины. Однако прореха затягиваться не торопилась, и Хоуку пришлось потратить все остававшиеся после схватки силы на разрушение прочной конструкции. Стекавшаяся к алтарю энергия вырвалась наружу мощным потоком, который сбил его с ног, но затем всё начало постепенно успокаиваться.
– Похоже, закончили, – задумчиво проговорил Дайлен, когда на месте уничтоженного алтаря возник чахлый кустик, а через минуту его сменил замшелый пень. Тень медленно принимала более естественный для неё облик, и хаотично перемешанные слои начинали выравниваться.
Хоук пожал плечами и с демонстративной мольбой в глазах посмотрел на Андерса, а потом раскашлялся. Целитель встрепенулся и тут же кинулся к нему с мигом вспыхнувшим на пальцах заклятием, и Амелл тихонько рассмеялся.
Войти в деревню им не удалось. Хлипкие с виду воротца выдержали и файерболы Гаррета, и банальный, но отнюдь не слабый пинок отступника. Натаниэль минут с пять ковырялся в простеньком замке, но затем плюнул и, буркнув что-то нелестное о магах и мажеских штучках, тоже сдался. Дайлен вопросительно посмотрел на старшего, тот кивнул и, сосредоточившись, снова принялся менять собственную плотность; десять минут спустя пот с него лил ручьём, но дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Ну или почти не сдвинулось: на девятой минуте Хоук выдал длинную замысловатую тираду и, отдышавшись, уверенно сказал:
– Не пускают. И не пустят. Силой мне не проломиться – чужая территория, да и принцип другой. Чтобы попробовать пролезть хитростью, мне опыта не хватает.
– Абсолютно замкнутых систем не бывает, – задумчиво проговорил Командор. Повертел головой, успокаивающе улыбнулся Андерсу, нервничавшему из-за слишком долгого пребывания в Тени и едва ощутимого присутствия скользивших в соседних слоях демонов, и со вздохом решил: – Для начала попробуем просто обойти вокруг.
Направление оказалось выбрано удачно: возле доков нашёлся источник энергии, позволивший им восстановить силы, через две пристани от парившей в воздухе лодки-плоскодонки обнаружилась узкая тропинка, ведущая к каким-то хозяйственным постройкам. Напротив дровяного сарая мрачно темнел богато украшенный склеп, от которого чуть заметно отсвечивало странным.
Поселившийся в нём демон, поначалу азартно накинувшийся на свежую добычу, вскоре понял, что переоценил свои силы, и попытался удрать. Гаррет, с не меньшим энтузиазмом осваивавший свои новые возможности, попытался перекрыть ему дорогу, замкнув доступные созданиям его породы участки Тени, но вместо того ровным слоем размазал демона по всему спектру энергий мира снов. И восторженное сверкание андерсовых глаз его, кажется, нисколько не утешило – боевой маг отлично сознавал, что, несмотря на внешнюю эффектность результата, получилось у него вовсе не то, чего он хотел добиться.
– Пробрались, – удовлетворённо заключил Амелл, когда они вылезли из узкого лаза в дальней части склепа. Отсюда потоки сил выглядели совсем иначе, он даже позавидовал – если б он только знал, как сотворить подобное, ведь наверняка же можно было использовать подобные знания с куда большей пользой. А не устраивать посреди его собственного, между прочим, эрлинга такие вот Чёрные Болота.
Гаррет, как будто услышав его мысли, тихонько засмеялся и потрепал его по плечу, а потом привычно вышел вперёд, почти демонстративно поигрывая мечом. Андерс, судя по фальшиво-пренебрежительному смешку, купился, не заметив, что плечи Хоука слишком напряжены и развёрнуты, словно крылья для полёта – верный признак того, что тот чуял грядущие неприятности.
Чутьё его старшего подводило редко. Последним, что Дайлен ожидал увидеть в Тени, было крестьянское восстание – но именно это предстало перед его взором, когда они наконец добрались до небольшой площади перед оградой господского дома. Возглавлял буйствующую толпу сияющий силуэт мужчины в тяжёлом доспехе, и несколькими мгновениями спустя Амелл даже вспомнил, где видел нечто подобное.
Правда, встретившийся ему во время истязаний Доблесть вёл себя куда спокойнее.
– Кто вы и как вы здесь очутились? – строго вопросил дух Тени, и Командор после короткого раздумья ответил:
– Попали в ловушку. Я Страж-Командор Ферелдена, а ты кто?
– Я Справедливость, – отозвался дух. – Малефикар, живущая в поместье, захватила в плен души этих несчастных. Я требовую для них свободы, однако Баронесса отказывает мне раз за разом. Страж-Командор, поможешь ли ты восстановить справедливость?
– Ты дух Тени, да? – наклонив голову на бок, жизнерадостно осведомился Гаррет. – У меня знакомых духов ещё не было.
Воспользовавшийся секундной растерянностью Справедливости для того, чтобы ещё раз оценить обстановку, Амелл чуть заметно кивнул кузену и снова обратился к предводителю восстания:
– Мы поможем тебе с Баронессой, но взамен я попрошу твоей помощи в разрушении западни, в которую мы попали.
– Это справедливо, – кивнул дух и, вскинув меч, пинком вышиб ворота поместья.
– Вот, значит, как это делается, – присвистнул Хоук, провожая Справедливость взглядом, и Андерс, насупившись, как мальчишка, пробормотал себе под нос:
– А вот спорим, что исцелять этот ваш дух не умеет?..
Хозяйка дома вторжению отнюдь не обрадовалась. Высокая темноволосая женщина в тевинтерской мантии, встретившись глазами с Командором, поджала губы и отвела взгляд, а Дайлен наконец заметил укрывшегося в её тени Первого.
– Прочь! – выдержав долгую паузу, прогрохотала магесса совсем не женским, гулким и низким голосом. – Прочь, жалкие смерды! Как смеете вы пятнать мой дом своим присутствием?! Вы – вы ничто, а я – баронесса Орлея!
– Ненавижу орлесианцев, – глубоко вздохнув, с чувством выцедил сквозь зубы Амелл.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Кошки Башни Бдения, Dragon Age
-
-
24.07.2012 в 06:24Блин, ну с утра читать такое - хватило же у меня ума (чешет макушку после второй подряд выкуренной сигареты)
-
-
24.07.2012 в 11:18-
-
24.07.2012 в 12:57-
-
24.07.2012 в 13:01-
-
24.07.2012 в 18:18-
-
24.07.2012 в 18:23-
-
24.07.2012 в 19:52Андерс безумно, просто невероятно очаровательный) ня-ня-ня!))
-
-
24.07.2012 в 20:34-
-
24.07.2012 в 21:35gerty_me, Хоук устоял) Но у него Коварный План по захвату очаровательного чуда насовсем)
-
-
25.07.2012 в 02:11-
-
25.07.2012 в 02:12-
-
25.07.2012 в 02:16-
-
25.07.2012 в 11:16-
-
25.07.2012 в 19:33-
-
25.07.2012 в 19:39-
-
25.07.2012 в 23:35-
-
25.07.2012 в 23:40-
-
26.07.2012 в 00:45-
-
26.07.2012 в 00:47-
-
26.07.2012 в 13:09Чудно, чудно атмосфера передается)
-
-
26.07.2012 в 13:15-
-
26.07.2012 в 16:28Парни молодцы, справляются, хоть и нелегко) Хоук с Андерсом такие няяяяшки))) ^____^
-
-
26.07.2012 в 16:35-
-
26.07.2012 в 20:13Господи, чтобы Дайлен, да чего-то не понял?
"Хоук пожал плечами и с демонстративной мольбой в глазах посмотрел на Андерса, а потом раскашлялся. Целитель встрепенулся и тут же кинулся к нему с мигом вспыхнувшим на пальцах заклятием"
Ну какие чудесные, а!
О, Баронесса, сука! Я её обожаю!
-
-
26.07.2012 в 20:18Последий кусочек прекрасен!) И Хоук, и Андерс со сверкающими глазками и ревностью!!!
И фраза про "не совсем тот эффект" - волшебна))) ^_^
-
-
26.07.2012 в 21:07Няшечки они, да)))
ferngi, Мрррь))