Мда, попытки вставать пораньше, чтобы успеть поделать побольше работы до прихода начальства - идея провальная. В прошлом году как-то получалось, в этом выходит только то, что я потом по полдня, а то и больше, сижу абсолютно без мозга, тупой, как дятел. Это печально.

Хотел сидеть писать эпиложек, но что-то перестроиться со вчерашних ударных доз эпики на всякий бытовой кавай никак не получается. Совесть уже тихонько покусывает, но пока безрезультатно. Вбил в файлик слово "Эпилог", выделил жирненьким, как и номера глав - и засим сдох. Хотя даже знаю, с чего надо начать.

Почему-то самоощущение "кошЪ хороший" и осознание своего права на отдых появляется у коша только после определённого результата. Чем дальше живу, тем больше задирается планка и тем меньше у совести поводов оставить коша в покое.

А вообще хочу наконец гордо посмотреть на строчку "The End" и хотя бы один вечер со спокойной душой потупить в скайримчик...

@темы: на данный момент в душе погода..., за жизнь, гей-парад тараканов

---

Ещё одна пичаль - в этом году проект на конкурс аспирантских не прошел... Денех не дадут(((
Ну зато и с отчетом маяться не придется.

@темы: за жизнь

---

Мда, как я и думал, затея оказалась куда сложнее. Вчера торжественно вручил матроне финанс на комп, она пококетничала в духе "ну не хочется мне тебя грабить" (припоминать ей дачу я уже не стал), но все-таки села смотреть ноутбуки на сайте магазина. Даже выбрала себе какой-то. Потом, правда, заявила, что покупать пойдем вместе, так что вряд ли заветное обретение случится раньше следующей недели...

Впрочем, переживу. Завтра она уезжает по какой-то своей путевке на выходные, так что сегодняшний вечер перетерплю, а завтра у меня свобода... Ну почти.

По-прежнему страшно хочется спать. И мозг не думает, а мне надо сделать работу и хотя бы что-нибудь потыкать в эпилог... Я же там даже придумал первую сценку и потом ещё несколько. Вот кошЪ совсем-совсем допишет фанфег и будет наконец отдыхать как следует, да.

@темы: на данный момент в душе погода..., за жизнь

---

Боже, какая ж прелесть эти сериальные экранизации! Тут по диснеевскому каналу крутят второй сезон Легенды об Искателе - снятой вроде как по книгам Гудкайнда, а я сижу, пью чай и мысленно ржу в голос. Потому что уж на что второй том саги изощренная штука, а тут трава ещё большая. Рука от лица не отлипает. Чего стоят одни только Сестры Света - почти монахини, к слову - в красных, гаремного типа нарядах...

@темы: режим наблюдения, кошковое шипение

---

Кошки Башни Бдения, глава 9 (окончание)

Глава 9. Дайлен Амелл

Дайлен Амелл
Они опоздали.
Амарантайн горел, от города разило отчетливым присутствием множества порождений тьмы, и в глазах констебля Айдана, с трудом сумевшего вывести из окружения жалкие остатки городского ополчения, стыло глухое отчаяние. Дайлен кусал губы, глядя на поднимавшийся над городом жирный дым, и думал, что начинает понимать ту бессильную ядовитую ярость, что плескалась в глазах смотревшей на полуразрушенный Денерим Аноры.
– Амарантайн ещё можно спасти, – твердо проговорил он. Повел плечами, стараясь не думать о том, успел ли дядя Малькольм увести семью, и, уверенно улыбнувшись, посмотрел прямо в глаза констеблю: – Соберите всех, кто ещё может держать оружие. У нас много работы.
Айдан поколебался с полвдоха, как будто опасаясь поверить, а затем отрывисто кивнул и направился к собравшимся возле какой-то халупы ополченцам, которые с унылым видом подсчитывали оставшиеся у них стрелы и припарки. Амелл развернулся к Натаниэлю, собираясь расспросить знавшего город гораздо лучше него лучника, но осуществить это намерение помешал донесшийся из-за угла истошный вопль:
– Порождение тьмы! Порождение тьмы идет сюда!
Вслед за вылетевшими на открытое место солдатами и впрямь вышел гарлок. Высокий, крепкий, хотя и не такой крупный, как гарлоки-вожаки – он двигался неспешно и как будто степенно, и в руках у него был наспех сделанный, но все же вполне узнаваемый флаг парламентера. За левым плечом Дайлена в то же мгновение знакомо скрипнул натянутый лук, и он торопливо поднял руку, останавливая Натаниэля.
– Не стрелять! Я Посланник! – остановившись поодаль, крикнул гарлок. – У меня весть!
– Убить всегда успеем, – почти не двигая губами, проговорил Командор, и лучник, зло оскалившись, опустил оружие. Порождение тьмы, обманувшись мнимой расслабленностью стрелка, с довольной ухмылкой двинулось вперед, и маг вздохнул с облегчением. Дар речи – это одно, но интеллектом, достаточно развитым для того, чтобы распознать притворство, тварь все-таки не обладала.
У неё были другие преимущества. Новости, от которых сердце Дайлена словно сжало беспощадной демонской лапой – и не мягкой, фальшиво-ласковой лапкой Желания, а когтистой пятерней Гордыни.
Все справедливо. Возомнил себя великим героем, который может всех спасти, рискнув только собой – так получи. Кому ты нужен, Командор Амелл, в этот раз судьба развлекается по-другому. Так что дергайся, дергайся, как бабочка на булавке, решай, кто тебе дороже – брат, проливавший с тобой кровь, или семья, принявшая тебя как родного. Люди, защищающие твой дом, или те, что вверились твоей защите. Решай – а потом живи с этим, как сумеешь.
– Я не брошу Амарантайн, – наконец проговорил Дайлен, чувствуя себя так, будто каждое слово – камень на его погребальном кургане. – Констебль, собирайте ополчение.
– Что?!! – с секундным опозданием, как будто не в силах поверить в сказанное, вскрикнул Андерс. Амелл через силу набрал воздуха в грудь, опасаясь, что под взглядом любимого друга у него просто сведет горло, и, медленно повернувшись к нему, тихо объяснил:
– Если кто и сможет отстоять Башню Бдения, так это Гаррет. – В гневно суженных глазах целителя холодным полированным зеркалом сверкало неприятие, и Дайлен чуть заметно дернул уголком губ в пародии на кривую усмешку. Истинную силу своего брата он знал куда лучше Андерса, вот только кто сказал, что это его хоть сколько-нибудь утешало? – Гномы отремонтировали и укрепили стены, мастер Вэйд выковал солдатам доспехи и оружие и починил все катапульты – и если всего этого не хватит, то четыре усталых после двух переходов Стража и полтора десятка перепуганных и злых ополченцев ничего не изменят. А…
– А здесь мы ещё можем кого-то спасти, – спрятав лицо в ладонях, торопливо закончил за него Андерс. И, через несколько секунд опустив руки, скривился в жалком подобии ободряющей улыбки: – И вообще в первую очередь надо помогать тем, кто не может помочь себе сам, и исцелять тех, чья жизнь зависит от твоего вмешательства… Ага. Сам все знаю, просто…
– Просто от этого ничуть не легче, – кивнул Дайлен. Сил смотреть в глаза другу уже не было, и он поспешно отвернулся, сделав вид, что проверяет, как там идут дела у констебля Айдана и его подчиненных.
Гаррет сильный. И умный. Гаррет обязательно выживет и отобьет Башню Бдения. И ему даже в голову не придет упрекнуть младшего кузена в том, что тот оставил его сражаться с армией Матери в одиночку, отправившись спасать недобитый Амарантайн. Гаррет примет это как должное, вот только Дайлен никогда не сможет забыть о том, что однажды его бросил.
– У нас не так много времени, констебль. Поторопитесь.
Все оказалось куда хуже, чем он думал. Стоило сделать десяток шагов по направлению к крепостным стенам – и гул общего сознания порождений тьмы накатил штормовой волной и плеснулся в висках тягучей давящей болью. К счастью, Айдан вовремя сообразил, что если всех четырех Стражей разом перекосило так, будто у них разболелись зубы, то грядет что-то неладное и успел скомандовать перестроение. Выскочившая из полуразрушенной лавки стая порождений ударилась в сомкнутые щиты ополченцев и откатилась назад, и опомнившиеся маги добили её парой точно рассчитанных заклятий.
– Ничего не слышу, – виновато улыбнулся Андерс в ответ на вопросительный взгляд Дайлена и, скривившись, уточнил: – Вернее, много чего слышу, только в этом гаме нихрена не разобрать…
Амелл только вздохнул и, повернувшись к констеблю, велел ему держаться настороже. Им нужен был какой-то план – не вламываться же во все дома подряд в поисках засевших в них порождений. Амарантайн только казался небольшим, на деле же на блуждание по узким улочкам можно было потратить неделю, и при этом не обойти и половины. К тому же с генлоками и небольшими стаями гарлоков ополченцы на самом деле могли управиться и сами: после первой удачной стычки солдаты приободрились и полудюжину вылезших из какого-то подвала тварей уничтожили ещё до того, как сосредоточившийся на попытке ощутить присутствие более сильных противников Командор сообразил, что на них напали. Натаниэль, правда, немедленно принялся отчитывать их за неразумную трату стрел, но Дайлен перебил его после пары фраз и, похвалив поникших было ополченцев за проявленную доблесть, вернулся к своему занятию.
Ну ведь Риордан это как-то делал! В Денериме старый Страж точно указал им местонахождение гарлоков-генералов, значит, ощутить присутствие сильных тварей в принципе возможно даже несмотря на помехи, которые создают остальные осколки их общего сознания…
Амелл начинал злиться. В отличие от него, порождения тьмы Стражей чувствовали прекрасно и в большинстве своем предпочитали не бросаться в лобовую атаку. Если бы в его распоряжении был нормальный отряд, он непременно выделил бы десятка два в арьергард, чтобы предотвратить нападения с тыла, но оставлять позади трех-четырех воинов означало погубить их безо всякой пользы для дела. Выход из казавшейся тупиком ситуации нашел осмелевший после нескольких стычек эльф-охотник, имя которого Дайлен так и не сумел вспомнить, хотя определённо видел его раньше. Теперь впереди, в сотне шагов от основного отряда, двигалась пара быстроногих парней – порождения тьмы вылезали из своих нор на запах свежей пищи, и ополченцы тут же бросались назад к товарищам, а увлекшиеся погоней за вкусной добычей твари попадали под слаженный общий удар.
Амарантайн выглядел откровенно жалко. Командор начал подозревать, что половину разрушений учинили сами его жители, торопившиеся убраться подальше от опасности. Удалось это далеко не всем: кое-где порождений тьмы, обожравшихся свежей плоти, можно было давить чуть не голыми руками, а уж сколько раз его бойцы в минуты затишья сгибались на обочинах в рвотных спазмах, не выдерживая открывавшегося им зрелища, маг даже считать перестал. Его Стражи, успевшие навидаться всякого, держались лучше, только с лица Андерса не сходило виновато-скорбное выражение, а Натаниэль побледнел чуть не до зеленцы, и возле его глаз залегли четкие, словно рисованные, тревожные морщинки. Обычно не упускавший возможности узнать что-то новое о материальном мире Справедливость, оглядевшись, ограничился осуждающим «Это очень неправильно» и поудобнее перехватил меч, чуть слышно лязгнув сегментами латной перчатки.
Первый очаг сопротивления они обнаружили у ворот. В караулке возле подъемного механизма решетки засели трое солдат из городского гарнизона: пока не кончились стрелы, они били порождений тьмы через окна, а потом заложили ставни и принялись рубить сующиеся внутрь конечности и морды мечами. Амелл, увидев лежащую под дверью кучу трупов, уважительно присвистнул и, с помощью лучников добив очередную лезущую на приступ стаю, прихватил отличившихся воинов с собой.
Его отряд постепенно увеличивался. Трупов на улицах по-прежнему было куда больше, чем живых, но где-то удавалось отыскать засевшего на чердаке лучника, где-то отбить пару загнанных в тупик пехотинцев – а один раз они даже стали свидетелями того, как дородная вдова пекаря, со страху визжавшая хуже крикуна, добивала тяжелым ухватом тщетно пытавшегося уползти генлока. Оставить женщину одну в разоренном городе они не решились, и констебль Айдан немедленно вручил скорбящей даме алебарду, не слишком отличавшуюся по весу от её прежнего оружия.
– Нам туда, – вдруг сказал Андерс, указав куда-то в переплетение узких улочек, обвивавших торговый квартал, и Амелл послушно кивнул, заметив, что в безразлично-тусклых глазах друга снова вспыхнул живой огонек. Ему на самом деле было уже почти наплевать на то, что именно почувствовал в той стороне целитель, главное, что тот наконец перестал выглядеть словно кукла с вырванным сердцем, двигавшаяся лишь по прихоти управлявшего ею марионеточника.
В торговом квартале дела шли получше. Состоятельные купцы, имевшие там дома, не скупились на охрану, и засевшие в укрепленных зданиях и окружавших их переулках наемники ещё продолжали сопротивляться. Им тоже приходилось нелегко: практически все выжившие были ранены, да и мертвых тел под стенами домов тоже было немало. Лишившиеся своих командиров и большей части бойцов отряды безропотно присоединялись к Стражам, и к тому моменту, когда Командор заметил штурмующую здание Торговой Гильдии стаю порождений тьмы, у него было уже втрое больше солдат.
– Где-то мы с тобой это все уже видели, верно, Дайлен? – непринужденно осведомился вышедший из-за его спины дядя Малькольм, почти пижонским жестом добив тварей, уцелевших после меча Справедливости, амеллова заклятия и арбалетного залпа купеческой охраны.
– Вы живы! – с облегчением выдохнул Амелл, через несколько мгновений все-таки найдя в себе силы поверить в то, что видел, и сделав из представшего перед ним должные выводы. Хоук-старший не держался бы так спокойно, если бы с его женщинами случилось что-то плохое.
Знавший своего будущего тестя чуть хуже Натаниэль имел такой вид, как будто готов был удавить его, если тот промедлит ещё хоть мгновение перед тем, как сообщить об участи его невесты. Которая секундой спустя вывернула из-за угла, с досадливым выражением лица стряхнула с лезвия посоха генлочью голову – и тут же угодила в руки чуть не разрыдавшегося от облегчения и радости лучника.
– У нас все в порядке, дорогой, – ласково погладив по щеке попавшегося ей на пути первым Андерса, успокаивающе проговорила Леандра, и замерший в изумлении Дайлен, несколько придя в себя, недоверчиво уточнил:
– Те-тетя Леандра, а вы чего это?
– Я думал, в Вольной Марке не принято обучать благородных леди владению оружием, – перевел Натаниэль, прижимавший к себе не особенно искренне выражавшую недовольство Бетани.
Леандра, сменившая обычное простое платье на кожаную броню, покрытую частым рунным узором – Андерс проводил линии знаков озадаченно-узнающим взглядом, и Дайлен грустно хмыкнул – небрежно пожала плечами и, резонно заметив, что уже давно живет не в Вольной Марке, вернула в ножны наспех вытертый кинжал.
– В этот раз не успел, – встретившись глазами с племянником, вполголоса пояснил Малькольм и беспомощно улыбнулся, посмотрев на своих неугомонных женщин. Дайлен с полминуты понаблюдал за тем, как Натаниэль, в мгновение ока избавившийся от пронизывавшего каждый его жест болезненного напряжения, обнимал раскрасневшуюся в бою Бетани, которая старательно делала вид, что ничуть не волновалась, и, собравшись с духом, повернулся к дяде:
– Гаррет остался защищать Башню Бдения. – Амелл сглотнул и, боясь снова поднять на него глаза, неловко попытался оправдаться: – Но там гарнизон и стены крепкие…
– Все в порядке, мальчик мой, – ободряюще сжав его плечо, кивнул Малькольм. – Пропустит он одну драку, делов-то.
– Не пропустит, – обреченно сказал Дайлен, крепко влепившись взглядом в носки собственных сапог. – На Башню Бдения пошла ещё одна армия порождений тьмы…
– Ну значит, не пропустит, – вместо того, чтобы рассердиться, флегматично согласился Хоук-старший, и маг нерешительно покосился на него из-под ресниц. Малькольм поймал его взгляд и сочувственно улыбнулся:
– Не вини себя, малыш. Ни в чем. В крепости Гаррету, думаю, все равно будет безопасней, чем здесь.
– Это же Гаррет, – мрачно напомнил Андерс, успевший убедиться в том, что Леандра и Бетани здоровы, и теперь нерешительно тянувший сияющие диагностическим заклятием руки к Хоуку-старшему. – Он себе где угодно приключений на жопу найдет. Ой, то есть, на ягодицы…
– Ты ещё скажи, на gluteus maximus, – хмыкнул Малькольм, подняв руку ему навстречу и аккуратно перехватив заклинание. – И должен тебе напомнить, что выпутывается он из них по большей части вполне благополучно. – На мгновение окутавшее его тело сияние снова клубком свернулось в ладони, и целитель, коснувшись его кончиками пальцев, удовлетворенно кивнул и погасил заклятие. – Не стоит так волноваться, Гаррет взрослый благоразумный мальчик и вполне адекватно оценивает свои силы.
Андерс бросил на старшего мага взгляд, в котором отчетливо читалось: «А мы точно об одном и том же Гаррете говорим?» и, неопределённо поведя плечами, отправился осматривать их новое пополнение.
– Ты ещё скажи, что сам не волнуешься, дядя, – тяжело вздохнул Амелл. Хоук-старший покачал головой и, помедлив, невесело усмехнулся:
– По крайней мере, беспокоиться за одного задиристого мальчишку куда легче, чем за четверых.
После боев за торговый квартал под началом Командора оказалось семь десятков бойцов и ещё два стихийных мага. Теперь-то ему хватило бы людей для того, чтобы сформировать правильный рейдерский отряд – вот только в узких улочках старой части Амарантайна проку с него не было бы никакого. Дайлен нахмурился, пытаясь придумать хоть какой-нибудь строй, в котором наемники из разных банд, у каждой из которых своя тактика, и не отличавшиеся особым умением ополченцы не начали бы мешать друг другу, но через несколько минут сдался и с самым уверенным видом, который сумел изобразить, скомандовал:
– Разделяемся. Констебль Айдан, заберите всех гарнизонных солдат и остаток отряда Бурого Лиса. Вы поступаете в распоряжение сударя Хоука, с вами также отправятся его супруга и дочь. Натаниэль, не пронзай меня взглядом, им все равно понадобится Серый Страж, так что пойдешь с ними. – Он крутанулся на пятках и, вперив свирепый взгляд в сбившихся вместе купеческих охранников и огрызки остальных наемничьих отрядов, продолжил: – А вы, господа, пойдете со мной. И если кто-то вздумает оспаривать мои приказы или выказывать неповиновение – пожалеете о том, что вас порождения тьмы не зарезали. – Возглавлявший одну из шаек бритый здоровяк саркастично фыркнул, и Дайлен поймал его взгляд и медленно, недобро улыбнулся, представляя, во что превратило бы его отцентрованное в середине его грудной клетки энтропическое облако. Точно как учил его Гаррет когда-то. Наемник поперхнулся очередным смешком и, сразу поникнув, отступил за спины своих соратников, а Командор жестом подозвал к себе Малькольма и принялся объяснять: – Раз вы все тут, то в порт нам можно не торопиться. Констебль предположил, что выжившие могли укрыться в церкви, так что наши два отряда должны будут обойти западную часть торгового квартала с двух сторон и встретиться на площади со статуей Андрасте. Там уже посмотрим, что к чему, и будем решать дальше.
– Хорошо, Командор, – торжественно кивнул Хоук-старший и, ободряюще подмигнув ему, повел свою часть солдат к стоявшим в северной части лавкам торговцев тканями. Амелл расправил плечи и, парой коротких нецензурных фраз объяснив своим подопечным порядок следования, двинулся в другую сторону.
Наспех придуманная тактика оказалась куда более эффективной, чем он предполагал. Чересчур умные твари, уже догадавшиеся о выгодах стратегического отступления, удирали от возглавляемого Стражем отряда, словно лисы от лесного пожара, и в итоге оказались зажаты в клещи на той самой площади. Согнанных в кучу тварей немедленно накрыло тремя площадными заклинаниями, а тех, кому повезло оказаться за границами бушующей магии, уничтожили успевшие войти во вкус наемники.
Дайлен окинул засыпанную трупами и кусками плоти площадь и нахмурился. Усталость уже подкрадывалась к нему на тяжелых мягких лапах – а между нужно было очистить ещё две трети города не считая окружавших его стен с примыкавшими к ним казармами.
Скрип тяжелой двери прозвучал в казавшейся оглушительной послебоевой тишине словно горн, возвещающий о возвращении Создателя.
– Хвала Андрасте, люди! – не оценив торжественности момента, всхлипнул высунувшийся наружу молоденький храмовник и, тут же скрывшись за дверью, завопил так, что услышали даже растаскивавшие тела ополченцы у краев площади: – Преподобная мать!!! Создатель услышал наши молитвы!!!
Андерса перекосило так, что Дайлен чуть не рассмеялся. Целитель, однако, промолчал даже тогда, когда вышедшая из церкви преподобная мать принялась благословлять их скопом, не отличая магов от обычных людей. Амелла это, впрочем, нисколько не обрадовало: сейчас он, наверное, предпочел бы, чтобы его лучший друг, как всегда, кинулся доносить до очередной фанатички нелогичность её убеждений, а не осматривал столпившихся в церкви людей таким взглядом, будто надеялся отыскать среди них достаточно тяжелого больного, которому можно было бы посвятить все свое внимание – лишь бы не думать обо всем остальном.
– Раненые есть? – не удовлетворившись визуальным осмотром, зычно рявкнул Андерс и, услышав из дальнего угла ответный возглас, двинулся сквозь толпу. Дайлен проводил его взглядом и, переглянувшись с Малькольмом, велел остальным бойцам устраивать привал, а сам двинулся вслед за преподобной матерью.
Ликование священницы, как выяснилось, вовсе не означало того, что она горела желанием помочь своему спасителю. В церковь в первую очередь бежали дети, женщины и старики, но все же в её стенах собралось около четырех десятков бойцов – половину составляли приписанные к Амарантайну храмовники, а большая часть остальных была ранена. Однако первая попытка присоединить хотя бы часть этого маленького войска к своему отряду окончилась ничем, а точнее, парой цитат из Песни Света, произнесенных до тошноты назидательным тоном, а следующие восемь отняли у Командора полтора часа и изрядную часть ещё остававшихся у него сил. В конце концов он сдался и, попросту проигнорировав продолжавшую возмущаться преподобную мать, пошел прямо к командиру церковных рыцарей. Тот, к счастью, оказался куда рассудительней, и после первой же фразы мага подозвал к себе своих лейтенантов, которых и передал в распоряжение Стражей вместе с их людьми.
Его собственные бойцы успели немного перевести дух и даже почти не ворчали, когда Дайлен поднял их и снова повел на улицы. Уже разобравшийся со своими новыми пациентами Андерс ухватился за новое дело с отчаянным энтузиазмом обреченного и, свирепо рыкнув на вздумавшего было оставить его в безопасном месте друга, пошел с ними.
Зачистка Амарантайна оказалась занятием не столько опасным, сколько невыносимо утомительным. Как бы неприятно ни было это признавать, но храмовники оказались действительно полезны: убивать оглушенных «святой карой» гарлоков-эмиссаров было куда проще, чем мериться с ними чародейским искусством, да и плести заклятия за стеной закованных в тяжелую броню тел было намного безопаснее. Впрочем, говорить об этом вслух Дайлен ни за что не стал бы – после очередной выматывающей схватки он только сдержанно благодарил церковников за проявленную доблесть, точно так же как и остальных своих воинов, и вновь посылал их вперед. Пофилософствовать и потом можно будет, после того, как они выбьют тварей из города.
В новой части города выживших было куда больше. Дома здесь были куда лучше приспособлены для обороны – не нарочно, просто строили их куда менее умелые архитекторы, не решавшиеся рисковать прочностью здания ради красивых больших окон и высоких дверей. Примыкавшие к городской стене казармы и вовсе оказались забиты собравшимися со всей горшечной слободы людьми, которые хватались за все, что хоть сколько-нибудь напоминало оружие, чтобы защитить родных и близких. Остававшиеся возле своего прежнего жилища солдаты совместными усилиями кое-как наладили оборону и сумели удержать за собой почти полтора квартала. Сама городская стена тоже осталась за людьми. Возле ведших к угловым башням и баллистным площадкам лестниц лежали кучи трупов, по большей части принадлежавших порождениям тьмы, но дежурившие на стене солдаты ещё держались.
А вот легкой прогулки обратно до церкви не получилось. Орудовавших в городе вожаков и эмиссаров отряды Дайлена выбили, но теперь изо всех дыр полезли существа более мелкие – генлоки, личинки, странная помесь водившихся в Кэл Хироле «детей» с облезлыми псами… Справиться с этими тварями один на один могли даже изрядно набравшиеся опыта за последние сутки ополченцы, но проблема заключалась в том, что их было намного, намного больше.
Улицы города, снова заполнившиеся всякой мерзостью, пришлось обойти ещё раз, и только после этого Амелл смог спокойно вздохнуть. И то, как оказалось, ошибся – отправленный на поиски уцелевшего провианта небольшой отряд вернулся через полчаса с пустыми руками и сообщением о том, что брошенные прямо на месте стычек трупы порождений жрут ещё какие-то чудища, не брезгующие и свежей, ещё двигающейся на своих двоих человечинкой. Привалившийся к плечу друга Андерс тихонько заскулил и, опершись на посох, опять поднялся на ноги, и они снова двинулись разбираться с очередной бедой.
Прочесав Амарантайн в третий раз, Дайлен понял, что больше он ни на что не способен. И вообще бродить по улицам города в почти полной темноте – потому что сил хватало либо на достаточно яркие светлячки, либо на боевые заклятия, но никак не на то и другое вместе – занятие глупое и опасное в своей бессмысленности.
Впрочем, ему все-таки хватило сил на то, чтобы по возвращении в церковь устроить выговор начальнику портовой стражи, проморгавшему начало нападения, но как-то умудрившемуся выжить, и заместителю ныне покойного Рыцаря-Командора, который и не подумал после его гибели переосмыслить отданный приказ не высовываться. К тому же, как выяснилось, за самим храмом находились ещё и укрепленные казармы храмовников и жилища священниц, в которых и разместились собравшиеся со всего города жители – но сделано это было только после прямого приказа эрла. Амелл с трудом совладал с желанием додушить ту часть «правителей» города, до которой не успели добраться порождения тьмы.
Дайлен все-таки обошел церковь ещё раз, убедился в том, что Андерс с Бетани и тетя Леандра уже дремлют в каком-то углу, Натаниэль с Малькольмом обмениваются воспоминаниями о Вольной Марке в компании бутылки укрепляющего зелья, а Справедливость тихой сапой пробрался в церковную библиотеку и никому не мозолит глаза, и улегся спать сам, напоследок велев констеблю Айдану на рассвете выслать разведчиков из тех, кто успеет отдохнуть лучше других.
Солнце ещё только-только собиралось выползти из-за горизонта, когда Амелл, вздрогнув от неожиданности, вывалился из Тени. Причина оказалась проста, очевидна и безобидна: над ним, прикасаясь к плечу, наклонился констебль, изображавший на лице подобающую скорбь по поводу того, что приходится будить командира раньше, чем приказано.
– Простите, Командор, но из порта подтянулись ещё выжившие – и кое-кто из них утверждает, что видел, откуда появились порождения тьмы, – негромко сообщил Айдан. – Я послал десяток вместе с рыцарем-лейтенантом Джаредом проверить – на улицах тварей почти не осталось, так что они должны скоро вернуться.
– Одна-единственная нора? – недоверчиво переспросил Дайлен, сев на своей импровизированной постели, и с силой потер лицо ладонями, пытаясь избавиться от сонливости. Констебль неопределённо пожал плечами, и маг со вздохом кивнул: – Разберемся. Разбудите Стражей и позовите того, который в библиотеке, мы отправимся к этой вашей дыре и посмотрим, в чем там дело.
В Амарантайне и впрямь было тихо. Струившийся по улицам утренний туман все ещё слабо пах горьким дымом, но вчерашние пожары уже были потушены или угасли сами, а одинокие порождения тьмы, продолжавшие сновать по городу, не тратили силы на возню с разжиганием нового огня. Кое-где люди уже пытались наводить порядок: иногда из-за угла слышались человеческие голоса и тихий, будничный лязг доспехов, а один раз Дайлену даже довелось стать свидетелем того, как это происходило на самом деле. Пирамидка из генлочьих голов, увенчанная знаменем из драных подштанников на древке из личиночьей жвалы, и впрямь смотрелась эпично, и весь его отряд, из вежливости дойдя до ближайшего угла в уважительном молчании, за поворотом грянул хохотом. Который, впрочем, был не столько признаком веселья, сколько попыткой выплеснуть хоть часть душившего их всех напряжения.
Обнаруженная нора находилась в самом коварном месте Амарантайна – в припортовом складском квартале. Там и в мирное-то время легко было спрятать чуть не целую армию, чем, в общем-то, и занимались многочисленные местные контрабандисты и община нищих. А уж в вызванной неожиданным нападением суматохе никто и вовсе не осмелился соваться туда, где в каждом просторном строении могло скрываться до двух сотен порождений тьмы.
Возле нужного им склада уже стоял караул. Солдаты, через несколько мгновений опознавшие в приближающихся силуэтах нормальных людей, сразу принялись размахивать руками, уверяя их, что все в порядке и там совершенно безопасно, и Дайлен устало хмыкнул. Не то чтобы он совсем их не понимал, но сам он слишком хорошо помнил, что даже во время боя за Денерим в городе продолжали орудовать мародеры. Так что даже человекообразность встречных вовсе не была гарантией их безопасности.
Склад оказался одним из тех, в которых, судя по всему, когда-то орудовал Гаррет. Слишком уж аккуратно и эффективно было выжжено имевшееся внутри помещение – пламя такой мощности, разожженное с помощью горючих зелий, контролировать было бы невозможно, а стихийный маг меньшей силы не сумел бы растянуть свое заклятие на такую площадь. Дайлен чуть заметно усмехнулся и, увидев, что замешкавшийся Андерс наконец вынырнул из своих мыслей и двинулся к нему, спрыгнул вниз вслед за уже грохотавшим доспехом почти у поворота Справедливостью.
– Ну нихрена ж себе! – невольно присвистнул Амелл, наконец получив возможность толком оглядеться – за первым же поворотом на них накинулся гарлок-вожак с двуручником, и некоторое время ему было попросту не до удовлетворения праздного любопытства. – Сколь многого я ещё не знаю о собственном городе!
– Я тоже, – мрачно хмыкнув, утешил его Натаниэль. В извилистых, узких тоннелях было слишком тесно, и он сменил лук на пару длинных кинжалов. – Или это уже после моего отъезда накопали?..
– Ну прямо как в романах, – заключил Андерс. – Но могли бы и получше копать, а то я все боюсь, что головой о потолок стукнусь.
Как и полагалось правильному подземелью из романов, это кишело всякой пакостью и умеренно попорченными запасами контрабандистов. К пакости были причислены трое эмиссаров, пара гарлоков-вожаков и полдюжины крикунов (гарлоков и генлоков никто уже и не считал), а также десяток крысообразных созданий и бешеный облезлый мабари с уже помутневшими от скверны зрачками, а к запасам – побитые сундуки, в которых обнаружились рулоны дорогих тканей, коробочки с пряностями и несколько шкатулок с зельями и лириумом. Содержимое шкатулок целитель немедленно перекидал в свою сумку и, кажется, несколько примирился с прочими неудобствами.
– Как-то все слишком просто получилось, – с подозрением проговорил Амелл, взбираясь по ведущей наверх грубо сколоченной лесенке. Прорытый контрабандистами лабиринт едва ли заслуживал этого гордого имени – несмотря на большую товароемкость, заблудиться в нем было невозможно, да и нескольких сильных, но практически не имевших привычной поддержки мелочи порождений тьмы вряд ли можно было считать серьезными противниками.
Второй конец норы, как и следовало ожидать, открывался в дальних предместьях Амарантайна – там, где ещё не хозяйничали лесные разбойники, побаивавшиеся городской стражи, но уже опасалась показываться сама эта стража. Сейчас, впрочем, вокруг было тихо и спокойно – вести дела с порождениями тьмы местные криминальные элементы пока не приловчились.
Зато сами порождения тьмы в покинутых людьми домах уже освоились хорошо. Всего через несколько секунд после того, как Стражи появились на поверхности, из-за соседних домов показались гарлок-эмиссар, почему-то одетый в броню вместо привычной драной мантии, и крупный огр, увешанный изображавшими доспех кусками металла.
Все-таки не зря Логэйн вколачивал в него понимание того, насколько важно для армии хорошее снабжение, хмуро думал Дайлен, глядя на утыканного стрелами эмиссара. Стрелы Андрасте кончились у Натаниэля ещё накануне, в конце второго рейда по городу – иначе сегодняшний бой не затянулся бы почти на пятнадцать минут. Пары молний и зачарованной стрелы гарлоку хватило бы с лихвой, и можно было бы добивать изрядно помявшего вместилище Справедливости огра всем отрядом…
– Не стрелять! Говорить! – донесся из-за полуразрушенной лачуги уже знакомый пришепетывающий голос, и Амелл, на мгновение скривившись, гордо расправил плечи. И пускай его покачивало от недосыпа, переутомления и избытка лириума в крови – но порождение тьмы не должно было увидеть его слабость.
Эта гребаная интрига уже не на шутку его достала. Архитектор оказался ничем не лучше людей, эльфов и гномов – точно так же собирался решить свои проблемы его руками. Что было куда хуже, Дайлен не видел причин в ту же секунду в самых нецензурных выражниях послать эту тварь в Черный Город – откуда он, возможно, и вылез – поскольку существование пресловутой Матери явно не было ложью, а значит, с ней и впрямь требовалось что-то сделать. Не ждать же, пока из-под земли полезет новая армия.
Тайн у упомянутой земли оказалось предостаточно. Взять хотя бы находившееся почти у самого Амарантайна Ущелье Драконьей Кости – о котором, судя по отсутствию на местном рынке костяных сувениров, не знали даже вездесущие пронырливые мальчишки. Добраться до него и впрямь было нелегко: путь открывался только во время отлива, да и спуститься по крутым скалам, а затем пройти вдоль берега, не сверзившись в море, мог далеко не всякий человек. Узкая полоска песка вдоль скал выглядела, словно удобный пляж, но на деле всего в шаге за кромкой воды открывалась темневшая бездонной глубиной пропасть.
– Неудивительно, что об этом месте никто ничего не знает, – вполголоса заметил Амелл, пройдя по темной расщелине между двумя гигантскими валунами, и оглянулся назад, беспокоясь о том, не застрял ли в проходе упорно отказывавшийся снимать свою броню Справедливость. Вопреки его опасениям, звука чиркающего о камень металла слышно не было, а через минуту дух выбрался наружу и принялся с интересом осматриваться.
Открывшееся им зрелище действительно стоило того. Будь у него чуть меньше опыта, маг непременно решил бы, что оказался в Тени: струившийся вокруг полупрозрачный зеленоватый туман скрадывал очертания предметов и искажал пропорции. Темневший вдали драконий скелет казался огромным, словно трехэтажный дом, а чуть поближе валялся ещё один, всего-то размером с корову… Небо тоже терялось в заволокшей полосу между двумя скальными стенами зелени, и на нем не хватало разве что видневшегося на краю зрения Черного Города.
– Завеса истончена, – негромко предупредил своих Амелл. И мысленно хмыкнул: сказал бы ему кто пару лет назад, что в едва державшейся преграде между мирами он станет относиться не как к поводу немедленно бежать прочь со всех ног, а как к легкому неудобству – он счел бы такого человека сумасшедшим. А вот тем не менее… – Держитесь настороже, может полезть всякое.
Однако навстречу им попадались только порождения тьмы, причем те, что помельче – как видно, более высокоразвитых вожаков и эмиссаров все-таки отпугивали эманации старых драконьих костей. Дайлен невесело усмехнулся, подумав о круговороте дряни в природе, и снова двинулся вперед, стремясь поскорее найти упомянутые Посланником развалины.
Вот и нашел на свою голову.
Хорошо хоть вовремя сообразил, что вспыхнувшая в половине человеческого роста над его головой желтая полусфера – не часть древнего магического конструкта, а глаз вполне живого и очень раздраженного его присутствием дракона. Высшего дракона, как выяснилось после того, как заинтересовавшаяся его изощренным антиванско-тевинтерским матом тварь вылезла из своего логова.
В котором, кстати, обнаружилась вещь даже более интересная, чем сам живший на кладбище ящер. Дайлен даже не поверил своим глазам, когда, переступив через хвост поверженной твари, глянул вниз. В полу древней башни, успевшей уйти в землю аж до второго этажа, сиял идеально сохранившийся узор, в котором перечитавший в свое время все доступные и не очень книги о наследии Империума маг после минутного размышления признал вещественное воплощение Великого исцеляющего заклятия. По слухам, действовало давно утраченное заклинание на всех соратников применившего его чародея, не воздействуя при этом на его противников.
Амелл прислушался и, не уловив поблизости присутствия порождений тьмы, торопливо сбежал вниз. Только бы удалось активировать образ… Что-то ему подсказывало, что Великое исцеляющее окажется отнюдь не лишним, к тому же наследие древних было воистину бесценно. Повторить нечто подобное ему наверняка не удастся – не хватит ни места, ни материала, ни, как он подозревал, желания резать глотки ради возможности однажды применить обычно попросту ненужную мощь, но понять хотя бы основно принцип он был обязан.
Восстановить конструкт оказалось проще, чем он ожидал. Сложный узор продолжался во все слои реальности, и легкое искажение Завесы само указывало на места, где находились недостающие элементы. Занятие оказалось не из приятных: крупные желтые кристаллы с ровным полированным основанием почему-то находились в самой глубине вонючих груд полуразложившейся плоти. Пришлось закатать рукава чуть не до плеч, и все равно Дайлен умудрился изгваздать ткань этой пакостью. Не то чтобы это сильно повредило его и без того пропитавшейся кровью чуть ли не насквозь мантии…
Тевинтерцы – по крайней мере, прежние – все-таки были очень умными и рассудительными людьми. Когда последний кристалл встал на место, полыхавшая вокруг мощь, готовая в любой момент обрушиться на незваного гостя, в мгновение ока сплелась в яркое семечко, нырнувшее точно в центр узора. Мгновением спустя каменная плита бесшумно отошла в сторону, и Амелл, заглянув в тайник, вытащил наружу продолговатую каменную чешуйку размером с фалангу пальца, висевшую на тонком ремешке. Внутри амулета пульсировала капля уже знакомой энергии, и маг, удовлетворенно кивнув, примотал его к запястью. Теперь Великое заклинание можно было активировать простым усилием воли.
Чуть было не помешавшие ему закончить работу порожения тьмы, прибежавшие по тонкому каменному мостику, как выяснилось, явились из соседней башни. Дайлен скривился, заметив кишащих на драгоценном магическом узоре тварей, и накрыл их заразной порчей, а затем выставил возле первых ступеней лестницы облако смерти. Рвавшиеся к живой плоти твари, сумевшие прорваться сквозь его заклятие, немедленно попадали под клинок Справедливости, а остальных быстро перебил удобно устроившийся на перилах верхней площадки Натаниэль.
– Ледяная буря, – блаженно пробормотал Командор, когда тела порождений растащили к стенам, и он смог изучить открывшийся рисунок. – Красивая, мощная ледяная буря…
– Счастье мое, убей в себе зануду, – укоризненно глянув на него, посоветовал Андерс. – Давай быстренько закончим с этой дрянью и пойдем домой, а?
Амелл со вздохом кивнул и, отыскав кристаллы – как назло, оказавшиеся под трупами – забрал активирующий амулет, а затем двинулся к засевшим на следующем мосту порождениям тьмы.
Третья башня оказалась стерильно чиста, и после этого поверить в тягучее «Я не враг вам!» слетевшего с балкона Архитектора Дайлен попросту не сумел. Привычно остановил вскинувшего посох Андерса, явно не желавшего тратить драгоценное время на разговоры с потенциальным противником, мельком отметил, где встала сопровождавшая гарлока гномка Ута, и вежливо и безразлично улыбнулся разливавшемуся соловьем порождению тьмы.
Говорил Архитектор красиво. О мире между ныне враждующими видами, о поиске компромисса, о том, что нашел выход, подходящий для всех, о том, что Мать воспрепятствовала его добрым намерениям… Идеально выверенные, цеплявшиеся одно за другое, словно хитиновые лапки «детей», слова все равно отдавали лживым душком, и Дайлен, едва сумевший выцепить в этом тягучем киселе хоть какие-то сведения о том, с чем именно им предстояло столкнуться, сухо уточнил:
– Значит, ты предлагаешь нам помощь в обмен на обещание не преследовать тебя, когда ты будешь уводить своих… подопечных на Глубинные Тропы?
Он скрестил руки на груди и, убедившись в том, что Натаниэль понял намек, выжидательно воззрился на Архитектора, якобы невзначай сложив пальцы в знак «атака по сигналу».
– Да, Командор. – Порождение тьмы растянуло запавшие губы в подобии улыбки и медленно, торжественно склонило искореженную голову. – Каков будет твой ответ?
«Сдохни», – с раздражением подумал Амелл, но вместо этого деликатно проговорил, сменив знак на «готовность»:
– Мне нужно как следует это обдумать. – Натужная улыбка, кажется, убедила Архитектора в его искренности, и маг решил, что дальше медлить не стоит. Кто его знает, сколько времени тварь предполагала дать ему для «обдумывания»…
Боя не было. В тот же момент, когда Дайлен подал сигнал, голова чересчур умного гарлока упала на пол, а его не успевшую даже дернуться спутницу охватило зеленоватое сияние руны паралича. Андерс буркнул что-то насчет того, что незачем было так его пугать, и равнодушно отвернулся от рухнувшего с перерезанной глоткой тела.
– Это называется военная хитрость? – задумчиво уточнил Справедливость и, удовлетворившись коротким «да» Командора, двинулся к темневшей за следующим мостом башне. Амелл огляделся, надеясь, что кристаллы третьей башни все-таки были неподалеку, но задерживаться для поисков не стал. Они и впрямь потеряли слишком много времени.
Четвертую башню он едва запомнил. Ничего необычного в ней уже не было: небольшое гнездовье порождений тьмы, магический узор и спрятанные в кучах неведомой дряни кристаллы. Дайлен с тоской подумал, что точно такой же огненный шар запросто мог бы сделать и Гаррет – правда, его старшему пришлось бы вложить в него все свои силы – и решительно зашагал вперёд.
Ему оставалось лишь сожалеть об утраченной красоте древнего здания. В открывавшихся за очередным мостом помещениях порождения тьмы похозяйничали на славу, оставив после себя лишь жалкие огрызки изящной резьбы и груды камней. Хорошо хоть высокий – впору высшему дракону – потолок тоже сдался под напором времени, и Командор хотя бы видел, с чем ему предстояло иметь дело.
Матка. Тоже, как видно, ставшая жертвой экспериментов ныне покойного «ученого» – та, что они с Хоуком видели на Глубинных Тропах за Перекрестком Карридина, почти потеряла сходство с человеком, а эта ещё походила на измученную тяжелым, непривычным трудом женщину… частично. И она тоже умела говорить.
– Я заключил с ним союз, – зачем-то солгал Дайлен, когда она язвительно осведомилась, не заморочил ли ему голову Архитектор. И чуть не охнул, когда развизжавшаяся, словно базарная баба, тварь принялась сыпать сведениями, торопясь донести до него весь ужас якобы совершенной им ошибки.
Почему-то известие о том, кто же на самом деле пробудил Уртемиэля, совсем не казалось лживым.
Беседа – по правде сказать, состоявшая по большей части из воплей Матери – прервалась неожиданно. Тварь вдруг решила, что разговаривать ей надоело, и Амелл едва успел увернуться от ударившего возле самых его ног увесистого щупальца. Под левую верхнюю грудь матки немедленно вонзилась стрела, вокруг которой разошлось небольшое пятно обугленной плоти, но особого вреда ей это не причинило. Лицо Матери вдруг разошлось четырьмя багровыми лепестками, обнажив зубастую, влажно поблескивавшую пасть, и опомнившийся маг резко скомандовал:
– Справедливость, проруби дыру в её шкуре! Только не попади под щупальца. – Он торопливо наложил на тварь все известные ему порчи и, на всякий случай сплетя отцентрованное на верхней части её основного туловища облако смерти, пояснил спускавшему стрелу за стрелой Натаниэлю и задумчиво хмурившемуся Андерсу, который пытался попасть молнией в какое-нибудь уязвимое место: – Нужно нарушить целостность её защиты. Надеюсь, после этого мне хватит сил впихнуть внутрь достаточно мощное заклятие…
Целитель скептически хмыкнул, но тратить дыхание на споры о методах убиения маток не стал. Попавшая прямо в пасть Матери молния заставила её вздрогнуть всем телом и издать ещё более пронзительный, чем раньше, вопль, а затем изо всех щелей вдруг посыпались свирепо щелкавшие жвалами личинки.
Великое исцеляющее им и впрямь пригодилось. Не сразу, только после третьего потока детей-мальков вперемешку с генлоками, когда Справедливость все-таки не успел увернуться от хаотично хлеставших по полу щупалец и сломанной куклой отлетел прочь, Натаниэль попал под удар ещё одного куска гибкой плоти и начал харкать кровью, а Андерса сбили с ног несколько мелких тварей и, наспех рванув его жвалами, бросились на Дайлена. Маг взвыл и, преодолевая боль, расшвырял их несколькими ударами посоха, а затем ударил кулаком в одну из привязанных к его предплечью чешуек.
Холодная волна исцеляющей магии прошла по телу, смывая боль и проясняя сознание, и Амелл, наскоро оценив обстановку, коснулся ещё одного амулета. Вокруг взвыла ледяная буря, превращая порождений тьмы в обледенелые глыбы, и оправившийся Справедливость немедленно прошелся по этой скульптурной галерее, разбивая ставших очень хрупкими врагов на куски.
Со шкуры Матери потоки старинной магии скатились, словно вода с провощенной бумаги – она только лишилась полудюжины дальних щупалец, но нисколько не потеряла проворства. На то, чтобы проделать в её объемистом животе достаточно большую дыру, ушло немало времени – Дайлен с Натаниэлем и Андерсом успели отбить ещё две атаки, и только после этого услышали зычный голос продолжавшего размеренно орудовать мечом духа:
– Командор, проверьте, достаточно ли нанесенных повреждений.
Амелл торопливо повернулся и, велев Справедливости отойти подальше, сжал в кулаке последний неиспользованный амулет. В воздухе над его головой зловеще загудел иссиня-белый файербол размером с двадцатипинтовый бочонок, а через мгновение сформировавшееся полностью заклятие со свистом сорвалось с места и вонзилось в широкий разрез на вздутой туше Матери.
Тварь содрогнулась и, выдохнув комок жирного черного дыма, за которым последовал небольшой язычок тусклого рыжего пламени, безжизненно обмякла.
– И чего, все? – недоверчиво переспросил настороженно глядевший на неё Андерс. Ленивым жестом оттянувший тетиву к плечу Натаниэль вбил в камень удиравшую в панике личинку, и Дайлен, вздрогнув от её предсмертного писка, устало кивнул:
– Да. Возвращаемся.
Возвращение оказалось куда большим подвигом, чем все бои, вместе взятые. Копившаяся несколько суток усталость, которая прежде отступала перед осознанием того, сколько ещё нужно было сделать, теперь навалилась на плечи мертвой драконьей тушей, и каждый шаг давался ему таким трудом, будто он не шел по практически ровному песку, а пытался в одиночку вывернуть Завесу наизнанку. С поднимавшихся от ущелья Драконьей Кости скал они не сорвались, наверно, только чудом – Амелл потом вспоминал, как с отстраненным любопытством сумасшедшего следил за тем, как скользили его руки по рассадившим кожу камням, пока его в последний момент не схватил за ворот мантии успевший выбраться наверх Справедливость. Андерс, сам едва державшийся на ногах, рвался вперед и пытался торопить спутников, но его подпитанного снова вспыхнувшей тревогой пыла не хватало надолго. С недоумением наблюдавший за ними дух время от времени предлагал понести кого-нибудь на руках, но Дайлен, окинув его задумчивым взглядом, заметил неестественное напряжение соединявших тело Кристофа и обитавшую в нем сущность связей и запретил эту глупость. Ему вовсе не хотелось лишиться одного из своих бойцов уже после того, как самые тяжелые бои остались позади.
По крайней мере, именно на это он надеялся.
Окрестности Башни Бдения выглядели так, будто по ним прошелся ещё один Мор. Изрытая земля была усыпана трупами порождений и кое-где ещё продолжала дымиться, полированный гранит крепостных стен покрывала копоть и странные подпалины, кое-где из почвы торчали тяжелые баллистные дротики… А в воротах, левая створка которых висела на одной петле, а правая и вовсе пропала в неизвестном направлении, мирно ругалась с подкопченным гномом пара не более чистых пехотинцев.
Башня Бдения все-таки устояла.
Дайлен неловко заулыбался, когда его чуть не на руках втащили во внутренний дворик и, поприветствовав ликующим воплем, от которого чуть не рухнули стены, понесли по широкому кругу, хвастаясь количеством убитых тварей. Внешний край обороны выглядел немногим лучше пространства перед крепостью: здесь тоже трупы лежали кучами, исходили чахлыми дымками наспех затушенные крыши, а под ногами хлюпала пропитавшаяся кровью земля. Амелл, все сильнее тревожась из-за того, что его до сих пор не стянули с чужих плеч крепкие руки старшего брата, дернул одного из сопровождавших его солдат за наплечный щиток и спросил, куда же подевались их командиры.
Выслушать ответ он не успел: с дальнего края двора донесся знакомый голос:
– Руки прочь от моего мага!
Дайлен, на мгновение опешив от подобной формулировки, кинулся туда – и чуть не споткнулся на ровном месте, увидев именно то, чего боялся. Андерс, жестом разогнав окружавших его людей, склонялся над снежно-бледным Гарретом, кожа которого была сплошь изрисована потеками крови и черными подпалинами. На лице целителя было пугающе-бесстрастное выражение, и Амелл, через силу сглотнув, остановился в полушаге от него, едва не споткнувшись о сидевшего у стены светловолосого парня.
– Весь лириум – ко мне! – не отрывая глаз от лица любовника, властно потребовал Андерс и плавным, четким жестом поместил вспыхнувшие синеватым светом ладони точно над сердцем Хоука. Значит, жив. Значит, все будет в порядке, потому что лучше Андерса целителя на свете нет, и он обязательно вылечит его старшего…
Дайлен рвано вздохнул и беспомощно осел на землю, не удержавшись на подгибавшихся ногах.
– Ты совсем себя не бережешь, mi amore, – с мягким укором проговорили у него за спиной, а затем его бережно обняли знакомые смуглые руки, и Зевран чуть слышно выдохнул ему на ухо: – Совсем как раньше.
– Ты все-таки приехал, – чувствуя, как губы разъезжаются в дурацкой, совершенно неуместной улыбке, сказал Дайлен. – Я соскучился.
Ворон уткнулся носом ему в шею, как будто запах пропитавшейся потом, скверной и гарью кожи и впрямь казался ему приятным, и негромко отозвался:
– Я тоже. Очень. – Он помолчал и одними губами добавил: – Прости.
– Андерс его вытащит, – ни на мгновение не усомнившись в том, о чем говорил любовник, уверенно проговорил Командор. Бросил взгляд на друга, проверяя, но там справились и без него – привыкшие к магу-целителю солдаты уже натащили ему груду содранных, похоже, с дохлых эмиссаров склянок, и какой-то незнакомый темноволосый парнишка с круглыми от изумления, ужаса и восторга глазами каждые три-четыре минуты подносил к губам сосредоточенно колдовавшего Андерса новую. – Все будет хорошо.
– Ты говоришь так, что хочется тебе верить, Дайлен, – устало усмехнулся Зевран. Амелл, собравшись с силами, извернулся в его руках и сам притянул эльфа к себе, а потом с довольным вздохом уткнулся в пропахшие дымом и кровью золотистые пряди. – Похоже, тебе придется очень о многом мне рассказать.
– Очень, – согласился маг. – Только потом.
Ворон молча кивнул и, поерзав в его объятиях, повернул голову так, чтобы видеть лежавшего без сознания Хоука.
Разговаривать сил не было, да и не хотелось: вспоминать недавние бои, собственный страх и рвущее душу напряжение было невыносимо тяжело, а перебрасываться легкомысленными репликами, когда всего в нескольких шагах из последних сил боролся за жизнь его брата лучший друг, казалось попросту постыдным. Дайлен сидел, бездумно следя за тем, как летали над постепенно сраставшимися ранами руки Андерса, и опасаясь надеяться и строить предположения, и снова привыкал к тому, как пахнет смуглая, сберегшая для него жар южного солнца кожа и как щекочет подбородок плотная косичка на виске Зеврана.
Время текло медленно, словно тягучая патока. Амелл едва замечал, как отправлял всех, жаждавших его внимания, к Вэрелу или Натаниэлю, как отмахивался от чьих-то негромких вопросов бессильно влепившийся в него всем телом Ворон, и только когда заходящее солнце снова окатило склонившегося над Хоуком целителя кровавым светом сообразил, что очередной кошмарный день почти закончился.
А потом ресницы Гаррета вдруг дрогнули, он поймал взгляд Андерса и, слабо улыбнувшись, тихо сказал:
– Привет.
Целитель вздрогнул и, торопливо скользнув вдоль его тела знакомым проверяющим жестом, со всхлипом облегчения уткнулся лбом в ещё липкое от крови плечо:
– Что ж ты, зараза, не сказал мне, что папа тебя руны резать научил?..

Конец девятой главы.

запись создана: 18.09.2012 в 12:45

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Кошки Башни Бдения, Dragon Age

---

Страшно хочется поспать по-человечески. Не заставлять себя вздергиваться по будильнику, а просто спать, пока не проснешься сам. По расчетам, выйдет это не раньше чем послезавтра...

И страшно хочется окончания дачного сезона. Не маяться мыслью о том, поедем ли, не поедем, выживем ли там, если поедем, и тому подобное, а организовать нормальную жизнь - с одним днем на бытовые дела и одним - на прогулки с другом. Мечты-мечты.

Ещё надо как-то убедить матрону все-таки посмотреть себе комп (а то куплю на что денег хватит, а мне потом будут рассказывать, какой я дурак) и все прочее, потом помочь ей выставить на него все нужные программы и тд... И только после этого я, может быть, обрету свой комп в полное свое распоряжение...

@темы: на данный момент в душе погода..., за жизнь

---

КошЪ решил сделать себе отпуск. Отсутствие мозга настолько очевидно, что кошЪ решил не насиловать организм. Файлик с фанфиком открыл, убедился, что Муз в принципе на месте, только энергии отжирает столько, что оно того не стоит, да и вообще у меня будет ещё четыре дня на последнюю часть последней главы и подумать про эпилог, и решил сегодня забить. Блять, дача, что ж ты со мной делаешь...((
Пойду "Космоэколухов" читать, хоть поржу.

К слову, товарищи, голосовалка:
Кому что больше хотелось бы почитать в исполнении коша дальше? В смысле, после окончания фика и восстановительного периода с переводом фанфичка про котоАндерса?

Вопрос: Варианты

1. Фанфик про папу Малькольма (кошу стремно, но если оно выиграет, кошЪ попытается)		3	(13.04%)
2. Фанфик про то, что первый ребенок у Леандры тоже получился близнецами, и про то, как от этой "радости" охуевал Андерс		12	(52.17%)
3. Фанфик про то, что Хоуки из рода служителей Думата и прямые потомки Корифея, и что из этого вышло		7	(30.43%)
4. Ваш вариант (в комментарии). Тут ничо не обещаю, но иногда идеи весьма неплохо прирастаются.		1	(4.35%)
Всего:		23

@темы: планы на будущее и настоящее, Я, аффтар!, тушковое, просьбы, Dragon Age

---

Пришел кошЪ на работу и, пользуясь тем, что в фанфике осталась только треть последней главы и, наверное, эпилог, решил никуда не торопиться, а вначале поработать. То есть, это в теории так, на деле же кошЪ открыл статью, открыл черновик литобзора - и тупо задремал. То есть, не так чтобы совсем мордой в текст, но мозговой активности не наблюдается.
Облом.

@темы: за жизнь

---

Каждый раз после возвращения с дачи кошЪ чувствует себя больным. Без симптомов, просто - больным.
Когда это накладывается на и без того полупростудное состояние, да вдобавок ещё и на Дни Скорби о Природе Женского Организма - это ваще ппц.

Короче, кошЪ бесполезная тварь. В первый день кошЪ тягал не то чтобы неподъемные, но тяжелые бревна, но все-таки пытался думать драбблик из цикла "Поселение" про то, как тяжко двум мужикам с маленьким ребенком, но уже к середине дня способность мыслить коша в принципе покинула. Когда она вернулась, кошЪ не обрадовался, потому что вместо умеренно-жестокого стеба (все-таки дети это и правда страшно) кошу начал думаться всякий невтемный ангст. Что ещё печальней, новый ангст, который можно было бы с чистой совестью вписать в список "Я это писать не буду" и утешиться тем, что мозг таки работает, хоть и не в нужном направлении, не придумывался, а пережевывался весь старый.

Единственным положительным моментом за всю дачу можно счесть то, что кошЪ, умерзнув вконец, таки нашел силы оторвать жопу от стула и опробовал печку, которую купили в коший домЪ. Печка и правда клевая: со стеклом во всю переднюю дверцу, такшо возле неё можно сидеть и пыриться, как в камин. КошЪ млел.

Засим положительные моменты кончились.
По возвращении в обитаемый дом электричество отрубили точно в тот момент, когда кошЪ с матроной заканчивали ужинать. То есть, пожрать и попить горячего мы успели, а вот прогреть комнату на ночь - уже нет. Ночью электричество так и не включили, где-то совсем глубокой ночью умудрившийся все-таки заснуть под двумя одеялами кошЪ проснулся, осознал, что у него начинают нехорошо ныть уши, замотал их в первый же нащупанный шарф и зарылся под одеяла с головой. Короче, было печально.
Мозг к кошу не вернулся, остатки сознания по-прежнему пережевывали старый ангст. Придумали, правда, альтернативную концовку к идее номер шесть из списка "никогда не": про то, как брошенный Хоук с горя подался в малефикары, жестоко поимел мозги Мередит и посадил на наместничий трон любимую мамочку, которую тоже достало, что чудом вернувшийся муж ни об чем, кроме своей революции не думает. Монна Леандра на троне да с обожающим её малефикаром за спиной - это могучая сила.

Вернуться с дачи домой в нормальное время кошу тоже не удалось, такшо кошЪ решил раз в год пожалеть себя по полной и забить на драбблик. Лучше я его как следует додумаю и потом напишу. И ещё раз посплю, на этот раз хоть в тепле и с котами.

Ах да, ещё одно расстройство: недооценил скорость миграции жидкого красителя в мыле, так что "футбольная разметка", с которой я столько маялся на подарочном мыле, уже почти вся не белая, а нежно-зеленая, и к моменту вручения, похоже, окончательно сольется с остальным "футбольным полем"... Пичаль.

@темы: на данный момент в душе погода..., ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), нытное, за жизнь

---

КошЪ тут слегка вымер. Особенно мозгом. Ну то есть, вначале кошЪ долго пытался проснуться и у коша нихуя не получалось; потом кошЪ таки проснулся и даже начал думать драбблик; а потом коший мозг вспомнил, что настали дни скорби о пребывании в женской тушке, а ещё что таскание оставшегося после стройки бруса отжирает весь энергетический резерв организма, и отключился. И, зараза такая, почти все придуманное к драбблику забыл. Завтра, похоже, буду ещё более дохлый, так что бедному драббличку останется в лучшем случае поздний вечер воскресенья.
А ещё когда организм утерял способность шевелиться, ему резко стало холодно...(((

@темы: за жизнь

---

Кошки Башни Бдения, глава 9 (продолжение)

Глава 9. Андерс

Андерс
Вообще-то о том, что дайленов «разведывательный рейд» превратится в демон знает что, Андерс догадался почти сразу. Всегда выходило именно так, почему бы в этот раз должно было случиться иначе?
Да и вообще глупо было бы ожидать чего-то другого, если Дайлен, который предполагал засесть со своими баннами на пару суток – несколько менее наивный в некоторых областях жизни целитель считал, что не меньше чем на трое – влетел в его лазарет всего через пару часов и, велев собираться, тут же выскочил за дверь. Уже настроившийся на умеренно спокойный день с полудесятком тихо булькающих котлов Андерс только фыркнул и, прихватив заранее собранные сумки с зельями, без лишней спешки направился к воротам крепости.
– А где Гаррет? – удивленно поинтересовался он, не заметив возле караулки знакомой фигуры в драконьем доспехе.
– Он попозже придёт, с армией, – пояснил Дайлен и, окинув внимательным взглядом свой маленький отряд, приказал выдвигаться.
Андерс украдкой вздохнул. Нет, он уже не был тем абсолютно безобидным парнем, которого так запросто поймали храмовники под Амарантайном, и знал, как защитить себя и даже своих соратников в бою, не забывая при этом о долге целителя. Но с Гарретом все равно было бы лучше. Не приходилось бы беспокоиться о том, в какие неприятности может вляпаться это невозможное существо, оставшись без присмотра. Да к тому же с целой армией, пусть и маленькой, в руках.
Амелл, само собой, только удивленно похлопал на него ресницами и, кажется, вообще не понял причин его тревоги. Конечно, это ведь его старший, благоразумный и рассудительный, он же не умеет делать глупости. Целитель мог бы рассказать другу много интересного насчет ошибочности последнего тезиса, но всё-таки сумел вовремя вспомнить, что Дайлен умнее и нечего лезть к нему с поучениями. Помнится, он уже не раз выставлялся полным идитом со своими попытками научить младшего годами товарища жизни.
Да и правда, обидеть Гаррета – это уметь надо, не всякий Архидемон справится. А уж если тот будет не один, так тем более. И вообще у него были куда более существенные причины для беспокойства – например, Справедливость опять вздумал пристать к нему со своей борьбой за свободу магов, а погруженный в размышления о своей будущей свадьбе Натаниэль не торопился отвлечь духа каким-нибудь идиотским с точки зрения любого мага вопросом.
До Амарантайна они добрались довольно быстро: и без того обитавшему в мертвом теле духу беречь силы не требовалось, а остальные шли налегке и могли не подлаживаться под темп носившего самый тяжелый доспех соратника. Вокруг не было ни следа порождений тьмы, но Андерсу все равно упорно чудилось что-то неладное ещё до того, как из-за небольшой горной гряды (нескольких высоких холмов, на самом-то деле, но амарантайнцы гордо называли их горами) показался силуэт города с тянущимися вверх дымками.
Слишком черными и жирными для тех, которые поднимаются из печных труб.
Вот здесь порождения тьмы были. Шорох общего сознания отдавался в черепе целителя гулким тошнотным эхом, и он едва успел выловить в этом шуме предостережение.
– Справа! – в последний момент крикнул Андерс, всего за мгновение до того, как в щит Справедливости вонзилась вылетевшая из узкой, как и во всем пригороде, улочки стрела.
Схватка оказалась короткой: всего десяток гарлоков, несколько генлоков, которых Натаниэль перестрелял за полторы минуты, и эмиссар. К тому же на шум схватки из-за какого-то ветхого домика вывернули остатки местного ополчения и ударили недорезанным тварям в спину.
А потом оказалось, что на самом деле все намного хуже.
Андерс видел такое только несколько раз в жизни – когда измученные посулами демонов ученики, уже готовые отказаться не то что от собственной жизни, но и от души, чуть ли не на коленях умоляли Рыцаря-Командора сделать их Усмиренными. Забыть стылый, безнадежный ужас в детских и юношеских глазах было невозможно, их бледные, изможденные безнадежной борьбой лица продолжали сниться ему в кошмарах ещё долго после того, как башня Кинлох скрывалась за горизонтом.
Констебль Айдан, убеждавший Командора, что Амарантайн пал и им остается лишь сжечь то, что осталось от города, который был смыслом его жизни, смотрел точно так же.
– Амарантайн ещё можно спасти, – после нескольких минут тяжелого молчания проговорил Дайлен и, расправив плечи, твердо посмотрел на солдата: – Соберите всех, кто ещё может держать оружие, и займемся чисткой города.
– Порождение тьмы! – в панике завопили за углом, и оттуда выбежали двое побледневших дозорных. – Порождение тьмы идет сюда!
Скажи что-нибудь новенькое, чуть было не съязвил Андерс, но стоило ему открыть рот, как очередной вдох комом встал в горле. Потому что следом за беглецами действительно показалось порождение тьмы: высокий крепкий гарлок в слишком хорошей броне… и с белой тряпкой на обломке копейного древка.
– Я Посланник! Говорить! – остановившись на расстоянии полета стрелы (натаниэлев лук, конечно, бил раза в полтора дальше, так что тварь просчиталась), крикнул гарлок. – Не стрелять! У меня весть!
– Убить всегда успеем, – тихо сказал Дайлен, жестом велев лучнику опустить оружие, и Хоу, помедлив, повиновался. Гарлок выждал ещё несколько секунд и двинулся вперед.
– Ты Страж-Командор? – спросил он, безошибочно выискав в группе выступивших ему навстречу людей Амелла. – У меня весть для тебя от того, кого ты зовешь Архитектором. Армия Матери идет на Башню Бдения.
– Что? – нахмурился Командор.
– Мать… враждует с Отцом… Архитектором, – поправился Посланник. – Архитектор не желает уничтожения людей в Башне. Ты ещё успеешь опередить её войско, если отправишься немедленно. Я слышал, человек предлагал тебе сжечь город, уничтожив задержавшуюся в нем часть армии Матери. Ты можешь поступить так. Иначе опоздаешь к своей крепости.
Андерс стиснул кулаки и беспомощно посмотрел на мрачно щурившегося друга. Город – это ведь не порождения тьмы. Это люди. Пусть даже выжили всего несколько десятков, может, сотня или две, может, твари все равно доберутся до них первыми… Но заставлять их выбирать между смертью на ржавых клинками порождений и смертью в огне, пожирающем их собственные дома, было попросту… неправильно.
А в Башне Бдения остался Гаррет.
Целитель развернулся к дороге, ведущей к крепости, мельком отметил, что разодрал ногтями ладони и с его рук капает кровь, как у малефикара какого-то, и дернул Справедливость за локоть, разворачивая временами бывавшего неповоротливым духа в нужном направлении. А потом за его спиной раздался голос Дайлена:
– Я не брошу Амарантайн. Констебль, собирайте ополчение.
Амелл был прав, старательно убеждал себя Андерс, шагая вслед за товарищем по изрытой грубыми гарлочьими сапогами немощеной улочке. Они и впрямь нужнее здесь, в Амарантайне, нужны беззащитным, не умеющим сражаться людям, столкнувшимся лицом к лицу с едва ли не самым большим своим страхом… нужны Бетани, дяде Малькольму и тете Леандре. Если они ещё живы.
А если кто и может отстоять Башню Бдения, так это Гаррет, и четыре уставших после двух маршей бойца там погоды не сделают.
Только все это нисколько целителя не утешало.
Чутье Стражей в кишевшем порождениями тьмы городе оказалось практически бесполезным. Твари были повсюду, выскакивали из каждой дыры, из любого, даже самого узкого переулка, и Андерс в конце концов бросил попытки угадать, откуда появится опасность. Дайлен ещё пробовал определить, где засели самые сильные противники – вожаки и эмиссары – намереваясь в первую очередь уничтожить именно их, а мелочь оставить заметно приободрившимся ополченцам, но у него, кажется, тоже ничего не получалось. Амарантайн казался единым целым, пропитанным скверной и смертью муравейником.
Андерс даже не узнавал улиц, по которым не один раз проходил вместе с Амеллом или Хоуком. Там, где полторы недели назад пестрела клумба высоких хризантем, теперь поблескивала лужа перемешанной с кровью грязи. На месте лавки кружевницы, у которой он хотел и все никак не решался заказать покрывальце для ланцелаповой корзинки, торчал покосившийся, обугленный остов, почти ничем не напоминавший творение человеческих рук. На пороге следующего дома влажно щелкавшее жвалами дитя грызло руку его хозяина, торговавшего из-под полы капканами и отравленными приманками для ленивых охотников.
Мерзкую тварь перемололи в кашу сияющие прутья дробящей темницы, и целитель несколько опомнился. По крайней мере, он наконец сумел понять, что странно знакомое ощущение, тянущее его вглубь лабиринта узких улочек, окружавших торговый квартал – это далекий отголосок стихийной магии.
– Нам туда, – ткнув пальцем в первую попавшуюся улочку, идущую приблизительно в нужном направлении, уверенно проговорил Андерс. Амелл внимательно посмотрел на него и, коротко кивнув, нырнул в щель между домами.
В торговом квартале ещё шли бои. Возле ворот полтора десятка наемников, из которых лишь трое держались на ногах по-настоящему уверенно, пытался выбить из лавки оружейника стаю порождений тьмы во главе с одноруким эмиссаром. Увечье, впрочем, нисколько не мешало твари швыряться комками криво сляпанных, но отвратительно эффективных заклятий, и у них на глазах один из наемников упал, не удержавшись на внезапно подломившихся ногах.
Командор, недолго думая, развернул внутри лавки зародыш облака смерти, и изнутри донесся многоголосый страдальческий вой. Андерс воспользовался моментом и, растолкав опешивших воинов, опустился на колени рядом с раненым.
– Ну чего ты на меня глазами лупаешь? – с наигранным легкомыслием вопросил целитель, поймав помутневший от боли взгляд наемника, и осторожно положил руки ему на грудь, выплетая диагностическое заклятие. – Разлегся тут, страдалец. Сейчас я тебя подлечу немного, и больше тебе никто отлынивать не даст, имей это в виду. Работы дохренища, а ты поваляться решил, тоже мне.
На самом-то деле все было далеко не так просто. Магия порождений тьмы искажала глубинные основы функционирования организма, и исправление причиненного вреда всегда требовало изрядных усилий. Но его простенькая уловка сработала: с лица «страдальца» исчезли следы напряженных раздумий о том, как бы отмазаться от недовольного его поведением Создателя, и целительское заклинание легло в поврежденное тело почти без помех.
Отряд наспех подлеченных воинов присоединился к ополченцам констебля Айдана, а Стражи двинулись дальше. В здании Торговой Гильдии засели несколько купцов со своей охраной, которые довольно успешно сдерживали пытавшуюся добраться до них гарлочью стаю. Врезавшийся в толпу порождений с тыла Справедливость отвлек их от укрывшихся за толстой дубовой дверью людей и согнал поближе друг к другу, Амелл накрыл всю стаю какой-то мощной порчей, а затем в спины тварям ударил арбалетный залп.
– Где-то мы с тобой это все уже видели, верно, Дайлен? – философски вопросил неслышно подошедший Малькольм и, небрежным жестом ткнув вперед навершием посоха, добил ещё трепыхавшихся порождений цепной молнией.
– А где тетя Леандра с Бетани? – торопливо оглядевшись, встревоженно поинтересовался Андерс. И без того бледный от напряжения Натаниэль, ещё больше спав с лица, глядел на пожилого мага с такой отчаянной надеждой, что целителю вчуже становилось страшно.
– Мы тут, дорогой, у нас все в порядке, – успокаивающе проговорила Леандра, ободряюще потрепав его по щеке. Целитель, таращившийся на неё с открытым ртом, сумел только невнятно угукнуть.
– Те-тетя Леандра, а вы чего это? – растерянно пробормотал опешивший не меньше него Амелл, и только Натаниэль, крепко – чересчур крепко, судя по протестующему писку попавшейся магессы – прижимавший к своей груди Бетани, сумел сказать что-то более-менее осмысленное:
– Я думал, в Вольной Марке не принято обучать благородных леди владению оружием.
– Сынок, я уже двадцать с лишним лет ферелденская леди, – скрипнув поблескивавшей рунными вставками кожаной броней, пожала плечами Леандра и, с самым что ни на есть светским видом вытерев висевшей на поясе тряпочкой лезвие длинного кинжала, спрятала его в ножны. – А порядочная ферелденская леди должна иметь возможность в случае нужды защитить своих родных и близких.
– Как же меня пилили за то, что перед той битвой я отослал девочек из Денерима… – чуть слышно пробормотал Малькольм. – А в этот раз не успел.
– Я тебе не девочка, пап, я сама уже почти замужняя леди! – возмутилась Бетани, оставив попытки выбраться из объятий жениха. Натаниэль блаженно щурился, пряча лицо в её растрепанных волосах, и Андерс, на всякий случай обследовав всех троих диагностическим заклинанием, наконец смог вздохнуть с облегчением. Почти.
– Гаррет остался защищать Башню Бдения, – встретившись глазами с дядей, несколько виновато проговорил Амелл. – Но там гарнизон и стены крепкие… – Хоук-старший сочувственно кивнул, и Дайлен, расправив плечи, оглядел свое заметно увеличившееся войско и принялся отдавать распоряжения.
В узких извилистых улочках старой части Амарантайна проку с такого многочисленного отряда было бы немного, бойцы только путались бы друг у друга под ногами и давили на спины шедшим впереди в стремлении добраться до врага, и дальше они, разделившись, обошли торговый квартал с двух сторон и встретились на площади перед церковью.
На звук человеческого голоса из-за массивных широких дверей выглянул мужчина в тяжелом доспехе. Андерс, узнававший храмовников даже не по эмблемам, а по силуэту брони, поморщился – но в этот раз даже церковники и преподобная мать встретили эрла-чародея с неподдельной радостью. Укрывшиеся в святилище люди смотрели на придирчиво изучавшего их Дайлена словно на снизошедшую к ним, грешным, Пророчицу, и целитель едва сумел сдержать ехидный смешок.
Как мало, оказывается, нужно было для того, чтобы убедить этот сброд в добродетели магов. Всего лишь армия порождений тьмы и дарованное в последний момент спасение, принявшее облик энтропийной бури.
Бойцов в храме оказалось немного – в основом там были женщины, дети и старики, уже не способные держать оружие. Амелл, не обращая внимания на протесты преподобной матери, забрал у неё большую часть воинов, оставив только полдюжины для защиты не особенно нуждавшихся в подобной помощи ворот, и снова повел их на улицы.
К вечеру Андерс едва держался на ногах. Не столько из-за магического истощения, хотя лириума он тоже напился на всю жизнь вперед, а просто потому, что им пришлось не один раз обойти Амарантайн по периметру, по диагонали и снова наискосяк. Первыми под клинки и заклятия попадали стаи гарлоков с вожаками и эмиссарами и дети-мальки, оказавшиеся тварями живучими, но малочисленными. Стоило выбить их с улиц, как наружу вылезали осмелевшие в отстутствие более сильных тварей генлоки и личинки, из-за своей численности оказавшиеся куда более опасными. Им на смену приходили быстрые, но плохо державшие удар крикуны и ещё какие-то непонятные твари, с равным удовольствием жравшие трупы людей и порождений тьмы – и, что было намного хуже, при приближении Стражей пытавшиеся скрыться в подвалах.
Самым защищенным зданием в городе, само собой, оказалась церковь, в которой и собрались утомленные бойцы. Андерс, слишком уставший для того, чтобы воспользоваться возможностью безнаказанно, при полной поддержке населения нахамить продолжавшей нудеть что-то о милости Создателя преподобной матери, забился в какой-то угол и, завернувшись в стянутое из общей кучи драное одеяло, подтянул ноги к груди. Надо было поесть и хотя бы немного поспать, но как только у него не осталось забиравших все его внимание дел, как внутренности снова начала жевать тревога.
– Волнуешься? – тихонько спросила присевшая рядом с ним Бетани и, встретившись с ним глазами, сочувственно улыбнулась. – Не бойся, теперь все будет хорошо. Дайлен уже устроил втык начальнику портовой стражи и заместителю здешнего Рыцаря-Командора, ныне покойного, так что Амарантайн быстро вычистят.
– Да хуй с ним с Амарантайном, – опять уткнувшись носом в колени, пробормотал Андерс. – Там ещё одна армия Башню Бдения штурмует, а я тут сижу как бревно бесполезное. И даже туда рвануть не могу, потому что в таком состоянии меня там сожрут в полминуты, я даже вякнуть не успею.
– Ну так там же Гаррет остался, – недоуменно пожала плечами девушка. – Он сильный, с ним никакая армия не справится. – Андерс мрачно фыркнул, и Бетани, покачав головой, придвинулась ближе и взяла его за руки: – Ну правда, все будет в порядке. Ты же сам нам в прошлый раз рассказывал, что стены гномы уже отремонтировали, а тот сумасшедший мастер, который братику броню из драконьей кости делал, выковал вашим солдатам сильверитовые доспехи. А ещё у вас есть смешной гном, который делает всякие взрывающиеся штучки. Ну сам подумай, какая армия с таким ужасом сладит?
– А я все равно беспокоюсь, – упрямо буркнул Андерс, и магесса, тяжело вздохнув, сменила тактику:
– Ну прекрати хныкать, лучше посмотри, какой у меня новый шарфик! Правда, здорово, что я его успела из дому утащить, пока вся эта ерунда не началась?
Целитель уже хотел сказать неугомонной девушке что-нибудь до крайности невежливое, но тут пресловутый шарфик сунули прямо ему под нос, и он попросту оцепенел. На темно-зеленом, в две ладони шириной вязаном полотне изгибались ветви цветущих персиков – точь-в-точь как на его пледе.
– Ну что ты молчишь, скажи, правда он красивый? – не дождавшись никакой реакции, требовательно осведомилась Бетани.
– Очень, – моргнув, покорно согласился Андерс. И, бросив на удовлетворенную его ответом девушку короткий взгляд, осторожно поинтересовался: – А откуда он у тебя? Я вроде на рынке таких не видел.
– Ещё чего, на рынке вязаные украшения покупать! – пренебрежительно фыркнула магесса и, помахав рукой искавшему её глазами Натаниэлю, добавила: – Своими руками гораздо лучше можно сделать! – Она замялась на мгновение и сразу поправилась: – Ну, я сама ещё не очень умею, я маму попросила, мне очень узор понравился.
Андерс насторожился ещё сильнее. Бетани он плед точно не показывал – как-то не сложилось, они встречались обычно либо у Дайлена, либо у него в лазарете, либо в библиотеке, а у него в комнате девушка, кажется, так и не побывала… По правде сказать, ломать голову над личностью своего Тайного Поклонника маг бросил ещё до той ссоры с Хоуком, решив, что коли неизвестный воздыхатель не показывается, то это его проблемы, а если все-таки покажется, то тогда он и станет со всей этой путаницей разбираться – но пропустить настолько отчетливый след он попросту не мог. Даже несмотря на то, что вообразить менее подходящее время для подобной затеи было бы весьма затруднительно.
В конце концов, он должен хотя бы в благодарность за подарки честно предупредить это застенчивое создание, что у него уже есть Гаррет. Который, кстати, гораздо лучше любых, даже самых дорогих и полезных побрякушек. И очень не любит конкурентов.
– Узор очень красивый, – глубокомысленно покивал он. – И оригинальный. Такого больше ни у кого здесь нет.
– Ну, где-то есть, я его у мамы-то и увидела, – не заметив подвоха, призналась Бетани. – Но та штука, которую она в тот раз делала, была очень уж здоровая и явно не для носки, а вот поместить его на шарфик я первая придумала!
Андерс, уже понадеявшийся на какое-нибудь великое откровение, разочарованно вздохнул. Казалось бы, проще всего было пойти и спросить у монны Леандры, но он уже давно понял, что в искусстве вытягивания сведений ему со своей названной тетушкой не сравниться. А если бы та вообще собиралась ему сказать, не она ли вязала его плед – сказала бы ещё тогда, когда они разговаривали у Дайлена про смешные игры благородной молодежи. И уж о том, сделала она это по просьбе кого-то из знакомых или просто какой-нибудь прохожий заметил на её подоконниках вязаные салфеточки и, впечатлившись её искусством, заказал у неё подарок, она тем более не расскажет.
Ну и хрен с ним.
Утро настало за полчаса до рассвета. Андерс чуть было не убил того идиота, который разбудил его в середине сна о том, как Хоук потащил его трахаться на уляпанной кровью порождений тьмы баллисте, но за плечом идиота вовремя показался строго сдвинувший брови Дайлен, и целитель промолчал. Хотя было обидно и где-то в глубине души больно кололось страх того, что глупый и милый сон так и останется только сном.
– Опять? – тоскливо переспросил маг, услышав, в чем было дело. В то, что такое количество тварей сумело пробраться в город через всего один лаз, ему совсем не верилось, но констебль Айдан был неколебимо убежден в том, что его выводы верны.
– Сходим посмотрим, жалко тебе, что ли, – устало буркнул Дайлен. – Не смотри на меня так, если Башня ещё стоит, то за пару часов с ней ничего не сделается. Зато если перекроем нору, то можно будет забрать из города часть солдат и не соваться к армии этой, чтоб её, Матери с голой жопой.
Андерс внимательно посмотрел на него и тихонько вздохнул. Вчера его другу ещё удавалось это скрывать – беспокойство, неуверенность, страх ошибиться и погубить тех, кто был ему дорог – но теперь, после почти бессонной ночи тревога отчетливо прорисовалась на осунувшемся лице легшими под глаза тенями и резкими, будто рисованными морщинками возле углов губ. Впрочем, заметно это было, кажется, только ему и дяде Малькольму, успевшему навидаться взваливших на себя непосильную ношу мальчишек.
– Пошли, – покопавшись в сумке и убедившись, что ничего укрепляющего или хотя бы тонизирующего у него не осталось, скривился целитель. В церковном ящике для подаяний, куда не глядя сваливали трофеи, было только самое простое – собранный с эмиссаров лириум, заживляющие зелья и припарки. Андерс, конечно, нагреб сколько сумел, наверняка ведь понадобится.
В Амарантайне было тихо. По пустынным улицам лениво полз подсвеченный восходящим солнцем утренний туман, из которого раз в квартал высовывалась какая-нибудь дрянь, которую почуявшие её загодя Стражи уничтожали буквально за доли секунды, а кое-где уже слышались человеческие голоса. Один раз навстречу дайленову отряду действительно попались живые люди: десяток рабочих разбирал завал возле ведущей в надвратную башню лестницы под охраной полудюжины позевывавших стражников. Их старшой при виде Командора напыжился и, изобразив из себя бывалого бойца, принялся хвастаться тем, как они доблестно исполняли свой долг. Доказательства – десяток генлочьих голов и правая жвала личинки – были сложены неподалеку аккуратной, пижонской пирамидкой, на вершине которой и торчала жвала. На кончике жвалы висели чьи-то обугленные подштанники.
Дайлен уважительно покивал и, благословив их на дальнейший труд, двинулся дальше. Андерс продержался аж до первого поворота и только потом истерично заржал, рухнув на колени прямо в лужу чьей-то запекшейся крови. И не он один – рядом привалился к стене утиравший слезы Натаниэль, зажимал рот рукой побагровевший от попыток заглушить смех констебль Айдан… Командор, сдержанно пофыркивавший себе под нос, дождался, пока они немного придут в себя, и жестом велел поторапливаться.
В конце концов констебль привел их к порту, в район, сплошь застроенный складами и торговыми представительствами – которые зачастую являлись крохотными домиками, пристроенными с какого-нибудь боку все к тем же складам. Хоу сразу как-то насторожился и потянулся к луку, и Андерс, не чувствовавший присутствия порождений тьмы, с удивлением посмотрел на него.
– Не самые спокойные места, – согласился с молчаливым упреком аристократа констебль. – Но сейчас тут тихо – твари всех разогнали, а кого не разогнали, тех съели. Да и вообще не до бандитства тут, когда людей подряд харчат. А нам вон туда, – указал он.
Возле двери склада торчала пара караульных – эти, впрочем, действительно бдили и, завидев приближающихся людей, сразу принялись подавать какие-то знаки, сообщая, что все в порядке. Андерс вошел внутрь сразу за Дайленом и невольно присвистнул: казавшийся снаружи только слегка потрепанным склад изнутри выглядел как нутро кузнечной печи – толстые опорные балки прогорели чуть не вполовину и едва заметно пылили мелкой угольной крошкой, земля то проседала под ногами легким пеплом, то била в пятки комьями спекшегося до стеклянистости песка… Целитель огляделся как следует, пытаясь понять, что же здесь на самом деле произошло, и лизнул осевшую на пальцах пыль. Привкуса земляного или растительного масла не почувствовал и, снова хмыкнув, направился к замершему возле дыры в полу Командору.
Под ногу ему попался какой-то камушек, больно впившийся в ступню через стоптанную чуть не до толщины обычного полотна подошву, и маг, ругнувшись, поднял мелкую пакость с пола. Повертел в пальцах, собираясь попросту выкинуть в окно, и замер, словно наступив в собственную парализующую руну.
Этот камушек он знал куда лучше, чем ему хотелось. Даже знал, что маленький розово-черный голыш с криво выцарапанным солнышком с одной стороны и круглой дыркой у заостренного края когда-то валялся на другом берегу Недремлющего Моря, там, где, наверное, до сих пор живет семья сэр Райлок – семья, которой, как не уставала повторять ему гребаная баба, у него никогда не будет…
– Ой, бля… – наконец проговорил Андерс, совершенно дикими глазами уставившись в стену помещения, в котором отбушевала самая мощная огненная буря из тех, что по силам смертному человеку.
Задать Дайлену откровенно напрашивавшийся вопрос он не успел: тот уже перехватил посох по-боевому и сиганул в дыру на полу следом за Справедливостью. А потом и вовсе стало не до того, потому что за узенким тоннелем, выводившим к складу, обнаружились просторные, как будто взятые со страниц какого-нибудь авантюрного романа подземелья – в которых, вдобавок, завелись порождения тьмы. При всей своей неприязни к Глубинным Тропам Андерс вскоре был вынужден признать, что рыть норы в камне гномы умеют куда как лучше людей – по крайней мере, в гномских норах он не задевал стены посохом при любом движении. Правда, и прятаться за широкую спину идущего впереди бойца там было далеко не так удобно…
Кроме того, порождения тьмы вели себя совсем неправильно. Целитель, вообще говоря, полагал, что они столкнутся самое большее с парой стай генлоков или кучкой только что вылезших из гнезда личинок, не успевших сообразить, где добывают еду; однако за первым же поворотом Справедливость напоролся на крупного гарлока-вожака с двуручником, а несколькими залами позже из бокового прохода вывалился оказавшийся неестественно живучим эмиссар.
– Как-то все слишком просто получилось, – с сомнением проговорил Амелл, выбираясь на свет божий по узенькой кривой лесенке. Андерс обеспокоенно сдвинул брови, гадая, что же тогда его Командор сочтет «сложным» – и, как будто отвечая на незаданный вопрос, из-за стоявшего неподалеку здания вышли здоровенный огр в доспехе и тощий эмиссар в тяжелой броне и с массивным топором.
– У них что, боевые маги завелись? – поразился целитель. Надо было, наверное, промолчать – первый комок гнусной магии порождений полетел именно в его сторону.
Убивать огра без Хоука пришлось гораздо дольше. Справедливость, при всей своей силе и воинском умении, изворотливостью живого смертного не обладал, и попросту бил по уязвимым местам огрской брони, даже не задумавшись о том, что можно было бы попытаться организовать ещё одно самостоятельно. Кроме того, целительские заклинания на мертвое обиталище духа ложились плохо, и каждый раз, когда тот не успевал увернуться от удара рогатой твари, Андерсу приходилось отвлекаться от швыряния молний в эмиссара и полностью сосредотачиваться на исцелении.
– Не знаю, насколько вежливо заговаривать об этом с магом, – задумчиво сказал Натаниэль, глядя на утыканный стрелами, словно ежик, труп гарлочьего колдуна, – но мне кажется, что запас стрел Андрасте в оружейной Ордена нужно увеличить.
– Ну кто ж знал, что тут будет такое количество разных тварей? – вступился за друга целитель. И вообще, они с лучником и так отлично справились, подумаешь, пришлось ему сделать два десятка выстрелов вместо полудюжины…
– Да нет, Нэйт прав – я должен был рассчитывать на самое худшее, – покачав головой, вздохнул Дайлен. Андерс сморщил нос и, покачав головой, принялся осматриваться.
Из-под земли они выбрались где-то в дальних пригородах Амарантайна. Вдалеке, над крышами окружавших их невысоких зданий виднелись смутные силуэты шпиля церкви и башен ратуши, но как добраться до них поверху, не запутавшись в переплетениях узких кривых улочек, Андерс даже представить не мог. Наверное, придётся просто выйти из города и двигаться по периметру, пока не попадется что-нибудь знакомое – ну хотя бы та халупа, где повесился считавший себя недостойным жены недоумок…
– Не стрелять! Говорить!
– Опять ты, – сдвинув брови, вполголоса процедил целитель, развернувшись к высовывавшемуся из-за угла Посланнику. Что-то ему подсказывало, что вести изуродованного скверной гонца будут вполне ему под стать – такими же отвратными.
– Иди сюда, – велел Амелл, жестом приказав Натаниэлю опустить лук.
– Архитектор просил передать тебе, Страж-Командор: ему удалось выяснить, где ныне скрывается Мать, – остановившись в паре шагов от них, сообщил Посланник. – Её нынешнее логово находится за ущельем Драконьей Кости, в старых развалинах. Сейчас вся её армия покинула норы, и Мать осталась почти без защиты.
– Ты ему что, веришь? – поразился Андерс, глянув на внимательно слушавшего тварь Дайлена. Отвлекся он всего на мгновение, но когда повернулся обратно, гарлока уже не было.
– Пока он нам не лгал, – чуть заметно сдвинув брови, пожал плечами Командор. – Не все так просто, конечно, но дурят нас на куда более высоком уровне, так что в таких мелочах этому Архитектору врать попросту незачем…
– Нихрена себе мелочь! – возмутился целитель. Дайлен поймал его взгляд и вымученно улыбнулся, и Андерс обреченно вздохнул и снова взялся за самоуспокоение.
Ну кому как не ему знать, что заразу надо уничтожать до конца.
Ущелье Драконьей Кости, как выяснилось, находилось совсем недалеко. Правда, обнаружить вход в него было не так уж просто: вначале пришлось спуститься к морю, пройти по узкой полосе обнажившегося в отлив песка вдоль высоких отвесных скал, на которых гнездились чайки, а затем залезть в узкую щель между двумя опиравшимися друг на друга огромными валунами. Вернее, узким этот проход казался лишь по сравнению с самими камнями, на деле же широкоплечий, в массивном доспехе Справедливость шел по нему, даже не задевая наплечниками стен.
– Неудивительно, что об этом месте никто ничего не знает, – пробормотал себе под нос Амелл, оглядываясь.
Они и впрямь находились как будто за сотню миль от обитаемых земель. Если бы Андерс не знал точно, что за темной дырой в скальной стене находится побережье, он непременно решил бы, что оказался в каком-нибудь другом мире, а то и вовсе в Тени. Слишком мало окружающее походило на истрепанные морским ветром прибрежные луга Амарантайна: вверх, в бесконечность, уходили отвесные каменные стены, вокруг них вились ленты полупрозрачного зеленоватого тумана, который сгущался над головами в практически непроницаемую пелену, полностью скрывавшую небо… если оно вообще там было.
– Неуютно здесь как-то, – передернувшись, проговорил Андерс. С Завесой тоже творилось что-то неладное. На ту запредельную жуть, которую устроила на Черных Болотах Баронесса, это походило мало, и маг, поколебавшись, решил, что давящее тревожное ощущение напоминает то, что он чувствовал возле старых тевинтерских могильников. Имперцы, кажется, издревле считали, что правильное захоронение без десятка-другого кровавых ритуалов существовать не может, и Завеса возле старинных кладбищ истончалась и рвалась от легчайшего воздействия.
– Косточки не нравятся? – напряженно хмыкнул Натаниэль, указав плечом лука на смутно видневшийся в тумане гигантский остов.
– Косточки тоже, – буркнул целитель. Больше всего ему не нравилось то, что скелет при ближайшем рассмотрении вовсе не производил впечатления готовой рассыпаться от малейшего толчка древности. Ему было самое большее лет десять-пятнадцать… а следующему и вовсе не больше восьми.
Свое имя ущелье Драконьей Кости заслужило по праву. Андерс начинал подозревать, что они попали на какое-то ящеричье кладбище: скелетов там было много, на любой вкус – большие, с дом Торговой Гильдии размером, и крохотные, не больше телёнка, относительно свежие и те, что и впрямь разваливались от легчайшего касания, а затем клубились над землей облаками костяной пыли… Однако вскоре на границе его сознания зашелестел знакомый булькающий шепот, и целитель, покрепче перехватив посох, придвинулся поближе к своим соратникам.
– Свято место пусто не бывает, – хмуро заключил Дайлен, когда выскочившая на них стая гарлоков окончила свое существование. – На смену драконам пришли порождения тьмы, на смену порождениям тьмы придет ещё какая-нибудь пакость…
До обещанной пакости, впрочем, было ещё далеко, и пока им встречались только вполне обычные генлоки и гарлоки. В ущелье постепенно становилось все темнее, и вскоре впереди замаячила какая-то явно рукотворная преграда.
– Надеюсь, это те самые развалины, – вздохнул Амелл, на мгновение остановившись перед высокой стрельчатой аркой, а затем решительно шагнул внутрь.
И тут же вылетел обратно с воплем: «Сучья ящерица!»
Вернее, кричал он что-то другое, куда более продолжительное, с тягучим антиванским воркованием и чеканными окончаниями старого арканума, но Андерс, торопливо заглатывавший очередную дозу лириума, решил не выяснять подробностей. Когда из своего гнезда вылезает плюющийся огнем высший дракон, становится как-то не до филологических изысканий.
– Нэйт, крылья ему убери! – отшвырнув в сторону пустую склянку, крикнул целитель и, сосредоточившись, приложил ящера самым сильным своим ледовым заклинанием. Просвистевшая у самого его уха стрела, ударив в основание крыла, отбила большой кусок промерзшей плоти, и Андерс вздохнул с облегчением. Улететь от добравшегося до него Справедливости дракон уже не сумеет, значит, ему не придется справляться с этой тварью в одиночку.
– Будет очень стыдно, если этот ящер был последним представителем своего вида в здешних местах, – не без ехидства заметил Амелл, переступив через лежавший поперек арки драконий хвост и, заглянув куда-то вниз, задумчиво сдвинул брови.
– Дай, только не говори, что там гнездо и ты решил прихватить с собой парочку яиц, чтобы восстановить популяцию, – закатив глаза, простонал Андерс.
– Да нет, тут кое-что поинтереснее, – рассеянно отозвался тот, и целитель недоверчиво фыркнул:
– Что может быть интереснее драконьего гнезда?
– Тевинтерские магические конструкции, – с легким возмущением, как будто констатируя очевиднейший факт, изрек Командор и, не дожидаясь остальных, стремительно сбежал вниз по широкой винтовой лестнице.
К немалому удивлению Андерса, найденный конструкт и впрямь работал. Дайлен, придирчиво оглядев круглый зал со сложным, впаянным в камень металлическим рисунком, поковырялся в какой-то неаппетитной груде возле стены и, вытащив оттуда желтоватый кристалл, установил его в гнездо на одной из вершин узора. Грани кристалла слабо замерцали, а затем разгорелись неярким ровным светом, и невольно заинтересовавшийся целитель, окинув помещение задумчивым взглядом, сообщил:
– Должно быть ещё три.
После короткой схватки с явившимися через узкую дверь напротив лестницы порождениями тьмы и затянувшихся поисков последнего кристалла рисунок на полу все-таки ожил. Андерс настороженно прислушался к ровному, чуть слышному гудению старинной мощной магии и одобрительно кивнул, а Командор вытащил из открывшегося в центре узора тайника управляющий амулет и, ремешком примотав его к запястью, кивнул на узкий каменный мост, уходивший в мутноватый серый сумрак.
Вторую башню пришлось отбивать от заполнивших её порождений тьмы. По сравнению с боями в Амарантайне это было до смешного легко: оставшийся на верхней площадке винтовой лестницы лучник перестрелял половину ещё до того, как Дайлен доплел первое заклятие, а с ослабленными его магией тварями легко справился Справедливость. Отыскать нужные кристаллы среди множества мертвых тел оказалось куда сложнее, но возможность в случае нужды обрушить на врага всю силу древнего заклятия того стоила.
– И сколько всего этих башен? – хмуро осведомился Натаниэль после схватки на следующем мосту, завидев проступающий из сумрака силуэт знакомых арок.
– По идее, четыре… – переглянувшись с Андерсом, задумчиво отозвался Дайлен и, помедлив, пожал плечами: – Не знаю точно. Сам понимаешь, подробной технологии построения подобных заклятий в современных Кругах не учат.
В третьей башне было пусто и чисто. Андерс озадаченно нахмурился, гадая, где же искать активирующие кристаллы, но мгновением спустя разглядывавший что-то на другой стороне Амелл напрягся, и он торопливо развернулся в ту же сторону.
– Я не враг вам, – подняв длинные узкие ладони в традиционном мирном жесте, проговорил Архитектор и, плавно слетев с балкона, медленно двинулся к ним. Целитель перехватил посох поудобнее, но Командор жестом остановил его и шагнул навстречу эмиссару.
В искусстве вешания лапши на уши не в меру говорливый гарлочий маг заметно уступал тетушке Леандре. Дайлен оказался прав: если сведениями военного характера, к примеру, численность оставшихся при Матери бойцов, Архитектор делился с неподдельным энтузиазмом, то в вопросах более существенных, как, к примеру: «Нахрена все это надо и откуда, собственно, взялась эта Мать» сразу принимался юлить и неловко отговариваться то загадками мироздания, то собственным – насквозь лживым – незнанием. То, что что-то во всей этой истории нечисто, понял даже Справедливость, промолчавший исключительно из уважения к ведшему беседу Командору.
– Значит, ты предлагаешь нам помощь в обмен на обещание не преследовать тебя, когда ты будешь уводить своих… подопечных на Глубинные Тропы? – деловито уточнил Амелл. Андерс недоверчиво нахмурился: неужели его умный, рассудительный друг и впрямь купился на всю эту чушь и собрался отпустить подозрительную тварь на свободу?
– Да, Командор, – церемонно склонил голову Архитектор. – Я клянусь, что больше не появлюсь в твоих землях. Каков будет твой ответ?
Дайлен неторопливо скрестил руки на груди и, словно в задумчивости побарабанив пальцами по плечу, царапнул рукав своей боевой мантии тремя полусогнутыми пальцами. Целитель недоуменно моргнул, заметив, как секундой спустя пальцев, четко выделявшихся на темной ткани, осталось только два, и на всякий случай приготовил руну паралича.
– Мне нужно как следует это обдумать, – с извиняющейся улыбкой проговорил Амелл, а затем резко сжал кулак. Мгновением спустя в горле Архитектора проросло острие длинного кинжала и через долю секунды его голова с глухим стуком упала на пол, а чуть не подскочивший от неожиданности Андерс машинально бросил руну под ноги таскавшейся за гарлоком гномке.
– Чему только не научишься, таскаясь с наемниками по Вольной Марке, – как будто оправдываясь, пожал плечами Натаниэль и, перешагнув через эмиссара, перерезал горло яростно сверкавшей глазами пленнице. – В том числе и бить в спину…
– Ладно, – несколько оправившись от изумления, резко проговорил целитель, – но теперь-то можно закончить со всем этим и вернуться наконец в Башню Бдения?
Активировать третью башню им так и не удалось: похоже, Архитектор перед их приходом не только очистил её от тел порождений тьмы и прочего мусора, но и перепрятал кристаллы. Зато в четвертой все было на месте: и составные части древнего конструкта, и поселившиеся в удобном месте гарлоки под предводительством эмиссара.
Следующая часть тевинтерских руин сохранилась куда хуже. Когда-то опиравшиеся на изящные тонкие колонны арки теперь повисли в пустоте, из пола обломанными зубами торчали остатки разделявших просторные залы стен, а некогда окружавшие то ли давно пересохшие колодцы, то ли глубокие пруды балюстрады обрушились, превратив оставшиеся в полу дыры в коварные ловушки.
А впереди, в коконе солнечных лучей, падавших из находившегося где-то далеко вверху отверстия, красовалась самая большая мерзость, какую Андерс мог вообразить.
Хотя нет, такой гадости он даже представить себе не мог. Узкое личико с правильными чертами и запавшими, словно от усталости глазами, тонкая шея, хрупкие плечи и небольшая красивая грудь могли бы принадлежать какой-нибудь ушедшей из семьи аристократочке – но на ладонь ниже крупных темных сосков ее плоть снова вздувалась нелепым подобием молочных желез, а затем изгиб тонкой талии раздавался вширь, и тело неведомой твари переходило в огромный неровный пузырь, обтянутый сероватой кожей.
– Это матка? – дыша глубоко и часто в попытке совладать с тошнотой, поинтересовался Андерс. Помимо ряда псевдогрудей, спускавшегося почти до самого пола, у ощущавшегося как порождение тьмы создания имелся также десяток мясистых щупалец и сотня или две невесть почему выросших на верхней стороне пузыря хитиновых лап, и от вида всей этой безостановочно колыхавшейся плоти ему становилось дурно.
– Странная какая-то, – сдвинув брови, негромко отозвался Дайлен. – Обычно они ещё менее человекообразны…
– Мне и так хватит, спасибо, – из последних сил съязвил Андерс и торопливо зажал рот ладонью, на всякий случай выискивая взглядом место, где можно будет избавиться от своего скудного завтрака в относительной безопасности.
Пресловутая Мать тоже отличалась изрядной говорливостью. Правда, стремления просветить уже приговоренных к смерти собеседников касательно их якобы-все-ещё-живого союзника целитель так и не понял, но клевета Матери все равно казалась куда более достоверной, чем неловкие оправдания Архитектора, которого та упорно именовала Отцом.
Сам бой Андерс почти не запомнил. Понял только, что лириума ему не хватило совсем чуть-чуть и что без дайленовой возни с кристаллами они бы там, возле Матери, и остались.
– И чего, все? – недоверчиво переспросил он, оглядывая оплывшую тушу порождения тьмы и рассыпанные вокруг останки личинок и гарлоков. Часть из них, попавшая под удар тевинтерской снежной бури, уже начинала оттаивать, и целитель поморщился, представив, какая вонь тут поднимется через пару дней.
Неподвижно замерший перед трупом Матери Амелл чуть заметно вздрогнул и, развернувшись, кивнул:
– Да. Возвращаемся.
Переход до Башни Бдения стал, наверное, худшим кошмаром в жизни Андерса. Оглушенный адреналином и избытком информации разум обрел привычную ясность уже к тому моменту, как они добрались до выхода с драконьего кладбища, и целитель чуть не взвыл, осознав, сколько упущено времени. Он, наверное, бегом бросился бы к крепости – но попросту не хватало сил. Уже после нескольких минут просто быстрого шага у него начинало срываться дыхание, а и без того скрученное запоздалым страхом сердце сбивалось с ритма.
Дайлен смотрел на него с сочувствием, но сделать ничего не мог: он и сам был не в лучшем состоянии. Даже шаг Натаниэля лишился привычной бесшумной упругости, и лучник не один раз спотыкался на ровном месте, иногда с трудом удерживая равновесие. Не подверженный физической усталости как таковой Справедливость время от времени предлагал понести кого-нибудь из них на руках, но Амелл, окинув его острым, словно лезвие скальпеля, взглядом строго запретил подобные эксперименты.
Окрестности Башни Бдения напоминали Андерфелс. Андерс его, по правде сказать, уже не помнил – а может, ему и вовсе наврали насчет того, откуда именно его приволокли в Кинлох – но всегда думал, что «земля, испытавшая на себе Гнев Создателя» должна выглядеть именно так. Изрытая ямами, почерневшая от крови и жирного пепла почва, покрывавшие её мертвые тела – почти все принадлежали порождениям тьмы, первого погибшего человека целитель заметил только когда они подошли почти вплотную к стенам. Возле выбитых ворот трупов было ещё больше, и треть прохода загораживало тело мертвого огра, обугленное и как будто изодранное когтями гигантского зверя. Над ним, бурно жестикулируя и время от времени выразительно тыкая рукой в сторону рогатой головы, ругался с двумя покрытыми грязью и копотью пехотинцами гном-рабочий в длинном кожаном фартуке.
Безоружный.
– Эрл вернулся! – повернувшись на звук их шагов, радостно заорал один из пехотинцев, и секундой спустя к ним присоединился второй. Раздавшийся после этого многоголосый ликующий вопль, казалось, сотряс всю Башню Бдения. Неподъемный огрский труп в полминуты переместился из арки ворот в окружавший крепость ров, и уволокшие его солдаты принялись торопливо растаскивать в стороны мертвых гарлоков, освобождая проход своему эрлу.
Внутри тоже кипела работа. Бой, похоже, закончился совсем недавно: кое-где ещё дымились подожженные, наверное, горящими стрелами и наспех затушенные крыши, возле амбаров добивали покалеченного гарлока-вожака, раненые люди лежали на земле вперемежку с трупами порождений и только в дальнем краю, возле перекрывавшей проход к лазарету баррикады, виднелся ровный рядок тел, возле которых суетились те, кто хоть что-то понимал в первой помощи. Андерс завертел головой, выискивая в толпе Хоука, который наверняка уже вовсю пытался навести в этом безобразии порядок, и, заметив краем глаза странный, неуместно яркий золотистый блеск, машинально присмотрелся к нему получше.
Возле примыкавшего к крепостной стене здания арсенала сидел на земле незнакомый светловолосый эльф с усталым и напряженным лицом, и на коленях у него лежала голова бледного, как покойник, Гаррета.
– Руки прочь от моего мага! – рявкнул Андерс, сам не поняв, как оказался рядом с ними, и торопливо потянулся к жилке на шее любимого, попросту побоявшись как следует приглядеться к окровавленному, изломанному телу. Только через секунду сумел нащупать пульс – слабый и неровный, словно сердце работало через силу – и, всхлипнув от невыносимого, горького в своей преждевременности облегчения, потребовал в пространство:
– Весь лириум – ко мне!
А затем впечатал в едва ощутимо вздымавшуюся грудь первое исцеляющее заклятие.

Конец андерсовой части.

запись создана: 12.09.2012 в 17:47

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Кошки Башни Бдения, Dragon Age

---

Такая хрень, однако: спасение Амарантайна в среднем занимает вдвое больше времени, чем битва за Башню Бдения. А мне так не надо, мне надо, чтобы испереживавшийся Андерс кинулся к свежепобитому тельцу Хоука. А по таймлайну не сходится.

Ладно, будем считать, что на стенах Башни Бдения Гаррет несколько утерял понятие о течении времени, и битва заняла примерно столько же, сколько дайленова беготня по городу и в логово Матери.

@темы: Я, аффтар!

---

Сегодня коша даже не ест совесть. КошЪ, конечно, ничтожно мало потыкал работу, но на фоне наполовину пустого института само наличие там коша уже производит должное впечатление. А работать всерьез кошЪ станет тогда, когда не нужно будет отвлекаться на размышления о том, пора ли уже пить кодрекс или пока поберечь организм от этой отравы. Поэтому полудохлого кошъего мозга хватило только на среднестатистический объем текста.
Хочу обратно свой нормальный мозг.

А ещё на то, чтобы запихать в заявки на фикбуке ту пару идеек, которые кошЪ придумывал когда-то к фб в рамках подготовительного скайримогона, но которые не прирослись. Вроде там ещё пара штук была, надо их в асечных хистырях поискать. Но эти две самые вкусные. Пусть будут, мало ли кто проникнется.

Считаю дни до зарплаты. Сил никаких нет. Если аспирантам и впрямь увеличили стипендию, то уже через неделю я таки смогу начать жить нормально. Если не увеличили, то через три.

А вообще надо пойти извратиться и попробовать сделать футбольный мячик из купленного в автомате каучукового и белой мыльной основы. А черненькие хреновинки так нарисую...

@темы: игры и не только, на данный момент в душе погода..., черновластелинское, кошковое шипение, Я, аффтар!, тушковое, за жизнь

---

Да, совсем какой-то день никакой. Литобзор пишется медленно и печально, фанфик - тоже медленно и печально, там сегодня опять боевка, которой я ещё вчера наелся по уши, и вообще хочется забить и предаться гедонизму. Но гедонизм, даже в незначительных количествах, требует финансовых вложений, а все имеющиеся вложения на ближайший месяц будут вложены в обеспечение мне наличия нормального рабочего места без конкуренции.

Надо бы хоть вернуться домой пораньше и, забив на комп и фанфег, лечь с книжкой и сожрать заныченную с неслучившейся поездки на дачу шоколадку...

@темы: на данный момент в душе погода..., нытное, за жизнь

---

По пунктикам

1. КошЪ болеет. Кошу страшно обидно, у коша глючит мозг, мало сил и все равно пришлось переться на работу.

2. При желании кошЪ успевает за день выдать 4000 слов. Но кошу больше нравится дневная доза в 2.5 тысячи. А может, кошЪ после этого был совершенно сдохлый исходя из пункта 1, а не поэтому.

3. Скорее бы зарплата. Скорее бы зарплата. Я куплю матроне гребаный собственный ноут и начну нормально жить!

4. Где б достать брелок с футбольным мячиком? Как я буду делать отцу дома футбольное мыло без маленького-маленького футбольного мячика?

5. Первая попытка начать писать литобзор удручает по-страшному. Ещё страшнее представить, что мне на это скажет начальство. Хотя, возможно, я сам себе скажу куда как хуже.

6. В пределах видимости вновь возникли личности, при виде которых кошу хочется накрыться плакатиком "Смертные такие странные" и впасть в ужас от того, что такое существует на свете.

@темы: за жизнь

---

Кошки Башни Бдения, глава 9

Глава 9. Гаррет Хоук

Гаррет Хоук
Совет, как и опасался Гаррет, вскоре превратился в настоящую базарную свару.
Нет, с требованием помочь Ордену войсками банны согласились мгновенно – то, что спорить с Дайленом бессмысленно и небезопасно, они уже успели уяснить. Но вот дальше… Старики начали мериться военными заслугами, выбирая того, кто поведет объединенное войско в бой; дамы принялись спорить о том, сколько солдат нужно оставить в крепостях для защиты женщин и детей – одна из дам при этом бурно жестикулировала увесистой старинной булавой, которой явно владела лучше, чем многие из мужчин; молодежь взялась делить уши неубитых гарлоков. Сенешаль Вэрел невозмутимо бормотал что-то на ухо Амеллу, время от времени украдкой указывая на одного из хаотично перемещавшихся спорщиков. Судя по лицу прилежно внимавшего младшего, в доводы своего советника тот не верил.
– Мне невероятно тяжело признаваться в своем бессилии, – с трудом пробравшись по краю тронного зала мимо буйствующих аристократов, вполголоса сообщил Хоук кузену, – но мне пока приходит в голову только один способ их утихомирить. Но после этого у тебя не останется подданных.
Командор тяжело вздохнул, ещё раз посмотрел на сбившихся в кучки баннов, попытки докричаться до которых он бросил ещё полчаса назад, и, в задумчивости потерев подбородок, спросил:
– Сможешь сделать маленький взрывной файербол и разорвать его у них над головами? Только потолок не задень… и желательно, чтобы они тоже серьёзных ран не получили.
– Не уверен, что это сработает… – хмыкнул Гаррет и, смерив взглядом высоту потолков и расстояние между ними и головами особо рослых баннов, сплел хрупкую, практически бесполезную в бою конструкцию.
Первая попытка окончилась ничем: небольшой светло-желтый шарик, лишившись подпитки, с тихим шипением рассыпался облачком быстро померкших брызг. Уже собиравшиеся перейти от ругани к рукоприкладству аристократы его даже не заметили. Со вторым получилось чуть лучше: файербол разорвался со звучным хлопком, и часть присутствующих, умолкнув, принялась оглядываться в поисках источника звука – однако остальные, как будто специально выбрав момент, разорались ещё больше.
– Это не так делается, – заметил тихо вошедший через заднюю дверь Натаниэль. Дайлен саркастично выгнул бровь, и их будущий родственник, чуть заметно приподняв уголки губ в улыбке, вытащил из-за спинки трона небольшой медный рожок. – Всё гораздо проще, господа маги.
Лучник набрал воздуха в грудь, и по залу разнесся низкий, пронизывавший чуть ли не до самых костей гул, от которого дрогнули стекла в дверцах книжных шкафов. Из открывавшейся за неширокой аркой библиотеки выглянул озадаченный Справедливость, но Амелл строго посмотрел на него, и дух немедленно скрылся.
– Теперь, надеюсь, вы все-таки готовы меня выслушать, – обведя притихших баннов недобрым взглядом, ледяным тоном проговорил Командор. Успевший вовремя спрятаться за спинами сенешалей Хоу аккуратно повесил рожок на прежнее место и осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулся к потайной дверке за портьерами. Амелл, чеканя шаг, двинулся вперед и, замерев на самом краю поднимавшейся к трону лесенке, жестко продолжил: – Во-первых, почтенные господа, мне не нужна армия. И, соответственно, не нужен главнокомандующий. Мне нужны небольшие мобильные отряды, способные связать стаю боем и позвать на помощь остальных.
Банны зароптали было, но когда вокруг пальцев энтропийщика этак невзначай взвихрились струйки прозрачно-черного дыма, шум мгновенно стих.
– Во-вторых, я не собираюсь оставлять ваши дома без защиты, – пронзив суровым взором охавшую громче других полную банну, добавил Командор. – Вы передадите в мое распоряжение тех солдат, которые были заняты обеспечением порядка, а гарнизоны ваших замков продолжат нести свою службу. В-третьих, те, кто думает, что у нас намечается увеселительная прогулка…
Речь Дайлена прервала распахнувшаяся с грохотом дверь.
– Порождения тьмы, эрл Амелл! – закричала влетевшая внутрь незнакомая эльфийка с огненно-рыжими волосами. – Порождения тьмы возле Амарантайна!
– Что? – Дайлен нахмурился и, сбежав по лестнице, направился к ней. Гаррет шагнул следом: банны расступались перед ними, словно вода перед клинком, и уже через несколько мгновений девушка, присев в неловком торопливом реверансе, залепетала:
– Армию порождений тьмы видел возле Амарантайна. Констебль Айдан пытался собрать гарнизон, но я не знаю, успели ли они что-нибудь сделать – я сразу побежала сюда… Пожалуйста, мой эрл, помогите нам!
Командор резко кивнул и, жестом поманив Гаррета за собой, зашагал к выходу из цитадели.
– Отправляемся спасать Амарантайн? – пытаясь скрыть под беззаботностью тона охватившее его напряжение, проговорил Хоук. Доспех и Ткач Заклинаний остались у него в комнате, к тому же нужно было пополнить запас снадобий в походной сумке…
– Я отправляюсь, – почти виновато глянув на него, уточнил Амелл. – Для разведки мне большой отряд не нужен, я возьму с собой Справедливость с Нэйтом и Андерса. – Он чуть заметно пожал плечами и признался: – Отвык я без целителя.
– Я с тобой, – решительно уведомил его отступник. – Если там армия…
– Вот именно – «если»! – перебил его Дайлен. Остановился, глубоко вздохнул и, повернувшись к нему, негромко проговорил: – За меня не переживай, я могу постоять за себя. Да и Андерс, если что, подстрахует. С небольшой стаей мы и сами справимся.
– Я и не сомневаюсь, маленький братик! – подняв раскрытые ладони, мягко сказал Гаррет. – Но не могу не учитывать вероятности того, что стая окажется не такой уж небольшой…
– Вот именно поэтому ты останешься здесь, разгонишь всех этих, – Командор выразительно махнул рукой назад, на двери тронного зала, из которых доносились растерянные и возмущенные голоса, – по домам, велев им собирать отряды немедленно – отправь их к Вэрелу, он знает, с кого сколько людей требовать – а сам снарядишь для похода гарнизон Башни Бдения и вместе с капитаном Гаверелом двинешься к Амарантайну. С вами останутся Сигрун с Огреном, так что дозор как-нибудь организуешь.
– Ладно, – помедлив, кивнул Хоук. – Будь осторожен.
– Буду, – пообещал Дайлен. – И Андерса не дам в обиду. Помнишь, где у него лежат запасы зелий для гарнизона? Забирай сколько нужно и не экономь, этого добра он снова наварит, были бы люди живы.
Отступник хмыкнул и, крепко обняв младшего на прощание, направился обратно. Его маленький братик здорово вырос… но он, наверное, уже никогда не избавится от инстинктивного желания защищать его от всех опасностей.
Вежливого тона банны предсказуемо не поняли. Каждый из них искренне верил в то, что случайно выбившийся в люди маг понимает в жизни куда меньше них, унаследовавших свои дома от длинной или не очень череды благородных предков. Доказать им обратное было, наверное, невозможно: среди тех, кого можно убедить логикой или наглядной демонстрацией их собственных ошибок, непременно нашелся бы некто, неколебимо уверенный в собственной правоте и готовый отмахнуться даже от приставленного к горлу гарлочьего клинка.
Гаррет и пробовать не стал. Убедившись, что его самого аристократы слушать не намерены, а имевший у них некоторый авторитет Вэрел попросту не в силах перекричать гул толпы, он схватил давешний медный рожок и, снова заставив тронный зал вздрогнуть от пронзительного звука, подробно и нецензурно разъяснил господам баннам порядок действий.
Те, как ни странно, прониклись. Престарелый банн Руфус, явно узнав пару особо замысловатых оборотов, даже соизволил отечески похлопать его по локтю – выше он не дотягивался – и пробурчал себе под нос что-то условно-одобрительное. Дамы, все как одна, пренебрежительно сморщили носики, но тем не менее послушно двинулись к выходу, явно не собираясь и дальше приобщаться к риторическому искусству господина младшего сенешаля.
Хоук с облегчением вздохнул и, обведя оставшихся задумчивым взглядом, ласково оскалился. Задиристые молодые люди, алкавшие генлочьих ушей, благоразумно решили не связываться и последовали за старшими товарищами, вполголоса уверяя друг друга, что вот они бы непременно… Отступник хмыкнул и, встретившись взглядом с устало хмурившимся Вэрелом, с обезоруживающей улыбкой проговорил:
– Я знаю, что проявил вопиющую неучтивость, господин сенешаль. Однако отданные эрлом распоряжения не допускали двоякого истолкования: мне следовало как можно быстрее отправить его подданных по домам для сбора войск.
– Ещё немного, и ты все-таки научишься говорить, как подобает образованному человеку, – с тяжелым вздохом отозвался Вэрел и, помедлив, уточнил: – Не оставлял ли эрл каких-либо распоряжений для меня?
Выставить баннов из самой Башни Бдения оказалось куда сложнее. На совет эрла не принято было являться с большими отрядами, и все равно весь внутренний двор оказался забит суетящимися людьми. Кто-то искал своих сопровождающих, которые запропали в глубинах кухни, кто-то отчитывал застукнутого в объятиях местной горничной солдата, кто-то вообще в последний момент решил, что можно воспользоваться гостеприимством сюзерена и не тащиться по темноте через половину эрлинга.
– Нет, госпожа, я не знаю, куда именно переставили вашу повозку, – пытаясь добраться до казарм и пристроенного к ним домика капитана Гаверела, умеренно-вежливо отрыкивался Гаррет. – Нет, сударь, я не видел служанку вашей леди и вашу леди не видел тоже! Нет, я не… А, банн Руфус, надеюсь, у вас не возникло никаких проблем?
– Смеешься, мальчик? – воинственно встопорщив редкие седые усы, возмутился тот. – Чтоб в мои годы – и без проблем? Да где ж ты такое видел?
Хоук сделал глубокий вдох и, окинув царивший вокруг хаос обреченным взором, развернулся к старику.
– Не видел, врать не стану, – почти спокойно согласился он. – Но я надеюсь, что неприятности вам доставляет лишь груз прожитых лет – и ничего более.
– А ещё нажитая с годами мудрость, – не без язвительности добавил старик. – Я тут думаю, мальчик, ты впервые в жизни столько баб видал. – Гаррет растерянно сдвинул брови, и банн Руфус со зловредным хихиканьем пояснил: – А иначе знал бы, что гнать их сюда толпой – верная смерть всей затее. Это вот они ещё не принялись решать, кто первым из ворот выедет в соответствии со старшинством да причитающимся почетом…
– Что ту сложного? – раздраженно переспросил Хоук. – Вы же тут всех знаете, вот и расскажете им, кто из них на самом деле старше и в каком порядке им отсюда убираться…
– Сынок, у тебя хоть мамка-то есть? – с неожиданным сочувствием переспросил его старик. – Али ты её уже не помнишь совсем, а от остальных баб всю жисть шарахался? – В нарочито простонародном говорке банна к концу фразы прорезалось неприкрытое ехидство. Кому другому и без того не отличавшийся изрядным терпением отступник уже начал бы на кулаках объяснять, что такое хорошие манеры, но поднять руку на старика, едва достававшего ему до плеча макушкой, он не мог. А надежды переплюнуть банна Руфуса в язвительности у него не было, поскольку он слишком сильно уступал тому годами и опытом.
– Вероятно, моя матушка, да будут долгими её дни, – подбавив яду в голос, неспешно отозвался Гаррет, – заметно отличается от сих дам… причем в лучшую сторону. Уверен, она смогла бы оценить всю сложность ситуации и не стала бы мешать людям, которые пытаются что-то сделать.
Банн Руфус согнулся. Хоук, испугавшись, что его таки подвело отнюдь не безупречное здоровье, привычно дернулся в сторону лазарета, только через полвздоха вспомнив, что Андерса Дайлен забрал с собой, а отыскать среди его бесчисленных склянок лекарство от сердца или что там заболело у несчастного старика он сам не сумел бы. Да и пробиться к порогу через толпу непрерывно перемещавшихся людей было проблематично.
Опознать в прерывистых, всхлипывающих звуках старческий хохот он сумел не сразу. Только когда банн Руфус немного выпрямился и, утирая выступившие на глазах слезы, прерывисто просипел:
– Ох и повезло тебе с ней, мальчик! – Он несколько отдышался и, снисходительно поглядев на собеседника, объяснил: – Бабы – они ж года свои скрывают. Вот банн Регина, которая мне почти ровесница, уже про эту ерунду позабыла, и так ведь давно ясно, что она старше их всех, вместе взятых. А вот остальные… Была б девчонка Эсме жива, так она, небось, до конца бы на том стояла, что ей последней по старшинству идти положено. А что крошка Мира ей в дочки годится, она б ни в жисть не призналась. Да и прочие ничуть не лучше. На мирино место, может, и не позарятся, никто кроме неё на семнадцать с гаком уже не тянет, а вот между собой изрядную свару устроят… Сглупил ты, младший сенешаль.
Гаррет огляделся и, скрипнув зубами, признал его правоту. Большую часть служанок прибывших леди уже вырвали из объятий солдат Башни Бдения, а сопровождающих своих сюзеренов оруженосцев – из рук местных горничных, но порядка от этого не прибавилось. На другой стороне двора в ужасе оглядывал происходящее капитан Гаверел, за спиной у которого маячил десяток воинственно потрясавших копьями пехотинцев, которые, не иначе, вообразили себя героями и теперь рвались в бой.
Хоук на мгновение прикрыл глаза, собираясь с силами, и решительно шагнул в самую сердцевину человеческого водоворота.
Как ни странно, через некоторое время у него даже что-то получилось. По крайней мере, движение сновавших вокруг него людей начало приобретать некоторую осмысленность – конюхи и рабочие хозяйственной части выводили повозки, горничные помогали баннам отыскать в толпе своих сопровождающих, а несколько солдат, решившихся все-таки сунуться в это безумие, с солидным видом уверяли встревоженных людей в том, что они находется в полной безопасности. Гаррет мысленно посочувствовал пресловутым тевинтерским магистрам – если им тоже приходилось столько возиться со своими лишенными дара подданными, то ну её к демонам, эту власть.
У него за спиной раздалось чье-то деликатное покашливание, и следивший за тем, как одну особо склочную даму грузили в её повозку, Хоук, не оборачиваясь, рявкнул:
– Телеги на правом краю двора, слуги на левом, своих ищите сами! Времени вам – три минуты, потом я начну помогать, и вы этому не обрадуетесь!
Как раз возможности выплеснуть хоть часть раздражения ему, похоже, и не хватало – дышать стало заметно легче, и даже желание накрыть весь этот бардак огненной бурей пошло на спад. Ощущение чужого присутствия, однако, исчезать и не думало, и Гаррет стремительно развернулся, готовясь устроить обещанное «не обрадуетесь» немедленно.
– Какой ты резкий стал, mi amigo, – с легкой насмешкой в голосе протянул смуглый светловолосый эльф, бестрепетно встретив его жесткий взгляд. – Судя по этой суете, про приближающуюся к этой крепости армию порождений тьмы ты уже знаешь?
– К крепости? – напрягшись, уточнил Хоук. – Далеко?
– Если все эти милые люди не уберутся отсюда в ближайшие полчаса, их накроют у первого же оврага, – пожал плечами Зевран. – А где Дайлен? Я соскучился.
– Он тоже, но как раз он отправился перехватывать эту самую армию к Амарантайну, – рассеянно отозвался Гаррет, окидывая двор уже совсем другим взглядом. Его мелкие успехи в новых обстоятельствах нихрена не стоили, а продолжение всего этого цирка могло погубить всю Башню Бдения. Он глубоко вздохнул и, перекрикивая шум, гаркнул: – Закрыть ворота!
Караульные услышали, и тяжелая металлическая решетка немедленно поползла вниз. Негромкий лязг воротной цепи сделал то, чего Хоук безуспешно пытался добиться уже не первый час: галдевшие, словно торговки на базаре, банны разом умолкли и посмотрели в одну сторону. На тяжелые дубовые ворота, которые закладывали массивным засовом пятеро солдат.
– Благородные господа, – торопясь воспользоваться подвернувшимся случаем, провозгласил Гаррет, – на Башню Бдения надвигается армия порождений тьмы. Я предлагаю вам вернуться в цитадель, дабы не подвергать опасности ваши жизни. Отважные сэры и, возможно, леди, буде пожелают, могут принять участие в обороне крепости. – Он помолчал с полминуты и, заметив, что растерянные люди, не двигаясь с места, в изумлении смотрят на него, свирепо рыкнул: – Живо в крепость, чтоб вас Архидемон до следующего Мора драл!!!
Наверное, помянуть Архидемона следовало гораздо раньше. Зевран, как ни в чем не бывало чистивший ногти метательным кинжалом, чуть слышно захихикал, глядя на бросившихся внутрь цитадели людей, а Хоук наконец вздохнул с облегчением и, оглядевшись, выискал взглядом капитана Гаверела.
– Готовьте людей к бою, – повысив голос, крикнул он. – Часть повозок – к воротам, остальные выставьте баррикадами между хозяйственных строений. И баллисту возле тренировочной площадке установите на позицию!
Капитан надрывать глотку не стал и, жестом подтвердив, что понял приказ, скрылся за казармами. Гаррет, заметив на лестнице цитадели сенешаля Вэрела, взбежал к нему и, коротко объяснив ситуацию, вверил ему обустройство баннов. Настигшую его полную даму с булавой отступник немедленно вручил своему наставнику и торопливо отступил. Лучше уж он постоит на стенах и присмотрит, чтобы там все было в порядке…
– Ты, гляжу, достиг больших высот, – усмехнулся тенью следовавший за ним Зевран. – Или мне теперь следует именовать вас «мессир», господин сенешаль Башни Бдения?
– Младший сенешаль, – жестами объяснив двигавшему одну из повозок рабочему, куда он может засунуть себе её оглобли и что нужно сделать с этими оглоблями на самом деле, уточнил Хоук. Солдаты гарнизона, в отличие от господ аристократов, свое дело знали, и его вмешательство почти не требовалось. Даже оплошавший рабочий почти сразу получил оплеуху ещё и от мастера Главонака и был немедленно отправлен делать какую-то более простую работу.
– Судя по тому, что я видел, это ненадолго, – хмыкнул Ворон, усевшись рядом с ним на крыльцо лазарета. – Тебя поздравить?
– Не с этим, – потерев лицо ладонью, вздохнул Гаррет и поторопился сменить тему: – А тебя уже можно поздравить со смертью этого вашего… как его… грандмастера?
– Ну как сказать, – отведя взгляд, с невиннейшим видом протянул Зевран. – Грандмастер Антиванских Воронов теперь я.
– Соболезную, – не успев задуматься, буркнул отступник. Угадал, судя по короткому смешку убийцы. – Кстати, как ты с Дайленом-то умудрился разминуться? Дорога в Амарантайн одна.
– Я ехал не через Амарантайн, – пожав плечами, пояснил Ворон. – Видишь ли, так случилось, что когда мне понадобилось отправиться в Ферелден, мне подвернулся корабль одной нашей общей знакомой. И я решил, что это будет лучше, чем покупать место на судне незнакомого капитана. Одно только неудобство – милой леди в этом порту не очень-то обрадовались бы, так что пришлось высаживаться в какой-то пустынной бухточке на юге отсюда.
Гаррет кивнул и, заметив высунувшегося из своей мастерской Дворкина, торопливо направился к нему. Делиться бомбами гном-алхимик поначалу не хотел, но Хоук, устав от почти по-девически кокетливого «да это ж не оружие, это так, поделка на счастье», попросту выволок из его мастерской ящик с готовыми глиняными флягами и сунул его в руки пробегавшему мимо солдату. Остальное уже уловивший его настрой Дворкин отдал сам и, покряхтывая, направился вслед за тащившими его творения пехотинцами – в то, что сбросить сосуд со взрывчаткой на голову врагу способен даже самый несообразительный наземник, гном верить отказывался.
– Что там с армией, кстати? – убедившись, что подготовка идет полным ходом, поинтересовался Хоук. – Патрульные о ней не сообщали…
– Видел я твоих патрульных краем глаза, – покачал головой Зевран. – Утыканных генлочьими стрелами, словно ежики. Армия… демон её знает, я дракона над ней не видел, может, просто стая. Но их там действительно много.
– Насколько? – вглядываясь в горизонт с надвратной баллистной площадки, уточнил отступник. Холмистая равнина перед Башней Бдения была пустынна, но внутренности вдруг скрутило острым предчувствием опасности.
– Меньше, чем при Денериме, но больше, чем при Редклиффе, – уверенно сказал убийца. Гаррет выругался сквозь зубы. – Слушай, в схватке стенка на стенку с меня не очень-то много проку, но кое-чем я все-таки могу помочь. – Отступник глянул на него, вопросительно выгнув бровь, и Ворон, изобразив театральный взмах плащом, гаркнул: – Фернандо, Аделита! Живо сюда!
Гаррет хмыкнул и, скрестив руки на груди, оценивающе глянул на возникших как будто из ниоткуда юношу и девушку. Аделита, невысокая и темноволосая, ответила ему взглядом, прямым и жестким, на грани вызова, зато смуглый Фернандо сразу заулыбался, лукаво прищурив блестящие, словно черные жемчужины, глаза.
– Все-таки иметь возможность покомандовать иногда полезно, не так ли, mi amigo? – не без гордости глянув на них, промурлыкал Зевран. Девушка, услышав такое обращение, недоверчиво дернула бровью и посмотрела на отступника уже несколько озадаченно, и Арранай уже совсем другим тоном, жестким и властным, велел: – Лита, забери у Рика все части для ловушек, спустись вниз и расставь широким полукругом возле ворот. Чем ближе к воротам, тем чаще они должны стоять. Нандо, спустишь её на веревке, а потом поднимешь обратно. И поторопитесь.
– Да, мастер! – хором сказали оба молодых Вороненка и, поспешно ссыпавшись вниз по лестнице, минуты через полторы вернулись обратно с парой объемистых сумок.
Фернандо сноровисто закрепил возле бойницы крепкую веревку, и Аделита, закинув на плечо одну из сумок, ловко скользнула вниз. Придерживавший страховочный ремень парень покосился на Хоука через плечо и снова сверкнул белозубой усмешкой.
– Нандо, не оттопыривай задницу! – немедленно одернул подопечного Зевран. – Иначе по ней и получишь, причем не того, на что пытаешься нарваться.
Гаррет рассеянно хмыкнул и с тревогой посмотрел в сторону Амарантайна. Если армия надвигается на них, то его семье и отправившемуся в город отряду Дайлена ничего не угрожает… вот только поверить в это всерьез и сосредоточиться на предстоящей битве никак не удавалось. Отступник скрипнул зубами и, пытаясь отделаться от бессмысленного, только отнимавшего силы беспокойства, повернулся к другу:
– И много их у тебя тут?
– Пятеро, – отозвался Ворон. – Эти двое, Рикардо и пара близняшек, Маноло и Далар. С них в прямом столкновении проку ещё меньше – и не надо так свирепо на меня зыркать, Фернандо, это чистая правда – так что лучше приткнуть их куда-нибудь к лучникам.
– А у меня ядовитых бомб полная сумка, – обиженно отозвались из-за гребня кровли, прикрывавшей обслугу баллист от стрел. – И я ими не промахиваюсь.
– На людей или на порождений тьмы? – подняв голову, деловито поинтересовался Хоук, но кровля озадаченно промолчала.
– Цыплята вы щипаные, а не Вороны, – тщательно скрывая усмешку, заключил Зевран. – Ничего, прохлаждаться без дела все равно не дам, тут вон даже посудомойки булавы расхватали и на стены рвутся, а вы все-таки посноровистей будете… надеюсь.
Фернандо оскорбленно засопел, а перевалившаяся через край бойницы Аделита бросила на наставника обиженный взгляд и холодно протянула:
– Все сделано, мастер.
Гаррет тряхнул головой и невольно рассмеялся, чувствуя, как отступает мучительное напряжение. На горизонте, у кромки дальних холмов, появилась зловещая темная полоса, с каждым мгновением становившаяся все шире и шире. Стая двигалась быстро, и если бы банны и впрямь отправились в путь, их перехватили бы в самом неудобном для обороны месте.
– А, ты уже знаешь, да? – торопливо взбежав по лестнице, сказала запыхавшаяся Сигрун. – Много порождений тьмы идет. Огрен даже сквозь похмелье почуял сразу после меня.
– И Огрен тут? – хмыкнул Зевран. Гномка, сдвинув брови, настороженно посмотрела на него, и антиванец, галантно улыбнувшись, склонился перед ней в грациозном поклоне: – Зевран Арранай, к вашим услугам, прекрасная госпожа.
– Обойдусь, – обменявшись взглядом с Хоуком, буркнула Сигрун и, переступив с ноги на ногу, проворчала: – Пойду отведу его куда-нибудь туда, где людей на стенах поменьше, а то он как зенки зальет, своих да чужих не различает…
Отступник кивнул, и легионерша, ещё раз настороженно зыркнув на изображавших примерных мальчиков и девочек антиванцев, торопливо сбежала вниз по лестнице и потрусила к той дверце возле кухни, от которой можно было быстрее всего добраться до комнат Стражей. За те несколько минут, что они потратили на разговор, наступающая волна добралась до последнего холма, который возвышался перед небольшим участком относительно ровной земли возле самой Башни Бдения, и перевалила через гребень. Хоук напряг глаза, пытаясь выискать в ровном – чересчур ровном для порождений тьмы – строю эмиссаров и вожаков, но в первые ряды те, похоже, лезть не торопились.
– Рикардо, слезай с крыши, – напряженно проговорил стоявший рядом с ним Зевран, машинально ласкавший кончиками пальцев рукояти кинжала. – Будешь адьютантом сеньора Хоука. Повинуешься ему беспрекословно, иначе я тебе потом оборву все, что обрывается.
– Да, мастер, – хмуро отозвался длинноголявый жилистый парень с короткой неровной косичкой, спрыгнув с края кровли. Гаррет бросил на него короткий взгляд и, кивнув эльфу, снова вгляделся в безостановочно двигавшуюся вперёд стаю. От полноценной армии её и впрямь отличало лишь отстутствие кружащего над ними Архидемона.
– Рикардо, дуй к капитану Гаверелу, – антиванец коротко дернул подбородком, подтверждая, что знает, о ком говорят, – и скажи, что скоро начнется. Пусть готовит баллисту возле лазарета – стрелять навесом, так, чтобы копья били в полусотне ярдов от стены. Сигнал – белый файербол.
– Да, сеньор, – эхом донеслось до него. Темно-красная, почти коричневая куртка Рикардо уже мелькала на другой стороне двора, и Хоук удивленно хмыкнул.
– Шустрый парень. – Отступник сощурился снова: в море движущихся серых тел замелькали массивные, грубые фигуры огров, и он обернулся к баллистам: – Видите, в кого стрелять? Подпустите поближе, чтоб наверняка.
Командующий расчетами, присутствовавший при давешнем штурме Башни Бдения, сглотнул и торопливо закивал, завороженно глядя на приближающихся тварей. Впрочем, уже через секунду он очнулся и принялся отдавать резкие, отрывистые приказы. Гаррет прислушался к его воплям, торопливо свертел в ладонях небольшой, раскаленный чуть не до синевы файербол и, выбрав оставшегося без внимания огра, отправил комок пламени ему в грудь.
Это как будто послужило сигналом для наступающей армии: порождения тьмы взревели и бегом бросились вперёд. Раненый – кажется, смертельно – огр пронзительно взвыл, перекрыв даже многоголосый вой стаи, и метнулся в сторону, топча подвернувшихся под ноги собратьев. Через показавшуюся одуряюще долгой минуту ударили баллисты, и Хоук удовлетворенно кивнул, увидев, как упало ещё шесть тварей.
– Прикроешь мне спину… amigo? – мельком глянув на Зеврана, с усмешкой поинтересовался маг. Эльф ухмыльнулся в ответ и кивнул, и Гаррет, опустив забрало, шагнул к бойницам.
Все было куда хуже, чем он думал. Порождения тьмы, даже в Денериме слепо кидавшиеся на крепкий камень, за которым чуяли живую плоть, теперь вели себя почти разумно. В бессильной ярости скакать под высокими, облицованными гладким вендингским гранитом стенами, подставляясь под стрелы и заклятия защитников крепости, твари не собирались. Грубые, кое-как связанные и явно готовые развалиться от малейшей нагрузки лестницы, тем не менее, доставали до бойниц – и их было много. По-настоящему много.
Бросившихся к воротам гарлоков перемололи ловушки Аделиты, но остальные, ставшие свидетелями их печальной участи, отступили и попытались обойти опасный участок стороной. Ничего у них, конечно, не вышло – к заданию своего мастера девушка отнеслась ответственно и утыкала капканами чуть ли не двадцать ярдов вдоль стен – но тенденция Гаррету все равно не нравилась. А потом внизу началось какое-то шевеление, и без толку потрясавшие своими слабосильными луками, из которых не удавалось добить даже до середины стены, генлоки разбежались, освободив место гарлокам.
Гарлокам с большими осадными арбалетами.
– Щиты!!! – срывая голос, заорал Хоук. Дернул оказавшуюся рядом Аделиту на себя и рухнул на пол, прикрывая её собственным телом. В спину немедленно ударил тяжелый дротик, выбив воздух из груди, девушка тщетно трепыхнулась под ним и мгновенно утихла, когда в полуладони от её носа о камень лязгнул ещё один, оставив после себя заметную выбоину.
– Gracias, señor, – крикнула антиванка, которую он вздернул на ноги и почти грубо толкнул под защищавший баллисты навес. Вот и первые потери: закрыться крепкими ростовыми щитами успели не все, а старые потрепанные доспехи такого удара не выдерживали. Даже сильверитовые вряд ли могли бы спасти своего владельца от дротика из осадного арбалета, но все же…
– Рик, передай Гаверелу, чтобы выводил на стены «серебряных рыцарей»! – выискав взглядом своего порученца, рявкнул Хоук. – Живо!
Выбить гарлоков-стрелков оказалось несложно – броня у них по-прежнему была хреновая, и с ними быстро справился отряд лучников, к которому по команде Зеврана присоединились два похожих друг на друга, как две капли воды, огненно-рыжих эльфа, которые отмечали каждый удачный выстрел восторженным возгласом. Поднять уцелевшие арбалеты и повторить удачный маневр порождения тьмы, к счастью, не сообразили – только один из подобравшихся совсем близко к стенам огров подхватил увесистую констукцию и, покрутив её в руках, зашвырнул во двор. Обломки разлетелись к стенам, возвращавшийся с подкреплением Рикардо певуче выматерился, перескочив через чуть не ударивший его по ногам кусок дерева, но никакого существенного вреда это просшествие не принесло.
Но через несколько минут на смену бесполезным потугам генлоков и впечатляющему, но тоже малоэффективному удару «особого подразделения» пришли обычные гарлоки с длинными луками. Гаррет переглянулся с расставлявшим своих «серебряных рыцарей» у бойниц Алеком и с облегчением улыбнулся, заметив, что большая часть стрел соскальзывает по полированному сильвериту, не причиняя им вреда. Зато мечи солдат, пусть и выкованные не из лучшей стали и заточенные неумелыми руками бывших крестьян, исправно крушили хрупкие черепа взбиравшихся по лестницам порождений. Отступник вернул меч в ножны и, ударом кулака свалив очередную тварь вниз, уступил свое место одному из «серебряных», а сам забрался на парапет возле баллистной площадки.
Вражеская армия простиралась от самых стен Башни Бдения до гребня первого холма. Быть может, при Денериме их и впрямь было больше – но тогда они сталкивались лишь с относительно небольшими группами порождений тьмы, которые на узких улочках столицы не производили особого впечатления. Сейчас же…
Если он совершит хоть одну ошибку, их попросту затопчут.
– Беречь стрелы! – рявкнул он лучникам. Маноло – или Далар? Различить братьев ему не удавалось, что, в общем-то, было совершенно неважно – бросил на него по-детски обиженный взгляд и грациозным, красивым, как на дворцовых гобеленах движением вогнал стрелу в глаз направлявшемуся к воротам огру. Огр яростно взревел, метнулся в сторону, затоптав с полдесятка генлоков, и, вырвав стрелу, двинулся в прежнем направлении, а Гаррет ядовито улыбнулся и, встретившись глазами со вздумавшим покрасоваться лучником, выразительно провел пальцем по горлу. Эльф судорожно сглотнул и, резко кивнув, вернулся к своему занятию, однако теперь он выбирал мишени себе по силам.
О голову раненому огру ударился какой-то небольшой предмет, и череп порождения тьмы с грохотом разлетелся на части. Один длинный рог вонзился в грудь крупному гарлоку, суматошно размахивавшему булавой, остальные причинили меньше вреда. Падающее тело расплющило пару гарлоков, но радости это уже не вызвало – по сравнению с количеством все ещё жаждавших их крови тварей подобные потери были каплей в море.
Хоук ещё раз осмотрел поле боя и, заметив, что возле выступа западного бастиона собралось около двух десятков гарлоков-вожаков и несколько огров, швырнул вертикально вверх белый файербол. Припрятанный у лазарета логэйнов подарочек ударил быстро и точно: в землю под стеной один за другим ударили три тяжелых дротика, которые взрывались от удара – как видно, мастер Дворкин успел похозяйничать и там. После них внизу не осталось ничего, кроме присыпанных тонким слоем почвы кусков плоти.
– А вот теперь будешь прикрывать меня по-настоящему, – бросил отступник и, снова выдернув из ножен Ткача Заклинаний, подступил ближе к бойницам. Зевран со своим учеником встали перед ним с клинками наголо – как раз вовремя, в паре ярдов от них взбиравшийся по лестнице гарлок все-таки успел отбить удар «серебряного рыцаря» и, ударом кулака сбив того с ног, перескочил через парапет. За ним последовали другие, и Арранай, жестом велев Рикардо оставаться рядом с подопечным, помчался закрывать брешь.
Гаррет выдохнул и, резко взмахнув мечом, окатил стены волной пламени.
Большая часть лестниц вместе с висевшими на них порождениями тьмы осыпалась пеплом. Однако на краях, возле угловых башен, уцелело около десятка, и взбиравшиеся по ним гарлоки рванулись вверх с удвоенным пылом. К тому же волна, которая должна была уничтожить скопившихся возле стен тварей, иссякла всего в полуярде от полированных гранитных блоков, и Хоук злобно зашипел, наконец заметив умело скрывавшихся в общей массе эмиссаров. Один из них, как будто поняв, что выдал себя, взмыл в воздух на полфута и, нервно помахав кривыми когтистыми руками, швырнул в его сторону темно-фиолетовый мохнатый комок. Увернуться от него не составило труда, но прогудевшее всего в ладони от плеча отступника заклятие ударило в зубец стены за его спиной, превратив его в гостку песка.
– Я понял, под это – не подставляться, – встретившись с ним глазами, покладисто проговорил Зевран, в глазах которого ещё плескался сумасшедший азарт недавней схватки.
Дальнейшее смешалось для Гаррета в мешанину однообразных утомительных действий. Огненная волна, глоток лириума, десяток точечных ударов по пытавшимся противостоять ему эмиссарам, ещё глоток, несколько взмахов мечом, чтобы уничтожить успевших прорваться на стены тварей, огненная буря на особенно плотное скопление порождений – которые, впрочем, быстро научились рассредотачиваться, благо свободного места становилось все больше – снова лириум, требовательный вопль Рикардо, секундная пауза и сунутая в зубы склянка заживляющего зелья, ещё одна волна, лириум, эмиссары, лириум, гарлоки, благословение дракону с хорошими прочными костями, из которых вышел такой славный доспех, снова лириум…
Но все-таки это был бой, и когда стена под его ногами дрогнула, а из-за спины донесся торжествующий вопль прорвавшихся во внутренний двор гарлоков, вместо паники Гаррета накрыло очередной волной самозабвенной ярости. Впрочем, остатки разума у него ещё сохранялись: сигать с высоты крепостной стены, торопясь расправиться с зашедшими в тыл врагами, он не стал и, приложив передовой отряд цепной молнией, стремительно сбежал по лестнице. Выступившие из узких проемов между зданиями солдаты под предводительством капитана Гаверела быстро добили раненых тварей, и Хоук сумел улучить момент, чтобы оглядеться.
Ворота оказались разбиты вдребезги. Огр, который тащил валяющийся под аркой таран, изодранной тушей лежал рядом с ним, как видно, подохнув почти сразу после финального удара. Массивное тело неровно дергалось: похоже, с той стороны его пытались тащить за ноги, чтобы освободить достаточно широкий проход, и гибнущих под стрелами и бомбами защитников тварей немедленно сменяли новые. Гаррет швырнул под каменный свод файербол, уничтожив очередной десяток пробиравшихся мимо мертвого огра гарлоков, и ринулся наперерез уже рассыпавшимся по внутреннему двору порождениям.
По ту сторону стены загрохотало снова, и за воротами взметнулось ало-черное пламя. Поток пробиравшихся во внутренний двор порождений на мгновение иссяк, и капитан Гаверел воспользовался передышкой, чтобы сменить раненых бойцов и помочь им перебраться в тыл, за баррикады. Рикардо, засевший с луком на ведущей на стену, к баллистам, лестнице, таращился на пытавшегося отдышаться Хоука со смесью ужаса и восхищения в глазах, и отступник, переглянувшись со стоявшим у его плеча Зевраном, насмешливо фыркнул.
– Мальчик боевого мага никогда не видел, – как будто прося снисхождения для своего подопечного, протянул Ворон и, не выдержав, расхохотался в голос.
Долго отдыхать им, само собой, не дали. Уже через несколько минут из-под арки ворот снова хлынули порождения тьмы, и Гаррет, жестом велев части лучников на стенах развернуться к внутреннему дворику, шагнул им навстречу.
Первый десяток гарлоков он уничтожил быстро. Файербол в морды, залп почти в упор сверху, с ворот – и на долю его меча остались только двое, уже изрядно обожженные брызгами его заклятия. Со вторым десятком тоже вышло неплохо, третий почти полностью полег под стрелами – но затем из ворот грациозно выплыл длинный широкоплечий эмиссар, чем-то неуловимо напоминавший Архитектора, но, к счастью, без тени настоящего разума в глазах. В руках гарлочий маг почему-то держал тяжелый молот вместо посоха, и Хоук удивленно хмыкнул, заподозрив, что ему довелось встретиться со своим… в некотором роде коллегой.
Как оказалось, он не ошибся – эмиссар с равной ловкостью размахивал боевым молотом и странным, без единой руны коротким жезлом, на одном из концов которого болтались три красные ленты, и к тому же время от времени швырялся какой-то колдовской пакостью, классифицировать которую Амелл не брался даже во время своих острых приступов занудства. Кроме того, у сучьего колдуна было отличное чутье, и все попытки Зеврана подкрасться к нему со спины заканчивались тем, что Ворон торопливо сигал в первое попавшееся укрытие, уворачиваясь от комка зловещего чего-нибудь, а Гаррет поспешно догонял тварь и переключал её внимание на себя. Руны на его доспехе отражали часть заклятий, но и без того работавшие на пределе мышцы начали нехорошо ныть и время от времени немели, как бывало обычно от магии энтропийной школы.
Неуязвимым эмиссар все-таки не был. Огонь почти не причинял ему вреда, скатываясь по гладкой поверхности доспеха, зато тяжелый клинок Ткача Заклинаний прорубал странный материал без труда. Когда до него доставал, конечно – в скорости тварь почти не уступала Хоуку и большую часть его ударов успевала парировать окованной железом рукоятью молота.
– Сзади! – неожиданно рявкнул Зевран, и Гаррет, стремительно развернувшись, острием меча отшвырнул в сторону возникшего невесть откуда крикуна. Удивленный отстутствием ожидаемого удара эмиссар на мгновение замер, и боевой маг, ткнув в его сторону растопыренной ладонью, вогнал прямо в зиявшую возле живота брешь в его броне цепную молнию, в которую вложил все силы до последней капли.
Как выяснилось, достаточно мощный электрический разряд действовал на плоть немногим хуже пламени: эмиссар осыпался на землю грудой дымящихся углей. Хоук издал ликующий вопль, не обращая внимания на знакомую тошноту почти полного магического истощения.
И немедленно обнаружил, что обрадовался рано.
Вокруг, словно из воздуха, один за другим появлялись крикуны – полдюжины, десяток, дюжина, полторы… Зевран снес голову одному и едва успел увернуться от клешней второго, ещё пятерка сразу направилась к баррикадам, парочка двинулась к лестнице, немедленно напоровшись на стрелы упрямо сжавшего губы Рикардо, а остальные с предвкушающим шипением начали подкрадываться к Гаррету. Отступник шагнул к ним, занося меч – маны хватило бы разве что на крохотный светлячок, и в ближайшие несколько минут он мог полагаться только на Ткача.
А затем земля вздрогнула, словно от поступи Архидемона, и Хоук, на мгновение оглянувшись, выцедил сквозь зубы самое грязное ругательство, какое только смог вспомнить. Из-под каменной арки ворот выступил высокий даже для своей породы огр в грубом, но закрывавшем почти все его тело доспехе – и в его маленьких глубоко посаженных глазках светился разум, почти не уступавший человеческому.
– Прикрой! – крикнул он все-таки разобравшемуся со своими противниками Ворону и, подхватив с земли мелькнувшую в складках одеяния эмиссара склянку лириума, двинулся наперерез новому врагу.
Этот бой, должно быть, стал бы для Гаррета истинным блаженством – но даже сквозь пелену невыносимо сладкого безумия пробивалась холодная, словно не пробовавший крови клинок, мысль: тем, кто остался за его спиной, с этой тварью не справиться. Если он не убьет это отродье косситской Матки – оно за несколько минут разнесет баррикады в щепки и, оставив укрытых за ними солдат сновавшим вокруг крикунам, двинется к цитадели. На пороге которой, упрямо сжав меч, возвышался чуть не шатавшийся под тяжестью собственного доспеха сенешаль Вэрел, намереваясь стоять до конца.
Мана кончилась снова. Обезображенная огнем морда огра, влажно блестевшая от сукровицы, кривилась в свирепом оскале, он припадал на левую ногу – Хоук надеялся, что его каменный кулак смог раздробить коленную чашечку – и почти из каждой щели в его доспехе медленно сочилась черная кровь. Лириума больше не было, иногда магу казалось, что в ладони связанного боем Зеврана мелькает знакомая желанная синева, но пробиться к нему сквозь стаю крикунов Ворон все равно не мог.
Мерзкие твари набрасывались на Гаррета со спины и рвались к загривку; он почти наугад отмахивался мечом, пытаясь не подставиться при этом под удар огрского кулака. С его левой руки содрали наруч – просто не выдержали державшие его ремни – и теперь по ладони и пальцам текла тонкая струйка крови. Какой-то ублюдок, может, и не крикун вовсе, умудрился прокусить ему ногу – на драконьей кости не осталось даже царапин, зато под коленом, там, где тело прикрывал только лоскут проваренной кожи, зубы вошли глубоко, почти до сустава.
Измученный болью огр все-таки потерял осторожность. Он со свирепым воплем кинулся к отступившему на несколько шагов Хоуку, растоптав по дороге не успевшего увернуться крикуна, и замахнулся огромным кулаком. Отступник привычно метнулся вперёд, стараясь уйти из-под удара, и, с трудом устояв на подламывающихся ногах, все-таки успел всадить клинок Ткача между прикрывавшими живот и пах огра металлическими пластинами. И даже провернул его в ране, наматывая кишки на лезвие.
А потом кулак твари врезался ему в бок и отшвырнул в самую середину стаи крикунов. В груди у Гаррета что-то влажно хрустнуло, и он рухнул в темноту, ещё успев подумать о том, не померещился ли ему удар, который сотряс принявшую мертвое тело огра землю.

Конец гарретовой части.

запись создана: 10.09.2012 в 14:08

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Кошки Башни Бдения, Dragon Age

---

Классика домашнего быта: бой за комп.
Матрона пришла домой, шипит, что ей надо работать, я шиплю в ответ, что для того и остался дома, чтобы тоже спокойно поработать - но, конечно же, матронина работа по определению на три порядка важнее и вообще я сам виноват, что сбил ЕЁ планы.
Ну почему ж у меня пока ещё не хватает денег ей на ноут?..

@темы: кошковое шипение, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь

---

Снились, кстати, сегодня драбблики. То ли я их писал, то ли редактировал, то ли что. Не драбблики, так, однострочники. Предпоследний, помню, был про Андерса и Капитана Америку. Я так охуел, что вспомнил даже после пробуждения.

@темы: так, подумалось, cat-person^_^

---

Ещё одна пичаль - та компоскупательная контора, которая сулила присылать за техникой курьера, наш комп не хочет. Надежда избавиться от него за денюшку остается, но его придётся везти уже самим - а эта бандура здоровая и тяжелая. Обломчик, однако.

@темы: техническое

---

Удачненько взялся полистать газетку. Все мое уже двухнедельное хныканье, оказывается, по симптомам идеально укладывается в то, что там назвали послеотпускным синдромом. И все бы хорошо, но первым средством от называют долгий здоровый сон. А ещё ванны и фрукты. Впрочем, затык уже на крепком здоровом сне - я об нем самом по себе мечтаю, а тут его как лекарство...

@темы: чёрный юмор мироздания, черновластелинское, тушковое, за жизнь