Глава 4. Андерс. Гаррет Хоук (начало)Андерс
От острого осознания собственной дурости Андерсу хотелось побиться головой о ближайшее дерево.
Ну в самом деле, это ж надо было быть абсолютным идиотом, чтобы за месяц полной свободы – настоящей, надёжной, безо всяких храмовников на хвосте или только и ждущих повода выписать очередное наказание старших чародеев – ни разу не выбраться из крепости. Он ведь даже не стребовал с Хоука вечер в таверне, который тот ему проспорил.
Можно было, конечно, утешать себя тем, что у него было множество дел, начиная с пациентов и заканчивая попытками научиться быть настоящим Стражем, да и вообще он в любую свободную минуту бежал к Дайлену, по которому соскучился гораздо больше, чем по дорожной грязи и мокрым кустам, но это всё равно было глупо. Никто ведь не собирался тащить его обратно за шкирку и часами читать нотации после того, как он всего лишь ступит за порог.
А то, что находившуюся совсем недалеко от Башни Бдения лощинку с эльфийским корнем, редким подвидом веретёнки и парой кустиков шлюхиного румянца обнаружил Хоук, а не он сам, и вовсе было чем-то сродни оплеухе от мироздания. Гаррета целитель, конечно, поблагодарил как полагается, но самим собой он всё равно был недоволен и твёрдо пообещал себе, что после возвращения из Чащобных холмов облазает все норы вокруг крепости и обдерёт все лекарственные травы, которые найдёт.
Кстати, можно было начать прямо сейчас – Дайлен всё равно задал не очень-то быстрый темп, так что он вполне успеет отбежать на десяток шагов в сторону, вон к тому кустику эмбриума, а о безопасности отряда вполне могут позаботиться Гаррет с Натаниэлем. Хотя вряд ли понадобится, дорожных разбойников господин младший сенешаль, кажется, уже уничтожил как вид…
Андерс успел набить полную сумку трав и даже начал потихоньку пихать аккуратно свернутые стебли в карманы Командору, когда тот всё-таки спохватился и, глянув на высоко забравшееся на небо солнце, ускорил шаг. Отвлекаться больше не получалось, но целитель не очень-то и расстроился – его раненая совесть уже благополучно утихла, так что можно было позволить себе чуть-чуть расслабиться. Хотя бы ненадолго, потому что что-то ему подсказывало, что прежнее равнодушное благоразумие его лучший друг успел куда-то потерять, а значит, их ждут очередные приключения.
Правда, Дайлен наверняка скажет, что толпа порождений тьмы или какие-нибудь гномские призраки – это даже не приключения, а обычная рутинная работа.
Не так уж он в этом и ошибся, кстати. Правда, выскочившего навстречу отряду морового медведя Хоук с Амеллом завалили всего за минуту – валил в основном Гаррет, а энтропийщик тихо стоял в сторонке и накладывал на чудище одну порчу за другой, а потом ещё оказалось, что в шее у зверюги торчат четыре вошедших чуть не до самого оперения стрелы – и Андерс не успел даже толком понять, что это было, так и стоял дурак дураком, пытаясь сообразить, что это за тварь из кустов вывалилась. И вроде как всё было даже правильно, широкую царапину на скуле боевого мага он исцелил в ту же секунду, как она появилась, но ему всё равно было совестно. Мог бы ведь не глазами хлопать, а… подморозить эту штуку, что ли. Или парализовать.
А Командор его ещё и похвалил за то, что не стал соваться берескарну в когти.
По правде сказать, соваться в чьи-либо когти, клыки или чем там ещё его могли достать, Андерсу и впрямь не хотелось. Но и стоять в сторонке, как девчонка какая-то, когда даже у Дайлена на посохе сверкало отточенное до бритвенной остроты лезвие, а на бедрах Натаниэля скромно темнели ножны с двумя длинными кинжалами для той минуты, когда у него закончатся стрелы, он не собирался. Надо было только придумать, как именно действовать.
И побыстрее: погрузившейся в размышления целитель опять бездарно проморгал момент, когда из-за поворота высыпалась парочка каких-то оборванцев и с гневными воплями кинулась на них. Даже моргнуть не успел: передний рухнул как подкошенный, почти моментально превратившись в иссушенный труп, а задний растерянно тронул выросшую в горле стрелу и медленно опрокинулся набок.
– Мне следует запомнить, что не стоит к вам подкрадываться, Командор, – с едва заметной ноткой насмешки протянул Натаниэль, и растерянно моргавший Дайлен с чуть смущённым смешком стряхнул с пальцев ненужный уже зародыш следующего заклятия.
Андерс только завистливо вздохнул – он-то ещё помнил времена, когда Амелл плёл «высасывание жизни» чуть не по полчаса, да и потом оно дарило объекту только минутную слабость, и этим, наверное, следовало гордиться… Но было ужасно жаль, что он не видел ошарашенной дайленовой мордашки в тот момент, когда тот наконец осознал, насколько же вырос как маг.
Зиявшая в земле дырища целителю сразу не понравилась. Особенно после того, как он огляделся как следует и обнаружил, что за высившейся чуть поодаль скалой дырища тянется ещё на лигу, а то и две, и постепенно становится всё шире. Дайлен при этом смотрел на темневшую у самых его ног пропасть с нехорошим интересом, а снова нацепивший на голову шлем Гаррет по-кошачьи вертел головой, пытаясь отыскать удобное место для спуска.
– Значит, это тут люди пропадают? – тоскливо уточнил Андерс, и Командор радостно закивал. То ли уже перестал относить себя к людям, то ли верил в неостановимую мощь своего старшего кузена, то ли ещё что. Целитель вот так сходу мог придумать десяток вполне достоверных психологических причин – к примеру, авантюризм был у Амеллов в крови, стоило вспомнить дайленову тётушку, этак невзначай сбежавшую замуж за отступника, и посмотреть на её потомство в лице Хоука. В Круге Дайлен, конечно, мог быть образцовым учеником, но теперь природа брала своё.
Не то чтобы Андерс был сильно против, но ему самому гораздо больше нравились приключения на свежем воздухе.
Ведущую вниз деревянную лестницу вроде тех, которые строят в шахтах, они нашли только через час, да и то для того, чтобы до неё добраться, пришлось пройти по дряхлому висячему мостику, доски которого многозначительно потрескивали под ногами целителя. При этом высокий массивный Гаррет в тяжёлом доспехе умудрялся шагать вслед за ним совершенно неслышно, и сосредоточившегося на сохранении равновесия Андерса чуть удар не хватил, когда он краем глаза поймал очертания следовавшей за ним безликой фигуры. Сразу вспомнить о том, что ему теперь ничего не грозит и что гербовой грифон на болтающемся на плече щитке защищает его даже лучше, чем воля Дайлена, не получилось, на несколько мгновений паника накрыла его с головой, словно штормовая волна. Слишком часто его ловили – на воле, за пределами Круга, или во время очередной проделки – и целитель успел привыкнуть к тому, что воздвигшийся за спиной человек в доспехе не сулит ничего хорошего.
Андерс стиснул зубы и, расправив плечи, решительно двинулся вперёд. Ещё чего не хватало – трястись от страха при виде собственного союзника.
На дне ущелья оказалось куда интереснее, чем он мог представить. Начать хотя бы с того, что оно было по меньшей мере отчасти рукотворным – то, как Гаррет показывал ему характерные черты гномской архитектуры, целитель запомнил на всю жизнь и теперь с энтузиазмом выискивал в полустёршихся очертаниях истрепанных ветром и дождями камней знакомые силуэты.
Хоук резко повернул голову влево, и Андерс торопливо вскинул посох, твёрдо намереваясь хоть в этот раз внести свой вклад в деятельность отряда. Ну и пусть он ничегошеньки не чувствовал сам, да и Дайлен с Натаниэлем вели себя совсем не так, как в тех тоннелях под крепостью, когда все они слышали шепоток порождений тьмы…
Из узкого лаза за грудой ломаных балок высунулась длинная ящеричья морда, и светловолосый маг ударил ледяной хваткой прежде, чем успел по-настоящему задуматься. И, судя по всему, поступил правильно: ящерицу превратила в осколки точно нацеленная стрела, а следующую вколотил в нору брошенный Гарретом каменный кулак.
– А я думал, на Глубинных Тропах только порождения тьмы водятся, – заметил целитель, поставив возле самого лаза руну паралича. Идея оказалась неплохой: попавшийся в неё зверь здорово мешал остальным, и те уже не могли проскочить дайленово облако смерти достаточно быстро.
– Не только, – жизнерадостно сказал Хоук. – Это глубинные охотники, а ещё есть гигантские осквернённые пауки, злобные гномские призраки, големы, бронто…
– Пауков, вообще говоря, можно почувствовать, – задумчиво добавил Дайлен. – Только очень сложно, особенно если рядом бродит стая порождений и глушит своими мыслишками всё остальное. К тому же мы, строго говоря, ещё не на Глубинных Тропах.
– Мне надо срочно сойти с ума, – решил Андерс. – Тогда я тоже начну думать, что это весело.
Судя по дальнейшим событиям, его пожелание исполнилось практически сразу после того, как он его озвучил.
Вернее, когда им навстречу выкатилась кучка израненных генлоков, целитель ещё вздрогнул и отшатнулся, пытаясь избежать контакта, но вот потом… Потом он вспомнил бой за Башню Бдения и первый поход на Глубинные Тропы с Хоуком и, выбрав себе мишень побезобиднее – тощего генлока-лучника, сидевшего на высокой скале поодаль от основной схватки – сначала заморозил его, а потом добил каменным кулаком. Получилось даже лучше, чем маг предполагал – хрупкому льду слабенького, небрежного из-за спешки удара с лихвой хватило для того, чтобы пойти трещинами.
Андерс перекинул посох из руки в руку и оглядел поле боя уже совсем другим взглядом, а потом наложил на Натаниэля руну отталкивания. Подбиравшегося к нему крикуна тут же отшвырнуло в сторону, прямо под клинок Гаррета, и лучник сверкнул в сторону целителя благодарной улыбкой. Андерс удовлетворённо кивнул и принялся выискивать взглядом Дайлена, чтобы дать и ему возможность спокойно проклинать и что он там ещё делал, но неожиданно обнаружил, что казавшаяся отчаянно-яростной схватка уже закончилась, а его друг помогает подняться на ноги какому-то коротышке в смешном шлеме.
– Там армия порождений тьмы, значит, мы идём именно туда, – со вздохом констатировал светловолосый маг, уже начавший улавливать некоторые закономерности. Фигуристая гномка со странным пристрастием к пафосным терминам вроде «честь», «долг», «Легион Мёртвых» и тому подобным крепче сжала свои кинжалы и резко кивнула, а Командор недоуменно моргнул и сказал:
– Ну да. – Потом, правда, он что-то вспомнил и, виновато глянув на друга, извиняющимся тоном добавил: – Я бы тебя не тащил, знаю, что ты не любишь, но если там армия, то нам будет очень нужен целитель…
– Дай, заткнись, – укоризненно воззрился на него Андерс. – Конечно, я пойду с тобой. Но раз уж тебе стукнуло в голову, что для потакания вселенскому равновесию мы с тобой должны в некотором смысле поменяться местами, то изволь выслушать всё, что обычно приходилось выслушивать мне. Ну то есть, про то, что ты намерен совершить страшную глупость, и что можно было бы вернуться в крепость и взять с собой ещё солдат, а потом уже идти воевать с армией, и что у тебя полны карманы всякой полезной травы, которую, тем не менее, вначале следовало бы превратить в нормальные зелья…
– Ага, – рассеянно сказал Дайлен. – Пошли, что ли. Гаррет, давай вперёд.
Хоук пробурчал что-то вроде «Ну а куда ж ещё» – Андерс, впрочем, не был уверен, короткая фраза запуталась в решётке забрала и стала совершенно неразборчивой – и зашагал к висевшим на одной петле здоровым гномским воротам.
Вот ещё вопрос, кстати говоря, для чего коренастым подземникам такие высоченные коридоры и такие огромные двери. Тоже для равновесия, что ли?..
Гномка Сигрун на его вопросы отвечать не захотела. Андерс с трудом вытянул из неё пару фраз про погибших соратников и про то, что такое Легион Мёртвых, и отстал. Девице, судя по всему, и впрямь было не до праздного любопытства только что встреченного мага, да и ему следовало быть повнимательнее. Ему, в конце концов, помимо армии порождений обещали ещё големов, пауков, глубинных охотников и не до конца мёртвых гномов.
На Глубинных Тропах – настоящих, а не том огрызочке выходивших почти к самой поверхности тоннелей под Башней Бдения – оказалось куда светлее, чем опасался целитель. Почти от самого входа вдоль главного коридора тёк источавший мягкое рыжеватое сияние лавовый ручей, и Андерс с облегчением выдохнул. Замкнутое полутёмное пространство всё равно не вызывало приятных ассоциаций, но ведь могло быть гораздо хуже, уж он-то это знал.
Как ни странно, от того, что приходилось отбивать у порождений тьмы чуть не каждый шаг, становилось легче. Магу попросту некогда было задумываться о том, насколько же ему не хотелось оказаться в этих местах в одиночестве и бояться того, что в суматохе он мог потерять своих. Глупость, на самом деле – потерять из виду того же Хоука, небрежно хлеставшего то ли огненной плетью, то ли какой-то странной молнией порождений тьмы, которым удавалось избежать его меча, было невозможно. И ещё Дайлен повесил у каждого над головой по светлячку, зелёному с синим, потому что гарлоки их всё равно чуяли даже вслепую, а Стражам так было легче.
Правда, часа через четыре стало далеко не так весело. Даже собственная небесполезность – Андерс успешно залечил ногу покусанной крикуном Сигрун и треснувшие рёбра Натаниэля, попавшего под удар гарлока-вожака, не говоря уже о том, что под конец он здорово наловчился выбивать путавшуюся под ногами у Гаррета мелочь, давая ему возможность сосредоточиться на по-настоящему опасных противниках – перестала мага радовать. Да и сам непобедимый Хоук явно чувствовал себя не так уверенно как прежде – в стремительных и плавных, как у охотящегося хищника, движениях появилась какая-то торопливая резкость, как будто он рвался прикончить всех врагов прежде, чем свалится от усталости сам.
Целитель уже хотел напомнить Дайлену, что бить порождений тьмы – это тяжёлая физическая работа, которая требует много сил, не то что зубрёжка неправильных глаголов старого арканума, но Амелл, оказывается, отлично это понимал и просто выискивал для привала достаточно безопасное место. Таковым он счёл небольшую боковую пещерку, в которой, наверно, раньше располагался склад или кладовая, и Андерс мысленно поморщился. Вот это было куда хуже, у него в животе начало нехорошо покалывать от одной только мысли о том, что сейчас они войдут внутрь и закроют за собой дверь, чтобы порождения тьмы не смогли напасть неожиданно.
Но он хотя бы был не один, можно будет привалиться к тёплому дайленову боку и потребовать, чтобы он рассказал ему что-нибудь. Например, про гнёзда порождений тьмы и про то, почему его кузена, всегда спокойного или безрассудно-свирепого, так перекашивало при одном только их упоминании.
А работа отвлекала от всяких стыдных глупостей ещё лучше. Хоу с Гарретом захлопнули тяжёлую створку и привалили к ней обломок расколотой статуи, а Сигрун высыпала из своего мешка набранные по дороге куски каменного угля и принялась разводить костерок, бормоча что-то о том, что вечно у этих наземников всё через пень-колоду, и даже светит у них магия вместо нормального огня. Андерс задумчиво хмыкнул и занялся своими делами: у Натаниэля наверняка ныли многочисленные ушибы и могли обнаружиться ещё трещины в костях, Дайлен тоже чуть заметно припадал на правую ногу – то ли подвернул, то ли торопливо залеченная рваная рана от генлочьих зубов разошлась от перегрузки…
А ещё ему жутко не нравилось, как вёл себя Хоук. Как только они избавились от явной угрозы, тот отошёл в сторону, уселся у стены и, сняв шлем, уставился в огонь. И смотрел туда безотрывно, как будто всё остальное вдруг стало страшнее всех стражевых кошмаров, вместе взятых. Андерс нахмурился и, торопливо проверив, не ранена ли Сигрун, посмотрел на Дайлена.
Амелл косился на своего кузена опасливо и грустно, но что-то предпринимать, похоже, не собирался, а в ответ на вопросительный взгляд друга только прошептал одними губами: «Гаррет сильный, он справится». Целитель сморщил нос и решительно тряхнул головой: в том, что Хоук справится, он тоже не сомневался, но тем не менее не намерен был и дальше терпеть подобный бардак.
– Как ты себя чувствуешь? – ровным деловитым тоном спросил он, присев на корточки рядом с боевым магом. Диагностическое заклятие само слетело с пальцев и секунду спустя сообщило ему, что тот не ранен, только потянул мышцы спины справа.
– Всё в порядке, – без выражения, так и не подняв на него взгляд, отозвался отступник. Андерс невольно нахмурился и потянулся к нему, в последний момент остановив руку.
Это же Гаррет, напомнил он себе. Такой же маг, как и ты. Ну, не такой же – но в любом случае не храмовник, и даже относительно безобидное рассеивание магии он делать не умеет, что уж говорить о пакостях вроде «святой кары». А всё остальное ерунда, но он же и не станет ничего такого делать, он хороший и Дайлен ему верит, а Дайлен умный, он знает. И вообще на любую силу найдётся подходящая хитрость, а хитростей в твоём арсенале предостаточно, взять хоть ту же руну паралича…
Андерс глубоко вздохнул и усилием воли заставил себя всё-таки дотронуться до наплечника из драконьей кости. Мгновением спустя его запястье стремительно обхватили закованные в латную перчатку пальцы, и он вздрогнул от неожиданности и дурного предчувствия. В воображении, как живые, вырисовались чернильно-чёрный след пятерни у него на руке и ползущие по костям трещины… но Гаррет резко выдохнул и просто снял его ладонь с плеча, на несколько мгновений задержав её в своей. Светловолосый маг недоверчиво посмотрел на свою руку, совершенно невредимую, даже не почувствовавшую по-настоящему ощутимого давления, и снова попытался поймать взгляд Хоука.
– Ты уверен? – отдышавшись и со второй попытки вспомнив, о чём спрашивал, уточнил целитель.
– Да, – с чуть слышным костяным стуком переплетя пальцы, отрывисто кивнул тот. И, помолчав с минуту, неохотно добавил: – Если я всё-таки сорвусь, постарайся побыстрее оказаться у меня за спиной. Я… первое время ещё узнаю своих.
– Пфф! – резко выдохнул Андерс. – И это ты называешь «в порядке»? – Он осуждающе покачал головой и решительно придвинулся ближе: – Что именно тебя беспокоит? Расскажи, я попробую что-нибудь придумать.
– Мы пробовали, – после долгой паузы – целитель уже думал, что не дождётся ответа – отозвался Гаррет. – В Орзаммаре. Там меня накрыло на третьи, кажется, сутки, но здесь хуже.
Андерс едва сдержал страдальческий стон. Ничего нового, конечно – у таких вот больших сильных мужчин всегда был пунктик насчёт признания собственных даже самых крохотных слабостей. Маг на мгновение обернулся: Дайлен смотрел на него с робкой надеждой и с явным трудом справлялся с желанием подобраться поближе и влезть под руку. Пожалуй, оно и к лучшему, что всё-таки справлялся – для своего младшего кузена Хоук наверняка опять стал бы изображать героя.
– Тебе страшно? – понизив голос, дружелюбно поинтересовался целитель. Лицо по-прежнему глядевшего в огонь боевого мага осталось бесстрастным, и он, помедлив, доверительно признался: – А мне вот страшно.
Гаррет наконец поднял голову и встревоженно посмотрел на него, и Андерс чуть не рассмеялся от внезапно охватившей его нежности. Ну это надо же – сам тут сидит на грани срыва, напуганный и несчастный, но готов по первому же намёку мчаться спасать и утешать! Герой… Целитель, не совладав с внезапным порывом, провёл ладонью по небритой щеке Хоука, четырёх– или пятидневная щетина ласково щекотнула его пальцы, а сам отступник как будто даже немного расслабился.
– Расскажи мне, – тихо попросил светловолосый маг, продолжая бережно поглаживать его по скуле. Какой из него, к демонам, храмовник – просто большой хищный зверь, сильный, опасный, но уже почти ручной и такой тёплый… И чего он так боялся его потрогать? Дурак.
– Слишком много камня, – наконец сказал Хоук. Неловко повёл плечами, как будто только сейчас ощутив корежившую мускулы судорогу, и пояснил: – Давит. Как будто я в ловушке. И не выбраться.
– Тебе надо расслабиться, – подумав, уверенно заключил Андерс. И, почесав подбородок, решительно приказал: – Снимай перчатки.
– Что? – моргнув, переспросил Гаррет, и целитель твёрдо повторил:
– Снимай перчатки. Лучше бы, конечно, весь доспех, он у тебя тоже та ещё хреновина, но мне почему-то кажется, что это будет не слишком благоразумно… в данных условиях.
Боевой маг помедлил и, неторопливо стянув латные перчатки, аккуратно положил их рядом со своим вещевым мешком, а затем снова посмотрел на собеседника. Андерс мысленно улыбнулся, заметив, что теперь Хоук действительно смотрит на него, а не изображает направленный взгляд, на деле сосредоточившись на чём-то внутри себя.
– Вот и умница, – одобрительно пробормотал светловолосый маг и, на всякий случай стараясь не делать резких движений, взял его за руки. Кисти Гаррета были заметно крупнее его собственных, и Андерс, невольно хмыкнув, перевернул их ладонями вверх и принялся аккуратно разминать середину подушечками больших пальцев, остальными придерживая под тыльную сторону. – Вот видишь, всё хорошо. Расслабься, тут безопасно и спокойно, видишь, я же не бегаю вокруг с паническими воплями.
Хоук фыркнул и чуть сощурился, как будто готовясь улыбнуться в ответ. Целитель лукаво покосился на него из-под ресниц и продолжил размеренно поглаживать центр его ладоней, медленно усиливая давление и ощущая, как напряжённые пальцы постепенно отпускает судорога. Через несколько минут маг выпустил правую кисть Гаррета и, взяв вторую обеими руками, принялся растирать подушечки пальцев и основание ладони. Отступник глубоко вздохнул и расслабленно опустил плечи, и Андерс, опять не сумев совладать с искушением, настойчиво, но осторожно погладил треугольничек тёплой тонкой кожи между его большим и указательным пальцами. Хоук чуть прикрыл глаза, как будто жмурясь от удовольствия, и целитель торопливо облизнул вдруг пересохшие губы.
А ведь не так уж неравны силы, если подумать. Дайленов кузен, конечно, может его пополам переломить, если захочет, зато он знает, как несколькими прикосновениями заставить его забыть обо всех подобных глупостях. И как же всё-таки хочется погладить его целиком, ну хотя бы забраться пальцами под ворот доспеха, нашарить то чувствительное местечко между плечом и шеей и узнать, замурлычет ли он…
– А ещё тебе надо бы поспать, – стараясь отвлечься от чересчур настырных мыслей, дружелюбно проговорил Андерс. – Сон – он вообще хорошо помогает. От всего. Ну и вообще отдохнуть надо, ты же вон сколько времени мечом махал.
Гаррет посмотрел на него с откровенным сомнением, и целитель постарался изобразить на лице неколебимую уверенность.
– А я посижу рядом и присмотрю за тобой, – пообещал он. – А ты будешь дышать и мне тогда тоже будет не так страшно, договорились? Это ведь будет справедливо, да?
– Угу, – кивнул Хоук и, обведя комнату уже практически нормальным взглядом – Натаниэль дремал возле костра, Сигрун вполголоса расспрашивала о чём-то Амелла, который время от времени обеспокоенно косился на них – улёгся прямо на пол, подложив под голову мешок. Андерс фыркнул и, поёрзав, чтобы складки мантии не врезались в ноги, устроился рядом с ним, после некоторого колебания привалившись спиной к его животу. Оказалось неожиданно удобно, драконья кость брони совсем не впивалась в тело, и он сидел как в удобном кресле.
– Спокойной ночи, – настойчиво проговорил он, посмотрев на внимательно следившего за ним Гаррета, и нахально погладил его по волосам. Боевой маг чуть слышно фыркнул и послушно прикрыл глаза.
Сам целитель спать вообще-то не собирался. Он действительно думал, что будет сидеть, потихоньку привыкая к присутствию крепкого, но при этом совершенно для него безопасного мужчины в доспехе у себя за спиной, и думать о вечном. О том, как затащить этого самого мужчину в постель и при этом не подставиться под удар, если что-то вдруг пойдёт не так, к примеру.
Только не получилось. Андерс пришёл в себя от того, что мерно сопевший ему в макушку Хоук фыркнул и выплюнул заползшую в рот прядь из его хвостика, а потом приподнялся на локте и вопросительно посмотрел на Дайлена. Успевший сползти набок целитель зевнул и, потерев оставшийся на щеке отпечаток гарретова наруча, внимательно посмотрел на своего пациента. Тот, явно почувствовав его взгляд, успокаивающе улыбнулся и благодарно сжал его плечо, но светловолосый маг только покачал головой. В движениях отступника ещё чувствовалось мучительное напряжение, а у него, как назло, не было при себе ни одного зелья, способного его ослабить – и при этом никак не повлиять на скорость реакции или сосредоточенность, жизненно важные в бою.
Наверное, он оказался очень плохим Стражем. Состояние его подопечного – надо ещё суметь об этом не проговориться, а то Гаррет наверняка обидится до смерти, он же неуязвимый герой и всё такое – волновало его куда больше, чем обнаружение нового вида порождений тьмы, толпа гномских призраков, тем более что те вели себя более чем прилично, и очередной болтливый гарлок вроде того, которого они с Дайленом убили во время битвы за Башню Бдения. Вопреки его опасениям, признаков приближения пресловутого срыва заметно не было, разве что в бой Хоук кидался с каким-то слишком уж большим пылом. Однако Амелл воспринимал это как должное, и Андерс так и не сумел определиться с тем, стоит ли считать подобное рвение тревожным симптомом. Но двигался боевой маг теперь с такой рваной стремительностью, что от игры «убей генлока у Гаррета под ногами» пришлось отказаться – подобные трюки стали слишком рискованными. Не хватало только собственного пациента поранить.
Они сделали ещё два привала: один короткий, всего на час, только чтобы немного перевести дух и залечить мелкие, но понемногу выпивавшие силы бойцов раны; а второй продлился почти четыре часа, потому что Сигрун совершенно выбилась из сил, и даже Дайлен начал спотыкаться на ровном месте и опирался на боевой посох, как на простую палку. Андерс снова устроился рядом с Гарретом и, убедившись, что тот не намерен опять уходить в себя, почти спокойно задремал.
Снился ему, правда, кошмар. Он в который раз убегал от храмовников – почему-то через сумрачное, затянутое зловещим туманом болото – и куда бы он ни посмотрел, ему на глаза всё время попадался высокий массивный силуэт, на котором вопреки всякой логике отчётливо проступали очертания пламенеющего меча. Разбудило его осторожное прикосновение к щеке, Андерс торопливо рванулся в сторону, всё ещё не очень отличая сон от реальности, и заполошно замер, не сразу сообразив, что на матово-серой броне Гаррета нет ни намёка на всякую церковную пакость.
– Извини, что напугал, – вполголоса, явно стараясь не разбудить остальных, проговорил Хоук. Целитель выдохнул и, сделав медленный глубокий вдох, нарочито пренебрежительно отмахнулся:
– Ерунда. Просто… плохой сон приснился.
– Порождения тьмы? – понимающе кивнув, уточнил боевой маг, и Андерс чуть заметно поморщился. Хорошо, наверно, остальным Стражам – кошмары только те, что по должности положены…
– Нет, – почему-то сказал он правду. – Храмовники. Ты, наверно, не понимаешь…
– Ну почему нет? – пожал плечами Гаррет. – Мы же всю жизнь от них бегали. Мне часто прятаться приходилось, особенно пока не научился как следует свою силу контролировать. А то что проку было бы убеждать очередного церковного ублюдка, что я не маг, если бы я ему поддоспешник подпалил с перепугу... В детстве я их боялся жутко.
– А сейчас? – невольно заинтересовался Андерс.
– А сейчас я их боюсь по-другому, – каким-то совсем другим, нехорошим голосом сказал Хоук, сверкнув обнажившимися в оскале клыками, и целитель сглотнул, завороженно глядя в зловеще потемневшие глаза. И вспомнил почему-то везучую сэра Райлок, за которую вовремя вступилась королева.
– Пора, наверное, их будить, – торопливо сменил тему Андерс. – А то мы здесь ещё месяц прокукуем, а здешние грибы страшно невкусные. И я даже не знаю, правильно ли там без меня Сэра Ланцелапа кормят…
Отступник кивнул и, одним слитным движением поднявшись на ноги, шагнул к сопевшей в паре ярдов от них Сигрун, а светловолосый маг потянулся налево и подёргал Дайлена за торчащую из-под края мантии пятку, предвкушая ещё пару минут ленивой возни и амелловых попыток забраться поглубже под отсутствующее одеяло. Но Командор мгновенно поднял голову и настороженно посмотрел на него, а затем торопливо огляделся и, убедившись, что всё в порядке, переспросил:
– Пора вставать?
Кэл Хирол, к счастью, оказался не бесконечным. Как раз когда Андерс начал всерьёз задумываться о том, как ему успокаивать Хоука, если придётся спуститься ещё на один уровень ниже, им навстречу выступило какое-то странно искривлённое порождение тьмы и с воплем: «Гнездо неприкосновенно!» натравило на них раскалённого голема. Гаррет тут же рассказал много нового и интересного о големовой матушке и прочих родственниках и, конечно же, кинулся на него в одиночку, оставив вторую тварь остальным. Но возможное вмешательство голема оказалось отнюдь не единственной угрозой: истекающей лавой каменюке боевой маг отвлекаться не давал, однако из-под закрывавших пол решёток вдруг появились какие-то покрытые крючковатыми наростами щупальца, и уже поверивший в собственную безопасность целитель едва успел увернуться от удара одного из них. А мгновением спустя его ослепила ярко-белая вспышка – что-то вроде конуса огня, только раскалённое до невыносимой температуры и узкое, словно клинок – и он, обернувшись, заметил у себя за спиной рассыпающиеся угли, оставшиеся от другого щупальца. Пальцы задрожали от запоздалого всплеска адреналина, но Андерс усилием воли взял себя в руки и, найдя местечко подальше от решёток, поймал треклятое порождение тьмы в руну паралича. Сигрун уже знала, что означает зеленоватое сияние вокруг противника, и немедленно бросилась к нему, занося кинжалы.
– Это вот гнездо? – отдышавшись после короткой, но неожиданно яростной схватки, опасливо уточнил целитель, заглянув в зиявшую в полу зала дыру. Далеко внизу копошились какие-то странные, непохожие на остальных порождений тьмы создания, и он впервые обрадовался скудости освещения – разглядывать их почему-то совсем не хотелось.
– Да, – хмуро сказал Дайлен. – Матки. Девять штук взрослых, и где-то там в щупальцах могут ещё мелкие прятаться. Плохо. Надо их обязательно убить.
– Да уж ясное дело, – ещё более мрачно проговорил Хоук. А потом глубоко вздохнул и шагнул вперёд с таким видом, будто уничтожать всякую пакость – это была его и только его задача.
– Погоди, – махнул рукой Амелл и, отойдя от края ямы, принялся оглядываться. – Мы оба, конечно, с тех пор стали намного сильнее, но ты вспомни, как мы ту единственную убивали… – Он задрал голову и вдруг умолк, задумчиво сощурившись, а потом повернулся к лучнику: – Нэйт, сумеешь вон ту висящую на цепях глыбу с лириумом обрушить вниз? Желательно раскачав.
– Я посмотрю, что можно сделать с замками, Командор, – деловито кивнул Хоу.
– Её ещё поджечь можно, – изучив невесть зачем подвешенную над гнездом конструкцию, добавил Гаррет.
– Раз можно, значит, подожги, – усмехнулся Дайлен. – Только погоди, пусть вначале Нэйт с ней что-нибудь сделает…
Андерс вздохнул и принялся осматривать соратников. Во всех этих цепях, замках, раскачиваниях и поджиганиях он всё равно ничего не понимал, а вот то, что у Сигрун из уха текла тонкая струйка крови – это точно было по его части. Остальные вроде бы отделались ушибами и ссадинами, хотя и это стоило проверить.
Горящая лириумная глыба, раскачивавшаяся на ослабленных цепях, выглядела роскошно, Андерс прямо залюбовался. По сигналу Натаниэля поставленные у взломанных замков гномка с Гарретом вырвали стопоры, и когда камень пошёл на очередной взмах, лучник отцепил последнее звено. Глыба с воем рухнула вниз и, ударившись о дно ямы, покатилась, разбрасывая плевки иссиня-белого пламени, а потом и вовсе взорвалась, заставив содрогнуться весь зал.
– Одна, скотина, выжила, – поднявшись на ноги и заглянув вниз, с досадой проговорил Амелл. – Но хоть одна, а не весь десяток. Гаррет, добей.
Хоук подошёл к нему и, приглядевшись, швырнул вниз файербол; грохнуло снова, заметно слабее, и Андерс, в голове у которого вдруг стало чисто и тихо, наконец осознал высший смысл существования Стражей.
Кому как не целителю понимать необходимость уничтожения заразы.
Дайлен опасался, что на обратном пути их могли настигнуть обозлённые уничтожением гнезда порождения тьмы, но до Башни Бдения они добрались спокойно – если не считать того, что отчаянно боявшаяся «упасть в небо» Сигрун судорожно цеплялась за Натаниэля, оставив ему на память отличную коллекцию густо-фиолетовых синяков. В коридорах крепости ей стало легче, она даже начала тыкать пальцем в какие-то камни, уверяя, что это остатки изначальных гномских укреплений. Хоу с явным облегчением вывернулся из её хватки и одарил Андерса своим фирменным независимым я-тебя-ни-за-что-не-попрошу-пока-не-начну-подыхать-но-пожалуйста-помоги взглядом, и целитель, ухмыльнувшись, картинно-небрежным жестом стёр с его рук следы гномской симпатии. Лучник благодарно кивнул и, изящно избежав объятий вздумавшей выразить ему свою признательность легионерши, исчез в неизвестном направлении.
Почему-то только после этого Андерс осознал, насколько на самом деле вымотался. Ноги разом перестали держать, он пошатнулся и повис то ли на Дайлене, то ли на Гаррете – вроде и трудно было спутать драконий доспех с отступничьей мантией, а всё равно оба кузена сливались у него перед глазами в единый образ – и виновато пробормотал:
– Извините, устал. Я спать пойду, да?
– Куда ты в таком состоянии пойдёшь, солнце моё, – обречённо вздохнул Дайлен. Повернулся куда-то и уже явно не ему сказал: – Мыть будем или так положим?
Ответа целитель уже не расслышал.
Мыть его явно не стали, потому что проснулся он в командорской кровати всё в тех же рубашке и подштанниках. Хорошо хоть заляпанную мантию и сапоги с него всё-таки сняли.
По привычке свернувшийся компактным клубком Андерс приподнял голову и огляделся. Хоук, длинный и широкий, лежал на животе у самого края, отвернувшись к окну и свесив руку вниз, и негромко, размеренно посапывал, а голова Дайлена, который всеми конечностями обнимал друга детства, лежала на плече старшего кузена. В ответ на движение целителя Амелл приоткрыл один глаз, внимательно посмотрел на него и, пробормотав что-то успокаивающее, заснул снова. Андерс пошевелился, устраиваясь поудобнее, и задумчиво уставился на спящего Гаррета.
Он всё ещё чувствовал себя странно, находясь так близко к высокому, сильному мужчине. Разумеется, это был не какой-то чужак с неизвестными намерениями – или, напротив, более чем недвусмысленными – а дайленов любимый кузен, и светловолосый маг отлично об этом помнил. Дайлен верил Хоуку безоговорочно, Хоук своего младшего родственника любил и для него готов был на всё, хоть пойти убивать девятерых Маток в одиночку, и уж наверное он не стал бы обижать его лучшего друга. Андерсу очень хотелось думать, что он человек зрелый и рассудительный, и что его разум властвует над всеми остальными его составляющими его личности… вот только инстинкт вовсю вопил об опасности. О том, что в силе и скорости его превосходят настолько, что применить какую-нибудь из имевшихся в его арсенале хитростей он попросту не успеет, что полагаться на чью-либо добрую волю на основании столь шатких доводов слишком рискованно, что лучше готовиться к худшему и действовать исходя из этого… И может, он даже послушался бы подсказок интуиции, отступил бы, сделав вид, что так и задумывал, но, Создатель всемилостивый, как же ему всё-таки хотелось трахнуть это ходячее искушение!
А риск, в конце концов, благородное дело.
Собственный план уже через час после создания показался Андерсу верхом идиотизма. Другого, как назло, не придумывалось, но целитель уже начинал думать, что выражение «шило в заднице» могло оказаться отнюдь не образным. Именно так он себя и чувствовал, особенно после того, как Гаррет опять выбрался на тренировочную площадку и принялся разминаться. У него чуть глаза не вывалились от тщетных попыток разглядеть под легким полотном рубашки самого Хоука. А вредина Сэр Ланцелап, уже немного отъевшийся и обнаглевший, как будто специально запрыгнул на подоконник выходившего в ту сторону окна и принялся лениво потягиваться, словно копируя движения боевого мага.
Андерс немножко погрыз ногти – Карл бы его убил, наверное, он столько времени ухлопал на то, чтобы отучить младшего товарища от вредной привычки – и принялся действовать. Если что, Дайлен его защитит. А потом занудит до смерти, но это не впервой.
Сенешаль Вэрел, к счастью, был существом на редкость предсказуемым. И достаточно влиятельным – время от времени укор в его глазах оказывался сильнее хищнических устремлений самого Хоука, и тот, отложив меч в угол, садился за изучение потрёпанных томов с нудным описанием юридических казусов. Нужно было просто угадать нужный момент.
Андерс постоял с полчаса, прилипнув лицом к узенькой щёлочке между косяком и дверью гарретова кабинета, убедился, что господин младший сенешаль крепко завяз в заданиях своего наставника, и, собравшись с духом, двинулся к его комнате.
Замок на её двери был не более чем символом. Взломать его сумел бы, наверное, любой, но подобных идиотов в крепости не водилось. Слуги и солдаты, отнюдь не горевшие желанием стать мишенью хоукова гнева, были убеждены, что любой маг способен выследить того, кто нарушил границы его территории, чуть ли не по запаху, и Дайлен с Андерсом не спешили развеивать это заблуждение. Полезно ведь, в конце концов.
Целитель аккуратно поковырялся в замочной скважине кончиком зубного зонда и, убедившись, что его не застукали, тихонько проскользнул внутрь.
– Мя, – укоризненно сообщил Сэр Ланцелап, и светловолосый маг чуть не подпрыгнул от неожиданности. Котёнок непринуждённо запрыгнул на стоявший возле стены столик и, обвив хвостом лапы, изучающе уставился на него.
– Солнышко, я же тебя в комнате оставил, – отдышавшись, мягко проговорил Андерс. – Иди туда. Там теплое одеялко, там твоя любимая подушка… Уже скоро вечер, тебе надо спать. А с утра я к тебе приду, покормлю и с тобой поиграю. Договорились?
Сэр Ланцелап, разумеется, ответом его не удостоил. Целитель пожал плечами и, аккуратно подхватив его под грудку, выставил зверёныша за дверь, чуть виновато пояснив:
– Не хочу, чтобы ты подставлялся под удар. Я ведь не знаю, как всё обернётся…
Котёнок, судя по устроенному им концерту, не внял. Или решил, что и сам способен решить, когда, где и по какому поводу ему стоит рисковать своим пушистым хвостиком. Андерс помучился минут с пять, терзаясь сознанием собственной жестокосердности, но потом не выдержал и, забыв о том, что на кошачьи вопли уже могло сбежаться пол-Башни, снова открыл дверь:
– Заходи, заходи уже! Только веди себя тихо, ладно?
Сэр Ланцелап с достоинством перешагнул порог и тихонько мурлыкнул, и целитель беспомощно рассмеялся:
– Ты из меня верёвки вьёшь, да, кис? Ладно, найди себе местечко поудобнее, и ложись спать.
Котёнок пренебрежительно фыркнул и принялся лениво обнюхивать дверной косяк. Андерс глубоко вздохнул и, с силой потерев переносицу, взялся за застёжки своей мантии.
Обставлена комната Хоука была не намного лучше, чем его собственная. У него, например, не было стула и валявшихся в углу деталей драконьего доспеха, камин был чуть поменьше и кровать была узкой, на одного человека, тогда как свою Гаррет явно позаимствовал у кого-то из семейных. Впрочем, рослому и широкоплечему боевому магу она наверняка казалась тесной и не очень-то удобной.
Вот кровать-то Андерсу и была нужна. Он снова вздохнул и, бросив снятые подштанники поверх свисавшей со спинки стула мантии, улёгся на колючее шерстяное одеяло.
– Мяу? – недоуменно осведомился Сэр Ланцелап, поставив лапки на край, и целитель со вздохом согласился:
– Да, поза бревна – это не очень-то соблазнительно. Я прямо поражаюсь твоей кошачьей мудрости, счастье моё.
Котёнок озадаченно пошевелил усами, и Андерс перевернулся на живот. Вытянул одну ногу, вторую, полусогнутую, чуть выставил вбок, чтобы задница поотчётливей выпирала, и подгреб под голову подушку.
– Так лучше, да? – задумчиво уточнил целитель, пытаясь представить, как это выглядело со стороны. Может, стоило выгнуть поясницу посильнее? Ему ведь надо было, чтобы Хоук не только остолбенел от удивления, но и понял, для чего вообще это всё…
Андерс повертелся ещё с пару часов, стараясь как-то выразить в статичной позе всё своё обаяние. Получалось, наверное, плохо, совсем как с рыбками чародея Суини – в банке они сновали из стороны в сторону, как живые драгоценности, но стоило вытащить их на воздух – и в пальцах оказывались только склизкие и скучные серенькие тельца. В конце концов светловолосый маг совершенно вымотался и, развалившись на сбившемся одеяле, как павший в неравном бою со временем сильван, принялся размышлять о предстоящем.
Озадаченное хмыканье чуть не заставило его подскочить. Андерс распахнул глаза, осознав, что умудрился заснуть, и испуганно уставился на воздвигшегося в дверном проёме Хоука. Широкие плечи боевого мага перегораживали его почти полностью, оставляя лишь жалкую щелку возле косяка, и целителя вдруг захлестнула паника. Чем он вообще думал? Сам себя загнал в ловушку, выхода нет, но надо хотя бы попытаться сбежать, выбраться…
– Н-ну и где тебя носило? – сглотнув, с отрепетированным пылким возмущением осведомился он и принялся торопливо выпутываться из показавшегося поначалу противным и колким, но на деле изумительно тёплого одеяла. – Вот так придёшь потрахаться, а тебя нет. Ты посмотри, сколько времени уже! – Каждое следующее слово давалось всё легче, под конец маг даже сумел патетически взмахнуть рукой в сторону повисшего в полуладони над горизонтом солнца. – Короче, я пошёл, у меня в лазарете полно работы, – решительно заключил он и, одним движением натянув мантию через голову, направился к двери. И чуть не полетел на пол, потому что забытые подштанники, зловредно оплетя его лодыжку, другим концом попали под вторую ногу.
Хоук тихонько фыркнул, и Андерс даже начал надеяться, что его всё-таки выпустят, но тут его крепко и аккуратно взяли за плечо. Целитель замер, дыша часто и неровно, словно пойманная птица, а затем его лицо нежно обняли тёплые гарретовы ладони.
– Но у меня ведь ещё будет возможность извиниться за свою преступную непредусмотрительность, правда? – совсем без злости, с лукавой улыбкой переспросил отступник, и прежде, чем ошарашенный Андерс успел ответить, его уже целовали. Ласково, уверенно и настойчиво, и от каждого бережного прикосновения по всему телу расходились волны тепла, вымывая напряжение и согревая до самой глубины, и целитель блаженно прикрыл глаза, невольно подавшись вперёд и вцепившись в крепкие плечи Гаррета. Тот гортанно мурлыкнул и углубил поцелуй, одной рукой аккуратно обняв за талию, а второй погладив по скуле, и маг, чуть слышно застонав, жалкими клочками ещё остававшегося у него разума подумал, что ну его, этот план, и что его сейчас всё-таки действительно будут трахать и он даже совсем не против…
Тёплый ласковый язык, игриво поглаживавший его собственный, вдруг куда-то пропал, и Андерс протестующе хныкнул, а потом заморгал и растерянно уставился на Хоука. В оказавшихся совсем близко золотистых глазах второго мага плясали смешинки, он тепло улыбнулся и, ласково поцеловав целителя в кончик носа, проговорил:
– Удачного тебе дня в лазарете, солнышко.
А потом, зараза такая, отпустил его, скинул сапоги и, улёгшись на кровать, мгновенно заснул.
Целитель, разинув рот, с полминуты посмотрел на него, а затем разъярённо зашипел и кинулся к Дайлену.
– Какого демона ты рассказал ему про наш поцелуй в нос? – пинком распахнув дверь командорских покоев, гневно вопросил он. Командор приподнял голову и, сонно моргая, непонимающе посмотрел на него, и светловолосый маг, сердито посопев, уточнил: – Какого демона ты рассказал Гаррету про наш поцелуй в нос?
– Ничего я не рассказывал, – вдохнул Амелл и, потерев глаза, одарил его тем самым взглядом, который обычно означал, что энтропийщик намерен сообщить другу, что тот идиот. – Может, ему просто тоже твой нос нравится.
Андерс выдохнул и, сделав несколько шагов вперёд, уселся на край дайленовой кровати.
– Я ему честно сказал, что я просто чтобы потрахаться, – на всякий случай заранее сообщил он и опасливо покосился на Дайлена. Взгляд у него ничуть не изменился, и целитель обиженно ссутулился. – А он… ну… он меня поцеловал. А потом ещё и в нос. А потом лёг и заснул!
– И именно это расстроило тебя больше всего, – заключил Амелл и снова накрылся одеялом. – Солнце моё, я даже выразить не смогу, как мне хочется последовать его примеру. Ты хоть видел, сколько сейчас времени? Ложись и спи, твоя подушка на другом конце кровати.
– А мне понравилось, – неохотно признался Андерс. – Целоваться с твоим кузеном, я имею в виду.
– Трахаться с ним тоже классно, – душераздирающе зевнув, поделился Дайлен и снова засопел, уткнувшись носом в подушку.
Андерс с подозрением посмотрел на друга, гадая, правильно ли он понял услышанное. Ну потому что не могло же такого быть, чтобы Амелл…
– Я проверял, – сонно добавил тот и, похоже, снова заснул.
К стыду своему, шокированный обнаружившимися фактами целитель только через пару часов вспомнил о том, что задремавший у него в ногах Сэр Ланцелап так и остался в комнате Гаррета. Нет, котёнку тот ничего плохого не сделает, в этом маг был уверен, но всё равно было совестно.
И возвращаться тоже было как-то неловко, но Андерс всё-таки собрался с духом и, на цыпочках прокравшись внутрь, обнаружил, что его питомец свернулся уютным клубочком возле самой подушки, а рука боевого мага лежала вокруг него, как будто обнимая. Целитель осторожно вынул котёнка из его нового логова и замер, но Хоук даже не пошевелился. Должно быть, и впрямь сильно устал, он ведь накануне ещё в Амарантайн ходил…
Андерс в задумчивости прикусил губу и, поколебавшись, легонько погладил отступника по голове, а потом успокаивающе погладил замяукавшего Сэра Ланцелапа между ушек и вышел, аккуратно закрыв дверь за собой.
В лазарете дел и впрямь оказалось полно, мальчишки с окрестных ферм натаскали ему лекарственных трав, которые срочно требовалось спасать, и до самого вечера целитель варил зелья из полученного сырья. На кой демон ему могло понадобиться снадобье от импотенции, он даже придумать не смог, но выкидывать отличного качества синюю паутинницу – растение редкое, но с весьма небогатым набором полезных свойств – было попросту жалко. Может, Хоук сумеет загнать кому-нибудь из амарантайнских торговцев…
Возвращаться вечером к себе ему не очень хотелось. После полудня резко похолодало, и его комната наверняка успела выстыть. Выпросить у кладовщика новую порцию дров он не догадался, значит, топить камин нечем, да и вообще намного проще было завалиться к Дайлену и устроиться у него под боком… Нужно было только забрать Сэра Ланцелапа – котёнок не вынес распространившихся по лазарету сильных запахов и удрал на улицу, а потом наверняка отправился в их общее логово.
Андерс распахнул дверь и замер. Его кровать – простенькую, с мягким шерстяным матрасом и казённым серым одеялом – покрывал огромный вязаный плед. С кошками.
Одна из кошек подняла голову и оказалась Сэром Ланцелапом, а ещё две были просто рисунком. Целитель шагнул вперёд и нерешительно провел по полотну ладонью: цветная шерсть чуть покалывала пальцы, обещая тепло и уют, и как будто сама льнула к рукам. Изображённый на зелёном фоне здоровый чёрный кот с лукаво прищуренными глазами вылизывал ухо другому –было видно даже крохотный треугольничек розового язычка – светло-рыжему, который, валяясь на спине, пытался передними лапами поймать пролетавшую над ними синюю бабочку. По краю пледа вился узор из веток цветущих персиков, и Андерс недоверчиво улыбнулся.
Выходит, это и правда подарок именно для него?
Целитель аккуратно переложил котёнка в приготовленную для него корзинку с подушечкой и накинул плед на плечи. Сразу стало тепло и уютно, чёрный кот весело подмигивал ему с левого бедра, и маг счастливо прижмурился.
У него появился самый настоящий Тайный Поклонник, и нужно было обязательно сходить похвастаться Дайлену. Вместе с пледом. Пусть завидует. И поможет угадать, кто это такой, потому что это ведь страшно интересно.
Гаррет Хоук
Кэл Хирол был заброшен уже давно. Даже если бы Сигрун не согласилась поведать им краткую историю древнего тейга – для того, чтобы сделать подобный вывод, не требовалось быть гениальным мыслителем. В коридорах гномского поселения царило запустение, по стенам от самого входа протянулись тонкие, пока едва заметные нити скверны, как будто старавшиеся избегать изредка попадавших на эти камни солнечных лучей, а чеканные очертания ликов Совершенных смазались и словно потускнели от времени.
А ещё темноту здесь рассеивало только тусклое сияние лавы, текущей в каналах у стен тоннеля, и Гаррета мигом накрыло знакомой тяжёлой тоской. Он через силу сглотнул и стиснул зубы, мельком порадовавшись тому, что забрало шлема помешает другим увидеть его слабость. Не к лицу человеку, некогда плюнувшему в морду Архидемону – тот, правда, к тому моменту был уже дохлым, но к его убиению Хоук всё-таки тоже приложил руку – бояться каких-то глупых кишкообразных лазов…
Отступник покосился на бредущего в хвосте процессии Андерса и слабо усмехнулся. Наблюдать за ним было одно удовольствие – на подвижном, выразительном лице малейшее изменение чувств отражалось чётко, как круги от упавшей капли на глади озера в безветренную погоду. Вот и сейчас Гаррет, не разбирая ни слова, знал, что целитель пытался вытрясти из хмурившейся Сигрун рассказ о том, как их занесло в такую глушь, и что вообще такое – этот их Легион Мёртвых. Светловолосый маг вдруг слегка сдвинул брови и, глянув на гномку с откровенным сочувствием, отвернулся, шаря взглядом по сторонам, а потом снова дёрнул её за руку и, указав на какую-то полуобрушившуюся конструкцию у стены, снова принялся приставать к легионерше с вопросами.
Похоже, самого Андерса несчитанные тонны камня, нависавшие над их головами, нисколько не беспокоили. Хоук мельком позавидовал его способности справляться со своими трудностями – это ж надо было год отсидеть в каменном мешке, а потом с таким невозмутимым видом топать по Глубинным Тропам! – и сосредоточился на собственной задаче. Увлечённо вынюхивавший что-то Дайлен успел слишком сильно его опередить и уже приближался к зловещего вида дырам в дальней стене центрального зала.
Норы свою внешность оправдали сполна: едва Командор приблизился к ним на половину копейного броска, как из них посыпались порождения тьмы. Вслед за обычными генлоками и гарлоками – ни одного эмиссара или вожака, вот что странно – на свет явились какие-то уродливые твари размером с собаку, напоминавшие одновременно тараканов и мертворожденных детей. Неосмотрительно подпустивший одного такого слишком близко Гаррет с трудом устоял на ногах, когда в грудь ему с мощью баллистного снаряда ударило упрятанное в хитиновый панцирь тело. Однако под его клинком природная броня чудовища треснула, как яичная скорлупа, а ещё два, попав под простенький конус огня, с истерическим визгом завертелись на месте и перевернулись, в агонии подёргивая обугленными лапками, и отступник вздохнул с облегчением. Неуязвимыми они вовсе не были, нужно было просто не позволять им приближаться к остальным…
Хоук торопливо обернулся и едва успел сбить каменным кулаком «таракана», подбиравшегося к Андерсу с тыла, а затем дернул оказавшегося совсем рядом Дайлена на себя и, отступив на несколько шагов, накрыл площадку перед норами огненной бурей. Половину оказавшихся за границей пламени тварей перебил Натаниэль, а другую – целитель, уже ко второй схватке вспомнивший, что даже его невеликие боевые умения могут сыграть решающую роль в настоящей битве.
– Про таких в архивах Ордена не было, – нахмурившись, пнул одно из оказавшихся практически невредимыми тел, проговорил Амелл.
– Ну впиши его туда сам, – хмыкнул подошедший Андерс. Гаррет ощутил пробежавшую по телу щекотку диагностического заклятия, и целитель тут же развернулся к гномке, которая чуть заметно покачивалась и трясла головой.
– Пока не могу, – как будто не заметив, что его друг уже отошёл, сказал Командор. – Мало информации. Нужно подробное описание, обстоятельства появления, способы борьбы…
– Можем ненадолго задержаться, чтобы ты эту штуку как следует поразглядывал, – сглотнув подступившую к горлу тошноту, спокойным тоном произнёс Хоук. От одной мысли о том, что ради этого придётся задержаться под землёй на лишние полчаса, ему становилось дурно, но Дайлен ведь был прав – эта информация в будущем могла оказаться жизненно важной…
До конца короткого – младший бросил на него понимающий взгляд и необходимый для первоначального описания нового вида осмотр провёл в минимальные сроки – привала Гаррет дотерпел с трудом. Хоу уже начал коситься на него с подозрением – да и кто бы не начал, он метался из стороны в сторону возле ведущего на другой берег подземной реки моста, словно неспособный дождаться приказа к атаке мабари. Амелл закончил с тварью и, подойдя к кузену, жестом отправил его вперёд.
Ему повезло. Вряд ли это счёл бы везением кто-то кроме него самого – порождения тьмы лезли из каждой дыры и первым делом, разумеется, набрасывались на самую крупную мишень – но ничего другого Хоуку и не требовалось. Глубинные Тропы опять содрали с него тонкую корочку того, что можно было назвать рассудительным, воспитанным человеком, и пробудившееся в крови безумие следовало направить в нужное русло. Хоть в какое-нибудь русло.
Должно быть, ему кто-то помогал. Иногда под ногами начинал хрустеть лёд или скользили по свежей крови обмякшие генлочьи тела, цепляясь за его обшитые драконьей костью сапоги древками стрел, и тогда Гаррет со свирепо-счастливым воплем устремлялся ещё дальше вперёд, на несколько коротких мгновений вспомнив, что у него есть союзники. Которые вполне могли взять на себя недобитков и прочую мелочь, оставив ему тех, с кем можно было сражаться по-настоящему – на пределе сил, выплескивая вместе с заплетённой в тиски заклинаний маной кипящий хаос взбесившихся мыслей.
Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Перед глазами ещё плясала переливчатая алая пелена, и Хоук нетерпеливо принюхивался, как будто надеясь разобрать в висящем в воздухе густом аромате осквернённой крови запах ещё живых врагов, но на его предплечье решительно сжалась рука маленького-своего, и отступник, несколько придя в себя, покорно последовал за ним.