[fayere]

Название: Уникальные возможности (Windows of opportunity)
Оригинал лежит тут
Автор: manic_intent (его же Motives и Red Queen уже переведены)
Переводчик:  Файмор
Бета:  Trishka
Пейринг: м!Хоук/Андерс
Рейтинг: NC-17

XXII.

XXII.
Запертые ворота Маротиуса хорошо охранялись; снаружи группа возмущённых торговцев безуспешно спорила со стражниками. Андерсу никогда давался тевинтерский из-за сложной грамматики, и он улавливал только обрывки слов – похоже, что в городе по приказу магистра Мариуса, подтверждённому печатью Архонта, было объявлено военное положение.
Амулет тевинтерской церкви, который Карвер надел поверх чёрной брони, быстро расчистил им путь – люди чуть не падали с ног, стремясь убраться с дороги, и брат Хоука шел, как будто это место принадлежало ему. Даже стражники возле ворот при его приближении напряжённо выпрямились, и их лейтенант, сделав шаг вперёд, обратился к нему по-тевинтерски, настороженно глянув на амулет и на странный клинок за спиной Фенриса. Тот называл его Мечом Милосердия. Ироничное название.
Карвер надменно кивнул Фенрису, который в полном доспехе и шлеме, скрывшем его уши, выглядел просто как более низкорослый и худой человек. Эльф, указав на их отряд, резко проговорил что-то, а потом повелительно махнул рукой в сторону ворот. Когда лейтенант, явно не соглашаясь, поднял обе ладони в умоляющем жесте, Фенрис зарычал и толкнул бедолагу стражника так, что тот тяжело опрокинулся на спину.
Остальные солдаты обнажили оружие, и по знаку Фенриса – эльф коснулся стальной пластины на левом плече – Карвер выступил вперёд. Андерс с силой стиснул зубы, когда с обнажённых кулаков воина сорвалась волна порождённого лириумом сияния и стражников словно кукол отшвырнуло в сторону. «Святая кара». Андерс и подумать не мог, что однажды она сможет принести хоть какую-то пользу. Стоявшие позади них торговцы в ужасе завопили, спеша убраться прочь.
Солдаты подняли своего злополучного предводителя с земли и испуганно сгрудились за его спиной. После того, как лейтенант прокричал приказ дежурившим за воротами стражникам, створки разошлись как раз настолько, чтобы они смогли пройти, и Андерс заметил, что стискивающие посох пальцы Хоука немного расслабились. Они попали внутрь.
В Маротиусе было настолько тихо, что он казался только призраком города. Когда их отряд, пройдя через ворота, оказался на пустой рыночной площади, на мостовой возле перевёрнутого ларька, рядом с которым гнили фрукты, Андерс заметил плохо оттёртые пятна крови. Горожане, судя по всему, заколотили двери и окна своих домов и старались не выходить на улицы, и всё это казалось весьма… зловещим. В некотором роде это было даже хуже, чем тогда в Арлатане; от пронизывающего всё вокруг острого ощущения ужаса у Андерса волосы на голове шевелились. Он нисколько не сомневался, что страх обывателей был вполне обоснован. Каким бы маленьким ни был форпост Ордена, Стражи должны были яростно защищать свои жизни, а то, что тевинтерские магистры при столкновении с сильным противником применяли магию крови, никогда не было секретом.
Подобострастный, почти раболепный стражник привёл их к церкви – вернее, к тому, что от неё осталось. Здание выглядело так, словно пустовало уже немало времени – главная дверь была приоткрыта, и её петли густо заросли паутиной. Зарешёченные окна были забиты досками, и лучи тусклого солнца бросали блики на потёртый и пыльный тёмно-красный ковёр между рядами пустых скамей. Когда они вошли в церковь, Карвер скупым жестом указал на выход, и стражник чуть не кувырнулся с крыльца, стремясь убраться побыстрее.
Фенрис закрыл дверь и, предостерегающе подняв ладонь, выглянул из ближайшего окна сквозь щель в досках, а Хоук прошёл вперёд, чтобы рассмотреть кафедру и открытые книги, разбросанные вокруг неё.
– Церковь Маротиуса заброшена уже несколько месяцев, – наконец приглушённым голосом проговорил Фенрис. – Последние храмовники из местного гарнизона погибли во время... несчастного случая, когда Мариус захватил власть. Эта история всегда казалась Данариусу подозрительной.
– Я думал, что тевинтерские храмовники не создают магистрам проблем, – немного озадаченно сказал Карвер.
– Орден здесь слаб и в немалой степени он просто формальность, но Чёрный Жрец и его храмовники и здесь служат той же цели, когда в этом возникает необходимость. Ты же заметил реакцию людей возле ворот – воины Церкви действительно внушают страх. Кузину Мариуса казнил храмовник. У него долгая память – Данариус не раз это отмечал, но он считал Мариуса глупцом. Мариус мог долго держать на них зло, но у Чёрного Жреца память ещё лучше. – Фенрис оглядел церковь и провел рукой в когтистой перчатке по толстому слою пыли на скамье. – Я никогда не бывал в таких местах. И никогда не думал, что однажды вернусь в Империю по своей воле. Из-за тебя, Хоук, мы то и дело оказываемся в очень странных местах.
– Ну не знаю, – сухо проговорил Хоук, листая лежавшую на кафедре книгу. – Если повесить тут пару занавесок, избавиться от насекомых и поставить приличную мебель, здесь станет довольно уютно.
– Стража обязательно сообщит о нашем прибытии Мариусу. У него наверняка возникнут подозрения, но он не сможет подтвердить их, не связавшись предварительно с Архонтом и Чёрным Жрецом, так что у нас есть немного времени. – Фенрис, словно по привычке, продолжал кружить по зданию, выглядывая в каждую щель в заколоченных окнах. – Что дальше, Хоук?
– Я думаю.
– Только не говори мне, что ты затащил нас сюда, не имея запасного плана, – простонал Андерс.
– Ты к этому привыкнешь. Заново, – угрюмо проговорил Карвер.
– Ой, а мне кажется, что так жизнь становится намного интереснее, – весело заметила Мерриль, потом чихнула и громко хлюпнула носом.
– Попомните мои слова, в конце всего этого нам непременно попадётся большой, очень большой дракон. – Варрик стряхнул пыль со скамьи и с облегчением уселся на неё. – Бедные мои ноги. Гномы не созданы для лазанья по горам. Мы вошли в город, но не думаю, что нам удастся долго морочить им головы. Стоит приглядеться как следует – и любой узнает в Маргаритке долийку, а в тебе, Младшем и Блондинчике – ферелденцев. Не говоря о мабари. Он нас выдаёт.
Пёс гавкнул и, подойдя к хозяину, завилял хвостом, и Хоук неохотно поднял глаза от книги.
– Ну, всё зависит от того, насколько хорошо Фенрис сыграет свою роль. Может, нам даже удастся убедить Мариуса взять нас на прогулку по тоннелям. Убьём его, пробьёмся наружу с чешуйкой…
– … и нас прикончат ещё до того, как мы покинем город, – закончил Андерс. – Отличный план.
– Никто не погибнет, – отозвался Хоук, перевернув страницу. – Не волнуйся. Я не дам этому произойти.
– Я постараюсь быть убедительным, – с некоторым сомнением проговорил Фенрис, а потом резко, лающе рассмеялся. – Даже в худшем случае я просто получу удовольствие, убив парочку магистров.
Андерс понял, что у него попросту не оказалось выбора. Его начало мучить слабое, тоскливое чувство, как будто он оказался в шаге от предательства – и что самое отвратительное, это ощущение было вполне обоснованным.
– А что насчёт Лусакана? Если Мариус уже пробил тоннель к нему, мы можем закончить работу. Если нам удастся от него избавиться, станет меньше на один возможный Мор.
На этот раз Хоук поднял глаза и, нахмурившись, пронзительно посмотрел на него, но Варрик только вздохнул:
– Ну, вот видите? В конце всегда появляется дракон.
– Может, он ещё не добрался до… того места, где спит Древний Бог, – с сомнением проговорил Карвер. – Откуда тебе знать, там могут быть ещё целые мили камня. Но если у нас появится такая возможность, то я за. Порождения тьмы убили мою сестру, и если я смогу отплатить им хоть чем-то, я это сделаю.
– Тише. Кто-то идёт, – внезапно сказал Фенрис. И в самом деле, вскоре раздался нерешительный стук в дверь.
Фенрис шагнул к ней и резко распахнул; за дверью стоял лейтенант, и на этот раз он поклонился и произнёс что-то умиротворяющим, раболепным голосом. Фенрис с явным пренебрежением бросил в ответ пару фраз и обернулся к Карверу. Спрятав руку за спину, чтобы её не увидел стражник, он похлопал пальцем по пластине доспеха дважды, предлагая согласиться. Карвер высокомерно кивнул, и лейтенант, ещё раз глубоко поклонившись, отскочил назад, прежде чем Фенрис ударил его по лицу дверью.
Убедившись, что стражник ушёл, Фенрис проговорил:
– Ну и вот оно. Мариус приглашает нас отобедать с ним завтра, когда мы устроимся и отдохнём с дороги. Он, без сомнения, за это время постарается связаться с Архонтом.
– Или он может попытаться убить нас во сне, – напомнил Варрик. – Если Данариус был прав насчёт того инцидента, он вряд ли озаботится проверкой. Понадеется, что ему удастся быстро от нас избавиться, а потом сделает невинный вид и будет изображать изумление в ответ на все расспросы.
– Верно, – мрачно проговорил Фенрис. – Мы должны быть готовы к этому.
– Мы устали с дороги. Поедим, отдохнём и распределим вахты. – Хоук закрыл книгу. – Давайте проверим, какие комнаты пригодны для жилья и где тут находится задний ход. Ещё надо передвинуть часть скамей, чтобы выстроить хоть какую-нибудь баррикаду. Это здание ещё достаточно крепкое, здесь удобно обороняться.
Когда остальные повиновались – Карвер и Фенрис принялись двигать скамьи, Мерриль и Варрик отправились проверить, что находится за дверями позади кафедры, Хоук подошёл к Андерсу и отвёл его в сторону.
– Так значит, ты здесь по делам Стражей, – негромко проговорил он.
– Это имеет значение?
– Я думал… – Хоук, так и не сняв латную перчатку, запустил пальцы в волосы и коротко, резко вздохнул. – Когда я с тобой разговариваю, я никогда не знаю, где правда, где полуправда, а где откровенная ложь.
– Я хотел отправиться с тобой, хотя Страж-Командор этого и не требовал. Это правда. Но хочу ли я попытаться предотвратить шестой Мор прежде, чем он начнётся? Разумеется, хочу. Необязательно быть Стражем, чтобы желать этого. Ты же сам видел, причиной скольких страданий стал Мор.
Хоук сузил глаза.
– Ты мог бы просто сказать мне, что всё это с самого начала было делом Стражей.
– Тогда мы так и не выступили бы. Ты просто поспорил бы с Сураной, и вы, подозреваю, ругались бы из-за этого и по сию пору. Всё, что я сказал тебе, было чистой правдой. Но у меня есть и…
– Другие приоритеты? Ты уже показал мне, что это такое. Я хочу тебе доверять, – глухо и яростно проговорил Хоук. – Но ты, чтоб тебя, превращаешь это в неимоверно сложную задачу.
– Я не прошу меня сопровождать. – Андерс скрестил руки на груди. – Я помогу тебе достать чешуйку и, если нам это удастся, уничтожить её. Если тоннели открыты и до Лусакана можно добраться, тогда я откланяюсь.
– И ты думаешь, что я позволю тебе отправиться в одиночку против Древнего Бога и, возможно, целой армии порождений тьмы?
Хоук начинал злиться; Андерс опять ощутил в воздухе статическое электричество, окутавший их плотный невидимый покров силы, и всадил ногти в ладони, чтобы сдержать дрожь. Храни его Создатель, это было всё равно, что стоять в центре урагана, каждую минуту ожидая, что эта дикая мощь сметёт его прочь.
– Древний Бог спит, а армии порождений тьмы может здесь и не оказаться.
На челюсти Хоука заиграли желваки, а потом его пальцы с силой стиснули запястье мага, и мужчина так стремительно рванулся прочь, что беспомощно болтавшийся позади него Андерс с протестующим вскриком споткнулся о скамью. Хоук промчался через дверь за кафедрой, требовательно огляделся, а потом затащил Андерса в первую из располагавшихся вдоль узкого коридора комнат и пинком захлопнул за собой дверь.
Это, судя по всему, оказалась комната писца. Тяжёлый деревянный стол со скошенной поверхностью и узкой полочкой стоял возле широкого окна, книжные шкафы всё ещё находились на своих местах, хотя лежавший на столе пергамент уже пожелтел и съёжился, чернила в прикреплённой к столу чернильнице давно высохли, а перья были рассыпаны по пыльному полу. Андерс не успел даже возмутиться подобной грубости или хоть как-то выразить протест, как оказался крепко прижат к двери, а Хоук глубоко, собственнически целовал его, толкаясь языком в рот, пока он не начал поскуливать, требуя большего, и слепо цепляться за замысловатое переплетение ремней и застёжек, составлявшее странную броню Хоука.
Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем их одежда оказалась сброшена на пыльный пол. Хоук, прижав мага к расстеленному плащу, целовал и покусывал его губы, пока они не опухли и не начали ныть. Андерс лихорадочно выглаживал ладонями поджарое тело Хоука, кончиками пальцев прослеживая рубцы от старых шрамов, лаская узкие бёдра и сжимая крепкую задницу. Хоук низко зарычал ему на ухо, одна из его рук была стиснута между их телами, и его длинные, умелые пальцы, влажные от слюны, сжимали оба их члена вместе, лаская их с каким-то отчаянным бесстыдством.
– Хоук, – выдохнул Андерс, и тот со странным, неразборчивым звуком, в котором слышалось что-то от гнева, что-то от горя, перевернул его на грудь. Маг хныкнул, жалуясь на прекращение ласки, и Хоук жёстко укусил его в шею, а потом ещё раз, когда он заныл снова и выгнул спину, пытаясь потереться задницей о его член. Создатель, Хоук вёл себя так, будто собирался взять его прямо на полу, словно они были спаривающимися животными, и он отчаянно хотел этого, его собственный член начал требовательно пульсировать между бедер.
Однако вместо того, чтобы проникнуть в него пальцами, Хоук куснул его чуть ниже, затем ещё ниже, и даже когда он лизнул кожу над ложбинкой между его ягодиц и раздвинул его бёдра, а потом и сами ягодицы, Андерс всё ещё не мог поверить, к чему всё идёт. Хоук собирался… он не мог всерьёз… Когда кончик языка настойчиво прижался к подрагивающему колечку мускулов, Андерс с трудом расслышал сквозь гул крови в ушах какой-то звук, подозрительно похожий на срывающийся всхлип, и не сразу осознал, что издал его сам.
Хоук тихо, безжалостно рассмеялся, и следующее движение его языка оказалось едва ощутимым, дразнящим, и ещё одно – тоже, пока маг не начал бормотать, запинаясь на каждом слове, умоляя и чуть не плача от вожделения.
– Пожалуйста… Хоук-пожалуйста-Создатель-пожалуйста…
– Куда-то торопишься? – промурлыкал Хоук и, прикусив кожу на внутренней стороне его бедра, заставил его застонать и стиснуть в пальцах попавшуюся под руку ткань. Андерс вскрикнул ещё раз, когда Хоук принялся вылизывать его, медленно, неторопливо проникая внутрь языком, и целитель уже не мог сдерживать дрожь, поджав пальцы ног, и отчаянно толкался навстречу его рту. А потом уверенная шершавая ладонь сжала его член, огладив его протяжным, плавным движением, и рассудок мага рассыпался на кусочки, когда он с бесстыдным криком кончил на пальцы Хоука.
Ошеломлённый, безуспешно пытавшийся совладать с дыханием Андерс резко вздохнул, когда в его тело уверенно вжались смазанные пальцы, растягивая его с нетерпением, выдававшим, насколько близок к грани был сам Хоук. Сильные руки бережно перевернули его набок, а затем закинули его правую ногу Хоуку на плечо, и тот, опершись на левую ладонь, с неровным вздохом толкнулся внутрь. Слюны и семени было всё же недостаточно, чтобы как следует смягчить движение, но ощущение оказалось восхитительным. Хоук наклонился над ним и, выжидая, пока он привыкнет, шептал ему какие-то отчаянные глупые нежности, которые Андерс слышал словно сквозь туман и не мог толком разобрать, да и не жалел об этом. А потом всё остальное перестало иметь значение, потому что Хоук начал двигаться, медленное покачивание его бедер заставляло обмякший член мага пульсировать от возвращающегося слишком скоро возбуждения почти на грани боли, которое тугой спиралью сворачивалось внутри.
Он потянулся к своему члену, но Хоук ловко перехватил его запястье и прижал к плащу.
– Нет. – Андерс жалобно застонал, и на губах Хоука снова появилась озорная, кривоватая ухмылка. – Ты всё получишь. Когда этого захочу я.
Андерс нахмурился, пытаясь найти слова для протеста, но в этот момент Хоук сместился и снова двинул бёдрами, и это оказалось великолепно; маг отчаянно выгнул спину, пытаясь насадиться на него, но не смог даже толком пошевелиться. Он не знал, сколько времени они провели так, и потерял счёт тому, сколько раз его пронзало острое, словно лезвие ножа, наслаждение.
Потом они лежали, выбившись из сил и обняв друг друга, и Андерс хрипло пробормотал:
– Это было безрассудно. На нас могли напасть.
– Уверен, что остальные и сами способны управиться с парочкой убийц, – жизнерадостно проговорил Хоук, лениво, собственнически поглаживая его по боку, и поцеловал Андерса в лоб. Измотанные, они лежали в уютной, мирной тишине, пока Андерс не начал засыпать, потихоньку уплывая из реальности. Он ещё успел расслышать, как Хоук мягко рассмеялся снова, на этот раз чуть лукаво, и прошептал ему на ухо какое-то обещание, признание – и это казалось возвращением старой привычки, словно свеча, зажжённая на мгновение перед лицом неизвестности.
NEW!!!

XXIII.

XXIII.
Утром, когда отряд стражников в церемониальных черных с золотом доспехах прибыл, чтобы сопроводить их к магистру, улицы всё ещё были тихи и пустынны. Путь сквозь призрак города к возвышающимся над ним шпилям Внутреннего Святилища, средоточию власти Маротиуса, оказался очень неприятен. К счастью, стражники не делали попыток вовлечь их в разговор, и только мабари иногда создавал какой-то шум: пёс, громко сопя, обнюхивал землю и рычал всякий раз, когда какой-нибудь стражник слишком близко подходил к его хозяину.
Внутренний дворик Святилища хорошо охранялся: на высоких стенах стояли лучники, а на пустом пространстве без какой-либо очевидной цели кружили стражники. Не на шутку нервничавший Андерс даже не сознавал, насколько близко к Хоуку он идёт, пока чья-то рука не сжала его собственную коротким ободряющим жестом, чуть не заставив его подпрыгнуть. Когда он поднял взгляд, Хоук тут же отстранился, и Андерс подавил вздох. Утром оба чувствовали себя напряжённо и неловко, и комментарии остальных – а именно, довольно ехидное замечание Карвера насчёт старых привычек – не особо помогли делу.
По крайней мере, талант к целительству гарантировал, что ему не придётся прихрамывать остаток дня – Создатель знает, что сказал бы по этому поводу Варрик. Андерс, напряжённо размышлявший о том, как ему исправить ситуацию, не заметил, что один из стражников приблизился к нему сзади, и к его носу прижался кусок влажной ткани. Он сразу узнал запах лауданума, но его зрение уже затуманилось, и его качнуло назад. Кто-то толкнул его, и он упал, так сильно ударившись о землю, что у него вышибло воздух из груди. Мир покачивался и постепенно терял чёткость, пока он изо всех сил боролся с наркотиком, но он ещё успел увидеть, как Мерриль тоже упала, а ещё один стражник рукоятью меча с силой ударил Варрика по голове. Маг услышал, как Хоук кричал что-то, но уже не смог разобрать слов, а потом мир посерел и погрузился во мрак.
Когда он очнулся, его голова была как будто набита ватой, а язык распух и с трудом шевелился во рту. Спина прижималась к холодному камню, а закованные в железные кандалы запястья были вздёрнуты над головой. Андерс заморгал в попытке убрать пелену с глаз и огляделся вокруг. Остальные были прикованы вдоль стены рядом с ним, в тёмной, с высоким потолком пещере, единственным источником света в которой был затухающий факел рядом с недавно вырубленным входом. Обвисшая в своих оковах Мерриль всё ещё была без сознания, как и покрытый синяками Карвер, а мабари в наморднике сидел у его ног на цепи.
– Ты очнулся, – в прозвучавшем слева голосе Хоука отчётливо слышалось облегчение. – Ты в порядке?
– Ты имеешь в виду – за исключением того, что вишу в цепях в какой-то пещере?
– А он в чём-то прав, Хоук, – немного невнятно проговорил Варрик и сплюнул. – Дерьмо. Похоже, мне зуб выбили. И у меня голова раскалывается. Если мне в руки попадётся тот ублюдок, который меня ударил, я засуну Бьянку ему в зад и выстрелю.
– Я знал, что мы не должны были доверять магистрам, – пробормотал Фенрис, тщетно подёргал цепи, а затем, зарычав, на мгновение вспыхнул голубым светом. Жутко. – Я должен был предупредить тебя.
– Ты предупреждал меня не один раз, Фенрис. Это я был неосторожен. – Хоук сузил глаза, сосредотачиваясь, а затем, сдвинув брови, поглядел на цепи. – Здесь… какого-то рода утечка. Я не могу сотворить ни единого заклятия.
– В Империи рабами могут стать даже маги, – ровно проговорил Фенрис. – Существует наркотик, который их заставляют вдыхать. Он на какое-то время подавляет магические способности. Это делает рабов покорными.
Хоук грязно выругался, а затем вздохнул.
– Я виноват перед тобой, Фенрис. Перед всеми вами. Я поступил опрометчиво. И невероятно беспечно.
– Хоук, ты признаешься в опрометчивости? Мы, похоже, уже померли, и попали в загробный мир, – с мрачной усмешкой проговорил Варрик. – Да ладно, мы бывали и в худших переделках, чем эта. Помнишь того высшего дракона? Или сумасшедшую Рыцаря-Командора с лириумным идолом?
– Во время тех событий мы не были прикованы и беспомощны, – напомнил Фенрис.
– Ну, прости меня за то, что я пытаюсь увидеть хоть что-то хорошее, – вздохнул Варрик. – Не уверен, что именно произойдёт, если в магии крови попытаются использовать гнома. Может, тут всё попросту взлетит на воздух.
– К магии крови у гномов иммунитета нет, – отрезал Фенрис.
– Ну, вот опять ты это делаешь, эльф. Я тут из сил выбиваюсь, чтобы приободрить остальных.
Андерс не обращал внимания на их спор, наблюдая за Хоуком: второй маг то с мрачным видом дёргал свои цепи, то, стиснув зубы, откидывал голову назад к стене пещеры. Целитель не сомневался, что, если бы не наркотик, комната уже была бы затоплена пламенем.
– Хоук…
– Ты был прав. Насчёт тех неприятностей, в которые я ввязался, – тихо проговорил Хоук и резко, гортанно рассмеялся, в его голосе звучала боль.
– Если бы мне пришлось выбирать снова, я всё равно отправился бы с тобой, – возразил Андерс. – И я хочу, чтобы ты знал это.
– Ты бы?.. – Хоук моргнул. – Андерс, я…
– О, а вот теперь я расстроен, – проворчал очнувшийся Карвер, заметив, в каком положении они находятся, а потом хмуро глянул на брата. – Что?
– Ничего. – Хоук проследил цепи Карвера взглядом. – Поможешь немного? Должен же быть хоть какой-то прок от того, что в семье есть храмовник.
– Храмовники – не чудотворцы, старший братец, – нахмурился Карвер. – Почему ты не сорвёшь оковы своей драгоценной магией?
– Кто-то идёт, – оборвал их Фенрис, Хоук глубоко вздохнул, а Андерс отчётливо расслышал приближающиеся шаги и ритмичный лязг доспехов. Стражники входили в пещеру и рядами выстраивались у противоположной стены, а потом внутрь ступил маг, бок о бок с которым шествовали две ученицы в низко надвинутых капюшонах. Магистр Мариус, державший в руках маленькую, богато украшенную шкатулку, носил роскошную фиолетово-красную мантию; откинутый на плечи капюшон открывал взгляду аскетичное лицо, которое когда-то могло считаться привлекательным, но теперь оно казалось суровым, возле губ и глаз пролегли глубокие, выдававшие жестокость морщины. Взгляд, которым он окинул пленников, был холодным, как у рептилии.
Фенрис прорычал что-то на тевинтерском, но Мариус только мельком глянул на него, а потом вновь посмотрел на Хоука и заговорил на вполне понятном, хотя и с сильным акцентом, общем языке.
– Уриэль Хоук. Защитник Киркволла. Чтобы захватить тебя и твоего брата, пришлось заплатить жизнями многих моих людей. А ты, должно быть, Андерс. – Мариус вперил в него свой пугающий взгляд. – Маг, который заставил весь Тедас вспыхнуть. Забавно. Какое дело привело вас в Маротиус?
– Мы просто мимо проходили? – предложил Хоук, хотя ни в его глазах, ни в изгибе сжавшихся в тонкую линию губ не было ни капли веселья.
– Вместе с сопровождающим вас храмовником, якобы принадлежащим к имперской Церкви… гномом, магом-долийкой… а тебя я знаю. – Мариус, шагнув вперёд, сбил шлем с головы Фенриса, и губы магистра чуть изогнулись в ответ на полный неприкрытой ненависти взгляд эльфа. – Любимый зверёк Данариуса. Ты ценишься на вес золота, Фенрис. Жаль, что я планирую использовать вас всех совсем иначе.
– Я уже убил Данариуса, – взбешённо прорычал Фенрис. – И я вырву сердце и из твоей груди.
– Я слышал об этом милом фокусе, – проговорил явно не впечатленный Мариус. – У Данариуса и впрямь были очень странные пристрастия.
– Где чешуйка? – осведомился Хоук. Андерс вынужден был признать его упорство.
– Здесь. – Мариус похлопал по золотой шкатулке. – Я так близок к своей цели. Так близок. Жизней и душ всех этих живших в Маротиусе бедолаг оказалось недостаточно. Жизней моих самых лучших учеников – тоже! Но я уже близко. Так близко. А теперь судьба вручила мне вас, как Она и предсказывала. Один из самых могущественных магов Тедаса… ещё двое магов немалой силы, в одной из которых живёт демон… храмовник и эльф, вся кожа которого покрыта лириумным узором. Ваших жизней должно оказаться достаточно для того, чтобы напитать чешуйку силой.
– Я чувствую себя таким нужным, – пробормотал Варрик.
– Задержи наступление Гаюса, – приказал своей страже Мариус. – Стойте до последнего человека, если потребуется. А теперь оставьте нас.
Стражники, все как один, неестественно кивнули и стройными рядами вышли из помещения, а ученицы, стоявшие за спиной Мариуса, подняли фонари и тихо двинулись налево вглубь пещеры.
– Значит, ты нашёл Лусакана? – поинтересовался Андерс, пытаясь побороть наркотик, подавляющий его способности. Всего одна ледяная хватка, и он будет свободен…
– Нашёл, – насмешливо проговорил Мариус и шагнул в круг аккуратно нарисованных на камне рун, которые выглядели так, словно их покрывал не один слой засохшей крови. Очаровательно. – Он здесь.
Его ученицы подняли фонари, и свет упал на стену в конце комнаты. Нахмурившись, Андерс рассматривал странно ровный узор, чем-то напоминавший нарисованную на стене мостовую, а потом с глухим изумлением осознал, что это были чешуйки, а выгнутая пологая арка, проходившая через всю пещеру…
– Создатель, да это, будь он проклят, самый здоровый дракон, какого я когда-либо видел, – выдохнул Варрик. – Это всё что, только его глаз? Он смог бы сожрать всех тех драконов, которых мы встречали, на завтрак. Одновременно.
– Вы стоите пред лицом Древнего Бога, – проговорил Мариус, очертив его взмахом руки. – Он – прошлое Тедаса, а отныне – и его будущее.
Ученицы осторожно поставили фонари на пол и скользящим шагом подошли к магистру, который извлёк из складок мантии чёрный кинжал. Первая девушка не издала ни звука, когда клинок вонзился ей в сердце, и только содрогнулась, соскользнув с лезвия, а вторая мягко вздохнула, прежде чем упала на землю бесформенным, неподвижным комом. Мариус отбросил кинжал в сторону и, подняв ладони, одна из которых была обращена к ним, а другая направлена в сторону Лусакана, забормотал что-то на странном шипящем наречии, не походившем ни на один из тех языков, что Андерс когда-либо слышал.
Целитель ощутил, как магия взвыла и задёргалась в глубине его разума, когда золотая шкатулка, взлетев из рук Мариуса, открылась и поплыла по воздуху к телу Лусакана. Из неё плавно поднялся чёрный амулет, и рядом с ним кто-то – Хоук – глухо зарычал; через мгновение низко и беспомощно застонала Мерриль, заскулил пёс, а Фенрис выкрикнул какое-то проклятие. Андерс равнодушно подумал, что умрёт здесь, в темноте, так и не совершив того, что должен был сделать, а Хоук неотрывно смотрел на него, отчаянная ярость в его глазах угасла, сменившись смирением, а потом в его взгляде появилась та сокрушительная нежность, прощание…
Тяга вдруг оборвалась – настолько неожиданно, что Андерс бессильно обвис в цепях, хватая ртом воздух и будучи не в состоянии даже поднять голову. Затем раздался цокающий звук, показавшийся невозможно громким во внезапной тишине, а ещё через мгновение он услышал шелест ткани и чешуи.
– Ты звал достаточно громко, дитя. Я здесь.
Андерс мог только смотреть. Высокая женщина стояла между Мариусом и Лусаканом, там, где только что находился амулет; её волосы цвета старой кости были уложены в странную причёску, похожую на рога, обернутые густо-красными лентами, а над её лбом выгибалась странная шипастая диадема. Несмотря на морщины, её лицо всё ещё было красиво, и маг не мог точно определить её возраст. Она была одета в облегающую броню из кожи и чешуи, на её плечах торчали чёрные перья, гибкую талию обвивал пояс, а на длинных ногах красовались высокие сапоги. Глаза женщины были ярко-янтарного цвета, и в них мерцали искорки мрачного юмора.
– Аша’белланар! – изумлённо проговорила Мерриль. – Как?..
Мариус, зарычав от ярости, вытянул руку, и его окружила прозрачная энергетическая сфера.
– Как ты посмела, ведьма? Я уже заплатил за твои сведения! Как смеешь ты прерывать мой ритуал?
– Ах, эти мелкие, крохотные разумы, все они извращены третьим из чад…. – Аша’белланар покачала головой, как будто сожалея, и шагнула вперёд, покачивая бёдрами, пламя и лёд заклятий Мариуса осыпались с её тела безвредными осколками. – Ты уже сослужил свою службу, дитя. И превосходно. – Её рука внезапно рванулась вперёд, пройдя сквозь магический щит, как будто того и вовсе не было, и без видимого усилия раздавила горло Мариуса. – Ныне я стала двумя частями одного целого.
– Что ты такое? – беспомощно спросил Фенрис.
– Ты задал мне тот же вопрос, когда мы встретились впервые, и я отвечу так же. – Аша’белланар оттолкнула труп Мариуса и, обернувшись, с легкой усмешкой взглянула на Хоука. – Осмелишься угадать?
– Ты – последний фрагмент. Тот твой трюк с превращением в дракона – вот откуда он, – медленно проговорил Хоук. – Ты часть Лусакана!
– В каком-то смысле, – улыбнулась Аша’белланар. – Но этого достаточно. Очень, очень давно женщина предложила мне сделку, в обмен на малую часть моей силы подарив мне выход из утенеры. Я странствовала в её теле какое-то время, пока она не добилась того, чего желала, а потом я сочла забавным одолеть её и поиграть в смертную. Все долги теперь уплачены сполна.
– Скажи, почему ты вмешалась в нашу жизнь? Ты, должно быть, видела в своих странствиях много огров. И множество людей, побеждавших их. Почему ты спасла нас?
– Ты, дитя, одна из тех редких душ, над которыми не властна даже сама Судьба, – промурлыкала Аша’белланар. – Любой, умеющий зреть незримое, может увидеть это. Пустая трата – позволить кому-то из подобных тебе умереть от рук порождений тьмы, ибо вы – катализатор, те души, чьё пламя, затронутое толикой древней магии, способно разрушить проклятие, довлеющее над Старшим Племенем. Я думала, что смогу долго играть в эту игру, мне хотелось посмотреть, чем она закончится. Я рада, что моя вера в тебя оказалась щедро вознаграждена.
– Так вы двое друзья? – с надеждой осведомился Андерс. – Не поможешь немного с цепями?
Аша’белланар обратила на него понимающий взгляд.
– Чтобы ты попытался убить меня, Серый Страж? Твой любовник знает, что произойдёт, если тебе это удастся? Такие, как ты, созданы лишь для одной цели: уничтожать порождений тьмы и Архидемонов, несущих Мор. Убей одного из нас, осквернённого или нет, и душа по связующей нити скверны переместится в Серого Стража, нанесшего смертельный удар. И две души, оказавшись в одном теле, уничтожат друг друга.
– Андерс, – широко распахнув глаза, проговорил Хоук, – это правда?
Андерсу не хватило духу встретиться с ним взглядом.
– Кто-то же должен.
– И несмотря на это, я сберегу ваши жизни в благодарность за услугу, которую вы оказали мне, пусть даже ненамеренно, случайно или же по воле судьбы. – Аша’белланар подошла к телу Лусакана и любовно провела ладонью по чешуе. – Я отправлю вас прочь, прежде чем настанет миг пробуждения.
– Что ты собираешься делать? – поинтересовался бледный Карвер
– Ваш род спорит и устраивает войны из-за слов и древних историй, – проговорила Аша’белланар, её голос стал глубже, медлительней и всё меньше походил на человеческий по мере того, как её фигура, окружённая нитями золотого света, теряла чёткость очертаний. – Я покажу вам силу.
Мир смазался, и Андерс лицом вниз упал в снег. Вокруг него раздавались проклятия и изумленные возгласы остальных членов отряда; все они опять оказались в Сотне Колонн, на краю скалы, с которой был виден возвышавшийся в долине внизу Маротиус.
Земля под ними содрогнулась, и Андерс, не удержавшись на ногах, торопливо отпрянул от края скалы, а Варрик, покатившись вбок, с вскриком ударился о камень. Прямо у них на глазах Маротиус покрывался трещинами, от увенчанного шпилями здания Внутреннего Святилища лучами расходились глубокие расщелины, а затем земля взорвалась, и к небу взлетели куски скалы и обломки зданий.
– Пресвятое дерьмо, – выдохнул Варрик, когда массивный чёрный дракон выбрался из дымящегося кратера, появившегося на месте уничтоженного города. Ящер отряхнулся и расправил крылья, а потом выплюнул в небо шар голубого пламени. Затем он тяжело подпрыгнул и, поднявшись в воздух, после нескольких невероятных кульбитов направился к горизонту.
Несколько долгих мгновений они ошеломлённо смотрели на руины Маротиуса, пока Лусакан не превратился в крохотное пятнышко на небе, а затем совсем исчез из виду.
– Не думаю, – тихим, дрожащим голосом произнёс Андерс, – что я хочу объяснять все это своему начальству.
Сурана никогда не поверит, что он в этом совсем не виноват.
– Тебе придётся очень многое объяснить, – без выражения проговорил Хоук. – Но вначале нам нужно вернуться в форпост. Страж-Командор должен узнать о том, что мы выяснили.

XXIV.

XXIV.
– Мы должны сообщить остальным Стражам-Командорам, – проговорил Сурана после долгой, ошеломлённой паузы, потерев лицо ладонью. – Храни нас Создатель. Флемет – Лусакан – играла на нас, словно на лютне.
– Неужели? – Хоук вышагивал из стороны в сторону возле окна в кабинете Командора, черты его лица казались жёстче из-за едва сдерживаемого гнева.
– Судя по твоему описанию, я видел её раньше – по крайней мере в двух её обличьях. Я убил Флемет – или думал, что сделал это – по поручению её дочери. Несколько лет назад Лусакан в своём беловолосом облике появился в Башне Бдения, назвавшись именем Сетенеран, и я не узнал в ней то, чем она являлась. Она сообщила мне о существовании чешуйки. Годами она слала мне письма, поставляя примечательно точную информацию для кампаний, которые мы вели в попытках заполучить чешуйку. Поначалу я отнёсся к этому с подозрением, но она казалась благожелательным, хоть и таинственным, союзником. В последнем письме она настоятельно советовала вызвать тебя в Сотню Колонн. Она даже подсказала мне, что именно написать, чтобы убедить тебя прийти, что описать в моем «сне».
– Что будем делать теперь? – Хоук посмотрел на заснеженные пики за окном.
– Тебе и твоим друзьям нужно отдохнуть. Воздействие магии крови сильно на вас сказалось. Вы все измотаны. – Сурана оперся на стол. – Силы Мариуса обратились в бегство. Я свяжусь с остальными Командорами. Мы должны подготовиться ко всему, что может последовать за этим. У меня есть друзья в Церкви и среди Искателей, их тоже нужно оповестить. Сражения, которые ведут по всему Тедасу восставшие Круги и Орден храмовников, скоро могут показаться детской забавой.
После этого мрачного вывода Андерс тихо выскользнул из штаба и направился обратно в лазарет. Прежде чем его позвали на совещание, он уже сделал всё, что мог для тех, кому требовалась срочная помощь. Лазарет, выстроенный на случай осады, был больше, чем в Башне Бдения, и каждая койка была занята. Сражения оказались весьма кровопролитными даже несмотря на помощь Фейнриэля.
Андерс весь дрожал от истощения к тому времени, когда он добрался до последней группы пациентов, нуждавшихся в исцелении. Зелья старались приберегать непосредственно для битвы или для тех, кому была нужна срочная помощь, и он перевязывал, накладывал шины и зашивал раны, когда у него кончилась энергия для исцеления. Когда целитель чуть не споткнулся о подвернувшуюся под ноги койку, на его плече сжалась сильная рука, и его бережно усадили на стул. Хоук сунул ему в руки стакан, выражение на его лице до смешного походило на усталое смирение.
– Дальше я этим займусь.
Андерс хотел возразить, поскольку Хоуку, похоже, не очень-то давалась целительская магия, но вместо этого слабо кивнул и обмяк на стуле. Опустошив стакан, маг поставил его на пол и закрыл глаза.
К тому времени, когда ему на шею легла рука в перчатке, он уже дремал. Андерс пробормотал что-то протестующее, когда его подняли на ноги и закинули его руку на чьи-то – Хоука – плечи, покрытые волчьим мехом. Куда бы они ни направлялись, ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем его наконец опустили на кровать, и он смог заснуть.
Когда Андерса разбудил солнечный луч, упавший ему на глаза, Хоук ещё спал. Они оба были раздеты до штанов, и Хоук лежал рядом с ним, слишком тёплый и тяжелый, его рука покоилась у него на животе, а подбородок утыкался Андерсу в плечо. Хоук негромко, мерно похрапывал, его пальцы время от времени подёргивались, а тёмные волосы, похоже, по утрам вечно торчали во все стороны. Всё казалось таким нормальным, таким неизменным, что Андерса это попросту напугало.
Попытка стряхнуть с себя руку Хоука привела лишь к тому, что тот проснулся. Он что-то пробормотал в шею целителю и зевнул, крепче сжав Андерса в объятиях, когда маг попытался вывернуться.
– Доброе утро.
– Я должен проверить своих пациентов. – Андерс многозначительно похлопал его по руке.
– Ещё пять минут?
– Нет.
– Тиран, – обвиняюще сказал Хоук, потирая глаза, но всё-таки сел, и по какой-то непонятной ему самому причине Андерс вместо того, чтобы воспользоваться возможностью и сбежать, остался лежать на месте, прослеживая взглядом изгиб крепкой спины Хоука, когда тот с наслаждением потянулся.
– Что ты собираешься делать дальше? – тихо спросил Андерс.
Хоук оперся плечами о стену, расслабленно положив изящные кисти на бедра, и повернулся к нему.
– А что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Ненавижу, когда люди так говорят, – проворчал Андерс.
– А я ненавижу, когда люди пытаются скрыть тот факт, что они намереваются совершить самоубийство.
– Это не то, что я… – Андерс проглотил оставшуюся часть фразы, когда Хоук выгнул бровь. – Неважно. Я не собираюсь с тобой спорить.
– Ну хоть что-то поменялось, – пробормотал Хоук, бросив взгляд за окно. – У тебя всегда будут «приоритеты». Я это понимаю. Я просто хочу, чтобы ты хоть немного мне доверял.
– Технически – я не так уж долго тебя знаю, – саркастично напомнил Андерс.
Губы Хоука на мгновение скривились.
– Верно. Но даже раньше… Полагаю, теперь я понимаю, что причиной этого был не только дух, обитавший у тебя в голове. Что угодно для победы, верно?
– Не то чтобы так. И это было совсем не твоё дело. Кроме того, всё пошло впечатляюще неправильно, правда?
Хоук сузил глаза, и Андерс поёжился, ожидая резкости или раздражённого рыка, но, в конце концов, тот лишь громко вздохнул.
– Что ты собираешься делать дальше?
– Полагаю, у Стража-Командора найдётся для меня дело, когда я закончу с лазаретом.
– Ты ему очень предан, – проговорил Хоук, и в его голосе, несмотря ни на что, слышалась нотка ревности и нечто, подозрительно похожее на обиду.
– Когда мы встретились, я был беглецом, которого храмовники убили бы при поимке – или сделали бы что-нибудь похуже. Он уничтожил мою филактерию и принял меня в Стражи, заполнив мои ночи кошмарами, а дни – танцами с порождениями тьмы. Но Стражи оказались лучшим из того, что со мной когда-либо случалось. Ну, если забыть о том, что они ненавидят кошек. Здесь у меня есть цель. И какими бы склочными, нетерпимыми, странными, сварливыми и совершенно невозможными они ни были, они стали мне… семьёй – по крайней мере, пока я не стал одержимым. До этого у меня никогда не было ничего подобного. У меня такое ощущение, будто я ему должен.
– Ты и в самом деле выглядишь более счастливым, – неохотно отметил Хоук. – Чем тогда, когда жил в Киркволле.
– Тогда я время от времени начинал светиться синим, и у меня были провалы в памяти, если верить Варрику. Это не очень-то способствует счастью.
– Но ты никогда не предашь своего Командора. Никогда не солжёшь ему.
– У него внутри сложный и очень чувствительный детектор лжи. И, как ты уже видел, у него очень тяжёлая рука, – съязвил Андерс, но под бесстрастным взглядом Хоука взял себя в руки. – Для этого потребовалось некоторое время. И куча порождений тьмы. По-видимому, это закаляет характер.
– Полагаю, здесь тебе будет безопаснее, – неохотно признал Хоук. – Я не смогу остаться. Я послал весточку Изабелле, чтобы она встретила нас в порте Кваринуса. Я это всё начал, значит, я должен найти способ это решить.
– «Решить» Древнего Бога?
Хоук на мгновение изогнул губы в усталой улыбке.
– Именно. Должен быть какой-то способ. Что-то, что мы сможем сделать.
– Хотел бы я иметь твой оптимизм. – Андерс сел, свесив ноги с кровати, и прикусил губу. – Мы… Мы ещё когда-нибудь встретимся?
– Ты не пойдёшь со мной?
Андерс резко обернулся и посмотрел на Хоука.
– Ты что, не слышал, что я сказал? Это зависит от Стража-Командора. И, кроме того, ты сам сказал, что здесь мне будет безопаснее.
– Будет.
– И разве ты на меня не сердишься?
– И что? – Хоук выгнул бровь. – Мы привыкли к этому. Так у всех бывает. Мелкие споры, серьёзные споры, разногласия, приводящие к ссорам – иногда по нескольку раз на дню. Это не значит, что я собираюсь с тобой порвать.
– Я не знаю, Хоук, – почти против воли проговорил Андерс, почувствовав, как после этих слов что-то сжалось в груди. – Мне нужно ещё немного времени.
Плечи Хоука поникли, как будто он этого ожидал, но он медленно кивнул.
– У тебя будет столько времени, сколько тебе нужно. И когда ты будешь готов дать мне ответ – о том, чего ты хочешь от меня – свяжись с Фейнриэлем. Он знает, как меня найти.

Эпилог

Эпилог
Лусакан начал с Тевинтера. Минратоус был сожжён, а Архонта и Чёрного Жреца – в зависимости от того, чьим рассказам верить – Древний Бог сожрал или разорвал на куски. Устроив себе логово в центре Круга Магов, он начал создавать собственную Империю. Армия и новая религия возникли как будто за одну ночь, и выжившие сторонники прежней Империи под предводительством магистров из внутреннего круга Архонта начали ожесточенную гражданскую войну против Чёрного Дракона. Остальной мир пока наблюдал, кровавые битвы между Кругами и Орденом Храмовников на время утихли.
Кваринус всё ещё принадлежал магистрам, и город переполняли беженцы, пытавшиеся выпросить или купить место на каком-нибудь из немногих кораблей, стоявших в гавани. Когда маленькая лодка отплыла из доков, явно направляясь к одному из самых больших судов, стоявших на якоре поодаль от берега, люди побежали за ней, толкая друг друга и с криками размахивая кошельками, но их всех моряки отталкивали прочь.
Первый же шаг на борту «Клинка сирены» пробудил в нём множество воспоминаний. Андерс провел пальцами по перилам и кивнул стоявшей у штурвала леди-капитану, которая небрежно отсалютовала ему. Возле грот-мачты на бухте каната сидел Варрик, писавший что-то в своём журнале.
Хоук равнодушно наблюдал за хаосом на берегу и, когда Андерс приблизился к носу корабля, неторопливо повернулся к нему.
– Долго пришлось ждать?
– Несколько дней. – Андерс передал Хоуку обернутую промасленной кожей стопку писем и докладов. – Подарок от Стража-Командора.
– Полагаю, «лёгкое чтение», как всегда, – с кривой усмешкой проговорил Хоук, даже не попытавшись распаковать документы. – Я не ждал тебя. Обычно курьерами работали Сигрун или Страуд.
– Может, они заняты чем-то ещё, – предположил Андерс, будучи не в состоянии расшифровать суровое выражение на лице Хоука. – Что, ты разочарован?
– Я разочарован, – проговорил Варрик и ухмыльнулся. – Я с нетерпением ждал возможности увидеть Сигрун.
Андерс не один месяц не мог принять никакого решения, то думая, что, похоже, совершил худшую сознательную ошибку в своей жизни, то начиная искренне верить, что ему не на шутку повезло сохранить свободу и вовремя выбраться из ловушки, не вляпавшись в нечто пугающе окончательное. В конце концов, Страж-Командор, устав от его «хандры», приказал ему доставить пакет. Андерс предполагал, что в итоге всё-таки случится нечто подобное, и он не вовсе не удивился, узнав, кто был их связным у Рейдеров.
Андерс опустил голову и собрался уходить, на сердце у него стало тяжело. По крайней мере, всё прояснилось, хотя он и испытал шок, увидев с берега паруса «Клинка сирены». Конечно, Хоук не стал ждать так долго…
Его плечо крепко сжала чья-то рука и, развернув его, прижала к перилам корабля, а секунду спустя Хоук уже целовал его – именно так, как ему нравилось, глубоко, уверенно и неторопливо, его пальцы обхватили шею мага сзади и настойчиво поглаживали. Андерс застонал, пытаясь вернуть столько же, сколько получал, и принялся посасывать язык Хоука, вцепившись в густой волчий мех и хватая ртом воздух, когда они наконец оторвались друг от друга. Андерс издал неопределённый, полный вожделения гортанный звук, и Хоук тут же впился в его губы снова.
– Поднимай якорь! – крикнул он Изабелле, а потом притянул мага обратно, обвив руками его талию и с силой прижав к себе, так крепко, что Андерс даже несмотря на шум волн смог расслышать грохот его сердца и ощутить запах грозы и пламени.
– Когда это ты стал капитаном? – огрызнулась Изабелла и тут же принялась отдавать приказы команде.
– Я не сказал, что я… Страж-Командор просто приказал мне… – Андерс задрожал, когда Хоук просто поцеловал его снова, а потом ещё раз, пока его дыхание не стало прерываться, и через несколько минут ему уже приходилось бороться за каждый вздох. – Ты невозможен. Это же похищение, – добавил он, не в силах сдержать беспомощную улыбку.
– Я не должен был оставлять тебя в форпосте. Ты хоть подумал, о чём я тебя просил? Или просто понадеялся, что всё само пройдёт?
– Ты сказал, что у меня будет столько времени, сколько мне нужно!
– Но не полгода же! – нелогично возразил Хоук, и как раз когда Андерс собрался указать на это противоречие, его заткнули ещё одним жёстким поцелуем. – Однажды мне пришлось ждать тебя три года. Я не хочу ждать снова. Я люблю тебя.
Вряд ли эти слова предназначались именно для него, но его затопило какое-то тёплое чувство, тугой спиралью скручиваясь внутри и мешая дышать.
– Ты же на самом деле не …
– Я имел в виду то, что сказал. Я тоже долго думал…
– Он всех этим достал до печёнок, – крикнула стоявшая у штурвала Изабелла, любовно оглаживая пальцами спицы, и понизила голос, имитируя интонации Хоука: – «Создатель, я не должен был оставлять его в форпосте!» и «Думаешь, у него кто-то появился?», или, моё самое любимое…
– Спасибо за сведения, Изабелла, – огрызнулся Хоук, а сидевший возле грот-мачты Варрик тихо рассмеялся.
– Ну ладно, тогда прекрати устраивать представление прямо у меня на палубе!
– Капитан отдала приказ, – пожал плечами Хоук, так и не отпустив его, и Андерс медленно, нерешительно отказался от попыток отгородиться от него и прислушался к голосу, звучавшему глубоко в его душе. Он всё ещё не знал, что такое любовь или чем она должна быть, но если он вообще был способен любить – он полюбит этого мужчину.
Хоук моргнул, когда Андерс вплёл пальцы в его непослушные волосы и притянул его ближе, прижавшись к его губам нежно и бережно, а затем проложил к его уху дорожку лёгких поцелуев.
– Я решил, чего я от тебя хочу, – прошептал он. – Давай отправимся к новым горизонтам вместе.