Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Рабочее название: Цветы жизни
Посвящение: Реати, с благодарностью за идею
часть 2– Нам пора всё-таки начинать его воспитывать, – удовлетворённо прижмурясь, неохотно признал Андерс. – Насколько я знаю, в обычных семьях супруги умудряются как-то спать друг с другом даже после появления детей. Или они просто сразу объясняют им, откуда они взялись?..
– Вот только не надо про то, откуда берутся дети. – Хмыкнув, Хоук лениво потянулся и перевернулся набок, прижав одержимого к груди. – Иначе Сигурд начнёт мучить нас с тобой вопросами о том, когда мы родим ему братика или сестрёнку.
Целитель замер на мгновение, фыркнул и, не сумев сдержаться, тихо засмеялся.
– Да, объяснить, что к чему, будет трудновато. Правда, есть у меня подозрение, что Изабелла избавит нас от этой проблемы, причём уже сегодня… – Он чуть нахмурился.
– Сомневаюсь, – зевнул Гаррет. – Скорее, нам придётся долго объяснять малышу, что такое «стоячий такелаж» и прочее, и почему не стоит употреблять все эти слова вместе.
– Почему Изабелла-то? – вздохнул Андерс, сонно потёршись затылком о его плечо. – Честное слово, в роли няньки я и представить её не мог …
– Всё просто, родной. – Боевой маг приоткрыл один глаз, задумчиво посмотрел на расслабленно вытянувшегося рядом с ним любимого и решил, что не стоит ограничиваться одними разговорами. Одержимый прогнул спину, подставляясь его ладони, и вопросительно посмотрел в ответ. – Если бы я позвал Мерриль, то ни хрена бы из этого не вышло. В нашей спальне в конце концов оказались бы они оба, и я вовсе не поручился бы, что к тому времени мы успели бы сделать всё, что намеревались. – Брюнет игриво куснул целителя под челюстью, старательно облизал ухо и продолжил: – С Фенрисом его знакомить явно рано, мальчик ещё не оправился. К тому же мне не хотелось выслушивать лекцию на тему «Вы, маги, всякий стыд потеряли». С Карвером – тем более, на этом упёртом придурке аршинными рунами написано «храмовник».
– Авелин? – откинув голову назад, предположил неровно дышавший Андерс.
– Донник меня послал, – с сожалением сообщил Хоук. – Судя по тому, что этот тип совершенно забыл о том уважении, которое ему положено питать к почтенному Защитнику Киркволла, они с Авелин как раз были озабочены вопросом детей. В смысле, собственных.
– Ты опять орал через дверь так, что тебя слышала половина казарм, – заключил целитель, ловко оседлав его бёдра. – Авелин оторвёт тебе голову.
– Такая возможность существует, – ухмыльнулся Гаррет. – Но я надеюсь, что она не решится опять лишить малыша семьи.
– А позвать Варрика ты, конечно, не догадался, – хмыкнул одержимый, игриво царапнув его живот. – Вполне приличный гном, между прочим. Ну подумаешь, научил бы Сигурда мухлевать в карты… Полезный навык, вообще говоря.
– Не догадался, – покаялся Хоук. Огладил бёдра любовника, обхватил ладонями талию и добавил: – Не думаю, что Изабелле за одну ночь удастся приучить его ругаться матом. Я и через несколько лет знакомства не все её конструкции повторить могу…
Андерс выгнул спину и, плавно наклонившись к нему, дразняще лизнул в губы:
– Сделанное – сделано. С последствиями будем разбираться утром.
– Этот парень действительно сможет убить дракона, – душераздирающе зевнув, сообщила им Изабелла, открывшая глаза на звук шагов. Сигурд крепко спал, положив головёнку на грудь пиратки и крепко уцепившись за шнуровку её корсета. – Он даже высшего за час до смерти заездит.
Андерс с подозрением глянул на неё, но женщина, аккуратно переложив ребёнка на другой край кровати, поднялась на ноги и пояснила:
– Никогда бы не подумала, что быть принцессой так утомительно. Оказывается, нужно всё время попадать в беду, и чем дальше, тем больше становятся эти беды.
– Чем вы тут вообще занимались? – моргнув, поинтересовался Хоук. Он очень надеялся, что в его голосе не слишком явно слышатся ужас и запоздалое раскаяние, но насчёт своих актёрских способностей не особо обольщался.
– Развратом, – кратко сообщила Изабелла. И обиженно добавила: – Это ж натуральный разврат: провести ночь в одном доме с парочкой шикарных мужиков, и всё это время чесать языком с ребёнком, пока упомянутая парочка вдохновенно трахается где-то, где даже не подсмотреть!
Андерс с облегчением выдохнул.
– Знаете, мальчики, это было нечестно, – заключила пиратка. – Пойду, разграблю твой винный подвал, и тот, кто попытается мне помешать, получит кинжал в брюхо. Ясно?
– Изабелла, дорогая, ты нас просто спасла, – ухмыльнувшись, льстиво проворковал Хоук, обвив рукой талию целителя и крепко прижав его к себе. – Я знал, что ты настоящий друг и я всегда могу на тебя рассчитывать.
– Э-э, нет, приятель! – вскинув руку, ривейнка замерла в дверях и строго глянула на него: – Больше я на этот фокус не куплюсь. Вот когда этому вашему Мучителю Драконов исполнится хоть лет пятнадцать – вот я, может, и соглашусь снова посидеть с ним ночью. А до тех пор – ни-ни. – Поразмышляв с минуту, она добавила: – Ну разве что в компании, чтоб было с кем в карты поиграть хотя бы…
– Его научить слабо было? – хмыкнул Андерс. Гаррет успокаивающе поглаживал его по пояснице, и одержимому уже совершенно не хотелось злиться. В конце концов, парнишка в Клоаке не один год жил, что ему сделается от одной ночи с Изабеллой?
– Я пыталась, – скорбно вздохнула та. – Но он решил, что принцессе, даже из далёкого Ривейна, не подобает играть в плебейские игры. И приволок из библиотеки какую-то тевинтерскую хрень с фигурками и квадратной доской в клеточку, и полчаса пытался объяснить мне правила, которые выдумывал на ходу. В конце концов мы решили, что ну их нахрен, эти игры благородных.
– Спасибо тебе, дорогая, – проникновенно повторил Хоук. – Ты нас очень выручила.
– В следующий раз лучше позови тот таран с сиськами, – отмахнулась Изабелла. – И прекрати так сыто лыбиться, а то я тут от зависти устрою что-нибудь… неподобающее.
– НЕ УСТРОИШЬ, – сурово сообщил Справедливость и тут же снова скрылся. Андерс растерянно моргнул и вопросительно посмотрел на брюнета, но тот только успокаивающе улыбнулся в ответ.
– Доброе утро, папы, – сев в кровати, провозгласил трущий глаза Сигурд. – Доброе утро, принцесса Изабелла.
– Я опять принцесса, – пробормотала себе под нос пиратка. – У меня недобрые предчувствия. Гаррет, винный подвал ограблю в другой раз. Мой дорогой герой, я благодарю тебя за доблесть, которую ты проявил, защищая меня, но мне пора возвращаться в свою башню.
– Ага, – кивнул мальчишка. – Ты приходи ещё, я снова буду тебя защищать. И покажу, как чесать животик Веланне, чтобы она не кусалась.
– Всю жизнь мечтала этому научиться, – натужно улыбнулась ривейнка. – Прощай, герой.
– Не «прощай», а «до свидания», – строго поправил её Сигурд, выбираясь из кровати. Ухватил дремавшего в изножье Сенешаля и, подойдя к ним, подёргал Андерса за край мантии: – Пернатый папа, а что на завтрак будет?
К удивлению обоих сигурдовых «пап», следующую ночь они провели наедине друг с другом. Правда, почти в бездействии, поскольку и Андерс, и Хоук настороженно прислушивались к любому шороху, ожидая появления ребёнка, о чём брюнет потом жалел весь день. Вслух. До тех пор, пока целитель, обменявшись парой взглядов с то ли раздражённо, то ли завистливо морщившимся Фенрисом и коварно ухмылявшимся Варриком, не затащил его в первую же попавшуюся подворотню. Рыжий маг вышел оттуда раскрасневшимся и заметно взъерошенным, а Гаррет довольно жмурился и то и дело норовил погладить его по волосам.
– Так вы, ребята, столкнулись со сложностями родительской доли? – удостоверившись в благодушном настрое Хоука, полюбопытствовал гном.
– Можем и тебя столкнуть, – с энтузиазмом отозвался тот и нехорошо ухмыльнулся. – Сам понимаешь, с детьми сложно, нам может понадобиться помощь…
– Я бы на вашем месте отдал его в приют, – буркнул Фенрис. – Лучше расти в бедности, но зато нормальным.
– Это ты на что намекаешь? – мигом окрысился Андерс, на пальцах у него зазмеились голубоватые трещинки, хотя глаза пока оставались человеческими. – Ты ещё скажи, что лучше жить сиротой, чем в семье магов!
– И скажу! – рыкнул Фенрис, но посмеивавшийся себе под нос Варрик посерьезнел и поднял раскрытую ладонь, привлекая внимание.
– Потом доругаетесь, парни. По Клоаке, чай, идём, не по Верхнему Городу.
Эльф тут же умолк и взялся за свой двуручник, а через пару секунд из узкого проулка вывалился отряд гномов из Хартии, которые тут же ринулись в атаку.
– Как же меня достало то, что в местных бандах не переводятся идиоты! – раздраженно заявил Хоук и, силовым заклинанием стянув нападавших в кучу, обрушил на них огненную бурю. Андерс, сосредоточенно сдвинув брови, превратил в глыбу льда избежавшего удара арбалетчика, а Фенрис рванулся навстречу вывалившемуся за границу пламени главарю шайки – обожжённому, но всё ещё опасному. Хищно сверкавший двуручник взлетел в воздух и опустился, и под ноги воину упал разрубленный чуть не до пояса гном.
– Ты это неправильно делаешь, – уверенно заявили откуда-то из-под груды поломанных ящиков. – У Ораны получается лучше.
Фенрис опешил и, обернувшись к Хоуку, растерянно посмотрел на него. Однако боевой маг, побледневший почти до белизны, только резко мотнул головой и торопливо подошёл к невесть как успевшему оказаться рядом с эльфом целителю.
– Вылезай, – сглотнув, спокойно и повелительно проговорил Гаррет. Под ящиками послышалось какое-то шебуршание, и Варрик, настороженно оглядевшись, закинул Бьянку за спину и добавил:
– Все вылезайте.
Первым на свет показался тощий, долговязый парнишка с лицом, покрытым оспинками и пятнами копоти, за ним последовали светловолосая девчушка лет семи в широких, явно доставшихся от выросшего брата штанишках и лохматый мальчик, похожий на неё настолько, что ни у кого не оставалось сомнений в том, что именно ему эти штанишки когда-то и принадлежали. Только потом из-под ящиков вылез взъерошенный и успевший порядком измазаться в какой-то дряни Сигурд, который, не обращая внимания на возвышавшегося над ним Фенриса, ткнул пальцем в Хоука и гордо заявил:
– Вот мой новый папа, Защитник Киркволла! И вовсе я не врушка-лопотушка!
– Колдовство! – радостно подтвердил из-под досок медленно моргавший Сэндал.
– Как это у Ораны получается лучше? – возмутился наконец оправившийся тевинтерец, и мальчик, чуть виновато покосившись на Гаррета, выпрямился и вежливо пояснил:
– У неё чище. Вжик – и курица дохлая. А у тебя вон сколько крови вылилось и воняет.
Фенрис со стуком захлопнул рот и рассерженно растопырил уши. Андерс положил ладонь на подрагивавшие пальцы Хоука и решительно проговорил:
– Пойдёмте-ка в «Висельник». Все вместе. Сигурд, нам с папой Гарретом нужно будет с тобой серьёзно поговорить.
– Очень серьёзно, – резко вздохнув, кивнул боевой маг. – Сэндал, иди сюда.
– Привет! – убеждённо сообщил ему гном, послушно выбравшись из-под ящиков, которые с грохотом осели за его спиной.
– А как же те… ну… за которыми мы пришли? – глянув на детей, неопределённо помахал рукой в воздухе Варрик.
– Подождут, – отрезал брюнет, и гном, хмыкнув, повернулся к беспризорникам:
– Ну пошли, что ли, разок пожрёте по-человечески. Хоук угощает.
– У меня самый лучший новый папа! – хвастливо подтвердил Сигурд, когда его приятели начали с подозрением коситься на группу вооружённых мужчин. И, ухватившись за руку Андерса, уточнил: – У меня два самых лучших новых папы!
Гаррет глубоко вздохнул и, подняв руку к глазам, с отстранённым любопытством посмотрел на свои трясущиеся пальцы. Вздохнул ещё раз, покрепче сжал посох и, сурово глянув на мальчишку, направился к ведущей в Нижний Город лестнице.
– Мохнатый папа сердится? – подёргав целителя за край мантии, громким шёпотом поинтересовался мальчишка. И робко улыбнулся в ответ на суровый взгляд обернувшегося на его голос брюнета.
– Ты нас не послушался, – объяснил успевший взять себя в руки Андерс. – Мы ведь просили, чтобы ты пока не гулял по городу в одиночку, потому что за тебя беспокоились. Ты же знаешь, что здесь опасно.
– Но ведь мохнатый папа убил всех плохих гномов, – недоуменно хлопнул ресницами Сигурд. – Кроме того, которого убил ты, и того, которого испортил тот полосатый человек с ушами.
– Я эльф, – мрачно сказал Фенрис.
– Эльфы все девчонки, как Орана. Или нет? А все эльфы полосатые? – Забыв о гневе «мохнатого папы», мальчик принялся скакать то на одной ноге, то на другой, иногда на несколько секунд повисая на руке одержимого. Девочка, шаркавшая разваливающимися башмачками рядом с поглаживавшим Бьянку гномом, глядела на приятеля с нескрываемой завистью, и рыжий маг, чуть слышно вздохнув, протянул ей вторую руку.
– Нет, зато все эльфы с ушами, – проговорил он, пока тевинтерец сверлил ребёнка возмущённым взглядом. – Сигурд, послушай меня. Мы с Гарретом сильно за тебя испугались, поэтому он и сердится.
– Я знаю, не слушаться – это плохо, – виновато вздохнул Мышонок. – Но я не нарочно! Правда-правда!
– Какое знакомое начало, – хмыкнул Варрик, толкнув дверь «Висельника». – Погодь, малец, сейчас приятелей твоих накормим, и тогда расскажешь, как можно «не нарочно» попасть в Клоаку из Верхнего Города…
К тому времени, как товарищи Сигурда уткнулись носами в миски с неприятно выглядевшим, но зато одуряюще пахшим рагу, Хоук всё-таки сумел взять себя в руки и перестать рисовать в воображении образы того, что случилось бы с не имевшим никакой защиты мальчишкой, если бы он поместил эпицентр огненной бури на пару футов левее. Или если бы Фенрис не успел изумиться, а просто рефлекторно махнул двуручником на раздавшийся слишком близко звук.
– Итак, Мышонок, мы тебя внимательно слушаем. – Скрестив руки на груди, Гаррет откинулся на спинку стула и строго посмотрел на ребёнка.
Тот моргнул, покрепче вцепился в кружку тёплого молока, в которую Варрик щедро плеснул невесть откуда извлечённого яблочного сиропа, и, поболтав свисавшими со скамейки ногами, нерешительно глянул на Андерса.
– Расскажи. И поподробнее, пожалуйста, – подтвердил тот. И, поднеся к губам собственную кружку, опустошил её в несколько глотков. Того, что в неё был налит фирменный виски бармена Корфа, не заметили ни целитель, ни Справедливость.
– Мы вначале все вместе позавтракали, – помявшись, начал Сигурд. – Потом вы оба ушли, а мы с Ораной помыли посуду и пошли играть с Веланной. Она была сердитая и кусалась, и мы положили её обратно в шкаф, там где носки и мягко. Орана ушла делать обед, а мы с Сэндалом пошли играть в подвал.
– Ё… – вскинулся ошарашенный озарением Хоук, но под укоризненным взглядом рыжего мага проглотил остаток фразы и махнул рукой, веля Мышонку продолжать.
– Ну вот, – смущённо проговорил тот, допил молоко, с сожалением заглянул в кружку и заговорил снова: – Мы там играли в прятки, а потом нашли дверь. Она была как в сказке, вся заросшая паутиной и с ржавой ручкой. И запертая. А Сэндал сказал «Колдовство!», и она открылась. Мы пошли туда, я защищал Сэндала от пауков, а он топал и пугал крыс. А потом мы нашли выход, вышли и как следует его спрятали, чтобы никто-никто не увидел. А потом я увидел Мальку, и мы пошли играть все вместе. Только они не верили, что у меня целых два новых папы и говорили, что про Защитника Киркволла я всё вру! – с возмущением закончил он.
– Ясно, – невыразительно прокомментировал Гаррет, потёр лицо ладонью и заключил: – Я сам идиот. Я должен был помнить, что замок на той двери… Обычный, в общем, замок.
– А можно Малька, Рик и Джонас пойдут с нами? – Сигурд соскочил со скамейки и, подойдя к нему, подёргал его за рукав. Дождался, пока боевой маг поднял голову, и умоляюще заглянул ему в глаза: – Ну пожа-а-а-алуйста? Ну пап, ну можно?.. Они ненадолго, я им только Веланну покажу, остальных и ту гудящую штуку, с которой Сэндал всё время играет.
– Можно, только действительно ненадолго, – ободряюще сжав плечо боевого мага, ответил Андерс. – У них же есть мамы с папами, они будут волноваться, если твои друзья слишком задержаться.
– И будут сердиться, как мохнатый папа? – уточнил ребёнок. Целитель кивнул и ласково потрепал его по затылку, и тот решил: – Ну тогда совсем на чуть-чуть.
– Сегодня твои друзья пусть приходят к нам, но за непослушание положено наказывать, – собравшись, сурово проговорил Гаррет. – Поэтому следующую неделю ты проведёшь дома, и тебе можно будет выходить только в сад.
– Ну так нечестно! Я же сам сказал, что виноват, и теперь меня надо простить! – Мышонок, обидевшись, сердито топнул ногой и исподлобья посмотрел на него. Хоук ответил ему непреклонным взором, подумав, что с этим иметь дело куда легче, чем с тем просительным взглядом, которому мальчишка, кажется, научился у Андерса. Как будто прочитав его мысли, Сигурд забрался к нему на колени и, обхватив за шею, заглянул в лицо: – Пап, а пап, ну не сердись, я больше не буду! Правда-правда!
– А ты представляешь, сколько раз я такое говорил своему отцу? – не сумев сдержать улыбки, серьёзным тоном спросил Гаррет.
– Много? – подумав, предположил Мышонок.
– Верно, – усмехнулся боевой маг. Чуть откинул голову назад, подставляясь пальцам одержимого, лениво перебиравшим волосы у него на затылке, и со вздохом продолжил: – Но ты прав, ты сам осознал, что поступил неверно, поэтому, чтобы тебе не было скучно одному, когда Орана и гномы будут заняты, к тебе будет приходить Фенрис, и вы будете вместе учиться читать.
– Что? – опешил эльф. – Я же сам плохо умею!
– Я же сказал – будете вместе учиться, – отрезал Хоук. – Многие наставники говорят о том, что легче всего понять что-то самому тогда, когда приходится объяснять это что-то кому-то ещё. Вот и проверим.
– Я не умею с детьми обращаться, – жалобно добавил тевинтерец. Но к щенячьим глазкам эльфиского болотно-зелёного цвета у боевого мага был иммунитет.
– Если будет совсем невмоготу, позовёшь на помощь Орану, – разрешил он и, повернувшись к гному, проговорил: – Варрик, позаботься, чтобы через три дня всё киркволльское дно знало Сигурда в лицо и то, что с ними будет, если они хоть пальцем его тронут. Ври сколько хочешь, можешь меня каким угодно чудовищем выставить…
– Всё что угодно, чтобы у тебя не появилось повода и впрямь этим чудовищем стать, – усмехнувшись, продолжил тот. – Не беспокойся, Хоук, сделаю. И, если чего, можешь оставлять парня в «Висельнике», я присмотрю.
Сигурд с сомнением поглядел на Варрика, и гном, весело подмигнув ему, заговорщицки добавил:
– Я тебе таких историй расскажу – закачаешься! И про обоих твоих пап, и про другое.
– Только приличных! – спохватился Андерс, слишком увлекшийся процессом успокаивания боевого мага и на некоторое время переставший следить за разговором.
– Ты на меня клевещешь, Блондинчик, – с демонстративно обиженным видом глянул на него Варрик. – У меня все истории приличные.
– А на площади возле дома гулять можно будет? – Уверившись, что «мохнатый папа» несколько смягчился, Сигурд попытался выторговать себе ещё какую-нибудь поблажку. – Ну совсем-совсем рядом!
– Нет, – спокойно отозвался Хоук. Мышонок надулся, отпустил его шею и, плюхнувшись обратно ему на колени, скрестил руки на груди. И уже через полминуты принялся дёргать Андерса за рукав:
– Папа, ну разреши!
– Гаррет же сказал, нельзя, – мягко, но так же непреклонно проговорил целитель. – Всё справедливо, малыш, ты совершил проступок и должен принять наказание. И оно, уверяю тебя, не так уж сурово.
– Ну да, уж ты-то наверняка покажешь ребёнку справедливость, – ядовито прошипел из своего угла Фенрис, но под взглядом Гаррета оставшуюся часть речи пробормотал себе под нос почти неслышно.
– Жаль, что мама этого не видит, – тихо вздохнул Хоук, со второго этажа библиотеки наблюдая за игравшими в холле детьми. – Это, конечно, кошмар кромешный, но она была бы рада.
Сидевший рядом с ним Андерс прижался щекой к его плечу и чуть слышно фыркнул. Вначале они ещё пытались как-то управлять происходящим, но быстро сдались, в итоге ограничившись только строгим запретом на катание на люстре. Ну и ещё целитель минут десять убеждал твёрдо решившего похвастаться беременной кошкой Сигурда в том, что Веланну не стоит лишний раз вытаскивать из облюбованного ей гнезда. Закончилось это тем, что в их спальню на цыпочках прошествовала делегация под предводительством воодушевлённо командовавшего Мышонка, и будущая мать, дремавшая в разворошенных носках, была внимательно осмотрена и нежно потыкана пальчиком в носик.
После этого добиться хоть какой-то тишины в доме оказалось невозможно. Оробевшие было дети быстро освоились, пришли в полный восторг от кошачьего населения поместья… Ланцелап Второй в ужасе забрался на голову одержимому и не без успеха притворился шапкой, Кристоф, пренебрежительно помахивая свесившимся вниз хвостом, философски взирал на суету внизу с той самой люстры, а Сенешаль терпеливо сносил ласки бережно поглаживавшей его по морде Мальки. Остальные два кота пропали в тот же момент, когда шумная компания вошла в прихожую, хотя Андерс утверждал, что успел заметить глубокое разочарование в глазах Командора.
Но даже когда коты разбежались, дети всё равно нашли себе занятие. Малька утащила из кухни чистую скатерть, задрапировалась в неё и потребовала устроить бал, Орана принесла из сада какой-то яркий цветок и воткнула ей в волосы, а Сигурд тут же принялся хвастаться своей недавней принцессой с «во-от такими кинжалами». Джонас, самый старший в компании, привычно бросил что-то вроде «Брешешь!», но потом окинул взглядом окружающую обстановку и смирение на лице и не думавшего протестовать против их самоуправства Хоука и примолк.
Бал, впрочем, продолжался недолго – каждый из малькиных кавалеров выдержал не больше двух «полонезов», после чего скомканная скатерть оказалась в углу, а сама юная «дама», выпросив у безропотной эльфийки метлу, села на неё верхом и заявила, что она теперь драконья всадница. Сигурд тут же вспомнил андерфелльскую сагу, которой был обязан необычным для этих краёв именем, и немедленно атаковал «дракона», и всё это закончилось форменной свалкой.
– Не пытайся найти во всём этом какую-то логику, любовь моя, – усмехнувшись, негромко проговорил Андерс, увидев на лице Гаррета знакомое выражение предельной сосредоточенности. – Это дети.
– Это-то меня и пугает… – тихо хмыкнул тот, и целитель, не удержавшись, ласково почесал его за ухом:
– Что, тоже хочешь в ужасе схорониться под кроватью?
– Нет, я предпочёл бы спрятаться к тебе под мантию, – невиннейшим тоном отозвался брюнет и, украдкой просунув ладонь между застёжками пернатой накидки, с улыбкой погладил любовника по груди.
– Гаррет, они могут нас увидеть. Не при детях же, – с мягким укором проговорил Андерс, вытащив нахальную конечность из-под своей мантии, и легонько коснулся губами запястья брюнета. Впрочем, через несколько мгновений ладонь самого одержимого оказалась на колене боевого мага и целенаправленно поползла к бедру. Хоук насмешливо выгнул бровь, и рыжий отступник невозмутимо пояснил: – А за перилами балкона не видно.
В конце концов Андерс, глянув за окно, объявил, что гостям пора возвращаться домой, и довольно посмеивавшийся Боудан отправился провожать детей к родителям. Уставший Сигурд сонно улыбнулся подхватившему его на руки Гаррету, обхватил его за шею и засопел, уткнувшись носом в подбитый волчьим мехом капюшон. Только когда брюнет осторожно уложил его на кровать и принялся стаскивать с него сапожки, мальчишка открыл глаза и огляделся в поисках чего-нибудь тёплого и пушистого. Как выяснилось, Командор прятался под покрывалом на его кровати и, обнюхав протянутую ему ладонь, милостиво согласился остаться на прежнем месте. Ребёнок старательно погладил кота по загривку и, аккуратно прижав зверя к себе, тут же заснул снова.
Проснулся Хоук от того, что лежавший у него на груди Андерс пошевелился и поднял голову. Возле двери что-то зашуршало, раздался знакомый торопливый топоток, кровать чуть слышно скрипнула, прогнувшись под дополнительным весом, а через пару мгновений на живот Гаррету приземлился увесистый кот.
– Герои не бегают прятаться под одеяло к родителям, – восстановив дыхание, самым мягким тоном, на который он был способен, проговорил боевой маг.
– Ага, – согласился Сигурд, забравшись к нему под бок и уцепившись за палец лежавшей на животе брюнета руки Андерса. – Я пока маленький герой. И у меня под кроватью бука.
– Бук не существует, – уверенно заявил целитель.
– Существует, – старательно выговорил сложное слово мальчишка. – Оно у меня под кроватью. Там не Веланна, не Лансик, не Сенешаль, не Командор, не Кристоф, не Натаниэль и не Сэндал, я проверил. Значит, это бука.
– Гаррет, не учи ребёнка плохому, – вздохнул одержимый. – Кота зовут Ланцелап Второй.
– Сигурд, значит, ты прошёлся по всему неосвещённому поместью, просто чтобы посмотреть, где находятся все коты и Сэндал? – ошарашенно уточнил Хоук.
– Ага, – зевнув, подтвердил ребёнок. – А под кровать не смотрел, там страшно.
– Ясно, – обречённо проговорил Гаррет и после минутного размышления выбрался из-под одеяла и потянулся за подштанниками. – Пошли разбираться с букой.
– Ты что задумал? – удивился уже настроившийся провести остаток ночи в более обширной компании Андерс.
– Родительский эксперимент, – потерев лицо ладонью, пояснил Хоук. И, выгнув бровь, посмотрел на Мышонка: – Идёшь?
Мальчишка тут же соскочил на пол и воззрился на него с такой надеждой во взгляде, что боевому магу стало даже как-то неудобно. Андерс неопределённо хмыкнул и последовал за ними, пытаясь на ходу заправить за уши то и дело падавшие на лицо пряди.
– Говоришь, бука под кроватью? – перешагнув порог сигурдовой спальни, уточнил Гаррет. Ребёнок кивнул и, прижавшись к ноге остановившегося в дверях целителя, выжидательно уставился на брюнета. Тот на всякий случай заглянул под кровать сам, удостоверяясь, что под свисавшим почти до полу покрывалом не прячется кто-то из кошачьего прайда, а потом небрежно метнул туда цепную молнию.
– Всё, буки больше нет, – объявил Хоук. – Сдох в муках.
– Ты что, в самом деле думаешь, что это поможет? – приподняв бровь, скептически переспросил Андерс, явно не ожидавший того, что Сигурд отлипнет от его ноги и с торжествующим воплем вскочит на кровать.
– Спасибо, папа! – напрыгавшись вволю, мальчишка повис на шее так и стоявшего возле изголовья брюнета и чмокнул его в небритую щеку. – Теперь я буду спать тут один, как настоящий взрослый! Если Сенешаль не придёт. Или Командор. Папа, а можно Веланну вынуть из носков и положить сюда на подушку?
– Лучше не надо, – ответил одержимый прежде, чем Гаррет, изрядно ошарашенный такой бурной радостью, успел открыть рот. – Кошачьи мамы, когда ждут детишек, очень не любят, чтобы их тревожили, она рассердится и будет царапаться.
– Ну, тогда не надо, – задумавшись на несколько мгновений, решил Сигурд. И, завернувшись в одеяло, сонно пробормотал: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвался Хоук и тихо вышел из комнаты. Андерс аккуратно закрыл дверь и последовал за дожидавшимся его у порога их спальни любовником.
– Твой папа тебя так успокаивал? – снова устроившись на плече боевого мага, поинтересовался он.
– Не помню, – подумав, отозвался Гаррет. – Я буку не боялся, меня сразу научили, что бояться надо демонов и дядечек в доспехах с пылающим мечом, так что на всяких бук мне мыслей уже не хватало. Я и узнал-то об их существовании только лет в пятнадцать, наслушавшись жалоб одного своего приятеля.
– Ну, приходится признать, что методы избавления от демонов и «дядечек» против бук помогают тоже, – фыркнул Андерс. – Ты только помни, что твоими любимыми огненными шарами в помещениях с деревянной мебелью швыряться неблагоразумно. Молнии, кстати, в этом отношении тоже не вполне безопасны.
– Я учту, – пообещал Хоук. С полминуты поизучал балдахин кровати и добавил: – Знаешь, неизвестно, сколько он там проспит, пока не решит, что у буки осталось потомство или что-нибудь в этом духе. Может, не стоит терять время зря?
– Может, стоит вплотную заняться воспитанием ребёнка? – поддразнил его целитель и, усмехнувшись, по-кошачьи потёрся о него всем телом.
– И это тоже, – степенно согласился Гаррет, а потом им стало совсем не до разговоров.
Пора смириться с тем, что у нас появился собственный пятидесятифунтовый будильник, обречённо подумал Хоук, когда на рассвете его разбудили жизнерадостным воплем:
– Папа, а покажи мне справедливость?
Измотанный тяжёлым днём в клинике Андерс только проворчал что-то неразборчивое и попытался зарыться под мышку любовнику, и Гаррет заставил себя приподняться на локте и всё-таки открыть глаза:
– Сигурд, ещё слишком рано.
– Ну я же уже не сплю, – логично возразил ребёнок.
– Верно, – вынужден был согласиться брюнет. Внимательно посмотрел на Мышонка, забравшегося с ногами на кровать, и тихо хмыкнул. – Насчёт справедливости ты не того папу спрашиваешь.
Мальчишка понятливо кивнул и, опустившись на четвереньки, пополз к крепко спящему целителю, но Хоук перехватил его на полпути и укоризненно проговорил:
– Папа Андерс вчера сильно устал, и ему нужно отдохнуть. – Он пересадил ребёнка на край кровати, бережно закутал одержимого в одеяло и, поднявшись, натянул на плечи домашнюю куртку. – Давай пойдём на кухню, найдём там что-нибудь съедобное, и ты мне расскажешь, с чего вдруг такое стремление к философии.
– Папа, это наверняка плохое слово, – строго проговорил Сигурд.
– Почему? – изумился натягивавший штаны Гаррет.
– Оно непонятное, – сообщил ребёнок.
Боевой маг вздохнул и, посадив его на плечо, тихо вышел из спальни. Краем глаза он успел заметить, как дремавший в кресле Ланцелап Второй перебрался на нагретую подушку и свернулся клубочком, почти прижавшись носиком к носу рыжего мага.
На кухне уже хлопотала Орана, при виде необычно рано вставшего хозяина она испуганно ахнула, рефлекторно прикрылась сковородкой и залепетала что-то о том, что она ещё не успела приготовить завтрак. Хоук успокаивающе махнул рукой, попросил её подогреть молока для ребёнка и залез в шкаф, выискивая остатки печенья, которое, насколько он помнил, должно было там быть. И которого там, разумеется, не оказалось.
– Чего и следовало ожидать, – пробормотал маг себе под нос и снова развернулся к столу. Пока он рылся в шкафчике, эльфийка успела принести мальчику молока и достать откуда-то большой фигурный пряник в виде галлы, у которой тот немедленно отгрыз рога. Брюнет дождался, пока ребёнок проглотит откушенное и терпеливо поинтересовался:
– И зачем тебе понадобилась справедливость сразу после восхода солнца?
– А она бывает зачем-то? – неподдельно изумился Сигурд. – Да? А зачем нужна справедливость?
– Чтобы было, – растерянно отозвался Хоук. Потёр виски, отхлебнул молока из сигурдовой кружки и, с усилием поморгав, постарался собраться с мыслями. – Может, расскажи всё с самого начала?
– Ну, вначале Создатель сотворил Тедас, – сосредоточенно нахмурившись, начал мальчишка. Откусил у пряничной галлы голову и неразборчиво продолжил: – Потом он его покинул, а потом откуда-то вылезли Древние Боги, осквернились, и от этого получился Мор…
– Это Фенрис тебе так рассказывал? – оправившись от изумления, уточнил Гаррет.
– Нет, – помотал головой ребёнок. – Мы книжку читали, только там было много-много непонятных слов. Таких же непонятных, как те, которые говорит дядя Фенрис, когда у него что-то не получается. Наверно, тоже плохие слова.
– Ладно. – В это время суток соображать как следует у боевого мага явно не получалось, но он всё-таки попытался прояснить хоть что-то. – Давай начнём с того, когда ты впервые услышал про Справедливость.
– Не помню, – смущённо заморгал Сигурд. И, быстро глянув на брюнета поверх края кружки, виновато спросил: – Это очень плохо?
– Нет, малыш. – Хоук запустил пальцы в волосы и рассеянно взъерошил и без того торчавшие в беспорядке пряди. – Это не так уж важно. А от кого, помнишь?
– Помню, – радостно объявил Мышонок. – От дяди Фенриса. Он сказал, что пернатый папа покажет мне справедливость. Только пернатый папа её не показывает… – тут же снова расстроился мальчишка.
– С Фенрисом тоже надо будет серьёзно поговорить, – пробормотал себе под нос Гаррет. Ребёнок его всё-таки услышал, смущённо закусил губу и, собравшись с духом, спросил:
– Как с букой?
– Что? – удивившись, поднял на него взгляд маг.
– С букой ты очень серьёзно разговаривал, – объяснил Сигурд.
– Не настолько серьёзно, – усмехнулся Хоук, поднялся и, подойдя к мальчику, ласково потрепал его по волосам.
За дверью послышались шаги, она распахнулась, и в кухню шагнул Андерс в болтавшейся на плечах рубашке, встрёпанный и явно пытающийся скрыть беспокойство.
– А, вы здесь. – Рыжий маг вздохнул с облегчением и, улыбнувшись, чуть застенчиво пояснил: – Ты… редко встаёшь раньше меня, я заволновался.
– Привыкай, – философски посоветовал Гаррет, бросив красноречивый взгляд на набившего рот мальчишку, который приветствовал своего второго папу взмахом руки с зажатой в ней обгрызенной галлой.
– Папа, покажи мне справедливость! – потребовал Сигурд, как только проглотил торопливо прожёванный кусок. Андерс, вздрогнув, шагнул назад и растерянно посмотрел на Хоука.
– Дети всё слышат, – хмуро пояснил тот. – И запоминают. Куда больше, чем стоило бы, а у Фенриса – вот уж в чём никогда бы его не заподозрил – слишком длинный язык.
– Насколько? – сглотнув и нервно покосившись на мальчика, переспросил одержимый.
– Папа, покажи справедливость! – заныл Мышонок. Пряничная галла явно потеряла всю свою привлекательность, и мальчишка, забыв про это подобие завтрака, соскочил со стула и принялся дёргать целителя за штанину: – Ну покажи!
– Не надо, малыш, – с трудом отцепив ребёнка от обречённо ссутулившегося Андерса, принялся увещевать Гаррет. – Вот когда ты вырастешь, мы тебе всё объясним. И про Справедливость, и про всё остальное.
– И про то, откуда берутся дети? – скептически переспросил Сигурд. – Взрослые всегда так говорят, когда просто не хотят рассказывать. А я уже всё знаю! Дети берутся из животиков, вот у Веланны из животика появятся кошкины детки, а попали они туда, потому что кошка-мама поиграла в жезлы с кошкой-папой…
– Изабелла… – закрыв лицо ладонью, тихо прошипел Хоук, думая, как бы намекнуть ребёнку, что некоторые выражения «принцессы» повторять не стоит даже тогда, когда они состоят из понятных слов.
– Папа, покажи справедливость! – почти с возмущением закончил свою речь мальчишка.
– Зачем? – взяв себя в руки, строго поинтересовался Андерс.
– Ну дядя Фенрис сказал, что ты покажешь мне справедливость, а ты не показываешь! – с надеждой воззрившись на него, объяснил Сигурд. – А кто такой справедливость?
– Устами младенца глаголет истина, – хмыкнул Гаррет. – Поразительная точность формулировок, не так ли, любовь моя?
В тот раз им с Андерсом удалось как-то отделаться от неудобных вопросов Мышонка. Немалую роль в этом сыграло то, что в самый неловкий момент к Хоуку пришла Авелин, и мальчишка отвлёкся на блеск начищенного доспеха, позволив одержимому снова сбежать в клинику. Спустя некоторое время за ним последовал и сам Гаррет, беззастенчиво свалив обязанность присматривать за малышом на стражницу. Вообще-то обычно он не пользовался аргументами в духе «раз уж я делаю за тебя твою работу…», полагая это не вполне приличным, но сложившаяся ситуация обычной отнюдь не была.
– Я надеялся отложить вопросы насчёт одержимости хотя бы до того момента, когда он достаточно подрастёт, чтобы уяснить все… сложности моего положения, – слабо усмехнулся ссутулившийся возле своего стола в клинике целитель, когда брюнет, настороженно оглядевшись, украдкой проскользнул в дверь. Лампа над входом не горела, так что его запросто могли принять за грабителя, а он сейчас отчего-то был совсем не в настроении для драки.
– Ну, можем начать с историй о первых детях Создателя, – пожал плечами Хоук и, отставив посох в угол, уселся рядом с любовником. – Как вообще Справедливость на всё это реагирует?
– Он… полагает достойным то, что мы решили позаботиться о том, кто нуждался в помощи. – Андерс откинул голову ему на плечо и устало прикрыл глаза. – Но ребёнок вызывает у него ещё большее изумление, чем прочие смертные. А это его требование… Андрасте всемилостивая, никогда не думал, что дух Тени станет вести себя подобно опасливому коту!
– Что? – изумился Гаррет.
– Это метафора, – хмыкнул одержимый, поудобнее устроившись у него в руках. – Ты помнишь, как на тебя реагировал Натаниэль в первую пару дней? Все эти растопыренные усы, выгнутые спина и хвост, взъерошенная шерсть и широко распахнутые глаза… У меня в голове сейчас творится что-то очень похожее.
– Бедный ты мой… – сочувственно пробормотал брюнет, коснувшись губами его виска, и тихо вздохнул: – Будем надеяться, что к нашему возвращению малыш о своей идее забудет. А уши Фенрису я всё-таки пооборву, а то как бы он ещё не начал свои антимажеские речи произносить в присутствии ребёнка…
– Будем об этом молиться, – почти без насмешки отозвался целитель.
Молитвы если и помогали, то ненадолго. Вечер они провели как обычно: поиграли с Сигурдом и котами в саду, а потом Андерс перед сном рассказал мальчишке пару историй из тех времён, когда он жил в Амарантайне. Но следующее утро снова началось с требовательного вопля «Папа, покажи мне справедливость».
Отвлекать Мышонка от этой мысли становилось всё труднее. Припомнив собственное детство, Хоук склонен был счесть, что это вполне естественно: на него разнообразные запреты действовали весьма воодушевляющее, и это, похоже, было общим свойством мальчишек. Однако то, что сам Справедливость относился к ребёнку с опаской, внушало боевому магу надежду на то, что всё обойдётся.
Правда, надежда эта вскоре померкла. Однажды Андерс вернулся из клиники только под утро, измотанный почти до обморока и заляпанный кровью и другими жидкостями, о происхождении которых Гаррет спрашивать побоялся; ложиться в кровать в таком виде целитель отказался наотрез, и брюнет, смирившись, помог ему забраться в горячую ванну и отмыть всю эту грязь. Оставив одержимого греться в воде, он отправился за согретыми полотенцами, а по возвращении обнаружил, что забравшийся на стоявшую возле ванны табуретку Сигурд перегнулся через край и с любопытством заглядывает внутрь, внимательно изучая задремавшего в тепле мага.
– И как мне это понимать? – после секундного замешательства строго осведомился Хоук.
Мышонок вздрогнул и, отшатнувшись, чуть не опрокинул табуретку, но всё-таки успел восстановить равновесие.
– Обычно люди не любят, когда их разглядывают без спросу, особенно если в этот момент на них нет никакой одежды, – убедившись, что ответа не дождётся, терпеливо сообщил брюнет.
– Ага, – кивнул мальчишка. – Я не разглядываю. Я просто… ну… я искал, куда пернатый папа прячет справедливость. Дома точно нету, и у него в мантии тоже.
– Смилостивься надо мной, Создатель, – вздохнул боевой маг.
– Что тут происходит? – настороженно осведомился разбуженный их голосами Андерс. – Мышонок, заходить в ванную без стука неприлично.
– Мохнатый папа уже сказал, – смирно согласился ребёнок. – А куда ты прячешь справедливость? И как оно вообще выглядит? – Он ладошкой смахнул в сторону плававшие по поверхности воды клочья грязной пены и снова перегнулся через край ванны, уставившись куда-то в район андерсова пупка.
– Сигурд, папа Андерс такой же мужчина, как ты, только попушистее. Ничего нового ты там не увидишь. – Решительно шагнув вперёд, Хоук обхватил мальчишку за пояс и вытащил из комнаты. Оказавшись под одеялом, возмущённо брыкавшийся Мышонок попритих и покорно выслушал краткую лекцию о хороших манерах, и брюнет снова вернулся к любовнику.
– Знаешь, я раньше не догадывался, что Справедливость нужно искать у тебя в штанах, – с усмешкой сообщил он целителю.
– Я начинаю подозревать, что Сигурд действительно твой сын, – хмыкнул в ответ Андерс. – Его невозможная упёртость очень напоминает мне тебя.
– Я не единственный упрямый человек в Киркволле, – пожал плечами Гаррет, вынув пошатывавшегося мага из ванны и закутав его в полотенце.
– ЧТО ОТ МЕНЯ ХОЧЕТ ЭТОТ МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ?
– Справедливость, я сплю, – пробормотал Хоук и перевернулся на живот, подмяв одержимого под себя. Истекавшая из синеватых трещинок на его теле энергия покалывала кожу, и боевой маг поморщился. Когда дух был обеспокоен, это ощущение становилось почти неприятным.
– ПРОСНИСЬ, – потребовал тот. – МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ ИСПЫТЫВАЕТ КАКУЮ-ТО НУЖДУ ВО МНЕ, НО Я НЕ ПОНИМАЮ, КАКУЮ.
– Если я скажу, что тоже не имею об этом ни малейшего понятия, тебе это поможет? – приподняв голову, осведомился Гаррет. На мгновение ему померещилось, что в немигающих глазах духа мелькнуло огорчение, и сияние померкло.
– Что? Что-то случилось? Ты в порядке? – Очнувшись, Андерс вцепился в него и встревоженно заглянул в глаза. Брюнет улыбнулся и успокаивающе погладил его по боку:
– Всё хорошо, Справедливость просто хотел поговорить.
– Поверить не могу, что ты до сих пор относишься к… этому… так снисходительно, – отведя глаза, пробормотал одержимый.
– Видишь ли, я вообще очень снисходительный человек, – жизнерадостно объяснил Хоук и, поёрзав на нём, удобно уткнулся носом в макушку. – А поскольку твой дух отрывает головы только нашим общим врагам, а на меня ругается не больше, чем мама с папой друг на друга, когда им случалось поскандалить, то я не вижу причин относиться к нему чересчур сурово.
– Спи уже, – пихнул его в бок целитель, ласково погладил стукнутое место и покрепче прижал второго мага к себе. – У меня от твоих объяснений крыша едет.
– Ты к себе слишком строг, вот и всё, – зевнув, великодушно сообщил Гаррет и последовал его совету.
Похоже, он успел совсем забыть, как это бывает – когда просыпаешься просто оттого, что выспался, а не потому что на голову падает…
…горящий балдахин?!..
Ледяная буря сорвалась с пальцев боевого мага прежде, чем он успел хоть что-то сообразить; к счастью, какая-то часть его сознания ещё помнила, что он находится в собственном доме и рядом с ним лежит человек, которому он ни за что не причинил бы вреда, так что лишённое должного запаса энергии заклятие выдохлось уже через пару секунд. Хоук настороженно огляделся, с облегчением заметив, что Андерс, так и не проснувшись, машинально нырнул под одеяло и в итоге только слегка замёрз, и строго посмотрел на испуганно замершего возле кровати Мышонка.
– Папа, смотри как я умею! – Поняв, что порка ему пока не грозит, Сигурд солнечно заулыбался и, прикусив кончик языка, поднял к лицу сложенные чашей ладони. После пары минут сосредоточенного сопения над его пальцами повисла искорка, которая ещё через секунду резко вспыхнула, превратившись в полноценный файербол размером с яблоко. Гаррет чуть наклонил голову набок и сдержанно кивнул, но тут огненный шарик задёргался и вопреки явным усилиям мальчишки скакнул в сторону. В этот раз брюнет был готов к чему-то подобному, и успевший даже затлеть ковёр сердито зашипел, когда он выплеснул на дымящееся пятно стоявшую на тумбочке кружку воды.
– Замечательно, – совершенно серьёзно проговорил Хоук. – Но мне кажется, тебе нужно ещё потренироваться. В каком-нибудь месте, где не слишком много горючих вещей. – Он протянул руку и требовательно похлопал целителя между лопаток и, встретившись взглядом с сонными медовыми глазами, объявил: – Андерс, наш сын маг.
– Андрасте всемилостивая, как твои родители это пережили?.. – Андерс с опаской посмотрел на наконец заснувшего Мышонка и обессиленно привалился к плечу Хоука. Весь день они не отходили от ребёнка ни на шаг, а вокруг них взрывались, покрывались инеем и иногда просто падали какие-то вещи. Боудана с Ораной и Сэндалом они на всякий случай отослали из дома, а на кошек всё это, кажется, совсем не действовало, только успевшая заметно округлиться Веланна раздражённо шипела из-за шума и кидалась на ноги, пытаясь прокусить домашнюю обувь.
– Как-то пережили. – Гаррет прикрыл глаза и оперся спиной на стену. Он чувствовал себя так, будто провёл целые сутки в сражении – всегда начеку, с занемевшими от напряжения пальцами, на которых гудело приготовленное заклятие рассеивание магии. Несмотря на все старания, успевать повсюду у него не получалось, хотя пока им удалось отделаться мелкими потерями вроде тех тевинтерских монстров, от которых он всё равно собирался избавиться. – Крепись, любовь моя. Они смогли это сделать – значит, и мы сумеем.
– Я почти ничего не помню о методиках тренировок младших учеников, – виновато пробормотал целитель. Первоначальная покорность магической силы Сигурда оказалась обманчивой, вскоре его способности совершенно вышли из-под контроля, больше всего напугав самого ребёнка. Попытки успокаивать ревущего в голос мальчишку оказались весьма трудоёмким занятием – быть может, потому, что каждые минут десять возникал новый повод для слёз.
Внизу послышался шум открывающейся двери и чьи-то тяжёлые шаги, Хоук напрягся и скользящим шагом двинулся к лестнице, и на его пальцах вспыхнул огненный шар – заметно больше тех, что показывал им Мышонок, и в отличие от них безупречно послушный.
– Что за хрень тут творится? – подняв голову, мрачно осведомился Карвер. – На дом напали или просто твой одержимый потерял всякий стыд и решил разнообразить ваши постельные игрища?
– Не твоё дело, – погасив файербол, огрызнулся Гаррет и опустил руку. – Зачем явился?
– Проверить, не подох ли ты тут ещё. – Храмовник огляделся и язвительно прокомментировал: – Похоже, мои опасения были не напрасны.
– ТЫ НЕ СМЕЕШЬ УГРОЖАТЬ НАШЕМУ ДОМУ, – хмуро уведомил рыцаря Справедливость, встав так, чтобы перегородить ему путь к спальне Сигурда. Карвер настороженно поглядел на него, с явным трудом удержав метнувшуюся к рукояти меча руку, и на всякий случай отступил на шаг.
– Братец, ты ненормальный, – после нескольких мгновений неловкой тишины, которую прерывало только потрескивание излучаемой духом энергии, проговорил младший Хоук. – Только не говори мне, что с ЭТИМ ты тоже спишь.
– Во-первых, у него есть имя. Во-вторых, это не твоё дело. В-третьих, я с ним сплю. Именно сплю, потому что после того, как твои, мать их так, собратья по Ордену, устроят очередной рейд, у Андерса просыпается паранойя, и он просит своего духа охранять мой сон. Сиди и завидуй, маленький братик, это куда лучше, чем истекать слюнями по той здоровой фаллической штуке, которую таскает с собой Мередит, – негромко, но чётко произнёс боевой маг.
– Что?! – взревел Карвер, но Гаррет тут же швырнул в него заклинание безмолвия и раздражённо прошипел:
– Не ори, разбудишь.
– Кого? – ошарашенно переспросил храмовник, забыв даже возмутиться по поводу применения к нему магии.
– Ты совсем отстал от жизни, – покачал головой старший из братьев, обернулся к стоявшему на страже у лестницы безмолвному духу и мягко проговорил: – Справедливость, пойдём с нами. Карвер запер дверь, так что ему ничего не угрожает, а на кухне мы сможем спокойно пообщаться, не опасаясь слишком нашуметь. И ты сможешь сам за всем присмотреть.
Справедливость напряжённо кивнул и сделал шаг вперёд, Карвер украдкой покрутил пальцем у виска, но послушно направился к кухонной двери. Спорить с братом он ещё мог, но перечить то ли духу, то ли демону, который опять вырвал у Андерса контроль над их общим телом, опасался.
– Ну и что тут за хрень происходит? – стащив латные перчатки и опершись локтями на стол, осведомился рыцарь. Хмуро посмотрел на кружку с молоком, которую Хоук по привычке поставил перед ним, и пренебрежительно фыркнул: – Я тебе не дитё малое, старший. Нет ничего покрепче?
– А как же умеренность и воздержанность? – ехидно поинтересовался тот. Спокойно выдержал сердитый взгляд брата и махнул рукой: – Ну извини, рефлекс.
– Где это ты таких рефлексов нахватался? – с подозрением осведомился Карвер. – Слушай, братец, не нервируй меня, что тут вообще происходит? И почему это Андерс вдруг так забеспокоился, он же вроде помнил ещё, что я вас двоих, идиотов, не сдам…
– Ну потому что нас уже трое, – пожал плечами Гаррет. – Ты же помнишь, мама всегда хотела внуков. Она, правда, думала о более традиционных способах, но наверно всё равно была бы рада.
– Создатель, я не хочу знать, как вы это сделали. – У Карвера был такой вид, словно у него случился приступ тошноты. – Будь любезен избавить меня от подробностей.
– Слушай, малыш, ты начинаешь не по-хорошему напоминать мне Фенриса, – чуть наклонив голову, разочарованно глянул на него брюнет. – Вся эта готовность заподозрить мага в любой пакости и так далее. Подробностей я, к слову, и сам не знаю, потому что с бумагами об усыновлении возилась Авелин.
– ТВОИ ПРЕДРАССУДКИ НЕ ДЕЛАЮТ ТЕБЕ ЧЕСТИ, – сурово уведомил храмовника Справедливость.
– Твои тоже, – машинально огрызнулся тот. Сделал из кружки большой глоток, поморщился и залпом допил остаток. – Ладно, ты притащил в дом ребёнка. – Храмовник моргнул и неожиданно растерялся: – Это выходит, у меня теперь есть племянник?
– Вроде того, – хмыкнул Хоук и невольно улыбнулся. Улыбка, впрочем, тут же пропала с его губ, и он жестко проговорил: – Но я не позволю тебе показываться ему на глаза, пока ты не снимешь свою клятую форменную броню, ясно?
– Создатель всемилостивый, вы что, успели заразить его своей ненавистью к Ордену? – возмущённо вскинулся Карвер, но сияние Справедливости внезапно померкло, и его оборвал Андерс:
– Орден отлично справился с этим и без нашей помощи, – одержимый собрался было разразиться обличительной речью, но, прервав её на полуслове, ограничился только свирепым взглядом. Хоук чуть заметно кивнул ему: родство родством, но сообщать храмовнику о том, что они не так давно угробили с полдюжины его собратьев, было бы всё-таки неразумно.
– Его мать была магом, так что как они жили – сам представляешь, – негромко проговорил он, и Карвер кивнул.
– Не… не все рыцари Ордена таковы, среди них есть и достойные люди, – пробормотал он себе под нос, словно пытаясь защититься.
– Я ему об этом скажу, – сухо пообещал Гаррет. – И постараюсь сделать так, чтобы он мне поверил. Но доспех всё равно сними.
– Мышонок сейчас спит, – строго напомнил им Андерс. – У него сегодня был тяжёлый день, так что будить его ради твоей прихоти я не позволю.
– Слушай, маг, желание познакомиться с новым членом семьи – это, по-твоему, прихоть? – рыкнул Карвер, не обратив внимания на зло сузившиеся глаза старшего брата.
– Это – нет, – отрезал целитель. – В отличие от твоего намерения ради этого вытащить усталого ребёнка из кровати – при том, что четыре года назад ты предпочёл сам удрать от своей семьи ради пресловутого храмовничьего долга! Перетопчешься, в общем. В следующий раз приходи в гости в нормальное время. Я имею в виду, до восьми часов пополудни.
– С какой это радости ты вздумал распоряжаться в этом доме? – возмутился храмовник.
– С такой, что это и его дом тоже, – негромко, но властно проговорил Гаррет. – И, к слову, целитель тут тоже он, так что если он говорит, что не нужно будить ребёнка – значит, не нужно. – Боевой маг невольно содрогнулся и с опаской добавил: – Вдруг он больше не захочет спать и нам придётся снова с ним играть?
– Раз ты такой невыносливый, давай я поиграю, – с надеждой предложил Карвер. Несколько секунд посмотрел на закашлявшегося брата и упавшим голосом добавил: – Ну или хотя бы скажи наконец, как вы его назвали.
– Сигурд, – несколько смягчившись, сообщил Андерс. Храмовник открыл было рот, посмотрел на него, затем на брата, и решил оставить комментарии при себе.
– Я… ещё нескоро смогу снова вернуться, – покатав кружку в пальцах, наконец сказал он. – К брату Защитника относятся достаточно… снисходительно, но всё же мне не стоит слишком наглеть, нарушая правила Ордена. Может, ты как-нибудь… приведёшь его в Казематы, когда я буду на посту во внешнем дворе? Ты же там бываешь по своим защитницким делам…
– Карвер, не будь идиотом, – устало вздохнул Хоук. – Если ты ещё не понял – настоящих родителей мальчишки убили храмовники, и последнее, что я стану делать – тащить его туда, где этих самых храмовников больше, чем тараканов в «Висельнике».
– А. Ага. Ладно, я… Ну, я пришлю тебе записку, когда у меня снова появится возможность выбраться… – Карвер поднялся на ноги и повернулся к двери, но затем, как будто спохватившись, снова посмотрел на брата и спросил: – А ты вообще как?.. Всё в порядке?
– Я преисполнился глубокого уважения к нашему папе, – глубокомысленно известил его Гаррет. Воин непонимающе моргнул, и брюнет пояснил: – У него нас было трое, и тем не менее даже к концу жизни он производил впечатление вполне вменяемого человека.
– Ну, тебе об этом беспокоиться не стоит, – с облегчением поддразнил его храмовник. – Ты и так ненормальный на всю голову, хуже уже не будет. Создатель, мне страшно представить, что вырастет из ребёнка, воспитывать которого будете вы двое.
– Карвер, у тебя слишком буйное воображение, – пренебрежительно фыркнул целитель, незаметно для себя снова оказавшись рядом с любовником, и расслабленно прислонился к широкой груди боевого мага. Где-то в глубине его сознания всё ещё гудело напряжение: Справедливость не доверял рыцарю Ордена, несмотря на демонстрируемые им вполне мирные намерения.
Наутро стало немного полегче. Мышонок выспался, успокоился, и его реагировавшая на малейший эмоциональный всплеск магическая сила поутихла тоже. Андерс, покопавшись в памяти, припомнил одно из первых упражнений для самоконтроля, Хоук после некоторого размышления опознал в нём несколько более академичную версию его любимой детской игры и ещё раз преисполнился уважения к собственному отцу, сумевшему превратить обучение малолетнего чародея в увлекательную забаву.
Одно из подвальных помещений спешно освободили от всего лишнего, оставив только голые каменные стены, и оно получило гордое имя тренировочного зала. Впрочем, для заклятий стихии земли оно подходило не слишком – землетрясение, например, считалось относительно безопасным лишь на открытом пространстве – но это было лучшее, что вообще можно было устроить в городском доме.
– Ты перестраховщик, – окинув взглядом голые, сыроватые стены, заметил Андерс. – Я вообще однажды видел, как один старший чародей отрабатывал с учеником огненное заклинание в библиотеке. По правде говоря, до сих пор изумляюсь, как этих двоих библиотекарь не убил – ученик-то был из новеньких, контроля вообще никакого…
– Потому и живой, – пожав плечами, флегматично отозвался Хоук. Жавшийся к его ноге Сигурд с опаской заглянул внутрь и поёжился, а потом вопросительно посмотрел на своего «мохнатого папу». Брюнет опустил взгляд и объяснил: – Ты помнишь, как у тебя огненные шарики падали на ковёр и ты пугался? А если здесь такой упадёт, ничего страшного не случится.
– А шарики – это плохо? – огорчился мальчишка.
– Нет, – решительно проговорил Андерс. – Это просто значит, что ты маг. Как мы с папой Гарретом и твоя первая мама.
– Дядя Фенрис говорит, что маги – это плохо. – Если судить по тому, как сморщился носик Мышонка, тот вознамерился заплакать.
– Дядя Фенрис необъективен, – устало сообщил Гаррет. Глянул на озадаченную физиономию ребёнка и объяснил: – Помнишь, как Джонас заявлял, что запеканка с яблоками невкусная?
– Он просто яблоки не любит, дурак, – фыркнул Сигурд. – Орана всегда вкусное делает.
– Ну вот. У дяди Фенриса то же самое,– объяснил брюнет. – Он не любит магов, поэтому и говорит всегда, что они плохие. Ну сам подумай – разве мы с Андерсом плохие?
– Вы хорошие, – убеждённо заявил мальчишка. – И мама была хорошая. Значит, дядя Фенрис плохой?
– Да нет, – заставил себя сказать Андерс. – Он просто упрямый и кое-где очень глупый.
– А разве можно быть не целиком глупым? – удивлённо заморгал Мышонок. Гаррет легонько пихнул любовника в плечо, и тот терпеливо объяснил:
– У дяди Фенриса слишком хорошая память. В детстве его сильно обидел один маг, и он до сих пор думает, что они все одинаковые.
– Ага, глупый, – согласился Сигурд. – А зачем он тогда ходит за мохнатым папой, если думает, что он плохой?
– Спроси об этом у дяди Фенриса, – вздохнул Хоук. – Я вот не понимаю.
Мышонок задумчиво почесал в затылке и, рискнув всё-таки отцепиться от надёжной папиной руки, пошёл обследовать свою вторую комнату. Ничего интересного не обнаружил, не считая не успевшего вовремя удрать таракана, и заскучал снова, но внимательно наблюдавший за ним Андерс предложил ему поиграть. Любимая забава маленького Гаррета Сигурду понравилась тоже, брюнет с полчаса понаблюдал за своими магами, пытаясь отделаться от непристойных мыслей, которые начинали одолевать его при взгляде на мягкую, ласковую улыбку целителя, и без особой охоты отправился заниматься общественными делами.
«Дела», голубоглазые, светловолосые и с пылающим мечом на нагрудной пластине доспеха, как всегда задержали его до позднего вечера. Каждый раз после встречи с Мередит Хоук всерьёз задумывался о том, что титул титулом, но из этого города уже давно пора было свалить. Теперь, когда он был в ответе не только за беспокойного одержимого революционера, но и за малолетнего, ещё не владеющего собственной силой чародея, эта мысль стала намного более настырной. Осталось только уговорить Андерса, вернее, Справедливость…
Пробивавшееся из-под двери их спальни голубоватое свечение Гаррет заметил сразу после того, как переступил порог дома. И бегом кинулся наверх: если что-то разозлило Андерса настолько, что дух вырвался на свободу, ему наверняка нужна помощь. Или кто-то, способный убедить Справедливость, что всё уже закончилось.
– НЕ ШУМИ, – гулким шёпотом велел ему дух, когда боевой маг с цепной молнией наготове ворвался в комнату. Хоук замер и ошалело поглядел на него, не сразу различив в складках покрывала свернувшегося клубочком Сигурда.
– Ты… ты что творишь? – сдавленно прошипел брюнет, чувствуя, что как никогда близок к тому, чтобы от души наорать на Справедливость.
– НАШ МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ ЗАМЕТНО СООБРАЗИТЕЛЬНЕЙ МНОГИХ ВЗРОСЛЫХ, – всё так же безуспешно пытаясь говорить тихо, одобрительно сообщил дух. – ОН ПОНИМАЕТ.
– Я очень рад, – настороженно отозвался Гаррет. – А почему ты… вышел на свет? У вас с Андерсом что-то случилось?
– НЕТ, – ответил Справедливость. – НО МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ БЫЛ ОЧЕНЬ НАСТОЙЧИВ, ЕГО ПРОСЬБЫ СЛЕДОВАЛО УДОВЛЕТВОРИТЬ. ОН ПОВЁЛ СЕБЯ ОЧЕНЬ МУДРО.
– Он… спит? – сделав шаг к кровати, неестественно спокойным тоном поинтересовался Хоук.
– ДА, – кивнул дух. И несколько обескураженно признался: – ОН ГОВОРИЛ СТРАННЫМИ СЛОВАМИ. И ЗАСНУЛ, ПОКА Я ОБЪЯСНЯЛ ЕМУ, КАКОВО ПОЛОЖЕНИЕ МАГОВ В ЭТОМ МИРЕ. ЭТО ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ К НАШЕМУ МНЕНИЮ?
– Нет! – торопливо замотал головой Гаррет. – Он маленький ещё. У него меньше сил, чем у взрослых, поэтому он быстрее устаёт. Думаю, он очень уважает твою позицию по поводу магов и всего прочего и пока у него была такая возможность, слушал тебя с большим интересом.
– О. ЭТО СЛЕДСТВИЕ ТОГО, ЧТО ЕГО ТЕЛО ЗАМЕТНО МЕЛЬЧЕ НАШИХ? – задумчиво переспросил Справедливость.
– Верно. – Хоук подошёл поближе и, внимательно посмотрев на Сигурда, убедился в том, что тот и вправду спит, привычно обхватив поперёк живота безропотного Сенешаля. С облегчением выдохнул и уверенно проговорил: – Думаю, обсуждать с ним положение магов будет иметь смысл только через пару лет, дорогой. Пока что у него ещё недостаточно опыта для того, чтобы делать выводы из сложившейся ситуации.
– ЕЩЁ Я РАССКАЗАЛ ЕМУ О ПЕРВЫХ ДЕТЯХ СОЗДАТЕЛЯ И ДЕМОНАХ, – добавил Справедливость и гордо сообщил: – ОН ОБЕЩАЛ НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ С ДЕМОНАМИ. НАШ МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ ОЧЕНЬ УМЁН.
– Хорошо, что вы нашли общий язык, – почти успокоившись, улыбнулся Гаррет. – Но я должен попросить тебя относиться к нему снисходительней, чем к остальным – он может не всегда понимать всё правильно, поэтому вначале нужно объяснять.
– Я ПОНИМАЮ, – степенно кивнул дух и бросил на спящего мальчишку ещё один одобрительный взгляд, после чего синеватое, лириумного цвета свечение угасло, и измотанный слишком долгим визитом Справедливости в реальный мир Андерс, покачнувшись, упал на покрывало. Хоук сел рядом с ним и, нашарив его руку, переплёл с его пальцами свои.
– Я… ничего не натворил? – подняв взгляд, хрипло поинтересовался целитель.
– Нет. Но мне всё-таки жутко хочется на тебя накричать, любовь моя. Матом, – тихо признался брюнет. – Мне, конечно, нравится Справедливость, но последнее, в чём я мог бы его заподозрить – это умение общаться с детьми. Я очень сильно испугался.
– Я… он… он вырвался рядом с Сигурдом? – почти беззвучно переспросил одержимый, в ужасе распахнув глаза.
– Всё в порядке, они просто поговорили, – поторопился успокоить его Гаррет. Соскучившийся Сенешаль приподнял голову и заёрзал, выбираясь из объятий мальчишки, и проснувшийся Мышонок тоже открыл глаза.
– Привет, мохнатый папа, – зевнув в ладошку, сказал он, повернулся к Андерсу и добавил: – Привет, пернатый папа. А как дядя Справедливость в тебя помещается?
Целитель судорожно втянул воздух и закашлялся, Хоук помог ему сесть и постучал по спине, после чего рыжий маг сумел выдавить из себя сдавленное «Что?»
– Дядя Справедливость такой же большой, как ты, – с готовностью объяснил Сигурд. – Только он светится. А как он в тебя помещается? И где ты его раньше прятал?
– Э… – ошалело проговорил Андерс.
– Малыш, с… дядей Справедливостью надо вести себя очень осторожно, – мягко проговорил Гаррет. – Он может тебя нечаянно обидеть, постарайся больше не общаться с ним, когда меня нет рядом, ладно?
– Неправда, дядя Справедливость хороший, – надулся мальчишка. – Только он говорит много непонятных слов, я долго-долго слушал, а потом почему-то заснул. А вначале он их даже объяснял, я теперь знаю слово «философия». Оказывается, оно не плохое. А ещё он сказал, что тётя Мерриль плохая, потому что разговаривает с дя… демонами, вот.
– Тётя Мерриль не очень плохая, но она поступает неблагоразумно, – вздохнул Хоук. – Разговаривать с демонами действительно глупо.
– «Не-бла-го-ра-зум-но» – это значит, что так не надо? – перебравшись под бок к Андерсу, уточнил Сигурд. Целитель потрепал его по волосам и подтвердил:
– Правильно. Никогда так не делай, договорились?
– Ага, – кивнул ребёнок. – А дядя Справедливость ещё рассказывал про детей Создателя. А как Создатель делал этих детей? Он тоже играл с кем-то в жезлы? А с кем? И почему он поселил их вместе с демонами, он их разве не любит? Или он им тоже запретил разговаривать с демонами? И всё равно это не-бла-го-за… нет, не-бла-го-ра-зумно, вот. Почему он не сделал для своих детей ещё одну Тень? Или он невзаправду всемогущий?
– Мы с тобой с самого начала знали, что придётся очень много объяснять… – обменявшись с любовником почти паническим взглядом, вполголоса пробормотал Хоук.
Посвящение: Реати, с благодарностью за идею
часть 2– Нам пора всё-таки начинать его воспитывать, – удовлетворённо прижмурясь, неохотно признал Андерс. – Насколько я знаю, в обычных семьях супруги умудряются как-то спать друг с другом даже после появления детей. Или они просто сразу объясняют им, откуда они взялись?..
– Вот только не надо про то, откуда берутся дети. – Хмыкнув, Хоук лениво потянулся и перевернулся набок, прижав одержимого к груди. – Иначе Сигурд начнёт мучить нас с тобой вопросами о том, когда мы родим ему братика или сестрёнку.
Целитель замер на мгновение, фыркнул и, не сумев сдержаться, тихо засмеялся.
– Да, объяснить, что к чему, будет трудновато. Правда, есть у меня подозрение, что Изабелла избавит нас от этой проблемы, причём уже сегодня… – Он чуть нахмурился.
– Сомневаюсь, – зевнул Гаррет. – Скорее, нам придётся долго объяснять малышу, что такое «стоячий такелаж» и прочее, и почему не стоит употреблять все эти слова вместе.
– Почему Изабелла-то? – вздохнул Андерс, сонно потёршись затылком о его плечо. – Честное слово, в роли няньки я и представить её не мог …
– Всё просто, родной. – Боевой маг приоткрыл один глаз, задумчиво посмотрел на расслабленно вытянувшегося рядом с ним любимого и решил, что не стоит ограничиваться одними разговорами. Одержимый прогнул спину, подставляясь его ладони, и вопросительно посмотрел в ответ. – Если бы я позвал Мерриль, то ни хрена бы из этого не вышло. В нашей спальне в конце концов оказались бы они оба, и я вовсе не поручился бы, что к тому времени мы успели бы сделать всё, что намеревались. – Брюнет игриво куснул целителя под челюстью, старательно облизал ухо и продолжил: – С Фенрисом его знакомить явно рано, мальчик ещё не оправился. К тому же мне не хотелось выслушивать лекцию на тему «Вы, маги, всякий стыд потеряли». С Карвером – тем более, на этом упёртом придурке аршинными рунами написано «храмовник».
– Авелин? – откинув голову назад, предположил неровно дышавший Андерс.
– Донник меня послал, – с сожалением сообщил Хоук. – Судя по тому, что этот тип совершенно забыл о том уважении, которое ему положено питать к почтенному Защитнику Киркволла, они с Авелин как раз были озабочены вопросом детей. В смысле, собственных.
– Ты опять орал через дверь так, что тебя слышала половина казарм, – заключил целитель, ловко оседлав его бёдра. – Авелин оторвёт тебе голову.
– Такая возможность существует, – ухмыльнулся Гаррет. – Но я надеюсь, что она не решится опять лишить малыша семьи.
– А позвать Варрика ты, конечно, не догадался, – хмыкнул одержимый, игриво царапнув его живот. – Вполне приличный гном, между прочим. Ну подумаешь, научил бы Сигурда мухлевать в карты… Полезный навык, вообще говоря.
– Не догадался, – покаялся Хоук. Огладил бёдра любовника, обхватил ладонями талию и добавил: – Не думаю, что Изабелле за одну ночь удастся приучить его ругаться матом. Я и через несколько лет знакомства не все её конструкции повторить могу…
Андерс выгнул спину и, плавно наклонившись к нему, дразняще лизнул в губы:
– Сделанное – сделано. С последствиями будем разбираться утром.
– Этот парень действительно сможет убить дракона, – душераздирающе зевнув, сообщила им Изабелла, открывшая глаза на звук шагов. Сигурд крепко спал, положив головёнку на грудь пиратки и крепко уцепившись за шнуровку её корсета. – Он даже высшего за час до смерти заездит.
Андерс с подозрением глянул на неё, но женщина, аккуратно переложив ребёнка на другой край кровати, поднялась на ноги и пояснила:
– Никогда бы не подумала, что быть принцессой так утомительно. Оказывается, нужно всё время попадать в беду, и чем дальше, тем больше становятся эти беды.
– Чем вы тут вообще занимались? – моргнув, поинтересовался Хоук. Он очень надеялся, что в его голосе не слишком явно слышатся ужас и запоздалое раскаяние, но насчёт своих актёрских способностей не особо обольщался.
– Развратом, – кратко сообщила Изабелла. И обиженно добавила: – Это ж натуральный разврат: провести ночь в одном доме с парочкой шикарных мужиков, и всё это время чесать языком с ребёнком, пока упомянутая парочка вдохновенно трахается где-то, где даже не подсмотреть!
Андерс с облегчением выдохнул.
– Знаете, мальчики, это было нечестно, – заключила пиратка. – Пойду, разграблю твой винный подвал, и тот, кто попытается мне помешать, получит кинжал в брюхо. Ясно?
– Изабелла, дорогая, ты нас просто спасла, – ухмыльнувшись, льстиво проворковал Хоук, обвив рукой талию целителя и крепко прижав его к себе. – Я знал, что ты настоящий друг и я всегда могу на тебя рассчитывать.
– Э-э, нет, приятель! – вскинув руку, ривейнка замерла в дверях и строго глянула на него: – Больше я на этот фокус не куплюсь. Вот когда этому вашему Мучителю Драконов исполнится хоть лет пятнадцать – вот я, может, и соглашусь снова посидеть с ним ночью. А до тех пор – ни-ни. – Поразмышляв с минуту, она добавила: – Ну разве что в компании, чтоб было с кем в карты поиграть хотя бы…
– Его научить слабо было? – хмыкнул Андерс. Гаррет успокаивающе поглаживал его по пояснице, и одержимому уже совершенно не хотелось злиться. В конце концов, парнишка в Клоаке не один год жил, что ему сделается от одной ночи с Изабеллой?
– Я пыталась, – скорбно вздохнула та. – Но он решил, что принцессе, даже из далёкого Ривейна, не подобает играть в плебейские игры. И приволок из библиотеки какую-то тевинтерскую хрень с фигурками и квадратной доской в клеточку, и полчаса пытался объяснить мне правила, которые выдумывал на ходу. В конце концов мы решили, что ну их нахрен, эти игры благородных.
– Спасибо тебе, дорогая, – проникновенно повторил Хоук. – Ты нас очень выручила.
– В следующий раз лучше позови тот таран с сиськами, – отмахнулась Изабелла. – И прекрати так сыто лыбиться, а то я тут от зависти устрою что-нибудь… неподобающее.
– НЕ УСТРОИШЬ, – сурово сообщил Справедливость и тут же снова скрылся. Андерс растерянно моргнул и вопросительно посмотрел на брюнета, но тот только успокаивающе улыбнулся в ответ.
– Доброе утро, папы, – сев в кровати, провозгласил трущий глаза Сигурд. – Доброе утро, принцесса Изабелла.
– Я опять принцесса, – пробормотала себе под нос пиратка. – У меня недобрые предчувствия. Гаррет, винный подвал ограблю в другой раз. Мой дорогой герой, я благодарю тебя за доблесть, которую ты проявил, защищая меня, но мне пора возвращаться в свою башню.
– Ага, – кивнул мальчишка. – Ты приходи ещё, я снова буду тебя защищать. И покажу, как чесать животик Веланне, чтобы она не кусалась.
– Всю жизнь мечтала этому научиться, – натужно улыбнулась ривейнка. – Прощай, герой.
– Не «прощай», а «до свидания», – строго поправил её Сигурд, выбираясь из кровати. Ухватил дремавшего в изножье Сенешаля и, подойдя к ним, подёргал Андерса за край мантии: – Пернатый папа, а что на завтрак будет?
К удивлению обоих сигурдовых «пап», следующую ночь они провели наедине друг с другом. Правда, почти в бездействии, поскольку и Андерс, и Хоук настороженно прислушивались к любому шороху, ожидая появления ребёнка, о чём брюнет потом жалел весь день. Вслух. До тех пор, пока целитель, обменявшись парой взглядов с то ли раздражённо, то ли завистливо морщившимся Фенрисом и коварно ухмылявшимся Варриком, не затащил его в первую же попавшуюся подворотню. Рыжий маг вышел оттуда раскрасневшимся и заметно взъерошенным, а Гаррет довольно жмурился и то и дело норовил погладить его по волосам.
– Так вы, ребята, столкнулись со сложностями родительской доли? – удостоверившись в благодушном настрое Хоука, полюбопытствовал гном.
– Можем и тебя столкнуть, – с энтузиазмом отозвался тот и нехорошо ухмыльнулся. – Сам понимаешь, с детьми сложно, нам может понадобиться помощь…
– Я бы на вашем месте отдал его в приют, – буркнул Фенрис. – Лучше расти в бедности, но зато нормальным.
– Это ты на что намекаешь? – мигом окрысился Андерс, на пальцах у него зазмеились голубоватые трещинки, хотя глаза пока оставались человеческими. – Ты ещё скажи, что лучше жить сиротой, чем в семье магов!
– И скажу! – рыкнул Фенрис, но посмеивавшийся себе под нос Варрик посерьезнел и поднял раскрытую ладонь, привлекая внимание.
– Потом доругаетесь, парни. По Клоаке, чай, идём, не по Верхнему Городу.
Эльф тут же умолк и взялся за свой двуручник, а через пару секунд из узкого проулка вывалился отряд гномов из Хартии, которые тут же ринулись в атаку.
– Как же меня достало то, что в местных бандах не переводятся идиоты! – раздраженно заявил Хоук и, силовым заклинанием стянув нападавших в кучу, обрушил на них огненную бурю. Андерс, сосредоточенно сдвинув брови, превратил в глыбу льда избежавшего удара арбалетчика, а Фенрис рванулся навстречу вывалившемуся за границу пламени главарю шайки – обожжённому, но всё ещё опасному. Хищно сверкавший двуручник взлетел в воздух и опустился, и под ноги воину упал разрубленный чуть не до пояса гном.
– Ты это неправильно делаешь, – уверенно заявили откуда-то из-под груды поломанных ящиков. – У Ораны получается лучше.
Фенрис опешил и, обернувшись к Хоуку, растерянно посмотрел на него. Однако боевой маг, побледневший почти до белизны, только резко мотнул головой и торопливо подошёл к невесть как успевшему оказаться рядом с эльфом целителю.
– Вылезай, – сглотнув, спокойно и повелительно проговорил Гаррет. Под ящиками послышалось какое-то шебуршание, и Варрик, настороженно оглядевшись, закинул Бьянку за спину и добавил:
– Все вылезайте.
Первым на свет показался тощий, долговязый парнишка с лицом, покрытым оспинками и пятнами копоти, за ним последовали светловолосая девчушка лет семи в широких, явно доставшихся от выросшего брата штанишках и лохматый мальчик, похожий на неё настолько, что ни у кого не оставалось сомнений в том, что именно ему эти штанишки когда-то и принадлежали. Только потом из-под ящиков вылез взъерошенный и успевший порядком измазаться в какой-то дряни Сигурд, который, не обращая внимания на возвышавшегося над ним Фенриса, ткнул пальцем в Хоука и гордо заявил:
– Вот мой новый папа, Защитник Киркволла! И вовсе я не врушка-лопотушка!
– Колдовство! – радостно подтвердил из-под досок медленно моргавший Сэндал.
– Как это у Ораны получается лучше? – возмутился наконец оправившийся тевинтерец, и мальчик, чуть виновато покосившись на Гаррета, выпрямился и вежливо пояснил:
– У неё чище. Вжик – и курица дохлая. А у тебя вон сколько крови вылилось и воняет.
Фенрис со стуком захлопнул рот и рассерженно растопырил уши. Андерс положил ладонь на подрагивавшие пальцы Хоука и решительно проговорил:
– Пойдёмте-ка в «Висельник». Все вместе. Сигурд, нам с папой Гарретом нужно будет с тобой серьёзно поговорить.
– Очень серьёзно, – резко вздохнув, кивнул боевой маг. – Сэндал, иди сюда.
– Привет! – убеждённо сообщил ему гном, послушно выбравшись из-под ящиков, которые с грохотом осели за его спиной.
– А как же те… ну… за которыми мы пришли? – глянув на детей, неопределённо помахал рукой в воздухе Варрик.
– Подождут, – отрезал брюнет, и гном, хмыкнув, повернулся к беспризорникам:
– Ну пошли, что ли, разок пожрёте по-человечески. Хоук угощает.
– У меня самый лучший новый папа! – хвастливо подтвердил Сигурд, когда его приятели начали с подозрением коситься на группу вооружённых мужчин. И, ухватившись за руку Андерса, уточнил: – У меня два самых лучших новых папы!
Гаррет глубоко вздохнул и, подняв руку к глазам, с отстранённым любопытством посмотрел на свои трясущиеся пальцы. Вздохнул ещё раз, покрепче сжал посох и, сурово глянув на мальчишку, направился к ведущей в Нижний Город лестнице.
– Мохнатый папа сердится? – подёргав целителя за край мантии, громким шёпотом поинтересовался мальчишка. И робко улыбнулся в ответ на суровый взгляд обернувшегося на его голос брюнета.
– Ты нас не послушался, – объяснил успевший взять себя в руки Андерс. – Мы ведь просили, чтобы ты пока не гулял по городу в одиночку, потому что за тебя беспокоились. Ты же знаешь, что здесь опасно.
– Но ведь мохнатый папа убил всех плохих гномов, – недоуменно хлопнул ресницами Сигурд. – Кроме того, которого убил ты, и того, которого испортил тот полосатый человек с ушами.
– Я эльф, – мрачно сказал Фенрис.
– Эльфы все девчонки, как Орана. Или нет? А все эльфы полосатые? – Забыв о гневе «мохнатого папы», мальчик принялся скакать то на одной ноге, то на другой, иногда на несколько секунд повисая на руке одержимого. Девочка, шаркавшая разваливающимися башмачками рядом с поглаживавшим Бьянку гномом, глядела на приятеля с нескрываемой завистью, и рыжий маг, чуть слышно вздохнув, протянул ей вторую руку.
– Нет, зато все эльфы с ушами, – проговорил он, пока тевинтерец сверлил ребёнка возмущённым взглядом. – Сигурд, послушай меня. Мы с Гарретом сильно за тебя испугались, поэтому он и сердится.
– Я знаю, не слушаться – это плохо, – виновато вздохнул Мышонок. – Но я не нарочно! Правда-правда!
– Какое знакомое начало, – хмыкнул Варрик, толкнув дверь «Висельника». – Погодь, малец, сейчас приятелей твоих накормим, и тогда расскажешь, как можно «не нарочно» попасть в Клоаку из Верхнего Города…
К тому времени, как товарищи Сигурда уткнулись носами в миски с неприятно выглядевшим, но зато одуряюще пахшим рагу, Хоук всё-таки сумел взять себя в руки и перестать рисовать в воображении образы того, что случилось бы с не имевшим никакой защиты мальчишкой, если бы он поместил эпицентр огненной бури на пару футов левее. Или если бы Фенрис не успел изумиться, а просто рефлекторно махнул двуручником на раздавшийся слишком близко звук.
– Итак, Мышонок, мы тебя внимательно слушаем. – Скрестив руки на груди, Гаррет откинулся на спинку стула и строго посмотрел на ребёнка.
Тот моргнул, покрепче вцепился в кружку тёплого молока, в которую Варрик щедро плеснул невесть откуда извлечённого яблочного сиропа, и, поболтав свисавшими со скамейки ногами, нерешительно глянул на Андерса.
– Расскажи. И поподробнее, пожалуйста, – подтвердил тот. И, поднеся к губам собственную кружку, опустошил её в несколько глотков. Того, что в неё был налит фирменный виски бармена Корфа, не заметили ни целитель, ни Справедливость.
– Мы вначале все вместе позавтракали, – помявшись, начал Сигурд. – Потом вы оба ушли, а мы с Ораной помыли посуду и пошли играть с Веланной. Она была сердитая и кусалась, и мы положили её обратно в шкаф, там где носки и мягко. Орана ушла делать обед, а мы с Сэндалом пошли играть в подвал.
– Ё… – вскинулся ошарашенный озарением Хоук, но под укоризненным взглядом рыжего мага проглотил остаток фразы и махнул рукой, веля Мышонку продолжать.
– Ну вот, – смущённо проговорил тот, допил молоко, с сожалением заглянул в кружку и заговорил снова: – Мы там играли в прятки, а потом нашли дверь. Она была как в сказке, вся заросшая паутиной и с ржавой ручкой. И запертая. А Сэндал сказал «Колдовство!», и она открылась. Мы пошли туда, я защищал Сэндала от пауков, а он топал и пугал крыс. А потом мы нашли выход, вышли и как следует его спрятали, чтобы никто-никто не увидел. А потом я увидел Мальку, и мы пошли играть все вместе. Только они не верили, что у меня целых два новых папы и говорили, что про Защитника Киркволла я всё вру! – с возмущением закончил он.
– Ясно, – невыразительно прокомментировал Гаррет, потёр лицо ладонью и заключил: – Я сам идиот. Я должен был помнить, что замок на той двери… Обычный, в общем, замок.
– А можно Малька, Рик и Джонас пойдут с нами? – Сигурд соскочил со скамейки и, подойдя к нему, подёргал его за рукав. Дождался, пока боевой маг поднял голову, и умоляюще заглянул ему в глаза: – Ну пожа-а-а-алуйста? Ну пап, ну можно?.. Они ненадолго, я им только Веланну покажу, остальных и ту гудящую штуку, с которой Сэндал всё время играет.
– Можно, только действительно ненадолго, – ободряюще сжав плечо боевого мага, ответил Андерс. – У них же есть мамы с папами, они будут волноваться, если твои друзья слишком задержаться.
– И будут сердиться, как мохнатый папа? – уточнил ребёнок. Целитель кивнул и ласково потрепал его по затылку, и тот решил: – Ну тогда совсем на чуть-чуть.
– Сегодня твои друзья пусть приходят к нам, но за непослушание положено наказывать, – собравшись, сурово проговорил Гаррет. – Поэтому следующую неделю ты проведёшь дома, и тебе можно будет выходить только в сад.
– Ну так нечестно! Я же сам сказал, что виноват, и теперь меня надо простить! – Мышонок, обидевшись, сердито топнул ногой и исподлобья посмотрел на него. Хоук ответил ему непреклонным взором, подумав, что с этим иметь дело куда легче, чем с тем просительным взглядом, которому мальчишка, кажется, научился у Андерса. Как будто прочитав его мысли, Сигурд забрался к нему на колени и, обхватив за шею, заглянул в лицо: – Пап, а пап, ну не сердись, я больше не буду! Правда-правда!
– А ты представляешь, сколько раз я такое говорил своему отцу? – не сумев сдержать улыбки, серьёзным тоном спросил Гаррет.
– Много? – подумав, предположил Мышонок.
– Верно, – усмехнулся боевой маг. Чуть откинул голову назад, подставляясь пальцам одержимого, лениво перебиравшим волосы у него на затылке, и со вздохом продолжил: – Но ты прав, ты сам осознал, что поступил неверно, поэтому, чтобы тебе не было скучно одному, когда Орана и гномы будут заняты, к тебе будет приходить Фенрис, и вы будете вместе учиться читать.
– Что? – опешил эльф. – Я же сам плохо умею!
– Я же сказал – будете вместе учиться, – отрезал Хоук. – Многие наставники говорят о том, что легче всего понять что-то самому тогда, когда приходится объяснять это что-то кому-то ещё. Вот и проверим.
– Я не умею с детьми обращаться, – жалобно добавил тевинтерец. Но к щенячьим глазкам эльфиского болотно-зелёного цвета у боевого мага был иммунитет.
– Если будет совсем невмоготу, позовёшь на помощь Орану, – разрешил он и, повернувшись к гному, проговорил: – Варрик, позаботься, чтобы через три дня всё киркволльское дно знало Сигурда в лицо и то, что с ними будет, если они хоть пальцем его тронут. Ври сколько хочешь, можешь меня каким угодно чудовищем выставить…
– Всё что угодно, чтобы у тебя не появилось повода и впрямь этим чудовищем стать, – усмехнувшись, продолжил тот. – Не беспокойся, Хоук, сделаю. И, если чего, можешь оставлять парня в «Висельнике», я присмотрю.
Сигурд с сомнением поглядел на Варрика, и гном, весело подмигнув ему, заговорщицки добавил:
– Я тебе таких историй расскажу – закачаешься! И про обоих твоих пап, и про другое.
– Только приличных! – спохватился Андерс, слишком увлекшийся процессом успокаивания боевого мага и на некоторое время переставший следить за разговором.
– Ты на меня клевещешь, Блондинчик, – с демонстративно обиженным видом глянул на него Варрик. – У меня все истории приличные.
– А на площади возле дома гулять можно будет? – Уверившись, что «мохнатый папа» несколько смягчился, Сигурд попытался выторговать себе ещё какую-нибудь поблажку. – Ну совсем-совсем рядом!
– Нет, – спокойно отозвался Хоук. Мышонок надулся, отпустил его шею и, плюхнувшись обратно ему на колени, скрестил руки на груди. И уже через полминуты принялся дёргать Андерса за рукав:
– Папа, ну разреши!
– Гаррет же сказал, нельзя, – мягко, но так же непреклонно проговорил целитель. – Всё справедливо, малыш, ты совершил проступок и должен принять наказание. И оно, уверяю тебя, не так уж сурово.
– Ну да, уж ты-то наверняка покажешь ребёнку справедливость, – ядовито прошипел из своего угла Фенрис, но под взглядом Гаррета оставшуюся часть речи пробормотал себе под нос почти неслышно.
– Жаль, что мама этого не видит, – тихо вздохнул Хоук, со второго этажа библиотеки наблюдая за игравшими в холле детьми. – Это, конечно, кошмар кромешный, но она была бы рада.
Сидевший рядом с ним Андерс прижался щекой к его плечу и чуть слышно фыркнул. Вначале они ещё пытались как-то управлять происходящим, но быстро сдались, в итоге ограничившись только строгим запретом на катание на люстре. Ну и ещё целитель минут десять убеждал твёрдо решившего похвастаться беременной кошкой Сигурда в том, что Веланну не стоит лишний раз вытаскивать из облюбованного ей гнезда. Закончилось это тем, что в их спальню на цыпочках прошествовала делегация под предводительством воодушевлённо командовавшего Мышонка, и будущая мать, дремавшая в разворошенных носках, была внимательно осмотрена и нежно потыкана пальчиком в носик.
После этого добиться хоть какой-то тишины в доме оказалось невозможно. Оробевшие было дети быстро освоились, пришли в полный восторг от кошачьего населения поместья… Ланцелап Второй в ужасе забрался на голову одержимому и не без успеха притворился шапкой, Кристоф, пренебрежительно помахивая свесившимся вниз хвостом, философски взирал на суету внизу с той самой люстры, а Сенешаль терпеливо сносил ласки бережно поглаживавшей его по морде Мальки. Остальные два кота пропали в тот же момент, когда шумная компания вошла в прихожую, хотя Андерс утверждал, что успел заметить глубокое разочарование в глазах Командора.
Но даже когда коты разбежались, дети всё равно нашли себе занятие. Малька утащила из кухни чистую скатерть, задрапировалась в неё и потребовала устроить бал, Орана принесла из сада какой-то яркий цветок и воткнула ей в волосы, а Сигурд тут же принялся хвастаться своей недавней принцессой с «во-от такими кинжалами». Джонас, самый старший в компании, привычно бросил что-то вроде «Брешешь!», но потом окинул взглядом окружающую обстановку и смирение на лице и не думавшего протестовать против их самоуправства Хоука и примолк.
Бал, впрочем, продолжался недолго – каждый из малькиных кавалеров выдержал не больше двух «полонезов», после чего скомканная скатерть оказалась в углу, а сама юная «дама», выпросив у безропотной эльфийки метлу, села на неё верхом и заявила, что она теперь драконья всадница. Сигурд тут же вспомнил андерфелльскую сагу, которой был обязан необычным для этих краёв именем, и немедленно атаковал «дракона», и всё это закончилось форменной свалкой.
– Не пытайся найти во всём этом какую-то логику, любовь моя, – усмехнувшись, негромко проговорил Андерс, увидев на лице Гаррета знакомое выражение предельной сосредоточенности. – Это дети.
– Это-то меня и пугает… – тихо хмыкнул тот, и целитель, не удержавшись, ласково почесал его за ухом:
– Что, тоже хочешь в ужасе схорониться под кроватью?
– Нет, я предпочёл бы спрятаться к тебе под мантию, – невиннейшим тоном отозвался брюнет и, украдкой просунув ладонь между застёжками пернатой накидки, с улыбкой погладил любовника по груди.
– Гаррет, они могут нас увидеть. Не при детях же, – с мягким укором проговорил Андерс, вытащив нахальную конечность из-под своей мантии, и легонько коснулся губами запястья брюнета. Впрочем, через несколько мгновений ладонь самого одержимого оказалась на колене боевого мага и целенаправленно поползла к бедру. Хоук насмешливо выгнул бровь, и рыжий отступник невозмутимо пояснил: – А за перилами балкона не видно.
В конце концов Андерс, глянув за окно, объявил, что гостям пора возвращаться домой, и довольно посмеивавшийся Боудан отправился провожать детей к родителям. Уставший Сигурд сонно улыбнулся подхватившему его на руки Гаррету, обхватил его за шею и засопел, уткнувшись носом в подбитый волчьим мехом капюшон. Только когда брюнет осторожно уложил его на кровать и принялся стаскивать с него сапожки, мальчишка открыл глаза и огляделся в поисках чего-нибудь тёплого и пушистого. Как выяснилось, Командор прятался под покрывалом на его кровати и, обнюхав протянутую ему ладонь, милостиво согласился остаться на прежнем месте. Ребёнок старательно погладил кота по загривку и, аккуратно прижав зверя к себе, тут же заснул снова.
Проснулся Хоук от того, что лежавший у него на груди Андерс пошевелился и поднял голову. Возле двери что-то зашуршало, раздался знакомый торопливый топоток, кровать чуть слышно скрипнула, прогнувшись под дополнительным весом, а через пару мгновений на живот Гаррету приземлился увесистый кот.
– Герои не бегают прятаться под одеяло к родителям, – восстановив дыхание, самым мягким тоном, на который он был способен, проговорил боевой маг.
– Ага, – согласился Сигурд, забравшись к нему под бок и уцепившись за палец лежавшей на животе брюнета руки Андерса. – Я пока маленький герой. И у меня под кроватью бука.
– Бук не существует, – уверенно заявил целитель.
– Существует, – старательно выговорил сложное слово мальчишка. – Оно у меня под кроватью. Там не Веланна, не Лансик, не Сенешаль, не Командор, не Кристоф, не Натаниэль и не Сэндал, я проверил. Значит, это бука.
– Гаррет, не учи ребёнка плохому, – вздохнул одержимый. – Кота зовут Ланцелап Второй.
– Сигурд, значит, ты прошёлся по всему неосвещённому поместью, просто чтобы посмотреть, где находятся все коты и Сэндал? – ошарашенно уточнил Хоук.
– Ага, – зевнув, подтвердил ребёнок. – А под кровать не смотрел, там страшно.
– Ясно, – обречённо проговорил Гаррет и после минутного размышления выбрался из-под одеяла и потянулся за подштанниками. – Пошли разбираться с букой.
– Ты что задумал? – удивился уже настроившийся провести остаток ночи в более обширной компании Андерс.
– Родительский эксперимент, – потерев лицо ладонью, пояснил Хоук. И, выгнув бровь, посмотрел на Мышонка: – Идёшь?
Мальчишка тут же соскочил на пол и воззрился на него с такой надеждой во взгляде, что боевому магу стало даже как-то неудобно. Андерс неопределённо хмыкнул и последовал за ними, пытаясь на ходу заправить за уши то и дело падавшие на лицо пряди.
– Говоришь, бука под кроватью? – перешагнув порог сигурдовой спальни, уточнил Гаррет. Ребёнок кивнул и, прижавшись к ноге остановившегося в дверях целителя, выжидательно уставился на брюнета. Тот на всякий случай заглянул под кровать сам, удостоверяясь, что под свисавшим почти до полу покрывалом не прячется кто-то из кошачьего прайда, а потом небрежно метнул туда цепную молнию.
– Всё, буки больше нет, – объявил Хоук. – Сдох в муках.
– Ты что, в самом деле думаешь, что это поможет? – приподняв бровь, скептически переспросил Андерс, явно не ожидавший того, что Сигурд отлипнет от его ноги и с торжествующим воплем вскочит на кровать.
– Спасибо, папа! – напрыгавшись вволю, мальчишка повис на шее так и стоявшего возле изголовья брюнета и чмокнул его в небритую щеку. – Теперь я буду спать тут один, как настоящий взрослый! Если Сенешаль не придёт. Или Командор. Папа, а можно Веланну вынуть из носков и положить сюда на подушку?
– Лучше не надо, – ответил одержимый прежде, чем Гаррет, изрядно ошарашенный такой бурной радостью, успел открыть рот. – Кошачьи мамы, когда ждут детишек, очень не любят, чтобы их тревожили, она рассердится и будет царапаться.
– Ну, тогда не надо, – задумавшись на несколько мгновений, решил Сигурд. И, завернувшись в одеяло, сонно пробормотал: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвался Хоук и тихо вышел из комнаты. Андерс аккуратно закрыл дверь и последовал за дожидавшимся его у порога их спальни любовником.
– Твой папа тебя так успокаивал? – снова устроившись на плече боевого мага, поинтересовался он.
– Не помню, – подумав, отозвался Гаррет. – Я буку не боялся, меня сразу научили, что бояться надо демонов и дядечек в доспехах с пылающим мечом, так что на всяких бук мне мыслей уже не хватало. Я и узнал-то об их существовании только лет в пятнадцать, наслушавшись жалоб одного своего приятеля.
– Ну, приходится признать, что методы избавления от демонов и «дядечек» против бук помогают тоже, – фыркнул Андерс. – Ты только помни, что твоими любимыми огненными шарами в помещениях с деревянной мебелью швыряться неблагоразумно. Молнии, кстати, в этом отношении тоже не вполне безопасны.
– Я учту, – пообещал Хоук. С полминуты поизучал балдахин кровати и добавил: – Знаешь, неизвестно, сколько он там проспит, пока не решит, что у буки осталось потомство или что-нибудь в этом духе. Может, не стоит терять время зря?
– Может, стоит вплотную заняться воспитанием ребёнка? – поддразнил его целитель и, усмехнувшись, по-кошачьи потёрся о него всем телом.
– И это тоже, – степенно согласился Гаррет, а потом им стало совсем не до разговоров.
Пора смириться с тем, что у нас появился собственный пятидесятифунтовый будильник, обречённо подумал Хоук, когда на рассвете его разбудили жизнерадостным воплем:
– Папа, а покажи мне справедливость?
Измотанный тяжёлым днём в клинике Андерс только проворчал что-то неразборчивое и попытался зарыться под мышку любовнику, и Гаррет заставил себя приподняться на локте и всё-таки открыть глаза:
– Сигурд, ещё слишком рано.
– Ну я же уже не сплю, – логично возразил ребёнок.
– Верно, – вынужден был согласиться брюнет. Внимательно посмотрел на Мышонка, забравшегося с ногами на кровать, и тихо хмыкнул. – Насчёт справедливости ты не того папу спрашиваешь.
Мальчишка понятливо кивнул и, опустившись на четвереньки, пополз к крепко спящему целителю, но Хоук перехватил его на полпути и укоризненно проговорил:
– Папа Андерс вчера сильно устал, и ему нужно отдохнуть. – Он пересадил ребёнка на край кровати, бережно закутал одержимого в одеяло и, поднявшись, натянул на плечи домашнюю куртку. – Давай пойдём на кухню, найдём там что-нибудь съедобное, и ты мне расскажешь, с чего вдруг такое стремление к философии.
– Папа, это наверняка плохое слово, – строго проговорил Сигурд.
– Почему? – изумился натягивавший штаны Гаррет.
– Оно непонятное, – сообщил ребёнок.
Боевой маг вздохнул и, посадив его на плечо, тихо вышел из спальни. Краем глаза он успел заметить, как дремавший в кресле Ланцелап Второй перебрался на нагретую подушку и свернулся клубочком, почти прижавшись носиком к носу рыжего мага.
На кухне уже хлопотала Орана, при виде необычно рано вставшего хозяина она испуганно ахнула, рефлекторно прикрылась сковородкой и залепетала что-то о том, что она ещё не успела приготовить завтрак. Хоук успокаивающе махнул рукой, попросил её подогреть молока для ребёнка и залез в шкаф, выискивая остатки печенья, которое, насколько он помнил, должно было там быть. И которого там, разумеется, не оказалось.
– Чего и следовало ожидать, – пробормотал маг себе под нос и снова развернулся к столу. Пока он рылся в шкафчике, эльфийка успела принести мальчику молока и достать откуда-то большой фигурный пряник в виде галлы, у которой тот немедленно отгрыз рога. Брюнет дождался, пока ребёнок проглотит откушенное и терпеливо поинтересовался:
– И зачем тебе понадобилась справедливость сразу после восхода солнца?
– А она бывает зачем-то? – неподдельно изумился Сигурд. – Да? А зачем нужна справедливость?
– Чтобы было, – растерянно отозвался Хоук. Потёр виски, отхлебнул молока из сигурдовой кружки и, с усилием поморгав, постарался собраться с мыслями. – Может, расскажи всё с самого начала?
– Ну, вначале Создатель сотворил Тедас, – сосредоточенно нахмурившись, начал мальчишка. Откусил у пряничной галлы голову и неразборчиво продолжил: – Потом он его покинул, а потом откуда-то вылезли Древние Боги, осквернились, и от этого получился Мор…
– Это Фенрис тебе так рассказывал? – оправившись от изумления, уточнил Гаррет.
– Нет, – помотал головой ребёнок. – Мы книжку читали, только там было много-много непонятных слов. Таких же непонятных, как те, которые говорит дядя Фенрис, когда у него что-то не получается. Наверно, тоже плохие слова.
– Ладно. – В это время суток соображать как следует у боевого мага явно не получалось, но он всё-таки попытался прояснить хоть что-то. – Давай начнём с того, когда ты впервые услышал про Справедливость.
– Не помню, – смущённо заморгал Сигурд. И, быстро глянув на брюнета поверх края кружки, виновато спросил: – Это очень плохо?
– Нет, малыш. – Хоук запустил пальцы в волосы и рассеянно взъерошил и без того торчавшие в беспорядке пряди. – Это не так уж важно. А от кого, помнишь?
– Помню, – радостно объявил Мышонок. – От дяди Фенриса. Он сказал, что пернатый папа покажет мне справедливость. Только пернатый папа её не показывает… – тут же снова расстроился мальчишка.
– С Фенрисом тоже надо будет серьёзно поговорить, – пробормотал себе под нос Гаррет. Ребёнок его всё-таки услышал, смущённо закусил губу и, собравшись с духом, спросил:
– Как с букой?
– Что? – удивившись, поднял на него взгляд маг.
– С букой ты очень серьёзно разговаривал, – объяснил Сигурд.
– Не настолько серьёзно, – усмехнулся Хоук, поднялся и, подойдя к мальчику, ласково потрепал его по волосам.
За дверью послышались шаги, она распахнулась, и в кухню шагнул Андерс в болтавшейся на плечах рубашке, встрёпанный и явно пытающийся скрыть беспокойство.
– А, вы здесь. – Рыжий маг вздохнул с облегчением и, улыбнувшись, чуть застенчиво пояснил: – Ты… редко встаёшь раньше меня, я заволновался.
– Привыкай, – философски посоветовал Гаррет, бросив красноречивый взгляд на набившего рот мальчишку, который приветствовал своего второго папу взмахом руки с зажатой в ней обгрызенной галлой.
– Папа, покажи мне справедливость! – потребовал Сигурд, как только проглотил торопливо прожёванный кусок. Андерс, вздрогнув, шагнул назад и растерянно посмотрел на Хоука.
– Дети всё слышат, – хмуро пояснил тот. – И запоминают. Куда больше, чем стоило бы, а у Фенриса – вот уж в чём никогда бы его не заподозрил – слишком длинный язык.
– Насколько? – сглотнув и нервно покосившись на мальчика, переспросил одержимый.
– Папа, покажи справедливость! – заныл Мышонок. Пряничная галла явно потеряла всю свою привлекательность, и мальчишка, забыв про это подобие завтрака, соскочил со стула и принялся дёргать целителя за штанину: – Ну покажи!
– Не надо, малыш, – с трудом отцепив ребёнка от обречённо ссутулившегося Андерса, принялся увещевать Гаррет. – Вот когда ты вырастешь, мы тебе всё объясним. И про Справедливость, и про всё остальное.
– И про то, откуда берутся дети? – скептически переспросил Сигурд. – Взрослые всегда так говорят, когда просто не хотят рассказывать. А я уже всё знаю! Дети берутся из животиков, вот у Веланны из животика появятся кошкины детки, а попали они туда, потому что кошка-мама поиграла в жезлы с кошкой-папой…
– Изабелла… – закрыв лицо ладонью, тихо прошипел Хоук, думая, как бы намекнуть ребёнку, что некоторые выражения «принцессы» повторять не стоит даже тогда, когда они состоят из понятных слов.
– Папа, покажи справедливость! – почти с возмущением закончил свою речь мальчишка.
– Зачем? – взяв себя в руки, строго поинтересовался Андерс.
– Ну дядя Фенрис сказал, что ты покажешь мне справедливость, а ты не показываешь! – с надеждой воззрившись на него, объяснил Сигурд. – А кто такой справедливость?
– Устами младенца глаголет истина, – хмыкнул Гаррет. – Поразительная точность формулировок, не так ли, любовь моя?
В тот раз им с Андерсом удалось как-то отделаться от неудобных вопросов Мышонка. Немалую роль в этом сыграло то, что в самый неловкий момент к Хоуку пришла Авелин, и мальчишка отвлёкся на блеск начищенного доспеха, позволив одержимому снова сбежать в клинику. Спустя некоторое время за ним последовал и сам Гаррет, беззастенчиво свалив обязанность присматривать за малышом на стражницу. Вообще-то обычно он не пользовался аргументами в духе «раз уж я делаю за тебя твою работу…», полагая это не вполне приличным, но сложившаяся ситуация обычной отнюдь не была.
– Я надеялся отложить вопросы насчёт одержимости хотя бы до того момента, когда он достаточно подрастёт, чтобы уяснить все… сложности моего положения, – слабо усмехнулся ссутулившийся возле своего стола в клинике целитель, когда брюнет, настороженно оглядевшись, украдкой проскользнул в дверь. Лампа над входом не горела, так что его запросто могли принять за грабителя, а он сейчас отчего-то был совсем не в настроении для драки.
– Ну, можем начать с историй о первых детях Создателя, – пожал плечами Хоук и, отставив посох в угол, уселся рядом с любовником. – Как вообще Справедливость на всё это реагирует?
– Он… полагает достойным то, что мы решили позаботиться о том, кто нуждался в помощи. – Андерс откинул голову ему на плечо и устало прикрыл глаза. – Но ребёнок вызывает у него ещё большее изумление, чем прочие смертные. А это его требование… Андрасте всемилостивая, никогда не думал, что дух Тени станет вести себя подобно опасливому коту!
– Что? – изумился Гаррет.
– Это метафора, – хмыкнул одержимый, поудобнее устроившись у него в руках. – Ты помнишь, как на тебя реагировал Натаниэль в первую пару дней? Все эти растопыренные усы, выгнутые спина и хвост, взъерошенная шерсть и широко распахнутые глаза… У меня в голове сейчас творится что-то очень похожее.
– Бедный ты мой… – сочувственно пробормотал брюнет, коснувшись губами его виска, и тихо вздохнул: – Будем надеяться, что к нашему возвращению малыш о своей идее забудет. А уши Фенрису я всё-таки пооборву, а то как бы он ещё не начал свои антимажеские речи произносить в присутствии ребёнка…
– Будем об этом молиться, – почти без насмешки отозвался целитель.
Молитвы если и помогали, то ненадолго. Вечер они провели как обычно: поиграли с Сигурдом и котами в саду, а потом Андерс перед сном рассказал мальчишке пару историй из тех времён, когда он жил в Амарантайне. Но следующее утро снова началось с требовательного вопля «Папа, покажи мне справедливость».
Отвлекать Мышонка от этой мысли становилось всё труднее. Припомнив собственное детство, Хоук склонен был счесть, что это вполне естественно: на него разнообразные запреты действовали весьма воодушевляющее, и это, похоже, было общим свойством мальчишек. Однако то, что сам Справедливость относился к ребёнку с опаской, внушало боевому магу надежду на то, что всё обойдётся.
Правда, надежда эта вскоре померкла. Однажды Андерс вернулся из клиники только под утро, измотанный почти до обморока и заляпанный кровью и другими жидкостями, о происхождении которых Гаррет спрашивать побоялся; ложиться в кровать в таком виде целитель отказался наотрез, и брюнет, смирившись, помог ему забраться в горячую ванну и отмыть всю эту грязь. Оставив одержимого греться в воде, он отправился за согретыми полотенцами, а по возвращении обнаружил, что забравшийся на стоявшую возле ванны табуретку Сигурд перегнулся через край и с любопытством заглядывает внутрь, внимательно изучая задремавшего в тепле мага.
– И как мне это понимать? – после секундного замешательства строго осведомился Хоук.
Мышонок вздрогнул и, отшатнувшись, чуть не опрокинул табуретку, но всё-таки успел восстановить равновесие.
– Обычно люди не любят, когда их разглядывают без спросу, особенно если в этот момент на них нет никакой одежды, – убедившись, что ответа не дождётся, терпеливо сообщил брюнет.
– Ага, – кивнул мальчишка. – Я не разглядываю. Я просто… ну… я искал, куда пернатый папа прячет справедливость. Дома точно нету, и у него в мантии тоже.
– Смилостивься надо мной, Создатель, – вздохнул боевой маг.
– Что тут происходит? – настороженно осведомился разбуженный их голосами Андерс. – Мышонок, заходить в ванную без стука неприлично.
– Мохнатый папа уже сказал, – смирно согласился ребёнок. – А куда ты прячешь справедливость? И как оно вообще выглядит? – Он ладошкой смахнул в сторону плававшие по поверхности воды клочья грязной пены и снова перегнулся через край ванны, уставившись куда-то в район андерсова пупка.
– Сигурд, папа Андерс такой же мужчина, как ты, только попушистее. Ничего нового ты там не увидишь. – Решительно шагнув вперёд, Хоук обхватил мальчишку за пояс и вытащил из комнаты. Оказавшись под одеялом, возмущённо брыкавшийся Мышонок попритих и покорно выслушал краткую лекцию о хороших манерах, и брюнет снова вернулся к любовнику.
– Знаешь, я раньше не догадывался, что Справедливость нужно искать у тебя в штанах, – с усмешкой сообщил он целителю.
– Я начинаю подозревать, что Сигурд действительно твой сын, – хмыкнул в ответ Андерс. – Его невозможная упёртость очень напоминает мне тебя.
– Я не единственный упрямый человек в Киркволле, – пожал плечами Гаррет, вынув пошатывавшегося мага из ванны и закутав его в полотенце.
– ЧТО ОТ МЕНЯ ХОЧЕТ ЭТОТ МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ?
– Справедливость, я сплю, – пробормотал Хоук и перевернулся на живот, подмяв одержимого под себя. Истекавшая из синеватых трещинок на его теле энергия покалывала кожу, и боевой маг поморщился. Когда дух был обеспокоен, это ощущение становилось почти неприятным.
– ПРОСНИСЬ, – потребовал тот. – МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ ИСПЫТЫВАЕТ КАКУЮ-ТО НУЖДУ ВО МНЕ, НО Я НЕ ПОНИМАЮ, КАКУЮ.
– Если я скажу, что тоже не имею об этом ни малейшего понятия, тебе это поможет? – приподняв голову, осведомился Гаррет. На мгновение ему померещилось, что в немигающих глазах духа мелькнуло огорчение, и сияние померкло.
– Что? Что-то случилось? Ты в порядке? – Очнувшись, Андерс вцепился в него и встревоженно заглянул в глаза. Брюнет улыбнулся и успокаивающе погладил его по боку:
– Всё хорошо, Справедливость просто хотел поговорить.
– Поверить не могу, что ты до сих пор относишься к… этому… так снисходительно, – отведя глаза, пробормотал одержимый.
– Видишь ли, я вообще очень снисходительный человек, – жизнерадостно объяснил Хоук и, поёрзав на нём, удобно уткнулся носом в макушку. – А поскольку твой дух отрывает головы только нашим общим врагам, а на меня ругается не больше, чем мама с папой друг на друга, когда им случалось поскандалить, то я не вижу причин относиться к нему чересчур сурово.
– Спи уже, – пихнул его в бок целитель, ласково погладил стукнутое место и покрепче прижал второго мага к себе. – У меня от твоих объяснений крыша едет.
– Ты к себе слишком строг, вот и всё, – зевнув, великодушно сообщил Гаррет и последовал его совету.
Похоже, он успел совсем забыть, как это бывает – когда просыпаешься просто оттого, что выспался, а не потому что на голову падает…
…горящий балдахин?!..
Ледяная буря сорвалась с пальцев боевого мага прежде, чем он успел хоть что-то сообразить; к счастью, какая-то часть его сознания ещё помнила, что он находится в собственном доме и рядом с ним лежит человек, которому он ни за что не причинил бы вреда, так что лишённое должного запаса энергии заклятие выдохлось уже через пару секунд. Хоук настороженно огляделся, с облегчением заметив, что Андерс, так и не проснувшись, машинально нырнул под одеяло и в итоге только слегка замёрз, и строго посмотрел на испуганно замершего возле кровати Мышонка.
– Папа, смотри как я умею! – Поняв, что порка ему пока не грозит, Сигурд солнечно заулыбался и, прикусив кончик языка, поднял к лицу сложенные чашей ладони. После пары минут сосредоточенного сопения над его пальцами повисла искорка, которая ещё через секунду резко вспыхнула, превратившись в полноценный файербол размером с яблоко. Гаррет чуть наклонил голову набок и сдержанно кивнул, но тут огненный шарик задёргался и вопреки явным усилиям мальчишки скакнул в сторону. В этот раз брюнет был готов к чему-то подобному, и успевший даже затлеть ковёр сердито зашипел, когда он выплеснул на дымящееся пятно стоявшую на тумбочке кружку воды.
– Замечательно, – совершенно серьёзно проговорил Хоук. – Но мне кажется, тебе нужно ещё потренироваться. В каком-нибудь месте, где не слишком много горючих вещей. – Он протянул руку и требовательно похлопал целителя между лопаток и, встретившись взглядом с сонными медовыми глазами, объявил: – Андерс, наш сын маг.
– Андрасте всемилостивая, как твои родители это пережили?.. – Андерс с опаской посмотрел на наконец заснувшего Мышонка и обессиленно привалился к плечу Хоука. Весь день они не отходили от ребёнка ни на шаг, а вокруг них взрывались, покрывались инеем и иногда просто падали какие-то вещи. Боудана с Ораной и Сэндалом они на всякий случай отослали из дома, а на кошек всё это, кажется, совсем не действовало, только успевшая заметно округлиться Веланна раздражённо шипела из-за шума и кидалась на ноги, пытаясь прокусить домашнюю обувь.
– Как-то пережили. – Гаррет прикрыл глаза и оперся спиной на стену. Он чувствовал себя так, будто провёл целые сутки в сражении – всегда начеку, с занемевшими от напряжения пальцами, на которых гудело приготовленное заклятие рассеивание магии. Несмотря на все старания, успевать повсюду у него не получалось, хотя пока им удалось отделаться мелкими потерями вроде тех тевинтерских монстров, от которых он всё равно собирался избавиться. – Крепись, любовь моя. Они смогли это сделать – значит, и мы сумеем.
– Я почти ничего не помню о методиках тренировок младших учеников, – виновато пробормотал целитель. Первоначальная покорность магической силы Сигурда оказалась обманчивой, вскоре его способности совершенно вышли из-под контроля, больше всего напугав самого ребёнка. Попытки успокаивать ревущего в голос мальчишку оказались весьма трудоёмким занятием – быть может, потому, что каждые минут десять возникал новый повод для слёз.
Внизу послышался шум открывающейся двери и чьи-то тяжёлые шаги, Хоук напрягся и скользящим шагом двинулся к лестнице, и на его пальцах вспыхнул огненный шар – заметно больше тех, что показывал им Мышонок, и в отличие от них безупречно послушный.
– Что за хрень тут творится? – подняв голову, мрачно осведомился Карвер. – На дом напали или просто твой одержимый потерял всякий стыд и решил разнообразить ваши постельные игрища?
– Не твоё дело, – погасив файербол, огрызнулся Гаррет и опустил руку. – Зачем явился?
– Проверить, не подох ли ты тут ещё. – Храмовник огляделся и язвительно прокомментировал: – Похоже, мои опасения были не напрасны.
– ТЫ НЕ СМЕЕШЬ УГРОЖАТЬ НАШЕМУ ДОМУ, – хмуро уведомил рыцаря Справедливость, встав так, чтобы перегородить ему путь к спальне Сигурда. Карвер настороженно поглядел на него, с явным трудом удержав метнувшуюся к рукояти меча руку, и на всякий случай отступил на шаг.
– Братец, ты ненормальный, – после нескольких мгновений неловкой тишины, которую прерывало только потрескивание излучаемой духом энергии, проговорил младший Хоук. – Только не говори мне, что с ЭТИМ ты тоже спишь.
– Во-первых, у него есть имя. Во-вторых, это не твоё дело. В-третьих, я с ним сплю. Именно сплю, потому что после того, как твои, мать их так, собратья по Ордену, устроят очередной рейд, у Андерса просыпается паранойя, и он просит своего духа охранять мой сон. Сиди и завидуй, маленький братик, это куда лучше, чем истекать слюнями по той здоровой фаллической штуке, которую таскает с собой Мередит, – негромко, но чётко произнёс боевой маг.
– Что?! – взревел Карвер, но Гаррет тут же швырнул в него заклинание безмолвия и раздражённо прошипел:
– Не ори, разбудишь.
– Кого? – ошарашенно переспросил храмовник, забыв даже возмутиться по поводу применения к нему магии.
– Ты совсем отстал от жизни, – покачал головой старший из братьев, обернулся к стоявшему на страже у лестницы безмолвному духу и мягко проговорил: – Справедливость, пойдём с нами. Карвер запер дверь, так что ему ничего не угрожает, а на кухне мы сможем спокойно пообщаться, не опасаясь слишком нашуметь. И ты сможешь сам за всем присмотреть.
Справедливость напряжённо кивнул и сделал шаг вперёд, Карвер украдкой покрутил пальцем у виска, но послушно направился к кухонной двери. Спорить с братом он ещё мог, но перечить то ли духу, то ли демону, который опять вырвал у Андерса контроль над их общим телом, опасался.
– Ну и что тут за хрень происходит? – стащив латные перчатки и опершись локтями на стол, осведомился рыцарь. Хмуро посмотрел на кружку с молоком, которую Хоук по привычке поставил перед ним, и пренебрежительно фыркнул: – Я тебе не дитё малое, старший. Нет ничего покрепче?
– А как же умеренность и воздержанность? – ехидно поинтересовался тот. Спокойно выдержал сердитый взгляд брата и махнул рукой: – Ну извини, рефлекс.
– Где это ты таких рефлексов нахватался? – с подозрением осведомился Карвер. – Слушай, братец, не нервируй меня, что тут вообще происходит? И почему это Андерс вдруг так забеспокоился, он же вроде помнил ещё, что я вас двоих, идиотов, не сдам…
– Ну потому что нас уже трое, – пожал плечами Гаррет. – Ты же помнишь, мама всегда хотела внуков. Она, правда, думала о более традиционных способах, но наверно всё равно была бы рада.
– Создатель, я не хочу знать, как вы это сделали. – У Карвера был такой вид, словно у него случился приступ тошноты. – Будь любезен избавить меня от подробностей.
– Слушай, малыш, ты начинаешь не по-хорошему напоминать мне Фенриса, – чуть наклонив голову, разочарованно глянул на него брюнет. – Вся эта готовность заподозрить мага в любой пакости и так далее. Подробностей я, к слову, и сам не знаю, потому что с бумагами об усыновлении возилась Авелин.
– ТВОИ ПРЕДРАССУДКИ НЕ ДЕЛАЮТ ТЕБЕ ЧЕСТИ, – сурово уведомил храмовника Справедливость.
– Твои тоже, – машинально огрызнулся тот. Сделал из кружки большой глоток, поморщился и залпом допил остаток. – Ладно, ты притащил в дом ребёнка. – Храмовник моргнул и неожиданно растерялся: – Это выходит, у меня теперь есть племянник?
– Вроде того, – хмыкнул Хоук и невольно улыбнулся. Улыбка, впрочем, тут же пропала с его губ, и он жестко проговорил: – Но я не позволю тебе показываться ему на глаза, пока ты не снимешь свою клятую форменную броню, ясно?
– Создатель всемилостивый, вы что, успели заразить его своей ненавистью к Ордену? – возмущённо вскинулся Карвер, но сияние Справедливости внезапно померкло, и его оборвал Андерс:
– Орден отлично справился с этим и без нашей помощи, – одержимый собрался было разразиться обличительной речью, но, прервав её на полуслове, ограничился только свирепым взглядом. Хоук чуть заметно кивнул ему: родство родством, но сообщать храмовнику о том, что они не так давно угробили с полдюжины его собратьев, было бы всё-таки неразумно.
– Его мать была магом, так что как они жили – сам представляешь, – негромко проговорил он, и Карвер кивнул.
– Не… не все рыцари Ордена таковы, среди них есть и достойные люди, – пробормотал он себе под нос, словно пытаясь защититься.
– Я ему об этом скажу, – сухо пообещал Гаррет. – И постараюсь сделать так, чтобы он мне поверил. Но доспех всё равно сними.
– Мышонок сейчас спит, – строго напомнил им Андерс. – У него сегодня был тяжёлый день, так что будить его ради твоей прихоти я не позволю.
– Слушай, маг, желание познакомиться с новым членом семьи – это, по-твоему, прихоть? – рыкнул Карвер, не обратив внимания на зло сузившиеся глаза старшего брата.
– Это – нет, – отрезал целитель. – В отличие от твоего намерения ради этого вытащить усталого ребёнка из кровати – при том, что четыре года назад ты предпочёл сам удрать от своей семьи ради пресловутого храмовничьего долга! Перетопчешься, в общем. В следующий раз приходи в гости в нормальное время. Я имею в виду, до восьми часов пополудни.
– С какой это радости ты вздумал распоряжаться в этом доме? – возмутился храмовник.
– С такой, что это и его дом тоже, – негромко, но властно проговорил Гаррет. – И, к слову, целитель тут тоже он, так что если он говорит, что не нужно будить ребёнка – значит, не нужно. – Боевой маг невольно содрогнулся и с опаской добавил: – Вдруг он больше не захочет спать и нам придётся снова с ним играть?
– Раз ты такой невыносливый, давай я поиграю, – с надеждой предложил Карвер. Несколько секунд посмотрел на закашлявшегося брата и упавшим голосом добавил: – Ну или хотя бы скажи наконец, как вы его назвали.
– Сигурд, – несколько смягчившись, сообщил Андерс. Храмовник открыл было рот, посмотрел на него, затем на брата, и решил оставить комментарии при себе.
– Я… ещё нескоро смогу снова вернуться, – покатав кружку в пальцах, наконец сказал он. – К брату Защитника относятся достаточно… снисходительно, но всё же мне не стоит слишком наглеть, нарушая правила Ордена. Может, ты как-нибудь… приведёшь его в Казематы, когда я буду на посту во внешнем дворе? Ты же там бываешь по своим защитницким делам…
– Карвер, не будь идиотом, – устало вздохнул Хоук. – Если ты ещё не понял – настоящих родителей мальчишки убили храмовники, и последнее, что я стану делать – тащить его туда, где этих самых храмовников больше, чем тараканов в «Висельнике».
– А. Ага. Ладно, я… Ну, я пришлю тебе записку, когда у меня снова появится возможность выбраться… – Карвер поднялся на ноги и повернулся к двери, но затем, как будто спохватившись, снова посмотрел на брата и спросил: – А ты вообще как?.. Всё в порядке?
– Я преисполнился глубокого уважения к нашему папе, – глубокомысленно известил его Гаррет. Воин непонимающе моргнул, и брюнет пояснил: – У него нас было трое, и тем не менее даже к концу жизни он производил впечатление вполне вменяемого человека.
– Ну, тебе об этом беспокоиться не стоит, – с облегчением поддразнил его храмовник. – Ты и так ненормальный на всю голову, хуже уже не будет. Создатель, мне страшно представить, что вырастет из ребёнка, воспитывать которого будете вы двое.
– Карвер, у тебя слишком буйное воображение, – пренебрежительно фыркнул целитель, незаметно для себя снова оказавшись рядом с любовником, и расслабленно прислонился к широкой груди боевого мага. Где-то в глубине его сознания всё ещё гудело напряжение: Справедливость не доверял рыцарю Ордена, несмотря на демонстрируемые им вполне мирные намерения.
Наутро стало немного полегче. Мышонок выспался, успокоился, и его реагировавшая на малейший эмоциональный всплеск магическая сила поутихла тоже. Андерс, покопавшись в памяти, припомнил одно из первых упражнений для самоконтроля, Хоук после некоторого размышления опознал в нём несколько более академичную версию его любимой детской игры и ещё раз преисполнился уважения к собственному отцу, сумевшему превратить обучение малолетнего чародея в увлекательную забаву.
Одно из подвальных помещений спешно освободили от всего лишнего, оставив только голые каменные стены, и оно получило гордое имя тренировочного зала. Впрочем, для заклятий стихии земли оно подходило не слишком – землетрясение, например, считалось относительно безопасным лишь на открытом пространстве – но это было лучшее, что вообще можно было устроить в городском доме.
– Ты перестраховщик, – окинув взглядом голые, сыроватые стены, заметил Андерс. – Я вообще однажды видел, как один старший чародей отрабатывал с учеником огненное заклинание в библиотеке. По правде говоря, до сих пор изумляюсь, как этих двоих библиотекарь не убил – ученик-то был из новеньких, контроля вообще никакого…
– Потому и живой, – пожав плечами, флегматично отозвался Хоук. Жавшийся к его ноге Сигурд с опаской заглянул внутрь и поёжился, а потом вопросительно посмотрел на своего «мохнатого папу». Брюнет опустил взгляд и объяснил: – Ты помнишь, как у тебя огненные шарики падали на ковёр и ты пугался? А если здесь такой упадёт, ничего страшного не случится.
– А шарики – это плохо? – огорчился мальчишка.
– Нет, – решительно проговорил Андерс. – Это просто значит, что ты маг. Как мы с папой Гарретом и твоя первая мама.
– Дядя Фенрис говорит, что маги – это плохо. – Если судить по тому, как сморщился носик Мышонка, тот вознамерился заплакать.
– Дядя Фенрис необъективен, – устало сообщил Гаррет. Глянул на озадаченную физиономию ребёнка и объяснил: – Помнишь, как Джонас заявлял, что запеканка с яблоками невкусная?
– Он просто яблоки не любит, дурак, – фыркнул Сигурд. – Орана всегда вкусное делает.
– Ну вот. У дяди Фенриса то же самое,– объяснил брюнет. – Он не любит магов, поэтому и говорит всегда, что они плохие. Ну сам подумай – разве мы с Андерсом плохие?
– Вы хорошие, – убеждённо заявил мальчишка. – И мама была хорошая. Значит, дядя Фенрис плохой?
– Да нет, – заставил себя сказать Андерс. – Он просто упрямый и кое-где очень глупый.
– А разве можно быть не целиком глупым? – удивлённо заморгал Мышонок. Гаррет легонько пихнул любовника в плечо, и тот терпеливо объяснил:
– У дяди Фенриса слишком хорошая память. В детстве его сильно обидел один маг, и он до сих пор думает, что они все одинаковые.
– Ага, глупый, – согласился Сигурд. – А зачем он тогда ходит за мохнатым папой, если думает, что он плохой?
– Спроси об этом у дяди Фенриса, – вздохнул Хоук. – Я вот не понимаю.
Мышонок задумчиво почесал в затылке и, рискнув всё-таки отцепиться от надёжной папиной руки, пошёл обследовать свою вторую комнату. Ничего интересного не обнаружил, не считая не успевшего вовремя удрать таракана, и заскучал снова, но внимательно наблюдавший за ним Андерс предложил ему поиграть. Любимая забава маленького Гаррета Сигурду понравилась тоже, брюнет с полчаса понаблюдал за своими магами, пытаясь отделаться от непристойных мыслей, которые начинали одолевать его при взгляде на мягкую, ласковую улыбку целителя, и без особой охоты отправился заниматься общественными делами.
«Дела», голубоглазые, светловолосые и с пылающим мечом на нагрудной пластине доспеха, как всегда задержали его до позднего вечера. Каждый раз после встречи с Мередит Хоук всерьёз задумывался о том, что титул титулом, но из этого города уже давно пора было свалить. Теперь, когда он был в ответе не только за беспокойного одержимого революционера, но и за малолетнего, ещё не владеющего собственной силой чародея, эта мысль стала намного более настырной. Осталось только уговорить Андерса, вернее, Справедливость…
Пробивавшееся из-под двери их спальни голубоватое свечение Гаррет заметил сразу после того, как переступил порог дома. И бегом кинулся наверх: если что-то разозлило Андерса настолько, что дух вырвался на свободу, ему наверняка нужна помощь. Или кто-то, способный убедить Справедливость, что всё уже закончилось.
– НЕ ШУМИ, – гулким шёпотом велел ему дух, когда боевой маг с цепной молнией наготове ворвался в комнату. Хоук замер и ошалело поглядел на него, не сразу различив в складках покрывала свернувшегося клубочком Сигурда.
– Ты… ты что творишь? – сдавленно прошипел брюнет, чувствуя, что как никогда близок к тому, чтобы от души наорать на Справедливость.
– НАШ МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ ЗАМЕТНО СООБРАЗИТЕЛЬНЕЙ МНОГИХ ВЗРОСЛЫХ, – всё так же безуспешно пытаясь говорить тихо, одобрительно сообщил дух. – ОН ПОНИМАЕТ.
– Я очень рад, – настороженно отозвался Гаррет. – А почему ты… вышел на свет? У вас с Андерсом что-то случилось?
– НЕТ, – ответил Справедливость. – НО МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ БЫЛ ОЧЕНЬ НАСТОЙЧИВ, ЕГО ПРОСЬБЫ СЛЕДОВАЛО УДОВЛЕТВОРИТЬ. ОН ПОВЁЛ СЕБЯ ОЧЕНЬ МУДРО.
– Он… спит? – сделав шаг к кровати, неестественно спокойным тоном поинтересовался Хоук.
– ДА, – кивнул дух. И несколько обескураженно признался: – ОН ГОВОРИЛ СТРАННЫМИ СЛОВАМИ. И ЗАСНУЛ, ПОКА Я ОБЪЯСНЯЛ ЕМУ, КАКОВО ПОЛОЖЕНИЕ МАГОВ В ЭТОМ МИРЕ. ЭТО ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ К НАШЕМУ МНЕНИЮ?
– Нет! – торопливо замотал головой Гаррет. – Он маленький ещё. У него меньше сил, чем у взрослых, поэтому он быстрее устаёт. Думаю, он очень уважает твою позицию по поводу магов и всего прочего и пока у него была такая возможность, слушал тебя с большим интересом.
– О. ЭТО СЛЕДСТВИЕ ТОГО, ЧТО ЕГО ТЕЛО ЗАМЕТНО МЕЛЬЧЕ НАШИХ? – задумчиво переспросил Справедливость.
– Верно. – Хоук подошёл поближе и, внимательно посмотрев на Сигурда, убедился в том, что тот и вправду спит, привычно обхватив поперёк живота безропотного Сенешаля. С облегчением выдохнул и уверенно проговорил: – Думаю, обсуждать с ним положение магов будет иметь смысл только через пару лет, дорогой. Пока что у него ещё недостаточно опыта для того, чтобы делать выводы из сложившейся ситуации.
– ЕЩЁ Я РАССКАЗАЛ ЕМУ О ПЕРВЫХ ДЕТЯХ СОЗДАТЕЛЯ И ДЕМОНАХ, – добавил Справедливость и гордо сообщил: – ОН ОБЕЩАЛ НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ С ДЕМОНАМИ. НАШ МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ ОЧЕНЬ УМЁН.
– Хорошо, что вы нашли общий язык, – почти успокоившись, улыбнулся Гаррет. – Но я должен попросить тебя относиться к нему снисходительней, чем к остальным – он может не всегда понимать всё правильно, поэтому вначале нужно объяснять.
– Я ПОНИМАЮ, – степенно кивнул дух и бросил на спящего мальчишку ещё один одобрительный взгляд, после чего синеватое, лириумного цвета свечение угасло, и измотанный слишком долгим визитом Справедливости в реальный мир Андерс, покачнувшись, упал на покрывало. Хоук сел рядом с ним и, нашарив его руку, переплёл с его пальцами свои.
– Я… ничего не натворил? – подняв взгляд, хрипло поинтересовался целитель.
– Нет. Но мне всё-таки жутко хочется на тебя накричать, любовь моя. Матом, – тихо признался брюнет. – Мне, конечно, нравится Справедливость, но последнее, в чём я мог бы его заподозрить – это умение общаться с детьми. Я очень сильно испугался.
– Я… он… он вырвался рядом с Сигурдом? – почти беззвучно переспросил одержимый, в ужасе распахнув глаза.
– Всё в порядке, они просто поговорили, – поторопился успокоить его Гаррет. Соскучившийся Сенешаль приподнял голову и заёрзал, выбираясь из объятий мальчишки, и проснувшийся Мышонок тоже открыл глаза.
– Привет, мохнатый папа, – зевнув в ладошку, сказал он, повернулся к Андерсу и добавил: – Привет, пернатый папа. А как дядя Справедливость в тебя помещается?
Целитель судорожно втянул воздух и закашлялся, Хоук помог ему сесть и постучал по спине, после чего рыжий маг сумел выдавить из себя сдавленное «Что?»
– Дядя Справедливость такой же большой, как ты, – с готовностью объяснил Сигурд. – Только он светится. А как он в тебя помещается? И где ты его раньше прятал?
– Э… – ошалело проговорил Андерс.
– Малыш, с… дядей Справедливостью надо вести себя очень осторожно, – мягко проговорил Гаррет. – Он может тебя нечаянно обидеть, постарайся больше не общаться с ним, когда меня нет рядом, ладно?
– Неправда, дядя Справедливость хороший, – надулся мальчишка. – Только он говорит много непонятных слов, я долго-долго слушал, а потом почему-то заснул. А вначале он их даже объяснял, я теперь знаю слово «философия». Оказывается, оно не плохое. А ещё он сказал, что тётя Мерриль плохая, потому что разговаривает с дя… демонами, вот.
– Тётя Мерриль не очень плохая, но она поступает неблагоразумно, – вздохнул Хоук. – Разговаривать с демонами действительно глупо.
– «Не-бла-го-ра-зум-но» – это значит, что так не надо? – перебравшись под бок к Андерсу, уточнил Сигурд. Целитель потрепал его по волосам и подтвердил:
– Правильно. Никогда так не делай, договорились?
– Ага, – кивнул ребёнок. – А дядя Справедливость ещё рассказывал про детей Создателя. А как Создатель делал этих детей? Он тоже играл с кем-то в жезлы? А с кем? И почему он поселил их вместе с демонами, он их разве не любит? Или он им тоже запретил разговаривать с демонами? И всё равно это не-бла-го-за… нет, не-бла-го-ра-зумно, вот. Почему он не сделал для своих детей ещё одну Тень? Или он невзаправду всемогущий?
– Мы с тобой с самого начала знали, что придётся очень много объяснять… – обменявшись с любовником почти паническим взглядом, вполголоса пробормотал Хоук.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, Цветы жизни, cat-person^_^, Dragon Age
-
-
08.01.2012 в 18:58-
-
08.01.2012 в 19:00-
-
08.01.2012 в 20:09-
-
08.01.2012 в 20:45-
-
09.01.2012 в 19:55Ыыыыыы)))))
Наконец-то Хоук дорвался до желанного, ура-ура)
И бедная Изабелла, заманили, можно сказать, и подставили)
-
-
09.01.2012 в 21:50-
-
10.01.2012 в 19:07-
-
10.01.2012 в 19:12-
-
10.01.2012 в 19:16-
-
10.01.2012 в 19:19-
-
10.01.2012 в 19:26-
-
10.01.2012 в 19:31-
-
10.01.2012 в 19:38-
-
10.01.2012 в 19:41-
-
10.01.2012 в 19:42-
-
10.01.2012 в 19:43-
-
10.01.2012 в 19:45-
-
10.01.2012 в 19:47-
-
10.01.2012 в 19:50-
-
10.01.2012 в 20:17-
-
10.01.2012 в 20:18-
-
10.01.2012 в 20:23gerty_me, Ага-а)))
-
-
10.01.2012 в 22:28Аняня полное же! Процесс приручения сменяется процессом воспитания, родительские роли осваиваются, аааа, прелесть!
А Феня попал
-
-
10.01.2012 в 22:43да да да!!!!! Фенрис учащий читать Сигурда!!!! Дайте мне на это посмотреть!!!!
-
-
10.01.2012 в 22:58Cates, Фенрис учащий читать Сигурда!!!! Дайте мне на это посмотреть!!!! Насчёт конкретно этого не знаю, но результат, который предстанет очам парочки пап, точно будет)
-
-
10.01.2012 в 23:06-
-
10.01.2012 в 23:09-
-
10.01.2012 в 23:36-
-
11.01.2012 в 11:13-
-
11.01.2012 в 12:00А я ещё хочу увидеть знакомство ребёнка со Справедливостью))) И как ему будут объяснять, что в пернатом папе живёт ещё другой дядя.