Мероприятия завтрашние заканчиваются в час, самое большее - в два. После этого коша можно и нужно проветривать - если, конечно, проветривающего не смутит то, что кошЪ будет виснуть тушкой на шее и изъясняться односложно. Весь месячный запас устных слов кошЪ потратил на сегодняшнего японца. Ну или в пятницу можно. А драбблик по ночам буду дотыкивать.
Ужасно, кстати, радует запрос в соо "что почитать?": посоветуйте человеколюбивую литературу не про каннибализм. Нуачо, людей по-разному любить можно...
Постоял при постере, даже пообщался за науку. Со своим соседом по стенду из какого-то новосибирского института, с любопытным японцем, которому долго в муках объяснял на кривом английском общую схему иммунного ответа. Ещё пришел парень, нынче работающий в Германии, с него я вообще умилился по самое никуда, потому что в процессе беседы он обмолвился, что у него, дескать, парень работает с чем-то подобным. Потом поправился, переделал на "знакомого", но я все ещё в состоянии тихой няшности. А японец визитку оставил. Написать, что ли, ещё чего пообъяснять... Хотя вряд ли.
При всем том, что кошу ужасно хочется, чтобы коша кто-нибудь любил, и вообще в глубине души кошЪ Чорный Властелин и жаждет благосклонно попинывать толпы, в благоговении припадающие к кошеногам - кошЪ ничерта не верит что это возможно. Это не про толпы даже, а про "кто-нибудь".
Засада в том, что единственный человек, которому кошЪ когда-то действительно на эту тему верил, так блестяще проявил себя источником недостоверной информации - в первую очередь именно в этом отношении - что теперь вся информация по этому аспекту автоматически записывается в недостоверную и проверяется настолько жестко, что "пациент умер от вскрытия". На слово кошЪ никому не поверит, а доказательств... возможно, всегда будет мало. КошЪ и сам не знает, каким они должны быть, эти доказательства, чтобы кошЪ счел их убедительными.
Плюнул на все, сходил с утреца ещё раз на "супермена", не могу теперь отделаться от мысли, что между Зодом и Джор-Элом что-то было, а сам Супермен такая деточка со своей этой выходкой с посаженным на кол грузовиком.
Опять в печали касаемо себя как автора; ужасно жалко, что запорол историю про великовозрастных студиозусов. Она такая клевая придумалась, а вышло невнятное хер знает что. Да и вообще огорчительно, что читатели изрядно поразбежались, даже те, которые раньше действительно читали. Из этого получаются очень печальные выводы касаемо написанного.
На конференции хороший кофе, но ужасно неудобные стулья, полчаса посидишь - начинает спина болеть.
Тыкаю,, медленно и печально, продолжение драбблика, - думаю - а смысл-то, с учетом последних тенденций?..
После каждого разговора с матроной у меня случается желание то ли побегать по потолку кругами, разбрызгивая капли всепрожигающего яда, то ли побиться главою о сруб светлицы. Вяленькое такое, впрочем, желание, вполне в пределах моего естественного эмоционального фона, так что все окей, на самом деле.
Просто её отношение к своему здоровью делает мне больно в мозг. Болеет тушка - лечи; не знаешь, как лечить сам - иди к врачу; не хочешь идти к врачу - терпи, желательно молча. А если не молчишь - так прислушивайся, плять, к советам. К тому же совету пойти к врачу. Сказал человек, который сам периодически ядоплюйствует на тему собственного здоровья. Да, как бы оно ни выглядело снаружи, на самом деле это именно ядоплюйство, а не нытье. Какие-то свои таблетки она, конечно, ест, которые от сердца; но при этом при любом удобном случае выносит мне мозг на тему того, что у неё болят ещё и суставы, и все очень плохо. Мазаться кремами типа Вольтарена и аналогичных она не хочет "без необходимости", я ей предлагаю сходить таки к врачу и попросить чего-нибудь другого - но нет, врачей мы не любим, врачам мы не верим, они ничего не знают и вообще она всегда знает лучше. При этом же она, больная, говорит со мной страдальческим тоном о том, как она устала и как ей тяжело; а от вполне логичного предложения не надрываться, потому что нахуя ей будет нужна эта дача, если она себе инвалидность страшной степени в процессе заработает, попросту отмахивается. Нет, дела, конечно, делать надо - но надо же как-то соразмерять затраченные силы с поставленной задачей. Утверждение "цель оправдывает средства" применимо разве что тогда, когда надо зарезать кого-нибудь постороннего, а себя надо хоть как-то любить. Хотя бы так корявенько, как я.
Опять загадка мироздания. Вроде ничего особо не делаю - в смысле, реально ничего, только на конференцию хожу и вяленько ковыряю попутно всяческие черновички - а все равно третий день состояние, как в самые тяжкие моменты осеннего забега. Сижу, мудрые речи слушаю и не отключаюсь только чудом; а прихожу домой - и просто падаю. И лежу весь в абстрактном любопытстве: это тушка правда помирает, или опять придуривается? Судя по результату, а точнее, его отсутствию - все-таки второе; но мне пиздец как не нравится, что я выпал из жизни уже на три дня. Ну, почти выпал. Дотыкаю в файлик ещё кусок накорябанного, и, может, там уже хватит объема выложить ещё кусочек того, что должно было быть драббликом.
Каждый раз ппц как не хочется звонить матроне; а стоит не позвонить, и она тут же начнет ебать мозг на тему "а почему не звонишь?" И ведь правду не скажешь, потому что если мне плохо, то виноват в этом я и никто иной; а я и так подозреваю, что это правда и сам себя жую за то, что никак не могу понять, где ж эта самая вина и как её прекратить. Дополнительного пиздежа на ту же тему с требованиями, строданиями и прочим мне тут нихуя не надо. Меня сейчас надо гладить, целовать в носик и, подозреваю, нежненько отбирать черновики, ноут и подсовывать взамен одеяло, но кто ж мне это сделает, кроме меня.
Ах да, вот так посмотришь на конференции на хорошеньких девушек, начнешь даже думать, а как бы подкатить - а потом подвернется зеркало, и разом вспоминаешь, почему же нихуя этого никогда не делаешь. Потому что сам не то чтобы страшный, просто... никакой. И при этом слишком гордый, потомушто милостей-жалостей нам не надо, хуже всякой отравы будут.
Ладно, долго пиздить про то, что коша никто не любит, лениво, пойду дальше "Ганнибала" смотреть. Там, оказывается, не девять серий, а уже двенадцать, а я только-только седьмую собрался.
Поймал себя на нехорошем: страдальческий голос матроны априори вызывает у меня не беспокойство и тем более не сочувствие, а чистое раздражение. Поскольку воспринимается в первую очередь как ложь (либо как минимум передергивание) и попытка шантажа, а не признак того, что ей и впрямь может быть плохо.
Таким макаром вполне могу что-нибудь прошляпить, и вот это меня действительно тревожит.
Сел, кстати, досматривать "Ганнибала". Мыслю теперь над загадкой своего сознания: смотреть, как чувак жарит-парит человечинку вполне себе нормально, мясо себе как мясо, ничего такого. А вот как он начал легкие чьи-то на разделочной доске пластать - противно. Не за то, что человеческие, как положено было бы согласно нормам общественной морали, а именно за то, что легкие.
А ведь хорошая же часть тела, полезная очень. И чем она мне так не угодила, спрашивается?
Сходил на открытие. Послушал речь Полтавченко, губернатора нашего, про то, как государство поддерживает науку. Ехидно похихикал вместе с российскими коллегами. Почитал с телефона фичок по ГП, краем уха улавливая, как на него продолжают ещё на три или четыре голоса вешать все ту же лапшу. Фичок грузиться перестал, вздохнул, устроился подремать с открытыми глазами, но пришла маленькая мысль, наковырял ещё маленький кусочек в фичок, но потом перестал работать мозг. Подремал, потом снова прогрузился фичок, потом начался фуршет. Потолкался в толпе, наконец добыл еды, засел читать в угол, уполз домой.
Вроде ничего особо и не сделал, а сижу труп трупом. А хотел ведь сегодня по-быстренькому драбблик дописать. Ага, щаз, когда он, похоже, даже на трех ключевых сценках собрался перерастать в миник, вдобавок там порносценка, завязанная на визуал. А между тем то же слово "член", периодически случающееся в моих текстах, делает их настолько не соответствующими моим понятиям о том, как должен выглядеть мой текст, что я его - и прочую описательную анатомию - вымарываю безо всякой жалости. Я себя знаю, я так анатомический атлас напишу, а не НЦу.
Что-то я вообще сильно разогнался, решив, что успею за время конференции сделать что-то адекватное в творческом смысле.
Позвонил матроне; матрона услышала, что люди на конференцию одеваются как люди, то есть по погоде, и принялась порицать. Дескать, не на пляже ведь, и нельзя смешивать работу с отдыхом. Шестой год ей объясняю, что такое научные конференции, независимо от национальности, и что у нас свой дресс-код, выражающийся в его отсутствии, но нет. Мы делаем неправильно. Очень уже хочется написать на ней идиот "болевой логик" или ещё какой ярлычок нацепить, знать бы какой, и забить нахуй. Я-то, грешным делом, до сих пор считаю её умным человеком, и подобные выходки каждый раз заметно бьют мне по картине мира.
Погладьте коша, что ли, а то кошЪ смотрит на кое-как второпях натыканные двести слов и чувствует себя нимношко пустым местом.
Не, не судьба мне хоть одну конференцию прожить нормально в смысле бюрократическом. В этот раз они забыли проставить на договоре его номер. Хорошо хоть печати все на месте, так что потом надо будет просто позвонить тому мальчику, который все это оформлял, и потом нарисовать на положенном месте цифирьки.
Намерение вчера лечь пораньше обломалось об "Ганнибала"; надо же было досмотреть серию, а потом подумал, что чего там, они же всего по сорок минут, и... в общем, лег пораньше. В час ночи вместо двух, а вставать пришлось все так же в полдевятого.
После вчерашней самокатной прогулки ноет почему-то все тело, включая спину, хотя как раз спиной я ничего не делал. В итоге ползаю так медленно, что вот только дополз до дома и компа, а между тем уже через час надо ползти обратно - на церемонию открытия. Попробую успеть написать хотя бы про кошку; а остальное вечером.
А вообще видимая легкость перемещения на самокате обманчива. Вернее, это я лабораторная амебса. Но все-таки штука классная. Как приноровился - хорошо стало. Ноги, конечно, болят, потому что в них обнаружились какие-то незнакомые мышцы, но зато передвигаешься куда быстрее, чем пешком, и ветерочек ещё обдувает. Учитывая погоду - существенно.
Съездил купил себе купальник; а то прежний, белый, пал жертвой глинистого озера и стал скорее цвета крем-брюле. Ничуть не хуже, на мой взгляд, но матрона повелела купить ещё один, потемнее. Ну пусть будет, чо там.
Выкопал из морозилки полуфабрикатный штрудель, купил к нему мороженого, буду выяснять, стоит ли оно того. В смысле, полуфабрикатные штрудели. Самому мне на долгую готовку все-таки надо очень особое, умиротворенное настроение, которое со мной в этом доме случается крайне редко. А вкусного все-таки хочется иногда.
Завтра опять буду бегать, но, надеюсь, уже меньше, и вечером хватит времени записать придуманный драбблик.
Российской Академии Наук опять пытаются сделать какой-то пиздец. Вернее, это называется реорганизация, и, как обычно, все хотят как лучше - но учитывая особенности нашей Родины... В общем, лучше бы не надо, по-моему.
Все бы ничего, но в жару и так жить тяжко, а бегать в жару по городу - ваще ппц. Как бы не лечь к вечеру с тепловым ударом (либо иной фигней, коя зело сходна симптомами с названным). Самое противное, что эту хрень не отследишь - бежишь себе, делаешь что-то, жарко, конечно, ну так всем сейчас жарко. А потом ляжешь к вечеру, точнее, упадешь, с ознобом, жаром, головокружением и прочими несмертельными, но очень бесячими вещами.
Зато у кота анализ взяли, купил обоим противоблошных капель на лето, отправил на почте то, что должно быть отправлено, съездил постер напечатал к конференции и вообще умничка.
А ещё самокат себе купил. Складной, синенький, ужжасно клевая штука. И сумку, чтобы его таскать. По привычке долго думал, надо ли оно мне (согласно семейной традиции, ответ подразумевался отрицательный), потом дошел до магазина, опробовал пару штук и решил, что все-таки да, надо. Потому что хочу, и вообще оно классное. А когда стало мое, от радости цеплючие семейные тараканцы аж передохли. Денег нихуя не осталось, правда... Вернее, осталось в обрез: на проезд на конференцию и на сегодня какой-нибудь вкусной мелочью довершить сей весьма хороший на фоне некоторых прочих день. Пойду, что ли, мороженого куплю.
А ещё таки приглючил заказанный драбблик из сеттинга про Circle Inc., и у меня, кажется, даже перегорела та жуть, в которую оно упорно вырождалось. Во всяком случае, драбблик придумался вполне няшный. Похабный, правда, но няшный. И с кошкой. Но записывать буду завтра, а то что-то тушка очень солидно намекает на то, что спать надо больше, а бегать по солнцепеку - меньше.
м!Хоук/Андерс, PG-13, ER, наверное, флафф, хотя х. его з. Но хэппи-энд, да.В библиотеке обычно было очень, очень тихо. В основном потому, что мало кто решался испытывать терпение магистра-хранителя Септимия Нибериса, статью походившего на нежить-ревенанта, а взором – на Тота Пламенеющего. Бдительности магистр Ниберис не терял никогда, так что во вверенных его попечению залах можно было услышать, как падает на пол пушинка. Кажется, даже с шелестом страниц и тихим скрипом писчих перьев он мирился только по необходимости. И все же в каком-то смысле о своих посетителях он заботился с ничуть не меньшим рвением. Полки в библиотеке, вынужденные нести на себе внушительную тяжесть печатных сокровищ, были на диво крепки и регулярно подновлялись, а узкие аккуратные лесенки, по которым полагалось забираться на верхние этажи шкафов, могли бы, наверное, выдержать удар огра. Столы в читальном зале, рассчитанные на старинные фолианты in plano, были огромны, с одного конца на другой приходилось бы перекрикиваться, надрывая глотку до полного безгласия. Впрочем, Андерс допускал вероятность того, что это и было целью: в библиотеке, в конце концов, полагалось вкушать мудрость былых поколений, а не трепаться с приятелями обо всякой ерунде. Однако каждый раз, когда им с Хоуком доводилось оказаться там одновременно – что, к тайному удовольствию Андерса, случалось отнюдь не редко – их стулья через несколько минут оказывались рядом, даже если оба они начинали с того, что по уши обкладывались книгами, выстраивая между собой целые горные хребты. И Гаррет, конечно, не мог не пользоваться удобной возможностью. Впрочем, когда подобное случалось в библиотеке, было ещё ничего. Даже несмотря на суровость магистра Нибериса, который к нарушителям библиотечного порядка сострадания не испытывал. А вот на лекциях по той же политологии бывало куда труднее, поскольку Андерс категорически не мог вникать в чужую и без того занудную речь, когда его бедро, там, где самая тонкая, самая чуткая кожа, легонько поглаживали сквозь мантию гарретовы пальцы. Ласковые, крепкие, одуряюще горячие – настолько, что через пять минут подобных фокусов мозги у него начинали плавиться от возбуждения и хотелось только одного: выволочь это нахальное чудовище из аудиториуса и отыметь на первом же подоконнике. Или чтобы его рука хотя бы сдвинулась ещё на полпальца вверх и занялась наконец настоящим делом. Но хуже всего было то, что Хоук вовсе не собирался дразнить его или испытывать его самообладание, всего лишь инстинктивно тянулся к нему в поисках поддержки – и Андерсу становилось тошно и стыдно от осознания того, что Гаррет, его сумасшедший, бесстрашный до ужаса Гаррет просто боялся его подвести. Боялся, что не справится с чужой непривычной и непонятной наукой, что не сумеет воплотить в жизнь собственный план, ещё недавно казавшийся им обоим практически безупречным. Андерс, почти отчаявшись, ловил его руку, начинал гладить подушечками пальцев широкую мозолистую ладонь, улыбался украдкой, поймав его мимолетный взгляд – и вздыхал с облегчением, замечая, как едва различимо расслаблялись после этого гарретовы плечи. А потом, по вечерам, отнимал у Хоука тяжеленные, в мужское запястье толщиной учебники, не слушая неискренних протестов, и забирался к нему под бок, ласкаясь, словно кот, в наивной надежде на то, что разрушенное молчанием без слов же и исцелится. – Зануды великовозрастные, – скорбно провозгласил у них над головой Тит Сильберий, и Андерс, уже почти убаюканный чудовищным косноязычием помершего двести лет назад автора и теплом хоукова плеча, прижатого к его собственному, чуть не подпрыгнул от неожиданности. Тит нервно дернулся, заискивающе улыбнулся магистру Ниберису, немедленно вперившему в него гневный взор, и продолжил вполголоса: – Сколько можно сидеть над книжками? – Столько, сколько нужно, наверное? – откинувшись на спинку стула, насмешливо предположил Хоук, и Тит обиженно поморщился. Андерс думал, что к ним, чужакам, отнесутся с предубеждением и, быть может, даже попытаются травить, но вернувшихся с каникул адептов Гаррет очаровал в первый же вечер, не приложив к тому никаких усилий. Даже Тит Сильберий, наследник Инфайерис, которого Хоук ненароком потеснил с пьедестала самого крутого парня Круга, бегал за ним, словно щенок за взрослым мабари, и на то, что все девчонки, раньше вздыхавшие по нему, теперь строили глазки Гаррету, ворчал, похоже, только порядка ради. У Андерса, к немалому его удивлению, тоже появилась своя стайка поклонников – в основном из молодых преподавателей и стажеров, которые успели отслужить год или два где-нибудь на границе и, избавившись от романтической тяги к могучим воинам, прониклись взамен величием целительского дара. – Дело есть, – наобижавшись вдоволь, заговорщицким тоном сообщил Тит, и Андерс обреченно поглядел на него. В изворотливости тевинтерские адепты нисколько не уступали выученикам Кинлоха. Но, по правде говоря, не слишком их превосходили, даже несмотря на имевшиеся у многих Очень Древние Очень Семейные Традиции. Во всяком случае, пара вполне очевидных, с точки зрения Андерса, замечаний, высказанных во время обсуждения какого-то крайне коварного плана, были восприняты как откровение свыше – и тут же воплощены в жизнь. Комендант общежития потом ругался так, что они с Хоуком аж заслушались, а потом, не потрудившись разобраться, приговорил всех обитателей корпуса к выселению либо к исправительным работам по устранению последствий их проделки. Половина адептов, продемонстрировав полное отсутствие подобающего юности смирения, напоказ закинула на плечи свои котомки и, пошушукавшись, отправилась снимать жилье в городе, а вот им с Хоуком деваться было некуда, пришлось соглашаться на работы. В тот раз Тит Сильберий остался с ними и, оттирая никак не отстававшую дрянь, несколькими видами магии впаянную в стены, несколько часов подряд разглагольствовал о том, что ему, как наследнику почтенного рода, положено было знать цену деньгам и не растрачивать их из-за пустяков вроде справедливого наказания за проделку. И вообще у него был план, очень почтенный и солидный, как положено – и, соответственно, требовавший вложений, так что он лучше побережет имевшиеся у него средства. И ещё его план был очень-очень секретным. На Хоука Тит при этом косился так многозначительно, что Андерс, не выдержав, прилюдно укусил своего мужчину за ухо, а потом ещё на всякий случай отозвал юнца в сторону и очень вежливо объяснил, что посягать на чужое нехорошо и несправедливо. Гаррет, не страдавший отсутствием наблюдательности, украдкой хихикал в кулак, оставляя на лице грязные разводы, и так завораживающе мерцал глазами, что измазавшиеся ничуть не меньше них адепты дружно отправились в купальни соседнего корпуса, избавив Андерса от необходимости блокировать двери их собственных заклятием каменного доспеха или иным, не менее извращенным способом. Хотя вначале они с Хоуком все-таки вымылись. И все же они, потомки магистров и сыновья рабов, будущие магистры, кошмар всего андрастианского Тедаса, были всего лишь подростками. Которые, как и все юнцы во все времена, очень торопились счесть себя взрослыми и все равно вели себя как дети. К примеру, «великое дело» наследника рода Инфайерис оказалось здоровенным костром, дрова для которого стаскивали на тренировочную площадку со всего парка. Кучка девиц, увлеченных чужеземной романтикой в лице Хоука, начитались про древние ферелденские обычаи и, подгадав к осеннему равноденствию, повелели своим ухажерам устроить им настоящий варварский праздник. Юноши, недолго думая, решили, что чем больше народу, тем лучше, и на празднике в итоге гулял весь Круг. Включая малышню, которая умудрилась-таки совместными усилиями спереть кувшин глинтвейна прямо из-под носа у охранявшего котел адепта и потом пьяно хихикала, цепляясь за мантию магистрессы-воспитательницы. И Андерс, наблюдавший за плясавшими у костра парочками, на редкость отчетливо осознал, что готов заплатить любую цену за то, чтобы все это просто было. У всех. Чтобы даже за очень серьезную шалость разошедшиеся юные маги получали самое большее публичную порку, а не клеймо Усмиренного на лоб. Чтобы молоденькие магессы при виде статного храмовника не сутулились и не прятали глаза, а принимались пощипывать щечки и ревниво косить на ещё секунду назад лучших подруг. Чтобы зазнавшийся восьмилетка, сын кого-то из преподавателей, свысока пенял младшему товарищу за то, что у того все ещё случаются стихийные выбросы магии, таким тоном, что Андерсу упорно слышалось что-то вроде «да ты до сих пор в кровать писаешься». За то, чтобы два мага могли просто сидеть на краю уже вытоптанной до голой земли поляны и, улыбаясь, отмахиваться от предложений потанцевать. – Не смей больше оставлять меня позади, – тихо проговорил Хоук. Андерс чуть заметно вздрогнул и поспешно повернулся: Гаррет смотрел на уже начинавший опадать костер, рядом с которым Тит снова уговаривал тройку адептов с факультета силовой магии поучаствовать в какой-то своей авантюре, и думал о том же, о чем и он. – Больше никогда, – твердо ответил Андерс, и Хоук, лукаво покосившись на него, улыбнулся так, что у него от радости чуть сердце из груди не выпрыгнуло. И одно лишь то, как Гаррет взял его за руку, было куда больше обещанием, чем все клятвы мира.
Жара-а-а... Коты валяются в коридоре на полу длинными такими колбасками, в клубки не сворачиваются - жарко. Ужас как хочется последовать их примеру: голова трещит, в затылке хрустит, и спать тянет. А драбблик недописан, и завтра по городу бегать, а потом матрона вернется. Борьба Муза со здравым смыслом, ага. Муз не то чтобы побеждает, но здравый смысл проигрывает.
С утреннего расстройства забил на фсе, пошел после работы за вкусным кофе. Ну и с надеждой обрести какую-нибудь штуку к некоей дате (к которой мне, учитывая обстоятельства типа Почта РФ и аналогичных, следовало спохватиться куда как раньше, но я долбоеб и меня жрала бюрократия). Ещё думал, может, сходить ещё разок на Супермена, поглядеть, как разъебывают в хлам Метрополис, умиротвориться... Тут, правда, не сложилось, но кофе купил, штуку, совсем внезапную, тоже, да и вообще...
Вспоминается анекдот про человека, молившегося о выигрыше в лотерее, и фэйспалмившего Бога, который отвечал своим сострадающим ангелам: да пусть он хоть билет купит! У коша, правда, все строго наоборот. Ни в одной лотерее кошу никогда не везло. Вот вообще. Зато вот сегодня повезло в другом, в Кофейной Кантате случилась какая-то акция, и кошЪ обрел золотую карточку (ту, которая с максимальной скидкой) тысяч на пять раньше, чем предполагал. Приятненько все-таки.
А теперь надо таки сесть дописать драбблик. Желательно не растягивая его на ещё один миник. И так уже растянулось...
А ещё надо таки сесть досмотреть хотя бы первый сезон "Ганнибала". Там же всего серий девять, что ли, три уже отсмотрены. С seasonvar'а мне миледи его показывала, кажется. Один хрен все ещё крючит, так что на фитнесс я и сегодня не пойду, а ночью чем-то заняться надо. Хотя если не успею драбблик дописать, то вопроса не будет.
Хотел сегодня с утра отнести Малыша сдать анализ - два месяца как с лекарств сняли, проверить, что к чему. Анализ надо натощак сдавать, с вечера доблестно игнорировал молящие глаза, оставил отцу дома записку на самом видном месте, чтобы не кормил с утра - и первое, что услышал, выползя из комнаты: "Я его покормил". Сдавать анализ уже нельзя, как минимум креатинин будет недостоверен, весь план на день полетел к чертям, однако к косякам соквартирников касаемо котов я уже привык; и тут это... это... этот, блять, игрексоид начинает на меня же и наезжать, дескать, что записку я не там положил, и что надо было её класть на тот столошкаф, на котором у нас стоит кошачий корм, так что сам я дурак. Охуел, попытался напомнить, что у нас, вообще-то, главный кухонный стол место для записок, потому что к нему в любом случае подойдешь - так нет, знай талдычит все то же самое, что я сам должен был додуматься, что он первым делом котов кормит, потому что они его достают, и вообще "у тебя что, мозги только на биологию работают"?
Да, блять, только на биологию, потому что после такого людей тупо хочется отстреливать превентивно и не париться со всей этой херью! Накосячил - признай, на это даже у моей матроны периодически совести хватает, а не пизди с написанным на лице "Я мужик, а ты заткнись". У меня от настолько алогичной хуйни мозг взрывается. А матрона ещё и требует, чтобы я этому неадеквату потакал, дескать, не так уж он плох и вообще продукты в дом носит.
А мне, между тем, ночью охуеть какая красивая река с водопадами лесенкой снилась, и как мы с Данькой на неё ездили; и вчера все так хорошо было... Такое настроение испоганил.