Автор: Файмор
Название: ... тот, который живёт на крыше
Фандом: Dragon Age
Пейринг: м!Хоук/Андерс
Рейтинг: R
Жанр: АУ, слэш, романс, юмор, попытка детектива
Пролог и часть 1 Часть 2 Часть 3
Часть 4– Ну, личное письмо Мередит, если не возражаешь, посылать не стану, – усмехнулся брюнет, потянулся и, лениво мурлыкнув, игриво куснул ключицу одержимого. – Но в целом – да. Убью любого, кто попытается причинить тебе вред.
От мелькнувших в голосе боевого мага металлических, угрожающих ноток у целителя сладко сжалось сердце, но он всё-таки попытался воззвать к хоукову рассудку:
– А как же твоя мама? Вряд ли она будет рада…
– Мама который месяц действует мне на нервы шуточками насчёт того, что это уже семейная традиция – крепко западать на небритых отступников, – смущённо проворчал Хоук. – И беспокоится о том, что я тебя плохо кормлю.
– Вот как, – растерянно сказал Андерс.
– Угу, – подтвердил брюнет. И, приподнявшись на локтях и глядя на него сверху вниз, добавил: – Я, конечно, могу перекинуть тебя через плечо и, дотащив до дому, продемонстрировать все преимущества моей кровати перед твоим столом, но меня учили, что в делах столь значимых требуется действовать более цивилизованно. Тем более что у меня остался ещё один серьёзный аргумент в пользу твоего переезда.
– Какой ещё аргумент? – почувствовав, как от мысли о нецивилизованном способе действий быстрее забилось сердце, с подозрением переспросил одержимый.
– Он дома, – лукаво улыбнувшись, пожал плечами Гаррет. – Дерёт кресла и терроризирует Орану.
– Ты опять меня дразнишь! – возмущённо нахмурился Андерс, но боевой маг только нахально усмехнулся и кивнул. – Создатель всемилостивый, ты совершенно невыносим!
– Верно, – выпрямившись, подтвердил Хоук, взял его за руку и, кончиками пальцев обласкав ладонь, потянул на себя. А потом, усадив на краю стола, поцеловал – неторопливо, с нескрываемым наслаждением, ласково поглаживая спину и поясницу разомлевшего в его объятиях отступника. Блаженно прикрывший глаза целитель тихонько, поощрительно застонал, когда Гаррет чуть заметно подался вперёд, крепче прижавшись к нему, и удивлённо моргнул, ощутив, как по его ссадинам осторожно прошлись смоченные в зелье из эльфийского корня пальцы.
– Я же знаю, что у тебя в ящике всегда есть склянка, – улыбнувшись, тихо пояснил брюнет. – И мне всё-таки надо сделать тебе новый стол.
– Мне страшно подумать, для чего… – уткнувшись лицом ему в шею, насмешливо пробормотал одержимый. – Надеюсь, ты хотя бы не прибьёшь на него матрас.
– Учитывая то, что ты имеешь обыкновение спать прямо на нём, засидевшись за своим манифестом – стоило бы, – добродушно поддразнил его Хоук, коснувшись губами его макушки.
Процесс одевания оказался непривычно долгим – им обоим оказалось до невозможности трудно сдерживать уже не нуждавшееся в сокрытии желание прикасаться друг к другу, к тому же, как выяснилось, Гаррет действительно вырвал с мясом половину застёжек андерсовой мантии и теперь виновато моргал, глядя на дело рук своих. Андерс обречённо вздохнул, представив, сколько времени придётся потратить на починку, но, по правде говоря, нисколько об этом не жалел.
– Ну и где твой «аргумент»? – осведомился целитель, стряхивая с головы паутину. Он успел почти забыть, что из поместья Хоук можно через потайной ход выйти прямо в Клоаку, и, судя по состоянию подвала, не у него одного была плохая память. Хорошо хоть пауки там развелись самые обычные, а не гигантские ядовитые твари, попадавшиеся на Расколотой Горе.
– Дрыхнет где-то, – пожал плечами Гаррет. – Или не дрыхнет.
– Исчерпывающий ответ, – тихо засмеялся Андерс, сняв клок паутины с его волос. – Пожалуй, при всей своей любви к кошкам я предпочту вначале познакомиться с твоей кроватью.
– Есть шанс, что это произойдёт одновременно, – хмыкнул брюнет, притянув его к себе и потёршись носом о нос. – Но вначале ты познакомишься с моей кухней, и даже не пытайся уверить меня в том, что не голоден.
– Чтоб ты знал, семенная жидкость человека весьма питательна, – невинно заметил целитель.
– Сиськи Андрасте, и вот этот человек попрекал меня тем, что я его, видите ли, всё время дразню! – закатив глаза, демонстративно возмутился Хоук. И широко ухмыльнулся: – Если выяснится, что Сэндал уже съел всё имеющееся в доме печенье, я знаю, что можно предложить тебе на десерт.
«Смертные очень, ОЧЕНЬ странные», – заключил Справедливость.
Проснулся Андерс от того, что ему на лицо положили дохлую мышь.
– Доброе утро, – подняв веки и встретившись взглядом с настороженными жёлто-зелёными глазами с вертикальным узким зрачком, негромко проговорил он. И, сняв пушистую тушку со скулы, на раскрытой ладони протянул её обратно дарителю. – Я тебе очень благодарен, но я правда не ем мышей.
– Даже кот считает, что я плохо тебя кормлю, – скорбно провозгласил тут же проснувшийся Хоук. Целитель тихо засмеялся и легонько пихнул его кулаком в бок, приподняв голову с его плеча и укоризненно заглянув в глаза:
– Не ворчи, сэр Мявейн сделал очень правильную вещь. Если бы не он, я бы тут сидел и думал, не примерещилось ли мне всё это.
– Ты, хвала Создателю, не сидишь, а всё ещё лежишь, – поправил его боевой маг, прижав его к себе так крепко, будто боялся, что одержимый вот-вот испарится прямо у него из рук.
– Не будь занудой, – душераздирающе зевнул Андерс, почесал забравшего у него свою добычу кота под челюстью и уткнулся Гаррету в шею. – Я имел в виду, что мышиные трупики в моих фантазиях всё-таки не появлялись, так что сие происшествие лучше чего бы то ни было иного убеждает меня в реальности всего ранее произошедшего.
«Тебе давно пора вернуться к исполнению своего долга, – недовольно проворчал Справедливость. – Ты и так потратил всю ночь на какие-то странные вещи, а теперь и вовсе валяешься в удобной кровати, когда у многих твоих собратьев нет даже тряпки, чтобы постелить на пол для сна».
– А у тебя были сомнения? – настороженно осведомился брюнет. Руки его тем временем немного расслабились и начали неспешно оглаживать спину пригревшегося под хорошим шерстяным одеялом целителя, украдкой смещаясь всё ниже. Рыжий маг одобрительно заурчал, когда тот добрался до сладко ноющей с отвычки поясницы и принялся аккуратно разминать мышцы, и сам прижался к нему сильнее.
– Пару раз я отчаянно пугался того, что сейчас проснусь, – наконец ответил одержимый. – Всё было подозрительно хорошо для того, чтобы действительно оказаться правдой.
– Параноик, – с нежностью и сочувствием проговорил Хоук, потёршись носом о его макушку. Андерс тихонько застонал, подставляясь его обнаглевшим ладоням, и закинул ногу ему на бедро, с неискренним возмущением заявив:
– А ты коварное, скрытное, расчётливое создание. Это ж надо было додуматься – соблазнять меня котом!
– Это была импровизация, – чуть заметно пожал плечами тот. И, наклонившись почти к самым его губам, лукаво напомнил: – К тому же, если помнишь, непосредственно соблазнение состоялось до того, как вообще было упомянуто что-либо мохнатое и хвостатое. – Гаррет неторопливо, вдумчиво поцеловал его и невозмутимо признался: – Я вначале хотел просто принести его тебе, но меня несколько обеспокоили твои предположения о том, что остальных кошек в Клоаке беженцы уже съели… Я не хотел такой участи – как ты его там назвал? – сэру Мявейну.
– О да, ты никогда не упускал удобного случая, – снова засмеялся целитель, проведя ладонью по его груди. Ему до сих пор плохо верилось во всё это. Нет, он мог припомнить времена, когда считал себя – и вполне обоснованно, как ему тогда казалось – весьма привлекательным, но… Он же был магом. Всю свою жизнь – за исключением своих побегов и года с хвостиком у Стражей – проведшим в Круге. И, как выяснилось, он так и не сумел избавиться от внушённой ему с самого детства уверенности в том, что любовь, особенно взаимная, и тем более совместная жизнь – это что-то не про него, что-то, чего у него никогда не будет.
«Отцепись от него и иди займись делом, – раздражённо буркнул дух. – Никуда он от тебя не денется, он нас любит. Он сам сказал».
Андерс тяжело вздохнул и, выбравшись из объятий Гаррета, сел на кровати. Кажется, брошенный им взгляд на поднявшееся высоко над горизонтом солнце вполне объяснил брюнету его обеспокоенный вид, поскольку мелькнувшее на его лице встревоженное выражение сразу исчезло.
– Прекрати так улыбаться, – беспомощно потребовал целитель. С минуту поглядел в идеально невинные серые глаза и добавил, стараясь, чтобы это прозвучало угрожающе: – Иначе мы ещё полдня из кровати не вылезем!
Создатель всемилостивый, даже он сам слышал, что вместо угрозы получилась попытка соблазнения. Вполне успешная, судя по тому, что лукавая улыбка Хоука превратилась в полноценную ухмылку, и это несносное создание, наверняка находившееся в не столь отдалённом родстве с Мявейном, потянулось таким ленивым, дразнящим движением, что все рациональные мысли трусливо сбежали из андерсовой головы.
Деликатный стук в дверь заставил практически улёгшегося на грудь Гаррету мага нервно вздрогнуть и отскочить в сторону, скатившись с кровати. Попытка нащупать посох, который он всегда ставил у изголовья, окончилась ничем, и спустя пару секунд целитель всё-таки вспомнил, что от посоха, равно как от казавшейся в тот момент совсем лишней одежды, он начал избавляться в тот же момент, как за ними закрылась дверь спальни.
– Мальчики, завтрак уже готов, – послышался из-за створки чуть приглушённый деревом голос Леандры. – Не задерживайтесь сильно, а то остынет.
Андерс через силу сглотнул и в панике посмотрел на Хоука. Тот выглядел слегка смущённым… и всё. Как будто это было самой естественной вещью на свете – его мать, приглашающая его любовника на завтрак.
– Уже идём, – пожав плечами и ободряюще улыбнувшись, громко отозвался тот, и с явной неохотой принялся выбираться из нагретой постели. Успевший устроиться у него в ногах кот – на самом деле, котёнок, едва подросший достаточно, чтобы называться подростком – недовольно махнул хвостом и, укоризненно поглядев на начавшего всю эту суматоху целителя, ушёл на освободившуюся подушку. Из коридора донесся звук удаляющихся шагов, и подошедший к одержимому Гаррет легонько потрепал его по плечу, а потом вдруг с довольным мурчанием прижал к себе.
– Тебе надо что-нибудь надеть, – решительно сообщил он привычно расслабившемуся у него в руках Андерсу. – Расхаживать голышом внизу будет всё-таки несколько неуместно, а твоя мантия… Мне очень стыдно, честно. Но её лучше сейчас отдать Оране, она обращается с иголкой куда ловчей меня.
Мне следовало догадаться, что всё будет именно так, с усмешкой подумал рыжий маг, спустя едва ли пять минут обнаружив себя одетым в домашний костюм Хоука. Тёмно-бордовая ткань была мягкой, изумительно приятной на ощупь, и казавшийся совсем сбитым с толку Справедливость назвал его эгоистом, а потом растерянно затих. Одержимый с сожалением проследил за тем, как под точно такой же рубашкой скрывается мускулистая фигура брюнета, и покачал головой, заметив его хозяйский, торжествующий взгляд.
– Может, мне ещё табличку на грудь повесить: «Собственность Гаррета Хоука»? – с чуть насмешливой улыбкой осведомился Андерс, и боевой маг тут же изобразил на лице невинное выражение.
«Тогда на него нужно будет повесить табличку «Собственность Андерса и Справедливости», – деловито заметил дух. Целитель рассмеялся и, не удержавшись, погладил брюнета по тёплому крепкому плечу.
Уверенность Гаррета оказалась заразительной, и то, что при виде него Леандра чуть заметно нахмурилась и одарила его весьма критическим взором, оказалось для рыжего мага сюрпризом. И неприятным – он совсем не хотел оставлять Хоука сейчас, но становиться тем, кто испортит его отношения с матерью, хотел ещё меньше…
– Андерс, дорогой, этот цвет совершенно тебе не идёт, – покачав головой, с улыбкой проговорила женщина. И, повернувшись к забравшей у боевого мага порванную мантию Оране, добавила: – Милая, сними с него мерки после завтрака, пожалуйста, нам нужно будет выбрать что-нибудь более подходящее к его волосам и глазам…
– Смирись, – тихо шепнул ему на ухо Гаррет, увлекая открывшего было рот целителя на кухню. Небольшое помещение, казавшееся почти таким же уютным, как ночью, когда они сидели там вдвоём, оказалось наполнено соблазнительными запахами, от которых у Андерса тут же заурчало в животе.
За то время, которое занял завтрак, рыжий маг не один раз подумал, что, кажется, начинает понимать, каково было Справедливости в реальном мире. Он и сам чувствовал себя кем-то вроде гостя из Тени, сбитым с толку и ничего не понимающим в происходящем.
Он же был магом, одержимым, само его присутствие должно было приводить окружающих в ужас, а вместо этого Леандра обращалась с ним как с собственным давно потерянным и наконец обретённым родственником, Орана украдкой подкладывала самые вкусные кусочки, Сэндал заговорщицки подмигивал и торжественным шёпотом провозглашал: «Колдовство!», а Гаррет смотрел так, словно никак не мог выбрать: прижать его к груди и покормить с ложечки или уволочь наверх и оттрахать до потери сознания.
Он, в конце концов, был мужчиной; матерям обычно не свойственно радоваться, выяснив, что их сыновья не собираются сводить к алтарю хорошенькую хозяйственную девицу и наплодить для них стайку пухленьких внуков…
– Ты слишком много думаешь, – вполголоса упрекнул его Хоук. Его коварная улыбка должна была насторожить Андерса сразу, но подкрадывавшиеся к нему неприятности он заметил лишь тогда, когда ладонь боевого мага легла ему на бедро и целенаправленно поползла к паху.
Должно быть, глаза у него стали даже больше, чем у хлопотавшей вокруг эльфийки, потому что Леандра совсем по-девчоночьи хихикнула и, сообщив, что они с Ораной допьют чай в библиотеке, удалилась.
– Гаррет, ты… – только и успел сказать целитель, прежде чем его рот накрыли требовательные губы Хоука, а низ живота ласково огладили тёплые жёсткие пальцы брюнета, промедлившие лишь секунду перед тем, как собственнически сомкнуться на своей цели.
– Это… неприлично… – вполголоса выдохнул полулежавший на коленях у Гаррета одержимый, кусая губы, чтобы не стонать в голос. Оторвать взгляд от мерного, завораживающего движения ласкавшей его руки оказалось неимоверно трудно, да к тому же стремление хоть как-то отслеживать обстановку всё равно осталось неосуществлённым – потемневшие, гипнотически расширенные глаза Хоука тут же заслонили от него весь остальной мир.
– Наплевать, – низко промурлыкал тот, сильнее сжав пальцы, и неспособный отвести взор Андерс беспомощно всхлипнул, судорожно прогнув спину.
В самом деле, наплевать.
– Ты невыносим, – обессиленно уткнувшись носом в шею боевого мага, счастливо выдохнул целитель. – Я надеюсь, ты хотя бы не станешь проделывать это на глазах у половины Киркволла…
– Я постараюсь, – уклончиво пообещал Гаррет, в его голосе отчётливо слышалась усмешка. – Я, видишь ли, тоже в глубине души побаиваюсь, что мне всё это просто мерещится…
– О да, и лучший способ убедиться в обратном – наглядно продемонстрировать всем желающим, что ты достаточно безумен для того, чтобы затащить в постель одержимого, – ехидно прокомментировал рыжий маг, не особенно пытаясь изобразить гнев. Пожалуй, он прекрасно понимал Хоука, его самого сдерживало разве что то, что он был не на шутку ошарашен тем, как быстро меняется его жизнь.
Стука входной двери они не услышали, и раздавшийся в гостиной раздражённый голос оказался для них полной неожиданностью.
– Отстань от меня, хвостатое создание! – судя по интонации, определение должно было быть вполне нецензурным, однако некие причины всё же побудили говорившего придержать язык.
– Не сердитесь на Сэра Мявейна, мессир Фенрис, – укоризненно прогудел Боудан, звук его голоса смещался, как будто гном ходил под комнате. – Он вам зла не желает, просто хочет принюхаться.
– Этот коврик блохастый уже обзавёлся именем? Какое достижение, – ядовито сообщил эльф; замерший было на коленях у Гаррета целитель заухмылялся и, соскользнув на пол, бесшумно прокрался к двери. Брюнет удивлённо выгнул бровь, глядя на то, как одержимый тихонько приоткрыл её и выглянул в щёлочку, и тот прижал палец к губам, требуя тишины. – Я думал, Хоук хотел всучить его этому, чтобы тот придумал ему кличку.
– И вовсе он не блохастый, я его вымыл, когда принёс, – обиженно прошептал на ухо Андерсу Гаррет, заставив его слегка вздрогнуть – его приближения рыжий маг не услышал.
– Верно, мессир, – степенно согласился гном. – Мессир Андерс и придумал. Хорошее имя, правда? Достойное – для достойного зверя.
– Тогда какого демона эта тварь всё ещё тут? –замерев, с подозрением осведомился воин, глядя на Боудана с таким напряжением, что одержимый сдавленно хихикнул и зажал себе рот ладонью.
– Ну а где ж ему ещё быть, когда и мессир Андерс тут? – удивился гном. – Им обоим всяко тут поуютнее будет, чем в его клинике. Лечебница, конечно, хороша, особенно коли посмотреть, что там вокруг творится, ан жить-то всё-таки лучше в доме.
– Жить? – задушенно переспросил Фенрис; Андерс удовлетворённо сощурился, не пытаясь скрыть мстительной усмешки, и ласково погладил кисть обвивавшей его талию хоуковой руки.
– Точно, мессир, – с улыбкой кивнул Боудан. – Мне позвать их или вы присоединитесь к завтраку?
– Я должен был видеть его лицо в этот момент, – блаженно пробормотал целитель, откинувшись на грудь Хоуку. – Я, наверно, злющая сволочь, но я просто не мог это пропустить…
Короткий смешок Гаррета щекотнул ему шею, и рука боевого мага скользнула чуть ниже, заботливо оправляя его одежду.
– Тогда нам стоит сейчас выйти и закрепить впечатление, – чуть хрипловато прошептал он на ухо одержимому. – Только поддерни ещё рубашку – нельзя переборщить с раздражителями, иначе он просто в шок впадёт и ничего не получится. Того засоса, который у тебя на шее справа, вполне хватит. Волосы за ухо заправь, ага…
– Мы с тобой две злющие сволочи, – жарко поцеловав брюнета, сокрушённо вздохнул Андерс и, гордо расправив плечи, первым шагнул в гостиную.
То, что у одного одержимого отступника всё-таки сбылась одна казавшаяся неисполнимой мечта, вовсе не было поводом для того, чтобы мир задержал дыхание и дал им хоть немного насладиться внезапной радостью. Фенрис, как выяснилось, принёс записку от разыскавшего какие-то улики Варрика, и через полчаса после его появления они, подготовившись к любым неожиданностям, уже направлялись в «Висельник». Эльф, вопреки ожиданиям целителя, не торопился разражаться гневной речью про магов, лишающих простых бывших рабов возможности вернуться к обычной жизни, просто мрачно молчал и тоскливо зыркал в спину ведущему их отряд Хоуку.
Справедливость торжествующе разглагольствовал о том, что теперь-то тевинтерец наконец поймёт, что маги точно так же имеют право на счастье и покой, как и прочие люди, но Андерс относился к оптимизму духа с большим скептицизмом. Воин казался почти изнурённым, скопившееся где-то глубоко внутри него напряжение ощущалось более чем отчётливо… По правде сказать, он немногим отличался от самого одержимого – каким он был ещё сутки тому назад. На несколько мгновений рыжий маг почти устыдился собственного нескрываемого удовлетворения и ставших по-кошачьи расслабленными движений, так сильно контрастировавших с резкими, почти дёргаными жестами Фенриса.
– Та-ак… Не, ребятки, я не буду спрашивать, где вас носило ночью… – окинув представшую перед ним компанию внимательным взглядом, с ухмылкой покачал головой Варрик. – Извиняй, Блондинчик, но нам сейчас надо бы в Казематы заглянуть. Не переживай, дальше двора не пойдём.
Казематы так Казематы, с удивившим его самого равнодушием пожал плечами Андерс. Он там уже бывал, и не один раз – просто не так… открыто.
– Маги опасны, – шагнув за ворота Киркволльского Круга, всё-таки изрёк Фенрис. Занятый разговором с гномом Гаррет привычно пропустил эту реплику мимо ушей, а вот подстёгиваемый духом одержимый всё-таки не удержался:
– Это ещё не повод запирать их в тевинтерской тюрьме, не выпуская даже прогуляться по городу.
– Вполне подобающее обращение, я думаю, – сузив глаза, прошипел эльф, но тут Хоука окликнула незнакомая женщина в храмовничьем доспехе, и им обоим пришлось сосредоточиться на цели их похода.
– Что-то мне это не нравится, – задумчиво проговорил брюнет, услышав о том, что пригласивший их Эмерик отправился неизвестно куда. – Так где, вы говорите, я собрался его встретить?..
Ни минуты покоя, ни одного дня, который можно было бы провести в клинике, не занимаясь ничем, кроме разбитых коленок бегавших по всей Клоаке сирот, закатив глаза, подумал Андерс. Оставалось только надеяться, что хотя бы ночью никто не станет вдруг устраивать в городе беспорядки, которые опять потребуют вмешательства единственного по-настоящему решительного человека в Киркволле.
Целитель даже представить не мог, что смерть храмовника может привести Хоука в такую ярость. Он же всегда посмеивался над Церковью, отпускал саркастичные комментарии к любой речи Эльтины, чего бы она ни касалась, равнодушно пожимал плечами, услышав об очередных жертвах Жнеца… Даже услышав о том, что Траска едва не казнили за содействие магам, он только ядовито хмыкнул и бросил что-то насчёт пожирающей самоё себя твари.
Появление призраков стоявший над трупом Эмерика Гаррет, похоже, воспринял почти с радостью – по крайней мере, теперь ему было на ком выместить свой гнев. Бой закончился поразительно быстро, Андерс успел заметить на лице брюнета какое-то почти детское разочарование – но перед ними опять словно ниоткуда возникла та храмовница, ахнула при виде мёртвого товарища и торопливо сообщила, что на шум вот-вот явится патруль Ордена…
Справедливость счёл, что это замечательная возможность ещё хоть немного улучшить мир, но одержимый почти со злостью оборвал его довольно-таки кровожадные мысли. В первую очередь он должен был позаботиться о Хоуке – в глазах боевого мага всё ещё пылало яростное пламя, с него вполне сталось бы кинуться на церковников, не задумавшись о последствиях. Признаться, роль гласа рассудка в подобной ситуации была целителю непривычна.
Однако ничего другого не оставалось, они и так наделали слишком много шуму. Хвала Создателю, улочки этого района Андерс знал достаточно хорошо, чтобы без помех вывести отряд к рынку Нижнего Города и «Висельнику».
Постепенно жизнь вернулась в привычное русло. Но в этот раз это вовсе не означало успеха – просто после смерти Эмерика расследование заглохло полностью. У городской стражи было полным-полно собственных забот, все осведомители Варрика и Изабеллы только разводили руками, а Хоук всё-таки осознал, что носиться по городу, вышибая все показавшиеся ему подозрительными двери, совершенно бесполезно. Единственное, чего можно было добиться таким способом – это того, что его назовут сумасшедшим.
Несколько дней они с Гарретом практически не вылезали из клиники, разве что ночевать всё-таки уходили домой, к Сэру Мявейну – Андерс то и дело застывал на месте, до глубины души поражённый тем, что теперь есть какое-то «они», есть место, которое он отныне вправе называть домом… есть, в конце концов, кот, который будит его на рассвете, игриво хлопая мягкой лапой по носу. Хоук понимающе усмехался и в любую свободную минуту норовил утащить его в какой-нибудь укромный уголок с весьма прозрачными намерениями. Нельзя сказать, что целитель был сильно против.
То, что эта почти сказочная идиллия не могла продлиться долго, было более чем предсказуемо.
Андерс шагал по тёмной улице, чуть заметно хмурясь. Ему следовало быть готовым к неожиданностям, и всё же он ничего не заподозрил, даже когда Сверчок принёс ему записку от Лирен с просьбой о встрече. Уговорить Гаррета отправиться домой в одиночку, да ещё и едва ли в середине дня оказалось задачей отнюдь не лёгкой – только идиот не догадался бы, что он что-то задумал, и боевой маг привычно предположил, что ему понадобится прикрыть спину. И, разумеется, наилучшей кандидатурой для этого счёл себя.
Наверное, только то, что целитель совершенно искренне полагал, что уж в этот раз ему точно ничего не угрожает, и помогло ему всё-таки добиться успеха – брюнет в итоге кивнул и ограничился произнесённым вполголоса «Будь осторожен», а одержимый ещё на несколько часов поверил в то, что ему всё-таки удастся уберечь Хоука от опасности, связанной с его участием в деятельности Сопротивления.
Создатель смеётся надо мной, мрачно думал Андерс. Спокойная – относительно – жизнь сыграла с ним злую шутку, он успел привыкнуть к тому, что у подполья магов есть возможность предсказывать действия храмовников, к тому, что они могут планировать свои операции, опираясь на собранную информацию… Следовало помнить, что в жизни всегда есть место неожиданностям, и они вовсе не обязаны всегда оказываться приятными.
«Тебе следовало давно ему рассказать, – неодобрительно проворчал Справедливость. – Он всегда нам помогал, ещё до того, как вы стали делать все эти странные вещи в кровати и он подарил тебе кота. Он мог бы помочь нам ещё раз».
«Это слишком опасно, – огрызнулся Андерс. – Я не должен заставлять его рисковать ещё больше, он и сам прекрасно находит неприятности на свою шею. Он меня защищает, и я тоже должен его защитить…»
«Но в этот раз тебе всё-таки не обойтись без его помощи, – резонно возразил дух. – И ты не сможешь просто сказать «пойдём со мной, убьёшь всех, кто на нас набросится», ты должен объяснить ему, в чём дело. Тогда он придумает план, раз ты не можешь».
Одержимый сдавленно зарычал, возразить ему было нечего. Эту ошибку он совершил уже давно, положился на нечто столь эфемерное – теперь ненадёжная опора попросту ушла у него из-под ног, и он не мог винить никого, кроме себя.
«Ты всегда рядом, когда ему нужен, – уже почти раздражённо заявил Справедливость. – Это неправильно – отказывать ему в праве быть рядом, когда он нужен тебе».
Я просто хочу его защитить, в отчаянии подумал рыжий маг. Я просто…
– Добрый вечер, мессир, – Боудан коротко поклонился и поинтересовался: – Вы поедите на кухне или мне попросить Орану принести ужин для вас с мессиром Гарретом в комнату?
– В комнату, пожалуйста, – Андерс с трудом заставил себя улыбнуться гному и почему-то почувствовал себя обязанным добавить: – Устал сегодня очень, сил никаких нет…
– Конечно, мессир. Хозяин уже у себя, – понимающе кивнул тот и, закрыв дверь, ушёл в кухню.
Целитель тяжело вздохнул и направился наверх. Это само по себе казалось неправильным – иметь секреты от Хоука, тем более такие опасные, но у него просто не было иного способа уберечь его от беды… А теперь у него и вообще не осталось выхода – либо он подвергнет опасности самого дорогого ему человека – «Который вполне способен за себя постоять, – с раздражением и неожиданной гордостью добавил Справедливость. – И за тебя тоже» – либо оставит на верную гибель десяток невинных…
Вопреки словам Боудана, спальня оказалась совершенно пуста. Одержимый растерянно моргнул, но счёл, что гном просто не заметил, как Гаррет куда-то вышел. Он подошёл к столу, пару минут незряче смотрел на незаконченную страницу манифеста, а потом не раздеваясь рухнул на кровать, обессиленно прикрыв глаза. Может, ему всё-таки удастся придумать хоть что-то…
Андерс повернул голову к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как оно бесшумно распахнулось и некто в облегающем тёмном наряде ловко проскользнул внутрь. И нахально развернулся лицом к замершему в изумлении целителю.
– Э… Добрый вечер, любовь моя, – смущённо сказал Хоук, как никогда похожий на большую чёрную кошку. Застигнутую за кражей сметаны. – Ты говорил, что сегодня задержишься…
Злюсь.
Это, демон побери, мой город, и никому больше я не позволю здесь хозяйничать.
Не позволил бы.
Но эту тварь не удаётся найти ни днём, ни ночью – да и я, признаться, отнюдь не мастер поиска. Моя добыча обычно приходит ко мне сама, но теперь мне не до неё. Храмовники от меня никуда не денутся.
Мечусь по крышам Нижнего Города, словно тигр в клетке, и почти рычу от ярости.
Бессильной.
И оттого стократ более жгучей.
Я наконец обрел кого-то, кто будет рядом, и меньше всего в такой момент меня могла бы порадовать неудача. Да никогда не могла бы, но сейчас…
Если бы я сумел найти того, кто покусился на мой город – он умирал бы долго и мучительно. Расплачиваясь за всё – за дерзость, за трусость, за то, что выставил меня нерасторопным дураком перед тем, для кого я хотел быть лучшим.
Если бы.
Вряд ли кто-то из ночных киркволльцев смог бы узнать меня при свете дня, но сейчас они чуют меня безошибочно. И прячутся. Никому не хочется проверять, правдивы ли слухи о том, что я не убиваю свидетелей.
На крышах пусто. Даже пожелай я припереть к стенке кого-нибудь из ночных, полагая, что они будут лучше осведомлены о происходящем… Некого.
Боятся.
Впервые в жизни допускаю мысль, что это может быть плохо.
Луна клонится к горизонту. Разворачиваюсь обратно – мало времени.
Впервые в жизни осознаю, что может быть предвкушение более сладкое, чем предчувствие крови врага на клинке. И что беспокойство кого-то, кто ждёт, может значить больше, чем уходящая нетронутой добыча.
Так жаль, что у меня сейчас только одна тень…
Как удивятся те, кто успел почуять моё присутствие, когда наутро никто не обнаружит где-нибудь в углу полудюжины трупов.
Скольжу по крышам, торопясь в логово. В настоящее логово, согретое для меня, а не просто место где сплю. Не надо заставлять его волноваться.
Дорога знакома до последнего выступа, я мог бы пройти здесь вслепую. И провести его… Рано мечтать.
Окно открывается от лёгкого толчка, как следует смазанные петли не издают даже тихого звука. Привычным движением запрыгиваю внутрь, без особой нужды приглушая удар о пол. Несколько минут, отыскать в шкафу свежую рубашку – и никто не сможет сказать, что я только что прыгал по крышам, как бродячий кот. Разворачиваюсь.
Ой.
– Э-э… Добрый вечер, любовь моя. Ты говорил, ты сегодня задержишься…
– Добрый вечер, – машинально отозвался Андерс, удивлённо рассматривая Хоука. Видеть его без мантии было до сих пор немного странно – за прошедшие несколько дней целитель ещё не успел привыкнуть ни к виду Гаррета в домашнем костюме, ни тем более к тому, что у него теперь есть возможность смотреть на Гаррета обнажённого. Что-то подсказывало, что непривычный наряд – отнюдь не мелочь, но одержимый отмахнулся от подсказок интуиции. Не до того. – Я освободился быстрее, чем думал. И… мне нужно с тобой поговорить.
– Ну, мне, полагаю, тоже, – с чуть нерешительной улыбкой проговорил брюнет, сбросив мягкие чёрные сапоги и забравшись к нему на кровать. – Но давай вначале ты.
Рыжий маг резко кивнул и переплёл пальцы, сжав их чуть не до хруста.
– Я… должен сказать тебе кое-что. Я не рассказывал тебе раньше… – он глубоко вздохнул и виновато отвёл взгляд, торопливо пояснив: – Не потому что не доверяю, просто… ну… я не хотел подвергать тебя опасности.
– Но для тебя самого это тоже опасно, – чуть заметно нахмурился Гаррет. Одержимый вздохнул и неохотно кивнул:
– Иногда. Но… Я осторожен, правда. И… Я не могу это прекратить, так что можешь меня даже не уговаривать.
– Может, ты скажешь мне наконец, в чём дело? – обхватив его за плечи и притянув к своей груди, терпеливо переспросил боевой маг. – А то твои заверения, что ты не слишком рискуешь, меня только пугают.
– Я работаю с Сопротивлением, – уткнувшись в шею брюнета и сглотнув, всё-таки выговорил Андерс. Это оказалось гораздо легче, когда он не видел беспокойства в глазах Хоука – беспокойства, которое, как он отчётливо сознавал, породил он сам. – С подпольной организацией магов. Мы… помогаем тем, кто хочет, бежать из Круга, обеспечиваем им безопасный отъезд из Киркволла – по мере возможности. Спасаем тех, кого можно спасти. Пытаемся что-то сделать, в общем.
– Ну, мне следовало бы догадаться, – вопреки андерсовым страхам, хмыканье Гаррета звучало вполне добродушно. – Вы со Справедливостью не могли просто сидеть в клинике и смотреть, как мучаются те бедолаги в Казематах. Полагаю, я тоже мог бы что-то для вас сделать…
Целитель виновато вздохнул, обняв его за шею и прижавшись ещё ближе. В знакомом, родном запахе чувствовалась какая-то незнакомая нотка, будоражившая нервы, одержимый вдохнул глубже, стараясь не отвлекаться на зародившееся внутри жаркое напряжение.
– Я знаю, – тихо проговорил он. – Я просто не хотел тебя в это втягивать. Ты заслуживаешь спокойной, благополучной жизни, а не каторги с изгоем без будущего, одержимым идеей освобождения магов…
– Андерс, не начинай снова, – легонько тряхнул его за плечи Хоук. – Про спокойную жизнь и одержимость мы с тобой говорили, и мне казалось, что этот вопрос мы уже прояснили, разве нет?
– Ты невыносимо упрям, – почти против воли негромко рассмеялся рыжий отступник. – Ты и без того то и дело находишь себе неприятности, я не хотел быть причиной появления новых… Но… Так получилось, что мне сейчас очень нужна твоя помощь.
– Что надо сделать? – Боевой маг, успевший расслабленно развалиться на подушках и прижать к себе любовника, тут же собрался и посмотрел на него почти требовательно.
– Не знаю, – в отчаянии покачал головой Андерс. – В том-то и дело, что не знаю. Раньше всё было проще; когда у нас было время – мы просто дожидались, пока Жнец опять выйдет на охоту и, пока храмовники роились вокруг места преступления, выводили беглецов через оставшиеся без присмотра потайные ходы. Благо их в Киркволле предостаточно, и когда значительная часть Ордена увлечённо ищет неуловимого убийцу, многие из них становятся практически безопасными…
– Так, выходит, с этого типа есть всё-таки какая-то польза, – с какой-то непонятной интонацией проговорил брюнет.
– Есть, – рассеянно согласился одержимый. – Но так получилось, что сейчас нам некогда ждать, пока он убьёт ещё кого-то – если в течение двух дней мы не организуем побег четырём магам, их проведут через ритуал Усмирения. У нас очень мало времени, и как назло, все известные нам ходы сейчас находятся под присмотром. Ну, мы уверены, что об этих тоннелях никто не знает, но выходы из них находятся в довольно людных местах… Нужен какой-то план, причём срочно…
– Думаю, можно кое-что сделать, – в уверенном голосе Гаррета послышалась странного рода усмешка, Андерс поднял голову и вопросительно глянул на него – тот ободряюще улыбнулся и, выбравшись из кровати, принялся копаться в шкафу. Спустя пару минут на живот целителя приземлилась точно такие же чёрные куртка и штаны, как и у самого Хоука, и тот с чуть нервной весёлостью предложил: – Если хочешь сходить со мной – переодевайся.
Одержимый удивлённо моргнул, но привычно подчинился. Одежда оказалась почти впору, только куртка чуть болталась – Гаррет всё-таки был пошире в плечах.
– Ты такой красивый, – потёршись носом о его скулу, негромко промурлыкал брюнет и, немного отстранившись и опустив взгляд на сапоги рыжего мага, задумчиво нахмурился. Андерс вопросительно выгнул бровь, в свою очередь глянув на мягкую обувку Хоука – тот меланхолично пошевелил пальцами ног и решительно толкнул его на кровать. А потом, по-рыцарски опустившись на одно колено, поставил на второе андерсову ступню.
– Это мои единственные сапоги, – опасливо напомнил целитель, заметив, как в пальцах боевого мага мелькнул невесть откуда взявшийся нож.
– И это непорядок, – невозмутимо заметил тот. И, подняв взгляд, улыбнулся: – Не бойся, я не сделаю с ними ничего страшного.
Одержимый чуть слышно вздохнул и послушно умолк, наблюдая за тем, как Гаррет ловко вырезает на толстой подошве его сапог какую-то незнакомую руну, втирает в бороздки извлечённый из тумбочки лириумный порошок – короткая вспышка магии, и руна стала единым целым с многослойной кожей подмётки. Ещё пара минут – и второй сапог обзавёлся таким же украшением.
– Думаю, пока сойдёт, – критически обозрев результат, заключил Хоук. И со странной смесью застенчивости и гордости в голосе пояснил: – Приглушит звук шагов. Вначале убирает шум полностью, но такая, на скорую руку сделанная, вряд ли больше пары часов продержится, уже к концу ночи будет ослаблять звук в лучшем случае наполовину… Понимаешь, главное – это тишина.
– Ты демонстрируешь неожиданные таланты, – удивлённо прокомментировал Андерс.
– Ну, её мы с отцом в детстве придумали. В основном он, если честно, – признался брюнет и вновь окинул его пронзительным взглядом. Задумчиво потёр подбородок и опять двинулся к шкафу; одержимый только моргнул, увидев, как ещё одна чёрная рубашка превращается в кучку тряпок, а через минуту у него на голове красовался не слишком аккуратный, но зато полностью скрывавший его волосы платок.
– Ну как, похож я на Изабеллу? – всё ещё не понимая, к чему все эти приготовления, лукаво осведомился рыжий маг. Гаррет фыркнул и, солнечно улыбнувшись, заверил его, что он гораздо лучше.
– Пойдём, – ещё раз придирчиво осмотрев замершего посреди комнаты целителя, наконец велел Гаррет и решительно распахнул окно. И, заметив, что одержимый замешкался возле подоконника, ободряюще кивнул и протянул ему руку: – Я помогу.
Андерс в сомнении покачал головой, но всё-таки сжал его пальцы, стараясь не думать о том, насколько неприятно будет падать вниз; потолки в имении Хоуков были высокие, и комнаты второго этажа оказались бы вровень с помещениями на третьем этаже где-нибудь в строениях Нижнего Города. Однако его опасения оказались напрасны: он оказался на крыше поместья быстрее, чем успел додумать эту мысль, едва заметив, как боевой маг короткими скупыми жестами подсказывал ему, куда поставить ногу или за что уцепиться.
– Гаррет, что… – начал было рыжий отступник, очутившись на более-менее надёжной поверхности, но пальцы брюнета тут же прижались к его губам вполне однозначным приказом, и Хоук, придвинувшись к нему вплотную, почти беззвучно прошептал на ухо:
– Увидишь.
Брюнет шагнул было прочь, коротким взмахом руки велев идти за ним след в след, но почти сразу развернулся и снова уткнулся в его висок губами, приобняв за талию:
– Где у вас самый безопасный ход в Казематы?
– Хоук, это… – послушно понизив голос, с сомнением начал Андерс, вовсе не желавший посреди операции вдруг обнаружить под боком решившего помочь боевого мага. Ему более чем хватит волнений и с теми четырьмя, которых нужно вытащить из Круга.
– Не надо точное место, только приблизительно, – перебил его Гаррет; целитель постарался сосредоточиться и перестать отвлекаться на то, как щекочет чуткую кожу возле уха его дыхание, как чётко ощущается тёплая жёсткая ладонь сквозь ткань куда более тонкой, чем его мантия, куртки, и твёрдо ответил:
– Северо-восточный дворик Казематов, хозяйственные помещения, третья кладовка по правую руку от входа.
Хоук коротко кивнул и двинулся в прямо противоположном направлении, потянув его за собой, Андерс растерянно моргнул и открыл было рот, но не рискнул нарушать сосредоточение друга, явно знавшего что делать.
«Я же говорил, что он поможет», – самодовольно проворчал Справедливость, удовлетворение духа пронизывало всё его существо.
Путешествие по крышам оказалось вовсе не непосильной задачей, брюнет явно выбирал такую дорогу, с которой мог справиться не отличавшийся запредельной ловкостью целитель. Через некоторое время рыжий маг, приспособившись, даже начал получать от этого удовольствие чем-то сродни тому, что он испытывал, видя, как летает посох в его руках. А когда он замечал одобрительную улыбку внимательно за ним присматривавшего Хоука ему и вовсе хотелось самодовольно замурлыкать.
Вскоре замысловатые крыши поместий Верхнего Города сменились плоскими кровлями Нижнего, и Андерс поначалу вдохнул с облегчением, но вместо заставлявших его нервничать крутых неровных склонов под ногами появилась другая неприятность: разница уровней. В Нижнем Городе запросто могли соседствовать приземистые лачуги бедняков и высокие, в три-четыре человеческих роста литейные, рядом с одноэтажной халупой запросто могла стоять двух-трёхэтажная лавка небогатого заезжего купца. Гаррета подобные мелочи, кажется, не смущали вовсе: боевой маг с поразительной сноровкой взбирался на возникавшие перед ними глухие стены, а потом легко, почти небрежно втаскивал его за собой.
У одержимого мелькнула было мысль, что он, оказывается, совсем не знает человека, в которого умудрился влюбиться, но как раз в этот момент Хоук остановился и, замерев в отбрасываемой стеной соседнего здания тени, притянул его к себе, улыбнувшись так тепло и знакомо, что Андерс не сумел сдержать ответной улыбки.
– Я давно хотел взять тебя с собой… – снова уткнувшись почти в самое его ухо, чуть смущённо проговорил брюнет. Целитель обвил его талию руками и удобно устроился у него в объятиях, чувствуя себя в полной безопасности. – Просто… не решался. Все, кто знал… ну, мой секрет… В общем, это не то, что может обрадовать нормального человека.
– Тогда хорошо, что я сумасшедший, – невольно фыркнув, негромко промурлыкал рыжий отступник. Его ладони принялись блуждать по крепкой спине Хоука, с нажимом оглаживая напряжённые мышцы, и, опустив их ниже, он нащупал что-то странное в перехватывавшем куртку боевого мага поясе.
– Осторожно, острые, – рассеянно пробормотал ему в шею Гаррет, потёрся носом о челюсть и поднял голову.
– Может, ты мне всё-таки объяснишь, в чём дело? – Андерс, не удержавшись, поцеловал его в губы и с некоторым беспокойством заглянул в глаза. Высшая справедливость в действии – похоже, сейчас он ощущал ту же тревогу, которая охватила Хоука, пока он неловко мямлил про свои дела с Сопротивлением.
– Я лучше покажу, – усмехнулся тот, по-кошачьи потёрся о него всем телом и вдруг замер, устремив взгляд куда-то поверх плеча целителя. Одержимый повернул голову – ничего, кроме залитых бледных лунным светом плоских крыш, ни единого движения, которое могло бы встревожить боевого мага.
– Тише, – шепнул ему на ухо Гаррет. – Просто смотри, любовь моя. И ничего не бойся.
Прежде, чем Андерс успел открыть рот, он выскользнул из его объятий и, легонько подтолкнув его в спину, заставил полностью скрыться в тени. Рыжий отступник настороженно замер, теперь и он слышал быстро приближающийся грохот шагов – несколько бойцов в тяжёлой броне направлялись в их сторону, вероятно, собираясь пройти прямо по улочке под ними.
Он посмотрел на Хоука, собираясь хотя бы спросить, что ему делать – «просто смотреть» казалось не вполне подходящим указанием для некоторых ситуаций, но тот только хищно ухмыльнулся в ответ и снова прижал палец к губам. И, протянув руку, успокаивающе погладил его по щеке.
Грохот тем временем становился громче, Андерс отвлёкся на миг, пытаясь высмотреть приближающихся людей, и замер в ужасе, потому что Гаррет успел куда-то исчезнуть. Секунду назад скрывавшая их обоих тень казалась совершенно пустой и безлюдной, целитель машинально попытался нащупать что-то и крупно вздрогнул, когда его ладонь коснулась мягкой ткани хоуковой куртки. Всё в той же почти не нарушаемой ничем тишине к его губам прижался палец боевого мага, вновь напомнив о необходимости сохранять молчание.
«Это полезное умение, – задумчиво заметил Справедливость. – Я его тоже почти не чувствую».
Глупо было ревновать к обитающему в том же теле духу, но Андерс не смог сдержать секундного гнева, потому что он не ощущал даже какого бы то ни было «почти».
А через мгновение ему пришлось полностью сосредоточиться на том, чтобы сдержать тут же взъярившегося духа, потому что из-за угла вывернула пятёрка храмовников в полном облачении, и единственное, чего в этот момент хотелось Справедливости – впрочем, к чему врать, им обоим – это спрыгнуть вниз и вырвать им глотки. Потому что рядом был Гаррет, почти беззащитный без привычного доспеха и посоха, даже без этого несносного эльфа, все недостатки которого перекрывало единственное достоинство – готовность в любой момент закрыть боевого мага собственным телом.
Слишком занятый борьбой со своим духом Андерс попросту проморгал момент, когда одна из теней бесшумно метнулась на другую сторону улочки, а двое храмовников, шедшие первыми, с лязгом рухнули на землю.
Приказ сохранять неподвижность тут же перестал казаться неисполнимым, потому что целитель совершенно оцепенел и мог только смотреть на всё происходившее широко раскрытыми глазами. В голове у него умещались только две мысли: о том, что он сильно поторопился собой гордиться, решив, что почти не уступает Гаррету в ловкости, и что можно было не беспокоиться насчёт того, что тот может нечаянно наткнуться на местного маньяка.
Какое уж тут нечаянно.
Последний из отряда оказался не то чтобы более умелым, но заметно более везучим; к тому времени, когда последний метательный нож Хоука удобно устроился у него под подбородком, Андерс уже вернул себе способность хотя бы дышать. Что отнюдь не означало способности мыслить.
«Мне не осталось, – с ноткой огорчения сказал Справедливость, счастливый, как будто ему подарили воплощённую мечту, и раздражённо одернул мешавшего ему наслаждаться отступника: – Хватит суетиться».
Мне полагалось бы прийти в ужас, подумал Андерс, не отрывая зачарованного взгляда от двигавшегося с какой-то невозможной грацией брюнета, невозмутимо собирающего застрявшие в лбах и глотках неудачливых храмовников ножи. Мне полагалось бы преисполниться отвращения при виде подобного акта немотивированного насилия. Мне полагалось бы…
Поле зрения вдруг резко сузилось до пальцев Гаррета, крутнувших метательный нож каким-то странным, почти до эротичности ловким движением – покрывавшие лезвие пятна крови дрогнули и слетели со скользкой стали, оставив её безупречно чистой, и целителю на миг показалось, что вся его кровь жаркой волной ухнула в пах.
…испугаться хоть на миг, потому что в полудюжине локтей от меня – сущее чудовище, а слухи о том, что Жнец не трогает свидетелей, так и остались недоказанными.
Андерс сглотнул и облизнулся, когда подобравший своё оружие Хоук одним плавным, слитным движением запрыгнул на крышу и двинулся к нему мягким кошачьим шагом, в его улыбке странно смешались торжество победы, удовлетворение и какая-то совершенно ему несвойственная нерешительность.
Я и правда совершенно ненормальный, обречённо признал рыжий маг, потому что…
«Это было очень красиво, – вторя его мыслям, мечтательно проговорил дух. И со странным, нетерпеливым азартом в голосе поинтересовался: – А теперь вы станете делать те непонятные вещи, правда?»
…потому что это восхитительное чудовище я безумно хочу.
– Справедливость одобряет, – только и успел выдохнуть Андерс, прежде чем вцепиться в хоуков воротник и, рванув его на себя, жадно впиться в губы.
Всякая неуверенность из движений Гаррета мигом пропала, одержимый не успел и глазом моргнуть, как оказался зажат между стеной возвышавшегося рядом здания и жёстким, горячим телом урчавшего в предвкушении брюнета. Тонкая куртка под ладонями не вызывала ничего, кроме жуткого раздражения, целитель выдернул её из-под пояса и с наслаждением запустил руки под ткань, и его чуть не затрясло от ощущения жаркой кожи под пальцами.
– Только не приноси дохлых храмовников в кровать, – хрипло засмеялся Андерс, когда Хоук на несколько мгновений оторвался от его губ, и тут же гортанно застонал, потому что его родное, любимое чудовище без лишних раздумий сдёрнуло с него штаны, и целитель чуть не кончил от одной только мысли о том, что его ласкают те самые пальцы, что десять минут назад сжимали рукоять метательного ножа.
Ловкие, сильные пальцы Жнеца.
– Надеюсь, сюда сейчас не сбежится пол-Киркволла, – привычно уже уткнувшись в шею Гаррету, смущённо пробормотал рыжий маг. Горло чуть заметно саднило от всё-таки сорвавшегося с губ сладострастного вопля, а слабая, но отчётливая незнакомая нотка в запахе Хоука оказалась ароматом зачарованной стали, и теперь ему было трудно представить сочетание более естественное.
– Не сбежится, – усмехнувшись, заверил его брюнет, прижав к себе едва державшегося на подогнувшихся ногах целителя, и принялся задумчиво облизывать кончики пальцев, самодовольно добавив: – Побоятся.
Андерс тихо засмеялся и, глубоко вздохнув, всё-таки попытался встать ровно. Раза со второго ему это наконец удалось, Гаррет, терпеливо дожидавшийся, пока он добьётся успеха, улыбнулся и ласково потёрся носом о его висок.
– Как думаешь, вам одной кучки трупов хватит или сходим поищем тут где-нибудь ещё один патруль? – деловито поинтересовался боевой маг, сквозь гортанные, довольные интонации в его голосе пробивались почти просительные нотки.
– И что если найдём? – непонимающе моргнув, переспросил целитель.
«Убьём», – одновременно с Хоуком азартно заявил Справедливость.
К собственному удивлению, Андерс вполне серьёзно обдумал это предложение и лишь потом отрицательно качнул головой. И лукаво улыбнулся, со сдержанной неторопливостью проведя ладонью по груди брюнета:
– Хватит на сегодня. У меня есть другая идея, как можно провести остаток ночи, – одержимый с трудом заставил себя убрать от него руки и, попытавшись всё-таки собраться с мыслями, добавил: – Когда вернёмся, надо попросить Боудана сразу послать кого-нибудь с запиской к Лирен, чтобы она связалась с остальными и подготовила всё, что нужно…
Хоук, внимательно выслушав, кивнул и, ещё раз потёршись носом о его ухо, повёл рыжего мага по направлению к Верхнему Городу. Сейчас, по сравнению с той хищной стремительностью, которую Гаррет демонстрировал в бою, его движения выглядели почти лениво-томными, и Андерсу стоило немалых усилий сохранить должную сосредоточенность. Свалиться с крыши лишь оттого, что засмотрелся на шагающего рядом красавца, казалось ему теперь чем-то почти неприличным. Как будто он тем самым доказал бы, что неспособен стать с ним вровень…
«Я, кажется, начинаю понимать, почему вы делаете те странные вещи, – оборвав поток его завернувших куда-то не туда мыслей, задумчиво заметил Справедливость. – Правда, всё ещё не понимаю зачем».
Хоук, как будто услышав духа, посмотрел на них и, сжав пальцы целителя, счастливо улыбнулся.
Про записку целитель едва не забыл. Нет, он отлично помнил про неё в тот момент, когда Гаррет помог ему забраться в их окно, даже написал для Лирен пару слов, объясняющих новый план и уже собирался позвать Боудана и попросить его найти посыльного и отправить письмо в лавку ферелденки, но тут Хоук напомнил ему, что хотя бы ради сохранения тайны стоило переодеться во что-нибудь более привычное для домашних…
В общем, попытка переодеться вполне предсказуемо закончилась в кровати. А потом на коврике возле камина. А потом возле шкафа, потому что с коврика боевой маг поднялся таким тягуче-грациозным движением, что одержимого подбросило с пола как пружиной и до кровати они дойти не успели.
И почему-то только после этого Справедливость напомнил ему о деле.
– Я безответственный, эгоистичный, развратный человек, – страдальчески изрёк Андерс, пытаясь собраться с силами для того, чтобы хотя бы сползти с широкой и удобной груди Хоука. Брюнет, машинально прижав его к себе, промычал что-то недоумённо-вопросительное и открыл один глаз, и целитель виновато напомнил: – Записка. Для Лирен. Чтобы они успели подготовиться, и всё это не оказалось напрасным…
– Оно в любом случае не будет напрасным, – чуть заметно шевельнув плечами, заметил боевой маг, но руки всё-таки разжал. Нельзя сказать, что это сильно помогло, одержимому по-прежнему хотелось только зарыться носом в его волосы и попробовать заснуть. Впрочем, в последние три года у него было очень много возможностей попрактиковаться в отказе от осуществления своих желаний.
Боудан порядком удивился заданию найти посыльного за час до рассвета, но, деликатно не заметив порядком взъерошенного вида рыжего отступника, принял у него запечатанный конвертик и заверил, что непременно обо всём позаботится. Андерс тяжело вздохнул и, закрыв дверь, развернулся к кровати.
– А почему не магией? – забравшись обратно под одеяло, через несколько минут поинтересовался он, с неудовольствием обнаружив, что он всё ещё чересчур взбудоражен для того, чтобы в самом деле уснуть, и уже слишком измотан для занятий более активных, чем разговоры. Сэр Мявейн, убедившись, что хозяева больше не собираются превращать его логово в безумную мешанину из рук, ног и покрывал, неспешно побродил по ним и наконец устроился под боком у Хоука, утробно мурча.
– Они к ней привыкли, – не открывая глаз, всё-таки отозвался Гаррет, когда целитель уже думал, что не дождётся ответа. Андерс провёл пальцами по его лицу, отведя в сторону прилипшие к вискам пряди, и придвинулся ближе, протянув руку над его животом и почесав заурчавшего ещё громче кота. – Это для обычных горожан магия – что-то сверхъестественное, то ли дар, то ли проклятие Создателя. А для храмовников это просто ещё одна сила, причём вполне преодолимая.
– Похоже, я начал не с того вопроса, – с пару минут потратив на попытки уместить логичное в целом заявление в известную ему картину мира, вздохнул одержимый. И, благодарно потёршись щекой о плечо брюнета в ответ на ласково огладившую его спину ладонь, попросил: – Может, расскажешь с начала?
– Ну, вначале Создатель сотворил мир… – сдавленно фыркнув, напевно проговорил Хоук, и Андерс обнаружил, что у него всё-таки достаточно сил для того, чтобы пихнуть это несносное создание кулаком в бок. – Не бей меня, я хороший.
– …сказал человек, запугавший весь Киркволл и окрестности, причём два раза, – со смешком продолжил целитель, бережно погладив только что стукнутое место.
– Полтора, – со слишком явным для искреннего сожалением поправил его брюнет. – Меня-дневного боится в лучшем случае половина города.
– Это временно, – уверенно проговорил одержимый. И, легонько куснув его плечо, поддразнил: – Ну так?
– Ну, сначала отец решил, что я не должен полагаться на одну только магию, когда дело касается самозащиты. Или защиты тех, кто нам дорог, – со внезапной серьёзностью проговорил Хоук. Андерс затих и обратился в слух, до самой сокровенной глубины согретый всё ещё неожиданным доверием друга. Тот замолчал на миг и иронично хмыкнул: – Наверное, потом он об этом пожалел, но… В общем, мы долго думали, и в конце концов мне достались метательные ножи. Мне вообще-то больше хотелось настоящий меч – ну ты понимаешь, всякие сказки о доблестных рыцарях и всё такое – но обучение фехтованию отняло бы слишком много времени от занятий магией, а нам ведь ещё нужно было вести хозяйство… Так что меч достался Карверу.
– Полагаю, он хоть раз в жизни был счастлив? – хмыкнув, поинтересовался рыжий отступник.
– Минут пять, – пожал плечами Гаррет. – Потом он вспомнил о том, что он всё ещё единственный не-маг в семье, не считая мамы, и снова опечалился, сочтя это чем-то вроде милостыни. М-м-м… помнится, он тогда ныл что-то в духе: «Ну да, раз я тут один не могу себя защитить без помощи какой-то наточенной железки…»
– Весьма… нетипично воспитанный юноша, – удивлённо заметил Андерс. Может ли выйти так, что в мире, где маги будут действительно свободны, владение оружием станет считаться признаком не доблести, а слабости?..
– Ну это как-то нечаянно вышло, – хмыкнул брюнет. – Мы не специально.
Он почесал подставившего пушистое брюшко Сэра Мявейна, игриво пощекотал кончиком пальца кошачий нос и продолжил:
– В общем, поначалу отец был доволен, потому что руки у меня росли из нужного места, и с метанием ножей у меня выходило неплохо. Ну, не так чтобы я с первой же минуты без промаха клал их в цель, но прогресс был налицо. Бетани больше рассчитывала на магию, но и она к пятнадцати годам уже могла неплохо навалять своим посохом, даже не обращаясь к дару.
Андерс с облегчением заметил, что в улыбке боевого мага, появившейся на его губах при упоминании сестры, уже почти не было горечи. Вряд ли ему когда-нибудь действительно удастся убедить Гаррета, что его вины в её гибели не было, но по крайней мере боль потери уже не была столь острой.
– А первого храмовника я убил в четырнадцать, – после ещё одной короткой паузы буднично проговорил Хоук. – Напугал в лесу местного дурачка, тот прибежал в деревню с воплями про злое колдунство, и доблестный рыцарь церкви в одиночку отправился в чащу истреблять зло. Зло в моём лице тем временем сменило довольно-таки жуткую, насколько я помню, маску на обычный охотничий наряд и тихонько кралось вслед за ним, пока он не забрёл достаточно далеко. Ну, по правде сказать, не очень-то и тихонько, сноровки мне тогда не хватало, но тот идиот всё равно нихрена не слышал из-за грохота собственных доспехов. Чуть не надорвался, затаскивая его труп в болото, даром что до Коркари совсем недалеко было. Хорошо ещё хоть сообразил сразу бить в прорезь забрала, а то всё могло обернуться куда печальнее…
– А… зачем? – немного поколебавшись, всё-таки поинтересовался целитель. – Ты уже тогда?…
– Решил податься в маньяки? – с готовностью подсказал ему брюнет и, весело фыркнув, покачал головой: – Нет, первого я убил за дело. Он на Бетани нехорошо пялился. Мало ли что…
Андерс ошарашенно моргнул. Нет, он всегда восхищался готовностью Гаррета защитить семью от любого врага, но иногда ему казалось, что тот перегибал палку.
– Я не видел твою сестру, но если она была хоть немного похожа на монну Леандру, я ничуть не удивился бы тому, что ей оказывали внимание… – неуверенно заметил он.
– Андерс, ей было девять лет, – вздохнул Хоук. – И на неё таращился тридцати или тридцатипятилетний мужик, успевший привыкнуть к своей безнаказанности. Лотеринг – глухая дыра, он мог запросто заявить, что она маг, и тогда никто бы и палец о палец не ударил, чтобы нас защитить. Тем более что она действительно была магом и наверняка не сумела бы этого скрыть, если бы он попытался с ней что-то сделать.
– Прости, – виновато пробормотал одержимый. Гаррет успокаивающе погладил его по плечу и иронично хмыкнул:
– Отец был весьма недоволен. Нет, он, конечно, был отчасти даже рад как тому, что его указания насчёт того, что я должен помогать ему оберегать девочек и младшего, нашли отклик в моём сердце, так и тому, что его намерение научить меня защищаться без помощи магии увенчалось успехом… Но он тоже счёл, что я перегнул палку, и вообще думал, что я как-то рановато за людей принялся, когда мне ещё лет пять следовало ограничиваться зайцами, косулями и прочей съедобной дичью. Правда, менять что-то было поздно.
– Да уж догадываюсь, – усмехнулся Андерс. История, от которой он ждал каких-то невообразимых ужасов, оказалась вполне будничной и какой-то даже уютной, и его начала охватывать дремота. – В подростковом возрасте ты, должно быть, был невыносимо упрям.
– Как и сейчас, – невинно заметил Хоук. – В общем, сэра Рандела сочли пропавшим без вести, никто ничего не заподозрил, и ещё года полтора мы жили как обычно, а потом лотерингский храмовник вдруг заподозрил в ком-то из нас мага. Отец надеялся, что всё обойдётся, что нам удастся как всегда сделать вид, что мы тут совершенно ни при чём, тем более что мы с Бет уже могли вполне себя контролировать…
– Но ты решил не полагаться на удачу, – предположил целитель, сонно потёршись носом о его шею.
– Именно, – с улыбкой подтвердил брюнет. – В общем, преподобная мать лотерингской церкви послала куда-то весть, что у неё закончились храмовники, и через пару месяцев нам прислали парочку новеньких. Молодые были, ретивые, я, помнится, один раз не сдержался при людях и неслабо получил по рёбрам. На всю жизнь запомнил, что эти тупые железные банки всё-таки могут почуять сарказм даже когда не понимают, в чём именно он заключается.
– А их за что? – полюбопытствовал одержимый, ни на минуту не усомнившись в постигшей церковников участи.
– А этих уже по идеологическим причинам, – хмыкнул Гаррет. Провёл ладонью по спине рыжего мага, под конец лениво огладив задницу, а потом почесал за ухом ревниво мяукнувшего кота и пояснил: – К тому времени меня начал всерьёз интересовать вопрос, а какого ж хрена я не могу показать соседской девчонке своё самое красивое заклинание в надежде пригласить её на сеновал. Папиным утверждениям насчёт того, что не стоит такого проделывать, я, конечно, всё ещё верил…
– Но вопрос «какого хрена?» оставался актуальным, – пробормотал Андерс, старательно напомнив себе, что ревновать к какой-то безымянной даже девушке, которую Хоук наверняка не видел уже лет шесть, а то и больше, и вовсе уже несусветная дурость.
– Вроде того, – согласился брюнет. – Я тогда счёл, что основная причина в храмовниках. Которые, к тому же, и не думали скрывать своей уверенности в том, что маги – это какой-то низший сорт людей, хуже эльфов. Выслушивать сентенции о своей тайной принадлежности к «низшему сорту» мне не нравилось, а за попытки переубедить правоверных андрастианцев я периодически получал в зубы. Это мне, ясное дело, не нравилось тоже… – Гаррет помолчал с минуту и честно добавил: – В отличие от убийства.
– И никто ничего не заподозрил? – нахмурился целитель. Тепло сильного тела рядом убаюкивало, но разговор слишком его увлёк, чтобы поддаться дремоте.
– Болота рядом, – пожал плечами Хоук. – Пропал храмовник и пропал, кто тебе скажет – дикий зверь его задрал, на хасиндов напоролся или сам по дурости в трясине утоп. В Лотеринге всё было довольно просто… В общем, ещё месяца с четыре у нас церковников в деревне не было, священница у нас была хоть и дубоголовая, но мирная – жить можно было. Отец рискнул пару раз поругаться с ней на тему того, что хорошо бы иметь в деревне собственного мага – чтобы людей лечил и дикое зверьё, коли не в меру обнаглеет, отпугивал, его даже слушали. Не то чтобы поддерживали, но кивали одобрительно. Особенно тот старик, у кого ещё до нашего появления там дочка померла – травница местная не справилась, а реплики вроде «На всё воля Создателя» слабо утешают, тем более если заезжий купец говорит, что маг-целитель с такой болезнью совладал бы запросто.
– А потом храмовники появились опять, – поудобнее устроившись под тяжёлой рукой Гаррета, вздохнул Андерс.
– И исчезли, – кивнул тот. – Народ, по правде, не очень и огорчился – они всё норовили девок полапать и в трактире бесплатно нализаться. А в свободное время выискивали у нас отступников, причём почему-то больше среди тех, кто побогаче. Понятное дело, прислали новых…
Часть 5 Часть 6 Часть 7