Глава 21. Гаррет ХоукГаррет Хоук
Утром на лице его младшего обнаружилось до предела красноречивое выражение человека, твёрдо намеренного сделать всё, чтобы выбраться из грядущей заварухи живым, и Гаррет успокоился окончательно. Нет, отступник отлично сознавал, что первопричина всех их проблем всё ещё машет крылышками где-то над Денеримом, но его охватило какое-то странное равнодушие. В конце концов, он уже сделал всё, что мог, осталось только исполнить данную ещё в самом начале Мора клятву.
Интересно, получится ли у него доплюнуть до морды Архидемона, если Дайлен прав и тварюка окажется даже крупнее дракона, охранявшего Прах Андрасте?..
До столицы войска добрались на удивление быстро. Пыл бойцов изрядно подогрела то ли прочувствованная речь королевы, то ли застенчивая улыбка старательно прятавшего свежие засосы Амелла и его будничное: «Давайте убьём уже эту зверюгу да по домам разойдёмся, что ли…» По домам хотелось всем – и гномам, и долийцам, и обычным ферелденцам, так что предложение было принято с неподдельной радостью.
Денерим уже горел. Над торговым кварталом поднимался столб густого чёрного дыма, который было видно с пяти миль, а перед воротами бессистемно перемещались мелкие стайки порождений тьмы. Гаррет накрыл самую крупную огненной бурей и принялся выискивать взглядом какого-нибудь огра или хотя бы гарлока-вожака, но всех самых опасных врагов уже выбили устроившиеся на холмике неподалёку долийские лучники, а остальных медленно и неумолимо вырезали стосковавшиеся по хорошей драке соратники Стража.
Над городом, мудро не приближаясь к подошедшей из Редклиффа армии, кружил здоровенный тёмно-фиолетовый дракон, изредка разражавшийся пронзительными злобными воплями. Амелл провожал его хищным взглядом, но тварь на расстояние прицельного магического удара не подлетала. Чуяла, наверно.
– Архидемон может призвать на помощь своих генералов, – пояснил похрипывавший от витавшего в воздухе дыма Риордан. – Некоторые порождения тьмы, проведя рядом с ним достаточно времени, приобретают подобие разума и способность вести за собой других. Я попробую пробраться к Архидемону незамеченным, а вам советую вначале убрать этих тварей – они способны устроить нам немало неприятностей… Да и если… В любом случае будет нелишним лишить дракона столь мощной поддержки.
– Давайте уже выдвигаться, – хмуро проговорил подошедший Логэйн. – Разведчики сообщают, что от Брессилиана идёт ещё одна волна, так что чем раньше мы уничтожим направляющий их разум, тем проще будет войскам. Ворота и Анора с моими младшими офицерами удержит, так что я иду с вами.
Кузены фыркнули в один голос и переглянулись, и Дайлен великодушно объяснил:
– У магов, видите ли, очень специфические методики обучения. Приводит это к тому, что пытаться обдурить их такими примитивными способами совершенно бесполезно. – Воин сдвинул брови, но Амелл только махнул рукой и беззаботно пояснил: – Неважно, я принял кое-какие меры… Выступаем.
В самом Денериме дела пошли хуже. Казалось бы, узкие улочки самой судьбой были предназначены для того, чтобы перекрывать их огненными или электрическими бурями и облаками смерти и потом попросту наблюдать за тем, как рвущиеся к живой плоти порождения тьмы сами подставляются под удар – но как раз тактику оборонительных боёв Стражи себе позволить не могли. Паривший над фортом Драккон Архидемон как будто придавал тварям сил самим своим присутствием, и прорваться к торговому кварталу, возле которого Риордан нащупал сознание одного из генералов, оказалось неожиданно сложно.
До рыночной площади они в конце концов добрались. Хоук, ощутив какое-то почти сладострастное облегчение, немедленно поставил прямо в центре огненную бурю и, мимоходом приголубив молнией высунувшегося из полуразрушенного здания гарлока-эмиссара, принялся высматривать себе стоящего противника.
Как будто откликнувшись на зов, из ведущего к «Чудесам Тедаса» переулка вывалился яростно взревывавший огр. Гаррет на мгновение оглянулся, убедившись в том, что сосредоточенно выплетавшего очередное площадное заклинание Дайлена прикрывают с флангов Ирвинг с Логэйном, а Зевран деловито дорезает уже третьего эмиссара, которому хватило глупости покуситься на его мага, и с ликующим воплем бросился навстречу рогатой твари.
На смену первому огру – хороший удар мечом и файербол прямо в распоротое брюхо творят чудеса, Вэйд бы его убил, если б увидел, как он изгваздал любовно сработанный ненормальным кузнецом доспех – явился второй, и отступник, ловко уворачиваясь от сокрушительно сильных, но не слишком быстрых ударов, ещё успел подумать, что в движении клинка всё-таки есть какая-то своя, особая магия. Вокруг рогатой морды взвихрилась едва заметная паутинка какой-то порчи, Хоук не стал пренебрегать помощью и, подрубив замешкавшемуся огру ноги, перерезал упавшей твари горло.
Поставленная в самом начале боя буря успела выдохнуться, и Гаррет торопливо огляделся, высматривая, куда бы поставить следующую. Замерший возле входа в торговый квартал Амелл поймал ещё одного эмиссара в дробящую темницу и, встретившись взглядом с кузеном, торжествующе ухмыльнулся. Мак-Тир щитом отшвырнул подобравшегося к магу слишком близко генлока, и вынырнувший как будто из ниоткуда Ворон стремительным ударом снёс мелкой твари голову.
Из кривой боковой улочки донёсся вой атакующих гарлоков, и Хоук бросился к остальным. Волну лучше было встречать единым строем, это после, когда половина порождений тьмы окажется убита или тяжело ранена, можно будет рассыпаться, добивая оставшихся… Когда младший был укрыт у него за спиной, отступник чувствовал себя намного спокойнее.
Стая оказалась многочисленной. Спрятавшийся за спиной Логэйна Дайлен силовым водоворотом стянул большую часть гарлоков в одну кучу, подставив их удару Гаррета, и всё равно на них продолжали наседать клацавшие зубами твари. На организованный бой это походило всё меньше, превращаясь в обыкновенную свалку: Хоук чуть не получил в зубы щитом Мак-Тира, едва успевшего придержать удар, сам с трудом остановил замах, когда под меч сунулся рванувшийся к горлу очередного гарлока Ирвинг, и вздрогнул, ощутив щекотнувший щеку порыв ветра – маг резко ткнул посохом поверх его плеча, раздробив глотку чуть не вцепившегося в его кирасу существа…
Глаза снова начала застилать знакомая красноватая пелена. За передним рядом рычащих гарлоков, отозвавшись на его ярость, с новой силой взвыла начавшая было утихать огненная буря, и Гаррет резко ткнул левым кулаком вперёд, отшвырнув израненного, но ещё живого гарлока-вожака в пламя. С тела твари с треском сорвались остаточные разряды цепной молнии, заставившие ещё десяток порождений тьмы дёрнуться в судороге, и Зевран без лишнего промедления прошёлся по глоткам оглушённых противников кинжалами.
Неожиданно навалившуюся тишину теперь нарушало только свирепое гудение всё ещё вихрившегося на обугленных костях пламени, и Хоук наконец сумел расслышать доносившийся из-за угла шум боя. В ответ на его вопросительный взгляд Логэйн только пожал плечами и буркнул что-то неопределённое про городское ополчение и гребаных геройствующих идиотов, и отступник, аккуратно обойдя участок раскалившейся почти докрасна почвы, с мечом наизготовку двинулся на звук.
Чтобы впервые в своей жизни увидеть удирающее порождение тьмы.
Вслед за ковыляющим на трёх конечностях генлоком из-за угла полуразрушенного здания вылетел мабари с украшенной смутно знакомым каддисом шкурой, глухо щёлкнули мощные челюсти, а потом пёс повернулся, втянул носом воздух и с низким гортанным взрявкиванием кинулся на него.
– Тучка! Блять, Тучка! – не веря собственным глазам, заорал Гаррет и, выронив меч, рванулся навстречу. Массивное собачье тело впечаталось ему в грудь, отступник с трудом устоял и, обхватив вертевшую коротким хвостиком мабари поперёк туловища, поцеловал мокрый холодный нос. – Тучка, псина ты блохастая, Создатель, как я рад тебя видеть!
Тучка восторженно тявкнула, недоуменно помахала лапами, словно не понимая, как это её, тяжёлую боевую собаку, держит на весу не отличавшийся богатырской статью родич хозяина, и радостно обслюнявила ему лицо. Хоук невольно поморщился, опустил мабари на землю и, попытавшись утереться латной перчаткой, с удивлением заметил, что у него дрожат руки.
– Карвер, наверно, там, – заключил успевший догнать его Дайлен, вежливо протянув ладонь встревоженно принюхивавшейся Тучке. Державшийся рядом с ним Ирвинг деликатно ткнулся носом в морду суки и застенчиво гавкнул.
Гаррет подхватил с земли Ткача и кинулся вслед за бросившейся на помощь хозяину мабари. Ополченцы – молодые парни в разномастных доспехах и пара бледных как полотно девчонок с луками – успешно перегородили узкую улочку и даже уложили там пару десятков порождений тьмы, но что-то, удар огра или заклятие эмиссара, разрушило часть сляпанной на скорую руку баррикады, и в пролом всё-таки пробралось несколько тварей.
– Рассыпаться! – рявкнул командир ополченцев, ударом двуручного меча разрубив почти добравшегося до одной из лучниц гарлока, и торопливо пригнулся, уворачиваясь от свистнувшей над его головой дубины огра. Приказ его подопечные исполнили с завидной резвостью, правда, на бегство это походило куда больше, чем на отступление.
– В сторону! – гаркнул Хоук, в несколько шагов преодолев разделявшее из расстояние, и, недолго думая, оттолкнул оцепеневшего от изумления Карвера с траектории снова опускавшейся на него дубины. От силы удара заныли руки, а Ткач отозвался протестующим звоном. Упрямо продолжавшего давить на оружие строптивой букашки огра оплела тёмно-красная паутинка, серая опухшая плоть вдруг опала, под ней прорисовались черепные кости, и ослабевшая тварь чуть заметно покачнулась. Отступник с рыком оттолкнул оружие чудовища и освободившейся рукой швырнул раскалённый до белизны файербол ему в сердце. А потом снёс упавшему на колени огру голову.
– Гаррет! – почти оскорблено воскликнул мечник, и Хоук, не удержавшись, зловредно ухмыльнулся:
– Привет, малыш. – Сорвавшаяся с его пальцев волна пламени испепелила почти добравшуюся до них тройку генлоков, отступник окинул поле боя коротким взглядом и, убедившись, что Логэйн с Зевраном уже добивают последнего гарлока-вожака, снова повернулся к брату: – Рад видеть тебя живым. А…
– Все живы, – поторопился успокоить его Карвер, и Гаррет с облегчением выдохнул. Переставшие трястись во время схватки пальцы снова начали мелко подрагивать, и младший, перехватив свой меч одной рукой, ободряюще сжал его плечо. – Я успел увести их из Лотеринга, опередил Орду буквально на сутки – они уже были готовы, так что мы ушли сразу. Мама и Бет ушли из Денерима вместе с остальными жителями, а папа пошёл с другим отрядом к королевскому дворцу…
– И что они там забыли? – возмутился Хоук. Карверовы приятели выжили только чудом – против трёх десятков генлоков они, может, и сумели устоять, но первый же огр чуть не угробил всю компанию, и что-то подсказывало отступнику, что бойцы, к которым присоединился его отец, были ненамного сильнее…
– Ой, бля… – задушенно прошептал мечник вместо ответа и почему-то попытался сделаться маленьким и незаметным. Не чуявший опасности Гаррет резко обернулся, но у него за спиной не было очередного огра или гарлока – только измазанный чёрной кровью с головы до ног Логэйн скупыми ударами добивал ещё шевелившихся после его огненной волны тварей.
– Утихни, обвинение в дезертирстве с тебя снято, – решив, что понял причину тревоги брата, махнул рукой старший Хоук. – Мы с Дайленом обо всём позаботились.
– Да всё равно неловко как-то… – пробормотал нисколько не успокоенный Карвер и торопливо отшатнулся, попытавшись спрятаться за собственным двуручником.
– А, лейтенант Хоук… – зловеще протянул подошедший к братьям Мак-Тир, выдержал драматическую паузу и невозмутимо продолжил: – Полагаю, мне следует принести вам свои извинения. Я по-прежнему считаю, что вы безрассудный, склонный к ненужному риску юнец, но должен взять обратно свои слова о том, что ничего хуже я в жизни не видел.
– Ну надо же, целый лейтенант, – хмыкнул Гаррет. Вздохнул и, окинув взглядом собравшихся снова ополченцев, бросавших на их маленький отряд опасливые взгляды, велел: – Забирай детишек и топайте к воротам, дальше мы как-нибудь сами.
– Что? – мигом опомнился ошеломлённый репликой бывшего регента Карвер. Насупился, сжал кулаки, подступая к брату: – Я уже не маленький! И не пытайся мне сказать, что ни тебе, ни вон тому тощенькому, который, судя по всему, и есть наш пресловутый кузен, не пригодится ещё один меч!
– Королеве он пригодится больше, – краем уха различив отдалённый гул ещё одной приближающейся к ним стаи, рассеянно проговорил старший Хоук. Младший мгновенно заткнулся и с каким-то странным испугом покосился на успевшего снова встать рядом с Амеллом Логэйна – оба Стража одинаково сощурились, как будто прислушиваясь к чему-то – и отступник мысленно хихикнул и махнул рукой в сторону уже очищенных улиц. – К королеве – это туда.
Стая с рёвом выметнулась на площадь. Дайлен коротко махнул рукой, подавая сигнал: по тварям, переплетаясь друг с другом, поползли мутновато-радужные разводы резонировавших друг с другом порч, и Гаррет, картинно подняв руки, с безумной улыбкой, от которой тут же напряжённо заныли губы, обрушил на них огненную бурю. Ответом ему был истошный вой умирающих тварей; он развернулся к брату и, перекрывая шум боя, рявкнул:
– К воротам!
Карвер, с явным трудом сдержавший стремление ввязаться в бой немедленно, отрывисто кивнул и, собрав своих подопечных, торопливой рысью двинулся в указанном направлении. Хоук, чуть расслабившись, выдохнул и сбил каменным кулаком нацелившегося на зевранову задницу крикуна.
– Генерал в следующей волне, – неестественно ровным голосом сообщил Амелл, силовой волной швырнул обошедших гарретово заклинание генлоков назад, в пламя, и, отступив на несколько шагов, принялся загодя выплетать какую-то пакость. Отступник немедленно занял его место и принялся пристально всматриваться в переплетавшиеся с вонючим чёрным дымом огненные ленты.
Тварь, без особого труда прорвавшаяся через его заклинание, оказалась здоровенным живучим гарлоком с двуручником наперевес. Сообразительным гарлоком, что возмутило Хоука до глубины души. Драться с ним один на один порождение тьмы явно сочло неразумным, и большую часть времени он потратил на то, чтобы догнать слишком шуструю суку, попутно отмахиваясь от лезущей под руку мелочи. Магия Дайлена на «генерала» действовала из рук вон плохо: паралич держался не дольше секунды, порчи, казалось, не ослабляли его ни на волос, а в ответ на заклятие ужаса гарлок только принялся моргать тоненькими кожистыми веками, как будто изумляясь нелепости подобных действий.
Удар щитом в затылок оказался куда действенней, Гаррет мысленно похвалил себя за то, что всё-таки сумел выгнать чересчур умное порождение тьмы на Логэйна и, сосредоточившись, пробил грудь твари молнией. Едва успевший вовремя отскочить в сторону воин сплюнул и, решив не полагаться на судьбу, отрубил гарлоку голову.
Второго «генерала» Амелл, минут пять просидевший в углу под надзором настороженно озиравшегося Ворона, нащупал сам и, подорвавшись на ноги, повел их в эльфинаж. В квартале оказалось неожиданно шумно, из узенького переулочка чуть не под ноги Хоуку вывалилась давешняя рыжая эльфиечка, воодушевлённо размахивавшая кривым кинжалом, а следом за ней наружу высунулись ещё десятка три или даже три с половиной жителей, судорожно вцепившихся в набранное не иначе как на помойке оружие.
– Мы можем сами защитить наш дом! – запальчиво воскликнула поставленная на ноги Шианни, но при виде снисходительно-терпеливой улыбки Стража несколько смутилась и добавила: – Ну то есть, мы вам поможем, да…
Отправить прочь остроухих детишек оказалось намного сложнее – Карвер всё-таки провёл в армии почти два года и успел уяснить, что такое дисциплина, а вот бойкая девица всё ещё была убеждена, что вовремя ударить бутылкой по голове – вполне приемлемый способ решения проблемы. Переубеждать её было некогда, на рык Гаррета она не реагировала, вероятно, считая его существом, которое рычит не из злости, а исключительно в соответствии со своей природой, а в ответ на тоскливое «Не люблю эльфиек» Логэйна только ещё больше сдвинула бровки. После десятой попытки Дайлен, начавший не на шутку нервничать из-за того, что летавший где-то в отдалении Архидемон вдруг принялся наворачивать круги возле башен форта Драккон, всего в полумиле от них, рявкнул на неё тоже, и после этого Шианни всё-таки сдалась.
Запереть ведущие в дворцовый квартал ворота эльфы всё же догадались. Неизвестно, на что именно рассчитывали строители эльфинажа, но заложенные тяжёлым засовом кованые решётки без особенного труда удерживали ломившегося в них огра и немаленькую стаю гарлоков. Скинувший с плеча бресилианский лук Зевран, отойдя чуть в сторону, уложил нескольких прямо сквозь ворота, но затем тоже покачал головой: возбудившиеся при виде возможной добычи твари принялись хаотично перемещаться, мешая вести прицельную стрельбу.
Кузены переглянулись, и сосредоточенно прищурившийся Гаррет аккуратно перекрыл проход огненной бурей, стараясь не задеть отделявшую их от порождений тьмы решётку. Секундой спустя с языками пламени переплёлся чёрный туман дайленова облака смерти, и взвывший от боли огр, всем весом ударивший в ворота, всё-таки снёс их с петель.
Вынужденные продираться через два перекрывавшихся заклятия твари бросались на них с удвоенной яростью. Амелл благоразумно держался в тылу и накладывал на них одну порчу за другой, и причинить серьёзный вред его закованным в доспехи соратникам гарлоки не могли. Как выяснилось, бояться следовало вовсе не их: дождавшись, пока его многочисленные подчинённые измотают противника, из разрушенного склада за воротами появился гарлок-эмиссар в компании стрелка с изрядно фонившим магией луком, и в Гаррета, представлявшего собой весьма удобную мишень, полетели окутанные нехорошим зеленоватым свечением стрелы.
Первые две Хоук умудрился отбить клинком Ткача Заклинаний, от третьей увернулся – зараза свистнула возле самого уха, захолодив кожу гнилостной аурой магии порождений – четвёртая бессильно щёлкнула по вовремя подставленному щиту Логэйна… Пятая, войдя точно между сочленениями доспеха, пробила отступнику плечо.
Отреагировал Гаррет предсказуемо и очень банально: выплюнув на выдохе непереводимую фразу, составленную из антиванских и хасиндских слов примерно поровну, он вопреки режущей боли вскинул меч и, тщетно попытавшись сквозь мгновенно затянувшую взгляд темную пелену разглядеть суку-лучника, наугад послал волну магии. Ткач Заклинаний воистину был великолепнейшим орудием для мага: несфокусированная, выброшенная на голом инстинкте сила сорвалась с его клинка раскалённым до белизны лучом энергии. В стрелка он, правда, так и не попал, зато как следует поджарил эмиссара-«генерала», а рассыпавшиеся от лопнувшего магического щита брызги силы до кости прожигали плоть оказавшихся рядом с ним тварей.
– Да что с тобой такое, мальчишка? – натужно прохрипел подставивший ему плечо Логэйн, на которого отступник навалился всем своим весом. – Можно подумать, тебя никогда раньше не ранили.
– Зачарованная, – через силу выдавил из себя Хоук, в попытке опереться на меч едва не полоснув себя по бедру, и уже падая добавил: – Сука.
Кажется, на несколько мгновений он всё-таки выпал из реальности, потому что когда ему в следующий раз удалось открыть глаза, над ним нависала усталая физиономия Дайлена с тревожной морщинкой между бровей, а Мак-Тир лязгал доспехом чуть в стороне и, перемежая ферелденскую, антиванскую и почему-то ривейнскую нецензурную лексику, требовал, чтобы Ирвинг с «глистой ушастой» гнали на него эту скотину с луком.
– Тихо, сейчас будет больно, – честно предупредил Амелл. Гаррет слабо кивнул и стиснул зубы, и Страж одним рывком выдернул стрелу.
Больно было. Как будто у него в плече, точно в суставе, взорвался файербол. Но уже через мгновение, ещё до того, как маг щедро плеснул в рану зелья из эльфийского корня, боль начала утихать, и вместе с ней уходила охватившая его неестественная слабость.
– Ты как? – обеспокоенно уточнил младший, заметив, что Хоук расслабил судорожно сжатые челюсти и глубоко вздохнул.
– В Брессилиане… ну, тогда… было хуже, – с фальшивой беззаботностью заявил отступник. Заколдованная эльфийская склянка и впрямь подарила ему куда более изысканные ощущения, но только что испытанное всё равно было ему не в радость.
– Ну-ну, – скептически прокомментировал Дайлен и, бросив короткий взгляд на издавшего ликующий вопль Зеврана, решительно прижал собравшегося подняться на ноги кузена к земле: – Полежи пока. Всем дух перевести надо, а то Архидемон на нас чихнёт – и всех попросту сдует. Бесславное поражение разума в лице нас.
– Извини, братик, – криво усмехнулся Гаррет, послушно откинувшись на удачно попавшуюся под голову травяную кочку. И впрямь ведь как идиот подставился, видел же, что стрелы непростые…
– Ерунда, – отмахнулся Амелл, похлопал по морде Ирвинга, с гордым видом положишего к его ногам посох «генерала», и, жестом скомандовав привал, добавил вслух для настороженно вертевшего головой Логэйна: – Порождения тьмы ещё только за мостом. На таком расстоянии вы направление пока не определите, слишком мало времени прошло после Посвящения и тренироваться нам было некогда…
Привал получился коротким. Медлить, когда над головой с гневными воплями кружил Архидемон, казалось почти преступлением, и как только у Хоука при попытке сесть перестала кружиться голова, отряд двинулся дальше.
Изрядно поднабравшиеся ума порождения тьмы попытались было перегородить ведущий к дворцовому кварталу мост; привело это, впрочем, лишь к тому, что Дайлен неожиданно разозлился и, одним заклинанием скинув большую часть заслона в пропасть, превратил остальных в ходячие бомбы. Благоразумно решивший не высовываться Зевран подстрелил засевшего в центре ошеломлённой стаи гарлока-вожака; труп порождения немедленно взорвался, и вскоре то же самое случилось и с прочими. Гаррет снял шлем, стёр с глаз пролетевшую сквозь прорези забрала слизь – пытаться отчистить сам доспех явно было бессмысленно – и укоризненно сказал:
– Мог бы и мне парочку оставить. Нечестно же.
Страж открыл рот, чтобы ответить, но прямо у них над головами раздался пронзительный вопль, от которого у обоих магов заложило уши. Отступник машинально швырнул файербол на звук и лишь потом обернулся: подавившийся комком пламени Архидемон смотрел на него с искренним, почти человеческим возмущением, а потом, задушенно выхрипев что-то до крайности злобное, по-кошачьи махнул хвостом и часто замахал крыльями, снова набирая высоту.
Содрогнувшийся от удара мост заскрипел и начал медленно осыпаться.
– Обидчивый, – удивлённо заметил Амелл, как будто забыв о том, что сам намеревался бывшего Древнего Бога и вовсе убить, и бегом кинулся к возвышавшейся в конце последнего пролёта арке.
Впрочем, полностью мост так и не разрушился: опоры, уходившие в затянутую туманом пропасть, оказались достаточно прочны, и осыпался только пострадавший от хвоста Архидемона участок. Пути назад больше не было, и Логэйн, философски пожав плечами, указал остальным на узенький переулочек: самую короткую дорогу к форту Драккон.
Самая короткая дорога на самом деле оказалась узкой, путаной и извилистой щелью между двумя высокими зданиями, и заподозрить бывшего регента в злом умысле мешало лишь то, что она и впрямь вела в нужном им направлении. Обиженный Архидемон снова наворачивал круги над крышей форта и периодически снова начинал пронзительно вопить, то ли раздавая указания своим стаям, то ли просто выражая недовольство.
От одного особенно резкого крика у Гаррета заныло в висках, а секундой спустя узкую полосу неба над их переулочком на несколько мгновений перекрыли широкие драконьи крылья. Дайлен, чуть не выронив посох, торопливо зажал уши и страдальчески зажмурился, но почти сразу взял себя в руки и жестом велел им поторапливаться:
– Риордан до него добрался. И, похоже, обидел ящерку по-настоящему.
– Недостаточно обидел, – сухо прокомментировал Логэйн, когда они всё-таки выбрались из каменной кишки и огляделись. Усевшийся на самую высокую башню форта Драккон Архидемон гневно размахивал крыльями – левое дёргалось неловко и как-то ломано – и взлететь уже не пытался. Разглядеть фигуру старого Стража с такого расстояния не удалось бы даже остроглазому Зеврану, но то, что ящер сидел практически спокойно и не пытался ни отмахиваться от кого-то хвостом, ни щелкать челюстями, наводило на весьма нерадужные мысли.
– Я так и думал, – практически неслышно пробормотал себе под нос Амелл, Ворон бросил на него короткий острый взгляд и, мимолётно коснувшись руки мага, двинулся вперёд.
Шум боя разносился на полтора квартала: кто бы ни оставался в городе, им пока хватало умения или удачи для того, чтобы выжить, и наглости для того, чтобы пытаться устроить неприятности захватившим Денерим порождениям тьмы. К тому моменту, как отряд Стража добрался до поднимавшихся ко входу в форт Драккон террас, отряд ополченцев под командованием немолодого бородача с посохом уже успел очистить первую их них и с забористым солдатским матерком уничтожал засевших на втором пролете лестницы тварей.
– Ну, не всё так плохо, как я боялся, – уважительно пнув изломанный труп крикуна, как будто побывавшего в мельничном жернове, заметил Гаррет и, птицей взлетев по залитым чёрной кровью ступеням, заорал: – Папа, посторонись, я иду!
– Похоже, я влип, – тоскливо заметил Логэйн, подтянув разболтавшееся крепление щита, и тоже ускорил шаг. – Скажите, Страж, у вас ещё много родственников?
Отступник ещё успел услышать, как Дайлен с какой-то зловещей жизнерадостностью сообщил собрату по скверне:
– Есть ещё кузина Бетани и тётя Леандра! – а потом ему навстречу с рёвом кинулся увешанный кривыми рунами огр, и стало немного не до того.
Порождений тьмы в дворцовом квартале оказалось по-настоящему много, Хоук даже подумал, что в одиночку отяд Стража мог бы и не справиться. Бойцы из ополченцев были не ахти какие, но внимание тварей они отвлекали более чем успешно. Для гарлоков-лучников все человеческие существа явно были на одно лицо, и пока те обстреливали засевших за невесть откуда взявшимися ростовыми щитами солдат, отступник спокойно перебил их молниями.
– Гаррет, я старый больной человек, – сурово проговорил вдруг возникший рядом с ним Малькольм и, развернувшись, раскроил посохом череп вознамерившегося вцепиться ему в загривок генлока. – У меня, между прочим, слабое сердце. – Ещё один крикун с предсмертным хрипом вывалился из померкших прутьев дробящей темницы, и пожилой маг решительно закончил: – Будь любезен, не пугай меня так больше – не лезь на огров в одиночку. Мы с мамой и так тобой гордимся.
– Я ему уже год говорю, что нечего пижонить, но не помогает, – весело наябедничал подоспевший Амелл и, переглянувшись с кузеном, поставил на самой верхней террасе облако смерти. Хоук, поразмыслив, решил не усложнять и попросту послал вверх по лестнице огненную волну; первые ряды порождений осыпались пеплом, а следующие рухнули на землю с воплями боли и перестали представлять какую бы то ни было угрозу. Малькольм уважительно хмыкнул и, развернувшись к своим, звучным командирским голосом рявкнул, чтобы добили выживших.
Дожидаться ополченцев Стражи не стали. Дайлен ещё задержался на несколько секунд, старательно проклял чудом уцелевшего гарлока-вожака – тот покачнулся и немедленно пал жертвой кинжалов Ворона – а затем тоже последовал за направившимся к крепости Логэйном.
При виде просторной площадки перед воротами форта Драккон Гаррета начали охватывать недобрые предчувствия. Воплотились в жизнь они всего через несколько мгновений: из кустов со свирепым писком выскочили несколько молодых дракончиков, а затем на поднимавшейся ко входу лестнице что-то сверкнуло, и загодя поставленные Амеллом магические щиты загудели под напором чужой силы.
Первая молния рассыпалась о собственную защиту эмиссаров бесполезными искрами. Накрывшая привратную площадку огненная буря заставила порождений тьмы взвыть от боли, но явно причинила недостаточно вреда: из гудевшего пламени продолжали вылетать заклятия, и вскоре на свободное пространство вывалилась пара обожжённых и оттого ещё более злобных чародеев-гарлоков.
Мимо Гаррета с сердитым воплем пробежал один из давешних ящеров; за ним, проказливо хихикая, следовал Зевран, время от времени ощутимо покалывавший его в задницу кинжалом – не иначе, для поддержания должного настроя. Обиженный на весь свет дракончик, добравшись до ближайшего эмиссара, и впрямь не стал разбираться, что к чему, и со свирепой радостью вцепился зубами в горелую плоть, и антиванец, на мгновение обернувшись, сверкнул застенчиво-самодовольной улыбкой куда-то за спину отступника.
Когда они уже решили, что путь свободен, из-под лестницы вывернул ещё один дракончик. Немедленно получившая в морду посохом рептилия, тем не менее, в намерении добыть себе свежей еды не разочаровалась и, решив не связываться с младшим из Стражей, переключилась на старшего; Логэйн, на голову которому за минуту до этого чуть не упал свороченный Архидемоном каменный блок, церемониться с мелким ящером не стал.
– Хочу его череп себе в комнату, – неожиданно заявил Амелл и, хозяйственно припрятав отсечённую голову в кусты, двинулся ко входу в крепость.
– А череп Архидемона не хочешь? – не удержавшись, поддразнил его Гаррет. Дайлен поднял голову, окинул оценивающим взглядом свесившуюся с крыши морду и решительно покачал головой:
– Нет, большая слишком, не влезет. Вряд ли у меня когда-нибудь будет комната размером с тронный зал…
– Какой практичный мальчик, – с неопределимым выражением прокомментировал Мак-Тир и, за ворот мантии поймав поскользнувшегося на крови Амелла, подтолкнул его к воротам.
Сам форт Драккон оказался натуральной тюрьмой. Дайлен, невольно припоминавший кривые коридоры Башни Круга, нервно ёжился и рвался вперёд, явно желая побыстрее выбраться из неприятного ему места, а бывший регент в ответ на вопросительные и немного укоризненные взгляды младшей части отряда только независимо пожимал плечами. Отрицать печальную необходимость существования тюрем никто и не думал, но при виде тел загрызенных прямо в своих камерах заключённых в душе всё равно вспыхивал нелепый стыд.
Вопреки ожиданиям Гаррета, внутри крепости порождений тьмы оказалось гораздо меньше, чем снаружи. Правда, были они гораздо изворотливей и коварней: чего стоил один только засевший в привратном зале гарлок-эмиссар, с которым Хоук с Амеллом провозились почти полчаса – тот замотался в такие щиты, что не обладавшие магическим даром Логэйн с Зевраном не могли причинить ему никакого вреда, и регулярно выдёргивал через Завесу воющих от голода призраков.
Прочие противники оказались не столь хитроумны, но при этом почти не уступали в сообразительности обычным, твёрдо намеревавшимся устроить врагу как можно больше неприятностей людям. Например, они отнюдь не торопились соваться в гарретовы площадные заклинания или с тупой самоотверженной яростью набрасываться на него прямо сквозь туманную дымку конуса льда, а вместо того старались зайти с фланга и всадить ржавый клинок в слабые места доспеха. Хоук не раз мысленно поблагодарил Вэйда, оставившего ничтожно малое количество таковых, и с великим сожалением отказался от первоначального намерения к ебаным демонам залить коридоры форта огнём. Силы на это потребовалось бы столько, что начали бы плавиться даже каменные стены, а к Архидемону, падающему на голову сквозь проломившуюся крышу, он всё-таки пока не был готов.
Деловито трусивший впереди Ирвинг – которого полуразумные порождения тьмы каждый раз считали наименее опасным членом отряда и не раз совершали смертельную ошибку – вытащил из какой-то дыры стайку явно намеревавшихся ударить в спину тварей, напоминавших плод извращённой любви генлока и крикуна. Дайлен, с явным трудом задавивший желание немедленно покопаться у них в потрохах, красивым жестом накинул на них высасывание жизни и наконец перестал прихрамывать и морщиться из-за полученных у ворот крепости синяков, а потом нервно сглотнул и, покрепче перехватив посох, упрямо полез к ведущему на крышу люку.
Выбравшийся следом за ним Гаррет невольно присвистнул. Издалека башни форта Драккон казались узкими и длинными, словно стебли, и он в глубине души побаивался того, что пытающийся развернуться на слишком тесной для него площадке Архидемон кого-нибудь из них нечаянно затопчет. Однако теперь перед ним открывалось обширное пространство, на котором даже здоровенный, переросший давешнюю чешуйчатую «Андрасте» почти вчетверо дракон казался чуть ли не потерявшейся в амбаре мышью.
– Ой, бля… – протянул вылезший из люка Малькольм и, проигнорировав шокированный взгляд старшего сына, не по-хорошему весёлым тоном осведомился: – Мальчики, у вас сообще инстинкт самосохранения есть?
– А у вас-то он был в их возрасте? – философски осведомился Логэйн. Маг пожал плечами и с обезоруживающей улыбкой признался:
– Не было.
– Папа, иди защити королеву, – без особой надежды на успех воззвал к разуму вдруг решившего тряхнуть стариной отца Хоук. С Карвером же сработало…
– Её и без меня защитят, – отмахнулся тот и, лукаво усмехнувшись, добавил: – И вообще я, между прочим, давно и счастливо женат. Я свою благородную леди уже двадцать лет как украл и ещё одна мне совсем не нужна.
– Я, конечно, понимаю, что разговаривать о женщинах перед боем – это такая солдатская традиция… наверное… – задумчиво проговорил Дайлен, всё это время игравший в гляделки с почему-то не торопившимся набрасываться на них Архидемоном, – но, может, мы всё-таки займёмся делом?
Вместо ответа Гаррет послал в удачно раззявленную пасть дракона ещё один файербол; ящер поперхнулся, возмущённо хрипнул и, с поразительной быстротой налетев на стоявших возле входа на крышу людей, взмахнул когтистой лапой.
Дальнейшее напоминало какой-то поразительно неумело сляпанный кошмар. Летать, хаотично перемещаясь по крыше, бессильно трепыхавший рассечённым крылом Архидемон не мог, но это нисколько не облегчало ситуацию. Вооружённый недлинными кинжалами Зевран молча вытаращился на воздвигшуюся над ним громадину, явно не представляя, чем он может ей навредить и, взявшись за лук, со скорбной миной пересчитал немногочисленные зачарованные стрелы; облачённый в тяжёлый доспех Логэйн, без особого успеха рубанув вспыхнувшим синеватым пламенем клинком по лапе дракона, получил ею же в вовремя подставленный щит и с грохотом покатился к краю крыши; Амелл набросил на него какое-то хитроумное заклятие и сразу окружил сияющими прутьями «дробящей темницы», но ящер только недовольно лязгнул челюстями в ответ.
На самом деле уже после полутора десятков казавшихся тщетными попыток Хоук понял, что легендарный Архидемон вовсе не неуязвим. В конце концов, Риордан простым, даже не зачарованным мечом превратил одно из его крыльев в бесполезную тряпку. Клинку же Ткача поддавалась даже невозможно прочная чешуя, покрывавшая его лапы – правда, однажды получив мечом по сухожилию и несколько охромев, дракон уже не подставлялся. Магия же на него действовала до крайности избирательно: столь нелюбимые Гарретом ледяные заклинания заставляли его замирать на несколько секунд, чем торопились воспользоваться Зевран с Логэйном и невесть откуда взявшийся эрл Эамон с отрядом потрёпанных рыцарей; огненные шары отскакивали от чуть темнеющих от температуры чешуй, и ящер только недовольно передёргивал шкурой, словно попавший под дождь кот; молнии и заклинания силовой школы, которые успел освоить Амелл, действовали несколько лучше, и всё равно даже к тому моменту, когда оба мага полностью исчерпали свой резерв, Архидемон выглядел отвратительно живым и здоровым. Лёгкая хромота и испещрившие некогда переливчато-фиолетовую чешую подпалины не в счёт.
Подозрительный громкий звук, напоминавший щелчок огромной рогатки, заставил пытавшегося отдышаться отступника вскинуть голову. Дракон отозвался на звук полным боли и искреннего возмущения воплем, и Гаррет с изумлением увидел торчащее у него из бока древко копья. А потом, оглядевшись, и сверкавшего торжествующей улыбкой Логэйна, который торопливо перезаряжал найденную в каком-то углу баллисту.
– А ведь если его ещё немножко проклясть, то чешую и мечом можно будет прорубить, – задумчиво сказал стоявший рядом с кузеном Дайлен и, скорчив гримасу отвращения, потянулся за припрятанной в поясной сумке склянкой лириума.
– Интересно, а изнутри он тоже огнеупорный? – вспомнив некогда проделанный в недрах Морозных Гор трюк, пробормотал себе под нос Хоук и, дождавшись, когда в тушу начавшего плеваться каким-то подозрительным тёмным туманом Архидемона вонзится ещё один дротик, принялся старательно выплетать огненную бурю. Собственных сил всё-таки не хватило, на середине процесса пришлось тоже хлебнуть лириума, отступник, поперхнувшись стылой металлической горечью, каким-то чудом сумел не упустить недоделанное заклинание и, на всякий случай выждав ещё несколько секунд, запредельным усилием протолкнул зародыш бури вдоль быстро пропитавшегося чёрной драконьей кровью древка.
От страдальческого воя ящера сгрудившихся вокруг него рыцарей сбило с ног и протащило несколько шагов; очередной дротик вместо брюха вонзился в хвост, и экспрессивная речь Логэйна заглушила, кажется, даже хлопанье крыльев вознамерившегося сбежать противника. Рухнувший на одно колено Амелл обернулся и вскинул кулак в одобрительном жесте, а потом с невозможной аккуратностью принялся накладывать на Архидемона двухсот-какую-то по счёту порчу.
Уже через полчаса Хоуку начало казаться, что мерзкий привкус лириума останется у него во рту до самой смерти. То, что после каждой бутылочки ему всё-таки хватало сил на то, чтобы всунуть в брюхо треклятой твари ещё одну бурю, утешало всё слабее. После очередного дайленова заклятия чешуя дракона резко потускнела и начала поддаваться обычным стрелам: способные подстрелить муху с расстояния в три лиги долийцы раз за разом долбили в одну и ту же чешуйку, и после пятой-шестой стрелы наконечники начинали проникать в плоть.
Невесть откуда вдруг полезли порождения тьмы, а умудрившийся перепорхнуть на соседнюю башню Архидемон ещё раз сердито пыхнул чёрным туманом и, извернув шею, принялся обгрызать торчавшие из его тела древки дротиков. Опешивший Хоук с пару секунд наблюдал за этим зрелищем – ну точь в точь не поладивший с ежиком мабари! – а затем, опомнившись, наложил уже приготовленную бурю на особо крупное скопление набросившихся на эльфийских лучников тварей.
Дайлену, в отличие от многих, расстояние нисколько не мешало. Укрывшийся за широкой спиной старшего кузена маг продолжал навешивать на дракона одну порчу за другой, и Гаррет наконец-то заметил хоть какой-то эффект от его действий: ящер трижды промахнулся мимо застрявшего в хвосте дротика и чуть заметно покачнулся на начавших подгибаться лапах. Успевший перенацелить баллисту Логэйн, которого прикрывали от порождений тьмы пара долийцев и жизнерадостно матерившийся Малькольм, вогнал в основание драконьей шеи ещё одно массивное копьё, и Архидемон с гневным рёвом перескочил на крышу, явно намереваясь покончить с надоедливой букашкой.
Баллисту дракон разбил одним ударом хвоста. Один из эльфов остался лежать рядом с ней окровавленной тряпкой, но Мак-Тиру с его отцом, кажется, удалось увернуться. Амелл, от усталости едва державшийся на ногах, прошипел что-то по-антивски и упрямо поднял руки с цеплявшейся за пальцы паутинкой проклятия, и Хоук, сплюнув капавшую из носа кровь, снова попытался засунуть в брюхо Архидемону ещё одно свернутое до поры заклинание.
Получилось только с третьего раза: у него и самого перед глазами всё уже сливалось в непрозрачную пеструю пелену, и даже мажеское чутьё на энергию не очень-то помогало нащупать крохотный разрыв в драконьей защите…
Тварь содрогнулась всем телом и с тоненьким жалобным писком изрыгнула поток хлынувшей из горла чёрной крови, а потом крупно задрожала, пытаясь устоять на разъезжающихся лапах, и медленно сползла на растрескавшийся камень. Какой-то рыцарь с ликующим воплем занёс меч над вытянутой шипастой мордой, но упрямо цеплявшийся за жизнь Архидемон, стремительно щёлкнув челюстями, попросту разорвал его пополам.
– Да сдохни ты уже! – не выдержал Амелл и, в несколько шагов преодолев отделявшее его от головы дракона расстояние, с яростным воплем всадил в его череп лезвие посоха.
Взрывной волной Хоука отшвырнуло шагов на десять, и только через несколько секунд он проморгался и увидел бьющий из смертельной раны столб света. Настолько яркий, что худощавая фигура молодого Стража, казалось, таяла в нём, как свеча в горячей воде. Оцепеневшие воины молча смотрели на него, не решаясь приблизиться даже на шаг, и Гаррет, стиснув зубы, попытался подняться на ноги…
Свет померк. Ошалело хлопавший глазами Дайлен обвел их взглядом, как будто не очень понимая, где находится, и обессиленно оперся на вошедший в череп дракона до конца лезвия посох. Выгоревшее изнутри древко, даже издалека казавшееся полупрозрачным и каким-то потусторонним, подломилось под его весом, и маг обморочно рухнул на пол.
Оказавшийся ближе других Малькольм кинулся к нему и, опустившись рядом с племянником на колени, потянулся проверить пульс, но Гаррет всё равно успел быстрее, прижал пальцем неровно бьющуюся жилку; Страж вдруг открыл глаза и, недоуменно моргнув, виновато сказал:
– Извините, я тут ваш посох сломал…
А потом всё-таки потерял сознание.
Хоук никогда в жизни не найдёт слов, чтобы выразить то, насколько же ему хотелось последовать примеру младшего. Тяжёлый Ткач, словно поняв, что он пока не нужен, сам вывернулся из уставших пальцев, но отступник всё-таки заставил себя выпрямиться и, найдя взглядом белобрысую макушку, самым уверенным и властным голосом, какой у него получился, принялся раздавать указания:
– Зевран, живо дуй за Винн. Дайлен жив, но целительница ему не помешает. Папа, сбегай к Карверу, проверь, как там королева и заодно скажи ей, что всё закончилось. Логэйн, найдите себе помощников и высосите из Архидемона всю кровь до капли, Риордан говорил, что это большая ценность для Ордена. Эамон, съебитесь отсюда нахуй к демоновой матери…