Рабочее название: "Цветы жизни"
Посвящается Реати, с благодарностью за идею
часть 3– Мне хочется убивать, – рухнув на постель, объявил Гаррет. Сидевший возле письменного стола Андерс удивлённо хмыкнул и вопросительно посмотрел на него. Брюнет лежал, широко раскинув руки и прикрыв, и старательно, медленно дышал.
– Кого, например? – наконец поинтересовался целитель.
– Мередит. Орсино. Эльтину. Половину Киркволла. – Хоук махнул рукой и резко сел: – Блять, любовь моя, как вообще в этом долбанном городе можно растить ребёнка?
– Мы… мы пока не можем отсюда уехать, – замявшись, виновато проговорил одержимый. – Нельзя бросить на произвол судьбы всех магов, которые живут в Казематах. Ты же знаешь, Мередит давит на них всё больше…
– Знаю, – снова упав на покрывало, тяжело вздохнул боевой маг. – Меня это уже достало. Я тщетно пытаюсь вколотить в железную голову Рыцаря-Командора хоть немного рассудка, а сам думаю только о том, что она в любой момент может свихнуться окончательно и пришлёт сюда охотников. Проклятье. Если она сумеет наложить лапу на вас с Мышонком… я же что угодно сотворю, лишь бы вы были целы.
– МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ЧТО-НИБУДЬ С ЭТИМ СДЕЛАЕМ, – решительно проговорил Справедливость и, помолчав с пару секунд, добавил: – НО НАМ, ВОЗМОЖНО, ПОТРЕБУЕТСЯ ТВОЯ ПОМОЩЬ.
– Обстановка становится всё более напряжённой, – продолжил за духа Андерс и, перебравшись на кровать, положил голову на плечо любовнику. – Я… Я первый высказался бы за то, чтобы вы с Сигурдом уехали, но… Здесь у тебя есть влияние, статус, а за пределами Киркволла ты будешь всего лишь ещё одним отступником – у других Рыцарей-Командоров не будет оснований относиться к вам более снисходительно, чем к остальным.
– Как будто я бы тебя тут бросил, – возмутился Гаррет. – Андерс, не болтай ерунды. Я же ещё тогда тебе сказал, что останусь с тобой навсегда.
– Я не знаю, любовь моя, – страдальчески скривившись, тихо простонал одержимый. – Я уже не знаю, что мне делать. Я должен сделать хоть что-то, чтобы изменить ситуацию на Тедасе, убедить людей прислушаться ко мне, чтобы наш сын мог расти, не опасаясь того, что его посадят в тюрьму лишь из-за того, кем он является. Даже если бы меня не подгонял Справедливость – я не могу, не имею права обрекать Мышонка на жизнь, которую пришлось прожить мне или тебе. Но я прекрасно понимаю, насколько это всё рискованно, каждым своим словом я подставляю под удар и тебя, и его… И всё равно этот риск оказывается напрасным, над моими манифестами наверняка вся наша компания смеётся…
– Тшш. – Гаррет приподнялся на локте и прижал палец к его губам. – Совершенство недостижимо, родной мой, не вини себя. Ты прав, оставить всё как есть мы не можем. Если видишь, что слова не действуют – подумай, что ещё можно сделать. И забудь о риске – об опасностях, угрожающих нам самим, я позабочусь.
– Я не знаю, Гаррет, – чуть слышно прошептал Андерс. – У меня всё чаще появляется чувство, что мне придётся сделать что-нибудь ужасное, если я хочу добиться цели. Что-нибудь настолько кошмарное, что потом я не смогу смотреть в глаза ни тебе, ни Сигурду.
– Ты помнишь, как мы ходили к темнице Корифея? – продолжая ласково поглаживать его по щеке кончиками пальцев, негромко спросил Хоук. – Как я узнал, что отцу пришлось прибегнуть к магии крови, чтобы нашу семью оставили в покое. Он сделал это ради нас, и как бы я ни относился к подобному – неужели из-за этого я стану любить и уважать его меньше?
– Тебе стоило для начала толком соскрести пыль с доспеха.
– Заткнись. Если бы не твои требования, я бы и не вспомнил про этот хлам. Я чувствую себя голым – эта штука не выдержит ни одного настоящего удара.
– Не ной. В первый год в Киркволле ты на неё нарадоваться не мог.
– С тех пор прошло много времени. Я успел узнать, что такое нормальная броня.
– Можешь остаться дома, я тебя не заставляю. А то ещё, не дай Создатель, сработают твои новоприобретённые рефлексы…
– Хватит собачиться, вы Сигурда пугаете, – вздохнув, вмешался Андерс. – Он всё ждёт, что вы подерётесь.
– Хорошая мысль, – меланхолично прокомментировал Гаррет. Ободряюще улыбнулся цеплявшемуся за руку целителя мальчишке и лукаво осведомился: – Пауков не боишься?
– Не-а. Ты их убьёшь, – убеждённо заявил тот. Поморгал и, широко зевнув, пожаловался: – Спать хочу.
– Знаю, малыш, – ощутив укол вины, вздохнул Хоук. – Но нам же надо тренироваться. А делать это в доме становится опасно…
– Вот про это ты не говорил, братец, – настороженно проговорил Карвер. – Что за…
– Помолчал бы, – перебил его брюнет. Потрепал продолжавшего зевать Мышонка по волосам и пояснил: – Малыш у нас, похоже, будущий боевой маг. Так что упражнения на концентрацию, конечно, можно делать и дома, в подвале, а вот прочие тренировки лучше проводить где-нибудь… подальше.
– Сволочь ты, – сухо сказал храмовник, потерев лицо ладонью. – Всё как всегда – вы, маги, будете играть в свои чародейские игры, а я, вместо того, чтобы толком пообщаться с племянником, буду сидеть под кустом и завидовать, тихо надеясь на то, что мне в морду не влетит случайный фаейрбол.
– Не ври, дядя Карвер, – обиженно заявил Сигурд. – У меня файерболы уже неделю случайно не летают!
– И как это ты успел выяснить? – мигом насторожился Андерс. Под непривычно строгим взглядом рыжего мага мальчишка застенчиво потупился и попытался выпростать руку из его пальцев. – Гаррет?..
– Мы вели себя очень осторожно, – тут же принялся защищаться Хоук. – Зуб даю, любовь моя!
– На кой демон мне твои зубы? – обречённо вздохнул целитель. – Хоть в церковь иди, молиться о том, чтобы вы с Мышонком дом не спалили…
– Родной, мы действительно были очень аккуратны, – мягко и непреклонно мурлыкнул боевой маг, крепко и ласково сжав его плечо.
– Ага. Очень-очень! – подтвердил Сигурд. – Если бы дом загорелся, Веланна напугалась бы, а у неё маленькие котятки, ей сейчас нельзя волноваться. Я очень старался!
– Какой заботливый мальчик, – фыркнул Карвер. Неловко повёл плечами, чувствуя себя неуютно в старом доспехе, и хмуро осведомился: – Гаррет, ты уверен, что тащить ребёнка на Рваный Берег – это хорошая идея?
– А что прикажешь делать, устраивать тренировку во внутреннем дворе Казематов? – огрызнулся Хоук. – Утихни, я всё продумал. Пиратов мы оттуда выбили на прошлой неделе, новые вряд ли успели занять освободившееся место, да и вообще, мы вполне способны защитить и себя, и Сигурда. Прихватим из «Висельника» Изабеллу, и всё точно будет нормально.
– Блестяще, – ядовито процедил храмовник. – Я буду сидеть под кустом и отбиваться от Изабеллы.
– Не смей обижать тётю Изабеллу! – тут же потребовал мальчишка. – Она моя принцесса, и я буду ещё защищать!
– Не надо бросаться огнём в дядю Карвера, – на всякий случай перехватил его занесённую словно для удара руку Андерс. – Он не будет обижать Изабеллу, правда ведь?
– Не буду, – под требовательным взглядом одержимого через силу выдавил из себя воин. – Обещаю, я буду вести себя так, как подобает в обществе дамы.
Сигурд удовлетворённо кивнул и, забравшись на скамейку, принялся застёгивать ремешки сапожек. Гаррет потянулся было помочь, но ребёнок насупился и, развернувшись к нему спиной, упрямо продолжил борьбу с неподдающейся пряжкой. Целитель чуть заметно усмехнулся и, проигнорировав гримасу Карвера, игриво потёрся носом о шею любимого.
Сам поход на Расколотый Берег оказался для Мышонка отличным приключением. К тому моменту, когда компания выбралась из Нижнего Города, мальчишка успел проснуться полностью и принялся бегать кругами возле взрослых, то и дело дёргая Андерса за край мантии и требуя сказать, что это за цветок и для чего он нужен. Вопреки ожиданиям Хоука, продолжительные ответы с подробным описанием свойств растений и способов их применения воодушевляли ребёнка куда больше, чем краткое «для красоты», и время от времени тот даже начинал тыкать пальцем в какие-то заросли и азартно переспрашивать: «А это сонный корень? Тот, который от бессонницы и лихорадки?»
Карвер, привычно пристроившийся в двух шагах за правым плечом брата, наблюдал за резвившимся Сигурдом с плохо скрытой опаской и иногда делал неловкие попытки с ним заговорить. Тот отвечал на них настороженными взглядами и начинал жаться к своему «мохнатому папе», как будто ища защиты, но вскоре забывал о своих страхах и снова принимался носиться вокруг.
– Думаю, родной, в будущем тебе стоит проявлять осторожность, жалуясь на Мередит и головную боль, которую у тебя вызывают разговоры с ней, – скрывая улыбку, вполголоса проговорил одержимый, когда Мышонок опять умчался вперёд по дороге, вспугивая притаившихся в кустах кроликов. – Он проявляет интерес к искусству исцеления, но… признаться, пока ещё путает даже эльфийский корень с веретёнкой.
– Мне грозит однажды заполучить снотворное и слабительное в одном флаконе? – тихо фыркнул Гаррет.
– Не исключаю такой возможности, – всё-таки засмеялся Андерс. Головки цветов, которые ему притащил Сигурд, печально обвисли, и целитель, сноровисто перебрав добычу мальчишки, сложил половину в свою поясную сумку, а остаток украдкой выкинул в море.
По правде говоря, то место, которое в итоге выбрал одержимый, Хоуку не нравилось. Слишком часто он здесь бывал – вначале выручая Сеймуса Дюмара из рук обнаглевших наёмников, затем истребляя банду пиратов под предводительством очередного дурного малефикара – и каждый раз не обходилось без крови. Но Андерс заверил его, что Завеса здесь всё равно достаточно прочна, а в остальном ровная, покрытая песком площадка и впрямь была очень удобна.
– Гаррет, милый, раз вы тут пока будете развлекаться своими магическими штучками, может, ты мне хоть позагорать дашь? – оглядевшись, скучающе протянула Изабелла и, не дождавшись ответа, принялась распутывать шнуровку корсета.
Хоук недоуменно моргнул и на всякий случай прикрыл Сигурду глаза ладонью, Карвер торопливо отвернулся и сделал целомудренное выражение лица, Андерс бросил на пиратку возмущённый взгляд – который, разумеется, не подействовал – и, поразмыслив с полминуты, коварно улыбнулся.
– Малыш, пойди сюда, – невиннейшим тоном позвал целитель. – Раз тебе так интересно, какая у меня работа, сейчас мы с тобой проведём первый урок.
Изабелла, уже взявшаяся за подол своей туники, замерла и с подозрением посмотрела на него.
– А как же приличия, скромность и всё такое прочее, что положено прививать детям? – настороженно переспросила она.
– Человеку, имеющему дело с недугами других, скромность не подобает, – с нарочитой печалью вздохнул Андерс и бодрым педагогическим голосом продолжил: – Итак, Сигурд, ты уже наверняка заметил, что мужчины отличаются от женщин. Соответственно, при исцелении следует учитывать эти различия. Иди сюда, я тебе покажу на примере.
«Пример», заметив в глазах воспылавшего энтузиазмом мальчишки знакомое выражение, свойственное в равной мере рвущемуся в бой Хоуку и проповедующему Андерсу, содрогнулся и торопливо принялся одеваться обратно.
– Тётя Изабелла, а через твою тунику ничего не видно, – строго напомнил пиратке Мышонок.
– Наоборот, видно больше чем нужно, – пробормотал себе под нос пунцовый Карвер, всё ещё старавшийся казаться невозмутимым.
– Дорогой, принцессам не положено разгуливать голышом в присутствии посторонних мужчин, – напряжённо проговорила ривейнка. – Или я уже не принцесса?
– «Посторонних»? – насмешливо протянул Хоук. – Милая, ты ранишь меня в самое сердце.– Ты принцесса, – после некоторого колебания проговорил Сигурд. Подумал ещё и с надеждой заглянул ей в глаза: – А можно ты разочек побудешь не принцессой, а экс-пе-ри-мен-таль-ным образцом?
– Я сюда явился, думая, что вы собрались заниматься боевой магией, – несчастным тоном проговорил храмовник. – А оказался в борделе каком-то!
– А что такое бордель?
– Подрастёшь – узнаешь, – буркнул воин.
– Ты неправильный дядя, – сурово воззрившись на него, заключил мальчишка. – Дядя Варрик и дядя Фенрис всегда мне отвечают, только дядю Фенриса не всегда понятно. Дядя Донник не очень правильный дядя, он иногда делается такого цвета, как пасть у Кристофа там где у него язычок кончается, и молчит. А тётя Авелин иногда тоже говорит, что мне вначале подрасти надо, но тётям можно. Папа, а что такое бордель?
– Чья очередь отвечать на провокационные вопросы? – обменявшись взглядом с Андерсом, философски осведомился Хоук, и целитель, тихо хмыкнув, отозвался:
– Это место, где люди занимаются любовью за деньги.
– А. Там грустно, наверно, – подумав, решил Сигурд.
– Почему? – растерянно посмотрела на него Изабелла. Карвер закатил глаза и гулко вздохнул.
– Там же совсем плохие люди, – серьёзно объяснил мальчишка. – Которых за так никто не хочет любить. Вот папы у меня хорошие, я их просто так люблю. И они друг друга. И я тоже хороший, вот.
– И мы тебя очень-очень любим, малыш, – усмехнувшись, потрепал его по волосам Гаррет. – Но знаешь, Карвер в чём-то прав, потаращиться на Изабеллу можно и дома, а вот пошвыряться огненными шариками – вряд ли.
– А тут правда можно? – на всякий случай покосившись на целителя, уточнил Сигурд. Андерс улыбнулся и кивнул, и мальчишка вприпрыжку поскакал к пока ещё стоявшим на краю обрыва остаткам стены. Запрыгнул на валявшийся рядом с ней камень, покачался на носках и снова соскочил на песок, а потом замер и вопросительно посмотрел на Хоука:
– А куда их кидать?
Одержимый улыбнулся снова и, хлопнув Карвера по плечу, указал ему на небольшую, возвышавшуюся над площадкой террасу, которую прикрывали от солнца редкие, потрёпанные морскими ветрами кустики. Воин фыркнул и, направившись к указанному месту, принялся расстилать на нём коврик и расставлять корзины с едой. Изабелла, покрутившись рядом с ним и убедившись, что для соблазнения храмовника требуется чересчур много усилий, забралась на скалу над ними и разлеглась в позе дремлющей кошки.
Внизу, на площадке, Гаррет что-то терпеливо объяснял подпрыгивавшему на месте Сигурду, и Андерс, вытащив из корзины бутерброд с сыром, устроился на краю террасы и принялся наблюдать за ними. Конечно, во время общения с сыном у Хоука начисто пропадало его пренебрежение к опасности, и боевой маг становился невероятно аккуратен, но всё-таки обучение было довольно рискованным. В том, что брюнет не станет учить мальчишку заклинаниям, с которыми тот не сумеет справиться, одержимый уже убедился, но пока у Мышонка не слишком хорошо получалось контролировать собственную силу – иногда ему переставал подчиняться даже простенький магический светлячок.
Малькольм Хоук был не только малефикаром, но и целителем – хотя, как утверждал Гаррет, и не таким талантливым, как Андерс – и его сын даже спустя много лет был уверен в том, что присутствие врача при обучении боевого мага является насущной необходимостью. Наставникам в Круге бы эту уверенность, с невольной горечью подумал одержимый, скольких несчастных случаев можно было бы избежать…
– Ой! – жалобно вскрикнул Сигурд, и рыжий отступник, оставив надкусанный бутерброд на камне, поторопился к нему. Ожог оказался несильным, файербол только краем мазнул по руке, и закусивший губу мальчик стойко молчал, пока Андерс внимательно осматривал мигом покрасневшую кожу.
– Постарайся быть аккуратнее, малыш, – исцелив ожог, попросил ребёнка одержимый, обменялся взглядом с любовником и, получив подтверждающий кивок, вернулся на своё место.
– Вообще-то, я мог бы тоже помочь… – подойдя к нему, нерешительно проговорил Карвер.
– Чем? – неожиданно раздражённый его присутствием у себя за спиной, огрызнулся Андерс. – «Святой карой»? Нет, спасибо. Чтоб ты знал – ощущение от неё препоганейшее, я в первый раз вообще подумал, что сейчас сдохну. И проделывать такое с ребёнком я тебе не позволю. – Заметив, что пальцы покрылись сияющими трещинами, он несколько раз глубоко вздохнул и снова перевёл взгляд на азартно высунувшего кончик языка Мышонка, пытающегося попасть файерболом в указанный Хоуком камень.
– Мог бы просто сказать «Нет, спасибо», – обиженно буркнул храмовник.
Огненные шары через некоторое время сменились молниями и летающими кусками льда, и ненароком подмороженная Изабелла, скатившись со своего покрывшегося инеем камня, перебралась на колени к Карверу. Тот доблестно делал вид, что пиратка вовсе не ёрзает на самом интересном – для неё – участке его тела, и через десяток минут та принялась вдохновенно жаловаться на то, что он холоднее того самого камня. Андерс косился на застывшую физиономию медленно и неотвратимо краснеющего воина и посмеивался себе под нос.
Спасло младшего Хоука то, что несколько однообразное занятие Сигурду наконец надоело, и Гаррет, одобрительно потрепав мальчишку по голове, решил, что им пора присоединиться к остальным. При виде того, как Мышонок вцепился зубами в пирожок с мясом, брюнет испытал острый приступ умиления и, с минуту полюбовавшись на жующего ребёнка, устроился на песке рядом с целителем. Тот привычно запустил пальцы ему в волосы, и Хоук, блаженно прижмурившись, положил голову на колени одержимому и забрал у него огрызок его собственного бутерброда. Андерс только фыркнул и подушечкой большого пальца настойчиво помассировал ему шею под затылком, получив в ответ многообещающее мурчание и завистливый взгляд пиратки.
– Какая идиллия, ну вы только гляньте!
Гаррет, не оборачиваясь, устало закатил глаза и сел ровнее, а дожевывавший последний бутеброд с ветчиной Сигурд моргнул и вопросительно посмотрел на своих пап. Целитель посмотрел через плечо: на ведущей к дороге в город тропинке стоял какой-то небритый тип весьма помятой наружности. В ухмылке типа не хватало нескольких зубов, а остальным явно требовалось внимание хорошего врача, но мелькавший в его пальцах кинжал был наточен превосходно, а за спиной маячило ещё с полдюжины таких же неухоженных представителей рода человеческого и один тощий и явно злобный представитель рода эльфийского.
– Папа, а почему у того тощего дяди только одно ухо острое? – прожевав, требовательно осведомился Мышонок. – Он полуэльф, да?
Упомянутый «дядя» оскалился и злобно зашипел, но комментировать не стал, а главарь, по-хозяйски оглядев компанию, по численности уступавшую его банде, лениво скомандовал:
– Вот что, лапочки, снимайте барахлишко и давайте сюда кошельки, и тогда разойдёмся миром. Меч у тебя, приятель, вроде неплохой, за пару кружек приличного пойла можно будет загнать. А ты, милочка, пойдёшь с нами, уж мы-то найдём применение твоим сиськам.
– Неужели только сиськам? – хищным, по-кошачьи плавным движением поднявшись на ноги, коварно промурлыкала Изабелла. Пальчики пиратки уже сжимали рукояти её кинжалов, мастерски спрятанные за её собственным предплечьями. Хоук неторопливо развернулся и критически глянул на бандита, однако тот, очевидно, прибыл в Киркволле недавно и ещё не успел наслушаться о том, как выглядит броня Защитника и что остаётся от недоумков, рискнувших полезть на убийцу Аришока.
– Не боись, не обидим, – похабно ухмыльнувшись, подмигнул ей главарь и повернулся к сжавшему рукоять меча Карверу: – Не дёргайся, парниша, не дёргайся, а то мой, ггы, полу-эльф тебя стрелами утыкает. Смирненько, ребятки, а то вдруг стрела мимо полетит, а у вас тут пацанёнок мелкий…
Зло сузивший глаза храмовник оскалился и, чуть опустив меч, требовательно посмотрел на старшего брата, который продолжал изучать разбойника с тем же брезгливым интересом, с которым когда-то рассматривал отловленного в подвале имения таракана. Улыбался он при этом очень нехорошо, так что Андерс потихоньку потянулся к посоху и приготовился набросить на них магический щит. Особенно на ребёнка.
– Точно не обидишь? – старательно изобразив испуг, затрепыхала ресницами ривейнка, сделав нерешительный шаг вперёд, и тут молча хлопавший глазам Сигурд подскочил и с воплем: «Я тебе не дам обижать мою принцессу!» швырнул в грудь разбойничьему главарю огненный шар. Сляпанный второпях комок пламени получился неплотным и расплескался по нагруднику из вываренной кожи, почти не причинив бандиту вреда. Тот вскрикнул – больше от неожиданности, чем от боли – и в ярости вытаращился на мальчишку.
– Хоть бы ты уже вырос поскорее, Мышонок, – улыбнулась явно тронутая Изабелла и игриво облизнулась.
– Ой, – опомнившись, сказал Сигурд и испуганно посмотрел на Гаррета. – А дядя теперь на меня пожалуется?
Хоук лениво поднялся и, не отводя от главаря тяжёлого взгляда, жестоко усмехнулся, и над его левой ладонью, картинно протянутой к матерившемуся разбойнику, засиял файербол. Издававший низкий зловещий гул, ярко-белый на грани голубизны – такие способны прожечь метровую каменную стену.
– Не успеет, – уверенно пообещал он, и Андерс, различив в его голосе знакомое злое урчание, возбужденно облизнулся и невольно пожалел о том, что они на берегу не одни.
– А у тебя получается лучше, чем у дяди Фенриса, – одобрительно заявил Сигурд, подойдя к вытиравшему свой двуручник Карверу. – Чище.
Храмовник посмотрел на ребёнка, не обращавшего ни малейшего внимания на валявшиеся вокруг трупы, и растерянно заморгал. Мальчишка, впрочем, не стал дожидаться его ответа и принялся скакать вокруг, пиная попадавшиеся под ноги куски брони – снаряжение у разбойников оказалось отвратное, и после первого же удара боевого мага подгнившие кожаные ремни начали лопаться, оставив их без какой бы то ни было защиты. Андерс, осматривавший успевшую получить несколько мелких ран Изабеллу, при виде этой картины слегка сдвинул брови и требовательно глянул на Хоука, и тот сразу отвёл Мышонка в сторону, подальше от мертвецов. Правда, в понятливости любовника целитель разочаровался почти сразу, поскольку вместо трепетного «Не смотри туда» или ещё чего-нибудь в том же духе Гаррет принялся деловито объяснять зачарованно вытаращившемуся на него мальчишке, почему в каждой конкретной ситуации он выбрал именно это заклинание и почему иногда нацеливал их не на бандитов, а в пространство между ними. Впрочем, это более чем надёжно отвлекало Сигурда от размышлений об ужасах смерти и сопутствующих им страхах, так что рыжий маг только покачал головой и вернулся к своему занятию. О том, что он влюбился в ненормального, он знал уже давно.
Горелые бандиты воняли преотвратно, так что удобную тренировочную площадку пришлось покинуть. Однако возвращаться домой напряжённо думавший о чём-то Мышонок отказался наотрез, так что после получаса блужданий по извилистым тропинкам они снова расположились в тени нависавшей над небольшим песчаным пляжем скалы.
– У меня плохой шарик получился, – расстроенно сообщил Хоуку закусивший губу мальчишка. – У тебя шарик хороший, он сделал дырку в том плохом дяде и только потом сказал «Бум!», а мой его даже не обжёг сильно. Я буду делать хороший шарик! – решительно уведомил он, выискивая взглядом подходящую мишень.
– Только помни, что главное в этом – не количество вложенной энергии, а контроль над ней, – кивнул Гаррет, указывая ему на лежавший возле самого края воды валун.
Карвер, которому надоело наблюдать за однообразным, уже ничуть не напоминающим игру швырянием файерболов в несчастный камень, в конце концов заснул на расстеленном под кустом плаще, Изабелла вскоре устроилась рядом, приспособив свернувшегося клубочком воина вместо спинки дивана, и принялась точить кинжалы. Андерс время от времени поглядывал на сосредоточенно сопевшего Сигурда и внимательно наблюдавшего за ним Хоука, но его помощь им, судя по всему, не требовалась, так что он извлёк из сумки пачку листов сероватой бумаги и достал перо. Поймав себя на том, что шипение расплескивавшихся по песку и камню огненных шаров и тихий, спокойный голос Гаррета отчего-то действуют на него умиротворяющее, одержимый усмехнулся и усилием воли заставил себя сосредоточиться.
– Андерс! – Через некоторое время негромкий оклик вернул целителя в реальность. Брюнет, придерживавший радостно улыбавшегося Сигурда за плечо, улыбнулся любовнику и пояснил: – Нам нужна твоя помощь. Вон те мятые бумажки рядом с тобой тебе ещё нужны?
Рыжий маг покосился на груду черновиков, которые раздражённо комкал и отбрасывал в сторону, как только его в очередной раз настигало осознание того, что и эти слова ни к чему не приведут, и с мрачным смешком ответил:
– Не думаю. А в чём дело?
Хоук сочувственно поглядел на него и принялся объяснять:
– Раз тебе их уже не жалко, побросай их нам, пожалуйста. По моему сигналу будешь бросать их вон туда, а Сигурд попробует в них попасть.
– Не слишком ли сложно? – усомнился Андерс. Мышонок посмотрел на него почти с обидой, и целитель сдался: – Может, стоило подготовить какие-нибудь специальные снаряды?
– К следующему разу сделаю, – кивнул боевой маг. – Я же его не по расписанию учу, иногда случаются… заминки.
– Ну кидай уже! – заныл мальчишка, и одержимый, усмехнувшись, подобрал валявшийся возле его сапога комок бумаги и бросил его в указанное место.
Первый файербол, разумеется, пролетел мимо, спалив попавшийся ему на пути чахлый кустик – следовало, впрочем, отметить, что несчастное растение превратилось в пепел почти мгновенно. Сигурд задумчиво почесал в затылке и явно позаимствованным у «мохнатого папы» командным тоном велел:
– Следующий!
Через полчаса маленький маг всё-таки попал в летевший по ветру комок бумаги, и его ликующие вопли разбудили и Карвера, и благополучно пригревшуюся под боком у храмовника Изабеллу. Подскочив на месте, пиратка тут же обнажила кинжалы и принялась настороженно оглядываться, и Андерс, ухмыльнувшись, швырнул в неё ещё один смятый черновик.
– Что за суета? – Окинув окрестности быстрым взглядом, воин неторопливо сел и вопросительно посмотрел на старшего брата.
– Мы осваиваем движущиеся мишени, – гордо объявил Гаррет и, потрепав Мышонка по голове, поинтересовался: – Покажешь дяде Карверу, что ты теперь умеешь?
– Ну… я постараюсь, – засмущавшись, пробормотал мальчишка. – А если не получится?
– Обязательно получится, – убеждённо отозвался боевой маг. – Если не с первого раза, то со второго или третьего точно. Ты ведь уже понял, в чём секрет.
Сигурд кивнул и снова улыбнулся, а потом, спохватившись, требовательно посмотрел на Изабеллу:
– Ты тоже смотри, принцесса!
– Только не очень долго, – напомнил Андерс. – Скоро начнёт темнеть, а нам нужно ещё вернуться домой.
– А мы можем заночевать тут! – невинно предложил Мышонок, не отрывая взгляда от бумажного шарика, который целитель подкидывал на ладони. – Тут тепло, и дядя Карвер, наверное, всё-таки съел не всю еду…
– Нет, – прежде чем храмовник успел как-то оспорить это заявление, решительно проговорил одержимый. – Здесь мы ночевать не будем.
Сигурд открыл было рот, но при виде непреклонного лица рыжего мага проглотил умоляющее «Ну па-а-а-ап!..» и только разочарованно засопел. Андерс поймал чуть не улетевший в сторону черновик и вопросительно приподнял бровь, и мальчишка, тут же забыв о его отказе, поднял ладони и приготовился.
Третий брошенный целителем шарик всё-таки вспыхнул, и старавшийся вести себя по-взрослому, с достоинством Сигурд уже не стал скакать на месте, только улыбнулся до ушей и торжественно посвятил эту маленькую победу своей «принцессе». Изабелла церемонно поцеловала его в обе щеки и пообещала, что память об этом мгновении навсегда сохранит в своём сердце.
В Киркволл они явно возвратились позже, чем следовало – ещё на полпути утомлённый долгим походом и занятиями Мышонок начал зевать, и вскоре Хоуку пришлось взять его на руки. За те полгода, что мальчишка прожил в его доме, он успел наконец отъесться и даже подрасти, и даже нетипично крепкому для мага Гаррету тащить его через весь город оказалось тяжеловато. В конце концов Карвер забрал ребёнка у выдохшегося брата, и Андерс не на шутку удивился почти счастливой улыбке, которая появилась на губах воина. Даже Справедливость был странно умиротворён тем, как бережно и аккуратно храмовник нёс маленького спящего мага.
Как бы Хоук ни пытался уверить себя в том, что его дом – мирное, безопасное убежище для тех, кого он любит, но пропитавшее весь город напряжение прокрадывалось даже через прочные дубовые двери имения. Хвала Создателю, что Сигурд был всё ещё слишком мал, чтобы по-настоящему понимать, что происходит в Киркволле – он только хмурился, заметив за окном очередной храмовничий патруль, но быстро забывал о своих тревогах. Общение с ребёнком даже Андерса, кажется, заставляло отвлечься от мучивших его мыслей.
Не слишком надолго, впрочем – даже играя с Мышонком Гаррет иногда чувствовал на себе напряжённый, встревоженный взгляд целителя, замечал крохотную складку между его бровей и сам начинал ощущать, насколько иллюзорна эта беспечность.
Да и иллюзия мирной жизни была сработана весьма топорно. К шести с половиной годам Сигурд уже не боялся ни Создателя, ни Архидемонов, человеческие трупы вызывали у него не больше трепета, чем приготовленный к жарке кусок свинины, а лучшим развлечением было убить комара цепной молнией, не задев при этом никого, кроме несчастного насекомого (пока, правда, не получалось, но он старался). Хоук и сам не понимал толком, как же так вышло, но уже ощущал смутную потребность начать какую-нибудь крупномасштабную войну, чтобы растущему у них боевому магу было чем заняться. Представить Мышонка на ферме или в лавке, или того хуже – в Круге – у него никак не выходило.
А ещё его начинало тошнить от Киркволла. От свар Мередит и Орсино, от сонного равнодушия Эльтины, которая то ли и в самом деле верила в мудрость покинувшего Тедас Создателя, то ли просто развлекалась этими склоками; от того, что Карверу всё реже удавалось выбраться из Казематов – как раз тогда, когда их отношения наконец начали налаживаться; от того, что Андерс, прежде чем выпустить сына играть на улицу, каждый раз проверяет, не забыл ли тот подаренный Изабеллой кинжал, и ему совершенно нечего возразить, потому что целитель абсолютно прав…
– Сигурд с Мерриль опять поругался… – Андерс со вздохом уселся на край кровати и с готовностью нырнул в объятия Гаррета. – Я… рад, конечно, что он разделяет наше мнение насчёт магии крови и сделок с демонами, но его бескомпромиссность начинает меня пугать.
– Любовь моя, ему и семи нет, – хмыкнул Хоук, плавно поглаживая чуть заметно выгибавшуюся под его прикосновением спину. – В его возрасте я и сам был уверен, что сын мельника, с которым мы не поделили цветной камушек из омута возле запруды, будет моим врагом до конца жизни. Ничего, через неделю благополучно тот самый камушек забыли и вместе воровали у трактирщика яблоки.
– Ну… не знаю… – с сомнением проговорил целитель и, вздохнув, потёрся лицом о его плечо. – Но…
– И не ругайся со Справедливостью, – добавил брюнет, как будто невзначай просунув руку под пояс его штанов и задумчиво потискав за задницу. – Насколько мне известно, Сигурд хоть и относится к его речам с чрезмерной, хотя и вполне естественной для его лет доверчивостью, пока ещё плохо понимает, как всё упоминаемое «светящимся синим дядей» можно осуществить на практике.
– Так я и боюсь, что он однажды поймёт… – слабо усмехнулся одержимый, приподнял подбородок и лукаво прищурился, выпрашивая поцелуй.
Признаться, такой подставы от обычной прогулки по Верхнему Городу Хоук не ожидал. Впрочем, и на то, что из этого действительно получится обычный семейный вечер, он не рассчитывал тоже, так что нисколько не удивился, когда возле рынка на него налетела темноволосая женщина в простой одежде, но с настолько породистым носом, что брюнет ни на миг не усомнился в наличии у неё длинной череды титулованных предков.
– Делайла? – изумлённо воскликнул Андерс, перехватив сунувшегося было под ноги женщине Мышонка, а потом вдруг смутился и сделал какое-то неопределённое движение, больше всего напомнившего попытку к бегству. Но уже через секунду он взял себя в руки, и в появившейся на его лице улыбки только Гаррет смог разглядеть слабую тень опаски.
– Андерс? – точно так же удивилась женщина, а потом торопливо схватила целителя за рукав: – Послушай, может быть, ты сможешь мне помочь… Я не могу обратиться в городскую стражу, но я должна хоть что-то сделать!
– Тёте нужна помощь? – подёргав Хоука за ремень, деловито осведомился Сигурд. И, не дожидаясь ответа, серьёзно сказал: – Тётю надо отвести в кухню, дать ей тёплого молока с валерьянкой и кота на руки, а когда тётя успокоится, она расскажет, в чём дело, и папа ей поможет.
– Молоко с валерьянкой не лучшая идея, родной, – ласково поправил его Андерс.
– Но в целом план действий неплох, – тихо хмыкнул Гаррет. – Пойдёмте, монна… Делайла, верно? В такой толчее разговаривать не очень-то удобно.
Женщина посмотрела на рыжего мага и неуверенно кивнула; к счастью, до поместья Хоуков было недалеко, и брюнету с лихвой хватило его обычного скудного набора «куртуазных тем для беседы». Спустя некоторое время Андерс всё же рискнул задать самый животрепещущий вопрос – о жизни и здоровье Сэра Ланцелапа Первого – и с облегчением услышал, что тот вырос в здорового, немногим меньше рыси, кота, сожрал всех крыс на складе мужа Делайлы и осчастливил всех окрестных кошек рыжими мордастенькими котятами.
– Итак, монна Делайла, чем я могу помочь? – убедившись, что женщина получила и кота на колени – Кристоф раздражённо помахивал хвостом, но пока терпеливо сносил бездеятельно лежавшие у него на загривке руки дамы – и чашку горячего вина, осведомился Хоук.
– Простите, сударь, я… я не хотела бы причинять вам неудобств, – выпрямив спину, проговорила Делайла. – Я надеялась отыскать возможность обратиться к Защитнику Киркволла, но не сдержала эмоций, увидев знакомое лицо. Ваши товарищи беспокоились из-за вашего… внезапного отъезда, Андерс.
– Я догадывался. – Целитель опустил взгляд и машинально придвинулся ближе к любовнику, словно ища защиты.
– Думаю, вам стоит рассказать, в чём дело, – привычно обняв его за талию, вежливо проговорил Гаррет. – Обычно меня не ищут просто так.
В этом он, в общем-то, соврал, но признаваться едва знакомому человеку в том, что Защитника Киркволла регулярно просят его принести откуда-нибудь всякий хлам, он не хотел.
– Защитник?.. – Поражённо посмотрев на него, Делайла сделала попытку встать и сделать подобающий реверанс, но Кристоф нервно зашипел и вцепился когтями в своё сиденье, и она тут же снова опустилась в кресло. Женщина вздохнула и, судорожно стиснув пальцы, продолжила: – Дело в том, что мой брат, Натаниэль, услышал о вашей экспедиции и обнаруженном вами заброшенном тейге. Отряд Серых Стражей под его командованием отправился исследовать тот участок Глубинных Троп… и не вернулся.
– Давно? – чуть сдвинув брови, встревоженно переспросил Андерс.
– Около полутора месяцев назад, – отозвалась она. – Я знаю, Серые Стражи иногда проводят на Глубинных Тропах куда больше времени, но эта экспедиция должна была быть совсем короткой, я ожидала, что она продлится не дольше трёх или трёх с половиной недель… Я боюсь, что могло произойти самое страшное.
– Это возможно, но всё же следует надеяться на лучшее, монна Делайла, – философски проговорил Хоук. – Я постараюсь вам помочь.
– Я вам крайне благодарна, Защитник, – церемонно наклонила голову женщина.
– Ненавижу Глубинные Тропы, – вполголоса пробормотал одержимый, прикидывая, какие зелья следует взять с собой.
Смирно сидевший со своей кружкой молока Сигурд вдруг завертел головой, переводя взгляд с одного папы на другого, и, не дождавшись никакой реакции, решительно заявил:
– Я пойду с вами!
– Нет! – в один голос воскликнули оба взрослых мага, переглянулись, и Андерс мягко, но непреклонно добавил: – На Глубинные Тропы нельзя ходить, Мышонок.
– Но вы же идёте, – обиделся тот. – А я уже большой, я умею огненный шарик делать, взрыв разума и маленькую цепную молнию! Я тоже с вами хочу!
– Там опасно, – сообщил целитель, но мальчишку это вовсе не убедило, и рыжий маг попытался ещё раз: – Родной, на Глубинные Тропы и взрослым-то ходить страшно, и они туда стараются без нужды не лезть…
– Ну вот её брат же полез, – ткнув пальцем в Делайлу, резонно возразил ребёнок. – И вы собираетесь. И я уже сам могу о себе позаботиться, у меня самая крутая банда в Нижнем Городе, нас даже взрослые не задевают!
– Я тебе говорил, что оставлять его с Варриком – не самая лучшая идея, – вполголоса заметил Хоук. – Он, конечно, замечательный гном, но вот как пример для подражания…
– Мы с тобой не лучше, – хмыкнул целитель, потерев висок, и решительно повторил: – Нет, Сигурд, сегодня ты с нами не пойдёшь. В конце концов, должен же кто-то принять гостью как подобает, а поскольку мы с Гарретом отправимся на поиски, остаёшься только ты. Я надеюсь, ты ещё не успел забыть всё то, что тебе рассказывали об этикете?
– Этикет – это скучно, – уверенно заявил Сигурд. – И несправедливо, потому что там надо всё время врать. Или почти всё время. А ещё нужно употреблять много противных сложных слов.
– Слово «сударыня» ты хотя бы осилишь? – обречённо осведомился брюнет.
– Ну… да, – настороженно глянув на него, неохотно согласился мальчишка. Боевой маг кивнул и повернулся к наблюдавшей за ними Делайле, на губах которой появилась слабая улыбка.
– Монна, чувствуйте себя как дома. Мы сделаем всё возможное, чтобы вернуть вашего брата в целости и сохранности или, как минимум, выяснить, что с ним случилось. Пока же… Не стесняйтесь снимать с себя котов и не позволяйте Сигурду затаскивать вас в подвал. Поверьте, никаких сокровищ там давно нет, а вот пауков вечно разводится целая куча.
– Папа! – возмущённо завопил Мышонок, явно распрощавшись с идеей познакомить новую «тётю» со своим любимым паучьим семейством.
– Я же рассказывал тебе, что многим людям неприятны пауки, – укоризненно проговорил Андерс. – Поэтому было бы вежливо вначале хотя бы спросить, хочет ли Делайла на них смотреть.
– Так неинтересно, – обиженно протянул мальчишка, и женщина тихонько засмеялась.
– Я пауков не боюсь, – проговорила она и с улыбкой посмотрела на ребёнка: – И с удовольствием полюбуюсь на твоих восьмилапых питомцев.
Сигурд высунул язык и торжествующе посмотрел на одержимого, но под строгим взглядом Гаррета тут же смутился и постарался изобразить послушного маленького мальчика.
Этот поход на Глубинные Тропы оказался даже занимательней первой экспедиции. Сумасшедшего предателя-гнома на сей раз с ними не было, но его отсутствие с лихвой компенсировал сумасшедший гном-подрывник, и Хоук был вынужден признать, что подобная замена сделала всю эту затею куда более увлекательной. В первый раз ему по крайней мере не приходилось уворачиваться от разлетавшихся в стороны обломков бочек…
Встреча Андерса со старым товарищем больше всего напомнила боевому магу стычку не поделивших территорию котов – оба шипели, вполголоса обмениваясь ядовитыми репликами и напряжённо скалились, даже их жесты неуловимо напоминали раздражённое помахивание хвостом. Брюнет едва не упустил момент, когда закончилось перечисление старых обид, и маг с лучником, устало вздохнув, наконец пожали друг другу руки.
– Если у вас больше не осталось порождений тьмы, чтобы поточить о них лезвие моего посоха, – убедившись, что, несмотря на первоначальную неприязнь, набрасываться друг на друга старые товарищи всё-таки не станут, лениво протянул Хоук, – то я предлагаю вам своё гостеприимство. Андерс, ты ведь не против?
Целитель покачал головой и, окинув его внимательным взглядом, счёл, что его помощь куда больше пригодится незадачливому гному, который оказался слишком близко к одной из своих бочек и теперь сидел на камне, пытаясь вытрясти звон из ушей.
– Благодарю за предложение, Защитник, но я не хотел бы обременять вас своим обществом, – с подозрением посмотрев на него, сухо проговорил Натаниэль. На единственного уцелевшего товарища Страж взирал с откровенным сомнением, явно не чувствуя уверенности в том, что сумеет благополучно пройти по Тропам до Амарантайна в такой компании.
– Никаких затруднений, мессир Хоу, – хмыкнул Гаррет. – Я буду рад дать вам возможность восстановить силы и подправить оружие.
На лице Хоу отчётливо изобразилось намерение повторить – возможно, в чуть менее вежливой формулировке – свой отказ, но боевой маг, изучив его потрёпанную броню и колчан, в котором болтался от силы десяток целых стрел, скептически выгнул бровь, и Страж решил всё-таки внять гласу рассудка.
– Должен извиниться перед вами, Защитник, – проговорил Натаниэль, когда они уже выбрались на поверхность и направились к Киркволлу. – Жизнь… приучила меня к тому, что альтруизма не существует, и я, признаться, искал в вашем предложении какой-нибудь подвох.
– Альтруизма и не существует, – флегматично пожал плечами Хоук и, заметив, что увидевший какое-то редкое растение Андерс снова залез в кусты, замедлил шаг. – Монна Делайла, конечно, слишком хорошо воспитана, чтобы усомниться в моём слове, но, видите ли, я предпочитаю избегать недопониманий. Вручить вас лично куда проще, чем убеждать её в том, что с вами и впрямь всё в порядке. И, кроме того, это поможет избежать сомнений в том, что я и впрямь исполнил обещание.
– Моя сестра у вас? – вопреки его ожиданиям, нахмурился Страж. – Ей не стоило приезжать в Киркволл.
– Склонен с вами согласиться, – хмыкнул Гаррет. Целитель задержался в кустах как-то слишком уж надолго, и он невольно забеспокоился, но через пару мгновений рыжий маг снова выбрался на дорогу, старательно стряхивая землю с мантии и какого-то длинного и толстого корня.
– По крайней мере, теперь он не таскает с собой кота, – проследив его взгляд, пробормотал себе под нос Хоу.
– Помолчал бы, собачник, – беззлобно буркнул Андерс и, обнаружив, что его сумка уже заполнена до краёв, сунул кое-как очищенное растение Хоуку. Поймав странный взгляд Натаниэля, боевой маг заподозрил, что с заткнутым за пояс белёсым корнем выглядит в лучшем случае немного нелепо. Впрочем, ему в любом случае было на это наплевать.
Целитель же неожиданно притих и погрузился в собственные мысли. Он то и дело хмурился, чуть заметно шевелил губами, как будто споря сам с собой, и Гаррет начал беспокоиться. Обычно Справедливость не возражал против разнообразных «добрых дел», ограничиваясь самое большее напоминаниями о том, что их ждёт Великая Цель, но что-то явно было неладно. Однако в ответ на его вопросительный взгляд одержимый только слабо улыбнулся и покачал головой, явно не собираясь обсуждать что бы то ни было посреди дороги.
– Папа, привет! – раздалось со второго этажа, как только они переступили порог. Сигурд съехал по перилам вниз и, подскочив к ним, радостно сообщил: – А знаешь, что я узнал? У Веланны детки от Натаниэля!
Серый Страж Хоу поперхнулся воздухом и в ужасе воззрился на ребёнка.
– Почему ты так решил? – невозмутимо поинтересовался Гаррет.
– Трое из четырёх серенькие, совсем как он, – торжествующе провозгласил Мышонок. – И у двоих такие же полосочки на морде, правда, полосочки есть ещё у Кристофа и Лансика, но Лансик рыжий… – Мальчишка задумался и, похоже, отчасти потерял уверенность в своих выводах.
– Мессир Хоу, с вами всё в порядке? – обернувшись ко всё ещё кашлявшему Натаниэлю, сдержанно осведомился боевой маг. Скрыть усмешку у него, кажется, всё-таки получилось, но, видимо, выдало выражение глаз, поскольку в искренность его беспокойства Страж явно не поверил. Андерс смущённо хмыкнул и, забрав у брюнета чуть подвявший на жаре корень, отправился на кухню, где у него был уголок для приготовления не слишком сильно пахнущих зелий.
Из библиотеки выглянула услышавшая шум Делайла, и Гаррет деликатно оставил родственников наедине. Впрочем, судя по тем звукам, которые доносились сквозь кухонную дверь, долгожданная встреча началась с выговора, который устроил сестре Натаниэль. Сидевший на коленях у боевого мага Сигурд настороженно прислушивался к звучавшим в прихожей голосам и огорчённо морщил нос, а через несколько минут на всякий случай попросил у него прощения за то, что не сразу заметил нового дядю и не вспомнил про Этикет. Возившийся со своей добычей Андерс тихонько усмехнулся тому, что в этом слове отчётливо прозвучала заглавная буква, и успокаивающе потрепал мальчика по голове.
Вечер прошёл очень… церемонно. Гном-подрывник предпочёл компанию своих сородичей и засел с ними в кухне, а Хоу с сестрой присоединились к хозяину дома в столовой. Сигурду никак не удавалось забыть свою оплошность, он то и дело почти виновато косился на гостей и в конце концов выскочил из-за стола, даже не дождавшись десерта. Беседовали в основном о погоде, ценах в Амарантайне и Киркволле и о том, насколько быстро Ферелден оправляется после Мора и гражданской войны. Андерс попытался было по привычке завести речь о магах и храмовниках, но Натаниэль посмотрел на него с таким изумлением, что целитель сразу осекся и остаток вечера отделывался короткими сухими репликами.
– Ты не этого ожидал, да? – тихо спросил Хоук, когда они с Андерсом наконец легли спать, убедившись, что гости устроились как подобает, их снаряжение отправлено в починку и Сигурд, сделав все положенные упражнения, благополучно сопит в подушку.
– Ну, по правде говоря, мы с Натаниэлем никогда не были близкими друзьями, – чуть заметно пожал плечами одержимый. Гаррет легонько поглаживал его кисть кончиками пальцев, и его разочарование потихоньку тускнело. – Скорее, идеологическими противниками – каждый старался доказать другому, что его картина мира неверна. Да и… то, что я сделал, выглядит в лучшем случае дезертирством, а это отнюдь не то, что способен понять воспитанный строгим отцом аристократ. Хотя, по правде говоря, это не так уж важно. Завтра они уедут обратно в Амарантайн, и всё.
– Ты когда-то боялся, что Стражи придут за тобой… – не по-хорошему задумчиво проговорил брюнет. Целитель развернул его голову к себе, заставив отвести взгляд от двери, открывавшейся в ведущий к гостевым комнатам коридор, и тихо, но твёрдо проговорил:
– Уже не боюсь. Гаррет, если бы они хотели силой затащить меня обратно, это случилось бы куда раньше. Но Командор, похоже, и впрямь имел в виду именно то, что говорил – что, хоть я и не смогу перестать быть Серым Стражем, но держать меня насильно никто не будет.
– Тогда что тебя беспокоит? – перекатившись набок и обняв его за талию, поинтересовался Хоук. – Ты же не просто так весь вечер напряжённо о чём-то думал.
Андерс вздохнул, приподнялся, потершись носом о его нос, и, упав обратно на подушку, тихо вздохнул:
– Справедливость считает, что нам в голову пришёл подходящий способ разрешить сложившуюся в городе ситуацию… Только… Хреновый это способ, любовь моя.
– Какой? – тёпло улыбнувшись, посмотрел на него Гаррет.
Одержимый закусил губу и мотнул головой, но после нескольких мгновений тишины всё-таки ответил:
– Не хочу об этом. Понимаешь, это, наверное, и впрямь могло бы всё решить, но цена слишком велика. Только… у Справедливости иные критерии оценки, и мне никак не удаётся его переубедить.
– Возможно, переубеждать и не нужно? – вопросительно приподняв бровь, предположил боевой маг, но Андерс посмотрел на него с таким возмущением, что тот с извиняющейся улыбкой покачал головой: – Ладно, как скажешь. Давай подумаем об этом завтра, хорошо? Когда выспимся.
– Ты спи, – вздохнул целитель. Ласково толкнул его ладонью, заставив лечь, и крепче вжался щекой в плечо. – А я… не хочется мне пока спать.
– Тогда я знаю, чем тебя занять, чтобы ты не мучил себя лишними мыслями, – с пару мгновений поглядев на него, решительно объявил Хоук, и Андерс только поражённо вскрикнул, когда тот плавным кошачьим движением перекатился в сторону, придавив его к матрасу… и принялся щекотать.
От щекотки они как-то незаметно перешли к поцелуям, а спустя пару часов одержимый оказался вынужден признать, что Гаррет и впрямь знал отличный способ. Думать о чём-то кроме ласкавшего его мужчины у него в эти два часа не получалось, да и после единственное, на что он оказался способен – это заползти на широкую, покрытую свежей испариной грудь своего родного сумасшедшего и заснуть, уткнувшись носом ему в ухо.
На рассвете целитель спохватился, что чуть не упустил момент, когда нужно снова разогреть одно из начатых им накануне зелий, и неохотно выбрался их объятий Хоука. Тот что-то недовольно проворчал, но под ласково огладившей его щеку ладонью утих и снова крепко заснул, а рыжий маг, натянув домашние штаны, спустился на кухню.
О присутствии в доме посторонних он вспомнил только услышав подозрительное:
– А ты-то тут что в такое время делаешь? Тем более в таком виде…
– Нейт, только ты можешь напялить доспех только для того, чтобы стащить на кухне тарелку печенья, – лениво огрызнулся Андерс, подавив инстинктивное желание прикрыться ладонями. – Живу я тут. Да, в смысле совсем живу, – не без ехидства добавил он в ответ на чуть приподнявшуюся бровь Стража. – И Сигурд у нас с Хоуком общий, и котам имена давал я, так что незачем было так свирепо таращиться на Гаррета.
– Полагаю, мне следует тебя поздравить. – Что-то в интонации Натаниэля заставило целителя искренне восхититься тем, как воспитывают ферелденских аристократов. Сам он отнюдь не был уверен, что сумел бы в одной предельно вежливой фразе уместить и сомнение, и радость за товарища, и намёк на дружескую подначку.
– Поздравляй, – великодушно разрешил одержимый, всё-таки поставив на ещё не остывшую плиту толстостенный стакан с зельем. Густая зеленоватая жидкость тут же смачно пыхнула скопившимся под тонкой плёночкой поверхности паром, и маг торопливо накрыл ёмкость крышкой. – Кстати, откуда вы достали этого чудного гнома? Помнится, один из Дворкинов тоже увлекался всяческими бомбами, но у этого борода намного рыжее…
– Племянник его, – проворчал Хоу, снова принимаясь хрустеть печеньем. – Страуд велел его хоть ненадолго вытащить из Башни Бдения, боялся что вдвоём они с дядей попросту крепость разнесут. Могу твоему Защитнику на память оставить, нынешний Командор только рад будет.
– Понятненько, – задумчиво прокомментировал Андерс. Чуть заметно нахмурился и торопливо отвернулся, потирая висок.
Задерживаться в Киркволле Натаниэль с сестрой не стали, уже в полдень Гаррет с Андерсом со всеми полагающимися ритуальными фразами посадили их на корабль, отплывающий в Ферелден, и целитель, по обыкновению отправившись в клинику, остался наедине со своими мыслями.
– Хоук, убери от меня этого… это! – нотка страха в голосе всегда мрачно-невозмутимого Фенриса заставила спускавшегося по лестнице Гаррета ускорить шаг.
– ТВОИ ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ ОКАЗЫВАЮТ СЛИШКОМ СИЛЬНОЕ ВЛИЯНИЕ НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТВОЕГО РАЗУМА, – провозгласил Справедливость и после секундного размышления добавил: – ИЛИ ТЫ ОТ ПРИРОДЫ МЕНЕЕ УМЁН.
Хоук удивлённо хмыкнул – подобные заявления были для духа отнюдь не типичны – и толкнул дверь библиотеки. Сиявший синим одержимый повернулся к нему и гордо сообщил:
– НАШ МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ ЧИТАЕТ ГОРАЗДО ЛУЧШЕ ЭТОГО МАГОНЕНАВИСТНИКА. ОН УЖЕ СМОГ РАЗОБРАТЬ, ЧТО НАПИСАНО В НАШЕМ МАНИФЕСТЕ.
– Привет, Справедливость, – проговорил брюнет, оглядываясь. Сигурд сидел на краю стола, весело болтая ногами, у него на коленях лежала объёмистая книга в потрёпанной кожаной обложке, на одной из открытых страниц виднелся тёмно-красный силуэт расправившего крылья дракона, а на другой – узорчатая буквица и ровные строчки текста, наполовину скрытые листком с неровным, оборванным краем. – Как вы с Фенрисом вообще умудрились оказаться в одной комнате?
– Я решил помирить дядю Фенриса с дядей Справедливостью, – радостно объяснил мальчишка. – А то они оба хорошие, но почему-то всё время ругаются. Папа, а вчера Орана сказала, что когда я выросту, я смогу стать магистром!
Забившийся в угол эльф вздрогнул и ощутимо побледнел, а затем яростно уставился на Хоука. Боевой маг вздохнул и потёр лицо ладонью, а потом терпеливо проговорил:
– Лучше не надо, малыш. Магистрам часто приходится использовать магию крови, а этого делать не стоит.
– Да? А Орана говорила, что магистров уважают… Когда уважают – это хорошо, – задумчиво протянул Мышонок.
– ЦЕНА, КОТОРУЮ ПРИХОДИТСЯ ПЛАТИТЬ ЗА ТАКОЕ УВАЖЕНИЕ, НЕСОРАЗМЕРНА, – провозгласил дух.
– Видишь, дядя Справедливость тоже считает, что не надо, – улыбнулся Гаррет. Выражение глаз Фенриса ему отчего-то очень не нравилось, и брюнет очень выразительно посмотрел на скрипевшего зубами воина.
– Ну ладно, – по очереди поглядев на троих взрослых, решил Сигурд. – Не хочу быть магистром, хочу быть героем. Героем лучше.
Боевой маг, не сдержавшись, тихо фыркнул. Эльф тоже заметно расслабился, но что-то в выражении его лица наводило хозяина дома на мысль, что чуть позже ему непременно устроят лекцию о воспитании детей. Вернее, о том, что они с Андерсом делают это неправильно, с очень уж ошарашенным видом бывший раб смотрел на то, как мальчишка, соскочив со стола, бесстрашно подёргал сверкавшего одержимого за мантию и буднично попросил:
– Дядя Справедливость, пусти папу Андерса обратно. Ты хороший, но он понятнее объясняет, что у него написано. А вообще лучше дальше манифест ты пиши, у тебя почерк лучше.
К немалому удивлению Хоука (и ещё большему – Фенриса), дух подчинился беспрекословно. Андерс моргнул и устало потёр глаза, а потом настороженно посмотрел на тевинтерца, всё ещё выглядевшего так, словно он готов немедленно броситься в бой.
– А дядя Фенрис с дядей Справедливостью не захотели мириться, – немедленно наябедничал ему Сигурд.
– Потому что твой, вашедан, «дядя Справедливость» не понимает, что магам самое место в Круге, а лучше на цепи, – немедленно огрызнулся Фенрис. – Или в могиле.
– Твои магоненавистнические речи нас всех уже утомили, – несколько усомнившись в том, что стоило позволять эльфу так много общаться с ребёнком, огрызнулся Гаррет. Похоже, его долгосрочные воспитательные планы провалились по крайней мере наполовину, поскольку спустя год общения с маленьким совершенно неиспорченным магом тевинтерец всё ещё не собирался менять своё мнение даже в мелочах.
– А я маг. И пернатый папа. И мохнатый папа тоже, – растерянно сказал мальчишка. – Это значит – нас всех в Круг? И на цепь? Не хочу-у-у-у-у!..
Когда Мышонок с рёвом кинулся прятаться в мантию к Андерсу, Фенрису всё-таки хватило совести устыдиться. Это, впрочем, ему нисколько не помогло: и без того раздражённый его нерассуждающим упрямством брюнет, разозлившись ещё сильнее от того, что его ребёнка довели до слёз, немедленно выпроводил его из дома.
– Дур-рак, – не сдержавшись, процедил он сквозь зубы, прежде чем захлопнуть за эльфом дверь. Оставалось надеяться лишь на то, что Справедливость уступит Андерсу право объяснять малышу, что нет ничего плохого в том, чтобы быть магом. Даже несмотря на то, что дух Тени отлично ладил с ребёнком, объяснить тому нелогичное поведение некоторых смертных он не мог. Просто потому, что сам нередко пребывал в недоумении по этому поводу.
– Во всём надо искать что-нибудь хорошее, – философски проговорил целитель, как будто пытаясь убедить себя самого, когда Хоук вернулся в библиотеку. – Хотя, признаться, я был бы рад, если бы необходимость учиться иметь дело с упёртыми узколобыми фанатиками у Сигурда возникла чуть попозже.
Цеплявшийся за его шею Мышонок всё ещё продолжал тихонько всхлипывать, и Гаррет крепко обнял их обоих и ласково погладил мальчишку по волосам.
– Я никогда не позволю засадить вас с Андерсом в Круг, – негромко пообещал он. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вас защитить, малыш. И ещё чуть-чуть сверх того. Веришь?
Андерс чуть заметно усмехнулся и наклонил голову, прижавшись виском к его скуле, а Сигурд наконец перестал прятать лицо в перьях мантии целителя и с надеждой посмотрел на брюнета.
– Обещаю, – ободряюще улыбнувшись, на всякий случай добавил Хоук, и ребёнок кивнул.
– То слово, которое дядя Фенрис сказал, повторять не надо? – украдкой высморкавшись в зажатый в левой руке пучок перьев, уточнил он.
– Не надо, – дружно согласились взрослые.
Когда Гаррет в очередной раз вернулся домой за полночь, в спальне уже горел свет. Маг покачал головой, предчувствуя очередную попытку убедить Андерса в том, что за одну ночь мир не изменишь, тем более будучи измотанным до предела, и, обтерев сапоги, поднялся наверх. У него всё-таки была слабая надежда на то, что одержимый уже благополучно заснул, и всё, что ему нужно будет сделать – это перенести его на кровать и стереть со щеки отпечаток манифеста…
Приоткрытая дверь отворилась с тихим скрипом, и Хоук удивлённо моргнул. Вопреки ожиданиям, целитель был уже в кровати и даже под одеялом, он тихо, умиротворённо сопел в загривок улёгшемуся у самого его лица Ланцелапу Второму. Но в канделябре на письменном столе горели три свечи, и в стоявшем рядом с ним кресле явно кто-то был, а спустя пару секунд раздался ещё и хрусткий шорох, который издавало скользившее по бумаге перо.
– А пернатый папа научил меня писать! – похвастался Сигурд, как только боевой маг подошёл к столу. У мальчишки на носу красовалось роскошное чернильное пятно, и все пальцы тоже были заляпаны чёрным.
– Замечательно, – согласился Гаррет, расслабив привычно сжавшиеся на посохе пальцы, и поставил оружие в угол.
– Ой, – спохватился мальчишка. Застенчиво почесал нос, размазав пятно ещё больше, и виновато произнёс: – А пернатый папа просил тебе не говорить. Мы хотели тебе сюрприз сделать. – Он подумал немного и просительно заглянул брюнету в глаза: – А давай ты сделаешь вид, что я не говорил? Ну тебе нужно будет просто удивиться, когда я тебе подарю эту… там где будет написано, и скажу, что я это сам?
– Ладно, – фыркнул боевой маг. – А сейчас-то ты что пишешь?
– Список, – солидно сообщил Мышонок. – Про дядь. И про тёть тоже.
– А что там с дядями и тётями? – чуть заметно нахмурился Хоук и, снова подойдя к нему, склонился над столом. «Научил писать» было пока явным преувеличением, хотя он с некоторым трудом опознал в покрывавших бумагу знаках корявые буквы.
– На самом деле это называется «памятка», – сунув листок прямо ему под нос, провозгласил ребёнок. – Чтобы не забывать.
– Неужели ты уже забываешь родных? – в показном изумлении выгнул бровь брюнет. – Это непорядок, я должен срочно устроить большое сборище, чтобы ты смог снова на них всех посмотреть.
– Нет, сборище будет через неделю, когда у тебя день рождения, – серьёзно возразил Сигурд. И с какой-то подозрительно знакомой интонацией добавил: – Ты меня отвлекаешь. Я не про самих дядь и тёть забываю, про другое. Вот смотри: тётю Мерриль не надо слушать, когда она начинает говорить про демонов и магию крови, потому что тётя Мерриль хорошая, но в этом месте очень глупая. Дядю Фенриса не надо слушать, когда он говорит, что все маги плохие, а тётю Изабеллу – когда она начинает рассказывать про своих дядь, потому что она про них непонятно говорит и их слишком много, я запутался. Вот. Тётю Авелин не надо слушать, когда она говорит, что вы с пернатым папой меня неправильно воспитываете. Ну, на самом деле её слушать не плохо, просто скучно и ненужно. Вы меня хорошо воспитываете, мне нравится.
– Спасибо за доверие, – невольно фыркнул Гаррет.
– А ещё надо спросить у тёти Авелин, куда она прячет сиськи. – Спохватившись, Мышонок забрал у него список и принялся воодушевлённо карябать что-то в свободном углу. – Тётя Изабелла всё время называет её тараном с сиськами, но сиськи – это то большое и мягкое, которое у тёти Изабеллы спереди, а тётя Авелин всюду металлическая и жёсткая. А таран – это такая женщина из городской стражи, да?