Инь-янь-хрень

[fayere]

Б11-37 Ртуть впервые видит черепаху и приходит в восторг, после чего дом полон наворованных в зоомагазине черепах, окружающие в ужасе, а Ртуть счастлив.

– Обалдеть, какая она… – почти благоговейным тоном выдохнул скрючившийся перед террариумом Ртуть, – медленная… Я про них только читал раньше!
– Ну прям охуеть, – утомленно съязвил восседавший в углу холла Росомаха. – Надо же, ты читать умеешь!
– Вау! Неужели ты знаешь, что такое читать? – смерив его оценивающим взглядом, совершенно искренне изумился Ртуть – и тут же выкинул его из головы, снова развернувшись к черепахе: – Какая классная…
– Пьетро, не смотри на неё так, словно собираешься её съесть, – бросив короткий взгляд поверх газеты, заметил Чарльз. – В конце концов, это чужая черепаха.
– А вот я бы не отказался от плошки черепахового супа, – почти мечтательно протянул Логан.
Ртуть угрожающе медленно развернулся к нему, прикрыв террариум плечом, и посмотрел так, будто подозревал в намерении немедленно употребить черепаху в пищу. Более того, употребить его, Ртути, черепаху.
– Профессор Ксавье, прошу вас, – прочирикала вернувшаяся в приемную секретарша. – Доктор Селвиг ожидает вас.
– Спасибо, – тепло улыбнулся ей Чарльз, сложил газету и, бросив на своих спутников строгий взгляд, напомнил: – Не подеритесь тут без меня. И пожалуйста, Пьетро, веди себя прилично.
На самом деле это была вечная дилемма: оставлять Ртуть без присмотра и иметь дело со всем невообразимым спектром последствий – или брать его с собой… и разгребать все те же последствия, разве что несколько менее разнообразные.
Разумеется, доктор Селвиг больше никогда не видел своей черепахи.
Пару недель спустя Чарльз пришел к выводу, что был бы счастлив тоже никогда её не видеть. И всех остальных тоже.
Потому что Хэнк, конечно, попытался предотвратить неизбежное, подарив Пьетро большую энциклопедию о черепахах с огромными цветастыми фотографиями – вот только это ничерта не сработало. Энциклопедию в итоге изучал Чарльз, когда ему вдруг случалось заинтересоваться тем, на что именно он в очередной раз чуть не наехал. И если то, откуда Ртуть набрал две дюжины красноухих черепах и почти полсотни сухопутных среднеазиатских, Чарльз без труда мог представить (и кое-куда уже отправил чеки на соответствующие суммы), то, к примеру, происхождение здоровенной галапагосской, которая облюбовала зимний сад в южном флигеле, оставалось для него тайной. Американские зоопарки о пропаже не заявляли, а сам Ртуть в ответ на расспросы только обиженно хмурился и улетучивался прочь.
– Зачем они тебе вообще? – обреченно поинтересовался Чарльз, в который раз чуть вывалившись из своего кресла, потому что под колесо опять сунулась какая-то черепаха. Кажется, эту – с желтоватым узором на панцире, у которого был отколот уголок возле правой передней лапы – он ещё не видел. Останавливаться Пьетро явно не собирался.
– Ну, это… – Ртуть умолк и задумчиво пошевелил пальцами в воздухе: – Инь-янь, единство и борьба противоположностей… Всякая такая шняга. Ну ты знаешь, да?
– Знаю, – печально согласился Чарльз. – Но тебе не кажется, что тут гармония уже нарушилась… в противоположном направлении? Слишком много инь… и всякая такая шняга.
– Не-а, – жизнерадостно помотал головой Ртуть. – Ещё не нарушилась! Я же реально очень быстрый!
Чарльз посмотрел на открытую дверь – закрывать их Пьетро никогда не считал нужным – и подумал, что должен наконец хоть что-то с этим сделать.

– Эрик. Это, в конце концов, твой сын…
– Чарльз. – Голос Эрика звучал до крайности мрачно. – У меня уже все жилые базы Братства забиты этими ебаными черепахами. У тебя хотя бы парк под боком есть, а вот у меня они так и будут ползать прямо под ногами.