И опять вечером в театр, и опять на балет... Невезуха какая-то, лучше б на оперу сходить. Опять придётся убегать с работы рано...
Хочу сидеть там, тихонько читать чего-нибудь или писать своё... Или вечером снова Героев посмотреть, но увы.

Грусть-печаль, в общем. И погода ещё стандартно-питерская, формата "Сижу за решёткой в темнице сырой."

@темы: за жизнь

---

Цветы и драконы

м!Хоук/Андерс

Если бы Андерс знал, что один невинный разговор о способах ухаживания в Круге и на воле, их сходстве и различиях приведёт к такому, он, наверное, зашил бы себе рот, как кунарийский сааребаз.
Хотя это вряд ли, Справедливость бы не позволил.
Но целитель начинал уже не на шутку опасаться того, что Хоук, которому он сам дал пару казавшихся в тот момент вполне разумными советов, в порыве внезапного энтузиазма попросту изведёт все лекарственные травы в окрестностях Киркволла. Заготавливать их он категорически не умел, выдёргивал из земли целое растение там, где можно было просто аккуратно оборвать часть листьев, мял то, что мять было категорически запрещено, складывал на самый верх травяной кипы то, что следовало завернуть в пергамент и тут же спрятать в самое прохладное место… а всё остальное нещадно топтал, стоило ему увидеть на другом краю поляны какой-нибудь яркий и по совместительству лекарственный цветок. Цветы он приносил целиком, вместе с корнями, и даже пытался составлять из них букеты в соответствии с советами монны Леандры насчёт сочетаемости цветов.
Всё это было очень мило, но единственным словом, которым Андерс мог охарактеризовать получающийся результат, было слово «сено». И после хоуковых манипуляций сено, по правде сказать, даже нельзя было назвать лекарственным.
Напоминать Хоуку про Справедливость, про отступничество и его последствия, и про то, что Справедливость не разрешает ему трахаться, было бесполезно – после такого тот удваивал усилия, и целителю приходилось тратить вдвое больше сил на уборку клиники после того, как по ней проходился очередной несомый его приятелем стог чего-то. Дух Тени начинал улавливать смысл концепции «проще дать, чем объяснить», но всё ещё упорствовал и связываться с Гарретом запрещал. Андерс тихонько молился на невероятное хоуково упрямство, но с истреблением лекарственных трав надо было что-то делать.
- Гаррет, я очень ценю твои старания, - мягко начал одержимый и тут же испугался того, как вспыхнули глаза Хоука. Вспыхнули они, конечно, по-детски радостно, но Андерс немедленно представил последствия и, содрогнувшись, решительно продолжил: - Но у меня есть к тебе просьба. Большая и очень трудная.
Хоук всем своим видом изобразил внимание.
- Пожалуйста, - настойчиво проговорил целитель. – Больше НЕ собирай для моей клиники лекарственные травы, хорошо? – Брюнет немедленно расстроился, и Андерс поторопился объяснить: - К тому времени, когда ты их доносишь, они уже почти бесполезны. Их нужно заготавливать свежими…
- Свежими… - задумчиво повторил Гаррет и, подумав, послушно кивнул. Целитель выдохнул с облегчением.
А сутки спустя Хоук вломился к нему снова и прямо с порога завопил:
- Андерс, тебе дракон не нужен? Я помню, ты говорил, у него какие-то кишки и железы сильно целебные, и сокрушался, что за них страшно много денег просят… А тут халявный дракон есть, совсем свежий!
Драконий подкожный жир и впрямь был очень эффективным веществом, не говоря уже о содержимом слюнных желёз и мозговой крови, и Андерс, торопливо подхватив с пола сумку с инструментами и склянками, кинулся вслед за Гарретом. Впрочем, к тому моменту, когда они добрались до тропы, ведущей к Костяной Яме, он успел немного остыть и вернуть себе способность рассуждать здраво, и наконец поинтересовался:
- Гаррет, если этот дракон валяется тут больше недели, с него уже мало проку. Разве что кончики когтей содрать, если они ещё уцелели…
- Нет, меньше, - уверенно возразил Хоук, ни на секунду не замедлив шаг. Его на мгновение накрыла какая-то тень, и Андерс со вдруг вспыхнувшей опаской уточнил:
- «Совсем свежий» - это значит, сколько трупу дней?
- Трупу? Нисколько, - невозмутимо отозвался Гаррет. – Сейчас убью – и будет совсем свежий!
Дракон был против использования себя в медицинских целях, но это ему не помогло.
Довольный, как обожравшийся сливок кот, Хоук тут же кинулся извлекать из него упомянутые одержимым органы, и в конце концов Андерсу стало даже как-то неловко сообщать ему, что трахаться в луже драконьей крови он считает негигиеничным.
Да и облизывать эту самую кровь с хоуковой кожи оказалось очень даже весело.

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, ДА-драбблы, Dragon Age

---

м!Амелл/Анора

Королева Анора, как в романах дурного пошиба, смотрела на закат и размышляла о том, не пора ли всё-таки признать, что она совсем разучилась разбираться в людях. Ну или по крайней мере в магах.
Ну или это Амелл такой уникальный и при попытке применить к нему обычную человеческую логику вечно выходит всякая… нет, таких слов королеве и знать-то не положено.
Впрочем, при первой встрече всё ещё было вполне нормально. Серый Страж, как и положено: выказывал благоговение, подобающее простолюдину при встрече со своей королевой; проявлял галантность, свойственную спасающим дам рыцарям – исключительно книжным рыцарям, стоило уточнить; пытался слегка шутить и подбадривать, как, наверное, делал у себя в Круге, помогая соученикам выбираться из мелких неприятностей.
Дальше странности начали стремительно увеличиваться в количестве. Вначале Амелл попытался убедить её выйти замуж за своего приятеля, которого угораздило оказаться мэриковым бастардом, а когда Анора наконец согласилась, сочтя его аргументы вполне разумными, расстроился как мальчишка. Однако промолчал и даже нацепил на лицо то, что, по всей видимости, считал любезно-благодарной улыбкой.
Развалившийся ещё до заключения брак нисколько его не огорчил, и хотя причины, по которым Страж сохранил жизнь её отцу, казались вполне логичными, Анора никак не могла отделаться от мысли, что взгляды, которые бросал на неё маг, куда больше подошли бы коту, который приволок хозяйке толстую крысу и теперь ждёт похвалы.
При этом Амелл оказался рассудительным, приятным в общении собеседником, который после пары минут беседы забывал обо всяких там благоговениях и принимался с энтузиазмом раскрывать перед ней тайны мироздания; а в битву он кидался с такой яростью, что трудно было заподозрить в этом свирепом бойце того книжного мальчика, которым он себя считал.
В качестве подарка на коронацию она получила потрясающей красоты гребни из странного переливчатого материала; Амелл смущённо помялся, поковырял окованным сталью сапогом драгоценный орлейский паркет и в конце концов признался, что сделал их своими руками. Из чешуи Архидемона. И нет, прекрасная королева, конечно же он убедился в том, что частички осквернённого дракона не представляют для неё никакой опасности…
Смотрел он на неё при этом так, что она чувствовала себя голой. И вознесённой на недосягаемую, подобающую лишь Андрасте блаженной высоту.
А стоило задать прямой вопрос – а не ухаживает ли он за ней, часом? – как Амелл, покраснев до корней волос, попросил её не делиться подозрениями со своим папой и мигом испарился возрождать Орден Серых Стражей где-то в Амарантайне.
А жаль, Анора только собиралась предложить ему как-нибудь ночью обворовать вишнёвый сад в денеримском поместье нынешнего хайеверского тейрна…

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, ДА-драбблы, Dragon Age

---

Как же меня всё это достало. Распечатал себе переводик, сел его почёркать - входит матрона, я его, разумеется, быстренько прячу, ибо там хоть и всё прилично, а там не менее established relationship двух придуманных мужиков - и, разумеется, получаю допрос в духе "а что это ты там делаешь такого плохого, что надо прятать, а?". Тьфу. И ведь хрен докажешь, что ничего плохого, даже наоборот - развиваю своё знание английского...

Грустно.

Да и кино оказалось так себе, только музыка красивая (за исключением последней песни).

В общем, раз с переводиком не посидеть, пойду читать накопанный фанфег. Он непалевный, там расцветка сайта такая же, как на ПабМеде...

@темы: кошковое шипение, ...его мать, свою мать и вообще любую другую мать. (с), за жизнь, гей-парад тараканов

---

Глядит кошЪ на переводец, тот самый, мини-сиквел к Чёрной Королеве, и чувствует страшное подозрение, что у коша сломался мозг и кошЪ разучился разговаривать по-русски. Скорбь, чо.

Пойду пока англофанфег почитаю, а потом в кино.

@темы: за жизнь

---

Мдя. Зашёл спустя месяц в Скайрим, два раза убился о драугра-палача с ледяным атронахом, и вдруг подумал - а нафига?..
Не моё всё-таки. Даже азарт уже пропал. Слишком похоже на онлайновые рпг-шки: ходишь, качаешься, чьи-то там квесты выполняешь... Буду третью ДА ждать, чо уж.

@темы: игры и не только

---

Сны-с.

А ещё снился всякий приключенческий бред. Вначале про то, как я, будучи биологически-мужеского пола, шёл через какой-то лабиринт, где в каждой комнате был кусочек какого-то отдельного мира, и мне преграждали путь всякие противники - помню, усиленно забивал какой-то булавой на копейном древке какую-то валькирию с двумя мечами, при этом за моей спиной на узкой скальной тропке стоял какой-то соратник, а внизу, на песочке арены, валялись трупы уже убиенных ящериц; валькирия при этом свалилась со второго же удара, и я, свесившись вниз, тыкал её той самой булавой в голову, потому что дохнуть она почему-то не желала; а в следующей комнате был школьный спортзал и возле самого входа - команда поддержки из трёх ученых, одним из которых был Мохиндер Суреш, а его начальник подозрительно напоминал Боба Бишопа, но был куда менее нагл, ибо отпугнулся одним моим злобным взглядом, после чего мы с Мохиндером продолжили интеллигентную беседу...

А потом мы с Сайларом смотрели кино про него же. Это тоже приключенческий бред, я настаиваю.

@темы: простотак

---

Хотел было поворчать, а потом подумал - а нафига? Автор всё равно напишет так, как напишет, по себе знаю, и мои стенания тут ничего не изменят.

А надежда - глупое чувство (с)

@темы: на данный момент в душе погода..., гей-парад тараканов

---

Чего-то кошЪ нынче какой-то бесполезный. Либо этот мини-переводец сам по себе так заковыристо написан, что измученный фиком мозг коша на нём спотыкается через слово. Эх, были времена, на три страницы текста ушёл бы день и всё. Правда, я тут ещё книшку успел прочитать.
По-любому перерыв от большого фика надо. И подумать, и вообще... Хорошо бы ещё в кино сходить, посидеть пару часиков в темноте и отрешённости.

На работе почти не было работы, и всё равно к концу дня почему-то чувствую себя разбитым. Совсем кошЪ дохлый стал, печаль.

@темы: за жизнь

---

А чего мне нарисовали!)

*кошЪ вцепилсо в добычу и счастливо урчит*
Пишет  UmbraLamina:

19.03.2012 в 03:13

URL комментария

Вопрос: Лучи любви художнику

1. Да!)		27	(100%)
Всего:		27

@темы: картинки, для мняу, заначки, cat-person^_^, Dragon Age

---

Домашние дела такие домашние дела...
Отдохнуть так и не получилось. Раненько утром добрые предки запустили мне в комнату Даньку, который тут же принялся есть мой цитрус и покушаться на провода. Фиг заснёшь тут, конечно. Затем настигли домашние дела; покосплеил моющий пылесос, понял, что зря, но было поздно. Судорожно пытаюсь вспомнить, где в последний раз видел Фастум-гель, потому как правая рука вместе с плечом отнимается.

Всё ещё активный фэндом не радует, ибо сплошь обещает ангст и андерсообижательства. А вот этого не хочется от слова совсем. Аж до намерения уйти в нору и сделать вид, что никого кроме коша на свете нету. Да, у коша авитаминоз и хроническая нехватка хорошего в жизни, такшо кошЪ капризен.

Также начинают мучить сомнения, что задуманный фанфег напишется, потому как по таймлайну он в основном в районе ДАО и Эвейка, а ДАО кошу за источник вдохновения не канает. КошЪ всё ещё его думает.

В общем, кошЪ не в настроении. Там уж посмотрим, что вырастает исключительно из этого, а что и впрямь имеет под собой какие-то основания.

@темы: на данный момент в душе погода..., черновластелинское, кошковое шипение, Я, аффтар!, за жизнь, гей-парад тараканов

---

Рискну, пожалуй.

А покидайте мне заявок на однострочники, а? Кошу надо чем-то разминать Муза. Dragon Age, естессно. Список "можно/нельзя" щас сочинять не осилю, гости сего логова, по идее, знакомы с кошим диапазоном) Если что-то нупрямсовсем не пойдёт, я заявщику сообщу сразу)
Кошу снова надо разминать мозг!))

Хоукоандерс, совместное приготовление бутербродиков после первой ночи
- Это... это "бутербродик"? - опасливо уточнил Андерс.
- Ну да, - самодовольно подтвердил Хоук. Через секунду его блаженная улыбка померкла, и он, как-то даже поникнув, огорчённо уточнил: - Не нравится?
- Нравится, очень! - поторопился успокоить его целитель. За три года знакомства Гаррет успел неплохо его изучить: между двух ломтей хлеба виднелись полоски его любимого сорта бекона - такой он когда-то в далёкой юности увлечённо воровал со стола Первого Чародея - какая-то хрустящая зелень и желтоватый сыр с шафраном - денег у одержимого в последние годы хватало только на то, чтобы такой понюхать.
Собственно, проблема была только в том, что этот "бутербродик" он мог бы есть неделю, и ещё осталось бы чем поделиться с сиротами Клоаки.

Справедливость влезает посреди секса и требует объяснить, что и почему
- Зачем ты суешь язык нам в рот?
- Глупые вопросы задаешь, любовь моя, - не открывая глаз, пробормотал Хоук и, притянув любовника обратно, снова принялся с энтузиазмом его целовать. Спустя пару минут до него всё-таки дошло, что на поцелуй никто не отвечает, и он открыл глаза.
- Ну так зачем? - убедившись, что в глазах Хоука появились признаки разума, снова осведомился Справедливость. - Мы не голодны, кроме того, съесть часть твоего тела, всё ещё прикреплённую к нему, невозможно.
- Э-э-э... - очень мудро отозвался Гаррет, растерянно моргая. Положению своего смертного тела дух не придавал значения, и в итоге задница этого самого тела продолжала многозначительно прижиматься к самому интересому месту.
- Вы вообще ведёте себя очень странно, - осуждающе добавил дух. - Если бы ты был одним из моего рода, я бы, наверное, счёл тебя демоном. Но, во-первых, этот маг уже одержим. Мной. А во-вторых, зачем бы тебе понадобилось второе тело?..

Амелл, Андерс, Логэйн. Собственнические инстинкты.
- Это что?
- Логэйн, ещё раз назовёте хоть одного мага "чтом" - я вам, чесслово, влеплю файербол в мо... забрало, - раздражённо огрызнулся безуспешно пытавшийся стереть копоть с лица Амелл. Андерс затравленно косился на стоявших за спиной королевского посланца храмовников и старательно делал вид, что именно он - единственная причина того, что Командор, только что доблестно отбивший Башню Бдения у порождений тьмы, всё ещё в состоянии стоять на ногах.
- Прошу прощения, Командор, - скрипнув зубами, ещё более холодным тоном проговорил воин. - Я подразумевал не его принадлежность к вашим коллегам, а то, какого хрена он лапает вас за задницу. На глазах у огромного количества народу.
- Андерс, прекрати мою броню тискать, я тебе её всё равно не отдам, ты его даже поднять не сможешь, - немедленно отреагировав, заботливым тоном сообщил Амелл. На лице Андерса изобразилось смущение, на лице Логэйна - острое желание побиться головой о ближайшую стену. - А вообще, сударь Логэйн, он теперь мой целитель, вместо Винн, скажет - буду босиком под дождиком бегать.
Андерс мечтательно улыбнулся, невозмутимо выслушал предостерегающее амеллово шипение: "Не вздумай, придурок", а потом давно отработанным невинным тоном осведомился:
- Сударь... э-э-э... Логэйн, а что это вы так переживаете за задницу Командора?..

Хоук пытается выпросить кандалы у Изабеллы и не спалиться, зачем, чтоб третьей не напросилась
- Кандалы... - задумчиво протянула пиратка. - Дорогой, я тебя не узнаю. Раньше ты всегда предпочитал немедленно превращать своих врагов в трупы.
- Да я не... - Хоук осекся. Изабелла не раз оказывала ему... знаки внимания, если таковыми можно считать затаскивание его в его собственную спальню и все логически следующие за этим события, к Андерсу она тоже проявляла немалый интерес, и даже сейчас продолжала регулярно намекать, что один красивый мужчина - это хорошо, а два с половиной - ещё лучше. Справедливость дико обижался на "половину" и то, что пиратка не желала выслушивать их с Андерсом речь про освобождение магов.
- Ты не? - выгнув бровь, коварно улыбнулась Изабелла. В глазах цвета виски из Висельника аршинными буквами было написано: "Хочу всё знать и поучаствовать".
- Забудь, - огрызнулся Хоук и залпом осушил стакан, принявшись напряжённо раздумывать, где бы достать эти долбаные кандалы и не сгодится ли вместо них обычная верёвка. С кандалами в Киркволле оказалось неожиданно туго, даже кишевшие в Клоаке тевинтерские работорговцы предпочитали обходиться полосами сыромятной кожи. Хоть в замок Эн возвращайся, в самом деле, где-то там эта хрень попадалась ему на глаза.
- Эх, что бы ты делал без доброй тётушки Беллы? - убедившись, что Гаррет опять упёрся, тяжело вздохнула пиратка. И, пошуровав в сундуке под скамьёй, на которой сидела, протянула ему искомое. - Ладно, на первый раз так забирай. Но учти, я крайне огорчена, что мне приходится довольствоваться всего лишь фенрисовым пересказом фантазий нашего одержимого приятеля.

Хоук не смог удержаться от флирта с кем-нибудь. Андерс ревнует.
- Ах, Защитник, я так польщён вашим вниманием...
- Ну да, вам, наверно, так редко выпадает возможность польстить себе хоть чьим-то вниманием, - пробурчал якобы-себе-под-нос Андерс. И, решительно ухватив не занятую посохом руку Хоука, переплёл пальцы с пальцами второго мага.
- Не обращайте внимания, мой друг имеет в виду, что ваше обаяние слишком поразительно для того, чтобы грубые обыватели могли им проникнуться, - тихонько вздохнув, попытался исправить ситуацию Хоук. Орлейский аристократик масляно улыбнулся и затрепетал ресничками, и Гаррет, улестив его ещё парочкой комплиментов, утащил любовника в тихий уголок в зарослях плюща.
- Это что было, радость моя? - прижав одержимого к стене, ласково осведомился Хоук. Андерс вместо ответа дёрнул его на себя и требовательно, почти грубо впился в губы. - Ревнуешь, значит? - лукаво поддразнил его Гаррет, когда одержимый оторвался от него и с чуть слышным возбуждённым всхлипом уткнулся лицом в шею. - По-моему, я знаю хороший способ убедить тебя в несостоятельности твоих подозрений. Как насчёт того, чтобы выступить против превосходящих сил противника, устроив славную заварушку, в ходе которой вызвавший твоё недовольство юноша окажется, скорее всего, убит, а мы с тобой, гордые и красивые, уйдём в закат, хлюпая насквозь промокшими от крови сапогами?
- Гаррет, ты ненормальный, - со смешком облегчения выдохнул Андерс.
- Забыл сказать... - задумчиво протянул Хоук и, уткнувшись носом ему в ухо, провокаторски промурлыкал: - Заварушка начнётся с того, что мы с тобой оскорбим нежные чувства хозяев дома, которые застукают нас с тобой в своём зимнем саду... в крайне непристойном положении.

Справедливость решил-таки отпустить несчастного, но что-то пошло не так
- Мне всё это надоело. - Андерс моргнул. Чем дальше, чем труднее ему становилось отделить собственные мысли от мыслей Справедливости, но в этот раз ошибки быть не могло. Хотя бы потому, что никогда не имевшему настоящей семьи магу и в страшном сне не могло бы присниться, что ему когда-нибудь надоест спать под боком у Хоука и слушать, как он ворчит себе под нос по утрам, не желая вылезать из кровати.
- Что надоело? - наконец опасливо уточнил он.
- Всё это, - буркнул Справедливость. - Ты совершенно бесполезен. Тебе теперь постоянно ни на что не хватает времени. Бери пример с Хоука - он успевает и людям помогать, и старается хотя бы облегчить жизнь магов в Круге - это твоя забота, вообще говоря! - и за тобой присмотреть.
- Это ты к чему? - нахмурившись, настороженно осведомился Андерс.
- Я из тебя переезжаю, - объявил дух.
Одного Справедливость не предусмотрел - что они успели слишком срастись. Хотя Андерс, в общем, не жаловался: одержимость на троих оказалась забавной штукой, весьма полезной для определения того, когда Хоук врёт, заявляя, что ему вовсе не требуется целитель, и крайне приятной по ночам.

Справедливость приходит к Андерсу во сне, гоняет от него демонов и ведёт всякие дискуссии
- Тварный мир меня исказил. Наше объединение было ошибкой, как я теперь понимаю, - Интонации Справедливости стали другими и мало походили как на ворчливый голос на границе сознания, так и на прежние речи, слетавшие с мёртвых губ Кристофа. - Но разлучивший нас ритуал - тоже.
- И я по тебе скучал, - хмыкнул Андерс, оглядываясь. Интересно, дух нарочно придал этой области Тени облик их с Хоуком спальни?
- Хоук тоже, - озадаченно поделился Справедливость. - Теперь я могу говорить с ним напрямую, в Тени... Это интересный опыт.
- Мне уже пора ревновать? - чуть сдвинул брови целитель. Дух, в общем, был славным созданием... но всё-таки подобная связь - не то, что он, испробовав на собственном опыте, мог бы пожелать любимому человеку.
- У смертных столько странных концепций. - Его собеседник пожал плечами. - Я учёл прежние ошибки и не стану вселяться в него, если тебя беспокоит это. Если нет, то объясни.
И до самого пробуждения Андерс пытался объяснить старому другу, что такое ревность и почему ей чаще всего совсем не требуются логические обоснования...

Андерс заболел. Его лечат. Всем миром.
Грипп был делом неприятным, но не смертельным. Воспользоваться магией, когда у него от жара перед глазами летали слоники с зелёными глазами, подозрительно походившими на глаза Мерриль, Андерс не рискнул и теперь терпеливо пережидал, пока температура хоть немного спадёт. В конце концов, он знал, как справляться с болезнями даже без магии...
Хоук тоже знал. Взъерошенный Гаррет с шумом вломился в его клинику и плюхнулся на кровать возле него.
- Тяжело? - сочувственно осведомился он. Андерс решил не строить из себя героя и кивнул, о чём пожалел почти сразу, потому что Хоук торжественно провозгласил:
- Сейчас я буду тебя лечить!
Традиционная ферелденская медицина имеет свои преимущества, подумал Андерс, облизывая протянутую ему ложку малинового варенья. От температуры голова плыла, все его намерения не лезть в личную жизнь Хоука куда-то улетучивались, и целитель смутно сознавал, что пятую или шестую ложку облизывает с уже откровенно похабным видом. Хоук, что радовало, не возражал.
- Ещё не сдох? - хмуро осведомился зашедший в клинику Фенрис. И сунул ему в руки какую-то бутылку, добавив: - Тевинтерское снадобье. Если от него не сдохнешь, очухаешься быстро. - После чего ушёл.
Хоук откупорил её, с подозрением принюхался, поморщился, поднёс горлышко к носу Андерса - шибануло запахом мёда, перца и ещё каких-то едких пряностей. Одержимый чуть заметно покачал головой, и Гаррет спрятал бутылку под койку.
Мерриль принесла букетик трав, половина из которых обеспечила бы любому, кроме эльфа, продолжительный понос; Варрик приволок ящик каких-то склянок и, почесав в затылке, всё-таки признался, что просто ободрал кого-то из своих должников; Себастьян обещал помолиться за его здоровье; Авелин велела Хоуку сделать ему уксусный компресс; Изабелла прямо с порога начала раздеваться, только в середине процесса пояснив, что больному нужно пропотеть, и она как раз знает отличный способ.
От Изабеллы они избавились с трудом, Андерс, которого уже затошнило от варенья, попытался изобразить как можно более жалобные глаза и за это получил отвратительно мокрый и холодный уксусный компресс.
Как выяснилось часом спустя, Хоук тоже знал изабеллин способ.

Изабелла объявила, что беременна. От Андерса.
Утро начиналось замечательно. Потому что Андерс проснулся от того, что ему на голову забрался один из котов, а Хоук с привычным нахальством полез тёплой со сна лапой куда-то заметно ниже талии.
А вот дальше всё стало заметно хуже, поскольку едва целителю удалось снять кота с головы и повернуться к Гаррету, как дверь их спальни распахнули, не иначе как пинком, и внутрь ввалилась Изабелла. И, недолго думая, плюхнулась на кровать между ними, после чего тяжело вздохнула и, проигнорировав мрачный, многозначительный взор Хоука, пафосно проговорила:
- Мальчики, утешьте меня. - Помолчала с полсекунды и скорбно добавила: - Андерс, ты брехло.
- Что? - неподдельно изумился Андерс.
Пиратка открыла было рот, но наконец сообразила кинуть на Гаррета настороженный взгляд, в ответ на который тот с нескрываемым раздражением проговорил:
- Да, я в курсе, что ты успела переспать со всей моей командой, включая Мерриль и исключая Справедливость. И, надеюсь, Варрика. Что отнюдь не даёт тебе права валяться в нашей постели и нет, дорогая, по-прежнему никакого секса на четверых.
- Почему я брехло? - занудно уточнил целитель. Справедливость сухо заметил, что полагаться на оценки этой женщины нерационально, но требовать немедленно от неё избавиться не стал.
- А кто мне ещё в Амарантайне, когда я там якорь бросила, полвечера втирал, что Стражи бесплодны? - вздохнула Изабелла, небрежно потрепав любопытствующего кота за ухо. - Я ж не идиотка, что бы ты там ни думал, болячка, которую ты одним щелчком пальцев вылечишь - это одно, а противозачаточные - это святое. Но ты ж мне говорил, что и так ничего не будет, ну я и не стала лишнего тратиться, когда тебя совращать пошла...
- Ты к чему клонишь? - приподнявшись на локте, настороженно осведомился Хоук.
- Я беременна, - после драматической паузы провозгласила пиратка. И ткнула пальцем в Андерса: - Вот от него.
- Это действительно крайне маловероятно, - растерянно моргнув, сообщил одержимый. - Но возможно.
- Искорка, ну ты ж понимаешь, что мне это совсем не в тему, да? - с надеждой поинтересовалась Изабелла. - Я, конечно, понимаю, что у вас тут медовый месяц, полчища котов и прочие радости жизни, так что не надо бросать на меня таких злобных взглядов, Гаррет. Я уже один раз замужем была, и ради этой сомнительной радости отбивать парня у лучшего друга - нетушки. Тем более что он один хрен не отобьётся... Кстати, Андерс, одержимость - я не про синенького, я про твоих тараканов - многое объясняет, но весь вечер пытаться нащупать у меня член и через слово обзывать Гарретом было всё-таки невежливо.
Хоук тихо захихикал и, переложив пиратку на другой край кровати, полез к целителю обниматься.
- Ну девять месяцев придётся потерпеть, дорогая, - ехидно сообщил Гаррет. - А потом делай что хочешь. А теперь давай, топай отсюда, а мы с Андерсом сядем в карты играть на то, кто из нас тогда будет за маму...
- Это несправедливо, - уткнувшись носом ему в шею, пробормотал Андерс. - Я же в карты играю преотвратно...

Логейн/Мэрик что-нибудь романтичное или смешное
– Я хочу, чтобы ты научил меня стрелять из лука, – торжественно объявил Мэрик.
Логэйн поднял взгляд и хмуро напомнил:
– Ты будущий король. Лук – оружие простолюдина.
– Похуй! – жизнерадостно отмахнулся будущий король. – Я так хочу.
– Очень по-королевски, – ехидно прокомментировал молодой генерал. – Пойди лучше пообщайся с баннами, их воодушевлённые очередной твоей речью войска принесут куда больше пользы, чем один аристократ, только-только взявший лук в руки. Кстати, «похуй» – неподобающее для короля выражение.
– Ну значит, хорошо, что я пока ещё не король, – ухмыльнулся Мэрик. И, усевшись на бревно рядом с другом, отработанным жалобным голосом заныл: – Логэйн, ну пожа-а-а-алуйста! Ну пожа-алуйста…
– Нет, – отрезал тот.
– Сам будешь виноват, – выждав с пару минут, сменил тактику принц. – Лук-то я себе достану. Выпрошу у кого-нибудь или, в конце концов, у меня же теперь какая-никакая казна появилась. На лук точно хватит. И как всажу стрелу кому-нибудь в задницу – исключительно по неумелости и потому, что мой лучший друг отказался меня от неё избавить…
– Манипулятор хренов, – сухо отозвался Логэйн. Мэрик торжествующе прижмурился.
Когда Логэйн догадался, что целью всех этих интриг был вовсе не лук, а возможность нахально полапать его на глазах у всего войска, было уже поздно. К тому же войско явно болело за своего короля.

Справедливость блюдёт андерсову честь и никому не позволяет его совращать без серьёзных намерений
– Я просто хотела немножко потрахаться, – грустно сказала Изабелла, аккуратно отступая от сверкавшего синим целителя.
– Потрахаться – это пустая трата времени, – строго уведомил её Справедливость. – Если бы ты захотела служить нашей цели, заботиться о нуждах этого тела, которое регулярно забывает себя кормить, и поддерживать его в болезни и здравии – тогда мы ещё могли бы договориться.
– Приятель, ты меня замуж, что ли, зовёшь? – охренела пиратка. – Ну нет, спасибо, плавали-знаем! Я лучше в бордель схожу. Андерс, если слышишь, не обижайся, просто вышеописанное ну совсем не мой вариант.
Убедившись, что выход уже достаточно близко, Изабелла торопливо выскользнула за дверь, и спустя пару минут освещавшее лечебницу сияние угасло.
– Я никого не… – моргая, растерянно огляделся Андерс и, не заметив следов свежей крови, несколько успокоился. – Ну, не убил, и ладно. Чего ты так взбесился-то?
«ЭТА ЖЕНЩИНА НЕПОДОБАЮЩЕ ЛЕГКОМЫСЛЕННА», – заявил дух.
– Обычно это свойственно женщинам, – философски вздохнул целитель. Справедливость осуждающе помолчал. – У смертных вообще-то есть нужды.
«ЭТО ЭГОИСТИЧНО», – заметил дух.
– Это тоже свойство смертных, – хмуро отозвался Андерс.
«У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ НА ПОДОБНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ», – сообщил Справедливость.
– Ладно, трахаться с Изабеллой ты мне запрещаешь, – раздражённо проговорил целитель. – В бордель ты мне ходить тоже запрещаешь, хотя я тут скоро свихнусь от воздержания. Так ты ещё, скотина, и на Хоука ворчишь, что он отвлекает нас от цели!
«ОН НАС И ПРАВДА ОТВЛЕКАЕТ, – отозвался дух. – И ТОЖЕ ПЫТАЕТСЯ НАС ТРОГАТЬ».
– Ещё он нас кормит, одевает, помогает не свихнуться с тоски, обеспечивает припасами для клиники и регулярно вытаскивает из той жопы, в которую нас засовываешь ты, – огрызнулся Андерс. – И что он получает в благодарность? Пару слов, твоё смутное одобрение, о котором ты даже не позволяешь ему сообщить и более того, запрещаешь… потрогать его в ответ! Радость моя, тебе не кажется, что это несправедливо?..
«ЭТО БЫЛ САРКАЗМ?» – с подозрением осведомился дух.
– Вообще-то это была чистая правда, – устало сообщил одержимый.
«НУ ОН ХОТЯ БЫ ПЫТАЕТСЯ ПРОДЕМОНСТИРОВАТЬ СЕРЬЁЗНОСТЬ СВОИХ НАМЕРЕНИЙ», – чуть менее категорично пробормотал Справедливость.
– Ага, осталось колечко подарить и замуж позвать, и тогда Владычицу Церкви точно кондрашка хватит, когда два мужика-отступника явятся к ней венчаться! – съязвил Андерс, чувствуя, что готов уже головой о стены биться в отчаянии.
«ВОЗМОЖНО, СМЕНА ВЛАДЫЧИЦЫ ЦЕРКВИ НА МЕНЕЕ КОНСЕРВАТИВНУЮ ОКАЖЕТСЯ НА ПОЛЬЗУ БОРЬБЕ МАГОВ», – задумчиво проговорил дух.
– Договорились, я пошёл звать его замуж, – мрачно хмыкнул Андерс. И пошёл.

Логэйн приезжает с новобранцами в Башню Бдения
Новобранцы, выстроившиеся рядами во дворе Башни Бдения, явственно трепетали.
Амелл хмыкнул, ещё раз окинул их изучающим взглядом и вопросительно воззрился на Логэйна. Воин глядел на пополнение скептически, но трепетом, кажется, был вполне удовлетворён.
- Что вы им про меня наговорили, сударь Логэйн? – поняв, что тонкие намёки Мак-Тира достали по самое никуда ещё во время его пребывания при дворе, вслух осведомился чародей.
- Ничего, кроме правды, - слишком равнодушным тоном проговорил бывший регент. – О том, что вы – Командор Серых Стражей в Ферелдене, убийца Архидемона и боевой маг.
- И что тейрн Логэйн… простите, сударь Мак-Тир испытывает к вам большое уважение, - нерешительно пискнула из задних рядов какая-то девчонка. Маг приподнялся на носках, выискивая её взглядом: тоненькая эльфиечка с луком больше её собственного роста и парой небольших кинжалов на бёдрах панически заморгала и тут же попыталась спрятаться за стоявшим рядом парнем в потрёпанной кожаной броне. Амелл хмыкнул и, выгнув бровь, покосился на Логэйна, но бесстрастности лица воина могла бы позавидовать статуя. Командор хмыкнул ещё раз и, великодушно сделав вид, что не услышал реплики рекрута, скорбно вздохнул:
- Дожили. Мной уже детей пугают. Я вас очень прошу, страж Логэйн, не делайте так больше. Ну пожа-а-алуйста!
На повисшего у него на броне мага Мак-Тир взирал с изумлением большим, чем все новобранцы, вместе взятые.

м!Амелл/Логэйн, "Можно я вас поцелую?"
Амелл, мнущийся и взглядывавший из-под ресниц с нетипичной для него застенчивостью, был существом на редкость очаровательным. Логэйн вздохнул и великодушно поинтересовался:
- Ну?
- Можно я вас поцелую? - с надеждой осведомился маг. Мак-Тир поперхнулся, посмотрел на него ещё раз, ища на лице признаки того, что тот пошутил, а потом отчего-то вспомнил, в каких условиях растут маленькие чародеи и как им не хватает родительской ласки... В общем-то, в том, что выбравшийся на волю Амелл примерил роль отца на первого же впечатлившего его старика, не было ничего удивительного.
- Можно, - согласился он и, чуть наклонившись, подставил мальчишке успевшую к вечеру зарасти щетиной щёку.
И только когда его развернули обратно и поцеловали взасос, Логэйн понял, что вспоминать надо было не тяжёлое мажье детство и деревянные игрушки, а бесстыжего Антиванского Ворона, с которым весь последний год Командор общался очень близко...

Ора взяла над Стражами шефство и кормит их пирожками в память о Кристоффе
- Я такой худенький и бледненький, - самодовольно заявил Андерс, откусив половину от отнюдь не маленького пирожка, и счастливо прижмурился.
- Что? – рассеянно переспросил Командор, подняв голову от хозяйственных записей, и удивлённо моргнул, заметив висевшую на руке мага прикрытую тряпкой корзину.
- Ну, я пошёл к Оре ещё раз извиниться, - прожевав, беззаботно сообщил целитель. – Ну, на самом деле, я хотел выпросить у неё пару рубашек мужа, а то когда Справедливость ходит по коридору по ночам, он жутко гремит доспехом. Правда, про рубашки я спросить не успел, она как вспомнила, что видела меня торчащим за твоей спиной, тут же начала ахать, поругалась про то, что мы, мужчины, совсем не умеем о себе заботиться… Она там много чего говорила, я всё уже и не упомню. Но в общем, ей от Кристофа-то ничего не осталось, кроме того колечка и Ордена, так что держи. – Андерс грохнул корзину на стол, подумал и, сунув оставшуюся половину пирога в рот, взял ещё по одному в каждую руку. Жизнерадостно помахал правым пирожком Командору и в кои-то веки молча – благослови Создатель орины пироги – вышел.
Командор задумчиво принюхался и потянулся к корзине, но тут дверь открылась снова и внутрь вошла сама Ора.
- И почему это у меня создаётся впечатление, что и вы, сударь, регулярно забываете поесть? – критически оглядев Стража, осведомилась она.

Справедливость тоже любит Хоука, но у него очень своеобразные методы проявления привязанности
- Андерс, я тебя обожаю, но когда ты начинаешь декламировать древнетевинтерские поэмы в кромешной темноте, у меня мороз по коже. – Хоук, пытаясь смягчить резкость собственных слов, ласково улыбнулся и легонько сжал пальцы целителя. – Можно ты больше не будешь так делать? Ну или хотя бы выбирай те, где поменьше подробных описаний кровавых ритуалов…
- Из-звини. – Одержимый отчаянно засмущался и виновато моргнул. – Я.. это… не удержался.
- И когда ты начинаешь посреди битвы читать эльфийскую заупокойную молитву, я тоже начинаю очень сильно беспокоиться. – Гаррет проигнорировал его попытку отодвинуться и крепко обнял его за плечо. – Ты же знаешь, если у тебя что-то случилось, ты всегда можешь мне об этом рассказать.
- Ты от меня сбежишь, роняя тапки, если я тебе расскажу, - пробурчал Андерс, отвернувшись и закусив губу в попытке сдержаться. – Так что лучше не надо.
- Ну как я от тебя сбегу? – мягко засмеялся Хоук. – От такого красивого мужчины, который к тому же любит кошек.
- Ты нравишься Справедливости, - почти против воли отозвался целитель, опрометчиво посмотревший ему в глаза и совершенно очарованный мерцавшими в них искорками. – Он так ухаживает.
- А тебе – нравлюсь? – подавшись вперёд и чуть не задев его губы своими, почти беззвучно спросил Гаррет.

Логейн обживается в Башне Бдения, а там повсюду Амелл, то есть ваще повсюду, и никуда от него не деться
Бурная радость Амелла, встретившего его прямо в воротах Башни Бдения, показалась Логэйну странной. Впрочем, как только он выслушал отчёт о положении дел и переговорил с сенешалем крепости, столь восторженный приём мигом перестал его удивлять – мальчишка просто был счастлив заполучить обратно своего полководца-правителя-старшего советника, на которого тут же свалил большую часть хозяйственных дел.
Отправившись проверить тюрьму, Логэйн чуть не споткнулся о сидевшего возле решётки на корточках Командора, мирно болтавшего с каким-то оборванным юнцом, в котором бывший регент вскоре опознал отпрыска эрла Хоу. Услышавший об этом маг коварно заухмылялся, а через пару часов Мак-Тир обнаружил, что к его заботам прибавилась ещё и необходимость подыскать свежепосвящённому Стражу подходящую броню и качественный лук.
Едва ступив на тренировочную площадку, Логэйн снова наткнулся на Амелла. Тот матерно ругался с Огреном, пытаясь научить его противостоять магам, и, пытаясь уклониться от тренировочного гномского топора, рухнул чуть не под ноги воину. Мак-Тир устало вздохнул и попытался сосредоточиться на собственном соломенном чучелке, не без удовлетворения представляя на его месте Командора.
Спустя полминуты после того, как взмокший и усталый Логэйн зашёл в купальню, туда же ввалился взъерошенный Амелл и, сноровисто содрав заляпанную мантию, с почти сладострастным стоном рухнул в бассейн с тёплой водой. На тощей маговской тушке цвели густо-лиловые синяки различной формы, но жалеть дурня воин и не подумал.
- Шли бы вы спать, Командор, - раздражённо буркнул Логэйн, когда в третьем часу ночи в командорский кабинет, занятый им по праву заместителя, ввалился позёвывавший чародей, вдруг вспомнивший о том, что у него этот кабинет есть. Амелл попытался было спорить, но стосковавшийся по уединению воин решительно выпроводил его вон и снова склонился над документами.
Под утро в коридорах Башни Бдения было тихо, пустынно и мирно, и Логэйн даже понадеялся, что вездесущий Командор всё-таки нашёл свою кровать и спит там. Или в чьей-нибудь другой кровати - лишь бы не видеть его наглой физиономии ещё хоть пару часов.
Собственная комната Мак-Тира была просторной, но бедно обставленной – в ней были только кровать, стол, пара стульев и большой платяной шкаф. Логэйн с трудом совладал с желанием бросить камзол прямо на пол и открыл дверцу…
- Да-да, вы мне не мешаете, - не отрывая взгляда от книги, рассеянно пробормотал забившийся между парадными камзолами и шерстяными плащами Амелл и коротким движением пальцев передвинул болтавшийся у него над головой магический огонёк.

Хоук/Андерс, Андерса пытаются снять в Цветущей Розе
- Что-что ты сказал? – замерев в дверях, обернулся к нему Хоук, но Андерс, всё-таки переступив порог «Цветущей розы», только криво усмехнулся и отрицательно покачал головой. Гаррет несколько мгновений задумчиво смотрел на него, но потом чуть заметно кивнул и окинул главный зал борделя взыскующим взором. Целитель придвинулся к нему чуть поближе и тихо понадеялся, что хотя бы в этот раз обойдётся – в конце концов, ну кто захочет связываться с компанией, состоящей из стражницы, эльфа с двуручником на плече и небритого парня, который явно ищет, с кем бы подраться?.. И нет, в последнем случае он имел в виду вовсе не себя, хотя побриться не помешало бы и ему.
Ан нет, захотели.
- Сколько берёшь, цыпочка? – покачиваясь, осведомился у целителя какой-то белобрысый субъект, благоухающий дешёвым вином и розовым маслом.
Хоук поглядел на белобрысого с неприкрытым изумлением и, не дав Андерсу ни секунды на попытку объяснить, что он не принадлежит к числу служащих «Розы», послал субъекта далеко и нецензурно. Тот, впрочем, не внял – да и вообще вряд ли услышал – и предпринял попытку утащить одержимого куда-то в сторону.
Андерс собрался уже позвать на помощь мадам Лусину – та мастерски умела объяснять подвыпившим клиентам, что рыжий маг оказывает в её доме вовсе не те услуги – но тут раздался знакомый хлёсткий звук, и белобрысый мешком рухнул на пол.
- Ибо нехрен, - лаконично объяснил Хоук, потирая кулак, и целитель смущённо пробормотал:
- Да я бы и сам…
- Ой, - тут же смутился Гаррет. И виновато пробормотал: - Ну я вовсе не имел в виду, что ты не можешь за себя постоять, прости пожалуйста, я не хотел… Погоди!
Чуть смущённое «Всё в порядке» умерло на губах у целителя, когда Хоук, недолго думая, за шкирку вздёрнул белобрысого на ноги и сунул ему под нос.
- Вот! – радостно сообщил брюнет.
- Что «вот»? – настороженно осведомился Андерс.
- Теперь ты сам можешь ему врезать! – глядя на него сияющими глазами, пояснил Хоук. – Я подержу.

про Андерса и Справедливость в Башне Бдения после отъезда Амелла, но до Ролана
- Тут стало скучно, - лениво дёргая пальцем с привязанной к нему ниткой, на другом конце которой болтался бумажный бантик, пожаловался Андерс. Сэр Ланцелап лениво махнул лапой и снова опустил морду ему на колено – бегать за какой-то там бумажкой объевшийся кот не желал.
- Я не понимаю, - поразмыслив с минуту, сообщил Справедливость.
- Да куда тебе, - махнул рукой целитель. – Хотя… Вот смотри: у нас был Амелл, и ты ходил с ним бороться за правое дело, в смысле, рубил головы порождениям тьмы; и всё было хорошо. Так?
- Верно, - степенно кивнул дух. – Теперь стало иначе. Новый Командор относится ко мне с предубеждением.
- Ой, да как будто ты один тут такой несчастный, - поморщился Андерс. Аккуратно подёргал Сэра Ланцелапа за хвост, выслушал недовольное «мня» и, получив мягкой лапой по запястью, всё-таки убрал руку. – Он и к магам с предубеждением относится. По-моему, он у себя собрал всех бывших храмовников Ордена. Ну кроме короля Алистера разве что. Мне скучно, нечего делать, и они меня нервируют.
- Если ты опасаешься безосновательных обвинений, тебе следует поговорить с ним, - изрёк Справедливость. Мёртвые, иссохшие пальцы Кристофа как будто сами по себе поглаживали подаренное Амеллом кольцо с кусочком лириума, и на туго обтянутом кожей лице изображалось нечто походившее на умиротворение.
- Поговорить, ага, - пренебрежительно фыркнул маг. – Поговорить тут разве что с тобой теперь можно, потому что Натаниэль стал совсем букой, Сигрун я боюсь, с Огреном могу разговаривать только после пары бутылок эля – а где я его тут достану? Новый шеф запрещает его чародеям выдавать. А Веланна вообще сбежала, и я её в общем-то понимаю.
- Вероятно, мне следует сказать, что я рад услышать о твоей симпатии? – несколько неуверенно осведомился дух. Сэр Ланцелап шевельнул ухом, посмотрел на него, чуть приподняв морду, и скептически мяукнул.
- Необязательно, - великодушно разрешил Андерс. – Но знаешь, я буду не против заняться чем-нибудь вместе с тобой. Создатель, будь милостив – никогда бы не подумал, что смогу терпеть зануду вроде тебя или стану скучать по ненормальному Амеллу и дракам с порождениями тьмы!

про Хоука и Андерса в бегах после пыща
- Гаррет, я не хочу сладкую булочку, - хмуро проговорил Андерс. – Правда не хочу, а не всё то, что я говорил тебе раньше. Хотя всё, что я говорил тебе раньше, чистая правда.
- Чушь, - невозмутимо отозвался Хоук, придвинувшись к нему поближе и прижавшись бедром к бедру. – Ты замечательный, умный и решительный человек, и я тебя люблю, и чтоб я больше не слышал всей этой ерунды про то, какой ты злой и нехороший. Ясно?
- Ну а что ты сделаешь? – огрызнулся целитель, привычно пристроив голову в удобной выемке между плечом и шеей Гаррета. Что-то глубоко внутри знакомо вякнуло о том, что он всего этого недостоин, но он усилием воли заставил это «что-то» заткнуться.
- Поцелую, - поразмыслив, решил Хоук. Андерс чуть слышно фыркнул, и брюнет зловредно продолжил: - И буду затыкать тебя таким способом каждый раз, когда ты начнёшь нести эту чушь. И вообще, - он осторожно высвободился и ткнул пальцем в служившее им сиденьем полено: - посиди тут, я скоро вернусь.
- Гаррет, у нас нет денег! – заметив, что хищный взгляд его любимого устремлён на сверкавшую огнями деревушку, находившуюся ниже по склону, напомнил целитель. Хоук только махнул рукой и направился к поселению.
Андерс, покачав головой, натянул на плечи шерстяной, пахший Гарретом плащ и нахохлился, уткнувшись носом в колючую ткань.
- Раз сладкую булочку ты не хочешь, - жизнерадостно провозгласил вернувшийся через час Хоук, - я принёс тебе пирог с сыром. Он солёный.
- Гаррет… - беспомощно простонал целитель, не сумев сдержать улыбку. – Только не говори, что ты его украл.
- Ладно, - покладисто согласился тот. И умолк, протягивая ему пирог. На тарелке с синенькими цветочками.
- Тарелку бы хоть хозяйке оставил, - фыркнул одержимый. Когда он попытался обнять Гаррета, тот радостно прижмурился, но в руки не дался, и Андерс настороженно нахмурился.
- Пирог забери, - ободряюще улыбнувшись, деловито велел Хоук. Целитель машинально подчинился и с подозрением посмотрел на него.
- Знаешь, мне следовало сделать это гораздо раньше, - покаянно проговорил брюнет, ковыряясь где-то у себя под плащом. – Лет на пять-шесть раньше. Но лучше поздно, чем никогда, верно ведь?
- Ты о чём? – почти со страхом осведомился Андерс, а через секунду Гаррет всё-таки вытащил из-за пазухи разевавшего пасть в почти неслышном шипении и отчаянно размахивавшего лапами котёнка.

Андерс, Карл и первое свидание

Потом Карл не раз думал, что насторожиться ему следовало ещё тогда, когда в ответ на предложение повидаться как-нибудь наедине Андерс весь засиял и, подскочив на месте, пообещал «сделать всё как надо». И тут же куда-то умчался – видимо, «делать как надо».
На свидание в кладовке за библиотекой Андерс, разумеется, не явился. Карл забеспокоился вначале, тайком пошёл искать и, обшарив этажи учеников, обнаружил грустного Амелла, собирающегося по секрету сбегать к Андерсу в карцер. Как оказалось, того заловили при попытке стащить со стола Первого Чародея чашку конфет. Не то чтобы Ирвинг был так привязан к своим конфетам, но тут уж дело принципа: нужно было донести до юных магов, что воровство – это нехорошо.
Вторая попытка сорвалась из-за того, что Андерс ободрал розы в располагавшемся на крыше крохотном садике Рыцаря-Командора и, конечно же, опять попался.
В третий раз несносное создание ухватили за шкирку при попытке взломать склад с ингредиентами ограниченного доступа. Тот вопил, вырывался и заявлял, что ему нужна была только бутылка пятнадцатилетнего бренди, которое, как и прочий крепкий алкоголь, хранилось там же, но в итоге всё равно оказался на нижнем этаже башни Кинлох со щёткой и ведром мыльной воды.
И только после пятой попытки Карл сообразил заловить в укромном уголочке Амелла и строго велел ему прекратить забивать Андерсу голову орлейскими любовными романами. Амелл, к счастью, внял…
…и, похоже, переключился на антиванские, потому что на первое же удавшееся свидание Андерс приволок банку смазки, которой хватило бы всей башне на неделю еженощного использования. И смотрел при этом с такой доверчивой надеждой, что Карлу стало даже как-то неловко его разочаровывать.

Как делили Хоука
Услышав доносившийся из библиотеки шум, Гаррет сразу насторожился. Решать чьи бы то ни было проблемы – пусть даже проблемы лучших друзей – после тяжелейшего бала у Наместника ему совершенно не хотелось, но раз уж они – пусть это будут всё-таки друзья, а не проблемы, ну пожалуйста, Создатель? – пришли к нему домой, значит, уже не отвертеться.
Хоук решительно распахнул дверь, и его тут же оглушил совершенно невозможный гам. Мужчина ошарашенно огляделся – размахивавшие руками и орущие друг на друга Изабелла, Мерриль, Андерс и Фенрис заставили его впасть в ступор, и только ехидно хмылившийся и азартно строчивший что-то в своём журнале Варрик казался воплощением стабильности мира.
– Кхм-кхм, – наконец гулко откашлялся гном, и шум разом смолк. Гаррет сглотнул: четыре обращённых на него взгляда выражали что угодно, только не любовь и восхищение. – Пока, ребята, говорить буду я, а то вы опять тут устроите, и Хоук ничего не поймёт. – Остальные неохотно кивнули, и Варрик торжественно объявил: – Хоук, у ребят к тебе разговор.
– О чём? – мельком глянув на дверь и поняв, что бежать уже слишком поздно, обречённо осведомился тот.
– О любви, – мечтательно вздохнув, сообщил гном.
Хоук растерянно моргнул.
– А причём тут тогда они? – Он ткнул пальцем в Мерриль, Изабеллу и Фенриса и выжидательно воззрился на Варрика, явно взявшего на себя роль арбитра этого заседания.
– Один-ноль в пользу Андерса, – не ответив, со вздохом резюмировал гном, и в выражении лица целителя сразу стало чуть меньше от Справедливости. – Теперь говорим по очереди. Андерс, ты, как нынешний лидер, последним. Нужно дать и остальным шанс. Не-не-не, Хоук, не косись на дверь, мы ж догоним. Вон, креслице возьми.
Гаррет поколебался и, последовав мудрому совету, взял «креслице». И без особого успеха попытался спрятаться в нём.
– В общем, объясняю, – смилостивился Варрик, пока эльфы и пиратка решали, кто начнёт. – Кто-то из них – я уж не помню, кто первый, невзначай сказал «мой Хоук», и тут возмутились остальные. Каждый из которых считал, что имеет больше права на подобные… термины. И вот они сидели и мерялись полученными от тебя знаками внимания, пока мне это не надоело и я не предложил спросить у тебя.
– Ну спасибо, – вполголоса процедил Хоук.
– Я начну, – прервала их Мерриль. Встала в центре комнаты и, смущённо зарумянившись, пробормотала: – Гаррет, ты очень хороший и всегда относился ко мне по-доброму, и даже учил шемленским шуткам… И ты подарил мне ту резную галлу и ещё сильверитовое колечко, и всегда говорил, какая я милая и как тебе дорога, а ещё рассказывал про шемленские брачные обычаи…
– Один-один-ноль-ноль в пользу Мерриль и Андерса, – прокомментировал Варрик.
– Стоп-стоп-стоп, – опешил Гаррет. – Я же просто пытался быть галантным, как учила мама!
– «Просто галантность» обычно не включает в себя драк с демонами и вартерралами ради чужой прихоти, – сухо проговорил Андерс.
– Но я же тут кое-кому обещал всегда защищать магов, – вполголоса огрызнулся Хоук. – А всё остальное – ну ты вообще-то мой друг, и ты мне как сестра, правда, Бет никогда не связывалась с демонами, а я просто люблю радовать друзей… Мерриль, ты не расстраивайся, ты обязательно встретишь хорошего эльфа и всё такое…
– А ещё ты говорил, что я похожа на большого глазастого богомольчика… – расстроенно опустив уголки губ, протянула эльфийка. Варрик сдавленно захрюкал, пытаясь сдержать смех, а Изабелла качнула бюстом и чуть насмешливо заметила:
– Наверное, это был всё-таки не комплимент. Гаррет, обещаю, я не стану съедать твою голову после спаривания.
– Два-один-ноль в пользу Андерса, – заключил гном.
– Ты-то зачем подсуживаешь этому магу? – возмутился молчавший до этого Фенрис.
– Всё справедливо, между прочим! – рявкнул в ответ Андерс, и Варрик с силой треснул журналом о стол. Все умолкли и посмотрели на него почти с испугом, а Тетрас отряхнул с обложки пыль, раскрыл журнал на прежнем месте и невозмутимо пояснил:
– Я не подсуживаю. Я просто проницательный. Кто следующий?
Изабелла снисходительно погладила поникшую в кресле Мерриль по плечу и выступила вперёд, отставив ногу чуть вбок и уперев руку в бедро:
– Помимо «дружеских» подарков – хотя тот амулет вообще-то мужчины в Ривейне дарят своим невестам, но поскольку ты у нас дикий ферелденец, мог не знать – ты ещё потратил кучу времени после того, как мы потрахались, на то, чтобы убедить меня, что мне не стоит бояться любви, что я достойна быть предметом оной и непременно встречу хорошего мужчину.
– Два-один-один-ноль всё ещё в пользу Андерса, – огласил Варрик.
– Но я же не думал, что ты подумаешь на меня! – ошарашенно возразил Хоук. Поёрзал в кресле и неловко добавил: – Иза, правда, ты мой друг и хорошая женщина, и будет только справедливо, если ты однажды встретишь того, кто будет заботиться о тебе и прикрывать тебе спину. Но я-то тут причём? В Киркволле полно других мужиков!
– Мужиков полно, а мужчин – мало, – глубокомысленно заметила пиратка. И, изучающе посмотрев на него, добавила: – Ну, я к тебе загляну как-нибудь ещё, просто потрахаться.
– Три-один-один-ноль в пользу Андерса, – резюмировал гном.
– Какого хрена? – опять возмутился Фенрис. Варрик глубоко вздохнул и наставительно заметил:
– Когда кое-кто начинает подхватывать идейки кого-то другого, это кое-что да значит. Давай, твоя очередь.
– Ты со мной переспал! – воздвигшись на освобождённом Изабеллой месте, обвиняюще заявил эльф, уставившись на Гаррета. – Я пришёл извиниться после Адрианы, а закончилось всё это у тебя в постели.
– Три-один-один-один всё ещё в пользу Андерса.
Хоук заморгал, поёрзал, виновато покосился почему-то на целителя и после ещё одной тягостной паузы неловко огрызнулся:
– Я был устал, зол и вообще на грани отключки, а ты на меня ещё и наехал. Не убивать же мне тебя было, ты мне всё-таки друг… наверно… Ты б знал как я удивился, обнаружив тебя у себя под одеялом! – Он глубоко вздохнул и через силу выдавил: – Извини, Фенрис, правда неловко получилось. И… Прости, что в постели назвал тебя Андерсом.
– Четыре-один-один-один в пользу Блондинчика, – вздохнул Варрик.
– Я думал, ты чихнул, – грустно сказал эльф.
– Я не чихаю, – почти оскорбленно поправил его Хоук.
– А то, что ты мне говорил, ну, про то, что нужно начинать новую жизнь и прочее? – подрастеряв запал, почти жалобно переспросил Фенрис.
– Ну так правда нужно же, – с неподдельным удивлением воззрился на него Гаррет. – Ты бы хоть паутину в своём имении смёл для начала, что ли, а то у Андерса в клинике раз в десять чище, даром что Клоака.
– Счёт прежний, – поразмыслив, провозгласил Варрик. – Блондинчик, будешь выступать или уже всё ясно?
Андерс помолчал, кусая губы, и отвёл взгляд, лицо у него чуть подрагивало, как будто не в состоянии было отобразить обуревающие его противоречивые эмоции, и гном звучно хлопнул ладонями по подлокотникам:
– Итак, с разгромным счётом победил Андерс. Дорогие товарищи, не расстраиваемся, ведём себя достойно. Мы с вами сейчас уйдём и дадим Хоуку возможность объяснить Блондинчику, почему рядом с ним он каждый раз начинает нести дикую чушь и вообще выставляет себя полным идиотом, а потом с тоски трахает всех, кроме него.
– А трахать – это что? – уже направляясь к двери, прочирикала Мерриль. – А то я не помню, чтобы Гаррет для меня такое делал.
– Трахать, – авторитетно начала Изабелла, – это когда мужчина засовывает свой… – Дальнейшие её слова оказались приглушены дубовой дверью.
– С Мерриль я не спал, – избегая встречаться с Андерсом взглядом, торопливо сказал Гаррет. – Она правда на богомола похожа, мне страшно.
– А у меня Справедливость, он ещё страшнее, – вздохнул тот. – Так что можешь не объяснять, почему. И так всё понятно.
– А Справедливость мне нравится, – возразил Хоук и, искоса глянув на опешившего целителя из-под ресниц, добавил: – Я просто думал, что ты не хочешь. Вот. А я хотел, чтобы ты был доволен, не отвлекал тебя от твоей клиники и Сопротивления, и…
– Пять-один-один-один в мою пользу и заткнись уже, Гаррет Хоук, – заключил Андерс и заткнул его сам. Поцелуем.


Справедливость после взрыва церкви, хорошее)
«Пополам, - твёрдо сказал Справедливость. – А теперь одну из частей ещё раз пополам. И вот эта четвертинка - тебе».
«А тебе не кажется, что это несправедливо?» - огрызнулся Андерс, уныло посмотрев на то, во что превратилась последняя сладкая булочка. Ему больше нравилось, когда делёжкой занимался Хоук – тот, недолго думая, раздирал предмет спора на две части и отдавал ему больший кусок.
«Не будь эгоистом, - отмахнулся Справедливость. – Мы были неправы в своём недоверии к нему и должны загладить свою вину».
«А может, ты не будешь лезть в мою личную жизнь? – раздражённо осведомился одержимый. – Пожалуй, мне всё-таки больше нравилось, когда ты нудел о свободе магов».
«Это наша личная жизнь, - возразил дух. – А свободой магов теперь занимается Хоук. Мы дали им понять, что справедливость для них возможна, и теперь должны восстановить справедливость для Хоука. А теперь встань и отнеси ему его долю булочки. Тебе что, жалко куска теста с сахаром для любимого человека? Эгоист».
Андерс устало потёр лицо ладонью. Булочки ему было не жалко, но вид его собственной доли жестоко терзал его чувство внутренней гармонии мироздания. Как и то, что это был далеко не первый подобный случай.
- Ну что тут опять? – присев возле него на корточки, поинтересовался Гаррет и настороженно ткнул в разрезанное лакомство пальцем.
- Это тебе. – Целитель улыбнулся и подвинул ему половинку и четвертинку булочки. – Ешь.
Хоук понимающе вздохнул.
- У меня есть другая идея. Закрой глаза и открой рот.
Одержимый опасливо моргнул и подчинился, а секунду спустя ему на язык опустился кусок покрытого сахарной глазурью теста. Он прожевал его, проглотил, услышал командное «Ещё раз», снова открыл рот… Через пару минут Справедливость начал подозревать, что их каким-то образом обдурили, и Андерс, рефлекторно распахнув глаза, обнаружил, что от булочки остались одни крошки.
- Гаррет… - жалобно начал он, но тут Хоук улыбнулся, сообщил:
- А теперь я получу свою долю, - и, взяв его лицо в ладони, поцеловал. Жарко, глубоко, старательно облизав с губ и десен следы сахарной глазури и напоследок игриво прикусив кончик андерсова языка.
- Вот так, - удовлетворённо заключил он, глядя на зарумянившегося, блаженно жмурившегося целителя. – По-моему, всё справедливо.
«Вы, смертные, такие странные», - несчастным тоном заключил дух.

Про ревнующего Йована, Андерса и поцелуи
– Андерс, мне надо с тобой поговорить! – грозно провозгласил Йован, настигнув светловолосого целителя в ведущем к дальним кладовкам коридоре.
– О, привет, Хмурик, а давай чуть попозже? – нервно оглядываясь, отмахнулся тот. – Меня тут вообще-то быть не должно, так что мне надо будет быстро смыться…
– Мне надо с тобой поговорить об ОЧЕНЬ важном деле! – ещё грознее добавил брюнет; впрочем, на середине фразы голос его подвёл, сорвавшись на мальчишеский фальцет, и впечатление оказалось несколько смазано.
Андерс внимательно посмотрел на Йована, с тоской покосился на третью от поворота дверь и, тяжело вздохнув, направился к библиотеке.
– Пошли. И не ори так, – сказал он. Подумал и уточнил: – Ну, пока не дойдём. В библиотеке можно, там иногда старшие чародеи и не так орут. Как переругаются из-за какой-нибудь книжищи, так и орут…
Йован вздохнул тоже и двинулся следом за ним. Похоже, от плана А, включавшего хватание Андерса за ворот мантии и стучание оным Андерсом о ближайшую стенку, пора отказываться: момент безнадёжно упущен.
– Ну так чего? – Добравшись до библиотеки, блондин несколько расслабился и, запрыгнув на стол, принялся болтать ногами. – Ну, ты о чём поговорить хотел?
– Я хотел поговорить с тобой о Дайлене, – степенно сообщил Йован, пронзая собеседника взглядом. Пронзаться тот наотрез отказывался и глазами лупал с прежней беззаботностью.
– А что с Дайленом? – искренне удивился Андерс. – Он пошёл отнести тебе кусок той колбасы, которую мы с ним спё… э-э-э-э… позаимствовали у чародея Суини, неужели не дошёл? Слушай, если его Гилдор заловил, сэр Гилдор то есть, то у него проблемы! Не только отберут колбасу, но ещё и розог дадут! – Целитель вдруг нахмурился и сделал попытку соскочить со стола, но Йован вовремя его перехватил и с удивившей его самого – но очень уместной и подходящей к Плану Б – резкостью сказал:
– Да всё у него в порядке, и с колбасой тоже! Слушай, Андерс. Внимательно слушай. Дайлен – мой лучший друг, понял?
– Ну да, – непонимающе моргнул Андерс. – Конечно, друг. Он для тебя ещё и марципановую булочку успел спереть. Ты же их любишь, да?
– А поскольку Дайлен – мой лучший друг, то держись от него подальше! – повысив голос, закончил брюнет.
– Почему? – недоуменно переспросил целитель. – Ты чего это вообще?
– А чего это он целоваться с тобой учился, а не со мной? – не выдержав, обиженно осведомился Йован.
– А-а-а! – ухмыльнувшись, протянул Андерс. Всё-таки соскочил со стола и, ободряюще похлопав его по плечу, великодушно предложил: – Ну хочешь, я тебя тоже научу? Или, может, давай Дайлена позовём, и он сам тебе всё покажет? У него здорово получалось!
– Андерс, – сощурившись в попытке сдержать вдруг подступившие к глазам слёзы, прошипел брюнет, – не лезь к Дайлену! Это мой друг, понимаешь, мой!
– Ну, ладно, – поколебавшись, сказал целитель. – Наверно, надо было сразу тебя позвать учиться целоваться, и правда как-то неправильно вышло. – Он помолчал, покусывая щёку изнутри, и вдруг просиял: – У меня идея! Хочешь, я тебе расскажу, как трахаться? Меня Карл уже научил. А ты научишь Дайлена. Правда, здорово будет? И он перестанет нос задирать, будто самый умный и всё-всё знает!
Йован наконец перестал обалдело разевать рот и сумел возмутиться вслух:
– Я вообще девчонок люблю!
– Ну и глупый, – совершенно серьёзно сказал Андерс. – Девчонки – это девчонки, а Дайлен лучше. Он же друг.
И вот на это Йован уже не сумел найти ответа.
Впрочем, инструкциям Андерса он всё равно предпочёл книжку с неприличными картинками – сосватанную ему всё тем же Андерсом, но это уже совсем другое дело – а тренироваться решил на грудастой Лили из церкви, взяв с неё обещание молчать, если что не получится. Ну не позориться же перед лучшим другом, правда?

Про то, как Справедливость признаётся в любви Хоуку
- …я понял, как это работает, я вижу скрепы и связи Тени… - С лица Фейнриэля постепенно пропадало искажавшее его запредельное напряжение, сменяясь изумлением и детским восторгом, и Хоук выдохнул с облегчением. Кажется, мальчишка действительно справится, вот уже поднял руку, словно раздвигая слои пространства…
- ПОГОДИ, МАЛЕНЬКИЙ СМЕРТНЫЙ, - вдруг проговорил Справедливость. Полуэльф замер и вопросительно посмотрел на духа, и тот, выступив вперёд, наклонился к его уху и что-то зашептал. Гаррет непонимающе моргнул, но стоило ему сделать шаг, и Фейнриэль, глянув на него через плечо Справедливости, успокаивающе махнул рукой, веля оставаться на месте.
- Хорошо, мессир, я постараюсь, - наконец кивнул юноша, фигуру его окутало голубоватое сияние, и он пропал из виду. А через несколько мгновений Хоук проснулся в хижине Арианни и с беспокойством посмотрел на шевельнувшуюся в дальнем углу Мерриль.
Потом была усталая улыбка Маретари, чуть не плачущая от стыда эльфийка, бесконечные изъявления благодарности от Арианни, злобно шипевший на маленькую малефикаршу Андерс, явно не собиравшийся прощать ей совершённого в Тени предательства… Хоук только устало отмахнулся и, забрав всё ещё кипевшего возлюбленного, направился домой.
…- ЗДРАВСТВУЙ, СМЕРТНЫЙ, - торжественно объявил Справедливость. Гаррет поморгал, потёр глаза ладонью и огляделся: тусклые, размытые очертания предметов выдавали то, что он в Тени. – Я ПОКАЖУ ТЕБЕ КРАСИВЕЙШИЕ УГОЛКИ ТЕНИ.
- Зачем? – не без опаски осведомился Хоук. Он, конечно, считал, что они с андерсовым духом неплохо поладили, но сам одержимый до сих пор так за него боялся, что считать этот страх беспричинным Гаррет не мог.
- Я ЧИТАЛ КНИГУ, - объяснил Справедливость. – В РЕАЛЬНОМ МИРЕ. ТАМ РАССКАЗЫВАЛОСЬ ПРО ТО, КАК УХАЖИВАЮТ СМЕРТНЫЕ. ЕЩЁ Я ГОВОРИЛ С ДУХОМ ЛЮБВИ, ОН СКАЗАЛ, ЧТО НУЖНО ДОСТАВЛЯТЬ РАДОСТЬ ВОЗЛЮБЛЕННОМУ. КРАСОТА ДОСТАВЛЯЕТ РАДОСТЬ. ПОЙДЁМ.
- Пойдём, - ошарашенно согласился Хоук. Дух прикрыл сияющие глаза, и пейзаж вокруг них на мгновение превратился в скопление размытых пятен, а затем сфокусировался снова.
- ТЕБЕ НРАВИТСЯ? – заботливо осведомился Справедливость, и Гаррет ошарашенно кивнул. Раньше он и представить себе не мог ничего подобного…
- Спасибо, - тихо сказал он.
– МЫ С АНДЕРСОМ РЕШИЛИ, ЧТО Я ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ ТЕБЕ САМ. ЮНЫЙ СНОВИДЕЦ СОГЛАСИЛСЯ НАМ ПОМОЧЬ, - провозгласил дух.
Хоук обернулся к нему и вопросительно выгнул бровь, и Справедливость совершенно нетипичным для него нерешительным тоном закончил:
- Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

Сигрун, Натаниэль и командорские вещи
– Командор, вы тут уронили… – Амелл опустил взгляд. Гномка протягивала ему его собственный кошелёк и ясно улыбалась.
– Спасибо, Сигрун, – вежливо кивнул маг и, поразмыслив, тоже улыбнулся. Со своими людьми надо поддерживать хорошие отношения… Легионерша помахала ему рукой и вприпрыжку ускакала за угол.
– Ну я ж тебе говорила, – торжествующе заявила она стоявшему за поворотом коридора Натаниэлю. – Вы, человеки, слишком большие для того, чтобы быть хорошими карманниками.
– Позволю себе с этим не согласиться, – сухо отозвался Хоу. Отлепился от стены и направился вслед за Командором, напоследок бросив: – Кошелёк – ерунда. Попробовала б лучше у него что-нибудь поинтереснее стащить. Например, тот браслет с рунами, с которым он не расстаётся…
– Тебе каюк, – флегматично заключила Сигрун, убедившись, что догнавший Амелла Натаниэль её уже не услышит.
– Командор, вы уронили… видно, замок расстегнулся, – сухо сообщил лучник, протягивая магу браслет. Дайлен настороженно моргнул, забрал пропажу и, ещё раз вежливо улыбнувшись, отправился дальше.
– Ну ладно, пока ничья, – неохотно признала гномка, когда вернувшийся к ней аристократ вопросительно выгнул бровь. – Ещё раунд?
…к девятому раунду Командор начал что-то подозревать. К двенадцатому – почти уверился в том, что в Башне Бдения творится неладное. К пятнадцатому ему уже надоело искать хулиганов, так что в начале шестнадцатого раунда цапнувшая командорский кошель Сигрун подскочила и, извинившись перед изумлённым магом, удрала в лазарет, упрашивать Андерса поскорее избавить её от электрического ожога. А вот Натаниэль как-то умудрился присвоить объект своего интереса, не потревожив страж-руну, так что шестнадцатый раунд остался за ним.

Кроссдрессинг, вроде даже весёлый...
– Хоук, нет!
– Я сказал, – отрезал Гаррет. – Мне надоело, что вы всё время спорите. И ни один из вас не желает разговаривать разумно.
– Я не стану этого делать! – возмутился Фенрис. Хоук посмотрел на него так, что эльф тут же потянулся к пряжкам собственных перчаток.
– Гаррет, это не кажется мне хорошей идеей, – снова попытался Андерс. – Это… мы оба будем выглядеть попросту глупо!
– В этом весь смысл, – кивнул Хоук. – Может, вы наконец поймете, что у вас есть хоть что-то общее, помимо невыносимого упрямства. Короче, раздевайтесь.
– А может, не надо? – расстегнув покрытую перьями накидку, ещё раз спросил целитель. – Я вообще не понимаю, чего ты пытаешься этим добиться…
– Я же всё объяснил, – терпеливо сказал Гаррет. – Я хочу, чтобы каждый из вас попытался поставить себя на место другого. Это должно помочь.
– Я в его тряпках буду выглядеть жалко! – буркнул Фенрис. – Ты опять этому магу подсуживаешь.
– Друг мой, я действительно считаю, что в жизненной позиции Андерса логики заметно больше, но в данном случае у вас полное равноправие, – процедил Хоук. – Живо!
Эльф вздрогнул и торопливо защёлкал креплениями доспеха. Уже раздевшийся целитель стоял рядом с ним в одной только тонкой рубашке и чуть заметно подрагивал – щелей в стенах «Висельника» было больше, чем дыр в решете.
– Вот и славно, теперь меняйтесь, – удовлетворённо проговорил Гаррет. – И помогите друг другу всё правильно застегнуть.
Возня с одеждой заняла не меньше часа, и путавшиеся в ремнях и застёжках маг с эльфом непременно поругались бы насмерть, если бы не своевременные окрики Хоука. В мантии целителя Фенрис попросту утонул и выглядел, как обитатель эльфинажского сиротского приюта, нацепивший на себя слишком большой мешок и найденные на помойке штаны – даже щегольская накидка с блестящими перьями не спасала ситуацию. В узкие кожаные штаны эльфа, к великому изумлению всех присутствующих, более ширококостный Андерс ввинтился всего минут за пять; правда, застёгиваться они наотрез отказались, и теперь целитель стоял, стыдливо прикрывая слишком глубокое «декольте» ладонями. Остальной же доспех на гораздо более габаритный торс одержимого попросту не налез, и металлическая нагрудная пластина просто болталась у него на шее, как слюнявчик.
– И вся эта возня просто ради того, чтобы потаращиться на задницу Андерса? – оглядев результат, с разочарованием вопросила Изабелла. И, развернувшись к Хоуку, доверительно сказала: – Знаешь, Гаррет, любой нормальный человек на твоём месте просто завалил бы его в койку. – Она подумала и, ещё раз внимательно осмотрев оцепеневших от изумления Андерса с Фенрисом, уважительно похлопала брюнета по плечу: – Да, ты, приятель, и впрямь знаешь толк в извращениях!

Логэйн и Анора-подросток
– Моя леди, в нашем собственном саду полно яблок. – Логэйн внимательно посмотрел на дочь. За те полгода, что он её не видел, Анора выросла почти на полфута, вытянулась и начала напоминать голенастого котёнка. И в данный конкретный момент на леди она походила меньше всего.
– Конечно, – вздёрнув подбородок, невозмутимо согласилась девочка. Украдкой попыталась затереть пальцем пятно яблочного сока на корсаже, но только сильнее заляпала платье грязью.
– Тогда зачем вы полезли в сад капитана стражи? – вздохнув, поинтересовался воин. Сына он за воровство попросту выпорол бы, но с девочками вроде как полагалось обращаться помягче. Вопрос о том, как донести до упрямой – вся в него! – Аноры, что воровство – это плохо и вообще недостойно дочери гваренского тейрна, оставался открытым.
– Потому что он охраняется лучше всех, – убедившись в том, что сделать вид, будто её платье ну совсем не нуждается в стирке, уже не получится, призналась Анора. Логэйн задумчиво потер подбородок и переспросил:
– Это был повод залезть именно к нему?
– Ну да, – кивнула девочка. Продолжать она явно не собиралась, и Мак-Тир с усталым вздохом попросил:
– А теперь, пожалуйста, поподробнее, моя леди. Пока что я вижу в этом только детскую глупость, но пока ещё надеюсь, что вы сумеете меня переубедить.
Анора закусила губу, глубоко вздохнула и уставилась в окно; пару минут спустя Логэйн уже собрался прервать гнетущую тишину и, усадив дочь на колено, как раньше, позволить ей поплакать из-за разбитых до крови коленок, но тут юная леди Мак-Тир всё-таки заговорила:
– Мы с моими будущими подданными решили устроить учения. Ну, решил Карел, но я сочла, что это разумная идея, и возглавила эту затею. Так что это я во всём виновата, и не надо Карела наказывать. И остальных тоже не надо, они меня слушались. А сад капитана выбрали, потому что хотели узнать, получится ли у нас натырить… простите, милорд отец, наворовать яблок, не встревожив сторожей и собак. Рика – ой, нет, вы этого не слышали, ладно? – мы достали молотого перца, так что с собаками всё получилось, они к вечеру прочихаются, а со сторожами неудобно вышло. Но вообще-то подлить слабительного в вино – это правильная военная хитрость, вы мне сами рассказывали. Мы думали вначале снотворного, но Нелгар, ученик знахаря, сказал, что не получится, потому что все сонные травы пахнут сильно, и сторожа поймут… Ой, про Нелгара вы тоже не слышали, ага?
– Миледи моя дочь, – сурово проговорил Логэйн, изо всех сил сдерживая улыбку. – Давайте уточним, что именно я услышал: вам требуется три охотничьих брючных костюма вместо очередного бального платья и комплект дамской лёгкой брони, а также наставники по фехтованию, искусству управления и основам военного дела. Вопрос у меня только один: как же вы, имея столь изворотливый ум, не догадались родиться мальчиком?

запись создана: 22.12.2011 в 20:35

@темы: творчество, Я, аффтар!, ДА-драбблы, просьбы, Dragon Age

---

В этот раз как-то после конца фика острой ломки нэма. Передержал я его, чисто по времени. Но зато всё, что хотел туда впихнуть, впихнул, ггы) Сижу теперь думаю следующий потихоньку.
В общем, любите коша, кошЪ хороший.

Данька сожрал что-то невнятное и заимел себе расстройство желудка; матрона в результате в четыре часа ночи поднимала меня смотреть на результат и выдавать оценку, пора ли паниковать или до утра подождём. Но в остальном котэ весело, игриво и меховито, так что суетиться рановато.

Опять порвал несчастную свою эластичную ленту, долго думал, как это у меня получилось. Надо будет новую купить.

@темы: за жизнь

---

Слепым человек живёт (часть 10)

Посвящается  Trishka
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... Тол Мириам, Такет Нантакет

Часть 10

После пары недель плотного общения с Аристидом Мерани Хоук всё-таки смирился с тем, что его матушка твёрдо намерена снова выйти замуж и уехать куда-то к орлейским границам. Гаррет намеревался устроить тихую скромную свадьбу, пригласив только пару старых подруг монны Леандры, весёлую хоукову шайку и нескольких знакомых жениха. Однако его планы безжалостно разрушили в кои-то веки согласившиеся друг с другом Рыцарь-Командор и Первый Чародей, которых поддержала обрадованная подобным единодушием Владычица Церкви, и в итоге вынужденный несколько часов проторчать на глазах у половины храмовников Киркволла Андерс не на шутку перенервничал.
Напряжение в городе нарастало – храмовники сталкивались с магами, аристократы – с храмовниками, маги друг с другом – и одержимому становилось всё труднее отделываться от мысли о том, что до них можно достучаться, только поубивав половину к демоновой матери. Справедливость, впрочем, удовлетворился мыслью о разрушении какого-нибудь исторически значимого здания и теперь безостановочно действовал ему на нервы требованиями наконец приступить к расчёту химического состава взрывчатки.
За пару дней до отъезда супругов Мерани в Неварру в особняк Хоука доставили букет белых лилий с запиской. Новобрачные его едва ли заметили, зато Гаррет с Андерсом перепугались до полусмерти и, явившись на место назначенной встречи с засунутой в одно из старых платьев Леандры Изабеллой, всё-таки выследили треклятого цветочного маньяка. Тот, как выяснилось, всего лишь желал вернуть умершую возлюбленную, собрав из отдельных частей её точную копию; с опытным, немалой силы малефикаром пришлось повозиться, и изрядно побитый Хоук только глухо выматерился, обнаружив в вещах покойника письма от целых двух «неизвестных доброжелателей», подписывавшихся инициалами – О. и Д.А.
Варрикова теория заговора приобретала всё большую убедительность.
Андерс всё-таки уступил настырным требованиям своего духа и, отыскав в одном из тевинтерских трактатов по горному делу рецепт достаточно мощной состава, принялся собирать ингридиенты. О том, что ни до селитры, ни до драконьего камня ему в одиночку не добраться, он «вспомнил» только в самый последний момент, но обитавшего в его же сознании Справедливость обмануть было сложно.
Да и делать это с каждым днём хотелось всё меньше. Как назло, на глаза ему то и дело попадались когда-то присланные Первым Чародеем книги об Уставе Кругов; чуть не круглые сутки решавший безостановочно множившиеся проблемы этого проклятого города Хоук приходил домой осунувшимся, как покойник, с несвойственной ему покорностью подставлялся под целительские зкалятия и валился спать, а поутру отвечавший на поцелуи несколько пришедшего в себя возлюбленного Андерс едва сдерживал слёзы, как никогда отчётливо понимая, что дальше так продолжаться не может. И что хватит уже быть эгоистом и ставить собственные страхи выше блага любимого человека.
– Иногда я думаю, что мне придётся… совершить что-нибудь ужасное, чтобы хоть как-то помочь тебе… своим собратьям, – однажды тихо признался он, уткнувшись в плечо переводившему дыхание Гаррету. Взъерошенный, пригревшийся у него под боком брюнет, накануне без раздумий согласившийся достать для него драконий камень и селитру, только усмехнулся и, игриво куснув его за ухо, прошептал в ответ:
– Я люблю тебя. И всегда буду любить. Потому что это – ты.
И хуже всего было то, что это была чистая правда, и Андерсу становилось жутко от того, что Хоук действительно будет любить его, даже если руки его до плеч будут покрыты кровью невинных. Потому что поймёт и, поняв, никогда не осудит, и именно поэтому одержимый никогда не сможет рассказать ему о задуманном… пока оно не станет реальностью.

Андерс, наверное, всё-таки был трусом. Слишком уж легко он соглашался с Гарретом, когда тот заявлял, что ему в Казематах делать нечего, и потом уходил к Мередит или Первому Чародею в компании одних только Варрика с Изабеллой. Конечно, он всегда возвращался, да и одержимый отлично сознавал, что при виде Рыцаря-Командора или треклятого двуличного эльфа сохранить самообладание и ничем себя не выдать ему будет невозможно трудно, но его совести подобные аргументы казались совсем неубедительными.
– Этот город всё-таки сошёл с ума, – убеждённо заявил Хоук. Стоявший в укромном уголке недалеко от пристани ходившего в Казематы парома целитель вздрогнул и, отвлёкшись от своих отнюдь не радостных мыслей, поднял голову:
– И что на этот раз?
– На этот раз точно заговор, – объяснил брюнет. Презрительно фыркнул и добавил: – И Орсино, как всегда, не желает марать свои лапки «человека мудрости».
– Может, тебе всё-таки стоит называть господина Мерани отчимом? Хотя бы за глаза, – хмыкнул Андерс, переплетя пальцы с пальцами любовника. – Раз уж ты начинаешь перенимать его выражения – он заслужил хотя бы это.
– У господина Мерани есть имя, и хватит с него, – упрямо проговорил Гаррет и, тряхнув головой, вернулся к прежней теме: – Ночью в Верхнем Городе будет собрание заговорщиков, надо бы разобраться, что к чему. Если Мередит прознает – наверняка сочтёт это преотличным поводом посильнее прижать магов.
– Ты всё ещё веришь в то, что ей нужен повод? – с горечью переспросил целитель.
Пресловутые заговорщики оказались престраннейшей компанией, и если присутствие десятка малефикаров в мантиях чародеев Круга уже мало кого могло удивить, то мирно беседовавшие с ними храмовники – вполне настоящие, Андерс потом полчаса размазывал по лицу хлынувшую из носа кровь, когда один из них приложил его «святой карой» – были чем-то совсем новеньким.
– Ну хоть тут без анонимных доброжелателей, – проворчал Варрик, обшарив трупы незадачливых конспираторов, и протянул Хоуку найденную на теле предводителя храмовников записку. Брюнет, явно не обнадёженный этим известием, только хмыкнул и, обеспокоенно поглядев на возлюбленного и получив успокаивающую улыбку, повёл свой отряд в порт.
Упомянутый в записке склад они искали почти полночи и, похоже, едва не опоздали. Засевшие по углам заговорщики тоже не горели желанием пообщаться, и дело закончилось очередной бойней. Кто-то из храмовников успел напоследок приложить Гаррета щитом, переломав ему половину ребер, и слишком занятый возлюбленным целитель заметил выбравшегося из-за ящиков подозрительно знакомого парня лишь тогда, когда тот принялся истово заверять морщившегося от боли брюнета в том, что он вовсе не собирался ничего делать и вообще совсем ни при чём.
– Керан, умолкни, сделай три глубоких вдоха и начни сначала, – через несколько минут перебил его Хоук, не скрывая раздражения, и Андерс наконец вспомнил, где видел этого белобрысого бедолагу. По привычке накинув на него диагностическое заклятие, рыжий маг не обнаружил ни малейших признаков одержимости и, несколько расслабившись, вернулся к своему занятию.
– Мы хотели как лучше, – подчинившись, снова попытался Керан. – Мы хотели научиться действовать сообща, сделать всё как надо, как в Ферелденском Круге – там, говорят, хорошо, там маги свободны, а храмовников осталось только десятка два, просто на всякий случай. Ну, вдруг кто-то встретит демона и не справится, или если кто-то из чародеев решит, что теперь всё можно, и совершит преступление… Ну, навроде городской стражи, только для магов. Но то, что наши сделали – это уже слишком, я на такое не подписывался. Людей красть – это чересчур. Они, говорят, вообще кого-то из наших взяли, того парня, который умудрился на долийской магессе жениться…
– Что?! – подскочил Гаррет. Поморщился, рефлекторно прижав ладонь к недолеченному ребру, и недоверчиво воззрился на Керана: – Им что, хватило дурости взять в заложники Карвера?..
– Они хотели с вами договориться… – испуганно замерев под его взглядом, пролепетал тот. – Думали, что если привлечь Защитника на свою сторону, то всё получится…
– Отличный выбрали способ, – ядовито прокомментировал Андерс и, отведя руку возлюбленного в сторону, аккуратно срастил последнее треснувшее ребро. – Они бы ещё кота у нас украли, для пущей убедительности.
Хоук фыркнул и, благодарно коснувшись губами его виска, поддразнил:
– Тогда некому было бы привлекать меня на свою сторону, потому что за Лучика ты бы их порвал ещё до того, как до них добрался бы я.
Брюнет глубоко вздохнул и, нехорошо улыбнувшись, добавил:
– Ну, пошли договариваться, что ли?
Заговор оказался куда масштабней, чем полагал Андерс. Такому размаху его Сопротивление могло только позавидовать, и одержимый невольно поразился тому, как они смогли создать такую мощную сеть за столь короткое время. Он работал в Киркволле уже седьмой год, но, даже воспользовавшись влиянием Гаррета, сумел привлечь к своему делу только десяток с лишним затаившихся в трущобах отступников, нескольких беженцев вроде Лирен и двух торговцев из Казематов; затее товарищей Керана не могло быть больше полутора лет, а в ней уже увязли по уши и храмовники, и маги Круга, и даже, судя по обмолвкам белобрысого рекрута, несколько аристократов из Верхнего Города.
Зависть – плохое чувство, напомнил ему Справедливость, и Андерс постарался снова сосредоточиться на разговоре с поджидавшим их возле ведущей к месту встречи тропы Самсоном. Слушать Хоука тот, впрочем, всё равно не стал и, пообещав позвать кого-нибудь на помощь, умчался. Глядевший ему вслед Гаррет устало покачал головой, ободряюще сжал плечо целителя и двинулся по извилистой песчаной дорожке, держа посох наготове.
– Мы же тебя вроде как спасли, – неподдельно удивился брюнет. Развернувшаяся на звук его шагов магесса оскалилась и сходу принялась обвинять его в смерти своего любовника; попытавшийся вмешаться сэр Траск рухнул изломанной куклой, и Андерс, не успев даже рот раскрыть, снова оказался в центре очередного сражения.
То ли храмовники в старкхэвенском Круге были куда снисходительней, то ли тамошние чародеи были много изворотливей киркволльских, но в магии крови они превосходили местных настолько, что в какой-то момент одержимый даже усомнился в том, что им с Гарретом удастся выбраться из этой заварушки живыми. Первым, вопреки привычному, свалили Варрика – перезаряжавшему Бьянку гному хватило одного удара щитом, который нанёс высокий, широкоплечий храмовник, в чьих глазах отсвечивало красным безумие Грейс; через несколько минут рванувшаяся вслед за парочкой малефикаров Изабелла с хриплым воплем рухнула на землю, из-за камней виднелась лишь её голова и лужа крови, медленно окружавшая заледенелое лицо. Андерс, отчаянно стараясь подавить вдруг вспыхнувший страх, поймал сосредоточенный, почти отрешённый взгляд окружённого врагами Гаррета…
В зрачках боевого мага мелькнуло что-то упоительно знакомое, и мир содрогнулся. Целитель, потеряв равновесие, рухнул на колени и только секунд пять спустя сообразил, что это было просто заклинание землетрясения. Малефикары тоже не удержались на ногах, приготовленные ими заклятия рассыпались безвредными алыми искрами, и прежде, чем хоть кто-то успел собраться снова, на каменистом пятачке взвыла ледовая буря.
Андерс тоже опоздал. Хотя вряд ли это имело значение – насмотревшись когда-то на тренировки стихийных магов Кинлоха, он сразу понял, что от этого заклятия его слабенькие щиты не спасут. Только ману зря тратить, её и так остались капли… Фигура заговорщика, замершего в трёх шагах от одержимого, превратилась в ледяную статую, и рыжий маг из чистой вредности всё-таки накинул щиты и мысленно попрощался со Справедливостью.
Волна убийственного холода, способная снести стократ более мощную защиту, любовно погладила окружившее его серебристое сияние и двинулась дальше, оставив целителя растерянно моргать в коконе порхавших вокруг снежинок. Андерс, подчинившись глупому порыву, протянул руку и высунул кончики пальцев за границу собственного заклятия, но вместо мгновенного обморожения и отслоения верхних кожных покровов ему достались только несколько мгновенно растаявших на коже крохотных градин.
Свирепо свистевшие вихри снега вдруг опали, открыв его взгляду промороженные до костей трупы малефикаров, и стоявший в самом центре этого внезапного безумия Гаррет, встретив его ошарашенный взгляд, невозмутимо пожал плечами:
– Я никому не позволю тебя обидеть.
Андерс сделал шаг к нему, а потом вдруг обнаружил, что почти висит на шее у брюнета, блаженно постанывая от окутывавшего самую его сущность тепла хоуковой магии, и жадно целует его в губы. А пальцы Гаррета бережно сжимают его волосы и ласкают затылок, и он готов на всё, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
– Надо посмотреть, что с остальными, – задыхаясь, мягко напомнил второй маг, и одержимый, разочарованно застонав, неимоверным усилием воли заставил себя отстраниться. Трижды напомнил себе, что заниматься любовью на промороженных камнях в компании трёх десятков трупов – это уж точно извращение несусветное, и решительно развернулся к разбросанным по краю площадки союзникам.
Всё ещё валявшийся без сознания Карвер отделался легче всего: от удара снежной бури его прикрыл высокий валун, и холодом прихватило только самые кончики его ступней. С обморожением целитель справился быстро, но храмовник так и не пришёл в себя. Однако его жизни уже явно ничто не угрожало, и рыжий маг, торопливо поднявшись, принялся оглядываться в поисках пиратки. Последним, что он ещё успел увидеть, была опасно обширная лужа её крови…
Изабелла обнаружилась чуть дальше за камнями, и дела у неё действительно были плохи. Один из малефикаров, уже получив кинжал в печень, успел спустить с поводка своё заклятие, и живот ривейнки выглядел так, словно его изрядно пожевали длинные и острые драконьи зубы. Кровь продолжала медленно капать с лоскутов изодранной кожи, и лицо женщины медленно заливала нехорошая восковая бледность.
– Проклятье, – в панике выдохнул Андерс, почти коснувшись страшной раны и так и не осмелившись дотронуться. – Я с этим не справлюсь. Даже будь у меня полно маны, ещё не факт, что вышло бы, а уж сейчас…
– Справишься, – невозможно спокойным, уверенным голосом проговорил стоявший у него за спиной Хоук. Одержимый обернулся, встретившись с ним глазами, и Гаррет весело, чуточку безумно усмехнулся в ответ и положил ладонь ему на плечо: – Давай, родной.
Его зрачки дрогнули, расширились рывком, и в блескучей живой темноте полыхнула сила. Рыжий маг сглотнул, дергано кивнул и развернулся к пациентке, прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться на тошнотворную картину. Все разрывы и гематомы он и без того чувствовал – как и сгусток энергии, пылавший за его спиной, словно солнце. С той только разницей, что от солнца ему сейчас не было никакого проку, а вот проникавшую в его тело, словно вода, магию он мог принять и сделать своей.
– Держись, подруга, – пробормотал целитель, осторожно коснувшись кончиками пальцев рваной раны, и принялся за дело.
Пару часов спустя он обессиленно сел на пятки и, трясущейся рукой стерев пот со лба, наконец рискнул открыть глаза. О том, что сотворил с ривейнкой маг крови, напоминали только её изодранный корсаж и паутинка тонких ярко-розовых шрамов на животе. Кровопотеря, конечно, не прошла для неё даром – Изабелла всё ещё была неестественно бледна, но её сердце билось сильно и ровно, а дыхание было глубоким и размеренным.
Варрик, как оказалось, очнулся сам и теперь сидел на низком камне рядом с неподвижным Карвером, морщась от солнечного света, и в ответ на вопросительный взгляд одержимого только махнул рукой:
– Не суетись. Голова у меня, конечно, трещит, да и завтрак свой я тут по всем камням расплескал, но если я умудрюсь помереть от сотрясения мозга – значит, туда мне и дорога. До того момента, как ты силы восстановишь, всяко дотяну.
Андерс устало кивнул и привалился плечом к ногам всё ещё стоявшего рядом Хоука, а потом поднял голову. Гаррет, встретившись с ним глазами, тепло улыбнулся и ласково пригладил растрепанные ветром рыжеватые пряди, но эти два часа и на нём оставили свой след – он заметно осунулся и казался совершенно измотанным. Целитель сдвинул брови и собрался было заговорить, но тут кусты за валунами зашуршали, и из них показалась испуганная смуглая физиономия.
– А… я… Я никому не причинял вреда! – торопливо протараторил парень, и сжавшиеся на посохе пальцы Хоука чуть заметно расслабились.
– Вылезай, Ален, – спокойно велел брюнет. – Так и просидел в кустах всё это время, что ли?
– Ну… почти… – смущённо признался маг и, поколебавшись, выбрался на открытое место. – Они тут совсем свихнулись, так что когда Грейс связала вашего брата магией крови, я решил, что пора делать ноги. Только не успел – вы почти сразу после этого появились, ну и началось, я только сумел в кусты отползти. А потом страшно было. Хотите, я помогу? Я могу с господина Карвера заклятие снять, честно, а то он сам не очнётся. Вы меня только не убивайте, ладно?
– Действуй, – чуть слышно вздохнув, кивнул Гаррет. Андерс поморщился – позволять малефикару применять свою силу вряд ли было благоразумно, но если он сказал правду – другого выхода и впрямь не было.
Ален несмело улыбнулся и, опустившись на колени рядом с телом храмовника, полоснул по запястью подобранным по дороге ножом. Костистую фигуру мага окутало красноватое сияние, и Карвер рвано, с присвистом вздохнул и резко сел.
– Что вы де… Брат?
– Да, малыш, я опять тут герой и весь в белом, – царственно изрек старший Хоук и, чуть сощурившись, обеспокоенно осведомился: – Ты как?
– Чувствую себя идиотом, – огрызнулся храмовник. Мрачно хмыкнул и добавил: – Впрочем, я привык. Что тут вообще произошло?
Однако рассказывать оказалось некогда – стоило Гаррету открыть рот, как за поворотом тропы послышался грохот доспехов, и из-за скал вывернул рыцарь-капитан Каллен с отрядом. Рядом с храмовником, запинаясь, рысил Самсон.
– Надеюсь, вы сможете мне всё это объяснить, Защитник, – оглядевшись, сухо проговорил Каллен, и Хоук ехидно фыркнул.
Вся история, к немалому удивлению одержимого, уместилась в пару десятков слов; храмовник отлично понял, что брюнет о многом умолчал, но лезть в дела вышестоящих ему явно не хотелось. Андерс лениво подумал о том, что стоило бы вправить рыцарю мозги – судя по тому, что он помнил по Ферелденскому кругу, они у Каллена всё-таки были – но сил едва хватало на то, чтобы стоять ровно, не наваливаясь всем весом на уставшего ничуть не меньше Гаррета. Гребаный заговор, гребаный город, гребаные пережравшие лириума психи – что те, что эти… Хоть в самом деле церковь взрывай, что-то более деликатное их явно не проймёт.
Даже помочь не помогли, и всё ещё лежавшую без сознания Изабеллу пришлось нести Хоукам, у одного из которых по-прежнему кружилась голова от последствий малефикарского заклятия, а второй просто умотался до предела, сначала утихомиривая тех самых малефикаров, а потом помогая вытащить пиратку с дороги к Чёрному Городу. Андерс отстранённо отметил, что до сих пор не избавился от остатков детской наивности, и зашагал рядом со сляпанными на скорую руку носилками, прижав пальцы к бившемуся на запястье ривейнки пульсу.

Скрывать обнаруженный заговор было бы глупо, да и бесполезно. Мередит была в бешенстве, Орсино отчаянно пытался как-то поумерить её гнев, но вместо того вспыхивал сам, и всё шло по-старому. Владычица Церкви, даже выслушав подробный рассказ Хоука, осталась при своём мнении, и при виде её равнодушно-благостного лица Андерса совсем перестала мучить совесть.
Остался только страх.
Слишком уж хорошо он понимал, что именно намеревался совершить. Наплевать на Церковь, наплевать на Эльтину и даже на тех, кого угораздит оказаться рядом с Владычицей в неудачный момент. Но то, что он сделает, разрушит всё, ради чего Гаррет многие годы рисковал собственной жизнью… и целителю отчаянно хотелось успеть умереть до того, как он увидит разочарование и боль в глазах любимого. До того, как загадочное, драгоценное и хрупкое нечто, связывавшее их воедино, хрустнет и рассыплется бессмысленной пылью. До того, как он успеет по-настоящему осознать, что своими руками уничтожил то, о чём мечтал долгие годы.
От одной мысли об этом одержимому хотелось выть, и даже прятаться от этого за яростью Справедливости становилось всё сложнее.
Наверное, через месяц или два всё это попросту свело бы его с ума, но отсутствующий Создатель в кои-то веки проявил милосердие. Столь же извращённое, как и его, Создателя, чувство юмора.
Вопли совершенно потерявшей контроль над собой Мередит, сцепившейся с Первым Чародеем на границе Нижнего и Верхнего Города, были слышны за полтора квартала, и Хоук, глухо выматерившись, ускорил шаг. Шедшая рядом с Варриком Изабелла надула губы и принялась картинно жаловаться на якобы всё ещё мучившую её рану, но оба мага пропустили её стоны мимо ушей. Гаррет мельком глянул на Андерса и коротко улыбнулся, а потом обратил всё внимание на высокопоставленных спорщиков.
Он всё это слышал уже в двухсотый, если не в двухтысячный раз, отстранённо думал одержимый, стараясь собраться с духом. Незримое, ясное сияние хоуковой сущности окутывало его ласковым теплом, и он всё медлил, как будто пытаясь надышаться впрок. Пустые старания…
«Хватит», – тихо, почти сочувственно проговорил Справедливость, и Андерс, сглотнув пережавший горло комок, шагнул вперёд и ударил посохом о землю, посылая короткий импульс ждавшим своего часа зарядам.
Киркволл содрогнулся.
Грохот взрывной волны отозвался, казалось, прямо в костях. Отчаяние и резкий, тянущий страх словно осыпались пеплом, прокалённой каменной пылью, и одержимый в каком-то блаженном онемении напоминал Орсино о невозможности компромисса, равнодушно слушал крики Рыцаря-Командора и лязг оружия схлестнувшихся перед ним бойцов…
На Хоука он не смотрел, как будто предчувствуя, что от одного вида любимого эта нежданная бесчувственность его покинет, оставив на растерзание ужасу и горечи близящейся потери.
Шум схватки вскоре стих, и Андерс, привычно окинув взглядом поле боя и убедившись, что необходимости во вмешательстве целителя нет, торопливо отвернулся и, чуть не споткнувшись о подвернувшийся под ноги ящик, уселся на него. За спиной пискливым, сорванным голосом требовал чего-то Орсино, грозила страшными карами Мередит и раздражённо огрызался Гаррет, и рыжий маг устало прикрыл глаза, ощущая, как к нему снова начинает подкрадываться паника. Он всё ещё чувствовал себя целым, а не разбитой на кусочки статуэткой, но явно ненадолго.
– Участь своего… друга решайте сами, – наконец закончил Первый Чародей, и Андерс против воли дёрнул уголками губ в намёке на улыбку. Может быть, ему даже удастся умереть любимым…
За его спиной послышались шаги Хоука, и целитель рефлекторно ссутулился, зачем-то пытаясь спрятать голову в плечи. Защитник остановился совсем рядом с ним, сглотнул, словно не решаясь заговорить… Одержимый уже открыл рот, как будто надеясь оправдаться, но тут Гаррет тихо сказал:
– Прости.
Изумление пробилось даже сквозь охватившее его оцепенение. Брюнет придвинулся ещё ближе, и ощущение его присутствия окутало Андерса, словно тяжёлое мягкое одеяло, а потом тот повторил:
– Прости, любовь моя.
Рыжий маг в шоке молча хватал ртом воздух, и Хоук, чуть поколебавшись, обошёл его ящик и опустился перед ним на колени, а потом, глубоко вздохнув начал снова:
– Прости мой эгоизм, мою недогадливость, то, что я был к тебе так невнимателен… Я должен был гораздо раньше высунуть голову из задницы.
– О чём ты вообще говоришь? – наконец сумел произнести Андерс, заглянув в честные, виноватые глаза любовника.
– Я просто действовал по привычке, вместо того, чтобы посмотреть и прислушаться к тебе, – с раскаянием проговорил Гаррет. В касании его магии мелькнула какая-то страшная неуверенность, и одержимый торопливо потянулся навстречу, успокаивая и оберегая. – Отец всегда учил, что я должен защищать свою семью, обеспечить им безопасность… Пока дело касалось лишь мамы и младших, это, может, и было верно. – Он глубоко вздохнул, осторожно взял его за руки и принялся нежно массировать судорожно напрягшиеся пальцы, а потом поднял на Андерса ищущий взгляд: – Но тебе ведь никогда не нужна была безопасность. Не та, которую можно обеспечить, сохраняя существующий порядок вещей – каким бы неправильным он ни был. Прости мою лень, сокровище моё, прости, что я пошёл по пути наименьшего сопротивления вместо того, чтобы постараться понять, чего именно ты хочешь – и найти способ обеспечить тебе это.
– Э… Гаррет, я только что взорвал киркволльскую Церковь, убил Владычицу Церкви и несколько десятков готовивших храм к службе людей, – растерянно напомнил одержимый. – Ты уверен, что это ты сейчас должен просить прощения?..
– Ну да, – подтвердил тот таким тоном, словно это было очевидно. – Я должен был поработать мозгами и что-нибудь с этим сделать до того, как тебя вынудили прибегнуть к подобным мерам. – Брюнет ласково сжал его руки и чуть смущённо попросил: – Родной… Раз уж я так шикарно продемонстрировал свою несообразительность… Можно ты будешь иногда подсказывать, что тебе нужно?
– Ты, – не задумавшись ни на секунду, выдохнул Андерс. Наклонился к Хоуку, взял его лицо в ладони и тихо и уверенно повторил, глядя прямо в глаза: – Мне нужен ты, счастье моё. Твоя любовь. Понимание и приятие, которые можешь дать мне только ты, сияние твоей сущности. – Он бережно коснулся изогнувшихся в предчувствии улыбки губ, но мгновением спустя, не выдержав, впился в них жадно и страстно, а потом, тяжело дыша, с деланной невозмутимостью добавил: – Ну, если получится ещё революция и построение справедливого миропорядка – это тоже будет неплохо.
Гаррет засмеялся, искренне и открыто, и его смех отозвался где-то в груди одержимого сладкой дрожью. Одним плавным движением брюнет поднялся на ноги и, протянув ему руку, обернулся к остальному отряду:
– План такой: пробиваемся в Казематы, помогаем Орсино выбраться из той задницы, в которую его загнали поколения его предшественников и он сам, потом забираем Лучика из поместья и сразу делаем ноги из этого города.
– В порту мой корабль стоит, – флегматично напомнила Изабелла, подравнивая ногти кинжалом. – На нём делать ноги удобнее.
Хоук ухмыльнулся, кивнул и торжественно провозгласил:
– Да будет так!

Эпилог

Эпилог
Трактир в небольшой деревушке под Оствиком производил впечатление до крайности угнетающее. Во всяком случае, на людей – пригревшийся у Андерса за пазухой Лучик, едва учуяв приближение к нему, высунул морду из-под воротника и принялся оглядываться вокруг, восторженно дёргая ушами.
– Если нам повезёт, там даже будет кровать. И в ней, возможно, даже не будет клопов, – меланхолично проговорил Хоук, ловко увернувшись от качавшейся над входом вывески, едва не треснувшей его по голове, и толкнул дверь.
– Я бы на твоём месте на это не рассчитывал, – скептически покачал головой целитель. Впрочем, особого выбора у них не было – напуганные слухами о восстании магов селяне не горели желанием пускать в свои дома незнакомцев, а ночёвки на свежем воздухе их обоих уже изрядно утомили. К тому же надвигался ливень.
Внутри трактир, однако, выглядел почти прилично. Даже приличней «Висельника» – во всяком случае, пол в нём покрывал не толстый слой песка и объедков, а полутора– или двухнедельный резаный тростник, и пахло в общем зале едой и кислым пивом, а не ядовитым корфовым виски. По углам стояли несколько тяжёлых столов, а на небольшом пятачке возле огромной пивной бочки, предназначенном, наверно, для танцев, лениво шурхала драной метлой длинноносая унылая девица.
– Пожрать али селиться будете? – повернув голову на скрип двери, флегматично вопросила она и, безошибочно истолковав жест Хоука как «и то, и другое», двинулась в сторону кухни.
Время близилось к вечеру, и к тому моменту, как Андерс прикончил вторую порцию того, что здесь называли тушёным мясом с овощами, и начал раздумывать над тем, не попросить ли ему третью, зал начал наполняться народом. Вначале явилась тройка батраков с ближайшей фермы, следом за ними пришёл подмастерье кузнеца, и откуда-то сразу появились принарядившиеся девушки; кто-то заиграл на расстроенной лютне, и тут же начались танцы.
– Мне не нравится, как на меня таращится тот парень в углу, – настороженно проговорил Хоук, жестом велев дочке трактирщика снова наполнить его кружку.
– Там две девицы, – обернувшись, поправил его Андерс. – Хихикают. И знаешь, мне тоже не нравится, как они на тебя таращатся!
– Не в том углу, солнце моё, – усмехнулся Гаррет и, не поворачивая головы, осторожно указал нужное направление.
Целитель, на всякий случай напомнив Справедливости, что тот обещал вести себя прилично и не светиться при всем честном народе даже при виде храмовника, искоса глянул в угол и замер.
– Оппаньки, – наконец выдохнул он. – Натаниэль!
– Который Хоу и про которого ты мне рассказывал? – переспросил брюнет. Одержимый кивнул, и он сдержанно уточнил: – Планируются неприятности?
– Не знаю, – честно сказал рыжий маг, не без опаски глядя на Стража, который, заметив его взгляд, поднялся со своего места и двинулся к ним.
Гаррет привычно нашарил стоявший рядом с его стулом посох и откинулся на криво сколоченную спинку, краем глаза следя за приближением вероятного противника, и Андерс машинально придвинулся поближе к нему, хотя, учитывая тесноту забитого народом зала, это вряд ли было мудрым тактическим решением.
– Значит, ты и впрямь жив, – сухо заметил Натаниэль, добравшись до их столика, и перевёл взгляд на брюнета: – Вы позволите к вам присоединиться, сударь?..
– Разумеется, – вежливо оскалился Хоук, безмятежно проигнорировав то, что ему предлагалось представиться. – Андерс так много о вас рассказывал.
Одержимый попытался пнуть его под столом, но промахнулся. Зато поморщился лучник:
– Мне страшно представить, что именно. Впрочем, во избежание дальнейших недоразумений позвольте уточнить, что меня нынешнее состояние дел, – Хоу коротко указал на рыжего мага, – вполне устраивает. Правда, за Командора говорить не могу.
– Он вернулся? – неподдельно изумился целитель, невольно придвинувшись ещё ближе к брюнету.
– Более того, он здесь, – чуть заметно, зато очень зловредно усмехнулся лучник. – Наверху, в нашей комнате. Обещал скоро спуститься, а то магам тоже жрать надо.
– Я тебе изумляюсь, Нейт, – не сдержавшись, растерянно проговорил Андерс. – Раньше ты как-то сдержанней был. Весь был такой почтительный и скучный…
– Некоторые вещи от излишнего почтения избавляют очень быстро, – чуть заметно помрачнев, отозвался Натаниэль. – С таким Командором я вообще удивляюсь, что сам до сих пор в здравом уме.
– Дайлен хороший, – машинально возразил целитель, но Страж вместо ответа только качнул головой и посмотрел на Гаррета:
– Не могли ли мы встречаться с вами где-нибудь, сударь? Может быть, в Амарантайне? Или в Вольной Марке?
– Вряд ли, – хмыкнул тот, поднеся к губам кружку. – Хотя… смотря где в Вольной Марке. И когда. До Мора я вообще не покидал Ферелден.
– Значит, нет, – с некоторым сожалением заключил Хоу. – Вероятно, вы мне просто кого-то напомнили. Только никак не пойму, кого.
Андерс отстранённо посмотрел на дверь трактира, оценивая, успеют ли они с Хоуком в случае чего добраться до выхода, а потом всё-таки посмотрел на старого товарища и решительно спросил:
– И что за дело привело сюда Командора Серых Стражей?
– А он тебе не ответит, ему не положено, – жизнерадостно заявил кто-то за его спиной, и одержимый чуть не подскочил, в последний момент успев перехватить вспыхнувшую на пальцах Гаррета цепную молнию. Ладонь слегка кольнуло, но по крайней мере Дайлен ничего не заметил. Кажется.
– Дайлен Амелл, Страж-Командор, Герой Ферелдена и так далее, – плюхнувшись на стул рядом с Натаниэлем, весело представился вновь прибывший и, недолго думая, непринуждённо укусил лучника за ухо.
У Андерса отвисла челюсть. Но Хоу только смиренно моргнул и невозмутимо потянулся к кружке, которую поставила перед ним смуглая тонкопалая рука, вслед за которой из-за спины Командора показался и сам Зевран.
– Гаррет Хоук, Защитник Киркволла. Бывший, – подумав, уточнил Хоук, и эльф, на мгновение встретившись с Амеллом глазами, чуть заметно кивнул.
– Очень приятно, – широко улыбнулся Дайлен и протянул собеседнику руку, которую тот крепко пожал. – Знаешь, Андерс, я на тебя, наверно, сильно обиделся, когда ты сбежал тогда. Записку бы хоть оставил, что ли. Хотя потом Нейт рассказал, что тебя там мой сменщик совсем достал, так что я сердиться передумал. Ну, ты хоть расскажи, чем занимался-то всё это время, а?
Андерс, задумчиво переводивший взгляд с Гаррета на Дайлена, встретился глазами с Натаниэлем и иронично хмыкнул. Двое стихийных магов были совершенно не похожи друг на друга, но усомниться в их родстве не смог бы никто – и этого с лихвой хватило бы для того, чтобы несколько часов терзаться догадками, ища сходства в разрезе глаз или очертании скул.
– Да так, по мелочи, – невольно подхватив манеру Амелла, отозвался он. – Пустил в своё тело Справедливость, переехал в Киркволл, семь лет держал в тамошних трущобах клинику для бедных, а потом взорвал киркволльскую церковь на глазах у половины города.
Он, на самом деле, даже не знал толком, какой реакции ожидает. Отвращения, гнева, презрения… Да наплевать, на самом деле, Хоук любит его несмотря ни на что, а потерять старого друга… печально, конечно, но отнюдь не смертельно.
И последним, что он мог бы себе представить, было то, что Дайлен, изумлённо распахнув глаза, восторженно завопит:
– Так это ты?! Андерс, я тебя обожаю, ты меня просто спас! – и кинется обниматься.
Пару секунд целитель, опешив, смирно висел в руках старого приятеля, а потом, опомнившись, решительно высвободился и демонстративно забрался под бок к сразу заметно расслабившемуся Гаррету. Амелл перевёл взгляд с одного на другого и немножко виновато улыбнулся, а потом примирительно помахал рукой:
– Может, вы с другом сходите к нам? У нас потише и поуютнее, я даже клопов вытравил. Поговорим хоть. Ты не представляешь, как давно мне поговорить хотелось с понимающим человеком… С магом, в смысле! – заметив, как лица Зеврана с Натаниэлем слегка перекосили одинаковые раздражённые гримасы, резко добавил Командор.
Комната, которую трое мужчин могли и впрямь счесть уютной, для пятерых, одним из которых был рослый, широкоплечий Хоук, была откровенно тесной. Амелл, задумчиво изучив обстановку, коротким повелительным жестом указал Ворону с лучником на кровать и ловко забрался следом, с кошачьим нахальством разлегшись на коленях у Хоу и закинув вытянутые ноги на бедра эльфа. Натаниэль, строго воспитанный сын эрла, потомок многих поколений благородных предков, смолчал, как будто так и было надо, и Андерс строго велел себе больше ничему не удивляться.
Им с Гарретом достался широкий дорожный сундук; целитель, поколебавшись с минуту, последовал примеру друга детства и устроился на коленях у любовника, откинувшись на широкую теплую грудь, и в свою очередь поинтересовался:
– А ты что делал после того как уехал? Ну, тогда. И не косись ты так подозрительно на Гаррета, он, между прочим, твой родственник. Дальний. И вообще я за него ручаюсь, а тайны Ордена, если очень будет надо, потом на ухо расскажешь.
– Ага, и мне за это ухо потом яйца оторвут, да? – фыркнул Дайлен и заговорщицки подмигнул Хоуку. – А родственники – это, наверно, здорово, у меня раньше никогда не было. Надеюсь, мы поладим.
– Я тоже надеюсь, – собственнически сжав талию Андерса, усмехнулся в ответ Гаррет и прислонился спиной к стене, переплетя пальцы второй руки с пальцами целителя.
– А рассказывать долго придётся, – глубоко вздохнул Командор. Поёрзал, устраиваясь поудобнее – Натаниэль явно привычным, бережным жестом подхватил его за плечо, удерживая от падения – и продолжил: – Но я тебе всё равно расскажу, и можешь даже не молить о пощаде. Мне же надо хоть кому-то похвастаться, ну не этим же двоим – они и так всё знают, им неинтересно. – Маг помолчал ещё с пару секунд и признался: – Хотя хвастаться, на самом деле, особо и нечем. Я неудачник, Андерс.
Одержимого чуть заметно качнуло: Хоук, услышав подобное заявление от Героя Ферелдена, неслышно фыркнул, но вслух комментировать не стал, явно заинтересовавшись подробностями. Амелл убедился, что рыжий маг смотрит на него с подобающим интересом во взгляде и заговорил:
– Понимаешь, меня когда в Вейсхаупт тогда вызвали, у меня всё из головы не выходили слова Справедливости. А, ну да, ты-то получше меня знаешь… В общем, про магов. До Вейсхаупта далеко, было время подумать. Для своих-то, с Каленхада, я вроде как что мог сделал – Анора хоть и стерва, а слово держит, там храмовников почти уже нету, только Грегор остался, да десятка три добровольцев, на случай очередного Ульдреда, а то совсем без страховки как-то грустно было бы. Но в остальных-то Кругах всё по-прежнему было, где полегче, а где беспредел полный.
Дайлен вздохнул, почесал покрытый отросшей к вечеру щетиной подбородок и философски добавил:
– А Церковь – это Церковь. С ними по-человечески говорит бесполезно. Они даже доказательство не всякое примут, и хоть ты убейся там, уверяя их, что твои доводы можно проверить банальным здравым смыслом. Вообще странные они, по-хорошему совсем не понимают.
Гаррет согласно хмыкнул и прижался щекой к макушке целителя, а ободрённый их интересом Амелл радостно продолжил:
– В общем, пока я ехал обратно в Амарантайн, додумался, что надо делать. На самом деле довольно просто всё: пример положительный, то бишь прекрасно функционирующий безо всякого угнетения Круг в лице Кинлоха, у меня уже был, не хватало только отрицательного. Причём такого, чтобы эти дуры в конклаве Белой Жрицы обосрались со страху и сразу со мной во всём согласились. Ну, хотя бы по ключевым вопросам. Мы тут с Зевраном подумали, он своих уже благополучно нагнутых подданных к делу приспособил, и выдал мне всю нужную информацию. Собственно, выбирать можно было между Старкхэвеном и Киркволлом, но мы решили, что в Киркволле будет проще, там уже обстановочка была такая, что залюбуешься. Рыцарь-Командор – психованная баба, Наместник – тряпка, Первый Чародей – слизняк ушастый, но изворотливый… А это правда, что вы его убили?
– Своими руками, – подтвердил заметно ошарашенный откровениями Командора Хоук.
– Эхх, ну почему не я? – завистливо вздохнул Дайлен. Мечтательно поморгал и, тряхнув головой, заговорил снова: – В общем, выбрали Киркволл. Старкхэвен, впрочем, тоже пригодился – тамошние маги устроили бучу, сожгли филактериум, да и разбежались, как тараканы. Мы одну группку выследили – там ещё шикарный мужик был, Децимус, ненормальный на всю голову. Сущий кошмар для любого Первого Чародея и идеальный человек для моих планов. Сдали их аккуратненько в киркволльский Круг, потом побег устроили… И тут, представляешь, кто-то взял да и выследил их прежде, чем до них добралась любимая злобная шавка Мередит! И Децимуса убили ещё до того, как он хоть что-нибудь этакое отмочить успел… Обидно было, не представляешь как.
– Ну почему же, представляю, – крепко стиснув пальцы Гаррета, задумчиво возразил Андерс.
– Ну вот. И так дальше всё и пошло, – огорченно поделился Амелл. – Что ни придумаю – как сглазил кто. Не надо было, может, Флемет убивать… Не знаю. Нашёл, представляешь, настоящего сомниари – так его мало того, что прямо из лап киркволльских храмовников вырвали ещё до того, как они успели его обидеть и, соответственно, получить от перепуганного сновидца по полной. Даже от демонов, которые к нему слетелись, кто-то спас. Но ведь некому же было, точно знаю! Маретари просто сил бы не хватило ото всех его отбить, там кто-то посильнее постарался… В общем, опять не вышло. Про мелочи вроде городских беспорядков вообще молчу, Зевран своих посылал, подогреть обстановку, а проку никакого. Он мне писал – трупов на улицах хоть завались, а войны банд нет как нет, будто заколдовал кто. Или попросту перепугал до усрачки.
Хоук невыразительно хмыкнул и успокаивающе погладил одержимого по бедру. Командор пошевелился, пересел поближе к эльфу, оставив ладонь на колене Натаниэля, и добавил:
– Нашёл там среди местных одну, вытащил, она только-только работать начала – талантливая была, всё-таки, хоть и сучка редкая, как все малефикары – так и её пришибли. Успела только одному храмовнику демона подсадить, да и того прямо сразу убили. Ну и компашку её то ли тоже перебили, то ли они попросту разбежались со страху… В общем, провал за провалом, у меня прямо самооценка разваливаться начала, как после ирвинговых экзаменов.
– Когда туда кунари свалились, я поначалу обрадовался, – вздохнув, проговорил Дайлен. – Они ж фанатики, у меня был один – да не в любовниках, Нейт, что ты корчишься, будто в первый раз слышишь – с ними так упоительно просто… Ну, когда разберёшься хоть чуть-чуть в их странной логике. Так и тут всё то же самое! Запудрили мозги одной дуре церковной, она там начала религиозную войну разжигать… И всё хорошо поначалу шло, она там народ мутила, даже умудрилась Наместнику подгадить. А только-только всё завертелось – телохранителя её прикончили, а вскоре и её саму. А церковниц знаешь как вербовать трудно? Даже Воронам, хотя у них опыта хоть отбавляй.
– И дальше всё так же. Только придумаю что, только начну осуществлять – и почти сразу как на стенку натыкаюсь. Переписывался с одним благородным тамошним – ты не представляешь, сколько среди тамошней знати магов! И при этом они Амеллов за то, что моя мать мага родила, затравили, лицемеры хреновы… В общем, переписывался с этим Дюпюи, свёл его с одним очаровательным типом – тот вообще на всю голову больной был, его одного в город выпусти – через неделю город взвоет и к Древним Богам за помощью кинется. По слухам, этот тип моей матушке меня и заделал, хотя двадцать с лишним лет спустя уже не проверишь, тем более что предполагаемого папочку тоже прикончили прежде, чем он успел развернуться как следует. А я так на него рассчитывал… Обидно до слёз, знаешь.
– Ладно, не получилось через магов – взялись за храмовников. – Амелл взмахнул рукой и попытался вскочить, забыв о том, что в тесной комнатушке совершенно негде развернуться. – Дивный был экземпляр там, стоило немного подтолкнуть – такой план сотворил, я аж сам проникся. То ли Адреном, то ли Алриком звали, не помню. Нет, что такой бред ни Рыцарь-Командор, ни Владычица Церкви не примет, это очевидно было, но такие мелочи настоящему безумцу не помеха. Только-только началось какое-то шевеление – и тут доблестный сэр с концами пропадает где-то в сточных тоннелях! Что у вас там в киркволльской канализации такое завелось, высшие драконы, что ли?
– Мы там завелись, – буркнул заметно помрачневший Андерс. – Мы с Хоуком. Я там подпольное движение магов организовал, и этот Алрик нам поперёк глотки был.
– А, – понимающе сказал Дайлен. – Ну извини, я не знал. Если вам, то пусть его. Но всё равно жалко, совсем без толку помер.
Командор почесал в затылке и проговорил:
– Ну вот так всё и шло. Я уж думал попробовать ещё где, хотя рискованно было – дело-то небыстрое, на Киркволл семь лет ушло безо всякого результата, а Призыв вечно ждать не будет… Э, извини, Хоук, я тебе про Призыв объяснять не буду, это тайна Стражей.
– Да я уже знаю, – равнодушно отозвался Гаррет. – Но я никому не скажу. Слово чести.
Амелл неопределённо хмыкнул, но вдаваться в подробности не стал.
– Я даже, представляешь, сумел снова засаженных в Казематы старкхэвенцев свести с тамошними магосочувствующими, – поделился он. – Роскошная комбинация была, мы с Зевом когда придумали, сами от себя в восторг пришли. Заговор, настоящий, а мы ещё и Рыцарю-Командору к тому времени всучили одну фиговинку из осквернённого лириума – один гном с Глубинных Троп вытащил, сам потом свихнулся… В общем, последняя капля, много ли надо параноидальной бабе, чтобы окончательно крышу сорвало?.. Так и от заговора рожки да ножки остались, даже нежно мною любимый ещё с Кинлоха Каллен, всё это время исправно славший отчёты, только какой-то бред невнятный вместо объяснений предлагал… – Командор помолчал и самокритично закончил: – В общем, я неудачник. Если я даже с полными руками Антиванских Воронов и советами успевшего пожить в Вольной Марке Нейта ни хрена сделать не сумел, именно оно я и есть.
Дайлен снова поднял взгляд на Андерса и светло улыбнулся:
– Я уж думал, вообще бросать эту затею, но ты всё исправил. Жалко, меня там не было, Зевран сказал – взрыв был роскошный… И главное, всё наконец получилось! Мои осведомители из других кругов сообщили, что дело двинулось всё-таки! Андерс, ты не представляешь, как я тебе благодарен! Мне теперь только Логэйна из Монсиммара вытащить – и можно как раньше, войну!
– Еб твою мать, – тихо сказал за спиной у целителя Хоук. – Революционеры хреновы. Любовь моя, ты тут самый вменяемый, даже со Справедливостью.
Андерс опасливо покосился на него, но намерения немедленно вскочить и приняться отрывать Дайлену голову Гаррет не выказывал. Только смотрел на Командора обречённо и устало, как на капризничавшего попусту Карвера.
– Знаешь, я тобой восхищаюсь, родственник, – вдруг добавил Амелл. – В таком бардаке в люди выбиться, а потом ещё и Защитником города стать, причём будучи отступником – это ты крут. Слушай, а давайте с нами, а? Ты, Андерс, у нас герой и освободитель, а Гаррет вообще символ успеха… У нас тогда всё получится, и Логэйна мы точно уговорим…
– Это смотря на что уговаривать будешь, – хмыкнул лениво перебиравший волосы Командора Зевран. – Если ты попытаешься его к нам четвёртым затащить, точно в морду получишь. И вообще, втроём на двухспальной кровати ещё можно, а вчетвером – это уже точно перебор.
– Заткнись, эльф, – резко рыкнул Натаниэль, на скулах которого вдруг вспыхнули два пятна яркого румянца. – Люди тут о деле разговаривают.
– Мы с Андерсом посоветуемся и завтра вам сообщим, Командор, – вежливо кивнув Амеллу, невозмутимо проговорил Хоук. – Благодарю за столь увлекательный рассказ. А теперь, если позволите – мы только-только с дороги и нам очень нужен отдых.
– Ну да, конечно, – смутился Дайлен. – Гаррет, вы извините, мы просто с Андерсом с детства дружили, вот я и обрадовался. Конечно, утром всё обсудим.
Целитель, потрясённый до глубины души, поднялся на ноги и, кивнув старому приятелю, вышел вслед за Гарретом. Их комната находилась в самом конце коридора, под крышей, и успевший освоиться в ней Лучик раздражённо зашипел, когда его разбудил скрип несмазанных дверных петель.
– А что мы делать-то будем? – забравшись под бок любимому и почти успешно завернувшись в драное, попахивающее крысами одеяло, наконец поинтересовался одержимый.
– Если ты не против, пойдём с твоим Командором дальше делать революцию, – рассеянно поглаживая улёгшегося ему на живот кота между ушей, задумчиво отозвался Хоук и, повернув голову, ласково поцеловал кончик андерсова носа. – А то мне что-то боязно стало. Как бы ещё чего похлеще не натворил, пусть уж лучше под присмотром будет.

The End.

запись создана: 14.03.2012 в 21:12

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Слепым человек живёт, Dragon Age

---

А-а-а, блин. Надо уже фанфег заканчивать. Там уже чуть-чуть осталось, ПЫЩ и эпилог. Но надо ж как-то переходить к андерсоангсту перед ПЫЩем, а оно как-то не переходится. У них там так всё хорошо, а Андерсу уже положено страдать и всячески бояццо. А ему хорошо, только устало. Ну бли-и-ин...

Надо собрать мозг. С мозгом оно должно лучше пойти.

@темы: Я, аффтар!

---

Прекрасно-котиное

15.03.2012 в 21:20

Пишет  Anntria:

Избранное из кота
Это прекрасно! Я плакала.

Оригинал взят тут - Как мы провел этим ночь

Сольные партии в исполнении кота Линча.

- Пакетик! О, какой прекрасный пакетик! Хочу его шуршать, хочу вонзать в него когти и зубы! О, блаженство, о, счастье! Клочкииии, мелкие клочкиии! Кто чудовище? Кто паразит? Какие "пять утра"?! Тут пакетик, иди сюда, я поделюсь! Вот мой страшный коготь впивается в тонкую шуршащую плоть, вот мой могучий клык рвет ее на куски... О, какой же я хищный, какой же невероятно хищный! Давайте со мной, человеки, вот же он, помогите скорее, сейчас убежит! Эй, куда весь потащила?! Отдай! Я убил, отдай! Сама ты "не кусайся, сволочь", сама ты лапищи свои убери!  Саму тебя в комнату больше не пущу! Себе весь забрала, да? Затаю, отомщу. А пока сяду на холодильник, буду стенать. О, банка с витаминами стоит. Рядом со мной, на холодильнике прямо. Банка с витаминами, банка с витаминами... Банка! С витаминами! О, банка с витаминами, о, как же восхитительно ты гремишь! Опять я сволочь? Опять "пять утра"? Не угодишь вам, скудоумным...


- Веснааааа! Веснаааа! Лежишь, черная? А ну как щас сверху залезу! Залез... А дальше что? Дальше что? Человеки! Я залез вот. Дальше что делать? А, блин, непонтяно... Но чувствую же, что так надо! Ладно, за лапу вот укушу, за ухо еще и слезу. Нет, но ведь после того, как залез, должно быть какое-то продолжение, я же знаю! Я же неспроста залез... Веснаааа! Веснааа! 

- Что, горло болит, да? Бееедная... Давай погрею? Вот отсюда, через ногу. Нет, тут неудобно, на живот пойду. Нет, вот тут, у руки лягу. Неудобно... Кто пол-часа шляется? Я?! Я чакры твои открываю! На подушку пошел. Лечу тебя. Нет, не линяю, а флюиды добра и лечебности посылаю. Это они так выглядят, как шерсть. Лежи спокойно. Слушай, а давай я тихооонько так когтем твое горло ррраз! - и выбросим, и пусть болит где-нибудь подальше от тебя. Давай? Я практикующий хилер. Не знала, да? Не бойся, я тихонько. Нет, я не дурак, я хилер! Кому когти отрежешь? Мне?! Да я тебя!.. Вот, через руку сейчас твое больное горло извлеку, приготовься... Ну и пойду! Ну и сама туда иди, вообще-то! Ну и лечись сама тоже, раз от квалифицированной помощи отказалась. Ну и дура сама, а я - хилер!

- Шесть утра! Шесть утра! Открой глаза? Любить тебя пришел! Одну тебя люблю. Нет, этого большого тоже, но он уехал, значит, одну тебя. Дай обниму? За голову вот обниму. Я не "брюхом своим волосатым на лицо улегся", я обнимаю! Чо голова такая большая? В объятия не влезает. Буду по частям обнимать, сама виновата. Давай целоваться? Даваааай! Давааааай! Да, мой нос мокрый! Я этим горжусь, а не "с соплями своими котиными в лицо лезешь"! А если твой не мокрый, значит, ты больная. Мне это очевидно! Целуй меня, больная! Целуй, а то надоело без взаимности самому по себе  целоваться. Этого второго целуешь в рот, а меня только в принципе?! Целуй полноценно, а то щас больно сделаю! Я не маньяк и не мерзость рыжая, я тебя люблю! Целуй! Ну вот, сделал больно. Я же предупреждал, что целовать надо было, а ты ломалась. Мне пришлось. Люблю тебя все равно. Сяду мыться на твоей спине? Мыться на твоей спине удобно, ты сама попробуй. Встаешь? Встаешь? Пойдем на кухню? Пойдем, а? Почему "уйди из-под ног"? Я не помню своей матери, а ты ее поминаешь всуе... Никакого уважения к предкам. Куда пошла?! Перешагнула?! А я вот тут лягу и умру. Смотри, какой я плоский и почти весь мертвый. Буду тут лежать и умирать, на совесть твою давить присутствием себя мертвого по твоей вине. Прощай, жизнь... Опять перешагнула?! Потом умру! Люблю тебя, люблю тебя, люблю! Вон моя миска бескорыстно тебя люблю! Еда!!! Еда моя! Люблю тебя больше жизни! Еды дала? Молодец. Тебя тоже люблю. Иди, ложись, я позже приду. Иди, иди, не мешай, я люблю другую сильнее. Тебя пока по-братски любить буду. Я такой коварный, такой переменчивый...

@темы: кошковое, заначки

---

Няшные котофотки

Для мотивации одного автора к хэппи-энду классической его версии, да.

@темы: картинки, кошковое

---

Мне тут вчера нежданно-негаданно подарили выходной, такшо кошЪ в счастье и немножко в офигении.
КошЪ уже выяснил, что делать физкультурку под Героев ещё веселее, чем просто так, и что физкультурки хватает примерно на полторы серии. А ещё сходил в магазин и теперь сидит с чашкой фкуссного кофе и думает о том, что нужно завтра сходить купить себе ещё, потому как закончился.

А ещё неумолимо близится конец фанфика, и кошу немножко страшно, потому как там должен быть андерсоангст, а у коша ангст вообще случается непредсказуемо и как правило не в тему.

@темы: Я, аффтар!, за жизнь

---

Слепым человек живёт (часть 9)

Посвящается  Trishka
Слепым человек живёт,
Никто своей доли не знает... Тол Мириам, Такет Нантакет

часть 9

Впрочем, у одержимого всё же появилась надежда на то, что однажды он сможет увидеть своего возлюбленного задыхающимся и разгорячённым на фоне балдахина их собственной кровати. Попытки избавиться от старых привычек одной только силой воли так ни к чему и не привели, но через некоторое время Андерс попробовал научить Гаррета паре упражнений для начинающих духовных целителей, и дело потихоньку пошло на лад. По крайней мере, теперь большую часть времени им действительно удавалось обходиться без взрывов.
К немалому раздражению не привыкшего к пристальному вниманию общественности Хоука, Защитник Киркволла всё-таки был в некотором роде политической фигурой и не мог проводить всё своё свободное время, спрятавшись в своём семейном гнёздышке вместе с любовником. Услышав об очередном официальном приёме у какого-нибудь аристократа, брюнет каждый раз начинал ныть и жаловаться, словно разбивший нос мальчишка, и если Андерс и был бы только рад оставить его у себя под боком, то монна Леандра была абсолютно безжалостна.
Без Гаррета в огромном, практически пустом имении было на редкость тоскливо. Боудан с сыном и Орана вели себя предельно вежливо и старательно соблюдали должную дистанцию, а Лучик по вечерам чаще всего мирно отсыпался где-нибудь в тёмном уголке, чтобы глухой ночью опять начать прыгать по головам спящих хозяев. В один из таких вечеров, проводив умоляюще моргавшего брюнета на очередной бал, Андерс всё-таки сел в библиотеке с кружкой подогретого молока и присланными Орсино трактатами.
К тому моменту, как в приоткрытую дверь бесшумно проскользнул вернувшийся домой Хоук, кружка давно превратилась в осколки, а пол оказался усыпан исписанными от края до края и разорванными листками. Брюнет удивлённо оглядел учинённый в библиотеке разгром и подошёл к сгорбившемуся в кресле возлюбленному.
– Родной, – тихо проговорил Андерс, – пожалуйста, отведи меня наверх и привяжи к кровати.
– Что? – удивился Гаррет. Бережно погладил побелевшие пальцы целителя, судорожно стискивавшие подлокотники, и шутливо поинтересовался: – И что потом?
– А потом обними меня и никуда не отпускай, – вздохнул одержимый, откинув голову ему на плечо, и твёрдо добавил: – Ни за что.
– Ты меня пугаешь, солнышко, – мягко сказал Хоук. – Мне, конечно, очень хотелось бы верить, что тебе просто захотелось разнообразить нашу интимную жизнь, но что-то мне подсказывает, что тут дело посложнее.
– Намного. – Целитель рискнул отпустить подлокотники и ухватился за ласкавшие его кисти пальцы любовника. Негодовавший Справедливость рвался на волю, и магу едва удавалось удерживать его под контролем. – Потому что это касается не только нашей интимной жизни.
– Мне казалось, что Справедливость был нами вполне доволен, – с ноткой недоумения в голосе заметил Гаррет, но одержимый покачал головой и уточнил:
– Не только нашей с тобой и Справедливостью жизни. Любимый мой, ну сделай же что-нибудь, иначе я действительно пойду и, к демоновой матери, его убью!
Придумать указание более неконкретное, наверное, было бы сложно, но Хоук понял всё правильно. Его губы, тёплые и ласковые, пахли дорогим коньяком и чем-то приторно-сладким, и Андерс наконец смог немного расслабиться под бережно гладившими его закаменевшую от напряжения спину ладонями.
– Пойдём наверх, и ты мне всё расскажешь с самого начала, – ещё раз нежно коснувшись губ возлюбленного, негромко предложил Хоук. Целитель кивнул и последовал за ним.
Ему ещё хватило самообладания на то, чтобы вежливо поздороваться с Леандрой и даже придумать что-то насчёт усталости и желания побыть наедине с Гарретом, но как только он перешагнул порог спальни, способность себя сдерживать изменила ему совершенно. Несколько минут брюнет молча следил за метавшимся из стороны в сторону одержимым, который что-то неразборчиво бормотал себе под нос, изредка срываясь на гневный крик, но потом поймал и, ловко уронив на кровать, наклонился над ним.
– А теперь по порядку, любовь моя, – мягко, но непреклонно проговорил Хоук, сноровисто расстегнув его мантию и прижав горячую ладонь к колотившемуся под тонкой рубашкой сердцу. – Кого ты хочешь убить, за что, и что именно привело тебя в такую ярость?
– Орсино, – зло выдохнул Андерс. Подумал и поправился: – Всех. Храмовников, магов…
– Что-то новенькое, – тихонько погладив его грудь кончиками пальцев, заметил Гаррет. – Магов-то за что?
– За то, что эти бесхребетные твари позволяют обращаться с собой подобным образом! – взвился одержимый. – Уже не первую сотню лет!
– Так, – задумчиво проговорил брюнет. Встал, быстро скинул сапоги и остававшиеся части брони, стащил с плеч любовника уже расстёгнутую мантию и снова лёг на него, опершись на локти по обе стороны от его тела и всем весом прижав к кровати. – А теперь попробуй начать с самого начала.
Андерс, дышавший глубоко и размеренно в попытке совладать со своим гневом, открыл было рот, с усилием сглотнул и, сделав ещё несколько глубоких вдохов, тихо проговорил:
– Этот… этот…
– Первый Чародей? – спрятав усмешку в уголках губ, с готовностью подсказал Хоук, и целитель кивнул:
– Да. Этот… Первый Чародей – вот уж действительно ругательство хуже некуда, я не шучу, родной – пытался вынудить меня... участвовать в сокрытии самой чудовищной несправедливости последнего тысячелетия. – С губ одержимого сорвался чуть слышный, полный муки стон, и он напряжённо добавил: – Как будто всё так и должно быть! Гаррет, это просто невыносимо, я не могу этого так оставить!
По скулам Андерса пробежали сверкающие трещины, в пока ещё карих глазах мелькнул синеватый отблеск, и брюнет, не дожидаясь, пока дух вырвется на свободу, снова наклонился к его губам. Растерянно замерший маг резко вздохнул и через несколько долгих мгновений немного расслабился и опустил ресницы.
– М-м-м… не останавливайся, – просительно проговорил он, когда неровно дышавший Гаррет разорвал поцелуй. – Я обо всём забываю, когда ты меня целуешь… И именно это сейчас и нужно.
– Иначе ты пойдёшь убивать бедолагу Орсино? – ласково потёршись носом о его шею, уточнил Хоук.
– Именно, – мрачно подтвердил Андерс. Откинул голову назад, подставляя горло любимому, и, обняв его за шею, принялся перебирать взъерошенные тёмные пряди. – И, боюсь, не только его.
– Почему? – терпеливо поинтересовался брюнет, продолжая осыпать бьющуюся на его шее жилку короткими нежными поцелуями.
– Потому что… – Одержимый набрал воздуха в грудь и, рефлекторно сжав запутавшиеся в волосах второго мага пальцы, зло рыкнул: – Потому что я понял, почему нам никак не удаётся приручить твою магию, а этот ушастый ублюдок ещё и пытался принудить меня покрывать виновников.
– А вот это уже интересно. – Хоук приподнялся на локте и с любопытсвом посмотрел на целителя. Губы рыжего отступника подрагивали, как будто тот пытался сдержать норовивший исказить лицо свирепый оскал, худощавое тело опять напряглось, словно готовясь отшвырнуть прочь неожиданное препятствие и ринуться в битву. – Это ты в тех трактатах вычитал?
– Верно, – чуть заметно кивнул Андерс, почти с отчаянием подавшись навстречу очередному поцелую, и сразу продолжил: – Я до сих пор в это поверить не могу! Как можно было столько веков держать это в тайне?!
– Тшшш… – проведя губами по мелькнувшей в распахнувшемся вороте рубашки ключице, тихонько промурлыкал Гаррет. – Расскажи мне всё, родной, по порядку. Что могло так тебя взбесить в… кажется, самой толстой там была «История создания Устава Круга Магов».
– Именно эта история, – устало привалившись щекой к ладони брюнета, отозвался целитель. Он всё ещё подрагивал от напряжения, но под прикосновениями возлюбленного всё-таки начинал медленно расслабляться. Хоук вопросительно хмыкнул и, перенеся вес на правую руку, левой принялся бережно, словно пугливого кота, гладить его по боку.
Андерс глубоко вздохнул, помедлил и старательно-лекторским тоном начал:
– Величайшая из всех сил в мире – любовь. – Он тут же сбился, передёрнул плечами и поморщился: – Сложно. Нет, всё очень просто, но выразить это словами… Помнишь, ты говорил, что твоя магия потянулась ко мне? Ты был прав. Так оно и бывает, по крайней мере у магов. Так оно должно быть – это будет точнее. Страсть – притяжение тел; любовь – притяжение душ… нет, больше: сущностей. Души, магического дара, разума… всего, что составляет личность. – Целитель закусил губу и с горечью проговорил: – Раньше я думал, что всё… неправильно, конечно, но хоть в какой-то мере справедливо. Храмовники – во всяком случае, подавляющее большинство – приносят обет безбрачия, дабы служить Создателю и возлюбленной его Андрасте, и магов принуждают к целибату из тех же соображений… Ради духовной чистоты, пресечения разврата и тому подобного. Бред, конечно, но бред… хоть в какой-то мере оправданный. Равная несправедливость для обеих сторон.
– Но всё гораздо хуже? – негромко, чтобы не сбивать рыжего мага с мысли, предположил Гаррет.
– Ты даже представить не можешь, насколько, – качнув головой, проговорил Андерс. Помолчал ещё несколько мгновений и, собравшись с духом, продолжил: – Магический дар не является замкнутым объектом, чем-то, существующим в отрыве от внешнего мира. Да, знаю, нам внушали прямо противоположное, что выпускать силу в мир (или в Тень, не суть важно) можно только в преобразованном виде: в форме заклинаний, исследовательских импульсов и тому подобного. Хорошо внушали, ты по себе знаешь. Обучение духовного целителя гораздо сложнее, и по всё той же причине: большую часть времени занимает ломка надёжно вколоченных привычек, потому что для того, чтобы войти в контакт с духом Тени, нужно открыться. Высунуть в страшный, жестокий, опасный мир самое драгоценное и хрупкое, что у нас есть. А у влюблённого мага этот процесс происходит легко и просто… должен происходить. Потому что что может быть естественней желания довериться, позволить возлюбленному узнать, коснуться сути…
– Не всё так просто, – с едва слышной вопросительной ноткой проговорил Хоук.
– Конечно, – откинув голову назад, согласился целитель. – Дар влюблённого ищет возможности прикоснуться к тому, в кого влюблён маг, довериться и объявить своим. Я не понял точно, как всё это происходило, в этих архаичных формулировках мозги сломать можно. Но если чувства оказывались взаимны, если дар другого мага откликался, то система стабилизировалась. Два средоточия энергии становились чем-то… другим. Непредсказуемым. Это всё природа, инстинкт – тот, кто любит, ищет возможности защитить любимого… У сложившейся пары самое меньшее повышалась выносливость, оба могли творить заклинания более долгое время. Всё это как-то зависело от склонностей каждого, от степени развития способностей, ещё от многих факторов… Мог увеличиваться запас маны, могли усиливаться слабо оформленные грани таланта, могла вообще значительно повышаться сила одного или обоих чародеев...
– А это опасно, – заключил брюнет.
– Да. Для тех, кто хочет посадить обладающих магической силой на цепь. – Голос одержимого оставался спокойным и почти невыразительным, но под опущенными ресницами снова начали мелькать синеватые отблески. – Запреты Круга Магов предназначены не для того, чтобы воспитать у его обитателей высокую мораль или просто уподобить их тем, кто избрал служение Создателю. Они запрещают любить. Они воспитывают нас так, что любовь из силы становится слабостью. – Хоук повёл плечами, осторожно высвободив их из пальцев целителя, сжавших их до хруста в костях. – Это извращение естественного порядка мироздания. И это продолжалось века, Гаррет! Я по себе знаю, выросшие в Круге маги боятся любить, боятся доверять и открываться перед кем-то, я столько времени не мог поверить, что то, что со мной происходит – взаправду… Но даже если такое случалось – искореженный обучением дар сам выдавал нарушителя.
– Как у меня? – задумчиво поглаживая растрепавшиеся на висках пряди Андерса, переспросил брюнет.
– Именно, – снова заставив себя дышать глубоко и медленно, проговорил тот. – Твой дар, твоя сущность тянутся ко мне, но всё, что тебе внушал отец – из лучших побуждений, желая защитить и помочь справиться с тем, чем тебя наделил Создатель – заставляет тебя противодействовать этому стремлению. Точно так же, как тело машинально пытается сохранить равновесие, если поскользнёшься. А от войны с самим собой ничего хорошего выйти не может, твоя ванная тому примером. Мне легче, эту мою привычку сломали ещё тогда, когда только обнаружили у меня способности духовного целителя, но у других магов такого подспорья нет. И совладать с этим куда сложнее, чем обычными для возбуждённых подростков всплесками спонтанной магии. – Следующий вздох целителя напоминал скорее подавленное рыдание: – Если маг Круга всё-таки сумеет полюбить – несмотря на правила, недоверие, страх потери, всё то, что сформировалось за эти века вокруг изначального запрета – его сразу же обнаруживают. И уничтожают. В полном соответствии с законами Церкви.
Хоук промолчал, только наклонился ближе к нему и прижался виском к виску, но простого, невыразимо драгоценного жеста понимания и сочувствия всё-таки оказалось недостаточно для того, чтобы умерить кипящий гнев Справедливости. Андерс судорожно вцепился в бережно поглаживавшие его руку пальцы возлюбленного и снова попытался взять себя в руки… и у него опять ничего не вышло. Потому что ярость духа Тени подпитывалась его собственной, и сдерживаться совсем не хотелось. Хотелось пойти в Казематы и разнести их к демонам; убить всех, кто мог допустить саму мысль о том, чтобы заставить Гаррета… их с Гарретом отказаться от того, что было самым большим их сокровищем и лишить всех остальных даже призрачной возможности когда-нибудь обрести нечто подобное…
По коже прошлась волна прохладного воздуха, и вернувшийся в реальность целитель вдруг обнаружил, что его рубашка уже задрана к запястьям, и Хоук ею же деловито приматывает его руки к изголовью кровати.
– Ты… ты что делаешь? – наконец смог выдавить из себя совершенно растерявшийся одержимый. Где-то на границе сознания продолжал бешено рычать Справедливость, но всем, на что Андерс ещё был в состоянии обратить хоть какое-то внимание, была насмешливая и нежная улыбка брюнета.
– Привязываю тебя к кровати, счастье моё, – невозмутимо проговорил тот. – Ты ведь сам меня попросил, помнишь? – Он сделал паузу и с чуточку фальшивым беспокойством переспросил: – Или ты передумал?
– Не-ет… – выгнувшись, простонал рыжий отступник. Горячий влажный язык поиграл с его соском ещё пару секунд и пропал, а мгновением спустя Хоук уже целовал его, уверенно и жарко.
– Понимаешь, любовь моя, – через несколько минут проговорил второй маг, выпрямившись, – то, что ты выяснил, мне тоже очень не нравится. Действительно не нравится, ну ты знаешь – как огры, Аришок и высшие драконы.
Андерс посмотрел на неспешно устраивавшегося между его раскинутых колен любовника и, на пробу трепыхнувшись в путах, подумал, что брюнет слишком много общался с Изабеллой – боли сжимавшая его запястья перекрученная ткань не причиняла, кровоток не пережимала, не оставляя при этом никакой возможности освободиться. Справедливость, конечно, порвал бы рубашку за секунду, но звать на помощь духа было бы как-то глупо.
– Но пойти в Казематы и убить Орсино – это всё-таки не выход, – продолжил Гаррет, прижав его бедра к кровати и легко удержав на месте. Он погладил вздрогнувшие под его прикосновением мускулы и со вздохом сожаления добавил: – Правда не выход, солнышко моё. – Ладони брюнета скользнули выше, обласкали бока целителя и прошлись вдоль его вздёрнутых к изголовью рук. Второй маг подался вперёд и снова лег на него, опершись на локти, его пальцы принялись бережно и настойчиво гладить нежную кожу на внутренней стороне рук одержимого, и Андерс тихонько застонал, мгновенно разомлев от простой и упоительно приятной ласки. – Поэтому сейчас я последую твоему мудрому совету и буду отвлекать тебя от плохих мыслей, – уверенно закончил Хоук. Подумал с полминуты, кончиками пальцев вырисовывая круги на тоненькой коже внутренней стороны андерсовых локтей, и уточнил: – Ну и себя тоже. Я ведь, в конце концов, обещал тебе больше не бить Аришоков, а Мередит вкупе со своей храмовничьей кодлой и уже благополучно женатым занудой-Карвером примерно равноценна одному Аришоку. Ну, наверное. – Гаррет посмотрел на него сверху вниз, откровенно любуясь, и добавил: – А ещё мне всегда хотелось облизать тебя целиком, но от твоих прикосновений я каждый раз совершенно теряю разум, и до этого у нас так ни разу и не дошло.
– Мне казалось, ты был не очень-то против, – неуверенно проговорил Андерс, напрочь забыв про собственное намерение вломиться в Казематы и навести там порядок. Шевелившийся на краю сознания Справедливость подумал что-то неопределённое про время и то, что Хоуку лучше знать, когда именно нужно отрывать голову Мередит, и затих.
– Не против, – продолжая легонько массировать его руки вдоль просвечивавших под бледной кожей вен, степенно подтвердил Хоук. Коварно ухмыльнулся и, игриво куснув его за шею, невиннейшим тоном добавил: – Но это не значит, что я стану упускать удобную возможность.
Целитель засмеялся было, но его смех почти сразу оборвался хрипловатым гортанным стоном, потому что Гаррет потянулся вверх, всем телом потёршись о него, и лизнул тонкую синеватую жилку, видневшуюся на сгибе его локтя. Легонько царапнул кожу зубами, дохнул тепло и влажно, а потом медленно провел языком вдоль напрягшихся мускулов, под конец нежно поцеловав запястье под краем связывавшей руки одержимого рубашки, и Андерс окончательно забыл, как нужно дышать.
– Ты уверен насчёт того, что понял всё правильно? – коснувшись раскрытым ртом второго предплечья одержимого, негромко поинтересовался Хоук и, лизнув колотившуюся под кожей жилку, уточнил: – Насчёт того, как работает вся эта система с влюблёнными чародеями.
– Абсолютно, – едва слышно выдохнул рыжий маг. Попытка собраться с мыслями предсказуемо провалилась, он закинул ноги на бедра любовнику и крепко сжал колени; знакомый жёсткий жар под голенями как будто дал его плавящемуся разуму какую-то опору, и он всё-таки сумел выговорить: – Я… тоже хочу кое-что сделать. Нам всегда это запрещали, говорили, что это ни в коем случае нельзя направлять на живых людей, только на благожелательных духов Тени…
Гаррет вопросительно мурлыкнул и снова сполз вниз, зловредно проехавшись заметно выпиравшей под штанами деталью анатомии по животу одержимого, а потом выжидательно воззрился на него. Андерс облизнулся, дохнул на замершие буквально в полупальце от его собственных губы и, выгнувшись в путах, впился в них поцелуем.
– Если что будет не так, скажи, – отдышавшись, предупредил он и прикрыл глаза, крепче прижавшись к широкой груди возлюбленного и привычным для духовного целителя усилием сознания потянувшись навстречу… Он находился не в Тени, и рядом не было ни одного благожелательного или не очень духа, но спустя несколько одуряюще долгих секунд, мучительно пустых и холодных, его сущность коснулась чего-то родного и тёплого, и Хоук, тихо ахнув, оторвался от его губ и посмотрел на него с таким по-детски радостным изумлением, что Андерс не сумел сдержать ответной улыбки.
– Это ты, – прижавшись к его носу кончиком своего, шёпотом поделился Гаррет – так, словно это было драгоценной, самой важной тайной на свете. Улыбнулся снова и, легко коснувшись его губ своими, восхищённо добавил: – Ты прохладный и греешь, и это правильно. А ещё ты… ну, светишься, наверно. Только невидимо.
Одержимый тихо засмеялся и поймал его губы своими, лаская и дразня. Очередной освящённый веками запрет оказался фальшивкой, но у него уже не получалось снова из-за этого разозлиться. Не тогда, когда Хоук, переломив вбитую с детства привычку, потянулся ему навстречу и рыжего мага захлестнула жаркая, морозно похрустывавшая волна чистой силы. Это было всё равно что танцевать в сердце лесного пожара, не обжигаясь, и Андерс сладко застонал, ещё крепче стиснув обнимавшие талию возлюбленного колени.
– Я обещал тебя облизать, – задыхаясь, упрямо пробормотал Гаррет; в хрипловатом решительном голосе целитель отчётливо различил усмешку и нежность и тихо мурлыкнул в ответ, почувствовав, как в ответ полыхнуло радостью то большое и замечательное, которое было Хоуком.
– Я люблю тебя, – одними губами прошептал одержимый, зная, что его всё равно услышат, и откинул голову назад, подставив шею губам брюнета и покорно расслабившись под теплой тяжестью его тела. Гаррет ласково заурчал и игриво пощекотал языком его ухо, и Андерс тихонько хныкнул, отчаянно желая большего.
Однако Хоук при желании мог быть невыносимо упрям, и на этот раз он, по всей видимости. твёрдо вознамерился исполнить своё обещание. Пригревшийся под ним целитель протестующе заныл, когда брюнет решительно высвободился из обхватывавших его талию ног и уполз куда-то вниз, но через несколько мгновений его ступню аккуратно сжала теплая жёсткая ладонь, а потом вокруг выступавшей на лодыжке косточки плавно скользнул влажный язык. Одержимый рвано вздохнул и зачарованно замер, млея от того, как Гаррет нежно выцеловывал впадинку на его лодыжке, сильными горячими пальцами разминая его подошву.
– Это только начало, – подняв глаза, почти угрожающим шёпотом сообщил брюнет, и Андерс вздрогнул от внезапно скрутившего внутренности возбуждения и вызывающе усмехнулся.
Это действительно было только начало. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Хоук решил, что уделил достаточно внимания левой ступне любовника, и переключился на правую; к тому моменту целитель уже стонал в голос от легчайшего касания и отчаянно выгибался на кровати, пытаясь свободной ногой притянуть его к себе. Сам Гаррет блаженно урчал и сладко жмурился, поглядывая на него из-под ресниц, но не проявлял ни капли милосердия, продолжая ласкать его всё с той же почти мучительной неспешностью.
Впрочем, самообладание брюнета оказалось не так уж безупречно: на возню с завязками андерсовых штанов его уже не хватило, и мешавшую прикасаться к любимому ткань он попросту срезал припрятанным в его собственном поясе ножиком. Андерс с облегчением закинул ноги ему на плечи и довольно мурлыкнул, почувствовав, как его бедра тут же огладили ласковые, чуть шершавые ладони.
– Ты такой красивый, – посмотрев на него восторженно сверкавшими глазами, поделился Гаррет и, повернув голову, принялся неспешно вылизывать ложбинку под коленом. Дрожавший от возбуждения целитель жалобно застонал и выгнулся, стараясь потереться о него, но сильные руки легко удержали его на месте. Хоук усмехнулся и игриво прихватил кожу зубами, заставив его сладко вскрикнуть, а потом наклонился ниже, выцеловывая впадинку между напрягшимися мышцами бедра.
– Хочу тебя. Немедленно! – хватая ртом воздух, потребовал Андерс и снова сорвался на стон, когда всплеск жаркого гарретова желания отозвался где-то глубоко внутри него, в самой сердцевине его сущности вспышкой острого блаженства. Целитель бессильно откинул голову назад, хватая ртом воздух, и заставил себя разжать пальцы, судорожно стиснувшие связывавшую его запястья ткань.
– Не торопись, любовь моя, – игриво промурлыкал Хоук и, потершись небритой щекой о внутреннюю сторону его бедра, всё-таки сжалился. Одержимый гортанно застонал, инстинктивно толкнувшись навстречу горячим ласковым губам, и наконец позволил себе забыться в затопившем его тепле хоуковой магии.

– Нам нужно разобраться ещё с кое-чем, – почувствовав, как шевельнулась лежавшая у него на животе рука Гаррета, сообщил Андерс. Пробивавшийся в щель между портьерами солнечный свет играл на боку спящего в кресле Лучика, все тело целителя сладко ныло, и его наконец-то перестала мучить острая жажда крови. Правда, все это отнюдь не означало, что он собирался отказаться от своей маленькой мести.
– С чем же? – чуть заметно напрягшись, ровным тоном переспросил Хоук после короткой паузы, и одержимый, ласково сжав его пальцы, невинно ответил:
– С тем, какую ненависть ты испытываешь к моим несчастным рубашкам, счастье моё. – Он помолчал ещё с пару секунд и укоризненно добавил: – Я хотел попросить тебя… ну не знаю, рвать их поаккуратнее, что ли. А то после тебя их даже на бинты не пустишь.
– Прости, родной, – тут же покаялся Гаррет и, расслабившись, принялся легонько покусывать его шею под затылком. Андерс мурлыкнул и лениво потянулся, и ласково поглаживавшие его живот руки брюнета тут же сжались, крепко прижав его к широкой мускулистой груди любовника.
– Только не дразнись так сегодня, – строго предупредил его целитель и, закинув руку за голову, запустил пальцы во взъерошенные вороные пряди. Хоук покорно кивнул, царапнув его плечо своей щетиной, и незамедлительно просунул колено между его бедер.
– А между прочим, вчера я так и не добрался до твоей замечательной спинки… – как будто спохватившись, коварно добавил он и всем телом потёрся об упомянутую спинку. Одержимый прогнулся и сладко вздохнул, однако потом лишь сильнее сжал пальцы в волосах возлюбленного и несильно дёрнул:
– Это подождёт. Или мне рассказать тебе, что именно следует делать?
– А почему бы и нет? – тихо засмеялся Хоук и игриво куснул его за ухо.
И Андерс рассказал.

Размышлять о проблемах, лежа в объятиях постепенно восстанавливавшего дыхание любовника, целителю совсем не хотелось. Не тогда, когда его окутывало тёплым лёгким покрывалом сияние хоуковой сущности, радостно откликавшейся всякий раз, когда он мысленно тянулся к нему. Но притихший было Справедливость опять начал требовать хоть каких-то действий, и одержимый, поёрзав на плече у Гаррета, задумчиво проговорил:
– Убийство Орсино и впрямь не выход. Как и убийство Мередит, к сожалению.
– Ну, это было бы неплохим началом, – потянувшись, фыркнул брюнет.
Андерс укоризненно вздохнул и пихнул его кулаком в бок, и Хоук виновато ткнулся носом в его висок и тихо проговорил:
– Я не шучу, солнце моё. Не смотри на меня так, будто не знаешь, что для тебя я хоть Мередит голову оторву, хоть Белой Жрице. А потом, если хочешь, даже забальзамирую, хотя мне всё-таки кажется, что подобные предметы интерьера плохо подойдут к нынешнему дизайну поместья. Правда, рядом с той тевинтерской жутью они, возможно, будут неплохо смотреться…
Рыжий маг фыркнул и, ласково погладив его по груди в благодарность за попытку немного развеять тоску, со вздохом произнёс:
– Знаешь, я когда-то боялся, что мои манифесты – пустая трата времени. Что мне не удастся найти мирный способ решения проблемы… Думал, что ничего хуже неудачи в этом со мной случиться не может. Глупость, да? – Он помолчал, прильнув щекой к бережно коснувшимся его лица пальцам возлюбленного и устало добавил: – А теперь… Теперь мне даже не хочется его искать – этот мирный способ.
– Нельзя сказать, что я совсем тебя не понимаю, – хмыкнул Гаррет, расправляя прилипшие к виску одержимого пряди, – но правильная, эффективная война требует длительной подготовки и большого терпения. Мы же не можем просто прийти, разнести Казематы и заявить, что дальше так и будет.
– Но искушение велико, – невольно засмеялся Андерс, представив, как Хоук будет произносить программную речь, попирая ногой труп Рыцаря-Командора. Справедливости картина понравилась, и даже слишком, и одержимый поторопился придержать собственное буйное воображение.
Слабая надежда на то, что после вчерашней нервотрепки Вселенная сжалится и подарит им хоть немного покоя, при виде засыпанного конвертами стола в гостиной издохла в муках. Целитель сочувственно посмотрел на то, как перекосило его ещё чуть-чуть сонного, разнежившегося рядом с ним возлюбленного, и ободряюще похлопал его по плечу. Гаррет глубоко вздохнул и, собравшись с духом, запустил руку в ворох писем.
– «Станьте настоящим мужчиной с нашими эликсирами»? – удивлённо проговорил он, распечатав конверт, и рыжий маг, не справившись с любопытством, заглянул ему через плечо и хихикнул.
– Тебе это не надо, любовь моя, – сообщил он. – А если вдруг понадобится – лет там через много, когда ты будешь уже старый и солидный – я лучше тебе сам эликсиров наварю.
– Учитывая то, что эти мерзкие гномы из Хартии почему-то каждый раз достают мне только до паха… – трагически вздохнул брюнет. – Боюсь, твои лекарства могут мне понадобиться раньше, чем ты предполагаешь.
– Лицемер, – фыркнул Андерс, ласково взъерошив его волосы, и снова указал на всё ещё внушавшую почтение груду ожидающих внимания Защитника посланий. Тот вздохнул ещё раз и наугад вытянул ещё одно письмо – к удивлению целителя, в простом белом конверте без печатей и вычурных гербов.
– Возможно, это и тебя заинтересует, любовь моя, – изучив послание, задумчиво проговорил Гаррет. – Оказывается, одна воительница из Верхнего Города, по наводке которой я однажды… м-м-м… придержал нескольких не в меру ретивых храмовников, устраивает собрание. Хочет обзавестись союзниками среди благородных – очень уж всем надоело самоуправство Мередит. Может, относительно мирный способ всё-таки существует, а?
– Относительность – понятие двусмысленное, – философски заметил рыжий маг, взяв протянутое ему письмо. Ничего определённого в нём, разумеется, не было, только общие слова и призыв встать на защиту справедливости. Справедливость ехидно фыркнул и заявил, что не имеет с этой чушью ничего общего. – Но лучше уж я действительно схожу с тобой, всё это дело дурно пахнет. Особенно девиз в духе «Свергнем Мередит» и намеки на некого таинственного доброжелателя.
– Развелось в этом городе загадочных благодетелей, – хмуро проворчал Хоук. – И почему-то они есть у всех, кроме меня. Мне бы тоже не помешал доброжелатель, особенно такой, который мог бы подсказать, где ж мне искать этого клятого потрошителя с лилиями.
– Его, может, уже давно убили, – чуть сдвинув брови, внимательно посмотрел на брюнета Андерс. – Сам же знаешь, тут на каждом шагу бандиты и прочие сумасшедшие, он вполне мог нарваться на кого-нибудь из них…
– Мог, конечно, – согласился Гаррет. Потёр переносицу и упрямо покачал головой: – Но рассчитывать на это было бы безответственно. Варрик всё ещё роет землю, и Авелин обещала послать за мной, если обнаружит какие-нибудь следы, но мне всё равно кажется, что этого слишком мало.
– Давай решать проблемы по мере их поступления, родной, – начал было целитель, но его прервала спустившаяся в гостиную Леандра:
– Не опаздывайте сегодня к ужину, мальчики. Андерс, дорогой, я знаю, что у тебя всегда много дел, но мне хотелось бы увидеть тебя вечером.
Целитель нахмурился и открыл было рот, намереваясь выяснить, чем этот вечер должен был так отличаться от остальных, но женщина уже развернулась к лестнице, на прощание пронзив его предостерегающим взглядом. Он недоуменно хмыкнул и выбросил её слова из головы – до вечера было ещё далеко.
Ту самую воительницу, сэр Марлен Сэлбрек, они с Хоуком отыскали задолго до назначенного времени. Заговорщица, впрочем, только обрадовалась их появлению и, с готовностью поделившись подробностями запланированного собрания, принялась убеждать их открыто выступить против Рыцаря-Командора. Одержимый по большей части молчал – целью выступления Марлен был не он, а Защитник Киркволла, и рыжий маг предпочёл просто слушать. Аргументы аристократки во многом напоминали его собственные, но всё же было в них что-то глубоко извращённое, нелогичное, как теологические доказательства давно почившего, если верить Командору, Ульдреда. Да и вмешательство некоего незнакомца, «пожелавшего сохранить анонимность», тоже вызывало тревогу, и Андерс едва сдерживал желание сообщить женщине о том, что заговоры так не делаются.
Возможно, сдерживаться и не стоило. Окрылённая чуть насмешливым сочувствием Хоука – которое сама Марлен принимала за искреннюю веру в Её Дело – заговорщица преисполнилась сознания собственной значимости и явно потеряла осторожность, и целитель нисколько не удивился, когда один из явившихся на собрание аристократов вякнул что-то про то, что городу необходима сильная рука, то есть Рыцарь-Командор, и из окружавших маленькую площадь лачуг посыпались храмовники.
Что самое забавное – смертельно раненый предатель тоже бормотал что-то о влиятельном покровителе и сулил возмездие, но последний вздох сорвался с его губ прежде, чем встревоженно хмурившийся Гаррет успел задать ему хоть один вопрос.
И на ужин они, разумеется, тоже опоздали.
Двое смирно сидевших в прихожей бугаев при появлении хозяина дома поднялись и, пробормотав что-то невнятное, но, по всей видимости, вежливое, низко поклонились, и настороженно сощурившийся Хоук снисходительно, как настоящий потомок рода Амеллов, кивнул им в ответ. На этом бугаи сочли свой долг исполненным и снова уселись на скамейку, и тот, что потолще, кинув на магов опасливый взгляд, вытащил из кармана засаленную колоду карт.
Гаррет помедлил, явно не желая оставлять у себя за спиной незнакомцев, и Андерс решительно подтолкнул его в спину, на всякий случай держа руку поближе к посоху. Вряд ли грабителям или налётчикам хватило бы наглости вести себя так спокойно в присутствии того, кому они намеревались причинить какой-то вред, но предосторожности никогда не бывали лишними.
– Вы заставляете себя ждать, молодые люди, – с непривычной суровостью проговорила вышедшая из столовой Леандра, и Андерс как никогда остро почувствовал, насколько же неуместно его присутствие в этом старинном доме. Однако когда женщина перевела глаза на него, её взгляд тут же потерял строгость, и она ободряюще улыбнулась целителю. Следующая фраза, тем не менее, прозвучала так же сухо, как и первая: – Будьте любезны пройти в столовую. И вести себя прилично, поскольку я намерена представить вас одному достойному человеку. – Гаррет открыл было рот, и госпожа Хоук резко закончила: – Никаких белых лилий, успокойся уже!
Брюнет послушно промолчал, но что-то в его движениях и линии плеч подсказывало одержимому, что тот всё ещё готовится к возможной схватке, и он поторопился коснуться его напряжённых пальцев успокаивающим жестом. Хоук вопросительно посмотрел на возлюбленного, и Андерс кивнул на приоткрытую дверь столовой. Второй маг вздохнул и решительно двинулся на свет.
– Добрый вечер, Защитник, – вежливо произнёс пожилой мужчина, поднявшись со своего стула рядом с местом хозяйки дома, и Гаррет замер, внимательно изучая незнакомца.
По сравнению с Хоуком гость казался невысоким, хотя стоявшая рядом с ним Леандра уступала ему в росте не меньше полуладони. Раньше он, должно быть, был крепким и мускулистым, но теперь некогда сильное тело скрылось под тонким слоем заработанного за годы спокойной жизни жирка. Выразительные, чуть навыкате тёмно-карие глаза наверняка когда-то испепеляли женские сердца сотнями, но теперь они не сверкали пылающей страстью, а мягко светились умом и спокойной добротой, и от них лучиками разбегались улыбчивые морщинки. В аккуратно зачёсанных назад седых волосах кое-где ещё мелькали угольно-черные пряди, а от висков к затылку шли две аккуратные косички.
– Гаррет, позволь представить тебе господина Аристида Мерани, – изысканно-любезным тоном проговорила Леандра, старательно спрятав в пышных манжетах своего платья чуть дрожавшие от волнения пальцы. – Ари, дорогой, позволь представить тебе Гаррета, Защитника Киркволла и моего старшего сына. А также его сердечного друга Андерса, целителя.
– Господин Хоук, господин Андерс, для меня честь познакомиться с вами. – Аристид Мерани отвесил им церемонный поклон и, мельком глянув на Леандру, тепло улыбнулся.
– «Ари»?.. – вперив в мать пронзительный взор, едва слышно прошипел Гаррет.
Монна Хоук ответила ему не менее жёстким взглядом и голосом, в котором отчётливо слышалась сталь, произнесла:
– Прошу за стол.
Хоук послушно закрыл рот и, сверкнув на гостя глазами, уселся на свободный стул, выразительным картинным жестом поставив посох рядом. Андерс тихонько вздохнул, чуть заметно кивнул в ответ на просительный взгляд своей вроде-как-тёщи и уселся возле любимого, украдкой положив руку на его колено.
– Итак, что привело Вас в дом семейства Хоук, господин Мерани? – очень светским тоном, в котором, тем не менее, звучала явная угроза, осведомился Гаррет, как только Орана наполнила их с одержимым тарелки.
– Желание быть представленным Вам, Защитник, – совершенно невозмутимо, с прежней вежливой улыбкой отозвался Аристид. Он уже собирался продолжить, но уже совладавшая с собой Леандра положила пальцы на его руку и непреклонно проговорила:
– Полагаю, мальчикам следует вначале подкрепиться. У них, вероятно, был тяжёлый день. Разговоры вполне могут подождать до десерта.
Хоук нахмурился ещё сильнее и, явно сознавая полную бесполезность попыток спорить с матерью, накинулся на мясо с тушёными овощами. Андерс поймал взгляд Леандры и вопросительно выгнул бровь, надеясь получить хоть какую-то подсказку, но она только приподняла уголки губ в намеке на застенчивую улыбку и отвела глаза.
Господин Мерани выдерживал обращённое на него отнюдь не доброжелательное внимание Защитника с редкостной доблестью. Целителю приходилось признать, что порой Гаррет и впрямь производил устрашающее впечатление, и теперь рыжий маг не на шутку удивлялся тому, что ему никогда даже в голову не приходило бояться брюнета – хотя о его истинной силе он имел куда лучшее представление, чем многие другие. Однако Аристид поддерживал беседу о каких-то пустяках с вызывающей восхищение непринуждённостью, и его беспокойство выдавали только отчётливее прорисовавшиеся морщинки возле глаз и едва заметное напряжение изогнутых в любезной улыбке губ.
– Итак, десерт подан, – проговорил Хоук, картинно-аристократическим жестом промокнув губы салфеткой, и, отложив её в сторону, выпрямился в кресле. Под его тяжёлым взглядом господин Мерани выпрямился тоже и, чуть приподняв подбородок, отважно встретился с ним глазами. – Теперь, полагаю, всё-таки можно приступить к делам. Я вас слушаю, господин Мерани.
– Гаррет, это невежливо, – заметила Леандра. – Будь любезен проявить хоть какое-то гостеприимство.
– Госпожа, не будьте столь строги к сыну, – мягко прервал её Аристид. – Вероятно, я и впрямь выбрал не слишком удачное время для визита. У Защитника Киркволла, должно быть, множество дел, и с моей стороны было крайне невежливо прибыть без предупреждения.
– Вы абсолютно правы, сударь, – с подозрением глянув на послушно умолкшую женщину, кивнул Хоук. – Однако раз вы всё-таки здесь, давайте не будем терять времени. Вам, скорее всего, тоже требуется моя помощь, так?
Господин Мерани хмыкнул и после некоторого размышления кивнул:
– В некотором роде. Хотя, скорее всего, не та помощь, которой ожидают ваши обычные… просители.
– Говорите конкретней, – чуть заметно расслабившись, откинулся на спинку стула Гаррет и поднёс к губам бокал с вином. – Ваша уклончивость вызывает у меня тревогу.
Гость явно понял, что тревожить человека, убившего на дуэли Аришока, отнюдь не безопасно, и, уважительно кивнув, спокойно и уверенно проговорил:
– Господин Хоук, я намерен со всем подобающим почтением просить у вас руки вашей матери.
Брюнет каким-то чудом сумел не поперхнуться и даже не выругался, но Андерс на всякий случай перехватил его машинально потянувшуюся к посоху руку и крепко сжал напрягшиеся пальцы. Гаррет мельком глянул на него, и целитель сдвинул брови, напоминая ему о правилах приличия. Тот чуть заметно поморщился и, глубоко вздохнув, не по-хорошему ровным тоном произнёс:
– Судя по тому, что матушка не выказывает намерения оторвать вам голову за самоуправство, с ней этот вопрос вы уже обсудили. – Хоук поднялся и, протянув Леандре руку, с нажимом добавил: – Простите, сударь, мне требуется поговорить с ней наедине.
Женщина вздохнула и, коротко извинившись перед гостем, двинулась вслед за сыном в библиотеку, и Андерс остался с её вероятным женихом наедине.
– Похоже, господин Хоук не рад моему появлению, – после нескольких минут деликатного ковыряния в вазочке с десертом, полувопросительно проговорил Аристид. Одержимый, украдкой скармливавший подобравшемуся Лучику отложенные кусочки жаркого, неохотно поднял глаза и, поколебавшись, пояснил:
– Он просто встревожен. В городе бесчинствует маньяк, убивающий женщин, и он беспокоится о безопасности монны Леандры. – Он сделал короткую паузу и уточнил: – Мы оба беспокоимся.
– Да, госпожа упоминала об этом, – чуть сдвинув брови, кивнул гость. – Этот вопрос беспокоит и меня. Я предлагал ей дополнительную охрану, но Леандра сказала, что её сын уже обеспечил ей достаточную защиту. – Мужчина помолчал и, слегка усмехнувшись, добавил: – Но, судя по всему, маньяку всё-таки хватает благоразумия не сталкиваться с Защитником Киркволла лицом к лицу?
– Пока хватало, – пожал плечами рыжий маг. – Но Гаррету очень дорога его семья, так что он склонен несколько перестраховываться.
– Я буду иметь это в виду, господин Андерс, – понимающе кивнул Мерани. Ещё несколько минут прошли в молчании, а потом он вежливо поинтересовался: – Госпожа упомянула, что вы целитель. А где именно вы практикуете? Если, конечно, моё любопытство не является неуместным…
– В Клоаке, – осознав, что от светской беседы ему всё-таки не уклониться, со вздохом сообщил Андерс.
– Клоаке? – удивлённо приподняв бровь, переспросил Аристид, и целитель пояснил:
– Клоака – самый неблагополучный район этого города. Её обитатели – в основном ферелденские беженцы, спасавшиеся от Мора, и прочие несчастные люди. Я держу бесплатную клинику для нуждающихся.
– Это весьма благородное дело, – с искренним уважением проговорил Мерани и, окинув собеседника оценивающим взглядом, задумчиво добавил: – Но весьма… затруднительное, полагаю. И крайне невыгодное в финансовом отношении.
– Не всё измеряется деньгами, – выпрямившись, резко отозвался Андерс, и мужчина примирительно поднял руки:
– Простите. Я вовсе не это имел в виду.
– А что же? – не смягчившись, осведомился одержимый, и Аристид со смущённой усмешкой пояснил:
– Я, собственно, намеревался как-нибудь поделикатней предложить вам денег. Для клиники. Они ведь наверняка там пригодятся.
Целитель внимательно изучил выражение лица своего собеседника и, подозрительно прищурившись, заметил:
– Подобная… доброта нетипична для представителей благородного сословия. Мало кого из них волнуют проблемы тех, кто оказался в беде.
– В беде может оказаться любой, – философски проговорил Мерани. – Кроме того, это, можно сказать, семейная традиция. Ещё мой дед, добившись какого-никакого успеха в торговых делах, начал отдавать некоторую часть заработанного на благотворительность, и мы с отцом следовали его примеру. И я, признаться, предпочёл бы, чтобы эти средства достались тем, кому они действительно необходимы, а не каким-нибудь вечно жалующимся на безденежье и отстутствие вдохновения бардам.
– Звучит очень красиво, – хмыкнул Андерс. – Но вряд ли это единственная причина.
– И даже, наверное, не основная, – с чуть лукавой улыбкой кивнул мужчина. Помолчал и после некоторого размышления честно сказал: – Видите ли, прожив немало лет, я понял, насколько важны хорошие отношения с семьей. Со всеми её членами. И то, что гораздо проще начать с чего-то хорошего, чем потом суматошно исправлять допущенные ошибки. Так что сейчас я, можно сказать, к вам попросту подлизываюсь – как к члену семьи, которую в будущем надеюсь назвать своей. К тому же Леандра упоминала о том, насколько господин Хоук ценит ваше мнение, и я надеялся, что если мне удастся создать хорошее впечатление, это поможет убедить его в том, что я действительно достоин руки его матери.
– Андрасте блаженная, это всё-таки заговор, – с тяжёлым вздохом откинувшись на спинку стула, протянул одержимый.
– Это не заговор, – терпеливо поправил его Аристид. – Это мольба о помощи, господин Андерс. – Он сделал паузу и задумчиво проговорил: – Простите, если моё первое предложение показалось вам… неподобающим. Я, должно быть, слишком привык вести разговоры с торговцами и гномами, и потерял навык общения с людьми мудрости.
– Вы из Неварры? – удивлённо перебил его рыжий маг и в ответ на недоуменный взгляд собеседника пояснил: – Один из моих… знакомых выражался подобным образом. О людях мудрости, людях меча… Он был родом откуда-то из-под Хантер Фелла, кажется…
– Владения моей семьи расположены ближе к границе с Орлеем, – кивнул Мерани. – Но дела я вёл в основном в самой Неварре, я имею в виду столицу – пока не передал торговый дом своему старшему сыну. Они с сестрой отлично справляются. – На лице мужчины появилась чуть заметная нежная улыбка, но несколько мгновений спустя он отвлекся от воспоминаний и снова сосредоточился. – В Тантервейле живёт один мой старинный знакомый. Он алхимик, у него замечательная библиотека, да и сам он много лет занимался изучением свойств различных веществ и растений, в том числе и в составе лекарственных зелий. Возможно, вам было бы интересно пообщаться с ним? Я помогу вам связаться с ним, если у вас возникнет подобное желание.
– Ваше упорство… и мужество… внушают уважение, господин Мерани, – пробормотал Андерс, начиная чувствовать себя довольно неловко. Угрожать ему пытались неоднократно, подкупить тоже – правда, гораздо реже и в основном прыщавый и костистый в те времена Амелл, управшивавший научить его целоваться – но подобное было ему в новинку. Ещё никто не хотел просто… добиться его расположения. Разве что Гаррет… Хотя нет, Гаррет всегда был чем-то особенным, сравнивать было глупо.
– О да, посвататься к матери прославленного Защитника Киркволла не каждый решится, – сердечно рассмеялся мужчина и, покачав головой, чуть тише добавил: – По правде, я и не мечтал однажды встретить женщину, с которой мне захочется провести остаток жизни. Но раз уж это случилось – было бы преступлением упустить этот дар.
Целитель медленно кивнул. Говорить Аристид явно умел, в его словах слышались искренность и убеждённость, но всё же полагаться на заявления сладкоречивого незнакомца было бы безрассудно. Заметив, какими глазами мужчина смотрел на вернувшуюся в столовую Леандру, маг почти устыдился собственных подозрений и почувствовал обегчение, осознав, что право решать в этом случае принадлежит вовсе не ему.
– Прошу прощения за мою нелюбезность, господин Мерани, – с явным усилием проговорил Хоук, снова усевшись рядом с возлюбленным. – Я очень люблю свою мать, и вы, надеюсь, поймете моё беспокойство за её судьбу. Как и то, что прежде чем принимать решение, я должен убедиться в том, что передаю её надежному человеку.
Неваррец заверил его в том, что вовсе не считает себя оскорблённым, и после пары наводящих вопросов принялся рассказывать о себе.

– Ну что, всё проверил. – Варрик хлопнул на стол увесистый журнал и принялся деловито листать страницы, не обращая внимания на напрягшегося, словно готовящийся к прыжку кот, Хоука. – Аристид Мерани, аристократ из Неварры. Род старинный, уважаемый, но не из самых влиятельных, третьи с конца в очереди на неваррский трон. Поколений пять назад сильно обеднели и занялись торговлей, три поколения назад в этом деле даже преуспели, и с тех пор дела у них вроде как наладились. Не богачи, конечно, но люди вполне себе состоятельные и с хорошей репутацией в торговых кругах. Женишок твой вдовец, жена у него умерла лет десять назад от лихорадки, двое его старших детей теперь занимаются семейным делом, а сам старичок записал на своё имя домик в деревне с десятком слуг и поселился там.
– То есть, он мне таки не наврал? – почти с разочарованием переспросил Гаррет, и задумчиво глядевший в кружку Андерс тихонько хмыкнул.
– Ну, насчёт его великой любви к монне Леандре не скажу, тут дело такое, – ухмыльнулся гном. – Но что он за ней со всем почтением ухаживал – это подтвердили. И горничные подружек госпожи Хоук, и дворецкий того типа, к которому этот тип прибыл в гости.
– Я плохой сын, – уронив лицо на ладони, простонал брюнет. – У меня мать замуж собралась, а я обо всём узнал последним!
– Ну, Карвер, наверно, ещё не знает… – положив руку ему на плечо, попытался успокоить его целитель.
– Знает, – мрачно сказал Хоук. – И очень хорошего мнения о господине Мерани, тот, видите ли, не стал шарахаться ни от лейтенанта-храмовника, ни от его остроухой малефикарши.
– А насчёт его присутствия в городе? – не придумав, что ещё можно сказать в утешение, снова посмотрел на Варрика одержимый.
– С теми периодами, когда тут бабы пропадали, не пересекается, – пожал плечами гном. – Когда вся эта жуть началась, он ещё в Неварре торчал, давал деткам последние наставления насчёт ведения семейных дел. Тут уж, конечно, по-всякому можно изловчиться, но если б ты моего мнения спросил – к нашему маньяку он отношения не имеет. Да и пристрастия к лилиям у него никто не замечал, сей престарелый романтик предпочитал лично собирать на Рваном Берегу цветочки для любимой. Пару раз притащил что-то ядовитое, но это скорее из общей ботанической безграмотности, а не по злому умыслу.
– Впервые в жизни я чувствую себя настолько идиотом, – заключил Гаррет. Потёр лицо ладонью и поднял голову: – В общем, сейчас ты назовешь меня долбанным параноиком, который отнял кучу времени у деловых людей ради какой-то ерунды, и предложишь заняться организацией подобающей свадьбы.
– Эй, приятель, а не подался ли ты сам в малефикары? – с шутливой опаской переспросил Варрик. – Именно это я и хотел сказать, ты прям мысль из моей головы украл! Ладно-ладно, не скалься, даже у меня бывает, что сострю неудачно… Да и не стал бы я это ерундой называть всё-таки, безопасность матери – это важно. Но паранойю ты, приятель, тоже придержи, негоже хорошего делового парня без повода до сердечного приступа доводить.
– Слушаюсь, сударь Тетрас, – не без ехидства поклонился Хоук и, хлопнув приятеля по плечу, двинулся к выходу из трактира. Андерс с облегчением отставил кружку с непонятным содержимым и поспешил за ним.
– Он сразу показался мне достойным человеком, – догнав любимого и подхватив его под локоть, задумчиво проговорил целитель. Брюнет хмыкнул, и он, как будто пытаясь защититься, добавил: – Первое впечатление могло оказаться обманчивым, я знаю, потому и молчал. Но монна Леандра тоже уверена, что она будет с ним счастлива…
– Перестать волноваться за маму я всё равно не смогу, – пожал плечами Хоук. И, помедлив, проворчал: – А ещё мне не нравится, что этот тип ещё и к тебе подкатывал.
– Что? – неподдельно изумился Андерс, ничего подобного не замечавший.
– А как же то, что он в твою коробку для пожертвований регулярно деньги подкидывает, да ещё и с каким-то учёным хрычом тебя свёл? – обиженно напомнил Гаррет, и одержимый чуть не расхохотался. Вернее, его попытки сдержать смех целых две минуты были успешны, но потом он всё-таки не выдержал и, согнувшись чуть не вдвое, неприлично заржал.
– Любовь моя, – отсмеявшись, начал было рыжий маг, посмотрел в несчастные, почти испуганные глаза второго чародея и снова захохотал. Хоук с поразительным терпением дождался, пока его отпустит, и картинно выгнул бровь. – Любовь моя, это он совсем не ко мне подкатывал.
– А к кому тогда? – язвительно переспросил брюнет, и Андерс, ласково потершись щекой о его меховой наплечник, пояснил:
– К тебе. Мудрый старый торговец сразу понял, что попытка подлизаться к тебе лично – это кратчайшая дорога в Чёрный Город, и решил прибегнуть к более долгим, но более безопасным способам.
Явно в этом не убеждённый Гаррет растерянно моргнул, но сомневаться в словах целителя вслух не стал, и они двинулись дальше. Возле лестницы в Верхний Город, где всегда болталась выпрашивавшая подаяние девчонка – дочка одной из ферелденских отступниц, застрявших в Клоаке вместе с остальными – никого не было, и одержимый встревоженно нахмурился, но через несколько мгновений его отвлекли от беспокойства за случайную знакомую.
– Приветствую вас, Защитник! – преградив им путь, жизнерадостно провозгласил смуглый тип в добротном тёмно-красном камзоле и отвесил Хоуку витиеватый поклон. – Я есть Нунцио Эстрида Райес из Антивы, и я просить вас о помощи!

Только когда из-за туши вартеррала вывернул белобрысый эльф с тремя очерчивавшими скулу чёрными линиями, занятый хоуковыми ранами Андерс всё-таки вспомнил, почему имя Зевран казалось ему таким знакомым, и тут же решил, что в жизни Ворон куда противней, чем в рассказах Командора. Потому что живой Зевран, едва дождавшись, пока целитель срастит Гаррету сломанную руку, тут же принялся строить Защитнику глазки, и при виде подобной сверхъестественной наглости одержимый попросту опешил.
Что было куда хуже – Хоука этот чёртов эльф тоже не на шутку заинтересовал. Тот даже вернулся к привычке заигрывать со всем, что движется, забытой где-то в середине Торжественных Ухаживаний за Андерсом, и в итоге к тому моменту, когда из-за поворота тропинки показался лагерь антиванцев, рыжий маг едва сдерживал бессильную ярость, которую не умеряло даже едва ощутимое родное тепло на границе сознания.
После того, как вздумавший спрятать концы в воду Нунцио пал смертью храбрых, одержимому стало чуть полегче. И всё равно он, стоя за плечом брюнета, очень старался не прислушиваться к его разговору с Зевраном. И даже не смотреть на клятого эльфа, в устремлённых на Хоука глазах которого светилось вполне искреннее восхищение.
– Я думаю, нам не стоит отказываться от возможности узнать друг друга получше, – игриво протянул Ворон, картинно отставив ногу чуть в сторону. Между свисавших с его брони кожаных полос с заклепками мелькало смуглое мускулистое бедро, и по сравнению с искрившимся солнечной энергией, ловким эльфом Андерс чувствовал себя очень бледным и некрасивым. – Здесь неподалёку, чуть выше по тропе, стоит моя палатка…
– А разве есть что ещё узнавать? – всё-таки не выдержал целитель. – Вроде бы всё и так на поверхности!
Зевран замер, задумчиво посмотрел на него, и губы убийцы искривила омерзительно понимающая улыбка. Он уже открыл было рот, но внезапно вмешался Гаррет:
– Палатка – это хорошо. Пошли.
Очередной вздох застрял в горле у одержимого, как будто на него без предупреждения нацепили глушащий магию ошейник, и из ступора его вывела только обвившая его талию сильная рука и знакомые металлические нотки в не предполагавшем возражений голосе Хоука:
– Ты ведь не против присутствия моего друга, правда?
Андерс, с трудом преодолев страх и боль внезапно вспыхнувшего недоверия, раскрылся и мысленно потянулся к любимому – и опешил снова, потому что собранное, плотное ядро его магии ничем не напоминало тот тёплый ласковый шарик, который он привык ощущать во время их занятий любовью. Теперь этот комок энергии чуть не звенел под его касанием – от напряжения, азарта и какого-то зловредного предвкушения, словно у задумавшего пакость мальчишки, и целитель совершенно перестал понимать, что происходит.
Впрочем, мечтательная улыбка Зеврана всё равно приводила его в бешенство.
Палатка у Ворона оказалась роскошная, совсем неподходящая для того, кто – вроде бы – торопится удрать подальше, спасая свою шкуру. Клятый эльф довольно ухмыльнулся, уже не скрываясь, окинул обоих магов оценивающим взглядом и красивым, отработанным, как у шлюхи, жестом потянулся к застёжкам своего доспеха.
– Благодарю, сударь Арранай, вы свободны, – абсолютно спокойным, чуть высокомерным тоном, который он обычно приберегал для приёмов у Наместника, проговорил Хоук.
Увидев, как отвисла челюсть уже настроившегося на вдумчивый разврат Зеврана, миролюбивый от природы Андерс наконец по-настоящему понял, что такое Месть.
– Что? – после долгой, недоуменной паузы всё-таки переспросил Ворон, в растерянности переводя взгляд то на брюнета, то на целителя.
– Вы свободны, – терпеливо повторил Гаррет, и одержимый с удивлением осознал, что он впервые с момента встречи посмотрел убийце в глаза – прямо и жёстко, уже без попыток игриво прикрыть зрачки ресницами, пряча всё то, что заставило Аришока считать его «басалит-ан». Зевран явно впечатлился, из золотисто-карих эльфийских глаз пропали смешливые искорки, и он даже как будто уменьшился в размере. Брюнет наконец улыбнулся по-настоящему искренне и пояснил: – Мы ведь говорили только о палатке, сударь. Про вас я ни слова ни сказал.
Ворон хмыкнул, на мгновение Андерсу показалось, что его гордость всё-таки возьмёт верх над благоразумием, но Хоук слегка наклонил голову вперёд и усмехнулся шире, чуть вздёрнув верхнюю губу. На самоуверенной физиономии антиванца мелькнуло сомнение, а секунду спустя на нём засияла медоточивая, почти подхалимская улыбка.
– Конечно, Защитник, простите мою недогадливость, – заворковал Арранай, медленно отступая к выходу. Гаррет поворачивался вслед за ним, так и не отведя взгляда, и убийца явно начинал чувствовать себя неловко. Одержимый поймал себя на том, что злорадно хмылится, и постарался прекратить. Не получилось, правда. – Пожалуй, я пойду побеседую с Изабеллой, мне о многом хотелось её расспросить…
– Думаю, она будет рада, – великодушно согласился Хоук, и эльф тут же скрылся за закрывавшим вход полотнищем.
– Я ревнивая сволочь, – задумчиво заключил Андерс. Второй маг тут же развернулся к нему, и с его лица мигом спала старая маска легкомысленного балагура, от которой одержимый, как оказалось, успел порядком отвыкнуть.
– Прости, любовь моя, – покаялся Гаррет и, почти нерешительно взяв его за руки, потянул за собой к стоявшей у дальней стены палатки койке. – Я… просто не придумал, как бы тебя предупредить. Только надеялся, что ты догадаешься, услышав, о чём мы с Варриком его спрашивали…
– А я не слушал, – несколько виновато отозвался рыжий маг. Поднёс руку возлюбленного к губам и ласково коснулся ими костяшек, а потом добавил: – Я злился. Забыл, что если он не местный, то может быть не в курсе местных слухов, а ты красивый и на тебе не написано, что мой…
– Я бы написал, но просто ещё не придумал, где, – фыркнул Хоук. Андерсу, впрочем, показалось, что он не очень-то и шутил, и рыжий маг невольно проследил взглядом мускулы на руках Гаррета, видневшиеся под краем короткого кольчужного рукавчика его брони. Брюнет вздохнул и признался: – На самом деле он это нарочно. Он тут давно торчит, наверняка уже успел наслушаться. Ну или просто не поверил, что так бывает.
– Он же говорил… – недоуменно нахмурившись, начал было целитель, но Хоук только махнул рукой и, усадив его к себе на колени, поморщился:
– Он много чего говорил. Не верить же каждому слову. – Боевой маг откинулся назад, опершись на локти, и пояснил: – Я ж для чего всю эту чушь нёс, про его красу несказанную… и несуществующую… Бывают, знаешь, такие люди, по которым сразу видно, что угрожать без толку. А он ещё и из Воронов, там любой меня в этом деле переплюнет, только опозорился бы. А так – поулыбался, поизображал из себя падкого на эльфов туповатого вояку, он и расслабился. Не настолько, чтобы всё выболтать, но Варрик наверняка найдёт, что нам потом рассказать, он очень внимательно слушал. И делал выводы.
– Опять заговор? – поинтересовался Андерс и, ласково проведя ладонью по широкой груди любовника, принялся распутывать соединявшие его доспех ремни.
– Боюсь, что не опять, а всё тот же, – запрокинув голову, мрачно признался Гаррет. Тихо мурлыкнул, когда одержимый нежно пощекотал кончиком пальца впадинку между его ключиц, и продолжил: – Чувствую себя махровым параноиком, хуже Мередит. Вот только даже мне уже видно, что из всего того бардака, который творится в Киркволле, торчат чьи-то очень длинные лапы. И Варрик заявляет, что он мне это уже давным-давно говорил, и подкидывает ещё доказательств… И Вороны, опять же. Вороны просто так не летают.
Уже стащивший с него большую часть одежды – и благополучно избавившися ото всей своей – целитель хмыкнул и улёгся ему на грудь, прижавшись щекой к ключице. В стоявшем возле койки приоткрытом сундуке что-то завлекательно блеснуло, Андерс, не сдержав любопытства, потянулся за сверкавшей вещью и покраснел. Вещь оказалась дорогим, оплетённым золотыми нитями флакончиком с ещё более ценным, чем упаковка, ароматическим маслом, а под флаконом россыпью валялись разнообразные предметы, одну половину которых он когда-то видел в иллюстрированных непристойных книжках из закрытой секции кинлохской библиотеки, а того, как полагается применять вторую половину, не мог даже представить. Гаррет тем временем забрал у него склянку, сунулся в неё носом и, поморщившись, отставил в сторону, а потом положил широкие тёплые ладони ему на шею и нагнул к себе.
Андерс украдкой вытащил из сундука изящные, обтянутые мягкой кожей и бархатом наручники и запихнул их в свою сваленную кучей броню, а потом радостно нырнул в объятия любимого.
Справедливость, правда, попытался обозвать его вором, но одержимый напомнил, что Зевран всё ещё должен Гаррету за спасение своей жизни, и дух умолк.
Возвращаясь к ожидавшим на месте лагеря Нунцио товарищам, они оставили за спиной совершенно целую палатку, и Хоук даже не старался сдержать гордую улыбку. Андерс тихо посмеивался про себя, но отрицать то, что и он этим доволен, тоже не пытался.
Устроившийся на камне Варрик, нисколько не смущённый компанией десятка свежих мертвецов, увлечённо строчил что-то в тетрадке, с которой разлучался даже реже, чем с Бьянкой, и при их приближении только поднял голову. В паре десятков шагов от него активно шевелились кусты, но доносившиеся из них звуки больше походили на болтовню старых товарищей, чем на стоны страсти, и Гаррет без малейшего смущения гаркнул:
– Изабелла, тебя там бросить или ты ещё планируешь жить под стойкой у Корфа?
– Строгий он у тебя, – прокомментировал в кустах Зевран.
– Если б у меня… – с преувеличенным сожалением вздохнула в ответ пиратка и, пошуршав ветками, выбралась наружу: – Ну пошли, строгий папочка. Слушай, можно я ушастого себе возьму? Он пообещает на Андерса не таращиться, правда, Зев?
– А на Защитника можно? – переспросил Ворон, и Андерс торопливо рявкнул в ответ: – Нельзя!
– Ну вот, нет в жизни счастья, – насмешливо посетовал эльф, вылезая следом за ривейнкой. – Поеду я лучше куда-нибудь подальше, чтобы за мной опять всякие нехорошие люди не явились. Да и любимого своего заодно поищу, не мог же он помереть. Об него Архидемон зубы обломал, куда уж людишкам…
– Людишки как раз хуже, – глубокомысленно заметила Изабелла. И, вскинувшись, уточнила: – Это, часом, не тот пацанёнок, с которым мы тогда в «Жемчужине»?..
Одержимый устало потёр глаза и от души порадовался тому, что Зевран, похоже, и впрямь намеревается покинуть Киркволл. И как только Командор его терпел?

запись создана: 06.03.2012 в 20:56

Вопрос: Чесать автора?

1. Мяу! :)		35	(100%)
Всего:		35

@темы: творчество, тексты, Я, аффтар!, cat-person^_^, Слепым человек живёт, Dragon Age

---

В воздухе наконец запахло весной.

Коша временами начинает угнетать его неприметность; поразмыслив, кошЪ понимает, что с его ненавистью к людям в целом и незнакомым людям в особенности ему именно оно и надо, но всё-таки продолжает угнетаться. В основном в силу того, что кошу не нравится чувствовать себя пустым местом и иногда требуется реализовать желание "А вот щас как пошлю!..."

Всё-таки больше месяца на фанфик - это слишком. Устаю. Хорошо хоть уже немного осталось. Мне в голову уже лезет следующий, причём настырно лезет - но кусочками, и у меня до сих пор туда не придумался Амелл. Надо покопаться в заклинаниях ДАО, хоть спецу ему выбрать.

Опять настиг приступ самокритицизма; кошъ не то чтобы мыслит о том, что пишет хуйню, ибо это всё-таки не так, но отчётливо сознаёт, насколько его творения далеки от желаемого уровня.

@темы: на данный момент в душе погода..., Я, аффтар!, за жизнь, гей-парад тараканов