Кто-то дал этой Вселенной плохую кислоту
Продолжение истории про мелких Андерса и Хоука в Круге. Автор все ещё не знает, как выглядят разборки малолетних пацанов, сам автор в свое время всю эту байду игнорировал. Ну или пресекал учебником по башке, если мешало.
Дописано.
Рискнуть?– И откуда ты такой зануда взялся?
Новенький по-совиному моргнул, опустил тяжелый том на колени и, озадаченно уставившись на Андерса своими желтыми, чуть раскосыми, как у камышового кота, глазами, переспросил:
– Это ты мне?
– Кому ж ещё? – преувеличенно изумился Андерс и, уперев руки в бока, демонстративно обвел спальню ищущим взором: – Что-то не видно тут других заучек, которые даже после ужина носом в книжки сидят. Тем более, – он выхватил книгу из рук замешкавшегося новичка и, глянув на обложку, не поверил своим глазам: – в «Устав Круга Магов»?
– Тебе-то какое дело? – огрызнулся тот и, вскочив на ноги, дернул «Устав» обратно: – Отдай!
– Раскомандовался тут! – возмутился Андерс, инстинктивно рванув фолиант к себе. Новенький оказался на пол-ладони его выше, и это было как-то даже нечестно. Зато он был умнее. Наверняка ведь был, зря он, что ли, уже второй год над всякой древней мудростью чахнет. – Всего три дня в Круге, а уже решил, что самый крутой?
– Четыре, – чуть заметно помрачнев, поправил его новичок и дернул книгу сильнее, так, что андерсовы пальцы едва не соскользнули с захватанного многими сотнями рук переплета. – Сам-то ты кто такой?
– Я Андерс, – расправив плечи, гордо представился он. «Устав» он все-таки отпустил, ещё не хватало, чтобы его заподозрили в интересе к этому кошмару, и выжидательно уставился на собеседника. Уж за четыре-то дня ему наверняка рассказали, что тут к чему.
– Па-адумаешь, – пренебрежительно протянул тот и, аккуратно положив книгу за подушкой, подальше от края кровати, изучающе посмотрел на Андерса. – А я ферелденец.
– Ты совсем дурак, что ли? – Задохнувшись от обиды, тот невольно повысил голос и шагнул вперед, нависая над новеньким. Ну, пытаясь нависнуть. Почти ведь получилось, правда, и только те клятые пол-ладони немножко помешали. – Это мое имя!
– Не шумите, мелочь, – одернул их проходивший мимо Ранье. Он был в ученической спальне самым старшим, ещё пара месяцев – и он переселится в комнаты старших учеников, но пока обязанность следить за порядком лежала именно на его плечах. Впрочем, Андерс его все равно никогда не слушался. Ну и не только его.
– Сам ты мелочь! – хором заявили мальчишки и, скривившись, неприязненно уставились друг на друга.
– Гаррет, у нас так не принято, – привычно отвесив Андерсу воспитательный подзатыльник и легко увернувшись от ответного пинка, терпеливо объяснил новенькому Ранье. – К взрослым полагается обращаться вежливо. Я уже скоро стану старшим учеником, так что можешь для начала потренироваться на мне. Если что-то нечаянно получится не так, я тебя обязательно поправлю.
– Хорошо, – покладисто сказал Гаррет. Андерс презрительно фыркнул: если бы Ранье – вот он-то точно считал, что тут самый умный! – вздумал поучать его самого, он бы этого так не оставил. Ещё чего, каждый раз экзамены едва-едва сдает, а уже почтительности захотел!
– Тебя, значит, Гарретом зовут? – дождавшись, пока Ранье, удовлетворенный тем, что они немножко притихли, отправится по своим делам, осведомился Андерс. Новенький, сощурившись, глянул на него и молча кивнул, и Андерс напористо продолжил, ткнув пальцем ему в грудь: – Запоминай, Гаррет: меня зовут Андерс, и я самый хитроумный маг в Кинлохе! И самый упорный. Я уже три раза сбегал из Круга!
– Неправильно, значит, бегаешь, – ехидно заметил тот и, воспользовавшись тем, что его собеседник попросту онемел от возмущения, почти сочувственно пояснил: – Ну, тебя же все время ловят.
– Чего-о-о? – оскорбленно взвыл Андерс, сжав кулаки. От злости он все приличные слова забыл, и большую часть неприличных тоже – да и оставшиеся никак не желали складываться во что-нибудь осмысленное. – Да я… да я… да я тебе в нос дам!
– Не допрыгнешь, – авторитетно заявил Гаррет и, препротивно ухмыльнувшись, поинтересовался: – Наклониться?
– Так справлюсь, – прошипел Андерс и со всей силы врезал ему в нос.
Ответный удар чуть не опрокинул его на соседнюю койку, но он сразу выправился и снова кинулся на обидчика, размахивая кулаками. Гаррет в долгу не оставался: на скуле у Андерса тут же запульсировал, наливаясь краской, здоровенный кровоподтек, да и на боках вскоре прибавилось синяков. Зато Андерс сумел сбить его с ног и, едва увернувшись от нацеленного ему в живот пинка, навалился сверху, а потом вцепился в воротник гарретовой мантии и сам ткнул его коленом под ребра. Впрочем, долго его триумф не продлился, Гаррет почти сразу подмял его под себя и, громко хлюпнув разбитым носом, так врезал в челюсть, что у Андерса искры из глаз посыпались. Он наугад отмахнулся локтем и, кажется, очень удачно попал: противник глухо охнул и на миг ослабил хватку, позволив ему вывернуться, а потом и вовсе куда-то исчез.
А мгновением спустя и самого Андерса за шиворот вздернули на ноги, и он оказался лицом к лицу со злым, как демон, сэром Дареном, в другой руке которого висел все ещё пытавшийся добраться до соперника Гаррет.
– Прекратить! – рявкнул храмовник, для пущей доходчивости встряхнув обоих драчунов так, что у них лязгнули зубы. Андерс ойкнул, прикусив язык, и благоразумно решил отложить протесты до лучших времен. Ну хотя бы до того момента, когда его не будут держать за шкирку так, что ему приходилось вставать на цыпочки. – Что вы тут вообще устроили?
Андерс мрачно покосился на попритихшего Гаррета, ожидая услышать ябедническое «это все он!», но тот только упрямо насупился и, уставившись в пол, вытер рукавом капавшую из носа кровь. Вокруг них, оказывается, уже собралась целая толпа, даже девчонки прибежали. Герда осуждающе глядела на Андерса, наверняка потом станет рассказывать, что он себя совсем неправильно повел. Она всегда так делала, но красивые улиточные ракушки, которые он ей приносил, все равно брала.
– Сэр Дарен, позвольте, я сам с ними разберусь, – с трудом пробравшись между перешептывавшимися учениками, проговорил Ранье – таким многообещающе-мрачным тоном, что Андерс невольно поежился. Тот все-таки был аж на три года старше и навалять мог неслабо, особенно если разозлится.
– Вижу я, как ты тут разобрался, юноша, – с досадой сказал храмовник. – Только этого «борца за всеобщее счастье» вернули, как опять начались неприятности!
Андерс ухмыльнулся и самодовольно покосился на хмурившегося Гаррета: его собственным заявлениям тот мог и не верить, но от слов рыцаря Церкви никто не мог отмахнуться! Вот пусть знает, невежа, что Андерс нифига не хвастался.
– Извините, почтенный сэр, – потупясь, жалобно проговорил Гаррет. Андерс аж поморщился от огорчения: он-то успел подумать, что у него в кои-то веки появился достойный соперник – вон, чуть зуб ему не выбил – а как храмовничий кулак под нос сунули, так он и сдулся. – Но в Уставе сказано, что нельзя шуметь только после отбоя, а отбоя ещё не было!
– А про то, что драки запрещены, в Уставе ничего не сказано? – раздраженно съязвил храмовник и, приняв, очевидно, какое-то решение, потащил их обоих к двери. Младшие ученики принялись толкаться, торопясь убраться с его дороги, но вышло наоборот: между койками сразу образовался затор, и сэр Дарен вынужден был дожидаться, пока перепугавшиеся мальчишки выберутся на свободное место.
– Не знаю, сэр, – неожиданно ответил на риторический вопрос Гаррет и, невинно улыбнувшись в ответ на озадаченный взгляд храмовника, принялся обстоятельно объяснять: – В разделе про правила совместного проживания магов и храмовников про драки ничего не сказано. Сказано только, что нельзя оказывать противодействие рыцарям Церкви ни магически, ни физически. А дальше я ещё не успел прочитать…
– Да кто вообще этот Устав читает? – встрял оскорбленный невниманием Андерс. Они же вдвоем дрались, так чего это сэр Дарен только на Гаррета хмурится? – Даже самые-самые зануды его ни разу до конца не прочитали, я точно знаю!
– А ты в него, небось, вообще ни разу не заглядывал, невежа! – задрав нос, парировал тот. – А то бы знал, что с товарищами положено общаться доброжелательно и культурно.
– Постельный клоп тебе товарищ! – огрызнулся Андерс. – Только из леса вылез, варвар лохматый, а туда же – указывать!
Рука у сэра Геллерта была потяжелее, зато сэр Дарен опять умудрился подгадать так, что от его подзатыльника Андерс опять чуть язык себе не откусил. Он аж заподозрил, что это было совсем не случайно. Но в этот раз им с Гарретом досталось поровну, он даже услышал, как у того зубы лязгнули.
Воспитывать их самостоятельно сэр Дарен, как выяснилось, совсем не собирался: он дотащил их до следующего этажа, только изредка прерываясь на то, чтобы заткнуть продолжавших ругаться мальчишек парой подзатыльников, и, пинком открыв какую-то дверь, толкнул их внутрь. Два молодых мага, сидевшие на кровати с большой толстой книгой на коленях, подскочили на месте и дернулись в разные стороны, как будто их застали за чем-то предосудительным, но затем доблестно попытались сделать вид, что ничего такого не делали. Мантии у обоих до крайности выразительно топорщились чуть пониже пояса, но раздраженный храмовник этого не заметил.
– Чародей Энком, насколько я помню, именно вы несете ответственность за то, чтобы в ученических спальнях соблюдался порядок, – резко проговорил сэр Дарен. Светловолосый юноша со смешной жиденькой бородкой нервно кивнул и, удивленно посмотрев на демонстративно отряхивавших помятые мантии мальчишек, робко проговорил:
– Но ведь я уже все объяснил Гаррету, мы прекрасно друг друга поняли. Гаррет очень умный мальчик, уверен, это просто какое-то недоразумение…
– Вот и разбирайтесь сами со своими недоразумениями, – рявкнул рыцарь и, проводив взглядом второго мага, который украдкой выскользнул за дверь, снова перехватил Андерса, уже собиравшегося последовать хорошему примеру, за ворот. – Ещё одна драка в спальнях – и я пишу рапорт Рыцарю-Командору!
– Драка? – растерялся Энком. – Но это же…
– Это вы им объясняйте, что это, – перебил его сэр Дарен и удалился, громко хлопнув дверью.
Энком потер лицо рукой и устало посмотрел на упрямо смотревших в разные стороны мальчиков, а затем жестом указал им на пару колченогих табуреток, задвинутых под письменный стол.
– Ну и что вы двое не поделили? – печально поинтересовался он, когда они уселись. – Андерс, ты же только-только вернулся, зачем было сразу устраивать подобное безобразие?
– И ничего я не устраивал! – возмутился тот, пытаясь устроиться на жесткой сидушке поудобнее. Оказывается, задницей об пол его приложили куда крепче, чем он думал, ныла она просто зверски. Может, там даже поломалось что-то, мэтресса Винн как раз перед побегом рассказывала, что в заднице есть такая штука – копчик, который кость. – Я просто познакомиться подошел, а то что это он не приходит байки слушать?
– Чего я в твоих байках не слышал? – пренебрежительно фыркнул его соперник. – Тоже мне, подвиг, лягуху поймал! Да и то не в одиночку. И даже не принес её, может, вообще брешешь!
– Тише, мальчики, – в голосе тощего, бесцветного, как подвальная мышь, Энкома неожиданно послышался металл. – Вы уже почти взрослые мужчины, более того, вы образованные люди… – Он с сомнением поглядел на несколько растерявшихся мальчишек и неохотно поправился: – Или вскоре станете таковыми. И какие бы у вас ни возникли разногласия, вам следует решать их цивилизованно, не прибегая к подобным варварским методам или, тем более, к агрессивной магии. Андерс, ты меня понял?
– А что я? – изумился тот. – Это он первый начал!
– Как это я, когда это ты мне в нос дал! – возмущенно подскочил Гаррет. – Не умеешь принимать конструктивную критику, так и нечего хвастаться! Правильно я тебя побил!
– Какая ещё контр… конст.. критика? – оскорбленно воскликнул Андерс. – Нечего свои обзывательства за заумными словами прятать! И ничего ты меня не побил, это у тебя нос всмятку!
– А у тебя фингал под глазом! И сейчас ещё под вторым будет, для этой… симметрии! – пообещал Гаррет и, вскочив с табуретки, снова кинулся на него. Андерс злорадно ухмыльнулся, готовясь пнуть собственную табуретку ему под ноги, и заранее занес кулак, чтобы довершить дело…
…и его вмиг пробрало до костей нестерпимым холодом. А чуть не исполнивший свою угрозу Гаррет, ужасно похожий сейчас на рассерженного Муркиса с кухни – такой же взъерошенный и с такими же желтыми глазами – замер в полушаге от него, тоже скованный тонким, крепким, как железо, льдом.
– Вы меня поняли, мальчики? – с нажимом переспросил Энком и, услышав два мрачных «да, мэтр», наконец развеял заклятие. – Повторите!
– Мы будем решать свои разногласия цивилизованными средствами! – бодро отрапортовал Андерс. Согнать ухмылку с лица у него не получалось: он наконец понял, как поставить этого зазнайку Гаррета на место, не нарушив при этом указаний старших. Андерс подумал ещё немного и все-таки решил быть честным: – Только я вначале его еще раз побью. Просто чтобы не спорил потом, кто кого побил!
Честность не окупилась: Гаррет только сощурился вызывающе, а вот Энком устало вздохнул и, наложив заклятие уже на дверь – чтобы не сбежали – ещё часа два нудел о том, как положено вести себя воспитанному человеку и магу Круга. И ещё о том, как нехорошо подводить людей, которые поручились за его поведение своим словом – Первого Чародея Ирвинга, например, или вот его самого, чародея Энкома. Андерс чуть не заснул. Даже у зануды Гаррета под конец глаза слегка стекленеть начали, хотя поначалу тот ещё пытался что-то умное переспрашивать. А потом им для пущей доходчивости ещё и два дня хозяйственных работ прописали, и не абы где, а у чародея Суини в его вонючем, как демонская слизь, драконятнике. Андерс попытался было напомнить, что ему ещё почти целый месяц к чародейке Инес на те же самые хозяйственные работы бегать, но это тоже не помогло.
На подготовку у Андерса ушло дня три: втихаря надергать на грядках сорняков, сплести из них махонькую коробочку и подсушить, чтобы стала совсем хрупкой, оказалось несложно даже несмотря на то, что нужно было сохранять все в тайне – а вот на то, чтобы наловить клопов, времени ушло почти вдесятеро больше. А ещё они, как выяснилось, довольно громко шуршали, и Андерс даже начал бояться, что Гаррет – у которого, кстати, была совершенно варварская фамилия Хоук – заметит что-нибудь подозрительное. Впрочем, выбора все равно не было, коробочка и правда получилась непрочной, и пересохшие травинки кое-где уже начинали ломаться.
На следующее утро не в меру нахальный новичок щеголял целой россыпью красных пятен от клоповых укусов, но хныкать и жаловаться, к великому андерсову разочарованию, все-таки не стал. Леони, старшая ученица, присматривавшая за мелкими девчонками, сама заметила его необычную раскраску и сразу после завтрака побежала к своей наставнице, а потом прошлась по всем спальням, раздавая маленькие мешочки с отпугивавшими насекомых травами.
Андерс, подумав, решил, что и правда вышло как-то неловко: не наевшиеся Хоуком клопы действительно могли ускакать к остальным, а это в его планы все-таки не входило. Зато ему достался мешочек с пышным зеленым бантиком, потому что перед самым побегом он притащил Леони большущую белую розу из рыцарь-командорского садика и сказал ей, что она красивая. И ещё она теперь ему улыбалась.
Мешочек он, кстати, распорол, очень уж интересно стало, что туда напихано, но там были только истолченные в порошок сушеные травы, от которых пахло лавандой, веретенкой и ещё какой-то зеленью, которую Андерс не узнал. Запихивать все это обратно он поленился, просто рассыпал по кровати – клопы наверняка и так поймут, что им тут не рады.
А на следующее утро он весь чесался, как блохастый кот, потому что какая-то зараза умудрилась подсыпать в его мешочек растертых зудкиных ушек.
Дописано.
Рискнуть?– И откуда ты такой зануда взялся?
Новенький по-совиному моргнул, опустил тяжелый том на колени и, озадаченно уставившись на Андерса своими желтыми, чуть раскосыми, как у камышового кота, глазами, переспросил:
– Это ты мне?
– Кому ж ещё? – преувеличенно изумился Андерс и, уперев руки в бока, демонстративно обвел спальню ищущим взором: – Что-то не видно тут других заучек, которые даже после ужина носом в книжки сидят. Тем более, – он выхватил книгу из рук замешкавшегося новичка и, глянув на обложку, не поверил своим глазам: – в «Устав Круга Магов»?
– Тебе-то какое дело? – огрызнулся тот и, вскочив на ноги, дернул «Устав» обратно: – Отдай!
– Раскомандовался тут! – возмутился Андерс, инстинктивно рванув фолиант к себе. Новенький оказался на пол-ладони его выше, и это было как-то даже нечестно. Зато он был умнее. Наверняка ведь был, зря он, что ли, уже второй год над всякой древней мудростью чахнет. – Всего три дня в Круге, а уже решил, что самый крутой?
– Четыре, – чуть заметно помрачнев, поправил его новичок и дернул книгу сильнее, так, что андерсовы пальцы едва не соскользнули с захватанного многими сотнями рук переплета. – Сам-то ты кто такой?
– Я Андерс, – расправив плечи, гордо представился он. «Устав» он все-таки отпустил, ещё не хватало, чтобы его заподозрили в интересе к этому кошмару, и выжидательно уставился на собеседника. Уж за четыре-то дня ему наверняка рассказали, что тут к чему.
– Па-адумаешь, – пренебрежительно протянул тот и, аккуратно положив книгу за подушкой, подальше от края кровати, изучающе посмотрел на Андерса. – А я ферелденец.
– Ты совсем дурак, что ли? – Задохнувшись от обиды, тот невольно повысил голос и шагнул вперед, нависая над новеньким. Ну, пытаясь нависнуть. Почти ведь получилось, правда, и только те клятые пол-ладони немножко помешали. – Это мое имя!
– Не шумите, мелочь, – одернул их проходивший мимо Ранье. Он был в ученической спальне самым старшим, ещё пара месяцев – и он переселится в комнаты старших учеников, но пока обязанность следить за порядком лежала именно на его плечах. Впрочем, Андерс его все равно никогда не слушался. Ну и не только его.
– Сам ты мелочь! – хором заявили мальчишки и, скривившись, неприязненно уставились друг на друга.
– Гаррет, у нас так не принято, – привычно отвесив Андерсу воспитательный подзатыльник и легко увернувшись от ответного пинка, терпеливо объяснил новенькому Ранье. – К взрослым полагается обращаться вежливо. Я уже скоро стану старшим учеником, так что можешь для начала потренироваться на мне. Если что-то нечаянно получится не так, я тебя обязательно поправлю.
– Хорошо, – покладисто сказал Гаррет. Андерс презрительно фыркнул: если бы Ранье – вот он-то точно считал, что тут самый умный! – вздумал поучать его самого, он бы этого так не оставил. Ещё чего, каждый раз экзамены едва-едва сдает, а уже почтительности захотел!
– Тебя, значит, Гарретом зовут? – дождавшись, пока Ранье, удовлетворенный тем, что они немножко притихли, отправится по своим делам, осведомился Андерс. Новенький, сощурившись, глянул на него и молча кивнул, и Андерс напористо продолжил, ткнув пальцем ему в грудь: – Запоминай, Гаррет: меня зовут Андерс, и я самый хитроумный маг в Кинлохе! И самый упорный. Я уже три раза сбегал из Круга!
– Неправильно, значит, бегаешь, – ехидно заметил тот и, воспользовавшись тем, что его собеседник попросту онемел от возмущения, почти сочувственно пояснил: – Ну, тебя же все время ловят.
– Чего-о-о? – оскорбленно взвыл Андерс, сжав кулаки. От злости он все приличные слова забыл, и большую часть неприличных тоже – да и оставшиеся никак не желали складываться во что-нибудь осмысленное. – Да я… да я… да я тебе в нос дам!
– Не допрыгнешь, – авторитетно заявил Гаррет и, препротивно ухмыльнувшись, поинтересовался: – Наклониться?
– Так справлюсь, – прошипел Андерс и со всей силы врезал ему в нос.
Ответный удар чуть не опрокинул его на соседнюю койку, но он сразу выправился и снова кинулся на обидчика, размахивая кулаками. Гаррет в долгу не оставался: на скуле у Андерса тут же запульсировал, наливаясь краской, здоровенный кровоподтек, да и на боках вскоре прибавилось синяков. Зато Андерс сумел сбить его с ног и, едва увернувшись от нацеленного ему в живот пинка, навалился сверху, а потом вцепился в воротник гарретовой мантии и сам ткнул его коленом под ребра. Впрочем, долго его триумф не продлился, Гаррет почти сразу подмял его под себя и, громко хлюпнув разбитым носом, так врезал в челюсть, что у Андерса искры из глаз посыпались. Он наугад отмахнулся локтем и, кажется, очень удачно попал: противник глухо охнул и на миг ослабил хватку, позволив ему вывернуться, а потом и вовсе куда-то исчез.
А мгновением спустя и самого Андерса за шиворот вздернули на ноги, и он оказался лицом к лицу со злым, как демон, сэром Дареном, в другой руке которого висел все ещё пытавшийся добраться до соперника Гаррет.
– Прекратить! – рявкнул храмовник, для пущей доходчивости встряхнув обоих драчунов так, что у них лязгнули зубы. Андерс ойкнул, прикусив язык, и благоразумно решил отложить протесты до лучших времен. Ну хотя бы до того момента, когда его не будут держать за шкирку так, что ему приходилось вставать на цыпочки. – Что вы тут вообще устроили?
Андерс мрачно покосился на попритихшего Гаррета, ожидая услышать ябедническое «это все он!», но тот только упрямо насупился и, уставившись в пол, вытер рукавом капавшую из носа кровь. Вокруг них, оказывается, уже собралась целая толпа, даже девчонки прибежали. Герда осуждающе глядела на Андерса, наверняка потом станет рассказывать, что он себя совсем неправильно повел. Она всегда так делала, но красивые улиточные ракушки, которые он ей приносил, все равно брала.
– Сэр Дарен, позвольте, я сам с ними разберусь, – с трудом пробравшись между перешептывавшимися учениками, проговорил Ранье – таким многообещающе-мрачным тоном, что Андерс невольно поежился. Тот все-таки был аж на три года старше и навалять мог неслабо, особенно если разозлится.
– Вижу я, как ты тут разобрался, юноша, – с досадой сказал храмовник. – Только этого «борца за всеобщее счастье» вернули, как опять начались неприятности!
Андерс ухмыльнулся и самодовольно покосился на хмурившегося Гаррета: его собственным заявлениям тот мог и не верить, но от слов рыцаря Церкви никто не мог отмахнуться! Вот пусть знает, невежа, что Андерс нифига не хвастался.
– Извините, почтенный сэр, – потупясь, жалобно проговорил Гаррет. Андерс аж поморщился от огорчения: он-то успел подумать, что у него в кои-то веки появился достойный соперник – вон, чуть зуб ему не выбил – а как храмовничий кулак под нос сунули, так он и сдулся. – Но в Уставе сказано, что нельзя шуметь только после отбоя, а отбоя ещё не было!
– А про то, что драки запрещены, в Уставе ничего не сказано? – раздраженно съязвил храмовник и, приняв, очевидно, какое-то решение, потащил их обоих к двери. Младшие ученики принялись толкаться, торопясь убраться с его дороги, но вышло наоборот: между койками сразу образовался затор, и сэр Дарен вынужден был дожидаться, пока перепугавшиеся мальчишки выберутся на свободное место.
– Не знаю, сэр, – неожиданно ответил на риторический вопрос Гаррет и, невинно улыбнувшись в ответ на озадаченный взгляд храмовника, принялся обстоятельно объяснять: – В разделе про правила совместного проживания магов и храмовников про драки ничего не сказано. Сказано только, что нельзя оказывать противодействие рыцарям Церкви ни магически, ни физически. А дальше я ещё не успел прочитать…
– Да кто вообще этот Устав читает? – встрял оскорбленный невниманием Андерс. Они же вдвоем дрались, так чего это сэр Дарен только на Гаррета хмурится? – Даже самые-самые зануды его ни разу до конца не прочитали, я точно знаю!
– А ты в него, небось, вообще ни разу не заглядывал, невежа! – задрав нос, парировал тот. – А то бы знал, что с товарищами положено общаться доброжелательно и культурно.
– Постельный клоп тебе товарищ! – огрызнулся Андерс. – Только из леса вылез, варвар лохматый, а туда же – указывать!
Рука у сэра Геллерта была потяжелее, зато сэр Дарен опять умудрился подгадать так, что от его подзатыльника Андерс опять чуть язык себе не откусил. Он аж заподозрил, что это было совсем не случайно. Но в этот раз им с Гарретом досталось поровну, он даже услышал, как у того зубы лязгнули.
Воспитывать их самостоятельно сэр Дарен, как выяснилось, совсем не собирался: он дотащил их до следующего этажа, только изредка прерываясь на то, чтобы заткнуть продолжавших ругаться мальчишек парой подзатыльников, и, пинком открыв какую-то дверь, толкнул их внутрь. Два молодых мага, сидевшие на кровати с большой толстой книгой на коленях, подскочили на месте и дернулись в разные стороны, как будто их застали за чем-то предосудительным, но затем доблестно попытались сделать вид, что ничего такого не делали. Мантии у обоих до крайности выразительно топорщились чуть пониже пояса, но раздраженный храмовник этого не заметил.
– Чародей Энком, насколько я помню, именно вы несете ответственность за то, чтобы в ученических спальнях соблюдался порядок, – резко проговорил сэр Дарен. Светловолосый юноша со смешной жиденькой бородкой нервно кивнул и, удивленно посмотрев на демонстративно отряхивавших помятые мантии мальчишек, робко проговорил:
– Но ведь я уже все объяснил Гаррету, мы прекрасно друг друга поняли. Гаррет очень умный мальчик, уверен, это просто какое-то недоразумение…
– Вот и разбирайтесь сами со своими недоразумениями, – рявкнул рыцарь и, проводив взглядом второго мага, который украдкой выскользнул за дверь, снова перехватил Андерса, уже собиравшегося последовать хорошему примеру, за ворот. – Ещё одна драка в спальнях – и я пишу рапорт Рыцарю-Командору!
– Драка? – растерялся Энком. – Но это же…
– Это вы им объясняйте, что это, – перебил его сэр Дарен и удалился, громко хлопнув дверью.
Энком потер лицо рукой и устало посмотрел на упрямо смотревших в разные стороны мальчиков, а затем жестом указал им на пару колченогих табуреток, задвинутых под письменный стол.
– Ну и что вы двое не поделили? – печально поинтересовался он, когда они уселись. – Андерс, ты же только-только вернулся, зачем было сразу устраивать подобное безобразие?
– И ничего я не устраивал! – возмутился тот, пытаясь устроиться на жесткой сидушке поудобнее. Оказывается, задницей об пол его приложили куда крепче, чем он думал, ныла она просто зверски. Может, там даже поломалось что-то, мэтресса Винн как раз перед побегом рассказывала, что в заднице есть такая штука – копчик, который кость. – Я просто познакомиться подошел, а то что это он не приходит байки слушать?
– Чего я в твоих байках не слышал? – пренебрежительно фыркнул его соперник. – Тоже мне, подвиг, лягуху поймал! Да и то не в одиночку. И даже не принес её, может, вообще брешешь!
– Тише, мальчики, – в голосе тощего, бесцветного, как подвальная мышь, Энкома неожиданно послышался металл. – Вы уже почти взрослые мужчины, более того, вы образованные люди… – Он с сомнением поглядел на несколько растерявшихся мальчишек и неохотно поправился: – Или вскоре станете таковыми. И какие бы у вас ни возникли разногласия, вам следует решать их цивилизованно, не прибегая к подобным варварским методам или, тем более, к агрессивной магии. Андерс, ты меня понял?
– А что я? – изумился тот. – Это он первый начал!
– Как это я, когда это ты мне в нос дал! – возмущенно подскочил Гаррет. – Не умеешь принимать конструктивную критику, так и нечего хвастаться! Правильно я тебя побил!
– Какая ещё контр… конст.. критика? – оскорбленно воскликнул Андерс. – Нечего свои обзывательства за заумными словами прятать! И ничего ты меня не побил, это у тебя нос всмятку!
– А у тебя фингал под глазом! И сейчас ещё под вторым будет, для этой… симметрии! – пообещал Гаррет и, вскочив с табуретки, снова кинулся на него. Андерс злорадно ухмыльнулся, готовясь пнуть собственную табуретку ему под ноги, и заранее занес кулак, чтобы довершить дело…
…и его вмиг пробрало до костей нестерпимым холодом. А чуть не исполнивший свою угрозу Гаррет, ужасно похожий сейчас на рассерженного Муркиса с кухни – такой же взъерошенный и с такими же желтыми глазами – замер в полушаге от него, тоже скованный тонким, крепким, как железо, льдом.
– Вы меня поняли, мальчики? – с нажимом переспросил Энком и, услышав два мрачных «да, мэтр», наконец развеял заклятие. – Повторите!
– Мы будем решать свои разногласия цивилизованными средствами! – бодро отрапортовал Андерс. Согнать ухмылку с лица у него не получалось: он наконец понял, как поставить этого зазнайку Гаррета на место, не нарушив при этом указаний старших. Андерс подумал ещё немного и все-таки решил быть честным: – Только я вначале его еще раз побью. Просто чтобы не спорил потом, кто кого побил!
Честность не окупилась: Гаррет только сощурился вызывающе, а вот Энком устало вздохнул и, наложив заклятие уже на дверь – чтобы не сбежали – ещё часа два нудел о том, как положено вести себя воспитанному человеку и магу Круга. И ещё о том, как нехорошо подводить людей, которые поручились за его поведение своим словом – Первого Чародея Ирвинга, например, или вот его самого, чародея Энкома. Андерс чуть не заснул. Даже у зануды Гаррета под конец глаза слегка стекленеть начали, хотя поначалу тот ещё пытался что-то умное переспрашивать. А потом им для пущей доходчивости ещё и два дня хозяйственных работ прописали, и не абы где, а у чародея Суини в его вонючем, как демонская слизь, драконятнике. Андерс попытался было напомнить, что ему ещё почти целый месяц к чародейке Инес на те же самые хозяйственные работы бегать, но это тоже не помогло.
На подготовку у Андерса ушло дня три: втихаря надергать на грядках сорняков, сплести из них махонькую коробочку и подсушить, чтобы стала совсем хрупкой, оказалось несложно даже несмотря на то, что нужно было сохранять все в тайне – а вот на то, чтобы наловить клопов, времени ушло почти вдесятеро больше. А ещё они, как выяснилось, довольно громко шуршали, и Андерс даже начал бояться, что Гаррет – у которого, кстати, была совершенно варварская фамилия Хоук – заметит что-нибудь подозрительное. Впрочем, выбора все равно не было, коробочка и правда получилась непрочной, и пересохшие травинки кое-где уже начинали ломаться.
На следующее утро не в меру нахальный новичок щеголял целой россыпью красных пятен от клоповых укусов, но хныкать и жаловаться, к великому андерсову разочарованию, все-таки не стал. Леони, старшая ученица, присматривавшая за мелкими девчонками, сама заметила его необычную раскраску и сразу после завтрака побежала к своей наставнице, а потом прошлась по всем спальням, раздавая маленькие мешочки с отпугивавшими насекомых травами.
Андерс, подумав, решил, что и правда вышло как-то неловко: не наевшиеся Хоуком клопы действительно могли ускакать к остальным, а это в его планы все-таки не входило. Зато ему достался мешочек с пышным зеленым бантиком, потому что перед самым побегом он притащил Леони большущую белую розу из рыцарь-командорского садика и сказал ей, что она красивая. И ещё она теперь ему улыбалась.
Мешочек он, кстати, распорол, очень уж интересно стало, что туда напихано, но там были только истолченные в порошок сушеные травы, от которых пахло лавандой, веретенкой и ещё какой-то зеленью, которую Андерс не узнал. Запихивать все это обратно он поленился, просто рассыпал по кровати – клопы наверняка и так поймут, что им тут не рады.
А на следующее утро он весь чесался, как блохастый кот, потому что какая-то зараза умудрилась подсыпать в его мешочек растертых зудкиных ушек.
@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Circle-AU, Dragon Age
Хоть бы объяснили по-человечески разок...
Много планов, помнится, было.